Последний Хранитель Империи – 2 [Сергей Леонидович Орлов] (fb2) читать онлайн

Последний Хранитель Империи — 2

Глава 1 Путешествие

Острый нос корабля шейха Аль-Нахара резал морскую гладь как клинок убийцы, пока белые паруса жадно ловили ветер, заставляя судно рваться вперёд.

После той мясорубки в порту путешествие шло неприлично спокойно. Прямо до зубного скрежета спокойно. Ненавижу такую тишину — это как наблюдать за улыбкой маньяка перед тем, как он вытащит нож. Ничем хорошим это, обычно, не заканчивается.

Я подпирал нос корабля, глотая солёный морской воздух с той же жадностью, с какой пью виски после хорошей драки. Позади — серая клякса материка, растворяющаяся в тумане, впереди — ничего, кроме бесконечной водной пустыни и полной неизвестности. Мачты скрипели как старые кости, паруса щёлкали на ветру, а волны лупили о борт будто задавая ритм нашему абсурдному приключению.

Реликт, упрятанный во внутреннем кармане, давил на грудь как свинцовая пластина — вечное напоминание, какого хрена я здесь делаю. Не просто драпаю от вездесущего Пахомова или от кровожадных псов Корнилова, хотя, чёрт подери, даже это было бы достаточной причиной. Нет, я пёр навстречу загадке своего проклятого Покрова и шансу спасти какого-то мальчишку, которого даже в глаза не видел.

— Тебе не кажется, что мы слишком просто отделались? — Филя плюхнулся рядом, опираясь на борт, его лицо по-прежнему украшал фиолетовый синяк — сувенир от нашего общего друга, во время визита к Пахомову. — Я до сих пор в шоке, что мы живы.

— От нас не так просто избавиться, — хмыкнул я, косясь на друга. — Как ребра?

— Ноют, как первокурсник на зачете, — беззаботно отмахнулся Филя, но под этой маской лёгкости я видел, как он морщится от каждого резкого движения. — Но, знаешь… это мелочи после встречи с Пахомовым. Сам факт, что мы выжили, уже дорогого стоит.

Хотел бы я сказать, что он преувеличивает, но я слишком хорошо знал, на что способен Ворон Петербурга. После того, как Филя сбежал от него, разгромив половину подвала, Пахомов точно не стал бы церемониться при следующей встрече. Собственно, он и не церемонился, раз рискнул напасть одновременно и на шейха, и на людей Корнилова. Отчаянный человек этот Василий Дмитриевич.

Мы смотрели, как матросы шейха суетятся на палубе, подтягивая канаты, проверяя такелаж, перебрасываясь короткими командами на своём языке. Для людей, привыкших к пескам, они удивительно ловко справлялись с морской стихией.

— А где Рита? — я огляделся, вдруг осознав, что не видел её с утра.

— Где ж ей быть? — Филя закатил глаза. — Забурилась в каюту с какими-то древними манускриптами из библиотеки шейха. Сказала, что не выйдет, пока не выудит оттуда всю информацию о Покрове Зверя.

— А Серый? — продолжил я перекличку.

— Оооо… я же тебе не рассказал еще! — Филя расплылся в ухмылке. — Наш верзила подружился с корабельным коком. Оказывается, единственный человек на судне, способный накормить Серого до отвала — это толстый лысый араб с повадками диктатора. Сейчас наш дружище помогает крошить какие-то овощи.

— Ну да… кормить Георгия — это тебе не котёнка подкармливать, — я невольно улыбнулся, представляя, как Серый, этот двухметровый шкаф, послушно сидит на камбузе и нарезает огурцы. — Нужен человек с умениями и решимостью.

Филя вскоре отправился искать развлечений среди матросов, а я остался наедине со своими мыслями. Внутри клокотало что-то, что не давало покоя…

Когда последние лучи солнца растворились в морской пучине, палуба опустела. Большинство матросов отправились на ужин или переделывать дневные дела. А я остался на носу, глядя, как ночь захватывает небо, одну за другой зажигая яркие точки звёзд.

— Сейчас самое подходящее время для тренировки.

Голос Александра возник внезапно, глубокий и властный, словно он просто стоял рядом, а не говорил у меня в голове.

— Я уж думал, ты решил сделать перерыв в нашем увлекательном общении, — съязвил я.

— Не наглей, мальчишка, — Александр говорил с тем особым оттенком надменности, который могут создать только столетия аристократического воспитания. — Сейчас, когда тебя никто не отвлекает, у нас есть возможность начать серьёзное обучение.

— Обучение чему?

— Тому, что может спасти жизнь сыну шейха, а заодно и раскрыть настоящий потенциал твоего Покрова.

Я моментально собрался. Как бы я ни относился к своему назойливому предку, но его знания о Покрове Зверя были единственным ключом к разгадке тайны моего дара.

— Я весь во внимании, — сказал я, усаживаясь на бухту каната.

— Покров Зверя — это не просто ещё один тип магии, — начал Александр с той интонацией, которую профессор Вершинина называла «лекторской». — Это первоисточник, из которого произошли все остальные виды магии.

— И что это даёт мне на практике? — перебил я, всегда предпочитая конкретику философским рассуждениям.

— Не перебивай, — раздражённо отрезал Александр. — На практике это значит, что ты потенциально можешь перенимать способности других магов. Пока не обучишься им полноценно, конечно.

Эта информация заставила меня задуматься. Получается, я мог не просто использовать свой нестабильный голубой Покров, а я мог копировать другие? Все двенадцать классических типов?

— Как? — только и смог выдавить я.

— Представь, что твоя воля — это русло реки, — начал Александр. — Покров — это вода. Без русла вода разливается хаотично, затапливая всё вокруг. Но если ты создашь прочное русло, вода потечет именно туда, куда нужно тебе.

— Красивая метафора, но можно как-нибудь попроще объяснить? — нетерпеливо спросил я.

— Терпение — первая добродетель мага, — с лёгкой насмешкой произнёс Александр. — Попытайся ощутить свой ауру. Не просто вызвать ее, как ты обычно делаешь, а почувствовать ее суть.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущении внутри. Обычно я просто позволял энергии выплеснуться наружу, но сейчас попытался удержать её, прочувствовать её текучую, изменчивую природу.

— Хорошо, — голос Александра стал тише, словно он не хотел мешать моей концентрации. — Теперь попробуй ощутить оттенок, отпечаток энергии другой ауры. Вспомни, как ощущалась сила твоего друга с Покровом Орла.

Я сосредоточился на воспоминаниях о Филе, когда тот активировал свои способности. Золотистое свечение, ощущение полёта, свободы, острого зрения, способного заметить малейшую деталь…

И что-то произошло. Я почувствовал, как моя энергия, обычно голубая и неконтролируемая, начала меняться, приобретая золотистый оттенок.

Когда я открыл глаза, то увидел, что мои руки окутаны уже не привычным голубым, а золотистым свечением. Оно отличалось от ауры Фили — было намного более слабым и тусклым, и сквозь него просвечивал голубоватый отблеск, но это определённо была имитация Покрова Орла.

— Ого, — выдохнул я, разглядывая своё преображение. — Смотри-ка, у меня получилось!

— Не раздувайся от гордости раньше времени, — фыркнул Александр. — В мое время, то, что ты сейчас сделал, любой пятилетний маг мог выполнить с закрытыми глазами. Твоя копия настолько несовершенна, что даже назвать её имитацией Покрова Орла — оскорбление для настоящих владельцев.

— Да ладно тебе, старикан, — я демонстративно повертел рукой, любуясь золотистым свечением. — Мне кажется, что для первого раза вполне неплохо.

— «Неплохо»? — в голосе Александра звучало искреннее возмущение. — Это как назвать детскую мазню шедевром живописи. Впрочем, что с тебя взять… хоть что-то работает, и на том спасибо. Может, годам к сорока научишься делать это прилично.

— Зато у меня есть одно преимущество, которого у тебя никогда не будет, — я ухмыльнулся.

— И какое же? — с нескрываемым скептицизмом спросил Александр.

— Я живой, а ты — просто голос в моей голове.

— Голос, который, между прочим, только что помог тебе активировать способности, о которых ты неделю назад даже не подозревал, — парировал Александр. — Вместо того чтобы язвить, лучше обрати внимание на изменения.

И я действительно заметил. Словно пелена спала с глаз — я вдруг осознал, что вижу палубу корабля с невероятной чёткостью, несмотря на ночную темноту. Каждая верёвка, каждый гвоздь, каждая щепка дерева были видны так, словно кто-то навёл на них увеличительное стекло.

— Это потрясающе, — пробормотал я, ощущая небывалую лёгкость во всём теле.

— Для тебя, может, и потрясающе, — фыркнул Александр, — но для любого уважающего себя мага это обычная рутина. И это только начало. Каждый из двенадцати классических Покровов имеет свою уникальную частоту, свой… вкус, если хочешь. И ты, с достаточной тренировкой — скажем, лет через пять — сможешь настраиваться на любой из них.

— Очень смешно, старик, — я закатил глаза. — А как эта твоя «обычная рутина» поможет сыну шейха?

— Если бы ты иногда включал мозги вместо своего неуместного сарказма, — процедил Александр, — то сам бы догадался. Проблема мальчишки в том, что его Покров Зверя нестабилен. Он не контролирует его, и энергия, вместо того чтобы течь по правильным каналам, разрушает его тело изнутри. Ты, научившись контролировать способности, сможешь помочь ему настроить свои. Если, конечно, твоей концентрации хватит дольше, чем на пять минут.

Я отпустил энергию, и золотистое свечение погасло, сменившись привычным голубым, а затем исчезло полностью. Выдохнул, не обращая внимания на подколки.

— Это было… впечатляюще, — признал я нехотя. — Но мне понадобится гораздо больше практики, чтобы использовать это в реальном бою.

— Наконец-то проблеск разума в этой твоей юной голове! — в голосе Александра прозвучало почти одобрение. — Поэтому мы будем тренироваться каждую ночь. И клянусь всеми богами, я заставлю тебя делать это правильно, даже если придется вбивать знания тебе в голову, как гвозди в особо прочную древесину. А когда прибудем в Аравию, ты будешь готов сделать то, что должен. Или я лично превращу твою жизнь в ад.

Следующие дни превратились в своеобразную рутину. Днём я общался с друзьями, помогал экипажу, узнавал от шейха подробности о его сыне и ситуации в Аравии. А ночью, когда все отправлялись спать, выскальзывал на палубу и тренировался под руководством Александра.

Тренировки были изнуряющими. Александр оказался требовательным учителем, который не прощал ошибок и постоянно подгонял меня. Но результаты стоили каждой капли пота — с каждым днём я всё лучше контролировал свою ауру, всё точнее имитируя другие типы магии.

Сначала я научился воспроизводить Покров Орла — с его усиленным зрением и способностью к полёту (хотя в моём исполнении это больше напоминало левитацию на несколько метров). Затем овладел способностями Совы, получив возможность видеть в полной темноте и чувствовать приближающуюся опасность. А потом… а потом словно в стену уперся. Лишь Покров Рыси немного шел навстречу.

Рита, заметившая мои ночные исчезновения, однажды проследила за мной. Она обнаружила меня на верхней палубе, когда я отрабатывал имитацию магии Рыси, заставляя своё тело двигаться с кошачьей грацией охотника. Получалось, скажем так, не особо грациозно…

— Так вот чем ты занимаешься, — она вышла из тени, её серебристые глаза отражали лунный свет.

Я резко обернулся, и серо-голубое свечение погасло.

— Что, подглядываешь за тренировкой? — я резко обернулся, поймав Риту выходящей из тени.

— Скорее наблюдаю, — она подошла ближе, серебристые глаза пристально разглядывали меня с тем научным интересом, который всегда заставлял чувствовать себя подопытной лягушкой. — У тебя почти получилось имитировать магию Рыси. Движения стали… более плавными и текучими.

— Как ты поняла, чем я занимаюсь?

— Не только у тебя есть секреты, — Рита улыбнулась уголком губ. — В библиотеке шейха я нашла манускрипт с упоминанием Перворожденных — так раньше называли людей с Покровом Зверя. Там говорилось, что они могли «примерять другие шкуры».

— «Примерять другие шкуры»? — я фыркнул. — Звучит как-то… дико.

— Так же дико, как-то, что я только что видела. — она скрестила руки на груди. — Не думала, что эти легенды правдивы. Это меняет… абсолютно всё. — В её голосе звучало то редкое благоговение, которое Рита обычно приберегала для особо древних фолиантов или исключительно мощных проявлений магии.

— Старикан Александр говорит, что это лишь вершина айсберга, — я облокотился о фальшборт. — И что именно такой трюк может помочь мальчишке шейха. По его словам, проблема Рашида в том, что его Покров Зверя как бешеная лошадь — рвётся во все стороны одновременно и постепенно разрывает седока на части.

— Именно так! — Рита даже подпрыгнула, а её глаза расширились. — Я нашла описание похожего случая в одном из древнейших свитков. Там говорилось о «брате по духу», который «укротил дикого зверя» в другом маге, показав ему «истинную дорогу силы».

— Ближе к делу, Рита, — я нетерпеливо щёлкнул пальцами перед её лицом. — Там было что-то конкретное о том, как именно это сделать?

— Не всё сразу, — она шлёпнула мою руку. — Свиток сохранился частично, и я пока разобрала только треть. Но там… — её глаза сверкнули тем особым огнём, который появлялся, когда она приближалась к разгадке чего-то по-настоящему важного. — Там упоминается ритуал, когда два мага с Покровом Зверя объединяли свои энергии, и более опытный создавал что-то вроде… шаблона, по которому второй мог настроить свою ауру.

— Звучит как план, — я кивнул, чувствуя, как внутри разгорается надежда. — Продолжай копать.

— Эти манускрипты… — Рита прислонилась к фальшборту рядом со мной, глядя на звёзды, — они древнее всего, что я когда-либо видела. Некоторые датируются временами до Великого Раскола, когда Покровы ещё не разделились на двенадцать классических типов. Если половина того, что там написано — правда, то всё, чему нас учили в Академии… — она покачала головой, — это просто… просто… я даже не знаю, как это описать. Мы как слепые котята, которых учили ориентироваться по запаху, а теперь выясняется, что у мира есть цвета, звуки и целые измерения, про которые нам даже не намекали.

Её голос дрожал от волнения, а в глазах отражались звёзды. Я редко видел Риту такой — обычно сдержанная и рациональная, сейчас она напоминала ребёнка, обнаружившего ключ от запретной комнаты, полной чудес.

Ночь обволакивала корабль, время растягивалось, как расплавленный воск. Мы не заметили, как разговор перетёк из одной темы в другую — я рассказывал о своих тренировках с Александром, она делилась открытиями из древних манускриптов. Слова текли, сплетались, создавая ощущение, что мы разгадываем головоломку, части которой были разбросаны по всей истории магического мира.

Восточный край неба уже начинал бледнеть, предвещая рассвет, когда в какой-то момент Рита внезапно замолчала на полуслове, вглядываясь в морскую даль.

— Что? — спросил я, проследив за её взглядом, но не увидел ничего, кроме бескрайней водной глади.

— Не знаю, — она нахмурилась. — Мне показалось, будто что-то мелькнуло на горизонте. Тень какого-то судна. Мне это не нравится…

— В открытом море? — я напряг зрение, но безрезультатно. — Вряд ли. Нас не должны были преследовать. Корнилов не контролирует морские пути, а Пахомов… ну, я надеюсь, у него достаточно проблем в Петербурге, чтобы отправляться в морскую погоню.

Рита не выглядела убеждённой, но спорить не стала.

— Возможно, ты прав, — она зевнула. — В любом случае, нам стоит поспать хоть немного. Завтра я хочу продолжить изучение библиотеки шейха.

Я кивнул, и мы разошлись по своим каютам. Но сон не шёл. Слова Риты о тени на горизонте не давали покоя, заставляя ворочаться и прислушиваться к каждому шороху корабля. Скрип досок, свист ветра в такелаже, отдалённые голоса ночной вахты — всё казалось предвестником опасности.

Следующие несколько дней прошли в напряжённом ожидании. Я удвоил тренировки, Рита зарылась в манускрипты с утроенным рвением, Серый проводил часы вместе с толстяком арабом, а Филя… Филя оставался собой, хотя даже его шутки приобрели какую-то нервную окраску.

Мы все чувствовали: что-то приближается. Как животные перед землетрясением, как моряки перед штормом. Это было в воздухе, в солёном ветре, в ритме волн, бьющихся о борт корабля.

И на седьмой день нашего путешествия нехорошее предчувствие Риты наконец-то оправдалось.

— Корабль на горизонте! — крик дозорного разнёсся по палубе, заставив всех вскинуть головы.

Я выбежал из каюты, на ходу натягивая плащ. Матросы суетились, готовя судно к возможной опасности. Шейх Мурад стоял на капитанском мостике с подзорной трубой, его лицо выражало мрачную решимость.

— Что происходит? — я подбежал к нему.

— Пиратский корабль, — коротко ответил шейх, протягивая мне подзорную трубу. — Судя по серебристо-серым парусам и силуэту акульего плавника на мачте, это «Австралиец».

Я приложил трубу к глазу и увидел на горизонте тёмный силуэт корабля. Он приближался с ужасающей скоростью, словно акула, учуявшая кровь.

— Австралиец? — переспросил я, возвращая трубу.

— Безжалостный пират с аурой Акулы, — мрачно пояснил шейх. — Известен тем, что никогда не берёт пленных. Чует кровь и золото за лигу, как настоящий хищник. Если он выбрал нас своей целью, значит, каким-то образом прознал о ценностях на борту.

Я машинально потрогал карман, где лежал Реликт. Неужели слухи о нашей находке распространились даже среди морских разбойников? Или это Пахомов поднапряг свои преступные связи? Не удивлюсь, если эти двое знакомы.

— Мы сможем уйти от него? — спросил я, глядя, как матросы разворачивают дополнительные паруса, пытаясь выжать из корабля максимальную скорость.

— Вряд ли, — покачал головой шейх. — «Австралиец» славится скоростью своего судна. Он настигнет нас к закату.

К нам присоединились Рита, Филя и Серый, встревоженные суматохой на палубе.

— Пираты, — коротко пояснил я. — И, судя по всему, очень опасные.

— Вот тебе и морской отдых, — фыркнул Филя, но даже сквозь его обычную иронию проглядывало напряжение. — А я-то думал, что хуже Пахомова уже ничего не будет.

— Мы должны готовиться к защите, — решительно заявила Рита. — Воины шейха обладают мощными способностями, но у нас всего десяток бойцов на борту. Если пиратов больше…

— Их обычно около пятидесяти, — подтвердил шейх. — И большинство — опытные владельцы Покровов. На не шибко высоком уровне, но нам и этого будет предостаточно.

— Не говоря уже о капитане, — добавил я. — Что за способности даёт Акулий Покров?

— Невероятная сила и скорость в воде, — ответил шейх, его лицо стало мрачнее тучи. — Феноменальное чутьё на кровь или страх — он может учуять каплю крови за километр. И что хуже всего — его кожа под действием Покрова превращается в подобие акульей: покрытая мелкими зубцами, жёсткая как наждак, она рвёт всё, к чему прикасается. Любое лезвие, столкнувшись с ней, скорее затупится, чем нанесёт вред.

Я невольно передёрнул плечами. Акулья магия звучала идеально подходила для морского боя — сила, скорость, природный радар для обнаружения слабостей и защита, которая сама по себе является оружием. Не удивительно, что Австралиец заработал такую кровавую репутацию.

Шейх хлопнул в ладоши, вырывая меня из мрачных размышлений. По его команде матросы и воины мгновенно рассыпались по кораблю, начиная приготовления к бою. Никакой паники, никакой суеты — только четкие, выверенные движения людей, привыкших действовать как единый организм.

Всю оставшуюся часть дня мы готовились к неизбежному столкновению. Матросы заряжали корабельные пушки, воины шейха точили клинки и проверяли оружие, а мы с друзьями устроили короткий военный совет.

— Серый, ты берёшь на себя защиту палубы, — командовал я, чувствуя, как адреналин разгоняет кровь.

— Сделаю, — кивнул здоровяк.

— Филя, ты наше преимущество с воздуха, — я повернулся к рыжему. — Используй высоту, сбрасывай пиратов обратно в море, не давай им закрепиться на палубе.

— Сделаю! — Филя потёр руки, его глаза загорелись привычным азартом.

— Рита, — я посмотрел на неё, — ты будешь координировать защитников, указывая, где сконцентрировать силы.

— А ты? — Рита пристально посмотрела на меня.

Я сделал глубокий вдох:

— Я мы с шейхом займемся самим Австралийцем. Мой Покров… возможно, это наш единственный шанс против Австралийца.

— Ты уверен? — в её глазах мелькнуло беспокойство. — Ты тренировался всего неделю.

— Выбора нет, — я пожал плечами. — К тому же, у меня есть опытный советник.

«Хм, я польщён,» — саркастично заметил Александр, всё это время молча наблюдавший за происходящим. — « Но не переоценивай свои силы, мальчишка. Аура Акулы — одна из самых опасных в прямом бою.»

«А у нас есть другие варианты?» — мысленно огрызнулся я, перепроверяя оружие.

«Никаких,» — признал Александр после паузы. — « Просто будь готов к тому, что это будет самый сложный поединок в твоей жизни. Если, конечно, ты хочешь, чтобы эта жизнь продолжалась.»

Часы тянулись мучительно медленно. Солнце неумолимо катилось к горизонту, а расстояние между нашим кораблём и преследователем сокращалось с каждой минутой. Пираты были неизбежны, как сама смерть.

Наконец, когда последние лучи солнца окрасили океан в багровые тона, пиратский корабль настиг нас. Серебристо-серые паруса надувались на фоне кроваво-красного заката, создавая жуткую, апокалиптическую картину.

Я стоял на палубе, сжимая в одной руке саблю, а другой касаясь кармана с Реликтом. Покров Зверя медленно активировался, окутывая моё тело голубоватым свечением.

— Держись рядом со мной, — шепнул я Рите, когда пиратский корабль поравнялся с нами. — Что бы ни случилось.

Она коротко кивнула, её серебристые глаза ярко засветились.

— Они готовятся к абордажу! — крикнул дозорный.

И словно в подтверждение его слов, в тот же миг десятки абордажных крюков впились в борт нашего судна. Пираты с дикими воплями перебрасывали доски между кораблями и устремлялись на нашу палубу.

Бой начался.

Глава 2 Морской Бой

Шейх Аль-Нахар занял позицию в центре палубы. Золотистое свечение обрисовало силуэт, а над головой материализовался энергетический хвост с ядовитым жалом.

— Абдул! Первая линия защиты!

Его первый помощник активировал Покров Лисы, и на палубе возникли десятки дублированных образов наших защитников в различных боевых стойках. Иллюзии были настолько реалистичны, что я сам едва различал настоящих людей среди фантомов.

Наш план сработал. Серый с четырьмя воинами шейха, обладателями ауры Верблюда, образовал оборонительную линию на главной палубе. Филя взмыл в воздух вместе с двумя телохранителями шейха, обладавшими Покровами Сокола. Рита на капитанском мостике активировала свои способности, серебристое сияние вокруг глаз позволяло ей видеть сквозь иллюзии и предугадывать действия противника.

— Арсений, держись рядом, — сказал шейх. — Мы встретим Австралийца вместе.

Я кивнул, сосредотачиваясь. Неделя тренировок с Александром не прошла даром. Теперь голубоватое свечение вокруг моих рук было плотным, контролируемым, пульсирующим в такт сердцебиению.

«Сейчас проверим, на что ты способен, родственничек», — прозвучал в голове насмешливый голос Александра.

«Заткнись и смотри», — мысленно огрызнулся я, чувствуя прилив адреналина.

Первая волна пиратов перевалила через борт. Ауры вспыхнули, создавая симфонию разноцветных энергий.

Морской бой начался с оглушительного рёва. Один из воинов шейха использовал «королевский рык» — звуковую волну, парализующую противников. Передняя линия пиратов застыла на месте, схватившись за уши.

Серый не стал ждать и врезался в застывших пиратов как живой таран. Трое отлетели за борт от одного удара его плеча.

— Давай, Сенька! — крикнул он через плечо. — Я тут справлюсь!

И он действительно справлялся. Его регенерация мгновенно затягивала любые раны, а удары сметали пиратов, как кегли.

Верхняя палуба превратилась в поле битвы. Абдул возглавил отряд с Покровами Льва и Гепарда, создавая иллюзорные копии, атакующие с разных направлений. Его огненные хвосты хлестали по абордажным мосткам, сбрасывая нападающих в море.

С капитанского мостика Рита кричала предупреждения:

— Филя! Справа от грот-мачты! Двое с аурой Осьминога!

Рыжий резко развернулся в воздухе. Двое пиратов с фиолетово-синим свечением уже карабкались по мачте, их щупальца-аурические расширения присасывались к дереву. Филя не подвёл: золотая вспышка — и он уже там, сбивая противников мощными потоками воздуха.

— Хрен вам, а не наши мачты! — голосил Филя, принимая боевую стойку в воздухе.

Внезапно с противоположного борта раздался громоподобный рёв. Туда выскочила огромная фигура — здоровенный африканец с активированным Покровом Носорога. Его серо-каменистая аура окутывала массивное тело, энергетический рог на лбу угрожающе сиял.

Он с разбега врезался в Серого. Палуба жалобно затрещала, но Серый устоял, впечатавшись ногами в доски.

— Вот это мясо! — азартно рыкнул он. — Давай, покажи, что умеешь!

Их схватка превратилась в битву титанов — регенерация Ящера против неуязвимой шкуры Носорога. Удары гремели как пушечные выстрелы.

В центре палубы шейх Мурад демонстрировал, почему его имя внушало страх и уважение. Двое крупных пиратов — один с магией Крокодила и Тасманского Дьявола — атаковали его одновременно, но он танцевал между ними, словно призрак.

Янтарное свечение его Покрова Скорпиона достигло полного раскрытия. Энергетический хвост со свистом рассекал воздух. Одним точным движением шейх пронзил защиту пирата, мгновенно парализуя его.

Тасманский Дьявол бросился на шейха с бешеным воем, окутанный чёрным свечением с всполохами красного. Его аура хаоса искажала пространство вокруг, но шейх был готов. Активировав «хитиновую броню», он принял удар на защищённое предплечье, а затем мгновенно контратаковал — аурный хвост Скорпиона метнулся вперёд с молниеносной точностью, поражая пирата парализующим жалом.

Я смотрел на бой шейха, восхищаясь его мастерством. Вот что значит полный контроль над своими способностями — даже в хаосе боя каждое его движение было отточенным.

— Не отвлекайтесь, Вольский! — бросил мне шейх. — Скоро нам потребуются все твои…

Палуба содрогнулась, а с пиратского корабля донёсся оглушительный рёв, от которого кровь застывала в жилах. Время замерло. На абордажный мостик шагнула массивная фигура, и шейх рядом со мной напрягся.

— Австралиец, — процедил он сквозь зубы.

Легендарный пират был под стать своей репутации. Высокий, мускулистый, с изрезанным шрамами лицом и акульим оскалом. Но главным было не это, а его аура: серебристо-серое свечение с линиями, напоминающими акульи жабры. Доски палубы обугливались под его шагами, словно от контакта с едким веществом.

— Вот и обед, — проревел он, оглядываясь. Его взгляд остановился сначала на шейхе, затем переместился ко мне. — А ты… от тебя пахнет чем-то интересным. Чем-то… древним.

Мой Покров Зверя вспыхнул ярче, реагируя на присутствие морского чудовища. Реликт в кармане раскалился.

«Берегись, — голос Александра в моей голове звенел от напряжения. — Акулья магия древнее большинства других. Первобытная сила, чистая, как океанская бездна. Он чувствует твой Покров. И для него ты — либо угроза, либо добыча».

С нечеловеческой скоростью Австралиец пересёк палубу, сокрушая всех на своём пути. Три воина-араба бросились наперерез, но их сабли даже не поцарапали серебристо-серую ауру пирата.

Одним движением он разбросал их, словно тряпичных кукол. Шейх едва успел закончить свою схватку с последним пиратом, как гигантская фигура Австралийца уже оказалась перед нами.

— Шейх Мурад Аль-Нахар, — прогрохотал Австралиец, обнажая заострённые зубы в хищной улыбке. — За твою голову назначена такая награда, что даже самые отъявленные головорезы из портовых таверн готовы рискнуть жизнью. — Он сделал шаг вперёд, но вдруг замер, принюхиваясь. Его взгляд скользнул по мне, и в нём мелькнуло удивление. — А это кто? От него пахнет… странно. Чем-то древним, чего я не встречал уже много лет. Какой неожиданный бонус к основной добыче.

Шейх оказался рядом со мной, его дыхание сбилось после отражения очередной атаки: — Этот проклятый пират в своей стихии, — процедил он, глядя на Австралийца. — В открытом море магия Акулы становится вдвое опаснее. Мы должны объединить силы.

Я кивнул. Голубое свечение разлилось по телу, принося с собой странное ощущение — тело стало легче, а чувства обострились, словно мир вокруг замедлился. Впервые мой нестабильный Покров так четко отвечал на зов.

Австралиец атаковал первым. Его огромная фигура метнулась к нам с нечеловеческой скоростью, оставляя в воздухе след из серебристых всполохов.

Шейх отреагировал мгновенно. Его хвост метнулся вперёд, но скользнул по серебристой ауре, не причинив вреда. Австралиец расхохотался и нанёс мощный удар, который шейх едва успел блокировать, скрестив руки.

Силы были не равны. Физически шейх был слабее, и только мастерство и опыт позволяли ему держаться.

Я зашёл к Австралийцу сбоку и ударил — сабля встретила его ауру, издав пронзительный визг металла о наждак. В руке остался только бесполезный кусок стали с зазубренным лезвием.

— Железом меня не взять, щенок, — оскалился пират, разворачиваясь ко мне. — Моя шкура стирает всё в пыль.

Я отшвырнул бесполезную саблю. Что использовать? Способности Орла? Нет, его скорость не даст преимущества — Австралиец двигался как ртуть. Может, Ящера? Бессмысленно — его абразивная защита превратит близкий контакт в самоубийство.

«Думай!» — рявкнул в моей голове Александр. — «Ты же не просто копируешь чужие способности!»

Шейх вёл неравный бой. Покров Скорпиона и броня Австралийца сталкивались в ослепительных вспышках энергии. Мурад двигался как ветер, используя песчаную мимикрию, чтобы уходить от самых опасных атак. Но даже он не мог долго противостоять такой мощи.

Один особо сильный удар пробил защиту шейха. Австралиец ударил его в грудь, оставив кровавые полосы. Шейх отлетел назад, но удержался на ногах и тяжело задышал.

Ярость вскипела внутри меня, и Покров Зверя ответил вспышкой силы. Я потянулся к тому немногому, что освоил за эти дни — пытаясь смешать голубое свечение с серебристым отблеском магии Совы, надеясь найти слабость противника.

Мой кулак, окутанный мерцающей аурой, врезался в грудь Австралийца. Пират покачнулся, сделав вынужденный шаг назад. Я насел, обрушивая на него удары, вкладывая в каждый всю накопленную ярость.

Но радость была преждевременной. Его абразивная защита работала как наждачная бумага — мои руки покрылись кровоточащими ссадинами, костяшки превратились в сплошную рану. Каждый удар калечил меня сильнее, чем его.

— Щенок! — взревел пират, перехватывая инициативу. — Ты думаешь, что можешь тягаться с НАСТОЯЩЕЙ силой?

Его кулак врезался мне в живот, выбивая воздух из лёгких. Я согнулся пополам, а второй удар отправил меня в полёт через половину палубы.

Краем глаза я видел, как по всему кораблю продолжаются схватки. Серый всё ещё боролся со здоровяком-Носорогом. Филя в воздухе отбивался от пиратов-близнецов с аурой Гиены, их демонический смех и стайный разум заставляли его маневрировать между мачтами. Рита направляла воинов шейха, не упуская ни единой детали.

А Австралиец продолжал теснить шейха. Несмотря на всё мастерство, Мурад явно уступал в силе. Пират прижал его к мачте, занося руку для завершающего удара. В последний момент шейх активировал «клешни возмездия» — янтарное свечение сформировало энергетические захваты, которые на мгновение сковали движение пирата. Этой секундной задержки хватило, чтобы уйти в сторону, и энергетический кулак Австралийца врезался в дерево, оставляя глубокие борозды.

Я встал, превозмогая боль. Нужно было что-то менять. Всё шло по сценарию Австралийца — прямое противостояние, где его сила и неуязвимость давали решающее преимущество.

В этот критический момент время для меня словно замедлилось. Голос Александра стал глубже, отчётливее:

«Ты делаешь всё неправильно. Не просто имитируй чужие способности. Проникни в саму суть. Почувствуй ритм боя, найди слабость. Покров Зверя — это не копирование. Это понимание самой природы силы».

Моя аура засияла иначе. Голубое свечение приобрело серебристый оттенок, а по его поверхности поползли тонкие линии, напоминающие жабры. Я почувствовал мощный прилив адреналина, острое чутьё, шестое чувство, ощущающее малейшие колебания вокруг.

Австралиец внезапно замер. Повернул голову, принюхался, его глаза хищно сузились:

— Что ты делаешь? Это невозможно…

Я двинулся к нему, ощущая новую силу. Каждый шаг был увереннее, каждое движение — точнее. Я плыл в потоке силы, словно в океанической глубине.

Австралиец атаковал с нечеловеческой скоростью, но теперь я видел его движения словно в замедленной съёмке. Благодаря новому пониманию Покрова Акулы, я разглядел рисунок его атак, шаблон, по которому он действовал. И главное — его слабость.

Как настоящая акула, Австралиец не мог останавливаться. Его магия требовала постоянного движения, постоянного потока, иначе он начинал слабеть. Вот почему его атаки были такими стремительными и неумолимыми — он просто не мог позволить себе паузу.

Шейх Мурад тоже это понял. Обменявшись со мной взглядом, он перешёл к новой стратегии. Его энергетический хвост теперь не атаковал Австралийца напрямую, а пытался ограничить его передвижения, загоняя в ловушку.

Я обходил пирата с другой стороны. Мы с шейхом действовали в поразительном единстве, словно в давно отрепетированном танце.

Австралиец почувствовал опасность. Он метнулся в сторону, пытаясь вырваться, но шейх создал на палубе зыбучую ловушку, ограничивающую подвижность пирата.

— Хрень собачья! — проревел Австралиец, его движения стали более резкими, менее контролируемыми. — Никому не удавалось загнать акулу в угол!

И тут я увидел это — мгновение уязвимости. Австралиец на долю секунды сбился с ритма, его серебристая аура дрогнула, и в ней проступили тонкие жаберные линии, пульсирующие как настоящие.

Инстинкт взял верх. Мой Покров Зверя ответил без раздумий — голубое свечение с серебристым отливом сконцентрировалось на костяшках. Я метнулся вперёд и ударил точно между пульсирующих линий.

На этот раз кулак не соскользнул — он прошёл сквозь защиту, как нож сквозь масло. Австралиец взревел от неожиданной боли. Его аура замерцала, теряя стабильность. Я продолжил — каждый удар находил новую точку уязвимости, каждое движение становилось быстрее предыдущего.

Шейх не упустил момент. Его энергетический хвост метнулся вперёд, пробивая ослабевшую защиту пирата и вонзая парализующее жало точно в цель.

— Невозможно, — прохрипел он, сверля меня взглядом полным ненависти. — Никто не может… чувствовать магию Акулы изнутри. Для этого нужно родиться с ним…

Смертельная тишина повисла на палубе. Даже ветер, казалось, замер, словно ожидая развязки этой схватки. Я стоял напротив поверженного пирата, чувствуя, как моя аура медленно пульсирует, возвращаясь в нормальное состояние. Шейх приблизился, готовый нанести последний удар.

И вдруг, вопреки всякой логике, Австралиец, полуживой и еле державшийся на одном колене, хрипло расхохотался. Кровь пузырилась в уголках его губ, но в глазах плясало какое-то извращенное удовольствие, будто он собирался выдать козырь, который перевернет всю игру к чертям.

— Шейх Аль-Нахар, — прошептал пират, растягивая каждый слог как ириску. — Ах, бедный, бедный шейх Аль-Нахар…

Мурад, тяжело дыша, сделал шаг вперед. Его янтарный Покров Скорпиона всё еще пульсировал, готовый нанести добивающий удар, но что-то в голосе Австралийца заставило его замереть.

— Говори, отброс моря, — голос шейха был холоден как северный ветер. — Предсмертные слова — последняя привилегия обреченного.

Я стоял рядом, чувствуя, как мой Покров медленно возвращается в привычное голубоватое свечение. Бой вокруг постепенно стихал. Пираты, видя поражение своего капитана, либо сдавались, либо прыгали за борт, спасая свои жалкие шкуры.

Австралиец с трудом поднял голову, его глаза встретились с глазами шейха:

— Ты правда думал, что меня наняли просто пограбить торговое судно? — он выплюнул сгусток крови на палубу. — Шейх Фахим не интересуется мелкими кражами.

Имя Фахима хлестнуло Мурада, словно пощечина. Его лицо на мгновение застыло, превратившись в безжизненную маску.

— Фахим? — тихо переспросил он. — Шейх Фахим Аль-Саид послал тебя?

— Ха! — Австралиец скривился в кровавой ухмылке. — И не только меня, сучий ты сын. Пока ты таскался за сказками о Первичной магии в сраном холодном Петербурге, он решил заглянуть на огонёк в твою богатенькую берлогу.

Шейх Мурад побледнел так стремительно, что казалось, вся кровь разом отхлынула от его лица. Я шагнул ближе, чувствуя, как воздух вокруг нас сгущается от напряжения.

— Ты… лжешь, — еле слышно выдавил шейх.

Австралиец закашлялся хриплым смехом, сплёвывая кровь:

— Хочу тебя разочаровывать, ублюдок. Черные Пески Фахима налетели на рассвете, три дня назад. — Он сделал паузу, облизывая разбитые губы с мерзкой ухмылкой. — Никто даже пискнуть не успел. Прислуга, охрана, семейка твоя — всех под нож пустили! Фахим велел сказать — это за его брата. Ты его кровь пролил, он твою семью вырезал.

— Рашид… — шейх пошатнулся, словно от невидимого удара.

— А твой сынок… — Австралиец почти промурлыкал это, глядя шейху прямо в глаза, оскалив окровавленные зубы. — Фахим лично занялся мальчишкой. Сказал, что хочет научить его кричать по-настоящему. Много… много часов учил.

Крик, вырвавшийся из горла шейха, был подобен землетрясению. Его янтарный Покров взорвался ослепительным светом, переходя в кроваво-красное мерцание. Абдул и другие арабы вокруг упали на колени, закрывая глаза руками от нестерпимого блеска.

— ФАХИМ! — рев шейха сотряс корабль до самого киля.

Одним мгновенным движением он схватил Австралийца за горло. Энергетический хвост скорпиона полыхнул невероятно мощным ударом, вонзаясь в грудь пирата.

— Я пролью твою кровь на палубе как подношение мести, — прохрипел шейх сквозь стиснутые зубы.

Абдул бросился к своему хозяину:

— Мой господин! Он может лгать! Сперва нужно удостовериться!

— Нет… времени, — шейх с усилием сдержал себя, его пальцы буквально впились в горло Австралийца. — Если есть хотя бы малейший шанс… что Рашид…

— ПОДОЖДИ! — Рита подбежала к нам, ее серебристые глаза сияли активированными способностями. — Он лжет!

Шейх замер.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, не ослабляя хватки.

— Стой! — Рита рванулась вперёд, хватая шейха за руку. Её глаза вспыхнули серебристым светом. — Он лжёт!

Шейх замер с занесённым аурным хвостом. Его пальцы всё ещё сжимали горло Австралийца, но хватка чуть ослабла.

— Ты уверена? — прохрипел он, не отрывая взгляда от пирата.

— Абсолютно, — Рита выступила вперёд, её серебристые глаза впились в лицо Австралийца.

Она шагнула к Австралийцу, серебристое свечение из её глаз бросало жёсткие тени на его изуродованное лицо. Пират попытался отвернуться, но шейх держал его крепко.

— Ты видел смерть Рашида Аль-Нахара своими глазами? — спросила Рита, вкладывая в голос силу своего Покрова.

Австралиец дёрнулся, словно от удара. Пот выступил на его лбу, глаза забегали, пытаясь избежать серебристого взгляда Риты. Наконец, он выдавил:

— Я… получил сообщение от самого Фахима. — Слова застревали у него в горле. — Его люди подтвердили успех.

Рита резко выпрямилась:

— Он лжёт, — сказала она шейху. — Не просто повторяет чужие слова — он сознательно врёт о твоём сыне.

Шейх стиснул горло пирата с новой силой:

— Говори правду! — прорычал он. — Что с моим сыном⁈

— Рашид! — Австралиец захрипел, паника исказила его лицо. — Мальчишки… не было… дома! Фахим… приказал… солгать!

Шейх разжал пальцы на горле Австралийца, и пират рухнул на палубу, жадно хватая воздух. В глазах Мурада произошла заметная перемена — сквозь яростное безумие пробивался холодный расчёт полководца.

— Фахим… — имя врага прозвучало как проклятие. — Только он способен на такое. Напасть на беззащитных, ударить в спину, пока я в отъезде. Его почерк.

Абдул окинул быстрым взглядом повреждения на корабле: сломанная мачта, выжженные следы ударов магией на палубе, груды мёртвых тел.

— Господин, наше судно повреждено. Понадобится неделя ремонта минимум, — он указал рукой на пиратский корабль, который качался на волнах рядом, практически нетронутый. — Но корабль Австралийца цел. И он быстрее нашего.

Шейх Мурад выпрямился во весь рост, его фигура внезапно стала казаться больше, властнее. Он заговорил — не повышая голоса, но каждое слово звенело сталью:

— Хасан! Марван! Взять десять человек и захватить пиратское судно. Проверьте трюмы и убедитесь, что там никто не прячется. Ахмед, позаботься о раненых, перенеси их первыми. Абдул! — он повернулся к своему помощнику. — Организуй перемещение всех ценных грузов, оружия и припасов. Срок — час. Не больше.

Воины бросились выполнять приказания, словно единый механизм. Никто не задавал вопросов, не выражал сомнений — команда шейха работала с той отлаженной точностью, которая приходит только с годами службы и беспрекословного подчинения.

Шейх перевёл взгляд на нас, в его глазах промелькнуло что-то похожее на признательность, но тут же сменилось твёрдой решимостью:

— Вы четверо — мои гости, но сейчас вы должны стать воинами. — Его голос не допускал возражений. — Сероволк, твоя сила нужна для переноса тяжёлых грузов. Ветрогонов, используй свой Покров для патрулирования с воздуха — мне нужны глаза в небе. Госпожа Давыдова, перенесите манускрипты и карты из моей каюты — ничто не должно остаться. Вольский, — его взгляд задержался на мне, — вы со мной. Нам нужно допросить пленника.

В течение часа команда шейха захватила пиратский корабль. Матросы спустили спасательные шлюпки, подбирая всех, кто оказался в воде во время сражения — как своих, так и пиратов. Боевой кодекс моря не позволял бросать даже врагов на растерзание волнам.

Троих воинов шейха нашли живыми, цепляющимися за обломки — четверым повезло меньше. Из пиратов выжили только пятеро, остальных уже забрало море. Уцелевших пиратов сразу заковывали в кандалы и запирали в трюме. Раненых перенесли в каюты, где корабельный лекарь уже возился над ними,накладывая повязки и применяя целебные мази. Захваченное оружие рассортировали и подготовили к бою.

Серебристо-серые паруса задрожали от ветра, когда капитан отдал приказ отчаливать.

— Если верить рассказам, «Серебряная акула» — самое быстрое судно в этих водах, — доложил капитан, низко склонив голову перед шейхом. — При полных парусах и попутном ветре доберёмся до берегов Аравии за три дня, мой господин.

— Три дня вместо пяти, — шейх взглянул на горизонт, его глаза сверкнули решимостью. — Если ветер изменится — к чёрту мачты. Вытаскивайте весла и сажайте на них целых бойцов! Используйте всё, что может дать нам скорость. Я должен быть у родных берегов через три дня, даже если придётся пожертвовать этим кораблём. Ясно?

— Да, мой господин, — капитан поклонился ещё ниже и отошёл отдавать распоряжения команде.

Я стоял рядом с шейхом, наблюдая за тем, как этот человек, еще недавно казавшийся просто богатым путешественником, превратился в настоящего правителя. Каждое его слово, каждый жест дышали властью и рождены были многими поколениями тех, кто привык повелевать.

— Я вижу вопрос в твоих глазах, Вольский, — шейх не повернулся, продолжая смотреть вдаль. — Спрашивай.

— Кто такой Фахим? — я не стал ходить вокруг да около. — Что между вами произошло?

Шейх на мгновение сжал челюсти так, что желваки заходили под кожей.

— Фахим Аль-Саид, глава клана Черных Песков, — сказал он наконец. — Когда-то мы были союзниками, но потом… потом его брат пытался устроить переворот в моих землях. Я был вынужден… — он сделал паузу, — принять меры. С тех пор кровь разделяет наши кланы. Но даже для Фахима атаковать мой дом, пока я в отъезде… — шейх покачал головой. — Это новый уровень войны.

— А если это ловушка? — я бросил взгляд туда, где Абдул допрашивал Австралийца. — Что если Фахим намеренно заманивает вас назад?

Шейх повернулся, и его глаза блеснули с той жестокостью, которую я раньше в нём не видел:

— Тогда я дам ему ту войну, о которой он даже не думал, — сказал он тихо. — За одну мысль о том, чтобы коснуться моего сына, я сотру его клан с лица земли.

В этот момент Абдул вернулся, почтительно склонившись:

— Мой господин, пленник готов к допросу.

Шейх кивнул и направился туда, где Австралиец был уже привязан к главной мачте. С каждым шагом шейха пират, казалось, сжимался, его наглость испарилась без следа.

— Абдул, — шейх не оборачивался, но его помощник тут же подскочил, — подготовь сокола. Нужно известить все дружественные кланы. Если Фахим объявил войну — он ее получит.

Абдул поклонился и исчез выполнять приказание.

Пока команда осваивала новый корабль, а воины шейха готовились к возможным новым сражениям, мы с друзьями отошли к кормовой части судна.

— Вот это влипли, — я оглядел своих спутников. — Похоже, нас ждёт не просто лечение больного мальчика, а настоящая война.

— Если мальчишка ещё жив, — заметил Серый, обматывая разбитые кулаки полосками ткани.

Рита покачала головой:

— Готова поспорить, что жив. Этот пират врал слишком явно. Судя по всему этот Фахим хотел заставить шейха действовать не обдуманно, на эмоциях. Возможно надеялся, что в порыве ярости он совершит ошибку и угодит в подготовленный капкан.

— В любом случае, мы уже замазаны, — я посмотрел на шейха, который сейчас допрашивал Австралийца с жестокостью, о которой я даже не подозревал. — И бросить его сейчас — последнее дело.

— Никто и не собирается, — Рита поправила выбившуюся прядь волос. — Но нам лучше понять, во что мы ввязались. Это уже не просто спасательная миссия — это семейная вражда между могущественными кланами.

— С армиями, древней магией и политическими интригами, — Филя покрутил в воздухе рукой, его рыжие вихры взметнулись. — И мы в самом эпицентре этого звездеца. Признайтесь, народ, наши тёрки с Пахомовым и Корниловым уже не кажутся такими уж страшными, а? Может, в Питер вернёмся, пока не поздно? — он хохотнул, но в его глазах мелькнула искра настоящего беспокойства.

Я не смог сдержать улыбку, несмотря на всю серьёзность ситуации.

— Мне нужно усилить тренировки, — сказал я, чувствуя, как Покров внутри рвётся наружу. — Если придётся сражаться с целым кланом…

— Мы все должны подготовиться, — Рита сжала кулаки. — Я вернусь к манускриптам. Там может быть ещё что-то полезное.

Серый положил свои лапищи нам на плечи, и от его прикосновения стало как-то спокойнее:

— Прорвёмся, — сказал он с той простой уверенностью, за которую я всегда его ценил. — Не в первый раз и, боюсь, что не в последний.

«Серебряная акула» набирала ход под командой нового капитана. Матросы взбирались по вантам, ставя все доступные паруса.

Я отошёл к борту, глядя в бескрайнюю даль, где где-то там, далеко, лежала загадочная Аравия — земля песков, древних тайн и смертельных интриг. Ветер трепал волосы, будто подгоняя нас туда, а Реликт в кармане отозвался тёплой пульсацией, словно живое сердце.

«Ну что, родственничек, готов стать героем настоящей войны?» — голос Александра в моей голове прозвучал на удивление серьёзно.

— Кажется, я шел к этом все жизнь, — ответил я вполголоса.

Глава 3 Аравийское солнце

Аравийское солнце было совершенно безжалостным. Оно буквально расплавляло мозги, едва мы успели сойти с корабля. Ни облачка, ни намёка на тень — только раскалённое добела небо, бескрайняя полоса слепящего песка и волны жара, танцующие над горизонтом.

— Блядь, серьёзно? — Филя натянул на голову какую-то тряпку, которую всучил ему Абдул. — Я предполагал, что сдохну в морском бою или от ножа какого-нибудь головореза, но не так… Не от сраной жары…

Серый выглядел ещё хуже. Его здоровенная тушка покрылась потом в первые же минуты, футболка прилипла к телу, а на лбу можно было жарить яичницу.

— Воды… — прохрипел он, массируя виски. — Хоть капельку…

Только Рита, казалось, чувствовала себя в своей тарелке. Подобрав волосы и обмотавшись лёгким платком, она выглядела совсем иначе, чем в Академии. Тонкая ткань местной одежды прилипла к телу от пота, очерчивая контуры, которые обычно скрывались под строгими костюмами.

Я поймал себя на мысли, что академическая форма здорово мешала оценить все достоинства нашей отличницы. Только усилием воли заставил себя отвести взгляд и сосредоточиться на колючих растениях, которые она с таким искренним интересом изучала.

— Невероятно! — воскликнула она, присев на корточки. — Это же настоящий аравийский шиповник! В Академии нам показывали только засушенные экземпляры!

— Кого вообще волнуют эти колючки, — застонал Филя, стряхивая песок с волос, — когда есть большие шансы сдохнуть от теплового удара.

Высадились мы ещё затемно, в тот час, когда ночь уже закончилась, а день ещё толком не начался. Но к тому моменту, как последние тюки с оружием и припасами были выгружены на берег, солнце уже вовсю полыхало над горизонтом, превращая скрытую бухту в маленький филиал ада.

Шейх Мурад, окружённый своими воинами, отдавал короткие, чёткие распоряжения. Говорил он тихо, почти на грани шёпота, но его слушались беспрекословно. Это была та особая власть, которую не получают, а которой рождаются. Каждый жест, каждая интонация кричали: «я здесь главный».

— Ахмед, возьми десять человек и проверь западный хребет, — командовал он, указывая на горную гряду, тёмным силуэтом вырисовывающуюся вдалеке. — Марван, твои люди отвечают за воду и провиант. Сулейман, подготовь дозорных — они должны быть готовы обнаружить любое присутствие чужаков.

Я наблюдал за ним с невольным уважением. Ещё вчера этот человек потерял почти всё — дом, близких, возможно даже сына. Но вместо того, чтобы сломаться, он действовал с железной выдержкой военачальника.

Абдул, правая рука шейха, приблизился к нам с ворохом одежды в руках.

— Прошу вас, господа, — произнёс он с лёгким акцентом. — Эти одеяния защитят вас от солнца лучше, чем ваша… — он с сомнением посмотрел на куртку Фили, — европейская одежда.

— О, твою мать, ты просто гребаный спаситель! — Филя практически вырвал из рук Абдула длинную светлую рубаху, как умирающий от жажды вырывает фляжку с водой. — Я уже готов был сдохнуть к чертям собачьим, лишь бы избавиться от этого адского пекла! Ещё пять минут, и мои яйца бы поджарились, как чертовы куриные крылышки на ярмарочном гриле! А ведь на родине меня ждет целая очередь прекрасных дам, которые будут безутешны, если я вернусь с испорченным оборудованием!

Абдул дипломатично улыбнулся, хотя в его глазах мелькнуло что-то среднее между весельем и снисхождением.

— Прошу простить моего друга, — сказала Рита с лёгким поклоном. — Он не всегда умеет… выражать благодарность подобающим образом.

— Ничего страшного, госпожа Давыдова, — Абдул тонко улыбнулся. — Я долгое время жил в Петербурге, поэтому успел привыкнуть к… русской прямоте.

Это привлекло моё внимание. Я уже замечал кое-что странное, что не укладывалось в общую картину, но не мог точно сформулировать. Теперь, когда Абдул упомянул о своём обучении в России, всё встало на свои места.

— Так вот почему у вас Покров Лисы, — произнёс я, рассматривая его внимательнее. — А я-то гадал, почему ваша аура отличается от местных.

Абдул одобрительно кивнул:

— Вы наблюдательны, господин Вольский. Мои родители были торговцами, которые на долгое время осели в Санкт-Петербурге. Поэтому я родился, вырос и прошел обряд единение со Зверем именно в российских землях. Отсюда и мой Покров Лисы.

— Значит, вы никогда не имели других способностей? — Рита моментально включила режим учёного-исследователя. — Интересно, как бы зверь вас выбрал, пройди вы обряд здесь…

— Вероятно, это был бы Шакал, как у моих предков, — ответил Абдул, помогая Серому разобраться с длинной арабской рубахой. — Именно поэтому шейх Мурад и ценит мои услуги — я понимаю оба мира. Когда его сын начал проявлять признаки необычного Покрова, шейх пригласил меня вернуться на родину предков, чтобы помочь в поисках решения проблемы.

— Погодите, — Филя наконец-то справился с замысловатым головным убором, — это ж получается, что вы после обучения в России умудрились сохранить ауру Лисы, даже вернувшись на родину, где царствуют африканские Покровы? Ни разу не видел такого стабильного сохранения!

Он восторженно присвистнул.

— Я так и знал, что можно засунуть лекции профессора Волохова куда подальше! Он утверждал, что после возвращения на родину магическая аура непременно начнет «перенастраиваться» на местные энергетические потоки. И по его занудной теории это должно было вызвать потерю контроля над способностями минимум на полгода!

Абдул выглядел приятно удивленным познаниями Фили:

— Вы хорошо разбираетесь в теории магии, господин Ветрогонов. Действительно, обычно так и происходит. Но мне повезло — российская школа магии дает более устойчивый контроль. Хотя должен признать, что первые месяцы здесь были очень… непростыми.

— Еще бы! — Филя довольно ухмыльнулся, явно наслаждаясь возможностью блеснуть знаниями. — Сшибка энергетических потоков разных регионов может и крышу снести, если не быть осторожным. Особенно когда переходишь из холодного климата в такое пекло!

Мы наконец разобрались с одеждой и двинулись вслед за отрядом шейха. Впереди лежала бескрайняя пустыня, дрожащая в мареве. Наш путь лежал к оазису, который служил тайным убежищем для верных шейху людей.

Двигались мы медленно, приспосабливаясь к тяжёлому климату. Даже под новыми одеждами жара доставала до костей, а песок забивался в самые неожиданные места. Хотя, должен признать, местные тряпки действительно спасали от прямых солнечных лучей.

— Если бы я знал, что придётся таскаться по пустыне, остался бы в Петербурге, — проворчал Филя, споткнувшись в очередной раз. — Там хоть пиво холодное можно найти в любой забегаловке.

— Заткнись и иди, — проворчал Серый, удерживая в руках солидный тюк с оружием. — Чем быстрее доберемся до места, тем скорее сможем заняться делом. А то пока ты ноешь, сын шейха там мучается.

Я молча шагал впереди, размышляя о том, в какую же задницу мы снова вляпались. Четверо обожжённых солнцем питерских студентов, заброшенных в самое пекло Аравии, во время кланового конфликта, который вот-вот превратится в кровавую мясорубку.

После трёх дней безумной гонки по морю на захваченном пиратском корабле, с минимальным сном и максимальным напряжением, мы все выжаты как лимоны. А теперь нам предстоит лезть в логово какого-то местного урода по имени Фахим, чтобы спасти мальчишку, которого я в глаза не видел.

«Не самый радужный расклад, а?» — голос Александра в моей голове звучал с привычной насмешкой. — «Четверо недоучек против целого клана воинов. Даже по моим, весьма снисходительным, меркам это впечатляющий способ самоубийства».

«Если у тебя есть конструктивные предложения, я весь во внимании», — мысленно огрызнулся я, стряхивая песок с бровей. «А если цель только позлорадствовать, то можешь заткнуться и дать мне подумать».

«Покровы», — произнес Александр. — «Ты должен внимательно наблюдать за местными магами. Каждый регион имеет свои особенности, свои сильные и слабые стороны. Изучи их, а затем используй свою уникальную способность адаптации».

«И что мне это даст?» — я пнул камешек, стараясь не показывать окружающим, что веду внутренний диалог.

