Кружным путем [Джеймс Сигел] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (107) »
Глава 2
Их адвокат заказал им гостиницу в лучшем районе Боготы, с французским названием и американскими удобствами. Место именовалось Калле-93 и было набито модными бутиками, первоклассными отелями и хипповыми ресторанами с затемненными стеклами, отливающими синевой. Гостиница называлась «Эспланада». Слово отдавало французским шиком, но в меню закусочной при входе значились техасские бургеры и филадельфийское жаркое. Из окна номера на десятом этаже открывался вольный вид на окрестные зеленые горы. Когда Джоанна открыла жалюзи и показала их Полу, тот не мог отделаться от чувства, что с вершин на него смотрят партизаны. Но он решил не делиться своими ощущениями с женой. Их, разумеется, предостерегали против поездки в Колумбию. Их личный адвокат советовал попытать счастья где-нибудь еще. Где угодно. Например, в Корее, предложил он. Или в Венгрии. «А что скажете насчет Китая?» Колумбия – слишком нестабильная страна, уверял юрист и добавил: «Самая перспективная отрасль промышленности там – производство пуленепробиваемого стекла». Но в Корее, Венгрии или Китае это может занять до четырех лет. В Колумбии на все уходит два месяца. Самое большее. Прождав пять долгих изнурительных лет, они считали, что еще четыре года им не вынести. Отчаяние взяло верх и положило благоразумие на лопатки. Их немедленно отправили к другому адвокату, который занимался Латинской Америкой. Его звали Майлз Гольдштейн, и, судя по всему, он оказался настоящим энтузиастом. Был страстным, импульсивным, абсолютно неутомимым и беззаветно преданным своему делу. Он стремился свести две разъединенные страдающие стороны. Были дети, которым требовался дом, и были супружеские пары, которые хотели детей. Его миссия заключалась в том, чтобы сделать и тех и других счастливыми. И прямо над его головой висело вытканное от руки изречение: «Тот, кто спас одного ребенка, спас целый мир». Трудно не симпатизировать адвокату, который подписывается под высказываниями такого рода. Майлз уверил их, что, хотя Колумбию нельзя назвать оазисом спокойствия, в столице нет каких-либо особых проблем. Борьба между левыми и правыми идет уже тридцать лет – она превратилась в одну из деталей пейзажа. Но этот пейзаж раскинулся где-то на севере, в горах, вдали от Боготы. Более того, исследование, проведенное журналом «Дестинейшнз», ксерокопию которого Майлз немедленно извлек из ящика стола, доказывало, что обстановка в Боготе не опаснее, чем в Швейцарии. – Вот в Швейцарии-то как раз и надо опасаться за свою спину, – заметил Майлз.* * *
Пабло держал слово. Довез их до самых дверей, впорхнул внутрь с чемоданами и отказался от предложенной помощи явно разъяренного коридорного. Когда Пол и Джоанна вошли за ним в вестибюль, отделанный в стиле арт-деко, их встретила льстивая консьержка с выцветшими светлыми волосами и, слегка шепелявя, вызвалась проводить в номер. Пабло пообещал вернуться за ними через три часа и отвезти в сиротский дом. После его ухода Пол развалился на кровати изрядных размеров и проговорил: – Хорошо бы заснуть, но не могу. – А проснувшись через два часа, спросил: – Сколько времени? Джоанна сидела поодаль у окна и читала номер журнала «Мать и дитя». Пол невольно вспомнил, что она начала подписываться на это издание четыре года назад. – Сочувствую, что тебе никак не удается заснуть, – съязвила жена. – Кажется, все-таки сморило. – Вроде того. – А ты так и не вздремнула? – Не получается. Слишком взбудоражена. – Так сколько сейчас времени? – Час до возвращения Пабло. – Час… Так-так… Джоанна положила журнал разворотом вниз и улыбнулась. На обложке была поразительно крупная фотография детских глаз: младенчески-голубых. – Все как-то очень нереально, – сказала она. – «Нереально» – хорошее слово. – Только подумай, через час мы ее увидим. – Да… Может, пуститься в пляс или выкинуть еще что-нибудь? – Лучше «еще что-нибудь». – Я бы сплясал, но здесь маловато места. Так что считай, что я пляшу мысленно. – Пол… – Что? – Я так счастлива. Мне кажется, счастлива. – Почему «кажется»? – Потому что я боюсь. Бояться было не в духе Джоанны – бояться всегда было его прерогативой. И одного этого хватило, чтобы поднять его с кровати. Пол подошел к жене, слегка размял ноги, чтобы- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (107) »
Последние комментарии
17 часов 57 минут назад
1 день 20 минут назад
1 день 27 минут назад
1 день 56 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад