Вещий Олег [Вадим Владимирович Чинцов] (fb2) читать онлайн

Волкодлак. Вещий Олег.

Глава 1

Благодаря действиям Михаила в прошлом перерождении гунны были истреблены и империя сарматов стала беспокойным соседом Рима, сарматы выступали то его союзниками, то противниками и не упускали случая вмешаться в междоусобную борьбу внутри империи. Сарматы рассматривали Рим как источник богатой добычи. Способы её приобретения были разными: грабительские набеги, получение дани, военное наёмничество.

Начиная со второй половины I века, сарматы, откликнувшись на призыв царя Дакии Децебала, приняли участие в дакийских войнах. В 87 году римская армия под командованием Корнелия Фуска вторглась в Дакию. В битве при Тапае римляне потерпели поражение. Даки добились от Рима выплаты ежегодных субсидий в обмен на участие в обороне римских границ. Часть этих субсидий получал и сарматский император. Римские войска, возглавляемые императором Траяном, в этой истории не смогли захватить Дакию и были разгромлены. После двухлетних набегов Римская империя, желавшая покоя у своих восточных границ, была вынуждена возобновить плату сарматам. Все больше сарматов благодаря заключенному миру расселялись в римских провинциях — на территории нынешних Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Франции, Италии, Великобритании. Сама сарматская империя распалась на несколько государств к седьмому веку из-за многочисленных сыновей правителя, после смерти которого десять сыновей не согласились подчиняться одиннадцатому, старшему брату. Империя в междоусобной войне развалилась и почти две трети сарматов сгинули к началу девятого века. Те, что остались в донских степях, частично смешались с жителями лесов и болот. Часть сарматов сохранила тайные знания жрецов, продолжая служить новому богу войны Перуну, являющемуся и Верховным Богом. Помимо Перуна воины поклонялись и Велесу, которого считали покровителем оборотней.

К удивлению Михаила его следующее перерождение почему-то привело его душу в тело мальчика из ютландского поселения данов. Полуостров разделял Балтийское и Северное моря. В ходе Великого переселения народов даны заселили полуостров Ютландия, вытеснив оттуда древнегерманские племена ютов и англов. В эту эпоху викингов даны активно осваивали Ютландию и Зеландию, а также южную часть современной Швеции.

Когда Михаил подрос и начал говорить, выяснилась причина, по которой он родился среди данов: его мать Зарина была сарматкой, раненной в стычке с викингами. Отец Магнус с первого взгляда в нее влюбился и хотя его хидр потребовал добить унесшую своими стрелами пятерых данов, но Магнус откупился серебром и забрал раненную с собой, перевязав ее рану. Через девять месяцев родилась двойня мальчик Хельги и девочка Хетта. Вот в этого мальчика и попал при перерождении Михаил Колдун.

Зарина была удивлена тем, что ее сын, начав говорить, помимо языка данов прекрасно знал ее родной сарматский. Мало того, в пять лет он для себя и сестры сам в течении года изготовил четыре сарматских лука, причем одна пара была рассчитана на их с сестрой нынешнее физическое состояние, а вот для владения второй парой нужно было значительно развить физическую подготовку. Зарина помогла сыну изготовить сотню стрел. Михаил смог стать среди детей поселения лидером, решив уже сейчас начать готовить свой будущий Хирд. Причем наличие его сестры на совместных занятиях постепенно привело в его малолетнюю банду помимо пятнадцати мальчиков возрастом от пяти до семи лет еще семерых девчонок, которых завербовала его сестра. К восьми годам личная гвардия увеличилась до сотни мальчишек и тридцати девчонок.

В поселении Аггерсборг, представлявшем собой самую большую из кольцевых крепостей викингов в Дании. Она расположена недалеко от Аггерсунда на северном берегу Лим-фьорда. Она состоит из кругового вала, окружённого рвом. Четыре главные дороги, расположенные в виде креста, соединяют центр крепости с внешним кольцом вала. Четыре основные дороги, расположенные крест-накрест, соединяют центр крепости с внешним кольцом вала. Дороги были проложены под внешним валом, оставив круглое сооружение нетронутым. Внутри крепости стояли сорок восемь домов, большинство из которых вмещало общину из пятидесяти-ста человек. Несколько жилищ, принадлежавших состоятельным викингам, вмещали всего от десяти до тридцати семейств. Датские жилые дома викингов были достаточно длинными от тринадцати до сорока метров. Стены состояли из двойного ряда досок. Крыша держалась на столбах, которые делили дом на три или пять одинаковых помещений. Крыша была похожа на перевёрнутую лодку и опиралась на два ряда столбов и стены. Стенами служили врытые в землю столбы, горизонтальные или вертикальные доски. В крыше делали отверстие для дыма, полы были глинобитными или из досок. В их жилище пол был как раз глинобитным. Для сидения чаще всего использовались скамейки разной величины, либо неподвижные, стоявшие вдоль стен, либо переносные, с устроенным под сидением ящиком. Мебель делали резную из дерева. Для большей крепости мебель обшивали металлом или жестью, одновременно служившей украшением. У большинства постелью служил кожаный мешок с сеном, травой, соломой, а у богатых — ложе, состоящее из деревянной кровати на высоких ножках с устроенным спереди приступком, чтобы подниматься. Обогрев производили огнём, разведённым в очаге, или в каменных плитах. Осветительными приборами служили факелы и лучины.

Их община состояла из пятнадцати семей, причем у всех, кроме отца, были две-три жены. Я как то поинтересовался у отца причиной такого постоянства, он, вздохнув ответил — Я когда впервые встретил Зарину, то сразу же потерял голову, мне кроме нее никто больше не нужна. Вот так вот! А ты, я смотрю, уже свой хирд собрал! Гляжу я на тебя и диву даюсь, откуда ты столько воинских ухваток знаешь. Ты ребятню по какой-то наработанной методике тренируешь, многое мне знакомо как те же упражнения с камнями и деревянными колодами, а многое мне неведомо. Видно мне у тебя придется поучиться, все что поможет в бою никогда не поздно изучить даже умелому викингу. — отец помолчал и добавил — Мню я, что в тебя вселился дух знаменитого воина, который смог сбежать из Вальхаллы! Да, видать ранее викинги обладали большими знаниями, раз столько ухваток тебе известно.

Затем отец обвел глазами мое воинство и усмехнулся — Зарина все рвется помочь вам овладеть луком, она считает что тебе одному нелегко приходится. Я ей разрешил и теперь у тебя будет свой инструктор по стрельбе. Мы, даны, редко используем в бою луки, потому что толком не умеем их использовать. Да, мы охотимся с помощью луков, но в бою предпочитаем сойтись лицом к лицу. А вот действия сарматов, от которых мой хирд понес большие потери, научил меня с уважением относиться к лучникам. Похоже, ты создашь убийственную по мощи дружину. Возможно ты даже станешь ярлом. А что, наша семья происходит из древнего уважаемого рода. в котором были двое ярлов.

Я хмыкнул — Вообще-то я не против стать конунгом.

Отец подмигнул — Иногда конунгами становятся знаменитые вожаки викингов, те, к кому удача повернулась лицом. К сожалению таких конунгов можно пересчитать по пальцам. — затем отец наклонился к сыну и понизил голос — Я за время участия в походах собрал немного золота и приличное количество серебра. Часть уйдет в приданное твоей сестры, а почти все я оставлю тебе, сможешь купить себе пару драккаров и стать настоящим ярлом.

Я удивленно посмотрел на отца — И почему же ты сам не купишь себя драккар? Отчего простым воином ходишь в походы?

Отец пожал плечами — Это оттого, Хельги, что я в бою не могу командовать людьми, я всего лишь могу следить за своими соседями, прикрывая их спину, а вот видеть весь рисунок боя мне не дано. Зато я, если доживу, с удовольствием поддержу тебя в твоих виках и разделю твою славу как твой отец.

Я кивнул. В принципе прожить жизнь викинга было интересным — эти раннесредневековые скандинавские мореходы, совершавшие морские походы, они были в Западной Европе известны как норманны или даны, а на Руси — как варяги. Интересно, в какой век я попал. Увы, но я мало интересовался историей викингов.

Изучив местные мечи, я попросил отца договориться с кузнецом помочь мне отковать оружие. Меч представлял собой двухлезвийный клинок из тигельной стали с долом по центру, рукоятью под одну руку и характерным навершием. Действительно, три четверти мечей обоюдоострые, однако оставшаяся четверть однолезвийная — то есть, имеет одностороннюю заточку и похожа на очень длинный скрамасакс, который снабжен гардой и навершием того или иного характерного для Скандинавии вида. Длина клинков того и другого вида чаще всего составляла 77–80 сантиметров. Ширина в верхней части клинка варьируется от 5 до 6 сантиметров. Рукоять короткая — расстояние между гардой и навершием от 8,5 до 10,5 сантиметров — чаще всего 9 или 9,5. Масса клинка около килограмма. Мечи частично привозились из соседних стран, в частности из Франкского Королевства. Об этом свидетельствуют клейма франкских оружейных мастерских на клинках. По сравнению с более поздним европейским холодным оружием, весившим и по 3 килограмма, меч эпохи викингов был относительно лёгким (в среднем 1,2–1,5 кг). Однако, в силу особенностей конструкции рукояти и клинка, наносить им какие-либо удары, кроме рубящих, на практике было затруднительно. Меч чаще всего использовался для работы правой рукой в паре с круглым деревянным щитом кулачного хвата. Удар меча принимался на щит, желательно на металлический умбон последнего, свой же меч использовался для нанесения ответного удара. Удары в таком сочетании эффективнее всего наносить по голове или по ногам, для которых в эпоху викингов практически не было защитного снаряжения.

Я решил выковать скьявону, которая стала одним из примеров того, до чего может довести владельца желание максимально обезопасить руку от атак противника: дужки ее гарды, как и, например, гарды знаменитого шотландского палаша, представляют собой конструкцию, которую специалисты назвали «корзиной». Название обусловили два обстоятельства. Во-первых, гарда защищает руку с трех сторон (снизу, с внешней стороны и с внутренней стороны), а во-вторых, переплетение дужек действительно похоже на плетение прутьев корзины.Отец договорился о аренде кузницы и вместе со своим младшим братом Ульфом стали моими молотобойцами, я же молоточком указывал место для нанесения удара и объяснял как сворачивать прутки. Я решил выковать меч из дамасской стали. Дамаск — это всего лишь несколько заготовок сваренных и перекрученных друг с другом кузнечной сваркой из двух или более сортов стали с разным содержанием углерода. Первоначально кузнецы сваривали в пакет всего две заготовки из разного материала. Примерно через 150–200 лет после изобретения этого метода, люди догадались сваривать не просто несколько заготовок в один пакет, а сваривать в один пакет несколько других пакетов! А еще позже при производстве дамаска разогретый пакет принялись закручивать для лучшего перемешивания разнокачественных материалов. Вот эту технику я и применил. Любопытный кузнец хотел было со стороны понаблюдать за производством стали, но я кивнул на него отцу и тот вежливо выпроводил хозяина из кузни. Нефиг нефиг! Секрет дамаска я оставлю себе и своему роду. Я решил для начала выполнить двести скручиваний.

Прутки поочередно выковывал в пластины одинаковой длинны и ширины (это важно), после чего собирал в пакет. Сталь чередуется, схватывается сваркой прихваточными швами ( просто что бы не развалились) и начинается подготовка к кузнечной сварки. Помимо одинаковой длинны и ширины, очень важно сохранить нужный порядок слоев. Вообще, стоит один раз сделать клинок из дамасска, что бы понять почему он так ценился. Это многодневный труд, который можно испортить одним ударом или одной ошибкой. Взять хотя бы процесс кузнечной сварки. Ошибешься с температурой-будет непровар и ножа не получится. Поэтому заготовку надо основательно и равномерно разогреть. А там разные слои стали, которые по разному нагреваются. Большая масса тоже может обмануть-сверху прогрелся, а внутри еще нет. Вот и колдуешь, ловя нужный момент.

Сам процесс сварки напоминает целый ритуал. Ты разогреваешь горн на максималках на древесном ( и только на на древесном) угле. Разогреваешь заготовку тоже не просто закинув ее в огонь. Сначала кладешь сверху на уголь, что бы она прогрелась. Вытаскиваешь, чуть остужаешь на воздухе и снова на уголь. Таким образом мы добиваемся одинаковой температуры в каждом слое. После этого, мы по максимуму нагреваем заготовку, закопав в уголь, вытаскиваем из горна и от души засыпаем буру между слоёв. Минерал бура-это кузнечный флюс, тетраборат натрия. Она удаляет окалину между слоев, которая не даст им свариться. Засыпали бурой и снова в горн. В это раз заготовку надо нагреть так, что бы у нее уже начала первые искры появляться.

А дальше начинается самый ответственный этап. Заготовку надо проковать что бы слои сварились между собой. По факту, есть всего 3–5 ударов от которых все зависит. Один кривой удар молотком — и слои расползутся, а пакет можно выкидывать. Если удары будут слабые и не четкие — такой же результат.

Отец и дядя выполняли мои указания без споров: видать отец просветил Ульфа о вселении в меня духа воина прошлого.

— Ты, глянь, Магнус! — дядя кивнул в мою сторону — Видно этот воин был знатоком кузнечного дела. Повезло мне с племянником!

Узоры на клинке и довольно узкий клинок вызвали восторг у моих родных. А когда я выковал саму корзину и приварил ее к клинку, удивлению не было предела — Я впервые вижу такой меч — дрожа от восторга, произнес отец и дядя согласно кивнул — Видно такие мечи используют в Вальхалле, ибо на земле таких нет однозначно. Я пояснил для чего нужен такой клинок и показал несколько фехтовальных приемов. Отец с дядей возбудились и весь вечер они испытывали мой меч против обычного франкского клинка.

После этого клинок забрал отец, и потребовал выковать следующий меч для Ульфа. А третий клинок — в подарок конунгу. Иначе тот из зависти мог начать строить козни.

После этих мечей я начал изготовление учебных мечей под свой возраст для всех воинов своего будущего хирда, которые до этого могли похвастать лишь старыми боевыми топорами. После этого почти все пацаны Аггерсборга попросились ко мне с готовностью принести мне клятву как своему ярлу. Так я стал командиром трех сотен пацанов и пятидесяти девчонок, которым захотелось стать валькириями, понимая что нудная жизнь жены викинга не прельщает своей бедностью. Нам с матерью пришлось устроить массовый матер-класс по изготовлению лука и стрел. Каждый мой воин должен был изготовить дальнобойное оружие сам. Когда я достиг пятнадцати лет, старые клинки пришлось перековать, исходя из новых физических данных будущих викингов.

Первое время наши утренние и вечерние кроссы вокруг крепости вызывали нездоровый смех. Когда же мои парни предложили своим старшим братьям соревнования на бег и те им проиграли, конунг приказал всем викингам перенимать у нас методику тренировок, гоняя викингов без жалости.

Я с отцом и дядей выстроили свою кузню и мы стали ковать клинки попроще, из ста пятидесяти слоев скручивания, на продажу. Правда корзина не пользовалась успехом из-за застойности мышления большинства и наши мечи были с обычной крестообразной гардой. За нашими мечами приезжали из далека, покупая их чуть ли не на вес серебра. Накопленное серебро позволяло при желании обзавестись целым флотом. И это меня радовало: ибо в каждый драккар помещалось лишь максимум пятьдесят человек. Следовательно мне для моего войска нужны семь-восемь кораблей, постройку которых я заказал еще пару лет назад.

Глава 2

— Больше всего меня бесил быт — толпа народу в одном бараке, тут же разделенные перегородкой животные. Вонь стояла просто ужасная. И хотя со времени рождения с этими чужими запахами я свыкся, но получив в свои руки собственное серебро, я решил все-таки построить для себя отдельный дом, о чем и заявил своей семье. Здание я решил построить такое же, которые я научил строить в селениях сарматов. Единственная, кто меня поддержала — это моя мать, которой барак после прежнего сарматского жилища был убог и так же ненавистен. Она упросила меня не уходить в крайность и жить вместе со всей нашей семьей. За это она выпросила у отца серебра на постройку дома.

С помощью рогатки из ветки удалось найти близкий выход воды, выкопав колодец, я именно возле него начал строительство дома.

За толику серебра я нанял своих юных воинов и организовал изготовление из глины кирпичей, сложив для обжига печь. Планировку дома я правда решил сделать как в будущем: из тамбура входящий попадал в коридор, из которого по обе стороны двери вели в двадцати пяти метровую гостинную, из которой дверь вела на кухню, где находилась растапливаемая часть русской печи «Экономка» — это отопительно-варочная печь из кирпича с небольшими размерами, предназначенная для малых помещений. Она оснащена двумя топливниками и панелью для варки, что позволяет использовать печь не только для обогрева, но и для приготовления пищи. Двухкамерный принцип обеспечивает эффективное использование топлива и равномерное распределение тепла. Это была самая крупная печь в здании, позволяющая готовить блюда в большом количестве. Остальные две были поменьше размером.

Помимо гостинной, куда я решил поселить родителей, в доме были две спальни по восемнадцать метров, сортир, из которого дерьмо уходило в выгребную яму. На чердаке, утрамбовав перекрытия толстым слоем глины, я соорудил летнюю неотапливаемую комнату с квадратным окном с сторонами около метра, закрываемое деревянными ставнями. Вход на верх был с наружной деревянной лестницы. Полуземлянка хорошо держала тепло. К дому пришлось пристроить курятник, здесь же жили и две козы, дававшие небольшой удой.

Чуть в стороне мы с отцом и дядей из дерева построили отдельную от всех баню, внутри я сложил печь с вместительным котлом для нагрева воды, задняя часть печи нагревала парную и давала пар от нагреваемых ею камней.

Грозные викинги держали в страхе всю Европу. Их считали воинственными дикарями, но по части личной гигиены они давали 100 очков вперед Англии, Франции и Италии тех лет. Викинги соблюдали банные традиции, у них был особый день для купания и масса интересных изобретений.

Викинги носили бороды и длинные волосы. Но они не выглядели неопрятно или грязно. Ухаживать за бородой и волосами — признак хорошего тона у норманов, как себя называли даны. Каждое утро раб приносил своим господам свежую воду, которой викинг «умывался и ополаскивал волосы». Викинги носили с собой расчески и гребни, тщательно расчесывали волосы не менее 1 часа после мытья. Такой уход за собой удивлял европейцев.

В центральной Европе мыться часто считалось бесполезной роскошью. Даже ненужной. В большинстве городов были большие проблемы с канализацией и водопроводом. Воду таскали из реки ведрами, потом грели и заливали в чаны или большие бочки. Мыться было неудобно, вода остывала. Вопрос с запахом решался просто — много отдушек, парфюма, разнообразные ароматные присыпки. Люди даже из высших сословий могли не мыться по 1–4 месяца! Вонь на улицах, антисанитария и проблемы с личной гигиеной вели к эпидемиям опасных заболеваний.

У викингов таких проблем нет. Хоть их и прозвали «грязным народом», но на территории Швеции и Норвегии уже в те времена была традиция «Мыльного Дня». Купаться было принято по субботам, или даже чаще! Проблемы с гигиеной были другого характера — во время военных походов и длительных плаваний мыться было проблематично. Особенно на море — от соленой воды тело начинало сильно чесаться. Да и мыться соленой холодной водой неудобно.

Древние норманны заметили — горячий влажный воздух помогает очистить тело, лечит многие заболевания и поддерживает физическую силу. Париться в бане очень приятно. Особенно после долгого промозглого дня на берегу Северного моря. Бани викингов были парными, напоминают по своему устройству финские сауны. Обычно устраивалась одна баня на целое поселение, но иногда встречались и отдельные парные. Это был специальный дом с вымощенным камнями полом и стоком для отвода воды. Устанавливался каменный очаг, топился он торфом. Камни нагревались докрасна, а потом на них лили воду — получался густой пар. Вдоль стен устраивали платформы. Туда забирались те, кто хотел попотеть в самом жарком месте бани. У викингов тоже была традиция хлестать себя вениками. После парной норманны любили обливаться холодной водой или выбегать на снег.

Один из важных ритуалов личной гигиены — стирка. Викинги следили за чистотой одежды, но средства были не самыми понятными для современного человека.

В качестве стирального порошка использовалась моча. Такой способ практиковали почти все северные народы. Причем моча должна была быть старой для лучшего эффекта. В те годы на современной родине викингов мыло еще не изобрели. После того как оно появилось, чистоплотный народ сразу на него перешел.

Именно из-за метода стирки варваров часто называли «немытыми», а их прибытие в другие страны и города сопровождались удушливым запахом мочи. Самих викингов это не смущало, ведь они честно стирали одежду, и даже часто.

Мочу использовали и как мыло для тела. С точки зрения химии, викинги как раз использовали мыло. Ведь моча, которая 1–2 недели простояла, соединяясь с жирами образует особое вещество, которое отлично отмывало почти все. У них получался мыльный аммиачный раствор. Таким же методом пользовались еще древние греки и римляне времен Помпея. Запах был ужасным, зато эффект отличным — жир, кровь, грязь отмывались без следа.

Моя мать, обладая знаниями своего народа, научила сначала отца а затем и всех остальных изготавливать мыло из козьего или бычьего жира и древесной золы с добавлением растертого в порошок древесины кипариса (привозимого с набегов из солнечных стран) и кедра с добавлением ладана. Натираясь этой пастой, которая источала приятный аромат, и после ее смывания, все викинги и их жены отмечали, что кожа становится чистой, с тех пор здесь, в этом поселении, почти перестали использовать мочу.

К шестнадцати годам я смог обучить кузнецкому мастерству еще два десятка из своих парней. За год удалось построить ветряк, который приводил в действие пару тяжелых молотов. После этого изготовление из стали ускорилось и помимо мечей я своих воинов обеспечил кованными шлемами, которые появятся только в шестнадцатом веке: сферический шлем, возникший в Италии. Сочетал в себе детали армета: мощную защиту головы и шеи — с козырьком, защищавшим лицо сверху, и нащечниками. Мало того, к этому шлему добавилась защита шеи и плеч как у римского шлема в виде толстой изогнутой металлической пластины с ребрами жесткости. Ну и конечно же верхняя часть лица защищалась полумаской с наносником. Помимо кольчуги всех удалось одеть в наборную пластинчатую броню. Когда на такую броню нашивали пластины, они заходили друг на друга, тем самым повышая прочность защиты, а изогнутость пластин позволяла отразить или смягчить удар оружия противника (гасила удар по скользящей линии). Помимо тела надежно защищались плечи, руки и ноги.

Заодно я организовал производство особых щитов, которые могли использоваться как конницей, так и пехотой — павезы. Это щиты скругленно-прямоугольной формы с долевым желобом, делившим защитное полотно на три части и игравшим роль вместилища для руки воина. Такие щиты с четырнадцатого века использовались метателями копий-сулиц и арбалетчиками.

На нашу экипировку приходили любоваться все викинги, молча переглядываясь и лишь указывая на необычную защиту, выкованную нашими руками. Мои отец и дядя так же полностью обзавелись нашей амуницией и после окончания изготовления наших драккаров они оба перешли в мой разросшийся хирд. Для появления на ладонях нужных мозолей пришлось почти месяц всю молодежь погонять на веслах. После этого я решил проверить своих воинов в походе.

Утверждение о том, что дружина существует для того, чтобы не князь её кормил, неверно. К примеру, в Древней Руси князь обеспечивал содержание дружины, предоставляя ей денежное содержание или отчисления от волостных кормов и различных платежей, поступающих от населения. Источниками содержания дружины были военная добыча и дани-контрибуции, а также дары и дань с собственных племенных территорий. Вот и я решил возместить свои расходы. Да, за работу платить мне было не нужно, но сталь то закупалась за серебро, мое серебро. По договоренности, за полученное от меня вооружение каждый боец должен был рассчитаться из своей будущей добычи. Да и как хозяин драккаров я получал большую долю.

Золото, серебро, бронзу, оружие и ценные вещи распределяли сразу. А продукты охоты на морских зверей и другие тяжёлые товары сначала продавали, а потом делили между участниками похода и ярлами.

Мои кормчие по обычаю должны получить помимо своей доли еще по две доли каждый, а я, как ярл получал доли драккаров, по две на каждый рум. Рум у викингов — это термин, обозначающий пространство между скамьями гребцов на корабле. Количество весел по одному борту служило своеобразной меркой длины корабля. Про суда викингов говорили — «корабль во столько-то румов». По моему заказу удалось изготовить шесть драккаров, рассчитанные аж на тридцать пар гребцов, то есть на двадцать девять румов каждый. Пятьдесят восемь долей за шесть кораблей — это триста сорок восемь долей.

Огромная сумма должна получиться.

Соотношение длина корабля — количество экипажа не такое хорошее, как у карви. Карви, универсальный корабль. Его соотношение длина-ширина: 4 к 1. Это ключевой параметр для понимания возможного размещения экипажа. Так как корабль получается шире, то и вместительность корабля больше. Потому что у лонгшипов (драккаров) соотношение 7 к 1. И когда судно идёт на вёслах места для количества людей большего, чем которое находится у вёсел, фактически нет. Ну а у карви совсем другая ситуация. Но зато скорость у драккаров — потрясающие 20 узлов!

По моим хотелкам удалось добавить косые паруса, позволяющие двигаться против ветра, но не строго против, а под тупым углом к нему. Это происходит так: если установить косой парус под небольшим углом к ветру, то на его выгнутой поверхности создаётся подъёмная сила. Она будет тянуть корабль перпендикулярно площади паруса, но судно туда двигаться не может, а в направлении от кормы к носу сопротивление воды будет намного меньше, и именно туда и двинется судно.

Теперь на дальние переходы можно было разгрузить моих юных гребцов. Мало того, я изготовил примитивный компас. Для начала я решил пограбить побережье Англии. На проводы нашего флота вышли все жители поселка, включая трэллов. Моя мать конечно же отправилась с нами, я ее назначил командовать девушками, их сводный отряд под названием «Валькирии» был распределен между драккарами в качестве стрелковой поддержки. Отец и дядя возглавляли два отряда по сотне человек.

Отец сидел рядом с женой, наблюдая, как молодые викинги время от времени работали на веслах. Ветра практически не было и потому пришлось идти на веслах. Зарина потянулась так, что щелкнули позвонки — Хорошо то как! Наконец- то я опять приму участие в битвах! Я даже чуть со скуки не померла в вашей крепости. Хорошего сына я родила, даже не думала, что благодаря ему у меня надежда появилась из этого вашего длинного дома Лонгхауса! И дочь я воспитала настоящей сарматкой, жаль, что лошадей у вас, норманов, нет. Я обожаю мчаться по степи. Может по ту сторону моря удастся поймать лошадок!

Семнадцатилетний Эгиль кивнул младшему на год Трюггви — Слышал, братишка! Зарина столько нам рассказывала о лошадях, глядишь научит нас на этих зверях ездить.

Младший брат ответил — Удивляюсь я вот чему: мы столько лет знаем нашего Хельги, он вырос на наших глазах. Как думаешь, откуда он столько знает?

Эгиль кинул взгляд на родителей их молодого ярла и понизил голос — Мой отец на эту тему разговаривал со старейшинами, я случайно подслушал их разговор. Так старики считают, что в Хельги вселился дух воина,которому удалось покинуть небесные чертоги. Представляешь, нас поведет в бой какой-нибудь древний герой!

Трюггви кивнул — Здорово! Мы все с таким ярлом прославимся в сагах!

В это время подул ветер, который с каждым мигом все набирал силу и тут же раздалась команда ставить паруса.

Почти полторы недели ушли на преодоление моря и под утро драккары достигли берега. Это был остров Линдисфарн у северо-восточного берега Англии. На острове возвышались стены монастыря. Магнус указал на него пальцем — Мой отец рассказывал о том, как его конунг привел сюда несколько кораблей почти сорок лет назад и улов оказался очень даже неплохим. Трэллей так же много здесь взяли. Они все тут только на коленях своему Богу молились и никакого сопротивления не оказывали. Хорошие из них рабы получились!

Я указал на открытые ворота монастыря — Похоже ничему этих монахов жизнь не учит! А раз так, грех их за это не наказать! Часть парней стали вытаскивать свои корабли на берег, я же поспешил в монастырь. Я подошел в стоящим во дворе монахам и спросил на латыни — А скажите-ка, святые отцы, какой сейчас год от воскрешения Христа?

Монахи очумело на меня смотрели и крестились, наконец один ответил — восемьсот двадцать девятый год, отрок!

Я сделал злодейское лицо и спросил — Хочешь, святой отец, я тебя отпущу? Всего то расскажи о захоронках, отдайте добровольно серебро и золото, оно еще никому не давало пропуска в Рай. Иначе придется моим головорезам тебе пятки огнем погреть.

Монах отшатнулся — Если мы все вам отдадим, то вы нас всех отпустите и вы пообещаете не трогать священные мощи!

Глаза монаха горели религиозным фанатизмом и я кивнул — Я согласен, показывайте, где спрятано ваше добро.

Двое монасей поспешили показывать свои ухоронки, а я решил пообщаться с настоятелем монастыря, коим оказался этот фанатик — Скажи, отец, что сейчас в Англии происходит?

Настоятель махнул рукой — Ничего хорошего! Эгберт Уэссекский вторгся в Мерсию, вытеснил своего соперника Виглафа и теперь будет пытаться править непосредственно из Уэссекса. Эгберт вышел против Нортумбрии вплоть до Дора, где был встречен нортумбрийским королём Эанредом Вторым и его людьми, которые предложили ему условия подчинения и покорности, по принятии которых они вернулись домой.

Я усмехнулся — То есть очко у короля Нортумбрии заиграло? Вот ведь надевают корону все кому не лень, а потом еще воевать пытаются.

Настоятель пожал плечами — Хоть твои слова мне и непонятны, но суть я уловил. Действительно, Эанред оказался редким трусом. Вам даже и пограбить в Англии толком не удастся! Кругом одна нищета. Вам бы франков отправиться пограбить. Семь лет назад непокорные бретонцы выбрали нового предводителя — Гвиомарха. Усилий, направленных против него графами Бретонской марки, оказалось недостаточно, и пять лет назад Людовик Благочестивый вновь отправился в Бретань гасить бунт. Вместе с императором в этом походе приняли участие его сыновья — Пипин и Людовик. Гвиомарх однако, избежал смерти, принеся клятву верности Каролингам. Людовик, как обычно, склонился к милосердию, радушно принял его, богато одарил и разрешил вернуться на родину. Однако впоследствии Гвиомарх пренебрёг всеми своими обещаниями и не прекратил нападать на соседние с ним владения верных императору людей. В результате он был схвачен в собственном доме и убит. Пока Франки еще не отошли от потрясений и там наверняка вам будет раздольно.

Людовик Благочестивый унаследовал трон после смерти своего отца, императора Карла Великого. Утомлённый постоянными конфликтами с бретонцами, Людовик решил, что они охотнее подчинятся своему соотечественнику, и поручил одно из графств Бретонской марки представителю местной знати — Номиноэ. Так император франков, потративший столько сил на борьбу с независимостью Бретани, положил начало карьере основателя бретонского королевства. Я уверен, что франки еще не раз об этом пожалеют.

— А ты хороший политик, святой отец!

В этот момент во двор монастыря на коне ворвалась Зарина в сопровождении дочери, визжащей от восторга на втором коне — Погляди, Хельги, каких коней я обнаружила на лугу!

Я улыбнулся — Слезай, мама. Я покажу вам как управляет конем настоящий сармат!

Глава 3

На побережье Англии мы провели еще пару недель, за это время удалось в окрестностях с помощью взятых с собой пары собак, напоминающих ирландского волкодава (собаки занимали особое место в домах викингов, их часто воспринимали как членов семьи), отыскать еще пару десятков лошадей и всех девчат обучили держаться в седле и не падать с лошади. Причем управляли по моему требованию умными животными без поводий одними коленями. Последнюю неделю, девчата, научившись скакать даже галопом, осваивали стрельбу на скаку. Парни с завистью смотрели на Валькирий и им пришлось объяснить, что во Франции лошадей много не найти, но если будут лишние животные, то обязательно на них сядут лучшие наши стрелки. После моих слов отроки устроили соревнования по стрельбе во время бега. Да! Я за неимением лошадей с детства учил стрелять не только из засады, но и убегая и догоняя противника.

Монахи были вынуждены готовить для нас еду, благо охота в этих безлюдных местах всегда приносила добычу. Я даже немного подружился с настоятелем, который оказался весьма сведущ о происходящем в Европе. В монастыре обнаружились запасы дегтя и я приказал перед отплытием хорошенько промазать им днища наших кораблей. Слишком дорого этот деготь обходился при изготовлении: его изготавливали в специальных ямах, расположенных на окраинах сосновых лесов. Один поджог древесины в небольшой яме позволял получать чуть более 15 литров дегтя. На дно большой ямы могло стечь 200–300 литров. Для смоления большого судна требовалось 500–600 литров дегтя. Кроме того, этим веществом обрабатывали шерстяные паруса, чтобы придать им водоотталкивающие свойства.

Свои корабли я вел удалившись от берега так, чтобы нашу флотилию не заметили. Я решил следующей целью избрать Лондон и в устье Темзы мои драккары вошли с наступлением темноты.

В IX веке Лондон был хорошо укреплён: римские стены, построенные ещё в III веке, всё ещё стояли и служили надёжной защитой. Город был разделён на две части: внутри стен находились административные здания, церкви и рынки, а за пределами стен — поселения ремесленников и крестьян. В стене было шесть главных входов в Сити, пять из которых были построены римлянами в разное время, когда они занимали Лондон.

Хорошо спрятав и замаскировав наши суда, я и еще десяток лучших скалолазов нашего отряда в течении сорока минут взобрались наверх и скинули вниз веревки, коими подняли веревочные лестницы, по котором на стены взобралась сотня человек. Остальные подобрались к ближайшим к реке воротам. Встреченных сонных стражников быстро резали и спешили дальше, пока не вышли к западным воротам Ладгейт, где нахально спали почти три десятка стражников, которые даже не успели понять, что умерли, почив во сне.

Главной нашей целью был монетный двор, который чеканил золотые монеты. Лондон был погружен в глубокий сон и его жители не могли и предположить, что сейчас идет разграбление его соборов, в которых было немало драгметалла. После опустошения наших основных объектов мы около трех ночи взяли штурмом епископские покои, которые охранялись полусотней человек. Практически не вступая в рукопашную схватку всех расстреливали стрелами и забрасывали дротиками.

Защитники не успели даже поднять тревогу как стали похожи на ежей.

Епископ Кеолберт в одной ночной рубахе был вытащен моим отцом и брошен мне под ноги, с ужасом наблюдая разграбление его резиденции. А добра у епископа было прилично — драгоценные ткани, хранящиеся целыми отрезами, сундуки с монетами и посудой из серебра, многочисленные перстни и броши с драгоценными камнями.

— Представляешь, Хельги, этот жирный боров спал в каком-то ящике, напоминающем шкаф, что ты изготовил для гостинной в нашем доме! Правда этот ящик коротковат и спать в нем можно только полу-сидя!

Я усмехнулся — Отец, так спят все в Европе! Кровати-ящики распространены в англии, Шотландии, Франции, Голландии и Германии. Эти деревянные конструкции, похожие на мебель для хранения вещей и продуктов были придуманы по нескольким причинам: в домах нет отопления, и зимой спать некомфортно. Замкнутое пространство с одеялами и подушками хорошо сохраняет тепло. В небольших домах часто в одной комнате проживает большая семья, и каждый хочет уединения во время сна. Кстати, такая мебель часто используется владельцами для хранения ценных вещей, отправь кого-нибудь порыться в его постели.

Я невольно покачал головой и обратился к епископу на латыни — Я удивляюсь твоей жадности, Кеолберт! Ты же должен заботиться о заблудших душах, а сам похоже променял свою веру на золото!

Епископ заплакал, пытаясь поцеловать мою грязную обувь. — Прошу, оставьте мне жизнь! Я еще не готов предстать перед Всевышним!

Отец сплюнул — Что бормочет этот засранец?

Действительно, епископ обосрался и от него мерзко несло дерьмом — Жить хочет, просит не убивать. Предлагаю его отмыть от дерьма и прихватить с собой, пусть жители соберут за него выкуп. У нас к сожалению мало людей, чтобы нормально пограбить этот город.

Магнус кивнул — Я только за! В порту мы захватили пять торговых кораблей, причем три еще не успели разгрузиться. Нам помогает Один! Такая добыча и нет даже раненных.

— Это потому что все войска сейчас со всей Англии стянуты для захвата новых земель или для обороны своей. Я вот думаю а не наведаться ли нам в столицу Восточной Англии Ипсвич, расположенный в эстуарии реки Оруэлл, впадающей в Северное море? Отправлюсь туда вместе с матерью и парой юных викингов под видом местных крестьян. Одежка есть, мы с мамой прекрасно говорим по-англосаксонски.