«Твой Покров Зверя уникален, недостойный потомок. Он не просто копирует, он адаптируется. Вспомни морской бой — ты смог почувствовать суть магии Акулы. Здесь нужно сделать то же самое, но с местными вариациями. Это может стать твоим единственным преимуществом против клана Фахима. Разумеется, если твой слабенький умишка способен осилить столь тонкую материю».

Я хотел мысленно огрызнуться, но впереди наконец показался оазис, и даже внутренний диалог с надоедливым предком отошел на второй план. Среди раскалённой пустыни это место казалось миражом — высокие пальмы, сочная растительность и, главное, вода. Чистый источник, окружённый зеленью, в сердце песчаного ада.

Где-то с десяток шатров уже было разбито, и при нашем приближении из них вышло около тридцати воинов. Они встретили шейха традиционными приветствиями, касаясь правой рукой сначала сердца, потом лба.

Шейх коротко переговорил с командиром оставшихся сил, и его лицо стало ещё мрачнее. Новости, судя по всему, были не из приятных.

Нас отвели отдельный шатёр — просторный, с коврами, разбросанными по песчаному полу, и низкими столиками. После нескольких часов под палящим солнцем прохладная тень казалась благословением. Мы рухнули на ковры, выдохнув почти в унисон.

— Я бы душу продал за глоток холодного пива, — простонал Филя, стягивая пропотевший головной убор.

— Алкоголь только усилит обезвоживание, — педантично заметила Рита, аккуратно складывая свой платок.

— Да хоть бы и так, — огрызнулся Филя. — Умереть от жажды с бутылкой пива всяко лучше, чем просто сдохнуть от обезвоживания.

В этот момент полог шатра отодвинулся, и вошёл молодой мальчик, несущий поднос с металлическими кувшинами и чашами. Следом за ним появился Абдул.

— Освежитесь, пожалуйста, — сказал он, кивнув мальчику, который принялся разливать напиток в чаши. — Это шербет — прохладительный напиток из фруктов и мёда. Поможет восстановить силы.

Серый не дожидаясь разрешения выхватил чашу и осушил её одним глотком, даже не поморщившись.

— Бля, как же хорошо, — выдохнул он, закрывая глаза от удовольствия. — Ещё бы ведро такого.

Абдул улыбнулся и сделал знак мальчику, который тут же налил Серому вторую порцию.

— Скоро подадут еду, — сообщил он, присаживаясь на ковёр напротив нас. — Его Превосходительство сейчас разговаривает с командирами, но просил передать, что присоединится к вам для трапезы.

— А пока мы ждём, — Рита наклонилась вперёд, её глаза загорелись исследовательским интересом, — расскажите подробнее о вашем возвращении сюда после жизни в Петербурге. Как прошла обратная адаптация?

Абдул улыбнулся, явно польщённый её вниманием.

— Это было… непросто, — признался он, поглаживая короткую бородку. — После стольких лет в России первые недели здесь казались адом. Жара высасывала все силы, песок забивался во все щели. — Он покачал головой, вспоминая. — Моё тело словно забыло пустыню, хотя в моей крови она течёт уже много поколений.

— А местная еда? — спросил Серый, вытирая рот после второй порции шербета. — После нашей русской кухни, наверное, показалась слишком острой?

— О, это было настоящее возвращение домой! — Абдул рассмеялся. — Хотя первое время мой желудок, привыкший к пресной русской кухне, бунтовал против здешних специй. Но вкусовая память быстро вернулась. — Он сделал глоток шербета. — Знаете, живя в Петербурге, я часто вспоминал эти вкусы. Никогда не забуду, как в детстве мать пыталась накормить меня квашеной капустой. Я тогда решил, что меня пытаются отравить! А варёная картошка казалась абсолютно безвкусной глиной.

Его рассказ прервался, когда в шатёр внесли низкий стол, уставленный разнообразными блюдами. Запахи специй, жареного мяса и сладостей заполнили пространство, заставив мой желудок предательски заурчать. Только сейчас я осознал, насколько проголодался.

— А это что? — Филя ткнул пальцем в блюдо, наполненное какой-то дымящейся кашей с кусочками мяса.

— Это кускус с бараниной, — пояснил Абдул. — Традиционное блюдо. Ешьте правой рукой, пожалуйста, — добавил он с лёгкой улыбкой. — У нас это важно.

С шелестом отодвинулся полог шатра, и вошёл шейх Мурад. Его лицо было напряжённым, глаза — потемневшими от тревоги.

— Прошу прощения за задержку, — произнёс он, опускаясь на почётное место. — У меня неутешительные новости.

Мы замерли, не донеся еду до рта.

— Фахим захватил моего сына, — голос шейха был ровным, но в нём сквозила холодная ярость. — Рашид жив, но его держат в Чёрной Башне — самой укреплённой части дворца Фахима.

— Зачем он его похитил? — спросил я, отложив лепёшку.

— Фахим — опытный маг и коллекционер древних знаний, — ответил шейх, его пальцы сжались в кулак. — Он годами собирал фрагменты старинных манускриптов. А когда узнал о необычном Покрове моего сына, это разожгло его одержимость древними легендами.

— Что именно он хочет? — я подался вперед.

— Он верит, что нестабильная аура моего сына — это ключ к каким-то древним знаниям, — шейх покачал головой. — Фахим хочет использовать Рашида для проведения ритуала, который, как он думает, раскроет ему тайны изначальной магии. Это бессмысленная погоня за мифами, но… — его голос дрогнул, — ритуал почти наверняка убьет Рашида. Фахим в своей одержимости не остановится ни перед чем.

Рита подалась вперёд, её исследовательский интерес вспыхнул с новой силой.

— Он действительно обнаружил следы древнего ритуала?

— Да, — шейх посмотрел на неё мрачным взглядом. — Но это обрывочные, искаженные знания. Фахим словно слепец, собирающий осколки разбитого зеркала — он не видит полной картины, но каждый острый фрагмент в его руках смертельно опасен. Поэтому нам нужно действовать быстро.

Ужин продолжился в напряжённой тишине. Каждый из нас думал о том, что ждёт впереди. Вырвать мальчишку из лап могущественного врага, в его собственном логове, в чужой стране, где каждый чёртов камень или песчинка могут оказаться ловушкой… Задачка не из лёгких.

После ужина шейх созвал военный совет. На расстеленной посреди шатра карте он показывал расположение дворца Фахима и возможные пути проникновения.

— Наших сил недостаточно для прямой атаки, — говорил он, указывая на укрепления. — Придётся действовать малыми группами. Я планирую отвлекающий манёвр здесь, — его палец указал на восточную стену, — пока основная группа проникает через подземный ход, который выходит к западной башне.

Я наблюдал за воинами шейха, участвовавшими в совете. Каждый из них носил характерные знаки своих Покровов — татуировки, амулеты, особые детали одежды, которые заметно отличались от тех, к которым я привык в России. У одного из командиров, мускулистого мужчины с суровым лицом, на запястьях виднелись замысловатые узоры, имитирующие панцирь скорпиона.

Другой военачальник, с гладко выбритой головой и глазами цвета янтаря, носил жилет из шкуры льва — символ его ауры. Среди разведчиков я заметил двоих с гепардовыми пятнами, нанесенными хной на тыльную сторону ладоней, а у телохранителя шейха на предплечье красовалась татуировка с головой медоеда — обладателя одного из самых устрашающих африканских Покровов.

В какой-то момент им потребовалось продемонстрировать план предстоящей вылазки. Худощавый разведчик на несколько секунд активировал свою ауру Шакала, и песчано-золотистое свечение окутало его руки, формируя в воздухе объемную карту окрестностей.

Тут же один из разведчиков с отметинами Гепарда взял щепотку песка и быстрыми, точными движениями прочертил на карте едва заметную линию — тропу, известную только носителям Покрова Гепарда, которую не найти обычному человеку.

«Вот оно…» — прошептал Александр в моей голове. — «Чувствуешь разницу? Даже в этом коротком проявлении видно, что это не просто внешние проявления — сама структура Покровов отличается. Их ритм, их вибрация…»

И действительно, я ощущал эту разницу. Как будто аура звучала на другой частоте, резонировали с самой пустыней, с её жаром, её древностью, её суровой красотой.

— Завтра на рассвете выдвигаемся, — объявил шейх, завершая совет. — Основную группу возглавлю я. Абдул, ты поведёшь отвлекающий отряд.

Когда большинство воинов разошлось, шейх обратился непосредственно к нам:

— Я не могу приказывать вам, — сказал он с достоинством. — Вы не мои подданные и не давали клятв моему дому. Если вы решите остаться здесь, в безопасности, я пойму и не буду держать обиды.

Между нами повисла напряжённая тишина. Я переглянулся с друзьями, зная, что решение должно быть общим.

— При всём уважении, шейх, — я выпрямился, — мы пересекли половину мира не для того, чтобы отсиживаться в оазисе. Я нужен, чтобы помочь вашему сыну, и чем быстрее мы до него доберёмся, тем лучше.

— Кроме того, — добавила Рита, — я не упущу возможность увидеть ещё один уникальный Покров Зверя.

Филя задумчиво побарабанил пальцами по столу и произнес:

— Знаете, почему у верблюдов такие длинные ноги? Потому что в пустыне настолько раскаленный песок, что на нем можно пожарить яичницу.

— Филя! — возмутилась Рита.

Шейх, к нашему удивлению, чуть заметно усмехнулся — впервые за все время нашего знакомства.

— У нас есть поговорка, — произнес он с неожиданной теплотой в голосе. — Человек, смеющийся перед лицом опасности, проживет достаточно долго, чтобы смеяться и после неё. — Его лицо вновь стало серьезным. — Значит, вы пойдете с нами?

— Только если по окончании нашего приключения вы познакомите меня с какой-нибудь красивой девушкой, — Филя подмигнул.

— Ну а мне предоставите пару бочек вашего… шербета, — добавил Серый, мечтательно облизнувшись.

Шейх окинул их строгим взглядом, но в глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Если мы вернем моего сына живым, — произнес он с достоинством, — клянусь честью рода Аль-Нахар, что у господина Ветрогонова будет выбор из самых красивых невест нашего клана, а господин Сероволк получит столько шербета, что даже его могучий желудок запросит пощады.

Филя нервно сглотнул и пробубнил что-то в стиле «да я, вроде как, не собирался пока жениться», а Рита только довольно хихикнула.

В таком случае, господин Вольский, вы пойдёте со мной в основной группе. Ваш Покров потенциально может помочь нам найти Рашида внутри дворца. Госпожа Давыдова и господин Сероволк будут сопровождать нас. А вот господин Ветрогонов, — шейх бросил оценивающий взгляд на рыжую шевелюру Фили, — с его способностями будет неоценим в отвлекающем отряде. Его способность к полёту даст преимущество.

Позже, когда все разошлись по палаткам готовиться к завтрашнему штурму, мы с Ритой вышли из шатра, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха. После дневного пекла ночная пустыня ошеломляла прохладой. Звёзды висели над нами, как огромные сверкающие фонари — я никогда не видел их такими яркими и близкими.

— Ты правда веришь, что сможешь помочь мальчику? — тихо спросила Рита, глядя в небо. — С его Покровом?

— Не знаю, — честно ответил я. — Но если кто-то и может, то, скорее всего, это именно я. В конце концов, у нас один и тот же дар… или проклятие, как посмотреть.

— Не проклятие, — Рита покачала головой. — Просто… особенность. Как цвет глаз или оттенок кожи. Но с возможностями, о которых обычные маги могут только мечтать.

Мы замолчали, наблюдая за тем, как воины шейха готовятся к завтрашнему рейду. Они точили клинки, проверяли снаряжение, и периодически то тут, то там вспыхивали разные оттенки магии.

— Знаешь, что меня всегда интересовало? — я нарушил молчание. — Почему на разных континентах разные виды магии? Ладно, в Аравии есть верблюды, а в России — нет. Но почему Покровы привязаны к местам, а не живут сами по себе?

— Это связано с энергетическими линиями планеты, — Рита перешла в лекторский режим. — Каждый регион имеет свою уникальную магическую частоту, свои каналы силы. Покровы — это всего лишь визуализация этих энергий, способ, которым люди могут к ним подключаться и использовать.

— И поэтому они принимают форму местных животных? Как какое-то воплощение духа места?

— Примерно так, — кивнула она, заправляя прядь волос за ухо. — И в каждом регионе он проявляется по-разному. То, что у вас с Рашидом одинаковая, не делает их идентичными. Его Покров настроен на частоты Африканского континента, а твой — на Европейский регион.

«Она права», — прозвучал в моей голове голос Александра. — «И это ключ ко всему. Если ты сможешь настроиться на местный вариант Покрова Зверя, ты сможешь помочь мальчишке. Ведь его проблема не в самой ауре, а в том, что он не может удержать ее в гармонии с собственным телом».

Мы ещё какое-то время стояли в тишине, любуясь звёздами, каждый погружённый в свои мысли. Наконец Рита повернулась ко мне, её серебристые глаза казались почти прозрачными в лунном свете.

— Нам нужно отдохнуть. Завтра будет сложный день, — сказала она тихо, но в голосе слышалось напряжение.

— Ты волнуешься, — скорее констатировал, чем спросил я.

Она кивнула, нервно заправляя прядь волос за ухо:

— За всё сразу. За тебя, за штурм, за то, что ты будешь использовать Покров, который мы ещё не до конца понимаем… — Она запнулась. — Мы ведь не знаем, что будет, когда ты попытаешься помочь Рашиду. Что, если это опасно и для тебя тоже?

Я хотел ответить каким-нибудь бодрым заверением, что всё будет хорошо, но вдруг она подалась вперёд и её губы мягко, почти неуверенно коснулись моих. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы мир вокруг на секунду исчез.

— Прости, — она тут же отстранилась, явно смутившись собственного порыва. — Я просто… Будь осторожен завтра, ладно?

И прежде чем я успел что-то ответить, она развернулась и быстро скрылась в своём шатре, оставив меня наедине с прохладным ночным воздухом и теплом, разливающимся где-то под рёбрами.

Я постоял ещё несколько минут, глядя на звёзды, потом тихо усмехнулся и направился к своей палатке. Что бы ни ждало нас завтра, сегодняшняя ночь уже стоила всего этого безумного путешествия.

Глава 4 Найти другого Зверя

Рассвет в пустыне наступил стремительно, как удар клинка. Только что была кромешная темнота — и вот уже горизонт полыхает алым огнём, а песок вокруг приобретает неестественный, почти кровавый оттенок.

Я сидел на корточках у края лагеря, пытаясь унять нервную дрожь, которая уже час не давала покоя рукам. Через двадцать минут выдвигаемся. Через три часа будем у дворца Фахима. А дальше… собственно, тут планы переходят в разряд «как повезет».

— Нервничаешь? — Филя плюхнулся рядом, нервно вертя в руках какую-то местную монетку. Его пальцы мелькали с таком скоростью, что создавалось впечатление, будто золотой кружок парит над ладонью.

— Спокоен как удав, — я машинально проверил снаряжение.

За последние два часа люди шейха превратили нас в местных уроженцев — нацепили аравийскую одежду, замотали лица тканью, оставив только щели для глаз, и вручили изогнутые сабли, которые они называли «саифами». К поясу каждому прицепили еще и джамбию — изогнутый кинжал с богато украшенными ножнами. Двойной комплект смертоубийства, так сказать.

— Думаешь, наш план выгорит? — Филя выглядел непривычно собранным, что говорило о его реальном беспокойстве больше, чем тысяча слов.

— Не думаю… — пожал я плечами. — Как и любой другой грандиозный план в истории человечества — наверняка полетит к чертям в первые же минуты контакта с врагом. Так что можешь рассматривать его как… стартовую позицию. Ну а дальше придётся импровизировать.

Филя хмыкнул, но не успел ответить — к нам подошёл Абдул, полностью облачённый в боевую одежду чёрного цвета. В отличие от нашей светлой, призванной защищать от солнца, его наряд был создан для другого — чтобы сливаться с тенями в лабиринте дворцовых построек.

— Господин Ветрогонов, наша группа выдвигается, — сказал он сдержанно. — Вы готовы?

— Я-то готов, — Филя похлопал по ножнам с кинжалом, нервную дрожь в руках маскируя под боевой азарт. — Вопрос в том, готовы ли эти бедуины к тому, что сейчас на них спустят моего орла. Он, знаешь ли, неделю на диете сидел.

Абдул вежливо улыбнулся, но в его глазах читалось сомнение — он до сих пор не понимал российской привычки шутить перед лицом смерти. Для них, гордых сынов пустыни, вступление в битву было почти священным действом, которое требовало серьёзности и молитв, а не шуток про покормленных зверей.

— Удачи, рыжий, — я хлопнул друга по плечу. — И, да, постарайся не сдохнуть. Будет реально обидно, если ты откинешься в богом забытой пустыне.

Филя расплылся в своей фирменной беззаботной улыбке, которая всегда появлялась у него перед самыми опасными вылазками.

— Не дождёшься, Сенька. Мне обещали красивую девушку, так что я планирую вернуться живым и даже с парой трофеев, — он кивнул на дворец Фахима, который даже с этого расстояния напоминал пасть какого-то древнего чудовища, застывшего посреди песков.

Я проводил взглядом удаляющуюся фигуру Фили. Орлиные способности позволял ему двигаться особенно легко даже в неактивированном состоянии — словно гравитация для него была всего лишь вежливой рекомендацией, а не жёстким законом физики.

— Сеня! — окликнула меня Рита. Она выглядела настолько иначе в местной одежде, что я не сразу узнал её в темноте. — Шейх собирает основную группу. Пора.

Мы быстрым шагом направились к центру лагеря, где шейх Мурад в окружении своих воинов давал последние указания. Рассвет уже полыхал во всю мощь, наполняя пустыню тревожным красноватым светом. Наша группа должна была выдвинуться сразу после того, как отряд Фили и Абдулы займёт позиции.

— А где Серый? — спросил я, оглядываясь.

— Уже готов, — Рита кивнула в сторону массивной фигуры, возвышающейся за спиной шейха.

Я едва узнал своего друга. В местной одежде, с замотанным лицом и двумя огромными клинками за спиной, наш верзила выглядел как какой-то мистический берсерк из северных легенд, случайно забредший в эти раскалённые пески. Его глаза, единственная открытая часть лица, смотрели с непривычной серьёзностью. Не нужно было даже активировать способности, чтобы понять — Серый настроен крайне решительно.

Шейх заметил наше приближение и кивнул, приглашая присоединиться к кругу. Его лицо выглядело высеченным из камня — ни один мускул не дрогнул, когда он продолжил инструктаж.

— Повторяю ещё раз — строго следуем плану. Основная группа ждёт сигнала отвлекающего отряда, затем мы проникаем в подземный ход, — голос шейха был тихим, но пробирал до костей. — Внутри держимся близко друг к другу, никто не отходит в одиночку. Наша цель — Чёрная Башня.

Он развернул карту на песке и ткнул пальцем в центральную часть дворцового комплекса.

— Здесь, на верхнем уровне, находятся покои для особых… гостей. Если мои источники не лгут, Рашида держат именно там, — шейх поднял глаза, оглядывая каждого. — Фахим не просто хочет его убить. Ему нужен ритуал, и для этого мой сын должен быть в относительно хорошем состоянии.

В его голосе звучала такая холодная ярость, что я невольно поёжился. Шейх Мурад, обычно сдержанный и вежливый, сейчас напоминал обнажённый клинок — опасный, смертоносный, готовый вонзиться в сердце врага без малейшего колебания.

— Господин Вольский, — шейх повернулся ко мне, — вас я попрошу держаться в центре группы. Когда мы найдем Рашида, ваш Покров может оказаться ключом к его спасению.

Я молча кивнул, чувствуя, как тяжесть ответственности давит на плечи сильнее, чем стальной доспех. По пути сюда шейх объяснил мне всё, что знал о ритуале, который готовил Фахим. По его словам, аура Зверя мог быть использован как ключ к неким древним знаниям. Но цена такого ритуала была высока — жизнь и душа носителя.

— В этом и был первоначальный смысл разделения магии, — объяснял шейх. — Первичный Покров был слишком опасен, слишком близок к первоначальному хаосу. Он давал невероятные возможности, но взамен забирал свою цену.

«И вот почему мы в меньшинстве, родственничек», — голос Александра в моей голове звучал задумчиво. — «Нас отбраковывали, как слишком опасные образцы. Охотились, как на диких зверей. И с каждым поколением Покров Зверя становился всё большей редкостью. Ты — потомок тех, кто выжил в этой бойне».

Я отогнал эти мрачные мысли. Сейчас нужно было сосредоточиться на задании.

— Сигнал! — внезапно выкрикнул один из воинов, указывая на горизонт.

Мы все повернулись и увидели яркую вспышку золотистого света, взметнувшуюся в небо над дворцом. Даже на таком расстоянии было понятно — Филя активировал способности на полную мощность, создавая то самое «шоу», о котором говорил шейх.

— Вперёд, — скомандовал шейх, и мы двинулись.

Путь до дворца занял почти два часа изнурительного марша по раскалённым пескам. Солнце поднималось всё выше, превращая воздух в расплавленное стекло. Я чувствовал, как пот стекает по спине и мгновенно испаряется, оставляя на одежде белёсые соляные разводы. Губы пересохли, язык превратился в наждачную бумагу.

Но никто не жаловался. Даже Серый, для которого эта жара была настоящей пыткой, молча переставлял ноги, упрямо двигаясь вперёд. Рита держалась рядом со мной, периодически активируя предвиденье, чтобы проверить, нет ли засады.

Когда мы наконец достигли края оазиса, расположенного в миле от дворца, шейх поднял руку, приказывая остановиться. Отсюда дворец Фахима представал во всём своём зловещем великолепии — массивное сооружение из песчаника цвета запёкшейся крови, с башнями, устремлёнными в небо, как клыки древнего чудовища.

Там творилось нечто невероятное. В небе над дворцом сверкало золотистое свечение. Филя сиял ярче всех, выписывая безумные пируэты, а рядом с ним пятерка воинов с Покровом Сокола имитировала атаки на разные участки стены. Они пикировали, резко взмывали вверх в последний момент и снова заходили на цель, создавая видимость полномасштабного воздушного штурма.

Защитники дворца в панике метались по укреплениям, пытаясь отражать эти выпады и не давая себе времени заметить наш небольшой отряд с другой стороны комплекса.

— Молодец, — шепнул я, глядя, как Филя совершил особенно рискованное пике, почти коснувшись головы охранника. — Ай да рыжий, ай да сумасшедший…

— Он слишком выделяется, — процедил шейх сквозь зубы. — Мои соколы создают хаос, а ваш друг будто специально нарывается на стрелу. Фахим не дурак, он может заподозрить ловушку.

— Или решит, что это безумная выходка одиночки, — возразила Рита.

Шейх не выглядел убеждённым, но времени на споры не было.

— Идём, — скомандовал он. — Пока охрана занята восточной стеной, у нас есть шанс проникнуть в подземный ход.

Мы скользнули через оазис к задней стене дворца. Шейх вёл нас извилистой тропой, избегая открытых пространств. Двое его воинов шли впереди, время от времени активируя свой дар, чтобы проверить дорогу. Их пятнистое свечение вспыхивало и гасло так быстро, что я с трудом успевал его заметить. Серый замыкал колонну, словно живая стена, прикрывающая наши спины.

Ход, о котором говорил шейх, оказался узкой щелью в скале, едва заметной среди валунов и песчаных наносов. Если бы не знать, что искать, ни один человек в жизни бы не догадался, что эта расселина ведёт прямиком в сердце дворцовых подземелий.

— Здесь, — шейх указал на щель. — Соблюдайте тишину. Звук в туннелях разносится на сотни метров.

Мы по одному протиснулись в узкий проход. Сначала отправились воины-разведчики, затем Рита, я, шейх, и замыкали процессию Серый с ещё двумя телохранителями шейха — носителями Покрова Медоеда, самыми отчаянными бойцами в отряде.

Внутри царила кромешная тьма. Я споткнулся, едва не распластавшись на камнях, но чья-то рука поддержала меня — Рита уже включила ночное зрение, поэтому прекрасно ориентировалась в темноте.

— Держись ближе, — шепнула она. — Тут можно шею сломать, если споткнёшься.

Воины шейха тоже активировали свои Покровы на минимальной мощности — слабое янтарное свечение Скорпиона, тусклое золото Льва и песочно-коричневые отблески Верблюда создавали жутковатую игру теней на стенах. Свет был достаточно слабым, чтобы не выдать нас издалека, но позволял различать дорогу и сигналы друг друга.

Под каменными сводами воздух был спёртым, пропитанным запахом сырости и плесени. Тоннель медленно спускался вниз, уводя нас всё глубже под дворец. Капли влаги срывались с потолка, ударяясь о камни с мелодичным звуком, похожим на далёкий погребальный звон.

Мы двигались почти бесшумно, лишь изредка кто-то из воинов шейха шёпотом передавал указания идущим сзади. Тоннель разветвлялся, образуя настоящий лабиринт, но шейх уверенно выбирал нужные повороты, следуя какой-то известной только ему логике.

Внезапно первый разведчик замер, его песочно-золотое свечение Шакала пульсирнуло трижды — условный сигнал опасности. Вся колонна остановилась, затаив дыхание. Впереди что-то изменилось — я увидел странное мерцание, исходящее из-за поворота, отличающееся от приглушенного света наших аур.

Шейх молча приказал нам оставаться на месте, а сам вместе с разведчиком скользнул вперёд. Я почувствовал, как Рита сжала моё запястье — её пальцы были ледяными, несмотря на жару.

Прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем шейх вернулся. Его лицо выглядело встревоженным.

— Тоннель перегорожен, — прошептал он. — Похоже, обвал случился недавно. Придётся искать другой путь.

— А может, не случайно? — Серый наклонился, едва не стукнувшись головой о низкий свод. — Может, нас ждали?

Шейх молча покачал головой.

— В любом случае, выбора нет. Идём боковым проходом.

Лабиринт подземных коридоров оказался намного сложнее, чем предполагал шейх. Несколько раз мы упирались в тупики или обвалы, вынуждены были возвращаться и искать новые пути. Время утекало, как песок сквозь пальцы, а мы всё ещё блуждали под дворцом, не приближаясь к цели.

— Похоже, карта устарела, — шейх наконец признал очевидное. — Многое изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз.

— Или Фахим целенаправленно перестроил тоннели, — предположила Рита. — Если он знал о существовании подземного хода, логично было бы изменить его конфигурацию.

Шейх мрачно кивнул. Его янтарная аура начала проявляться — тонкая аура, пульсирующая вокруг рук, выдавала его растущее напряжение.

— Нужно найти Рашида, — он повернулся ко мне. — Господин Вольский, сможете ли вы попытаться… почувствовать его присутствие?

Я замер, осознав, к чему он клонит. В теории моя аура, родственная Покрову Рашида, действительно мог среагировать на его присутствие, особенно если мальчик находился в состоянии стресса или применял свои способности.

— Я могу попробовать, — ответил я с меньшей уверенностью, чем хотелось бы показать. — Но с такого расстояния, да ещё сквозь эти стены… Не факт, что получится.

«Сработает, если ты позволишь мне помочь», — голос Александра в моей голове прозвучал неожиданно серьёзно. — «Покров Зверя способен чувствовать себе подобных. Это было нашим преимуществом и проклятием одновременно — мы всегда могли найти друг друга, но и враги всегда могли нас выследить».

Я сел на корточки, прислонившись спиной к прохладной каменной стене. Закрыл глаза и сосредоточился, позволяя магии межденно активироваться. Голубоватое свечение заструилось по моим рукам, пульсируя в такт сердцебиению.

«Сосредоточься», — проговорил Александр в моей голове. — «Ты должен настроиться на его частоту. Ваши ауры родственны по природе».

Я углубил дыхание, позволяя чувствам расшириться за пределы физического тела. Моё сознание словно расширилось, просачиваясь сквозь камень и темноту. И вдруг — слабый, но отчётливый отклик, похожий на далёкий звон колокольчика… или, скорее, на неясный зов, который я узнал бы из тысячи подобных.

— Нашёл, — я открыл глаза, чувствуя, как сжимаются кулаки. — Он наверху. В одной из башен.

Шейх напрягся, его лицо на мгновение исказилось от тревоги и ярости, но он быстро взял себя в руки.

— Вы уверены? — спросил он, вглядываясь в мои глаза.

— Абсолютно, — я уже поднимался на ноги. — Я чувствую его Покров, как свой собственный. Он в опасности.

Рита легко коснулась моего плеча:

— Сможешь вести нас?

Я кивнул, ориентируясь на тот слабый, но настойчивый сигнал, что ощущался где-то над нами.

— Туда, — указал я в левый проход. — И выше. Нужно найти путь наверх.

Мы продолжили движение по коридорам, но теперь я шёл впереди, чувствуя слабое присутствие Рашида, словно тусклый маяк, мерцающий во тьме. С каждым шагом это ощущение становилось сильнее, определённее.

После долгих блужданий мы достигли подножия винтовой лестницы, уходящей куда-то вверх. Первый разведчик с бесшумно взбежал по ступеням, проверяя путь, затем вернулся с докладом.

— Лестница ведёт в жилую часть дворца, — прошептал он на ухо шейху. — Наверху коридор и два стража с Покровом Шакала.

Шейх кивнул и дал знак всем собраться вокруг него.

— Сейчас мы поднимемся и нейтрализуем охрану, — сказал он тихо. — Без шума, если получится. После этого господин Вольский укажет нам путь к Рашиду.

Я заметил, как плечи Риты напряглись — среди нас четверых она обладала наименеебоевой магией.

— Держись за мной, — шепнул я ей, сжимая рукоять кинжала.

Серый беззвучно выдвинул свои клинки из ножен, а его глаза уже начали светиться зеленоватым светом

— Первыми идут Фарих и Кин, — скомандовал шейх. — Затем — Сероволк и я. Вольский и госпожа Давыдова — в середине. Замыкают воины с Покровом Гепарда.

Воины шейха выстроились в указанном порядке. Двое с Покровом Медоеда активировали свои способности — чёрно-белое свечение окутало их фигуры, образуя подобие бронированной шкуры.

— Вперёд, — шепнул шейх, и операция началась.

Воины взлетели по лестнице с той молниеносной грацией, которую даёт только прирождённая магия. Я едва успевал следить за их движениями. Наверху послышалась короткая возня, затем — тишина. Когда мы поднялись, то увидели стражников, лежащих без сознания. Тревогу поднять они не успели.

— Куда теперь? — шейх повернулся ко мне.

Я прислушался к внутреннему ощущению, к тому слабому резонансу, что связывал меня с Рашидом. Его аура Зверя пульсировал где-то в глубине дворца, как слабое, но отчётливое эхо моего собственного.

— Туда, — я указал на левый коридор. — И выше. Он определённо в одной из башен.

Пробираться по дворцу Фахима оказалось сложнее, чем мы предполагали. За каждым поворотом нас могла ждать стража, каждый коридор мог превратиться в ловушку. Но нам везло — большинство защитников, похоже, было стянуто к восточной стене, где Филя с Абдулом продолжали своё представление. Издалека до нас доносились звуки борьбы и крики боли.

Мы пересекли несколько пустынных залов, поднялись ещё по одной лестнице и оказались в длинной галерее, стены которой были покрыты древними картами и письменами. Шейх на секунду замер, разглядывая одну из них.

— Коллекция Фахима, — процедил он сквозь зубы. — Он годами собирал древние тексты, одержимый идеей воскресить забытые знания.

Внезапно чувство присутствия Рашида усилилось настолько, что я невольно вздрогнул. Словно кто-то крикнул мне прямо в ухо после долгого шёпота. Покров внутри меня отреагировал мгновенно — голубоватое свечение заструилось по рукам, не подчиняясь моей воле.

— Что-то происходит, — выдохнул я. — Кажется, Рашид активировал свою ауру.

Лицо шейха исказилось от тревоги и ярости.

— Фахим начал ритуал, — сказал он с леденящей уверенностью. — Нужно спешить.

Глава 5 Прорыв

Дворец Фахима изнутри казался напряженно пустым. Несмотря на его размеры, коридоры были подозрительно безлюдны — словно огромный улей, покинутый обитателями. Мы продвигались осторожно, используя каждую тень и укрытие, постоянно ожидая встречи с охраной. Воины шейха двигались с впечатляющей слаженностью, словно много раз отрабатывали подобные операции.

Я шёл в центре группы, как и договаривались. Серый держался позади, закрывая спину отряда, его массивная фигура в местной одежде выглядела как скала, готовая обрушиться на любого неосторожного противника. Рита скользила рядом со мной, её серебристые глаза непрерывно сканировали путь впереди, обнаруживая потенциальные угрозы.

Но всё это отходило на второй план, потому что внутри меня разворачивалось нечто странное. С каждым шагом по коридорам дворца я всё отчётливее ощущал присутствие другого носителя дара Зверя. Его энергия пульсировала как маяк, становясь всё ярче, но вместе с тем казалась всё более хаотичной.

— Рашид… — я запнулся, пытаясь подобрать слова. — Он в панике. Очень сильной.

Шейх обернулся, его лицо застыло каменной маской, но в глазах мелькнула тревога: — Вы чувствуете моего сына?

— Да, — я коротко кивнул, не останавливаясь. — Его магия… она словно кричит о помощи.

Янтарное свечение вокруг рук шейха резко усилилось — магическая аура Скорпиона реагировала на эмоциональное состояние своего владельца. Мурад сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки, но сохранил внешнее спокойствие — настоящий воин, привыкший держать себя в руках даже в самых отчаянных ситуациях.

— Как далеко? — спросил он.

Я прислушался к внутреннему ощущению, что возникло между нашей с мальчишкой магией. Нас словно связывала невидимая нить, которая натягивалась и подсказывала нужное направление.

Его дар Зверя пульсировал где-то в глубине дворца, слабый, но отчетливый, как далекий огонь в ночи. Я не мог объяснить, откуда пришло это знание, но был уверен — Рашид там, и он в опасности.

— Наверху, — указал я на винтовую лестницу в дальнем конце коридора. — Где-то в башне. И мы должны спешить. Его состояние… нестабильно.

— Мы уже близко, — шепнула Рита. — Сквозь ту арку, потом направо, и к винтовой лестнице.

Отряд двинулся дальше, расположившись клином, с разведчиками на острие. Я шёл размеренным шагом, разминая пальцы в предвкушении схватки. Моя магическая сущность реагировала на близость родственной силы, мягкое голубоватое свечение то появлялось, то исчезало на кончиках пальцев, словно пробуя воздух.

«Осторожно, родственничек», — Александр заговорил в моей голове. — «Здесь что-то не так. Слишком тихо для дворца, готовящегося к ритуалу».

Он был прав — для цитадели могущественного врага здесь явно не хватало охраны. Мы пересекли три коридора и большой зал, не встретив ни единого стражника. Либо нам феноменально везло, либо…

— Здесь что-то не так, — произнес я, останавливаясь. — Где все стражники? Их должны быть десятки, не меньше.

Рита внезапно застыла, её серебристые глаза расширились от внезапного озарения:

— Это ловушка! — вскрикнула она, но было уже поздно.

В следующий миг воздух наполнился боевыми кличами. Со всех сторон, словно из ниоткуда, возникли воины Фахима: из-за колонн, из боковых дверей, из-за гобеленов на стенах. Коридор вспыхнул десятками разноцветных магических аур: янтарно-жёлтое свечение Скорпиона, песочно-золотое Шакала, пятнистое Гепарда — словно извращённая радуга смерти.

— В кольцо! — скомандовал шейх, мгновенно оценив ситуацию.

Его воины тут же образовали защитный круг, в центре которого оказались мы трое. Сам шейх встал во главе, а над его головой материализовался энергетический хвост с ядовитым жалом, готовый разить врагов.

— Нас предали, — процедил шейх сквозь зубы, отбивая атаку вражеского воина. — Кто-то сообщил им о нашем маршруте.

Он не стал ждать, когда враги сомкнут кольцо окончательно. С боевым кличем шейх бросился вперёд, его энергетический хвост взметнулся и пробил защиту ближайшего противника, мгновенно парализуя его. Это послужило сигналом к началу битвы.

Я позволил голубому свечению охватить свои руки. Причём, на этот раз я не пытался копировать чужие магические способности — здесь, в разгар боя, это могло только замедлить реакцию. Вместо этого просто дал своему природному дару свободно течь через тело, усиливая рефлексы, скорость и силу.

— За мной! — крикнул я Рите, хватая её за руку и устремляясь в прореху в рядах врагов, созданную стремительной атакой шейха.

Серый последовал за нами. Его тело окуталось зеленоватой чешуйчатой аурой, делая его похожим на непробиваемую крепость. Он расчищал путь двумя саблями, отбрасывая противников как тряпичных кукол.

— Нам нужно к башне! — выкрикнул я, уворачиваясь от песчаной бури, созданной воином, чья магия Шакала кружилась вокруг него золотистым вихрем. — Рашид в опасности!

Серый справа от меня схватился с двумя стражниками одновременно — близнецами, чья слоновья магия пульсировала в унисон, образуя вокруг них защиту, похожую на морщинистую толстую кожу. Даже массивная фигура нашего верзилы казалась не такой внушительной на их фоне, но чешуйчатая регенерация Ящера позволяла ему выдерживать сокрушительные удары их энергетических бивней, пробивавших камень стен, как масло.

Рита создала серебристый барьер, отражая атаку стражника, наделенного силой Гиены. Его демонический смех резал слух и пытался вселить панику.

— Влево! — крикнула она, заметив двух новых противников, появившихся в боковом коридоре.

Один из них скользил с пугающей грацией, оставляя за собой золотисто-жёлтое свечение — высокорослый маг с даром Жирафа, чье обзорное восприятие позволяло координировать атаки. Второй двигался молниеносными рывками, его пятнистая гепардовая аура мелькала то здесь, то там.

Справа послышался громовой топот — два хозяина слоновьей силы координировали атаку, их серо-голубое свечение пульсировало в унисон, создавая сейсмические волны, от которых дрожал пол.

Шейх Мурад высвободил всю мощь своего Покрова — янтарное свечение образовало вокруг него смертоносный хвост с ядовитым жалом, который он мгновенно вонзил в ближайшего противника, укрытого песчаной магией Верблюда.

— К лестнице! — я указал на винтовую конструкцию в дальнем углу зала.

Но путь преградил страж с аурой Льва, его золотистая грива сияла вокруг головы. Он издал парализующий рык, звуковая волна от которого заставила замереть двоих наших бойцов. Затем его глаза полыхнули яростью, и он бросился на меня с невероятной скоростью.

Моя звериная магия отреагировала интуитивно — голубое свечение на мгновение приобрело золотистый оттенок. Я словно увидел насквозь каждое движение атакующего, предугадывая его следующий шаг. Мы сошлись в вихре ударов и парирований, где каждое движение могло стать последним.

Сзади раздался хриплый смех — страж с даром Гиены пытался зайти сбоку, используя стайный разум, чтобы координировать атаку со Львом. Его жёлто-коричневая аура пульсировала в такт движениям Льва, создавая смертельный дуэт.

— Сенька, пригнись! — голос Серого прорезал хаос битвы.

Я рефлекторно упал на пол, и над моей головой пронеслась массивная фигура нашего верзилы. Активировав на полную мощность чешуйчатую защиту, он врезался одновременно в обоих противников, сбивая их с ног.

— Бегите! — прохрипел он, удерживая врагов. — Я догоню!

Шейх пробивал нам путь впереди, его энергетический хвост расчищал дорогу. Рита прикрывала фланг, её серебристый барьер отражал атаки воина с Покровом Антилопы, чьи сейсмические копыта создавали разрушительные ударные волны.

— Нам осталось преодолеть лестницу! — крикнул шейх, первым ступая на винтовые ступени.

Но сверху уже спускался огромный охранник с черно-белой аурой Медоеда, становившейся всё интенсивнее с каждым шагом. Глаза налились кровью, выражение лица исказилось в первобытной ярости — он явно входил в состояние боевого транса, особой способности Медоеда, при которой сила растёт экспоненциально, а боль и страх перестают существовать. Даже воздух вокруг него, казалось, потрескивал от едва сдерживаемой мощи.

— Назад! — крикнул шейх, узнав признаки самого опасного противника пустыни. — Только элитные бойцы способны раскрывать все способности этого вида магии! Вам с ним не справиться!

— Я позабочусь о нем! — воин с крокодильей аурой, последний из оставшихся у нас бойцов, бросился вперёд. Его тёмно-зелёное чешуйчатое свечение вспыхнуло, когда он схватил противника своей смертельной хваткой. — Идите! Найдите юного господина!

В это мгновение к нам пробился один из разведчиков шейха — израненный, с еле мерцающей аурой Гепарда, он едва держался на ногах.

— Мой господин… — выдохнул он, обращаясь к шейху. — Восточная стена… засада. Отвлекающий отряд… уничтожен.

По моей спине пробежал холодок. Филя! Чертов рыжий идиот с его вечным стремлением быть в эпицентре опасности. Отвлекающий отряд — это больше половины воинов шейха под командованием Абдулы и наш неугомонный друг с его магией Орла. Если ловушка захлопнулась, они первыми угодили в эту мясорубку.

Я резко развернулся к раненому разведчику, схватив его за плечи с такой силой, что он поморщился от боли:

— Что с рыжим? С человеком с золотистым даром?

Разведчик открыл рот, но вместо слов изо рта хлынула струйка крови. Его зрачки расширились, и он обмяк, как марионетка с обрезанными нитями. Один из воинов шейха еле успел подхватить оседающее безжизненное тело.

Перед тем как потерять сознание, разведчик всё же прохрипел два слова: «Рыжий… убит».

Картина в моей голове сложилась мгновенно — Филя, пронзенный чьим-то клинком, его золотистая аура гаснет, рыжие волосы намокли от крови, а обычно смеющиеся глаза остекленели, уставились в никуда.

В этот момент внутри что-то щелкнуло. Ярость накатила так быстро, что я даже не почувствовал перехода — просто в один момент мир вокруг приобрел четкость бритвенного лезвия. Мой дар Зверя взорвался голубым пламенем, вырвавшись наружу с силой, которую я никогда раньше не испытывал. Волна энергии прокатилась по залу, опрокидывая ближайших врагов и заставляя трещать камни стен.

— Сеня, держи себя в руках! — Рита мгновенно оказалась рядом, её серебристые глаза сверкнули тревогой. — Мы не знаем наверняка!

Но я уже знал. Знал, что если Фахим действительно погубил Филю… то от его дворца не останется даже пыли.

— Сукины дети, — процедил я сквозь зубы, делая шаг вперед.

Шейх молниеносно перехватил меня за плечо, его хватка была стальной.

— Контролируй свою силу, юноша, — его голос был тих, но властен. — Мы не может позволить себе опрометчивых поступков.

Он был прав. Я глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Вспышка ярости еще пульсировала внутри, но уже не затмевала разум полностью. Моя аура все еще нестабильно мерцала, но хотя бы не грозила обрушить своды дворца нам на головы.

Я попытался шагнуть вперед, но ноги подкосились. Внезапный всплеск Покрова отнял больше сил, чем я думал. Рита подхватила меня, её собственная магия вспыхнула серебристым светом, когда она увидела реакцию моего тела на неконтролируемый выброс энергии.

— Твоя аура слишком нестабильна, — прошептала она, проводя рукой над моей грудью. — Ты не готов к такому уровню силы.

— Нет времени скорбеть, — отрезал шейх, хотя в его голосе промелькнуло сочувствие. — Нужно прорываться к башне. Если Фахим начал ритуал с Рашидом, счёт идёт на минуты.

Он был прав. Скорбь не поможет Филе, да и не в моём характере было разводить сырость на поле боя. Вместо этого я сосредоточил всю свою ярость, всю боль от потери друга на одной цели — добраться до Фахима и остановить его. А потом… потом этот ублюдок узнает, что значит связываться с Арсением Вольским.

— К башне, — сказал я, сжимая кулаки. Мой голос звучал почти обыденно, словно я предлагал прогуляться до таверны. — Рашид там, я чувствую его всё отчетливее.

Шейх быстро перегруппировал отряд. Мы стали пробиваться к винтовой лестнице, ведущей наверх. Каждый пролёт превращался в отдельное поле боя. Воины Фахима непрерывно атаковали, используя различную магию.

Я шёл в авангарде вместе с шейхом, Рита держалась между нами, используя Покров Совы, чтобы предугадывать атаки и предупреждать нас. Серый превратился в настоящую боевую машину — его регенерация компенсировала полученные раны, а сила Ящера позволяла сметать по нескольку врагов одним ударом.

С каждым шагом вверх по лестнице я всё отчетливее ощущал близость Рашида. Его магия пульсировала всё более хаотично, словно пламя на ветру. У меня даже мелькнула мысль, что мальчишка специально усиливает свою силу, чтобы я мог его найти.

«Он не контролирует процесс», — голос Александра в моей голове звучал напряжённо. — «Фахим уже начал ритуал. Ты чувствуешь не столько самого мальчишку, сколько его высвобождающуюся мощь. Если мы не остановим это, от твоего Рашида скоро останется только пустая оболочка».

Через двадцать минут ожесточённой схватки, которые показались вечностью, мы наконец достигли вершины башни. Потери были серьёзными: из дюжины воинов шейха в живых осталось только пятеро, да и те ранены. Но главное, мы добрались.

Перед нами возвышались огромные двери, украшенные древними символами. Они слабо светились голубоватым светом — тем же самым, что исходил от моего Покрова Зверя. Даже через эти массивные створки я чувствовал пульсацию родственной силы.

— Он там, — коротко бросил я, чувствуя, как внутри всё сжимается от предчувствия.

Но не успели мы сделать шаг к дверям, как из бокового коридора выскочила новая группа воинов Фахима. Их было не меньше десятка, все с активированными аурами и все готовые сражаться насмерть.

Шейх окинул их оценивающим взглядом, потом повернулся ко мне:

— Идите, — приказал он нам троим. — Мы задержим их. Спасите моего сына.

Я хотел возразить — оставлять шейха одного с пятью измождёнными воинами против свежего отряда противника казалось самоубийством. Но по его глазам я понял, что спорить бессмысленно. Он уже принял для себя решение и вряд ли его изменит.

— Мы вернёмся за вами, — сказал я, кивнув ему.

— Просто спасите Рашида, — ответил шейх, активируя свою силу на полную мощность. Янтарное свечение окутало его фигуру, энергетический хвост Скорпиона угрожающе поднялся над головой. — Это всё, о чём я прошу.

Не теряя больше времени, мы втроём — я, Рита и Серый — бросились к дверям ритуального зала. К моему удивлению, они не были заперты. Створки легко поддались, и мы ворвались внутрь, готовые к новой схватке.

Зал поражал своими размерами — огромное круглое помещение с куполообразным потолком, испещрённым древними символами. Стены были покрыты письменами на языке, которого я не знал, но почему-то понимал их смысл — они говорили о Первичной Магии, о временах до разделения Покровов, о кодексах и ритуалах.

Но все эти архитектурные изыски меркли перед тем, что происходило в центре зала.

Там, на каменном алтаре, лежал бледный мальчик лет пятнадцати, поразительно похожий на шейха Мурада. Его тело окутывало голубоватое свечение, настолько похожее на мой собственный дар, что на мгновение показалось, будто я смотрю в зеркало. Но было и отличие — его аура пульсировала неровно, то усиливаясь до ослепительной яркости, то почти угасая.

Над мальчиком, воздев руки к потолку, стоял высокий мужчина с властным лицом. Его окружала золотистая аура Льва, которая странным образом взаимодействовала с голубым свечением Рашида — словно вытягивала его, как паук высасывает соки из пойманной мухи.

— Фахим, — процедил я, узнав его по описанию шейха. — Отойди от мальчишки.

Мужчина медленно обернулся, не прерывая ритуала, и на его лице появилась холодная улыбка.

— Вы опоздали, — произнёс он с едва заметным акцентом. — Ещё несколько минут, и сила Первичного Покрова будет моей. — Он окинул взглядом нашу троицу. — Полагаю, вы Арсений Вольский? Тот самый, о ком столько разговоров… ещё один носитель магии Зверя.

Я не стал тратить время на разговоры. Моя сила взорвалась вокруг меня волной голубого пламени, мгновенно отозвавшись на близость родственной энергии. Я бросился вперёд, готовый сбить Фахима с ног и прервать ритуал.

Но Фахим оказался готов к этому. Одним плавным движением руки он направил на меня волну золотистой энергии. Сила Льва ударила с такой мощью, что меня отбросило назад. Я врезался в колонну, но тут же вскочил на ноги, не сводя глаз с алтаря.

Серый бросился в обход, пытаясь зайти Фахиму за спину, но тот активировал одну из способностей своего Покрова — «Королевский рык». Звуковая волна, похожая на рёв гигантского хищника, прокатилась по залу, на мгновение парализуя всех нас.

— Жалкие глупцы, — Фахим даже не повысил голоса, но каждое слово звенело от сдерживаемой мощи. — Вы думаете, что можете помешать ритуалу, который готовился десятилетиями? Все эти годы я собирал древние тексты, расшифровывал забытые знаки, чтобы понять природу Первичной магии! И теперь, когда я так близок к раскрытию её тайны, вы надеетесь остановить меня?

Он зловеще усмехнулся, обводя взглядом нас всех:

— Клан Аль-Нахар всегда был благословлен этим даром. Поколение за поколением, в их крови рождались носители древней силы, пока моя семья молилась о крупице такой же милости судьбы! Несправедливость, которая закончится сегодня.

Пока Фахим произносил свою речь, я боковым зрением заметил, как Рита использовала магию Совы, чтобы незаметно приблизиться к алтарю. Её серебристые глаза сканировали письмена, выгравированные на камне, очевидно, пытаясь понять механизм ритуала.

Я должен был отвлечь Фахима и выиграть время:

— Так вот в чём дело? — я усмехнулся, медленно поднимаясь на ноги, позволяя своей силе пульсировать в такт магии Рашида. — Старая добрая зависть? Твоя семья не смогла получить мощь, и теперь ты пытаешься украсть её у мальчишки?

Это сработало — лицо Фахима исказилось от гнева. Его Покров Льва вспыхнул ярче, золотистая грива вокруг головы материализовалась отчётливее.

— Ты ничего не знаешь, чужеземец! — прорычал он. — Покров Зверя не может принадлежать одному единственному роду!

В этот момент Серый, воспользовавшись тем, что внимание Фахима сосредоточено на мне, бросился вперёд. Его магия Ящера сияла зелёным огнём, кулаки превратились в подобие чешуйчатых булав.

Фахим развернулся молниеносно — золотистые энергетические когти удлинились, встречая атаку Серого. Две силы столкнулись в вихре искр и энергии.

Это был мой шанс. Пока Фахим отвлёкся на Серого, я рванул к алтарю, где Рита уже пыталась нарушить рисунок ритуала, стирая какие-то символы.

— Держись! — крикнул я мальчишке, хотя сомневался, что он слышит меня в своём состоянии.

Я положил руки на виски Рашида, позволяя своей магии соприкоснуться с его. И в тот же миг меня словно ударило электрическим разрядом — его сознание, его боль и страх хлынули в меня неконтролируемым потоком.

Перед внутренним взором промелькнули обрывки воспоминаний — счастливое детство в роскошном дворце, первые проявления Покрова, растущий страх, когда сила начала выходить из-под контроля, похищение людьми Фахима, долгие дни в этой башне…

«Успокой его», — голос Александра в моей голове звучал как никогда отчётливо. — «Его сила выходит из-под контроля. Покажи ему якорь, за который можно зацепиться!».

Я мысленно кивнул и сосредоточился, формируя в уме образ стабильной магии — как течение реки в прочном русле, как пламя в очаге, как дыхание спящего. Передавал это ощущение контроля, это знание, накопленное за время тренировок под руководством Александра.

Магия Рашида начала медленно стабилизироваться, подстраиваясь под ритм моей собственной. Голубое свечение перестало пульсировать так хаотично, приобретая более ровный, устойчивый характер.

— Почти, — прошептал я, чувствуя, как силы мальчишки постепенно возвращаются под его контроль. — Держись, парень, мы вытащим тебя…

В этот момент Серый испустил крик боли. Я обернулся и увидел, как он падает на колени, держась за глубокую рану на груди — золотистые когти Льва пробили его защиту. Фахим возвышался над ним, готовясь нанести завершающий удар.

— Рита! — я передал ей руку Рашида. — Держи с ним контакт! Не дай его силе снова стать нестабильной!

Я рванул на помощь Серому, на ходу трансформируя свою ауру. Голубое свечение приобрело зеленоватый оттенок — не полноценная имитация дара Ящера, но достаточно близкая, чтобы усилить регенерацию и физическую защиту.

Я врезался в Фахима всем телом, сбивая его в сторону от Серого. Мы покатились по полу, обмениваясь ударами. Его золотистые когти оставляли борозды на моей защите, но я отвечал с не меньшей яростью.

— Какая ирония, — усмехнулся Фахим, когда мы разорвали клинч и встали друг напротив друга. — Дикарь с севера погибнет в жарких песках Аравии. И ради чего? Чтобы спасти клан Аль-Нахар от уничтожения?

— Мне плевать на ваши клановые разборки, — я сплюнул кровь, кружа вокруг него. — Но убивать мальчишку ради власти? Это низко даже для такого ублюдка, как ты.

Фахим атаковал снова, его Покров Льва полыхнул с новой силой. Я отразил удар, используя странную смесь силы Ящера и своей собственной. Но чувствовал, что долго так не протяну — Фахим был опытным бойцом, и его Покров был полностью сформирован и отточен годами практики.

В критический момент, когда его когти уже готовы были пробить мою защиту, двери ритуального зала с грохотом распахнулись. Мы все застыли, повернувшись к входу.

И в проёме, освещённый пламенем факелов, стоял последний человек, которого я меньше всего ожидал здесь увидеть.

Абдул, правая рука шейха, держал под руку окровавленного Филю, чьё лицо было искажено болью, а рыжие волосы слиплись от крови и пота.

— Довольно, — произнёс Абдул, но его голос звучал иначе — холоднее и властнее, чем обычно.

Я замер, не веря своим глазам. Филя, мой несносный рыжий друг, был жив! Избит, окровавлен, едва держался на ногах, но всё ещё дышал.

— Абдул? — Рита сделала шаг вперёд. — А как ты…

— Не двигайся, девчонка, — ледяным тоном приказал араб, приставив лезвие кинжала к горлу нашего друга. — Иначе твоему рыжему другу придет конец…

Глава 6 Союзники

Ритуальный зал будто застыл в напряжённом ожидании. Абдул прижимал кинжал к горлу Фили с таким самодовольством, словно сорвал банк в «Императорском клубе». А мой рыжий друг, несмотря на кровь и синяки, умудрялся сохранять особый блеск в глазах, который я знал слишком хорошо.

Мы обменялись взглядами, и я сразу понял — этот засранец что-то задумал. Наш старый сигнал с питерских улиц — три быстрых моргания, едва заметное подрагивание губ — сработал как всегда безотказно. Для остальных это выглядело как предсмертная судорога, но я прекрасно знал перевод: «Сейчас будет весело. Готовься.»

— Отпусти его, Абдул, — процедил я сквозь зубы, делая шаг вперёд. Моя голубая аура пульсировала вокруг пальцев, готовая в любой момент превратиться в смертоносное оружие. — Или клянусь, от тебя останется только мокрое место.

Фахим за моей спиной рассмеялся, его золотистое сияние наполнило зал тяжёлым, давящим присутствием.

— Какая прелестная сцена, — протянул он с нескрываемым наслаждением. — Воссоединение друзей в момент их окончательного поражения. И все вы станете свидетелями моего великого триумфа, когда я поглощу силу последнего носителя древней магии в нашем регионе.

Рита, всё ещё находившаяся у алтаря рядом с Рашидом, встретилась со мной взглядом. Её серебристые глаза выражали немой вопрос: «Что делать?». Я едва заметно мотнул головой, надеясь, что она не наделает глупостей.

— Довольно болтовни, — Абдул перехватил рукоять кинжала поудобнее. — Господин Фахим, дело сделано.

— А как же твоя клятва верности шейху? — прошипела Рита, не отходя от алтаря. — Все эти годы…

Абдул рассмеялся, его лисья аура мерцала алчным блеском.

— Моя семья связана с кланом Фахима уже три поколения, — произнес он с холодной уверенностью. — В Петербург меня направил именно он — изучать северную магию, войти в доверие к влиятельным семьям… а потом шейх Мурад сам пригласил меня в свой дом. — Его улыбка стала шире. — Представляешь, насколько это удобно — быть правой рукой своего врага? Знать все его планы, все передвижения?

— Ты настоящая крыса, — выплюнул я сквозь стиснутые зубы.

— Я выполнял волю моего настоящего господина, — холодно возразил Абдул, а затем повернулся к Фахиму. — Мой повелитель, я выполнил свою часть сделки. Годы в стане шейха Мурада наконец-то окупились.

Фахим удовлетворенно кивнул:

— Ты хорошо послужил, Абдул. Как мы и договаривались — контроль над прибрежными землями будет твоим. Но сначала… — его взгляд метнулся к алтарю, — закончим начатое.

Три… два… один…

Филя, которого все считали полумёртвым, внезапно широко распахнул глаза. Его зрачки расширились, а вокруг тела вспыхнуло такое яркое золотое сияние, что на мгновение в зале стало светло как днём. Рыжий засранец активировал свою птичью мощь на полную катушку, создавая настоящее солнце прямо в руках Абдула!

Ослепительная вспышка заставила всех инстинктивно заслонить глаза. Абдул отшатнулся, выронив кинжал и выпустив Филю из хватки. Фахим проклинал всё на свете, пытаясь восстановить зрение.

Я бросился вперёд, активируя свою силу. Голубое пламя охватило руки, когда я метнулся к Фахиму. Его глаза расширились от шока, когда мое сияние вспыхнуло в полную силу.

— Невозможно! — выдохнул он, на мгновение ослабив защиту. — У тебя тоже магия Зверя⁈

— Сюрприз, — оскалился я, используя его замешательство для мощного удара.

Серый, словно забыв о своих ранах, ринулся на Абдула. Его зеленоватая энергия вспыхнула с новой силой, когда он схватил предателя за горло и впечатал в ближайшую колонну.

— Ты как, рыжий? — крикнул я Филе, уклоняясь от удара золотистых когтей Фахима, который уже оправился от первоначального шока.

— Бывало и лучше, — прохрипел он, оседая на пол. Вспышка отняла последние силы, но сделала своё дело — враги потеряли преимущество.

Рита не теряла времени. Пока мы отвлекали на себя противников, она склонилась над Рашидом, пытаясь нарушить нанесённые на алтарь символы. Её серебристая аура мерцала, выявляя магические узоры, невидимые обычному глазу.

Фахим понял, что происходит, и яростно рыкнул, отбрасывая меня мощным потоком львиной энергии.

— Глупая девчонка! — заревел он, бросаясь к алтарю. — Не смей трогать ритуальные знаки!

Я перекатился, смягчая падение, и снова метнулся наперерез, оказавшись между Фахимом и алтарём. Наши силы столкнулись в воздухе — его золотистая против моей голубой. Искры и волны энергии разлетались во все стороны, заставляя древние стены дрожать.

— Прочь с дороги, щенок, — процедил Фахим, а его лицо исказилось от ярости. — Ты даже не представляешь, с чем играешь!

— А ты не представляешь, во что ввязался, когда тронул моих друзей, — выплюнул я, вкладывая всю ярость в удар.

Наша схватка достигла апогея, когда вдруг всё здание содрогнулось. Далёкий грохот, ощутимая вибрация пола, а затем — боевые кличи, доносящиеся снаружи.

Фахим застыл, прислушиваясь. На его лице промелькнула тень беспокойства.

— Невозможно, — пробормотал он. — Мои дозорные…

В этот момент двери ритуального зала вновь с грохотом распахнулись. На пороге стоял шейх Мурад, окровавленный, но живой. А за его спиной — воины с пылающими Покровами разных цветов и оттенков: золотые, янтарные, песочные, рубиновые.

Шейх Мурад шагнул вперёд, его янтарная аура медленно разгоралась вокруг фигуры.

— Даже в пустыне у меня есть союзники, Фахим, — произнёс он тихо. — Сигнальные соколы были отправлены сразу после сражения с Австралийцем. Окрестные кланы всегда помнят, кто их настоящий защитник.

Воины союзных кланов заполнили ритуальный зал, окружая нас и противников плотным кольцом. Среди них показалась невысокая фигура с волосами чёрными как смола — девушка в лёгких кожаных доспехах с аурой Антилопы. Она на мгновение задержала на мне взгляд, в котором мелькнуло что-то похожее на интерес, затем сосредоточилась на врагах.

Фахим оценил ситуацию мгновенно. Он бросил взгляд на алтарь с Рашидом, затем на меня, а после — на превосходящие силы противника. Его губы искривились в ухмылке.

— Сегодня ваш день, Мурад, — произнёс он с неожиданным спокойствием. — Но запомни, что наша война только начинается.

С этими словами его львиная аура вспыхнула ослепительным золотом. Он ударил кулаком о пол, и под ногами разверзлась трещина, из которой вырвались потоки раскалённого песка. Воздух наполнился пылью и жаром, заставив всех закашляться и отступить.

Серый попытался схватить Абдула, но предатель оказался проворнее — его лисья аура вспыхнула, мгновенно создавая иллюзии двойников, и он скользнул в образовавшийся провал вслед за своим господином. В ту же секунду Фахим, уже скрывшийся в тайном ходе, активировал какой-то механизм — потолок над проходом затрещал и обрушился, завалив вход грудой камней.

Когда песчаная буря улеглась, от Фахима не осталось и следа — только груда обломков, перекрывшая путь погони. Абдул тоже успел ускользнуть, воспользовавшись своей лисьей магией и моментом всеобщего замешательства.

— Твою мать, — выругался Серый, ударив кулаком по каменному полу. — Упустили гадов!

Шейх Мурад бросился к алтарю, где лежал его сын. Лицо шейха, обычно невозмутимое, исказилось болью и надеждой, когда он прикоснулся к бледной щеке Рашида.

— Он жив, — тихо сказала Рита. — Я смогла остановить ритуал до того, как Фахим завершил его. Но его аура всё ещё нестабильна.

— Немедленно отнесите моего сына в северное крыло замка! — скомандовал шейх, и в его голосе снова зазвучала властность правителя. — Приведите лучших лекарей! Быстро!

Двое воинов тут же подхватили мальчика и бережно понесли его из ритуального зала. Шейх последовал за ними, не отрывая глаз от бледного лица сына.

Мы остались в опустевшем зале, окруженные воинами союзных кланов. Вокруг царила атмосфера победы, смешанная с напряжением от понимания, что Фахим все ещё на свободе.

— Ты как, рыжий? — я помог Филе подняться на ноги. Его золотистая аура почти угасла, истощенная мощной вспышкой, но жизнерадостная ухмылка оставалась на месте, даже сквозь маску запекшейся крови.

— Жить буду, — он ухмыльнулся, опираясь на моё плечо. — Особенно если в этом замке найдётся что-нибудь покрепче воды.

Серый подошёл к нам, его зеленоватая аура уже начала затягивать глубокую рану на груди.

— Идёмте, — сказал он, поддерживая Филю с другой стороны. — Думаю, пора узнать, что будет дальше.

В северном крыле замка, куда отнесли Рашида, царила деловитая суета. Лекари в длинных одеждах с вышитыми на них магическими символами склонились над мальчиком, проводя одну процедуру за другой. Шейх Мурад неподвижно стоял рядом, наблюдая за их работой. Его лицо было каменной маской, но глаза выдавали глубокое беспокойство.

Мы тихо устроились в углу просторной комнаты, не желая мешать. Филю уже успели обработать какими-то бальзамами, и выглядел он немного получше, хотя все ещё морщился при каждом движении.

Пустынные лекари работали иначе, чем русские доктора. Их техники основывались на манипуляции энергетическими потоками — они создавали вокруг Рашида сложные узоры из разноцветных аур, переплетающихся в замысловатые конструкции.

— Они пытаются стабилизировать его состояние, — прошептала Рита, наблюдая за процессом. — Но я не вижу реальных изменений. Его Покров всё ещё нестабилен.

Я молча кивнул, ощущая странную связь с мальчиком. Наша родственная магия словно переговаривались на расстоянии — я чувствовал каждый всплеск его силы, каждое колебание голубого свечения.

«Они лечат лишь следствие, а не причину», — голос Александра в моей голове звучал задумчиво. — «Проблема не в его теле, а в самой структуре его магии».

— Знаю, — тихо ответил я, привлекая удивлённый взгляд Риты.

Время тянулось медленно. За окнами уже начали сгущаться сумерки, когда лекари наконец отступили от ложа Рашида с явным неудовлетворением.

— Мы сделали всё возможное, мой господин, — произнёс старший из лекарей, седобородый мужчина с Покровом Верблюда. — Физическое состояние принца удалось стабилизировать, но его аура… — он покачал головой, — не поддаётся привычным методам лечения. Сейчас мальчику необходим глубокий сон. Несколько часов спокойного отдыха помогут телу восстановиться, хотя проблема с его Покровом требует иного решения.

Шейх медленно кивнул, словно ожидал услышать именно это.

— Благодарю за вашу помощь, — произнёс он с достоинством правителя. — Отдохните. Вскоре нам понадобятся ваши свежие силы.

Когда лекари покинули комнату, шейх Мурад повернулся к нам. Его лицо смягчилось, когда он бросил последний взгляд на спящего сына.

— Пусть Рашид спит, — сказал он тихо. — Это самое лучшее для него сейчас. — Он выпрямился, возвращая себе властную осанку. — А для нас самое время познакомиться с союзниками. Если мы хотим разбить Фахима, нам необходимо действовать сообща.

Мы направились вслед за шейхом. Пройдя несколько коридоров и спустившись по широкой лестнице, мы оказались в большом зале с высокими потолками. Здесь уже собрались предводители союзных кланов, ожидая шейха для военного совета.

Они переговаривались на арабском — резкие, раскатистые звуки наполняли зал. Я слегка активировал свой Покров, позволив голубоватому свечению едва заметно проступить в глазах. Обычный трюк первокурсника из Академии, но невероятно полезный — минимальный расход силы для понимания чужого языка. Сразу арабская речь стала мне понятна, словно я вырос среди песков пустыни.

— Это шейх Кадир из клана Красных Песков, — представил Мурад высокого мужчину с посеребренной бородой, чья аура Льва создавала вокруг него золотистое сияние. — Его воины первыми пришли на помощь.

— Это была честь, — произнёс шейх Кадир, прикладывая руку к сердцу. — Клан Аль-Нахар всегда помогал нам в трудные времена.

Они слегка поклонились друг к другу, после чего шейх перешел к следующему союзнику.

— Малик из клана Утренней Росы, — Мурад кивнул на худощавого типа с кожей тёмной, как воронье крыло. Мужчина выглядел так, будто мог перерезать глотку и даже не вспотеть.

— Мои люди к вашим услугам, шейх, — ответил он без особого энтузиазма, смерив нас оценивающим взглядом. Явно прикидывал, не зря ли притащился со своими людьми.

— И Зара, наследница клана Золотых Копыт, — шейх указал на девушку у колонны.

Я обернулся и увидел невысокую девушку в алой одежде с золотой вышивкой. Несмотря на рост, она держалась с таким достоинством, что казалась выше окружающих. Тёмная кожа, чёрные волосы в сложной косе и цепкий, внимательный взгляд, который, казалось, проникал прямо в душу. На поясе поблескивал изогнутый кинжал — явно не для красоты.

Что-то в её облике меня зацепило. Может, уверенность, с которой она держалась среди воинов вдвое крупнее неё. Или эта ухмылка, обещающая и опасность, и приключение одновременно. Пока было не понятно.

— Зара — лучший боевой маг их клана, — продолжил шейх. — И отличный целитель. Её навыки помогут Рашиду.

Она подошла ко мне, и я вдруг почувствовал, как напряглись мышцы. Не от страха — скорее от предвкушения. Как перед хорошей дракой или азартной карточной партией.

— Неожиданно здесь видеть северян, — произнесла она с лёгким акцентом, разглядывая меня с откровенным интересом. — От тебя исходит странная сила. Не такая, как у большинства магов. Необычная.

— Я полон сюрпризов, — ответил я, невольно улыбаясь. Было что-то притягательное в её прямолинейности.

Филя, заметив мою реакцию, тут же оживился и выступил вперёд, расправив плечи и активировав слабое золотистое свечение своего Покрова:

— А я Филипп Ветрогонов, — он легко поклонился, несмотря на ноющие рёбра, и улыбнулся своей фирменной, чуть лукавой улыбкой. — Обладатель Покрова Орла и, если позволите заметить, тот самый боец, что устроил отвлекающий манёвр у восточной стены.

Зара окинула его взглядом, от которого показалось, что температура в комнате упала на десяток градусов.

— Покров Орла, — произнесла она с едва заметной насмешкой. — В наших землях мы называем его «Падающим камнем» — перьев много, толку мало. Особенно когда рядом есть настоящая… огненная сила.

При этих словах её рубиновая аура вспыхнула ярче, заставив Филю непроизвольно отступить на шаг. Серый за его спиной беззвучно трясся от смеха.

— Не горячись так, красавица, — неловко ухмыльнулся Филя, пытаясь спасти лицо. — Я ещё не показал, на что способен.

— Уверена, что так и есть, — сдержанно ответила Зара, но её взгляд уже скользнул обратко ко мне. — Но сейчас нам нужно сосредоточиться на более важных вещах. Например, на той странной силе, которую я чувствую в присутствии этого северянина. Не припомню, чтобы встречала что-то подобное раньше.

Шейх Мурад кашлянул, привлекая внимание: — Для длинных разговоров будет время позже. У нас есть более насущные задачи.

Следующие несколько часов прошли в обсуждениях военной стратегии. Шейхи соседних кланов предлагали свои силы, спорили о путях наступления, обменивались разведданными о передвижениях людей Фахима. Карты разворачивались и сменяли друг друга, песчаные фигуры на них передвигались, демонстрируя возможные сценарии боевых действий. Я с трудом сдерживал зевоту — ничего более скучного, чем военные советы, на свете не существовало.

Когда основные вопросы были решены и воины разошлись выполнять распоряжения, шейх Мурад подошел к нам.

— Пора навестить моего сына, — его лицо стало серьезным. — Думаю, он уже достаточно отдохнул.

Мы покинули зал совещаний и двинулись по длинному коридору в северное крыло замка. По пути шейх коротко объяснял ситуацию:

— Рашид впал в это состояние четыре года назад. Сначала приступы были редкими — раз в несколько дней его Покров выходил из-под контроля. Потом случаи участились.

— Целители пробовали стабилизировать его? — спросила Рита.

— Конечно, — шейх горько усмехнулся. — Я созвал лучших магов со всей Аравии.

— Мы тоже пытались, — добавила Зара, поравнявшись со мной. — Три раза за последние полгода. Целительницы нашего клана перепробовали все известные техники.

Мы поднялись по винтовой лестнице и оказались в просторной комнате, залитой мягким светом масляных ламп. Посреди стояла низкая кровать, на которой лежал бледный мальчик.

Я осторожно шагнул в комнату вслед за шейхом. Голубоватое сияние вокруг Рашида вспыхивало и гасло, как сломанный газовый фонарь в питерских переулках. Что-то дрогнуло во мне при виде этого — словно встретился взглядом со своим отражением, которое было при смерти.

Возле кровати сидел какой-то старик, который при виде шейха подскочил как ужаленный и грохнулся на колени.

— Господин, вы вернулись! — голос дрожал от нахлынувших эмоций. — Хвала Всевышнему!

Шейх Мурад замер, как громом поражённый.

— Хашим? — выдохнул он, явно не веря своим глазам. — Ты жив?

— Да, мой господин, — старик поднял голову, и я заметил слёзы, бегущие по иссечённому морщинами лицу. — Ваши воины нашли меня в подземельях и освободили. Я сразу же поспешил к молодому господину.

Шейх рывком поднял старика с колен и крепко обнял, забыв про всю свою величественную сдержанность.

— Учитель моего сына, — пояснил он нам, наконец отстраняясь от старика. — Воспитывал Рашида с первых дней жизни, — шейх снова посмотрел на слугу. — Расскажи, что произошло. Как Фахим захватил дворец? Как Рашид оказался здесь?

Старик провёл дрожащей рукой по лицу, собираясь с мыслями.

— Это было на рассвете, — начал он, и голос его окреп. — Люди Фахима пришли без предупреждения, как стая шакалов при виде раненой добычи. А молодой господин… — он обернулся к лежащему мальчику, и в глазах промелькнула гордость, — он повёл себя как истинный сын великого Мурада.

Шейх подался вперёд:

— Что ты имеешь в виду?

— Когданачался штурм, все советники настаивали, чтобы принц немедленно покинул дворец вместе с госпожой, — старик выпрямился. — Но молодой господин отказался! «Настоящие воины не бегут, — сказал он. — Если я побегу, они будут преследовать нас до самой границы. Но если я останусь и задержу их, мать и слуги успеют уйти».

Глаза шейха засияли от гордости.

— Мой сын сам принял такое решение? — спросил он, и в его голосе звучало недоверчивое восхищение.

— Да, господин, — кивнул Хашим. — Госпожа рыдала, умоляла его уйти с ней, но он был непреклонен. «Я сын своего отца, — сказал он, — и я не побегу, как трус, бросив наших людей». Он лично командовал обороной, пока караван с женщинами и детьми не ушёл достаточно далеко.

Зара внезапно опустилась на одно колено, прижав кулак к сердцу — жест, который в этих землях означал крайнюю степень воинского уважения.

— Молодой воин, — произнесла она с искренним восхищением. — Эта история будет жить в песнях наших кланов.

Рита стояла с широко раскрытыми глазами:

— Но как он вообще мог сражаться? Ведь его состояние…

— В тот день его Покров был удивительно стабилен, — ответил Хашим. — Словно сама опасность придала ему сил. Он держался до последнего, пока Фахим не пришёл лично. Тогда… тогда я своими глазами видел, как хозяин Чёрного Замка использовал какой-то древний амулет, который вызвал у молодого господина приступ. Покров начал пульсировать неконтролируемо, и Рашид потерял сознание.

Шейх сжал кулаки так, что суставы побелели.

— Фахим заплатит за каждую каплю страданий моего сына, — процедил он сквозь зубы.

Зара поднялась с колена и повернулась к шейху:

— Господин, вам удалось найти Реликт? — спросила она напряжённо. — Ту древнюю книгу, на которую у вас были большие надежды?

Губы шейха тронула лёгкая улыбка.

— Я нашёл нечто большее, — он повернулся ко мне. — Я нашёл живой ключ к этой загадке.

Все взгляды обратились ко мне, и я позволил своей ауре проявиться — голубое пламя окутало мои руки, показывая собравшимся суть моей силы. Старик Хашим отшатнулся с широко раскрытыми глазами.

— Аура… — прошептал он. — Точно такая же, как у молодого господина!

— Не просто такая же, — уточнил шейх. — А под полным контролем.

— Не так чтобы полным, — буркнул я, чувствуя себя неловко под их изучающими взглядами. — Только-только научился держать эту заразу в узде.

— Как это возможно? — Зара подошла ближе, её рубиновая аура слегка касалась моей голубой, посылая странное ощущение тепла. — Я думала, что только род Аль-Нахар подвержен этому древнему проклятию.

— У нас в России тоже есть свои проклятья, — хмыкнул я. — Но мне повезло встретить одного предка, который взялся за мое обучение.

Шейх подошёл к ложу сына и жестом пригласил меня приблизиться:

— Вы сможете помочь ему? Стабилизировать его ауру, как в ритуальном зале?

Я глубоко вздохнул. Спасти умирающего пацана — ради этого мы и притащились в эту раскалённую пустыню, рискуя шкурами. Не хотелось подводить всех сейчас, когда мы уже так близко.

— Я попробую, — кивнул, подходя к мальчику.

Реликт в кармане потеплел, словно откликаясь на присутствие родственной силы. Я осторожно положил руки на виски Рашида и закрыл глаза, позволяя своей ауре медленно соприкоснуться с его, нестабильной и мечущейся.

«Сосредоточься», — зазвучал голос Александра в моей голове. — «Представь, что ты направляешь бурный поток в спокойное русло. Твоя аура должна стать образцом для его».

Я ощутил, как наши силы начинают взаимодействовать. Моя спокойная, устойчивая аура словно обволакивала его хаотичную, пытаясь задать ритм. Постепенно голубое свечение вокруг мальчика начало стабилизироваться, пульсируя в унисон с моим.

— Получается, — прошептала Рита где-то на периферии моего сознания.

Я чувствовал, как аура Рашида подстраивается под мою, и это давало надежду. Но внезапно что-то пошло не так. Моя собственная аура дрогнула, словно наткнувшись на невидимое препятствие. А затем голубое свечение вокруг мальчика взбунтовалось с новой силой — не затухая, как раньше, а наоборот, разгораясь всё ярче.

Рашид застонал, его тело выгнулось дугой, а по комнате разлилась волна чистой магической энергии, от которой зазвенели стёкла и затрещала мебель.

— Что происходит? — закричал шейх, бросаясь к сыну.

Я отдёрнул руки, разрывая контакт, но было поздно. Аура Рашида теперь пылала как мини-сверхновая, превращая его тело в сияющий голубой силуэт.

— Твою мать, — выдохнул я, отступая. — Похоже, все вышло из-под контроля…

Глава 7 Интересная теория

Прошла целая неделя с тех пор, как мы вытащили сына шейха из лап его врагов. Неделя, которая тянулась как вечность в этом раскалённом котле под названием Аравия. Жара давила на нас будто разъярённый медведь — выжимала последний пот, плавила мозги и превращала внутренности в иссушенную пустыню. Спасались только местной водой и щербетом, которые благородные хозяева подавали в таких количествах, что даже наш Серый не мог разом осушить все кувшины. Хоть и честно пытался это сделать — уж больно понравился ему щербет.

Со спасением мальчишки мы справились на ура, а вот с его лечением дела шли ни шатко ни валко. Рашид большую часть времени пребывал в полубредовом состоянии. Его Покров Зверя то вспыхивал, как сигнальная ракета на императорском параде, то практически полностью угасал. Причем, остановить эти всплески у нас никак не получилось.

При этом не скажу, что мы все семь дней просто отсиживались — каждый нашёл себе занятие по вкусу. Рита, как самая умная из нас, фактически поселилась в библиотеке Черного Замка. Она днём и ночью строчила в своей тетради какие-то заметки, перерывала древние фолианты и свитки, а потом доставала местных целителей своими теориями и выкладками.

Её магические способности помогали ей разбирать даже самые выцветшие тексты и находить связи между разрозненными фактами, до которых эти бородатые знахари своим умом в жизни бы не дошли. Они морщились и закатывали глаза, но спорить с ней не решались — слишком убедительно звучали её аргументы.

Серый, как и следовало ожидать от нашего здоровяка, нашёл общий язык с местной охраной. Оказалось, что крепким парням неважно, на каком языке ты говоришь, если можешь уложить противника на лопатки одним движением. Я пару раз заглядывал на тренировочный двор и заставал там настоящий межкультурный обмен: наш верзила демонстрировал какой-нибудь захват из арсенала питерской шпаны, а арабы в ответ показывали, как правильно рубить врага кривой саблей так, чтобы кровь не забрызгала твою парадную одежду.

Филя же умудрился за неделю облазить весь дворец, познакомиться со всеми слугами от мала до велика и обзавестись целым гаремом воздыхательниц среди местных девиц. Они слушали его байки о снежной России с таким восторгом, будто он рассказывал о путешествии на Луну. Впрочем, наш Филя мог уболтать даже немого — его трепотня работала исправно в любом климате.

Что касается меня, то я добровольно-принудительно взял на себя роль лекаря для юного Рашида. Каждый божий день проводил по нескольку часов рядом с мальчишкой, пытаясь всеми правдами и неправдами привести в порядок его взбесившийся Покров.

Прогресс, конечно, был, но настолько медленный, что нас бы последняя улитка обогнала. И успела бы еще остановиться и пожрать по дороге. И на поржать над нами, медлительными.

Мы с Ритой и этими бородатыми лекарями суетились вокруг пацана, как неопытные хирурги вокруг сложного пациента — вроде и инструменты есть, и желание помочь имеется, а с чего начинать и где копать — ни черта не понятно.

И вот, когда наше терпение уже было на исходе, шейх Мурад созвал нас в библиотеку Чёрного Замка. Как оказалось, когда Фахим захватил родовой дворец шейха, он первым делом вывез оттуда древние книги и манускрипты — настоящую сокровищницу знаний, накопленных поколениями рода Аль-Нахар.

Ирония судьбы: теперь мы искали разгадку болезни Рашида в тех самых фолиантах, которые враг украл у его отца. По словам шейха, где-то среди этих пыльных страниц скрывалась тайна проклятой магии Зверя.

— Повезло, что Фахим не успел уничтожить мою библиотеку, когда вывозил её из нашего родового дворца, — шейх Мурад бережно коснулся внушительного тома в металлическом окладе. — Эти книги собирались поколениями моей семьи, и сейчас они могут дать нам ответы, которые мы ищем.

Рита уже кружила между стеллажами, с трепетом дотрагиваясь до корешков книг, будто к священным реликвиям. Серый неуклюже топтался у входа, явно опасаясь задеть своей громадной фигурой хрупкие артефакты. Филя расположился у окна, лениво листая первый попавшийся трактат и делая вид, что понимает загадочные аравийские символы.

— Господин Вольский, — шейх жестом подозвал меня. — Думаю, вам следует взглянуть на это.

Шейх прошелся вдоль полок, вглядываясь в корешки книг, словно пытаясь вспомнить расположение каждого тома.

— Где же… должен быть где-то здесь… — бормотал он себе под нос. — А, вот!

Он с видимым облегчением извлек из дальнего угла потрепанный фолиант в кожаном переплете. Золотое тиснение на корешке почти стерлось, а края страниц пожелтели и искрошились.

— Родовая хроника Аль-Нахар, — пояснил шейх, осторожно укладывая книгу на стол. — Наши летописцы веками записывали в неё все значимые события семьи — рождения, смерти, браки, войны… Если хоть где-то и осталась зацепка о том, откуда взялась эта дрянь в крови моего сына, то искать надо здесь.

Рита в мгновение ока оказалась у стола, глаза загорелись исследовательским азартом.

— Можно? — спросила она, уже протягивая руки к книге.

Шейх кивнул, и она осторожно раскрыла первые страницы.

— Невероятно… — пробормотала она, пробегая глазами по строчкам. — Такая детальная запись родословной! Здесь даже пометки о врожденных особенностях каждого члена семьи.

— Я сам толком не изучал её, — признался шейх. — Всегда не хватало времени. Но теперь…

— Мы должны просмотреть всё, — решительно заявила Рита. — Особенно записи о необычных болезнях или странных проявлениях магии в роду.

Рита присела за массивный стол из тёмного дерева и погрузилась в изучение. Я заметил, как сквозь открытое окно в библиотеку заглянула Зара, наблюдавшая за нами с террасы.

— Могу я присоединиться? — спросила она, легко перепрыгивая через подоконник. — История великого дома Аль-Нахар тесно связана с историей многих кланов пустыни.

Шейх кивнул, и девушка подошла ближе, встав прямо у моего плеча — настолько близко, что я чувствовал аромат пустынных трав, исходящий от её волос. Рита мельком взглянула на нас и чуть заметно поджала губы, прежде чем вернуться к манускрипту.

Следующие полчаса прошли в напряженной тишине. Рита методично перелистывала страницы, периодически делая пометки в своем блокноте. Филя сначала пытался сосредоточиться на каких-то свитках, но быстро заскучал и теперь разглядывал потолочную лепнину, явно мечтая оказаться где-нибудь в другом месте. Серый дремал в углу, привалившись к книжному шкафу. Зара время от времени подходила ко мне, якобы показать какую-нибудь интересную деталь в архитектуре библиотеки, каждый раз находя повод для случайного прикосновения.

Наконец, Рита выпрямилась и постучала пальцем по странице.

— Любопытно, — произнесла она, задумчиво потирая висок. — Здесь упоминается какой-то союз с родом Аль-Зарка, заключённый примерно четыре столетия назад.

Зара подалась вперёд, ещё ближе ко мне прижимаясь.

— Аль-Зарка? — на лице Зары отразилось искреннее удивление. — Я слышала об этом клане от моей бабушки. Древний клан, почти легендарный. Они были немногочисленны, но обладали невероятной силой. Насколько я знаю, их представителей не видели уже несколько столетий — они либо вымерли, либо покинули наши земли.

— Что удивительно, — Рита развернула книгу к нам, демонстрируя иллюстрацию, изображавшую воина, окутанного голубоватым свечением, — так это описание их Покрова. Смотрите, — она указала на древние символы рядом с рисунком. — Здесь говорится о «синем пламени, текущем по жилам, подобно воде».

Я почувствовал, как желудок сделал кульбит.

— Покров Зверя, — выдохнул я, узнавая в иллюстрации отражение собственного дара.

— Именно! — Рита взволнованно перелистнула несколько страниц вперёд. — А теперь смотрите: этот союз был заключен в 1423 году, но первый случай странного заболевания зафиксирован только… — она водила пальцем по датам, — в 1470-м, почти через пятьдесят лет после брака!

Шейх наклонился, вглядываясь в записи:

— Теперь я понимаю, почему никто не заметил связи, — шейх прищурился, вглядываясь в мелкие записи на полях. — Первым носителем был Халид ибн Фарук — незаконнорожденный сын тогдашнего правителя от наложницы. Его держали в тени, вдали от двора. Когда у него проявилась странная болезнь, это не связали с родовым проклятием — просто списали на неудачную судьбу бастарда. Только спустя тридцать с лишним лет, когда схожий случай проявился у чистокровного наследника из совершенно другой линии, стали говорить о родовом проклятии. И так через поколения, в разных ветвях семьи. Иногда проходило сорок лет без единого проявления, а потом вдруг рождались сразу два носителя в разных концах клана.

— С таким разбросом по времени и по разным линиям рода почти невозможно было увидеть закономерность, — задумчиво произнесла Рита. — Особенно если первый случай проявился только в втором поколении официальных потомков. А что известно о самом роде Аль-Зарка?

— Немногое, — вздохнул шейх. — Считалось, что их магия по своему происхождению отличается от нашей. В какой-то момент они просто исчезли — кто-то говорил, что вымерли, кто-то — что ушли в другие земли. Это произошло задолго до моего рождения.

Рита выпрямилась, её глаза сверкали тем особым огнём, который появлялся всякий раз, когда она выходила на след разгадки.

— У меня есть теория, — сказала она, отмечая закладками несколько страниц. — Что если дело вовсе не в проклятии? Что если это… биологическая несовместимость двух разных типов магии?

— Не понял, — Филя наконец оторвался от разглядывания потолка. — Разные типы магии постоянно смешиваются. Половина Академии — результат таких союзов.

— Да, но обычно это касается классических типов, которые эволюционировали из общего источника, — Рита начала лихорадочно делать заметки. — А если Покров Зверя, как мы думаем, относится к древнейшему, первичному типу магии… Что если он просто несовместим с более поздними формами?

— Как масло и вода? — предположил я, заинтересовавшись.

— Скорее, как… противоборствующие химические вещества, — Рита задумчиво постучала пером по странице. — У меня только гипотеза, но посмотрите на симптомы, на периодичность проявления, на возраст наступления кризиса… Всё выглядит так, будто Покров Скорпиона, доминантный в роду Аль-Нахар, каким-то образом конфликтует с Покровом Зверя, когда оба оказываются в одном организме. Возможно, первый пытается подавить второй, а тот, в свою очередь, дестабилизируется и выходит из-под контроля.

— Звучит логично, — я кивнул, вспоминая лекции Вершининой. — В Академии нам рассказывали о случаях конфликта магических сил. Это как… чужеродное вещество в организме. Но это никогда не заканчивалось летальным исходом.

— Если твоя теория верна, — шейх нахмурился, — значит, все наши попытки найти противоядие от мифического проклятия могли быть напрасны? Мы искали не там?

— Это только предположение, — осторожно заметила Рита. — Без дополнительных исследований трудно сказать наверняка. Но это объяснило бы, почему традиционные методы лечения никак не помогают.

Зара осторожно коснулась моего запястья, привлекая внимание.

— Эти Аль-Зарка… — прошептала она. — Они были как твоя семья в России? Древними, но утратившими былое могущество?

Я невольно фыркнул, вспоминая, как отец в подпитии любил разглагольствовать о былом величии Вольских, о том, как наши предки владели землями «от горизонта до горизонта», а теперь мы едва сводим концы с концами в обветшалом особняке, где даже крысы селятся из жалости.

Зара, стоявшая рядом, внезапно сжала мое запястье. Её пальцы были неожиданно горячими, словно она держала в руках раскаленные угли. Она не просто прикоснулась — она обвела большим пальцем венку на моем запястье, как будто изучая пульс, и эта неожиданная интимность заставила меня вздрогнуть. Её темные глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели прямо в мои с каким-то хищным интересом.

Заметив это, Рита с такой силой сжала перо, что оно хрустнуло в её руках, брызнув чернилами на бесценный манускрипт. Шейх еле успел подхватить каплю краем рукава, пока та не впиталась в пергамент.

— Пожалуйста, будьте осторожнее с документами, — мягко, но настойчиво произнес он, хотя было очевидно, что его больше беспокоит состояние хроники, чем любовные игры подростков.

— Ладно, хватит отвлекаться, — Рита отдернула руку, пытаясь скрыть румянец на щеках. — Нам нужно разобраться, как эта биологическая несовместимость работает и можно ли ее как-то обойти. Если проблема действительно в конфликте двух типов магии, а не в мифическом проклятии, то подход к лечению должен быть совершенно иным.

— Прямо Санта-Барбара какая-то, — хмыкнул Филя, подпирая подоконник. — Следующее, что мы узнаем — Сенька и Рашид потерянные братья, разлучённые в младенчестве.

Зара недоуменно посмотрела на него, явно не понимая отсылки, но всё равно улыбнулась.

— В любом случае, это удивительное открытие, — произнесла она, снова приближаясь ко мне. — Узы древней магии связывают наши земли сильнее, чем мы думали.

— Да уж, крепкие узы, от которых дети мрут раньше времени, — буркнул Серый, впервые подав голос с начала обсуждения.

Зара вдруг оказалась совсем близко, пальцами касаясь узора на моём рукаве.

— У нас верят, что те, кто делит одну судьбу, становятся ближе, чем братья, — проговорила она с какой-то особой интонацией. — Твой дар и страдания Рашида словно отражаются друг в друге.

Рита громко захлопнула древний фолиант, заставив нас всех подпрыгнуть от неожиданности.

— Думаю, нам нужно срочно вернуться к Рашиду, — отчеканила она, поднимаясь. — Проверить нашу теорию и, возможно, скорректировать методы лечения.

Шейх Мурад кивнул, явно благодарный за возвращение к практическим вопросам.

— Да, пора действовать, используя новое зна…

Его прервал звонкий голос молодого мальчика-слуги, ворвавшегося в библиотеку с выпученными от волнения глазами:

— Господин! Срочное послание из российского консульства!

Мальчик протянул запечатанный конверт. Шейх нахмурился, прочитал, что написано на конверте, после чего передал его мне:

— Это вам, господин Вольский.

Я сломал печать с двуглавым орлом и быстро пробежал глазами по строчкам, написанным каллиграфическим почерком:

«Господину А. Вольскому и сопровождающим его лицам. Настоящим уведомляем о необходимости Вашего безотлагательного визита в российское консульство в городе Аль-Джабаль по делу государственной важности. Ожидаем Вас незамедлительно. Константин Зимин, вице-консул»

— Что там? — спросил Филя, заглядывая через плечо.

— Похоже, нам придётся отложить работу с Рашидом, — я передал письмо ему. — Российское консульство в Аль-Джабале требует нашего присутствия.

Шейх задумчиво потёр подбородок:

— Аль-Джабаль в полутора днях пути отсюда. Крупный торговый город на перекрестке караванных путей. Я дам вам охрану и проводников.

— Можно мне сопровождать их? — неожиданно спросила Зара. — Как представитель клана Золотых Копыт, я могла бы обеспечить дипломатическую поддержку на территориях других племён.

Шейх посмотрел на неё с долей удивления, но кивнул:

— Если твой отец не возражает, я не вижу причин для отказа.

Зара просияла, бросив на меня победный взгляд. Краем глаза я заметил, как Рита стиснула кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Филя, наблюдавший эту сцену, расплылся в широкой ухмылке:

— Ох, Сенька-Сенька, — прошептал он, обнимая меня за плечи, — с каждым годом твой послужной список всё впечатляющее. Сначала Соловьёва из первогодок, потом Катька с факультета боевой магии, половина старшекурсниц на зимнем балу, дочка того купца из Нижнего… Теперь вот пустынная воительница к коллекции добавилась. Да ты, брат, форменный многостаночник!

— Ты свой список составь сначала, Казанова недоделанный, — улыбнулся я, сбрасывая его руку. — И не нагнетай, ничего такого нет.

— Ну-ну, — он подмигнул, не переставая ухмыляться. — Тогда почему наша Ритуля такая кислая?

Я глянул в сторону Риты, которая сейчас собирала какие-то записи, демонстративно не смотря в нашу сторону. Её напряжённая поза и излишне резкие движения выдавали чувства красноречивее любых слов.

— У тебя просто разыгралось воображение, — поморщился я.

— Да ладно тебе, — он ткнул меня локтем в бок. — Спорим на десятку, что наша северная совушка задаст трёпку этой пустынной антилопе, если та продолжит виться вокруг тебя?

— Возможно, нам стоит оставить Риту здесь? — предложил я. — С её знаниями она была бы полезнее при этих исследованиях.

Зара задумчиво наклонила голову, делая вид, что тщательно обдумывает предложение:

— В этом есть разумное зерно, — заметила она с дипломатической нейтральностью. — Госпожа Давыдова обладает поистине выдающимися познаниями, которые могли бы ускорить исследование. К тому же, её помощь Рашиду неоценима. — Она сделала паузу. — А что касается путешествия в Аль-Джабаль… Я отлично знаю эти земли и могла бы обеспечить вашу безопасность.

— Ни за что, — отрезала Рита, крепко сжимая в руке перо. — Во-первых, я не доверяю дипломатические переговоры вам троим — вы умудритесь поссориться с кем угодно. А во-вторых, — она метнула холодный взгляд на Зару, — мне нужно лично осмотреть архивы консульства на предмет упоминаний о древних магических родах. То, что мы не найдем здесь, может обнаружиться там.

Филя закашлялся, безуспешно пытаясь скрыть смешок.

Шейх переводил взгляд с одной девушки на другую, явно замечая напряжение, но предпочел не вмешиваться в этот негласный поединок.

— Что ж, решено, — заключил он дипломатично. — Вы отправляетесь все вместе. А мы с целителями займемся проверкой вашей теории. — Он бережно закрыл хронику. — Надеюсь, ваше открытие станет ключом к спасению моего сына.

Я украдкой наблюдал за Ритой и Зарой, которые обменивались взглядами, полными плохо скрываемого соперничества. Впереди нас ждало путешествие в Аль-Джабаль, и что-то подсказывало мне, что битва с Фахимом может оказаться не самым опасным испытанием в этой истории.

Аравийская пустыня была похожа на живое существо — днём она обжигала безжалостным солнцем, ночью пронизывала холодом до костей, а рассветы и закаты окрашивали её в такие цвета, которые не снились самым искусным художникам Петербурга.

Мы двигались быстро, погружаясь в монотонный ритм караванного путешествия. Мерный шаг верблюдов, скрип сёдел, тихие переговоры проводников — всё это сливалось в гипнотический фон, на котором разворачивалась самая странная глава моей жизни.

Зара держалась рядом со мной при каждой возможности. Она рассказывала о созвездиях пустыни, о местных легендах, учила меня отличать съедобные растения от ядовитых. При этом каждое объяснение сопровождалось лёгким прикосновением или наклоном слишком близко, нарушая все мыслимые границы личного пространства.

— В наших землях, — говорила она во время одного из привалов, когда мы сидели у костра, а над нами раскинулось бархатное небо, усыпанное звёздами, — существует легенда о воине, чья кровь горела синим пламенем. Он пришёл из-за морей и влюбился в дочь местного шейха. Говорят, что от их союза родились дети, в чьих жилах текла магия, способная изменить ход истории.

Её рука как бы случайно коснулась моей, когда она указывала на особенно яркую звезду. Она, конечно, не спешила её убирать. Я усмехнулся про себя — очевидный приём, который я проделывал сотни раз в захудалых тавернах Петербурга. Хотя должен признать, в исполнении этой пустынной красотки он выглядел куда изящнее. Я мог бы подыграть, но в данный момент мои мысли крутились вокруг Рашида и чертова Реликта, а не любовных игр.

Как по заказу, в этот момент на наши соединённые руки выплеснулась горячая жидкость. Мы отскочили друг от друга, и я увидел Риту с пустой чашкой в руках.

— Ой, как неловко, — произнесла она тоном, в котором не было ни капли сожаления. — Задумалась о лечении Рашида и не заметила, как расплескала чай. Эти пустынные звёзды так отвлекают от практических дел.

Зара поднялась, стряхивая капли с одежды. Её взгляд стал острым, как кинжал.

— Ничего страшного, — ответила она с холодной улыбкой. — В пустыне учишься ценить каждую каплю влаги… и каждый момент близости с теми, кто дорог.

Воздух между девушками, казалось, наэлектризовался. Я поёжился, ощущая себя добычей между двумя хищницами. Серый тихо похрюкивал от сдерживаемого смеха, а Филя откровенно наслаждался представлением.

Напряжение разрядил один из проводников, окликнувший Зару на местном наречии. Она нехотя отошла, бросив на Риту последний выразительный взгляд. Рита тоже вскоре поднялась, сославшись на необходимость проверить свои записи перед сном, и направилась к своему шатру.

Как только девушки скрылись из виду, Филя придвинулся ближе и ткнул меня локтем в бок:

— Так-так-так, — протянул рыжий, потирая руки. — Кажется, мама-природа сама решает, кто достоин продолжить род Вольских. Ставлю три к одному на нашу северную красавицу — у неё преимущество в академическом образовании и целых три года опыта обхождения с этим охламоном.

— Филь, ты снова за свое? — с иронией в голосе спросил я.

— Хотя не стоит недооценивать пустынную красотку, — продолжал парень, делая вид, что не слышит. — Наша новая подруга явно знает, чего хочет, и не стесняется этого. Ставки принимаются, господа! Кто победит в битве за сердце нашего героя?

— Я ставлю на Ритку, — пробасил Серый, разминая плечи. — Помните, как она на третьем курсе заехала Петрову между ног, когда тот попытался к ней подкатить? Бедолага две недели в лазарете провалялся. С такой хваткой она эту пустынную принцессу в порошок сотрёт.

— Я бы поставил пять золотых на дочь клана Золотых Копыт, — внезапно раздался голос сбоку.

Мы все трое резко обернулись. Один из провожатых-арабов, немолодой уже мужчина с седой бородой, сидел неподалеку, невозмутимо попыхивая трубкой.

— Дочери пустыни знают сотни способов привязать мужчину к себе, — продолжил он будничным тоном. — Моя третья жена приворожила меня, подмешав свою кровь в кофе. — Он задумчиво выпустил кольцо дыма. — Счастливейшие двадцать лет в моей жизни.

Мы застыли с открытыми ртами, не зная, как реагировать на это неожиданное вмешательство в наш разговор.

— Принято! — бодро отсалютовал рыжий.

— Ещё слово и я скормлю вас всех верблюдам, — безнадежно вздохнул я.

Филя изобразил, будто запирает рот на замок, но его глаза всё ещё искрились смехом. Серый пытался сохранить серьезное выражение лица, но его плечи подрагивали от сдерживаемого хохота. А старый араб только философски пожал плечами и продолжил курить, словно разговоры о кровавых приворотах были самым обыденным делом на свете.

К полудню следующего дня на горизонте показались очертания Аль-Джабаля. В лучах палящего солнца город казался миражом — высокие минареты, массивные стены из песчаника, разноцветные купола домов, сливающиеся в единую мозаику.

— Большой базар, — пояснила Зара, поравнявшись со мной. — Здесь встречаются караваны со всех концов Востока и Запада. Говорят, что на здешних рынках можно купить всё — от фруктов, выращенных в садах Дамаска, до мехов из холодной Сибири.

Мы пересекли внешние ворота города около трех часов пополудни. Внутри Аль-Джабаль оказался ещё более впечатляющим, чем снаружи — узкие улочки, петляющие между домами, бурлящие рынки под тентами, таверны, караван-сараи, мечети, дворцы местной знати. Воздух был наполнен ароматами специй, жареного мяса, восточных благовоний и неизбежной вони скученного человеческого жилья. Где бы ни был город — в России, в Аравии или в Китае — некоторые запахи оставались универсальными.

— Консульство должно быть в европейском квартале, — сказал я, вглядываясь в бумагу с адресом. — Ближе к западной части города.

Мы направились через центральную площадь, которая сейчас была забита торговцами, покупателями, нищими, музыкантами и прочим городским людом. Суета, шум, выкрики торговцев на десятке языков — всё создавало атмосферу вавилонского столпотворения. Я чувствовал себя почти как дома — тот же хаос, что и в портовых районах Петербурга в базарный день.

Но вдруг толпа начала расступаться, образуя живой коридор. Послышались восторженные крики и улюлюканье. Мы остановились, пытаясь понять причину волнения, и тут из-за угла появилась странная процессия.

Во главе шли музыканты, извлекающие из своих инструментов какофонию, которая только с большой натяжкой могла называться музыкой. За ними следовали танцовщицы в звенящих монистах, разбрасывающие лепестки роз. А в центре…

— Твою мать, — выдохнул я, не веря своим глазам. — А эти двое что здесь делают⁈

Глава 8 Как они попали в Аравию…

Тремя неделями ранее. Петербург.

Васю-Навыка и Шапу было трудно назвать удачливыми ворами. Обычно их карьера состояла из цепочки нелепых краж, потасовок в трактирах и стремительных побегов от городской стражи. Но даже на этом безрадостном фоне последние события выделялись особой катастрофичностью.

— Шапа, ради всех святых, хватит ныть и шевели ногами, — прошипел Вася, оглядываясь через плечо. — Пахомов не из тех, кто прощает такие фокусы.

Шапа пыхтел позади, едва поспевая за своим щуплым напарником. Его вечная потрепанная шапка съехала набок, придавая приземистой фигуре вид пьяного матроса.

— Тебе легко говорить, — просипел он, вытирая пот с багрового лица. — У тебя хоть рожа худая и неприметная, затеряешься в любой толпе. А я вон какой выдающийся! — он с досадой похлопал по своему объемному брюху. — Да с этой шапкой меня даже слепой опознает.

— Зато бегаешь ты теперь быстрее, чем когда-либо, — хмыкнул Вася. — Еще неделя такого марафона, и от брюха не останется и следа.

— Неделя⁈ — Шапа чуть не подавился воздухом. — Я до утра не доживу с таким темпом! У меня уже ноги отваливаются, и сердце, кажется, переехало куда-то в район правого уха!

За последние двое суток их выследили в трех разных убежищах. Сначала пришлось спасаться через дымоход из комнатушки на Сенной, потом они едва успели выпрыгнуть из окна трактира «Три селедки», а утром этого дня чуть не столкнулись нос к носу с двумя громилами в черных повязках у дома прачки Степаниды. Засыпали они урывками, ели на бегу, и даже отхожим местом пользовались с оглядкой, опасаясь нападения в самый неподходящий момент.

— Нам нужно убраться из города, — Вася остановился за углом склада, прислушиваясь к ночным звукам. — Куда подальше и желательно прямо сейчас.

— Куда? — уныло спросил Шапа. — Может, во Владик? И там ведь достанут.

— Нет, дальше, — Вася хитро прищурился. — Помнишь того шейха Аль-Нахара, которому мы страницы продали? Раз уж он нам так щедро заплатил, может и работу предложит? В Аравию поплывем, к нему! Он явно богат, а мы с такими монетами не просителями будем, а уважаемыми господами!

— В Аравию⁈ — Шапа посмотрел на друга как на умалишенного. — Ты с ума сошел? Это ж на другом краю света! Там песок вместо снега, солнце жарит как в печи, а вместо нормальных лошадей — горбатые верблюды! Да я в этой жаре растаю, как масло на сковородке!

— А здесь Пахомов, — отрезал Вася. — Что выбираешь?

Шапа на секунду представил, как его нежное тело пытают в подвалах Пахомова, чьи методы допроса вошли в легенды питерского преступного мира. Затем вообразил палящее аравийское солнце, обжигающий песок и странную еду, от которой наверняка будет гореть не только язык, но и весь организм.

— Да чтоб тебя, Вася, — наконец выдохнул он. — Ладно, поплывем к этим твоим верблюдам. Всё лучше, чем стать кормом для воронов.

Вопреки всем ожиданиям, найти корабль, идущий в аравийские земли, оказалось до смешного просто. Буквально через день после их решения бежать из страны они обнаружили в порту торговое судно «Святой Николай», готовившееся к обратному рейсу.

— Глянь-ка, Шапа, это ж настоящий знак! — Вася возбужденно ткнул пальцем в направлении потрепанного корабля. — Только вчера решили в Аравию податься, а сегодня уже корабль нашелся!

Шапа недоверчиво прищурился, разглядывая обшарпанные борта судна.

— Да он того и гляди развалится. Даже до Кронштадта не дотянет.

— Не каркай! — отмахнулся Вася. — Пока плавает, нам подходит. Идем, потолкуем с капитаном.

Капитан оказался бородатым здоровяком с лицом, прокопченным морскими ветрами. Он неторопливо выслушал сбивчивую историю о «срочных торговых делах в Аравии» и назвал цену за проезд, от которой у Шапы вытянулось лицо. Вася, однако, не моргнув глазом, выложил требуемую сумму.

— А вы не промах, господа купцы, — усмехнулся капитан, взвешивая на ладони кошель. — «Святой Николай» отправляется на рассвете. Будьте готовы.

Следующим утром они стояли на палубе отходящего от пристани корабля. Питерские берега медленно таяли в утреннем тумане, и Вася испытывал странную смесь тревоги и восторга.

— Как думаешь, — спросил он у Шапы, облокотившись о борт, — шейх вообще вспомнит нас?

— Тебе-то какая разница? — буркнул Шапа, которого уже начинало мутить от качки. — Главное, что от Пахомова подальше, а там посмотрим. Если что, всегда можно наврать, что знаем, где еще страницы раздобыть.

— Ну уж нет! — Вася возмущенно выпрямился. — Мы с тобой не врать туда едем, а карьеру делать! Я вон какой проныра, а ты — силач хоть куда. Может, как раз таких ребят шейху и не хватает в свите!

Шапа только вздохнул, привычно качая головой. В их паре Вася всегда был фантазером, а ему, Шапе, доставалась роль скептика. Но сейчас, когда они уже в открытом море, спорить было бессмысленно.

— Может, и пригодимся, — неохотно признал он. — А не пригодимся — так хоть посмотрим, как люди в жаре живут.

— Вот-вот! — обрадовался Вася, хлопнув друга по плечу. — Глядишь, скоро мы с тобой на верблюдах разъезжать будем, в шелках да с кальянами!

Судьба, однако, имела на их счет совсем другие планы.

На третий день плавания небо стало свинцовым. Ветер, ласково гнавший корабль вперед, превратился в злобное существо, срывающее паруса и гнущее мачты. Морские волны вздымались всё выше, пока не стали размером с небольшой дом.

— Накликал, язык твой поганый, — орал Шапа, цепляясь за всё, что под руку попадалось, пока корабль бросало из стороны в сторону. — «Не скучно будет», говоришь⁈

Вася не отвечал. Его лицо приобрело зеленоватый оттенок, губы были плотно сжаты, а глаза закрыты. Всё, о чем он мог думать — это как бы не отдать морю свой завтрак. Морскую болезнь вор проклинал гораздо сильнее, чем шторм.

— Держаться всем! — проревел капитан, перекрикивая вой стихии. — Крепите лодки! Идем на юг, обходим грозу!

Но гроза не собиралась отпускать добычу. Молнии царапали небо, гром грохотал так, что закладывало уши. А потом был треск, такой оглушительный, что на мгновение даже шум бури стих. Главная мачта, не выдержав напора стихии, сломалась пополам и рухнула на палубу.

— Спасайся кто может! — закричал кто-то из матросов.

Всё происходящее дальше слилось для Васи в кошмарную карусель. Его швыряло по палубе, как тряпичную куклу. Он видел, как матросы отчаянно пытаются спустить шлюпки, но их смывало одну за другой. Шапа где-то истошно орал, захлебываясь водой. А потом огромная волна перехлестнула через борт и накрыла Васю с головой. Он почувствовал, как его выбрасывает в море. Холод сковал тело, легкие горели от нехватки воздуха.

«Вот и погуляли в Аравии», — мелькнула последняя мысль перед тем, как темнота поглотила сознание.

Вася очнулся от того, что кто-то методично колотил его по спине, приговаривая:

— Дыши, Вася, дыши, чтоб тебя! Не смей подыхать, я один в этой дыре не останусь!

Вася перевернулся на бок и исторг из себя, казалось, половину моря. Прокашлявшись, он с трудом сфокусировал взгляд на обеспокоенном лице Шапы.

— Жив, хвала небесам, — с облегчением выдохнул тот. — Я уж думал, не откачаю тебя.

— Где… мы? — прохрипел Вася, оглядываясь.

Они лежали на белоснежном песке под палящим солнцем. Впереди простиралась бирюзовая гладь моря, сейчас удивительно спокойная, словно и не было никакого шторма. Позади виднелась полоса тропического леса.

— Без понятия, — отозвался Шапа, опускаясь рядом на песок. — Вынесло нас на берег каким-то чудом. Корабль, скорее всего, пошел ко дну. Я никого больше не видел.

Вася медленно сел, морщась от боли в каждой мышце.

— Остров какой-то, — пробормотал он, щурясь от яркого света. — И, похоже, необитаемый.

— Зашибись, — мрачно констатировал Шапа. — От Пахомова спаслись, чтобы сдохнуть от голода на острове. Отличный план был, Навык, просто превосходный!

— Хватит ныть, — Вася пошатываясь поднялся на ноги. — Надо осмотреться. Может, тут деревня какая рядом или еще что.

Но деревни рядом не оказалось. Потратив полдня на обход острова, воришки установили, что их новое пристанище имело в длину около трех километров и чуть меньше в ширину. Никаких признаков цивилизации, кроме странных деревянных идолов на дальнем берегу, они не обнаружили.

— Да это же тотемы пиратские, — присвистнул Вася, разглядывая грубо вырезанные фигуры с черепами вместо голов. — Шапа, мы на пиратском острове! Может, тут клад зарыт?

— Скорее, тут зарыты пираты, которые умерли от голода, — скептически отозвался Мирон, осматривая свою потрепанную шапку на предмет повреждений. — Теперь наша очередь, вот что я тебе скажу.

Вася только отмахнулся и продолжил обследовать окрестности. К вечеру они нашли источник пресной воды и несколько фруктовых деревьев. Хотя Шапа опасался, что плоды могут оказаться ядовитыми, голод взял свое, и воришки с жадностью набросились на неизвестные фрукты.

— Не так уж плохо, — заметил Вася, вытирая сладкий сок с подбородка. — Вода есть, еда есть, море рыбы полно. Выживем, а там, глядишь, корабль какой мимо пройдет.

— Ага, и заберут нас пираты, — мрачно усмехнулся Шапа. — От Пахомова к пиратам — отличная перспектива!

На закате они соорудили примитивный шалаш из пальмовых листьев. Ночь на острове выдалась прохладной, но терпимой. Засыпая под звездным небом, Вася думал, что все могло быть гораздо хуже.

Утро началось с крика Шапы:

— Вася! Вася, проснись, тут тела!

Воришка мгновенно вскочил на ноги. Оказалось, что Шапа отошел в кусты по естественной надобности и обнаружил там жуткую находку. На небольшой поляне лежали два тела. Судя по одежде и внешнему виду — действительно, пираты.

Один лежал на спине с кинжалом в груди, другой скорчился чуть поодаль, сжимая окровавленный бок. Вокруг валялись не меньше десятка пустых бутылок из-под рома, некоторые из них были разбиты и использовались, судя по всему, как дополнительное оружие.

— Убили друг друга, что ли? — Вася осторожно приблизился, держа наготове свой складной нож — единственное оружие, которое у него сохранилось после крушения. — Видать, славно погуляли перед смертью.

— Похоже на то, — Шапа держался позади, с опаской разглядывая пиратскую попойку, обернувшуюся кровавой бойней. — Может, не поделили последнюю бутылку? Или выясняли, кто круче пьет?

Вася внимательно осмотрел тела. Смерть наступила явно не больше суток назад. Возможно, пираты были на острове, когда разразился шторм, и пережидали его.

— Слушай, а что, если это команда какого-нибудь корабля? — предположил Вася, обыскивая карманы мертвецов. — Тогда их судно может быть где-то рядом!

— Два человека — это не команда, — резонно возразил Шапа. — Может, их самих тут высадили в наказание за что-то? Знаешь, пираты любят так делать — оставляют провинившихся на необитаемом острове.

Вася вытащил из-за пазухи одного из пиратов свернутый пергамент. Развернув его, он присвистнул.

— Мать честная, это же карта! Смотри!

Шапа подошел ближе, и они уставились на потертый пергамент. На нем был изображен остров, удивительно похожий на тот, где они оказались. Жирный крест отмечал место в северной части, рядом с высокой пальмой, похожей на трезубец.

— Карта сокровищ, — выдохнул Вася. — Настоящая пиратская карта сокровищ. Шапа, ты понимаешь, что это значит?

— Что эти двое не поделили клад и поубивали друг друга? — предположил Мирон, с опаской косясь на мертвецов.

