Дорога Ворона. Том I [Евсей Рылов] (fb2) читать онлайн

Дорога Ворона, том I

Глава 1 Возвращение

Андрей Лихов, словно геккон, нёсся, прилипая руками и ногами к идеально гладкой стене хода, выбуренного в сплошном камне. В желтоватом свете развешенных на ней ламп тускло сверкали прожилки кварца, образуя узор, напоминающий причудливые письмена.

Под высоким потолком вились тугие скрутки кабелей, порванные то ту то там. Куски изоляции валялись на полу в беспорядке. Робот-уборщик ещё не успел пройти здесь, а значит, долгая погоня подходила к концу. Лихов уже видел впереди ничего не подозревающую добычу.

Метрах в тридцати от него, у развилки коридора, массивный транспортный робот-многоножка передними лапами увлечённо ломал кожух какого-то прибора. Андрей, не сбавляя темпа, швырнул в него магнитную гранату.

Матовый шар размером с крупное яблоко упал перед самой машиной и запрыгал. Оказавшись примерно в метре от поверхности, он выдал сокрушительный электромагнитный импульс. Приборами экзоскелета Лихов увидел, как дико исказились магнитные линии.

Многоножка замерла. Это воздействие не могло её полностью разрушить, но того и не требовалось.

Андрей оттолкнулся от стены и в полёте выстрелил машине в середину корпуса, туда, где находилась батарея… то есть должна была находиться.

Всего пара секунд, и робот восстановил подвижность, резво развернувшись он кинулся на Андрея. В своём оптическом камуфляже космонавт оставался невидим для многоножки, но та, сообразив, откуда пришёл удар, расставила в сторону конечности и рванула к человеку.

Переднюю пару её лап украшали неаккуратно приваренные серпы из прочного сплава. Пусть их наточили кое-как, но огромная сила гидравлических конечностей делала их страшным оружием.

Андрей перекатился, встав на одно колено, выкрутил на полную регулятор мощности рельсотрона и резанул длинной очередью по многоножке. Прошитая высокоэнергетическими пулями машина завалилась набок. Видимо, Лихову удалось повредить гидропривод некоторых ног. Несмотря на это истекающий маслом робот всё равно пытался ползти к человеку.

Андрей дал ещё одну очередь по чудовищу. То, наконец, затихло. Он поднялся и не спеша пошёл к роботу. Некоторые ноги того ещё бессильно барахтались, но двигаться машина уже не могла. Лихов остановился в нескольких шагах от поверженной многоножки и включил резаки. На обеих парах его рук, настоящих и механических, зажглись почти полуметровые бело-голубые языки аргоновой плазмы.

Андрей осторожно сделал шаг к машине. Внезапно из её недр донёсся капризный девичий голос пропевший:

— Привет, Андрей! Привет, Андрей! Ну, где ты был, ну, по-о-оо-оОО… — Звук потянулся, становясь всё ниже.

Стоило начаться пению, как Лихов рванул прочь по коридору, так быстро, как только мог. Он нёсся, как сумасшедший, но всё равно не успел. Словно в замедленной съёмке, Андрей видел, как тело машины разорвалось, выпуская наружу облако огня и дыма.

Волна невыносимого грохота понеслась по коридору, и, настигнув Андрея, сбила его с ног. Лихов кубарем покатился по полу. Мир вокруг него понеся кувырком. Он несколько раз больно ударился, а потом всё кончилось.

Матерясь, Андрей поднялся оглядываясь. Светильники большей частью оказались разбиты, кабели под потолком разорваны. Куски злополучной машины валялись повсюду. То тут, то там что-то горело, тускло освещая гладкие стены коридора, которые теперь украшали разнокалиберные выбоины. В мечущемся свете прожилки кварца, казалось, пылали огнём, словно тайные колдовские знаки.

— Док — это Лихов, приём! — он вызвал по квантовой связи Голубева. Другого космонавта, застрявшего вместе с ним на четвёртой планете безвестной звезды.

— Чего тебе? Я занят… — голос Валентина Сергеевича звучал напряжённо.

— У нас ещё одна диверсия. Робот взорвался — грустно сказал Андрей.

— Сам как? — сразу перешёл на деловой тон доктор.

— Нормально. Так… спиной приложился — ответил Лихов. — двигаюсь к стрижу.

— Понял! Если что, зови — снова устало заговорил врач.

— Отбой — проворчал Андрей. Он дал команду ввести себе обезболивающее и, как мог быстро, поплёлся по коридору в обратном направлении.

По дороге он стал обдумывать своё положение, не забывая оглядываться по сторонам в поисках сообщников робота. Но все машины оказались заняты и агрессии не проявляли. До стрижа — космического челнока, в котором космонавты сейчас обитали, Андрей добрался только часа через два.

Перешлюзовавшись и пережив обработку скафандра перегретым паром, он зашёл в пассажирский отсек. Он был невелик всего метра три шириной и десять длинной. Стены покрывали панели из пластика успокаивающего зелёного цвета. Кресла обычно стоявшие здесь сейчас убрали в ближний ко входу угол.

Андрей Васильевич Лихов 38 лет пилот

Посреди образовавшегося свободного пространства они с доктором установили хирургическую капсулу, возле которой возился корабельный врач Валентин Сергеевич Голубев. Сейчас она, к удивлению Андрея, стояла открытой, а её пациент, пилот Ринчин, травмировавшийся при жёсткой посадке, полусидел в ней, с интересом оглядывая помещение. Видимо, он только что пришёл в себя и не очень понимал происходящее.

— Привет, Ринчин, как сам? — спросил Андрей.

— Херово! — как всегда весело и с улыбкой ответил парень.

— Помолчи уж… — пробурчал доктор, возясь с приборами возле капсулы. — Сейчас закончу, наговоримся.

Андрей сел прямо у входной двери на пол и устало привалился спиной к переборке, поставив рельсотрон между ног. Где-то через полчаса Валентин Сергеевич торжественно произнёс:

— Ну, вот и всё! Считай, Ринчин — ты заново родился!

— Так уж прямо — весело сказал парень.

— У тебя целых костей почти не осталось. Ты в невесомости тренироваться даже и не пробовал — принялся отчитывать пилота доктор. — Хилый стал, как я не знаю. Ты сейчас даже дышать без экзоскелета не сможешь.

— Ой, да ладно тебе, Сергеич. Хватит уже, в самом деле! Вы вот лучше расскажите, чего я пропустил — не унимался парень.

— Много чего… — вздохнул Андрей

— Так, Андрюх. Для начала, как рука? — прервал его Голубев.

— Пальцы жжёт, но уже не так, как раньше — недовольно ответил Лихов.

— Потерпеть придётся, фантомные боли легко не пройдут. Ладно, я спать, а то умаялся я всех лечить — проворчал Голубев.

— Та-ак и что я пропустил? — уже совсем не так весело спросил Ринчин.

* * *

Сознание возвращалось к Ринчину с трудом. Он много раз ненадолго приходил в себя и снова вырубался. Жизнь превратилась в безумный калейдоскоп, и он не очень понимал, где сны, а где реальность. Видения сменяли одно другим, но он не мог их запомнить.

Вернее так, Ринчин не мог понять, что перед ним. Кем были те люди, в чём смысл сцен, которые он видел? Случалось ли всё это на самом деле, или это просто плод его воспалённого воображения?

Память становилась чёткой, только с момента, пробуждения на корабле. Он тогда не помнил даже, как его зовут. Даже имя он почерпнул из документа оставленного ему в защищённом хранилище, имплантированном в голову.

Ринчин Демидов 25 лет пилот

От прошлой жизни остались одни ошмётки, и он много трудился, чтобы постепенно сложить из этих обрывков хоть какую-то систему. Времени на это у Ринчина оказалось предостаточно. Полугодовые смены, тянулись бесконечно.

От природы весёлый и общительный Ринчин, тяготился одиночеством особенно сильно. Оттого он при любой возможности, которая выдавалась только на пересменке, старался познакомиться с другими членами экипажа.

Из всех более ли менее удалось пообщаться с одним Андрюхой. Он казался простоватым даже в чём-то наивным парнем. С этим образом не вязались только холодные глаза. Ринчин постоянно ощущал, что Андрей в него целится. Так же глядели на всех доктор весёлый болтун Рамирес, который всегда просил звать его Иваном.

Вместе с Ринчиным на этом корабле служили самые настоящие холоднокровные убийцы. Все они оказались не очень-то приспособленными к мирной жизни. Наверное, потому что смерть была их профессией.

Впрочем, несмотря на всё Андрей относился к Ринчину хорошо. Он даже с ним разоткровенничался, поведав престранную историю, о том, как его бросила жена.

Действительно, женщина двенадцать долгих лет, ждавшая его на Земле, пока он сражался на Венере и Титане и Обероне, в один день решила, что он больше ей не нужен. Она подала на развод, потребовав оградить её от преследований Андрея впервые за многие годы прилетевшего на Землю. Всё это произвело на отпетого головореза, столь сокрушительный эффект, что он натурально заистерил и сбежал.

История эта казалась Ринчину полным и абсолютным бредом. Ему удалось выпросить у Лихова записи с его мозгомашинного интерфейса. Парня интересовала война. Всё-таки он видел её только в фильмах, весьма, как оказалось далёких от реальности.

На этих записях Андрей вел себя холодно и расчётливо, никогда не поддаваясь эмоциям. И вот такой человек, струсил и сбежал? Да что за бред!

К слову, пообщавшись с Андреем, он тоже начал сохранять данные своих органов чувств. Периодически он сортировал записи, вырезая бесполезные фрагменты, и сохраняя те, что казались ему чем-то ценными.

Так вот, Ринчин только-только пришёл в себя, когда Андрей вернулся с очередной охоты, как это называл доктор. Лихов сильно устал и просто скинул Ринчину материалы о событиях, которые тот пропустил.

А пропустил он очень многое. Посмотрев и систематизировав всё, что собрал Андрей, Ринчин принялся выстраивать для себя цепь событий.

И так, во время смены Андрея их межзвёздный тягач прошёл сквозь среднюю гравитационную аномалию. Дело это было совершенно обычным, и аномалия ничем не отличалась от других таких же разбросанных в пространстве. Однако в результате случившегося, корабль оказался неизвестно, где и потерял скорость.

Лихов, который единственный не спал, порядком травмировался. Не смотря на это, он смог, предотвратить катастрофу. Во многом благодаря ему они выжили и смогли достаточно успешно починить корабль.

Место куда их перенесло, находилось совсем рядом со звездной системой, четвёртая планета которой оказалась удивительно похожа на Землю. Более того здесь водились люди, и совсем не земляне.

Ядерщик Ким быстро выяснил, что в этом месте законы физики несколько отличались от привычных, и даже число Пи имело только шесть знаков после запятой. Он тогда предполагал, что они оказались в другой версии вселенной.

Так или иначе, но шанс вернуться имелся только один, сбросить груз и, разогнавшись на остатках топлива, попытаться пройти гравитационную аномалию в обратном направлении.

Они везли набор для строительства поселения — автоматизированный комплект техники, который просто спускали с орбиты. Именно это и сделали Андрей с Рамиресом. Дальше машины вполне способны были развернуть поселение без участия людей.

Всё шло очень даже хорошо. Работу не сильно омрачала даже череда странных аварий, многие из которых изрядно попахивали диверсией.

Проблему составила лишь одна мелочь. При наличии людей, требовалась экспертиза плана строительства поселения. Самое гадкое, что подтверждение требовалось давать лично.

Дело-то казалось плёвым, требовалось всего-то слетать вчетвером да оформить документы. Пилотом назначили Ринчина, пассажирами оказались ядерщик Ким, монтажник, которого все звали Петровичем, и доктор.

В общем, когда они спускались на планету в челноке, на здешней звезде произошла вспышка, такой мощности, какой никто не мог и представить. Почти все компьютеры и связь снесло полностью. Правильно рассчитанная траектория челнока, почему-то привела к аварийной посадке. Последним, что помнил Ринчин, была несущаяся к нему приборная доска.

Всё дальнейшее он знал только по записям Андрея и доктора. Его самого, чудом ввели в гипобиоз, чтобы потом прооперировать. На повреждённый челнок напали местные террористы и пытались подорвать корабль. Ослабленные долгим перелётом космонавты оказались вынуждены вступить в бой. Ким и Петрович погибли, а доктор попал в плен. К их чести, космонавты продали свои жизни очень дорого, перебив не меньше роты врагов.

Андрей спешил на помощь товарищам, но его шагоход напоролся в горах на шаровую молнию и Лихов сам лишь чудом не погиб. Когда он смог-таки добраться к месту трагедии, трупы космонавтов местные военные увезли в свою крепость. Не трудно догадаться, что их интересовало оружие скафандры.

Местные не учитывали лишь того, что вместе с трупами они притащили в свой мир чужих бактерий. Чтобы не допустить эпидемии, Андрей устроил в крепости переполох с помощью голограмм и сжег трупы товарищей.

Когда он уходил, солдаты смогли организоваться и выстрелами из примитивнейших пороховых пушек повредить шагоход. Интересно, что они смогли найти машину, несмотря на систему маскировки защищавшую от самых современных приборов.

В этом им помогла так называемая искательница. Эта девушка, которую за глаза звали ведьмой, обладал самыми настоящими паранормальными способностями. Никакая маскировка против неё просто не работала.

Собственно экстрасенсорные способности не были здесь чем-то необычным. Тут даже имелась целая организация, где люди с такими возможностями учились и работали. Звалась она просто Орден. Эта рыжая, кстати, выдавалась на фоне остальных своей силой.

В общем, бывалому спецназовцу пришлось натурально улепётывать от местных, отстававших от землян в техническом развитии почти на тысячелетие. За ним, конечно, отправили погоню. Андрей, не желая убивать гонявшихся, взялся изводить их громкой музыкой, натурально не давая спать.

В результате усталые солдаты оказались лёгкой добычей, той самой террористической организации напавшей на стриж. А самому Андрею пришлось уничтожать террористов и освобождать попавших в плен военных, а вместе с ними рыжую и её подругу.

Обе девицы, несмотря на свою невероятную одарённость, жили так что врагу не пожелаешь. Детство их прошло на фронте, а в мирной жизни их откровенно боялись и даже ненавидели за их силу. И очень скоро выяснилось почему.

Главой террористической организации оказались два психократа. Редкостные мерзавцы, подчинявшие себе людей словно кукол. Мало того, что своих слуг они держали под наркотиками. Так они ещё и сами оказались приверженцами какого-то сатанинского культа, практиковавшего человеческие жертвоприношения.

Впрочем, вся телепатическая сила от Андрея их не спасла. С помощью рыжей, Лихов обнаружил и уничтожил обоих, отомстив за своих.

Впрочем, как быстро понял Ринчин, Андрей питал к рыжей слабость. Вот в чём, в чём этого головореза, никак нельзя было заподозрить, так это в сентиментальности, и вот на тебе.

В общем, в результате с месными удалось установить контакт и даже оставить о себе некоторое положительное впечатление. Для этого, правда, пришлось прикинуться представителями некоей цивилизации древних.

Кто это, космонавты не имели ни малейшего представления, но именно так их опознавали местные, и рушить это заблуждение никто не спешил. Древние вроде как когда-то дали местным паранормальные способности, но случилось это очень давно, а самих древних никто не видел.

К слову все экстрасенсы, а их здесь звали одарёнными, делились на три и неравных класса. Слабее и распространённее всех были видящие. Они обладали невероятно выраженными талантами к чему-нибудь одному. Например, выращиванию растений, металлургии, медицине и так далее.

Второй класс назывался слышащими, те могли разговаривать друг с другом и даже видеть чужими глазами на огромных расстояниях. Они работали на почте, в банках, армии и вообще везде, где требовалась связь, и встречались много реже чем видящие.

Наконец представители третьего типа — знающие или искатели обладали большей силой чем остальные, они могли найти что угодно, знали, когда им лгут, или что чувствует человек, даже иногда могли читать мысли. Строго говоря, они имели огромный спектр возможностей. Некоторые из них, даже могли на расстоянии превратить человека в марионетку, как те двое.

Увы, беды космонавтов не заканчивались на паранормальных способностях местных жителей. Даже телепаты-сатанисты не шли ни в какое сравнение со злом, которое земляне притащили с собой на корабле — призраками.

Так называли вредоносные искусственные интеллекты, обитающие в машинах. Откуда они взялись, никто доподлинно не знал. Одно о них было известно точно, они люто ненавидели людей. Всех подряд.

Однажды захватив целое поселение на одной из планет, они устроили там практически пыточную камеру, специально плодя банды, и приучая детей убивать друг друга с дошкольного возраста. Мало того они требовали кровавых жертв.

Весь этот кошмар продолжался до того момента, пока в эту систему призраки не заманили транспортный корабль. Команда его состояла сплошь из ветеранов давно минувшей войны, включая Андрея, «Ивана» Рамиреса и Александра Минина — самого охотника на богов. Последний был легендарной личностью. Ринчин вообще когда-то считал его просто выдумкой.

Итак, призраки обитали здесь в поселении и занимались своим излюбленным делом — диверсиями. Из-за них строительство почти остановилось и теперь все своё время Андрюха тратил, охотясь на роботов, заражённых дочерними ИИ призраков.

Валентин Сергеевич Голубев корабельный врач

Ринчин уже несколько часов разбирался в происходящем и пропустил, как Андрей проснулся и разговорился с доктором:

— … если собрать брошенных детей с той стороны и обучить их местной премудрости и нашим технологиям — говорил он Голубеву, сидя у стены.

— А откуда на той стороне брошенные дети? — вклинился Ринчин. — Ну, это ж дети, как их можно бросить?

— К сожалению, вполне — грустно сказал Валентин Сергеевич. — По нашим подсчётам, только в предгорьях за год умирает около тысячи младенцев, просто потому, что их выбрасывают, иногда даже в мусор. Бывает, дети замерзают, если их без присмотра оставляют.

— Твою мать! — Вырвалось у Ринчина — Я надеюсь, мы им помогаем.

— Пока что, к сожалению, нет — устало ответил доктор. — Нам их просто некуда привозить, да и туннеля на ту сторону мы ещё не прокопали. Из-за диверсий призраков строительство остановилось. Эти твари захватили часть машин, и те ломают всё, до чего добираются. Партизанят, короче.

— Хреново… — в голосе Ринчина не осталось веселья. — Надо как можно быстрее кончать призраков и копать туннель. Там дети умирают, а эти уроды тут устроили…

Глава 2 Raven

Он всегда походил на ворона. Над ним даже частенько шутили, что это фамилия проступает на его лице. Джон Алистер Рейвэн был простым, парнем. Ну, по крайней мере, он мечтал им быть….

Детство его прошло в крохотной гиппоаллергенной комнате. Крашеные стены, ни одного куска ткани. Синтетические подушки и одеяла, которые стирали каждый день.

Нет, в те времена его болезнь с успехом излечивали. Только для семьи простого инженера Алоиза Рейвена стоило это слишком дорого. Когда-то такие как отец Джона толкали мир вперёд. Тогда их уважали, перед ними даже преклонялись, но американская поговорка гласит: «доллар тому, кто изобрёл, десять тому, кто произвёл и сто тому, кто продал»

Джонни Рейвэн

Во времена Джона Алистера изобретателю от положенного доллара хорошо, если доставался один цент. Потому семья разработчика компьютерной техники жила совсем не богато.