— Тебе разве мало захваченной добычи? А я вот к примеру ломаю голову как нам контролировать команды захваченных кораблей! Конечно, мы можем перевести на каждое судно всех наших Валькирий, но как минимум им нужно двоих мужчин придать для безопасности.

— Вместе с дядей и пойдете на двоих судах вместо двоих моих парней! Останется только выделить еще шестерых!

Тут вбежал брат отца — В пригороде мы нашли женский монастырь!

Епископ проблеял — Господи, эти дикари добрались до Аббатства Святой Марии и Святой Этельбурги! Не трожьте Христовых невест!

Не обращая внимания на его завывания, довольный дядя продолжил — В монастыре из трех десятков четырнадцать совсем молоденькие! Заберем их собой и разделим по справедливости.

Я понимающе кивнул. В эти времена, при весе марки 204 грамма серебром, 72 метра домотканной шерстяной ткани для одежды оценивались в одну корову (половина марки серебра). Также за корову можно было приобрести 3-х свиней и 6 овец. За рабыню могли дать 2 коровы или одну марку серебра. За раба, также как и за лошадь — 3 коровы или 1,5 марки серебра.

Да и вооружиться стоило очень дорого в это время. Воин с деревянной булавой или рогатиной был бедняком. Воин со щитом и боевым топором или щитом и копьём — типичный средне-статический воин армии викингов. Воин, вооружённый мечом и щитом — зажиточный человек. Вооружение, включавшее меч, топор, копьё, шлем, кольчугу и щит мог позволить себе очень богатый воин. Потому-то моя молодежь чуть не визжала от восторга, получив доспехи и меч.

За средний меч (без украшений, от б/у до нового) могли отдать от 3 до 7 коров или 1.5 — 3.5 марки серебра. Если же меч был произведён искусным мастером из отличной стали с применением драгоценных металлов, то цена не имела предела. Например, за меч с позолоченным эфесом давали целое состояние — 13 коров (6.5 марки)! Меч и кольчуга, которая оценивалась примерно в 12 коров, были самыми дорогими элементами боевой экипировки воина. Щит, копьё и боевой топор стоили примерно одинаково — полмарки серебра или одна корова за предмет. Поэтому такое вооружение было самым доступным и массовым. За корову можно было получить 60 ножей среднего качества изготовления.

Я проследил за взглядом епископа: он разглядывал как одет я и мои родные. Мы скинули с себя кольчуги и панцири, отдыхая в безопасности. Одежда викингов была очень красивой. Викинги были одеты настолько хорошо и чисто, что короли отдавали им в жены своих дочерей. Основой мужской одежды викингов была рубаха и штаны. Существовали рубахи двух типов — нижняя (нательная) и верхняя.

Нижние рубахи чаще были полотняными (льняными), либо шились из тонкой шерсти. Мужчины часто носили две нижние рубахи — одна на другую. Длина этих рубах могла варьироваться от чуть ниже пояса до колена. В целом, чем богаче был человек, тем длиннее была его одежда. Кроме того, летом носили более короткие и легкие рубахи, чем зимой. По вороту, подолу и рукавам рубахи украшались тканой или плетеной тесьмой (часто со сложным орнаментом), вышивкой, отделкой из шелковых «лент» и т.д. Ворот скреплялся металлическими (обычно бронзовыми) застежками. Некоторые рубахи были довольно узкими, полуприлегающими и могли иметь разрезы по бокам. Другие были более просторными, для этого в них вшивались клинья. Рукава сужались к запястью и иногда выкраивались из нескольких деталей. Бывало, что рубаха шилась из цельного куска ткани, а не сшивалась в плечах. Рукава пришивались отдельно. Верхние рубахи мало отличались от нижних. Они обычно шились из более плотных тканей и имели более богатую отделку тесьмой, вышивкой и полосами шелковой ткани. Шерстяные верхние рубахи обычно были интенсивно окрашены.

Помимо рубах, викинги носили верхнюю одежду, которую очень условно можно разделить на два типа — «куртки» и «пальто». Различие между ними заключалось в том, что «куртки» незастегивались, тогда как «пальто» имели застежки (чаще металлические — бронзовые или серебряные). Также мы скинули свои плащи из волчьих шкур, снабженные прорезями для рук, они надевались во время походов.

Штаны шили из льняного полотна или шерсти. В поясе штанов часто была кулиска, в которую продергивался шнурок, но встречались и другие варианты.

Штаны могли иметь разную ширину. Викинги носили штаны разных фасонов — от довольно узких, полуприлегающих до очень широких, типа шаровар. Опять же это зависело от достатка их владельца, моды и сезона. Длина штанов также варьировалась. Наряду с длинными штанами (известны даже варианты типа «колготок», когда к штанинам пришивались носки), использовались и короткие штанов до колена или чуть ниже (в этом случае приходилось отдельно утеплять нижнюю часть ног).

Я же ввел среди своих хирдманов штаны с накладными карманами с клапанами на наружной части бедер. Деньги же я хранил в широком кожаном поясе с нашитыми и проклепанными карманами типа патронташей. Там же хранились и огниво. Такие же пояса появились со временем и у остальных, причем мои родственники потребовали помочь с изготовлением поясов сразу как «срисовали» мою новинку и оценили ее полезность. Мною были также введены и летняя обувь: мокасины, подошва которых была из трех слоев толстой кожи. Зимой викинги носили теплые вязанные носки из шерсти.

Обувь викингов всегда изготавливалась из кожи. Как правило, подметку обуви делали из более толстой и прочной кожи.

Обычно высота туфли достигала лодыжки, однако известна также облегчённая «летняя» обувь наподобие древнерусских поршней, а также более высокие ботинки. Существовало множество способов фиксации обуви: кожаные шнурки, кожаные цилиндрические пуговицы, металлические застёжки, а некоторые виды обуви вовсе не имели креплений.

Основным головным убором, защищающим от холода, у всех скандинавов была низенькая шляпа с полями. Она изготовлялась из кожи, меха или войлока и скреплялась узким ремешком под подбородком. Также известны небольшие шапочки без полей, которые сшивались из четырех клиньев. Такие головные уборы иногда обшивались мехом.

Мужчины, женщины и дети также носили различного покроя худы («капюшоны») из шерсти или меха. Руки в холодную погоду прятали в больших рукавицах. Я и тут отличился — ввел меховые шапки-ушанки, для изготовления которых в основном использовали мех бобра, волка или медведя. Летом в качестве подшлемника все носили обычную вязанную или кожаную шапочку.

Конечно же, мужская одежда не шла в сравнение по красоте с женской!Женщины, как и мужчины, носили верхнюю одежду — «кафтаны» и плащи. Их покрой мало отличался от покроя мужских изделий, женщины под нижними рубахами также носили штаны из полотна или тонкой шерсти — викингскую версию панталон, женщины викингов любили носить различные украшения. Как я уже писала выше, бретельки «сарафана» крепились к его переднему полотнищу фибулами из цветных или драгоценных металлов. Эти фибулы могли иметь подковообразную, округлую или овальную форму. А иногда они выполнялись в виде трилистника. К фибулам прикреплялись нитки бус (у зажиточных женщин — в несколько рядов). На цепочках к фибулам могли подвешиваться различные хозяйственные предметы небольшого размера. Кроме того, хозяйка дома носила на поясе связку ключей от разных помещений.

Магнус перехватил взгляд епископа и разозлился — Нечего меня разглядывать, собака! — пнув пленника, отец распорядился пробегающим мимо парням — Этого козла отмыть от дерьма и доставить на мой «Змей».

Кивнув, юные викинги подхватили епископа и утащили вон, предварительно заткнув ему рот кляпом.

Покинув стены Лондона, мои воины пробежались по пригородным домам бедняков, похватав будущих рабов: крепких молодых парней и красивых девок. Одного из причетников, которого нашли в доме епископа, отправили собирать выкуп а сами на своих и захваченных кораблях отошли на расстояние выстрела из нашего составного композитного лука (до меня викинги пользовались простыми однодревковыми дешевками), мы дождались рассвета. На берегу вовсю разрасталась толпа горожан, тыкающая в нас пальцами.

Наконец появился отправленный нами клирик и прокричал — В течении пары часов выкуп будет готов!

Мы недолго думая, запросили за епископа цену двухсот коров, почти двадцать килограммов серебра. Удивительно, но горожане смогли за пару часов эту сумму собрать!

Удивленный дядя, отпустив епископа после получения выкупа, недовольно произнес — Похоже мы продешевили! Жаль, что мы дали слово!

Помимо серебра мы погрузили на захваченные купеческие суда живых овец.

Я же в псарне епископа нашел среди множества борзых и гончих щенков аланов, которые уже оторвались от сиськи матери. Родом из Испании, аланы были крупны и активны. По телосложению они напоминали грейхаундов, но весили больше, имели крупную голову, короткую морду и стоячие уши. Их родителей удалось с трудом отогнать копьями и щитами, но пятеро щенков теперь в огромной корзине с крышкой плыли на мою новую родину. Викинги развивали уникальные отношения со своими собаками, основанные на глубоком доверии и верности. Эти собаки были не просто помощниками в повседневной жизни, но и настоящими компаньонами, которые разделяли с викингами радости и горести, становясь частью их культурной идентичности. Викинги понимали, что собаки способны чувствовать настроение хозяев, что создавало атмосферу доверия. Собаки ассоциировались с путешествиями в загробный мир, где они служили проводниками душ. Викинги верили, что собака могла обеспечить безопасное путешествие в загробную жизнь, что делает их символами надежды и верности даже после смерти. Животные могли предугадать действия владельцев и реагировать на них соответствующим образом. Вот и пара волкодавов пробовали засунуть свои любопытные морды в корзину, повизгивая от нетерпения.

Я открыл корзину и собаки сунулись внутрь, вылизывая щенят.

Глава 4

Шторм появился неожиданно, раскидав три судна, принадлежавшие конунгу Рерику, его родиной был остров Рюген. Один из воинов молился Световиту, Световит был одной из ипостасей бога Солнца в древнем языческом пантеоне славян.

А другой с ужасом следил за корпусом судна. Судно имело следующие длину в 9,5 метров, ширину — 2,5 метра с высотой борта 100 см на миделе. Киль был длиной 7 метров. Поперечное сечение киля было Т-образным. Киль был соединен со штевнями деревянными брусками с креплением двумя железными гвоздями. Для постройки судна использованы доски шириной 26–27 см и толщиной около 1,5 см. Обшивка — клинкерная, уплотненная войлоком, помещенным в рифленые пазы. Доски обшивки соединены деревянными клиновидными штифтами (нагелями). Некоторые доски поясов обшивки соединялись вертикальной планкой на двух железных гвоздях. На кильсоне находилось закрепленное двумя крупными деревянными нагелями гнездо мачты, которая вот вот грозила сломаться. Судно было дополнительно снабжено десятью парами весел.

Остальные, обвязавшись веревками, косились на своего конунга, который, являясь одним из князей острова, предпочитал себя называть на скандинавский манер.

Руяне занимались не только земледелием и скотоводством, но были поистине покорителями морских просторов. Они контролировали огромную территорию Балтийского моря, ведя постоянные войны с викингами. Некоторые датские провинции даже платили дань славянам Руяна.

Небольшой флот руян проводил разведку поселений викингов; на Балтике эти самые грозные викинги в буквальном смысле слова щемились от прибалтийских славян, которые с превеликим удовольствием на кораблях грабили самое сердце норманнов — Данию. Рерик после разведки собирался привести сюда флот из сотни кораблей: до крепости Аркона докатились слухи о необычной семье, которая научилась изготавливать удивительные мечи и доспехи и главный жрец отправил Рерика к берегам Дании.

Руяне отдавали жрецу Свентовита около трети добытых средств. Все окрестные племена и рода ежегодно присылали в Аркону щедрые дары, сюда поступала третья часть всех военных трофеев и эти богатства были столь баснословны, что для сохранения сундуков с драгоценностями при храме состояла дружина из трехсот конных витязей, которая, впрочем, не только оберегала сокровища, но и при необходимости принимала участие во всех военных походах племени.В его амбарах и закромах находились драгоценности и одежда, много тканей и иные ценности. В конюшне при капище были около трехсот лошадей. Жрец посчитал, что даны не достойны обладать лучшим в мире оружием и посоветовал по возможности выкрасть семью кузнецов.

Раздался вскрик ужаса — одного из пятидесяти воинов унесла волна.

Конунг прикрикнул — Крепче вяжите себя к корпусу ладьи!

Еще минут тридцать руяне ожидали неминуемой смерти, все же потеряв свою мачту. Наконец шторм начал утихать и показался берег.

— Все на весла! — Рерик взялся за рулевое весло — и установите на киле щит обратной стороной!

Один их воинов схватил щит, обитый изнутри белым полотном, и на высоком киле, на котором во время боя размещалась деревянная голова дракона, закрепил щит, признак мирных намерений.

Вид огромной крепости омрачил лица дружинников и Рерик озадаченно прошептал — Вот же не везет! И остальные корабли пропали. Хоть бы они не сгинули в морской пучине.

На стенах крепости появились вооруженные люди, а затем на берег вышло около сотни данов. Когда ладья причалила, Рерик спрыгнул с борта и подошел к викингам — Я конунг Рерик и это мои люди. Во время шторма где-то потерялись еще два моих корабля.

Вперед вышел огромный воин — Мое имя Стюр и я брат конунга Бьерна, которому и принадлежит эта крепость. Что вы, руяне, забыли у наших берегов?

— Мы направлялись к берегам Англии за добычей.

Стюр покачал головой — Далеко же вы забрались! Вот только никакой добычи вам не добыть.

— Это отчего же? У англичан мор? — удивился Рерик.

— Туда отправилась наша молодежь на семи драккарах, а следом за ними решили уйти почти все воины с конунгом. Так что вам ничего не светит. Все, что можно будет отобрать у саксов, уже наверняка находится в наших драккарах.

Рерик довольно окинул взглядом викингов, подумав, что ему повезло, что почти все воины крепости находятся в походе — Вы позволите вытащить нашу ладью и заняться ее ремонтом?

Стюр после небольшого раздумья кивнул — Хорошо! Вот только в крепость я вас не пущу. Могу продать деготь и мясо.

Остальные викинги, поняв, что драки не будет, направились обратно в крепость.

Рерик обозначил кивок — Я от души благодарю тебя, воин! Еще бы свежей воды и надежную мачту, я заплачу серебром.

Варяги поспешно вытащили свою ладью на сушу и принялись удалять огрызок мачты. Хорошо, что парус удалось вовремя снять, скрутить и прикрепить к борту.

Паруса «морских драконов» изготавливались исключительно из шерсти овец. Стоит отметить, что естественный жировой налет на овечьей шерстке (называется он ланолин) давал парусному полотну отменную защиту от влаги, и даже при сильном дожде такое полотно промокало очень медленно. Формы парусов были универсальны — либо прямоугольная, либо квадратная, это обеспечивало управляемость и качественный разгон при попутном ветре. На средний парус для корабля драккара уходило порядка 2 тонн шерсти (получившееся полотно имело площадь до 90 квадратных метров). С учетом средневековых технологий это примерно 144 человеко-месяцев, то есть, чтобы создать такой парус 4 человека должны были ежедневно трудиться на протяжении 3 лет. Неудивительно, что большие и качественные паруса в буквальном смысле ценились на вес золота.

Взгляд дана обшарил чужой корабль, закрепленные на бортах щиты не были боевыми, то есть их не брали в сражение. Эти щиты были больше и тяжелее обычных пехотных щитов и тип крепления к корпусу корабля не предполагал возможности удерживать такой щит в руке. Функции у таких щитов было две — защита воинов при атаке лучниками и эстетичность (потому что драккар со щитами на бортах выглядит эффектно и угрожающе).

Дан вгляделся в море — Кажется возвращаются наши молокососы!

Рерик с любопытством спросил — С каких пор у вас в вики стали ходить отроки?

Стюр пожал плечами — Это впервые. У нас в Аггерсборге как и у всех в хирд просились с семнадцати лет, получая право ношения оружия с двенадцати. Вот только в семье моего старого друга Магнуса родился сын Хельги, который с пяти лет начал готовить себя к войне, постепенно Хельги увлек за собой своих сверстников, даже старше его на пару лет. Паренек неведома откуда знал неизвестные ранее методики тренировки и даже систему борьбы, позволяющую без оружия противостоять вооруженным воинам. Мало того, паренек знал тайны кузнечного дела. — Стюр с гордостью выдвинул меч из ножен — Этот клинок Хельги выковал в числе первых, его отец подарил его мне и я назвал меч Изгибы Дракона. Видишь эти узоры на клинке? — дан вернул меч обратно, а Рерик удивленно покачал головой. — Старейшины поняли, что в мальчика вселилась душа знаменитого в прошлом воина, возможно даже героя из саг, сбежавшего из Вальхаллы.

Рерик был в смятении. Этот меч определенно выковал потомок сарматов, которые растворились в племенах и народах. Сам Рерик тоже был сарматом, его родители вместе с парой десятков семей перебрались на Рюген, приняв новых богов и молясь им, продолжая верить в Ареса, называя бога войны по новому — Ругевит — семиликий бог войны у балтийских славян и вендов. У огромной дубовой статуи было семь лиц на одной голове. На поясе Ругевита висело семь мечей, а восьмой он держал в правой руке. Так же воины выделяли Святовита (Свентовит), четырёхликого бога войны и побед. Святовит был верховным божеством пантеона, его взору было подвластно абсолютно всё. Идол Святовита изображался с рогом в одной руке и луком в другой, а подле него находились седло, узда и меч. Так же в пантеоне богов появился Перун (Поренвит), который был богом грома и бури.

— Скажи, уважаемый Стюр, не было ли в роду у Хельги сарматов?

Стюр кивнул и подозрительно спросил — А зачем это тебе? Действительно, мать у парня захваченная в бою сарматка. Вместо того, что бы ее добить, Магнус выкупил ее жизнь у хирда и женился на ней. А ведь эта баба убила пятерых наших воинов.

Конунг покачал головой — "Неужели его мать передала сыну знания своего народа? — Я могу с ней поговорить?

— Только когда драккары пристанут к берегу! Зарина вместе с мужем и сыном ушла в поход, взяв с собой полсотни девчонок, обученных ею и Хельги воинскому искусству. Когда о этих девчонках узнали соседи, уже несколько конунгов и ярлов готовы просватать их, как и сестру Хельги, которая как и ее мать стала несравненной красавицей. Ого, похоже молодежи удалось взять трофеи! С ними пять чужих корабля.

Опять на берег вышли местные, помимо воинов большинство были женщины и старики. Драккары пристали и их споро вытащили на сушу, с трофейными же кораблями пришлось повозиться. На берег сошли пленники, вызывая восхищение соплеменников вернувшихся молодых викингов. Молодые девушки и парни высоко ценились в качестве рабов. Но когда стали на берег выгружать сундуки и бочонки с серебром и золотом, парчовыми и шелковыми тканями, челюсти данов упали на прибрежные камни.

Даже Рерик, повидавший за время своих набегов немало трофеев, изумленно разглядывал несметные богатства.

Стюр спросил — Хельги, а где же флотилия моего брата? Бьерн отправился вслед за тобой.

Парень, рост которого был чуть ниже двух метров, лишь лицо которого выдавало его юность, пожал плечами — Один его знает! Видно мы разминулись. Во время похода я никогда не шел вдоль берега, только прокладывал прямой путь, да и ночевали мы в основном не на берегу, а на своих кораблях посреди моря. Хотя монахи советовали нам поискать добычу у франков, мы все же их не послушали и взяли крепостные стены города Лондон, там как раз и удалось получить столько богатств.

Рерик выругался на сарматском — Ящер меня раздери, но этот парень хорош!

Хельги тут же нашел взглядом чужака и ответил на сарматском — Привет тебе, воин. Кто ты?

Зарина, услышав родную речь, подошла к сыну и с интересом рассмотрела соплеменника — Я Зарина, мои соплеменники жили в Италии, куда к черту на куличики забрались викинги. А откуда ты?

Рерик поклонился — Я князь с острова Рюген, или как его еще называют Руян. Нам, двум десяткам с лишним семей, удалось выжить и нас приняли руяне. Твоя мать, Хельги, настоящая красавица!

Подошел Магнус, выучивший язык племени своей жены — Я муж Зарины, Магнус. А это наша дочь Хетта.

Девушка, вооруженная до зубов, скинула с головы головной убор и ее волосы цвета снега рассыпались по плечам, достигая ее попы. Улыбка красавицы заставила биться сердце Рерика в два раза чаще.

— Дочь ничуть не уступает своей матери! Магнус! Отдай Хетту мне замуж. Она станет второй женой, я ее буду любить больше своей жизни. Хетта станет княжной.

Магнус усмехнулся — У тебя не хватит серебра для выкупа и для «женского дара» самой невесте! — видя, что Рерик хочет возразить, Магнус добавил — А главное, это согласие самой Хетты.

Рерик несмотря на царившую вокруг суету, не обращал на нее внимания. Подойдя к девушке, он достал из кошеля кольцо с огромным изумрудом — Хетта! Я, князь и конунг Рерик, прошу тебя, стань моей женой.

Хетта, закусив губу, беззастенчиво разглядывала воина, которому уже было около двадцати пяти лет, умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с густыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны её свисал клок волос — признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамлённым двумя жемчужинами.

Несмотря на бритую голову, воин был красив, его воины были коротко стриженными и тоже с выбритыми подбородками. Они столпились за спиной своего конунга, с любопытством разглядывая Хетту, которая выглядела как настоящая валькирия.

Девушка озорно кивнула — Я соглашусь, если моя семья будет жить неподалеку.

Ее отец невольно почесал голову — Ты сошла с ума! Мы не покинем Аггерсборг! — повернувшись к руянцу, развел руками — Видно свадьбы не будет!

Зарина шепнула мужу — Не спеши! Я к примеру, не прочь жить среди соплеменников! Давай обсудим дома, без свидетелей!

Магнус пожал плечами и, подхватив пару бочонков с трофеями, пошел в крепость.

Вот уже пару часов Рерик находился в гостях у семьи невесты, угощая хозяев хмельным медом. Эти два часа пролетели как миг в беседе с Хельги. Рерик наконец задал ему вопрос, мучавший его с самого начала встречи — Ты же перерожденный? О таких случаях я слышал от нашего жреца, с которым мы попали на Рюген. Жрец уверял, что лучшие воины могут возрождаться после смерти в новых телах. Жаль, что он умер от старости, он дожил до ста сорока лет! Я узнал, что местные считают, будто в тебя вселился дух воина и наверняка они правы. Я вижу перед собой отрока, а слышу умудренного жизнью воина. Я и еще десять человек из моей дружины, все сарматы, прошли посвящение в воины по сарматскому обычаю, изучив все, что знал жрец. Правда он уверял, что многие знания утеряны, хотя умения обретать силу зверей он донес до нас и нас, не знающие всей правды, называют берсерками и Ульфхеднарами, хотя мы в отличие от настоящих берсерков не жрем мухоморы и не грызем щиты для ожесточения и ярости.

Хельги чуть заметно улыбнулся — Ты прав, я действительно живу уже четвертую жизнь. Первоначально меня звали Михаилом. И все в моем хирде через пару лет будут готовы к посвящению, я передал им все, что должны знать настоящие воины. Я и сам жрец Бога войны. Правда в этой жизни я еще ни разу не обращался к Богу. Скажи, есть ли у тебя братья и как звать их и твою жену?

— У меня два брата, Синеус и Трувор. А мою жену зовут Ефанда, она дочь урманского князя.

Хельги ошарашенно произнес — Черт побери! Неужели я попал?

Увидев удивление в глазах гостя, он пояснил — В нашей истории князь Рюрик с братьями Синеус и Трувор пришли в Новгород и Рюрик стал в нем князем, а при нем был некий Олег, чья сестра вышла замуж за этого князя. Рюрик взял замуж еще одну жену Умилу, дочь посадника Новгорода. Сколько всего жен и детей у тебя, будет неизвестно, но от твоего сына пойдут все князья той земли, которая будет названа Русью.

Рерик выругался и спросил — Хочешь сказать, что я и есть этот самый Рюрик?

— Похоже на то. А я значит Олег Вещий! Мне все интересней и интересней! Эта жизнь пройдет менее скучной, чем остальные! А самое главное, впереди огромное число драк и даже сражений, скучать мне явно не придется.

Рерик же задал интересующий его главный вопрос — Ты сможешь уговорить своих родителей переехать в Аркону? Я обещаю, что твоя сестра никогда не пожалеет, что вышла за меня замуж.

Михаил задумался, затем ответил — Маму уговаривать не придется, она и сама готова отправиться к своим соплеменникам, а вот отца нужно убеждать переселиться вместе с семьей его брата. К мнению своего брата отец всегда прислушивается. Пойдем к Ульфу, если сможешь его убедить, то проблема будет решена.

Через час с лишним в жилище семьи Хельги вошел Ульф — Братец, у меня к тебе есть серьезный разговор!

— Магнус погрозил пальцем — Только не говори. что ты пришел просить меня покинуть нашу родную землю?

Ульф пожал плечами — А почему бы и нет? Мои жены тоже готовы посмотреть мир, тем более, что твой будущий зять обещает нам построить лучшие дома на новом месте. Мало того, мы станем полностью независимыми, на хрен этого нашего конунга Бьерна. Ты в курсе, что его брат уже заявил, что мы обязаны отдать большую часть добычи за то, что живем в крепости его брата. Да пошли в задницу Одина эти Стюр с его братцем Бьерном! Нет нужды ждать возвращения флота, уверен что Бьерну не повезет в этом вике и он потребует поделить наши сокровища. Вся молодежь, узнав о необходимости делиться, тоже готова последовать за своим ярлом Хельги!

Магнус возвел глаза к небу — Локки тебя дери! Жаль бросать свой дом, но видно придется его оставить, пусть Берн им подавится!

Глава 5

Флот приблизился к берегу, Рерик указал стоявшему рядом с ним Хельги на многочисленные строения — Здесь живет одно из племён полабских славян. Вагры являются северо-западным племенем союза ободритов. Главным укреплением вагров является Старигард (Старград), здесь находится княжеская резиденция и святилище. Викинги называют этот город Альденбург. Жители расположенного на границе земель данов и саксов Старгарда самые храбрейшие из мужей и не только принимают на свои щиты войны соседей, но и сами первыми начинают их, а князь правит не только Вагрией, но и бодричами и лютичами. Помимо войны и грабежей вагры и бодричи практикуют пахотное земледелие с плугом и парой волов или одной лошадью, выращивают зерно, в частности, рожь, лён и используют в обращении серебряные монеты из чистого серебра. Граница между Саксонией и Вагрией проходит по реке Свале — впадающему в Лабу притоку реки Стыри (Штер). Там на острове посередине озера находится еще одна крепость вагров Плуня или на германском Плёен, к которой вёдет только один мост. Для штурма крепостей вагры используют различные осадные машины и ходят в бой под знамёнами со своим князем.

Помолчав, Рерик добавил — Проблема четырёх племён лютичей заключается в том, что они сражаются между собой из-за споров «о первенстве в храбрости и могуществе» и желании каждого племени господствовать над другими — и при этом в этих междоусобных войнах с каждой стороны погибают многие тысячи воинов, а те или иные славянские князья привлекают себе на помощь данов, саксов и ободритов или бодричей. Я много думал как прекратить эти междоусобицы, но так и не нашел правильного решения. Может ты с твоим опытом что-нибудь сможешь придумать?

Хельги пожал плечами — Я вижу решение только в уничтожении всех правителей и подчинению племен только одному князю.

Рерик мрачно кивнул — Кровавый у тебя выйдет способ объединить все племена. Ты наверное не в курсе, славяне поклоняются богам отдельных племенных союзов: в Альденбурге это Прове, в Плуне — Подага, у полабов — богиня Жива, у бодричей — Редегаст. Но это всё — меньшие божества, а верховным богом всех славян является бог руян Святовит. Поэтому не только вагрская земля, но и все другие славянские земли посылают в Аркону в его святилище ежегодно приношения, почитая его богом богов.

Флот переселенцев пристал к берегу, Рерик радостно указал на две ладьи, вытянутые на берег среди множества судов — Смотри, Хельги, это же мои корабли, они все-таки, хвала Святовиту, не утонули!

Хельги пожал плечами — Как ты их выглядел среди такого количества судов?

— Я сам принимал участие в изготовлении своего флота и с ходу отличу любой свой корабль. Да и зрение у меня как у сокола!

От опознанных ладей к Рерику чуть ли не бегом спешили трое воинов, двое из них братья близнецы крепкие, почти квадратные из-за огромной мускулатуры при небольшом росте в метр шестьдесят — Княже! Мы уже не знали что и думать! Многие из нас отчаялись и надеяться на твою удачу.

Рерик обнял каждого — Хельги, это мои кормчие Круто и Гринь, а это мой друг детства Барнута. Их семьи вот уже несколько поколений живут на Рюгене и их предки принимали участие в строительстве Арконы. А это мой новый друг и надеюсь, родственник, Хельги. Он наполовину дан, наполовину сармат.

Рерик кивнул на чудом уцелевшие корабли — Как состояние ладей, готовы ли они выйти в море?

Барнута, чей рост был даже чуть выше Хельги, ровесник своего князя, кивнул — Мелкий ремонт мы закончили, одну мачту мы заменили, вместо сломанных девяти весел мы установили новые. Запасы воды и солонины мы пополнили и готовы в любой момент покинуть гостеприимный Старград. А почему с тобой столько норманов?

Рерик рассмеялся — Это мои будущие родственники и хирд, признавший своим ярлом Хельги, и готовый отправиться с ним хоть в битву с демонами. В общем, это новые жители Юргена, решили покинуть крепость Аггерсборг. Да не кривитесь вы так, хотя это и даны, но они теперь мои подданные, все мы теперь варяги.

— Нехилый такой хирд из семи дракканов! — Барнута уже успел рассмотреть каждую деталь чужих кораблей и вооружение викингов. — Несмотря на молодость, все как на подбор одеты в такие доспехи, что прямо таки хочется вызвать любого из них на поединок, чтобы после его смерти забрать все это великолепие себе!

Хельги присвистнул — А ты уверен, что ты сможешь одержать победу, варяг! Предлагаю пари, ты выберешь любого для учебного поединка и если тот проиграет, ты заберешь все его снаряжение, а вот если проиграешь ты, то с тебя серебро, равное стоимости этих доспехов и оружия. А это составит стоимость около тридцати коров!

Подоспевшие воины с потерянных кораблей, обнимавшиеся с прибывшими вместе с их конунгом, восторженно заорали и то один, то другой выкрикивал — Я тоже готов выйти на поединок с этими молокососами, не по возрасту им такое богатство на себе носить!

Рерик хотел было вмешаться, но его остановил взгляд будущего шурина.

Барнута, чья грудь напоминала бочку, ткнул пальцем в грудь Хельги — Тогда я вызываю тебя, остальные под мой размерчик не дотягивают, А вот твое железо будет в самый раз, разве что в ширину придется чуть нарастить! — повернувшись к своему князю произнес — Извини, конунг, но твой пока не состоявшийся родич сам напросился.

Хольмганг нередко служил способом обогащения для берсерков. В это время он фактически приобрёл форму узаконенного разбоя: опытному воину достаточно было заявить притязания на собственность либо женщину другого, чтобы обязать противника к вступлению в поединок. Отказ от поединка навлекал на уклонившегося социальную стигму — объявление нидингом, что обычно было равнозначно статусу презираемого изгоя.

Рерик усмехнулся — Какие будут условия для поединка?

Хельги предложил — Поединок будет проводиться в одних портках с деревянными мечами. Можно использовать два меча или меч с щитом.

Толпа варягов восторженно загудела — Ого! Видно будет на что посмотреть, Барнута, не боишься быть избитым палками? Вот позор-то будет!

Рерик объявил — Если бой закончится, и оба останутся на ногах, то победителем считается тот, кто получит меньше ударов. Получивший больше ударов должен был заплатить помимо обговоренного приза хольмслаусн в три марки серебром, чтобы откупиться от продолжения боя.

Место боя в стороне от пристани застелили плащом размером десяти футов каждая сторона, он назывался тьеснур. Вокруг плаща нарисовали три квадрата, на расстоянии фута друг от друга, а за квадратами разместили четыре столба под названием хослур. Такое поле для поединка называлось «Ореховым полем». Каждый боец при драке настоящим оружием имел по три щита, если в результате боя щиты приходили в негодность, то поединок продолжали с тем оружие, что осталось. Поединок можно было остановить, если на плащ попала кровь. Если боец одной ногой выходил за колья это считалось отступлением, если же обе ноги оказывались за кольями, это считалось бегством сбежавшего называли нитингом (трусом).

В этом же поединке решили обойтись одним щитом для каждого, вот только Хельги всех удивил, он решил драться с двумя палками, вес которых равнялся весу настоящих мечей. Когда он снял с себя пояс с своей скьявоной, его противник попросил ее осмотреть — Разреши осмотреть мой будущий трофей, малыш?

Хельги пожал плечами — Смотри, больше ты мой меч сможешь увидеть только в моих руках.

Хмыкнув, Барнута вытащил клинок из ножен и все вокруг замерли, увидев узоры на клинке, а варяг уронил свою челюсть — Клянусь Световитом, это лучший клинок какой я видел! Ну все, сопляк, не видеть тебе этого клинка как своих ушей! За такой меч я готов убить хоть сотню человек одновременно!

— Ты сначала попробуй справиться со мной, хвастун!

Народу вокруг места поединка собралось огромное множество: подобные зрелища были не такие уж и частые, все же князь вагров установил порядок в городе. Зрители тут же начали делать ставки. Оба поединщика разделись до пояса. Если Хельги был подобен Аполлону, все тело было перевито змеями сухожилий, на которых разместились мышцы, то его противник напоминал Геракла, причем плечи были ну просто огромными, а руки напоминали передние конечности орангутана. Деревянный меч в его лапище смотрелся как щепка, а окованный щит был страшным оружием — так, пущенный по льду с ускорением он легко мог если не отрезать, то сильно повредить ноги, а если заточенным краем с силой ударить в горло противника, то результат был легко предсказуем. Так что именно щита нужно было опасаться юному викингу.

Практически все поставили на звероподобного варяга, на юного нормана поставили только Рерик и отец Хельги, которому каждый молодой хирдман передал по марке серебра, решив поставить на своего ярла. Ставка в триста семьдесят марок (почти двадцать марок поставили сам отец и его брат) против почти тысячи марок подогрела интерес к схватке.

Хельги, перед поединком вошел в медитацию и к моменту поединка он находился в состоянии яра. Все зрители ожидали игры кота с мышкой, роль которой уже отвели молодому пацану, посмевшему назваться ярлом.

Только Рерик, стоящий в первом ряду, смог увидеть каскад движений, которые совершил Хельги, а для остальных поединок выглядел так: когда оба бойца оказались на плаще, прозвучал сигнал к началу боя и Барнута рванул к противнику, подняв свой меч и прикрыв грудь и половину головы своим щитом. Вдруг силуэт Хельги размазался в воздухе, он оказался рядом с варягом, обе палки мелькнули и исчезли, затем Хельги оказался за спиной опытного бойца, а тот рухнул лицом вниз. На его теле краснели полосы от ударов палок: в районе подколенных сгибов и почек, из затылка текла кровь, на самой макушке вздулась огромная шишка.

Один из зрителей проревел — Это что сейчас было?

Но ответом ему была лишь тишина. Все неверя своим глазам смотрели на лежащее без движения варяга.

Хельги подошел к бездвижному телу и надавил пальцем на точку в области кисти левой руки и варяг помотал головой, медленно приходя в себя. Левой рукой он потянулся к голове и, увидев на пальцах кровь удивился — А почему я лежу? и что с моей головой, и почему так болят ноги и спина?

Бугая подняли и усадили, тот огляделся и спросил — Этот заморыш смог меня уделать?

Его конунг кивнул — Он тебя как ребенка отделал, ты даже и не увидел его ударов, да и никто кроме меня их не видел. Я такое со своими сарматами тебе как то показывал. Помнишь шквал ударов, которым тв не мог сопротивляться, вот и сейчас было то же самое. Был бы бой на настоящих мечах, твое тело лежало бы в луже крови без ног и головы.

— Едрен корень! Я же теперь должен пятнадцать марок!

Хельги усмехнулся — варяг попал на три кило серебра!

Хельги обвел взглядом варягов — Может есть еще желающий на халяву получить доспехи и оружие? У меня три сотни желающих получить свои тридцать коров!

В первый ряд протиснулись пара варягов, которые посчитали итоги поединка нелепой случайностью — Мы готовы биться, только не на этих деревяшках, а полагается настоящим воинам!

Хельги пожал плечами — А у вас хоть есть эти деньги? А то с мертвецов потом и взять будет нечего.

Один из жадно смотрящих на чужое вооружение помотал головой — У нас нет, но твои же сосунки не сыкуны и не откажутся от поединка!