— Это значит, что наша удача наконец-то повернулась к нам лицом! — воскликнул Вася, торжествующе потрясая картой. — Нужно найти это место!

Они потратили три изнурительных дня, методично обследуя северную часть острова. Дважды Вася был уверен, что нашёл нужную пальму, но каждый раз раскопки не приносили результата, кроме мозолей и разочарования. На четвёртый день, когда надежда уже начала угасать, они наконец обнаружили странную пальму, чья крона действительно напоминала трезубец.

— Вот она! — неуверенно произнёс Вася, сверяясь с картой в третий раз. — Теперь, согласно карте, нужно отсчитать двадцать шагов на восток и начать копать.

— Чем копать-то? — скептически спросил Шапа, оглядываясь. — Руками?

Но Вася уже вытащил из-за пояса кинжал, снятый с мертвого пирата, и начал рыть песок с энергией одержимого.

— Не стой столбом, помогай! — выдыхал он между движениями.

Шапа вздохнул и присоединился к раскопкам. Песок был сыпучим, и яма росла быстро. Примерно на глубине метра кинжал Васи звякнул о что-то твердое.

— Постой… Ты слышал? — он замер, затем осторожно отбросил ещё немного песка, обнажив металлический край. — Серьёзно? Неужели⁈ Шапа, кажется, мы действительно что-то нашли!

Действительно, в яме показался угол старого деревянного сундука, окованного металлом. С удвоенным энтузиазмом воришки принялись расчищать находку. Вскоре они извлекли на поверхность небольшой, но тяжелый сундук. Замок на нем был давно сломан, и крышка легко поддалась.

Закатное солнце осветило содержимое, заставив обоих воришек потерять дар речи. Сундук был наполнен золотыми монетами, драгоценными камнями и старинными ювелирными украшениями.

— Мы богаты, — прошептал Вася, зачерпывая горсть монет. —Богаты, Шапа!

Перебирая сокровища, Вася заметил среди монет несколько странных медальонов из потемневшего серебра. На них был грубо выбит примитивный силуэт акулы.

— Гляди-ка, — Вася повертел медальон в руках. — Какие-то странные штуковины. Может, это талисманы какие?

Шапа взял медальон, повертел его и хмыкнул:

— Да это ж метки! Такие штуки пираты используют как свой знак. Видишь, тут еще и буквы какие-то? — он прищурился. — «Австра…» что-то там… «Австралиец», что ли?

— Австралиец? — Вася презрительно фыркнул. — Это ещё кто такой? Что за дурацкое прозвище? Какой-нибудь мелкий бандит решил себе важное имя придумать.

— Слышь, а может это чего-то значит? — Шапа вдруг нахмурился. — Вдруг это важная шишка какая-нибудь?

— Да брось, — отмахнулся Вася, бросая медальон обратно в сундук. — Важные люди не придумывают себе клички как уличные мальчишки. Небось какой-нибудь местный рыбак, который решил на старости лет в пираты податься. «Австралиец», тоже мне, имечко! Наверняка даже Австралию на карте показать не сможет.

Шапа пожал плечами, так как и сам понятия не имел, где эта Австралия находится, и продолжил радостно перебирать драгоценности.

— Не важно, кто там раньше владел этими сокровищами. Теперь-то они наши!

Они перетащили сундук к своему лагерю и до глубокой ночи перебирали сокровища, строя планы на будущее. Шапа предлагал при первой возможности вернуться в Россию и купить поместье где-нибудь на юге, подальше от Пахомова. Вася же настаивал на продолжении путешествия в Аравию — теперь уже не как беглецы, а как богатые господа, ищущие экзотических впечатлений.

— При нашем-то везении, — смеялся он, подбрасывая золотую монету, — мы на этом острове до конца жизни проторчим. Кладу нашли, но что толку, если нам отсюда не выбраться?

Но судьба, уже показавшая свою щедрость, приготовила им еще один сюрприз.

На пятый день их пребывания на острове, когда Вася и Шапа уже начали приспосабливаться к жизни отшельников, на горизонте показался парус.

— Корабль! — заорал Вася, первым заметивший его. — Корабль, чтоб меня! Шапа, тащи все ветки, какие найдешь, костер разведем!

Они развели на берегу огромный костер, дым от которого поднимался высоким столбом. К их невероятной радости, корабль изменил курс и направился к острову.

Это было небольшое, но крепкое судно под флагом с полумесяцем.

— Арабы! — с изумлением выдохнул Шапа. — Ты только посмотри, это же арабский корабль!

Когда судно встало на якорь недалеко от берега, и к острову направилась шлюпка с несколькими смуглыми моряками, Вася и Шапа уже ждали их на берегу, улыбаясь во весь рот.

— Салам алейкум! — приветствовал их Вася, используя единственную арабскую фразу, которую знал. — Мы потерпели крушение! Русские! Россия!

Моряки переглянулись, а потом один из них — видимо, начальник — улыбнулся и ответил на ломаном русском: — Россия? Харашо! Мы торговый судно — Шелковый путь! Вы хотеть на борт?

— Да! — закивал Вася. — Да, мы очень хотеть на борт! И у нас есть чем заплатить!

Он осторожно показал одну из золотых монет Австралийца. Глаза араба расширились.

— Золото? Много?

— Много, — подтвердил Вася. — Мы заплатим за проезд до Аравии. Вы туда плывете?

Моряки обменялись настороженными взглядами. Молодой матрос указал на медальон с акулой и испуганно отпрянул, бормоча что-то и делая защитные жесты.

— Австралиец! Шайтан-рыба! — прошептал он с ужасом.

Начальник резко оборвал его и с преувеличенным радушием обратился к Васе:

— Да, да, Аль-Джабаль! Большой город, много торговля! — затем, понизив голос, добавил: — Но медальоны… спрятать. В городе не показывать. Опасно!

Вася непонимающе нахмурился, но, поймав предостерегающий взгляд Шапы, кивнул и спрятал монету.

Уже на корабле Вася заметил, что матросы старательно избегали их каюты, а если проходили мимо, то крестились на свой манер и что-то бормотали. Даже те, кто приносил еду, ставили поднос у двери и поспешно удалялись, не желая находиться рядом с сундуком.

— Может, стоит расспросить их об этом Австралийце? — предложил Шапа. — Судя по их реакции, его тут знают и боятся.

— И выдать, что мы украли его сокровища? — покачал головой Вася. — Нет уж, будем помалкивать. Но медальоны лучше действительно спрятать.

Капитан — грузный мужчина с кустистой бородой — выделил им отдельную каюту подальше от команды и пообещал доставить в Аль-Джабаль за «соответствующую плату», хотя и поглядывал на сундук с явным беспокойством.

— Слушай, Шапа, — шепнул Вася, когда они остались одни. — По-моему, эти арабы боятся нашего сундука. Видел, как они шарахаются? И все смотрят на те медальоны с акулой.

— А я тебе что говорил? — Шапа важно кивнул. — Может, этот Австралиец вовсе не мелкая сошка был.

— Да плевать, кем он был, — Вася потер руки. — Главное, что нас никто не трогает. По мне, так пусть хоть крокодилом считают, лишь бы довезли до Аравии в целости.

— И с сундуком, — добавил Шапа, ласково поглаживая крышку их сокровищницы.

Путешествие прошло на удивление спокойно. Море было милостиво, погода — благоприятна, а экипаж — гостеприимен (особенно после того, как Вася щедро одарил каждого матроса золотой монетой). Через неделю на горизонте показались очертания Аль-Джабаля, о котором капитан отзывался с нескрываемым восторгом.

— Большой базар! — объяснял он, активно жестикулируя. — Все торговать, все продавать! Много золото, много женщина, много всего!

— Ты смотри, — подмигнул Вася Шапе, — звучит прямо как наш Петербург, только погорячее.

Когда корабль причалил к пристани Аль-Джабаля, воришки впервые за долгое время испытали нервозность. Они стояли на палубе, готовясь сойти на берег чужой страны, с сундуком золота и без единого представления о том, что делать дальше.

— Может, сначала найдем какое-то жилье? — предложил практичный Шапа. — Переночуем, подумаем…

— Ну уж нет, — решительно возразил Вася. — Мы теперь богатые господа, и должны произвести соответствующее впечатление. Как думаешь, где тут можно найти шейха, чтобы представиться ему?

— Да брось ты эту идею, — поморщился Шапа. — Какой шейх? Ты на себя-то посмотри — после кораблекрушения и острова мы похожи на бродяг, а не на богатых господ.

— Ну да, выглядим мы не очень, — Вася критически оглядел свою потрёпанную одежду. — Но деньги решают многое. Сначала найдём гостиницу, купим приличные шмотки, а потом уже будем думать о шейхе.

Шапа вздохнул, но перечить не стал. После недель скитаний и волнений перспектива чистой постели и горячей еды перевешивала все опасения.

Сундук с сокровищами они завернули в парусину и, наняв носильщика, отправились вглубь города.

Аль-Джабаль встретил их шумом, жарой и невообразимым многоцветьем. Узкие улочки кишели людьми всех мастей и сословий — от нищих до богачей в шелках, от солдат с кривыми саблями до худых аскетов с отрешёнными лицами. Воздух наполняли ароматы специй, жареного мяса, пряностей, а местами — отчётливая вонь немытых тел и сточных канав.

— Прямо как на Сенной, только жарче, — проворчал Шапа, утирая пот со лба. — Как люди здесь вообще живут в такой парилке?

— Привыкают, — философски заметил Вася, с интересом разглядывая красивую стройную женщину, чьё лицо скрывала полупрозрачная вуаль. — И мы привыкнем.

Первым делом они нашли караван-сарай — что-то вроде постоялого двора, где торговцы и путешественники могли остановиться на ночлег. Здание с внутренним двориком, окруженным галереями с комнатами, напоминало Васе родной питерский доходный дом — такое же шумное, многолюдное, только вместо вечной сырости здесь стояла жара, от которой плавились мозги.

Хозяин заведения, сухонький старичок с хитрыми глазками и длинной седой бородой, сперва окинул их подозрительным взглядом. Но когда Вася небрежным жестом выложил на стойку золотую монету, физиономия хозяина преобразилась с потрясающей скоростью. Морщины разгладились, глаза засияли, а спина выпрямилась так, будто он проглотил шомпол.

Старик взял монету, поднес к глазам, внимательно рассматривая, затем быстро обернулся, словно проверяя, не наблюдает ли кто за ними. На мгновение Васе показалось, что в глазах хозяина мелькнул испуг, но он тут же исчез под маской подобострастия.

— О, почтеннейшие господа! — залебезил старик, пряча монету в складках одежды. — Для таких важных гостей у меня есть особые покои! Самые лучшие во всем Аль-Джабале! С видом на минарет Великой мечети!

Когда они поднимались по лестнице, Вася заметил, как хозяин что-то быстро шепнул слуге, и тот, кивнув, поспешно выскользнул за дверь.

Вася важно кивнул, словно ничего другого и не ожидал. Шапа закатил глаза, но промолчал — он был слишком измотан дорогой и жарой для споров.

Их комната действительно оказалась просторной и, по местным меркам, роскошной. Толстые стены и мозаичный пол сохраняли относительную прохладу, балкон выходил на узкую улочку, по которой сновали торговцы, а в углу стоял глиняный кувшин с водой, от которого исходила благословенная свежесть.

— Я буду спать неделю, — застонал Шапа, падая на толстый матрас и раскидывая руки в стороны. — Разбуди меня, когда изобретут что-нибудь, что не даёт так сильно потеть. Или когда наступит зима. А ты не знаешь, тут вообще бывает холодно? Мне кажется, что нет.

— Прекрати ныть, — Вася уже исследовал комнату, заглядывая под подушки и проверяя, насколько надежны запоры на сундуке. — Мы здесь не для того, чтобы прохлаждаться. У нас великая миссия!

— Какая ещё миссия? — простонал Шапа, не открывая глаз. — Мы вообще сюда случайно попали. И вообще, сейчас я буду спать. Долго и со вкусом.

Но удовольствие от отдыха продлилось недолго. Уже к вечеру Вася тормошил друга, горя энергией и идеями. Он вернулся с местного базара, нагруженный свертками ткани, какими-то благовониями и даже парой кинжалов, которые приобрел, по его словам, «по случаю и почти даром».

— Вставай, лежебока! — он бесцеремонно стянул с Шапы покрывало. — Мы должны обзавестись приличной одеждой. Как мы будем производить впечатление богачей в этих обносках? У меня уже всё готово!

Шапа приоткрыл один глаз и с подозрением уставился на друга. После болтанки на корабле, необитаемого острова и долгого путешествия по морю, это была первая нормальная кровать за бог знает сколько дней. И Вася имел наглость вот так запросто лишить его заслуженного отдыха? За такое можно и в бубен получить.

— Дай поспать, душегуб, — промычал Шапа, пытаясь нащупать покрывало. — Совести у тебя нет…

— Уже вечер, соня! — Вася распахнул ставни, впуская полосу оранжевого закатного света. — Самое время для прогулок! Базар ещё работает, музыканты играют, танцовщицы танцуют! Жизнь кипит!

Желудок Шапы предательски заурчал при упоминании базара. С этим было сложно спорить — с корабля они сошли голодные, а по дороге перехватили только какую-то сладкую липкую гадость, которую местные считали лакомством.

— Чёрт с тобой, — Шапа с трудом поднялся, держась за отлежанный бок. — Но сперва найдём, где тут кормят.

Разыскав рынок, друзья с удивлением обнаружили, что в Аль-Джабале можно купить буквально всё — от редчайших шёлков с дальнего Востока до ювелирных изделий севера, от пряностей Индии до оружия Персии. И торговцы были более чем счастливы принимать золотые монеты.

— Я хочу это, это и вон то, — Вася указывал на разные предметы одежды, ткани и безделушки с детским восторгом, пока Шапа с сомнением качал головой.

Через два часа они уже не особо напоминали Питерских оборванцев, переживших кораблекрушение. Вася облачился в шёлковый бирюзовый халат, шаровары, расшитые золотой нитью, и замысловатый тюрбан, украшенный драгоценным камнем. Шапа предпочёл более практичный наряд — белую хлопковую рубаху до колен и широкий пояс с кинжалом, но и эта простая одежда стоила, пожалуй, дороже, чем весь его предыдущий гардероб за последние лет десять жизни.

— Ну что, теперь мы выглядим прилично? — спросил Вася, крутясь перед металлическим зеркалом у лавки цирюльника.

— Мы выглядим как идиоты, — буркнул Шапа, поправляя новый головной убор. — Но хотя бы как богатые идиоты.

Переодевшись, они направились в ближайшую таверну, где провели следующие несколько часов, наслаждаясь едой, питьём и вниманием местных красавиц, с интересом поглядывавших на странных иностранцев, разбрасывающихся монетами.

— Жизнь налаживается, а? — Вася подмигнул танцовщице, которая вилась вокруг их столика, демонстрируя гибкость и грацию.

— Пока что да, — Шапа опустошил ещё один кувшин местного напитка, удивительно бодрящего и освежающего. — Но нам нужно решить, что делать дальше. Золото — это хорошо, но оно когда-нибудь закончится. Или привлечет ненужное внимание.

— Тогда найдём шейха и предложим ему свои услуги, — Вася уже оживлённо жестикулировал, распаляясь от напитка и собственных фантазий. — Ты представь: Вася-Навык, советник великого шейха! Звучит, а?

— А я кто? Хранитель шапки великого шейха? — съязвил Шапа, но уголки его губ всё же приподнялись.

Они продолжали строить воздушные замки до поздней ночи, пока окончательно не охрипли от споров и смеха. Напиток, который Шапа поначалу принял за безобидный чай, оказался куда более хмельным, чем они думали. К тому моменту, когда хозяин караван-сарая деликатно намекнул, что пора бы и честь знать, друзья едва держались на ногах, сияя блаженными улыбками и напевая что-то отдаленно напоминающее «Во поле берёзка стояла».

— Зав-завтра ты увидишь, — Вася ткнул пальцем куда-то в сторону Шапы, промахнувшись на добрых полметра, — как Вася-Навык покорит этот… Аль-Джабаль и всех его шейхов!

На следующий день, немного оклемавшись от кутежа, они отправились на разведку. Шапа настаивал на необходимости найти безопасное место для хранения сокровищ, а Вася жаждал разузнать о местонахождении шейха Аль-Нахара.

— Слушай, а что если попробовать через русское консульство? — предложил Вася, разглядывая проезжавший мимо караван. — Представимся купцами, попавшими в кораблекрушение. Консул поможет с представлением шейху!

Шапа уставился на друга с таким выражением, будто тот предложил поздороваться за руку с самим Пахомовым.

— Ты серьезно хочешь добровольно явиться к имперским властям? А если нас в розыск объявили? Нас первым кораблем отправят обратно… в кандалах!

— Тогда другой вариант, — Вася понизил голос. — Я мог бы притвориться магом с севера! Купим змей, порошок для дымовой завесы…

— Ты сейчас вообще в своём уме? — перебил Шапа, качая головой. — Нам нужен план попроще и понадежнее.

Он с деланным терпением взял Васю за плечи и развернул его к шумному базару.

— Вася, смотри. Мы. В. Чужой. Стране. У нас есть золото, но нет ни связей, ни знакомых. Мы не знаем языка, обычаев, и понятия не имеем, какие тут законы. Может, за то, что ты наденешь шапку неправильной стороной, тут руку отрубают!

Вася осмотрелся вокруг, наблюдая за потоком людей, снующих между торговыми рядами. Торговцы громко зазывали покупателей, крикливо расхваливая свой товар на непонятном языке. Стражники в чалмах подозрительно поглядывали на иностранцев. Где-то вдалеке прозвучал глухой удар гонга, и толпа на мгновение замерла, затем снова возобновив движение.

— Ладно, может, ты и прав, — нехотя признал Вася, почесывая затылок. — Но что-то делать надо. Не можем же мы просто сидеть в комнате и считать монеты.

Шапа тяжело вздохнул, мысленно перебирая варианты. Жара и усталость мешали думать, но друг был прав — им нужен был план.

— Или мы можем просто нанять красивых танцовщиц и музыкантов, чтобы они провели нас через главную площадь с фанфарами, — саркастически предложил Шапа. — Привлечём достаточно внимания, глядишь, и сам шейх заинтересуется. Но это такая же глупость, как твои магические заклинания. Вот что мы сделаем: найдём русского переводчика, расспросим его о местных обычаях, потом…

Вася внезапно остановился, и его глаза загорелись.

— Шапа, ты гений! Идея с процессией — это то, что нужно!

— Я пошутил, идиот, — простонал Шапа, но было уже поздно.

— Представь: мы въезжаем на площадь верхом на верблюдах! Нет, на белых скакунах! Нет, лучше на слонах! Есть тут слоны?

— Какие, к чёрту, слоны в пустыне⁈ — Шапа схватился за голову.

— Хорошо, на верблюдах. За нами музыканты, впереди — глашатай объявляет о прибытии великих северных принцев…

— Каких ещё принцев? Нам головы снесут за самозванство!

— Тогда… великих купцов! — Вася уже почти подпрыгивал на месте. — Купцов с далёкого севера, из-за туманных морей, с товарами, доселе невиданными в Аравии!

— А какие у нас товары? — уныло поинтересовался Шапа, понимая, что отговорить друга не удастся. — Половинка твоей куртки, которая чудом уцелела после кораблекрушения? Или мой сапог с дыркой?

Но Вася его уже не слушал. Идея проникла в голову и пустила там корни — он немедленно отправился на поиски музыкантов, танцоров и глашатаев, которые объявили бы о прибытии «великих купцов с севера».

К следующему рассвету все приготовления были завершены. Вася и Шапа, облачённые в самые дорогие наряды, какие только смогли найти на базаре, возглавили настоящую процессию из музыкантов, играющих на экзотических инструментах, танцовщиц в звенящих монистах и даже нескольких жонглёров, подбрасывающих в воздух горящие факелы.

— Я чувствую себя полным идиотом, — шептал Шапа, натянуто улыбаясь прохожим, разглядывающим их с нескрываемым интересом.

— Заткнись и улыбайся, — сквозь зубы отвечал Вася, величественно кивая, словно принц крови, снизошедший до общения с простолюдинами. — Мы производим впечатление.

Вася решил, что для пущего эффекта им необходимо что-то действительно уникальное для местных мест. Так в их процессии оказалась клетка с тремя карликовыми обезьянками, выкрашенными в розовый цвет — «редчайший вид северных лесных духов», как объяснил Вася торговцу животными, требуя скидку.

— Погоди, эта розовая дрянь кусается? — с опаской спросил Шапа, когда одна из обезьян протянула лапку через прутья клетки и вцепилась в его новую шапку.

— Это не дрянь, а пушистый символ нашего величия, — высокопарно заявил Вася, а потом тише добавил: — Может, чуть-чуть кусается, но кого это волнует, когда мы выглядим так роскошно!

В последний момент Вася настоял, чтобы они с Шапой восседали не на верблюдах, а на носилках, которые несли четыре мускулистых носильщика. На вершине этой шаткой конструкции Шапа чувствовал себя особенно неуютно.

— Эти ребята нас уронят, вот увидишь, — бормотал он, вцепившись в края носилок. — И вообще, у меня такое чувство, что люди не столько восхищаются, сколько смеются.

— Это от зависти, — отмахнулся Вася, щедрой рукой разбрасывая в толпу медные монеты, которые выменял накануне на одну золотую. — Посмотри, как они хватают наши подношения! Они поклоняются нам!

— Они собирают монеты, болван. А ещё из-за нас затор на полрынка, если ты не заметил.

И действительно, их процессия не осталась незамеченной. Люди останавливались посреди улицы, глазея на странную кавалькаду. Купцы выглядывали из лавок, дети бежали следом, показывая пальцами на диковинных чужеземцев. Вася упивался вниманием, а Шапа лишь мечтал, чтобы земля разверзлась и поглотила его.

— Расступитесь! Дорогу великим купцам с севера! — кричал нанятый глашатай, краснолицый мужчина с голосом, который, казалось, мог разнести стены Иерихона. — Дорогу почётным гостям Аль-Джабаля! Покупателям редчайших товаров и знатокам тонких искусств!

Последнюю фразу Вася заставил его добавить за дополнительную плату, хотя понятия не имел, что такое «тонкие искусства».

— Кстати, что мы будем продавать? — внезапно спросил Шапа. — Раз уж мы объявили себя купцами.

— Э… — Вася на мгновение замялся. — Я думал о пушнине. В жарких странах меха должны быть редкостью и стоить дорого. Скажем, что наш товар ещё в пути, а мы прибыли договориться о поставках.

— Пушнина? — Шапа аж забыл о страхе упасть с носилок. — Какого лешего кому-то в этой печке нужны меха? Да здешние жители скорее согласятся ходить голыми, чем натянуть на себя шубу!

— Тогда… янтарь! Или русский лён! Или… икру! Чёрная икра — роскошь во всём мире.

— Ага, особенно убедительно это звучит от человека, который в жизни не видел, как эту икру добывают, и не отличит осетровую от лягушачьей! Не говоря уже о том, что все эти товары остались в твоей воображаемой лавке где-то на другом конце света!

Пока они пререкались, процессия медленно двигалась через центральную площадь. Одна из обезьян вырвалась из клетки и теперь скакала по головам толпы, вызывая крики ужаса и смеха. Жонглёр от неожиданности подбросил факел слишком высоко, тот задел узорчатый тент над лавкой торговца коврами, и ткань моментально занялась.

— Видишь, какой фурор мы производим! — с гордостью заявил Вася, не замечая начинающегося пожара.

В этот момент Вася вдруг заметил группу европейцев, одетых по местной моде, но всё равно выделяющихся среди толпы. Приглядевшись, он чуть не споткнулся от удивления, а затем расплылся в широкой улыбке.

В этот момент Вася вдруг заметил группу европейцев, одетых по местной моде, но всё равно выделяющихся среди толпы. Приглядевшись, он чуть не споткнулся от удивления, а кровь отхлынула от его лица.

— Матерь божья… — пробормотал он, вцепившись в руку Шапы. — Ты видишь то же, что и я?

Глава 9 Консульство

— Твою мать, — выдохнул я, не веря своим глазам. — А эти двое что здесь делают⁈

На носилках восседали двое придурков в нелепых шелковых одеждах, нацепившие столько побрякушек, что издалека казались настоящими новогодними ёлками. И в этих шутах я с изумлением узнал тех самых воришек, которые попытались отобрать у меня контейнер с Реликтом во время заварушки на Сенной.

Рита схватила меня за локоть, её глаза расширились от удивления:

— Это же они, — прошептала она. — Которые… ну, помнишь?

— Да уж такое сложно забыть, — я напряг зрение, пытаясь разглядеть их получше сквозь пыль и диковинные наряды. — Но какого хрена эти оборванцы забыли в Аравии? И откуда у них деньги на весь этот кошмарный цирк?

Филя с Серым переглянулись, явно не понимая, о чём речь.

— Что за клоуны? — Филя кивнул в сторону процессии.

— Парочка придурков из Питера, — отмахнулся я. — Долго объяснять. Скажем так, они сыграли не последнюю роль во всей этой истории с Реликтом. Только тогда они выглядели оборванцами, а теперь… теперь неплохо так приподнялись.

Зара наблюдала за нами с интересом:

— Эти люди представляют для вас опасность? — её рука незаметно скользнула к кинжалу.

— Скорее опасность для самих себя, — усмехнулся я. — Чую, в этих нарядах они долго не протянут.

В этот момент тощий повернул голову в нашу сторону. Его глаза встретились с моими и расширились, как у человека, увидевшего призрака. Он резко дёрнул за рукав своего толстого напарника и что-то лихорадочно зашептал. Толстяк тоже уставился на нас с таким ужасом, будто увидел воскресшего мертвеца, а потом буквально сполз с носилок в толпу.

— Похоже, мы не единственные, кого судьба занесла в эту пустынную дыру, — я ухмыльнулся, глядя на паническое бегство толстяка. — И, кажется, здесь они успели наворотить дел ещё покруче, чем в Питере.

— Их нужно поймать? — спросила Зара, уже готовая ринуться в погоню.

— Плевать на них, — я поморщился. — У нас есть дела посерьёзнее. Консульство ждёт, а потом нужно возвращаться к Рашиду. Вот уж настоящая проблема, а не эти две питерские крысы.

Я мельком обернулся на процессию, которая уже двигалась дальше по улице. Тощий жулик продолжал сидеть на носилках, натянуто улыбаясь и делая вид, что всё идёт по плану, хотя по его роже было видно, что он вот-вот наложит в штаны.

«Ещё встретимся, придурки», — подумал я, поворачиваясь к консульству. — «И тогда придётся объяснить, какого чёрта вы здесь делаете».

— Идёмте, — поторопил я друзей. — Чем быстрее мы доберёмся до консульства, тем быстрее узнаем, чего от нас хотят.

Российское консульство выделялось среди аравийских построек как белая ворона. Двухэтажное здание с колоннами и имперским двуглавым орлом над входом казалось кусочком Петербурга, волшебным образом перенесённым в пески пустыни. Часовые у входа были одеты в форму, напоминающую одежду императорских гвардейцев, только из более лёгкой ткани.

— Выглядит внушительно, — заметил Филя, разглядывая здание. — Как маленький дворец среди этих глиняных домишек.

— Не преувеличивай, — фыркнула Рита. — Просто архитектура другая. К тому же, многие местные дворцы гораздо роскошнее.

Часовые подозрительно осмотрели нашу разношёрстную компанию, особенно насторожившись при виде Зары в её традиционной одежде. Но стоило мне показать письмо с имперской печатью, как их лица разгладились.

— Проходите, господа, — козырнул старший. — Вас ожидают.

Нас проводили в прохладную приёмную, где под потолком тихо покачивались длинные тканевые полотна, приводимые в движение скрытым механизмом и создающие лёгкий освежающий ветерок. Здесь нас встретил мужчина средних лет с аккуратно подстриженной бородкой и проницательными глазами.

— Константин Зимин, — представился он. — Вице-консул Российской империи в Аль-Джабале. Рад приветствовать вас, господа… и дамы, — он учтиво поклонился Рите и Заре.

— Благодарю за приглашение, — я кивнул. — Но, признаться, мы в некотором недоумении относительно причины вызова.

Зимин окинул нас оценивающим взглядом:

— Всему своё время, господин Вольский. — Он повернулся к Заре и добавил с вежливой, но твёрдой интонацией: — Прошу прощения, госпожа, но мы вынуждены попросить вас подождать здесь. Речь пойдёт о государственных делах Российской империи.

Зара напряглась, но быстро взяла себя в руки:

— Конечно, я понимаю, — она кивнула с достоинством. — Буду ждать своих новых друзей здесь.

— Я распоряжусь, чтобы о вас позаботились, — Зимин сделал знак слуге. — Прошу подать нашей гостье прохладительные напитки и угощения. — Он повернулся к нам: — Извольте следовать за мной. Наш разговор требует… некоторой приватности.

Зимин провёл нас через анфиладу комнат консульства. Вокруг всё напоминало о Петербурге — тяжёлые шторы, картины с Невой, письменные столы из тёмного дерева. Наконец, он завёл нас в кабинет без окон с толстыми дверями.

— Прошу прощения за необходимость такой секретности, господа, — Зимин закрыл дверь и предложил нам сесть. — В Аль-Джабале даже у стен есть уши, а после недавних событий в резиденции Фахима за вами наверняка установлена слежка.

Вице-консул открыл секретер и достал оттуда запечатанный конверт.

— Это вам, госпожа Давыдова, — он протянул конверт Рите. — От вашего отца.

Рита аккуратно сломала печать и развернула письмо. По мере чтения её лицо становилось всё серьёзнее. Дочитав до конца, она несколько секунд молчала, затем протянула листы мне.

Я взял письмо и начал читать.

'Дорогая Маргарита!

Надеюсь, это письмо найдёт тебя в добром здравии. Прежде всего, хочу выразить свою гордость за твою отвагу и решительность. Мне сообщили о твоём участии в операции по спасению сына шейха Мурада Аль-Нахара, и я восхищён твоей преданностью и бесстрашием.

Однако твоё присутствие в Аравии совпало с чрезвычайно деликатным моментом. Последние десять лет я выстраивал сеть торговых и дипломатических отношений между Российской империей и аравийскими кланами. Это кропотливая работа, которая наконец начала приносить плоды, обеспечивая нашей стране стабильный доступ к новым рынкам и важным торговым путям.

К сожалению, недавно ситуация резко обострилась. Конфликт между кланами Аль-Нахар и Аль-Саид, который ты наблюдаешь изнутри, на самом деле имеет более глубокие корни. По моим достоверным данным, Фахим Аль-Саид действует не самостоятельно. За его спиной стоят британские агенты, снабжающие его оружием и стратегическими советами. Цель очевидна — дестабилизировать регион, ослабить традиционные кланы и установить британское влияние на ключевых торговых маршрутах.

Я не могу официально вмешаться в этот конфликт, не рискуя спровоцировать дипломатический кризис. Однако твоё неожиданное присутствие в Аравии предоставляет уникальную возможность. Ты и твои друзья находитесь вне официальных структур, но уже завоевали доверие шейха Мурада. Вы можете действовать там, где мои руки связаны протоколом и международным правом.

Поэтому прошу тебя: продолжай помогать шейху Мураду в его борьбе с Фахимом. Но также держи глаза открытыми. Наблюдай за тем, какие кланы могли бы стать надёжными союзниками России. Выявляй британское присутствие и их методы работы. Собирай информацию, которая поможет нам противостоять их интригам.

Я полностью доверяю твоему суждению, дочь моя. В этом случае интересы нашей семьи полностью совпадают с интересами России. Помни, что вице-консул Зимин — мой доверенный человек и окажет тебе любую возможную поддержку.

По возвращении в Петербург тебя и твоих друзей ждёт не только моя личная благодарность, но и должное признание заслуг перед Отечеством.

Береги себя. Твой отец, Граф Давыдов'

Я дочитал письмо и посмотрел на Риту. Она выглядела сосредоточенной и решительной.

— Получается, мы оказались в самом центре международной интриги, — сказал я, передавая письмо Филе.

Филя пробежал глазами по тексту и присвистнул.

— Вот это поворот! И мы должны помочь России переиграть британцев в этой… как его… в Большой игре?

— Именно так, господин Ветрогонов, — кивнул Зимин. — Ваша миссия по спасению юного Рашида совпала с обострением давнего соперничества между империями. Граф Давыдов считает, что вы находитесь в уникальном положении, чтобы помочь российским интересам.

— Что конкретно от нас требуется? — спросил Серый, который молча прочитал письмо через плечо Фили.

— По сути, продолжайте то, что уже делаете, — ответил вице-консул. — Помогите шейху Мураду одержать верх над Фахимом, исцелите его сына. Но при этом обращайте внимание на то, какие кланы могут быть полезны России. И, разумеется, любая информация о британском присутствии будет бесценной.

— Разведывательная деятельность, — заключил Филя. — Говоря простым языком.

— Я предпочитаю термин «стратегическое информирование», — Зимин слегка улыбнулся. — Вас не просят выкрадывать документы или устранять противников. Просто держите глаза открытыми там, где граф Давыдов не может присутствовать лично.

Я задумчиво потёр подбородок.

— То есть мы продолжаем нашу миссию с Рашидом и при этом собираем информацию для графа?

— Для России, — вежливо поправил Зимин.

— Какое вознаграждение предусмотрено за подобные услуги? — деловито поинтересовался Серый. — Мы все-таки не являемся официальными агентами, а потому не обязаны ввязываться в эти разборки бесплатно.

Зимин улыбнулся шире.

— Граф Давыдов известен своей щедростью, господин Сероволк. По возвращении в Петербург вас ждёт не только финансовое вознаграждение, но, возможно, и государственные награды. Официально, разумеется, за помощь дружественному шейху.

— А если мы откажемся? — Филя прищурился.

— Тогда вы просто покинете консульство и продолжите своё путешествие, — пожал плечами Зимин. — Никакого принуждения. Но согласитесь, ваша миссия и так совпадает с просьбой графа. Почему бы не получить за это дополнительные преимущества?

Рита забрала письмо у Фили и аккуратно сложила его.

— Я не могу отказать отцу, — сказала она решительно. — К тому же, это не противоречит нашим планам.

Я кивнул.

— Мы в любом случае собирались помочь шейху Мураду. Если попутно наши действия послужат интересам России — что ж, не вижу в этом ничего плохого.

— Отлично, — Зимин поднялся. — В таком случае есть еще одно дело, которое может оказаться полезным для нашего… сотрудничества. Сегодня вечером в британском консульстве состоится прием по случаю визита торговой делегации из Лондона. Там будут присутствовать все влиятельные местные шейхи… включая Фахима.

Я вскинул брови:

— И вы хотите, чтобы мы туда отправились?

— Было бы крайне ценно иметь… наблюдателя на этом мероприятии, — осторожно заметил Зимин. — Особенно такого, кто уже знаком с местной политической обстановкой.

— Фахим узнает нас в лицо, — возразил Серый. — Мы же буквально штурмовали его замок.

— Что только добавляет интриги, — ухмыльнулся Филя. — Представляете его рожу, когда мы как ни в чем не бывало заявимся на прием?

— Речь не о лобовой конфронтации, — поспешил уточнить Зимин. — Вы можете представиться русскими путешественниками, оказавшимися в Аль-Джабале проездом. Я устрою вам официальное приглашение.

— А Фахим что, будет делать вид, что не знает нас? — я скептически хмыкнул.

— Дипломатия — странная игра, господин Вольский, — Зимин чуть развел руками. — На официальных приемах даже злейшие враги обмениваются любезностями и делают вид, что предыдущие… инциденты не имели места.

Рита задумчиво постукивала пальцами по сложенному письму.

— Это может быть полезно, — заметила она, обращаясь ко мне. — Мы сможем понять, кто на чьей стороне, оценить расстановку сил.

— И заодно взглянуть на местных восточных красавиц, — добавил Филя, подмигнув. — Говорят, на дипломатических приемах всегда собираются самые утонченные дамы. Я определенно за!

Я медленно кивнул, уже представляя, как отреагирует Фахим на наше появление.

— Хорошо, мы сходим на этот прием. Но с одним условием — мы не заигрываемся в шпионов. Никаких рискованных выходок, никаких провокаций. Мы приходим, наблюдаем и уходим. Наша главная задача — помочь клану Аль-Нахар, всё остальное вторично.

— Абсолютно согласен, — кивнул Зимин. — Безопасность прежде всего.

Мы еще около часа обсуждали детали предстоящего приема — кого из гостей стоит особенно отметить, какие альянсы складываются между кланами, что за британский консул возглавляет представительство. Зимин даже показал нам несколько фотографий ключевых фигур аравийской политики, чтобы мы могли узнать их на приеме. Когда мы наконец покинули кабинет вице-консула, солнце уже клонилось к закату.

В приемной мы обнаружили Зару, с удивительным терпением изучавшую развешанные по стенам гравюры с видами Петербурга и русской природы. Она стояла перед большой картиной, изображавшей березовую рощу на берегу озера, и с нескрываемым любопытством разглядывала непривычный для жительницы пустыни пейзаж.

— Странный у вас север, — заметила она, когда мы вышли из консульства, кивнув на увиденные в приемной изображения. — Деревья тонкие, белые, и повсюду вода. Как люди выживают в такой сырости?

— Привыкают, — я пожал плечами. — Как вы привыкаете к жаре. У нас даже поговорка есть: «Нет плохой погоды, есть плохая одежда».

— Интересно, — Зара улыбнулась. — У нас говорят: «Солнце — огонь Аллаха, а тень — его милость». Каждая земля рождает свою мудрость.

— И свою красоту, — вставил Филя, с восхищением глядя на Зару, что вызвало едва заметный румянец на её смуглой коже.

— Итак, мои друзья, — Зара пристально посмотрела на меня, явно чувствуя перемену в нашем настроении, — зачем вашему консулу потребовалась срочная встреча?

— Просто дипломатические формальности, — ответил я, решив не посвящать ее во все детали. — Кстати, я слышал, сегодня вечером в британском консульстве состоится прием. Вы получили приглашение?

— Конечно, — Зара кивнула. — Мой клан всегда присутствует на подобных мероприятиях. Клан Золотых Копыт является одним из самых уважаемых в Аравии. А вы тоже собираетесь посетить логово этих заносчивых островитян?

— Да, по просьбе Зимина, — я кивнул. — Будет полезно увидеть, кто на чьей стороне в этой сложной игре.

— В таком случае, мы можем пойти вместе, — предложила Зара, поправляя ножны на поясе. — Британский прием — опасное место. Там под вежливыми улыбками скрываются острые кинжалы намерений.

— Эй, мы уже доказали свою состоятельность в местных интригах, — возмутился Филя, выпрямляясь. — Между прочим, я лично танцевал над дворцом Фахима, пока его стража пыталась попасть в меня из всех своих пушек!

— Именно поэтому я и беспокоюсь, — парировала Зара, окинув его проницательным взглядом. — В пустыне говорят: «Сокол, который слишком высоко парит, не замечает змею под камнем». Ваша впечатляющая победа привлекла внимание всего Аль-Джабаля, северянин. И не все взгляды дружелюбны.

— Так ты беспокоишься за меня? — тут же оживился Филя с хитрой улыбкой.

— За успех нашего общего дела, — невозмутимо уточнила Зара. — Хотя должна признать, твоя воздушная акробатика была… достаточно впечатляющей для человека, выросшего среди снегов.

— Видишь? — Филя подмигнул мне с торжествующей ухмылкой. — Я же говорил! Впечатлил саму наследницу Золотых Копыт! — он театрально поклонился Заре. — Мадемуазель, когда мы разберемся с этой заварушкой, я покажу вам настоящие воздушные трюки. В Петербурге меня даже в Императорский цирк приглашали выступать. Почти.

Зара издала тихий смешок, больше похожий на звук затачиваемого кинжала.

— Благодарю за предложение, но у нас в пустыне своих трюкачей хватает, — она грациозно коснулась рукояти своего оружия. — Твоя самоуверенность… почти очаровательна. Такая же яркая и недолговечная, как закат в пустыне. — Она бросила мимолетный взгляд в мою сторону. — Но женщины нашего клана предпочитают мужчин, способных не только парить в воздухе, но и твердо стоять на земле в час испытаний. Рита, наблюдавшая за этой пикировкой с плохо скрываемым раздражением, наконец вмешалась:

— Если вы закончили флиртовать, может быть, сосредоточимся на подготовке к приему? У нас осталось не так много времени.

Глава 10 Большие Игры

Британское консульство выглядело как наглая демонстрация силы — трехэтажное здание с колоннами и фонтанами посреди пустыни, где вода ценится на вес золота. Англичане притащили сюда кусок Лондона и поставили его среди песков, будто говоря: «Вот как выглядит настоящая империя». Фонтаны били, сады цвели, а местные смотрели на это с плохо скрываемой завистью.

Двор консульства вырядился в странную смесь Востока и Запада — британские флаги нависали над коврами с местными узорами, а чопорные лакеи в белых перчатках наливали питьё в глиняные кувшины. Возникло ощущение, что кто-то пытался натянуть смокинг на верблюда.

— Пытаются усидеть на двух стульях, — Рита ткнула меня локтем и скривила губы. — И показать уважение к местным, и напомнить, кто тут главный.

Весь так называемый высший свет Аль-Джабаля сбился в кучки по интересам — как акулы, почуявшие кровь. Толстопузые купцы звенели монетами в карманах громче, чем их собственный смех. Вожди местных кланов кружили по залу, оценивающе поглядывая на англичан — прикидывали, кому выгоднее продаться в этом сезоне. А британские офицеры в идеально отутюженной форме разыгрывали гостеприимство, но глаза их выдавали с головой — для них присутствующие были лишь грязью под ногтями.

На этом фоне Рита и Зара сияли, как бриллианты в куче стекляшек. Рита в своем открытом платье и с красным камнем на шее собрала больше взглядов, чем британская казна налогов. Никакой паранджи, никаких уступок местным традициям — истинно русская красавица во всей своей красе.

Зара влезла в красный шёлк и нацепила золота, которого хватило бы выкупить небольшой город. Но, в отличие от здешних выскочек, на ней это смотрелось как надо — не нувориш с ярмарки, а настоящая аристократка, которой насрать на чужие мнения. В её взгляде читалось: «Я видела таких, как вы, они чистят моим лошадям копыта».

Я так засмотрелся на эту парочку, что не сразу понял, что Рита уже второй раз что-то говорит. На третий она саданула меня локтем под ребра — профессионально, как будто всю жизнь только этим и занималась.

— Глаза не сотри, — процедила она сквозь улыбку, предназначенную для окружающих. — Ты сюда пялиться пришел или работать?

Я потер бок и поймал усмешку Фили, который с явным удовольствием наблюдал за этой сценой. Вот козлина, мог бы поддержать, хотя бы!

Нужно было переключиться на дело. Я начал сканировать зал в поисках нашей цели. Долго искать не пришлось — высокий англичанин с физиономией, кислой, как забродивший лимон. Идеальный фрак, военная осанка и монокль, зажатый в глазу так крепко, будто парень боялся, что его украдут. Даже на расстоянии от него несло важностью и снобизмом.

— Вижу нашу цель, — буркнул я. — Этот индюк в перьях и есть сэр Джеймс Хартингтон, британский консул.

— Точно он, — Зара наклонилась ко мне, обдавая запахом пряностей и чего-то чертовски опасного. — Самый хитрый шакал в пустыне, хоть и рядится в овечью шкуру. За последний год через его руки прошло больше золота и оружия, чем через всех работорговцев Красного моря.

— А рядом с ним? — Филя сощурился, как кот перед прыжком.

— Если не ошибаюсь, представители кланов, лижущие зад Фахиму, — Зара скривилась так, будто откусила гнилой финик. — Видишь знаки Черного Шипа на их одежде? Они всегда были прихвостнями сильнейшего.

Мы протолкались через толпу, стараясь не отсвечивать. Меня волновал только один вопрос — приперся ли сам Фахим или отправил своих шестерок. С этим ублюдком лучше держать ухо востро.

— Фахима нет, — сказала Рита, активировав Покров Совы. — Но Абдул только что вошел в сад через боковую дверь. Я его сразу заметила.

Я напрягся. Этот ублюдок, который продал Мурада, спокойно разгуливает по приёму как ни в чём не бывало.

— Спокойно, — Рита сжала мой локоть с неожиданной силой. — Мы здесь не для того, чтобы сводить счёты.

— Знаю, — процедил я сквозь зубы. — Но это не значит, что мне нравится видеть эту рожу.

— О, а вот и новые лица! — раздался рядом до тошноты британский акцент.

К нам шагал сам консул — высокий, стройный мужик лет сорока с усами, подстриженными так аккуратно, будто он каждое утро проверял их линейкой. Глаза у него были цепкие, как у торговца, оценивающего товар на рынке.

— Сэр Джеймс Хартингтон, — он чуть наклонил голову, но не слишком низко, чтоб не уронить свою британскую корону. — Имею честь быть хозяином сегодняшнего вечера. А вы, полагаю, русские гости, о которых меня предупреждал мой коллега Зимин?

— Верно, — я ответил, копируя его официальный тон. — Арсений Вольский. Моя спутница Маргарита Давыдова, и мои друзья — Филипп Ветрогонов и Георгий Сероволк. А также…

— О, леди Зара! — Хартингтон просиял, шагнув к нашей спутнице. — Как приятно видеть вас в компании наших северныхдрузей.

Зара едва заметно кивнула, не считая нужным объяснять, что она делает с русскими.

— Вы знакомы? — я не удержался от вопроса.

— Клан Золотых Копыт известен далеко за пределами пустыни, — уклончиво ответил Хартингтон. — Их скакуны регулярно выигрывают на королевских скачках в Аскоте. А в Британии, знаете ли, ценят породистых лошадей.

Зара вместо ответа едва заметно кивнула, как королева — крестьянину, который принёс ей цветы.

— И что же привело северных гостей в наши края? — спросил консул, разглядывая меня как редкий экспонат. — Торговля? Дипломатия? Или просто заблудились по дороге домой?

— Исследуем древнюю магию, — я выдал нашу легенду. — Аравия полна загадок, которые не встретишь в России.

— Как любопытно, — Хартингтон улыбнулся одними губами. — И как удивительно, что вы занимаетесь такими… мирными изысканиями, когда вся Аравия бурлит как котел с похлебкой.

— Из котлов часто выплывают интересные вещи, — заметила Рита. — Особенно когда кто-то извне слишком усердно помешивает содержимое.

Консул на секунду замер, а потом рассмеялся:

— Какое яркое сравнение, мисс Давыдова. Надеюсь, ваши исследования не слишком… глубоко копают местную почву. Некоторые секреты лучше оставить похороненными.

— Боюсь, у науки другое мнение, — я пожал плечами. — Она требует докапываться до сути, даже если кому-то это неудобно.

— Сколько энтузиазма, — Хартингтон отсалютовал мне бокалом. — Но будьте осторожны. Здешние пески имеют свойство засасывать тех, кто слишком самоуверен. Особенно если они пришли с холодного севера.

— Спасибо за предупреждение, — я кивнул, не скрывая легкой иронии. — Но у нас в России говорят: кто в метель не замерз, того и пустыня не напугает.

Хартингтон замер на секунду, а затем выдал смех — отрепетированный, как приветственная речь перед иностранной делегацией.

— Вы слишком прямолинейны для дипломатической беседы, молодой человек. Но в этом есть своя прелесть. — Он понизил голос до заговорщического шёпота. — Знаете, я тоже нахожу, что в периоды… перемен открываются любопытные возможности. Новые альянсы, новые границы влияния…

— Особенно если немного помочь этим переменам, не так ли? — вставил Филя с самой невинной мордой, на какую только был способен.

Лицо Хартингтона на миг застыло, как гипсовая маска, но он быстро напялил обратно свою дружелюбную гримасу.

— Не знаю, что вы имеете в виду, молодой человек. Британия всегда была заинтересована в поддержании стабильности в регионе. Торговля процветает лишь в мирное время, и все достойные партнеры это понимают.

— Безусловно, — я кивнул с таким видом, будто поверил каждому слову. — Хотя иногда путь к новой стабильности лежит через творческий хаос, не так ли?

Хартингтон уставился на меня так, будто я только что нассал в его любимый чай.

— Вы интересный собеседник, господин Вольский, — произнес он наконец. — Возможно, нам стоит продолжить эту… дискуссию в более подходящей обстановке. А сейчас, прошу меня извинить, долг хозяина зовет.

Он удалился, оставив нас переваривать этот разговор. Первый раунд закончился вничью, но все мы понимали — это только разминка.

— Ну ты даешь, — хмыкнул Филя, когда Хартингтон отошел подальше. — Чуть ли не в лицо обвинил британца в поддержке мятежников. Я уж думал, он тебя вызовет на дуэль.

— Он не из тех, кто пачкает руки, — ответила за меня Рита. — Такие, как он, действуют чужими руками.

— И деньгами, — добавила Зара, бросив вслед консулу взгляд, способный заморозить адское пламя. — Золото иностранцев всегда приносит беды в наши земли.

Я быстро осмотрел зал и засёк, что несколько гостей пялились на нас, даже не пытаясь это скрыть. Наша беседа с консулом не осталась незамеченной.

— Нас пасут, — буркнул я. — Разделимся. Филя, Серый — обойдите зал, послушайте разговоры. Рита, держись рядом с Зарой, но постарайтесь смешаться с гостями. Я попробую найти Фахима или его прихвостней.

Мы разбежались, как было условлено. Я медленно курсировал по краю зала, притворяясь, что любуюсь то декорациями, то закусками. На самом деле я навострил уши, как пограничная собака.

Не прошло и десяти минут, как у входа появился новый гость. Толпа расступилась, пропуская высокого мужчину в дорогих одеждах с золотой вышивкой. Его сопровождали четверо телохранителей с каменными лицами.

— Фахим, — я чуть не подавился оливкой, узнав наглого ублюдка, который едва не отправил Рашида к праотцам.

Хартингтон тут же подлетел к новому гостю, расплываясь в улыбке и раскинув руки, как старый друг:

— Мой дорогой шейх Аль-Саид! Какая честь для нас!

Фахим милостиво кивнул, позволяя британцу потрясти свою руку. Я заметил, как гости перегруппировались — одни подтянулись ближе к Фахиму, другие, наоборот, отползли подальше. Без телескопа было видно, кто на чьей стороне в этой заварушке.

Я подкрался ближе, прикрывшись колонной. Фахим и Хартингтон обменивались любезностями, но за вежливыми улыбками явно скрывался расчёт хищников, делящих добычу.

— Конечно, конечно, мы обсудим это в более приватной обстановке, — вещал Хартингтон, понизив голос, но у меня слух как у летучей мыши. — Корабль прибудет через три дня. Все будет доставлено, как мы и договаривались.

— Превосходно, — кивнул Фахим. — Надеюсь, на этот раз обойдется без досадных задержек. Время не терпит.

— О, не беспокойтесь, — заверил его Хартингтон. — Этот груз имеет высший приоритет. Кстати, должен вас предупредить…

В этот момент Фахим поднял глаза и встретился со мной взглядом. Его зрачки сузились, как у хищника перед броском.

— Надо же, какая неожиданная встреча, — процедил он, медленно разворачиваясь в мою сторону. — Русский, который посмел выжить после нашего знакомства в Чёрном Замке.

Хартингтон замер, переводя удивлённый взгляд с меня на Фахима.

— Вы знакомы с этим… молодым исследователем, шейх?

— О да, — Фахим шагнул ко мне, его золотистая аура Льва начала едва заметно проступать вокруг плеч. — Наш юный друг любит совать нос в чужие семейные дела. Не так ли, Вольский?

Я почувствовал, как собственный Покров отзывается на его присутствие — тонкие голубые нити проступили на моих пальцах.

— Особенно когда эти семейные дела включают в себя попытки убить ни в чем неповинного подростка, — ответил я, не отводя взгляда.

Хартингтон явно потерял нить разговора, его британская невозмутимость треснула, как фарфоровая чашка.

— Господа, позвольте напомнить, что вы на дипломатическом приёме…

— Не беспокойтесь, консул, — Фахим улыбнулся, но его глаза остались холодными. — Мы с господином Вольским просто выясняем старые разногласия. Ничего серьёзного.

Когда консул слегка отвернулся, Фахим наклонился ко мне — не сближаясь, а скорее нависая, как стервятник над добычей — и произнёс сквозь зубы так, чтобы слышал только я:

— В следующий раз твоя голова окажется на пике у ворот моего дворца. И это будет скорее, чем ты думаешь.

В его глазах мелькнуло что-то настолько зловещее, что у меня по спине пробежал холодок. Уверенность. Абсолютная, спокойная уверенность человека, уже выигравшего партию.

— Было приятно возобновить знакомство, господин Вольский, — громко добавил Фахим. — Надеюсь на скорую встречу.

Развернувшись к Хартингтону, он уже совершенно другим тоном произнёс:

— Консул, нам нужно обсудить детали поставки. И, желательно, в приватной обстановке.

Они удалились, а я остался с чувством, будто только что смотрел в глаза змее перед броском. Что-то изменилось. Фахим был не просто зол — он излучал ту особую уверенность игрока, держащего на руках все козыри. И это напрягало больше любых его угроз.

Вечер тянулся медленно и мучительно, как похмелье после дешёвой водки. Мы перемещались по залу, прислушиваясь к разговорам и следя за тем, как выстраиваются невидимые альянсы между гостями. Британцы подливали шампанское, арабские шейхи улыбались белозубыми улыбками, а под всем этим текла незримая река денег, оружия и влияния.

Филя, предсказуемо, быстро забыл о нашей миссии. Не прошло и получаса, как этот рыжий бабник уже оказался в окружении трёх восточных красавиц, сверкающих золотыми украшениями ярче, чем его Покров. Он что-то рассказывал им, активно жестикулируя, а девушки прикрывали рты ладонями, пряча смех.

— Ваш друг опасно заигрался, — заметила Зара, появляясь рядом со мной. — Эти девушки — дочери шейха Аль-Кадима. Их отец славится тем, что отрубил руки последнему мужчине, посмевшему заговорить с ними без его разрешения.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как к Филе направляется суровый бородач в богатых одеждах, сопровождаемый двумя охранниками с каменными лицами.

— Чёрт, — выругался я. — Только драки нам не хватало.

Но Зара уже скользнула через зал. Она перехватила шейха, коснувшись его руки в почтительном жесте, и быстро заговорила. С моего места я не мог слышать их разговор, но видел, как меняется выражение лица грозного отца — сначала гнев, потом удивление, затем что-то похожее на уважение.

Зара подозвала Филю, который, наконец, заметил опасность и заметно побледнел под россыпью веснушек. Ещё несколько фраз — и все они уже смеялись. Шейх похлопал Филю по плечу с такой силой, что тот едва устоял на ногах, и торжественно представил его своим дочерям уже официально.

— Что она ему сказала? — тихо спросил я у Риты, которая незаметно приблизилась ко мне.

— Не уверена, но, кажется, представила Филю как наследника какого-то важного северного рода, — Рита чуть улыбнулась. — И добавила что-то о мистических способностях восточных женщин впечатлять даже самых благородных мужчин с севера.

Я покачал головой. Если наш рыжий выдумщик каким-то чудом выберется из этой передряги с целой шкурой, то его, похоже, действительно придётся женить его на одной из этих красавиц.

С другой стороны, если род Ветрогоновых породнится с одним из аравийских кланов, то от этого выиграют примерно… все. Петербург получит новые связи в торговых путях, а шейх — зятя с сильным Покровом Орла. Политический брак в чистом виде. Вот профессор Волохов охренеет, когда узнает, что Филя — талантливый, но абсолютно неуправляемый студент — вдруг стал очень влиятельной фигурой в аравийской политике.

Между тем Рита не теряла времени даром. Активировав свой Покров Совы, она умудрилась подслушать несколько важных разговоров в соседних комнатах. Серый, изображая простодушного телохранителя, узнал от британских солдат больше, чем те сказали бы на допросе. А я наблюдал за Фахимом и его окружением, подмечая, с кем именно он обменивается рукопожатиями и тихими словами.

Когда приём начал дохнуть естественной смертью, мы сбились в кучку у выхода, сверяя добытые сведения.

— Фахим ждёт не просто груз, а целый грёбаный арсенал, — выпалил Филя, перебарывая икоту от шампанского. — Подцепил одного британского офицерика, тот так набрался, что язык развязался шире, чем шнурки. Они гонят «торговый инвентарь» для «стабилизации ситуации». Ага, как же! Броня и мечи, судя по тому, как этот хлыщ ухмылялся.

— И оружие — только часть игры, — Зара нервно теребила браслет. — Что-то затевается. Фахим весь вечер шушукался с представителями разных кланов. Даже с теми, кто официально поддерживает шейха Мурада.

— Подозрительно, — я нахмурился. — Что ты выяснила?

— Только обрывки, — Зара понизила голос. — Фахим передавал какие-то инструкции, говорил о «правильных эмблемах» и «точном времени». Когда я попыталась подобраться ближе, один из его людей заметил меня и разговор сразу прекратился.

— Я кое-что слышала в женской комнате, — добавила Рита. — Две девушки из свиты клана Красных Песков шептались о каком-то пограничном инциденте, который вот-вот случится. Сказали, что их брат получил особые указания.

Серый почесал затылок.

— А я подслушал, как один из охранников Фахима спрашивал другого, успели ли подготовить флаги и эмблемы. Тот ответил, что всё готово, и теперь никто не поймёт, кто на самом деле устроил заварушку.

Я соединил точки.

— Похоже, Фахим готовит какую-то серию провокаций. Возможно, хочет стравить между собой союзников или что-то типа того.

— Классический приём, — Зара нахмурилась. — Если между кланами прольётся кровь, союз рухнет быстрее песчаного замка.

— Нам нужно возвращаться, — я оглянулся, проверяя, нет ли лишних ушей. — Предупредить шейха Аль-Нахара. Что-то мне подсказывает, что Фахим не станет медлить.

— Особенно с британским оружием в руках, — мрачно добавил Серый.

Фахим действовал как настоящий мастер шахмат — не силой, а хитростью. Заставить своих врагов перерезать друг друга — чем не идеальный способ победить? И если мы не успеем предотвратить его диверсию, кланы погрязнут в междоусобице, и наша миссия с треском провалится.

Мы уже двинулись к выходу, когда Хартингтон неожиданно вырос на нашем пути. Его глаза были чуть прищурены, а фальшивая улыбка намертво приклеена к безупречно выбритому лицу.

— Так быстро покидаете нас? — спросил он, небрежно поигрывая моноклем. — Самое интересное только начинается.

— К сожалению, нас ждут неотложные дела, — я вежливо кивнул. — Благодарим за гостеприимство.

— Да, конечно, исследования не ждут, — Хартингтон окинул взглядом нашу группу и, убедившись, что никто не подслушивает, сделал шаг ближе. — Знаете, господин Вольский, мне доводилось встречать разных… исследователей в этих краях. Но ваша группа определённо выделяется.

— Мы необычные люди, — я пожал плечами, чувствуя подвох.

— Необычные — мягко сказано, — он понизил голос до доверительного шёпота. — Русские, которых шейх Фахим ненавидит как личных врагов, но при этом не смеет тронуть. Которые зачем-то просочились на дипломатический приём… и слишком внимательно следят за гостями. Я бы сказал, что вы не просто учёные.

Я сохранил невозмутимость. Этот хитрый лис явно нас раскусил.

— И если вам когда-нибудь наскучит работать на российскую разведку, — продолжил Хартингтон с едва заметной улыбкой, — Британская империя всегда ценит… талантливых людей. И хочу заметить, что наши возможности гораздо шире, чем у ваших нынешних покровителей.

Я замер, удивлённый таким откровенным подкатом. Хартингтон смотрел на меня с лёгкой насмешкой, прекрасно понимая эффект своих слов.

— Боюсь, вы неверно интерпретируете наши действия, консул, — сказал я наконец.

— Вовсе нет, — Хартингтон покачал головой. — Просто предлагаю подумать о будущем. В конце концов, в Большой игре побеждает тот, кто выбирает правильную сторону. А время России в этом регионе… уходит. Подумайте об этом.

И он свалил, оставив нас в замешательстве.

— Вот урод, — процедил Филя. — Прямо в лоб пытается завербовать!

— Это говорит о многом, — Рита сжала кулаки. — Ублюдки настолько уверены в своей силе, что даже не прячутся.

— Или это проверка, — я огляделся по сторонам. — Смотрят, как мы дёрнемся. Хартингтон не из тех, кто делает такие предложения просто так.

Мы свалили из британского консульства и быстро двинулись по ночным улицам Аль-Джабаля. Прохладный ветер чуть разбавлял духоту, но легче от этого не становилось.

— Теперь в гостиницу? — спросил Филя, озираясь по сторонам. — Надо выспаться перед дорогой.

— В гостиницу опасно, — Зара решительно тряхнула головой. — После такого приёма Фахим наверняка отправит туда своих людей. В Аль-Джабале шпионы на каждом углу.

— И что ты предлагаешь? — нахмурилась Рита. — Ночевать прямо на улице?

— У моего клана есть городская резиденция в квартале Серебряных Кузнецов, — Зара указала на восточную часть города. — Небольшой дом, но надёжный. Там безопасно.

— Думаешь, Фахим не знает о твоей резиденции? — я скептически хмыкнул.

— Знает, — Зара ухмыльнулась. — Но не посмеет сунуться. Это нарушит все законы торгового города. К тому же, дом охраняют лучшие воины нашего клана.

Мы переглянулись и решили, что это действительно лучше, чем останавливаться в сомнительной гостинице, где нас наверняка попробуют прикончить во сне.

Резиденция клана Золотых Копыт оказалась двухэтажным каменным особняком с внутренним двориком и фонтаном. Стражники с Покровом Антилопы дежурили у входа. Они почтительно склонились перед Зарой, бросив на нас настороженные взгляды.

— На рассвете валим отсюда, — сказал я, когда слуги разместили нас в гостевых комнатах. — Шейху нужно знать, что затевает эта парочка.

Филя молча кивнул, впервые за вечер без своих обычных шуточек. Ситуация становилась слишком серьёзной даже для него.

Нам подали ужин — настоящий пир, на который мы набросились как стая голодных волков. Серый уминал баранину с такой скоростью, будто это его последняя трапеза. Филя налегал на какую-то местную бурду, похожую на вино, но бьющую в голову сильнее столичной водки.

Даже Рита, обычно следящая за манерами, с наслаждением вгрызалась в жареное мясо, прикрыв глаза от удовольствия. После всех этих дипломатических игр нормальная еда казалась лучшей наградой.

— Знаете, — сказала она, облизывая пальцы, — я, конечно, хотела изучать аравийскую культуру, но не думала, что это включает в себя международные заговоры, британских шпионов и клановые войны.

— Зато диссертация будет огонь, — хмыкнул Филя, подливая ей вина. — «Практическое применение магии в дипломатических конфликтах». Профессор Вершинин будет в восторге.

После ужина Серый отрубился первым, захрапев так, что задрожали стены. Филя с пьяной ухмылкой пошёл рассматривать хозяйскую коллекцию клинков, бормоча что-то про «отличный баланс» и «редкую сталь».

Я вышел во внутренний дворик и присел у фонтана. Голова гудела от всего услышанного и увиденного. Как же всё усложнилось. Приехали лечить мальчишку, а вляпались в местные клановые разборки с привкусом международной политики. Теперь надо из этого как-то выбираться.

Зара появилась бесшумно, словно тень.

— Завтра будет трудный день, — сказала она, присаживаясь рядом. — Нужно выехать до рассвета.

— Успеем предупредить шейха?

— Должны, — она задумчиво провела рукой по воде. — Если выедем рано и не будем останавливаться, доберёмся до Чёрного Замка к закату.

В лунном свете её лицо казалось почти нереальным — смуглая кожа и острые черты, подчёркнутые тенями. Глаза как два омута, в которых легко утонуть. Я не спешил отводить взгляд, и она это заметила.

— В Петербурге все мужчины так откровенно разглядывают женщин? — спросила Зара с лёгкой насмешкой.

— Только когда женщины стоят того, — я не видел смысла притворяться. — А в Аравии все наследницы кланов флиртуют с чужеземцами в ночных садах?

Зара усмехнулась и чуть придвинулась — не настолько, чтобы нарушить приличия, но достаточно, чтобы я почувствовал тепло её тела.

— Только с теми, кто достаточно интересен, — её голос стал ниже. — А ты… весьма необычный чужеземец.

— Необычный? — я приподнял бровь. — Это комплимент или повод для беспокойства?

— И то, и другое, — она посмотрела прямо в глаза. — В тебе есть что-то… дикое. Как в необъезженном скакуне. Наши мужчины не такие.

— А какие они? — я подался вперёд, сокращая расстояние между нами ещё на пару дюймов.

— Воспитанные, почтительные, — она скривила губы, — предсказуемые.

Наши лица теперь были так близко, что я чувствовал её дыхание — смесь пряностей и чего-то сладкого. Один поворот головы, и…

Я выпрямился, возвращаясь в реальность.

— Пожалуй, мне пора, — сказал я, не без сожаления. — Завтра тяжёлый день.

Зара улыбнулась, и в её улыбке читался триумф женщины, прекрасно понимающей, какой эффект она производит.

— Конечно, — она легко поднялась. — Отдыхай, северянин. Завтра будет много возможностей… поговорить.

Я смотрел, как она уходит — задница, которой позавидовали бы столичные аристократки, упругая и крутая, покачивалась в такт шагам, обтянутая тонкой тканью. Чёрт возьми, в этот момент я был готов послать к дьяволу все войны, интриги и тайны мира. Союз кланов, провокации Фахима, британские поставки оружия — всё стало таким незначительным по сравнению с этим зрелищем.

Только когда я добрался до своей комнаты, меня внезапно кольнула другая мысль: что скажет Рита, если узнает об этой ночной беседе? И почему, чёрт возьми, меня это вообще волнует?

* * *

В это же время, в совсем другой части Аль-Джабаля, в сырой камере городской тюрьмы сидел тип с закованными в кандалы руками. Его некогда крепкая фигура исхудала от недель в застенке, а в глазах, привыкших к морским просторам, горела такая ярость, что вряд ли бы кто-то осмелился к нему подойти без лишней подстраховки.

Скрип отворяющейся двери заставил его поднять голову. В тусклом свете факела он увидел высокую фигуру в богатых одеждах.

— Ну наконец-то, — хрипло выдавил заключённый. — Я уж думал, вы забыли обо мне, шейх.

Фахим Аль-Саид вошёл в камеру, брезгливо морщась от вони.

— Я всегда держу слово, пират, — сказал он, кивнув стражнику, который тут же начал отпирать кандалы. — Особенно данное таким… полезным союзникам, как ты.

Австралиец растёр запястья, когда железо наконец грохнулось на пол.

— Сколько я здесь просидел? — спросил он, с трудом поднимаясь на ноги.

— Чуть больше недели, — ответил Фахим. — Но теперь ты свободен. И, как я обещал, твой корабль ждет в гавани, полностью отремонтированный и готовый к отплытию.

— А моя команда?

— Те, кто выжил после битвы с Аль-Нахаром, уже на борту, — кивнул Фахим. — Остальных пришлось… заменить местными моряками. Они не так опытны, но достаточно хороши для твоих целей.

Австралиец хмыкнул:

— И каковы мои цели, шейх? Что вы хотите взамен на мое освобождение?

Фахим улыбнулся, но его глаза остались холодными как лёд.

— Для тебя есть важное задание. Нападение на один из прибрежных постов клана Аль-Нахар.

— Снова шейх Мурад? — Австралиец прищурился, потирая освобожденные от кандалов запястья. — Наше прошлое знакомство получилось не слишком удачным.

— Знаю, — кивнул Фахим. — Мурад и его отродье все ещё живы. Они и их русские друзья испортили мои планы. Но скоро у меня будет достаточно сил, чтобы раздавить их окончательно. А пока… мне нужна диверсия. Атака со стороны моря заставит их распылить силы.

Австралиец почесал щетину.

— А что я получу, кроме свободы?

— Половину добычи от рейда и мое личное разрешение на беспрепятственное плавание вдоль всего побережья, подконтрольного мне, — ответил Фахим. — А после моей победы… гораздо больше.

— По рукам, — Австралиец кивнул. — Но сначала мне нужно навестить одно местечко. Собрать команду, подготовиться.

— Куда ты собрался? — нахмурился Фахим.

— На маленький остров неподалёку, — небрежно ответил пират. — Там у меня… запасы. Оружие, золото для найма головорезов. Без хорошей команды я не справлюсь с фортами Мурада.

Фахим внимательно посмотрел на него, явно размышляя, можно ли доверять этому морскому волку. Наконец он кивнул.

— Хорошо. Корабль ждет в гавани. Но помни — я жду результатов. И скоро.

— Будут тебе результаты, — оскалился Австралиец. — Я сам хочу перерезать глотку этому ублюдку Мураду и его русским шавкам.

Через два дня быстроходный корабль Австралийца причалил к берегам маленького необитаемого острова. Пират сам повёл отряд через джунгли, расталкивая пышную зелень могучими плечами и матерясь на каждое цепляющееся за одежду растение.

— Чтоб вас всех кракен сожрал, — рычал он, разрубая саблей особо упрямую лиану. — Шевелите своими вонючими задницами! Клад в трех стах шагах отсюда!

Матросы, потные и злые от жары, тащились следом, перебрасываясь ленивыми ругательствами. Наконец отряд выбрался на маленькую поляну, посреди которой возвышалась странная пальма с кроной, напоминающей трезубец Посейдона.

Австралиец застыл, вытаращив глаза. Вместо нетронутой земли под пальмой зияла огромная яма — уже основательно осыпавшаяся по краям, но всё ещё глубокая. Следы чьих-то раскопок были очевидны.

— Пресвятые кишки морского дьявола! — заорал он так, что птицы сорвались с ближайших деревьев. — Что за гнилой ублюдок тут копался⁈

Он рванулся к яме, словно не верил своим глазам, и заглянул внутрь. Пусто. Ни сундука, ни единой монеты. Только влажная земля и корни пальмы, оголившиеся от раскопок.

— НЕЕЕЕТ! — рёв Австралийца прокатился по джунглям, распугивая всё живое в радиусе мили. — Чтоб мне кровью харкать! Чтоб мои кишки акулы сожрали! Кто-то побывал здесь раньше нас!

Он с силой вонзил саблю в рыхлую землю. Лезвие ушло по самую рукоять, но пират только разозлился ещё больше.

— Капитан, — нерешительно окликнул его боцман, почёсывая выцветшую от солнца и соли татуировку на предплечье. — У нас… э-э… проблема похуже.

— Что может быть хуже пустого тайника, недоумок⁈ — Австралиец развернулся, пот и грязь стекали по его перекошенному лицу.

— Там, в роще, — боцман указал за спину, — мы нашли Одноглазого Джека и Костлявого Тома.

— И какого хрена они там прохлаждаются, когда должны были охранять мой клад⁈ — Австралиец подскочил, хватаясь за рукоять сабли. — Я с них шкуру спущу и высушу на рее!

— Боюсь, кэп, с них уже никто ничего не спустит, — боцман сплюнул. — Оба сдохли. Порезали друг друга насмерть, судя по всему. Вокруг столько пустых бутылок рома, что можно корабль загрузить.

Австралиец проклял всё на свете, используя выражения, от которых покраснели бы даже самые закалённые портовые шлюхи. Потом, тяжело дыша, направился за боцманом.

На небольшой поляне, окружённой кустарником, лежали два тела. Судя по распухшим лицам и запаху, подохли они не меньше недели назад. Один скрючился, сжимая окровавленный бок, второй раскинулся на спине с ножом, торчащим из груди. Вокруг валялись бутылки из-под рома — не меньше дюжины, некоторые разбиты и использованы как дополнительное оружие.

— Гнилые мозги и вонючие потроха! — Австралиец пнул ближайшую бутылку, и та с жалобным звоном откатилась в кусты. — Эти безмозглые моллюски надрались до чёртиков и перерезали друг друга, пока какие-то ублюдки выкапывали МОЁ золото!

Он развернулся и зашагал обратно к яме, бормоча такие проклятия, что матросы крестились и сплёвывали через левое плечо. У разворошенного тайника Австралиец опустился на колени и принялся внимательно осматривать края ямы, словно надеялся найти хоть какую-то зацепку.

И вдруг замер. В корнях пальмы, частично оголённых раскопками, виднелся клочок ткани. Он аккуратно извлёк его и поднёс к глазам. Выцветший кусок грубой шерстяной одежды — такую не носят в тропиках. Только в холодных северных странах.

Австралиец поднёс тряпку к лицу, принюхался, как гончая, втягивая запах.

— Русские, — процедил он сквозь зубы, и глаза его опасно сузились. — Тысяча чертей мне в печень, если это не северяне! Только они носят такую дрянь!

Он сжал тряпицу в кулаке так, что костяшки побелели. Глаза полыхнули бешенством — словно два портовых фонаря во время шторма.

— Я выслежу этих крыс, кем бы они ни были, — прорычал он, и матросы невольно отступили. — И когда найду… я подвешу их за кишки на мачте, выколю глаза и скормлю им же, пока буду медленно снимать кожу полосками! Клянусь своим черным флагом, они будут умирать неделями, моля о смерти каждую секунду своей гребаной жизни!

Пока солнце медленно тонуло в океане, заливая воду кровавыми отблесками, Австралиец поклялся такой страшной клятвой, что даже самые бывалые головорезы побледнели. Его ярость была подобна урагану, сметающему всё на своём пути.

А где-то в шумном Аль-Джабале Вася-Навык и Шапа продолжали сорить золотом из украденного сундука, не подозревая, что сами превратились в дичь, за которой охотится самый опасный хищник Аравийского моря.

Глава 11 Красная роза

Проснулся от едва уловимого шороха — мои инстинкты работали даже сквозь сон. Рука автоматически скользнула под подушку, где обычно прятал нож, но замерла на полпути, так как в кресле у окна сидела Рита.

Сначала я решил, что ещё сплю. Она походила на видение — лучи восходящего солнца подсвечивали её силуэт, превращая тонкую ткань ночной рубашки почти в прозрачную. Волосы, обычно собранные в практичную причёску, свободно рассыпались по плечам.

— Доброе утро, соня, — тихо произнесла она, заметив, что я открыл глаза.

Я приподнялся на локтях, чувствуя себя как мешок с картошкой после недельного хранения.

— Какого чёрта? Солнце едва встало, — пробормотал я, пытаясь прочистить мозги от остатков сна. — Что на этот раз? Война с Китаем или восстание племён в Африке?

Рита пересела на край моей кровати — так близко, что запах жасмина от её волос ударил по всем фронтам сразу. Тонкая ткань ночной рубашки обрисовывала её фигуру так, что утренний «подъём» случился мгновенно, и мне пришлось спешно натянуть одеяло повыше.

— У меня новости, — она наклонилась, понизив голос до шёпота, случайно (или не совсем случайно…) давая мне отличный вид на ложбинку между грудей. — На рассвете прибыл гонец от Зимина из консульства. Фахим перегруппировал силы — часть отрядов движется к южной границе владений клана Аль-Нахар.

Сон как ветром сдуло. Я полностью сел, натягивая одеяло повыше — спать голым в такую жару было единственным разумным решением, но сейчас некоторые части тела явно напоминали о своём существовании.

Рита заметила моё движение, и её взгляд на секунду опустился к моим бёдрам. По её лицу пробежала тень смущения, которую она тут же замаскировала лёгкой иронией:

— Знаешь, в приличных домах принято спать в ночной рубашке.

— В приличных домах, — я подчеркнул интонацией последнее слово, — дамы обычно не врываются в спальни к мужчинам на рассвете. Но раз уж ты здесь… — я намеренно пошевелился, позволяя одеялу соскользнуть ещё немного, — то можешь насладиться видом.

Рита скрестила руки на груди, пытаясь выглядеть невозмутимой:

— Пф! У тебя самомнение размером с Зимний дворец. Между прочим, я пришла с важными новостями, а не любоваться твоими… кхм… достопримечательностями.

— А зря, — я лениво потянулся, наслаждаясь тем, как она пытается не смотреть и одновременно не может оторвать взгляд. — Достопримечательности у меня что надо. Некоторые дамы специальные экскурсии заказывают.

— И много желающих на эти… экскурсии? — Рита вскинула бровь, явно пытаясь перехватить инициативу в этой словесной дуэли.

— Хватает. Но для тебя могу сделать персональный тур, — я подмигнул. — С очень детальным… погружением в материал.

Рита внезапно фыркнула и рассмеялась:

— Боже, Сеня, ты невыносим! — она покачала головой, сдаваясь. — Давай ты уже оденешься, и мы поговорим о действительно важных вещах⁈

Я окинул её оценивающим взглядом. Чёрт возьми, а Давыдова была в отличной форме — академические занятия явно шли ей на пользу.

— Что уставился? — она заметила мой взгляд и нахмурилась.

— Просто прикидываю, — я ухмыльнулся, застёгивая рубашку, — как ты умудряешься выглядеть так, будто сошла с обложки журнала, даже продрав глаза на рассвете? Какие-то секретные штучки?

— Природный талант, — парировала она, но заметно расслабилась. — И немного практики.

— Практики, значит? — я не мог удержаться от подколки. — И с кем же ты практиковалась, Ритулечка?

— Тебе-то какое дело? — она вздёрнула подбородок.

— Просто любопытно, — я подался вперёд. — Меня вообще интересует всё, что касается тебя. Особенно когда ты врываешься в мою спальню с таким… энтузиазмом.

— Я волнуюсь за тебя, идиот, — она выпалила это так быстро, словно не успела подумать. — Ты вечно рискуешь, лезешь в самое пекло, и думаешь, что бессмертный.

— Ого, — я изобразил удивление. — Кто-то переживает за мою шкуру? Неужели я дожил до этого дня?

— Не льсти себе, — она отвела взгляд. — Мне просто будет обидно, если после всего, что мы пережили, тебя прикончат какие-то местные отморозки.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, едва не слетев с петель. На пороге возник Филя — растрёпанный как воробей после драки с котом, в рубахе, натянутой явно второпях и наизнанку. Его рыжие вихры торчали во все стороны, словно его шарахнуло молнией.

— Вставай, в доме шухер! — выпалил он с таким видом, словно за ним гнались все демоны ада, а потом вдруг замер, заметив Риту в моей спальне. Его глаза округлились до размеров блюдец, а на лице расцвела такая похабная ухмылка, что её можно было бы увидеть из космоса. Он картинно присвистнул, прислонившись к дверному косяку. — Оу-у-у! Простите, что помешал вашему утреннему общению! Я-то думал, Сенька дрыхнет, а тут, оказывается, полным ходом идут… дипломатические переговоры!

Рита медленно повернулась к нему. Её взгляд можно было использовать вместо ледоруба — настолько он был острым и холодным. Мне на секунду показалось, что воздух между ними заледенел, а на языке почувствовался привкус морозной свежести.

— Твоё счастье, Ветрогонов, что я без оружия, — произнесла она с улыбкой, от которой у любого нормального человека свернулась бы кровь. — Иначе твои причиндалы уже давно существовали бы отдельно от остального тела.

Филя схватился за сердце, имитируя смертельное ранение, но глаза его лучились беззаботным весельем:

— Давыдова, твоя кровожадность с утра просто зашкаливает. Что, не успели закончить? — Он кивнул в сторону коридора, понизив голос. — Но вам лучше пошевеливаться. Зара внизу метает молнии и всё время поглядывает на лестницу. Ещё немного, и от ревности она спалит весь этот дом к чертям собачьим.

Он мгновенно испарился из дверного проёма, прежде чем я успел запустить в него подушкой. А в коридоре ещё с полминуты слышался его удаляющийся смех.

За завтраком атмосфера накалилась до предела. Зара с Ритой сверлили друг друга взглядами через стол, как две кошки, делящие территорию. Я оказался ровно посередине этой невидимой битвы.

Зара придвинулась ближе, почти касаясь плечом.

— Попробуй мёд из наших горных садов, — она подвинула ко мне пиалу с янтарной жидкостью. — Наши воины едят его перед… особенно важными ночами…

Сидевший напротив Серый поперхнулся водой и закашлялся.

— У нас на севере тоже есть свои… стимуляторы, — Рита улыбнулась так, что температура в комнате упала градусов на десять. — Только русским мужчинам они не нужны. Правда ведь, Сеня?

Филя зашёлся в приступе кашля, пряча смех. Я же зачерпнул мёд и попробовал, чтобы выиграть время.

— Отличный мёд, — кивнул я, резко меняя тему. — Но нам пора заняться делом. Фахим стягивает войска к южной границе шейха. Нужно выезжать немедленно.

Зара подалась вперёд, и я невольно заметил, как утренний свет подчеркнул изгибы её фигуры под тонкой тканью.

— Это стандартная тактика, — она обвела взглядом наши лица. — Фахим хочет выманить основные силы клана Аль-Нахар из Чёрного Замка, а затем ударить с севера, где защита слабее.

— Или это отвлекающий манёвр, — добавила Рита, задумчиво перемешивая чай. — Если вспомнить разговоры на приёме, Фахим что-то говорил о флагах и эмблемах. Возможно, готовится провокация, чтобы стравить кланы между собой.

Зара чуть заметно напряглась — если бы я не наблюдал за ней, то не заметил бы этого микроскопического движения.

— В любом случае, нам нужно немедленно выезжать, — заключил я, собираясь подняться из-за стола. — Сколько понадобится времени, чтобы подготовить караван?

— Часа два, не больше, — отозвалась Зара. — Мои люди уже готовят верблюдов и припасы.

Напряжение за столом никуда не делось, но хотя бы слегка разбавилось обсуждением маршрута. После завтрака Серый вызвался проверить поклажу, а Филя, судя по его ухмылке, решил держаться подальше от потенциального поля битвы.

Я уже собирался последовать их примеру, когда заметил, как к Заре подошёл слуга и что-то тихо произнес. Она напряглась, бросила быстрый взгляд в мою сторону и, кивнув, протянула руку за маленьким свитком.

Рита перехватила мой взгляд и едва заметно кивнула на серебряный кувшин, стоявший на столе. В его полированной поверхности отражалось перевёрнутое содержимое записки, которую читала Зара. Рита чуть прищурилась, и её зрачки вспыхнули серебром — активированный Покров Совы позволял ей разбирать текст даже в перевёрнутом отражении.

Когда Зара скрылась в боковом коридоре, Рита пересела ближе ко мне.

— Что-то не так, — прошептала она. — В записке говорилось что-то о встрече с курьером Тёмного Шипа. Это клан, поддерживающий Фахима.

Я нахмурился:

— Думаешь, наша новая подруга что-то скрывает?

— Не знаю, — Рита прикусила губу. — Не будем торопиться с выводами, но… нам стоит быть начеку.

— Да мы, вроде как, и не расслаблялись. Но поговори с ребятами по этому поводу, хорошо?

Рита кивнула, после чего грациозно поднялась из-за стола и направилась на второй этаж.

Я ещё сидел, допивая горький местный чай, когда в столовую влетел запыхавшийся мальчишка в форме гонца консульства. В его глазах читалась смесь настороженности и важности — доставка секретных посланий явно придавала ему чувство собственной значимости.

— Господин Вольский? — спросил он с заметным волнением в голосе.

Я кивнул, размышляя над тем, что за срочность вынудила консульство отправлять посыльных в чужой дом.

— Срочное послание от господина Зимина, — мальчишка протянул мне запечатанный конверт, с таким видом, будто вручал королевскую награду.

— Тебя никто не преследовал по дороге?

— Нет, господин, — мальчишка горделиво приосанился. — Я шёл через рынок, а потом дворами и несколько раз менял направление, как учил господин Зимин.

— Молодец, — я сунул ему монету. — Только в следующий раз приходи без формы — она слишком бросается в глаза.

Пацан сцапал монету и свалил — только пятки сверкнули. Даже «спасибо» не сказал, засранец.

Конверт представлял собой клочок бумаги, сложенный вчетверо и запечатанный сургучом с оттиском двуглавого орла. Внутри — всего пара строк, выведенных мелким, аккуратным почерком:

«У нашего информатора есть важные сведения. Встреча в торговом квартале, в заведении „Красная роза“. Спросите Синюю птицу. Сведения касаются передвижений людей Аль-Саида.»

Я перечитал записку дважды, убедившись, что правильно понял все детали, затем сжег с помощью свечи. Хоть я и встречался с Зиминым всего раз, но успел заметить его въедливость и осторожность. Такие, как он, не стали бы отправлять посыльных по пустякам.

До отъезда оставалось несколько часов — караван Зары еще только запрягал верблюдов. Успеем смотаться, если пошевелимся.

Так-так-так…

Для визита в «Красную розу» нужен был напарник. Серый слишком приметен — двухметровая гора мышц в городе, где средний рост мужчин едва достигает моего подбородка, в любом случае привлечет внимание. Рита… слишком отвлекала. В особенности с тех пор, как стала носить эти местные тонкие ткани, которые, в ее случае, больше показывают, чем скрывают.

Оставался Филя. Я поднялся на второй этаж и без стука распахнул дверь в его комнату. Рыжий валялся на низкой кушетке, закинув ноги на подлокотник, и со скучающим видом подбрасывал кинжал. Лезвие, поблескивая, вращалось в воздухе, прежде чем точно лечь в его ладонь. Филя всегда был чертовски ловок, особенно когда дело касалось оружия или карманов посторонних.

— Развлекаешься? — хмыкнул я, прислонившись к дверному косяку.

Филя метнул кинжал в балку. Лезвие вошло точно между двух предыдущих отметин с тихим «чпок».

— Знаешь, эти местные смотрят на меня, будто я собираюсь украсть их верблюда, жену и все фамильные драгоценности. Причем, разом. — Он повернул голову и сощурился. — А у тебя рожа человека, который хочет предложить что-то авантюрное.

— Ну не сказал бы, что прям авантюрное, но ты точно заинтересуешься.

Филя мгновенно выпрямился.

— Выкладывай. Что угодно лучше, чем пялиться в эти чёртовы стены ещё два часа. Я пересчитал все трещины на потолке. Их сорок две, если что.

Он уже натягивал сапоги, даже не дожидаясь моего ответа.

— И только попробуй сказать, что мы идём пить чай с местной знатью, — пригрозил он, выуживая из-под подушки второй кинжал.

Я прикрыл дверь и понизил голос:

— Ничего подобного. Зимин прислал записку с наводкой. В торговом квартале есть заведение «Красная роза». Там нас ждёт человек, который может кое-что знать о планах Фахима.

— Шпионские игры среди бела дня? — усмехнулся Филя, закрепляя кинжал в рукаве. — И повод свалить из этой тюрьмы до отъезда? Я в деле!

Он бросил взгляд в зеркало, пригладил рыжие вихры и ухмыльнулся:

— Кстати, «Красная роза» звучит как название борделя. И если это так, то задание внезапно стало еще интереснее.

Торговый квартал Аль-Джабаля даже в утренние часы напоминал растревоженный муравейник, только вместо муравьев здесь кишели люди всех оттенков кожи и наречий. Улицы петляли как пьяный матрос после недельного запоя, создавая лабиринт, в котором сам дьявол мог бы заблудиться. Вымощенные выщербленными от времени плитами, они судорожно сжимались до ширины плеч, а потом неожиданно расходились в крошечные площади, где под сенью потрепанных тентов продавцы устраивали настоящий театр абсурда.

Воздух здесь был густым коктейлем из запахов — пряности и благовония сражались с вонью гниющих отходов и пота немытых тел. В ноздри врывались то аромат жарящегося на углях мяса, то приторная сладость восточных десертов, то едкий дым кузниц, где мастера выковывали причудливые безделушки для богатых господ.

Вся эта какофония звуков, красок и запахов словно накрывала с головой, как огромная волна. Купцы орали так, будто спасали свои семьи от неминуемой гибели, выкрикивая цены и расхваливая товар. Тощие работяги, согнувшись как вопросительные знаки, тащили тюки размером с небольшого верблюда. Тут же шныряли дети с руками быстрее, чем у профессиональных карманников, и глазами хитрее, чем у старых лисиц.

В этом хаосе действовала собственная, понятная только местным, система координат: «Через два лотка от одноглазого старика, потом мимо женщины, торгующей синими бусами, затем налево у тухлого верблюжьего копыта». Иностранцы здесь были как слепые котята, обреченные блуждать кругами, пока какой-нибудь хитрец не решит «помочь» за небольшое вознаграждение, которое обычно оказывалось не таким уж и небольшим.

— Тут и заблудиться недолго, — проворчал Филя, отбиваясь от шустрого мальчугана, который пытался повесить ему на шею дешевые бусы якобы «от сглаза». — Как думаешь, этот Зимин специально выбрал место в такой дыре, чтобы его тяжелее было выследить?

— Благодарю за заботу, — ухмыльнулся рыжий, отряхивая плечо. — Погоди, тебе не кажется, что нас водят за нос?«Красная роза» звучит как название из дешевого романа про шпионов. Почему бы просто не встретиться в консульстве?

— Консульство всегда под наблюдением, — я оглянулся, машинально проверяя, нет ли хвоста. — Уверен, что люди Фахима следят за каждым, кто входит и выходит.

«Красную розу» мы нашли в узком закоулке, куда едва проникал солнечный свет. Заведение располагалось между ювелирной лавкой и чайханой, и выглядело заметно богаче окружающих строений. К входу вели две мраморные ступени, потертые от времени и множества посетителей. Массивная дверь из темного кедра была украшена старыми бронзовыми накладками с зеленоватым налетом, а над входом висела выцветшая вывеска с изображением красного цветка, который с годами потерял яркость и четкость очертаний.

У дверей стоял массивный вышибала. Его крупное лицо было покрыто оспинами, а тяжелый взгляд внимательно изучал каждого посетителя, оценивая и внешний вид, и вероятную платежеспособность.

— Мать моя, это что за скала на входе? — пробормотал Филя, кивая на вышибалу. — По сравнению с ним даже наш Серый выглядит недокормленным подростком.

— Видимо, местная специя в еде творит чудеса, — я ухмыльнулся. — Может, взять образец для Серого? Представляешь, если он ещё подрастёт? Тогда с нами точно никто не будет связываться.

Мы приблизились к дверям, и вышибала смерил нас взглядом, от которого желудок совершил сальто. Его глаза, запавшие в глазницы, окруженные бровями размером с мертвых крыс, остановились на мне.

— Что нужно? — его голос напоминал звук камней, перемалываемых в песок.

— Дорогу, бугай, — я шагнул вперёд, глядя ему прямо в глаза. — Или тебя вынесут вместе с этой дверью.

Вышибала смерил меня тяжелым взглядом и молча отступил. Такие, как он, быстро чуют, когда лучше не нарываться.

Внутреннее убранство «Красной розы» поражало контрастом с пыльным внешним миром. Прихожая тонула в табачном дыму и сумраке, но даже сквозь эту завесу просматривались стены, обитые выцветшим шелком с узорами, которые то ли изображали сцены охоты, то ли иллюстрировали какие-то местные легенды. Потолок был расписан под звездное небо, где меж тускло поблескивающих звезд кружились птицы и целовались выписанные золотом полумесяцы.

Из боковой двери вышла женщина в дорогих шелках. Умелый макияж скрывал возраст, но в глазах читалась опытность. Дорогие украшения позвякивали при каждом шаге, когда она приблизилась к нам.

— Чем могу служить благородным господам? — спросила она с персидским акцентом, оценивающе оглядывая нас с головы до ног.

— Мы ищем Синюю птицу, — сказал я, наблюдая за ее реакцией.

Эффект был мгновенным. Ее глаза расширились, а накрашенные губы приоткрылись от удивления. Красные ногти впились в ладонь, когда она нервно сжала кулак.

— Следуйте за мной, господа, — она резко перешла на деловой тон, кивком указав на узкий коридор.

Женщина повела нас через череду комнат, освещённых масляными лампами и благовонными свечами. В первых залах разворачивались обычные для таких заведений сцены — подвыпившие купцы, танцовщицы, звуки ситары и льющееся рекой вино. Запахи кальянного дыма, пролитого вина и дешевых духов смешивались в гремучую смесь, от которой першило в горле.

Я заметил, как Филя кинул оценивающий взгляд на танцовщицу, чья гибкость заставила бы цирковую акробатку рыдать от зависти. Девушка, ощутив его внимание, подмигнула ему, продолжая извиваться вокруг шеста, вкопанного посреди зала.

— Может, задержимся здесь ненадолго? — шепнул мне рыжий с такой надеждой в глазах, что я едва удержался от смеха.

— Потом, — отрезал я, подталкивая его в спину. — Сначала дело.

Чем дальше мы продвигались, тем роскошнее становилось убранство. Мраморные полы сменились персидскими коврами, медные кальяны — серебряными. Вместо дешёвого пойла в глиняных кувшинах подавали вино в хрустальных бокалах с печатями известных виноделен.

В третьем зале стены украшала дорогая парча с древними сюжетами, а грубые скамьи уступили место мягким диванам с красной обивкой. Даже публика здесь была иной — вместо моряков и погонщиков верблюдов сидели купцы в дорогих халатах и офицеры с военной выправкой. Танцовщицы в шелковых нарядах двигались точно и уверенно, явно обученные в лучших домах.

Наша проводница наконец остановилась перед резной дверью из чёрного дерева. Раззолоченный евнух с необъятным брюхом поклонился и отодвинул створку, пропуская нас.

— Синяя птица скоро присоединится к вам, — шепнула девица, подмигнув Филе, и растворилась в полумраке коридора, оставив после себя шлейф мускусных духов.

Я шагнул в комнату, предполагая, что нас проведут в какое-то скромное место для встречи с информатором, но вместо этого мы оказались в настоящем логове разврата.

Просторный зал тонул в дыму кальянов и благовоний. Десятки подушек всех цветов и размеров были разбросаны по полу, создавая впечатление, будто кто-то перевернул гигантскую корзину с экзотическими фруктами. Потолок представлял собой купол с тончайшей мозаикой, изображавшей небесные светила, которые в табачном мареве казались живыми, подмигивающими неземными глазами.

В центре, утопая в этом море мягкости, восседал упитанный мужик лет сорока, с лицом, на котором географ мог бы изучать все горные хребты Евразии. На его голове красовался бирюзовый тюрбан, украшенный павлиньими перьями и чем-то, что при плохом освещении сошло бы за драгоценные камни, но на деле было искусно раскрашенным стеклом.

— Ещё вина, о прекрасные гурии! — гаркнул он голосом, который, казалось, прошёл через песчаную бурю. — Пусть музыканты играют громче! Так гуляют настоящие северные князья!

Его возглас заставил служанку, пополнявшую блюдо с фруктами, вздрогнуть так, что персики запрыгали как живые. Один из них скатился прямо к ногам тюрбаноносного «князя», но тот лишь пнул его, продолжая распоряжаться как владыка вселенной.

Рядом с ним расположился щуплый тип с хитрой физиономией, затянутый в желтый шёлковый халат, который ему был явно велик — рукава приходилось закатывать, а пояс обернуть дважды. Своей щуплостью рядом с массивным товарищем он напоминал шакала, пирующего рядом с откормленным львом.

Вокруг них кружились полуодетые танцовщицы, а на почтительном расстоянии расположилось несколько гостей — пара толстосумов в дорогих одеждах, несколько усталых купцов и двое европейцев с военной выправкой, которые пытались сохранять серьезные лица, но то и дело переглядывались, явно забавляясь представлением.

Я замер, не веря своим глазам. В сбивающей с толку пелене кальянного дыма и мерцающего света ламп я не сразу признал этих «князей», но теперь, когда один из них повернул голову, сомнений не осталось. Толстяк в тюрбане и его щуплый приятель — те самые питерские воришки, которых мы встретили вчера, при въезде в город! Эта парочка мелких жуликов продолжала изображать из себя чёртовых северных принцев, и, судя по окружению, довольно успешно!

— Чтоб мне провалиться, — выдохнул Филя, которого такие встречи всегда забавляли. — Это же наши пройдохи из Питера! Какого черта они здесь делают?

— Понятия не имею, — медленно произнес я. — Но мне совершенно не нравится, что они снова оказались на нашем пути.

Я начал проталкиваться через толпу подвыпивших гостей, случайно задев официанта, чей поднос с кубками издал мелодичный звон. Щуплый поднял глаза, заметил меня, и в следующую секунду его лицо трансформировалось в такую картину ужаса, какую я видел, разве что, у карманников, пойманных с поличным на Невском.

— Вольский⁈ — он подавился вином, разбрызгивая красные капли на белоснежные подушки, которые впитали влагу, как пятна крови.

Толстяк, услышав моё имя, замер с кальяном в руке, а глаза вылезли из орбит, как у краба на сковороде. Он попытался нырнуть за подушки, но его внушительное брюхо сделало этот манёвр похожим на попытку бегемота спрятаться за тростником — нелепую и обреченную на провал.

Я сграбастал щуплого за шиворот и рывком поднял с подушек, делая вид, что это дружеское приветствие, а на самом деле практически волоком потащил его к нише в углу зала, где играли музыканты. Те, увидев наше приближение, синхронно ускорили темп, словно боялись, что мы встрянем в ритм их мелодии.

Филя, всё правильно поняв, ухватил толстяка за локоть и последовал за нами. Тот пытался вывернуться, но хватка рыжего была крепкой, как тиски ростовщика.

— Какого чёрта вы здесь делаете? — спросил я, затащив их за шторку, которая отделяла музыкантов от основного зала.

Щуплый переглянулся с толстяком, в их взглядах читалась целая беседа, полная боязни и замешательства. Наконец щуплый набрал воздуха в грудь, словно перед нырком в ледяную воду, и выпалил:

— Мы ищем шейха Аль-Нахара.

Я замер. Из всех возможных ответов этот был последним, что я ожидал услышать.

— Зачем вам шейх?

— У нас к нему дело, — щуплый бросил быстрый взгляд на своего приятеля, который кивнул с таким видом, будто подтверждал сделку. — Важное.

— Какое именно дело? — я подступил ближе, и щуплый отшатнулся, упершись спиной в резонатор ситары, которая отозвалась печальным «бо-о-онг».

— Не твоего ума дело, — огрызнулся толстяк, но тут же осекся под моим взглядом.

Его лицо покрылось испариной, каждая капля пота блестела в свете масляных ламп, как крошечная звезда. Он облизнул пересохшие губы, оставив на них влажный след.

Я быстро размышлял. Эти двое явно что-то скрывают, и то, что они ищут шейха, не может быть простым совпадением. Лучше держать таких типов на виду, чем гадать, какую пакость они замышляют за спиной. К тому же, они могут знать что-то полезное. Уж слишком часто они оказываются рядом.

— Послушайте, — я понизил голос до доверительного шепота, который заставил их придвинуться ближе, словно мы сговаривались о каком-то преступлении. — Если вы действительно ищете шейха Аль-Нахара, то вам повезло. Мы как раз к нему направляемся.

— Серьезно? — щуплый удивленно вскинул брови. — И когда?

— Через пару часов караван отправляется от резиденции клана Золотых Копыт, — я кивнул в сторону восточной части города. — Если вам так нужно увидеть шейха, советую прямо сейчас бежать туда.

Воришки снова переглянулись, что-то безмолвно решая между собой. Их глаза вели целую беседу, наполненную сомнениями, страхом и тайными расчетами.

— Хорошо, — наконец кивнул щуплый, и я заметил, как на его шее дернулся кадык. — Мы будем там.

Не говоря больше ни слова, они вынырнули из-за шторки и быстро направились к выходу, расталкивая слуг и гостей. Толстяк на ходу пытался снять тюрбан, но ткань запуталась в его лоснящихся волосах, и он так и убежал, напоминая странную помесь купца с экзотической птицей.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — Филя проводил их взглядом, в котором читалось смутное беспокойство. — А вдруг они свалят? Эти типы не вызывают особого доверия.

— Именно поэтому лучше держать их на виду, — я пожал плечами, чувствуя, как мышцы шеи напряглись от тревоги. — Меня беспокоит, что они постоянно оказываются рядом с нами. Сначала в Питере, теперь здесь… Это не может быть простым совпадением.

Филя хмыкнул, но спорить не стал. Его внимание уже переключилось на танцовщицу, похожую на молодую газель — с глазами цвета расплавленного шоколада и шеей, способной заставить лебедя рыдать от зависти.

Мы заняли отдельную комнату, которую нам предложила одна из девушек после того, как прежние «князья» так внезапно покинули праздник. Филя развалился на подушках, придирчиво изучая блюдо с фруктами, словно опасался, что среди них затаился скорпион.

— Откуда у этих прохвостов деньги на такие развлечения? — задумчиво протянул он, выбирая самый спелый инжир. — Во время нашей встречи в Питере они выглядели обычными оборванцами.

— Хороший вопрос, — я кивнул, пытаясь собраться с мыслями. — Может, удачно обчистили кого-то по пути сюда? Или их даже направил Пахомов… Черт, слишком много таких сложных вопросов и ни одного простого ответа.

Размышления прервал скрип двери. Я поднял голову, ожидая увидеть слугу с вином или закусками, но на пороге стоял человек в неприметной одежде торговца — серый халат, потертый пояс, стоптанные туфли. Ничто в нем не привлекало внимания, кроме одной детали — на вороте его плаща была вышита маленькая синяя птица, настолько искусно, что казалось, она вот-вот вспорхнет.

Незнакомец окинул комнату внимательным взглядом, убедился, что кроме нас никого нет, и тихо произнес:

— Господа искали Синюю птицу?

Глава 12 Дорога обратно

«Синяя птица» оказалась совсем не похожей на певчую пташку. Скорее на потрёпанного боевого воробья, который повидал столько дерьма, что впору писать энциклопедию. На вид — обычный купец средней руки: потёртый кафтан, горбатый нос и глаза, которые словно сфотографировали каждого, кто попадался ему на пути. Именно такие неприметные рожи я запоминал в первую очередь — профессиональная привычка, которая не раз спасала наши задницы.

— Вы можете называть меня Али, — представился он на чистом русском с легким акцентом. Настоящий араб, но явно проработавший на российских дипломатов достаточно долго, чтобы освоить язык почти идеально.

Он внимательно оглядел нас с Филей, словно сверяя наши лица с данным ему описанием. В его взгляде читалась профессиональная осторожность человека, привыкшего проверять всё дважды.

— Господин Зимин описал вас точно, — наконец кивнул он, удовлетворившись осмотром. — Но прежде чем мы продолжим… — Али выжидающе посмотрел на меня.

— Два медведя не уживутся в одной берлоге, — произнес я условную фразу, которую передал Зимин через посыльного.

Напряжение в его плечах немного ослабло.

— Особенно если один из них не настоящий, — закончил он пароль и только тогда позволил себе слабую улыбку. — Теперь мы можем говорить.

— Что вы хотели нам передать? — я расположился поудобнее, готовясь к долгому разговору.

— Представьте себе судно, которое идёт не туда, куда показывает компас, — начал он, присаживаясь напротив, — а туда, куда хочет капитан. Что это значит?

— Что либо капитан не в адеквате, либо компас сломан, — пожал плечами Филя, рассеянно поглаживая рыжую щетину на подбородке.

Али усмехнулся, но веселья в его глазах не было даже на копейку.

— Второе. Компас сломан. И речь сейчас о политическом компасе Аравии, — он понизил голос. — Фахим нашёл способ заставить стрелку показывать в нужную ему сторону.

— А если конкретнее? — я подался вперёд.

— Британское оружие, — Али развернул на столе небольшой свёрток, извлечённый из-за пазухи. В тусклом свете блеснула рукоять кинжала с выгравированной родовой эмблемой клана Аль-Нахар, — только что с корабля. Таких тысячи. И все они будут использованы для нападений на соседние кланы.

Я поднял кинжал, изучая его. Работа безупречная, а эмблема выполнена с ювелирной точностью.

— Чтобы все поверили, что это дело рук шейха Мурада, — заключил я.

— Именно. Согласно нашим данным, первая атака произойдёт уже сегодня ночью. Обоз с продовольствием для клана Красных Песков. Следующей будет караванная стоянка клана Утренней Росы.

— Ага, тут все просто, — ухмыльнулся Филя. — Красные Пески и Утренняя Роса вроде как за Мурада, но если их хорошенько попугать и показать, что шейх — не такой уж надежный союзник, они быстро перебегут к тому, кто сильнее.

Али одобрительно кивнул.

— Пролитая кровь ещё не успеет высохнуть, как Фахим предложит обоим кланам своё покровительство, доказательства «предательства» Мурада и, конечно, возмездие. Классическая схема «разделяй и властвуй».

— Откуда такая точная информация? — я нахмурился, мысленно перебирая возможных предателей.

Али тонко улыбнулся.

— Скажем так, британский консул — мужчина со слабостями. После официальных приёмов он любит расслабиться в компании… особых дам. А одна из таких дам оказалась очень внимательной слушательницей и имеет хорошую память на детали.

Я усмехнулся. Древняя как мир схема сработала снова — мёд и красота развязывают языки лучше любых пыток. Сколько империй рухнуло из-за того, что их вельможи не могли держать рот на замке в постели.

— Что-то ещё?

— Будьте осторожны с девушкой из клана Золотых Копыт, — Али понизил голос и нервно оглянулся, словно Зара могла материализоваться из воздуха. — Её клан веками выживал, перебегая от одного сильного покровителя к другому. Они меняют союзы быстрее, чем верблюды — погонщиков.

— Буду иметь ввиду, — процедил я, вспоминая перехваченную записку с печатью Тёмного Шипа.

— И ещё… — Али помрачнел, его голос стал почти шёпотом. — Будьте готовы к тому, что Фахим освободил из городской тюрьмы старого знакомца. Того самого пирата с Покровом Акулы

Филя аж подавился виноградиной.

— Австралийца? — прохрипел он, откашлявшись. — Фахим вытащил его из темницы?

— Именно. Сделка была простая — свобода в обмен на услуги, — Али мрачно кивнул. — И теперь этот морской волк на свободе, вооружён и очень, очень зол на всех, кто перешел ему дорогу.

— Чёрт, — выругался я. — Значит, у Фахима теперь есть и отморозок с его командой.

— Боюсь, что так, — Али поднялся, подтягивая пояс. — Теперь мне лучше исчезнуть. У вас есть, примерно, час до того, как люди Хартингтона заинтересуются этой встречей.

А спустя мгновение парень исчез, оставив нас с головной болью и запахом его чертовых масел.

— Нужно быстрее двигать обратно в резиденцию Зары, — я поднялся, отряхивая крошки инжира с колен. — Если Фахим действительно начнёт атаки сегодня, счёт идёт на часы.

В моей голове уже выстраивался план. Сначала надо предупредить караван, затем рвануть к шейху на всех парах. Если успеем вовремя, сможем перехватить отряды с поддельной символикой до того, как они устроят бойню.

— Сенька, — позвал Филя, когда мы выскользнули на узкую улочку. — А что если наша аравийская красотка не просто так получила ту записку от Тёмного Шипа? Что если она часть плана?

Я замедлился, чертыхаясь про себя — хрен знает, можно ли этой красотке верить или нет.

— Тогда нам нужны доказательства. А пока — держим глаза открытыми, а предположения при себе.

Резиденция Зары гудела как разворошённый улей. Слуги суетились, таская тюки и кувшины с водой. Погонщики верблюдов ругались с охраной. В центре этого хаоса возвышалась наша пустынная принцесса — раздавала указания, подгоняла нерадивых и поторапливала бестолковых.

Мы едва миновали ворота, когда на нас налетела Рита с видом человека, который настолько взбешён, что даже не знает, с чего начать.

— Где вас черти носили⁈ — выпалила она, хватая меня за грудки с такой силой, что ткань затрещала. — Караван ждёт только вас двоих!

Я осторожно отцепил её пальцы, стараясь не показать, насколько меня забавляет её праведный гнев.

— Расскажем по дороге, — я огляделся по сторонам. — Всё собрано? Где Серый?

— Проверяет лошадей, — Рита понизила голос. — И ещё, у нас… гости.

Она кивнула в сторону внутреннего двора, где в тени пальмы сидели два знакомых силуэта. Толстяк выглядел как человек, переживший не самый лучший день в своей жизни — весь в поту, с затравленным взглядом и платком, которым непрерывно вытирал лоснящееся лицо. Худой же нервно поглядывал на массивный сундук, стоявший рядом.

— Любопытно, — Рита скрестила руки на груди с видом следователя, — они объявились ровно через час после вашего исчезновения. Утверждают, что ты лично пригласил их присоединиться к каравану.

— Так и есть, — я пожал плечами, не уточняя, что хочу держать этих жуликов под носом. Слишком часто они мельтешат рядом с нами — совпадение так себе. — А о цели визита к шейху что-нибудь говорили?

— Ссылаются на некое дело государственной важности, — она поджала губы с аристократическим презрением. — И охраняют этот сундук, словно там хранятся коронационные регалии.

Я хмыкнул. Сундучок и правда странный — узоры какие-то мудрёные, замок с тремя дырками и железные обручи. Не похож на барахло обычного торгаша.

— Следи за ними, — шепнул я. — И Серому намекни. Если эти двое начнут чудить, пусть объяснит им правила хорошего тона. Физически.

Тощий, заметив наше возвращение, подскочил как ужаленный и потрусил в нашу сторону. Шёл он с той особой походкой, которая у воров в крови — даже по прямой дорожке умудрялся петлять, будто кто-то за задницу гонится.

— Господин! — выпалил он с таким облегчением, словно увидел спасательный круг в бурном море. — Слава всем святым, вы объявились! А то мы тут сидим как два идиота, не зная, куда деваться.

— Между прочим, мы так толком и не познакомились, — я скрестил руки на груди. — Как вас звать-величать?

— Василий Клюев, — он поспешно поклонился, — но все зовут Васей-Навыком. А мой корешок там — Мирон Шапкин, Шапой кличут.

— Ясно. А нас как зовут, видимо, уже выяснили, — я кивнул в сторону толстяка. — Короче, через полчаса валим отсюда. Надеюсь, к долгой дороге готовы?

— Ещё как готовы! — Вася затараторил, как заведённый. — Всё собрано, упаковано… правда, с сундучком может быть небольшая… как бы это сказать… заковырка.

Его глазки заметались по сторонам, как у мыши, которая учуяла кота.

— Сундук? — я приподнял бровь. — Что с ним не так?

— Ну… он, знаете ли, довольно тяжёлый, — Навык нервно облизнул губы. — И ценный. Очень ценный. Семейная реликвия, понимаете…

— И что же в нём такого ценного? — поинтересовался я самым невинным тоном.

Вася замялся, лихорадочно соображая.

— Документы… старинные, — наконец выдал он. — И кое-какие… фамильные драгоценности. Мы везём их… как залог добрых намерений к шейху.

— Залог? — я прищурился. — Интересно. А зачем вам вообще к шейху?

— Торговое дело, — Вася попытался изобразить деловитость. — Хотим предложить ему… особые товары с севера. Пушнину, янтарь… всё, что может заинтересовать влиятельного человека.

Я решил не давить. Правду эти двое все равно не выложат, а пугать из раньше времени не имело смысла. Лучше попрошу Риту внимательно посмотреть на этот самый сундучок — наверняка заметит что-нибудь подозрительное.

— Как скажете. Сундук поместят на отдельного верблюда, но учтите — если он станет причиной каких-либо проблем, мы просто оставим его в пустыне. И вас вместе с ним.

Вася сглотнул, из чего я заключил, что мой тон был достаточно убедительным.

— Конечно-конечно, никаких проблем! — затараторил он. — Мы будем тише воды, ниже травы! Вы даже не заметите нашего присутствия!

Зная эту парочку по Питеру, я сильно сомневался в такой возможности, но решил не спорить. Время поджимало — солнце уже клонилось к горизонту, а нам нужно было успеть пройти приличный кусок пути до темноты.

Зара наконец завершила последние приготовления и двинулась к нам, плавно покачивая бёдрами. Её красная туника подчёркивала смуглость кожи, а золотая вышивка переливалась в лучах заходящего солнца.

— Караван готов к отправлению, — объявила она, окидывая меня оценивающим взглядом. — Надеюсь, ваша… прогулка по городу была плодотворной?

— Более чем, — я кивнул. — Узнали кое-что интересное о планах Фахима.

— Расскажете мне подробнее? — её пальцы легко коснулись моего предплечья, задержавшись на мгновение дольше, чем того требовали приличия.

Боковым зрением заметил, как напряглась Рита, наблюдая эту сцену. Её поза стала более прямой, а взгляд — острее, чем только что заточенный кинжал.

— Лучше обсудим всё в пути, — я сделал шаг назад, высвобождаясь от прикосновения Зары. — Когда будем вдали от чужих ушей.

Зара понимающе кивнула, но в её глазах промелькнуло что-то похожее на раздражение. Видимо, дочь клана Золотых Копыт не привыкла, когда от неё отстраняются.

— Как пожелаете, — она чуть склонила голову. — Я распоряжусь, чтобы ваши новые… спутники получили верблюдов.

Она удалилась, а Рита подошла ко мне так быстро, словно ждала именно этого момента.

— Ну и что ты узнал? — спросила она напрямик.

Я быстро обрисовал ситуацию с британским оружием и символикой клана Аль-Нахар. С каждым словом её лицо становилось всё серьёзнее.

— Значит, Фахим хочет поссорить союзников, — она задумчиво потёрла переносицу. — Классическая тактика. Но если первая атака запланирована на сегодня, значит, у нас почти нет времени.

— Именно поэтому нужно выезжать немедленно, — я огляделся. — Где Серый? Нужно его предупредить.

Серый обнаружился в конюшне, где заканчивал осмотр лошадей. Его массивная фигура выглядела неуместно среди изящных арабских скакунов, но руки двигались с неожиданной мягкостью, когда он проверял подпруги и копыта.

— Проблемы? — спросил он, едва завидев мою физиономию.

— Как обычно, — я кивнул. — Фахим готовит провокацию против союзников Мурада. И ещё… похоже, нашего знакомого пирата выпустили из темницы.

Серый замер, его руки инстинктивно сжались в кулаки размером с дыни.