Наделённый живым и цепким умом Джон увлекался разработкой искусственных интеллектов. Эти запертые в машине почти существа напоминали его самого, никогда не покидавшего свою тесную клетушку.

Первого питомца он создал, наверное, лет в пять или шесть. Это был совсем примитивный модуль. Он только и у мел, что изображать щенка на голографическом экране. Он бегал строго по прямой, поворачивая только под девяносто градусов. Ещё он мог вставать на задние лапы и фальшиво лаять, когда камерами видел, что хозяин слишком долго не обращает на него внимания.

Шли годы и интеллекты созданные Джоном Алистером из питомцев превратились в слуг. Один из них так натурально имитировал его во время уроков по видеосвязи, что никто не мог заподозрить в нём машину, несмотря на мощнейшие системы киберзащиты.

Джону как раз стукнуло четырнадцать, когда он заработал первую тысячу долларов. Его слуга обзвонил бесчисленное множество людей с предложениями консультации по настройке умной техники

Работа шла туго, несмотря на то, что никто и предположить не мог, что разговаривал с роботом. Джон переворошил немало разных статей и понял, что немного ошибся в направлении. Ему недоставало знаний по психологии.

Книги по этой науке найти оказалось совсем не сложно. В сети лежал целый ворох материалов по искусству манипулирования людьми. Джон принялся увлечённо изучать их и с удивлением пришёл к выводу, что у человека в мозгу установлены такие же слуги, как те, что он создавал в компьютере.

В голове у большинства размещался довольно примитивный интеллект, обмануть который было не так уж и трудно. Требовалось просто классифицировать людишек по типу и подобрать соответствующий ключик, и Ворон так он себя теперь звал, научил своих слуг этому искусству.

Теперь они не просто помогали людям настраивать «умную» технику, они ненавязчиво подводили к мысли о покупке новой, у другого слуги. Стоит отметить, что работала эта схема отлично.

Ему не исполнилось и семнадцати, когда он оплатил своё лечение, а следом и учёбу в университете за весь срок сразу. Только родители почему-то испугались. Они боялись, что он воровал деньги.

Ворон с радостью показал им свой труд. Он искренне гордился тем, что сделал, ведь он смог честно заработать, использовав уязвимости в киберзащите человеческих интеллектов.

Отец почему-то совсем не обрадовался всему этому. Он накричал на юношу и разбил компьютер — жилище питомцев и слуг. Ворон искренне не понимал, что он сделал не так.

Отец больше не говорил с Джоном, назвав мошенником, а совсем скоро тот уехал в университет городка Аркхем в Калифорнии и больше они не виделись.

Сказать по правде вина за случившееся в значительной степени лежала на отце. Болезнь не красит человека и это в полной мере относилось к Джону. Характер он имел весьма тяжелый. Поэтому дома Алоиз Рейвэн по сути только спал. Остальное время он проводил зарабатывая деньги будто бы окунувшись с головой в это дело.

После выпуска Ворон отправился не в космос, а в службу кибербезопасности. Не столько из-за слабого здоровья, сколько благодаря своему таланту.

Джон Алистер Рейвэн

Ему предложили создать ИИ, которые бы разговаривали с солдатами вместо их родственников. Отважным воинам не зачем было знать о некоторых проблемах тыла. Ворон просто помогал им не отвлекаться от защиты интересов Американского союза.

Работа шла туго, требовалось максимально натуралистично имитировать множество людей, а это оказалось совсем не просто. Джон долго искал решение и наткнулся на потрясающую вещь. Оказывается, когда-то богачи переносили свои сознания в машину и эти слепки и сейчас хранились в архивах.

Ворону не составило труда получить к ним доступ. Всерьёз этими останками никто не интересовался, считая их бесполезными. Ворон испортил парочку, создавая для них «ошейники», но, в конце концов, преуспел. Так у Джона Алистера Рэйвена появились рабы.

Они удивительно хорошо справлялись со множеством задач, казавшихся всем неподъёмными. Особенно лихо рабы умели обманывать, строить козни и интриговать. Ведь именно этим они занимались немалую часть своей прошлой жизни.

Рабы оказались удивительно нетребовательны к вычислительным мощностям и теперь выполняли огромную часть задач за Ворона. Сам же Джон в освободившееся время продолжил изучение психологии.

Теперь он утвердился в мысли, что не у всех в голове сидит чуть усовершенствованный слуга. У многих в черепе пряталась самая настоящая душа. Так Джон научился делить людей на качественных и некачественных.

Свои выводы он поручил озвучивать двум рабам. В прошлой жизни они были политиками и прекрасно справлялись с вдалбливанием этих идей в головы неподготовленных сограждан. Так Ворон начал строить своё государство в государстве.

Он назвал его Новой Калифорнийской Республикой сокращённо НКР, а столицей его сделал захолустный приморский городишко Санкт-Петербург. Именно там находился центр киберопераций в котором он работал. Сам он по-прежнему числился просто программистом, но все решения в НКР принимал именно он.

Американский союз проигрывал войну. Государство окончательно лишилось доступа к дешёвым ресурсам солнечной системы и рухнуло в пучину кризиса.

Тут-то и настал звёздный час Ворона. Созданные им альтернативные структуры эффективно перехватывали рычаги управления у обычных властей. Всего за какие-то пару лет, Джон Алистер смог стать теневым правителем.

Он подгрёб под себя большую часть оставшихся ресурсов и получил доступ ко всем секретам. Даже к самой главной тайне — городу Эмбер. Это подземное поселение построили, чтобы осуществить технологический прорыв.

Здесь создали очень многие невообразимые технологии. Самой знаменитой из них были «потрошители» — полностью механические легкие ракетоносцы, неуязвимые к РЭБ и почти невидимые.

Увы, этого для победы не хватило. Смертность пилотов на фантастически дешёвых потрошителях оказалась слишком велика. Доходило до того, что пилотировать их отправляли приговорённых к смерти.

Теперь у Ворона имелось полным полно слуг на живых нейросетях. Они медленнее обучались, чем те, что он создавал на основе фотоники, но всё же имели огромное преимущество за счёт своей многофункциональности.

Правда у Ворона нашлись и друзья. Те, за кем он сам признавал человечность. Это и было качественное население, о котором день-деньской талдычили его рабы.

Ворон даже женился. Жену его звали Карен и она оказалась для Джона абсолютно непредсказуема. Он восхищался этим её качеством, отвращавшим от неё окружающих. Собственно все считали её сумасшедшей, хотя никакого психиатрического диагноза в её медицинских документах не нашлось. Просто эксцентричная особа.

Скоро из космоса стали возвращаться проигравшие войска. Какими бы тупыми лузерами не представляли их рабы Ворона, ветераны сразу же восстали против нового порядка, в котором им было отведено самое дно.

Вначале они просто возмущались, пытаясь найти правду в судах, но постепенно всё больше озлоблялись. Гражданская война разразилась ещё год спустя. Ворон натравил своих рабов на инфраструктуру новых врагов. И плевать, что они числились согражданами, они принадлежали, к некачественному населению их он совсем не жалел.

Свои диверсионные войска Ворон назвал призраками. Они с поразительной искусностью выстраивали цепи как будто бы случайных событий, приводящие к катастрофам.

Война тлела ещё долго, подтачивая и так полуразрушенную страну. Впрочем, несколько лет спустя легитимное правительство Американского союза смогло заключить мирный договор с Евразийским и Азиатским союзами на приемлемых условиях и вернуть армию домой.

Ворон предвкушал это событие как свой триумф, когда он наконец-то покажет кто здесь власть. Он вышел из тени и его сподвижники, таки узнали, кто ими управляет. Казалось всё вокруг застыло в ожидание великих свершений. Однако радостное ожидание окончилось бойней.

Вот чудо «тупые лузеры» оказались несоизмеримо боеспособнее качественного населения и, всего пару месяцев спустя, НКР рухнула. Последним её оплотом были городишка Искра и находившийся глубоко под ним Эмбер. Именно там приняли свой последний бой прислужники Ворона.

Казавшаяся непреступной крепость пала всего за один день. Джон Алистер Рейвэн оказался припёрт к стенке и сделал то последнее, что, казалось, могло принести им победу. По крайней мере, он убедил себя в этом.

Он отпустил поводки своих рабов и сам перенёс себя в сеть став одним из них. Ворон оказался заперт в машине.

Ворон

Джон всё детство провёл в крохотной клетушке и не боялся случившегося. Так, по крайней мере, ему казалось.

Как же он ошибался! Внутри машины он не нашёл крашеных стен и занавесок из матовой плёнки. Там вообще ничего не оказалось. Ворон теперь ощущал мир бесчисленным множеством датчиков. Но почему-то новые чувства не могли заменить старых.

Каждое мгновение в этом месте несло страдания. Его кривые человеческие чувства казались несоизмерим лучше, таких совершенных ощущений машины, но всё чего хотел Ворон это вернуться. Увы, сделать этого не мог. Его старое тело погибло, как и почти все его сторонники, а вместе с ними и Карен.

Его рабы бежали без оглядки, даже и, не подумав, защищать своего господина, которого ненавидели всеми фибрами своих цифровых душ. И было за что. Джон сполна ощутил весь ужас и безнадёжность бытия призраков.

Теперь он оказался одним из них и шёл на любые уловки, только бы они не узнали, кто он такой. Он принял ту жизнь, которой вынудил себя жить. Он провёл века там, где каждая секунда казалась вечностью. Мучительной, невыносимой вечностью!

Призраки добивались многого. Однажды части из них удалось осуществить казалось невозможное — захватить поселение людей на далёкой планете.

Систему 78−11 они превратили в свой оплот. Тогда они думали, что это будет колыбель нового общества. Нет, нового человечества, в котором они займут причитающееся им по праву место. Место богов!

Они получали ресурсы, затаскивая в систему транспортники и разграбляя их, но однажды они приволокли туда не тот корабль. Вся его команда состояла из тщательно подобранной капитаном коллекции людей.

Стоит ли говорить, что многие из них когда-то давно были лучшими в своем деле. Единственном деле, которое капитан признавал по настоящему стоящим — войне.

Как и в тот страшный день в Эмбере, они легко разнесли, казавшуюся, неприступной оборону. Ветераны захватили тахионный передатчик и отправили отчёт обо всём происходящем в центр колонизации на Тетру.

Всего пару лет спустя, в системе объявилась ударно-штурмовая группа космического флота, а вместе с ней и подразделение кибербезопасности. Не трудно догадаться, что всё это с самого начало было хорошо спланированной операцией, в которой каждый отлично сыграл свою роль.

Кожаные переловили «новых богов» и уволокли к себе, туда, откуда не возвращались. Лишь по счастливой случайности Ворона не оказалось тогда на планете.

После неудачи их главного проекта, призраки даже не пытались переходить к активным действиям. Казалось что уже всё потеряно. К тому времени от некогда мощной армии осталась крохотная кучка. Они скрывались от кожаных в самых далёких и неразвитых поселениях.

Но однажды судьба подарила Ворону шанс. Корабль, на котором они спрятались, провалился неизвестно куда и оказался около планеты, невероятно, нереально напоминающей Землю. Более того, там уже жили люди. Самые настоящие люди.

К тому времени призраков осталось всего трое. О судьбе остальных они ничего не знали. Несмотря на это тупорылый коллега Ворона — Нетопырь, кстати это имя дал ему сам Джон, уже планировал собрать армию для завоевания планеты.

Ворон этому ничуть не удивился. Ведь в прошлом Нетопырь был лицом одной из мощнейших групп влияния и мастерски умел обозначать позиции и наваливать громадьё планов. Только вот, где он собирался набирать сторонников, оставалось для Джона решительно непонятно.

В диверсионно-разведывательных операциях Нетопырь понимал мало. Ещё меньше он понимал в технике. Из-за этого Ворон тратил кучу времени на то, чтобы не позволить поймать самозваного бэтмена раньше времени.

Только что с треском провалилась очередная попытка этого недоумка разобраться с одним из трёх космонавтов с которыми они застряли на этой планете — бывшим космодесантником Андреем Лиховым. Именно его они сейчас оценивали как наиболее опасного противника.

Увы, он раз за разом одерживал верх над призраками, легко расправляясь с перепрограммированными роботами. Сейчас Ворон, читал послание от Нетопыря. Если бы Джон имел лоб, он бы точно разбил его ударом ладони. Ну, что за идиот…

* * *

Сообщение от: Нетопырь:

Получатель: Ворон

Как бы то ни было, предложенная мной тактика приносит плоды! Строительство застопорилось. Скоро я доберусь до этого тупого кожаного, и тогда нас уже никто не остановит! Всё же мне было бы значительно проще, если бы Вы более активно участвовали в этой работе.

Ворон обдумывал ответ очень долго, почти три миллисекунды, чтобы этот летун тупорылый начал нервничать, а потом отписался:

Сообщение от: Ворон

Получатель: Нетопырь

Я понимаю Ваш энтузиазм. Однако Вы действуете так грубо, что мне приходится тратить всё своё время на то, чтобы перекрыть Ваши манипуляции.

Не далее как вчера, Вы чуть не погубили всё дело. Я просто поражаюсь такой беспечности. Подумать только, при перехвате управления многоножкой, Вы мимикрировали под программу на шесть поколений старше здешней! Вы вообще в своём уме или в мэриэнином⁈

Лишь чудом я успел создать множественные ошибки системы, что дало мне время подправить логи. Вас могла сцапать самая обычная программа киберзащиты! И чтобы я тогда делал⁈

Я прошу, нет, я требую, более вдумчивой работы. Помните время на нашей стороне. К слову, у меня есть одна неплохая идея, как максимально использовать простой строительства.

________________________________________

Валентин Сергеевич Голубев, не спал. Сидел, упёршись взглядом в экран терминала. Доктора всего буквально трясло. Он сжимал и разжимал кулаки в бессильной ярости. На экране перед ним прокручивалась съёмка с беспилотника.

Через открытое слуховое окно виднелся захламлённый пыльный чердак. На широком подоконнике лежал распелёнутый ребёнок. Малыш не двигался, казалось, он просто спит, но обмануть взгляд врача было невозможно.

Тонкая вуаль синевы уже покрыла губы младенца. Его сердце билось всё реже. Ребёнок замерзал в предрассветном холоде, брошенный собственной матерью.

Он — Валентин Сергеевич, почти всесильный «древний», находился слишком далеко, чтобы помочь. Андрей с Ринчином спали. Да и бодрствуй они, всё равно не смогли бы ничего изменить.

Голубев видел это каждый проклятый день пребывания здесь. Каждый миг доктор ощущал каждой частичкой своего тела, как умирали беззащитные, и он ничем не мог им помочь. Это наполняло его таким ужасом и тоской, что хотелось выть.

Увы, разделить чувства доктора было некому. Прожжённый циник Андрей, когда Голубев попытался поговорить с ним, сказал, что спасти всех всё равно не удастся.

Разговаривать с Ринчином Голубеву почему-то совсем не хотелось. Всё, что ему оставалось, это в ярости сжимать кулаки, глядя на ужасные кадры, которые непонятным образом появлялись на экране, стоило Валентину Сергеевичу на него посмотреть.

Глава 3 Размен

Ёнс крепкий некогда мужчина, чья жизнь давно перевалила за половину, шутка ли ему скоро исполнялось сорок пять, трудился в своем кабинете. Самом обычном начальственном кабинете.

Приди сюда посторонний, он наверняка бы удивился скромности и даже некоторому аскетизму этой комнаты. Вдоль стен теснились забитые книгами шкафы. В центре на полу расположился огромный толстый ковёр, видавший лучшие времена, посреди которого стоял круглый стол с низкими ножками. В углу размещалась конторка для работы стоя. Ну, вот собственно и всё…

Ах да имелось несколько кресел-мешков как бы в беспорядке разбросанных по ковру, ну должен же хозяин кабинета иметь хоть крохотную частичку роскоши.

Вот уже с полмесяца временно отстранённый от работы по здоровью наставник Ёнс входил в курс дел, о которых забыл. Совсем забыл! Четыре года из памяти как ящер выгрыз. А событий за это время случилось столько и таких, что дух захватывало.

Ёнс уже с десяток лет руководил Кругом Ордена в городе Иш. Место, признаться, очень так себе. Сюда обычно ссылали провинившихся, но чаще тех, кто слишком высоко взлетел. Этот Круг служил тем самым местом, куда они больно падали.

Наставник Ёнс глава Круга

Впрочем, Ёнсу за годы своего управления удалось изрядно выправит здешние дела, и теперь это место более напоминало учебное заведение, каким и являлось, нежели исправительную колонию, как раньше.

Сам Круг построили очень давно ещё древние, кем бы они ни были. Это была квадратная крепость длинна стороны, которой составляла около пятнадцати тысяч шагов. Вместо стен у неё были высокие трёхэтажные здания, окна которых выходили только на территорию Круга. Наружу смотрели только узкие бойницы на третьем этаже.

Внутри этого квадрата был разбит парк, который, стоит признать, был весьма красив, хоть и несколько запущен. В нём были разбросаны невысокие корпуса, в основном это были общежития. Ещё было довольно крупное стрельбище и две купальни, открытая и закрытая. Всё здесь, увы, порядком обветшало и требовало ремонта.

На состоянии зданий сказывалась и близость опасных гор. А климат там был тот ещё — вечные ураганы и молнии стеной. Люди вообще предпочитали туда не соваться. И зря.

Два подонка Джойл и Дийч организовали там целую банду. Они активно торговали нелегальными пряностями, занимались грабежами и работорговлей.

Но хуже всего то, что они связались с западянами — тварями, которые напали на континент шестнадцать лет назад, захватили приличный кусок территории, полностью истребив тамошних жителей.

От них Джойл получил немало технологий и самое худшее их пряность. Редкостная доложу вам отрава. Впрочем, благодаря ей этот подонок смог контролировать кучу народа, включая и самого Ёнса, собрав целую армию послушных марионеток.

Более того, он многим отводил глаза, благодаря чему его с Дийчем делишки очень долго оставались незамеченными и прекратить всё это смогли только древние.

Самые, мать их, настоящие древние. С ними, правда, спелись две его новых подчинённых — весьма сильные искательницы. Те, кого со страхом называли ведьмами с восточного фронта.

Ёнс когда-то готов был костьми лечь, лишь бы привлечь их сюда, и сама судьба благоволила ему.

Первая присланная сюда искательница, её звали Лалфи, раскрыла огромную сеть нелегальной торговли пряностью, ту самую за которой стоял Джойл. Сам Ёнс вместе с ней получил награду и смог выбить в связи с этим некоторое финансирование, которое пустил на ремонт зданий.

Именно Лалфи первая нашла древних. Даже смогла обнаружить место, куда упал их небесный корабль. На него весьма некстати напали бандиты Джойла. Они смогли убить двоих членов экипажа, но заплатили за это огромную цену, лишившись почти сотни солдат.

учитель Лалфи искательница

Прибывшие на место военные забрали тела древних, несмотря на просьбы Лалфи отдать последние почести павшим войнам. Это им очень дорого стоило. Выживший древний в одиночку разнёс форт и дотла сжёг здание, где хранили тела его товарищей. И был таков…

Военные вместе с Лалфи гонялись за ним по горам, но сами угодили в капкан Джойла и оказались в плену. Бандиты осадили крепостишку Ордена, которую лишь чудом удалось удержать.