Хельги смерил халявщиков взглядом и произнес — Из-за вашей жадности мои викинги сделают из вас фарш, который и хоронить то будет проблемой. Для других будет наукой вызывать на Хольмганг моих бойцов только из-за добычи.

Разъяренный варяг ткнул пальцем в самого худого викинга — Я буду биться с ним!

Указанный воин вышел на плащ с щитом и мечом. Варяг же решил взять топор. У топора рубящий удар сильнее, чем у меча, так как при ударе задействуется вся масса оружия. Конструкция топора из-за узкого лезвия и смещённого центра тяжести более бронебойная. Есть и минусы топора перед мечом: при равном или даже меньшем весе, по сравнению с мечом, топор сильнее утомляет руку. Узкие топоры относительно легко застревают, например, в теле раненого врага, оставляя воина безоружным. Топором не возможно наносить колющие удары, тогда как мечом можно рубить и колоть одинаково эффективно. И топор можно метать. Чтобы эффективно использовать топор, надо сократить дистанцию. Если бы мечи этого времени позволяли фехтовать, то ни один викинг не полез бы в здравом разуме на мечника.

Меч всех хирдманов Хельги позволяли наносить уколы помимо рубящих ударов. Поэтому однозначно жадный варяг был уже трупом.

Как клинок меча вошел под ребро варяга, также почти никто не заметил. Рухнувшее тело тут же было обезглавлено. Юный викинг снял шлем с полумаской и по плечам заструились волосы. Девичьи глаза с яростью оглядели второго желающего получить на халяву вооружение — У нас даже девушки лучше владеют оружием чем вы!

Все вокруг загудели: пасть от руки женщины было позором. Второй же желающий попятился — Похоже мы были не правы!

— Иди сюда, трус! дай срубить и твою тупую башку!

— Я с бабами не дерусь! — попробовал избежать схватки варяг, вперед вышел брат воительницы — Если ты не хочешь биться с моей сестрой, то иди драться со мной. Только оплати заранее свои похороны. Да и за дружка своего тоже не мешало уплатить.

Собравшиеся вокруг потешались, видя сомнения на лице варяга, видевшего быструю смерть своего товарища — Давай выходи быстрее, долго нам тебя ждать то? Отомсти за своего друга!

Заревев как берсерк, воин встал на плащ, напротив него встал вызвавший его на бой. После сигнала к началу боя юный дан, видя, что его противник опасается сходиться, вошел в яр и рванул навстречу врагу, который отбил было щитом его меч вверх, но удар ноги в колено был неожиданен и тут же последовал прямой удар краем щита в открывшееся горло, а меч срубил голову и отсек конечности — Извини, но мой ярл обещал вас разделать и твой друг еще легко отделался.

Хельги громко, чтобы слышали все крикнул — Если больше нет желающих сегодня уйти в Вальхаллу, то предлагаю расходиться.

Его отец, получив свой выигрыш, довольно разделил его между всеми участниками ставок — И зачем ходить куда-то в поход, если можно и так серебро грести лопатой?

Его брат кивнул на трупы — Для них желание разбогатеть вышло боком. А все-таки здорово мой племянник натаскал своих волчат. Я краем уха слышал, что те, кто сегодня участвовал в Хольмганге, пройдут посвящение. Правда им придется в одиночку поохотиться на волка и добыть его шкуру. Да и сам Хельги тоже хочет участвовать в добыче волка, говорит, что шкура добытого волка станет знаком посвящения. Откуда такой обычай, не пойму!

Брат усмехнулся — Это сарматский обычай, мой сын же наполовину сармат и вроде как именно он проведет посвящение сначала себе, а потом и остальным. Пойду пока к Рерику, я так и не обсудил с ним ни размер выкупа, ни размер приданного. Хорошо, что я не уступил младшему брату нашего конунга, когда тот попросил отдать в двенадцать лет мою дочь за него четвертой женой. Сын тогда настоял не торопиться и видишь, он оказался прав.

Итоги поединков стали известны всему населению Старграда и жители приходили посмотреть на дружину из молодежи, каждый из которых дерется как герой из сказаний, да и на их доспехи хотелось так же взглянуть. Ведь именно из-за них эти отроки убили двоих опытных воинов, а знаменитого здесь Барнуту отходил палками их юный ярл, который вполне скоро станет конунгом с такой-то дружиной!

Через день флот из семи драккаров, трех ладей и пяти трофейных купеческих кораблей отплыл, провожаемый ваграми, которые еще несколько месяцев смогут смаковать произошедшие из-за людской жадности события.

Глава 6

Город Аркона возвышался на вершине высокой скалы острова Руян, называемого германцами и норманами Рюгеном; с севера, востока и юга огражден природною защитой, с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей (21 метр). Сюда стекались князья и простые люди для гаданий о самом важном — об урожае, войне и мире и считалось, что именно арконский оракул дает самые точные прорицания, даже из далекой Чехии «посылали в Аркону за оракулом». Без согласия племени руян, населявших Аркону, не мог быть решен ни один вопрос касающийся общности балтийских славян в целом…

Посреди города была площадь, на которой стоял храм из дерева, изящнейшей работы. Внешняя стена здания выделялась аккуратной резьбой, грубой и неотделанной, включавшей формы разных вещей. В ней имелся единственный вход. Сам же храм заключал в себе два ограждения, из которых внешнее, соединенное со стенами, было покрыто красной кровлей; внутреннее же, опиравшееся на четыре колонны, вместо стен имело завесы и ничем не было связано с внешним, кроме редкого переплета балок.

Сейчас храм Святовита был заполнен совсем молодыми воинами, им было от четырнадцати до семнадцати лет. Все молодые даны отличились в морской битве с шведскими викингами, потеряв в бою всего пятерых человек.

Викинги на двадцати трех драккарах оказались в пределах видимости переселенцев неожиданно, они после ночевки на берегу, вышли из удобной скалистой бухты, в которую предложил заглянуть Рерик для пополнения пресной воды перед последним переходом до Руяна.

Викинги посчитали, что после долгих скитаний по балтике в поисках наживы и встречи всего лишь пары лодок рыбаков им подвернулась удача. Подобные морские встречи были отработаны до автоматизма и все даны на драккарах и на своих трофейных судах убрали весла и стали натягивать тетивы своих луков. Беда была в том, что расстояние между двумя флотилиями было небольшое, иначе тупых шведов расстреляли бы как в тире. Лучники с ближайших драккаров успели сделать лишь два выстрела, третий уже был произведен практически в упор.

Шведы не ожидали, что, рванув со всей возможной скоростью на врага, их первые драккары достигнут чужаков с выбитым на две трети экипажем, а их продолжали методично расстреливать с остальных кораблей, выбивая самых опасных. Даны отбросили луки и схватились за мечи и топоры, как дикие пантеры прыгая на палубы чужих драккаров. Шведы растерялись, но их вера в бессмертие души не позволяла сдаться и они попытались дорого отдать свои жизни.

Пятеро юных данов погибли не от ран — не обладая должным опытом, они во время боя упали в воду и под тяжестью своих доспехов ушли ко дну, хотя глубина здесь и не превышала четырех метров. По приказу Хельги лучшие ныряльщики разделись и три десятка человек подняли со дна и тела своих погибших товарищей и тела викингов и их оружие. Поснимав с шведов все их железо и вытащив из их тел наши стрелы, мы сбросили их обратно в морскую пучину. А погибших товарищей как и положено сожгли вместе с одним из захваченных драккаров.

Корабль, наиболее пострадавший в схватке, с телами и принесенными в жертву животными вывели на мелководье, где его обложили дровами и подожгли. Каждый из нас подошел с горящей щепкой и бросал ее сушняк, сложенные вместе с телами на корабле викингов, пока все они не воспламенились. Только после того, как пламя полностью охватывало судно, его оттолкнули и поднявшийся ветер отнес горящий корабль дальше от берега. Так хоронили только вождей, корабли были слишком дорогим удовольствием, чтобы их сжигать ради обычных воинов. Но я пошел на это, все же это был первый настоящий бой с опытными, прошедшими через многие сражения викингами.

Доставшиеся нам двадцать два драккара помимо остальных трофеев стали значимой добычи! Лишь одни корпуса без парусов стоили минимум три десятка коров. На один средний по размерам драккар могло уйти, приблизительно, двести могучих стволов сосны или дуба. Для изготовления драккаров, в большинстве случаев, использовались только ножи и топоры. В зависимости от задач, топор мог быть разной формы. Почему не использовались пилы, ведь они эффективнее топоров и уже были весьма распространенным строительным инструментом в то время? Потому что удартопора не деформирует волокна дерева и ровно их разрубает, а вот дерево, распиленное пилой, впитывает больше влаги, что губительно для дальнейшей обработки. Существовал даже специальный широкий топор для обтесывания досок. Фактически, цельное бревно раскалывали пополам, а потом делили на четверти, осьмушки и шестнадцатые… И на обшивку шла как раз-таки шестнадцатая часть бревна. Сами же паруса были и подавно бесценны.

Стригли животных исключительно в июне, поскольку именно в этот период их шкуры были сильнее пропитаны жиром. В среднем, с одной овцы в эти века можно было собрать около пяти килограммов шерсти, из которых только половина подойдет для дальнейшей обработки на изготовление парусов. Чтобы создать парус лишь на один драккар, необходимо было постричь, как минимум, 800 овец!

По прибытию на Руян мы сразу нашли покупателей на трофейные оружие и доспехи, в течении недели продали десяток наименее вместительных шведских драккаров, да и на захваченные торговые суда кнорры, которые были в ходу на протяжении всей эпохи викингов и могли нести до тридцати тонн полезного груза, так же нашлись покупатели.

Всех своих данов я счел достойными посвятить в воины, вместе с ними отправившись на охоту в непроходимые леса, которые отделяли переднее Поморье от Польши в землях балтийских славян. Эти леса и болота простирались на несколько дней пути и вовсе не имели дорог. От непроходимых лесов произошло название одного из племён балтийских славян — полабских древлян. Из-за географических особенностей местности в землях древлян не проходило оживлённых торговых путей, так как добраться туда было сложно. Именно из этих лесов в прибрежные поселения выходили охотиться на домашний скот, не брезгуя и людьми, огромные волки, достигающие в холке порой полтора метра.

Рерик, узнав о нашей охоте не выдержал — Я-то получается со своими сарматами тоже прошел неполный обряд! Неужели наш жрец о нем имел не полные сведения?

Я пожал плечами — Вполне возможно в месте вашего прошлого проживания настоящие матерые волки и не водились, а нацепить на себя шкуру размером с собаку жрецы посчитали недостойными воина, вот и упростили сам обряд. Вы же в яр входите, мимо часового незамеченным пройти можете?

— Можем конечно! Это каждый умеет. А от ливня стрел уходить или в крайнем случае уметь их удары, как и меча, принимать своим телом?

Мрачное лицо Рерика стало мне ответом — Этих знаний жрец видно не знал. Но я надеюсь ты нас этому научишь?

Весь месяц, пока мы обустраивались на новом месте, я помимо своих данов усиленно учил мастерству яра и сарматов. Когда же у них появились первые успехи, я им пояснил — Теперь только многочасовое ежедневное повторение освоенного материала и через полгода вы уже сможете удивить своих противников.

Все же за шкурами пришлось отправиться всем. Высадившись на материке, я поставил каждому свою задачу. Что бы дать возможность провести охоту каждому из нас, мы расходились по лесу вглубь его широким веером, поначалу я шел рядом со своей сестрой, которая как и все из Валькирий возжелала сдать последний экзамен, затем, когда пошел сплошной бурелом, разошлись и мы.

Я еще в течении пары дней пробирался через встречающиеся болота, продираясь с трудом сквозь бурелом, когда буквально всем своим телом я почувствовал чужой взгляд наблюдающего за мной хищника. Я тут же вошел в состояние яра и приготовился к защите. Атака хищника была стремительной и молниеносной, однако я уже выставил левый наруч навстречу зверю, оказавшемуся огромной львицей, а правой ударил своим мечом навстречу, целясь в прямо в раскрытую пасть.

Клинок вошел огромной кошке в мозг, пробив ее череп в затылочной части. Издав крик боли, львица билась в конвульсиях, я же достал свой полуметровый кинжал. Обычно такие звери охотятся стаей, но похоже ее стая вымерла. Удивительно, как они вообще попали в эти леса.

Не тратя времени зря я развел костер и стал снимать шкуру, такой трофей дорогого стоит. Через час стемнело и с трех сторон ко мне вышли падальщики, те самые волки, за которыми мы и охотились. По количеству сверкающих в отблесках пламени глаз меня окружили с десяток матерых гигантских волков, которые подняли свои морды и начали выть, поглядывая при этом на меня и постепенно сжимая свое кольцо.

Освежевав шкуру, я стал бросать волкам отрубленные куски львицы, за которые тут же началась перепалка. Но вперед вышел вожак, размерами едва уступающий льву и быстро навел порядок. Когда мясо закончилось, волки не ушли, они решили заодно попробовать и человечины. Я натянул на свой лук тетиву и три стрелы ушли одна за другой. Лишь один волк рухнул, второго стрела лишь царапнула по голове, а от третьей хищник увернулся. Я от удивления чуть не сел на пятую точку: эти звери двигались не хуже меня, перешедшего в яр. Я попробовал опять выстрелить, но опять волк в последний момент чуть переместился и моя стрела лишь задела его шерсть.

Честно говоря, я подумал, что против меня вышли настоящие оборотни. Я выхватил оба клинка, отложив лук и тут же с двух сторон на меня набросились четверо волков. Остальные с интересом стояли рядом со своим вожаком наблюдая за их действиями. Я решил, что эти волчары также сегодня сдают экзамен на умение охотиться и члены комиссии из старейшин оценивают их работу.

Я сам издал жуткий вой, после чего наблюдатели чуть сдали назад, ощерив свои клыки. Двоих напавших волков я нанизал на клинки и успел освободить только свой охотничий кинжал. Третьего волка я, пригнувшись, пропустил над собой и меня обдало его смрадное дыхание. Четвертого я схватил левой рукой за шерсть на груди, притормозив его прыжок, а мой кинжал вошел волку сбоку в шею, пробив ее насквозь.

Справа послышался треск сучьев, волки обернулись в сторону новой опасности. На четвереньках из под поваленного дерева выбралась моя сестра, тут же на нее прыгнула волчица, но в руках у сестренки был топор, которым она разрубила морду зверя и туша в агонии рухнула рядом с ней. Я же хотел было убить вожака стаи, бросившись на него с кинжалом, едва держа его из-за обилия крови на нем и на руке.

Однако волки не приняли бой и как тени пропали меж стволов деревьев.

— Ты откуда здесь, Хетта? — я не теряя времени принялся свежевать убитых мною волков.

— Услышала вой и поспешила в надежде застать волков. Видишь, я успела! — сестра достала нож и тоже принялась за волчицу. — Вот это туша! Я таких чудовищ никогда еще не видела.

Я усмехнулся. «Вот же балда! Поперлась одна на целую стаю. Да они бы ее разорвали и даже панцырем ее не подавились бы.»

Кое-ка отмывшись в болотце от крови, я скатал шкуры в один вьюк, обмотав веревкой и дал пару часов поспать Хетте, которая сменила меня и дала выспаться. С рассветом, мы вышли к лесному озеру, в котором и промыли свои шкуры, львиная шкура своим размером вызвала уважение у сестры — Да тебя, братец, совсем нельзя пускать в лес! Ты же всю живность здесь перебьешь! Вот куда тебе столько волчьих шкур?

— Не боись, найду им применение. Айда искупнемся.

Раздевшись, мы окунулись в теплую прогревшуюся воду и я на дне углядел раков. Через сорок минут на песке набралось аж пять десятков крупных, просто огромных раков, которым Хетта не давала уползти обратно в воду. Я же когда обсох, задумался над способом их приготовления. Может их в углях запечь? Вздохнув, я собрал всех раков и покидал на угли от костра, активно переворачивая с минуту и не давая им сгореть.

К сожалению часть мяса все же подгорела, но мы с сестрой этих раков разделали и покидали в рот их нежной запеченное мясо.

Хетта накинула тетиву на свой лук и заозиралась в поисках целей. Зверья непуганого здесь было просто немерено и сестра остановилась на одной из могучих сосен. Две ее стрелы ушли почти одновременно и на землю упали пара соболей.

— Жаль, что сейчас не зима! — воскликнула девушка, подбирая свою добычу! — Ой, еще один! — третий выстрел принес еще одного соболя.

Я осмотрел шкурку и кивнул. Зимний мех соболя густой, пышный, шелковистый, с хорошо развитой плотной подпушью. Он имеет равномерную светлую окраску за счёт большого количества пуховых волос. Летний же мех короткий, редкий, грубоватый, подпушь развита слабо. Окрас в целом темнее зимнего. Кроме того, летом зверёк линяет, что приводит к осыпанию волосков.

— Я сама ошкурю свою добычу! — сестра споро освежевала тушки и сняла с них шкурки — На мое приданное пойдут! Только давай договоримся: зимой мы сюда еще раз вернемся, я мешок шкурок набью, а ты глядишь, и зимние шуры этих волков добудешь. А я из них тебе шикарную шубу сошью! А еще лучше медведя на копье взять.

— Понятное дело, лучше медвежья шуба! — раздался сзади голос и я похвалил его владельца — Поздравляю, Рерик, ты почти незаметно подкрался, правда я тебя еще за двадцать метров ранее учуял. А вот невеста твоя сплоховала: своего жениха должна за версту чуять!

Рерик с мальчишеским азартом показал шкуру убитого волка — Глянь, какого красавца я добыл! Клыки с палец размером.

Подбежав, Хетта продемонстрировала свою шкуру — Эх ты, князь! Смотри какую я волчицу добыла! А вот братец мой вообще трех волков клинками забил, а четвертого стрелой с самого начала. — видя как радость исчезает с лица жениха, Хетта решила его добить, разворошив шкуры и растянув на траве львиную — Ты сюда посмотри, вот зверюга так зверюга, откуда только такая здесь взялась. Затем показала выбитые клыки — Вот клыки так клыки!

— Королевский плащ конунга получится из этого льва! — вздохнул Рерик и я хлопнул его по плечу — Забирай в подарок на свадьбу!

Рерик укоризненно покачал головой — Если только в подарок, но я еще обязательно отдарюсь.

Хетта захлопала своими длинными ресницами — С плащом из львиной шкуры ты, мой любимый, будешь просто неотразим!

На место сбора, на берег Балтики, с шкурами вернулись не все. Я оглядел поникших сто двадцать неудачников и подбодрил их — Не ваша вина, что вы не нашли волков, мы такой огромной толпой распугали зверя на десятки километров вокруг, да и волков столько здесь не водится. Самое главное вы вернулись все живые и здоровые. Насчет шкур. Я предлагаю или подождать зимы или продолжить прочесывать леса, из которых зверь ушел надолго. Ну пройдете вы посвящение позже, это не страшно. Так как?

Все решили остаться и попытать счастья. Я возмутился — Нет, так не пойдет! Рерик, бери с собой счастливчиков и отправляйся на Руян. Я же отведу парней дальше в чащу, где зверь еще не встречал людей. Вернешься за нами через месяц. Заодно всем взять с собой рюкзаки, будете туда меха складывать, это будет ваш откуп богу войны ха первую неудачу. Выкуп приму я как жрец Ареса, или как его называют руяне Святовита. Да, и котел с корабля заберу, а то опять раков наловлю, а сварить их будет не в чем.

Сестра ткнула меня под ребро — Ты еще пиво взять забыл, под раков.

Я чертыхнулся, мой рецепт пива с шишками хмеля я сохранял в секрете, и вся крепость данов приходила ко мне на пробу свежесваренного пива. Пиво было основным алкогольным напитком викингов. Его варили из ячменя с добавлением местных ягод и трав (клюква и брусника). В отличие от современного пива, хмель не использовался, но напиток был достаточно крепким, до тринадцати процентов алкоголя. Пиво пили в больших количествах на пиршествах и праздниках. Оно было тесно связано с языческими верованиями древних скандинавов. Например, обязательным ритуалом после победных битв был пир, в котором часто устраивались жертвоприношения в виде пролитого на землю пива или вина в честь верховных скандинавских божеств. При морских путешествиях обязательным ритуалом было вылить бочонок пива в море, чтобы боги способствовали ветру и хорошему путешествию.

— И пару бочонков моего пива, их потащут двое из этих неудачников!

Глава 7

Похоже популяцию этих огромных волков мы в этих лесах выбили целиком. Зато каждому досталась заветная шкура. Вернувшись в Аркону, ночью когда весь город уже спал, я собрал около статуи Свентовита всех прошедших экзамен на вступление в отдельную касту воинов. Лишь пара жрецов разбудила верховного жреца храма Свентовита, волхва, ухаживающего за белым конем. Один только верховный жрец мог кормить и садиться на этого коня, на котором по верованию руян сражался сам Свентовит против своих врагов. Волхв протиснулся и остановился в паре метров от меня, опираясь на свой резной пояс.

Обнаженный по пояс, с шкурой волка на плечах, я достал из ножен свой меч и воткнул его перед изображением бога войны. Затем перерезал горло козлу и окропил ею клинок, открыв баклажку, выпил настой для общения с богами и издал волчий вой. Затем поднял лицо к небу и воззвал — Бог войны, чьи имена меняются с каждым веком и народом, Арес, Свентовит, Перун! К тебе взываю я, твой неизменный жрец! Подай знак, что ты слышишь меня и готов принять в свою дружину всех этих воинов!

Вокруг все замерли, стараясь и дышать через раз, сотни глаз следили за мной и за небом, на котором полная луна не позволяла воцариться тьме. Неожиданно для всех загрохотал гром и сверкнула молния, ударившая в мою грудь. Когда зрение у всех опять вернулось, воины узрели на моей груди отпечаток ветвистой молнии и пораженно вскрикнули — Длань бога! Это знак, что Бог войны услышал!

В моей голове возник голос — Вот мы и встретились! Что-то часто стали проходить наши встречи!

— Это для тебя сотни лет как мгновения!

— Ха! Действительно! Все время забываю об этом. Надеюсь ты меня порадуешь славными битвами и телами своих врагов?

— Обещаю! К сожалению в этом мире миром без крови и насилия ничего не решить.

— Ну тогда до следующей встречи, жрец! — Громыхнув напоследок громом, озарив все небо своими ветвистыми молниями, Бог исчез.

Верховный жрец Арконы оглядел мою грудь и, покачав головой, поклонился Свентовиту и молча удалился. Вокруг вмиг заговорили все сразу, указывая на отпечаток на моей груди.

Я же повысил голос — Отныне вы не даны и не викинги, вы варяги, вы теперь из народа русь. Так теперь будут называться избранные воины варягов. И вашим мужским отличием помимо волчьей шкуры станет обритая голова, на макушке которой длинный чуб оселедец отличит вас в бою — за эти чубы бог войны и вытащит вас в свои небесные чертоги. Бороду всем так же брить, оставив расти усы. Русь станет нашим кличем. И в бой мы пойдем за Русь.

Возбужденный Рерик обхватил меня за плечи — Что это было, Хельги! Ты действительно разговаривал с самим Богом?

— Да, мы с ним давние приятели. Ты лучше скажи когда ты наконец возьмешь мою сестру в жены?

— Все вопросы мы с твоим отцом утрясли, я готов хоть завтра сыграть свадебку. Ты лучше поясни, как теперь я и мои братья будем от остальных отличаться? Всегда оселедец был княжеским знаком.

— Князя будет отличать ярко красный плащ

На следующий день жених вместе со своей семьёй пришёл в дом невесты, где мы накрыли стол с угощениями. Жениха и невесту садили вместе, а кисти их рук перевязали полотенцами — это обозначало обручение. Свадьбу назначили через неделю.

Родители обоих молодых дали благословение, держа хлеб-соль и вышитый рушник. Молодые кланялись, принимая благословение, символизируя согласие рода. Расшитый рушник расстелили по земле, чтобы магически защитить молодую семью силой обоих родов. Затем молодые совершали круг вокруг костра и символически обменялись чашами с медовухой, присягая богам. Каравай, большой круглый хлеб с узорами из теста, разламывали: часть отдали молодожёнам, часть — гостям, чтобы все причастились новому союзу. Гости после сочетания молодожёнов осыпали их зёрнами пшеницы и «шишечками» хмеля.

Рерик повел свою жену в свой дом, где всех уже ждал пир горой. Когда молодожёны входили в дом, новоиспечённая супруга шагнула первой, чтобы показать свою готовность принимать ответственность за дом и семью.

На следующий день я поинтересовался у счастливой сестры — Как вы с Умилой, нашли общий язык? Не мешает с мужем миловаться?

— Что ты! Мы с ней договорились кто и по каким дням.

Я порадовался за сестренку. Самое главное, что бы следующие жены Рерика не отравили ее жизнь. Впрочем она сможет постоять за себя. Дух у нее, впрочем как и подготовка, как у викинга.

Рерик через неделю только вылез из-за стола, гулял целую неделю, поя и кормя всю Аркону.

— О, шурин! Не поверишь, голова раскалывается, сил нет!

— Верю! Столько выпить! Держи, я тебе опохмел захватил. — я протянул кувшин с капустным рассолом и князь прильнул к нему губами.

С жадностью опорожнив посудину, Рерик помотал головой и я посоветовал — Я бы на твоем месте вошел бы в яр и почистил весь организм.

— Хорошая идея, но несвоевременная. Сначала мозги в кучу свести нужно. Я со своими братьями Синеусом и Трувором хочу в набег через пару дней сходить. А то я все серебро пропил. Гол как сокол, честное слово! Не составишь компанию? Мы бы, объединившись, таких дел могли бы наделать.

— Идет! Только пойдем пощупать греков. Вот там добыча так добыча!

— Слишком долог путь! — невольно вздохнул Рюрик. — Сначала из по реке Водская пятина (Нева) в Альдогу (Ладожское озеро), затем нам по реке Волхов в озеро Илмерь (Ильмень). Из Илмеря нашим драккарам нужно попасть в реку Ловать. Миновав Ловать, волоком тащить корабли до берега Дуны (Западная Двина). Хорошо, что не ладьи с грузом, те только пользуясь катками из брёвен. Из Дуны сплав по реке Каспля к реке Катынка, притоку Славутича (Днепр). Здесь снова волоком до Славутича. И только отсюда мы сможем попасть в Понт (Черное море). Только в один конец у нас уйдет почти три месяца. А я еще с молодой женой не натешился!

Сзади подкралась Хетта — Так я же с вами в поход пойду, все ночи наши будут!

Рерик схватился за голову — Вот дурень! Додумался взять за муж валькирию. Предлагаю тогда перезимовать в Ладоге, а по весне как лед сойдет дальше отправимся. Вот только как я уже говорил, серебра у меня нет и чем мы за жилье расплатимся, не знаю.

Я махнул рукой — Серебром если надо я поделюсь, а вот жилье до зимы предлагаю самим соорудить. Выроем несколько землянок, печи сложим. Среди моих викингов есть специалисты по строительству, сам натаскал. А так как все отличные охотники, голодными по любому не останемся. А весной наши землянки и продать можно. Конечно, авантюра страшная, но думаю прокатит.

— Не понял!

— Не суть, забей!

Ладога состояла из рубленых домов, которые обогревались каменками, похожими больше на очаги, сложенные из необработанных валунов без какого-либо скрепляющего раствора. Они состояли из каменного корпуса с узким дымоходом, который выходил через стену дома или через крышу. Внутри корпуса размещались каменные полки, на которых можно было готовить пищу или греть что-то. Часто выстраивались в центре дома, чтобы обогревать всё помещение. Благодаря мощной каменной конструкции эти печи долго сохраняли тепло, их строительство требовало значительных затрат на материалы и на подготовку камня и потому не все могли себе позволить такую печь.

С 780-х годов в Ладоге по арабской низкотемпературной технологии варились бусы. «Глазки», то есть глазчатые бусы. За них варяги скупали пушнину, которую затем вывозили по Волжскому пути в Багдад и продавали за серебряные дирхемы, за один стеклянный «глазок» можно было купить раба или рабыню.

Большинство ладожан занимались не торговлей, а земледелием и ремёслами, здесь изготавливали округлые пластинчатые подвески со штампованным декором, поясные бляшки, височные кольца, трапециевидные подвески.

Поначалу наш флот приняли за нападающих викингов, которые решили ограбить и вырезать местное население. Пять сотен воинов по нынишним временам = это просто огромная армия. Хорошо, что Рерика тут знали и после недолгих переговоров разрешили нам строиться на окраине. Отправив пару десятков охотиться на крупную дичь, остальные взялись за лопаты и топоры.

Поглазеть на наши лопаты сбежались все мужское население. Еще бы, железо было в цене и копали деревянными, хорошо если обив острие металлом. Леса кругом было навалом и строить решили полуземлянки, каждая из них вмещала по тридцать человек. Для печей из глины наготовили кирпичей, предварительно их подвергнув обжигу. За неделю все жилища были готовы к зимовке.

Я окинул поселение и вздохнул — всего несколько лет осталось жить этим людям, потом придут варяги и захватят его. Еще через десяток где-то лет все сгорит, здесь осядут викинги и стеклодельное производство накроется медным тазом.

Мои бойцы чуть не подрались из-за местных девок, но как то смогли меж собой уговориться и теперь счастливчики валяли девок на копнах сена. До прихода христианства на Руси к добрачным связям относились терпимо. Древние славяне часто устраивали ритуальные «игрища», во время которых многие не чуждались плотских утех. А вот с приходом христианства общество осудило добрачные связи. Всё телесное было признано греховным, а влечение к женщине объявлено недостойным и нечистым. Брак был оправдан лишь необходимостью продолжения рода, всё остальное считалось противоестественным. Хотя добрачные связи особо и не были распространенным явлением на Руси, причиной этого являлся возраст вступления в супружеские отношения: обычно 13–14 лет — для девушек и 15–16 лет — для юношей. Именно к этому времени происходит половое созревание молодых людей, и ранние браки практически предотвращали саму возможность добрачного занятия любовью. Но здесь, в Ладоге, девок отчего то было почти в три раза больше парней. Вот и было с кем потешить молодую плоть.

У местных мои валькирии вызывали оторопь. Женщины у них только пахали на огородах, в поле или за скотиной ходили. А тут в железе все и стреляют как Вильгельм Телль, не родившийся правда еще.

У меня были с собой изготовленные в кузне коньки и крепления их к дереву. Также были косые паруса. Поэтому когда озеро покрылось льдом, под моим руководством собрали из двух корпусов каюка длиной по десять метров пару буеров.

Рерик и его братья вместе с моими отцом и дядей нарезали круги во время сборки — Ты уверен, что они смогут передвигаться по льду?

— Не просто передвигаться, они побегут быстрее ветра!

Пробный заезд всех просто ошарашил и Рерик восхищенно хлопнул меня по плечу — Если бы с такой скоростью можно было бы передвигаться по воде! Мы бы ни одного купца не упустили, да и от любого преследования могли уйти. Все таки твоя голова дорогого стоит.

— Ты это только сейчас понял?

Несколько дней учились управлять парусами, пока не стали демонстрировать чудеса безопасных передвижений с огромной скоростью.

Взяв с собой добытый дикий мед, соболиные и беличьи шкурки, которые мы заготовили для продажи или обмен на продовольствие, я и два десятка варягов вместе с Рериком помчались обратно к Арконе. Появление наших буеров вызвало интерес. Жрецы чуть ли не обнюхали каждую деталь. Чую, что теперь руяне создадут зимний флот и будут наводить ужас на поселения викингов даже зимой.

Старейшины поселения Ладога после отбытия Рерика собрались по инициативе старого Вторуши, который едва смог заставить себя сесть на носилки, на которых его и доставили в избу — Други мои! Мне уже недолго осталось, я одной ногой уже в Ирии. Поэтому я хочу предложить воспользоваться появлением у нас Рерика с его огромной дружиной. Вы все знаете, что мы живем в постоянном страхе — наша Ладога в любой момент может быть захвачена викингами. Даже против вдвое меньшей дружины мы точно не сможем выстоять. Увы, но мы не воины. Ремесленники да, землепашцы да. Но не воины! Я предлагаю Рерика пригласить княжить, он из старого известного рода, да и братья помогут ему в случае чего. Помимо этого у Рерика хорошие связи среди жрецов Арконы, ему в любой момент они смогут оказать свою поддержку.

Здоровый как медведь Боромир, у которого длинные волосы были белые лунь, но силушки в нем было на троих, помотал головой — Глупости! Не нужен нам князь, мы и сами справимся.

Вторуша усмехнулся — Какими силами, Боромирушка? Сколько ты можешь воинов выставить? Кузнецов и кожемяк своих? Так и всего двадцать человек, даже если они оденут на себя железо и возьмутся за топоры, то их десяток викингов за пять минут в капусту порубают. Что ты за власть свою невеликую вцепился? Из-за тебя, из-за твоей глупости и недалекости все ладожцы или погибнут или чужими трэлями станут.

Худой старик по имени Храбр кивнул — Вторуша прав! Ты, Боромир ни хрена не смыслишь в войне. Другой уже давно бы крепость построил для защиты Ладоги, а ты за все время не почесался даже. Знай только в своей кузне пропадаешь.

— И на какие такие шиши я вам крепость построю? — озлился кузнец и скривил рожу.

— Мало ты серебра в свои ухоронки зарыл? Так они тебе после смерти не понадобятся! Жадность твоя всех нас погубит. Ладно мы, уже пожили на этом свете, а вот наши дети и внуки! Я против, что бы из-за твоего упрямства погибли все жители Ладоги!

Четвертый старейшина по имени Заяц задумчиво пожевал губами и произнес — Извини, Боромир, но мы доверили тебе власть над Ладогой, а за тридцать лет, что ты у власти, никаких сдвигов по укреплению обороны я не вижу! Ты за что со всего свою долю имел? Вот что я тебе скажу — две трети всего серебра, что ты зарыл, следует вернуть. Эта казна послужит князю Рерику для строительства крепости. Он воин, он сможет правильно ее построить, а мы всем миром поможем.

По возращении Рерика пригласили к старейшинам. Подумав, он захватил с собой своего союзника и вместе с Хельги предстал перед четырьмя старейшинами. Боромир сидел с кислой рожей, стараясь не встречаться с варягами взглядами.

Заяц встал с лавки и поклонился — От лица жителей Ладоги просим тебя, князь Рерик, принять княжение над нами. Просим тебя построить крепость хотя бы деревянную.

Рерик покосился на родственника — тот кивнул и влез в разговор — Уважаемые! Крепость это здорово! Только на ее постройку нужны огромные деньги. Вы что нас за лохов держите? Чтобы мы свое серебро на вашу защиту выбросили?

Вторуша указал на десяток кожаных мешков в углу — Вот серебро, здесь достаточно для строительства. Да и население Ладоги чем сможет поможет. Для князя мы выстроили большой дом, в нем ваши воины даже успели сложить пару печей. Вот ведь диковина, эта ваша печь!

Рерик прикинул на вес каждый мешок, определенно в каждом было около пяти кило. Марка серебра весом в 200 грамм была равна 70 дирхемам. Корова в Скандинавии стоила 35 дирхемов. За пять килограмм можно купить пятьдесят коров.

Я прикинул: постройка небольшой крепости Мстиславль в Суздальской земле по расчетам историков должна была занять примерно 180 рабочих в течение одного строительного сезона. У нас же было пятьсот человек! Периметр замковых укреплений превышал 800 метров. Замок окружали широкие (60–100 м) и глубокие (более 25 м) овраги и кольцевой вал, высотой с восточной и южной сторон 6–7 м, шириной в основании 15–18 м. На вершине стояли срубные оборонительные конструкции — городни, многоярусная башня и въездная брама. Здесь же для начала можно построить донжон, контролирующий берег, как основу укрепления и пяток башен вокруг с высокими трех-ярусными стенами. А затем постепенно строить стены и башни вокруг всего поселения.

Я кивнул и Рерик важно произнес — Хорошо, я согласен стать вашим князем и взять под свою руку все окрестные земли. Мой шурин обговорит с вами все важные вопросы по стройке крепости.

Я вышел вперед — Пока зима, мы будем валить лес и избавлять его от веток. За зиму заготовим достаточное количество бревен. Весной мы планируем отправиться в поход, здесь оставим двести человек для строительства крепости и для вашей защиты, обратно вернемся осенью, за это время, надеюсь основа крепости будет построена.

Кликнув гридней, забрали серебро и поспешили в подаренную избу. Я подумал, что призвание Рерика на княжение раньше на тридцать два года связано с появлением нашей банды в пять с лишним сотен воинов. Смогли произвести на население впечатление.

Глава 8

Чертеж пришлось за неимением бумаги воплощать сразу на земле. Я шел и мой указующий перст заставлял трэля, изображающего на лице муки от непривычного труда, погонял мохноногую лошадку, тянущую за собой соху. Наконец очертания нашей будущей крепости замкнулись и пришлось самому взяться за заостренную палку, вычерчивая контуры башен, а трэли с кирками углубляли чертеж. За моими действиями внимательно наблюдали старейшины, которым я на ходу пояснял ход моих мыслей и они с важным видом кивали.

Наконец один из них не выдержал — Не маловата ли будет крепостица? Может эта, побольше ее сделаем?

— Вы хотя бы эту для начала возведите! Уверен, что придется вам пыхтеть и пыхтеть.

Храбр ткнул своим посохом в начертание стены — Ну и как нам эту стену строить?

— Отступаете от начертанной черты наружу от поселения пять шагов и вдоль нее роете ров глубиной в три человеческих роста, причем за шаблон берите своего кузнеца Третьяка, а шириной в семь шагов. Всю вырытую землю насыпаете по краю рва шириной скажем двенадцать шагов. Высота вала должна быть чуть выше двух ростов вашего Третьяка.

— Так Третьяк же с тебя ростом, Хельги!

— Ясень пень, только я с князем уйду в поход, вот и будете равняться на Третьяка. Хоть у вас и останутся две сотни русичей, но на земляные работы выводите все население Ладоги, даже подростки и женщины в состоянии насыпать в козины землю для подъема ее наверх. Вал и ров в первую очередь возводить надо и как можно быстрее. Хоть какая-то защита городу будет.

— Дык понятно, чай не дикие мы, все понимаем.

— Как стены в два ряда ставить и между ними землей, камнями и глиной забивать и только третий поверх не забиваете, бойницы для стрельбы через каждые пару шагов оставлять, вы хоть поняли? И с башнями тоже, только три поверха забиваете, а четвертый нет, бойницы в нем и выход внутрь.

— Ясно все! Сделаем в наилучшем виде! Чай для себя крепость ставить будем.

— И слушайте мастера Олафа, он у данов не одну крепость построил.

Отойдя к крутому обрыву берега я осмотрел десяток заготовок под копчение: в обрыве глинистого берега трэли отрыли горизонтальные углубления. В конце углубления сверху выкопаны вертикальные отверстия. Над отверстиями из камней заканчивали выкладывать трубу — достаточно широкую, чтобы в ней можно было поместить несколько рыбин. Для этой цели кое-где так же использовали старые деревянные бочки с выбитым днищем.

Рядом крутился Рерик, стараясь вникнуть в процесс — Ну где ты ходишь, Хельги! Уже практически все закончено. Что дальше делать-то?

— Тушки рыбы, предварительно удалив внутренности, жабры и чешую, тщательно вымыть, слегка подсушить на воздухе, а затем натереть солью. Крупную рыбу лучше всего обвязать лыком, чтобы при копчении она не развалилась. Рыбу нанизать на проволоку и подвесить в дымоходе так, чтобы тушки не прилегали к стенкам и не касались друг друга. Затем заготовленные ветки ольхи поместить на выходе горизонтального отверстия. Вначале они должны гореть ярким, но желательно коротким пламенем. Затем огонь уменьшить и усилить дымообразование, для этого положить несколько сырых веток без листьев. Пепел от сжигаемых листьев осядет на продукте, ухудшая его внешний вид. Копчение можно заканчивать, когда рыба приобретёт золотисто-коричневый цвет. Продолжительность копчения — два–четыре часа. И обязательно перед первым использованием дымохода распорядись развести костёр без рыбы, прожечь его стенки, чтобы они немного запеклись. Это поможет избежать осаждения мелкой земляной пыли на мясе. Как всю рыбу закоптите, будем сало коптить. В дорогу самое то, копченое хранится дольше.

— А сам куда?

— Мне еще процесс холодного копчения организовать нужно. Тот способ подольше сохраняет мясо. Сначала съедим приготовленное горячим способом, а затем холодным.

— Вот для чего тебе тот сарай сооружали! А я гадаю нахрена в нем сегодня набитые кишки рубленным мясом с солью развешивают! И откуда ты всего этого нахватался?

— Жаль соли маловато, я бы вас научил рыбу вялить. Но ничего, доберемся до крымских солончаков, назад полные ладьи соли приведем. Там соли целые горы!

Рерик подобрался — Серьезно? Да мы только на одной соли озолотимся! Ладьи соли! Так мы же ладьи с собой не берем!

— Это не проблема — отберем несколько посудин у купцов, заодно товар их себе заберем.

— Один меня побери! Знать бы раньше, я бы вообще на данов в походы не ходил! Только к берегам Понта. Соль нужна всем и ее крайне мало.

Я подошел в плотную и шепнул Рерику — Дорогой зять! Я тебе открою одну тайну, но это должно остаться между нами! — Рерик невольно огляделся и отошел в сторону — Говори, я весь во внимании!

— В месте впадения реки, пусть ее название будет Руса, в реку Полисть, являющейся левым притоком реки Ловать и вытекающую из озера Полисто, чьи берега низкие и сильно заболоченные, рядом с озером Илмерь тоже есть соль. Полисть впадает в Ловать в нескольких километрах выше места впадения Ловати в Илмерь. Нам нужно построить в следующем году там крепость, этой зимой заготовить лес на постройку. Соль находится в солевых источниках.

Рерик кивнул — Действительно, за такое знание и головы отрывать можно! Полисть — на местном диалекте это же «опасная трясина». Там действительно болота?

— Действительно, но они нам не помешают. Глянь — наши разведчики на полных парах гребут. Что-то определенно случилось. Труби боевую тревогу.

— Что за пары?

— Не парься, присказка такая.

Рерик поднес к губам висящий на поясе медный рог и протрубил. Сразу после этого на берег стали выбегать и строиться с оружием в руках наши воины. Все накидывали на свой лук тетиву, передний ряд выставил щиты. Перед щитоносцами на протяжении десяти метров с их ростовыми щитами в полуметре на кольях были растянуты рыболовные сети, превращенные в маскировочные — в них были вплетены ветки прибрежных кустарников и камыш, которые по мере увядания заменялись. Причем мети шли не сплошной стеной а в шахматном порядке для возможности атаки через проходы.

Наконец небольшой драккар причалил — Шведы на десяти драккарах! Идут за нами следом. Старейшина Храбр покачал головой — Что бы мы делали без вас! Уже готовились бы принять смерть, а молодежь забрали бы рабами.

Мы поспешили к своим дружинам. Местные жители, у кого были доспехи, спешно в них облачались и с оружием в руках, в основном с топорами и копьями, толпой собирались за спинами варягов. С воды маскировку вполне можно было принять за заросший кустарником берег и чужаки купились. Не сбавляя хода, чтобы не потерять фактор неожиданности, викинги наоборот поднажали веслами и их драккары буквально вылетели на прибрежный песок. Шведы посыпались на берег и в этот момент опять проревел рог. Сети были сдернуты на половину высоты и викингов как в тире расстреляли стрелами. Десятники старались указывать своим десяткам цели, распределяя их между стрелками, но все равно чужаки оказались утыканными как ежики. Шведы даже не смогли достичь щитов, запутавшись в сетях.

Рерик довольно хлопнул своего шурина — А ведь твоя задумка с сетями сработала, Хельги! Правда эти все твои хитрости как-то не по-мужски что ли! Недостойно воина.

— А ты хотел бы ринуться навстречу врагу с мечом и щитом, потерять в бою часть своих варягов.

— Конечно! Мои на меня косятся, правда пока молчат. И я чувствую вину. Вину за то, что не дал им показать свою доблесть в бою.

— Дурак! Я почему то считал тебя умнее. И не сверкай так на меня своими глазищами! Увы, но твой взгляд не сможет меня убить. Несколько таких схваток и ты лишишься всех своих варягов! А оно тебе надо? Где ты еще себе умелых опытных воинов наберешь?

Рерик остыл и почесал затылок — Все конечно умом понимаю, конечно ты как всегда прав, но сердце хочет иного. Заготовки продовольствия закончены, пора попрощаться с Ладогой. Ты уверен, что остаться должны именно мои две сотни воинов?

— Снятое железо с шведов нужно раздать твоим новым подданным, а то у них доспехов очень мало. И да, я в своих уверен на все сто, они знают мои команды, понимают с полуслова. Мне будет спокойно, зная что никто не впадет в ярость и не бросится честно сражаться на мечах, когда всего то нужно выполнять мои приказы. И если надо, мои бойцы и в спину ударят и в засаду заманят.

Первоначально хазары представляли собой одно из многочисленных кочевых племён, перемещавшихся из Азии в ходе Великого переселения народов. Они говорили на одном из ранних тюркских языков и, как можно судить по косвенным данным, по-видимому, принадлежали к племенам огурской группы, первые из которых появились в Европе в 463 году. В Причерноморье возникла Великая Болгария, основанная ханом Кубратом в 632 году, а в Прикаспийском регионе — Хазария. Хазары первое время себя никак не проявляли. После смерти Кубрата булгарская орда раздробилась между его сыновьями. Хазары воспользовались этим, и в результате столкновения в 660-х годах часть булгар, возглавляемая ханом Аспарухом, откочевала за Дунай, положив начало современной Болгарии, а оставшаяся часть признала власть хазар. После этого события правитель Хазарии принял высший в кочевой иерархии титул кагана. К концу 7 века хазары контролировали бо́льшую часть степного Крыма, Приазовья и Северного Кавказа.

В 9 веке началась новая волна Великого переселения народов, и новые азиатские кочевники стали переходить Волгу. Первым народом, вытесненным на западный берег Волги, оказались венгры. В 830-е гг. они заняли Северное Причерноморье. Венгры признавали сюзеренитет хазар. Венгерский вождь Лебедий был утверждён хазарским каганом и женился на знатной хазарке. После этого венгры принимали участие в хазарских войнах. Лебедий однако детей не имел и его преемником стал Альмош, который мог собрать армию из двух десятков тысяч человек.

Альмош с двумя тысячами воинов задумал выгодный гешефт — устроить засаду на волоке от Катынки до Днепра. На волоках купеческие корабли разгружали, а товары переносили отдельно. Вот в этот момент купцов и потрошили. Вот уже две недели мадьяры разбойничали на волоке, дожидаясь пока купцы с облегчением спускают на воду Днепра свои корабли, или наоборот вытаскивали на берег, они стремительно их захватывали, не давая попытки оказать сопротивление.

Волоковая деревня была зажиточной. Изначально

слово «сволочь» имело вполне приличное значение, аналогичное понятию «грузчик, работающий на волоке, работник, перетаскивающий грузы». Позднее, в связи с высокими ценами, которые они требовали, «заламывали» за

свою работу или из-за недобросовестности некоторых работников (порча, воровство), перетаскивавших грузы по волоку, это слово приобрело отрицательный, бранный смысл. Эта деревня была захвачена первой и ее жителям было обещано, что их оставят в живых и даже не ограбят в случае активной помощи мадьярам. Конечно, деревенских баб и девок каждый день «валяли» на сеновалах, но мужики смирились, понимая, что не лужа, достанется и мужу. Один из них правда попробовал вступиться за свою молодую беременную жену, успев младшую сестру красавицу отправить в лес, но его сразу же пронзили копьями.

Остальные лишь зыркали на своих хозяев, искренне надеясь на то, что с уходом насытившихся степных хищников, они и дальше смогут продолжать свою прежнюю жизнь. Ну а тот факт, что их бабы нарожают от чужаков, даже имел положительную сторону — вливание свежей крови в население деревни было необходимо. Они и так брали себе жен и отдавали своих девок замуж в относительно соседнюю деревню, удаленную на тридцать верст.

Проводник из тех, кто не раз ходил с купцами этим маршрутом, вел наш флот. Я сидел на драккаре вместе с ним и внимательно слушал его — Перед тем, как выйти в Черное море, суда обычно требуют дополнительной оснастки. Близ устья Днепра на острове Березань купцы делают остановку для этих целей. Там и передохнем. Странно однако!

— Чего странного?

Проводник, балт пожал плечами — Сколько идем и ни одного купца навстречу. Странно все это. Обычно в день по паре встречных караванов встречается порой, а вот уже больше двух седмиц будто вымерли все. Вон туда пристаем, там волок начинается.

Моя чуйка просто заорала — ОПАСНОСТЬ!

Как только драккар ткнулся в песок я приказал своим — Тетивы натянуть, быть готовыми к неожиданной атаке. Этот приказ по мере подхода остальных кораблей дублировался десятникам и все мои пять сотен были готовы к бою.

— В чем дело? — Рерик, который шел на замыкающем драккаре, удивился нашим приготовлениям.

— Нечисто что-то впереди. Скорее всего нас ждет засада. Уж больно волок удобное место для нападения.

Нам навстречу вышли трое мужиков — Доброго здоровичка! Вам нужна наша помощь? За остальными односельчанами тут же отправим вон Неждана.

Я кивнул — Да, мы же не Гераклы. Отправляйте, а мы пока перекусим.

Один из местных тут же поспешил прочь, а парочка удалилась от нас, искоса поглядывая на нас, делая вид, что их ничего не заботит. Мои разведчики тут же разбились по тройкам и разбежались в разные стороны.

Минут через сорок ко мне подошла моя сестра, которая была поставлена командовать всеми моими разведчиками. У Хетты проявились организаторские способности и ее муж с неудовольствием наблюдал как около нее постоянно крутятся молодые воины.

— Неподалеку найдена девчонка из их села — Хетта глазами указала на мужичков, ожидавших подмоги — Поселение захватили степняки, похоже мадьяры. Их очень много, основные силы с лошадьми прячутся в лесу, ожидая когда караван достигнет деревни. Они грабят купцов, трупы сбрасывают в болото. Судна отгоняют и топят. Девчонка понаблюдала за деревней, забравшись на дерево. Затем решила добраться до соседней деревни.

— Много это сколько? Хотя, чего можно ждать от неграмотной деревенской девчонки. Наш отряд для нее тоже много. Поступим так…

Всех прибывших «сволочей» после того как они вытащили на сушу драккары и поставили первые два на катки, повязали и уложили под присмотром пары человек. Выслав вперед разведку, основные силы поспешили следом. При виде строений тщательно замаскировались.

А вот и наша разведка появилась. Они выпендрились, прямо у наших ног из травы поднялись — с их маскхалатами «Леший» они как невидимки, особенно если в состоянии яра находятся — Близко подойти не смогли, побоялись что лошади учуют, тревогу поднимут. Численность врага примерно как четыре наших отряда. Доспехи хорошо если на трети воинов, да те в основном из кожи, хотя есть костяные и металлические доспехи пластинчатого типа. Они с табуном расположились за небольшой рощей. В деревенских домах возможно и есть кто-то, но бабы и детишкиведут себя естественно. Пара наблюдателей нами обнаружены на опушке рощи. Мы к ним буквально на пару шагов подобрались. Ох и несет же от них потом! Они что, совсем не моются?

Я кивнул — Все ясно! Как только мы появляемся, тут же конница мадьяров бьет нам в спину, расстреливая стрелами и добивает копьями. Предлагаю с двух сторон подобраться к степнякам, воем волка напугать лошадей и спокойно подобраться на расстояние выстрела. Беспокойство лошадей спишут на волка, ну а мы спокойно как в тире расстреляем врага. Рерик! Ты пойдешь с двумя сотнями со стороны рощи, а я с тремя зайду со стороны степи. Откроете огонь только после нашего первого залпа. Нас еще этих вонючих козлов от табуна отсечь нужно. Черт! Как нам этот табун сохранить? Похоже придется людей оставить за ним присмотреть, хотя три четверти придется продать. Погоним вдоль реки к Понту.

Рерик смотрел на шурина широко открытыми глазами — Он ведет себя так, будто уничтожение двух тысяч воинов для него так, мелочи. Может он все же берсерк?

Глава 9

Как и планировалось окружение моими воинами прошло незаметно и услышавшие волчий вой лошади просто взбесились, отвлекая на себя все внимание врага. Когда я завыл вторично, мадьяров просто накрыло дождем из стрел. Войдя в яр, мои воины на промахивались. Четыре залпа и на ногах никто не остался. Быстро добив раненых, венгров избавили от доспехов с оружием. Их сабли были довольно хороши. Как раз для боя с легкими степняками. Поэтому каждый мой воин получил по сабле, отобрав себе лучшие клинки. Затем осталось самое неприятное — перекидать трупы в Днепр. В этом году поголовье раков явно увеличится. Хороших доспехов было не больше двух сотен, особенно отличались украшенные доспехи предводителя и его окружения, в большинстве своем защита мадьяр состояла из кожи.

Остальное вооружение и доспехи были отправлены с парой ладей, которые мадьяры не успели уничтожить, назад. На двух кораблях ушли полсотни воинов. Еще полсотни остались пасти пять сотен лошадей, остальных решили гнать вдоль берега Днепра для продажи. Освободив «сволочей», мы преодолели волок и вышли в воды реки.

Наше путешествие прошло относительно спокойно. Изредка на наш табун натыкались конные разъезды хазар, но они тут же исчезали, увидев какие силы им противостоят.

Навстречу попались три каравана купцов, но мы, взяв с них серебром, отпускали. В наши леса они везли дешевые украшения для женщин, недорогие ткани. А вот назад они будут возвращаться с ценными мехами, медом и воском. Вот тогда их и можно будет пограбить.

Когда пошла череда нескольких десятков островов, наш проводник указал на холмистую местность на высоком правом берегу с построенной небольшой крепостью — Самватас! Эта территория находится в составе Хазарского Каганата. Самватас стоит на границе хазарской империи как пограничный опорный пункт. Кстати, слово «самватас» как раз и переводится с хазарского, как «крепость». Доподлинно известно, что поселение на месте этой крепости было основано булгарами, по сути — татарами, движение которых с берегов Волги в сторону их новой родины Болгарии как раз в те времена и наблюдалось. Вместе с булгарами там живут и хазары, в крепости небольшой хазарский гарнизон.

Я ткнул Рерика в плечо — Здесь удобное место для города. Запомни его. Нам еще придется сюда вернуться и, выбросив отсюда степняков, построить настоящую крепость.

Степное пространство здесь зачастую прерывалось лесными полосами. Так и вокруг места, где будет русский город Киев зеленел Бор.

При выходе в Черное море мы встретили греческих купцов на трех кораблях водоизмещением около двухсот тонн. Купеческие корабли были широкими и глубокими, с изогнутым носом, отличавшимся от носа военных судов, снабжённого тараном. Прямоугольный парус с реями поднимался на постоянно закреплённой мачте. Имелся ещё небольшой косой парус, задняя шкаторина которого крепилась к мачте. Весла применялись чаще для маневрирования, чем для движения, хотя движитель мог быть и смешанным — парусно-весельным. Для защиты от волн борта наращены решёткой из толстых прутьев, обтянутых кожей. Купцы попытались было уйти, но разве они в состоянии соревноваться с драккарами в скорости! Не желая погибать, экипаж кораблей сдался и матросы стали нашими пленниками, рабами. Купцов высадили на берегу. Корабли шли к хазарской крепости практически пустые с небольшим грузом посуды, пряностей и тканей, в том числе с шелком. За редкие дорогие ткани греки рассчитывали забить свои посудины рыбьим клеем, овцами и рабами.

Прихватив чужие корабли, еще несколько дней добирались до окрестностей будущего города Евпатория. Наши корабли пристали к берегу и все высыпали поглазеть на удивительное розовое озеро. Когда-то очень давно это место представляло собой мелководный морской залив. Но спустя годы, под действием ветра и частых зимних штормов, образовалась песчаная отмель, разделившая море с заливом, что и привело к образованию соленого озера Сасык-Сиваш. Уникальные характеристики озера прячутся на его дне, которое представляет собой лечебную грязь и содержит множество полезных микроэлементов, придающих «выращиваемой» здесь соли столь ценные свойства. Одним из самых заметных и полезных веществ, входящих в состав местной соли, является бета-каротин, именно он придает ей столь необычный розовый оттенок и обеспечивает высокий уровень жизнедеятельности организма человека. У самого берега, где уровень воды практически был близок к нулю, были видны соляные отложения. Вооружившись кирками, все споро взялись за добычу драгоценной соли. Соляные глыбы перетаскивали на купеческие корабли. Азарт заставлял людей работать, забывая про голод.

Организовав обеденный перерыв, удалось оторвать воинов от их труда. Рерик качал головой — Они, да и я никогда не видели столько богатства, лежащего прямо под ногами! Честно говоря, я и не верил, что мы все озолотимся! Похоже до нас здесь никто не добывал соль. Иначе остались бы следы. Странно даже.

— Это легко объяснить — вокруг нет никаких поселений, потому об этом озере никто не знает. Таких соленых озер на полуострове полно. Предлагаю пока ведется добыча сходить на двух драккарах к Херсонесу, греческому городу. Мне даже интересно на него взглянуть.

Херсонес обладал мощными оборонительными стенами и башнями. Еще во второй половине второго — первой трети третьего веков на ближних подступах к Херсонесу на высотах Казацкой, Ай-Ильяс, Безымянной, на гребне Сапун-горы и вблизи Балаклавской бухты римляне возвели ряд небольших передовых укреплений. В самом городе также постоянно велось оборонное строительство: в 250 году было восстановлено офицерское помещение в цитадели; построены укрепления, защищавшие гавань в Карантинной бухте; перед основным оборонительным рубежом была возведена передовая стена и вымощено каменными плитами пространство между ними. Из-за того, что римские укрепления в Таврике были рассредоточены на значительной территории именно по этой причине их малочисленные гарнизоны не смогли оказать достойного сопротивления готам, в 250-х годах ворвавшимся на полуостров. В 70—80-х годах четвертого века городу была оказана комплексная помощь: группа военных инженеров значительно усилила его фортификационный пояс на самом опасном — южном — участке обороны. На протяжении пятого века город—крепость Херсон оставался единственным плацдармом Византийской Империи в Таврике. Учитывая постоянную угрозу нападения кочевавших между Херсоном и Боспором гуннов, византийская администрация спешно наращивала оборонную мощь северного форпоста. В самом конце четвертого века к западной части Херсона была присоединена дополнительная территория, вокруг которой ромеи построили новую стену, состоявшую из четырех куртин, а также пяти боевых башен. При возведении укреплений были использованы строительные материалы, взятые из разобранной античной западной стены Херсонеса. На нескольких площадках стояли баллисты запасом крупной морской гальки. С этих позиций защитники города могли настильным огнем простреливать всю эспланаду перед фронтом укрепления, в Херсоне были обновлены участки античных стен, перестроена передовая боевая стена и заново возведена приморская линия укреплений. Самым мощным инженерным узлом византийского Херсона был юго-восточный оборонительный комплекс — бывшая римская цитадель. Этот комплекс прикрывал от нападения портовую часть города, где находились военная и торговая гавани. Толщина береговой стены достигала 2,8 м, а всего в 8 м от башни находился тайный выход (калитка) из цитадели. На береговом участке имелись и хорошо укрепленные «морские» ворота (их защищали две прямоугольные башни).Во второй половине шестого века в византийском Херсоне начался настоящий архитектурно-строительный «бум». Он характеризуется необычайно широким размахом гражданского и, конечно же, военного строительства, развернувшегося в городе. Причиной этого «бума» стало «величайшее» землетрясение, произошедшее в 50-х годах шестого века. Византийские механики заново возвели приморскую линию укреплений Херсона; создали новую эспланаду на южном фланге, нарастили толщину античной передовой стены на южном, а также значительно усилили критически важные для обороны куртины и башни юго-восточного участка крепостного фронта.

С утверждением христианства как государственной религии в империи безжалостно разрушились памятники античного искусства, театры, храмы, их заменили христианские церкви и часовни.

Вот уже пару часов мы с Рериком, оставив свои драккары в паре километров от города и надев на себя парадные шмотки купцов, осматривали Херсонес. Рерик был буквально ошеломлен неприступными стенами и, разинув рот, глазел на каменные здания города, на его огромные башни, на каменный собор в центре города.

— Как они в этом ходят! — Рерик никак не мог вести себя естественно, одев чужие штаны, короткие до колена.

Обе половины штанов надевались как отдельные части в виде чулок, прикреплялись повязками к поясу. Сверху туники с узкими длинными рукавами на нас были одет талар — длинная одежда без рукавов, доходящая до земли. Ну и конечно на нас был и плащ-мантия, прямоугольный кусок ткани, скреплённый на правом плече пряжкой-агафом. На ногах же закрытые сандалии с ремешками, переплетавшимися почти до колен. Часть мужчин носили мягкие сапоги, которые подвязывались под коленом ремешком.

Головные уборы носили редко — лишь для защиты от непогоды или жаркого солнца. Крестьяне и путешественники надевали круглые меховые шляпы с полями, низкие шапки и колпаки с отворотом. Знать носила плоские береты, расширявшиеся кверху, или круглую высокую шапку, похожую на фракийскую. Женскими головными уборами служили платки, головные сетки, богато украшенные чепцы. Замужние женщины носили особую повязку восточного типа, спирально обвитую двумя платками разного цвета.

Женская одежда была многослойна: нижняя туника, стола, с узкими облегающими рукавами, украшенными каймой на запястье. Верхняя туника с широкими открытыми рукавами. Жёсткий плащ треугольной формы накладывался на плечи сзади, а спереди концы перекрещивались и отбрасывались назад. Отделка была богата орнаментами и декоративными элементами — знаками сословных различий. Женщины ходили в башмаках из мягкой цветной кожи (белой, красной, жёлтой). Богатые дамы носили шёлковые или парчовые башмаки, расшитые жемчугом, вышивкой и драгоценными камнями. Преобладали тяжёлые, плотные, неэластичные материалы собственного производства: льняные, шерстяные и полушерстяные ткани. Дорогие шёлки, из которых изготавливалась одежда императора и членов его семьи, привозили с Востока. Византийские костюмы отличались разнообразием цветов и оттенков: преобладали яркие разноцветные ткани: пурпурные, тёмно- или насыщенно-красные, синие, жёлтые, кремовые и коричневые. Узоры на тканях были различны и носили символический характер. Для каймы использовали растительный и геометрический орнамент. Основные ткани украшали геометрические фигуры или изображения животных (павлины, слоны, быки, утки и т.д.), выписанные в ромбы, многоугольники и круги.

Все это великолепие разных цветов одежды, огромное количество народа поначалу ввели в ступор моего родственника, но он смог постепенно освободиться от гнета чужого города и теперь вышагивал с важным видом, будто ему принадлежит полгорода — Как же взять такую крепость? — Рерик наконец высказал вслух мысль, которая его мучила с самого приближения к городским стенам.

— Самый простой и дешевый способ — Под видом купцов ввести внутрь стен лучших воинов. Под утро они просто вырежут городскую охрану на любых воротах. Можно предварительно охрану подпоить, добавив в вино сонное средство. — я разглядывал толстяка, который пытался купить несколько рубинов у еврея. Но так как покупатель был армянином, их торговле не было ни конца ни краю. На поясе у толстяка висел увесистый кошель, на взгляд в нем было не менее килограмма.

На прилавке лежало несколько камней довольно крупного размера. Решив проверить свои прежние навыки карманника, которые я когда изучал, я подошел к прилавку, наступив на ногу увлекшемуся процессом торговли армянину, я одновременно срезал своим ножом ремешок и кошель упал мне в руку. Мгновенно я спрятал его в складках одежды. Протиснувшись к Рерику, я кивнул в сторону — Валим отсюда! Пока тот жирдяй не хватился украденного у него кошелька.

Перебросив кошель Рерику, я поспешил прочь, тот же успел в него заглянуть — Тут золота больше чем серебра! Как здесь наказывают воров?

— По закону за первое воровство полагалось отсечь левую руку, а за второе — правую. Но был случай, когда человека поймали на втором воровстве, и суд решил не рубить ему обе руки, так как без них преступник оказался бы обречён на голодную смерть, и тяжесть наказания многократно превысила бы тяжесть преступления.

Когда мы удалились на полсотни метров, сзади раздался похожий на бабий визг крик — Держите вора!

Рерик довольно захохотал — Вот умора! Спохватился поздновато как.

— Видно договорились о цене и пришла пора платить. К концу рынка прослежу за евреем, выясню где он живет. У него чертовски красивые камни. А ты, Рерик, дождешься меня на постоялом дворе. Ночью хочу проверить как несут охрану на воротах.

Рерик дернул меня за рукав — Притормози, смотри-ка — торг рабами. — действительно, на площади Тавра продавали людей, причём, государство регулировало цены и на рабов: раб-писец стоил 50 номисм, врач — 60, ремесленник — 40, не обученный ремеслу — 20—30, ребенок — 10. Мы подошли и стали свидетелями сделки — взрослый арабский мужчина-раб был продан за 32 номисмы, женщина за 20, а девочка ушла всего за 2 номисмы. И это при стоимости быка в 2–3 золотых номисмы, мула — 15, рабочая лошадь стоила около 12-ти, а цена боевых коней могла достигать и 20, и 50 номисм. Овца же обошлась бы в 1,5 серебряных милиарисия.

Спросив у одного из греков дорогу, мы через пару кварталов вышли к огромному постоялому двору.

— Ага! Похоже здесь и накормят и спать уложат. — я прибавил шаг и мы вошли в раскрытые ворота.

Центр усадьбы занимал двор, вымощенный плитами. Площадь двора больше сотни квадратных метров, примерно сто десять-сто пятнадцать. С восточной стороны двора вдоль помещений располагалась крытая галерея, столбы поддерживали навес. Рядом устроена печь для приготовления пищи. Помещения дома располагались по периметру двора с трёх сторон. Все помещения имеют большие размеры. В них ведут широкие двери. Скорее всего это складские помещения. Под двумя северными помещениями находились подвалы. Возможно там ледник, потому что из подвала поднимают пару туш косуль. В одном помещении была торговая лавка. Я заглянул в нее. Здесь был безмен, чашечки весов, разновесы, привозная керамическая столовая посуда, большое количество стеклянных сосудов, заполненных восточными пряностями. Другие помещения постоялого двора на уровне первых этажей служили складами для товаров. В углу под навесом стояли лошади и мулы.

Жилые комнаты в усадьбе находились на втором этаже, над помещениями восточного ряда.

— Пойдем перекусим! — Рерик кивнул на столы и скамьи рядом с печью.

Один стол занимали трое стражников. Когда мы сели за соседний стол, они высокомерно на нас покосились, затем вернулись к своему разговору и еде, с жадностью поедая хлеб с сыром и запивая все разбавленным вином — Поговаривают, что в Херсонесе будет фема (Фема — военно-административный округ Византийской империи)! Годовая руга служащих Тагматы (основного войска) около девяти-двенадцати номисм. Кентарх же (сотник) получает двадцать четыре номисмы. Говорят, что на флоте и подавно невыгодно служить. Матрос получает в год всего три номисмы! А капитан галеры всего четыре номисмы. Вот как при таком жаловании можно жить?

Я знал, что ромеи принимали пищу дважды в день. Завтрак именовали «аристон», обед- «дипнон». Ужин, в современном понимании, встречался гораздо редко. Начинался и заканчивался каждый прием пищи молитвой.

К нам подскочил парнишка — Что будете заказывать? Есть похлебка из козлятины, сладкая каша с добавлением мёда и молока, жаренная рыба, из овощей есть капуста, чечевица, шпинат, горох, нут, чеснок. Можно приготовить свинину и птицу. Овечий сыр, хлеб силигнит из муки высших сортов, для простых людей мы подаем грубый хлеб сеидалит. Могу предложить устрицы, мидии, гребешки, крабы, пироги, фрукты, сушеные фиги, финики.

Видя, что мой родственник от неизвестных названий хлопает глазами, я сделал заказ — Неси дары моря, но если они переварены и будут напоминать по вкусу подошву, я платить не буду. Соленую капусту, чеснок, а жаренного поросенка мы подождем и пока он готовится неси к морепродуктам жаренную камбалу, фрукты и вино. Да, к поросенку подай варенный нут!

Глава 10

Торговец драгоценными камнями подошел к своему дому в сопровождении крепкого охранника, на котором были кожаные доспехи. Стукнув в калитку, еврей с нетерпением топтался на месте.

Я обмотал низ лица тканью. Как только калитка распахнулась, тут же нырнул внутрь. Я подскочил к охраннику и ударом в спину толкнул его в проем, резво заскочив за ним следом. Еврей удивленно разворачивался, а мой швыряльный нож уже летел в привратника, пробивая его шею. Развернувшись, я подбил колено охраннику и сломал ему шею. Оглядев двор, я закрыл за собой укрепленную железом дверь на засов и, вынув нож из шеи трупа, вытер кровь о одежду еврея — Если ты мне выдашь все свои камни и все золото, то я оставлю жизнь тебе и твоим близким.

Срезав с пояса еврея кошель с непроданными камнями я ткнул клинком в лицо — Если мне нужно для начала удалить тебе глаз, нос и уши — ты только попроси. Затем я тоже проделаю с твоими родными. Правда у них я заберу все глаза. Затем придет черед их пальцев, которые буду отрезать по одной фаланге, пока пальцы не закончатся на руках и ногах. А ты с кляпом во рту будешь смотреть единственным глазом за их мучениями. Так как, мы договоримся?

— Какие гарантии, что ты не тронешь нас после получения золота и камней?

— Ты же видишь, что я прячу свое лицо. Как только я покину твой дом, я растворюсь на улицах города и меня никто не отыщет.

— Хорошо! Видно я чем-то прогневал Всевышнего! Пойдем, я отдам тебе все, что у меня есть.

— Не хитри, я с тебя серебро не требую, да и все свои захоронки ты не сдашь. Уж такие вы евреи — пока не окажетесь на краю гибели, не отдадите свое добро. Я тебя свяжу, позже твои домашние тебя освободят. И еще, я бы на твоем месте не распространялся о потере камней, иначе тебя перестанут считать надежным партнером. Кому нужен человек, не умеющий удержать свои деньги.

Вернувшись на постоялый двор, я пробрался в нашу комнату, надеясь, что Рерик дрыхнет. Однако он был бодр и с ожиданием посмотрел на тяжелую седельную сумку — Что там?

— Золото. — затем, достав из-за пазухи кожаный мешочек с камнями, потряс им — Нам удивительно везет в этом походе. Здесь камней хватит на огромный торговый флот или на строительство неприступной каменной крепости. Осталось только проверить как ведется охрана городских ворот и свалить утром по тихому.

Вот только придется нам на одном из захваченных судне добраться до Константинополя, только там мы сможем продать эти камни. Заодно поменяем золото на серебро, серебро у греков цениться дешевле золота почти в пятнадцать раз.

Я высыпал камни на плащ. — Люди приписывают каждому минералу только ему одному присущее качество: алмазу — чистота и невинность, сапфиру — постоянство, красному рубину — нежная любовь, бирюзе — каприз, аметисту — преданность, опалу — непостоянство, сардониксу — супружеское счастье, агату — здоровье, хризопразу — успех, гиацинту — покровительство. — найдя крупный алмаз, я показал его Рерику — вот этот алмаз сейчас ценится ниже, чем другие драгоценные камни. Греки и Римляне почти не знают алмаза, а на Востоке его ставят по стоимости ниже рубина, жемчуга, сапфира, лазурита и даже хризолита.

И все это потому, что необработанный алмаз редко выглядит привлекательным. Вот этот прозрачный алмаз окрашен в красный цвет, если бы была возможность его огранить, то цены бы ему не было. Этот камень я заберу себе, сделаю из него навершие рукояти меча, ты же не против?

— Это всецело твоя добыча, и не мне указывать как с ней поступить.

— Я лягу спать, советую и тебе сделать тоже. Я тебя разбужу.

Рерик потянулся и кивнул — Смотри не проспи, Хельги.

Мой внутренний будильник никогда меня не подводил, проснулся я примерно в три часа ночи и толкнул родственника. Тот сразу схватился за свой меч.

— Тише, это я, Хельги! Черт, не охота здесь оставлять наши сокровища, поэтому я нашел где можно будет до нашего возвращения их припрятать. Это навозная куча. Навоз вывезут утром, а пока посреди ночи в него никто не сунется.

Приоткрыв дверь, я выглянул в коридор, убедившись в отсутствии посторонних. Все постояльцы спали и лишь храп разносился из-за дверей. Выйдя во двор, деревянной лопатой разворошили кучу и спрятали в ней свои сокровища. Отодвинув засов, мы проскользнули на улицу. Луна освещала наш путь по спящему Херсону. Как я и думал десяток стражников бессовестным образом дрыхли на посту, устроившись на охапках сена.

Полюбовавшись на сонных греков, мы вернулись назад. Мои подозрения подтвердились и осталось сюда привести нашу армию. Похоже придется привлечь всех воинов с Руяна.

Забрав еще не загруженную ладью, мы отправились в столицу Византийской империи. Всем нашим десяти воинам, составившим экипаж, мы купили в Херсоне комплекты одежды и теперь нас практически не отличить от греков. Благодаря самодельному компасу мы шли в открытом море, уменьшая риск встречи с пиратами. На второй день достигли берега.

Причалы находились в бухте Золотой Рог, которая была защищена укреплениями, но имела свободный доступ для кораблей. Византийцы использовали специальные посты для контроля за прибывающими судами и обеспечения безопасности города.

Я указал на военный флот греков — Посмотри на тех дромоны, у них мощный таран, установленный точно по ватерлинии и его могут использоваться и как абордажный мостик. На корме, носу и по бокам дромонов установлены токсоболистры, которые метают небольшие стрелы, «мухи». У некоторых на борту есть приспособление, именуемое «журавель», углообразная конструкция, которая может поворачиваться вокруг своей оси и имеет жёлоб, по которому можно было лить на вражеский корабль жидкую горячую смолу. А вон те с медными трубами метают на врага горючую подожженную смесь.

— Больно много у греков военных кораблей. — Рерик разочаровано смотрел на сильный флот — Они наши однодеревки попросту раздавят корпусом. А стены! Ты посмотри на их высоту!

Я скептически скривился — Ну да, внутренняя около двенадцати метров, внешняя будет пониже. Правда перед ней вырыт широкий ров. Внутренняя стена высотой шириной около пяти метров и через каждые полсотни с лишним метров она укреплена шестиугольной либо восьмиугольной башней высотой в двадцать метров, общее количество которых наверняка около сотни. Да, это настоящая твердыня. А со тороны залива штурму стен противником будет активно мешать флот Византии. Который впрочем можно безлунной ночью сжечь с помощью брандеров, кораблей набитых горючим материалом. Ну что, пойдем вдвоем в город, а наши воины пусть охраняют корабль.

— А это кто к нам направляется? — Рерик указал на троих человек.

— Я думаю, это те, кто досматривает товары и определяет налоги, которые обязаны заплатить купцы.

Подошедшие действительно оказались государственными фискалами и с сожалением убедились в отсутствии товаров, я им пояснил — Мы хотим всего лишь купить здесь, в Константинополе, подходящий товар.

Главный из подошедших греков предупредил — Смотрите за своими людьми. Если они будут нарушать спокойствие горожан, то вполне могут попасть под плети. Впрочем их могут и палками отходить.

Я покачал головой — Спасибо, что предупредили, эти канальи будут сидеть на палубе, нечего им в городе делать.

Дождавшись, пока незваные гости направятся к другим кораблям, мы с Рериком поспешили в город. Внутри было еще оживленнее, чем в порту и мы поначалу растерялись.

Увидев наблюдающего за нами мальчишку лет двенадцати, я показал ему серебряную монетку и тот тут же оказался около нас — Что угодно господам? Только хочу сразу предупредить: я не из тех, кто за деньги торгует своей задницей.

Я поморщился — Нет, мы не увлекаемся мальчиками, так что можешь быть спокоен за свой тощий зад. Нам нужен лучший и богатый ювелир в Константинополе. Отведешь, получишь две таких монеты. А если хочешь заработать еще десять, то тебе всего то нужно поработать проводником в этом Вавилоне.

Пацан поймал кинутую ему монету и сунул ее за щеку — По рукам! Я готов побыть вашим проводником. Здесь действительно постороннему можно заблудиться. Идите за мной, я проведу вас коротким путем.

Дорогу этот сорванец действительно выбрал наикратчайшую, мы пробирались то какими-то узкими вонючими проулками, то следовали широкими улицами, буквально кишащими людьми. Через полчаса мы вышли на широкую улицу с дорогими домами, которые по карману лишь только очень богатым горожанам.

— Вот дом того, кто вам нужен, господа!

Получив вторую монетку, паренек уселся у стены, а мы с Рериком подошли к двери, почти полностью обитую стальными полосами. На наш стук выглянул привратник. Еще через десять минут ожидания дверь открылась и вышли двое громил, одетых в кольчуги и кожаные панцири под ними — Какое у вас дело к достопочтенному Галактиону?

— Хотим обменять золото на серебро и продать несколько рубинов.

Охрана посторонилась — Проходите.

Мы вошли и оказались в подобии офиса, в котором были несколько весов разного размера. Появившийся бородатый чернявый грек уселся в единственное кресло — показывайте, что вы мне принесли.

Я контролировал вооруженных слуг, а Рерик скинул на пол сумму с золотом.

Хозяин дома указал на сумму и один из его охранников положил ее на чашу весов. Урегулировав гирями вторую чашу, охранник произнес — Здесь почти поллитра.

Торгаш лениво поинтересовался — И сколько вы хотите серебра?

Рерик поспешил ответить — Мы готовы провести обмен один к четырнадцати.

Торговец скривил физиономию — Невелика выгода. А что у вас за камни?

Я достал мешочек и, раскрыв его, показал содержимое — камни высшего качества.

Алчно сверкнувшие глаза грека оказались красноречивее слов. Мне не понравился его взгляд, брошенный на своих головорезов. Один из них понятливо положил руку на рукоять короткого меча и я не стал ждать пока он его обнажит. Мой нож вошел в его правую глазницу, а второй нож левой рукой я направил в левую глазницу стоящего ко мне боком второго охранника. Все это заняло несколько секунд и грек только не понимающе пучил свои глаза.

— Что, жадность фраера сгубила? Не заморачивайся понять мои слова.

Перехватив взгляд грека, я повернулся к внушительному сундуку — Похоже, что долго нам искать возмещение наших моральных потерь не придется.

Воткнув греку в живот клинок, который так и не вытащил охранник, я поспешил к выходу, успев сказать — Рерик, жди меня я поищу носильщиков.

Выскочив наружу, я поторопил пацана — Мне срочно нужны человек десять носильщиков, беги и как можно скорее приведи их сюда.

Вернувшись в дом, я принялся за поиски того, во что можно было бы разделить содержимое сундука. К счастью нашлись кожаные мешки, которые с Рериком бы заполнили, освободив чрево огромного ящика. В основном здесь в мешочках было серебро, но нашлось и достаточно много золотых монет, в том числе арабские дирхемы.

Рерик ошарашено оглядел нашу добычу — Клянусь Святовитом, но твой способ торговать мне нравится! Каждый раз мы получаем больше, чем имели в начале. Все евреи просто удавятся после торговли с тобой, Хельги!

В дверь постучали, я выглянул и увидел носильщиков, которых привел мальчишка. Загрузив жилистых молодых парней нашим драгметаллом, я кинул проводнику золотой дирхем — Держи, ты это вполне заработал. Не хочешь покинуть этот город и отправиться со мной туду, где у тебя всегда будет много мяса в похлебке и каше? Как тебя зовут, кстати?

— Мое имя Никифор. И я даже не знаю что ответить. С одной стороны не хочется покидать свою родину, а с другой стороны — такие лохи как ты к сожалению не часто встречаются в Константинополе. А откуда ты родом?

— Ты слышал от викингах?

— Еще бы! Кто не знает о этих великих воинах. Их успешные грабежи у всех на слуху.

— Так вот, я могу помочь тебе стать викингом, настоящим воином.

Пацан засунул палец в нос и, поковыряв, вытащил кусок слизи, вытерев палец о хитон, ветхий до невозможности — Хорошо, я согласен.

Я указал на прилавок с одеждой — Вот тебе еще серебро, купи себе что-нибудь поприличнее. а то твой хитон похож на решето. Да и сандалии возьми, нечего босым разгуливать по улицам.

Довольный паренек вприпрыжку побежал к лавке. Выбрав себе новую одежду он догнал нас, довольно скалясь.

Добравшись до корабля, носильщики погрузили в него свою поклажу и, получив золотой, довольные удалились.

— Я скинул свою круглую высокую шапку, похожую на фракийскую, обнажив свою выбритую голову и оселедец — Поднять паруса! Сваливаем отсюда поскорее!

Выйдя в море, мы избавились от греческих тряпок и одели свою одежду.

Никифор присвистнул — Я думал ты преувеличивал, а теперь вижу, что и взаправду смогу стать великим воином. Как тебя звать, господин?

— Мое имя Хельги, а это мой родственник князь Рерик.

— А мне тоже обрить свою голову?

— Этого достойны только воины, прошедшие обряд посвящения. Пока же тебе рано, носи свои лохмы и дальше, их только неплохо бы укоротить и хорошо вымыть. Где твои родные, Никифор?

Мальчишка закусил губу — мой отец постоянно пьянствовал и поколачивал маму. Однажды он ее толкнул и она ударилась головой о камень. После смерти мамы я убежал и с тех пор жил на улице. Частенько мне подавали, но все равно приходилось ложиться спать на пустой желудок. В Константинополе хлеб раздавали во время церемонии на ипподроме в праздники, правда за него приходилось драться с другими такими же как я. Я имел специальный «хлебный тессер» — документ, который давал мне право на участие в раздачах хлеба. Его к меня выкрали когда я спал.

Рерик взлохматил волосы Никифора — Теперь ты не будешь голоден. Но тебе придется научиться самому добывать себе пищу охотой.

Паренек важно выпрямился — Я лучший пращник, знаешь сколько птиц я сбил? Очень много.

— Тебе нужно научиться стрелять из лука и овладеть мечом и топором. Только тогда ты станешь воином.

Небо стало темнеть, волны все увеличивались в размерах. Приближался шторм.

— Правьте к берегу, садитесь на весла!

Наше судно под напором ветра на волнах понесло почти в два раза быстрее, мачта угрожающе скрипела, но пока стояла.

— Убирайте паруса, иначе их сорвет нахрен!

Битва за выживание продолжалась почти пару часов, пока нам не удалось пристать к берегу. С трудом мы вытянули судно на песок.

Море бушевало всю ночь, оставив на берегу кучи водорослей.

— Давайте отсюда сваливать поскорее, пока эта трава не начала вонять! Как назло судно не хотело возвращаться в воду и пришлось повозиться, прежде чем удалось его сдвинуть с места. Никифор наравне со всеми тянул канат, чем заработал похвалу — Молодец! Вроде тощий, а тянешь из-зо всех сил, похоже из тебя со временем выйдет толк.

— Я не тощий, просто питался мало. Ничего на обещанном тобою мясе я быстро наращу мышцы!

— Иди, постреленыш, поешь солонины! Хлеб к сожалению промок и совершенно не годен для употребления в пищу.

— Вкусно как! Но без каши и хлеба слишком солено. Пить потом захочется, а ведь воды с собой мало, пару бочонков унесло в море.

— Это правда, но пара человек с пустыми бурдюками отправились на поиски воды. Не может быть, что бы они ее не нашли. А вон и они. И как я говорил, у них полные бурдюки! А у одного на плече туша косули.

Никифор радостно подпрыгнул — Удача! Я уже думал помереть от жажды, но теперь и мясо и воды достаточно. Долго нам еще плыть?

— Часов шесть и мы будем на месте. Грузимся, скорее! — Рерик посмотрел на ясное небо — Похоже погода нам благоволит.

Судно подняло паруса и постепенно набирало ход, все дальше удаляясь от берега.

Глава 11

С нами были несколько ладей с греческими строителями, получивших аванс за возведение крепости на Днепре. Достигнув волока, мы пообещали местным жителям оплату за их помощь грекам по поставке строительного леса. Эта крепость должна стать форпостом нашего государства и сдерживать степняков и заодно собирать мыто купцов, которые пользовались этим волоком. Часть трофейных лошадей остались здесь, а сотне воинов, которых оставили в качестве охраны стройки, был отдан приказ научиться держаться в седле как прирожденные степняки, для их обучения привлекли пару пленных, пообещав им не только свободу, но и по лошади в награду.

Наше возращение с добычей вызвало ликование. С собой мы доставили нанятых за серебро специалистов по строительству крепостей из камня и кирпича, и мастеровых из числа кузнецов и изготовителей бетона и кирпича из глины, который изобрели еще римлянине. К нашему возвращению основание стен и башней поднялись на высоту человеческого роста. Запасы бревен высились повсюду, местное население после нашего распоряжения стали добывать глину и песок, тачками доставляя их к месту обжига в строящихся печах.

О нашем походе быстро распространилась молва и к нам потянулись для переговоров вожди и князья племен, предводители дружин варягов.

Рерик, довольный оказанной ему честью, всем обещал по весне принять их под свое командование и повести на греков.

— Хельги! Ты погляди сколько желающих каждый день посещает наш город с надеждой принять участие в нашем следующем походе. Похоже о нас сложат саги, которые в отличие от скандинавских, отразят истинный размах наших битв и побед!

Я усмехнулся — Смотри не опьяней от всех дифирамбов, которые тебе поют эти дикари, считающие себя князьями. В походе нам предстоит от тех вожаков, кто не захочет стать твоими подданными, кардинально избавиться, а их дружины влить в нашу армию Руси.

Рерик кивнул — Я с тобой согласен. Князь должен быть един.

Рерик направился в свой дом, по дороге ему встретились братья: Синеус вернулся с южного берега Белого озера у истока реки Шексны, где по приказу старшего брата и с подачи Хельги он договаривался с племенем вепсов о сборе с них дани — Здравствуй, брат! Примучил я чудь местную, они себя вепсами называют. Согласились они дань платить малую и выделили место для строительства поселения. Мну нужны люди для строительства полуземлянок и частокола вокруг поселка.

Рерик повернулся к третьему брату — А у тебя, Трувор, все получилось?

Молчун с детства кивнул — Слава Святовиту! Кривичи поначалу упирались, но затем им пришлось признать мою власть над их землями. Я решил, что деревня кривичей Избор на вершине холма вполне подходящее место для возведения крепостицы небольшой. Городище легко будет охранять.

Рерик довольно хлопнул брата по плечу — Молодец! Вы с Синеусом смогли привести под нас довольно большую территорию. Завтра Хельги хочет подняться по Волхову к Варяжскому морю (озеру Ильмень) и там заложит новый город — Новгород.

Никифор сидел на носу ладьи, у его ног свернулся щенок, который мальчишку выбрал сам. Его мамаша, огромная и лохматая уже почти закончила кормить своих щенят, они постепенно учились есть самостоятельно. Никифор постоянно подкармливал эту суку и она благосклонно принимала его подношения, позволяя играть с щенками. Самый дерзкий из них, от которого немало доставалось братьям и сестрам, несколько дней наблюдал за мальчиком, тявкая на него и даже попытавшись пару раз укусить. Но пережеванные куски мяса, которыми Никифор его угощал, сделали свое дело и щенок, которому была дана кличка Зверь, выбрал парнишку своим хозяином. Зверь за пару месяцев подрос и уже скалил свои клыки на всех, кто приближался к Никифору, преданно глядя на того и ожидая возможности броситься на защиту хозяина в случае агрессии любого, независимо от его роста и вооружения. Пес был умным и понимал опасность, исходящую от меча или даже ножа. Потому он при приближении людей постоянно искал незащищенные кожей или железом участки тела, в которые можно будет эффективно вцепиться и вырвать клок живого мяса. Да, эти породы собак были подобны волкам и рвали своих врагов на части.

Никифора Хельги назначил своим посыльным, не давая ему маяться от безделья — приходилось учиться стрельбе из лука и бою на палках, которые пока заменяли мечи. Впрочем, обучение велось и с копьями и с дротиками. Помимо всего, маленький грек учился драться без оружия. В итоге все тело постоянно ломило и синяки не успевали сходить, как тут же появлялись новые. Зато кормили здесь просто на убой, но из-за постоянных занятий, включая бег по лесам и преодоление со слегой болотистых мест, парень не обрастал жирком, а с каждым месяцем чувствовал как становится сильнее и выносливее. Его друзьями стали двое пацанов из числа викингов, которые покинули свою землю вслед за Хельги и его родными. И как оказалось они не прогадали. Здешние места им нравились больше и из-за климата и из-за обилия зверья и рыбы.

Одного звали Бьорн, что означало медведь, а второго — Арне, что означало орел. Бьорна все так и звали по славянски Бер. Он очень походил на этого хозяина леса своими казалось ленивыми движениями и широкой костью, однако в минуты опасности Бьорн как и медведь преображался и по скорости бега, лазанию по деревьям и взрывным атакующим движениям мог заставить позавидовать самого бера. Арне был сух и жилист, высокого роста и немногословен. Оба друга были готовы в любой момент натянуть тетивы на свои луки и поразить врага, скрывающегося а зарослях на берегу, вдоль которого шли несколько ладей. Наконец ладьи вошли в реку Волхов. Ветер устойчиво крепчал и ладьи буквально летели по волнам.

Справа на холме показалось городище холмового типа, укреплённым ступенчатыми эскарпами. Поверху шла стена вокруг поселения. Поселение занимало мысовую часть возвышенности, расположенную на низменном острове среди заливаемой поймы. Ширина Городищенского вала достигала восьми метров, а высота кое где достигала пяти метров. Центральная часть поселения была укреплена подковообразным рвом и валом с деревянными жилищами внутри. Деревоземляные укрепления состояли из двух рядов деревянных конструкций. Внутренний ряд состоял из трёхстенных дубовых срубов, незамкнутых со стороны холма. Перед рядом трёхстенных срубов была внешняя полоса деревянных конструкций. Эти конструкции поднимались рядами вверх на высоту не менее четырех метров, срубы, как и пространство между ними, как мы потом выяснили, пришельцы, заполнены красноватой супесью. Поселение занимало около гектара.

Крепость была построена небрежно, продольных пазов для подгонки брёвен не делалось. Из-за несовершенства конструкции верхние части крепости стали заваливаться в ров, нижние же части стали проседать. Однако местные без стычек и войн расслабились и не ремонтировали свои стены. Берега реки в целом высокие и крутые, только близ Ильменя они низки и болотисты.

Наши корабли пристали к берегу и воины высыпали наружу, приготовив свои луки к бою и прикрывшись щитами. На стене показались люди.

Один из них крикнул — Кто вы и что вам здесь нужно?

Хельги вышел вперед — Мы варяги, русь. И хотим основать здесь город. Все земли вокруг теперь наши. И все жители на этих землях обязаны платить нам небольшую дань.

Со стены выстрелили из десятка луков, но слабые однодеревки с трудом послали стрелы на полсотни шагов. Стрелы не долетели пару метров. Появился на стене еще один с гривой вместо волос аки лев.

Правда голос его подкачал, на рык зверя он был совсем не похож — С какой стати вы вдруг решили стать здесь хозяевами?

— По праву сильного. Те, кого ты видишь здесь, лишь малая часть от нашего войска. Мы здесь для предупреждения войны, но если нужно, то мы готовы не дожидаясь остальных воинов уничтожить вас вместе с вашей крепостью, которая вот-вот и сама развалится. Что, давно вас никто не тревожил и не пытался отобрать ваше добро?

Со стены минут пять не отвечали, наконец вождь племени усмехнулся — Ты безусый мальчишка, а я хочу говорить с вашим предводителем.

— Я командую этими людьми и ты будешь говорить со мной! — Хельги оперся на щит и гордо вскинул подбородок.

— Ну если среди вас нет настоящего мужчины, что ж. Я предлагаю тебе поединок, мальчишка! Без оружия, один на один. Я раздавлю тебя в своих объятиях и твои люди покинут мою землю.

— А если я одержу победу?

— Тогда мы принесем тебе клятву перед богами в верности и будем платить дань. Так как договорились? Или же ты трусишь, сынок?

— Спускайся сюда и я посмотрю на твою смелость поближе!

Никифор с друзьями подобрались поближе к Хельги, который освобождался от защиты, оставшись наконец в одних штанах.

Спустившийся к нему поединщик был просто огромен, ростом он был примерно вровень с Хельги, а вот его тело напоминало дубовую колоду, заросшую на груди жестким волосом. Руки были длинны и у основания плеч походили скорее на задние ноги кабана. Никифор невольно задержал дыхание — это чудовище по сравнению со стоящим напротив негоХельги был как великан перед пигмеем.

— Меня зовут Первак, а твое имя мне не нужно, потому что имена мертвецов мне ни к чему!

Довольно оскалившись, Первак кинулся к своему противнику, надеясь схватить его своими ручищами, но тот будто растворился в воздухе и оказался позади вождя славянского племени, нанеся удар ногой в поколенный сгиб. Не ожидавший этого Первак упал на колено и тут же получил серию ударов по почкам. Так как этими ударами Хельги обычно укладывал быка, то и Первак взревел, почувствовав дикую боль. Развернувшись, он хотел было наказать наглеца, но тот пробил ему ладонью в солнышко и вторым ударом в печень. Туша Первака опрокинулась — удары с помощью энергетики достигли внутренних органов и печень будто взорвалась, превратившись в ошметки плоти. Первак еще косил глазами и пытался встать, но тут отчетливо понял — он умирает.

Хельги подошел к Перваку и поставил свою ногу ему нга грудь — Ты практически мертв! Звериной силы маловато, нужно развивать и внутреннюю силу. прощай, глупый Первак! — затем Хельги повернулся к стене — Я теперь ваш вождь! Для начала несите сюда с каждого мужчины с пятнадцати лет по три десятка шкурок белки или трех шкур «чёрной куны» (шкурки куницы). А затем вы каждый год будете мне платить по одной «чёрной куне». А пока готовьте нам пир, помянем вашего Первака и отметим появление у вас нового вождя.

Никифор подобрал стрелу и покачал головой — наконечник был кремниевый. — Смотри-ка, конунг! Чем эти дикие люди в нас стреляют.

Хельги осмотрел стрелу и выбросил — Дерьмо! Даже древко кривое!

Спустились еще три десятка воинов в шкурах и вооруженные кто боевыми молотами, кто топорами и копьями. Из этой толпы вышли двое с мечами на поясах, такие же зверовидные и огромные как и погибший Первака.

— Братья мы! Я Вторак, а это Третьяк. Мы брата нашего заберем, похоронить надо. Как звать-то тебя, вождь?

— Хельги! Можете ко мне обращаться конунг. Значит так, Вторак! Назначаю тебя старшим над моим городищем! И это, если хотите отделаться только одной шкуркой куницы с воина, предлагаю оказать помощь по валке леса пониже по течению реки.

Братья переглянулись и дружно почесали бороды — Дык могем конечно, да только сначала похоронить нужно брательника сначала.

Хельги кивнул — Мы пока по реке дальше спустимся, место под крепость новую подберем. Жду вас завтра всех с топорами.

Загрузившись в ладьи, варяги отчалили под угрюмыми взглядами местных жителей. Когда ладьи примерно через пару километров причалили к возвышающемуся холму ниже по течению, Мужики переглянулись и вздохнули — И нах…й так далеко было забираться. Нам с утра туда чапать и чапать.

Махнув рукой, Вторак кивнул брату — Бери брательника за ноги, понесли.

Поднявшись на вершину холма, Хельги довольно потер руки — Определенно здесь находился в будущем Славенский конец Великого Новгорода, а дальше ниже по течению — Плотницкий конец. А на противоположном берегу появятся Неревский, и Людин концы, а затем и Загородский.

Повернувшись к сопровождающему Никифору, за которым бежал Зверь, Хельги хлопнул того по плечу — беги к ладьям, передай мой приказ — вытащить их на берег! Будем здесь лагерь разбивать. Пусть инструмент весь захватят.

Никифор побежал аж пятки засверкали. Зверь резво побежал за хозяином. Не успел Хельги сделать зарубки своим топором на стволах деревьев, которые следовало срубить в первую очередь, как ему навстречу вышел просто огромный медведь. Наткнувшись на человека, медведь удивленно принюхался и поднялся на задние лапы. Непонятный двуногий вдруг будто испарился и медведь удивленно потряс своей башкой.

Михаил Колдун, оказавшийся в этом времени под именем Хельги, увидев медведя даже не успел удивиться как перешел в состояние яра и переместился за спину медведя. Выхватив свой меч, он оттолкнулся ногами от земли и, оказавшись выше медведя, срубил ему голову.

Посмотрев как туша медведя несколько секунд постояла и только затем рухнула, истекая кровью, Колдун покачал головой — «Если бы не эти магические знания, хрен бы удалось хозяину леса будто секирой голову отрубить!»

— Охренеть не встать! — Никифор успел вернуться и теперь открыв рот, глядел на отрубленную голову и на окровавленный меч, который Колдун тщательно оттирал от крови пучком травы.

Зверь слизывал медвежью кровь, кося на тушу медведя, довольно урча.

На холм поднялись дружинники и при виде убитого медведя чуть дар речи не потеряли, один из них с трудом поднял голову — Силен Хельги! Вы посмотрите, други какой срез ровный! — достав ножи, трое быстро освежевали зверя, сняв с него шкуру. Срезав мясо с задней части, его нарезали на части и насадили на прутья для жарки. Остальные дружно принялись валить деревья и копать полуземлянки.

Никифор вместе с друзьями помогал обрубать сучья, а Зверь мешался у всех под ногами и порыкивал время от времени, показывая свой характер.

Колдун же прислонился к стволу сосны и прикрыл глаза, вспоминая свою первую жизнь. Впервые за столько лет захотелось оказаться в той цивилизованной эпохе, обнять свою жену Аленку, посидеть с дедом Николаем, послушать его истории о предках. — «А теперь вот и сам стал этим предком! Честно говоря даже и не думал, что окажусь тем самым Олегом Вещим! Надеюсь, что помру я не от змеи. Впрочем нет такой змеи, чей яд меня сможет убить. В состоянии яра мне наверно и цикута не представляет опасности.»

Утром только заря заалела, все в полной боевой выкладке вдоль берега побежали кросс, до городища и обратно. Собравшиеся лесовики гурьбой покинули стены своего поселка и при виде подбегающих чужаков дружно уронили челюсти. Когда пришельцы добежали до земляных укреплений и, развернувшись, поспешили обратно, Вторак покрутил пальцем у виска — Вот еб…нутые соседи нам попались! Ну что, мужи! Пошли что ли! А то энти опять вернутся.

Третьяк пожал плечами — Видно это они нам так тонко намекнули, что на работу пора, заждались мол. Ладно, раз мы с ними договор заключили, значит поспешаем.

Глава 12

За пять лет Новгород разросся и перекинулся на другой берег реки. Обе части Великого Новгорода соединял канатный паром с приводом, который использует барабаны на борту судна, чтобы тянуть себя за тросы. Вдоль обоих берегов Волхва соорудили деревянные причалы, которые не пустовали. А все потому, что пришлые варяги построили множество кузниц, гончарных и кирпичных мастерских, здесь же изготавливали женские украшения, чугунные котлы и сковороды, плотницкий инструмент, плуги, бороны, лопаты и кирки. Круглосуточно работали печи, в которых руда превращалась в металл и чугун. Углежоги в свих ямах сжигали лес, за который приходилось не только платить князю и его руси, но и высаживать на местах вырубки саженцы деревьев.

В километре от города стоял невыносимый запах — в своих удаленных от жилья мастерских кожемяки размягчали кожу для изготовления изделий из шкур домашних и диких животных. Кожу размягчали вручную, разминая её руками, разбивая камнями, палками или с помощью различных инструментов и даже путём жевания.

Со временем кожемяки заметили, что жирные кожи при разминании становились мягче, и начали дополнительно смазывать шкуры жиром. Славяне для жирования пользовались конским салом. Копчение кожи, в дополнение к дублению ее маслом, придает коже красивый золотисто-коричневый цвет и повышает водостойкость. Дым также предотвращает рост плесени и бактерий на коже. Для дубления в основном использовали кору деревьев (ели, березы, дуба, ольхи, рябины, ивы), но реже листья толокнянки, вереска и древесного хмеля. Со временем кожемяки пришли к выводу, что самый высокий уровень танинов, встречающихся в природе, содержат желуди.

Новгород изготавливал пеньковые канаты, льняные ткани, шубы и меховые тулупы, шапки-ушанки, сапоги и унты.

Водяные и ветряные мельницы приводили в действие жернова мельниц, молоты в кузнях и даже пилорамы. Доски с этих пилорам пользовались огромным спросом и продавались немного дешевле добываемых с помощью раскола стволов. Вот за всем этим добром и приплывали торговые суда, взамен везя серебро, золото, дорогие ткани с востока. Славянские племена везли на торг меха.

Когда закончилась привезенная из Крыма соль, ее добыча началась в окрестностях озера Полисто. Построенная там крепость превратилась в неприступную твердыню, охраняя от чужаков эти по сути золотоносные места, ибо соль стоила дорого. Действительно, соли добывали очень много, но и потребность в веществе была большая. Проще говоря, производство не справлялось. Традиционным способом получения соли было выпаривание. Им могли заниматься на побережье. Соль выпаривали возле моря и потом везли вглубь того или иного континента.

Труд был ручной, поэтому «промышленные масштабы» — это фраза довольно условная. Соли добывали много, но не настолько, чтобы обеспечить ею всех нуждающихся. Значит, дефицит все же существовал. Цена на соль увеличивалась и из-за логистики — ее везли в районы, где добыча была невозможна по тем или иным причинам. В будущем можно набить солью целый состав, погрузить её на большой корабль или в самолет. Транспортировка простая. Она занимает мало времени, тратится минимум ресурсов.

Например, по лесным тропам шли караваны. Такая «служба доставки» работала очень медленно. И не всегда караваны доходили до нужной точки. На них нападали разбойники. Приходилось думать об охране.

Таким образом, в стоимость соли в древности нужно включать расходы:

· на добычу;

· на транспортировку;

· на охрану.

Это всё добавлялось к конечной стоимости. А благодаря монополии цены в Новгороде устанавливались почти на том же уровне, что и ее стоимость доставки из Константинополя.

На заливных лугах паслись стада коров и волов, табуны коней из отбитых пять лет назад у степняков. С подачи Хельги можно было нанять вола вместе с погонщиком и плугом для вспашки земли весной и осенью. Сажали лен, рожь и гречиху, кое-где и пшеницу. Русь, княжеская дружина, разрослась до тысячи человек, над пришлыми Рерик поставил воеводой своего друга Барнуту.

Еще зимой Хельги начал готовиться к походу на ту крепость на реке Днепр, которая принадлежала хазарам. С собой сначала хотел взять только своих бывших данов, но Рерик возмутился — Ты пойми, Хельги! Дружина должна кормить своего князя, а пока лишь я кормлю ее своим серебром. Поэтому забирай с собой всех, я же останусь княжить. Если вдруг какие-нибудь идиоты решат на нас напасть, то все мастеровые и купцы как один возьмутся за оружие. У каждого и панцирь добрый есть.

Действительно, одни кожемяки с кузнецами таких дел могли наделать, попробуй ворог попытаться пойти на приступ городских стен. Конечно, кожевенные мастерские, защищенные лишь высоким частоколом и несколькими караульными вышками, при этом были бы потеряны, но потом всем миром отстроили бы их заново.

Мальчишка Никифор превратился в умелого бойца, который к тому же без своих двоих друзей никогда не ходил, даже в храм Святовита. А уж когда эта троица от безделья шарилась по торгу, от них шарахались даже группы приезжих купцов, опасаясь их задирать. Запросто можно было отхватить от друзей люлей и весь торг потом просидеть с разбитыми губами, со сломанным носом или отбитыми почками. Девки при виде Никифора, Арне и Бьорна так и млели, позволяя этим парням мять себя на сеновале темными вечерами, сбегая от родителей ради чистой и пылкой любви, в процессе которой они оказывались то под одним, то под другим.

Узнав от Никифора о предстоящем походе, друзья по скорому обошли всех своих поклонниц и уставшие как волы после пахоты довольные заняли места в своих драккарах. Ладьи решено было не брать ради скорости передвижения. Загрузив с собой часть ремесленных изделий, которые разбирали племена в обмен на меха, огромный флот отправился в дорогу, приставая к берегам к селениям, славян, поселившимся рядом с рекой и с охотой спешащих на импровизированный торг, который позволял прикупить нужный товар, не выбираясь к далекому Новгороду. Основными товарами были стальные ножи и топоры, наконечники охотничьих стрел и женские украшения, в частности височные кольца и ожерелья, кольца из серебра.

Никифор, который торговался у одной такой веси, пытаясь за топор получить несколько шкурок куницы, до хрипоты споря с покупателем, огромным лохматым мужиком, который смекнул ценность шкурок и пытался расстаться всего лишь с парой, а не с пятью, как хотел Никифор, вдруг буквально онемел — на берег к приставшим лодкам вытолкнули девку лет пятнадцати. А привели ее двое, видно ее братья. В отличии от сестры, оба были просто страшны, напоминали лесных чудовищ, отсутствие красоты еще и усугубляли многочисленные шрамы, причем часть из них были от когтей диких животных.

Один из братьев зычно крикнул — Сестру готовы отдать за пару топоров! — затем второй обратил внимание на охреневшие рожи варягов и спешно добавил — и по ножу сверху!

Никифор взглянул в голубые глаза красавицы и будто утонул в них. Парня поразила дикая тоска в глубине глаз, видно девушка хорошо понимала, что ее ничего хорошего не ждет. Как рабыню ее попользует хозяин и пустит по кругу, взимая за это плату со своих.

Никифор со своим топором рванулся к девушке — Я ее беру! — повернувшись к друзьям, крикнул — Братья, дайте мне еще топор и пару ножей, я отдам за них серебром.

Получив плату братья подтолкнули сестру к покупателю, Никифор их остановил — Стоять! Я с вами еще не закончил.

Удивленные братья оторвали свои взгляды от полученных товаров и уставились на Никифора с немым вопросом.

Парень спросил у девушки — Как тебя звать, душа моя?

Та подняла голову и звонко произнесла — Накраса!

— Действительно, твое имя точно отражает твою красоту! — повернувшись к братьям, Никифор сказал — Я хочу провести свадебный обряд с вашей сестрой. Знайте, что Накраса теперь моя жена.

Один из братьев хмыкнул — Ну что же, родственничек, мы за сестру честно говоря рады. Вместо рабской участи, она наконец выйдет замуж. Ее из-за страшной худобы никто не хотел брать, даже в соседнем племени, в котором девиц очень мало, никто не позарился на нашу сестру. Вот уже два года как все ее ровесницы уже нянчат своих детей, а сестра скоро перестарком станет никому не нужной.

Второй брат хитро прищурился — Может свадебку обмоем, родственничек?

Арне подошел с бурдюком и подал его братьям — Возьмите и выпейте хмельного меда. Ваша сестра станет женой выдающегося варяга.

Накраса покосилась на теперь своего мужа и с любопытством разглядывала его чуб на выбритой до синевы голове.

Подошел Хельги с обнаженным торсом и мокрыми волосами — он только что воспользовался остановкой и вдоволь поплавал — Хороша девка! Я так понимаю, она продается?

Никифор будто опасаясь, что его Накрасу отберут, обнял ее — Это моя жена, Накраса. Хельги, проведи брачный обряд и объяви нас перед богами мужем и женой.

Дикие мужики с интересом уставились на молнии на груди у Хельги, не стесняясь чужаков, тыкали в грудь пальцами и обсуждали причину появления этой красочной картины на коже. Когда один из воев рассказал о происхождении на груди Хельги ветвистого дерева молний, все мужики поклонились Хельги, тот же вынул свой клинок и воткнул его в землю. Тут же вокруг образовался круг.

Хельги подвел к мечу молодую пару и поднял лицо к небу — Бог воинов, один из твоих воев выбрал себе жену, благослови его выбор и освети дорогу молодых! Перед лицом богов я объявляю эту пару мужем и женой!

Колдун уже собрался было вернуть свой меч в ножны, но тут раздался гром в небесах и прямо в клинок ударила молния, вызвав шок у большинства присутствующих.

Колдун покачал головой — «Смотри-ка, услышал! Видно просит кровавую жертву. Ничего, скоро тебя, Арес, ждет обильная жатва среди хазар!»

Повернувшись к Никифору, Колдун похвалил — Хорошую девку отхватил! Только как она, сможет ли выдержать переход многодневный?

Накраса вскинулась — Я не буду своему мужу в тягость! Я и ему и воинам смогу постирать, и готовлю я каши разные.

Хельги подмигнул ей — Вижу, что повезло с тобой Никифору! Только за такую красоту ему придется ни с одним завистником до смерти биться. Придется научить девку хотя бы за себя постоять, а то украдут, ей ей украдут! Таких греки любят. Со станом тонким как тростинка.

Накраса когда родной берег скрылся из виду и пошли чужие леса и кустарники, вздохнула наконец свободно. Ее мать погибла когда девочке было всего семь лет: собирая малину, нарвалась на медведя. Отец любил свою младшую дочь и может потому ее братья на нее смотрели волками, а после смерти отца решили сбыть сестру, не желая ее содержать помимо своих семей.

Что бы не быть обузой в доме, девочка упросила отца научить ее охотиться с луком. В умении охотиться она давала своим братьям фору и те старательно делали вид, что дичь, добытая сестрой, не окупает расходов на нее. Накраса сама сшила себе зимний тулуп из добытой белки, научилась поневоле изготавливать из шкур волка обувь.

Вот и теперь девушка с любопытством разглядывала боевой лук мужа, который отличался от ее охотничьего как заяц от степного льва. Попробовала была натянуть тетиву, однако силенок не хватило. Пообещав себе каждый день тренироваться в натяжении, Накраса достала захваченный из ее бывшего дома свой охотничий лук и приготовила его к стрельбе. Стрелы для охоты Накраса изготавливала сама, тратив на каждую немало времени. Хоть наконечники были костяные, этого было достаточно даже для волка. Правда убить хищника такими стрелами нужно было уметь. А Накраса точно определяла место, куда нужно было послать стрелу. Над рекой показались с пяток гусей и двумя стрелами тут же поразила двух из них. Тушки выловили из воды и Никифор горделиво приосанился — его жена оказалась хорошим стрелком.

Последний порог и флот пристал к крепости, из которой навстречу вышел воевода Дир с братом Аскольдом — Здравствуй, Хельги! Как наш князь Рерик? Здрав ли княже?

— Все у Рерика хорошо, слава богам!

— Опять в набег на греков собрались?

Колдун отрицательно покачал головой — Пока лишь степнякам кровушку пустим.

— Возьми и нас, засиделись мы уже без дела, взимать дань с купцов может кто угодно. Так мы скоро совсем жиром зарастем.

Колдун усмехнулся. По истории, дошедшей до потомков, эти двое братьев решили править в Киеве, наплевав на своего князя. «Интересно, правда это, или все придумали для красоты и сказку сложили.»

— Конечно, собирайтесь. Есть кто на примете, кого за тебя можно оставить?

Дир указал на варяга лет сорока — Гуннар уже начал задумываться о покое и кажется среди местных нашел себе невесту. Гунар хозяйственный и честен как и впрочем и все викинги. Правда он как видишь волосы не сбрил, не хочет по новому закону варягов жить.

— Ну если не хочет чуб носить, то его дело. Главное, чтобы князя как отца родного чтил и с крепостью управлялся. — махнув рукой дану, Колдун крикнул — Гуннар, иди сюда.

Подойдя, тот обозначил поклон — Здрав будь, Хельги! Что хотел?

Колдун протянул свой меч — Дир предлагает на тебя крепость оставить, справишься? Если да, то на этом мече принеси клятву князю Рерику на верность.

Вот уже пару дней варяги наблюдали за крепостью. Степняки ночами спали, привыкнув видно к тому, что здесь, в степи, они единственные хозяева и наводят страх на всех, кто рискует выползти из своих лесов. Колдун решил послать своих лучших воев, которые за несколько лет отработали захват деревянных крепостей. Приспособления для лазанья по стенам и деревьям в виде накладок с шипами, которые одевали на ступни и ладони, позволяли преодолевать деревянные стены с большой скоростью. Также в случае необходимости ашико японских ниндзя могло использоваться в качестве оружия, наносящего жуткие рваные раны, как от когтей диких зверей.

Никифор и еще десяток воев после полуночи взбежали по стенам как пауки и сверху скинули вниз тонкие шнуры, плетеные из шелковой нити. Внизу тут же привязали к шнурам пеньковые канаты с кошкой на конце и подняли их вверх. Зацепив кошки за поверх стены, варяги побежали по ней в поисках спящих степняков, вырезая их оставленных часовых, которые спали как убитые, ну и перешли они сразу же в свои небесные чертоги.

Крепость взяли минут за сорок, мало кто из степняков успел проснуться, но таких мгновенно расстреливали из луков.

Собрав всех варягов на утро, Хельги прошелся вдоль строя — Вы сегодня наглядно увидели к чему приводит пренебрежение своими обязанностями на посту. Не удары палками, а смерть будет вашим наказанием. Учитесь на чужих ошибках, на своих вы не успеете понять свои промахи, оказавшись в небесных чертогах.

А теперь готовьтесь к походу в степь — наша задача отыскать стойбища хазар и зачистить их всех для обеспечения безопасности нашего нового города, который будет называться Киев.

Дир спросил — Отчего так непонятно град решил назвать? Что обозначает Киев?

— Кием окрестные племена называют соединение двух рек, образующие вытянутый полуостров, омываемый с двух сторон реками, место слияния двух примерно равных рек, образующие вытянутый участок суши. Вот и город наш находится на такой же стрелке. Вот потому, братья, я и решил назвать город- крепость Киевом. Здесь теперь будет мать всех городов русских.

Аскольд усмехнулся — А Батяня где будет? В Новгороде?

Дир же заинтересовался — А действительно, почему город и вдруг мать?

— У древних греков было слово метрóполис, которое является сложением слов μήτηρ «мать» и πόλις «город». Таким образом, μητρόπολις — это матерегород, если дословно. Этим словом греки называли родину или столицу. Вот и наша мать городов русских будет здесь. Ну а Новгород Великий скорее будет бабушкой.

Глава 13

Выделив людей для гарнизона крепости, с которым осталась Накраса, Хельги объявил поход в Степь. Чуть меньше половины удалось усадить на лошадей, остальным пришлось передвигаться на своих двоих. Никифора с друзьями Хельги отправил дальним дозором для разведки. В помощь этой троице был придан один из степняков, чья мать была русской полонянкой.

Все детство Итах, чье имя означает щенок, был осыпаем насмешками, его называли полукровкой и при случае старались его задеть. Юность практически ничем не отличалась — парня по прежнему гнобили и даже пару раз отказали отдать за него своих дочерей несмотря на то, что он насобирал достаточно серебра на калым. Итах вырос хорошим воином, знающим Степь как свои пять пальцев и ценил его только командир крепости, которого убили во время захвата русские. Благодаря своей матери Итах знал ее родной язык и потому обратился к напавшим русским с просьбой не убивать его, принеся затем клятву верности Хельги. Так же полукровка знал древнееврейский и арамейский, прислуживая в детстве раввину, являвшемуся как он утверждал, одним их коэны — еврейское сословие священнослужителей в иудаизме, состоящее из потомков рода Аарона, которые выполняли служение в переносной Скинии Завета — Мишкане в пустыне, а затем — в Иерусалимском Храме. Иудаизм был у хазар государственной религией знати, религией власти.

Поначалу Итах помалкивал, косясь на своих новых соратников, но затем Никифор, язык которого не останавливался, вываливая на полукровку море баек и смешных историй, смог втянуть следопыта в разговор — Однажды Вермуд решил пойти на медведя с одним лишь ножом из-за своей лени не желая нести на плече копье. Ну нашел наш лентяй берлогу и давай в нее тыкать своим ножиком. А медведь как оказалось был в отлучке, ходил за ягодой в малинник. Возвращается, а ему вот такая жопа навстречу! Ну медведь и засадил Вермуду по самые яйца. Вермуд обиделся и решил медведю отомстить. — знавшие эту историю парни все равно едва сдерживали смех, а Итах только головой крутил, представляя наяву бедолагу охотника.

— Вермуд все-таки взял свое копье и пошел к берлоге. Сунул в нее свое копье и давай наносить удары. А медведь опять сзади подкрался — он с рыбалки от ручья возвращался. Подумал медведь и, вздохнув, опять оседлал Вермуда. А потом говорит — Я не пойму, ты охотник или мужеложец-грек?

Бедный Итах, которого анекдот из будущего, запущенного Хельги, буквально так потряс, что от хохота он едва не выпал из седла.

Никифор довольный воздействием на новичка своим словоблудием, решил рассказать еще анекдот, но Итах неожиданно насторожился и приложил палец к губам. Все четверо тут же изготовились к стрельбе. Итах указал на высокий ковыль, стебли которого достигали больше метра в длину, метрах в ста — Там хищники!

Ветерок колыхал колоски ковыля и потому приближение львиц оказалось неожиданным, большие кошки крались навстречу ветру и их запах лошади почувствовали в последний момент. Два тела прыгнули на всадников, но две стрелы вонзились в одну хищницу, а три в другую. Каждый варяг успел выпустить по две стрелы, тогда как полукровка, несмотря на овладение луком с измальства, успел выстрелить только один раз. Но Итах успел бросить лук и ткнуть копьем в львицу, которая почти дотянулась до его тела.

Добив хищников, парни невольно покрутили головами, однако нападения больше не последовало.

Итах оттер пот, выступивший во время схватки. Его как и остальных трясло от впрыска адреналина — Странно, что они напали днем. Обычно только ночью охотятся. может где-то рядом их логово. Что будем делать, жаль такие шкуры оставлять.

Никифор кивнул — Я проверю округу, а вы пока снимите шкуры.

Минут за сорок втроем парни закончили работу и догнали Никифора, который шагом двигался по степи. Полукровка указал пальцем — Через час будет стойбище. Двинемся дальше, или дождемся остальных?

Арне указал на виднеющийся дальше холм — Может достигнем его вершины и там понаблюдаем за окрестностями.

Согласившись, все направили лошадей дальше. Бьорн задумчиво сказал — Наши здесь будут часа через три, а стемнеет уже через полтора. Может есть смысл разделиться и двоим подобраться поближе к стойбищу для разведки? Сколько может пастухов охранять табун и скот?

Итах хмыкнул — Двоим там делать нечего, тем более скот охраняют волкодавы числом под два десятка. Да даже нас четверых порвут эти звери на раз. Как то на оно стойбище решили соседи набег сделать, попытка угнать скот закончилась плачевно — Псы легко выбивали из седел всадников и пастухи издали смотрели как незадачливых воров рвали мощные челюсти их волкодавов.

Никифор недоверчиво хмыкнул — Хорош заливать! Ты лучше скажи, какая у тебя мечта?

— Как и ты хочу жениться. Я упросил Хельги отдать мне дочь местного тархана.

— А почему не кагана? — Никифор подмигнул друзьям за спиной полукровки и те приготовились к очередному спектаклю одного актера.

— Кагана! Видел я его один раз. Я вместе со своим тарханом был в его дворце. У хазарского правителя были трон из золота и золотая корона, одет он был в шёлковые одежды. При возведении на престол кагана душили шёлковым шнуром, и он в полубессознательном состоянии должен был сам назвать число лет своего правления. По прошествии этого срока его убивали. Если же он называл непомерно большое число лет, его всё равно убивали по достижении сорокалетнего возраста, так как считается, что с возрастом божественная сила покидает его. Каган изолированно жил в своём дворце, выезжая обычно лишь раз в четыре месяца во главе торжественной процессии или в случае бедствий, постигающих страну. При его приближении подданные были обязаны падать ниц и не поднимать головы. Знатным вельможам, не желая их открытой казни, каган мог приказать самим лишить себя жизни. Говорят, что за каганом осталась только незначительная власть, а всеми земными делами руководит бек, который как последний пастух оказывает кагану ритуальные почести, граничащие с унижением. Входя к нему, он встал на колени, держа в руках горящую ветвь. А вот у тархана дочь просто красавица! Такая же стройная, как и твоя Накраса. Тебе, Никифор повезло с женой. Я когда увидел в первый раз Хатун, чуть языка не лишился от ее неземной красоты. Отец с нее пылинки сдувал, она его любимая дочерь, хотя дочерей у него пятеро и только один сын недавно родился, наследничек.

Стемнело, когда показались верховые варяги, рядом с которыми спешили пешие. При желании варяги могли некоторое время бежать на равне с идущими рысью лошадьми. Низкорослые мохнатые лошади ростом в 132–135 сантиметров в холке напоминали Колдуну пони ирландской породы из будущего.

Хельги подъехал к разведчикам — Я так понимаю, до стойбища хазар рукой подать? Тогда всем спешиться, привал, лошадей оставим здесь стреноженными под охраной пятидесяти человек.

Дав отдых ногам, варяги споро перекусили добытой в пути дичью. Никифор похвалился добытыми шкурами львиц и решил с друзьями вручить их своему вождю — Прими дар, верховный жрец! Пару плащей из них сделаешь.

Хельги, на котором как и на всех прошедших посвящение была шкура матерого волка, усмехнулся — лучше на пол постелю. Вот когда леопарда убьете, тогда пожалуй его шкуру пущу на плащ.

Арне почесал затылок — Что за леопард такой? Первый раз слышу.

— Когда нибудь побываем на Кавказе и там поохотимся на этого опасного зверя и на барса заодно. Буду витязем в леопардовой шкуре. Ну что, готовы? Тогда выходим. Вернее побежали!

Первым делом расстреляли пастушьих собак, утыканные стрелами некоторые старались подняться и наказать чужаков. Пастухов вырезали быстрее собак. Оставив у табуна людей, Хельги повел варягов в бой, окружив стойбище лучниками. Началась резня. Хазары выскакивали с клинками в руках, но варяги, объединившись в группы по пять-шесть человек, резали и рубили хазар будто камыш. Да и стрелки контролировали ситуацию не давали хазарам даже одного шанса.

Тархан сумел организовать оборону из почти сотни человек, вставших в круг. Их бы расстреляли из луков, но Хельги дал приказ взять их в кольцо — Ну что, варяги! У вас возможность проверить нашу молодежь в бою. Никифор! Собери всю молодежь, сколько их с нами?

Оказалось, что не прошедших обряд посвящения набралось шесть десятков. Хельги довольно усмехнулся — Первый десяток вперед!

Варяги довольно заорали — зрелища здесь были редким явлением и посмотреть со стороны всегда интереснее, можно ведь и ставки поставить. Никифору с друзьями выпало биться первыми.

Хельги крикнул — Хазары без доспехов, железо с себя долой, щиты тоже. В левую руку можете взять второй клинок или топор.

Никифор, скинув доспех, оставил только наручи и взял в руки по секиру, которую полюбил за непредсказуемость ударов и их силу. Двуручная секира порхала в его руках как бабочка, порой Никифор перебрасывал ее из одной руки в другую. Слева встал Арне с мечом и кинжалом, а справа Бьорн с двумя хазарскими саблями. Как только остальные семеро оказались готовы к бою, Хельги подал сигнал к началу — Атака!

Выстроившись клином, на острие которого был Никифор, десятка молодых воинов врубилась в круг, тут же разорвав его на две части. Как только закипела битва, Хельги ввел в бой остальных, назначив у каждой десятки своего командира. Варяги подбадривали бойцов — Держитесь парни! Не посрамите честь варяжскую, русь, русь, русь!

Никифор едва успел увернуться от жалящего копья, нацеленного ему в бок, крутанувшись вокруг оси и всадивший свою секиру в бочину копьеносца, развалив того пополам и удержав лезвие от ранения в бедро Бьорна. Бьорн же успел перехватить чужой клинок, летевший в шею друга, а вторым отрубить хазару руку. Через десять минут ноги начали скользить в крови и кишках, отрубленные конечности и трупы мешали передвигаться и приходилось держать внимание, чтобы не споткнуться и не подскользнуться.

Как только хазары закончились, Хельги крикнул — кто ранен, быстро сюда! — он приготовил все для перевязок и штопания ран. Почти все кроме пятерых получили легкие раны. Среди этих пятерых оказались и Никифор с друзьями и Итах, лично вонзивший в сердце тархана свой клинок.

Колдун оглядел молодежь — Сегодня же вечером проведу посвящение, шкуры волка добудете сами позже. Эта бойня важнее поединка со зверем. А ты, Итах, показывай свою возлюбленную.

Полукровка ощерился и поспешил в огромный шатер, из которого за руку вытащил упирающуюся девушку. Как только парень толкнул пленницу на колени перед Хельги, та выхватила нож, который до этого прятала в своих свободных штанах тунбанах — Умри предатель!

Итах перехватил руку и выкрутив, ее, забрал нож — Что ж, ты сама напросилась! — полукровка взвалил девушку на плечо и понес ее в шатер. Услышав треск материи и женский визг, варяги переглянулись — Хельги! Позволь и нам попробовать тела степнячек!

Хельги кивнул и в стойбище быстро разобрали всех женщин, даже образовались очереди из желающих отыметь гордых степнячек.

Никифор заглянул в шатер, в котором Итах сопел над плачущей от бессильной злобы Хатун. Наконец кончив, он довольно поднялся и решил еще больш унизить свою добычу. Схватив девушку за волосы, подтащил ее голову к своему члену — Открой рот, Хатун! Будешь его ласкать своими губами, иначе я отдам тебя на потеху воинам. а так у тебя останется шанс стать моей законной женой.

Никифор с интересом глянул на член друга, лишенный ножом плоти. Хатун скосила глаза на усмехающегося чужака, разглядывающего ее обнаженное тело и решила сдаться воле полукровки, от которого теперь зависела ее жизнь. Открыв рот, она приняла в себя обмякший член и Итах, почувствовав как он опять наливается кровью и набухает, задвигал бедрами, держа голову девушки обеими руками. Та задыхалась, но Итах вошел в раж и пока не кончил, не давал пленнице разомкнуть губы. Никифор завистливо вздохнул и вышел, размышляя, согласится ли его жена ласкать его губами. Одна эта картина в мозгу вызвала желание скорее вернуться в Киев и попробовать этот способ удовлетворения.

Встретившийся Хельги удивился выражению лица своего юного воина — Что случилось, дружище?

— Да вот — замялся Никифор, а потом решился — Как считаешь, если сношать девушку в рот, это нормально?

— Если она не против, то да. Кайф будет обеспечен однозначно. Но только тебе.

Возвращались назад, забрав скот и свернув все шатры. Пользуясь случаем ночами Итах не слазил со своей Хатун, которая приняла все это как неизбежное. Вся молодежь прошла посвящение богу войны и теперь гордые рыскали по степи в поисках волков, пока Хельги не посоветовал им вернуться назад к разгромленному стойбищу. Действительно на халяву стянулись хищники со всей округи и удалось добыть три десятка волчьих шкур. Остальные разочаровано остались ни с чем.

Вернувшись в крепость, оставили добычу и на следующий день уже полностью все оседлали лошадей и отправились к следующему стойбищу. Правда Хельги при взгляде на свое воинство едва на падал от смеха — большинство сидели верхом как собаки на заборе. «Ничего, не боги горшки обжигают!»

На первом же привале те, кто не умел ездить верхом, ходили враскорячку, вызывая дикий смех у окружающих.

Никифор тут же взялся парадировать неумех, переваливаясь как утка — Ох, ох! Что же эти кони деревянные что ли? Так мои ноженьки натерли, что я наверное год на бабу залезть не смогу.

Схватившись за внутренние части бедер, Никифор застонал — И нахера эти четвероногие нужны? Я лучше на своих двоих побегу. — развеселив весь лагерь, Никифор важно прошелся около кривившихся от боли варягов и все опять попадали от смеха.

Раздался топот копыт и появился один из разведчиков — Впереди хазары человек пятьсот, будут здесь через час — соскочив с разгоряченного скачкой коня, варяг повел его по кругу, давая остыть.

Хельги встрепенулся — Впереди есть хорошее место для засады?

Разведчик кивнул — В километре отсюда родник бьет, образовав заводь. А вокруг и вдоль ручья на протяжении пятисот метров выросла роща из граба, ясеня, клёна и серебристой липы. Я думаю, что хазары как раз туда и идут коней поить и свежей зеленой травой кормить. Вот там и устроить засаду, остальные ребята уже там, ждут нас.

— Добро, по коням, несчастные мои! — с улыбкой Колдун смотрел на снявших с помощью яра боль в ногах и заднице воинов с опаской посматривающих на седла. Шучу, те, кто не дружен с седлом, пешком бегом к роще, стреноженных коней оставите здесь и займите места в роще, изготовить луки к стрельбе. Остальные с Диром доберутся выше по ручью, обойдут рощу и ударят им в тыл.

Хазары при виде рощи взбодрились и пришпорили коней. Когда до освежающего прохладой оазиса в степи осталось сто метров в Хазар полетела туча стрел. Варяги держали минимум три-четыре стрелы в полете, поэтому разгром был мгновенный. А тут со спины появились конные варяги и как в тире стали расстреливать растерявшихся степняков, выбивая их с седел. Часть стрел попала таки в коней и их падение и ярость раненных лошадей усугубили положение.

Взятые живьем пленные рассказали, что они как раз из того стойбища, к которому и направлялись варяги. Оставив после себя только трупы, варяги продолжили путь. Большинство воинов они перебили, в стойбище оставались только старики и молодняк, который необходимо было пустить под нож.

Глава 14

Феофил был сыном императора Михаила II и его первой супруги Фёклы; его крёстным отцом был император Лев Армянин. С 821 года Феофил был соправителем отца, а после его смерти в 829 году стал единоличным императором. Он вступил на престол при достаточно благоприятных условиях. Империи ничто не угрожало, кроме арабских пиратов; население сравнительно благоденствовало, казна была богата. Хотя и не смолкли иконоборческие споры, но в правление Михаила II преследования за почитание икон прекратились.

Феофил получил качественное образование под руководством учёного Иоанна Грамматика, известного иконоборца, возведённого при Феофиле на патриарший престол. Феофил понимал и ценил искусства и науки. Он также любил церковное пение, сам писал стихиры (его перу принадлежит стихира на праздник Входа Господня в Иерусалим «Изыдите языцы, изыдите и людие…») и по праздникам управлял хором в Святой Софии.

Он обладал многими волевыми качествами и сильным, но вспыльчивым характером; любовь к справедливости доводила его до довольно крутых мер. Первым его шагом в начале единоличного правления было требование у сената казни главных убийц иконоборческого императора Льва Армянина, погибшего в 820 году, хотя те возвели на престол его отца и были им прощены. Феофил также удалил из дворца свою мачеху — вторую жену Михаила II Евфросинию, которую тот взял из монастыря. Возобновилась утихавшая иконоборческая распря, гонения и истязания; в 832 году вышел указ, которым запрещалось почитание икон. Несмотря на введённый в 833 году закон о выводе монастырей из города, они продолжали укреплять своё могущество. Наказывал Феофил не за догмат, но за ослушание его власти; обе церковные партии должны были жить в империи рядом, причем главенствовали иконоборцы.

Он издал закон против злоупотреблений администрации, боролся с хищной бюрократией; разрешил браки между византийками и персами. Его нелицеприятная справедливость, доступность жалобщикам из народа запечатлена легендами и придаёт его правлению восточный отпечаток. Так, он приказал публично бичевать Петрону, брата императрицы Феодоры, за то, что при постройке дома он нарушил права соседки; он распорядился сжечь на площади богатый груз с корабля, принадлежавшего императрице, считая, что царям неприлично вести торговлю. Блеск и пышность господствовали при дворе Феофила; казна казалась неисчерпаемой.

Император любил переодеваться в обычную одежду, и в таком виде ходил по столице, узнавая о проблемах подданных. Наряду с полезными сооружениями как городские морские стены, как громадная богадельня, рядом с устройством государственной сигнализации (огнями на вершинах гор) от столицы до арабских пределов, Феофил удовлетворял своей страсти к роскоши и искусствам. Великолепные дворцовые постройки — фонтан Фиала, портики Мистерии и Сигма, так называемый Таинственный триконх, новый ипподром, загородный дворец Врия в арабском стиле, чертог для музыкальных органов во дворце — все это кричало о стремлении к роскоши Феофила и в то же время о влиянии восточного искусства и вкусов, проводниками которых являлись патриарх Иоанн Грамматик и учёный Лев Математик.

Поддерживая отношения с западными императорами, Людовиком Благочестивым и Лотарем, и с кордовским эмиром Абд ар-Рахманом II, пользуясь перемирием с Болгарией, Феофил призвал Венецию против арабов, завоевавших Палермо, Тарент и Бари. На севере Чёрного моря он вступил в союз с хазарами и выстроил в устье Дона крепость Саркел, против печенегов. Однако хазары не захотевшие расширения влияния империи не позволили грекам построить христианский храм в городе. Феофил в ответ укрепил влияние в черноморье, ликвидировав в Крыму архонтат (княжество), сделав там новую фему ( военно-административный округ Византийской империи). Большой помощью служили ему персидские выходцы, восставшие против арабского халифа и перебежавшие в Византию. Во время своего вступления на престол Феофил был вынужден вести войны против арабов на два фронта. Сицилия снова подверглась вторжению арабов, которые после годичной осады в 831 году взяли Палермо, основали Сицилийский эмират и постепенно продолжили расширяться по всему острову. В 830 году аббасидский халиф аль-Мамун вторгся в Каппадокию в ответ на нападение Феофила на Мопсуэстию и Тарсос, захватив город Тиана. Он начал вторую кампанию в 831 году, а затем третью в 832 году, в ходе которой захватил главную пограничную крепость Лулу (римский Фаустинополь), но в 833 году не смог захватить Аморион. Очередное поражение в Каппадокии вынудило Феофила просить мира (единовременная дань в размере 100 000 золотых динаров и возвращение 7 000 пленных), которого он добился в 833 году от аль-Мутасима (годы правления 833–842), и тот покинул Тиану.

Феофил был женат на Феодоре, являвшейся сторонницей восстановления иконопочитания. Феодора хоть и пыталась оказывать поддержку своим друзьям, но сама была вынуждена скрывать от мужа и придворных иконы. Она прятала их под одеждой, а также во множестве ларцов в своей половине дворца.

Император был в покоях супруги, играя с детьми, но его оторвал каниклий (секретарь). Феофил со вздохом покинул семью и отправился в свои покои — Что случилось? Разве нельзя было подождать и доложить парой часов позже?

— Прибыл бек Манассия с посланием хазарского кагана. Бек сообщил, что год назад варяги захватили его крепость на реке Варух и затемподло вырезали три стойбища, одно за другим.

— Подло? — расхохотался император. А он наверное рассчитывал, что варяги выступят против него по-честному, пешими против его лавы конных лучников! И что хочет этот иудей и почему он не обратился к нам сразу же, когда потерял свою крепость? — император припомнил отказ построить в Саркеле христианский храм и теперь обрадовался прогибу наглого степняка.

Он пытался своими силами вернуть крепость, которую Варяги назвали Киев. Каган только потерял своих людей, осада же же ни к чему не привела: в крепости есть колодцы и запасы продовольствия в ледниках. Мало того варяги постоянно делали вылазки, спускаясь ночами со стен и уничтожая спящих хазар. Каган предлагает перекрыть варягам проход в устье Варух, не позволить им выйти в Понт и вести торговлю с греческими городами. Так же Каган уверяет, что по слухам эти варяги лет пять шесть назад обогатились солью, как то добыв его в Таврии. Его шпионы доносят, что теперь варяги торгуют солью, добывая ее где-то в своих лесах и болотах. А на волоке уже лет пять стоит их крепость, взимающая налог с купцов, но это я уже вам докладывал, помимо меня о этой крепости жаловался глава финансового ведомства сакелларий!

Феофил, припоминая, кивнул — Точно! Я еще тогда посмеялся над его стонами о утерянной выгоде. Ведь тогда варяги вроде как накостыляли мадьярам? Хм, а теперь и хазарам досталось! Вошел слуга и упав ниц доложил — Василевс, тебя просит принять сакелларий Михаил.

Феофил возвел глаза к небу — Вспомни о нем и он тут как тут. Следит за тобой что ли? Пусть войдет!

Михаил, вошел и низко поклонился — Василевс! Ужасные известия от наших союзников хазар!

— О том, что варяги захватили их крепость на реке Варух?

Михаил покосился на личного секретаря императора и покачал головой — Варяги под руководством некоего Хельги захватили крепость Саркел (В буквальном переводе с хазарского языка «Шаркил» — «белая крепость» — крепость так назвали за ее белоснежного цвета стены и башни) и город Самкерц (Самкерц (как Семендер) был крупнейшим портом хазар)!

Феофил невольно присвистнул — Саркел же представляет собой мощный квадрат шесть на четыре с лишним византийских плетров (190 на 130 метров). Мой лучший придворный архитектор Петрона Каматир в строительство крепости на реке Танаис (Дон) всю душу вложил. Даже целый кирпичный завод обустроил для производства материалов непосредственно на месте. Циклопические стены его достигают в высоту чуть меньше половины плетра (около десяти метров). Форт же имеет сразу несколько линий обороны — он делится напополам поперечной перегородкой. Внутри военной крепости размещался проходивший регулярную ротацию хазарский гарнизон. Плюс обеспечивавшие их постоянные нужды оружейные и гончарные цеха. Да и крепость Самкерц! Внутри города-крепости находится квадратная цитадель, чьи толстые стены по высоте не уступают Саркелу, усиленные башенными выступами и массивными угловыми башнями. Ничего не понимаю!

Михаил развернул свиток и зачитал — Варяги вошли в Самкерц под видом торового каравана. Хазары видно потеряли бдительность, им никто ранее не бросал такие вызовы. Ночью была вырезана охрана на воротах на северо-восточной стене и выходивших к реке. В город вошла пятитысячная армия варягов и викингов, которых они пригласили поучаствовать в походе ради доли в добыче. Сборы этого похода были настолько тайные, что о объединенной армии стало известно только когда она растеклась по улицам Самкерца, вырубая топорами хазар, которые толком не умеют сражаться пешими. Во главе похода стояли князь Рюрик и его родственник Хельги, которого славяне называют Олегом. Всю ночь хазары пытались отбиваться, но нападавшие как-то смогли подняться на стены цитадели и после этого крепость пала.

Сразу после захвата Самкерца, назвав город Керчь, армия, оставив гарнизон, устремилась к Саркелу, добравшись до него по реке Танаис. С ходу захватив две хазарских крепости, находившихся недалеко от Саркела, варяги сели в осаду, выкопав напротив ворот рвы и возведя валы. Затем варяги построили из дерева башню на колесничных колесах, превышающую по высоте стены Саркела и, обив эту башню мокрыми шкурами забитых животных из захваченных стад и отар, переместили башню почти вплотную к стене, на которую рухнула верхняя часть башни, выполненная как мост и на стены ринулись викинги, в то время как варяги снизу вели отстрел защитников. В итоге хазары лишились контроля важного перекрестка торговых путей и главную переправу через Танаис на Итиль — так называемую Переволоку или Волок. После захвата Саркела варяги назвали его Белая Вежа. Большинству викингов так понравился климат Таврии, успех их похода и принятие кровавой жертвы их богом войны, который как говорят проявил свое благоволение к жрецу Олегу уже не первый раз, что они решили поселиться в Керчи и Белой Веже. Викинги принесли клятву князю Рюрику, признав его своим конунгом.

Император замахал руками — Стой, стой! Что еще за благоволение бога войны? Что за чушь ты несешь, Михаил?

Сакелларий зацокал и довольный произведенным эффектом, продолжил — По моим сведениям, за которые мне пришлось заплатить целую кучу серебра, этот Хельги, которого уже почти все зовут Олегом на славянский манер, является жрецом бога войны по имени Арес.

— А, это же древнегреческий бог! — удивленно констатировал император.

— Вот именно! Впрочем Олег называет своего бога и Святовитом, так зовется бог войны у прибалтийских славян. Так же он называет бога Перуном.

— Смотри-ка как ты много знаешь, мой верный Михаил!

— Спасибо, мой василевс! Так, все мои источники уверяют, что этот языческий бог наградил Олега отпечатком своей длани на груди — Вся грудь жреца в ветвистых молниях, которые появились от сошедшей с неба молнии.

Император скривился — Враки наверняка! Такого просто не может быть!

— Однако это так. Скорее всего какой-то демон действительно оставил след на груди Олега. Так вот. Олег пообещал кровавую жатву своему богу и тот после взятия Самкерца провел на берегу рядом с городом обряд принесения жертвы своему демону.

— И сколько же человек принесли в жертву? — император от любопытства навострил уши.

— Забили быка, а кровавой жатвой как я понял была битва с хазарами, вернее их резня. Так вот, после окропления меча кровью быка в меч, который принадлежал наместнику города ударила молния, причем клинок не был поврежден, наоборот, по всей длине клинка появился рисунок в виде молнии, а вот песок, в который бвл воткнут меч, расплавился и превратился в стекло. Представляете, стеклянный круг размером с лежащего быка и очертаниями этого животного! Меч невозможно было достать, так как и вглубь песок превратился в стекло на длину самого меча. По решению варягов на этом месте решили построить храм Святовита или Перуна, сам демон не разберет.

Император задумчиво произнес — Это нужно утаить от моих подданных! Если кто-то прознает о таких чудесах, то даже страшно представить, что последует за этим. Массовый переход в язычество! Срочно нужно направить к этому князю Рюрику наших священников. Они должны убедить его построить для начала православный храм. Было бы здорово обратить его в нашу веру, а этого языческого жреца нужно отравить. У тебя есть подходящие для этого люди?

— Такие люди у меня найдутся. Помимо посольства я предлагаю дать взятку этому Рюрику, отправь ему достаточно золотых монет, несколько икон в золотых окладах, которые этот дикарь поместит у себя на видное место, бахвалясь своим богатством! Хотя и иконы считаются предметом идолопоклонения, ничего страшного в передаче нескольких икон я не вижу. Пообещай этому князю в жену одну из своих дочерей в случае принятия им крещения.

Василевс задумался. Появление государства варягов явно не входило в его планы. Его дочерей Феофил думал не выдавать их замуж до совершеннолетия Михаила, чтобы устранить опасность возможных заговоров, поскольку Михаил был ещё совсем мал. Отдать дочь за Рюрика казалась неплохой идеей, он никак не мог претендовать на власть в империи. С другой стороны армия варягов пригодилась бы для борьбы с врагами империи, с теми же арабами. Багдадский халиф из династии Аббасидов Абу́ Исха́к Муха́ммад ибн Хару́н ар-Раши́д, известный под тронным именем Аль-Мутасим Биллах доставил немало хлопот империи и попытки с помощью золота подкупить его окружение приводили к неудачным попыткам устранения халифа. Хорасанская аристократия считала халифа вместе с его тюрками выскочками и плебеями. Однако халиф удачно боролся за власть.

— Хорошо! Я поговорю с патриархом, пусть он подберет верных и надежных священников.

Патриарх Иоанн Седьмой Грамматик интересовался науками, в том числе алхимией, проводя химические опыты. Вот и сейчас его оторвали от занятия любимой алхимией. Поэтому предложение императора он поначалу воспринял в штыки — Какие еще иконы в подарок! Ты не понимаешь, что ты хочешь сделать!

Феофил едва сдержался, чтобы не наорать на патриарха — Да пойми наконец, нам нужно хоть как-то вывести из язычества князя варягов и привлечь его на нашу сторону! Нам не нужен сильный враг еще и на берегу Понта!

Патриарх мрачно кивнул — Убедил! Я подготовлю послов к варягам. Что ты ему хочешь предложить в обмен на переход в истинную веру и отрицание язычества?

— Золото и свою дочь в качестве жены.

Патриарх усмехнулся — Ага, а куда же он денет своих прежних жен? Ты же в курсе, что язычники придерживаются многоженства?

Император кивнул и едва слышно прошептал — Это меньший грех, чем трахать мальчиков, чем занимаются многие из твоих монахов. И ведь никак с этим невозможно покончить. Порой даже священники любят баловаться запретным плодом.

Глава 15

В Самкерц прибыли гости от императора Феофила и от Патриарха Иоанна. За их разгрузкой я наблюдал с крепостной стены. Греки прибыли на двух дромонах. Своему появлению на свет, дромон обязан сразу двум масштабным событиям. Первым из которых была новая римская военно-морская концепция, родившаяся после сражения при Гелеспонте. В 324 году от Рождества Христова, флот Константина Великого, состоящий из более мелких и подвижных либурн и галер, в щепки разнес больший по численности флот будущей Восточной Римской империи, состоящий из римских триер классического образца. Более легкие корабли с хорошо развитым парусным вооружением, отлично маневрировали на открытой воде и били тогда и там, где было нужно им. Создавая, таким образом, серьезнейший локальный перевес в важных точках сражения и легко уходя оттуда, где схватка была заведомо проиграна. Второй и, в общем-то, основной причиной появления на свет главного корабля средиземноморского Средневековья, стало крушение Западной Римской Империи под напором германских племен, что пришло с Востока. Римский мир, своим падением в одну секунду раздвинул границы Ойкумены, превратив цивилизованные еще вчера государства в дикое поле, а Средиземное море, недавно считавшееся небольшим и привычным, в настоящую Терра Инкогнита.

Один за другим исчезали прибрежные портовые города, превращаясь в небольшие рыбацкие деревушки, в которых не было даже приличных причалов, не говоря уже о ремонтниках, торговцах и судостроителях. Больше невозможно было разбить долгий рейс на множество коротких отрезков, в конце каждого из которых тебя ожидал порт, отдых, провиант, а если нужно, то и ремонт. А значит, для судоходства в дивном новом мире требовались совершенно другие корабли. Более легкие, мореходные и, главное, автономные, чем классические биремы и триремы. Сначала серьезному улучшению подверглась парусная оснастка. Прямые паруса были признаны неэффективными и заменены на косые латинские, позволяющие неплохо чувствовать себя даже при слабом ветре и идти к нему под очень крутым углом. Немногим позже, над гребцами этих странных судов появилась крыша, закрывающая экипаж от солнца, особо крутой волны и лучного обстрела, которая уже в начале века понемногу превратилась в полноценную палубу.

Первые дромоны были совсем небольшими. Чаще всего весь их экипаж, если считать его от капитана и до последнего гребца, не превышал и сотни человек. И, казалось бы, ну кого может победить такой, с позволения сказать, корабль. Но все дело в том, что у окружающих Византию соседей с флотом все было ещё хуже.

Даже арабы, частично сохранившие римское наследие, не имели ничего, что могло бы превзойти сорокаметровый дромон, несущий в себе пару десятков лучников и более полусотни вооруженных гребцов. Если же говорить о новых повелителях «варварской» Европы, то германцы никогда не были сильны в море. А самым большим их достижением были рыбацкие лодки, смотревшиеся рядом с настоящим боевым кораблем откровенно жалко.

Первыми на пристань вышли послы. Одежда богатых византийцев отличалась роскошью, использованием дорогих тканей и богатой отделкой. Преобладали плотные, тяжёлые, неэластичные ткани, затканные или вышитые металлическими нитями, драгоценными камнями. Богатые византийцы отказались от льна и шерсти, отдав предпочтение шёлку, украшенном узорами с религиозной символикой (кресты, монограмма Христа, ангелы). Для каймы использовался геометрический или растительный орнамент: пальметты, листья аканта. Следом выстроились священники и монахи в черном, похожие на ворон.

Продержав их около часа у городских ворот, заставив терпеть солнечные жаркие лучи и обливаться потом, стража, проверив сундуки и переметные суммы, пропустила греков в Самкерц.

Колдун хотел было поиздеваться над греками, выдержав их минимум неделю, все же их император также поступает с чужими послами, но решил не мелочиться и узнать причину их появления. Рюрик тот и вовсе был в нетерпении.

Впереди всех горделиво выступил убеленный сединой человек лет сорока с бегающими лисьими глазами — Глава посольства императора Византийской империи спафарий Андроник, вот моя верительная грамота! — грек протянул в нашу сторону руку с свитком. Мой помощник, тоже грек, используемый в качестве секретаря, взял грамоту и передал ее мне. Со мной послы от Патриарха во главе с епископом Нифонтом. — указав на пару сундуков, пояснил — Великий василевс дарует тебя эти дары в благодарность за твою воинскую удачу. Хазары, которых ты перебил в захваченных тобою крепостях, были уверены в невозможности их захвата.

Пробежав глазами витиеватый текст, я отдал грамоту Рюрику, сидевшего рядом со мной на одинаковых резных креслах и с видом человека, которого ничем не удивить разглядывал греческое посольство. Я посмотрел в глаза этого пыжащегося спафария и тот, не выдержав, отвел свой взгляд в сторону — Отдыхайте! Вечером князь Рюрик приглашает обоих послов на ужин. За вами придут, а пока вас разместят в городе. Вам выделили один из лучших домов.

Дождавшись пока послы выйдут, Рюрик вскочил и поспешил открыть сундуки — Они нам прислали золото! Достаточно много золота! Император похоже испугался.

Я усмехнулся — Я думаю, что и ты на его месте переполошился, узнав о быстром захвате нескольких крепостей. Хотя стены Константинополя намного неприступнее, но показательный захват казавшихся неприступными хазарских крепостей вселяет страх и уважение. Греки же привыкли мерять всех и все золотом. Золото является «кровью» Византии, а золотая монета — солид (по-гречески — номисма) — «сердцем», которое качает эту «кровь» по торговым путям. Солид это символ стабильности, доверия и экономической гегемонии, он не имеет себе равных. Золото всегда используется как инструмент власти и дипломатии. Византия активно поддерживает лояльные племена и государства на своих границах, снабжая их вождей золотом. Эта стратегия среди греков получила название «золотая дипломатия» или «дипломатия даров». Эту дипломатию ты видишь сейчас своими словами. В византийском мировоззрении золото имеет глубокий теологический смысл: оно символ Божественного света, нетварной энергии, сияния Царствия Небесного.

Рюрик отошел от сундуков — Откуда в Византии столько золота?

— Византия, как прямая наследница Восточной Римской империи, унаследовала контроль над богатыми золотоносными регионами. Рудники на Балканах (Фракия, Дакия), в Малой Азии (Лидия) и Египте, которые веками снабжали Рим, теперь работали на Константинополь. Хотя со временем многие из этих месторождений истощились, на раннем этапе они дали империи мощный стартовый капитал. Империя не только использовала старые шахты, но и активно ищет новые. Важнейшими источниками золота стали рудники в Армении и на Кавказе, которые находятся в сфере византийского влияния. Контроль над этими территориями стал постоянным яблоком раздора с Персией, а затем и с Арабским халифатом. Пожалуй, самым стабильным и мощным источником золота стала международная торговля. Константинополь стал конечной точкой Великого шелкового пути и ключевым узлом на пути «из варяг в греки». Империя продает свои товары — роскошные шелка (секрет производства которых византийцы похитили у Китая), ювелирные изделия, стекло, эмали — и получает оплату чистым золотом. Кроме того, пошлины, взимаемые со всех проходящих через Босфор судов, непрерывным потоком наполняют императорскую казну. Византия ведет множество войн, и успешные кампании приносят не только земли, но и золото.

Рюрик усмехнулся — Вот с этим я согласен! Война и впрямь выгодное дело. Пойду распоряжусь эти сундуки отнести в подвал. Все, до вечера, я к своей жене. Передать ей привет от брата?

— Обойдется.

На пир послы явились с таким видом, будто они делают нам одолжение. Спафарий оглядел блюда на столе и видно остался доволен. Епископ же сжал свои тонкие губы и старался отстраниться от своего спутника — тот не выдержал и поспешил лично убедиться в существовании превратившегося в стекло песка.

Вернулся он с берега возбужденный — Владыка! Чудо здесь действительно произошло, я видел своими глазами меч посреди застывшего круга из стекла!

Нифонт поморщился — Бесы тебя искушают! Не чудо это, а проявление демонического присутствия. Ибо не может Господь явить свои чудеса язычникам

— А как же Евангелие от апостола Андрея? «И спросил Андрей Ионин, ученик Его: Равви! Каким народам нести благую весть о Царствии Небесном? И ответил ему Иисус: Идите к народам восточным, к народам западным и к народам южным, туда, где живут сыны дома Израилева. К язычникам Севера не ходите, ибо безгрешны они и не знают пороков и грехов дома Израилева». Разве не о этих народах, пришедших из северных лесов, говорил апостол?

Епископ тогда отшатнулся — Что за ересь! Это же Апокриф!

Андроник усмехнулся — Правильно! Легче всего отвергать то, что не укладывается в систему церкви. Сколько всего апокрифов? Правильно, апостолов двенадцать, а признанных Евангелий лишь четыре.

— Замолчи, несчастный! Пока тебя не отлучили от матери церкви за твои слова.

— Молчу, молчу! — спафарий тогда хитро прищурился. — Но Василевсу я обязательно доложу. Он должен знать правду.

И вот теперь епископ разглядывал жреца, сидевшего по правую руку от князя Рюрика, пытаясь ощутить исходящую от него энергию. Олег взглянул в глаза иерарха и на миг вошел в состояние яра. Епископа будто волной жара обдало так, что он непроизвольно шарахнулся от источника мощной энергии. Схватившись за золотой крест, Нифонт зашептал молитвы, испуганно глядя на Жреца, ухмыляющегося и пытливо казалось бы заглядывающий в самую душу.

— Diabolus! — епископ вскочил и начал креститься.

Спафарий удивленно смотрел на Нифонта, а тот стал пятиться к выходу. Наконец Колдун вышел из яра и откинулся на спинку. Нифонт почувствовал как эта пугающая его аура, давившая будто прессом, исчезла. Вернувшись на место, епископ схватил кувшин с холодным напитком, налил себе в кубок и махом выпил.

— Что за напиток? — епископ поморщился.

— Это квас. Очень бодрящий напиток, рекомендую. — Рюрик, почувствовавший волну энергии от друга, понимающе прищурился — Что с вами, дорогой Нифонт? Наверное на вас так сказалась морская поездка? Море оно такое, в любой момент шалить начинает.

Спафарий поспешно обратился к князю — Мой господин, василевс, прислал меня предложить тебе, князь, договор о мире. Мало того, василевс готов отдать тебе одну из своих дочерей в случае твоего крещения в христианство.

Рюрик поморщился — Что хорошего мне от твоей веры в Христа? Куда я дену своих любимых жен? Да мне мало одной жены, я не смогу тешиться только с ней одной.

Нифонт вмешался — Христианство для тебя князь принесет огромную пользу! Только Христианство полностью поддерживает княжескую власть, находится в ее подчинении. Язычество не обеспечит единства всего населения. Язычество не может объяснить происходящего на Руси социального расслоения, появления богатых и бедных. Ведь в язычестве все люди равны перед силами природы. Христианские заповеди, основные положения наиболее полно отвечают потребностям твоего молодого, еще не окрепшего государства. Это, например, любовь к ближнему, запрет на убийства и воровство, уважение старших.

Князь развел руками — Разве христианство сможет предотвратить неурожай и голод? Нет, христианство не может исправить эту ситуацию, потому что не владеет силами природы. А вот языческие обряды и ритуалы, которые связаны с природными явлениями, могут.

Епископ сморщился будто съел лимон — Нашли что сравнивать! Языческих жрецов, которые поклоняются демонам и христианство, которое поклоняется Единому Богу-создателю и его сыну.

Колдун погрозил пальцем — С чего ты взял, поп, что мы, жрецы поклоняемся демонам? Ваша церковь сама отошла от всех принципов вашего Христа! Взять хотя бы принцип не убий. Сколько иерархов церкви не гнушалось травить своих противников ядом! Причем таких же христиан. А сколько вы сожгли женщин, обвиненных в ведьмовстве! Разве к этому призывал ваш Иисус? Вы без всякого ложного стыда врете, убиваете и поклоняетесь золотому тельцу, золото — вот ваш Бог! Твоя сутана из чистого шелка, почему ты не соблюдаешь заповеди своего Христа и нежишься в роскоши? А ведь ваш Бог учил — богатому человеку невозможно войти в Царствие Божие по причине его богатства, и, чтобы войти, надо от богатства отказаться. «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Небесное».

Епископ сжал челюсти, желваки так и заиграли на его лице. Он не ожидал знания жрецом Святого писания.

Рюрик довольно ощерился — он видел как его родственник буквально втоптал в пыль этого напыщенного грека — Передайте своему василевсу: я готов подписать мир при условии ежегодного дара в том же размере, что вы доставили мне сегодня. Я вас не задерживаю, завтра можете с моим ответом отплыть в Константинополь. Послы переглянулись и поднялись. Спафарий обозначил поклон, епископ же молча развернулся и вышел. Уже оказавшись на улице, Нифонт разродился — Этого демонопоклонника нужно любым путем уничтожить! Он слишком опасен для церкви. Не жалей злата, найми, купи того, кто в этот квас жрецу сыпанет вот этот порошок — епископ протянул спафарию яд в кожаном кошеле.

Спафарий невольно огляделся. Не обнаружив соглядатаев, успокоился и положил кошель в потайной карман.

Вернувшись в Константинополь, епископ поспешил к патриарху. Тот устало оторвался от изучения отчетов — Как прошли переговоры?

— Плохо! Этот князь отказался перейти в истинную веру! Мало того, рядом с Рюриком огромной силы демонопоклонник, жрец бога войны, как он себя называет. Демон явно дал ему свою силу, от него так и фонит дьявольской энергией, я попытался крестом и молитвой защититься,так не помогло! Очень сильный колдун, если его не убить, то много бед чувствую он нам принесет. Я дал яд спафарию Андронику, он найдет того, кто убьет этого врага рода человеческого.

Патриарх стукнул посохом — А если его яд не возьмет? Таких только огнем уничтожить можно!

Епископ хмыкнул — Огонь конечно надежнее, да вот только как его в этот костер засунуть?

Патриарх махнул рукой — Прости! Конечно же это не в нашей власти. Не жалей золота, этот жрец должен умереть!

Колдун после отъезда греков решил, что пора вернуться в Киев — Рюрик, ты не думаешь, что пришла пора покинуть этот морской берег? Нам нужно вернуться и развивать свои земли. Подумай кого ты здесь оставишь.

Подойдя к кувшину с квасом, который постоянно пополняли ледяным напитком с ледника, Колдун налил шипящий квас в кубок и пригубил. Чуйка так и закричала — опасность!

Поставив кубок на стол, Колдун подошел к дверям, открыв ее спросил телохранителей, стоявших по сторонам от входа — Кто последним доливал кувшин квасом?

— Так Храбр последним заходил.

— Немедленно разыскать его и сюда связанным доставить.

Выглянул Рюрик — Что еще произошло?

Колдун пожал плечами — Храбр из тех, кого мы взяли в услужение здесь из числа молодняка, отравил квас в кувшине.

Рюрик вскипел от ярости — Ты уверен?

— То что в кувшине квас с ядом, да. Вот только виновен ли Храбр, я сейчас выясню.

Минут через двадцать доставили Храбра со связанными руками. Шестнадцатилетний подросток недоуменно спросил — За что мне руки то связали?

Рюрик ткнул пальцем в его грудь — Скажи-ка парень, этот квас ты сам наливал?

— Нет, мне Рваное ухо кувшин дал и велел отнести его в ваши покои.

Рюрик повернулся к охране и они оба понятливо кивнули и поспешили искать предателя. Рванув ворот, Рюрик удивленно спросил родственника — Хельги! За что нас решили отравить?

— Ты же отказал грекам! А они не любят отказов.

— Суки! Я этот Константинополь заставлю кровью умыться! Готовь поход, Хельги!

Глава 16

Поход на Константинополь решили готовить основательно. Во-первых послали гонцов к датчанам и норвежцам. Целые группы викингов покидали Скандинавию по причине ее перенаселенности, нехватки земель в Скандинавии. И предложение Рюрика ограбить императора Византии пришлась многим по сердцу.

Никифор, Арне и Бьорн в сопровождении трех десятков воинов на драккаре отправились к королю Швеции Эрику Третьему. Он в это время объявил войну Дании. Король Швеции Эрик III, имея под контролем часть норвежской армии, которая подчинилась Швеции, имел одну из самых больших армий в мире — 20 000 воинов.

Поначалу Эрик хотел было отмахнуться от послов Рюрика, правящего в далекой Гардарике, но любопытство все же взяло верх и он снизошел до встречи с Никифором, который впрочем выглядел как состоятельный человек. Король окинул взглядом посла, оценив его шелковые и бархатные наряды, подбитые мехом куницы. Поверх всего была накинута шкура огромного волка. Голова была выбрита и с нее свисал оселедец.

Король покачал головой — Слышал я, что варяги стали поголовно брить голову, но сначала не верил.

— То могут себе позволить лишь избранные воины руси, прошедшие посвящение! Иному за наличие оселедца смерть в поединке! — Никифор горделиво поднял взгляд и вперил его в короля. — Мой князь Рерик, которого славяне зовут Рюриком, предлагает тебь, король, участие в походе против греков. Вот этим эти трусы попытались было от нас откупиться — Никифор швырнул под ноги перед королем горсть золотых солидов, вызвав гул приближенных. Император Византии предложил сменить веру в наших богов на Христа, но князь отказался и греки подло решили его отравить, купив нашего человека. Теперь князь Гардарики, восточный край княжества которого вышел на реку Днепр, или Днап, как зовут эту реку скандинавы, или Борисфен, как зовут греки и построивший на реке город Киев, а также захвативший у хазар крепости Самкерц и Саркел хочет заставить греков осыпать его золотом за отказ от разрушения столицы подлых греков. В настоящее время по приказу князя на Днепре строится могучий флот. Князь бросил свой клич словенам, чуди, кривичам, мери, древлянам, радимичам, полянам, далеким северянам, вятичам, хорватам, дулебам и тиверцам, все племена зашевелились, выбираются из своих дремучих болот и трущоб ради знатной невиданной добычи — серебра и злата!

Король молча созерцал рассыпанное у его ног золото и перевел взгляд на лица своих вождей. На них были видны желание отобрать у Византии ее золото и их жадность он явно не сможет побороть.

Король усмехнулся — Я тебя услышал, иди, вас накормят. А я посоветуюсь со своими ближниками.

Дождавшись, пока посол выйдет, Эрик вздохнул — Похоже захват Дании придется отложить на следующий год.

Его друг детства Гуннар, ставший его правой рукой кивнул — Ты прав! Нельзя упускать возможность озолотиться. Предлагаю выделить десять тысяч воинов. Оставшихся хватит для поддержания в данах ожидания неминуемого возмездия. Хорик не рискнет напасть на нас даже при уполовиненной армии. Тем более когда его воины, прослышав про поход Рерика, решат уйти в вики. Да у Хорика вообще людей не останется, мы его сможем практически голыми руками взять.

Эрик довольно ощерился — Ты уж постарайся довести весть о приглашении Рерика до всех данов! И готовь драккары для перевозки десяти тысяч человек. А еще лучше отправить к Хорику Рериковских посланцев. Пусть от них даны услышат о походе.

Гуннар кивнул — Хорошая мысль. Сейчас и переговорю с этим Никифором. Что за имечко, похоже грек прибился к варягам Рерика.

Уговаривать варяга долго не пришлось и Гуннар довольный хлопнул гостя по плечу — Утром вам припасов съестных подбросим и пару бочонков с свежей водой. Удачи, встретимся в вашем Новом Городе как и договаривались сразу как лед сойдет.

Сразу после последнего волока на Днепре стали вырубать вековой лес для строительства небольших кораблей. Ладьи могли принять на борт сорок-шестьдесят человек. Перед мастерами корабелами была поставлена непростая задача — корабли после того, как их вытащат на берег, должны встать на подобие тележных колес с тем, чтобы их легко можно было передвигать по суше.

Корабелы попробовали было возмутиться — Да кто же строит так ладьи? Они по суше не пойдут!

Олег, который уже час втолковывал что он хочет получить в итоге, озверел — Я не пойму! Вы хотите серебро за свою работу получить, или нет, ироды тупые! Короче, велю изготовить ладью размером с две рыбачьих лодок. Вот на ней и будете думать как колеса крепить. Если вы опять мне мозг есть будете, я прикажу вам плетей всыпать. Если голова не хочет думать, может через ваши задницы до вас дойдет!

Построив макет ладьи, методом проб и ошибок пришли к выводу, что необходима рама с колесами, на которую и установить ладью. Вот только пришлось попотеть над изгибами рамы, с помощью горячего пара и кипятка дерево выгибали так, чтобы основные брусы рамы облегали корпус как ладонь. Когда поставленная на колеса первая ладья под напором ветра смогла двигаться по суше, Олег в ознаменование сухопутного корабля принес в жертву богу войны десяток косуль. После этого работа закипела. Помимо ладей корабелы еще и рамы под них изготавливали, а металлические части для колес и оси поручили мастерить кузнецам, кои узнав про возможность заработать осенью и зимой, когда в селах работы практически нет, собрались со всех окрестных земель. Сами колеса мастерили из дерева, колеса изготавливались в простейших колесных мастерских. Где трудились три четыре человека. Заготовкой для колеса служил клен. Дерево валили, затем нарезали на чурбаки и давали просохнуть. После просушки кололи топором на косяки или распиливали.

Много мороки потребовало изготовление парусов. Для решения проблемы на паруса решили пустить все захваченные ткани, в том числе и шелк. Когда же материал подошел к концу, в Понт вышли драккары Рерика и Олега с приказом грабить купцов. Через месяц удачных набегов купцы перестали выходить в море, не желая терпеть убытков.

Колдун, к которому заявился Рюрик с вестью о парусной проблеме, ответил — Пришла пора нам опять навестить Херсонес, торговые склады которого по сведениям разведки заполнены тканями и прочим товаром. Да и вообще, этот город должен стать нашим. Это будет наш второй удар по грекам.

Рюрик удивленно моргнул — А какой же первый?

— Мы же всех торговцев выгнали из Понта, они теперь боятся нос с берега высунуть. А это удар по экономике, греки убытки несут из-за отсутствия торговли.

— Как будем город брать? Как ты и предлагал, купцами прикинемся?

Колдун подмигнул — Под купеческой личиной мы обязательно проникнем в город, правда нам придется разыграть спектакль.

Вот уже пару недель стратиг фемы Херсонеса ждал военный флот императора, драккары викингов уже три с лишним недели кошмарили Понт и мрачные торговцы глядели со стен на порт, все чаще и чаще собираясь вместе и на повышенных тонах обсуждая потерю денег.

Купец зерном Варда, ликом более схож на армянина, чем на грека, угрюмо ткнул стоящего рядом торговца тканями — Я все больше прихожу к мысли, что пора потребовать у стратига возмещения наших убытков. Где обещанный им флот, как думаешь, Ираклий?

Полный, небольшого роста грек вздохнул — И не говори! Горожане кроме еды ни на что не тратят свои сбережения. Опасаются, что морская блокада продлится несколько месяцев. Если викинги продолжат охоту в море, то в этом выиграешь только ты, Варда!

— С какого перепуга?

— Так зерно твое подскочит сразу в несколько раз! Ты сколько привел кораблей с зерном? Десяток?

Варда сплюнул — Да, на этом зерне я конечно неплохо наварюсь, но отсутствие возможности и дальше поставлять зерно в течении нескольких месяцев меня разорит однозначно. — посмотрев на бухту, торговец указал рукой — Смотри-ка! Викинги пытаются догнать торговое судно!

Народ на стенах оживился, наблюдая за попытками неизвестного судна уйти от драккара.

Появился стратиг в сопровождении двух стражников — Что тут происходит?

Ираклий указал пальцем — Еще один собрат по ремеслу пытается от пиратов уйти. Как только хозяин судна решился выйти в море, зная о кишащих в нем драккарах?

Стратиг отдал приказ — Бегом воинов отправить на помощь торговцу!

Через пятнадцать минут пара небольших дромонов с одним рядом весел отчалили от пристани и направились на помощь купцу. Варяги при виде противника бросили попытки захвата судна и на полном ходу рванули прочь.

Когда судно в сопровождении дромонов причалило, на берег поспешили любопытные.

Изможденные гребцы буквально валились с ног. Стратиг покачал головой — Гребли как в последний раз, теперь пару дней отлеживаться будут! — кивнув спустившемуся купцу, спросил того — Как твое имя, уважаемый и откуда ты к нам прибыл?

Одетый в шелковый халат купец оттер пот — Я издалека, аж из Египта. Мое имя Исаак. Оставив в Константинополе караван судов, я решил проверить возможность пройти в Херсон. Взяв с собой только немного папируса на продажу, я отдал приказ идти как можно дальше от берега. Эти пираты появились неожиданно: Парус был убран и мы слишком поздно их заметили. Мне бы разместить своих людей на постоялом дворе.

Стратиг кивнул — Вам покажут дорогу. За груз можете не беспокоиться, здесь не воруют. — приглядевшись к экипажу корабля, стратиг невольно отметил что все матросы по виду не уступали, и даже может и превосходили своими мышцами его воинов, все члены экипажа были вооружены мечами и топорами, их тела одеты в кожаную броню, странно, но взгляды эти воины старались опускать вниз. — Скажи, уважаемый, где ты набрал экипаж? По виду это опытные воины.

Купец развел руками — Это лучшие мои охранники, я их собрал со всего своего каравана вместо обычных гребцов. Только благодаря им мы и смогли не стать легкой добычей викингов.

Провожатый, босоногий оборванец лет тринадцати-четырнадцати приплясывал около купца — Я тут все знаю, могу быть полезным. Вам разве не нужен помощник?

Купец ухмыльнулся — Скажи, малец, в Херсоне безопасно по ночам?

— Пацан пожал плечами — У нас по ночам все спят, разбоя нет. Это днем за кошелями только смотреть нужно постоянно — любителей срезать чужой кошель много. А ночью даже стража у ворот спит вполглаза. Но на самом деле дрыхнут так, что не разбудить. На стенах тоже караульные спят. Так то они пытаются не уснуть, но ближе к рассвету храп стоит такой! Стратиг конечно как-то застал спящими и приказал провинившихся выпороть. Так через неделю все опять по старому. Вот, привел. Этот постоялый двор единственный, где еще места есть. Из-за викингов купцы вынуждены ждать когда император пришлет военный флот в город.

Купец бросил пацану серебряную монетку и та будто исчезла.

— А ты фокусник! Ну-ка повтори!

Вторая монетка так же будто растворилась в воздухе едва коснулась ладошки мальчишки.

Купец подмигнул мальцу — Ладно, жди нас, мы перекусим и ты отведешь нас в ближайшую баню.

— Вам повезло, сегодня как раз мужской день.

Во дворе гостей встретил сын хозяина, на вид ему было около двадцати лет. Сухощавый, чернявый грек угодливо поклонился — Проходите, уважаемый! Правда цены за постой в нашем городе подскочили и наш постоялый двор был вынужден так же поднять свои расценки в пять раз! Но у нас хороший повар, вас вкусно накормят!

Купец прищурился — В пять раз значит! Ну что ж, деваться некуда, показывай комнаты.

— У нас остались только три комнаты, одна на двоих человек, две на шестерых каждая, а вот остальным придется расположиться на сеновале.

— За сеновал сколько за каждого сдерешь?

— Парень отвел взгляд — Договоримся! Проходите, садитесь пока за столы, вам сразу готовую еду и принесут. Есть рыба и баранина с козлятиной, вот только мясо дороже рыбы в десять раз будет. Сами понимаете — неизвестно сколько город будет помощи ждать.

— Неси мясо!

— Если вы можете себе позволить, можно подать фазанов, начиненных рыбой, и жаренных на углях. Так же есть рагу и ветчина.

Купец звякнул мошной — Неси все и побольше! И лучшего вина! Пироги если есть, так же неси и поскорее. У меня живот уже к хребту прилип.

Под личиной купца скрывался Никифор, который ради этой роли обрил оселедец. Остальными членами экипажа были викинги, освоившие греческий язык, таких было немного, но их Колдуну удалось отыскать и теперь эти северяне жрали в три горла, с презрением поглядывая на остальных постояльцев и на работников двора. Именно из-за их взглядов Никифор и приказал им по возможности опускать свои взор.

Насытившись, викинги потянулись на выход. Один их них шепнул Никифору — И нахрена нам в эту баню! Может ну ее на фиг?

— Нам с городом надо ознакомиться, поход в бани как раз достойная причина для прогулки. А после бань осмотрим торговые ряды. Оставим одного присмотреть за нашим оружием и вещами. С собой берите только ножи.

Пацан, дремал сидя, прислонившись к стене постоялого двора. Лже-купец ткнул его ногой, обутой в сандалии — Вставай, веди нас в баню. Если хочешь, то я заплачу за тебя, а то выглядишь как червь навозный.

Зданием бани было прямоугольное сооружение из четырех помещений: раздевалки — аподитерия, и трёх моечных.

Часто это были комнаты с разной температурой воды: кальдарий — зал с горячей водой, тепидарий — тёплая сухая комната, фригидарий — помещение с холодной водой. Стены сложены из необработанных камней, скреплённых цемянковым раствором на основе керамической крошки и специально обожженной глины. К южной стене бани были пристроены три ванны, в каждую вёл дверной проём. Сами ванны были облицованы мраморными плитами. Внутри было около десятка человек — из-за поднявшихся цен горожане снизили частоту посещения бань.

Викинги разбрелись по кальдарию (залу с горячей водой). В банях Византии в 9 веке вместо мыла использовали травы, увеличивающие потоотделение: майоран, мяту и ромашку.

Один из посетителей посетовал — Старые термы показались властям слишком роскошными и почти все переделаны под православные храмы. А какие были бани, не чета нынешним!

Его сосед кивнул — И не говори! Нынешние парильни просто убожество!

Никифор огляделся и пожал плечами: «И что этих остолопов не устраивает?» Улегшись на мраморную скамью в парилке, Никифор невольно задремал и был разбужен своими викингами, от которых теперь не так сильно несло потом — Вставай, благодетель! Хорош спать. Сам же говорил, что по городу пройтись нужно.

Вот уже сорок минут варяги знакомились с городом, стараясь запомнить расположение улиц. Цены в торговых рядах на все взлетели и стоял шум и гам: недовольные горожане ужасались стоимости продуктов питания и почем зря ругали отцов города.

Толстая баба грозила кулаком торговцу хлебом — Креста на тебе нет, ирод! Я чем по твоему своих детей кормить должна?

Никифор махнул головой — Пойдем на постоялый двор, нам бы отоспаться не мешало бы.

На постоялом дворе варяги разобрали свое оружие и улеглись спать. Этой ночью предстояла простая работа по отправке спящих стражей прямо в их христианский рай.

Глава 17

Когда весь постоялый двор наполнился храпом спящих постояльцев, варяги проснулись от толчков и пинков, раздаваемых Никифором. Варяги в ночной тьме крались как призраки, двое несли приобретенный вчера деревянный брус длиной под два метра. До ближайших ворот было рукой подать и уже через десять минут Никифор привел викингов к массивным деревянным воротам, створки ворот были покрыты листовой бронзой. Изнутри ворота закрывались дубовым брусом. Стража в количестве десяти человек бессовестно спали на охапках сена.

Никифор указал на одноэтажное здание казармы, до которого от ворот было метров сто — Режем этих спящих, а вы двое бегом к казарме, приготовленным брусом вы должны дверь подпереть, чтобы в случае чего городская стража не могла выйти наружу.

Спящих убили мечами, они и не проснулись даже. А вот с брусом пришлось повозиться, он был довольно увесист и никак не хотел покидать металлические скобы, которые были выкованы из хорошего металла.

Никифор прикрикнул на варягов — Что вы как бабы телитесь? Поднажмите!

Наконец брус выскочил из пазов и его едва успели подхватить, не дав удариться о мостовую. У ворот уже ждали полсотни варягов, как только створки распахнулись, все приготовились к бою, подав зажженным факелом сигнал ожидающим в море кораблям.

Никифор облегченно выдохнул — Похоже у нас все получилось. Как там казарма? Хорошо заблокировали дверь в казарму?

— Все отлично, греки наружу не выберутся — вместо окон у них узкие бойницы а вход в казарму один.

Олин из варягов указал на одну из трех улиц, которая вела из центра города к воротам — А это кто? Похоже на личную стражу стратига.

Действительно, к воротам приближались два десятка греков в полном вооружении со щитами, впереди которых шагал стратиг.

Никифор отдал приказ — Луки к бою!

Стратиг, увидев распахнутые створки ворот, указал на казарму — Гоните этих бездельников наружу! Тревога! Тревога!

Никифор, поняв задумку противника, указал на казарму — Не дайте им выпустить городскую стражу!

Подхватив щиты, варяги с мечами и топорами набросились на решившего проверить несение службы городской стражи стратига и его телохранителей. Поставив стену ростовых щитов, греки полностью перегородили неширокую улицу. Но что могли два десятка греков противопоставить почти сотне свирепых варягов! Их уничтожили за десять минут. Со стороны пристани послышался топот ног. Волна викингов буквально затопила проем ворот, растекаясь по улицам. Первым делом окружили казарму.

К одной из бойниц подошел один из сотников — Эй вы! Предлагаю сдаться! оружие выбрасываете и по одному выходите наружу.

— А не пошел бы ты в жопу! — в бойнице показалась чья-то наглая рожа — Мы не собираемся сдаваться. А вас всех развесят на стенах города как только прибудет флот Василевса.

Сотник пожал плечами — Как хотите. Мы сейчас обложим вас дровами и сеном. Выкуривать будем. А впрочем, нам еще лучше — когда вы задохнетесь в дыму, нам останется только зайти внутрь и повыбрасывать ваши трупы в море.

Повернувшись к варягам, сотник махнул рукой — Несите сюда все что горит.

Внутри послышался шум спора и наконец греки взмолились — Не нужно нас выкуривать. Мы сдаемся!

Рюрик с Олегом стояли у городской цитадели, чьи стены были выше городских. Со стен на них угрюмо смотрели епископ Херсонеса и стражники. Олег в медный рупор прокричал — Эй там, наверху! Даю слово, что если вы откроете крепостные ворота и сдадитесь, сложив оружие, то предоставлю вам один из захваченных кораблей для отправки в Константинополь.

Епископ перекрестился — А если мы не сдадимся? У нас достаточно еды и воды.

— Если вы не сдадитесь, то мы начнем с уничтожения храмов. После их разрушения руками ваших же горожан мы начнем распинать на крестах христиан. и не важно, если нам придется распять все население города.

Епископ молча развернулся и стал спускаться по ступеням вниз. В парадном зале цитадели ждали два турмарха (военный командир подразделения фемы), Комит палаты (начальник штаба), Хартуларий фемы (ведал администрацией, судом и финансами). Епископ прошел к одному из кресел, стоящих вокруг стола и, сев в него, произнес — Я, да простит меня Господь, сейчас соврал этим язычникам о наличии у нас продовольственного запаса в надежде, что они испугаются ожидаемого флота императора и, разграбив город, оставят его. Если викинги останутся в Херсонесе, то нам придется сдаться на милость наших врагов. Еды нам хватит на три-четыре дня. Я не понимаю, почему Стратиг не озаботился заполнением складов и кладовых?

Хартуларий пожал плечами — Теперь у него не спросишь. Нахрена он лично пошел этой ночью проверять посты? Значит ждем седмицу, еду придется выдавать небольшими порциями. Если варяги к этому времени не уйдут, начнем переговоры.

Феофил при известии о захвате Херсонеса схватился за голову — Как! Как эти варвары умудрились захватить этот хорошо укрепленный город?

Сакелларий пожал плечами — В послании, которое доставил голубь, об этом ни слова. Да и много ли уместится текста на шелковом лоскутке? Епископу и еще нескольким чиновникам удалось запереться в цитадели. Через три-четыре дня у них закончится запас продовольствия.

Василевс вскочил с трона — Как? Почему они не подготовили запасы еды на случай осады? Этого Стратига я прикажу сварить живьем!

Михаил покачал головой — Увы, но это не удастся, мой Василевс! Стратиг погиб во время проверки постов.

— Жаль, легко отделался. Немедленно отправь флот, Херсонес требуется отбить.

— Я говорил с Верховным Доместиком. Узнав о захвате города многочисленным войском варягов, тот выразил сомнение в том, что осада продлится менее полугода. А цитадель падет уже через несколько дней. Мало того, он направил почти все войска для противодействия арабам, которые поставили перед собой цель овладеть Кипром, а возможно и всей Сицилией, угрожая владениям твоей империи в Южной Италии. В общем, некого нам отправить на освобождение Херсонеса. Похоже эту фему мы на время потеряли.

Феофил почувствовал как ярость заполняет его душу и его рука невольно потянулась к кинжалу. Михаил отшатнулся, не спуская глаз с руки Василевса. Тот все же смог овладеть собой и усмехнулся — Испугался? Не трясись так, ты пока мне еще нужен. Ступай, мне нужно подумать. Похоже все же придется направить еще одно посольство, займись его подготовкой, будем у варягов выкупать Херсонес.

Цитадель сдалась только на десятый день. Когда епископ и его окружение вышли из крепости, Рюрик довольно развел руками — Недолго же хватило ваших припасов!

Епископ вздохнул — Мы сдались, так как вы обещали нас отпустить.

Рюрик погрозил пальцем — Э нет! Я бы вас отпустил, если бы вы сразу сдались. А так, вам придется за вас всех заплатить выкуп.

Епископ возмутился — Тебе же досталась казна! Какой тебе еще нужен выкуп? Побойся Бога, нечестивец!

— О Боге нужно было вспомнить когда я дал вам щедрое предложение! Вы же решили дождаться помощи из Константинополя. А на каждую хитрую жопу как говорит мой родственник всегда найдется хрен с отмычкой!

— И сколько же ты хочешь за нас получить?

Рюрик пожал плечами — Пару сундуков золота! Я отпущу вас в обмен на золото. Просите своего Василевса за вас заплатить, иначе вы все умрете мучениками. Глядишь еще и святыми станете!

Епископ кивнул — Я готов во имя Господа нашего на смерть! Если ему так угодно, я готов к смерти.

К Рюрику подошел Олег — В бухту зашел дромон. Греки просят принять посла Василевса. Пойдем выслушаем очередного греческого павлина.

Посол и правда был одет в шелка и бархат, на толстой шее сверкала золотая массивная цепь, пальцы унизаны перстнями с камнями. Посол стоял на досках пристани в окружении варягов, которые отпускали шутки в его сторону и невольно ежился под их стальными взглядами профессиональных убийц, проклиная свое желание отправиться сюда на переговоры. Посол косился на дромон, который его сюда доставил с отчаянием. Экипаж дромона старательно делал вид, что они здесь только как придаток корабля и не за что не вмешаются даже в том случае, если с посла станут снимать кожу.

Олег окинул взглядом стоявшие около посла три сундука, затем попробовал поднять один из них. Похоже в каждом было около сорока килограммов — Я так понимаю, это очередное золото?

Посол кивнул, мелко трясясь от страха — Здесь двадцать пять тысяч солидов. Его величество предлагает выкупить у вас свой город Херсонес! Это золото — аванс, если вы согласны, вам доставят еще семь таких же ларей полные золота.

Олег открыл крышки и хмыкнул — Что-то дешево оценил город Василевс, как считаешь, Рюрик?

Князь кивнул — Соглашусь с тобой, дружище! Это просто насмешка над доблестными варягами. Это золото пойдет в качестве выкупа за Епископа и военных и гражданских чиновников фемы. А за Херсонес полагаю будет справедливым заплатить минимум два миллиона номисм! Мы пообщались с Хартуларием фемы и тот поведал нам о ежегодной прибыли империи от доходов от посреднической торговли, составляющей основу экономики города. Вот некоторые статьи доходов: сбыт солёной и вяленой рыбы — купцы города покупают её в степных областях и вывозят в Малую Азию. Перепродажа продуктов животноводства также весьма прибыльна: купцы покупают их в степных областях. Поставщиками этих продуктов являются степные кочевые народы. Да и сбор «коммеркиона» — десять процентов таможенной пошлины от обращения товаров на территории империи в итоге приносит огромные деньги. Поэтому не трать наше время, забирай выкупленных на привезенное золото чиновников государства и церкви и как можно скорее донесите наш ответ Василевсу.

Василевс выслушал ответ варягов и растерянно посмотрел на своих советников — Ничего не понимаю! Эти варвары похоже просто издеваются! Что бы собрать столько золота, придется на треть освободить мою сокровищницу. Если бы не война с арабами, то эти язычники уже умылись бы кровью. Какие будут предложения?

Оба префекта претория переглянулись и промолчали. Они понимали, что без армии приструнить варягов не удастся. Главный юридический советник императора, председатель консистория (совета при императоре) Квестор священного дворца перебирал в уме возможные меры, но как ни пыжился, не мог ни к чему придти и с тоской понял — Херсонес варяги не отдадут — Василевс! Я уверен, что варяги сознательно выдвинули такое условие. Они не собираются уходить из фемы. Тем более сами заявили твоему посланнику о прибылях, которые приносит фема. За десяток лет они и сами получат запрошенное золото, если смогут восстановить экономику фемы. Бывшей фемы. Через пару лет их уже не сковырнуть, стены неприступны для осады. Я вижу только один выход.

Василевс пытливо взглянул на Квестора — Ты о подкупе? Так сколько раз мы пытались подкупить варягов, но никто не согласился.

— Мы слишком мало предлагали. Если объявить в награду за голову этого варяжского князька скажем десять тысяч номисм, то наверняка среди викингов, которые вошли в войско Рюрика, найдутся желающие получить кучу золота.

Патриарх, молчавший до этого все время, подал голос — И еще десять тысяч из моей казны за смерть этого жреца!

Квестор усмехнулся — Если мы готовы выплатить двадцать тысяч, то поверьте — нужно готовиться к поминкам, эти двое считайте уже мертвы.

Ольв, чьи три драккара присоединились к армии Рерика пару месяцев назад, при разделе добычи после захвата Херсонеса получил свою обговоренную долю и его викинги были в восторге и славили мудрость своего ярла, который вместо грабежей и так разоренных земель Европы решил присоединиться к Рюрику. Хрейн, друг детства, ставший правой рукой ярла, своими крепкими лошадиными зубами отдирал куски мяса с огромной кости.

Огромная таверна в Херсонесе работала, хозяин из местных довольно принимал монеты за свои пиво и вино. Ольв потягивал вино, мрачно заедая его оливками, забрасывая их в свой рот горстями. Ярл был похож на медведя, грудь как пивная бочка, его покрытые жесткими длинными волосами руки были похожи на конечности орангутанга. Вокруг шумели его воины, опустошая запасы вина.

К столу подсел Сигфус — Ярл! Тут такое дело. Из Константинополя пришел караван судов. Рюрик же пообещал, что готов наладить в Херсонесе торговлю, собирая таможенные сборы!

Ольв пожал плечами — И что тебя так удивило?

Хрейн покосился на викинга — И правда, шел бы ты к парням, мешаешь нашему общению.

Сигфус понизил голос — Один из греков рассказал, что император за головы Рюрика и Хельги объявил двадцать тысяч номисм.

Хрейн махнул рукой — Враки! Да греки от жадности удавятся, чем отдадут столько золота!

Сигфус покачал головой — Говорят, что император готов выплатить аванс в размере одной тысячи номисм, а при предъявлении голов — остальные монеты.

Ольв переглянулся с Хрейном и повернулся к Сигфусу — Я тебя услышал, ступай. Мне нужно подумать.

Хрейн схватил за руку своего друга — Ольв, не стоит идти на предательство. Вместе с Рюриком мы заработаем немало. А если станем предателями, на нас откроют охоту. Ты же не думаешь, что кроме князя и Верховного жреца на нас некому натравить варягов?

Ольв потер лицо — С такой кучей золота нас не достанут. Мы укроемся в Византии, хрен они нас там достанут. С помощью Сигфуса найди грека, который рассказал ему о награде. Твоя задача получить гарантии выполнения обязательств о выплате. Потребуй все же аванс две тысячи номисм. Иди.

Олег вместе с Рюриком как обычно вышел на вечернюю пробежку вдоль городских стен города, в которой участвовали все варяги. Только примкнувшие чужие отряды викингов переглядывались по началу, но затем привыкли. Утренние и вечерние пробежки варягов в полной боевой выкладке, забросивших за спину щиты, стали обыденностью, после них варяги занимались физическими упражнениями и схватками на учебном оружии, и здесь как раз и присоединялись пришлые воины, которые считали необходимостью развивать свои возможности победить в бою.

Олег с Рюриком оторвались на десяток метров вперед и Колдун почуял впереди угрозу. Справа были готовы к отплытию три драккара, впереди дорогу преграждали около сотни викингов, среди которых выделялся своим огромным телосложением ярл Ольф. Все его викинги и он сам были в полном доспехе в шлемах с щитами и копьями в руках.

Олег на бегу выхватил топор и меч — Засада, назад, князь!

Рюрик остановился и перебросил щит со спины, взяв его в левую руку, а правой достав меч. Сзади послушался клич — Русь! — варяги увидев предателей ускорили бег, спеша на помощь.

Олег вошел в состояние яра и как вихрь вкрутился в толпу викингов. Топор раскроил лицо Хрейна, который прикрыл телом своего друга. Меч же вошел в шею совсем молодого викинга, чьи голубые глаза с удивлением смотрели на клинок, лишивший его жизни, но в следующий момент меч вышел из раны и срубил голову следующего предателя. Ольф не успел пару раз моргнуть, а пятеро уже были мертвы и всего десять метров оставалось до озверевших варягов, впереди которых бежал Рюрик. Ольв рванулся было к нему, но неожиданно перед ним появился жрец, чей окровавленный топор вонзился прямо в шлем, разрубив его и голову пополам.

Через пять минут все хирдманы Ольфа легли изрубленными трупами. Рюрик указал на них мечом — Опять привет из Константинополя?

Олег кивнул — Греки за наши головы пообещали двадцать тысяч золотом.

Рюрик усмехнулся — Не хотел я разорять Феофила, но после этого объявления наград за наши головы он останется голым!

Глава 18

Олег получил от своих разведчиков информацию о появлении в степях между Доном и Дунаем племен нового народа, печенегов. Военная организация хазар была более сложной и структурированной. Они имели постоянную армию, состоящую как из профессиональных воинов, так и из ополчения. Во главе армии стоял каган, а непосредственное командование осуществлял бек. Такая структура позволяла эффективно координировать действия крупных военных соединений и проводить масштабные кампании. Хазарское войско насчитывало около ста тысяч воинов. Основу армии составляла тяжелая кавалерия, вооруженная длинными копьями, мечами и луками. Хазары также имели значительные силы пехоты, что было необычно для кочевых народов того времени.

Военная организация печенегов была менее структурированной, что отражало их более традиционный кочевой образ жизни. Они делились на племена, каждое из которых возглавлял свой вождь. Координация действий между племенами часто была затруднена, что снижало эффективность их военных операций в крупных сражениях. Печенежское войско же навскидку разведчиков могло насчитывать под тридцать тысяч воинов. Основу армии составляет легкая конница, вооруженная луками и копьями. Тяжелой кавалерии у печенегов было значительно меньше, чем у хазар, что ограничивало их возможности в прямых столкновениях с хорошо вооруженным противником.

Хазары имеют значительное преимущество в качестве вооружения и защитного снаряжения. Их тяжелая кавалерия использует ламеллярные и чешуйчатые доспехи, обеспечивавшие отличную защиту от стрел и ударов холодным оружием. Основным оружием были сложносоставные луки, длинные копья и мечи. Хазарские воины также использовали щиты, что повышало их защищенность в ближнем бою. Хазарские луки имели дальность стрельбы до 300–350 метров, а эффективная дальность поражения составляла около 200–250 метров. Это давало им существенное преимущество в дистанционном бою. Кроме того, хазары были известны своим мастерством в обработке металлов, что позволяло им производить качественное оружие и доспехи. Вооружение печенегов было более легким и менее разнообразным, что отражало их тактику ведения боя, основанную на мобильности и внезапности. Они также использовали сложносоставные луки, но их качество уступало хазарским. Защитное снаряжение было представлено преимущественно кожаными доспехами и легкими щитами, что обеспечивало большую подвижность, но меньшую защиту. А дальность стрельбы печенежских луков составляла около 250–300 метров, а эффективная дальность поражения — около 150–200 метров. Это было достаточно для ведения эффективного обстрела, но уступало возможностям хазарских лучников. Основным холодным оружием печенегов были копья и сабли, которые хорошо подходили для стремительных атак, но были менее эффективны в затяжном ближнем бою. Опыт ведения партизанской войны и внезапных набегов позволяет печенегам эффективно действовать против более сильных врагов, изматывая их и нанося урон без вступления в открытое сражение.

Хазары применяли сложную и разнообразную тактику ведения боя, которая сочетала элементы степной конницы с более традиционными методами ведения войны оседлых народов. Они умело использовали комбинацию тяжелой кавалерии, легкой конницы и пехоты, что позволяло им адаптироваться к различным боевым ситуациям. Типичная тактика хазар включала обстрел противника с дальней дистанции, использование пехоты для удержания позиций, и мощный удар тяжелой кавалерии для решающего натиска. Хазары также были искусны в осадном деле и могли эффективно штурмовать укрепленные позиции. Что они и пытались применить при попытке отбить Киев. Вот только их тактика столкнулась с методами из будущего и пока хазары пытались провести планомерные осады, по их селениям были нанесены удары диверсионных групп варягов. После уничтожения всех ближайших селений и даже пары дальних городков хазары решили оставить отобранный у них город. В живых варяги оставляли только маленьких детей, которых отправляли для воспитания в Новгород.

В принципе Колдун не стремился к уничтожению Хазарского каганата, который сдерживал продвижение на запад различных орд кочевников. Вождя печенегов, вышедших к Днепру, звали Керкутай. Подойдя к стенам Киева, Керкутай разбил свое становище и предложил встретиться с вождем того народа, который находился в Киеве. На встречу с печенегом пришел Олег, Керкутай удивленно хмыкнул при виде человека, явившегося для переговоров: он был с обнаженным торсом, на который была накинута шкура огромного волка, чья голова покоилась на выбритой голове как шлем. Кроме огромного ножа и швыряльных клинков, находящихся в голенищах сапог, Олег не взял с собой оружия. Его грудь, по которой ветвились красные молнии, впечатлили вождя пришельцев.

Олег обратился по-туркменски, зная что этот язык вышел из огузского, не котором в основном и говорят печенеги. Кое-как поняв друг друга, для чего пришлось подключить знание узбекского и турецкого, Олег предложил печенегам присоединиться к его набегу. Керкутай пообещал переговорить с вождями всех племен, которые перекочевали в эти места. Олег передал несколько солидов в качестве образца своей оплаты в случае согласия печенегов принять участие в походе. Керкутай так же согласился найти мадьяр и предложить им составить компанию в конном набеге по суше.

Отец царевича Альмоша, венгерский хан, услышав о возможности заработать, немедленно направил в Киев своего старшего сына для переговоров. Альмош, который последний раз был на Днепре лет пять назад поразился тому как разрослись стены города и количеству строящегося флота. Везде, куда ни глянь берега были усыпаны строящимися остовами кораблей. В основном это были ладьи, драккары же были вытянуты на берег и также ожидали похода.

Царевича вместе с десятком сопровождающих его знатных воинов провели в Киев, где венграм позволили поглазеть на цитадель из кирпича, которую строила огромная толпа народа. Стены цитадели уже возвели в два человеческих роста и Венгры понимающе переглянулись — Эта крепость им точно не по зубам. Если эти варяги закончат стройку, то наверняка перейдут к заменам деревянных башен на каменные, которые уже начали разбирать. Даже если взять внешние деревянные стены, то здесь смогут укрыть все самое ценное в городе, то есть то, ради чего нападающие понесут огромные потери. Каменную крепость им будет точно не взять. С варягами мадьяры уже схлестывались и знали их силу и умения в рукопашной схватке.

Альмаш торговался с Рюриком и Олегом за каждый лишний золотой. И потому, получив задаток, удалился из Киева полностью довольный заключенным договором. Его отец сможет собрать около двадцати тысяч всадников. Да печенеги обещали столько же. Альмош представлял себе как такая армия пройдет огнем и мечом по побережью Понта и его душа была счастлива возглавить этот поход. Он докажет своему стареющему отцу, что достоин принять правление после его смерти.

К сожалению удалось построить лишь восемьсот ладей, в каждой находилось по сорок человек, помимо ладей были почти пять сотен драккаров. Шведы прислали десять тысяч на тысяче с лишним драккарах. С трудом, но преодолев днепровские пороги, флот Олега Вещего пересёк Чёрное море и высадил десант прямо в пригородах Константинополя, куда подошла почти одновременно кавалерия печенегов и мадьяр. Поставив свои ладьи на колеса, Олег двинул при попутном ветре ладьи к стенам города.

Никифор, назначенный сотником, с друзьями бродили по огромному особняку, стоявшему посреди оливковой рощи. Пока Феофил размышлял над переданным стрелой на стену ультиматумом, варяги с союзниками грабили пригороды, оказавшиеся местами застроенными виллами богатых византийцами. Дамиан был предместьем на европейском берегу Босфора, на территории которого находилось одно из императорских имений. Это имение избавляли от ценностей варягами из сотни Никифора, а он сам, нарезав задачи по разграблению, решил с друзьями осмотреть соседнее имение.

Все оставалось на своих местах. Скорее всего хозяева не успели вывезти все самое ценное под защиту городских стен. Как и все дома знати этот имел три полноценных этажей. В них располагалось множество жилых и нежилых помещений разного назначения — от господской опочивальни до уборных, где использовалась всё ещё работавшая древняя система водоснабжения. Здесь имелись просторные внутренние дворы с хозяйственными постройками. Наряду с выдержанными в античном стиле элементами дворца хозяин дополнил их оборонительными сооружениями, напоминавшие западные замки. Не всегда такие укрепления действительно были необходимы — но они подчёркивали силу и богатство влиятельных семей. Вокруг дома с куполом, опиравшимся на колонны, шла открытая веранда. Рядом находились термы с мраморными полами, амбар из Двух отделений (в нижнем, включая подвал, хранились продукты, а в верхнем — печёный хлеб), особый склад для зерна, соломы и мякины, конюшни, хлева, помещения для работников и слуг. В усадьбе возвышалась церковь с куполом на восьми колоннах, хорами, мраморным полом, золочёной алтарной преградой. К господскому дому примыкал сад, где росли яблони, груши, вишни, сливы, персики, финиковые пальмы, айва, гранаты, смоковницы, лимонные, фисташковые и миндальные деревья, каштаны. Всё пространство между деревьями было засажено цветами: розами, лилиями, фиалками, шафраном.

Центром дома, как правило, являлся просторный зал — столовая. В зале за большим круглым столом, отделанным золотом и слоновой костью, одновременно могли сидеть тридцать шесть человек. Вечером здесь наверняка горели светильники на чистом оливковом масле, у ложа курились мускатный орех, камфора, касия, амбра и мускус. В спальнях стояли золочёные кровати с дорогими покрывалами, в гостиных — столы, инкрустированные слоновой костью, золотом и серебром.

Бьорн вздохнул — Хоть это и не императорский дворец, который наши варяги уже избавляют от этой роскоши, однако и хозяин этого поместья наверняка был приближен к императору, получив разрешение строиться рядом с одним из его дворцов. Я боюсь нам не хватит времени вывезти всю эту красоту в Киев.

Арне кивнул — И не говори! Когда степняки увидели эти захваченные особняки, они похоже забыли про номисмы, которые надеялись получить помимо тех, что им выплатили перед походом. Для этих дикарей эти вещи выглядят просто сказочными. Хорошо, что мы взяли под охрану самые лакомые поместья и дворцы.

Никифор покачал головой — Большинство награбленного будет оставлено в Херсонесе. Олег хочет остаться в нем жить, считая что заслужил комфортную жизнь. Рюрик отправится в Великий Новгород, он все же привык к климату севера. Уже сейчас в Херсонесе идет строительство по расширению лучшего дома в городе. Там и термы пленные греки будут строить подобные этим, забрав для отделки мрамор. Нет, минимум несколько месяцев уйдет на вывоз только мрамора.

Обойдя все помещения и составив опись всего ценного и полезного, друзья вошли в церковь. Арне первым почуял опасность, вооружившись топором и мечом, Бьорн, действуя на инстинктах, видя приготовления к бою друга, тут же снял щит со спины и в правую руку взял топор, посчитав, что его пробивная мощь будет намного эффективнее. Никифор же натянул тетиву на свой лук, с которым никогда не расставался.

За алтарем послышался женский вскрик, приглушенный чьей-то рукой.

Никифор на греческом крикнул — Выходите, вы обнаружены! У вас есть шанс против нас троих.

Двери в алтарь отворились и навстречу друзьям шагнули пятеро греков, одетых в хорошие ламеллярные доспехи, вооруженные копьями, щитами и мечами.

Переглянувшись, греки шагнули навстречу, приготовившись бросить копья. Никифор же вошел в яр, за секунду выпустив две стрелы и наложивший третью. Моментальная гибель двоих ошеломила греков и Никифор как в тире за пару секунд прикончил остальных. Бьорн недовольно воскликнул — Это нечестно! Трудно было оставить хотя бы пару для разминки?

Никифор указал мечом на алтарь — Там кто-то есть, осторожнее!

Внутри оказалась девушка лет шестнадцати, чей рот зажимала служанка лет сорока, от страха, трясущейся мелкой дрожью.

Арне присвистнул — Похоже это дочь хозяина особняка. Предлагаю доставить ее Хельги в подарок.

Бьерн кивнул — Да уж, красива девка, у меня аж член вскочил при виде ее красоты. Думаю, Верховный жрец будет доволен нашим подарком.

Феофил оглядел своих советников, которые во время оглашения ультиматума только качали головами и крестились. Патриарх гневно ударил Посохом, но тоже пока промолчал. Рюрик требовал за каждого приведенного им воина выплатить выкуп в пятнадцать гривен серебра (в новгородской гривне было 204 грамма), то есть за каждого воина требовалось отдать три килограмма серебра. А по словам Рюрика под стенами Константинополя находились 50 тысяч варягов и викингов, а это 150 000 килограммов серебра. Да за конную армию степняков были запрошены по двенадцать гривен. Всадников было сорок тысяч. Значит сумма всего выкупа была 247 920 килограммов серебра. 1 золотая литра равнялась 72 золотым номисмам и 864 серебряным милиарисиям. Милиарисий — одна тысячная золотого литра, вес — около 4 граммов серебра. То есть одну номисму в 4,5 граммов золота можно обменять на 12 милиарисий весом в сорок восемь граммов серебра. Пять миллионов сто шестьдесят пять тысяч солидов (номисм) были довольно огромной суммой! Помимо этой разовой выплаты, Византия была обязана выплачивать постоянную дань, и император должен заключить договор, регулирующий пребывание и торговлю русских купцов в Византии. Мало того, греки должны были сшить паруса: для руси из паволок (златотканый шёлк), славянам и викингам из коприны (простой шёлк).

Патриарх нарушил воцарившуюся тишину после оглашения наглых требований Рюрика — Мои люди со стен наблюдают как разграбляют пригороды. Эти варяги согнали захваченных граждан, заставляя их выдирать даже мраморные плиты и грузят их на захваченные в бухте купеческие корабли. Нам требуется как можно скорее избавиться от этих варваров. Придется соглашаться на все их условия. Часть серебра и золота а также шелка можно собрать с состоятельных Константинопольцев, которые не хотят допустить взятия священного города этими язычниками. Как то они уже смогли взять несколько крепостей. Что в мирном договоре требуют для себя варяги Рюрика?

Эпарх зачитал текст договора, составленный на греческом — Когда приходят в Византийскую империю посланцы Руси, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если придут купцы, пусть берут месячное на шесть месяцев: хлеб, вино, мясо, рыбу и плоды. И пусть устраивают им баню — сколько захотят и торгуют, сколько им нужно, не уплачивая никаких сборов. Когда же жители Руси отправятся домой, пусть берут у Василевса на дорогу еду, якоря, канаты, паруса и что им нужно. Если жители Руси явятся не для торговли, то пусть не берут месячное; пусть запретит князь Руси указом своим приходящим сюда русским творить бесчинства в селах и в стране Византийской империи. Для граждан Руси Василевс обязан выделить им для жизни квартал с домами у монастыря святого Маманта, который находится близ Константинополя, на западном берегу пролива Босфор, и пусть входят в город только через одни ворота в сопровождении царского мужа, спрятав оружие в чехлы, по 50 человек.

Василевс заскрежетал зубами. Но иного выхода никто не видел и с требованиями северян видно придется соглашаться!

Глава 19

Олег задумался над тем как закрепить русский щит над вратами Константинополя. Обычай вешать свой щит на ворота города в знак мира был широко распространён у древних норманнов. Хотелось все же оставить о себе долгую память и Колдун склонялся к мысли вмуровать его в кирпичную кладку над вратами.

Рюрик подошел неслышно — Что, брат, не спится? Вот мы с тобой сотворили небывалое! Я смотрю и своим глазам не верю. Как думаешь после подписания договора нас с тобой пустят внутрь города? Хочу на дворец императорский взглянуть.

Колдун кивнул — Куда они нахрен денутся.

Колдун задумчиво смотрел на стены Константинополя, вокруг которых как муравьи северяне и степняки растаскивали все, что удалось наконец-то получить после тягот похода. Кое-где возникли пожары, но их быстро потушили. По совместному с Рюриком замыслу даже получив выкуп, варяги, расплатившись с мадьярами, печенегами, шведами и викингами, останутся здесь пока не вывезут все самое ценное. Позади послышался шум. Жрец не обернулся, так как его личная стража не пропустила бы к нему посторонних.

Олег! Глянь какую красивую девку мы тебе в дар привели! — Никифор с друзьями бросил к ногам жреца одетую в златотканый шелк стройную высокую девушку. Повернувшись к ней, Колдун успел разглядеть ненависть в ее лице и тут же как по мановению на лице появилась улыбка. «Что за наваждение?» — подумал Вещий, как его потихоньку стали звать варяги. — «Будто змею увидел, которая готовится к смертельному броску.»

— Кто ты, чаровница? — обратился на греческом жрец и девушка поднялась

— Мое имя Максимо. Я единственная дочь своего отца, который погиб, пытаясь защитить свой дом. Вместе с моим женихом. — Девушка прильнула к обнаженному по пояс жрецу, вгоняя одновременно тонкий стилет в печень левой рукой. — Клинок отравлен ядом кобры и гадюки гюрзы! Тебе осталось жить пару мгновений. Это тебе за смерть моих близких!

Колдун попытался войти в яр для борьбы с ядом, но тот парализовал его волю и мышцы. Напоследок успел усмехнуться — Правду говорят, что смерть предначертана от яда змеи.

Никифор схватил убийцу за волосы — Ну что, сука! Не захотела любить одного, сегодня тебя будут иметь все наши варяги, ты познаешь мужчин сверх меры.

Когда Михаил Колдун после очередного перерождения перешел через младенчество и смог использовать свои сознание и память в полную силу, ему исполнилось четыре года восьмого апреля одна тысяча сорок пятого года. Имя у него было как и в первой жизни. Очередная жизнь закинула его в сына подполковника, который прошел всю войну, закончив ее командиром полка. Иванов Андрей Геннадьевич сразу после Победы был переведен в Молдавию. Будучи начальником штаба дивизии, в этом году был направлен для обучения в Москву в академию Генштаба.

Мишкина мать после отъезда мужа переехала в Кишинев, где преподавала английский и французский языки в педагогическом институте. Так как Иванова Зинаида Семеновна знала еще в совершенстве латынь и немецкий, то к семи годам Мишка не боясь непоняток, болтал на четырех языках как на родном. К восьми годам пользуясь общением с местными пацанами, Мишка заговорил и на молдавском (который однозначно можно было назвать румынским) и даже на идиш. Мать была поражена успехами сына и по его просьбе достала ему арабско-русский, корейско-русский и китайско-русский словари. На вопрос сына о ее родителях Зинаида Семеновна всплакнула — оказалось, что она была из бедной дворянской семьи. Как и многие ее семья добралась до Одессы, пытаясь выбраться вместе с родными в Турцию. Однако среди белого дня ее отца зарезали грабители и ее мама не смогла со своей маленькой дочерью попасть на пароход, который был битком от бежавших за кардон белых.

С пяти лет Мише удалось уговорить маму поступить в спортивный клуб, где преподавали спортивную гимнастику. Прогрессу легкоатлетического спорта в республике содействовали спортивные общества «Молдова», «Динамо», «Трудовые резервы» и «Локомотив». Ближе всех к дому был спорткомплекс Динамо на улице Садовой рядом с пожарной командой, потому и выбора собственно не было. Начав занятия, Миша узнал о наличии в спорткомплексе секции САМБО и с шести лет стал посещать еще и эти занятия.

Отец после окончания академии появился с погонами генерал-майора в нашей небольшой однокомнатной квартире в каком-то пространном состоянии — Зиночка! Меня отправляют в Германию. К сожалению я не могу вас взять с собой.

Его супруга побледнела — Надеюсь тебя не отправляют нелегалом?

Андрей Геннадьевич улыбнулся — Научил тебя на свою голову. Нет конечно. Буду налаживать сотрудничество с немецкими товарищами.

Мишка подошел к отцу и спросил — Папа! Тебя от ГРУ направили к немцам?

Отец закатил глаза к верху — Ну этот-то откуда все это может знать?

Жена пожала плечами — Не знаю. А что еще за ГРУ?

Отец присел на стул и обнял сына — Удивительно! Вроде и некому про разведку рассказывать, ты откуда это слово взял, ГРУ?

Мишка усмехнулся — Главное разведывательное управление. Где слышал не припомню. Значит тебя от ГРУ направили? Ты в академии какой факультет окончил?

Отец только взлохматил волосы на Мишкиной голове — А это, сынок, военная тайна. Прошу, не болтай о моей командировке среди своих друзей.

Мишка задал интересующий его вопрос — Папка, у нашей семьи есть казацкие корни?

— Есть, сынка, есть! Мой дед был сотником на Дону. А вот его сыновья после революции пошли по разные стороны баррикад — Мой отец стал воевать с Буденным, а его брат погиб, воюя за белых. Кстати дед мой еще жив. Живет в станице на Кубани, схоронив свою жену еще лет десять назад. Может и увидишь его когда. На удивление крепкий старик, жилистый и не прекращающий укреплять свое тело ни на день. Кажется, что он собирается жить вечно.

— Оставь адрес деда на всякий случай. Случай он может быть всяким.

— Отец стал серьезным — Хорошо! Вот его адрес, а это адрес нашего дальнего родственника, моего троюродного брата генерал-майора Коломинова Александра Николаевича, он только получил назначение начальником штаба Краснознамённого Одесского военного округа. Я вам оставлю свой продовольственный аттестат. Голодать не будете.

После отъезда отца от него ежемесячно приходили письма в течении двух лет. Затем маме пришла похоронка. Отца наградили орденом Ленина посмертно. К моему удивлению его тело все же доставили в Кишинев и дали похоронить. На похоронах было довольно много людей, которые служили с ним. После телеграммы приехал и мой прадед Богдан Тихомирович. После поминок прадед поманил меня и мы вышли на улицу.

Прадед, которому на вид было не более семидесяти лет, вгляделся в мои глаза — Ну что, правнук, сколько ты жизней прожил?

Мишка удивился — А ты силен, прадед! Как ты смог меня просчитать?

Старый казак усмехнулся — Все, кто хотя бы раз прожил еще одну жизнь, могут определять таких же, а я прожил две жизни, до того как попал в это тело. Удалось с князем Святославом Игоревичем разгромить Хазарский каганат, хотя я и остальные его ближники пытался остановить князя от этого необдуманного шага. С падением каганата исчезла та сила, которая сдерживала бесчисленные степные орды. Вятичи, восточнославянское племя, платившее дань Хазарам, были подчинены Святославом. Он заставил их платить дань Киеву, укрепив центральную власть и расширив территорию Руси на восток. После победы над Хазарами Святослав двинулся на Волжскую Булгарию, подчинив её, и совершил набеги на ясов и касогов на Северном Кавказе. Эти кампании показали его стратегический талант. Самая амбициозная кампания началась с просьбы византийского императора Никифора Фоки ослабить Болгарское царство. Святослав разбил болгар у Доростола, захватив почти всю Восточную Болгарию. Однако конфликт с Византией привёл к битве на Балканах, где он был разбит императором Иоанном Цимисхием, но сохранил часть завоеваний. После успеха в Болгарии Святослав повернул против Византии, осадив её крепости. Несмотря на поражение, его кампания продемонстрировала военную мощь Руси и её способность бросить вызов великой империи. Эти победы сделали Святослава символом военного гениальности, сравнимого с Александром Македонским. Вот только большое количество нападений и походов Святослава вызывало недовольство среди соседей. Деятельность князя требовала много сил и ресурсов, что ослабляло его государство. А во время походов Святослава Русь оставалась без опеки, из-за чего подвергалась нападениям кочевых племён. Походы Святослава привели к упадку Волжского торгового пути и разрухе на пространстве между Каспийским и Чёрным морями. Не хотел князь править Русью, ему бы лишь в чужие земли вторгнуться. Завоевал он Булгар, и что это дало его родине? С легкой руки Льва Гумилева за Хазарским каганатом закрепилась какая-то инфернальная слава, как некой силы, угрожающей самому существованию Руси. Соответственно и поход Святослава воспринимается практически как национально-освободительная война. В реальности же ситуация была куда банальнее: ко времени похода Святослава Хазарский каганат уже находился в упадке, причем упадок был вызван несколькими факторами. Во-первых — природными, из-за которых изменился уровень воды в Волге, были затоплены значительные хозяйственные земли каганата, что подорвало его экономику и ухудшило уровень жизни населения. Во-вторых, религиозным, поскольку принятие правящей верхушкой иудаизма привело к расколу внутри каганата, нескольким крупным восстаниям, да и общему отчуждению верхушки от основной массы населения, из-за чего в качестве армии пришлось использовать наемников. В-третьих, усложнением внешнеполитической ситуации, борьба с несколькими коалициями, что также ослабляло каганат. В результате произошла переориентация Хазарского каганата с завоевательной внешней политики на обеспечение транзитной торговли. То есть по большому счету к середине X века каганат уже не представлял угрозы для соседей, скорее наоборот — он включал их в систему мировой торговли. Собственно поэтому он и представлял собой лакомую добычу — ослабленное, но богатое государство. Поэтому поход Святослава — это не борьба за независимость (зависимость в виде выплаты дани была только у нескольких славянских племен), а просто попытка пограбить, да привести под свою власть те самые племена, которые до этого платили дань хазарам.

— А вторая жизнь?

— Вторую жизнь я прожил на Запорожской Сечи. Самойло Кошка было мое имя. Двадцать пять лет я провёл в плену у турок прикованным к вёслам на галерах. После побега из плена возглавил казаков, был кошевым атаманом, затем гетманом. Был убит во время войны со шведами. За два года до смерти именно я повел запорожцев в казацко-польский поход в Крымское ханство. Будучи избран гетманом, я добился от польского короля Сигизмунда Третьего Вазы отмены баниции (закона о признании казаков вне закона), что привело к восстановлению казачества как общественного сословия. А как сложились твои похождения?

Мишка усмехнулся — Сначала скифов с сарматами в одну империю объединил, совместно с Александром Македонским в совместный поход сходил. Потом в Риме выживал. Самое интересное, что моя первая жизнь в будущем прожита была.

Прадед прищурился — Вона как! Значит ты знаешь будущее? Это довольно интересно.

— Я кажется смогу своего деда найти, того кто моим дедом в первой жизни был. Он меня обучал всему, что потребно для перемещения по мирам.

— Обязательно найди. Будет мне с ним о чем поговорить. Расскажешь попозже про жизнь, которая нас после ждет. Надеюсь войны больше ни с кем не будет. Страна еле выдержала это испытание.

В десять лет, получив второй разряд, я оставил занятия гимнастикой, считая, что основу физического развития для тела мне удалось заложить. Мой тренер пытался убедить продолжить занятия, считая, что до первого разряда мне осталось совсем немного. Я же поступил в спортивную секцию по боксу. До смерти Сталина оставалось всего два года. Тренером был Исидор Гольдштейн, а его помощником — кореец Юнг Ким, который отвечал за проведение тренировок у детской группы. Узнав, что я знаю его родной язык, Юнг невольно выделял меня из всей группы детей. А когда перед тренировкой я пришел в пустой зал на час с лишним раньше для восстановления своих прежних умений, он застал меня за отработкой комплексов тайцзицюань. Он стоял и наблюдал как сначала я выполнил комплекс из школы Ян — он отличается плавными и медленными движениями, направленными на развитие силы и гибкости. Затем я перешел к стилю Чэнь, который сочетает медленные и быстрые движения, смешивая мягкость и жёсткость. И будто во мне проснулся ураган во время выполнения стиля У-чжиа, характеризующегося быстрыми и взрывными движениями. Следующий комплекс Ву был более мягкий и грациозный, с уклоном на развитие внутренней силы и гармонии. Завершил же я стилем Сунь, который характерен быстрыми передвижениями по пространству назад и вперёд в сочетании с концентрацией и выбросом энергии.

После окончания Ким подошел и удивленно спросил — Кто же тебя, Миша, этому научил?

Я пожал плечами — Китаец один. Жил по соседству старик, вот и обучал по немногу. Я даже китайский освоил. Сосед умер, но я многое успел у него перенять.

Ким критически осмотрел меня но, свое недоверие не высказал — У меня естьсын Сук, примерно твоего возраста. Я долго сомневался стоит ли ему посещать спортзал, считая, что моих тренировок дома ему хватит. Но теперь вижу, что Сук будет полезно с тобой тренироваться совместно. Я мастер тхэккён, юсуль и чхарёк.

Я кивнул — Спасибо за доверие, учитель! Я не подведу. Теперь до начала занятий по боксу я с сыном Кима постигали его науку. Я слышал о этих древних видах борьбы, из которых произошло тхэквондо. В тхэккёне преобладают удары ногами и высокие прыжки, сопровождаемые ударами ног. Запрещены любые удары кулаками, вместо этого применяются удары с помощью открытых ладоней. Руки используются для блоков и мощных ударов в корпус тела. В поединке главной целью считается повалить противника, а не нанести ему повреждение. Технический арсенал юсуль— в основном броски, захваты, болевые приёмы и воздействие на болевые точки человека. Техника чхарёк построена на бросках, болевых замках и захватах, точечных ударах в уязвимые места. По сравнению с тхэккён в чхарёк больше ударов головой, коленями, плечами, локтями. Чхарёк — одна из немногих систем, где наряду с правилами самообороны от людей или против оружия существуют детально разработанные техники самообороны против различных животных — волка, быка, медведя, тигра. Я же делился секретами тайцзи и цигун, стилями северного и южного Шаолинь. Техника Цайлифо, которую я знал в совершенстве, считается достаточно жесткой, имеющей прикладное значение. Об этом можно сделать вывод, если внимательно взглянуть на боевые искусства, которые положены в его основу. Туда входят техники активной локтевой защиты, удары ладонями, и сметающие удары предплечьями. Одним словом, многое из того, что составляет арсенал боевых школ. Ну и конечно же лучшее из стиля Вин Чун (пекинцы говорят — Юн Чунь), где акцент делается на ближний бой, быстрые удары и сплошную защиту. Отличительная черта — защита в сочетании с молниеносной контратакой, состоящей из непрерывной серии ударов, толчков и бросков руками, ногами и всеми частями тела.

Через год занятий мы с Сук стали лучшими в своей группе, задираясь с боксерами старше себя на пару-тройку лет и Гольдштейн решил перевести нас в более старшую группу, где занимались в основном от тринадцати до шестнадцати лет. Я за год смог восстановить былую скорость ударов руками и ногами. Поэтому на учебных спаррингах по боксу я отправлял в нокаут в течении первых трех минут, не давая попасть по голове и по уязвимым точкам тела. Удары в тело я «сбрасывал» — они будто прокатывались вдоль поверхности, не в состоянии проникнуть внутрь. Впрочем и в схватках по САМБО я всегда одерживал верх, применяя мои коронки — висячку, подножки и броски с зацепом. Мне нужно было быть в хорошей бойцовской форме, чтобы через годы добраться до виновников развала страны. И первым будет троцкист Хрущев.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19