— Сука, — выдохнул он. — А я-то думал, что этого ублюдка уже повесили.

— Видимо, Фахим решил, что живой пират ему полезнее мёртвого, — я пожал плечами. — В любом случае, будь начеку. И приглядывай за нашими новыми «друзьями» с сундуком.

Серый хмыкнул, разминая шею.

— Уже заприметил. Толстый потеет так, словно вот-вот родит близнецов, а тощий зыркает по сторонам как вор на ярмарке.

— Они и есть воры, — усмехнулся я. — Вопрос только, что именно они украли.

Караван тронулся, когда солнце почти коснулось горизонта. Впереди ехала Зара в сопровождении двух воинов своего клана. За ними — мы с Филей, Ритой и Серым. Замыкали процессию слуги, погонщики верблюдов и наша питерская парочка, которая вцепилась в свой сундук, словно тот был набит бриллиантами.

Мы выбрали быстрый темп, чтобы успеть пройти как можно дальше до наступления полной темноты. Аль-Джабаль постепенно оставался позади, превращаясь в скопление огней на фоне густеющих сумерек.

Примерно через час пути, когда утреннее солнце уже начало припекать, я заметил движение на дальних дюнах. Едва заметные фигуры двигались параллельно нашему каравану, сохраняя постоянную дистанцию.

— Нас пасут, — сказал я Филе, который ехал справа от меня.

Он слегка повернул голову, скользнув взглядом по горизонту.

— Вижу. Трое, может четверо. Держатся как профессионалы.

— Фахим очень заинтересовался нашим маршрутом, — я начал прикидывать варианты. — Нужно избавиться от хвоста.

— Предлагаешь устроить засаду? — в глазах рыжего вспыхнул охотничий азарт.

— Не совсем, — я подманил Серого, который ехал чуть позади. — Мы разделимся. Вы с Филей и половиной охраны отклонитесь от маршрута, словно основная группа идёт в том направлении. Остальные продолжают путь к Чёрному Замку.

Серый прищурился, обдумывая план.

— А если они решат атаковать нас, а не вас?

— Тогда постарайтесь оставить хотя бы одного в живых, — я хлопнул его по плечу. — Нам нужна информация.

Мы подождали, пока караван достигнет развилки между двумя небольшими скалистыми образованиями, и объявили привал. Пока все готовились к отдыху, Зара отдала свой характерный красный плащ и головной убор одной из служанок — стройной девушке примерно её роста.

Разделение произошло естественно и не вызвало подозрений у преследователей. Зара с основной группой, забрав с собой Риту, наших питерских «князей» с сундуком и половину стражи, отправилась по главной дороге.

Мы с Филей и Серым демонстративно начали разбивать лагерь, установили палатки и развели костёр, изображая подготовку к ночёвке. Когда совсем стемнело, мы тихо свернули лагерь и двинулись в противоположном направлении, взяв с собой переодетую служанку. В темноте, на расстоянии, силуэт в отличительной одежде наследницы должен был ввести в заблуждение любого наблюдателя.

Наш расчёт оправдался — не прошло и получаса после начала движения, как мы заметили, что тени среди дюн начали приближаться к нашей группе.

— Сработало, — Филя хищно оскалился. — Сейчас будет веселье.

— Только не увлекайся, — предупредил я. — Нам нужны языки.

Мы ускорили шаг, заманивая преследователей в узкое ущелье между скалами. Место было идеальным для засады — высокие стены не позволяли легко отступить, а узкий проход делал невозможной атаку широким фронтом.

Я оставил Серого и двух стражников в качестве приманки, а сам с Филей затаился на уступе скалы. Когда преследователи вошли в ущелье, мы дали им углубиться как следует, а затем обрушились сверху, как демоны из преисподней.

Первого я снял ударом рукояти кинжала по затылку — он даже не успел обернуться. Филя обрушился на второго как ястреб на мышь, сбив с ног с такой силой, что тот пропахал песок спиной. Серый, заметив нападение, развернулся и встретил третьего лазутчика ударом, от которого бедняга отлетел на добрых три метра.

Четвёртый оказался проворнее. Золотистые пятна вспыхнули вокруг него, когда он рванул к скале с невероятной скоростью гепарда. Но Филя не зря славился своей прытью — золотистое пламя окутало его тело, и он метнулся наперерез беглецу.

Схватка была короткой и яростной. Искры от столкновения магии осветили ущелье ярче факелов. Наконец, Филя прижал противника к земле, заломив тому руку за спину.

— Попался, сученыш, — выдохнул он, вытирая пот. — Теперь поболтаем по душам, и ты расскажешь нам всё, что слышал.

Пленник что-то прохрипел на местном наречии. Я слегка активировал свой дар, позволив голубоватому свечению проступить в глазах — старый трюк для понимания чужих языков.

— Кто послал тебя за нами? — спросил я, теперь понимая каждое его слово.

— Иди к шайтану, собака, — процедил он с ненавистью.

Филя значительно усилил давление коленом, но пленник только стиснул зубы.

— Упрямый, — хмыкнул я. — Серый, нам нужна информация быстро. У тебя есть десять минут — потом мы уходим, а его оставляем здесь. Без воды. В пустыне.

Серый кивнул и присел рядом с пленником.

— Слушай сюда, герой, — Серый говорил тихо, но в его голосе слышалась сталь. — Сейчас я буду ломать тебе пальцы. По одному. Медленно. Когда с руками закончу, займусь рёбрами. А дальше… — он кивнул на колени лазутчика, — поглядим, насколько ты разговорчивый.

— Вы не посмеете…

Хруст. Пленник взвыл и попытался вырваться, но Филя крепко держал его.

— Осталось девять попыток, — невозмутимо заметил Серый, переходя к следующему пальцу.

— Я ничего не… АааАА! — второй хруст оборвал его слова на полуслове. Лицо покрылось потом.

— Стойкий парень, — хмыкнул Филя. — Интересно, насколько его хватит.

Когда наш здоровяк потянулся к третьему пальцу, нервы пленника не выдержали.

— Стойте! — захрипел он. — Хватит! Я скажу всё, что знаю!

Серый отпустил его руку, но остался рядом — на всякий случай. Пленник тяжело дышал, прижимая покалеченные пальцы к груди.

— Кто тебя послал? — я присел перед ним на корточки.

— Господин Фахим, — выдавил он, всё ещё морщась от боли. — Хотел знать, куда идёт караван.

— Зачем? — Филя чуть сильнее надавил коленом ему на спину.

— Следить и докладывать, — выдавил он. — Но когда вы начали маневрировать, разделились на группы… мы поняли, что нас заметили. Командир приказал попытаться захватить кого-нибудь для допроса. Узнать, что вы задумали.

Я обыскал его карманы и нашёл маленький свиток с печатью клана Аль-Саид. Развернув его, я пробежал глазами по строкам на местном наречии.

— Инструкция, — перевёл я для Фили. — Следить за чужеземцами. Не нападать. Если направятся к Чёрному Замку — доложить немедленно.

Мы переглянулись. План Фахима становился яснее: он хотел знать наш маршрут, чтобы его люди успели совершить провокации до того, как мы доберёмся до шейха с предупреждением.

— Что-то ещё интересное у вас запланировано на сегодня? — я снова повернулся к пленнику.

— Н-не знаю, — его голос дрогнул. — Но слышал, что готовится большой удар. Много людей собирается на южной границе. С оружием.

— Когда?

— Скоро. Очень скоро, — он закрыл глаза, словно боялся, что сказал слишком много.

Больше ничего полезного выбить из него не удалось. Мы связали лазутчиков, оставив им воду и возможность через несколько часов освободиться самим — узлы были крепкие, но не смертельные. Забрали их верблюдов и стёрли следы засады. Пусть пешком добираются до своих — это задержит их на день-два. Теперь нужно было догнать основной караван.

Основную группу мы нагнали глубокой ночью. Они разбили лагерь в небольшом оазисе, укрытом между песчаными холмами. Пальмы отбрасывали причудливые тени в свете костров, создавая ощущение, будто темнота вокруг живая и даже дышит.

Я нашёл Риту у костра, собирающую какие-то травы в маленький мешочек.

— Всё прошло по плану? — спросила она, не отрываясь от своего занятия.

— Четыре шпиона Фахима сидят связанные в ущелье, — я сел рядом, протянув руки к огню. — Рассказали не так много, как хотелось бы, но подтвердили наши опасения: провокация на южной границе готовится прямо сейчас.

— Надо предупредить шейха, — Рита затянула шнурок на мешочке и подняла взгляд. — Но есть ещё кое-что… Я наблюдала за Зарой. Она явно нервничает. Всю дорогу оглядывалась и перешёптывалась со своими людьми.

— Где она сейчас?

— В своём шатре. Думаю, тебе стоит поговорить с ней начистоту.

Я кивнул, соглашаясь, и поднялся на ноги.

— А наши питерские друзья? — спросил я прежде, чем уйти.

— Психуют над своим сундуком, как наседки над яйцом, — хмыкнула Рита. — Серый установил наблюдение. Если попытаются выкинуть что-то странное, мы узнаем первыми.

Шатёр Зары стоял в центре лагеря — бордовая ткань с золотой вышивкой выделялась даже в темноте. У входа дежурили двое воинов, которые почтительно расступились, когда я приблизился. Внутри горели масляные лампы, придавая пространству золотистый оттенок. Зара сидела за низким столиком, изучая какую-то карту, но быстро свернула её, заметив моё появление.

— Арсений, — она улыбнулась, поднимаясь мне навстречу. — Рада, что вы благополучно вернулись.

— Можно перестать притворяться, — я закрыл полог шатра, отрезая нас от остального лагеря. — Я знаю о записке, которую ты получила от клана Тёмного Шипа.

Её лицо мгновенно изменилось. Улыбка исчезла, а в глазах появился холодный расчёт.

— Следишь за мной? — спросила она, не пытаясь отрицать. — Разумно с твоей стороны.

— Кто ты на самом деле, Зара? — я подошёл ближе, не сводя с неё глаз. — Союзник Мурада или Фахима?

Она выдержала мой взгляд, не моргнув.

— Прежде всего, я дочь своего клана.

— А это значит? — я подступил ближе, готовый в любой момент активировать Покров.

Зара опустилась на подушки и жестом пригласила меня сесть напротив. В её глазах плясали отблески масляных ламп, придавая лицу демонический вид.

— Это значит, что в первую очередь я должна заботиться о своём народе, — она устало потёрла висок. — Клан Золотых Копыт всегда был зажат между более могущественными силами. Наши земли не такие обширные, наши воины не такие многочисленные…

— Поэтому ты решила подстраховаться, — я прервал её, начиная понимать. — Держать связь с обеими сторонами конфликта.

— Ты бы поступил иначе на моём месте? — в её голосе прозвучал вызов. — Тёмный Шип угрожал моему клану. Или мы соглашаемся сотрудничать, или наши пастбища сгорят, а колодцы отравят.

Я молчал, оценивая её слова. Зара восприняла моё молчание как осуждение и вспыхнула:

— Да, я поддерживала связь с людьми Фахима! Передавала им незначительные сведения, чтобы выиграть время. Но я никогда не предавала шейха Мурада по-настоящему.

— И почему я должен тебе верить?

Зара горько усмехнулась.

— Потому что сегодня я сожгла все мосты, — она вытащила из-за пазухи смятый клочок бумаги. — Это пришло с последним гонцом Тёмного Шипа. Фахим требует полного подчинения — либо я перехожу на их сторону, либо мой клан будет уничтожен.

— И что ты решила?

— А ты как думаешь? — в её глазах блеснули злые слёзы. — Я здесь, веду караван к шейху Мураду, несмотря на угрозы. Я выбрала сторону, Арсений. И теперь клан Аль-Саид обязательно нанесет мне удар!

Я внимательно изучал её лицо, пытаясь найти признаки лжи. Но видел лишь усталость, решимость и что-то очень похожее на страх — не за себя, а за свой народ.

— Как я могу доверять тебе после всего этого?

— Никак, — она пожала плечами. — Просто знай, что отныне у нас общий враг. И если Фахим победит, мой клан ждёт то же, что и клан Аль-Нахар — полное уничтожение.

В её словах была жестокая логика. Предав Фахима, она сожгла все мосты. Теперь её единственный шанс на выживание — победа Мурада.

Мы сидели молча, изучая друг друга в мерцающем свете, когда снаружи раздались крики. Я вскочил на ноги, хватаясь за саблю, а Зара потянулась к спрятанному под подушками кинжалу.

Полог распахнулся, и внутрь ворвался запыхавшийся Филя.

— Сенька, тревога! — выпалил он. — На нас напали! Человек двадцать, с северной стороны оазиса!

— Фахим? — я уже мчался к выходу, на ходу обнажая оружие.

— Хуже, — Филя выглядел так, словно увидел привидение. — Австралиец.

Нападение оказалось неожиданным и стремительным. Пираты ворвались в лагерь из темноты, сметая охрану и сея панику среди погонщиков и слуг. Воины Зары уже формировали оборонительную линию, но силы были неравны.

Я вылетел из шатра как раз вовремя, чтобы увидеть, как Серый, активировав Покров Ящера, сшибает с ног двух нападающих. Рита же использовала свои способности, чтобы координировать действия союзников в темноте. А Филя, светясь золотистой аурой, взмыл в воздух, чтобы оценить ситуацию.

— Их около двадцати пяти! — крикнул он сверху. — Обходят с флангов!

Я активировал свой Покров, позволяя голубому свечению охватить тело. Энергия потекла по венам, обостряя чувства и ускоряя рефлексы.

Первого пирата я встретил прямым ударом в челюсть — хрустнули кости, и нападавший рухнул как подкошенный. Второй замахнулся кривым ятаганом, но я перехватил его руку, вывернул и отправил тело в полёт через плечо.

— К верблюдам! — заорал Серый, кидаясь через всю поляну. — Они пытаются украсть обоз!

И тут я понял — они пришли не за нами. Нападающие целенаправленно двигались к той части лагеря, где наши питерские воришки устроили свой временный приют. Сундук! Они пришли за этим чёртовым сундуком!

Сквозь шум битвы я услышал отчаянный крик Шапы:

— Вася, они здесь! Это он! Австралиец!

Я прорубался сквозь пиратов, стараясь добраться до крика как можно скорее. Трое нападающих встали на пути — я сбил первого подсечкой, второго оглушил рукоятью сабли, а третьего просто отшвырнул в сторону, активировав Покров на полную мощность.

Вася-Навык и Шапа пытались оттащить свой сундук в глубину оазиса, но путь им преградила огромная фигура. Даже в неверном свете костров я узнал Австралийца — широкоплечий силуэт, окружённый серебристым свечением акульего дара, и злобную ухмылку на лице.

— Попались, крысы сухопутные! — прорычал пират, надвигаясь на перепуганных воришек. — Думали, что сможете украсть сокровища Австралийца и жить припеваючи⁈

Шапа, издав душераздирающий вопль, выпустил свой конец сундука и рванул в кусты. Но далеко убежать не смог — двое пиратов перехватили его, скрутив руки за спиной.

Вася, оставшись один на один с разъярённым пиратом, застыл как кролик перед удавом. Его тощая фигурка казалась ещё более жалкой на фоне могучего Австралийца.

— Погоди-погоди, — затараторил Навык, отступая на дрожащих ногах. — Давай поговорим как деловые люди! Мы можем поделиться…

— Поделиться⁈ — взревел Австралиец, его серебристая аура вспыхнула ярче. — Моими сокровищами⁈ Да я скорее скормлю тебя акулам по кусочкам!

Я воспользовался моментом и прыгнул между ними, выставив саблю.

— Назад, рыбья морда! — крикнул я, принимая боевую стойку.

Австралиец замер. Его глаза, холодные и пустые, как у настоящей акулы, уставились на меня с удивлением, сменившимся яростью.

— Ты! — выдохнул он, узнавая меня. — Русский с необычным Покровом! Какого морского дьявола ты здесь забыл?

— Собираюсь помешать тебе разграбить наш караван, — я крепче сжал рукоять сабли, готовясь к атаке.

Австралиец злобно оскалился.

— Не лезь не в своё дело, щенок! Мне нужны только эти две крысы и мой сундук. Остальных я могу оставить в живых… может быть.

Вася-Навык, почувствовав мою поддержку, немного приободрился.

— Он врёт! — крикнул вор. — Это наш сундук! Мы нашли его честно!

— Заткнись, идиот, — шикнул я. — Не делай хуже, чем уже есть.

Но было поздно. Слова Навыка окончательно взбесили Австралийца. С нечеловеческим рёвом он активировал свой Покров Акулы на полную мощность. Серебристое свечение превратилось в настоящий водоворот энергии, его руки покрылись чем-то похожим на чешую, а зубы удлинились, превращаясь в кошмарные клыки.

— Украли моё золото, — прошипел он сквозь оскал. — Украли мои драгоценности…

Он бросился на меня с такой скоростью, что я едва успел поставить блок. Его сабля столкнулась с моей, высекая искры. Сила удара чуть не вышибла оружие из моих рук, но я устоял, активируя Покров Зверя на максимум.

Мы кружили на песке, обмениваясь ударами. Каждый взмах его сабли был как удар кувалды, каждый блок отдавался болью в суставах. Но я держался, комбинируя защиту с быстрыми контратаками. К счастью, мне не нужно было побеждать — только выиграть время, пока мои друзья отбиваются от остальных пиратов.

В какой-то момент боя я заметил, что Вася-Навык снова пытается тащить сундук. Но Шапа уже не мог ему помочь — его крепко держали двое пиратов. Толстяк извивался и дергался, пытаясь вырваться, и в этой борьбе что-то выпало из его кармана, покатившись по песку.

Медальон. Тот самый медальон с акулой, который я подметил еще в «Красной розе».

Австралиец тоже заметил это. Его глаза расширились, и он на секунду отвлёкся — и я воспользовался этим, чтобы нанести режущий удар по его предплечью. Кровь брызнула из раны, но пират, казалось, даже не заметил этого. Он оттолкнул меня ударом такой силы, что я отлетел на несколько шагов.

— Схватите эту тварь! — заорал Австралиец своим людям, указывая на Навыка, который уже почти скрылся в зарослях с сундуком.

Трое пиратов рванули за Навыком. Я попытался подняться, но Австралиец уже нависал надо мной с занесённой саблей.

— С тобой я разберусь потом, — прорычал он. — А сейчас…

Его взгляд упал на медальон, лежащий у моих ног. Внезапно металлический диск вспыхнул тем же голубым светом, что и мой Покров, словно откликаясь на мою магию. Я инстинктивно схватил его.

Время словно замедлилось. Реликт в моём кармане внезапно раскалился докрасна, пульсируя втакт с медальоном в руке. Покров Зверя, до этого контролируемый, взорвался волной чистой энергии, заливая всё вокруг голубым светом.

На обратной стороне медальона проступили странные символы, не похожие ни на одну известную мне письменность. Они пульсировали, словно живые.

Австралиец застыл, уставившись на медальон как заворожённый. Его лицо изменилось — ярость сменилась изумлением, а затем и вовсе каким-то благоговейным ужасом.

— Невозможно… — выдохнул пират, и оружие выпало из его рук. — После всех этих лет…

К моему полнейшему изумлению, Австралиец внезапно опустился на одно колено, склонив голову.

— Повелитель… — прошептал он с тем же трепетом, с каким произносят молитвы. — Повелитель глубин вернулся…

Глава 13 Повелитель Глубин

Атмосфера в оазисе изменилась мгновенно. Словно кто-то выключил звук битвы — крики затихли, звон металла смолк. Даже ветер, шелестевший пальмовыми листьями, замер. Все пялились на Австралийца — матёрого морского волка, который только что опустился на одно колено, словно перед императором. Его головорезы смотрели на своего капитана так, будто тот свихнулся от жары.

— Какого хрена, кэп? — выдохнул один из пиратов, молодой урод с татуировкой акулы на шее.

Но Австралиец не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к медальону в моей руке — к металлическому диску, который пульсировал синим светом, как сердце умирающего кита.

— Тысяча чертей мне в печень, — прохрипел он дрожащим голосом. — После всех этих гребаных лет… Он засветился.

— Что там засветилось, мать твою за ногу? — рявкнул боцман с седой бородой. — Кэп, вы там не перегрелись часом?

Австралиец медленно поднял голову, и в его глазах плясали отблески безумия.

— Заткнись, старая шлюха, и смотри! — он указал на медальон. — Видишь эту железяку? Еще мой дед рассказывал, что его отец и сотня других капитанов пытались разбудить эту сучью дочь. Резали себе жилы, поливали кровью, драли в задницу морских дьяволов — хрен там! Она продолжала оставаться холодной, как задница утопленника.

Он сплюнул кровью и добавил с благоговейным ужасом:

— А у него медальон засветится как портовая шлюха в праздник! И аура синяя как морская пучина, точь-в-точь как в старых сказках про Кровавого Буревестника!

Пират сглотнул и продолжил:

— И когда мы рубились… чёрт тебя оттрахай боком, да он дрался не как какой-то изнеженный сопляк, а резался как бешеный морской волк! А в глазах такая ледяная злоба была, что даже у меня жилки затряслись.

Ух… кажется, Австралийца конкретно так понесло. Ведь всю нашу драку я думал над тем, как спасти свою шкуру, а тут, оказывается, целая «ледяная злоба». Прикольно, наверное, иметь такой взгляд, от которого капитаны пиратских кораблей ссутся в штаны.

— Слушай, рыбья морда, — процедил я, глядя на Австралийца сверху вниз. — Если ты думаешь, что я какой-то древний морской царь, то ты крепко так обдол… кхм. ошибаешься.

Мои слова только подлили масла в огонь. Молодой пират с татуировкой на лице затрясся как собака:

— Он нас испытывает! Настоящий Повелитель никогда не будет орать о своем величии с первого слова!

— Капитан Кровавый Буревестник тоже косил под простого моряка, — подхватил седобородый боцман. — Пока звезды не встали как надо!

— Да вы все ебанулись, — выдохнул я, но медальон в руке пульсировал все ярче.

Филя тихо подскользнул ко мне и пнул по лодыжке — не больно, но чувствительно.

— Сенька, — прошептал он прямо в ухо, — ты совсем долбанулся? Минуту назад мы дрались с этими ублюдками насмерть, а теперь они называют тебя божеством и готовы лизать тебе задницу! Двадцать матёрых головорезов хотят служить тебе! Это в сотню раз лучше, чем резаться с ними саблями и надеяться, что наш Серый всех переломает. Сам подумай, у тебя теперь целый флот будет!

Он оглянулся на коленопреклонённых пиратов и добавил с нескрываемым восхищением:

— И если они принимают тебя за какого-то древнего морского царя, то может, не стоит их разочаровывать? Пусть себе верят! Хуже точно не будет. А то, что ты не настоящий их Повелитель — да кому какая разница? Главное, что медальон светится, аура подходящая, и ты не ссышь перед ними в штаны.

Он хищно ухмыльнулся:

— Представь: вместо того чтобы умирать в этой жаре от сабель пиратов, ты получаешь армию фанатиков, готовых за тебя глотки резать. Это же охрененная сделка!

Я замер. Рыжий был прав — ситуация кардинально изменилась. Можно продолжать отрицать свою связь с их Кровавым Буревестником, объяснять, что я обычный русский студент, который случайно нашёл светящуюся железяку. И тогда через пару минут эти двадцать головорезов поймут, что их ожидания обманули, взбесятся как черти, и мы продолжим резаться насмерть в этом оазисе, где шансов выжить — один к десяти. И то, если очень повезёт.

А можно подыграть их безумию, принять роль древнего морского владыки, кивать в нужных местах, говорить загадочные фразы про глубины и штормы, и получить в руки флот фанатиков, готовых умереть по моему слову. Армию, которая может изменить расклад сил во всём регионе.

Выбор был прост как три копейки.

Филя видел, как я взвешиваю варианты, и подтолкнул локтем:

— Ну же, Сенька, ты же не дурак — прими правильное решение.

Тем временем театральная пауза немного затянулась. Я медленно выпрямился, позволил голубому свечению Покрова усилиться и заговорил голосом, в котором звенела сталь:

— Если вы готовы следовать за мной, морские волки, — я сделал паузу, окидывая их властным взглядом, — то поднимайте головы. Повелителю Глубин не по нраву видеть своих людей распластанными в песке, как дохлых рыбешек на берегу.

Голос прозвучал с холодной уверенностью матёрого капитана, который привык командовать в шторм и штиль. Не оскорбление — признание их своими, но с чёткой иерархией. Я их вождь, они мои подчинённые. И пусть знают своё место.

Эффект превзошел все ожидания. Пираты вскочили синхронно, словно их подняла сама морская стихия. В их движениях читалась выучка матросов, привыкших действовать по команде в любую погоду. Австралиец поднялся последним, медленно и торжественно, словно участвовал в священном ритуале. В его глазах пылал огонь фанатика, увидевшего воплощение своей веры.

— Приказывайте, Повелитель глубин, — голос капитана дрожал от волнения, но сохранял грубоватые интонации. — Эти морские псы готовы исполнить любой ваш гребаный приказ! Даже если вы прикажете броситься на морское дно!

Я почувствовал, как новая роль ложится на плечи, словно капитанский плащ. Власть, настоящая власть над людьми, которые готовы умереть по моему слову. И знаете что? Это мне откровенно понравилось.

— Сколько у тебя кораблей под командованием, капитан? — спросил я, скрестив руки на груди и глядя на него сверху вниз.

— Три боевых фрегата прямо под моим флагом, — отчеканил Австралиец, выпрямившись в струнку. — Пятнадцать судов рассеяны по всем морям от Красного до Черного. Остальные… — он сглотнул, — ждут сигнала в тайных гаванях. Мы разослали быстрые шхуны во все концы, где водятся вольные капитаны.

Тысяча чертей. Я рассчитывал на пару рыбацких лодок, а у Австралийца, оказывается, припасен целый флот.

— Понятно. — произнес я, опускаясь на поваленную пальму. — А теперь расскажи мне о Кровавом Буревестнике.

Австралиец устроился напротив, но держался почтительно, словно матрос перед капитаном:

— Тысячу лет назад правил он южными водами! Флот из тысячи парусов под его командой, тьма ему в глотку! Короли и императоры трепетали при упоминании его имени, кишки себе мараном выворачивали от страха!

Он вытер окровавленные губы тыльной стороной ладони и продолжил с благоговением:

— Старые морские псы травили байки, что был он магом — мать его в борт! Мог бурю поднять, только рукой взмахнув, или шторм угомонить одним блядским словом. Киты к нему, сука, сами подплывали, как собачки верные, а акулы его врагов жрали по первому его посвисту, чёрт их дери!

— А медальон?

— Источник всей его силы, разрази меня гром! — Австралиец благоговейно уставился на амулет в моей руке. — Старики говорили — поднимет он эту штуку, и море само расступается! Ветер дует куда прикажет! А морские твари из глубин лезут, только свистни, мать их!

— И что стало с ним в итоге?

— А перед своей смертью Кровавый Буревестник оставил пророчество, — Австралиец понизил голос до суеверного шепота, оглядываясь по сторонам, словно боялся, что мертвый капитан может его услышать. — Говорят, последние слова его были такие: «Когда море снова взбесится и кровью окрасится, придет парень с синей аурой, как у меня. Разнесет он к чертям собачьим все флоты и королевства, что смеют морем командовать. И океан опять станет ничейным — ни королям, ни императорам, только лихим капитанам тут будет воля».

Он потер шрамы на руках и добавил еще тише:

— А еще старики шептали, что узнать его можно будет по железке этой, — он кивнул на медальон, — она засветится в его руках, словно маяк в жуткий шторм. И все морские волки за ним пойдут, как за самим дьяволом.

Вот теперь все встало на места. Похоже, этот Кровавый Буревестник тоже обладал Покровом Зверя — такой же нестабильной, древней магией, как у меня. Но для простых пиратов, которые понятия не имели о природе его силы, он действительно должен был казаться всемогущим морским богом. Способность управлять стихиями, призывать морских тварей — всё это вполне укладывалось в возможности мощного Покрова Зверя, настроенного на морскую стихию.

А теперь они нашли меня — с той же синей аурой, с медальоном, который засветился от моей магии. Для них это лучше любых доказательств. А мне и не обязательно объяснять тонкости взаимодействия артефактов — пусть считают меня своим мессией. Получается, что я выиграл в лотерею, где призом стал целый флот головорезов. Неплохо для парня, который пять минут назад готовился драться за жизнь.

— И что вы готовы сделать для своего Повелителя? — спросил я, медленно поднимаясь во весь рост.

Австралиец вскочил следом и торжественно приложил окровавленную ладонь к сердцу:

— Дашь приказ — захвачу любой порт или сожгу его дотла, не жалея ни пороху, ни людей! Моя сабля — твоя сабля, мой флот — твой флот, пропади я пропадом в пучине морской!

В ночном воздухе повисла тишина. Все ждали моего ответа. Я чувствовал момент — одно слово, и у меня в руках окажется флот, который может перевернуть всю эту песчаную заварушку с ног на голову.

— Готовь эскадру, капитан, — произнес я голосом, в котором звенел металл. — Скоро она мне понадобится.

Австралиец кивнул и гаркнул на своих людей:

— Слышали приказ, морские псы! К кораблям живо! — рявкнул Австралиец на своих людей. — Гонцов во все порты! Пусть каждая шлюха в таверне знает — Наследник Глубин вернулся! Кто с нами — получит долю в добыче! Кто против — пойдет кормить рыб! Шевелитесь, сукины дети, до рассвета должны быть у берега!

Пираты разбежались в разные стороны, оглашая ночь разноголосой матершиной. За считанные минуты в оазисе остались только мы и Австралиец с парой ближайших помощников.

— Будем держаться в дневном переходе, — доложил он. — Как позовете — явимся.

Капитан протянул мне костяной свисток, покрытый замысловатой резьбой. Даже в темноте я видел вырезанные на нем символы — акульи зубы, волны, черепа. Настоящая пиратская реликвия. Когда я взял его в руки, почувствовал слабую вибрацию — в кости была заключена магия, способная донести сигнал через десятки километров.

— Один сигнал — подходим к берегу незаметно, как призраки в тумане, — объяснил Австралиец, его голос стал деловым. — Два свистка — готовимся к бою, заряжаем пушки, точим сабли. А три… — он оскалился так, что в лунном свете зубы блеснули белыми клыками, — три означает полную резню. Мы придем как морские демоны, и не оставим камня на камне от любого поселения. Вода станет красной от крови, а вороны неделю будут пировать на берегу.

Он сделал шаг назад и отдал честь по-пиратски — приложил руку к сердцу:

— Море ждет вашего зова, Повелитель. А мы будем готовы в любую минуту обрушить шторм на ваших врагов.

Я остался в центре оазиса под звездным небом, сжимая в руках два артефакта — медальон, пульсирующий синим светом, и костяной свисток, способный призвать флот. Символы власти, о которой я не мечтал еще час назад.

Медальон грел ладонь, пульсируя в такт с моим сердцебиением. Реликт в кармане тоже отзывался на его ритм — два древних артефакта словно узнавали друг друга. А магический свисток обещал призвать силу, способную потопить любой флот или сжечь любой город — надо только научиться.

Странное дело — я чувствовал себя в этой роли как дома. Словно всю жизнь готовился командовать головорезами и планировать морские походы.

Рита медленно подошла ко мне, её шаги по песку были почти беззвучными. В лунном свете её лицо казалось бледным, а серебристые глаза отражали тревогу. Она остановилась так близко, что я почувствовал знакомый аромат её волос, и только тогда нарушила молчание:

— Сеня, ты понимаешь, что натворил? Эти пираты теперь считают тебя своим богом. А что случится, когда они поймут, что ты обычный человек?

Я задумался над её словами. Она была права — обман рано или поздно раскроется.

— Не знаю, — честно признался я. — Но медальон действительно отреагировал на мой Покров. Так что возможно какая-то связь, да есть.

— А возможно, ты просто вклинился в чужую легенду, — Рита скрестила руки на груди. — И теперь нам всем придется расхлебывать последствия этой авантюры. Пираты — не Питерские профессора. Если разочаруются в тебе, то не ограничатся плохой оценкой.

Филя присвистнул:

— Но с другой стороны, Сенька, ты видел их лица? Они готовы за тебя глотки резать. Причем с удовольствием. Это же армия фанатиков!

— Именно поэтому я и волнуюсь, — вздохнула Рита. — Фанатики непредсказуемы. Сегодня они готовы умереть за тебя, а завтра могут решить, что ты недостаточно божественен.

Зара, которая до этого стояла в стороне и молча слушала наш разговор, решительно шагнула к нам. Её руки были скрещены на груди, а взгляд сосредоточен.

— Это меняет все, — добавила Зара, подходя ближе. — Фахим готовится к решающему удару, а у тебя теперь есть флот. Можешь ударить ему в спину с моря, пока он воюет на суше.

— Именно об этом я и думаю, — я покрутил свисток в руках. — Но сначала нужно добраться до шейха Мурада. Предупредить о провокациях.

— А потом? — спросил Филя. — Что скажешь пиратам, когда они потребуют приказов?

— Скажу им разграбить корабли Фахима, — я пожал плечами. — Британское оружие, золото за наемников… Пиратам понравится такая добыча.

Серый подошел ко мне, его массивная фигура отбрасывала длинную тень:

— А если они поймут, что ты не тот, за кого себя выдаешь?

— Тогда мне придется стать именно тем, — я спрятал медальон рядом с Реликтом в карман. — Медальон светится не просто так. А если понадобится убедить их в моей божественности, попрошу Александра научить меня паре эффектных фокусов. Пираты любят зрелища — дам им представление, которое запомнят надолго.

В этот момент из-за пальм выползли Вася с Шапой. Выглядели они как два привидения — бледные, и с расширенными от ужаса глазами.

— Г-господин, — заикался Навык. — А что с нашим сундуком?

Я посмотрел на них и усмехнулся. Эти двое только что стали свидетелями того, как я получил в подчинение целый флот. А они беспокоятся о своих драгоценностях.

— Сундук делим пополам, — сказал я после паузы. — Половина мне — за спасение ваших шкур от Австралийца. Вторая половина вам — за чрезвычайную удачливость.

Вася хотел было возразить, но один взгляд на мое лицо заставил его сглотнуть протест.

— А что нам делать-то? — спросил Шапа дрожащим голосом.

— Пока что везти оставшуюся часть к шейху, как планировали, — я скрестил руки на груди. — А дальше будете выполнять мои поручения. Без вопросов и возражений.

Они переглянулись, но спорить не стали, так как после увиденного попросту боялись перечить человеку, которого пираты считают морским богом.

Оставшаяся ночь прошла спокойно. Я поставил дополнительных часовых, а сам почти не спал — всё прислушивался к звукам пустыни, ожидая подвоха. Но до рассвета больше ничего не произошло. Только ветер шелестел пальмовыми листьями, да изредка перекликались ночные птицы.

Проблемы начались с первыми лучами солнца.

— Господин! — к нашему лагерю подбежал один из воинов Зары, лицо его было бледным как смерть. — Мы не можем найти Тарика!

Зара мгновенно вскочила на ноги, сбрасывая с себя остатки сна.

— Что значит «не можете найти»? — её голос звенел от плохо сдерживаемой ярости.

— Тарик должен был сменить Юсуфа на дозоре час назад, — воин торопливо выпалил слова. — Но когда мы пошли искать их обоих… Тарика нигде нет, а Юсуф…

Он не договорил, только мотнул головой в сторону северной окраины оазиса.

Мы нашли Юсуфа у родника. Молодой воин лежал лицом вниз в луже собственной крови, в спине торчал кинжал. Убийца не потрудился даже скрыть тело — просто сделал своё дело и исчез в темноте.

— Удар между лопаток, — мрачно констатировал Серый, осматривая рану. — Один точный укол, без лишних телодвижений. Профессиональная работа.

Зара стояла над телом своего воина, сжав кулаки так, что костяшки побелели. В её глазах плескалась такая ярость, что я невольно отступил на шаг.

— Тарик служил нашему клану десять лет, — процедила она сквозь зубы. — Он никогда не предал бы товарищей. Никогда.

— А что пропало? — спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

— Лучший скакун, — ответил один из бойцов. — И часть припасов. Этого будет достаточно, чтобы добраться до людей Фахима.

Рита присела рядом с телом, активировав свой Покров Совы. Её серебристые глаза засветились, когда она изучала следы вокруг места преступления.

— Юсуф знал убийцу, — сказала она после минуты молчания. — Видишь? Никаких признаков борьбы, никаких защитных ран на руках. Он повернулся спиной к тому, кому доверял. А потом… получил смертельный удар.

— Но зачем Тарик предал нас? — Филя почесал затылок. — Неужели из-за денег?

— Скорее всего, — я мрачно кивнул, чувствуя, как желудок сжимается от нехорошего предчувствия. — Фахим щедро платит за ценную информацию.

Все повернулись ко мне. В наступившей тишине было слышно только жужжание мух, уже слетевшихся на запах крови.

— Тарик знает всё, — медленно произнёс я. — Он знает, что случилось этой ночью. Он знает про пиратов, про медальон, про то, что они теперь считают меня своим Повелителем. И сейчас он мчится к Фахиму, чтобы доложить об этом.

Зара побледнела, понимая последствия.

— Если Фахим узнает, что у тебя есть флот…

— Он изменит все свои планы, — закончил я за неё. — И вместо провокаций против союзников сосредоточится на нас.

Я взглянул на горизонт, где уже растворился след беглеца. Где-то там, в песках пустыни, мчался предатель с известием, которое могло изменить исход всей войны.

Фахим теперь в курсе случившегося этой ночью, и мы обязаны с этим что-то сделать.

Глава 14 Сихронизация

Песок скрипел на зубах, ветер хлестал по лицу, а мы неслись вперёд, будто сам дьявол гнался за нами по пятам. Животные хрипели, люди орали, верблюды плевались — полный комплект веселья под адским солнцем, которое жарило наши мозги, как яичницу на сковородке.

Я перекрикивался с Филей через пять верблюдов — наш рыжий друг изобретал все новые способы подгонять своего облезлого скакуна. Рита неслась чуть сбоку, её волосы растрепались и развевались, как флаг в шторм.

Зара поравнялась со мной, пришпоривая своего верблюда. Выглядела она как валькирия, спустившаяся в пустыню — вся в пыли и песке, но глаза сверкали, а осанка осталась королевской. Даже в этой гонке она умудрялась держаться как особа голубых кровей.

— Нужно сделать привал! — выкрикнула она, перекрывая свист ветра и топот копыт. — Мои люди не железные! Да и животных мы загоним до смерти!

Я проследил за её взглядом. Действительно, караван представлял собой жалкое зрелище — люди измотаны, животные на последнем издыхании, мы сами едва держимся в вертикальном положении.

— Думаешь, у замка нас могут ждать неприятности? — крикнул я, прищуриваясь от солнца.

Она провела ладонью по горлу и ткнула в сторону замка. Жест был красноречивее любых слов: если у цели нас ждут люди Фахима, то прибыть туда в таком состоянии будет равносильно самоубийству.

— Нам нужно хотя бы напоить лошадей и немного прийти в себя, — добавила она. — Посмотри вперёд.

Я всмотрелся в горизонт. Там виднелось скалистое возвышение — не оазис, конечно, но достаточно высокое, чтобы дать хоть какую-то тень, и, возможно, найти там источник.

— Час отдыха, — решил я, взвешивая риски. — Не больше. Потом двинемся к замку.

Зара кивнула, её глаза блеснули с одобрением:

— Умное решение. Лучше потерять час сейчас, чем потерять головы потом.

Я оглянулся на Риту, которая ехала чуть позади. Она выглядела не лучше остальных — обожжённая солнцем, с потрескавшимися губами, но в её взгляде всё ещё читалась стальная решимость. Серый, казалось, готов был упасть замертво прямо в седле, а Филя… ну, этот рыжий дьявол умудрялся выглядеть бодрячком. Воистину, оптимизм и наглость — лучшие лекарства от усталости.

Потрепанный караван добрался до скал через пятнадцать минут. Место оказалось лучше, чем я ожидал — небольшая низина между каменными выступами, защищенная от ветра и, что самое важное, с крохотным источником воды, пробивающимся из-под камней. Не райский сад, конечно, но после бесконечных песков даже эта жалкая лужица казалась благословением небес.

Лагерь разбили быстро — сказывался опыт. Верблюдов расседлали и отвели к воде, где они жадно пили, фыркая и толкаясь. Зара расставила часовых по периметру — два воина с Покровом Антилопы заняли позиции на верхних скалах, откуда просматривалась вся окрестность. Филя рухнул в тень, как подкошенный, и немедленно приложился к бурдюку с водой. Рита достала свой потрёпанный блокнот и продолжила делать какие-то записи, а Серый молча проверял оружие. Это было единственное занятие, которое его по-настоящему успокаивало.

Я нашёл плоский камень в тени скалы и тяжело опустился на него, стягивая сапоги — песок высыпался оттуда, как из детских песочных часов. Каждая мышца тела ныла, во рту пересохло так, что язык, казалось, прилип к нёбу.

«Неплохое место для тренировки», — внезапно произнёс голос Александра, раздавшийся в моей голове так отчётливо, словно предок стоял за плечом.

— Какой ещё тренировки? — я невольно произнёс это вслух, заработав недоумённый взгляд от проходившего мимо араба.

«Просто мне смотреть на тебя больно. И раз уж у нас есть целый час привала, потрать его с толком — поучись хоть чему-нибудь приличному, пока не поджарил себя и всех вокруг своими неконтролируемыми всплесками силы».

Я отошёл в тень скалы, подальше от чужих глаз, и тихо прошептал:

— Слушай, я только что отскреб свою задницу от седла. Может, дашь хоть немного отдохнуть перед тем, как нас перебьют у стен замка?

«И как ты собираешься выжить у этих стен? Размахивая своей силой вслепую?» — Александр фыркнул с таким презрением, что я почти почувствовал его дыхание на своем лице . — «У тебя час, чтобы научиться хоть чему-то полезному. Иначе твои друзья будут собирать твои останки в мешок. Слышал когда-нибудь о синхронизации Покровов?»

— Нет, — я нахмурился, пытаясь вспомнить лекции Вершининой. — Это какая-то древняя техника?

«Одна из древнейших. И самых забытых. Она позволяет временно объединять силы нескольких магов, создавая почти непобедимое сочетание. По сути, это лишь временный костыль — способ позаимствовать чужие силы, не освоив их по-настоящему. Настоящие мастера изучают каждый Покров годами, чтобы использовать его самостоятельно. Но нам такая роскошь недоступна — у тебя есть только час до следующего возможного боя. В ваших академиях теперь такому не учат — слишком сложно, слишком опасно для неопытных. Использовать можно не больше трёх Покровов одновременно, иначе твой разум просто не выдержит наплыва чужих сил и сгорит, как бумага. К тому же, эффект длится всего несколько минут, после чего наступает истощение. Но в критический момент битвы эти минуты могут спасти жизнь».

Я вздохнул, прекрасно понимая, что отдохнуть мне сегодня точно не дадут.

— Ну хорошо. Что для этого нужно?

«Для начала, нам потребуются твои друзья. Позови их».

Через несколько минут я собрал всю компанию под навесом скалы. Серый с подозрением оглядывался, словно ожидал подвоха, Филя выглядел заинтригованным, а Рита, скрестив руки на груди, ждала объяснений. Зара примкнула к нам без приглашения, но я не стал возражать — её Покров мог пригодиться.

— Нам нужно усилить наши шансы против Фахима, — начал я. — И я хочу попробовать кое-что… необычное. Синхронизацию Покровов.

— Что за зверь такой? — Филя подался вперёд с любопытством. — Звучит круто.

Я коротко изложил то, что сказал мне Александр. Все слушали с недоверием, которое постепенно сменялось заинтересованностью.

— Это очень древняя и забытая техника, — добавила Зара неожиданно. — В нашем клане есть легенды о великих воинах, объединявших свои силы перед решающими битвами.

— И как это работает на практике? — спросила Рита, явно заинтригованная научной стороной вопроса.

«Начни с боевых Покровов», — подсказал Александр. — «Они проще в синхронизации. Нужно просто находиться рядом и концентрироваться на их энергетических потоках».

— Филя, Серый, — я кивнул друзьям. — Давайте попробуем сначала с вами. Просто активируйте Покровы и стойте рядом.

Мои друзья переглянулись, пожали плечами и подошли ближе. Филя активировал свой дар Орла — золотистое свечение окутало его фигуру, словно нимб. Глаза засияли, и даже рыжие волосы, казалось, поймали солнечные блики. Серый напрягся, и по его коже пробежала зеленоватая рябь Покрова Ящера — чешуйчатые узоры проступили на предплечьях и шее.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на собственном даре. Голубоватое пламя вспыхнуло внутри, привычно растекаясь по венам. Но теперь я старался не просто высвободить силу, а почувствовать энергию друзей.

«Представь, что твой Покров — это пламя свечи», — объяснял Александр . — «А их силы — другие огни. Поднеси свою свечу к их огню, позволь пламени соприкоснуться, и часть их жара и цвета перейдёт к тебе. Ты на время станешь носителем смешанного огня, не теряя своего собственного».

Я сосредоточился, вызывая голубоватое свечение Покрова Зверя. Оно окутало мои руки привычным сиянием, пульсируя в такт сердцебиению. Я потянулся своим «пламенем» к золотистой ауре Фили и зеленоватому свечению Серого, пытаясь соприкоснуться с ними, смешать огни, как советовал Александр.

Сначала ничего не происходило. Я стоял как идиот, окружённый голубым сиянием, в то время как золотой и зелёный свет оставались отдельными и чужими. Пот стекал по спине — от жары и усилий.

— Не выходит, — выдохнул я, чувствуя разочарование.

«Используй медальон», — подсказал Александр с нотками нетерпения. — «Он создан для этого. Древние артефакты подобного типа всегда служили проводниками между разными типами энергий. Он сделает твой Покров более… гибким и восприимчивым к чужим силам».

Я вытащил медальон Австралийца и сжал его в ладони. Тот отозвался мгновенно — нагрелся и завибрировал, словно маленькое живое сердце. Голубое свечение вокруг моих рук стало ярче и глубже.

И вдруг я почувствовал — тонкую, как волос, нить, соединяющую меня с золотистым облаком Филиного Покрова. Его энергия была лёгкой, быстрой, наполненной стремительностью и широтой. Как порыв ветра, как взмах крыла.

Я потянулся к этой нити, позволил ей укрепиться. И золотистые искры начали вплетаться в моё голубое свечение, словно солнечные блики на воде. Моё восприятие внезапно изменилось — мир стал чётче, острее, дальше. Я видел каждую песчинку, каждую ящерицу, скрывающуюся под камнями на сотни метров вокруг.

— Твои глаза! — ахнула Рита. — Они стали золотыми с голубыми проблесками!

Я моргнул, и мир вернулся в норму. Но ощущение связи осталось — тонкое, но устойчивое.

— Теперь Серый, — я повернулся к здоровяку, всё ещё удерживая нить связи с Филей.

Зелёный поток ощущался совсем иначе — тяжёлый, плотный, упругий. Земля и камень, жизненная сила и непоколебимая стойкость. Когда я установил связь, мои руки покрылись чешуйчатым узором, а кожа стала плотнее.

— Чертовски круто! — Филя хлопнул в ладоши, наблюдая мою трансформацию. — Можешь переключаться между ними?

Я попробовал — сосредоточился на золотом потоке, и чешуя исчезла, а зрение снова обострилось. Переключился на зелёный — и сила наполнила мышцы, делая их твёрдыми как камень.

— Получается! — выдохнул я, чувствуя эйфорию.

Рита наблюдала с профессиональным любопытством, делая какие-то заметки в маленьком блокноте, который всегда носила с собой. Её глаза сияли серебристым светом, изучая магические потоки.

«Теперь попробуй с мирным Покровом», — произнёс Александр. — «Но должен предупредить — это сложнее».

Я повернулся к Рите:

— Твоя очередь. Хочу попробовать синхронизироваться с Покровом Совы.

Она подняла бровь:

— Надеюсь, это не больно?

— Не должно быть, — я улыбнулся, стараясь выглядеть увереннее, чем себя чувствовал.

«Мирные Покровы требуют гораздо более тесной связи», — предупредил Александр. — «Нужен прямой контакт, касание висков, долгий зрительный контакт и координация дыхания».

Я передал эти инструкции Рите, и она слегка покраснела.

— Звучит… странно, — заметила она, но всё же подошла ближе.

— Просто магический приём, — я старался говорить спокойно, хотя сердце почему-то ускорило ритм.

Зара наблюдала за нами с нечитаемым выражением лица, но в её глазах промелькнуло что-то похожее на ревность.

— Начнём? — спросила Рита, активируя свой Покров. Серебристое свечение окутало её фигуру, придавая чертам лица загадочность и глубину.

Я осторожно положил ладони на её виски, и она инстинктивно закрыла глаза. Наши лбы почти соприкасались, и я чувствовал её дыхание на своём лице — тёплое, с ароматом горьковатых пустынных трав.

«Смотри ей в глаза», — напомнил Александр . — «И дышите вместе».

— Рита, — позвал я тихо. — Открой глаза.

Она подняла веки, и серебристый взгляд встретился с моим. Её зрачки расширились, когда наше дыхание подстроилось друг под друга — вдох, выдох, вдох…

Связь вспыхнула внезапно — не тонкая нить, как с боевыми Покровами, а целый поток серебристой ясности. Я почувствовал, как аналитические способности Покрова Совы вливаются в мое сознание — способность видеть сквозь иллюзии, замечать скрытые детали, чувствовать опасность до её появления. Эти качества всегда были у Риты, но теперь я ощущал их как свои собственные.

Более того, я чувствовал её саму — упорядоченный, точный ум исследователя, острую наблюдательность и глубокую интуицию, которые были частью её способностей. Судя по тому, как расширились её зрачки, она тоже ощущала что-то подобное — видела меня насквозь, со всеми моими порывами, инстинктами и хаотичной энергией моей зверинной сущности.

— Чёрт возьми, — пробормотал я, пытаясь осмыслить новые ощущения. — Я вижу… вещи, которые не замечал раньше. Как будто прозрел.

— Знаю, — Рита нервно сглотнула, не отрывая от меня взгляда. — Это… странно, да? Как будто мы залезли друг другу в голову.

Мы стояли так, не шевелясь, пока реальность плыла и переливалась вокруг. Время словно остановилось. Я чувствовал каждый удар её сердца, каждый вздох, каждую эмоцию.

— Кхм-кхм, — Филя демонстративно прочистил горло, разрушая момент. — Извините, что прерываю ваше… э-э… «магическое взаимодействие», но вы уже десять минут стоите, пялясь друг на друга. Если хотите уединиться, вон за теми скалами есть укромное местечко.

Я медленно опустил руки, разрывая контакт. Тепло её кожи под моими пальцами задержалось дольше, чем должно было. Мир вернулся к обычным краскам, хотя отголоски серебристой ясности ещё звенели в сознании. Рита отступила на шаг, избегая моего взгляда, но я успел заметить, как учащенно поднималась и опускалась её грудь. Её щёки покрылись румянцем, а губы казались более яркими, словно их только что целовали.

— Это было… интересно, — пробормотала она, нервно поправляя выбившуюся прядь волос и одежду, хотя с ними все было в порядке.

— Да, — я сглотнул, пытаясь не думать о том, насколько близко мы только что были — не только физически, но и… как-то иначе. — Очень.

Зара шагнула вперёд, прерывая неловкую паузу:

— Может, стоит попробовать и с другими Покровами? — она улыбнулась, подчёркнуто глядя мне в глаза. — Мой Покров Антилопы известен своей скоростью и интуицией. Возможно, тебе пригодится такая синхронизация.

Рита напряглась так заметно, что почти слышно было, как скрипнули её зубы.

— Думаю, на сегодня достаточно экспериментов, — я потёр виски, чувствуя лёгкое головокружение. — Синхронизация отнимает слишком много сил.

— Я могла бы показать более… эффективный способ, — Зара сделала ещё один шаг ко мне, её голос стал ниже и мягче. — В нашем клане есть древние техники, которые позволяют достичь синхронизации гораздо быстрее. Они требуют особого контакта, но результат стоит того.

— И какого же контакта? — не выдержала Рита, скрестив руки на груди.

Зара бросила на неё снисходительный взгляд:

— Тот, что используете вы, подходит для начинающих. Но есть более… глубокие способы соединения Покровов.

В её словах была недвусмысленная двусмысленность, если такое вообще возможно.

— У нас ещё почти полчаса привала, — Зара снова повернулась ко мне. — Вполне достаточно для первого урока.

— Боюсь, нам нужно подготовить караван к отправлению, — я дипломатично отступил, оказываясь на равном расстоянии от обеих девушек. — Но я обязательно воспользуюсь твоим предложением позже.

Зара пожала плечами с видом человека, который знает, что его время ещё придёт:

— Как пожелаешь. Предложение остаётся в силе.

Она удалилась, покачивая бедрами чуть сильнее, чем требовалось для обычной ходьбы.

— Что ж, — я повернулся к Рите, пытаясь разрядить обстановку, — мы выяснили, что синхронизация работает. Это уже что-то.

— Да, — она кивнула, всё ещё избегая прямого взгляда. — Это… интересная техника. С научной точки зрения.

— Конечно, с научной, — я не смог сдержать усмешку.

Мы провели оставшееся время привала, приводя в порядок снаряжение и обсуждая с Серым и Филей возможные тактики использования синхронизации в бою. Рита, к моему удивлению, разработала целую систему сигналов, которые мы могли бы использовать, чтобы я знал, чей Покров активировать в тот или иной момент.

Караван тронулся в путь ровно через час после остановки. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая пески в оранжево-красные тона. Я ехал впереди, периодически активируя позаимствованное у Фили орлиное зрение, чтобы сканировать местность на предмет возможных опасностей, а заодно тренировать новую способность.

На закате Серый поравнялся со мной, указывая на дальний горизонт:

— Движение. Человек пятнадцать, держатся кучно.

Я присмотрелся, используя обострённое зрение. Действительно, колонна всадников двигалась параллельно нашему каравану, сохраняя дистанцию, но явно отслеживая наш маршрут.

— Разведчики Фахима, — определила Зара, подъехавшая с другой стороны. — Наблюдают, но пока держатся на расстоянии.

— Значит, Тарик уже добрался, — я стиснул зубы. — Фахим знает о нас всё и теперь оценивает ситуацию.

— Или просто ждёт подкрепления, — добавил Серый, сжимая рукоять сабли.

Мы ускорили темп, но к наступлению темноты стало ясно — враги приближаются. Их стало больше — не меньше двадцати всадников, судя по силуэтам на фоне заходящего солнца.

— Готовьтесь к бою, — скомандовал я, активируя Покров. — Зара, уводи верблюдов и гражданских.

Она кивнула, быстро отдала приказы слугам и погонщикам, которые отогнали животных в ложбину между песчаными дюнами. Наши питерские «князья» со своим сундуком спрятались там же, хотя по лицу Васи-Навыка было видно, что он предпочёл бы оказаться сейчас за тридевять земель отсюда.

Мы с Филей, Ритой и Серым заняли позицию на вершине дюны. Четыре воина из свиты Зары присоединились к нам, обнажив клинки.

— Сенька, — Филя подмигнул мне, активируя золотистую ауру, — самое время проверить новый фокус.

Я кивнул, сжимая медальон. Тот отозвался мгновенно, усиливая голубое свечение моего Покрова. На мгновение я сосредоточился, вспоминая ощущение связи с другими Покровами. Серебристый поток Риты, золотой — Фили, зелёный — Серого… Я мог чувствовать их всех одновременно, как разные инструменты в оркестре.

Всадники приближались на полном скаку, их силуэты чётко вырисовывались на фоне вечернего неба. Я различил разноцветные ауры активированных Покровов — золотистое сияние Льва, янтарно-жёлтое Скорпиона, пятнистые узоры Гепарда.

— Их больше двадцати, — произнесла Рита, активируя Покров Совы. — И это элитные бойцы.

— Значит, они очень нас боятся, — усмехнулся Филя. — Хороший знак.

Я закрыл глаза на мгновение, погружаясь в ощущение связи. Потянулся к золотому потоку Фили, позволяя его энергии влиться в мою. Мир мгновенно стал чётче, острее — я видел каждую деталь приближающихся всадников, каждую пряжку на сбруе, каждый клинок в ножнах.

Враги приблизились настолько, что я услышал топот копыт и боевые кличи. Первый всадник поднял руку, и в воздух взлетели огненные стрелы.

— Щит! — крикнул я, переключаясь на серебристый поток Риты.

Её Покров Совы давал не только ясновидение, но и защитные способности. Серебристая пелена возникла вокруг нас, отражая огненные стрелы, которые с шипением гасли в песке.

— Впечатляюще, — прошептала Рита, глядя на мою ауру, мерцающую серебристыми и голубыми искрами.

— Потом повосхищаешься мной, — усмехнулся я, переключаясь на зелёный поток Серого. — А теперь… в атаку!

Глава 15 Нити предательства

Песок взорвался под копытами наших скакунов, когда мы ринулись навстречу отряду Фахима. Моё сердце колотилось в такт барабанной дроби копыт, а голубое сияние вокруг меня пульсировало, смешиваясь с золотистыми и серебристыми искрами. Древний медальон на груди казался раскалённой монетой, впечатанной в кожу, наполняя меня чужими силами.

Я вырвался вперёд, перехватив саблю поудобнее. Нельзя было терять ни секунды — противник имел численное преимущество, и наша единственная надежда заключалась в стремительном ударе и эффекте неожиданности. Моя аура полыхала голубым пламенем, вбирая в себя золотые всполохи орлиной мощи Фили, когда я врезался в первые ряды врагов как раскалённый нож в масло.

Время замедлилось. Детали боя проступили с невероятной чёткостью: перекошенные от ярости лица противников, песчинки, зависшие в воздухе от резких движений, капли пота на лбах. Я видел каждую морщинку, каждую песчинку, каждый взмах клинка — заимствованная у рыжего острота восприятия превращала меня в идеальную боевую машину.

Я решил экономить магические силы и перешёл в ближний бой. Синхронизация жрала энергию как верблюд воду после недельного перехода через пустыню, а впереди ждало ещё много неприятностей. Так что саблю в руку, зубы стиснуть — и вперёд, по старинке, без волшебных фокусов. Только немного заимствованной скорости и реакции, чтобы увеличить шансы на победу.

Первый противник взмахнул кривой саблей, целя мне в голову. Я уклонился с лёгкостью танцора, пропуская лезвие над самым ухом, и нанёс ответный удар — мгновенный, неотвратимый. Он даже не понял, что произошло, а уже валился с коня, хватаясь за рассечённое плечо. Второй попытался ударить меня копьём, но я перехватил древко в полёте и выдернул оружие из его рук, попутно отправив бедолагу кувырком в песок.

— Слева, Сенька! — крикнул Филя, пролетая над полем боя в золотистом вихре.

Рыжий сорвался в пике, ударив сразу двух всадников, и развернулся над самой землей с отточенной точностью хищной птицы. Его аура пульсировала в такт бешеному сердцебиению, лицо исказилось в хищной ухмылке. Он увернулся от летящего копья, выполнив смертельно опасный вираж.

— Этих ублюдков больше, чем мы думали! — выкрикнул он, указывая на приближающееся подкрепление противника. — Нужно прорываться к замку!

Тем временем Серый методично крушил врагов. Его удары были скупы и экономны, но каждый отправлял противника если не к праотцам, то уж точно в долгий беспамятный сон. Здоровяк не тратил силы на красивые приёмы, предпочитая эффективность — одного врага за голову, второго ногой в грудь, третьего рукоятью сабли по затылку.

— Левый фланг отрезают! — звонкий голос Риты пробился сквозь шум битвы.

Она держалась чуть поодаль, координируя наши действия с точностью генштабиста. Серебристый ореол вокруг её головы позволял видеть всю картину боя, словно с высоты птичьего полёта.

— Сеня, за спиной! — крикнула она, и я мгновенно переключился на изумрудное сияние Серого.

Чешуйчатая броня проступила на коже за мгновение до того, как вражеская сабля обрушилась на моё плечо. Клинок скользнул по спине, не причинив вреда, а я развернулся и отправил нападавшего в полёт тяжёлым ударом кулака.

— Какого дьявола⁈ — выдохнул его товарищ, глядя на мою трансформацию. — У него только что был Покров Орла!

— А теперь я ящерица! — расхохотался я, вбирая полной грудью пьянящий воздух боя. — Хочешь знать, кем буду через минуту?

Его глаза расширились от ужаса, а я уже переключался на серебристые нити совиного дара.

— Рита, справа три лучника на дюне! — крикнул я. — Филя, сними их!

Рыжий кувыркнулся в воздухе и рванул к стрелкам, словно золотая молния. Секунда — и трое лучников уже катились по песку, сбитые с ног.

— Эти ублюдки дерутся как пьяные торговцы в порту! — прорычал Филя, пролетая над нами. — Где, мать их, элитная гвардия, о которой столько болтали⁈

Мне тоже показалось это странным. Противник действительно падал слишком быстро, почти не оказывая сопротивления. Что-то здесь было не так. Эта мысль промелькнула в моей голове, усиленная заимствованной интуицией Риты, но тут же утонула в адреналиновом угаре битвы.

Мы прорвали вражеское кольцо за считанные минуты. Оставшиеся в живых бойцы Фахима в панике отступали, бросая оружие.

— Преследовать? — спросил Серый, вытирая кровь с костяшек.

Я покачал головой, чувствуя, как медальон на груди пульсирует всё быстрее. Заимствованная сила начинала обжигать изнутри, требуя передышки.

— Нет, — я спрыгнул с коня, тяжело дыша. — Что-то здесь нечисто. Слишком просто.

Зара подъехала ко мне, её скакун нервно перебирал копытами. В глазах девушки читалось странное выражение — смесь восхищения и тревоги.

— Твоё мастерство заставило бы отступить даже духов пустыни, — сказала она, спешиваясь с королевской грацией. — Но ты прав в своих подозрениях. Мой народ говорит: когда скорпион показывает жало, смотри, куда направлен его хвост. Так что думаю, что это лишь отвлекающий манёвр.

Рита присоединилась к нам, её серебристые глаза потухли, возвращаясь к обычному цвету. Она выглядела обеспокоенной.

— Мы зачистили периметр, — сказала она, вытирая пот со лба. — Выжившие разбежались, как тараканы, а Филя проверяет убитых.

Я кивнул, разминая ноющее плечо. Бой выдался коротким, но интенсивным. Мы потеряли всего двоих бойцов — неслыханная удача, учитывая численное превосходство противника. И это лишь подтверждало мои подозрения.

— Наш караван цел? — спросил я, вспомнив о гражданских и товарищах, которых мы оставили в укрытии за дюнами перед атакой.

— Да, — Рита передала мне флягу с водой. — Верблюды запряжены, повозки загружены. Они готовы продолжать путь к замку, как только мы дадим сигнал.

Я сделал глоток и закашлялся — не вода, а какая-то горькая настойка. Но усталость отступила почти мгновенно.

— Что это за дрянь? — прохрипел я, возвращая флягу.

— Местный энергетик, — улыбнулась Рита. — Зара дала. Говорит, воины пустыни пьют это перед длительными переходами.

Разговор прервал стук копыт. К нам приближался всадник, загнавший коня почти до смерти — животное хрипело, покрытое пеной и кровью от безжалостных шпор. Увидев нас, он резко осадил скакуна и сразу же устремился к Заре, явно узнав эмблему клана Золотых Копыт на её одежде.

— Гонец из клана Красных Песков, — нахмурилась Зара, узнав знаки на его потрёпанной куртке. — И судя по его виду, новости не радостные.

Всадник спрыгнул с коня прямо перед Зарой и склонился в поспешном поклоне.

— Госпожа Зара! Хвала небесам, что встретил вас на пути к замку, — выдохнул он, задыхаясь. — Клан Красных Песков шлёт срочное сообщение для всех союзников. Я направлялся в Чёрный Замок, но ваше присутствие здесь — знак судьбы.

— Говори, — властно произнесла Зара.

— Нападение! — выпалил гонец, с трудом переводя дыхание. — Наш торговый караван разграблен и сожжён! Женщины, дети… никого не пощадили!

— Кто? — резко спросил я, делая шаг вперёд.

Гонец бросил на меня настороженный взгляд, но Зара кивнула, подтверждая, что мне можно доверять. Он протянул окровавленный клинок с родовой эмблемой Аль-Нахар.

— Люди шейха Мурада, — процедил он сквозь зубы. — Напали без предупреждения, среди бела дня. Кричали, что клан Красных Песков предал союз, вступив в тайные переговоры с Фахимом, и что это расплата за измену.

Я переглянулся с Ритой. В её глазах читалось то же понимание — это та самая провокация, о которой предупреждал Али.

— Эй, приятель, — внезапно объявившийся Филя бесцеремонно щелкнул пальцами перед лицом гонца. — Включи мозги! Мы только что разделали отряд ублюдков с поддельными эмблемами всех кланов сразу. Фахим играет вами как дешевыми куклами, а вы ведётесь!

Лицо гонца исказилось:

— Расскажи это женщинам и детям, которых сейчас хоронят! — он оттолкнул руку Фили. — Мой шейх уже в Чёрном Замке, требует объяснений. Скоро туда прибудут и другие кланы — ходят слухи, что не только наш караван подвергся нападению.

Филя скептически фыркнул, но Зара предупреждающе подняла руку, заставляя его замолчать.

— Мы разберёмся в этом, — твёрдо сказала она гонцу. — Передай своему шейху, что клан Золотых Копыт требует не принимать поспешных решений до нашего прибытия.

Холодная волна пробежала по моей спине. План Фахима срабатывал с точностью часового механизма. Пока мы здесь разбирались с мелким отрядом, настоящая катастрофа разворачивалась в Чёрном Замке.

— Нужно немедленно выдвигаться, — я вскочил обратно в седло. — Если шейх Мурад не сможет убедить союзников в своей невиновности, альянс рухнет, и Фахим получит всё, что хотел.

Мы собрали караван за считанные минуты. Питерские воришки, жмурясь от солнца, выбрались из своего укрытия за дюнами. Вася-Навык, щурясь, осмотрел поле битвы с таким видом, будто оценивал, можно ли подобрать что-нибудь ценное.

— Закончили свои разборки? — поинтересовался он с деланным безразличием, но я видел, как его пальцы нервно теребят край халата.

— Да, но на горизонте новые, — я кивнул в сторону гонца. — В Чёрном Замке заваруха. Собирайте манатки, и смотрите, чтоб ваш сундук по дороге не потерялся. Едем быстро и без остановок.

Вася судорожно сглотнул, переводя взгляд с меня на гонца и обратно:

— А мы… обязательно должны туда ехать? Может, переждём где-нибудь, пока всё уляжется?

— Боюсь, в этой пустыне скоро не останется безопасных мест, — я подтянул подпругу на своём скакуне. — Хотите жить — держитесь рядом с нами.

Мы гнали лошадей и верблюдов на пределе их возможностей. Животные хрипели и покрывались пеной, но мы не могли позволить себе сбавить темп. Каждая минута промедления играла на руку Фахиму.

— Сколько до замка? — крикнул я Заре, поравнявшись с её скакуном.

— Пол часа, если не сбавлять скорость! — отозвалась она, пригибаясь к шее коня. — Но в таком темпе животные долго не продержатся!

— Главное — добраться! — я пришпорил своего жеребца.

К Чёрному Замку мы подошли, когда сумерки уже окутали пустыню. Последние отблески заката давно погасли, на небе проступили первые звезды. Издалека крепость выглядела как осиное гнездо, в которое ткнули палкой — факелы и фонари освещали десятки всадников, кружащих вокруг стен, развевались знамёна различных кланов, у ворот толпились воины с обнажёнными саблями.

— Опоздали, — прошептала Рита, когда мы подъехали ближе. — Они уже здесь.

У главных ворот толпились представители как минимум четырёх кланов — их отличали разные цвета одежд и родовые эмблемы на щитах. Судя по воинственным позам и крикам, доносившимся до нас, переговоры шли далеко не мирно.

— Нужно срочно пробиться к шейху, — Рита спешилась первой. — Пойдём все вместе, так будет убедительнее.

Зара покачала головой, оценивающе глядя на разгневанную толпу.

— Народ у ворот взвинчен до предела, — она поправила золотую вышивку на своём плаще, делая эмблему клана более заметной. — Большая группа чужаков только усилит подозрения. Арсений, ты пойдёшь со мной — твоё странное магическое умение может пригодиться, если начнётся заваруха. — Она повернулась к остальным. — Вы держитесь поблизости, но не привлекайте внимания. Если что-то пойдёт не так, Сероволк, твоя задача — вытащить всех отсюда.

Здоровяк молча кивнул, его массивная фигура, казалось, стала ещё внушительнее.

— Не нравится мне всё это, — пробормотал Филя, но спорить не стал.

Зара выступила вперёд, расправив плечи и подняв голову. Золотая вышивка на её одежде сверкнула в свете факелов, привлекая внимание окружающих.

— Расступитесь перед наследницей клана Золотых Копыт! — провозгласил один из её воинов, и толпа начала неохотно раздаваться.

Я следовал за Зарой, держась в её тени. Для этих людей я был чужаком, северянином без роду и племени. Но рядом с дочерью одного из влиятельных кланов я получал статус и право голоса.

— У нас важные сведения о провокациях Фахима! — громко объявила Зара, и несколько голов повернулись в нашу сторону.

Толпа неохотно расступалась перед наследницей Золотых Копыт. Сжатые челюсти, руки на рукоятях сабель, прищуренные глаза — напряжение здесь можно было резать ножом. Я держался вплотную к Заре, готовый активировать силу при малейшем признаке опасности. Несколько раз нас пытались остановить, но при виде родового знака Зары даже самые агрессивные воины отступали, хоть и с явной неохотой.

— Атмосфера как перед бурей, — прошептал я, когда один особенно суровый боец преградил нам путь и долго изучал эмблему, прежде чем пропустить.

— Это уже не перед, — отозвалась Зара, указывая вперёд. — Буря в самом разгаре.

Мы продвигались всё ближе к воротам, и голоса спорящих становились отчётливее. Из общего гула выделялись отдельные фразы, полные ярости и обвинений.

— … твои люди убили троих детей! — гремел бородатый воин в красных одеждах. — Это нарушение всех законов пустыни! Даже в войнах мы щадим детей!

— Клянусь честью своего рода, это не мои воины! — голос шейха Мурада, обычно спокойный и уверенный, звучал напряжённо. — Фахим пытается расколоть наш союз!

— Слишком удобное оправдание! — крикнул кто-то из толпы. — Где были твои дозорные отряды этой ночью? Пусть командиры выйдут и поклянутся кровью, что их люди не покидали постов!

Последний круг воинов расступился перед нами, и мы наконец вышли на открытое пространство перед воротами замка. Шейх Мурад стоял впереди, окружённый своей охраной. Он не пустил требующих объяснений союзников внутрь цитадели, предпочтя встретить их на нейтральной территории. Его лицо осунулось, под глазами залегли тени. Напротив него выстроились представители союзных кланов.

Зара выступила вперёд, поднимая руку в традиционном жесте мирного приветствия:

— Шейх Мурад! Клан Золотых Копыт прибыл для участия в совете!

Мурад повернул голову в нашу сторону, и его напряжённое лицо слегка прояснилось при виде Зары. Но когда его взгляд остановился на мне, в глазах мелькнуло настоящее облегчение.

— Госпожа Зара, — он приложил руку к сердцу в жесте глубокого уважения. — Хвала небесам, что вы вернулись в целости. Я молился о вашей безопасности с тех пор, как получил известия о засадах на дорогах. — Его взгляд переместился на меня, и в глазах мелькнуло настоящее облегчение. — И вы, господин Вольский… ваше возвращение — истинный дар судьбы в этот тёмный час.

— Шейх Мурад, — я склонил голову в знак уважения, — у нас есть важные сведения о планах Фахима. Мы узнали, что он готовит провокации против союзных кланов.

Воздух вокруг нас наполнился гневными возгласами. Один из вождей, суровый воин в красных одеждах клана Красных Песков, выступил вперёд:

— Твои «важные сведения» запоздали, северянин! — прорычал он, сверкая глазами. — Мой караван уже подвергся нападению! Женщины и дети были убиты!

Зара выступила вперёд, её лицо выражало решимость:

— Вождь Красных Песков, мы встретили вашего гонца по пути сюда. Нападавшие действительно несли знамёна Аль-Нахар, но это часть плана Фахима — мы видели, как его люди готовят фальшивые эмблемы!

Вождь клана Красных Песков злобно усмехнулся:

— Удобное оправдание, дочь Золотых Копыт! — он ткнул пальцем в шейха Мурада. — Но убийцы несли знамёна Аль-Нахар и кричали его имя! Мои люди не могли ошибиться!

Площадь взорвалась гневными выкриками. Представители других кланов тоже начали обвинять шейха Мурада. Один кричал о разграбленном обозе, другой — о сожжённых пастбищах, третий — о похищенных женщинах. И каждый раз упоминались воины с эмблемами Аль-Нахар.

Мурад поднял руку, призывая к тишине, но его жест утонул в волне возмущения. Я видел, как тяжело ему давалась эта ситуация — человеку, привыкшему к безоговорочному уважению, теперь приходилось оправдываться перед теми, кого он считал союзниками.

Шейх обвёл взглядом разъярённых вождей. Его лицо осунулось, под глазами залегли тени — видно, что ситуация истощала его и физически, и морально. Когда он наконец заговорил, его голос звучал тише обычного, но с твёрдостью, заставившей толпу немного утихнуть.

— Братья мои, — произнёс он, — я понимаю вашу боль и гнев. Но прежде чем решать, виновен ли мой клан, выслушайте свидетельства тех, кто видел интриги Фахима своими глазами. — Он повернулся ко мне. — Господин Вольский, расскажите, что вы узнали в Аль-Джабале. Возможно, ваши сведения помогут нам понять, что происходит.

Шагнув вперёд под перекрёстным огнём пронзительных взглядов, пришлось собрать всю волю в кулак. Вокруг установилась напряжённая тишина — толпа жаждала услышать обещанные доказательства. Губы разомкнулись, готовые выдать всё, что удалось выведать от информатора и подслушать на приёме в британском консульстве, но горло внезапно перехватило.

Медальон на груди раскалился, словно кузнечный горн, наполняя кожу нестерпимым жаром. Мир вокруг закружился, а звуки превратились в далёкий, неразборчивый гул.

Я попытался активировать заимствованный дар Риты, чтобы лучше понять происходящее. Медальон отозвался болезненной пульсацией, словно перенапряжённая тетива, готовая порваться. Тонкие нити связи с моими друзьями натянулись до предела.

На мгновение мир вокруг преобразился, став чётче и яснее. Я увидел ауры всех присутствующих — гнев, недоверие, страх… и что-то ещё. Тёмные нити предательства, вплетённые в узор энергий. Они тянулись отовсюду, опутывая шейха Мурада, словно паутина. Кто-то близкий к нему сплёл эту сеть лжи.

— Берегитесь… — начал я, но внезапно мир вокруг закружился. Медальон на груди вспыхнул нестерпимым жаром, а затем моя кожа словно вспыхнула. Острая боль прошила грудь, а голубое сияние моей силы взбунтовалось, смешиваясь с чужими потоками в хаотичном водовороте.

— Сеня! — крикнула Рита, бросаясь ко мне.

Я ещё пытался что-то сказать, но язык не слушался. Последнее, что я увидел перед тем, как тьма поглотила сознание — встревоженное лицо шейха и неясные фигуры советников вокруг него, что-то нашёптывающих своему господину.

Глава 16 Верность

Сначала была темнота — плотная, вязкая, словно я утонул в чернильном море и больше не мог всплыть на поверхность. Потом пришла боль — не просто неприятное ощущение, а настоящая агония, словно кто-то прожёг мне грудь раскалённым железом и теперь медленно поворачивал клеймо в ране. Каждый вдох отзывался пульсирующим жаром, каждое движение грудной клетки — новой волной мучений. А затем, пробиваясь сквозь эту пелену страдания, донёсся голос Риты:

— Сеня? Ты слышишь меня?

Я попытался открыть глаза, но веки словно налились свинцом. Во рту стоял привкус меди и горечи, а голова раскалывалась от пульсирующей боли. Где-то рядом капала вода — мерный, назойливый звук, который вбивался в мозг как гвоздь.

— Не двигайся, — тихо произнесла Рита, и я почувствовал на своем лбу прохладу её ладони. — Ты три дня провалялся без сознания. Твой организм не выдержал перегрузки.

Перегрузки? Постепенно воспоминания начали возвращаться — синхронизация с тремя Покровами одновременно, жар медальона на груди, толпа разъярённых арабов у ворот замка…

Я наконец сумел разлепить веки. Надо мной нависал каменный потолок с причудливой резьбой — видимо, лазарет в Чёрном Замке. Рита сидела рядом на низком стуле, её лицо осунулось от бессонных ночей. В глазах читалась такая тревога, что у меня сжалось сердце.

— Что со мной произошло? — прохрипел я, пытаясь сесть.

Рита мягко, но настойчиво вернула меня в горизонтальное положение.

— Синхронизация трёх Покровов одновременно, — она покачала головой. — Ты перенапряг свою ауру до предела. Если бы не твоя врождённая устойчивость к магическим перегрузкам, сейчас бы лежал не в лазарете, а на кладбище.

Я опустил взгляд на грудь и замер. Медальон исчез. Вместо него на коже красовалась татуировка — чёрно-синие линии складывались в изображение акулы, а по краям извивались странные символы, которые слабо пульсировали голубоватым светом.

— А это что за хрень? — выдохнул я, ощупывая татуировку. Кожа под пальцами была обычной, но рисунок словно жил собственной жизнью.

— Медальон сплавился с твоей кожей, — объяснила Рита с учёным интересом. — Местные целители говорят, что такое случается, когда древний артефакт находит своего истинного владельца. Теперь убрать его невозможно — он стал частью тебя.

Я попытался мысленно обратиться к Александру, но в голове стояла пугающая тишина. За всё время нашего знакомства предок не молчал так долго.

— Александр? — произнёс я вслух. — Ты здесь?

Ничего. Будто в моей голове образовалась чёрная дыра, поглотившая голос предка.

— Что-то не так? — Рита склонилась ко мне, изучая моё лицо с тревогой.

Голову простреляла острая боль — словно кто-то вбивал гвоздь прямо в висок. Я поморщился и осторожнее устроился на подушках, решив пока не мучить себя попытками связаться с молчащим родственником.

— Нет… то есть да, — выдохнул я, снова разглядывая татуировку. — Просто никогда не думал, что моя первая магическая наколка будет в виде пиратского медальона с акулой.

— Дурак, — улыбнулась Рита, но в её глазах читалось облегчение.

В этот момент дверь лазарета открылась, и внутрь заглянул Филя. Увидев меня с открытыми глазами, он просиял как ребёнок, получивший долгожданный подарок.

— Живой! — рыжий влетел в комнату и плюхнулся на край койки так, что вся конструкция заскрипела. — Мы уж думали, ты решил свалить к праотцам, не предупредив никого. Рита тут места себе не находила, даже есть толком не могла.

— Не преувеличивай, — буркнула Рита, но по покрасневшим щекам было видно, что Филя попал в точку.

— Да ладно, — усмехнулся рыжий, — я же видел, как ты три дня не отходила от его кровати. Серый даже шутил, что скоро тебе койку рядом ставить придётся.

— Серый вообще болтает слишком много для человека своих габаритов, — Рита попыталась выглядеть сердитой, но уголки губ предательски дрожали.

— Ребят, вы слишком громкие… — перебил я их перепалку, осторожно садясь и проверяя, не закружится ли голова. — Лучше скажите, что творится снаружи?

Улыбка мгновенно слетела с лица рыжего, словно её стёрли мокрой тряпкой. Он переглянулся с Ритой — тот самый взгляд, которым обмениваются люди перед тем, как сообщить дерьмовые новости.

— Нууу… — протянула Рита — как бы это помягче сказать…

— Полная жопа, если честно, — закончил за неё рыжий, потирая переносицу. — Союз разваливается на глазах. Красные Пески официально разорвали отношения с Аль-Нахаром. Утренняя Роса требует компенсацию за убитых, а иначе тоже сваливают.

— Сколько людей осталось? — я почувствовал, как холод растекается по груди.

— Считай, никого, — Филя мрачно покачал головой. — Остались только Золотые Копыта, но что толку? Их всего человек триста воинов против нескольких тысяч у Фахима.

Рита подошла к окну, выглядывая во двор замка.

— Шейх Мурад пытается удержать хотя бы тех, кто ещё колеблется, — сказала она, не оборачиваясь. — Но каждый день кто-то новый собирает пожитки. Вчера ушёл клан Серебряного Скорпиона. Позавчера — Жёлтые Барханы.

Я выругался сквозь зубы. План Фахима сработал идеально — провокации раскололи союз, и теперь шейх Мурад остался практически один против превосходящих сил противника.

Даже мои сведения о поддельных эмблемах и британском оружии не смогли восстановить доверие. Слишком много крови было пролито, слишком много обид накопилось. А некоторые кланы, похоже, просто воспользовались ситуацией как удобным предлогом — теперь можно было «законно» перебежать к более сильной стороне, сославшись на предательство Аль-Нахара. Без сильных союзников это была не война, а медленное самоубийство.

— А где Зара? — спросил я, внезапно осознав, что не видел нашей спутницы с момента пробуждения.

— Она… — начала Рита и замолчала, кусая губу.

— Проблемы с отцом, — мрачно закончил за неё Филя. — Старый шейх приказал клану отступать. Золотые Копыта не могут позволить себе войну с Фахимом ради безнадёжного дела.

— Что значит «приказал»? — я попытался встать, но ноги подкосились, и пришлось опереться на Риту.

— Её отец узнал о том, что произошло в Аль-Джабале, — объяснила Рита, поддерживая меня. — О британском оружии, о том, что Фахим заручился поддержкой иностранцев. Старый шейх решил, что ставить на Мурада больше нельзя.

— И Зара согласилась? — не верил я собственным ушам.

Филя неловко пожал плечами:

— А что ей оставалось? Ослушаться отца — значит лишиться всего. Статуса, клана, земель. Даже любимой девочке не переть против семейной политики.

Мир словно качнулся под ногами. Без Зары и её клана у нас не было вообще никаких шансов. Золотые Копыта владели лучшими боевыми скакунами во всей Аравии, их конница была грозной силой. А главное — они контролировали ключевые оазисы на пути к крепости Фахима. Без их поддержки любая атака превращалась в самоубийство.

— Где она сейчас? — я стиснул зубы, пытаясь подняться с койки.

— Сеня, ты едва стоишь на ногах, — Рита попыталась удержать меня. — Тебе нужен покой…

— Где она? — повторил я, отстраняя её руку.

— В восточной башне, — неохотно ответил Филя. — Собирает вещи. Завтра на рассвете её люди покидают замок. Слышал, как она говорила своему капитану, что больше не вернётся в эти земли.

Последние слова ударили как пощёчина. Значит, она уже смирилась с решением отца. Приняла поражение как неизбежность.

— Помогите мне добраться до неё, — попросил я, хватаясь за спинку стула.

— Сеня, ты не понимаешь, — Рита покачала головой. — Её отец прислал гонца с ультиматумом. Если она не вернётся к рассвету, клан объявит её изгнанницей. Навсегда.

— Тем более нужно с ней поговорить, — я сделал шаг к двери и чуть не упал. — Она должна знать, что у нас есть другой выход.

— Какой выход? — фыркнул Филя. — Мы против армии Фахима — это всё равно что воробей против коршуна.

Я не ответил, но в голове уже начал формироваться отчаянный план. Возможно, безумный. Но когда у тебя нет выбора, даже безумие выглядит разумно.

Попытался сделать ещё шаг, но ноги подкосились. Трое суток без сознания сделали своё дело — мышцы ослабли, координация нарушилась. Рита подхватила меня под руку, не давая рухнуть на пол.

— Ты не в состоянии даже стоять, а собираешься куда-то идти, — сердито проговорила она. — Полежи ещё хотя бы сутки.

— Нет времени, — я оперся на её плечо, медленно привыкая к вертикальному положению. — Если Зара уедет, всё пропало.

В этот момент в моей голове раздался знакомый голос:

«Может, подумаешь головой, а не задницей, как обычно?»

— Александр? — с облегчением выдохнул я. — Какого чёрта ты пропал?

«Я? Пропал? Это ты валялся три дня как дохлая рыба, пока медальон вплавлялся в твою шкуру. Не мог же я орать в пустоту. И сейчас вижу, что ты опять готов наломать дров. Собираешься на коленях умолять эту пустынную красотку остаться? Род Вольских никогда и ни перед кем не пресмыкался!»

— А у тебя, конечно, есть идея получше, всезнающий ты наш?

«Подумай, как мыслят эти люди. Что их мотивирует. Страх? Жадность? Честь? Найди рычаг давления, и ты получишь то, что нужно».

— Легко сказать, — я поморщился, массируя виски. — Я уже рассказал им про британцев и поддельные эмблемы. Не поверили. Слишком много крови пролито.

«Тогда подумай глубже. Ты говорил им об угрозе, но не дал им способа с ней справиться. Люди не любят чувствовать себя беспомощными. Дай им план действий, покажи, что есть шанс на победу — и они останутся».

Я задумался, припоминая всё, что узнал о местной политике за эти недели. Кланы Аравии жили по законам выживания — переходили на сторону сильнейшего, заключали временные союзы, предавали слабых. Но была одна вещь, которую они ценили больше всего — репутацию.

«Вот именно, — подхватил Александр, словно читая мои мысли. — Для этих людей честь дороже жизни. Никто не хочет прослыть предателем или трусом в глазах потомков. Но им нужен не просто красивый способ умереть — им нужна возможность красиво победить».

— А как мне это устроить? — пробормотал я. — У нас нет преимуществ.

«Есть. Фахим собрал армию на страхе и принуждении. Такие союзы хрупки как стекло — стоит показать слабость, и всё рассыплется. Найди способ нанести ему точечный удар, покажи, что он не всемогущ».

Чем больше я обдумывал слова предка, тем яснее становился план. Шейхи уходили не потому, что боялись Фахима — они просто не видели смысла в безнадёжном деле. Но если показать им, что на кону стоит независимость всей Аравии…

— Филя, Рита, — я выпрямился, чувствуя, как в голове начинает созревать план. — Нужно собрать военный совет. Всех, кто ещё остался в замке.

— Зачем? — нахмурилась Рита. — Я же говорила, союз разваливается.

— Потому что я знаю, как их удержать. Но сначала мне нужно поговорить с Зарой.

Восточная башня была пуста и уныла. Большинство вещей уже упаковано, горничные таскали сундуки и ковры. Зару я нашёл в её личных покоях — она стояла у окна, глядя на закатное небо. Услышав мои шаги, она обернулась, и на её лице мелькнуло облегчение.

— Арсений! — она бросилась ко мне, и на мгновение я подумал, что она меня обнимет. Но в последний момент Зара остановилась, сохраняя дистанцию. — Хвала небесам, что ты поправился. Я… я боялась, что ты не очнёшься.

— Зара, — я посмотрел ей прямо в глаза, — скажи, что ты не собираешься бросать нас.

Её лицо на мгновение исказилось от боли.

— У меня нет выбора, — прошептала она. — Отец приказал. Если я ослушаюсь, клан сочтёт меня предательницей собственной крови.

— Послушай, я понимаю, что значит родовой долг, — я сделал шаг вперёд, стараясь не выказывать слабости, хотя колени всё ещё подгибались. — Но бывают моменты, когда долг перед собственной совестью важнее.

Зара опустила глаза:

— Легко говорить чужеземцу, не понимающему наших законов…

— Я знаю о законах больше, чем ты думаешь, — оборвал я её. — И о том, что происходит с кланами, которые выбирают не ту сторону в решающий момент. История не прощает трусов и перебежчиков.

Её глаза сверкнули огнём:

— Ты смеешь называть мой клан трусливым?

— Нет, — я смягчил тон, — но задумайся: что будет после победы Фахима? Кто первым попадёт под удар, если британцы получат полный контроль над этими землями? Твой клан, который постоянно балансирует между силами, станет первой жертвой.

Зара замерла, на её лице отразилась внутренняя борьба. Я видел, как она обдумывает мои слова, прокручивая в голове возможные варианты будущего.

— Ты понимаешь, что просишь меня пойти против воли отца? — тихо произнесла она. — Такое у нас не прощают.

— Я прошу тебя встать на сторону будущего твоего народа, — я осторожно взял её за руку. — Если мы победим, ты станешь героиней, спасшей Аравию от иностранного влияния. Если проиграем… что ж, по крайней мере, ты сможешь с гордостью сказать, что боролась до конца.

Её пальцы дрогнули в моей ладони, а глаза затуманились слезами.

— Арсений… я не могу противостоять отцу и всему клану в одиночку.

— Ты не одна, — произнёс я с уверенностью, которой не чувствовал. — Я буду рядом. И не только я.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Наконец Зара глубоко вздохнула и расправила плечи, словно сбрасывая невидимую тяжесть.

— Хорошо, — её голос окреп. — Я останусь. Но при одном условии…

Её слова прервал резкий стук в дверь. На пороге появился запыхавшийся слуга.

— Господин! Госпожа! Шейх Мурад срочно созывает совет. Все оставшиеся союзники уже собираются в главном зале.

Зара бросила на меня долгий, нечитаемый взгляд:

— Мы поговорим о моём условии позже. Сейчас нас ждут дела поважнее.

Главный зал Чёрного Замка гудел от напряжения. Шейхи спорили, перекрикивая друг друга — кто-то требовал немедленно сдаться, кто-то призывал к последнему бою. Даже толстые каменные стены, видавшие десятки войн, казалось, вибрировали от накала страстей.

Шейх Мурад восседал во главе стола как хищник, готовый к прыжку. Несмотря на мешки под глазами от бессонных ночей, его осанка оставалась безупречной, а взгляд — пронзительным. Властный жест его руки заставил всех замолчать, когда я появился в дверях.

— А вот и наш северный друг, — Мурад окинул меня оценивающим взглядом. В его голосе не было ни мольбы, ни отчаяния — только сталь. — Вернулся из царства мёртвых как раз вовремя, чтобы решить, стоит ли нам туда отправляться.

Я прошёл к столу, стараясь не хромать, хотя каждый шаг отдавался болью во всём теле.

— Вижу, не все спешат сбежать с тонущего корабля, — я окинул взглядом присутствующих, отмечая знакомые лица. — Или вы просто не успели собрать верблюдов?

По залу прокатился смешок — нервный, но искренний. Шейх Кадир из клана Красных Песков сплюнул на пол.

— Мы не крысы, чтобы разбегаться, — прорычал он, поглаживая рукоять кривого меча. — Но и не самоубийцы, чтобы идти против превосходящего врага без достойного плана.

Мурад поднял руку, останавливая нарастающий шум. Жест был спокойным, но властным — даже самые горячие головы мгновенно умолкли.

— Войны выигрывают не числом, а умением, — произнес он с холодной уверенностью человека, видевшего десятки сражений. — Фахим думает, что собрал непобедимую армию. Но любая армия слаба, когда командующий теряет голову.

Он сцепил пальцы перед собой, обводя взглядом каждого из присутствующих.

— Не нужно распылять силы на бесконечные стычки с его прихвостнями, — его голос был негромким, но каждое слово ложилось как камень в фундамент. — Один точный удар в сердце стоит сотни ударов по конечностям. Фахим думает, что загнал нас в угол, но не понимает, что загнанный зверь опаснее всего.

— Красивые слова, — хмыкнул мужчина из клана Утренней Росы, худощавый мужчина с глазами цвета пустыни. — Но как это сделать, когда он окружён огромной армией?

Я шагнул вперёд, к центру зала, привлекая всеобщее внимание. Время ходить вокруг да около закончилось.

— Шейхи и представители великих кланов, — начал я, обводя взглядом всех собравшихся, — давайте взглянем правде в глаза. Ситуация мрачная. Фахим собрал под свои знамёна большинство кланов. У него британское оружие, иностранные советники и деньги колонизаторов. Казалось бы, разумнее всего сейчас склонить голову и признать его власть.

По залу пронёсся шепоток, некоторые шейхи неловко заёрзали.

— Но знаете, что произойдёт потом? — продолжил я, намеренно повысив голос. — Фахим — лишь марионетка в руках британцев. Сегодня они дают ему оружие и деньги, а завтра предъявят счёт. Только вот расплачиваться по нему будете вы. Своими землями, своей независимостью, жизнями своих детей и подданных. Вы готовы к такому исходу?

Шейх Кадир, чьи воинственные усы подрагивали от сдерживаемых эмоций, выхватил кинжал и вонзил его в деревянную столешницу:

— Ты складно говоришь, северянин, — проскрежетал он, — но чем власть русского царя лучше британской короны? Ты предлагаешь нам сменить одно ярмо на другое?

Я улыбнулся, ожидая этого вопроса:

— Разница в том, шейх Кадир, что Россия никогда не покупала арабских вождей. Мы не раздаём титулы и не платим золотом за предательство. Мы предлагаем честный союз — торговлю, обмен знаниями, взаимную защиту. Но мы не лезем в ваши внутренние дела и не указываем, как вам жить.

— А как же твоё присутствие здесь? — прищурился представитель клана Утренней Росы. — Разве это не вмешательство?

— Я здесь по личной просьбе шейха Мурада, как друг его семьи, — парировал я. — Не как представитель власти. И когда всё закончится, я уеду, не требуя ни земель, ни почестей, ни привилегий. Можете ли вы сказать то же самое о британских советниках Фахима?

В зале воцарилась тишина. Даже угрюмый Кадир кивнул, признавая силу моих аргументов.

— Хорошо сказано, северянин, — проворчал он. — Может, в твоих жилах и течёт холодная кровь, но говоришь ты как истинный сын пустыни.

— Но красивые слова не выиграют нам войну, — вмешался один из арабов, поднимаясь со своего места. — У Фахима тысячи воинов, британское оружие, золото для наёмников. А у нас что? Пара сотен сабель против армии?

Одобрительный ропот прокатился по залу. Я видел, как сомнения снова закрадываются в души шейхов. Слов было недостаточно — им нужно было увидеть силу.

— Вы правы, — кивнул я. — Одними речами войну не выиграешь. Но у нас есть то, чего нет у Фахима. То, что может изменить ход всей кампании.

— И что же это? — насмешливо спросил араб.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как татуировка на груди начинает пульсировать теплом. Настало время показать им, с кем они имеют дело.

— Древняя магия, — произнёс я, медленно активируя свой Покров.

Голубоватое сияние вспыхнуло вокруг меня, заливая зал холодным светом. Но это было только начало. Я сосредоточился на связи с друзьями — серебристые нити тянулись к Рите, золотистые к Филе, изумрудные к Серому. Медальон-татуировка на груди засветился ярче, и я почувствовал, как их силы вливаются в мою.

Моя аура заиграла новыми красками — голубой фон прорезали золотистые всполохи орлиного дара, серебристые искры совиной мудрости, зеленоватые узоры ящериной мощи. Воздух в зале стал плотнее, наполнился электричеством приближающейся грозы.

— Бес-Бесуа Аль-Азрак! — прошептал один из младших шейхов, и я уловил в его голосе благоговейный ужас. — Синий Демон!

— Легенда Аль-Зарка, — добавил другой, и его рука инстинктивно метнулась к амулету на груди. — Повелитель четырёх стихий!

Кадир медленно поднялся, его лицо побледнело под загаром. Кинжал дрожал в его руке.

— Это… это правда? — прохрипел он. — Ты носитель древней крови?

— Я ношу в себе силу, которая спала веками, — ответил я, позволяя ауре разгореться ещё ярче. Пламя поднялось почти до потолка, отбрасывая странные тени на стены. — Силу, которая однажды уже прогнала захватчиков с этих земель. И она проснулась именно сейчас, когда Аравии снова грозит порабощение.

Шейх Утренней Росы опустился на колени, его скепсис испарился как роса под палящим солнцем.

— Прости мне мои сомнения, повелитель, — пробормотал он. — Я не знал…

— Не повелитель, — я погасил ауру, возвращая залу обычное освещение. — Союзник. Тот, кто пришёл помочь свободному народу остаться свободным.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все переваривали увиденное. Наконец Мурад медленно поднялся, и на его лице играла торжествующая улыбка.

— Теперь вы понимаете, — произнёс он, обводя взглядом собравшихся, — почему я верю в нашу победу? У нас есть нечто большее, чем золото и оружие. У нас есть сила предков, благословение самой пустыни.

Зара неожиданно поднялась со своего места. Её глаза лихорадочно блестели, а пальцы слегка дрожали — но теперь не от страха, а от воодушевления.

— Клан Золотых Копыт остаётся с шейхом Мурадом, — объявила она, её голос звенел как натянутая струна. — Пусть весь мир узнает, что мы не склоняем головы перед теми, кто пытается купить нашу честь! Даже если это значит идти против воли моего родителя.

По залу пронесся удивленный шепот. Все знали, что старый шейх Золотых Копыт приказал дочери вернуться домой. И все понимали, что своим решением она рисковала не только положением, но, возможно, и жизнью.

Но именно её слова в сочетании с демонстрацией древней силы окончательно прорвали плотину сомнений. Один за другим шейхи начали высказываться в поддержку сопротивления. Если даже дочь могла восстать против отца ради правого дела, а рядом с ними стоял носитель легендарной магии, то как могли они проявить меньшее мужество?

— Клан Красных Песков будет сражаться! — провозгласил Кадир, выхватив кинжал и ударив клинком о собственную ладонь до крови. — До последней капли крови! Синий Демон ведёт нас — мы не можем проиграть!

— Утренняя Роса к вашим услугам! — добавил шейх, всё ещё не вставая с колен. — Наши сабли и наши жизни — в распоряжение носителя древней силы!

Мурад медленно поднялся, положив руку на рукоять сабли, и впервые за время встречи на его лице появилась хищная улыбка.

— Братья, — произнёс он, обнажая саблю, — сегодня мы пишем новую страницу истории. Страницу, которую прочтут наши потомки с гордостью. И пишем её кровью наших врагов!

Глава 17 Мятеж

Флагманский корабль Австралийца медленно резал носом зеленоватые волны Аравийского моря. Изодранные в недавнем шторме паруса хлопали на ветру, словно потрёпанные крылья раненой птицы, но даже в таком состоянии «Морской дьявол» оставался быстрейшим судном в водах залива. Искусно выполненная деревянная фигура акулы на носу, казалось, принюхивалась к соленому ветру, готовая вот-вот сорваться в смертоносный бросок.

На палубе царила неестественная тишина. Команда, обычно шумная и грубая, разделилась на небольшие группы, перешептывающиеся между собой. Одни сидели вокруг бочонка с ромом, мрачно уставившись в деревянные кружки, другие собрались у грот-мачты, периодически поглядывая на закрытую дверь капитанской каюты. Атмосфера напоминала пороховую бочку с тлеющим фитилем — и до взрыва оставалось совсем недолго.

Старый боцман Одноглазый Джек, седой моряк с шрамом через всё лицо и пустой правой глазницей, сидел на перевёрнутом ящике и методично чистил свой кинжал, то и дело бросая настороженные взгляды на группу молодых матросов у левого борта.

— Капитан не в себе, — донеслись до него обрывки разговора. — Кланяется какому-то сопляку с материка, словно перед морским богом… Где его пиратская гордость?

— Тише ты, — шикнул один из матросов, нервно оглядываясь. — Хочешь, чтоб тебя рыбам скормили? Капитан не в том настроении.

Одноглазый Джек сплюнул за борт. Эти зеленые юнцы ничего не понимали. Они не слышали древних легенд, рассказываемых старыми моряками в тавернах Маската. Не знали историй о Кровавом Буревестнике, чья магия когда-то повелевала морями. О том, как целые флоты завоевателей шли ко дну от одного его взгляда, как волны расступались перед ним, словно перед пророком.

— Суеверные бредни, — пробормотал Железный Том, опускаясь на палубу рядом с Джеком. — И ты в это веришь, старый дурак?

Джек смерил его ледяным взглядом единственного глаза:

— Я верю тому, что видел собственными глазами, Том. Когда медальон Кровавого Буревестника отозвался на магию этого русского… Я понял, что пришло время древних пророчеств.

Железный Том фыркнул. Он был младшим помощником капитана — крепкий мужчина с квадратной челюстью и холодными рыбьими глазами. В команде его уважали за силу и хитрость, но не любили за жестокость и непомерное честолюбие.

— Ты слишком долго плаваешь, старик, — проворчал Том. — И вместо мозгов у тебя уже сплошная морская соль. Какой к дьяволу наследник Кровавого Буревестника? Это просто мальчишка, который знает парочку магических фокусов. Такие в каждом порту пачками бегают. А капитан… — он понизил голос, — слишком зациклился на древних побрякушках и старых легендах. Нам платят золотом, а не сказками для безмозглых юнг.

Дверь капитанской каюты резко распахнулась, заставив всех на палубе замолчать. Австралиец вышел под палящее солнце, его вечно хмурое лицо, изрезанное шрамами и морщинами, ещё больше потемнело, а в глазах блестела холодная решимость.

— Корабль на горизонте, — прогремел он, окидывая палубу острым взглядом. — Готовьтесь принять гостей. И чтоб все были трезвые, иначе будете блевать собственными кишками!

Матросы мгновенно зашевелились. Даже самые ленивые и недовольные не рисковали спорить с капитаном, когда его голос звучал так.

Через четверть часа по правому борту показался арабский фелюг. Он приближался к «Морскому дьяволу», размахивая белым флагом — знаком переговоров.

— Капитан! — крикнул вперёдсмотрящий. — Корабль с эмблемой клана Аль-Саид! Просят подняться для переговоров!

Австралиец стоял у борта, мрачно наблюдая за приближающимся судном. Его рука лежала на рукояти кривой сабли — жест не угрожающий, но красноречивый. Многие моряки на борту «Морского Дьявола» знали этот жест — капитан готовился к неприятному разговору.

— Дать им подойти, — приказал он. — Но при первом подозрительном движении — топим их посудину.

Фелюг подошёл к борту пиратского корабля, и на палубу «Морского дьявола» поднялся смуглый араб в богатых одеждах. За ним двое слуг втащили тяжёлый окованный железом сундук.

— Приветствую великого Австралийца, грозу морей! — араб отвесил церемонный поклон. — Я Малик ибн Саид, доверенное лицо шейха Фахима Аль-Саида, повелителя восточных земель и защитника правоверных. Да будет благословенно имя моего господина, чья слава простирается от песков пустыни до глубин моря, чья мудрость озаряет наши земли подобно восходящему солнцу над барханами…

— Заткнись и переходи к делу, сухопутная крыса! — грубо прервал его Австралиец, плюнув за борт. — Что нужно твоему хозяину?

Малик моргнул, слегка сбитый с толку такой прямолинейностью, но быстро восстановил дипломатическое равновесие:

— Прошу прощения за мою… излишнюю учтивость. Дело в том, что мой господин недоволен отсутствием результатов нашего сотрудничества, о великий повелитель морей.

Австралиец скрестил руки на груди, его лицо оставалось каменным:

— Передай своему хозяину, что я выполняю наш договор. Три корабля союзников Мурада пошли ко дну за последний месяц.

— И всё же русские собаки, как и сам шейх, до сих пор живы, — араб поджал губы. — Дважды они ускользали от тебя. Дважды ты терпел поражение. Мой господин начинает сомневаться в твоих способностях.

По палубе прокатился возмущённый ропот. Пираты не привыкли, чтобы кто-то ставил под сомнение мастерство их капитана.

— Я выполнил свою часть сделки, — прорычал Австралиец, делая шаг вперёд. Его серебристая аура начала проступать, окутывая фигуру смертоносным сиянием. — Прибрежные воды под моим контролем. Никто не проплывёт мимо без моего разрешения.

Посланник Фахима попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но его глаза выдавали беспокойство при виде активированного Покрова капитана.

— Эти русские оказались опаснее, чем мы предполагали, — признал араб, жестом указывая на сундук, который слуги открыли, демонстрируя горы золота и драгоценностей. — Поэтому мой господин удваивает награду и дает тебе полную свободу действий.

У матросов перехватило дыхание от такого богатства. Золотые монеты, драгоценные камни, жемчуг — всё блестело под лучами аравийского солнца, завораживая даже самых опытных морских волков.

— Используй всю свою флотилию, — добавил араб, понизив голос. — Не щади никого из их окружения. Арсений Вольский и его спутники должны умереть любой ценой. Если его голова окажется у ног шейха Фахима, ты станешь богаче любого торгового князя от Александрии до Багдада.

По палубе пронёсся жадный шепоток. Такое богатство стоило любого риска! Да, эти русскиедважды ускользали, но теперь у них будет вся флотилия и полная свобода действий.

Австралиец медленно подошёл к сундуку, его глаза оценивающе пробежались по богатству внутри. Затем он запустил руку в золотые монеты, позволяя им просыпаться между пальцами. Малик ибн Саид довольно улыбнулся, уверенный, что его миссия почти выполнена.

— Значит, шейх Мурад все-таки настаивает на смерит Повелителя Глубин… — тихо произнес Австралиец, продолжая перебирать золото. Его голос звучал почти задумчиво.

— Повелителя… кого? — араб нахмурился. — Я говорю о русском чужаке, который мешает планам моего господина. Обычный наглый северянин, возомнивший себя важной персоной в наших землях.

Австралиец медленно поднял глаза от сундука. В них полыхал такой холод, что посланник невольно отступил на шаг.

— Скажи своему хозяину, что медальон Кровавого Буревестника признал его, — процедил пират сквозь зубы. — Скажи ему, что пророчество начало сбываться. И скажи, что в следующий раз, когда он пришлёт своего шавку с оскорбительными предложениями, я отрежу этому шавке язык и пришлю его обратно в подарочной упаковке.

Малик побледнел под смуглой кожей:

— Ты отказываешься от щедрого предложения моего господина? — его голос дрожал от недоверия. — И предпочитаешь быть врагом шейха Фахима?

— Я не чей-то слуга, — выплюнул Австралиец. — Передай своему хозяину, что моя верность отныне принадлежит лишь истинному владыке морей. Но вот это… — он вдруг широко ухмыльнулся, демонстрируя зубы, похожие на акульи, и с силой захлопнул крышку сундука, чуть не прищемив пальцы араба, — я пожалуй, оставлю себе. Считай это компенсацией за потраченное время.

— Это… это пиратство! — возмутился посланник.

Весь экипаж «Морского Дьявола» разразился хохотом.

— А кто мы, по-твоему? — Австралиец развел руками, обводя взглядом свою команду. — Мирные рыбаки?

— Шейх Фахим не забудет этого, — прошипел араб, пятясь к борту. — Твоя голова скоро будет украшать стену его дворца!

— Вон с моего корабля, пока я не передумал отпускать тебя с целыми конечностями, — сказал Австралиец, и его голос прозвучал так холодно, что посланник счёл за благо немедленно подчиниться.

Слуги Малика, бросив прощальные взгляды на сундук, поспешно спустились на свой фелюг и отчалили, оставив сокровища на палубе «Морского дьявола».

После их ухода на корабле разразился настоящий праздник. Матросы окружили сундук, с благоговением трогая его содержимое, словно не веря своему счастью. Кто-то уже выкатил на палубу бочонок рома, и атмосфера накалялась с каждой минутой.

— Вот это удача! — воскликнул молодой пират с серьгой в ухе. — Обчистили самого Фахима, и даже не пришлось обнажать клинки!

— Это ты называешь удачей? — шепнул Железный Том, наклоняясь к нему. — Капитан только что сделал нас врагами самого могущественного шейха в Аравии. И ради чего? Ради какого-то русского мальчишки!

— Но ведь медальон… — начал юноша.

— К чёрту медальон! — выплюнул Том. — Разве ты не понимаешь? Капитан помешался на старых легендах. Уже дважды он бросал нас в безнадёжные схватки из-за этого русского, и дважды мы теряли людей. А теперь мы лишились и поддержки Фахима.

— Но разве мы не пираты? — юноша недоуменно пожал плечами. — Зачем нам чья-то поддержка?

Том закатил глаза:

— Потому что у каждого пирата должна быть тихая гавань, где можно переждать шторм и продать добычу. Фахим давал нам такое место. А теперь мы стали врагами всей Аравии.

Пока большинство команды праздновало неожиданное богатство, Железный Том собрал вокруг себя группу недовольных — в основном новичков, присоединившихся после последнего столкновения с флотом Мурада. Они шептались, поглядывая на плотно закрытую дверь капитанской каюты, куда Австралиец уединился сразу после ухода арабского корабля.

— Капитан ведёт нас к гибели, — тихо говорил Том. — Он обезумел из-за старой магической побрякушки. Фахим объявит нас предателями, британцы выставят за наши головы награду. Сколько мы продержимся, когда против нас будет весь торговый флот и военные корабли Её Величества?

— И что ты предлагаешь? — спросил один из пиратов постарше, с седой бородой и обветренным лицом.

— Смена власти, — Том понизил голос до еле слышного шёпота. — Сегодня ночью, когда большинство перепьётся от радости. Убьём старого дурака, а потом найдём этого русского и заберём его медальон. Вернём Фахиму голову Вольского вместе с его магической безделушкой — и снова будем желанными гостями в портах Аравии.

Старый пират покачал головой.

— Мятеж против Австралийца? Ты с ума сошёл. Он разорвёт нас голыми руками.

— Нас больше, — настаивал Том. — Больше половины старой команды на моей стороне. Плюс новички, которых спешно набрали после стычек с шейхом Мурадом. А у капитана осталось не так много верных псов.

Тем временем Одноглазый Джек, незаметно подслушивавший их разговор из тени грот-мачты, тихо отступил и направился к капитанской каюте.

Ночь опустилась на «Морского дьявола», окутывая судно мерцающим звёздным светом. Большинство команды уже отмечало неожиданную добычу, и с каждым часом веселье становилось всё громче и разнузданнее. Только сторожевые, назначенные капитаном, оставались трезвыми и бдительными.

Австралиец сидел в своей каюте, изучая карты прибрежных вод при свете масляной лампы. Его палец медленно скользил по линиям торговых путей, отмечая ключевые порты и якорные стоянки. Теперь, когда он служил Повелителю глубин, нужно было нанести шейху Фахиму удар, который тот запомнит надолго — перекрыть его морские артерии и лишить золота от заморской торговли.

Осторожный стук прервал размышления капитана — три коротких, два длинных.

— Входи, Джек, — донёсся хриплый голос.

Старый моряк скользнул внутрь и быстро рассказал об услышанном. Австралиец выслушал молча, лишь сжимая и разжимая кулаки. Когда Джек закончил, капитан медленно поднялся из-за стола, его массивная фигура отбросила длинную тень на стену каюты.

— Значит, крысы решили показать зубы, — он подошёл к иллюминатору и долго смотрел на звёздное небо. — Собери верных. Тихо. Пусть будут наготове, но не высовываются, пока я не дам знак.

Когда повернулся обратно к Джеку, его глаза сверкнули в полумраке каюты холодным огнём.

— Повелитель глубин испытывает мою верность, — прошептал капитан, и в его голосе звучала почти религиозная убеждённость. — Он посылает мне предателей, чтобы я очистил свой корабль от скверны и доказал свою преданность. — Австралиец сжал кулак так, что костяшки побелели. — А когда покончим с мятежниками, Железный Том на собственной шкуре узнает, что значит поднимать руку на помазанника Синего Демона.

Австралиец оскалился, обнажив жёлтые от табака зубы:

— Я лично скормлю его акулам — по кусочку за раз. Пусть вся команда увидит, как Повелитель карает неверных.

План сработал идеально. К полуночи большинство пиратов уже были пьяны настолько, что едва держались на ногах — включая многих сторонников Тома, которые не знали о планах своего предводителя. Железный Том, однако, не притронулся к рому и тихо отрезвлял своих ключевых людей, проверял оружие, отдавал последние инструкции.

— Как только ударит колокол, — шептал он своим людям, — мы врываемся в каюту капитана. Быстро и решительно. Никаких переговоров. Просто устраняем его и берем командование на себя.

— А что с верными ему стариками? — спросил кто-то из толпы.

— С теми, кто решит сопротивляться, поступим так же, — отрезал Том. — Остальным дадим выбор — присоединиться к нам или отправиться на корм рыбам.

Как только пробило полночь, мятежники начали своё движение. Они собрались у входа в капитанскую каюту, обнажив сабли и ножи. Железный Том стоял во главе, его глаза блестели в свете масляных ламп.

— Сейчас! — скомандовал он, и дверь с треском распахнулась под ударом его плеча.

Но внутри их ждал сюрприз, так как каюта была пуста.

— Проверьте за кроватью! — рявкнул он, разъярённый тем, что добыча ускользает. — Он где-то прячется!

В этот момент с палубы донеслись крики и звон стали. Том выглянул наружу и увидел, что его план проваливался на глазах. Австралиец с верными людьми окружил каюту, отрезав мятежникам путь к отступлению. Многие сторонники Тома, слишком пьяные для серьёзного боя, уже валялись на палубе, обезоруженные или оглушённые.

— Предатель! — взревел Том, бросаясь на капитана с саблей наголо.

Его тело окутало тёмно-синее свечение с ярко-голубыми кольцевыми узорами Покрова Осьминога. Внезапно его движения стали текучими и непредсказуемыми, словно он двигался под водой, а руки удлинились, позволяя наносить удары с невозможных углов.

Австралиец отскочил назад, активируя серебристое сияние Акулы, но Том уже был рядом. Его клинок прочертил кровавую борозду по плечу капитана, а левая рука одновременно нанесла удар в рёбра. Покров Осьминога позволял атаковать несколькими конечностями независимо, создавая иллюзию сражения с целым отрядом.

— Думал, будет легко, старик? — усмехнулся Том, его тело изогнулось под невозможным углом, уклоняясь от ответного удара капитана.

Австралиец зарычал и попытался схватить противника, но Том буквально протёк сквозь его руки, словно состоял из воды. Его конечности обвили ноги капитана, пытаясь свалить, а сабля одновременно целила в горло.

Капитан рванул назад, активировав Покров на полную мощность. Серебристая аура взорвалась вокруг него хищным сиянием, зубы удлинились в акульи клыки, а кожа покрылась мелкой чешуёй. Он двинулся с нечеловеческой скоростью, но Том был готов — его тело растеклось в стороны, пропуская смертоносный выпад.

— Скользкая тварь! — прорычал Австралиец, разворачиваясь на месте.

Том попытался обвить его торс щупальцами-руками, но капитан успел перехватить одну из конечностей. Его акулья хватка была железной — кости Тома хрустнули под давлением.

— Отпусти! — взвыл мятежник, одновременно с этим пытаясь ударить кинжалом из-за спины.

Лезвие скользнуло по чешуйчатой коже Австралийца, не причинив вреда. В ответ капитан дёрнул захваченную руку так, что Том не смог удержать равновесие. Его тело, всего на мгновение потерявшее текучесть, стало уязвимым.

Сабля Австралийца описала стремительную дугу — и рука Тома, сжимающая оружие, отделилась от тела. Синяя аура с голубыми кольцами заметалась и начала гаснуть, а мятежник завыл от боли и рухнул на палубу, корчась в агонии.

Мятеж был подавлен за считанные минуты. Верные капитану пираты связали выживших мятежников и сложили их как штабель дров у грот-мачты. Тому наспех перетянули культю, чтобы не истёк кровью — капитан хотел, чтобы предатель остался жив для показательной казни.

Австралиец медленно прохаживался перед пленниками, его серебристая аура всё ещё сияла, окутывая фигуру потусторонним светом.

— Я разочарован, — произнёс он, разглядывая испуганные лица своих бывших товарищей. — Но не удивлён. Золото всегда было сильным искушением для слабых духом.

Том, бледный от потери крови, с трудом поднял голову:

— Ты сумасшедший, — прохрипел он. — Ведёшь нас всех на верную смерть из-за какого-то русского щенка!

— Не из-за русского, — покачал головой Австралиец. — Из-за древнего закона моря. Повелитель глубин явился мне, показал истинный путь. Мы станем частью великой истории — теми, кто помог Повелителю Глубин вернуть своё законное место.

— Проклятые бредни! — Том попытался сплюнуть, но во рту пересохло от боли. — Ты хочешь превратить нас в сборище фанатиков!

Австралиец повернулся к своим верным людям:

— Утром мы избавимся от балласта. Решите, кто из этих недоумков заслуживает второго шанса. Тем, кто готов поклясться на крови в верности Повелителю, мы дадим возможность искупить предательство. Остальных ждёт встреча с акулами.

— А что с Томом? — спросил Одноглазый Джек, кивая на бывшего помощника.

Австралиец бросил на Тома долгий взгляд:

— Том заслужил особое наказание. Вы же знаете старую пиратскую традицию? Что бывает с первым помощником, который предал своего капитана?

Пираты переглянулись. Старые морские волки мрачно кивали — они помнили древние законы. Молодёжь смотрела с любопытством и страхом.

— Крюки, — прошептал один из ветеранов, и по палубе пробежал нервный шепоток.

— Именно, — кивнул Австралиец. — Но сначала — традиционный суд. Том, ты обвиняешься в мятеже против законного капитана, в подстрекательстве команды к неповиновению и в попытке убийства. Как отвечаешь на обвинения?

Том поднял голову, его глаза горели лихорадочным блеском:

— Виновен, — прохрипел он. — И ни о чём не жалею. Ты превратился в безумца, Австралиец. И ведёшь нас всех к погибели.

— Приговор — смерть на крюках на рассвете, — объявил капитан. — Но милость Повелителя Глубин велика. Если кто-то из команды вступится за осуждённого и разделит с ним вину, Том получит быструю смерть от кинжала.

Он обвёл взглядом молчащих пиратов:

— Никого? Что ж, тогда готовьте крюки.

Традиционная казнь была одной из самых жестоких — крюки вонзали под рёбра осуждённого и подвешивали к рее, оставляя умирать медленной мучительной смертью.

— У тебя есть последние слова? — спросил Австралиец, когда всё было готово.

Том сплюнул кровью:

— Проклинаю тебя, Австралиец. И твоего русского повелителя. Вы все утонете в этих водах!

— Возможно, — спокойно кивнул капитан. — Но мы утонем, служа великой цели. А ты умрёшь предателем.

Он дал знак, и палачи принялись за своё дело.

Казнь была долгой и мучительной. Том висел на крюках до самого заката, его стоны слышала вся команда. Когда всё наконец закончилось, на палубе не осталось ни одного пирата, который бы сомневался в абсолютной власти капитана.

Австралиец окинул команду тяжёлым взглядом:

— Теперь мы очищены от предательства. Кто готов поклясться в верности Повелителю глубин?

Один за другим пираты опускались на колени, принося клятву. Даже те, кто ещё вчера поддерживал Тома, теперь дрожали от страха и готовы были служить кому угодно, лишь бы остаться в живых.

К полуночи «Морской дьявол» снова стал единым кораблём под командованием одержимого, но неоспоримого капитана.

Глава 18 Битва у Черных Скал

Пустыня дышала войной. Песок, раскаленный полуденным солнцем, искрился под копытами скакунов, а воздух пропитался запахом металла, кожи и использованной магии. Кто-то сказал, что в великие битвы ты вступаешь под грохот труб и барабанов, а когда всё закончится, слышишь лишь звон в ушах да крики умирающих. Поверьте, в пустыне всё иначе. Здесь тишина кричит громче любого шума.

Я стоял на скале, возвышающейся над нашим лагерем, и смотрел, как отряды союзников стягиваются к условленному месту. Разноцветные штандарты кланов развевались на ветру — Красные Пески, Утренняя Роса, Золотые Копыта… Вопреки всем ожиданиям Фахима, мы не рассыпались, как песчаный замок под волной. Мы стали сильнее.

— Красивое зрелище, — голос Риты вывел меня из задумчивости. Она поднялась на скалу и встала рядом. Академическую тунику сменила легкая кольчуга местной работы — серебристая, как ее Покров, с вышитой совой на груди. — Как думаешь, у нас есть шанс?

— Шанс есть всегда, — я улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Фахим все еще превосходит нас числом, к тому же у него больше воинов с Покровом и укрепленные позиции.

— Зато у нас есть ты, — она произнесла это так просто, словно говорила о погоде. — И все эти шейхи, которые еще вчера готовы были вцепиться друг другу в глотки, сегодня сражаются под одними знаменами.

Я кивнул, вспоминая бурное военное совещание, состоявшееся прошлой ночью. Раскрасневшиеся от спора вожди, наконец, сошлись на едином плане — рискованном, но многообещающем. Как сказал шейх Кадир, «когда тебе нечего терять, ставь всё на одного скакуна».

— Пора, — я кивнул на солнце, уже поднявшееся до зенита. — Скоро наши разведчики вернутся с докладом.

Мы спустились к основному лагерю, где царило организованное безумие — воины проверяли оружие, погонщики готовили верблюдов, лекари раскладывали снадобья. Все понимали — сегодняшний день определит судьбу не только шейха Мурада, но и всей Аравии.

Серый нашелся у тренировочных манекенов. Здоровяк методично наносил удары, разрубая соломенные фигуры пополам. На песке вокруг него уже валялось с десяток обезглавленных чучел. От его прежней невозмутимости не осталось и следа — в каждом движении чувствовалась сдерживаемая ярость. Зеленоватые чешуйки проступали на его предплечьях даже без сознательной активации Покрова, выдавая крайнюю степень напряжения.

— С ним всё в порядке? — тихо спросил я у Риты, кивая в сторону друга.

— Помнишь Хасана, того повара с корабля Мурада? Они с Серым крепко подружились, — так же тихо ответила она. — Он был в Аль-Мирсе, когда на город напали люди Фахима. Вести пришли сегодня утром. Пока неизвестно, выжил ли кто-то.

Я понимающе кивнул. Серый быстро находил общий язык с другими «большими парнями», особенно с теми, кто любил поесть. Хасан, кормивший нашего здоровяка своими фирменными блюдами и учивший его местным рецептам, стал для него настоящим другом за эти недели. Эта война становилась всё более личной для каждого из нас.

Филя, как ни странно, сидел в стороне от бесчинствующего здоровяка, что-то тщательно рисуя в пыли заостренной палочкой. Вокруг него уже собралась небольшая толпа любопытных арабских воинов, внимательно следивших за движениями его рук. Рыжий поднял голову, когда мы подошли, и разрушенные соломенные головы на мгновение были забыты.

— Наконец-то! — он вскочил на ноги, разрушая носком сапога только что начерченную схему, к явному разочарованию зрителей. — Разведчики вернулись, Мурад собирает военный совет.

Я мельком успел разглядеть, что он рисовал — что-то похожее на карту ущелья с расположением отрядов и какими-то замысловатыми стрелками. Видимо, планировал свои воздушные маневры. У рыжего всегда была склонность к театральным представлениям, даже в разгар битвы.

— Пойдемте, — Рита тронула меня за плечо. — Нельзя заставлять шейха ждать.

Мы направились к центру лагеря, где возвышался богато украшенный шатер Мурада. По пути Рита посвятила меня в последние новости — часть разведчиков вернулась с информацией о передвижениях Фахима, и, судя по всему, она была достаточно важной, чтобы созвать срочный совет.

— Есть шанс, что мы сможем перехватить его до того, как он успеет перегруппироваться, — объяснила она, перешагивая через натянутые веревки, удерживающие один из шатров. — Но сначала нужно узнать, что именно выяснили разведчики.

Серый догнал нас у самого входа в шатер шейха. Лицо его всё ещё было мрачным, но хотя бы перестало напоминать застывшую маску гнева.

— Готовы к веселью? — мрачно усмехнулся он, кивая на вход.

— Определенно, — я хлопнул его по плечу. — Если это приблизит нас к встрече с Фахимом.

Филя, опередивший нас, уже юркнул внутрь. Мы последовали за ним, пригибаясь, чтобы не зацепить полог.

В шатре шейха оказалось дымно и тесно. Курительные травы, смешанные с благовониями, создавали густую ароматную завесу, сквозь которую пробивался свет масляных ламп. Рита уселась на подушки в углу, я встал у самого входа, чтобы не пропустить новостей. Мурад, окруженный советниками, выглядел одновременно измотанным и полным решимости. Его пальцы барабанили по рукояти кинжала, выдавая скрытое напряжение.

— Господа, — начал он, как только все собрались, — время слов закончилось. Наши разведчики подтвердили информацию — сегодня на закате Фахим с основными силами будет проходить через ущелье Черных Скал. Это наш единственный шанс застать его врасплох.

Он жестом подозвал главного разведчика — молодого бедуина с пронзительными темными глазами.

— Расскажи им то, что видел.

Разведчик склонил голову:

— Караван Фахима растянулся на две мили, — продолжил разведчик. — Впереди — легкая кавалерия, около двухсот всадников. За ними — основные силы, включая британских советников и новое оружие.

— Какое оружие? — перебил его шейх Красных Песков.

— Стальные конструкции на колесах со множеством рычагов и зубчатых штыков, — разведчик нахмурился, подбирая слова. — Катапульты особой конструкции, которые могут метать зачарованные снаряды. И арбалеты, стреляющие быстрее, чем десять лучников вместе взятых. Британцы привезли их морем.

— Магические усилители, — пробормотал я. — Изобретение их военных магов из Королевского тайного общества. В Академии о них только слухи ходили.

Рита, сидевшая рядом, подалась вперед:

— Я читала о подобных устройствах в запретной секции библиотеки. Они используют кристаллы, заряженные энергией Покровов множества магов одновременно. Один такой усилитель может заменить целый отряд.

— И они ещё называют нашу магию варварской, — фыркнул шейх Кадир. — А сами используют запретные технологии, выкачивающие жизненную силу из носителей Покровов!

— Хуже всего, что эти кристаллы нестабильны, — добавила Рита, качая головой. — Если такой механизм поврежден в бою, высвобождаемая энергия может уничтожить всё вокруг на сотни шагов.

Я мысленно отметил эту информацию. Если усилители действительно настолько опасны, стоит держаться от них подальше… или, наоборот, попытаться использовать их нестабильность против самого Фахима.

— В конце каравана идут обозы с продовольствием и водой, — продолжил разведчик, дождавшись тишины. — Их охраняет отряд наемников, в основном туркмены и персы. Многие из охранников пьяны или обкурены гашишем — думают, что им ничего не угрожает.

— Выходит, их тыл уязвим, — заметил Серый, впервые заговорив с начала совещания. — Если ударить быстро и неожиданно, можно отрезать их от припасов.

Шейх Мурад кивнул, медленно поднимаясь на ноги и обводя взглядом собравшихся:

— Вы все знаете план. Напомню основное: мы разделимся на три группы. Первая, под моим командованием, атакует авангард и свяжет боем основные силы Фахима. Вторая группа, возглавляемая шейхом Кадиром, совершит обход и ударит по арьергарду, перерезав обоз и отрезав путь к отступлению. — Он повернулся ко мне. — Третья группа, во главе с Арсением, должна пробиться к самому Фахиму и его британским союзникам, чтобы обезглавить всю армию.

По шатру пронесся одобрительный гул. План был дерзким, но именно в этом и заключалась его гениальность.

— Это самоубийство, — прошептал кто-то у меня за спиной. — Нас всё равно меньше.

— Не меньше, — отрезал Мурад, расслышавший эти слова. — Нас столько, сколько нужно для победы. Нет смысла считать количество копий — силу войску дает не число, а дух!

Его слова сработали как зажженный фитиль — шатер взорвался воодушевленными возгласами.

— И что дальше? — спросил шейх Утренней Росы, когда шум утих. — Допустим, мы победим. Что потом?

— Потом мы пойдем к другим крупным городам, — ответил Мурад. — И в первую очередь, к Аль-Джабалю. Освободим город и выгоним британцев с нашей земли раз и навсегда.

В словах Мурада звучала такая убежденность, что даже у меня по спине пробежали мурашки. В этот момент я понял, почему за ним идут люди — его вера в победу была заразительна как лихорадка. Глядя на горящие глаза шейхов и военачальников, я видел, как они преображаются под его речью, выпрямляя спины и сжимая кулаки.

И всё же, внутренний голос шептал мне о цене, которую мы заплатим. Сколько из этих людей не вернутся из ущелья? Сколько матерей будут оплакивать своих сыновей после этой битвы? Но другого выхода у нас просто не было. Наши ресурсы таяли с каждым днем, в то время как Фахим только набирал силу, получая всё новые поставки от своих британских покровителей.

Мурад распустил совет, и воины разошлись готовиться к битве. Я собрал свой отряд для последнего инструктажа — Риту, Серого, Филю и Зару, которая настояла на том, чтобы сопровождать нас. К нам также присоединились десять отборных бойцов из личной гвардии шейха Мурада, вооруженных до зубов и с опытом десятков сражений за плечами. Трое из них, судя по золотистым аурам, были носителями Покрова Льва, двое обладали Покровом Скорпиона, а остальные — различными боевыми дарами пустыни. Не самая большая сила, но для точечного удара — в самый раз.

— Вы все знаете задачу, — я встретился взглядом с каждым из них. — Мы должны прорваться к центру построения Фахима и устранить его. Без главы змея умрет сама.

— Или распадется на десяток более мелких змеек, — заметил Филя, но в его голосе не было обычной легкомысленности. — Которые потом расползутся и начнут кусать нас за задницы в самый неподходящий момент. — Он ухмыльнулся, поймав мой предупреждающий взгляд. — Но, конечно, умный план, не спорю. Особенно если эти змейки перегрызут друг друга, сражаясь за власть. В конце концов, ничто так не объединяет аравийских шейхов, как возможность вцепиться друг другу в глотки.

Серый фыркнул, оценив шутку, а Рита незаметно закатила глаза. Зара же метнула в Филю взгляд, полный ледяного осуждения — для девушки, выросшей в традициях пустынных кланов, такие шутки о шейхах, пусть даже враждебных, звучали как святотатство. Впрочем, рыжего мало заботило мнение аравийской аристократии — даже перед лицом смертельной опасности он оставался верен себе.

Я кивнул:

— План должен сработать. Когда мы активируем объединенный Покров, я смогу создать брешь в их обороне. Ваша задача — прикрывать меня, пока я буду пробиваться к Фахиму.

— А что насчет британских советников? — спросила Рита. — Они наверняка будут рядом с ним.

— Берите живыми, если получится, — я посмотрел на медальон-татуировку, пульсирующую на груди. — Необходимо доказательство их причастности.

Отряд разошелся по своим делам, готовясь к предстоящей битве. Воины Мурада отправились проверять оружие и доспехи, Серый ушел точить свою саблю, а Филя, кажется, решил напоследок пофлиртовать с какой-то местной красавицей. Вот уж кто никогда не изменится.

Я остался один у потухающего костра. Выдохнул, позволив себе минуту слабости, когда никто не видит. Вокруг лагерь гудел как растревоженный улей — всюду проверяли снаряжение, кормили лошадей, затачивали клинки. Сквозь эти звуки пробивались обрывки молитв — многие воины готовились к тому, что эта битва может стать для них последней.

— Нервничаешь? — Рита возникла рядом так внезапно, что я вздрогнул. — Это нормально. Только дураки не боятся перед битвой.

— Не боюсь, — соврал я, затягивая ремни на сапогах. — Просто… думаю о том, что будет после.

— После? — она присела рядом, её колено едва касалось моего. — Мы выиграем, ты вернешься героем в Петербург, а я закончу свою диссертацию об аравийской магии и стану профессором в Академии.

Я усмехнулся:

— А если проиграем?

Она пожала плечами, а затем внезапно положила свою руку поверх моей:

— Тогда, по крайней мере, мы умрем, делая что-то стоящее. Согласись, не так уж много людей могут этим похвастаться.

Внезапно воздух разорвал пронзительный звук трубы — высокий, чистый сигнал, разлетевшийся по лагерю как весть о начале операции. Один за другим к нему присоединились другие инструменты, образуя странную, тревожную мелодию — боевой гимн пустынных племен.

Лагерь мгновенно преобразился. То, что минуту назад было просто скоплением людей и палаток, вдруг обрело единый ритм, словно гигантский организм, в котором каждая клетка знает свое предназначение. Воины выстраивались в колонны, знаменосцы поднимали штандарты, а кони и верблюды, чувствуя напряжение хозяев, нервно перебирали ногами, готовясь к долгому переходу.

Мы с Ритой поднялись одновременно, словно повинуясь тому же зову, что и все вокруг. Наши руки встретились, пальцы переплелись в молчаливом обещании. Я заглянул в ее глаза и увидел там целую вселенную чувств — страх и решимость, надежду и что-то еще, что-то новое, чему я не решался дать имя. Сейчас не время для таких открытий. Сейчас время для битвы.

— Береги себя, — только и шепнула она, отпуская мою руку.

Наш отряд выступил в первых рядах, сразу после передовых разведчиков. Я гарцевал во главе отборной, хоть и немногочисленной группы — десять лучших всадников клана Золотых Копыт, закаленных в десятках сражений; мои друзья, чьи способности я знал лучше собственных; и Зара, чей Покров Антилопы делал ее бесценной в предстоящей вылазке.

Её присутствие вызвало немало пересудов среди старших воинов. Отец так и не благословил ее участие в этой авантюре, отправив гонца с прямым запретом. Но Зара, как настоящая дочь пустыни, поступила по-своему.

— Если мы победим, отец простит меня, — сказала она, отсылая гонца с решительным отказом подчиниться. — А если проиграем, его прощение уже не будет иметь значения.

К полудню наш отряд достиг условленной точки — скалистого выступа, откуда открывался вид на Ущелье Черных Скал. Название не лгало: огромные базальтовые массивы, черные как сама ночь, вздымались к небу на десятки метров, напоминая окаменевшие волны первозданного хаоса. Узкий проход между ними словно бросал вызов путникам — войди, если смеешь, но помни, что выхода может не быть.

Любой, кто оказывался зажат в этом каменном коридоре, не имел шансов на маневр. В случае нападения бегство становилось невозможным, а обычные боевые построения теряли всякий смысл. Именно поэтому опытные караванщики обходили это место стороной, предпочитая более длинный, но безопасный маршрут через восточные холмы.

Но Фахим торопился. Его разведка доложила, что основные силы шейха Мурада отступают на юг, и самоуверенный полководец решил срезать путь, чтобы нагнать нас. Он не знал, что сведения были ложными, а кланы, которые он считал распавшимися, уже ждали его в засаде.

Мы расположились на скалах с южной стороны ущелья. Отсюда открывался превосходный вид на весь проход. Я устроился за большим валуном, активируя частичную синхронизацию с Покровом Орла Фили — зрение тут же обострилось.

— Ничего не видно, — пробормотал я, опуская трубу. — Ни пыли, ни движения.

Зара склонилась к земле, приложив ухо к камню:

— Они уже близко. Я чувствую вибрацию от копыт и колес.

Её Покров Антилопы давал не только невероятную скорость, но и обостренное восприятие. Если она говорит, что враг близко, значит, так оно и есть.

— Приготовьтесь, — я махнул рукой своим людям. — Как только основные силы Фахима втянутся в ущелье, Мурад даст сигнал к атаке.

— А если они заметят засаду раньше? — спросил один из арабов.

— Тогда мы умрем очень быстро, — без тени улыбки ответил Филя, поправляя золотистый плащ.

Он оказался прав. Спустя полчаса напряженного ожидания на горизонте появилось облако пыли, а вскоре мы разглядели и сам караван. Именно караван, а не армию — Фахим настолько не опасался нападения, что даже не выстроил своих людей в боевые порядки. Войско растянулось почти на две мили, и когда авангард уже вошел в ущелье, задние ряды еще только приближались к его началу.

— Посмотрите, — прошептала Рита, указывая на центр процессии. — Это же… паланкин?

Действительно, в середине колонны двигался роскошный паланкин, который несли восемь рабов. Вокруг него ехали всадники в ярких одеждах и несколько европейцев в тропических костюмах.

— Фахим, — процедил я сквозь зубы. — Едет в паланкине, как изнеженный восточный принц. Слишком высокомерен, чтобы путешествовать верхом, как простой воин.

— И британцы с ним, — добавила Зара, прищурившись. — Один из них — тот самый консул, с которым вы встречались в Аль-Джабале.

Я вспомнил напыщенного Хартингтона с его снисходительными взглядами. Что ж, сегодня у него будет шанс испытать истинное арабское гостеприимство.

Авангард Фахима втянулся в самое узкое место ущелья, когда над скалами взвился красный флаг — сигнал к атаке. И тут же раздался оглушительный боевой клич сотен глоток, эхом отразившийся от скал.

С северной стороны ущелья, как из-под земли, появилась конница шейха Мурада. Они обрушились на авангард Фахима, сметая первые ряды в едином порыве. Одновременно с южной стороны, где находились мы, посыпался град стрел и камней. В узком проходе, где нельзя было развернуться или отступить, армия Фахима превратилась в беспомощную толпу.

— Пора! — я дал сигнал своим людям. — Прорываемся к центру!

Мы спустились со скал и влились в хаос битвы. Зара и всадники Золотых Копыт разделились на две группы, образуя клин, острием которого стали мы с Филей, Ритой и Серым. Наша задача была простой — добраться до Фахима любой ценой.

Активировав свой Покров, я ринулся в самую гущу схватки. Голубое сияние окутало мою фигуру, привлекая внимание врагов. Некоторые из наемников, увидев незнакомую магию, заколебались на мгновение, но опытные воины Фахима тут же бросились наперерез, активируя собственные Покровы — золотистые, янтарные, огненно-красные ауры вспыхнули в ответ на мой вызов.

Серый прокладывал путь впереди, буквально расшвыривая противников в стороны. Трое наемников с копьями атаковали его одновременно, но их оружие только высекало искры, не причиняя вреда. Филя превратился в золотую комету над полем боя, обрушиваясь на вражеских лучников и исчезая прежде, чем они успевали прицелиться. Рита держалась немного позади, выкрикивая предупреждения и координируя наши действия.

— Сеня, берегись! — крикнула она, и я едва успел отразить удар кривой сабли. — Они перегруппировываются!

Действительно, первый шок от нашей атаки прошел, и враги начали организованное сопротивление. Вокруг паланкина Фахима образовалось кольцо из профессиональных бойцов в черных одеждах. Британские советники скрылись за их спинами, но я успел заметить, как Хартингтон что-то кричит, размахивая руками.

— Нам не пробиться через эту стену, — крикнул Филя, опускаясь рядом со мной. — Слишком много хорошо обученных бойцов.

— Значит, пора вытаскивать козыри, — я обернулся к Рите и Серому. — Готовы к синхронизации?

Они кивнули. Мы уже не раз практиковали этот прием, но никогда еще не использовали его в настоящем бою.

Я активировал медальон-татуировку на груди, чувствуя, как она нагревается и пульсирует под кожей. Золотые нити потянулись к Филе, серебристые к Рите, зеленые к Серому. Их ауры, словно ручейки, влились в мою, создавая смешение сил.

Сначала боль была терпимой — легкое жжение, словно от ожога крапивой. Но с каждой секундой она нарастала, превращаясь в настоящую агонию. Александр предупреждал меня, что синхронизация — опасная техника, но я не думал, что настолько.

«Держись, дурья башка», — раздался в моей голове голос предка. — «Терпи. Чем сильнее боль, тем мощнее будет эффект».

Я стиснул зубы, позволяя боли прокатиться по телу. Моя аура вспыхнула ярким светом, переливаясь всеми цветами. Я чувствовал, как сила буквально переполняет меня, грозя разорвать на части.

— Какого хрена… — крикнул Филя, отступая на шаг, когда моя аура начала расширяться, пульсируя необычно ярко. — Сень, ты там в порядке⁈

Энергия не вырвалась наружу, как можно было ожидать, а вместо этого сконцентрировалась в моих руках, образуя нечто похожее на клинки из чистого света. Я поднял их, чувствуя невероятную мощь, текущую по венам, и время словно замедлилось вокруг меня. Движения врагов стали плавными и предсказуемыми, их крики превратились в низкий, растянутый гул.

— Прикрывайте! — крикнул я друзьям и рванул вперед.

Никогда еще я не двигался с такой скоростью. Мир вокруг превратился в смазанные полосы цвета и звука, будто я смотрел на него сквозь стекло, омываемое проливным дождем. Энергетические когти на моих руках оставляли за собой светящиеся следы — голубые росчерки в воздухе, медленно тающие, словно призрачные письмена.

Первый заслон черных воинов я прошел как нож сквозь масло. Они двигались так медленно, что казались статуями, застывшими в нелепых позах с занесенными для удара саблями. Мои аурные когти рассекали их оружие, превращая сталь в искрящиеся обломки. Кто-то выстрелил в меня из арбалета, но болт просто испарился, коснувшись моей ауры, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма.

Второй ряд противников попытался выстроить магический барьер — я видел, как их ауры сплетаются в золотистую сеть передо мной. Даже не замедлив шаг, я прорвался сквозь нее, разрывая энергетические нити, будто гнилые веревки.

Я слышал крики Риты и Фили где-то позади, но они доносились словно сквозь толщу воды — искаженные, растянутые, нечеловеческие. Весь мир сузился до яркой точки впереди — шатра с паланкином, где ждал Фахим.

Третью линию обороны составляли элитные бойцы Фахима — воины Клана Желтого Шипа, известные своим смертоносным магическим арсеналом. Они выстроились полукругом, их янтарные ауры слились в единую мерцающую стену. По команде старшего они одновременно выпустили заряды концентрированной энергии — смертоносные шипы, способные пробить даже крепчайшую броню.

Я бы не успел увернуться, если бы не Зара, внезапно возникшая справа от меня. Активировав свою силу, она создала воздушный вихрь, который отклонил большинство снарядов.

— За мной! — крикнула она, и я последовал за ее стремительной фигурой, прорываясь через брешь в обороне противника.

Слева послышался боевой клич Серого — здоровяк ворвался в группу элитных бойцов, расшвыривая их как кукол. Его чешуйчатая кожа отражала атаки, а каждый удар его тяжелого клинка отправлял противников в полет.

Один из воинов, особенно крупный, с аурой темнее и плотнее остальных, оказался прямо на моем пути. Его огромный двуручный меч, покрытый древними символами, встретил мой первый удар со звоном, от которого заложило уши. Сноп искр осветил его лицо — жесткое, изрезанное шрамами, с глазами, видевшими сотни битв.

— Помогу! — крикнул Филя откуда-то сверху и спикировал на противника, заставив того на мгновение отвлечься.

Этой секунды мне хватило. Второй удар заставил здоровяка отступить, а третий расколол его саблю пополам — металл треснул с противным звоном. Последнее, что я заметил — как его глаза округлились от неожиданности.

— Путь свободен! — донесся голос Риты, координировавшей наше наступление. — Прямо к паланкину!

Я прорвался к паланкину Фахима одним финальным рывком, ощущая, как синхронизированная мощь четырех Покровов начинает взимать свою цену — суставы горели, словно наполненные расплавленным металлом, а в глазах мелькали черные точки. Но останавливаться было нельзя.

Слуги-носильщики бросили свою ношу при моем приближении, разбегаясь как испуганные голуби. Богато украшенный паланкин опрокинулся на бок, шелковые занавески взметнулись, и из-под них выскочил сам Фахим — высокий, статный мужчина с холодными глазами и жестокой усмешкой. Он был одет в доспехи тонкой работы, чеканное золото на нагруднике отражало свет моей ауры, превращая его в живое подобие статуи древнего бога.

— Я ждал этой встречи, русский, — произнес он с тем спокойствием, которое дается либо абсолютной уверенностью, либо абсолютным безумием. — Посмотрим, на что ты способен без своих трюков.

Золотистая аура хлынула из его тела, как лава из вулкана, окутывая фигуру переливающимся сиянием. Воздух вокруг задрожал от жара, песок под его ногами плавился, превращаясь в крошечные стеклянные бусины. В руках Фахим сжимал изогнутый меч странной формы — не обычная сабля, а нечто более древнее, с лезвием, сияющим от вложенной в него магии, и рукоятью в форме оскалившегося льва.

— Сдавайся, Фахим, — я остановился в нескольких шагах от него, чувствуя, как время постепенно возвращается в нормальное течение. — Твоя армия разбита, твои союзники бежали. Тебе некуда деваться.

Он рассмеялся, и этот смех был подобен раскатам грома в пустыне — редкому, пугающему звуку, предвещающему не благодатный дождь, а разрушительную бурю.

— Некуда? — его глаза сверкнули золотом. — Мальчишка, ты так ничего и не понял. Это вы все в ловушке!

Глава 19 Дуэль со Львом

Фахим щелкнул пальцами — короткий, властный жест, который заставил воздух вокруг нас загустеть от напряжения. В тот же миг из-за скал, словно призраки из ночного кошмара, выплыли новые отряды. Не потрепанные остатки разбитой армии, а свежие, до зубов вооруженные бойцы в чёрной форме без опознавательных знаков. Они двигались с механической слаженностью профессионалов, выстраиваясь в безупречные боевые порядки.

— Британские наемники, — прошептала Рита, оказавшаяся рядом со мной. — Целый полк. Но это не обычные наёмники… Чёрные мундиры, особые магические артефакты… это же «Тени Короны»! Элитное подразделение, о котором не было ни слова в донесениях разведки. Их вообще не должно быть в Аравии!

Наемники продолжали прибывать, заполняя ущелье с методичностью муравьев. Один. Два. Десять. Сотня. Обычных британских солдат мы ожидали встретить, но их количество уже в два раза превосходило самые мрачные прогнозы наших разведчиков. А элитное подразделение «Тени Короны» было полной неожиданностью.

Фахим наблюдал за моей реакцией с плохо скрываемым наслаждением. Его рот растянулся в улыбке, но глаза остались ледяными, как у змеи перед броском.

— Неужели ты думал, что я не знал о вашей засаде? — он откинул голову и расхохотался, и этот смех эхом отразился от скал, словно издевательский рокот подземного чудовища. — Ваш план был очевиден с самого начала. Шепотки в тавернах, перемещения отрядов, даже ваши «тайные» совещания… — он покачал головой с театральным разочарованием. — У меня есть глаза и уши повсюду, северянин. Я знал о вашем плане раньше, чем сам Мурад утвердил его.

Фахим сделал шаг вперед, его глаза сверкнули золотом в лучах заходящего солнца.

— Я специально растянул караван, чтобы заманить вас сюда. Растянул цепь, ослабил охрану, создал иллюзию уязвимости. И вы, как голодные шакалы, бросились в капкан.

«Не верь ему», — прошипел Александр в моей голове. — «Он блефует. Смотри ему в глаза — видишь страх? Он не ожидал, что ты прорвешься к нему так быстро.»

И действительно, за маской уверенности Фахима скрывалось напряжение. Его пальцы слишком сильно сжимали рукоять меча, зрачки были расширены, а на висках выступили капельки пота. Фахим переигрывал — классическая ошибка шулера, который слишком громко заявляет о своих козырях.

Я усмехнулся, ощущая, как заканчивается действие синхронизации. Магический резерв был почти истощен, мышцы гудели от напряжения, во рту пересохло, будто после недели в пустыне. Но черта с два я покажу ему хоть каплю слабости.

Рита справа от меня почти незаметно кивнула. Серый слева напрягся, готовый броситься вперед попервому сигналу. За нашими спинами стояли друзья, а где-то там, в хаосе битвы, сражались и побеждали воины, пошедшие за нами.

Лицо шейха на мгновение исказилось от злости:

— Ты слишком самоуверен, русский! Мои люди разорвут твоих друзей на части!

Фахим запрокинул голову и издал рык, который не мог принадлежать человеку. Этот звук буквально сотряс землю, заставив камни дрожать, а пыль — взметнуться вихрями. Я почувствовал, как мои колени подогнулись от внезапного, иррационального страха, который нахлынул волной. Это была не просто эмоция — это была магия Покрова Льва, его «Королевская аура», способная внушать безотчетный страх своим врагам.

— Королевский Рык, — прошептала Рита за моей спиной. — Берегись! Это самая мощная способность Покрова Льва!

Я едва успел активировать защитную ауру, когда волна звуковой энергии ударила по мне, отбрасывая назад на несколько метров. Я врезался спиной в скалу, чувствуя, как каждая кость в теле вибрирует от этого сверхъестественного звука.

Фахим не дал мне опомниться. С невероятной для человека скоростью он преодолел разделявшее нас расстояние. Его золотистая аура льва вспыхнула с новой силой, окутывая фигуру переливающимся сиянием. Воздух вокруг задрожал, и я увидел, как энергетические когти из чистой силы формируются на концах его пальцев. Это была «Скоростная атака» — молниеносный удар, почти невидимый для обычного глаза.

Я едва успел выставить энергетические клинки, парируя его выпад. От столкновения наших Покровов во все стороны брызнули искры, а воздух наполнился запахом озона и раскаленного металла.

— Впечатляет, — процедил Фахим, отпрыгивая назад. — Но ты еще не видел истинной мощи моего дара!

Он выбросил руку вперед, и из его ладони вырвался поток золотистой энергии, сформировавшейся в подобие львиной лапы с когтями размером с кинжалы. Я попытался уклониться, но лапа изменила траекторию в воздухе, словно живая, и настигла меня, оставив четыре глубоких борозды на груди.

Боль была ослепляющей, но я не мог позволить себе отступить. Фахим кружил вокруг меня, его движения становились все быстрее, а аура — все ярче. Он полностью погрузился в свой Покров, позволяя звериной сущности Льва проявиться через себя.

— Это будет честный поединок, — прорычал он, и его голос звучал уже не вполне по-человечески. — Один на один, как велят древние законы пустыни.

— С каких пор ты чтишь древние законы? — я усмехнулся, но принял боевую стойку. — Ты, который продал свою землю иностранцам за горсть золота?

Мои слова ударили точно в цель. Фахим зарычал, как настоящий лев, и активировал еще одну способность своего Покрова — «Территориальную метку». Вокруг него образовалась светящаяся золотом зона, в пределах которой, как я знал, все его способности усиливались вдвое. Песок в этом круге плавился, превращаясь в стекло, а воздух струился от невероятного жара.

— Ты хорош, мальчишка, — прохрипел Фахим после особенно яростной серии атак, когда мне с трудом удалось избежать его когтей. — Но ты не знаешь истинной силы пустыни.

Его глаза вспыхнули еще ярче, а золотистая аура буквально взорвалась вокруг него, превращаясь в огненный смерч. Жар был таким сильным, что песок под его ногами начал плавиться, превращаясь в стекло. Воздух вокруг задрожал от температуры, и даже в нескольких метрах от него я чувствовал, как он опаляет кожу.

— Вот он, настоящий Покров клана Аль-Саид! — прорычал Фахим, поднимая руки к небу. — Огненный Лев, пожирающий всё на своем пути!

От его фигуры начали отделяться огненные сгустки, принимающие форму львиных голов с клыками из чистого пламени. Они кружили вокруг Фахима, рыча и скалясь, готовые броситься на меня по первому приказу. Их оскаленные морды были настолько реалистичными, что я почти чувствовал горячее дыхание на своей коже.

Это было его самое мощное умение — «Солнечный огонь», способность манипулировать жаром и светом, создавая из них смертоносные проекции.

— Впечатляет, — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри всё сжалось от напряжения. — Но есть кое-что посильнее.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на медальоне-татуировке. Синхронизация с друзьями истощалась — нельзя долго удерживать такую мощь без последствий. Каналы силы внутри меня уже горели от перенапряжения, словно по венам тек не огонь, а расплавленная лава. Но мне и не нужно было долго. Нужно было просто выиграть этот бой.

«Используй все Покровы, до которых сможешь дотянуться», — подсказал Александр. — «Каждого, кто находится рядом с тобой. Сейчас или никогда».

Я вдохнул полной грудью раскалённый пустынный воздух, чувствуя, как потоки энергии от моих друзей сплетаются внутри меня. Моё собственное голубое пламя усиливалось, принимая в себя золотистое сияние Фили с его орлиной мощью, зелёный пульс Серого с его ящериной стойкостью, серебристое свечение совиной мудрости Риты… Разные силы, разные дары, все они соединялись через медальон-татуировку, становясь на короткое время частью меня.

Моё тело протестовало против такого напряжения. Каждый нерв горел огнем, каждая мышца дрожала от перегрузки. Я чувствовал, как внутренние магические каналы расширяются до предела, грозя разорваться от избытка энергии. Это было похоже на попытку пропустить бурную реку через тонкую соломинку.

Когда я открыл глаза, мир изменился. Я видел не просто людей и предметы — я видел потоки энергии, связывающие всё сущее. Фахим предстал передо мной как узел агрессивной золотисто-красной ауры, пульсирующей от ярости и страха. Каждая песчинка вокруг сияла своим собственным крошечным светом, каждый камень имел свой энергетический отпечаток. Всё вокруг стало кристально ясным, словно я смотрел на мир сквозь увеличительное стекло.

— Что это за колдовство⁈ — Фахим сделал шаг назад, и его огненные львы заметались в беспокойстве, чувствуя изменение силового баланса.

Я не ответил. Слова были лишними. Вместо этого я поднял руки, чувствуя, как четыре стихии откликаются на мой зов. Песок вокруг меня взвился вихрем, воздух сгустился, превращаясь в защитный купол, в ладонях вспыхнул синий огонь, а в жилах потекла сила, больше похожая на жидкий металл.

Они бросились на меня, словно живые хищники, оставляя за собой сверкающие энергетические следы.

Я скользнул вбок, уходя от первой атаки, и тут же крутанулся, пропуская вторую проекцию над головой. Третья почти достала меня, но моя собственная аура вспыхнула в ответ, отбрасывая нападение. Мои движения становились всё точнее, словно тело само знало, куда двигаться — наследие ловкости, позаимствованной у Серого.

Видя, что прямая атака не приносит результатов, Фахим прищурился, активируя «Ускоренное мышление». Его глаза засветились пронзительным золотом, а движения стали неуловимыми для обычного взгляда. Теперь он двигался как размытая тень, настолько быстро, что даже моя улучшенная реакция едва поспевала.

Он нырнул под мою защиту, провел серию молниеносных ударов в уязвимые точки — солнечное сплетение, горло, колено. Я блокировал первые два, но третий достиг цели. Боль пронзила ногу, но я устоял.

Резким разворотом Фахим оказался за моей спиной. Энергетическая проекция его ауры, похожая на львиный хвост, хлестнула меня между лопаток с такой силой, что любой обычный противник был бы сокрушен на месте. Я пролетел несколько метров и врезался в песчаный бархан.

Фахим замер на мгновение, уверенный в своей победе. На его лице расцвела триумфальная улыбка — он ожидал увидеть меня поверженным, сломленным его мощью. Но когда я поднялся на ноги, отряхивая песок, его самодовольство сменилось неверием.

— Невозможно! — прорычал он, и в его голосе впервые прозвучали нотки страха. Его аура пульсировала всё ярче, золотистые проекции становились крупнее и агрессивнее, словно он пытался скрыть растущую панику за еще большей демонстрацией силы. — Ни один человек не может противостоять всей мощи моего рода! Ты должен был остаться лежать!

— Я не один, — ответил я, поднимаясь на ноги. Песок под моими ступнями плавился, превращаясь в стеклянные следы. — Сила моих друзей течет через меня. Я лишь проводник.

Я сосредоточился на интуиции, заимствованной у Риты через её Покров Совы. Не ясновидение, но обострённое чувство опасности и понимание противника. Где-то на грани сознания мелькали подсказки — Фахим чуть медленнее прикрывает левый бок, возможно, из-за старой раны. Его правая нога иногда запаздывает на долю секунды при резких поворотах. После серии интенсивных атак его дыхание становится тяжелее, создавая краткий момент уязвимости.

Это не было точным знанием, скорее ощущением, предчувствием — как если бы опытный боец интуитивно понимал ритм и слабости противника. Не абсолютное преимущество, но драгоценные крупицы информации, которые могли склонить чашу весов в мою пользу.

Фахим бросился на меня с новой яростью, активируя «Королевский рывок» — особую способность Покрова Льва, позволяющую совершать стремительные броски с молниеносной скоростью. Он перемещался так быстро, что казалось, будто он исчезает в одном месте и появляется в другом, нанося мощные удары когтями и клыками своей энергетической проекции. Но благодаря заимствованной у Риты обострённой интуиции Совы я предчувствовал направление его атак за мгновение до того, как он совершал прыжок.

Внезапно я почувствовал, как к моему сознанию примыкают новые источники силы — не только друзья, но и другие носители Покровов в нашем войске. Медальон-татуировка на груди раскалился, став проводником для этих новых энергий.

Мое тело словно само вспомнило движения, которых я никогда не изучал — легкий, невероятно точный прыжок, характерный для бойцов с Покровом Рыси. Я ощутил мимолетную связь с одним из воинов Мурада, позволив его силе течь через медальон.

В какой-то момент, когда Фахим промахнулся особенно сильно, я контратаковал, используя внезапно открывшуюся мне технику. Мои руки сложились в особое положение, и энергетический импульс, похожий на удар мощной задней лапы, ударил прямо в солнечное сплетение противника.

Фахим отлетел назад, его глаза расширились от шока и боли. Он явно не ожидал, что я смогу не только защищаться, но и наносить такие мощные удары в ответ.

— Откуда у тебя… столько разных сил⁈ — выдохнул он, пытаясь подняться. Изумление и страх исказили его обычно надменное лицо. — Это невозможно!

— Это только начало, шейх, — ответил я с холодным спокойствием. — Ты даже не представляешь, с какой силой связался.

Медальон пульсировал, открываясь новым связям. Я ощутил присутствие моряка с далеких островов среди наших союзников — носителя редкого Покрова Осьминога. Почти инстинктивно я потянулся к этой силе, позволяя тёмно-синему свечению с ярко-голубыми кольцевыми узорами влиться в общий поток.

Моя аура изменилась, приобретая текучие, вязкие свойства. Я ощутил невероятную гибкость и способность контролировать несколько энергетических потоков одновременно. Направив эту силу вокруг Фахима, я создал нечто похожее на чернильное облако, которое быстро затвердевало, превращаясь в барьеры из застывающей энергии. Щупальца из синей ауры обвились вокруг противника, ограничивая его подвижность и сжимаясь при каждой попытке вырваться.

Фахим взревел от ярости, его золотистая аура внезапно вспыхнула с ослепительной яркостью. Волна неудержимой силы исходила от него, сметая все преграды — барьеры, которые я создал, разлетелись вдребезги, словно хрупкое стекло.

— Умри! — закричал он, выбрасывая вперёд обе руки. Из его ладоней вырвался поток чистого пламени, превращая песок под ним в стеклянную дорожку.

Я извернулся с неожиданной для себя гибкостью, едва уклоняясь от смертоносного огня. Моё тело двигалось так, словно шейные позвонки внезапно стали гибкими и длинными — отголосок далёкой связи с носителем экзотической ауры Жирафа.

Уйдя от огненной атаки, я сделал глубокий вдох и выдохнул облако зеленоватой энергии. Она растеклась по воздуху подобно туману, скрывая меня от противника и медленно окутывая его фигуру.

Фахим вдохнул зелёный туман и тут же закашлялся. Его движения стали скованными, словно тело отказывалось подчиняться. Он вскинул руки, пытаясь создать защитный барьер, но его пальцы только бессильно дрогнули. Паралитический эффект уже действовал, проникая в каждую клетку его тела.

Я воспользовался моментом и перехватил его запястье, когда он попытался нанести последний отчаянный удар. Синее пламя моей ауры охватило место соприкосновения, вызвав крик боли, когда энергия прожгла его кожу до кости.

— Сдавайся, — произнес я, глядя в его глаза. Даже сквозь пелену боли в них читалась ненависть и отказ признать поражение. — И я сохраню тебе жизнь.

Вместо ответа Фахим выхватил второй, меньший клинок и попытался ударить меня в сердце. Его движение было молниеносным — даже парализованный, он оставался опасным противником. Но его рука замерла в воздухе, удерживаемая невидимой силой. Я использовал заимствованную у Риты способность предвидеть атаки и среагировал раньше, чем он успел нанести удар.

— Это твой последний шанс, — я сжал его запястье сильнее, и он застонал от боли. Синее пламя продолжало пожирать его плоть, продвигаясь всё глубже. — Скажи своим людям сложить оружие.

— Лучше смерть, чем позор, — выплюнул Фахим, его глаза пылали ненавистью. — Убей меня, русский. Покажи свою истинную натуру.

Я колебался. Убить его было бы проще всего. Одно движение руки, и мир избавится от человека, принесшего столько горя и разрушений. Но смерть Фахима от моей руки только породит новых врагов. К тому же, только он может дать неопровержимые свидетельства против британских советников перед всеми шейхами.

Мёртвый враг бесполезен, но вот живой и побеждённый противник — ценный актив в большой игре.

В этот момент воздух прорезал яркий свет, сопровождаемый пронзительным свистом. Я почувствовал, как что-то проходит сквозь мою ауру и впивается в бок. Боль была острой, но странно отстранённой — словно это происходило с кем-то другим. Я опустил взгляд и увидел кристаллический болт, светящийся странным янтарным светом.

Фахим воспользовался моментом и вывернулся из захвата. Его обожжённая рука безвольно повисла, но в здоровой он всё ещё сжимал кинжал.

— Ты уязвим, северянин, — прошипел он, отступая. В его глазах мелькнуло мрачное удовлетворение при виде моей крови. — Даже с твоими странными силами ты всё ещё смертен!

Я оглянулся и увидел Хартингтона с магическим арбалетом неизвестной мне конструкции. Оружие гудело от аркановой энергии, его кристаллические болты светились концентрированной мощью нескольких Покровов. Смертоносные зачарованные снаряды, созданные пробивать даже сильнейшие магические защиты.

Один из наемников в черном уже заряжал в камеру арбалета новый кристалл, пока Хартингтон целился, готовясь сделать второй, более точный выстрел. Вокруг них собралось не меньше двух десятков бойцов Тени Короны, выстроивших плотную защитную формацию.

Внезапно воздух прорезал свист стрел — отряд лучников Мурада атаковал позиции британцев, заставив их на мгновение обратить внимание на новую угрозу. Этим воспользовался Филя, спикировавший с высоты и сбивший прицел Хартингтона своим стремительным ударом.

— Сеня! — Рита, воспользовавшись заминкой, подбежала ко мне. — Ты ранен?

Я покачал головой, хотя чувствовал, как кровь пропитывает одежду. Сейчас было не время для слабости. Боль притуплялась сознанием важности момента — мы почти победили.

— Фахим! — крикнул я, оборачиваясь.

Но шейх уже воспользовался суматохой. В мгновение ока он вскочил на коня, который словно материализовался из песчаной пыли. Несколько верных телохранителей окружили его плотным кольцом, выставив сабли наружу и прикрывая отступление своего господина. Отряд на полном скаку устремился прочь с поля боя, оставляя за собой облако песчаной пыли.

Британские наемники, оправившись от внезапной атаки, перестроились в плотную фалангу вокруг Хартингтона. Несмотря на то, что они оказались в кольце окружения, элитные бойцы Тени Короны выглядели готовыми сражаться до последнего. Их дисциплина и слаженность действий даже в таком отчаянном положении выдавали профессионалов высочайшего класса.

Шейх Мурад, появившийся на поле боя во главе своего отряда, внимательно оценил ситуацию. Его опытный взгляд полководца не упустил ни единой детали — безукоризненную позицию британцев, их смертоносное оружие, решимость на их лицах.

— Мы можем уничтожить их, — тихо сказал один из его командиров, — но это будет стоить нам каждого третьего воина.

Мурад медленно кивнул, взвешивая все за и против. Такие потери были бы непозволительной роскошью сейчас, когда впереди еще предстояло штурмовать Аль-Джабаль.

— Дайте им уйти, — наконец решил он, жестом приказывая своим людям расступиться. — Война еще не закончена, и бессмысленная бойня сейчас не принесет нам ничего, кроме новых могил.

Хартингтон, заметив открывшийся коридор для отступления, коротко кивнул своим людям. Британцы, сохраняя построение, начали медленно отходить, не поворачиваясь спиной к противнику.

Тем временем рядовые воины Фахима в панике бежали, увидев мой бой с их предводителем. Для простых солдат, никогда не видевших синхронизацию Покровов, мои способности казались чем-то из древних легенд, проявлением запретной магии, перед которой бессильны обычные смертные. Они бросали оружие и разбегались, не желая противостоять человеку, сумевшему одолеть их господина.

— Нужно преследовать Фахима, — я сделал шаг вперёд и едва не упал. Мир внезапно завертелся вокруг меня, а в глазах потемнело.

Синхронизация опустошила меня до дна. Тело, израненное в бою, балансировало на грани полного истощения. Магические каналы, через которые текла заимствованная энергия, пылали выжженными руслами. Каждый нерв в теле кричал от перенапряжения, а рана от кристаллического болта пульсировала, высасывая последние крохи сил.

— Держись, — Рита подставила плечо, не давая мне рухнуть. — Ты теряешь много крови…

Сквозь пелену подступающей темноты я увидел, как Мурад осаживает коня рядом с нами. Его взгляд на мгновение задержался на удаляющейся фигуре Фахима, прежде чем он обратился ко мне:

— Пусть уходит, — спокойно произнес шейх, заметив, как я пытаюсь сделать шаг в направлении беглеца. — Его время придет. Мы достигли главного — сломили его армию и его дух.

Мурад спешился одним плавным движением и подошел ближе. Его лицо, обычно суровое, смягчилось, когда он положил руку мне на плечо:

— Ты сделал больше, чем мы могли надеяться, Арсений. Благодаря тебе основные силы Фахима разбиты. Его авторитет среди кланов рухнул — все видели, как он бежал с поля боя. Одного этого хватит, чтобы склонить нейтральные кланы на нашу сторону.

— Но Фахим и Хартингтон… — я попытался возразить, но слова давались с трудом, истончаясь вместе с силами.

— Будут ждать своего часа, — твердо ответил Мурад. — А сейчас важнее сохранить то, что мы уже завоевали. И позаботиться о раненых.

Я кивнул, чувствуя, как отголоски чужих сил покидают меня, унося последние резервы энергии. Перед глазами плыли тёмные пятна, окружающие звуки превращались в далекий, невнятный гул.

— Мы… победили, — выдохнул я, опускаясь на колени.

— Да, — Мурад крепче сжал мое плечо. — Первую битву. Но война еще не закончена.

Последнее, что я увидел, прежде чем тьма поглотила сознание — встревоженное лицо Риты и гордые, торжествующие взгляды воинов Мурада, собирающих трофеи на поле нашей первой настоящей победы.

Далеко в пустыне, укрывшись в тени заброшенного оазиса, Фахим морщился от боли, пока его личный врачеватель обрабатывал обожжённую руку. Кожа почернела и местами обнажила кость — след от голубого пламени русского мага.

— Всё кончено, господин, — осторожно произнёс один из телохранителей. — Большая часть армии разбита, кланы увидели наше… отступление.

— Отступление? — Фахим внезапно расхохотался, заставив всех вздрогнуть. — Ты хотел сказать «позорное бегство», не так ли?

Телохранитель побледнел, ожидая вспышки гнева, но шейх лишь махнул здоровой рукой.

— Оставьте нас, — приказал он, и свита поспешно покинула шатёр, оставив только британского консула Хартингтона, чья элегантность поблекла после трудного бегства через пустыню.

— Полагаю, ваши хозяева будут разочарованы сегодняшним днём, — Фахим посмотрел на англичанина с холодной яростью.

— Битва проиграна, но не война, — Хартингтон достал из внутреннего кармана потрёпанный свиток. — К счастью, у нас есть запасной план. Корабли уже доставили… особый груз в секретную бухту.

Лицо Фахима преобразилось, из глаз исчезла боль, сменившись хищным блеском.

— Значит, древние артефакты всё-таки существуют…

Хартингтон развернул свиток, показывая рисунки странных предметов и письмена на неизвестном языке.

— Королевское тайное общество собирало их столетиями. Что-то нашли в затерянных храмах, что-то выкупили у местных кланов. Артефакты, способные уравновесить… необычные способности вашего русского противника.

— Его сила… — Фахим стиснул зубы, — она неестественна. Он использовал десятки разных Покровов, словно надевал перчатки. Это невозможно!

— Очевидно, возможно, — сухо заметил Хартингтон. — Но у всякой силы есть цена и слабость. И мы найдём его слабость.

Фахим задумчиво коснулся обожжённой руки.

— Когда прибудут артефакты?

— К рассвету, — Хартингтон свернул свиток. — Вопрос лишь в том, готовы ли вы заплатить необходимую цену за их использование? Некоторые из них… требуют особых жертв.

Губы Фахима растянулись в жестокой улыбке.

— После сегодняшнего унижения я готов заплатить любую цену. Соберите всех пленных. Мы проведём ритуал как можно быстрее.

Хартингтон кивнул и направился к выходу, но остановился у полога шатра.

— Ах да, чуть не забыл. В нашем последнем перехвате была информация, которая может вас заинтересовать. Девушка из клана Золотых Копыт, которая сражается на стороне Мурада…

— Зара? — Фахим презрительно фыркнул. — Что с ней?

— Похоже, у неё и русского особые отношения. Наши информаторы говорят, что между ними зарождается некая связь.

В глазах шейха вспыхнул зловещий огонь.

— Вот как? — он медленно поднялся, несмотря на боль. — Тогда передайте нашим людям в лагере Мурада новый приказ: пусть следят за каждым её шагом. А когда придёт время, мы ударим не по армии, а по сердцу.

Хартингтон позволил себе лёгкую улыбку.

— Мне нравится ход ваших мыслей, шейх Фахим. Это очень… по-британски. Думаю, вы окончательно стали НАШИМ человеком.

Когда полог шатра опустился за спиной англичанина, улыбка мгновенно исчезла с лица Фахима. Он сплюнул на песок, словно смывая грязь от только что сказанных слов.

— Вашим человеком? — прошептал он в пустоту шатра. — Глупец. Древние артефакты дадут мне силу, которая не снилась ни русским, ни британцам. И тогда я избавлюсь от всех чужеземцев раз и навсегда. Аравия будет принадлежать только тем, кто родился в её песках. Аравия будет принадлежать МНЕ!

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.

У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по ссылке и 3) сделать его админом с правом на «Анонимность».

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Последний Хранитель Империи – 2

Оглавление

Глава 1 Путешествие

Глава 2 Морской Бой

Глава 3 Аравийское солнце

Глава 4 Найти другого Зверя

Глава 5 Прорыв

Глава 6 Союзники

Глава 7 Интересная теория

Глава 8 Как они попали в Аравию…

Глава 9 Консульство

Глава 10 Большие Игры

Глава 11 Красная роза

Глава 12 Дорога обратно

Глава 13 Повелитель Глубин

Глава 14 Сихронизация

Глава 15 Нити предательства

Глава 16 Верность

Глава 17 Мятеж

Глава 18 Битва у Черных Скал

Глава 19 Дуэль со Львом

Nota bene