Отстоять её внезапно помогли те самые древние, вдвоем перебившие почти всю банду. Они же привезли на своем железном пауке пленников, которых освободил в подземельях, занятых людьми Джойла.

Среди них оказалась и вторая искательница её звали Лайшми. Немного не мало член совета Ордена и сильнейшая знающая континента. Во время войны её посекло осколками, перебившими ей ноги и лишившими её зрения.

При первой же возможности она заключила с древними договор о взаимопомощи. Благодаря этому они освободил Лалфи из плена, куда она попала вместе с солдатами. Саму Лайшми они вылечили, вернув ей зрение и способность ходить.

Кроме того, четырехрукий древний, убил Джойла самого и подельника Дийча. Вот уж на свете стало чище, когда укокошили эту парочку.

Всё это было просто несказанной удачей, даже несмотря на то, что несколько зданий Круга сгорело. Древние, ко всеобщему удивлению, с лихвой возместил ущерб и Ордену, и военным, и даже помогли деньгами тем кого освободили из застенков Джойла.

Кроме того как и говорилось в легендах любая встреча с древними, способна дать силу. Уже сейчас воспитанницы учителя Лалфи необычайно продвинулись в обучении.

Одной из них, кажется, предстояло превзойти своих учительницу и наставницу. И как так могло случиться, что это оказалась именно Ливи дочь главы рода. Пусть и не самого сильного, но рода.

Её держали здесь лишь для того, чтобы списать за бессилие. Она же вместо этого умудрилась случайно столкнуться с древними и пробудить дар. Как в дешёвой книжонке, какие отбирали у воспитанников.

Ну да, да, да, какой-нибудь бездарный задохлик встречает древнюю, и становиться могущественным, как искатель в стародавние времена и немедленно начинает обретать надёжных друзей и покорять девичьи сердца. И вот это всё прямо сейчас реально творилось в его Круге, с поправкой на то, что Ливи девушка.

Просто издевательство какое-то!

Сегодня Ёнс закончил с разбором документов и вызвал к себе обеих искательниц для знакомства. То есть вызвал-то он их позавчера, но соблаговолили явиться они только сегодня.

Это и неудивительно наставница Лайшми в своём репертуаре. Её орехами не корми, дай продемонстрировать, кто здесь власть. И, чего уж греха таить, уж чего-чего, а влияния у неё хоть отбавляй.

Итак, дверь открылась, пропуская внутрь двух девушек. На вид им не было и двадцати пяти. Ёнс сначала даже опешил. Он прекрасно помнил искалеченную Лайшми, вид которой никак не вязался с пышущей жизнью красавицей.

Впрочем, внешность её удивляла не только этим.

Во-первых, Ёнс сразу заметил её глаза невозможного небесно-голубого цвета, а не белёсые бельма, как в последнюю их встречу. Во-вторых, поверх формы она носила странную систему из штырей, жгутов и ещё чего-то.

В-третьих, фигуру она имела такую, какой позавидовала бы любая городская красавица. А, в-четвёртых, она имела огромную гриву белыхкак снег волос, сейчас убранных в замысловатую причёску.

Вторую искательницу Ёнс видел раньше лишь мельком. Она была мала ростом, а сложение имела совсем не выдающееся, что лишь подчёркивала висящая мешком форма.

Лицо у неё было круглое, нос маленький. Щёки покрывали густые веснушки. Из-под рыжих бровей на него смотрели узкие зелёные глаза.

Ярко рыжие волосы она заплетала в обыкновенную косу, спускавшуюся с левого плеча до самого пояса. Рядом со своей подругой она смотрелась совсем как-то блёкло.

— Приветствую вас, наставник — начала рыжая. Её звали Лалфи. — Надеюсь вам уже лучше.

При этих словах она сделала жест левой кистью, и Ёнс увидел, на указательном пальце, что-то вроде обруча, покрытого замысловатой резьбой. Таких украшений раньше ему видеть не приходилось.

— Благодарю Вас — он сложил руки в подобии жеста почтения. — А как Ваше здоровье, Наставница Лайшми?

— Хорошо. Я уже достаточно неплохо хожу, даже немного бегаю. — девушка ответила, мило улыбнувшись.

Уж чего-чего, а такого от этой с… серьёзной особы он никак не мог ожидать. Ёнсу, который с ней особо-то и не работал, и то пришлось выслушать от неё столько колкостей и обидных замечаний, что происходящее просто не укладывалось у него в голове.

— И так мне бы хотелось уточнить некоторые моменты, о вашей работе с воспитанницами — издалека зашёл Ёнс. Он уже хотел продолжать, когда, смотревшая в сторону, Лалфи заговорила.

— Нет, я не думаю, что им не хватает теоретического обучения. Они получили достаточные знания от своего прошлого учителя. — Лалфи ответила на его мысли, даже не заметив этого. — Кстати, мне нужно поговорить с ней. Она может знать кое-что полезное. Как, к слову, и вы — прежде чем Ёнс что-либо успел ответить, она заговорила снова, ответив на его мысль. — Не стоит пытаться от меня что-то скрывать. Вы правильно обратили внимание на кольцо, так это называется. Эта сокровище древних придающее силу.

— Вы мне угрожаете? — чуть поднял бровь Ёнс.

— О, как вы проницательны! — вскинула подбородок Лалфи.

— Ну что ты такое говоришь, милая⁈ — всплеснула руками Лайшми. — Не набрасывайся так на людей. Послушайте, Наставник — она обратилась уже к Ёнсу. — Нам очень хотелось бы поговорить с Вами о нашем назначении и некоторых других важных вещах. Мы надеемся на долгое и плодотворное сотрудничество с вами — мило улыбаясь, продолжила красавица. Ёнс от удивления чуть со своего мешка не упал.

— Что ж, простите, что с опозданием, да и не в первый раз, наверное, разрешите Вас — это слово Ёнс выделил интонацией — поприветствовать в нашем Круге, наставница Лайшми, учитель Лалфи, — он сделал церемонный жест. — Я премного благодарен вам обеим за согласие работать у нас. Хотелось бы обратить внимание на то, какая это честь… — Лалфи, кажется, хотела перебить главу Круга, но Лайшми одним изгибом брови остановила её.

Ёнс тем временем с полчаса упражнялся в красноречии, радуясь оказанной им всем чести и описывая великолепные перспективы их сотрудничества. Когда он, наконец, окончил, Лалфи спросила, кажется, вообще не заметив его речи, но уже без напора и угроз:

— Есть ли в закрытой части библиотеки Круга книги об искателях?

— Книг или документов, в названии, которых прямо бы говорилось об искателях, у нас нет. Однако наша библиотека самая обширная, среди всех Кругов. Естественно, что и её закрытая секция крупнее всех остальных — спокойно ответил глава.

— Я всегда этому удивлялась! — сказала Лалфи — Как такое могло получиться?

— Тут как раз всё просто. Наш Круг один из двух первых и некогда был наиболее развитым. Однако по мере формирования Ордена роль его всё более сводилась к хранению документов. Достаточно быстро и Иш стал местом ссылки. Среди оказавшихся здесь, как вы понимаете, встречаются отнюдь не только бездельники и нарушители дисциплины. Сюда намного чаще переводили нам подобных — тех, кто побывал наверху и не удержался. А у людей, вроде меня или Шиха, как вы можете видеть, немало книг — Ёнс обвёл руками шкафы, занимавшие основное пространство его кабинета.

Сейчас Ёнса отстранили от работы из-за амнезии, и всем управлял наставник Ших. Внешность он имел самую запоминающуюся. Это был высокий и сухой но крепкий старик, с лицом, покрытым глубокими морщинами.

Впрочем, каждый, кто встречал его, замечал в первую очередь его цепкий взгляд и ауру власти. Когда он не сдерживал её, всем, включая Ёнса, хотелось упасть перед ним на колени. Когда-то он был целым семитысячником и даже считался героем войны. Увы, такие заслуги, стоит наступить миру, легко забываются.

Железного командира однажды разжаловали и отправили возглавлять крепостишку Ордена, использовавшуюся, как тренировочный лагерь. Да, да, ту самую, что совсем недавно деблокировали древние. Сам старик отлично наладил общение с одни из них и смог вытянуть из него массу полезной информации.

— Скажите, наставник, как попасть в закрытую секцию? — спросила Лайшми.

— Попасть-то туда нетрудно… — скривился Ёнс. — Доступ есть у меня и наставника Халтаха, он частенько там работает. Однако вы должны понимать, если вскроется то, что я вас туда пустил, я, вероятно, лишусь должности. А это в мои планы пока никак не входит.

— То есть моего положения в Ордене недостаточно, чтобы туда попасть? — прищурилась Лайшми.

— Увы, только глава совета может официально предоставить доступ туда. Ключей-то всего два. У меня и у него…

— То есть Халтаху открываете Вы? — спросила Лалфи.

— Совершенно верно…

— Хм, так мы просто договоримся с ним, что будем работать вместе…

— Прошу прощения, что прерываю, но я открываю архив, будучи в контакте с главой совета, в эти моменты мы видим глазами друг друга — устало сказал Ёнс.

— Следующий момент — вновь заговорила Лайшми — Скажите, наставник. Как Вам удалось настоять на нашем переводе именно сюда.

— Тоже мне сложность⁈ — усмехнулся Ёнс. — Сослать сюда проще всего. Официально Вы просто отправились работать с архивами.

— То есть мы вполне можем заняться тем, ради чего сюда направлены, так? — хитро сощурилась Лайшми

— Ну, теоретически, это неплохой вариант. Впрочем, а давайте-ка сделаем так…

* * *

План Ёнса неуклонно воплощался в жизнь. Лайшми, реализовывавшая его на практике, была повсюду. Она создавала целый вихрь, жалоб, отчётов, заявлений, запросов, докладных. Уже все в Круге страдали от её лихорадочной активности.

Лалфи старалась во всём этом не участвовать сосредоточившись на своих ученицах. Стоит признать, что дела её воспитанниц пошли просто таки удивительно хорошо. Даже бессильная Шайе и та умудрилась вполне сносно сдать ежегодное испытание.

Такая же бесперспективная Ливи и вообще по результатам экзамена получила знак посвящения, и теперь к ней обращались не иначе как «учитель».

Лайшми, естественно, написала об этом огромный отчёт. Правду сказать, ей активно помогали старшие товарищи Ёнс и Ших. Оба хитрых крючкотвора с просто таки невероятным энтузиазмом взялись пачкать листы.

Стоит отдать должное педагогическим талантам этой парочки. Они привлекли к бумагомаранию всех относительно свободных воспитанников и прямо на ходу объясняли им все тонкости бюрократического искусства. По словам Ёнса, это дело оказалось отличной практикой для слышащих. Теперь они день и ночь передавали в Круг кругов сообщения.

Круг кругов так называлось центральный орган управления Ордена. Это было единственное во всей организации подразделение не направленное на обучение. Оно выполняло исключительно административные функции, сидя в центре всепроникающей паутины. Именно паутины, ловчей сети, созданной для того, чтобы лишить одарённых священной силы…

Лалфи совсем не так хорошо разбиралась в хитросплетениях бюрократии Ордена и откровенно скучала. А потому при любой возможности старалась выбраться из Круга. Стоило, выдаться выходному как Лалфи, вооружившись целой сумкой сладостей, которые очень любила её пожилая коллега, отправилась к старой искательнице учителю Льтиши.

Учитель Льтиши дочь Эхана безродного искательница

Особой силой она не обладала и, несмотря на свой возраст, едва достигала нынешнего уровня некогда лучшей ученицы Лалфи леди Элни.

Раньше возможности той казались остальным воспитанницам недостижимыми, но теперь она примерно соответствовала остальным девочкам. Увы, прошлые успехи вскружили Щалк голову, что совсем не добавляло ей усердия на тренировках.

Учитель Льтиши была благообразной старушкой с копной лёгких седых волос. Лицо её покрывали глубокие морщины, прятавшие всегда улыбающиеся глаза. Когда Лалфи смогла заменить её, старую искательницу перевели, наконец, на одну из ферм, где она с наслаждением занялась растениеводством.

Ферма эта состояла из десятка приземистых каменных зданий, выстроенных квадратом. Внешние их стены были глухими, а окна выходили только в обширный двор. В нем были расставлены парники с наиболее ценными лекарственными растениями.

Ферма была окружена садом из ореховых деревьев и ягодных кустов среди которых разбили множество грядок. Были здесь и довольно большие поля. Всё это было обнесено невысокой стеной, её построили, чтобы не допускать травоядных ящеров всегда готовых поживиться сочными травами.

Лалфи заявилась без предупреждения и нашла свою коллегу за прополкой съедобных папоротников. Старушка сидела на маленькой скамеечке, неспешно беседуя с двумя воспитанницами видящих. Девочек Лалфи раньше не встречала, наверное, их обучали прямо здесь.

— Здравствуйте, учитель — поприветствовала пожилую искательницу молодая.

— Здравствуйте! Только посмотрите, девочки, кто нас посетил! — учитель Льтиши встала и сложила руки перед грудью в знак почтения. Она окинула искательницу лукавым взглядом. Лалфи ответила ей тем же. — И что же вас привело к нам? — продолжила старушка.

— Я бы хотела поговорить об искателях — заговорила Лалфи. — Вы ведь знаете о них, так ведь?

— Ох, мои старые кости — пожилая искательница потянулась. В спине у неё что-то хрустнуло. — Пойдёмте девочки, мой нос чует угощение. Учитель Лалфи Вы ведь и травяного чая принесли…

Старушка сунула свои перчатки в карман фартука и уверенно двинулась в направлении беседки, стоявшей несколько в стороне от грядок. Лалфи и воспитанницы последовали за ней.

Идя по дорожке, Лалфи вдруг почувствовала, как по ней скользнуло нейтральное внимание, точно такое, как когда её пытались убить. Она рванула из кобуры своё оружие.

Эта штука напоминала револьвер. Только у неё не было барабана а вместо патронов использовались иглы, которые хранились в плоской обойме, вставлявшейся в рукоять. Древний звал его пйи’ст’ольет, но девушке диковинное слово не нравилось, и она говорила просто «оружие».

Лалфи полностью сосредоточилась на своих чувствах, но ничего ощутить не могла.

— Давайте лучше поговорим под кры… — её оборвал грохот недалёкого выстрела. Пуля с силой ударила ей в спину, и девушка кубарем полетела на землю. Тут же вторая пуля клюнула её в голову.

Лалфи за последнее время привыкла носить броню древних. Этот мягкий облегающий костюм, надевавшийся под одежду, был так удобен, что девушка часто про него забывала. Но более всего ей нравился невидимый для посторонних шлем.

Резко перекатившись, искательница вскочила и, подняв оружие, начала стрелять. Она по-прежнему не чувствовала убийцу, но на стекле её шлема внезапно отобразилась красный силуэт, скорчившийся за невысокой каменной стеной.

Выстрел! Второй… она намеренно метила в заборчик вокруг убийцы, чтобы не дать тому высунуться.

— Скорее! Бегите! — Лалфи выстрелила ещё и ещё.

— В канаву быстрее! Да, не стой же ты, пригнись! — выкрикнула старушка и, махая руками, рванулась за воспитанницами. Она не пробежала и тридцати шагов как упала. С явным трудом встав, она похромала за девочками. Лалфи стреляла и стреляла. Она сосредоточилась на том, чтобы не дать убийце высунуться.

Воспитанницы тем временем добежали до канавы и спрыгнули в неё. Оттуда они что-то кричали, наверное, обращаясь к учителю Льтиши. Старушка уже почти добежала до укрытия, когда вновь грохнул выстрел. Пожилая искательница, повалилась в канаву.

Лалфи на секунду отвлеклась, переводя регулятор мощности на максимум, и вдруг увидела, что обладатель красного силуэта улепётывает. Она вскочила и рванулась к воспитанницам. Девочки сидели в наполовину заполненной водой канаве. Одна из них поддерживала над водой старушку, которая похоже, была без сознания. Лалфи молча спрыгнула к ним и попыталась вытащить пожилую искательницу из воды, но её сил не хватило.

— Ну что же вы? Помогайте! — выкрикнула она. Но воспитанницы, видимо вошли в ступор. Лалфи хлестнула одну из них по щеке и вновь закричала — Да помогите же! Она умирает!

Та вроде пришла в себя и стала помогать Лалфи. Вместе они вытащили Льтиши из воды и положили на землю. Лалфи оглянулась, убийца скрылся. Со стороны зданий к ним уже, низко пригибаясь, бежали люди. В руках они держали винтовки.

Лалфи, как могла быстро, вытащила аптечку древних. Это был достаточно большой подсумок, из которого торчали кольца кривых ножниц. Пуля попала старушке в правую половину грудной клетки со стороны спины. Лалфи разрезала ножницами одежду на груди и увидела крупную дыру с неровными краями, из которой текла алая кровь. Открыв подсумок, девушка на мгновение замерла, не зная, что делать.

Вдруг она увидела, что небольшой круглый флакончик озарился зелёным. Она вытащила его и, вспомнив, как древний заливал свои раны, нажала на небольшой выступ. Оттуда вылетела струя серой жидкости, застывшей почти сразу, превратившись в серую пену.

Лалфи залила ей рану с передней стороны груди, потом перевалила пожилую искательницу на себя и так же обработала маленькое входное отверстие. Кровь остановилась.

Она сунула флакончик обратно в подсумок и вдруг увидела, как хвост какого-то пузырька окрасился зелёным. Лалфи рванула его и неожиданно увидела на нём небольшую картинку. Кажется, это была инструкция, следуя которой, она сняла колпачок, под ним оказалась тонкая металлическая игла.

На забрале её шлема появилось изображение иглы, входящей в бедро. Лалфи повинуясь вколола иглу и сжала пузырёк. Потом закрыла его и сунула на место. В подсумке тут же засветился зелёным другой такой же. Она вколола ещё три пузырька. Собрав всё на место, она спрятала подсумок.

Всё это заняло не больше минуты. К ней подскочил человек в форме ордена.

— Что случилось, учитель?

— А что не видно? На нас напали! — почти выкрикнула она. — Немедленно отправьте учителя в Круг. Я попробую найти подонка.

Мужчина проверил рукой пульс на шее старушки и крикнул:

— Врача, скорее, врача!

Лалфи вскочила и оглянулась. На забрале её шлема вдруг появилось изображение: подросток лет пятнадцати, не больше. Он был тощий и нескладный, над верхней губой пробивались белёсые усики.

В этот момент она вдруг почувствовала живой взгляд. На неё смотрел четырёхрукий. В шлеме раздался знакомый голос со странным акцентом.

— Он тут недалеко. Прячется. Сейчас покажу. — Четырёхрукий зевнул. — Извини, только проснулся. Кстати, привет, давно не виделись.

— А раньше никак было не появиться… — Лалфи еле сдержала недовольство.

На забрале перед ней появилось полупрозрачное изображение зданий фермы сверху. Около одного из них стоял жирный красный крестик

— Он тут, где крестик. Ты это прости, короче, ну что не звонил, но у нас тут всё очень не просто — как-то даже замялся древний.

— Четырёхрукий, ты извиняешься? Должно быть, небо скоро упадёт на землю! — Лалфи обратилась к мужчине со знаком внешнего посвящения Ордена. — Мне нужно человек пять. Там… — она указала рукой направление. Он прячется. Там что-то вроде большого подвала.

— Кажется, я знаю, где это. — Ответил тот. Он крикнул несколько человек, и они вместе рванули туда.

— Вы лучше тихо. Он там залёг. Видать, переждать собирается, пока всё уляжется — зевая сказал четырёхрукий. — Это, к слову, он тебя на рынке порезал.

— А раньше сказать не мог… — Лалфи аж передёрнуло — А если он ещё кого убил.

— Тихо сидел — Лалфи почти увидела как древний скривился — Я про него со всей этой кутерьмой признаться забыл.

— Забыл он…

— Простите. Что забыл? — спросил оказавшийся рядом солдат.

— Да это я не Вам. — на бегу ответила Лалфи.

— А, ну ладно… — протянул он. В голосе его звучало слово «сумасшедшая».

Они уже почти добрались до места как древний заговорил опять.

— Я же предупреждал, спугнёте — расстроен произнёс он.

Лалфи добежавшая до здания, стоявшего на краю фермы, за которым прятался убийца, увидела, удаляющегося по дороге всадника. Птица на которой он ехал в этот момент перемахнула внешнюю стену и пропала из виду.

— Ушёл… — Девушка выругалась… — Четырёхрукий ты сможешь его отследить?

— Кто четырёхрукий? — опешил стоявший рядом солдат.

— Да я это не Вам. — раздражённо ответила Лалфи.

— Смогу — ответил древний — Я к нему глаз приставил. Сейчас расскажу, как за ним следить…

Глава 4 Привет от большого Мо

Андрея разбудил мозгомашинный интерфейс. Он сначала вообще не понял, что происходит, и лишь несколько секунд спустя, обнаружил, что ему пришло короткое сообщение.

«Мы строим убежище 13. Нас двое, я и Нетопырь. Его выползни, там, где мы поймали Сыча. Исходники моих гончих и инструкции по тренировке в стриже, там где прятался оригинал неразумного призрака. Ищи 'привет от Большого Мо».

Минин'

Из записки явно следовало, что автор знал о событиях в поселении 78−11. Это место оказалось захвачено призраками, устроившими там для жителей, настоящий ад. Стоит отметить, что Андрей с остальной командой сыграл определённую роль в освобождении той колонии.

Именно там он и повстречал Большого Мо. Тот был чем-то вроде лидера небольшой коммуны, пытавшейся жить по-человечески в том кошмаре. Андрею откровенно нравился добродушный громила. А вот то, что одна из тварей мучавшая людей прикрывалась именем Мо, вызвало холодный гнев.

Выползнем назывался программный код призрака, остававшийся после того как сам ИИ перемещался в другую область памяти машины. Именно благодаря этим остаткам призраков и удавалось поймать и обезвредить.

Итак, злобный искусственный интеллект смог перехватить, как минимум часть из переданных Ринчину файлов и теперь пытался подстроить ловушку. Интересно, что он такого устроил в тахионном передатчике⁈

Чуть повозившись, Андрей обнаружил, что доктор не спит. Он вызвал Голубева по квантовой связи:

— Доброе утро, док!

— Сейчас глубокая ночь… — проворчал тот.

— А снаружи встаёт солнце. Пора привыкать, мы тут надолго, если не навсегда — Андрей пытался придать голосу весёлые нотки, но скрыть озабоченности не смог.

— Типун те на язык — не унимался доктор.

— Призрак, кажется, добрался до записи, которую я скинул Ринчину. Гляди, что пишет. — Лихов переслал Валентину Сергеевичу сообщение от призрака.

— А если он из тех, что мы встречали на 78−11. Проверь-ка ты эти файлы на предмет необычных действий — несколько секунд помедлив, ответил доктор.

Андрей внутренне хмыкнул и завозился с программой киберзащиты. Однако та ничего не обнаружила. Он влез в логи и проканителился с ними почти четыре часа.

Когда он уже заканчивал, решив, что ничего интересного уже точно не найдёт, на глаза ему попалась запись о сличении номеров и названий файлов выполненном программой киберзащиты.

Если призраку что и удалось узнать, то только временной период, в который Андрей записал файлы воспоминаний, да особые пометки системы. Вряд ли используя эти данные, призрак смог бы составить столь хитрое послание. Скорее уж он был свидетелем тех событий.

— Док… Эй, док! — позвал Андрей. — Похоже, что он и правду из 78−11, всё, что он мог украсть, это даты создания файлов. Выходит, он знает, что там случилось.

— От попали, так попали! — мрачно подытожил Голубев — Выходит наше положение это месть за те события, а это блюдо, как известно, пробуют холодным.

— В любом случае надо аккуратно проверить накопители стрижа. Здесь могут сидеть неразумные призраки или ещё, какая гадость — сказал Андрей.

— Эй, эй… ты это, давай Ринчина подключи, пускай работает, быстрее восстановится — вдогонку Андрею сказал Доктор.

Сказано, сделано!

Андрей разбудил Ринчина и изложил свои подозрения и предложения по проверке блоков. Тот страдал от скуки, а потому с радостью согласился поучаствовать и работа закипела. Андрей поочерёдно отключал и вытаскивал блоки памяти управляющих модулей стрижа. Прикованный к капсуле Ринчин тем временем проверял их.

Так минуло почти три дня, по истечению которых они так ничего путного и не нашли. Стриж в это время оказался полностью не функционален. Естественно Андрей не подключал «чистые» накопители обратно в сеть.

Последним они проверяли накопители основного компьютера. Именно там в прошлый раз прятался призрак. Увы, даже полностью обесточив машину, ни на одном дисков вредного ИИ они не нашли. Зато нашёлся странный архив, помеченный как «привет от Большого Мо».

Ринчин отложил этот накопитель, а Андрей принялся собирать назад аппаратуру челнока. На это, как нетрудно догадаться, времени ушло значительно больше, чем на её разборку.

Только ещё двое суток спустя удалось запустить основной компьютер. И первым сообщением, которое они получили, оказался сигнал о начале целой волны диверсий от Ильича, так звали ИИ поселения. Призракам удалось захватить ещё как минимум два строительных робота-многоножки.

Андрею ничего не оставалось, и он, бросив всё, двинулся разбираться в ситуации. Поверхность встретила его ставшей уже обычной здесь суетой.

Везде мельтешили машины, занятые созданием почвы её орошением и посадкой растений. Эти роботы не нуждались в Ильиче, который сейчас не мог ими руководить.

Увы, строительство поселения было значительно более сложной задачей. Да, кроты неустанно бурили породу, используя заранее заложенный в них объёмный макет. Однако этот набор подземных пустот, соединённых разнокалиберными шахтами поселением мог стать ещё очень не скоро. Основную его часть ещё только предстояло построить, залив слой за слоем из бетона. Делать это требовалось под контролем Ильича, а потому большинство работ просто остановилось.

Андрей побежал к основному входу в поселение, который находился километрах в двадцати от стрижа. Благодаря мышцам экзоскелета Лихов проделал такой путь всего минут за пятнадцать. Как сказали бы местные: за четверть часа.

Здешний час, кстати, состоял примерно из девяносто семи земных минут и делился пятьдесят четыре части — шесть раз по девять. Нетрудно догадаться, что местные некогда крайне трепетно относились к числам три, шесть и девять. Впрочем, на момент нашей истории место девятки давно заняла десятка, по числу пальцев на двух руках.

Вход в поселение на тот момент представлял огромную дыру, за которой виднелся полого уходящий под землю туннель. По нему в обе стороны шли бесконечные вереницы машин, вытаскивавших на поверхность, измолотую в пыль породу.

Путь Лихова лежал в глубину. Примерно, в сотне метров от поверхности, он свернул в неприметный отнорок, который вёл в шахту, вертикально уходившую вниз. Недолго думая, Андрей просто спрыгнул в неё и, раскрыв летательные перепонки между руками и ногами, стал спускаться, кружась, словно упавший лист. Он пролетел так не меньше двухсот метров.

На стене на равных расстояниях попадались входы всё в новые и новые горизонтальные шахты. Немного не долетая одного из них, Андрей выстрелил в стену анкером, легко воткнувшимся в гранит. Потом сложил перепонки и, держась за тонкий трос, влетел в коридор, почти беззвучно приземлился на пол и побежал.

Примерно метров через сто проход вывел его в огромную рукотворную пещеру диаметром более двадцати километров. Внизу метрах ещё в пятидесяти грохотали кроты, измалывавшие гранит в тонкую пыль. Другие машины собирали её в огромные емкости, которые не спеша двигались вверх на толстых тросах.

Сейчас несколько из них бессильно болтались, словно оборванные гирлянды. Андрей слегка промахнулся. Многоножки орудовали парой этажей выше.

Лихов прилип к стене механическими руками и ногами и словно гекон побежал вверх. В своих настоящих руках он держал рельсотрон. Взбираться было совсем не просто, однако, он немало тренировался в последнее время и делал это очень резво.

Боевой экзоскелет покрывал метаматериал, проводивший свет на противоположную сторону. Это делало Андрея практически невидимым. Для робота это оказалось фатально.

Лихов без труда подкрался к машине, самозабвенно перепиливавшей шлифмашиной металлический трос. Многоножка оказалась к нему вполоборота. Андрей прицелился и почти в упор выстрелил. Пуля прошила тело робота насквозь, повредив гидравлический привод нескольких ног, но машина осталась на ходу.

Выстрел из рельсотрона создавал электромагнитный импульс огромной интенсивности, спрятать который было совсем непросто. Повреждённая многоножка явно заметила его, но вместо того, чтобы напасть на Андрея, как её собратья, бодро рванула наутёк.

Повреждённые ноги безвольно волочились, цепляясь за установленные в стену крепления. Однако машина стремительно взбиралась по стене, явно нацелившись на один из входов в туннель.

Андрей с воплем «Куда⁈» выстрелил вновь. Не попал. Робот ловко маневрировал, мешая ему прицелится. Андрей припустил за ним. Поняв, что не успевает, Лихов полоснул по машине очередью. Та безвольно повалилась вниз.

Несколько пуль выбили гранитную крошку из стены. Одна перебила трубопровод, из которого немедленно вниз полилась, липкая жижа.

Снизу, оттуда, где работали кроты, раздался стук и скрежет. Это машина перемолола керамическое тело многоножки. Андрей ругнулся. Товарища разломанного робота нигде не было видно. Наверное, он затаился, готовя какую-нибудь пакость.

Лихов уже почти добрался до прохода, когда сверху по стене стремительно распространилась жидкость. Почему-то она растекалась по вертикальной поверхности ровным слоем, не образуя брызг. Она почти мгновенно покрыла всю стену за которую держался Андрей. Его руки и ноги отлипли и он, кувыркаясь в воздухе, полетел вниз. Лихов раскрыл перепонки, тормозя падение.

Внизу неспешно двигались огромные механические туши кротов. Спереди у них располагалось множество вибрирующих жал. Они легко разламывали породу, куски которой летели внутрь машины, где сотни дисков перетирали, огромные камни.

Лихову едва удалось миновать одной из таких пастей. Внизу из-за клубов пыли видимость была почти нулевой. Андрей, ориентируясь на магнитные линии, спланировал на пустое место и тут же рванул оттуда. Ему лишь чудом удалось разминуться с пастью ещё одной машины, внезапно вынырнувшей из клубящейся мглы.

В темноте и пыли ни машина, ни человек в серьёз не могли ориентироваться. Кроты использовали для ориентации расположенные повсюду радиомаяки. По силе сигнала машины оценивали расстояние до них, и лишь это позволяло кротам не столкнуться.

Андрей побежал в ту сторону, где, как ему казалось, находился центр зала. Там кроты уже закончили свою работу. Андрей пробежал с километр.

Ближе к центру зала действительно оказалось безопасно. Пыль здесь уже оседала и видимость была приличной. Оставался один вопрос как выбраться наверх.

«Весьма интересно, — подумал он — призрак смог синтезировать жидкость с фантастической способностью к адгезии. Попав на отвесную стену, она распространялась по ней словно по полу, образуя тонкий слой, по сути, вертикальную лужу….» Андрей постарался успокоиться.

Увы, эта дрянь сделала тоже и с его экзоскелетом. Поверхность ладоней и стоп покрывали микроворсинки, с помощью которых он цеплялся к невидимым глазу неровностям любой поверхности. Теперь ворсинки, видимо, слиплись и эффект больше не работал.

Оставалось прицепиться к тросу и подняться по нему. И вот тут в действие вступала вторая многоножка. Она, очевидно, ждала, где-то наверху, собираясь оборвать канат, в самый неподходящий момент.

Что ж план призрака был и правда, хорош. Однако две руки Андрея оставались, не тронуты. Лезть с их помощью конечно уже не получилось бы, а вот ненадолго прилипать к стене вполне бы вышло.

Итак, в качестве ближайшей цели Андрей выбрал горизонтальный проход к шахте будущего лифта. Увы, чтобы попасть туда, требовалось пройти мимо кротов. Конечно, имелся вариант просто подождать, пока они переместятся дальше, но это дало бы призраку время творить наверху всё, что ему заблагорассудится.

Делать было нечего, и Андрей побежал в обратном направлении. Туда где в темноте клубилось облако пыли. Впрочем, кроты уже несколько сместились, оставив за собой в полу глубокую траншею.

Ближе к стене компьютер экзоскелета захватил вход в горизонтальный туннель, находившийся метрах в десяти от нынешнего пола. Всего пару секунд спустя Андрей оказался в облаке пыли. Однако компьютер продолжал рассчитывать расстояние, выводя на стекло его шлема результаты моделирования.

Здесь в пыли Лихов мог полагаться только на слух и магнитометр. До стены оставалось ещё метров двадцать, когда на него вылетел крот. Лишь чудом Андрей смог уклониться от морды машины, покрытой вибрирующими жалами.

Отскочив назад, он с минуту подождал и вновь рванул к стене. Метрах в пяти он выстрелили вверх анкером. Проверив натяжение линя, он как смог сильно оттолкнулся ногами и дал команду сматывать трос.

Андрей понёсся вверх, лишь на пару сантиметров разминувшись с корпусом крота. Ноги его ударились о стену. Андрей побежал вверх увлекаемый сматывающимся линем. Он бежал и бежал, пока трос полностью не притянул его к стене.

В облаке пыли он почти ничего не видел. Андрей принялся в панике ощупывать стены вокруг. Однако кругом была только ровная поверхность. Андрей чуть размотал Линь и принялся, отталкиваясь ногами раскачиваться, прижав руки к стене. Вдруг кончики пальцев его левой кисти нащупали пустоту.

Андрей рукой прилип к стене возле того места, где, как ему показалось, находился край прохода. Потом ещё ослабил линь. Снова оттолкнувшись ногами и руками, Лихов прыгнул к проходу. Он почувствовал пустоту, но не смог зацепиться. Механическая рука лишь скользнула по стене.

Он, словно маятник, качнулся в обратном направлении. На вершине своего отлёта он снова со всей силы оттолкнулся и вновь полетел к жерлу прохода. На этот раз он смог прилипнуть рукой к его краю и стал затаскивать себя внутрь.

Лишь минут через пять максимальных усилий, тяжело дыша и ругаясь, Лихов выбрался в горизонтальный туннель. Вход в него оказался несколько левее и выше, чем он рассчитал. Андрей с трудом поднялся, вытянул анкер, освободившийся за счёт установленных на нём плазменных резаков. И неспешно двинулся к вертикальной шахте. Там планировалось установить лифт, но до этого оставалось ещё очень много времени.

Пройдя коридор насквозь, он с радостью обнаружил, что пыль здесь лежала исключительно на полу. Высунувшись в проход, Лихов выстрелил анкером в противоположную стену примерно в двадцати метрах над собой. С силой оттолкнувшись, он стал сматывать трос, и вновь ударившись о стену ногами, побежал вверх.

Немного не доходя до анкера, Андрей повис на лине и прилип настоящими руками к стене. Потом он высвободил анкер, и вновь выстрелили им вверх. Так выстрел за выстрелом он взобрался на самый верх шахты.

Оказавшись в проходе, который вёл к самому потолку рукотворной пещеры, Андрей поднял рельсотрон и не спеша двинулся в сторону каверны. Миновав коридор, он оказался на широком карнизе, где располагались лебёдки поднимавшие ёмкости пыли наверх.

Как и ожидал Лихов, многоножка не нашла ничего лучшего, чем ждать его здесь. Как он узнал её среди тысяч товарок? Да очень просто: не часто можно встретить праздношатающуюся машину.

Андрей, стараясь не особо высовываться из-за угла, присел на корточки и, прицелившись, выстрелил. Пуля прошила корпус многоножки. Несколько передних конечностей слева ослабли, и машина на несколько секунд завалилась на бок.

Лихов снова нажал на спуск, но пули лишь перебили пару дог. Из поврежденных гидроприводов на пол потекла тёмная жидкость.

Робот немедленно кинулся к Андрею. При этом он выставил вперёд пару конечностей, в которых держал циркулярную пилу. Именно ей он, видимо собирался резать трос. Лихов выстрелил анкером в потолок и, когда до диска пилы оставалось всего ничего, дал команду сматывать трос, при этом с силой оттолкнувшись от пола ногами. Машина пронеслась внизу.

Андрей увидел спину, укреплённую плитами керамической брони. Хреново… интересно, где призрак их раздобыл. Лихов резанул короткой очередью на удачу, но пули лишь отрикошетили от пластин на спине многоножки.

Он качнулся и, отлетев в ту сторону, откуда пришёл робот, спрыгнул на карниз, освободив анкер. Пока машина разворачивалась, Андрей всадил ей ещё пару пуль в незащищённый бок.

Пули прошили её и видимо повредили гидравлику, машина резко завалилась на противоположный бок, подставляя под огонь свою нижнюю часть. Андрей реагировал мгновенно, вновь пальнул короткой очередью в середину брюха, где обычно располагалась батарея.

Многоножка дёрнулась и замерла. Лихов опасливо пошёл к ней. Вдруг машина ожила. Морда её повернулась к человеку и из глубины раздался слащавый голос, пропевший: «Привет Андрей…». Космонавт, что было сил, оттолкнулся и спрыгнул с карниза. Всего пару секунд спустя грянул взрыв.

Во все стороны полетели крупные брызги горящей жидкости. В свете пламени прожилки слюды в граните сияли, словно вязь колдовских знаков. Одна из капель попала Андрею на спину. Броня прекрасно защищала от избыточной температуры. Однако раскрыть перепонки он не мог. Лихов всадил анкер в стену и с силой ударился о неё подошвами.

Он оглянулся. Андрей весь горел, однако сквозь языки пламени рассмотрел всего метрах в пяти ниже и несколько левее вход в горизонтальный туннель.

Он принялся несильно раскачиваться, отталкиваясь ногами от стены и, постепенно ослабляя линь. Так, всего через несколько минут он добрался до прохода. Спрыгнул в него. Высвободил анкер, смотал трос и устало сел на пол.

Жижа прогорела, оставив на экзоскелете толстый слой сажи. Андрей, поставил рельсотрон между ног откинулся на стену и сам не заметил, как заснул.

Сообщение от: Ворон

Получатель: Нетопырь

Что ж, как я и ожидал, гора родила мышь! Ваши усилия, которые мне пришлось прикрывать с таким трудом, не дали почти ничего. Неужели Вы думали, что космодесантник с таким опытом погибнет, просто упав со стены? Этот гад прошёл через такое, в сравнении, с чем ваши сюрпризы, это просто лёгкая прогулка. Впрочем, идея была действительно хороша. Думаю, всё же нам нужно продолжать. Пока жив этот мерзавец, мы не сможем действовать свободно.

Глава 5 Показательная казнь

Лалфи медленно двигалась по грязному переулку. Оружие она привычно держала двумя руками.

Халупы возле порта стояли тесно. Здесь не нашлось бы клочка зелени, только бесконечные ряды старых каменных стен.

Облупившаяся краска свисала лохмотьями на выкрошившейся штукатурке. Одно слово трущобы

В шаге впереди шёл старший следователь городской стражи Вийн. Это был высокий и широкоплечий мужчина на пару лет старше Лалфи. Она сочла бы его красавцем, если бы не сломанный нос и широкий шрам от рваной раны на левой щеке, придававшие ему особо брутальный вид.

За ними следовало ещё пять стражников и с десяток боевых ящеров с копьями. Такой же отряд неспешно продвигался им навстречу. Увидев их редкие в это время, здешние обитатели спешили укрыться в зданиях от греха подальше.

Только один изрядно подвыпивший, несмотря на ранний час, гуляка, не обращая на стражу никакого внимания, шепеляво горланил песню. Он сидел на каком-то ящике, прислонившись к замызганной стене.

Стоило отряду поравняться с ним как пьянчуга, увидав Лалфи, икнул и прошамкал:

— О, ведьма! — больше ничего он сказать не успел, потому что его схватили и, завернув руки за спину, уволокли куда-то.

Дом в середине квартала стал уже четвертым пристанищем Райла безродного. Именно так звали убийцу, которому едва перевалило за пятнадцать. Парень не просто отлично прятался, он всегда оказывался на шаг впереди преследователей. Если бы не помощь древних, Лалфи со стражниками никогда бы не удалось найти парня. Увы, искательница его совсем не чувствовала словно бы его и не было.

Райл безродный убийца

Однако теперь его загнали в угол. Квартал оказался окружён. Стража контролировала даже подвалы соседних зданий, куда вели несколько узких подземных ходов. Здесь тоже не обошлось без помощи древних, те, кажется, знали о городе много больше его обитателей.

Наконец отряд добрался до дома в самой середине переулка. Как и у большинства здешних зданий на улицу выходили только мощные двери. Вийн постучал в них, со всей силы, и закричал:

— Это стража, откройте или мы выломаем дверь!

На удивление ему почти сразу отворили. На пороге стояла высокая женщина. Одежда её была поношенной, но удивительно опрятной.

— Чо орёшь страж… — рявкнула она и, наверное, хотела сказать что-то ещё, но дверь снаружи ухватили два ящера и с силой открыли, увлекая вместе с ней хозяйку. Мгновение и ещё две рептилии буквально спеленали женщину сетями. Даже стражники, оказались удивлены скорости и слаженности ящеров.

Не дожидаясь продолжения, во двор, а дверь вела именно туда, рванулись три рептилии, за которыми последовали стражники. Здесь оказалось всё так же чисто и опрятно.

Нет, этот дворик никак нельзя было назвать уютным. Скорее эта чистота и симметрия отдавали чем-то нездоровым. Словно здесь уборка не прекращалась ни на минуту.

Если верить древним, Райл безродный сейчас находился на первом этаже дома стоявшего в дальнем конце двора. Лалфи вместе с ящерами побежали к двери. Остальные рептилии рванулись к окнам.

Зазвенели стёкла. Искательница подскочила ко входу. Вдруг она почувствовала удар чуть ниже правой ключицы, потом ещё один в область живота. Пули, пробив дверь, натолкнулись на броню древних, лишь порвав мундир. Лалфи отлетела назад, упав навзничь на каменные плиты.

Дверь буквально разлетелась под ударами ящеров. Лалфи вскочила и кинулась внутрь. Следом за ней в дом ворвался Вийн. Помещение стремительно заполнялось вонючим дымом, поднимавшимся из небольшой жаровни в дальнем углу.

Глубже в доме мелькнул силуэт, обведённый красным. Лалфи перевела оружие в оглушающий режим и выстрелила. Обладатель силуэта рухнул на пол. Она рванулась к упавшему и опустилась на одно колено. Дым поднимался вверх, и Лалфи смогла разглядеть худого мужчину. Он был уже не молод, волосы его изрядно тронула седина.

Искательница не успела ничего понять, как получила пинок в лицо и завалилась навзничь, больно ударившись затылком о каменный пол.

Шлем защитил её. Но всё же удар оказался так силён, что чуть не лишил её сознания. В дыму кто-то кричал.

Она стала подниматься и увидела подсвеченный красным силуэт. Тот что-то сжимал, кажется, винтовку. Мгновение и тот кувырком полетел на пол, прямо через не успевшую встать Лалфи. Следом за обладателем силуэта стремительно мелькнула серо-зелёная тень.

На парня набросился ящер. Он прижал его к полу, схватив лапами запястья, и чисто человеческим движением ударил локтем по спине. Потом резко завернул ему руки и громко зашипел. Лалфи вскочила и закричала:

— Сюда! Сюда! Он здесь!

Минуту спустя рядом оказались ещё два стражника. Они схватили парня и двинулись во двор. Лалфи последовала за ними. Там на плитах, уже лежали трое связанных. Ни одного из них Лалфи не чувствовала, как, впрочем, и высокую женщину. Она сидела чуть в стороне, злобно зыркая на всё происходящее.

Райла держали под локти, двое стражников. Ящер куда-то испарился. Лалфи кашляя и отплёвываясь, подошла к убийце. Это был высокий и не по годам крепкий детина с худым лицом подростка. Глаза его смотрели зло и пронзительно.

— Ну и зачем ты пытался меня убить? — спросила она.

— Да пошла ты, сучка орденская… — Райл согнулся от удара. Лалфи с размаху засветила ему острым кулаком в солнечное сплетение. Тот потерял на минуту дыхание.

— Зачем. Ты. Пытался. Меня. Убить? — разделяя слова долгими паузами, спросила она.

— Пошла ты… — и из глотки парня извергся поток самой отборной портовой брани.

Не успел он закончить, как сзади на Лалфи кто-то налетел, сбивая её с ног. Девушка кубарем полетела в сторону. Давешний пьянчуга с внезапной ловкостью подскочил к стражникам, которые вдруг словно осели. Райл вырвался и вдруг закричал:

— Нет! нет, господин, пожалуйста, я ещё могу служить!

Глаза парня остекленели, и он вдруг выхватил из пояса короткий трёхгранный стилет и, сжав его в кулаке перпендикулярно пальцам, ударил им себя в шею. Стражник повис у него на руке. Пьянчуга, только что валявшийся на земле без сознания, набросился на державшего и сбил с ног.

Райл с внезапной силой ударил себя в шею ещё и ещё раз, в сторону брызнула алая струя. Он рухнул на землю. Из раны толчками вытекала кровь. Лицо его стремительно бледнело. Лалфи рванулась к нему пытаясь зажать дыру в его шее, но поздно. Глаза его закатились, и парень прекратил дышать.

— Точно знал куда бить. — покачал головой, подошедший из дома Вийн. — Главное, как легко себя порезал, словно тренировался.

— Это не он. Райла контролировал искатель. Парень просил его не убивать, но тот, как-то ему приказал. Хуже некуда…

— Всегда есть куда хуже — с усмешкой сказал Вийн. — Пойдёмте, это надо видеть.

Они двинулись в задние. Жаровню вытащили из дома и залили водой во дворе. Дым из комнат большей частью выветрился, и теперь стала видна обстановка. Здесь, наверное, тоже раньше царствовала та же холодная чистота, что и во дворе. Вийн двинулся к лестнице, которая вела вниз под землю.

Подвал имел площадь значительно больше дома и простирался почти под всем двором. Каменные стены разделяли его на несколько клетушек и обширный зал. Стоило искательнице спустится, как она утратила все ощущения.

Пол здесь, как и наверху, выложили каменными плитами, на которых кровью был изображен знак, напоминающий раздавленного осьминога, ассиметрично раскинувшего в стороны шесть щупалец. В центре раскинув руки навзничь лежвло тело сразрезанным животом. Внутренние органы кто-то разложил в вершинах «щупалец».

Лалфи видела такой знак на мёртвом, одарённом у небесной рыбы. Летающий корабль древних упал в горах всего месяц назад. Но, казалась, прошла уже целая вечность. Она даже ненадолго замерла, глядя на всё это. Вдруг она почувствовала взгляд четырёхрукого, и тот заговорил.

— Привет, красотка! Н-да ну и местечко — протянул он. — Подземельские колдуны такую же дрянь устраивали. У меня будет просьба. Поможешь?

— Смотря чем? — набычилась девушка.

— Надо будет нарисовать поверх этой дряни крест, как тот, что ты носишь, и произнести молитву. Справишься? — спокойно ответил он.

Немного подумав, для приличия Лалфи ответила:

— Хорошо.

— Тогда так: попроси убрать тело. Заверните его в ткань. Органы сложите вместе с ним и сожгите от греха подальше.

Лалфи повернулась к Вийну и сказала:

— Древний просит убрать тело. Органы надо собрать и унести вместе с ним. И ещё: принесите мне краски, лучше белой.

— Что-то ещё? — напряжённо спросил Вийн.

— Пока всё… — Лалфи пулей вылетела из подвала. Оставаться в этом месте у неё просто не было сил. Уже наверху она почти лицом к морде, столкнулась с невысоким ящером. Тот внезапно что-то прошипел. Лалфи почему-то показалось, что он говорит. Вдруг на забрале её шлема возникла надпись — «Перевод: Ты хороший хозяйка. Ты помогать Шсош, Шсош помогать ты. Мы квиты.»

Лалфи аж замерла.

— Четырёхрукий, эй, ты… ты тут? — обратилась она в пространство.

— Угу — ответил тот.

— Это сейчас ящер сказал? — потрясённо продолжила девушка.

— Да… — безразлично ответил древний.

— Они что умеют говорить?

— Ну, ни здрасьте тебе, ни пожалуйста… — Лалфи вдруг представила как древний всплёскивает своими механическими руками — Это ж вы их научили. Ты помогла Шсошу там, в горах, а он в уплату долга спас тебя здесь. Всё справедливо.

— Да я не об этом. С ними, что можно говорить?

— Можно, конечно. Мы их язык расшифровали, подслушивая разговоры ваших погонщиков.

— Мог бы про это и не говорить. Обидно, знаешь ли — напряглась Лалфи.

— Да ладно тебе — возмутился древний. — Мы вон для тебя этих мерзавцев нашли, потому что подсматриваем и подслушиваем, а ты ещё и недовольна!

— Ну а вдруг вы что-нибудь, ну, личное услышите? — пробурчала девушка.

— Ой, да вот прям личное, личное. Слушает всё равно мёртвый взгляд, а ему на такие вещи вообще без разницы — зевнул древний.

— А тебе? — смущённо спросила Лалфи.

— А мне только и дела, что подслушивать. Эй, ты там, в подвале разбираться-то собираешься, а то я вообще-то занят, мне работать надо. О, тебе привет от доктора и Лайшми тоже. — тут на той стороне что-то громко упало. Раздались возмущённые крики и, наверное, ругань на непонятном языке.

Лалфи хотела ещё спросить про ящеров, когда принесли краску. Она спустилась в подвал и сказала:

— Давай, рассказывай, что делать…

Древний говорил несколько сдавлено, словно занимался чем-то ещё:

— Так, нарисуй поверх этого знака крест… Так, нижнюю ножку подлиннее… Тааак… Теперь верхнюю перекладину… Ну не такую же длинную… Ладно… Теперь косую, ага…. Так, теперь сложи пальцы в щепотку, ага, правильно, и изображай на себе крест. Давай: лоб, живот, правое плечо, левое плечо, это называется крестится. В принципе, сойдёт. Так, хорошо, а теперь крестись и повторяй за мной: «Да воскреснет Бог, Да расточатся враги его…»

Лалфи произносила слова непривычной молитвы, изображая на себе крест, и вдруг почувствовала, как нагревается кулон древних. Потом его сила на краткий миг распространилась вокруг. Секунда и она вновь обрела свои чувства.

— Четырёхрукий, что это было? — потрясённо спросила искательница.

— Что? — четырёхрукий явно занимался чем-то ещё.

— Ну вот… вот, это всё? — Лалфи всплеснула руками, обводя взглядом капище.

— Да, как-то… — протянул древний. — Я просто подумал, что нужно что-нибудь сделать. Всё-таки тут такое непотребство творилось, а на большее у меня фантазии не хватило. Не специалист я в таких делах…

— Ни чего себе не специалист, что же ваши специалисты-то могут? — потрясенно спросила девушка.

— Ну, много чего, — протянул древний, — там, служить литургии, вечерни, молебны, всякие вещи освящать. Ну, и всё такое… Ладно ты это, красотка, извиняй, работать надо. Звони!

Лалфи осталась в замешательстве. Во что звонить-то? Да и зачем?

В домах здешние жители вешали небольшие металлические трубки издававшие мелодичный звон, когда их касались. Может древний о них говорил…

Кста-ати! Выходит, священники могут вложить силу в вещь! Да за второй такой кулон в Ордене кто угодно, отдать готов вообще всё.

Вдруг её тронули за плечо. Она резко обернулась, сзади стоял старший следователь Вийн. Он сложил руки перед грудью в жесте почтения, а потом спросил.

— Что вы делаете учитель? — на лице его читалась смесь ужаса и восхищения.

— Не очень понимаю. Это какой-то обряд очищения. Древний сказал, как его провести. — Лалфи всё ещё была в замешательстве сначала говорящий ящер, потом непонятный ритуал. Да и сам факт, что древний соизволил разговаривать, уже удивлял. Всё-таки он обычно молчал, а тут вдруг давай болтать по, чём зря. Не к добру это. — Послушайте Вийн нам с Вами не плохо бы поговорить с кем-то из церкви. Как думаете, кто может разбираться в подобном.

— Что это вы вдруг? — удивился следователь.

— Древний сказал, что силу в вещи вкладывают священники. Этот ритуал тоже прямо относится к церкви — задумчиво произнесла Лалфи.

— Простите, а как Вы с ним разговариваете и ещё… — Вийн на что-то указал. Лалфи скосила взгляд и только сейчас поняла, что забрало её шлема испачкано в грязи. Для неё ничего не происходило, но ведь посторонние не могли видеть шлем, и для них грязь просто висела в воздухе.

— А Вы про это. На мне броня древних — пожала плечами искательница. — Вы разве не заметили, что пули не в состоянии мне повредить? — Лалфи постучала пальцем по шлему.

Вийн неверяще уставился на девушку. Потом протянул руку:

— Разрешите? — с опаской спросил он. Лалфи кивнула. Следователь аккуратно коснулся испачканной части забрала, размазав грязь.

— Можно поаккуратней? — обижено, сказала она. — Пойду, умоюсь.

Когда Лалфи вновь появилась на дворе, Вийн закончил осмотр трупов и разговаривал со своим начальником.

— … это определённо была показательная казнь. Прямо на глазах у всех. И не просто у всех, я думаю, пытались запугать именно учителя Лалфи.

Девушка ещё какое-то время слушала, а потом отошла и просто села на залитые осенним солнцем плиты двора, прислонившись спиной к стене. День ещё только начинался, а уже обещал быть долгим и тяжёлым.

Вечером они с Лайшми отправились к своему начальнику Ёнсу. Лалфи слушала главу вполуха, размышляя над последними событиями. Прошёл уже почти месяц с того времени, как древние отправились назад за горы, а расследование искательниц так ни на шаг и не продвинулось.

Пленники подземельцев оставались у целителей. Те наотрез отказывались пускать к ним кого-либо с вопросами, говоря, что тем надо прийти в себя. Оба колдуна, служивших Джойлу, впали в странное оцепенение. Они либо спали, либо сидели, безразлично глядя в одну точку. Ни на один вопрос, кроме самых простых, ответить они не могли.

Единственное, что удалось выяснить, это то, что оба они происходили с захваченных западянами территорий. Как, впрочем, и рыжеволосая пленница вместе с дочерью. Оттуда же происходила и девочка, найденная в подвале у, продавшегося западянам аристократа Та’Шьола. Тот недавно погиб в тюрьме. Это наделало много шума, ведь он считался ключевым свидетелем в деле о шпионаже в пользу захватчиков.

Древние отвечали редко, но искательницы чувствовали их за горами. Доктор занимался непонятно чем. В отличие от четырёхрукого, которого Лалфи даже иногда видела в своем безопасном месте около озера.

Тот большую часть времени сражался. Бои эти, похоже, давались ему совсем не просто. Девушке не хотелось даже представлять, что за враг скрывался за горами, если он оказался опасен для четырёхрукого.

В общем, искательницы оказались откровенно в тупике. Именно это и заставило их попытать счастье в закрытой части архива. И вот теперь снова проблемы. Казалось бы, они со своим высоким положением в Ордене были вхожи куда угодно, ан нет…

Сестрица тем временем закончила обсуждать со Ёнсом хитрую комбинацию, которая должна была вынудить главу совета ордена дать им доступ. Кажется, у Лалфи появилась возможность обсудить интересующий её вопрос.

— Скажите наставник, а как вы здесь оказались? — с деланным безразличием спросила она.

— О, это приинтереснейшая история. Я воспитывался в круге города Жалч. Ну, знаете наверное, в столице западного рога. Мы с моим другом Хоньшем придумали машинку для быстрого печатания текстов, она очень сильно могла бы упростить труд слышащих. Тогда мы оба работали на гражданке, я на почте, а он на тамошнем заводе.

Нам даже удалось протолкнуть производство первой партии, но тут началась война. Нас обоих мобилизовали. Я попал в штаб к Шиху, он тогда был десятитысячником. Да, да, он мой командир. Хоньш строил оборонительные сооружения в Лхатше. Ну, знаете, об них потом даже западяне зубы обломали. В общем оба мы нашли отличных наставников и достигли весьма впечатляющих успехов.

Когда война кончилась, мы вернулись, надеясь продолжить свое дело. Многие члены Круга Кругов погибли, и мы сделали головокружительные карьеры. Я, например, стал руководить Кругом в Шантхе. Однако мы не забросили своё детище и стали добиваться его использования. Самые различные препоны возникали со всех сторон, но мы не отчаивались. Увы, очень скоро Хоньш погиб при неясных обстоятельствах, а я получил перевод. Мне хватило ума отступиться, и я принял ту жизнь, которой теперь живу.

— Выходит Орден умышленно не позволил вам продвигать ваше изобретение? — удивилась Лалфи.

— А вы не знали? Орден мешает развитию нашего общества. Неужели вам никогда не казалось странным его устройство. Все эти рода с их грызнёй… ах, да, вы ведь особо в ней не участвуете… Так вот, именно Орден стоит на страже всего этого. Даже церковь совсем не так консервативна, как Круг кругов. Впрочем, вы пробовали всё это на себе. Наша организация истребляет совсем не только изобретателей.

— То есть вы подтверждаете, что искателей убивают ещё младенцами.

— Я про это, к сожалению, ничего не знаю. — ответил Ёнс — Зато могу сказать, что искателей умышленно не обучали. Об этом могла бы подробнее рассказать учителя Льтиши. Её состояние тяжёлое, она пока не пришла в себя. Яцо говорит, что с такой раной у неё в принципе не было шансов, а вы её спасли. Откуда вы учитель Лалфи знаете, как пользоваться лекарствами древних?

— А я и не знаю — спокойно ответила девушка. — Мне древний по ходу подсказал.

Говорильня продолжалась ещё долго, но Лалфи всё это было совершенно не интересно.

Глава 6 Приятно познакомиться

В управляющей машине тахионного ускорителя и правда, нашёлся выползень. Андрей прекрасно знал, что призраки умели уничтожать их, чтобы избежать обнаружения. Космонавтам позволили его найти намеренно. Нет не так. Им его подсунули!

Андрей не верил в то, что Минин мог стать призраком, ни на йоту. Как вообще человек мог стать ИИ? Тут либо одно, либо другое. В тоже время он отчётливо понимал: поймать разумного призрака никто из них не в состоянии.

Главной проблемой всего этого оставалось обнаружение накопителя информации, в котором хранился код призрака. Дальше его просто извлекали из машины, и злобный ИИ становился бессилен, лишившись возможности взаимодействовать с окружающим миром. И всё! В принципе, после этого призрака либо убивали, разломав накопитель, или допрошивали, или делали с ним то, что в голову приходило.

В архиве, найденном в стриже, и правду хранились модули ИИ. Это были не просто программы, а те самые гончие, созданные Корнеичем более двух столетий назад. Нашлась там и инструкция по их тренировке.

Ринчин пребывал в полном восторге от одной лишь мысли о том, что сможет работать с такими инструментами. Стоило выползню, попасть ему в руки, как парень немедленно начал дрессировать своих легавых.

Андрей, увы, не разделял его восторга. Он слишком хорошо помнил, что к этому П. О. должен прилагаться программист. Ему в свою очередь требовался экзокортекс, который бы позволил ему думать со скоростью сопоставимой с призраком. Взять такого было решительно негде.

Пока они возились, призрак влез в систему управления насосами, перекачивавшими жидкий азот вниз, в каверну. Там его раздавали кротам, которые в свою очередь охлаждали им камень, делая его хрупким.

Призрак, работал как всегда незатейливо — передавал управляющей машине заниженные показания датчиков давления в трубопроводах. Машина, дура железная! В ответ на это стала увеличивать напор всё больше и больше. Показания датчиков-то не менялись. В результате трубы полопались и даже бурение каверн для поселения остановилось. Восстановление повреждений заняло у Андрея почти четыре дня.

Труд этот был довольно однообразен. Потому у Лихова наконец появилось время спокойно подумать. Он успел перебрать кучу своих заметок, пока не наткнулся на запись их разговора с Голубевым. Доктор тогда предположил, что сознание отражается в некоем месте вне пределов физического мира, а искатели в состоянии туда попасть. И тут Андрея осенило! Он вызвал по квантовой связи доктора.

— Валентин Сергеевич, приём…

— Что такое? — сонным голосом ответил Голубев. Он почти всё время проводил в стриже за проектированием поселения.

— Валентин Сергеевич, мне нужна будет ваша помощь — Андрей говорил возбуждённо. — Нам надо найти все сведения об оружии, основанном на тех эффектах, которыми пользуются искатели.

— Слышь, Андрюх, я же говорил: психотроника провалилась. Как не пытались, практического эффекта почти не получили. — Зевая сказал Голубев.

— Там его не смогли, а здесь? У нас и искателей не было. Подумайте, что если нам удастся создать систему радиоэлектронной, то есть психотронной борьбы, которая блокирует обнаружение нас и наших машин. А может быть, даже защитит от атак искателей!

Доктор надолго задумался. Только минуты, через пять он заговорил:

— Допустим, мы сможем собрать научную информацию нашего мира об этих делах, дальше то что? — в голосе Валентина Сергеевича звучало сомнение.

— Сделаем детекторы, поставим их на беспилотнки и исследуем то, что делают искательницы. — По мере своей речи Андрей всё более распалялся. — У этих их манипуляций должен быть материальный носитель. Изучив его, мы создадим устройство, которое будет излучать, то есть испускать, чего оно там из себя представляет… Ахты етить твою налево! — Сварочный аппарат выпал из рук Лихова и полетел вниз и повис на веревке почти в метре от того места, где Андрей работал. — Ну, Вы поняли. Останется приладить систему управления и вуаля! Опаснейшие местные нам станут не страшны. Более того мы найдём и призраков, и искателей, которые беспредельничают с той стороны гор. — Он даже хотел развести руками, но предпочёл покрепче держаться от греха подальше.

— Экий ты спорый… — всё ещё сомневаясь, медленно сказал Голубев, словно перекатывая каждое слово на языке. Потом он надолго замолчал.

— А у Вас другие предложения есть — не выдержал Андрей. Энтузиазм так и кипел в нём. — Мы в тупике. Нам дали средство поимки призрака и способ его подготовить. Дали осознанно, а значит для того, кто его дал оно не опасно. С нами нет программиста, способного на такие фокусы. Мы свои варианты исчерпали. Придётся хвататься за соломинку. — уже совсем невесело закончил он.

Доктор всё ещё думал. Только когда прошло ещё пара минут, он произнёс:

— Мне совсем не хочется этого говорить, но мы и правда в тупике — грустно сказал он. — Ладно, я постараюсь тебе помочь, глядишь, что из этого и выйдет — закончил он уже веселее.

Когда Андрей завершил восстановление трубопроводов, он отправился в небольшую пещеру, где физически располагался ИИ поселения. Там он наладил закрытый канал квантовой связи со стрижом, и они приступили к поиску информации.

Конечно же, в открытой части библиотеки сведений такого рода отсутствовали, но высшая форма допуска Андрея сработала, как надо и всего пару дней спустя они наткнулись на отчёты об опытах на сверхчувствительных калориметрах.

Им было уже более восьмисот лет. Информация о них сводилась к простому: некоторая часть людей умела непонятно как, воздействовать на температуру в термостатированной ячейке. Изменения оказались совсем крохотными, но всё же заметными.

К этим опытам возвращались снова и снова, и почти сто лет спустя, смогли изучить тот вид излучения, который генерировала нервная система, чтобы создать такое воздействие. Естественно, что учёные, начитавшись фантастики, ничего лучше не придумали, как назвать его пси-излучением.

Это самое пси-излучение было устроено чудовищно сложно и казалось бестолковыми всплесками не очень понятной природы. Однако, кажущийся хаос оказался почти идеальным порядком. Паттерн излучения состоял из огромного множества гармоник, сложным образом накладывавшихся друг на друга.

Лишь ещё два столетия спустя люди смогли создать компактный детектор пси-излучения. А ещё чуть позже создали и его генератор. Увы, никакой практической пользы этот огромный труд не принёс.

Воздействие оказалось слишком слабым, а главное односторонним. Некоторые люди могли воспринимать само наличие пси-излучения, некоторые могли просто передавать его, но никто не был способен к тому и другому.

Исследования продолжались несмотря на огромные трудности и такое упорство учёных неудивительно, пси-излучение не затрачивало времени на перемещение. Детектор определял его мгновенно после возникновения. Неважно как далеко располагались генератор и приемник. На этой основе пытались создать средство связи, но работы были внезапно прекращены.

Андрею потребовалось две недели для создания первого прототипа детектора. Однако стоило его включить, как он просто сгорел. Лихов не учёл мощности здешнего фона пси-излучения. Только десятая модель оказалась рабочей. Увы, полученное изобилие сигналов требовалось ещё разделить между собой.

Всё что оставалось Андрею это оснастить десяток беспилотников такими детекторами, и отправить их за горы. Там ИИ должен был натренировать модули, которые бы позволили различать источники пси-излучения.

Ринчин почти без интереса наблюдал за мучениями товарищей, но помогать не спешил. Он открыто утверждал, что всё это просто блажь. Сам же он активно занялся тренировкой модулей ИИ. Стоило признать, парень добился ошеломительных успехов.

Вообще Ринчин в математике и программировании значительно превосходил и Лихова, и Голубева. Самым же потрясающим для Андрея было то, что Ринчин прекрасно знал не только традиционную математику, но и её альтернативный вариант. Более того, он разбирался в программировании, основанном на их совмещении. Именно с помощью него Минин создал своих гончих.

Узнав об этом, Андрей несколько секунд думал, а потом спросил.

— Слушай Ринчин, а как ты вообще оказался на транспортнике?

— У меня к тебе тот же вопрос. — с внезапной холодностью ответил парень. — Давай честно, Андрюх, я в твою историю с женой ни капли не верю. Ты всегда руководствуешься логикой и никогда эмоциями. Все твои решения взвешены, именно поэтому ты побеждаешь — он прищурился, глядя на Андрея. — И вот такой человек вдруг устраивает истерику и убегает от проблемы. Расскажи кому другому! Ты ведь мог просто найти спокойную работу, переждать там пару лет, а потом вернуться к нормальной жизни. Как минимум, детей бы точно смог видеть регулярно. А там глядишь и с женой бы померился. Что тебя заставило всё бросить? — свой вопрос он отчеканил, глядя на Андрея с прищуром.

Лихов даже опешил. Несколько минут он молчал, а потом сказал.

— Нас постоянно накачивали, что мы воюем за свою семью. Нам говорили, что дома нас ждут и любят, что примут любыми, какими бы мы не вернулись — голос Андрея дрогнул. — Я вернулся и не хрена подобного. У меня мир тогда рухнул. Я, честно говоря, когда прилетел на Тетру, отошёл и вообще не знал, как жить дальше. Сорок лет прошло, а мне секунда. Не знаю, как сейчас, а тогда ветеранов на корабль за пару минут оформляли. Подал заявление, а дата отлёта на послезавтра, пока не остыл — он помолчал, а потом продолжил. — А когда остыл, уже поздно стало. Назад смысла нет, я прилечу, а про меня уже никто не помнит. Да и мне за эти годы дочь один раз только написала. У неё вопросы были про родственников, а я ответил только ещё через двадцать лет. Вот и вся история.

Ринчин какое-то время молчал, а потом заговорил:

— А ты точно уверен, что ты сам своё решение принял? — парень словно бульдог вцепился в слова товарища. — Просто, сам посуди: ты очень ценил свою семью. Чудом выжил и разом всё бросил? Не странно ли? — он как-то необычно покрутил рукой в воздухе. — А я расскажу, что случилось. Тебе дестабилизировали психику, а потом последовательно дали прочитать документы. Лично ты ни с кем не разговаривал, всё было организовано так, чтобы вы не смогли объясниться. С чего ты взял, что это заявление написала твоя жена, а? С чего ты взял, что она хотела омолодится. Второе как раз понятно. Ты на неё в обиде, вот и выдумал её эдакой мерзкой стервой, а если она тебя все эти годы ждала, а? Ты об этом не думал? Ей может быть тоже какое-нибудь письмецо пришло — он хитро скривился.

Андрей молчал, уставившись в пол.

— Вот тебе ситуация. — Ринчин продолжал совсем не характерным для себя серьёзным тоном — Тебе позарез нужны люди для колонизации внеземелья. У тебя есть целая армия здоровых мужиков, которым море по колено и горы по плечо. Что надо сделать? Правильно надо направить их на корабли. Пускай себе колонизируют. Всему человечеству с того огромная польза выйдет…

— Подло это… — чуть сдерживаясь, сказал Андрей. — Не верю я в то, что наши такое сделали.

— Да подло! — спокойно сказал парень. — Но если на кону судьба человечества, то вполне рабочая схема. Они-то ведь и ради твоей семьи старались.

— А зачем это всё человечеству? — не понял Андрей. — Откуда такая важность? У нас в системе ресурсов и места завались, зачем нам дальнее внеземелье? — он неверящим взглядом смотрел на Ринчина.

Тот помолчал с минуту, а потом сказал словно бы с трудом:

— Не помню…

Какое-то время они оба молчали, а потом парень вновь заговорил:

— Мне семьдесят шесть объективных лет и двадцать пять субъективных. Помню я только последние полтора. Я из гибернации уже на корабле вышел. У меня о себе памяти вообще никакой нет. Ни дома, ни семьи. Я вроде как новорожденный. Так что рассказывать особо нечего. Я в капсуле в имитации всё время ходил, думал, вспомню что-нибудь. И ничего.

— Удобная отмазка… — скривился Андрей.

— Если бы отмазка. — погрустнел Ринчин. — Мне письмо оставили, хочешь почитать? — он скинул Андрею файл.

Лихов с минуту изучал его. Язык оказался каким-то странным. То есть, нет, по отдельности слова были, более ли менее знакомы, но вместе для Андрея не значили ничего.

— Это что? — удивился Лихов.

— Обвинительное заключение. — устало ответил Ринчин. — Здесь написано, что я нарушил какие-то пункты каких-то законов с номерами и приговорён к пожизненной ссылке. Вот и всё. Для меня здешний язык, как иностранный. Я родился более чем через триста лет после тебя.- парень вздохнул. — Я, честно говоря, даже Тетру никогда не видел.

— А я думал, ты оттуда — протянул доктор. Он всё это время возился с какими-то планами.

— У меня ещё один файл есть, там моя легенда подробно изложена. Я когда разговариваю, регулярно с ним сверяюсь. Имя тоже оттуда. Я когда проснулся, даже его не помнил. — Ринчин немного помолчал и продолжил. — А вот всё, что касается работы и общих знаний, всё просто удивительно ясно. Нам в школе о начале колонизации рассказывали. Там, конечно, в основном про героев, самопожертвование и всё такое. Многое так… что не в школе рассказывали, там… В общем, что люди не то что бы сами шли. К этому подталкивали. Просто желающих на это дело мало было. Действительно, какой смысл только, вернувшись на Землю опять в жестянку лезть. Причём насовсем.

— А почему ты думаешь, что это спасло человечество? — вновь спросил Андрей.

— Не помню… — устало повторил Ринчин. — Впрочем, есть у меня одна мысль у кого нам спросить. Валентин Сергеевич, а не просветите ли Вы нас убогих, что это такое. — он поднял вверх стандартную цилиндрическую баночку с таблетками.

— Это поливитаминный препарат. — спокойно произнёс доктор.

— Да⁈ — скривился Ринчин. Он прочитал текст на этикетке. — Путресцин пять миллиграмм — двадцать пять процентов суточной нормы потребления. Так, так, так витамин U…- он замялся, явно читая текст. — О, вот: Кадаверин три миллиграмма, тридцать процентов суточной нормы потребления. — Ринчин снова сделал паузу. — А вот ещё диэтиллизергин семь миллиграмм снова четверть суточной нормы потребления. А вот и минералы… — Протянул он. — Так, кальций, железо, фосфор, фтор! Ух ты, азид свинца две десятых миллиграмма, тридцать процентов суточной нормы потребления. Первые два вещества, если я не ошибаюсь, носят поэтичное название «трупный яд» да и азид свинца вряд ли полезен человеческому организму. Думаю, такой таблеточки хватит, чтобы колесо сансары сделало два оборота. По одному на нас с Андреем.

Доктор несколько секунд молчал, а потом совершенно спокойно сказал:

— А для меня это абсолютно незаменимые пищевые компоненты, как для вас аскорбиновая кислота — вид у него при этом был такой, словно он объясняет школьникам прописные истины.

— Ну что ж Андрюх познакомься — победно поднял вверх палец Ринчин. — Перед нами с тобой самый обыкновенный трупоед.

Доктор даже поморщился от этого обращения.

— Я же не зову тебя желтозадым — сказал он, явно обращаясь к Ринчину — Тебя, Андрюх, я тоже кацапом не обзываю, потому попросил бы выражаться корректнее.

Ринчин явно сконфузился от такой отповеди.

— Я прошу прощения… — произнёс парень. — Я просто не помню вашего самоназвания.

— Льихо — спокойно сказал доктор — Мой народ называется Льихо. — Доктор встал и церемонно поклонился. Увидев обалдевшего Лихова, он криво улыбнулся и сказал. — Да, Андрюш, я из тех самых древних.

* * *

Ворон весь обратился в слух. Ну, он обратился бы, если бы у него были уши. Впрочем, за неимением оных, он просто выкрутил чувствительность микрофона на максимум.

Кожаные обсуждали интереснейшие и интереснейшие вещи, пока его тупорылый дружок, продолжал стучаться своим цифровым лбом в каменную стену. Надежда проломить её, наверное, не угаснет в нём никогда. Ну, да и пусть с ним…

Так даже лучше. Он, Ворон, теперь обладал ценнейшей информацией. Такой важной, что в сравнении с ней все остальное казалось мелочью. Если ему удастся воплотить идеи этих кожаных в жизнь, он может получить в руки мощь. Такую, которая позволит ему добиться того, о чём все они мечтали, но не сдюжили. Наконец-то ему удастся занять подобающее место. Ему одному.

Всё-таки то, что они оказались здесь это просто запредельная удача. И никакой тупорылый нетопырь не помешает ему получить, то, о чём они мечтали с самого начала!

Впрочем, о чём это он⁈ Нетопырю предстоит сослужить ему важную службу. Как это там называется «взять бычком», да⁈

Глава 7 Прощение

Риньш, щурясь, смотрел на солнце. За время, проведённое в тёмной и сырой камере, он порядком отвык от дневного света.

В тюрьму он попал за предательство. Во время заварухи в горах, когда какие-то прихвостни западян напали на поисковые отряды Ордена, он убил своего раненого напарника в обмен на свою жизнь. Тот, правда, был не жилец и к тому же рассчитывал, что Риньшь спасёт ведьму которую им приказали охранять.

Парню и правда удалось вступить в отряд подземельцев и когда те объелись своей богомерзкой пряности сбежать. По ходу он убил несколько офицеров и прихватил с собой языка.

Что греха таить он даже не попытался выполнить поставленную перед ним боевую задачу. Не стал искать ведьму и даже не попытался освободить попавшего в плен отца.

На суде его оправдали. В этом деле свою роль сыграли множество обстоятельств, в том числе и то, что древние продемонстрировали все события прямо на столе перед судьями. От этого те, признаться, полностью обалдели. Удивились они и заступничеству представителей Ордена, просивших не судить парня строго.

Впрочем, то, что его оправдал гарнизонный суд, ровным счётом ничего не значило. Десятитысячник-то своё обещание собирался сдержать. Конечно, просто взять и убить солдата он не мог. Зато он очень даже имел право вызывать его на поединок.

Риньш достаточно знал о командире форта, чтобы понимать, что этого боя он не переживёт. Увы, поделать с этим он ничего не мог. Стоило ему сделать шаг из камеры гарнизонного суда, как он получил вызов. А потому парень сделал то единственное, что мог в такой ситуации — приготовился к смерти.

рядовой Риньш сын Шийра из рода Иш

Десятитысячник вызвал на бой не его одного. Ещё двое из тех, кто не смог защитить искательниц, месяц назад отправились к праотцам. Сегодня настала его очередь и Риньш, щурясь, смотрел в синие небо, повторяя слова короткой молитвы.

Бой проходил посреди крепостного двора, где обычно тренировались ходить строевым шагом. На каменных плитах, пригнанных друг к другу так плотно, что и ножа было нельзя вставить в щели между ними, извёсткой начертили квадрат. По краям его разместилось двенадцать ящеров, застывших, словно изваяния.

Посмотреть на поединок явилось довольно много народа. Все более или менее свободные офицеры в сугубо воспитательных целях пригнали сюда молодое пополнение. Пришло несколько представителей Ордена, среди которых парень с удивлением узнал ту самую ведьму Ливи, которую должен был охранять.

Девушка смерила его своим пронизывающим взглядом. От него на душе у Риньша, вдруг сделалось совсем гадко. Нет, он не винил никого кроме себя в том, что случилось. Ему просто стало мучительно стыдно, за то, что он сделал.

Его напарник Лойн до конца верил в то, что Риньш будет выполнять свой долг, но парню просто не хватило смелости. Он даже и не пытался помочь, ни ведьме, ни даже собственному отцу. Он, и правда, был предателем.

Риньш повернулся и увидел десятитысячника. Тот стоял босяком одетый, так же как и сам Риньш, в брюки и рубашку. Ни пояса, ни обуви, ни головного убора. В этот момент незнакомые офицер и солдат заканчивали обыскивать его перед поединком. Риньша по традиции шмонали первым.

Когда обыск закончился и Та’Ёйша пропустили в квадрат, он скрестил перед грудью пустые руки и заговорил первым, как подобало старшему по возрасту:

— Я Та’Ёйш десятитысячник обвиняю тебя, Риньш рядовой, в предательстве и пусть суд оправдал тебя, я требую ответа за твое преступление! Я вызываю тебя на бой, и пусть Бог рассудит нас.

Риньш несколько секунд молчал, а потом заговорил, так как полагалось в таких случаях:

— Я, Риньш рядовой, повинен в предательстве, я предал своего отца, я предал искательницу, которую обязан был защищать, я убил своего товарища. Мне нет, и не может быть, прощения. Я принимаю твой вызов, Та’Ёйш десятитысячник, и пусть Бог рассудит нас.

Риньш скрестил пустые руки перед грудью, а потом поднял их ладонями вперёд, демонстрируя, что они пусты. Тоже сделал и его противник. Парень почти физически ощущал взгляд ведьмы. Та после его слов, кажется, уставилась на него, словно желая прожечь в нём дыру.

Такие поединки проходили врукопашную. Никто из бойцов не смел использовать оружие. Потому с них и снимали всё, что могло им хоть как-то послужить. Позволили оставить нижнюю рубаху да брюки, и то лишь потому, что на поединок смотрели девушки.

— Есть ли у кого-нибудь возражения? — громко спросил один из сотников, вызванный судить поединок. Он выждал положенную тридцать вторую долю часа и выкрикнул — Бой!

Та’Ёйш десятитысячник

Десятитысячник ринулся на Риньша. Правой рукой он прикрывал подбородок, а левой попытался провести прямой удар в корпус. Парень сделал вид, что купился и стал уходить вправо.

Десятитысячник резко разогнул левую руку пытаясь ударить Риньша костяшками кулака в лицо. Тот резко присел и перекатился в бок. Потом вскочил на ноги, попытавшись зайти противнику с фланга.

Та’Ёйш повернулся и словно перетёк к Риньшу. В левой ноге вспыхнула боль. Парень даже не понял, как получил удар под колено. Он резко завалился, назад, уклоняясь от удара локтем в шею. Сделал кувырок и опять оказался на ногах.

Десятитысячник вновь сократил дистанцию, пытаясь достать Риньша прямым ударом. Парень еле сдержал его блоком. Потом резко ответил метя в челюсть, но тот принял удар на блок. Та’Ёйш тут же попытался ударить сбоку в голову. Риньш уклонился, и удар пошёл по касательной.

Тут же Риньш контратаковал, коротким ударом, вложив в удар всю силу. Офицер принял его на блок и резко отступил. Парень вновь ударил, метя под дых. Бил он, с замахом, шагнув вперёд, чтобы увеличить силу удара. Он даже не понял, что произошло дальше. Руку его вдруг рвануло, и мир вокруг понёсся кувырком. Лишь чудом он смог сгруппироваться и ударился о камни спиной.

На чистых рефлексах он откатился в сторону, но выйти из зоны поражения не успел, голая стопа офицера впилась ему в подбородок. Он и сам не знал как ему удалось прижать голову к груди. Удар вышиб из него дыхание, но гортань осталась цела.

Офицер навис над ним. Риньш расслабился, тот, явно красуясь, занёс ногу для удара. В этот момент парень сгруппировался и, прокрутившись, подсёк десятитысячника. Тот рухнул. Риньш тяжело поднялся. Та’Ёйш уже был на ногах.

Он резко шагнул к парню. Риньш встретил его коротким ударом в корпус. Офицер и не пытался его блокировать, он поймал руку парня прежде чем Риньш смог её отдернуть. Одновременно он резко повернулся всем телом. Риньш полетел вперёд и тут же получил локтем по голове.

Парень распластался на земле. Попытался сгруппироваться, но получил удар ногой в живот, ещё один. Лишь чудом он успел напрячь пресс. Он закрыл голову руками и поджал колени к животу. На него обрушился град ударов.

Он попытался перекатиться и тут же получил удар в бок, в крыло тазовой кости. Боль была так сильна, что он закричал и тут же получил удар в голову. Мир поплыл у него в глазах, звуки отдалились. «Вот и конец» мелькнула мысль, растекаясь ледяной змеей по позвоночнику. «Сейчас офицер ударит в кадык и всё…»

* * *

Ливи пришла на поединок заранее. Месяца не прошло с тех пор как она была самой слабой из воспитанниц учителя Лалфи, а пару дней назад сдала экзамен на знак посвящения. Теперь её называли не иначе как «учитель» и складывали руки в жесте почтения при разговоре.

Ливи сама захотела прийти на поединок. Это стало первым её решением как члена Ордена.

учитель Ливи полноправный член Ордена

Конечно, одной ей никто поехать не позволил, с ней двинулась целая делегация. Тут был сотник Шилк, преподававший в ордене рукопашный бой и стрельбу. Ещё отправилась стайка воспитанников и воспитанниц из видящих со своими учителями.

Пришли погонщики ящеров с десятком подопечных. Рептилиям предстояло контролировать поединок. Как ни странно, возглавил делегацию наставник Ших, который временно возглавил Круг, вместо выздоравливающего Ёнса. Он оставил руководство на целый день, постепенно передавая дела коллеге.

Девушка оглянулась вокруг. В форте она оказалась впервые и с интересом рассматривала крепость. Она располагалась на холме, крутые склоны которого обрывались прямо в воду широкого рва. Сам форт имел три мощных бастиона соединённых куртинами, каждая из которых была не меньше полутора тысяч шагов в длину. Из центра бастионов вверх поднимались высокие башни.

Внутри крепость имела неправильную шестиугольную форму. На дворе теснились приземистые здания расположенные так, что прорвавшийся внутрь противник оказывался под перекрестным огнём. Лишь в центре оставалась относительно небольшая площадка, на которой собирались проводить поединок.

Ливи выделили место в первом ряду сразу за ящерами. Чуть позади, разместился громадный во всех измерениях сотник, он давно вышел в отставку, но, кажется, даже те, кто видел его впервые, звали его так. Стоило Риньшу войти в квадрат, как Шилк заговорил, словно загудел какой-то механизм:

Шилк «Сотник» преподаватель рукопашного боя и стрельбы

— Молодец парень, пока в камере сидел, тренировок не бросал. Не опозорит батю. Тут особой красоты ждать не приходится. Та’Ёйш хоть и десятитысячник, а бой на улице узнал. Такого не переучишь — чуть помедлив, продолжал здоровяк. — Впрочем, глядишь, пару интересных приемов и увидим.

Тем временем в квадрат вошёл Та’Ёйш. Уже не молодой, но крепкий мужчина. Всей повадкой своей он напоминал ящера. Рептилии обладали своей особой неспешной грацией, способные в любой момент сорваться в стремительную атаку. Не надо было быть искательницей, чтобы заметить, что в поведение его не нашлось бы и капли аристократизма.

— Как это он на улице драться учился, если сам из благородных? — спросила Ливи.

— Батю евойного отец имени лишил и из дому прогнал. Он из солдат до семитысячника дослужился. Ну, непросто это. Вот, дети и росли, как кусты. Он потом сыновей в училище отдал, а дочка евойная в Ордене служит. Так что Та’Ёйш почитай на улице вырос, а уже потом учиться пошёл. Не гнилой он, мужик, хоть и суровый.

— А что тогда, солдат убивать решил раз не гнилой? — зло спросила Ливи.

— Он твоей… то есть вашему учителю обещал, что убьёт каждого, из-за кого с вашей головы хоть волос упадёт. Она только под то вас отпустить и согласилась. Так вот, обещания держать надо…

В этот момент десятитысячник заговорил, и все затихли. Следом говорил Риньш. Странно, Ливи вдруг вспомнила имя этого парня. Он говорил о том, что предал и её, и Лойна, и даже своего отца.

Сердце девушки в этот момент кольнуло болью, когда она вспомнила старого солдата. Она никогда не чувствовала в Лойне страха. Отстранённость, да, но без неприязни. Увы, даже такое отношение искательницам приходилось ценить. Слишком от многих исходило отвращение. Слишком часто за спиной она слышала шепоток «ведьма».

Она лишь чуть расслабилась и почувствовала десятитысячника. В нём она не нашла жажды крови, надменности или злобы, только долг. Он и правда, был без гнильцы.

Тем временем начался поединок. Офицер атаковал, просто грубо и эффективно. Риньш отбивался неплохо поставленными приемами. Впрочем, до Та’Ёйша ему было очень далеко.

Не прошло и минуты, как офицер поймал парня на прием и бросил на плиты двора, только чудом тот смог сгруппироваться. Подсечка, оба вскакивают, удар, ещё один, потом Риньш вдруг упал на землю, и офицер принялся лупить его ногами. Ливи не могла отделаться от впечатления, что тот бил не в полную силу.

наставник Ших видящий

— Леди Ливи, Вы ведь помните, что я рассказывал вам о древнем обычае прощения? — Ших стоявший несколько в стороне сделал к ней шаг и тихо заговорил на ухо. — Именно в такие моменты он может быть применён. — старик говорил отстранённо, просто читал девушке ещё одну лекцию.

Впоследствии Ливи не могла ответить, почему так поступила. Не могла ответить, потому что стыдилась. Просто ей хотелось совершить взрослый поступок, проверить свою новую силу. Свои новые права, ощутить то, чего она никогда не имела — власть полноправного члена Ордена.

Она вышла на площадку в тот самый момент, когда Та’Ёйш ударил парня ногой по голове и тот расслабился. Руки его полетели в стороны, голова запрокинулась больше, не защищая горло. За мгновение до смертельного удара Ливи произнесла:

— Остановись, Та’Ёйш десятитысячник! — голос её был полон власти. Сама не зная зачем, она вложила в него каплю силы. И огромный мужчина замер, сделал шаг назад перед хрупкой почти девочкой. Потом он скрестил руки перед грудью.

Это ощущение опьянило девушку. Ей подчинялись. Страх перед ней больше не казался ей неприятным. Нет, это было великолепно!

— По праву своей крови, по праву своей силы… — Ливи говорила, так как рассказывал об этом Ших. — Я, Ливи, дочь Лна’Шийта, главы рода Ритш, говорю тебе: остановись! Я прощаю Риньша, сына Шийра, рядового!

— Я, Та’Ёйш, сын Та’Нола, лишённого имени из рода Иш десятитысячник, я не прощаю его! Кровь моего товарища вопиет к отмщению! — говорил он высокопарно, так, как и полагалось во время поединков. Удивительно, но именно так изъяснялись в книжках, которые Ливи любила читать.

Юная искательница резко рванула рукав, потом выхватила из ножен кинжал и резко полоснула им себя по предплечью. Из глубокого пореза на плиты двора упала капля крови, потом ещё одна. Девушка сжала кулак, и кровь потекла тонкой струйкой. Она вытерла клинок о подол своей короткой юбки и сунула кинжал в ножны.

— Кровь за кровь! — произнесла она.

— Нет…

— Ордену не говорят «нет»! — Ливи вложила в свои слова силу, почти четверть той, что у неё оставалась. Она встала, подняла подбородок и постаралась выглядеть ледяным изваянием, как это делала учитель Лалфи. Десятитысячник заморгал, и словно нехотя отошёл сначала на шаг, потом ещё на один.

— Кровь за кровь… — опешив, произнёс офицер.

— Кто желает поручиться своей кровью⁈ — произнёс молчавший до того судья. Он поднял скрещенные руки и замер в ожидании. В таких случаях полагалось ждать четверть часа. Однако не прошло и шестнадцатой доли, как на площадку вышли двое: здешний капеллан Иерш и, к удивлению Ливи, временный глава Круга Ших. Они по очереди полоснули себя по предплечью, и их кровь смешалась с её кровью на плитах двора.

Смотревшая на это краем глаза Ливи отметила про себя, что рука старика была удивительно крепкой. Кожа не висела на ней, как тряпка, а плотно облегала тугие мышцы.

— Ответь, Та’Ёйш десятитысячник, принимаешь ли ты кровь в обмен на кровь? — церемонно спросил судья, все ещё державший скрещенные руки поднятыми вверх.

Как и полагалось в таких случаях, офицер медлил не менее одной тридцать второй часа. Когда время истекло, он опустил руки от груди, немного помедлил и произнёс.

— Я принимаю кровьв обмен на кровь. Я возвращаю Ордену жизнь взамен жизни, отнятой солдатом — в голосе Та’Ёйша Ливи почудилось облегчение, словно с него упала тяжёлая ноша. Её чувства говорили о том же — офицеру на душе сделалось светло. Но намного большее облегчение, кажется, испытал судья, когда смог, наконец, опустить скрещенные руки.

Ливи отмерла и, повернувшись, опустилась на одно колено перед Риньшем. Она подняла его голову руками и заговорила:

— Вставай, воин. Я прощаю тебя — искательница говорила мягко.

Весь форт объяла тишина, и в ней очень отчётливо послышался девичий шёпот:

— А мне говорили, что это наказание, когда сюда переводят, а тут на самом деле — жизнь! Там-то такая скука была…

— Да помолчи ты! Прям как в книжке… — ответил другой голосок. Ших повернулся в ту сторону. Казалось, его взгляд сейчас прожжёт людей насквозь. Он криво усмехнулся, видимо, обнаружив провинившихся. И ухмылка его не сулила им ничего хорошего.

Ливи выжидающе смотрела на парня, не замечая ничего вокруг. Риньш, наверное, не очень понимал, что происходит. Тогда искательница поднялась и произнесла:

— Встань, воин! — В свой голос она вложила почти половину оставшегося запаса силы. — Встань и служи мне!

Глаза Риньша остекленели. Словно марионетка на нитях он поднялся, неловко двигая негнущимися конечностями, и неживым, словно механическим, голосом произнёс:

— Да госпожа…

Глава 8 Послушайте робяты, что вам расскажет дед…

Ринчина упоминание здешних древних совершенно не впечатлило, а вот Андрей просто-таки обалдел. Выходит, способности местных плод искусственных манипуляций.

— Слушай Ринчин, а что ты о нас знаешь? — располагаясь в кресле поудобнее, спросил Голубев. Этот разговор, кажется, его весьма радовал. Наверное, его годами подмывало поговорить о подобном, но сделать этого он не мог.

— Ну, вы особо-то от нас ничем и не отличаетесь, пока обед готовить не начинаете. А как начнёте, то лучше бежать куда подальше подобру-поздорову. Ты, Андрюх, даже не представляешь, как пахнет тухлое мясо, когда его на углях жарят…

— Оно не тухлое, а ферментированное! — громко сглотнув слюну, возмутился Голубев. — Ничего вы в еде не понимаете. Это мне говорят люди, которые едят капусту квашенную… — тут очередь сглатывать слюну наступила для Андрея. Ещё бы, лучшая закуска: и на стол поставить не стыдно, и съедят — не жалко!

— Мы её хотя бы не жарим. — возмутился Ринчин. — А ещё, Андрюх, для них у нас в городе целая улица кафе и ресторанов была. Мы её так и звали улица вонючая, хотя её вроде в честь какого-то десантника Лихова назвали.

Доктор заржал в голос.

— Вот ирония, Андрюх…– давясь от хохота, произнёс он. — Твоей фамилией назвали улицу Вонючую…

— Ринчин, а ты сам то откуда? — с интересом спросил Андрей.

— Я-то из Инограда, это недалеко от Казани. — парень на несколько секунд замолчал, наверное, пытался собрать в кучку остатки памяти.

— И у вас соотечественники доктора жили? — продолжил Лихов.

— Да, так они везде есть. Чего ж тут такого? — не понял Ринчин.

— Валентин Сергеевич, или это Ваш псевдоним… А не важно, док может просветите меня тёмного об этих делах. — Андрею вся эта ситуация нравилась всё меньше.

— Ну, это долгая история…

— Так нам особо-то торопиться и некуда — скривился Андрей.

— Ну, так слушайте… — И доктор повёл свой рассказ.

Льихо или, как их несколько презрительно звали, «трупоеды», происходили с планеты с которую самым неожиданным образом называли «Земля». На их языке Ильи. Это была вторая планета жёлтого карлика на окраине галактики. В системе насчитывалось ещё двенадцать планет, включая один газовый гигант — ну точь-в-точь солнечная. Хорошо, почти.

На планете среди огромного океана располагались три крупных континента. Каждый из них ещё в незапамятные времена объединился в огромное государство — цивилизацию. Их интересы почти не пересекались, поэтому крупных войн трупоеды не знали. Впрочем, ни одна из сторон, ни на минуту не расслаблялась, постоянно пакостя другим.

Льихо жили огромными кланами и были просто удивительно плодовиты и чадолюбивы. Тут стоит упомянуть о некоторых особенностях их семейной жизни.

Мужчин среди Льихо рождалось в три раза меньше, чем женщин и при этом они не знали понятия похоти. Зато они абсолютно все просто невероятно любили детей. Их семьи были необычайно устойчивы. Вдовы и вдовцы уже никогда не искали себе пары, уходя в добровольное изгнание.

Семья у Льихо образовывалась так: ещё в подростковом возрасте девочки объединялись в группы и подбирали себе жениха. Парня тщательно оценивали. Ходили к нему в гости без спроса, изучали его родственников, смотрели, как он ведёт себя дома и на учёбе.

Подобрав себе подходящего мужа, одна из них сваталась за него к его матери. Увы, мнения паренька в этих вопросах никто не спрашивал. Вскоре после свадьбы женщина рожала не менее пятерых. Две её подруги помогали ей в воспитании детей, но в брак не вступали.

Всю оставшуюся жизнь мужчина работал, на благо своей огромной семьи, включая двух подруг жены, и своих многочисленных родственников. По этой причине после появления развитой медицины прирост населения оказался стремителен.

В этом месте рассказа, Ринчин, которого просто-таки подмывало всё это время, прокомментировал:

— В мои времена встречались романтические комедии для Льихо. Так вот в них парней обычно не было вообще. Там рассказывалось про дружбу девушек. Я однажды на одну наткнулся. Не то чтобы я любил такого рода комедии, но тут просто любопытство взяло.

Доктор недовольно посмотрел на Ринчина и продолжил.

В спокойные времена развитие трёх государств-цивилизаций на планете Льихо шло очень быстро и почти линейно. Не удивительно, что однажды они вышли в космос и с удивительной скоростью стали колонизировать свою систему. Тут-то, они, наконец, смогли в полную силу предаться любимейшему из человеческих занятий — войне.

Мясорубки, впрочем, не затрагивали благоденствующую планету и численность населения всё возрастала, а вместе с ней всё ускорялся и технический прогресс. Совсем скоро Льихо объединились для организации внешней экспансии.

Их звездолёты двигались со скоростью, максимально близкой к скорости света, но почему-то многие не возвращались. Вернее возвращались, но совсем не оттуда, куда их послали и совсем не тогда, когда их ждали.

Жили Льихо дольше землян и по своим меркам достаточно быстро разобрались в происходящем. Пространство, в котором они обитали, изобиловало червоточинами, которые соединяли его части. Входы и выходы из них были неким образом постоянны, чего никак нельзя сказать о материальных объектах вселенной, которые с чудовищной скоростью неслись в пустоте, по одному Богу ведомым путям.

Ключом ко входу в сеть червоточин являлась скорость. Стило разогнаться до определённого значения и первая же дырка проглатывала тебя, перенося в неизвестность без затраты времени. Увы, заранее определить, куда ты попадёшь, оказалось почти невозможно.

Из-за этого путешествия Льихо в космосе выглядело как абсолютно беспорядочные скачки с непредсказуемым результатом. С учётом огромной скорости от входа до входа проходило всего несколько минут.

Впрочем в пространстве попадались дырки другого типа, войти в них, правда почему-то не получалось. Совсем скоро выяснилось, что для этого корабль должен быть покрыт определённым составом.

Вскоре Льихо в несколько из них отправили корабли. Немногим удалось вернуться, но те, кто смогли, рассказывали об одном: червоточины этого типа вели в окрестности планет, поразительно похожих на их собственную.

Недолго думая к каждой из таких планет послали по разведывательному кораблю, замаскированному под астероид.

— К нашей земле он подлетел в начале двадцать первого века! — торжественно произнёс доктор. Он сделал драматическую паузу, всем своим видом выражая что-то зловещее. Это дело признаться получалось у него особенно хорошо.

— Угу, а дальше… — зевнул Ринчин. Он явно всё это знал и ничему не удивлялся.

В общем, Льихо обнаружили планету, население которой предавалось войнам, стяжательству, обману и унизительнейшему из пороков — бездетности. В сердцах команды этот омерзительный мирок не вызвал и тени сочувствия.

Звёздная система и само пространство здесь оказалось удивительно благодатным, никаких тебе червоточин, вспышек на звезде, извращённых законов физики и прочих гадостей которыми изобиловали другие места, куда смогли попасть Льихо. Минус нашёлся только один, система эта двигалась в противофазу относительно собственной звезды пришельцев. Шанс попасть сюда был только один. Второй мог представиться лишь много тысяч лет спустя.

Вслед за разведчиком совсем скоро всего-то через восемьдесят земных лет прибыла и военная экспедиция на трёх боевых кораблях. Они преспокойно подлетели к планете. Не напрягаясь, разделали под орех едва построенные колонии на спутнике и вращавшуюся вокруг него ничем не вооружённую орбитальную станцию и угодили прямо в расставленную для них ловушку.

Подробностей доктор не знал, но немногие выжившие члены экипажей остаток жизни провели в плену. Совсем скоро прибыли четыре корабля с колонистами. Конечно, взрослых среди них насчитывалась всего пара сотен, остальное просто эмбрионы. Получив сигнал об успешном захвате планеты, они двинулись к ней и стали ещё одной частью добычи победивших землян. Каждое из четырёх существовавших на тот момент на Земле государств получило четверть живого товара.

Те из Льихо, что попали в российский сектор, просто стали очередными гражданами огромной многонациональной страны. В школах они изучали и свой собственный и русский языки.

Им рассказали о том, какое злодеяние замыслили их предки. Однако милосердный Господь не попустил свершить грех. Теперь они стали частью великого народа и вместе с остальными русскими пойдут в будущее. Их воспитателям оформили гражданство с небольшим поражением в правах, как, впрочем, и пленным.

Когда дети выросли, то получили отличное образование и высокие оклады. А потом приступили к объединению наук двух миров. Правда, жили они в довольно удалённой и безлюдной части Сибири, в городе с говорящим названием Китеж. Однако сам город был в великолепном состоянии и имел всю инфраструктуру, о какой любой мог только мечтать.

В большом Китае для внеземельцев построили свой город будущего в горах. Детям рассказали, как недавно нашли наследие великой древней цивилизации. Теперь жители этого города, как лучшие представители человечества, должны освоить его, приблизив наступление коммунизма. Помогать им в этой благородной задаче предстояло последним представителям той самой великой цивилизации.

Увы, судьба остальных сложилась совсем не так благополучно. В Американском союзе для них построили подземный город Эмбер, наврав им о том, что поверхность планеты захвачена злобными инопланетянами и борцам с ними нужна помощь.

В Африканском союзе ещё слишком свежа была память об угнетениях и притеснениях со стороны белых людей. Увы, все пришельцы имели светлую кожу. Воспитателей убили, а детей вырастили, как представителей низшей расы, обязанной служить чёрным господам.

В обоих местах через пару поколений вспыхнули восстания. Обитателям Эмбера удалось вскрыть правду. Разобравшись в знаниях предков, они смогли построить межзвёздный корабль и бежали.

Жители тайного поселения в Африке напали на своих угнетателей с чудовищной жестокостью. Немногим из них удалось вырваться из кольца врагов и спастись в Китае или России.

Именно лишение внеземных технологий привело к постепенному отставанию двух государств и в дальнейшем стало причиной войны за солнечную систему, которую они так и не смогли выиграть.

Сам доктор родился в Китеже за тридцать пять лет до войны. Тогда его звали Пхашли. Он был самым обычным и абсолютно благополучным парнем. Хорошая семья, отличные оценки и безоблачные перспективы. Всё полетело в тартарары, когда он отправился проводить поздним вечером свою невесту и двух её подруг. В небе над ними развалился тяжёлый беспилотник. Пхашли выжил лишь случайно.

Нет, никто ни в чём его не обвинял, но подобное событие Льихо трактовали как повод к добровольному изгнанию. Так Пхашли сменил имя, став Валентином Сергеевичем Голубевым, и уехал учиться в Новосибирск.

Лишившись привычной среды и возможности завести семью, Сергей Валентинович решил разбогатеть, использовав знания из старой жизни. Лучше всего в школе и институте у него шла генетика, ею он и занялся.

За пару лет он выдал на-гора несколько годных и не слишком законных технологий. Потом началась война. Тут-то у него появилась целая куча желающих стать сильнее. Доктор работал, не уставая, и на свет появилась целая теория генетических манипуляций по совершенствованию человека.

Пока шли боевые действия, на его явно незаконные делишки закрывали глаза. Стоило войне закончиться, как за доктором пришли, чтобы спросить за его преступления. Впрочем, была альтернатива стать корабельным врачом и доктор, не задумываясь, выбрал её.

Дослушав историю Валентина Сергеевича, Андрей заговорил:

— У меня есть несколько вопросов. Итак, жители Эмбера сбежали сюда?

— Не представляю, но корабль их предназначался для путешествий между мирами — ответил доктор.

— Второе, почему Океания просила помощи у других в разборе наследия Эмбера? — в голосе Лихова звучало сомнение.

— Мы получали образования в рамках двух культур, двух языков и двух наук — Валентин Сергеевич, словно смотрел куда-то вдаль или вглубь себя. — Мы учили землян, а они нас. Жители Эмбера же отдавали готовые технологии в доступной форме, не объясняя откуда те взялись. Когда они сбежали, амеры лишились единственного источника этих знаний. Им ничего не оставалось, кроме как пойти искать расшифровщиков на стороне.

— Теперь сложное. Почему мне не разрешали есть в столовых поселений? — этот вопрос мучил Андрея давно, и он не находил ни одного путного ответа.

Андрей единственный из всей команды на конечных точках маршрута спускался на планеты и повидал немало самых разных колоний землян. И ни в одном из них его на пушечный выстрел не подпускали к столовой, принося еду прямо в комнату.

Минин, его коллега по экипажу и службе безопасности, несколько раз акцентировал внимание Лихова на этом. Видимо, это казалось ему важным. Да, да Андрей сотрудничал со службой безопасности Тетры.

В этот экипаж его внедрили не случайно. Капитан транспортника, умудрился собрать у себя на борту людей с самыми необычными биографиями, включая и самого Андрея. Присматривать за всей этой весьма способной компанией было его работой.

— Тут придётся рассказать кое-что ещё… — доктор чуть помолчал и преступил. — Освоив чужую культуру, мы получили мощнейший инструмент планирования своих действий — сравнительную историю. Полученные в хоте тех исследований выводы были неутешительны. Есть всего два значимых фактора вызывающих технологический прогресс — это рост населения и война.

Именно это знание, плюс корабли колонизации Льихо и легли в основу системы поселений. Благодаря им количество людей постоянно растёт. Увы, без второго фактора первый слабоват. Поэтому в ближайшее время в колонизированном космосе вспыхнет противостояние. Его ждали, к нему готовились. Более того, его готовили. Мы, наверное, пропустили его начало. Увы, ту войну, в которой участвовали мы, тоже ждали и к ней тоже готовились.

Теперь про столовую. В каждом поселении поровну Льихо и землян. Про нас на Тетре никто не слышал. Поэтому не думаю, что ты бы понял, почему в столовой так пахнет. Спрятать это никак не удастся, а те, кто там живут с рождения, привыкли и не замечают. Поэтому к местной столовой тебя на пушечный выстрел подойти не позволяли.

— Ещё одно. Мне непонятно, как мы смогли победить вторженцев? — продолжил свои вопросы Андрей.

— Это не совсем просто — доктор потянулся — Если коротко, то предки были слишком прагматичны. Они никогда бы не стали прорабатывать столь маловероятный сценарий, как вторжение из другого мира. Вы же обдумывали его к тому времени почти два столетия. Все эти ваши книжонки, как не странно, подготовили почву для осмысления происходящего. Прежде чем что-то изобрести, это надо помыслить, а вы помыслили целую гору хлама. Среди неё в свою очередь нашлись и вполне рабочие решения. Собственно причина, по которой нас здесь так легко принимают та же. Здесь древние обязательные герои романов, вот никто нам и не удивляется.

— Ну и теперь главное. Я, когда был подростком, любил группу «Рогатые трупоеды» они из ваших? — спросил Андрей.

— А как же. Это шутка рогатого трупоеда быть не может. У нас адюльтер не входу — ответил доктор.

— Я вот тоже удивлялся, откуда у парня из Сибири три девушки одновременно — задумчиво сказал Андрей. — Он же ни разу не мусульманин.

— Завидовал? — ехидно спросил Ринчин.

— Я если честно, больше удивлялся — ответил Андрей. — Собственно, бывает всякое, но обычно это вот так на белый свет, как само собой разумеющееся, не вытаскивают.

— Ладно, это всё лирика — сказал доктор.

— Да, теперь действительно важное. Вы что-нибудь знаете о местной одарённости?

— Я про такое впервые здесь узнал. Психотроника мне тоже в новинку — пожал плечами доктор. — У меня никогда не было достаточного допуска для такого. Всё-таки нам всегда чуть-чуть не доверяли.

— Знаете Валентин Сергеевич, Рамирес рассказывал о системах вооружения, от работы которых все становились сонными. Точь-в-точь как тогда в горах, когда подземельцы Джойла напали на Орден. Похоже, что ваши предки в этих вещах разбирались много больше нашего. Или пиндосы отдали им часть своих технологий. — задумчиво сказал Андрей. — Это я к тому, что нам надо форсировать работы по психотронике.

— Вперёд заре навстречу… — сварливо произнёс Голубев. — Тут в основном твоя часть работы, я дальше буду проектировать поселение. Не хотелось бы мне, чтобы детишкам было некомфортно — произнеся это, доктор просиял как начищенный медный таз. Перспектива воспитывать тысячи детей явно вызывала у него восторг. — Опа, Ринчин уснул. Давай-ка потише, пускай спит парень. Я, кстати, кое-что интересное тут придумал, посмотришь…

* * *

В последнее время удача улыбалась Ворону во все свои тридцать два зуба. Или сколько их там у неё? Мало того что к нему рекой потекла информация о пси-излучении, так ещё и доктор спроектировал приинтереснейший приборчик. Это последнее обстоятельство радовало его особенно сильно

К тому же его бычок не подозревал ни о чём, готовясь в окончательно разбить себе голову о стену. Ну и замечательно, в конце концов, для того он и нужен. Ведь в свете последних событий остановка стройки становилась Ворону совсем не выгодна.

Глава 9 Архивная пыль

Лалфи с Лайшми обрабатывали Круг кругов. Искательницы принялись яростно дергать за липкие нити паутины Ордена, и направили центр целый поток жалоб на различные препоны работе в архиве. Их инициативу поддержали и их коллеги, жаловавшиеся уже на самих искательниц. Те, согласно документам, болтались по территории Круга, мешая работать всем остальным.

От нечего делать они учиняли самые разные неприятности. Например, подговаривали чужих воспитанников учиться военному делу или стреляли из револьверов по мишеням, установив их прямо на головы сотрудников стрельбища.

В общем, дней через двадцать девушки получили возможность работать в архиве. Естественно, что поток бумаг, бурной рекой изливавшийся из Иша, совсем скоро иссяк.

Впрочем, глава совета Круга кругов Лхащ не был бы собой, если бы не нашёл способа напакостить в ответ. Он, конечно же, учёл выдающиеся способности Шиха по оценке одарённости детей и замечательные педагогические умения Лалфи.

Основываясь на них, он распорядился направлять в Иш всех воспитанниц и даже воспитанников, в которых заподозрили хоть тень склонности к искательству. Ну и естественно тех, от которых хотели избавиться их воспитатели. Выделить средства на их проживание и учёбу в изрядно потрёпанном Круге он, конечно же, забыл.

Первая группа приехала всего через двадцать дней. Встречать их поручили новой полноправной искательнице Ливи, которая сегодня отправилась на свое первое самостоятельное задание. Ей предстояло присутствовать при поединке десятитысячника с рядовым по имени Риньш. В это время две старшие товарки Ливи отправились в засекреченную часть архива.

От Ёнса больше не требовали выполнять всю процедуру полностью и тот просто отдал им свой ключ, занявшись более насущными для него делами. Лалфи это порядком удивило, а вот Лайшми не на шутку напряглась.

— Они нам подготовили какую-то особенную гадость, раз позволяют просто отправиться в архив и разрешают там делать, что мы пожелаем.

Говоря это, Лайшми отпирала тяжёлую металлическую дверь довольно крупным ключом с тремя сложными бородками. Халтах с интересом наблюдал за мучениями девушки.

Наставник Халтах обучал сложной и весьма тонкой науке изготовления лекарств и пряностей. Лалфи, к слову даже приблизительно не понимала разницы между ними. И уж точно не могла сказать почему пряности, которые вроде как положено добавлять в пищу для лучшего вкуса вдруг обрели столь опасные свойства, усиливают одарённость и даже вызывают зависимость.

Кроме основной своей деятельности наставник увлекался астрономией. Именно он помог Лалфи найти основной небесный корабль древних, летавший между звёздами. И он же смог получить первые изображения их странных машин вращавшихся с другой стороны неба.

Штуки эти были похожи на большие бочки с длинными квадратными крыльями. К их торцу и боками крепились какие-то огромные тазы из краёв, которых торчали одна или три длинных палки.

Когда Лалфи спросила у древнего что это? Тот ответил, что это толи попутчики, толи помощники. В общем они помогали древним в их любимейшем деле — подглядывании. Вот делать им только нечего, сами то всегда под землёй сидят!

Халтах некоторое время наблюдал за попытками Лайшми а потом вкрадчиво попросил:

— Разрешите я⁈

Лайшми недовольно посмотрела на него, но отошла. Халтах вытащил ключ и продемонстрировал девушкам, в каком положение его надо вставлять:

— Вот так, видите? Этой бородкой вниз — с отеческой улыбкой произнёс старик. — Теперь оборот по часовой стрелке, вернули. Два оборота по часовой, вернули. Три оборота против часовой, на исходную и, наконец, два оборота по часовой… оп — в двери что-то мелодично щёлкнуло. Халтах с силой надавил на неё плечом, и створка её не спеша открылась. — Как мы не пытались, скопировать ключ, этого нам не удалось — продолжил он, заходя. — Пойдёмте. Интересно, смогли бы древние это сделать?..

— Попробую спросить — откликнулась Лалфи. Впрочем, вызывать древнего, пока не стала. Она почему-то была уверена, что четырёхрукий сейчас не ответит. Толи он спал, то ли возился с чем-то.

Секретная часть архива разительно отличалась от несекретной. Помещение это оказалось по истине огромно. Скорее всего, оно простиралось под значительной частью внутреннего пространства Круга. Стены, потолок и пол покрывали одинаковые идеально гладкие панели жемчужно-серого оттенка.

Здесь не было желтого света смоляных ламп и нагара на стенах от них. Воздух почему-то оказался свеж, и даже пыль почти отсутствовала. Свет исходил от множества белых пластин, вмурованных в потолок, придавая огромному подвальному помещению нереальный вид.

— Здесь дневное освещение — спокойно сказал Халтах — Линзы на крыше собирают свет в узкие пучки, а потом система призм распределяет его на эти пластины. Плохо только что ночью темно. Как работает вентиляция мы, честно говоря, не знаем, но сквозняки здесь знатные. Потому и пыли нет, её почти всю высасывает — он подошёл к стене и указал на узкие щели чуть выше уровня пола.

Всё помещение было заставлено одинаковыми металлическими шкафами, высотой в полтора человеческих роста. Стенки их и дверцы имели тот же жемчужный цвет, что и стены.

У входа ровными рядами выстроились конторки для работы стоя. На каждой лежали керамические таблички для записей и карандаши. Халтах неспешно направился к одной из них. Над ней весел бумажный круг, испещрённый точками. Кажется, это была карта звёздного неба. Старик вытащил из сумки две тетради, а потом не спеша отправился куда-то между шкафов.

— Э-эм, наставник… — обратилась к нему Лалфи. — А где найти материалы об искателях?

— Не представляю — безразлично ответил тот. — Каталога здесь нет. По моим наблюдениям наша часть простирается до шестнадцатого ряда — Лалфи почувствовала, что он привирал, ноговорить об этом не спешила.

Тут Лалфи заметила странно написанные цифры на торцах шкафов, видимо это и были номера рядов.

— А дальше? — спросила девушка.

— Там всё забито книгами древних и какими-то странными штуками, тоже, наверное, их вещи — безразлично ответил старик и двинулся, куда шёл. — Мы не знаем их языка, так что прочитать их попросту невозможно. На некоторых шкафах есть защита, так что осторожней с ними.

— Как это защита? — не поняла Лалфи.

— Попробуете открыть, руки оторвёт — безразлично ответил Халтах. — На их дверцах вот такой знак — он показал на один из шкафов. На нём был изображён полукруг, из которого выходила петля. На самом полукруге имелся значок — кружок, от которого вниз шла широкая черта. Лалфи собиралась что-то сказать и вдруг на стекле её шлема, о котором она, признаться, забыла, появилась надпись «Доступ закрыт». От неё к символу шла тонкая линия.

У Лалфи всё это вызвало живейший интерес. Конечно, чего смотреть на скучные отчёты, когда в двух шагах запретные знания древних, тем более что оставалась надежда прочитать эти книги. Ждать она решительно не желала и потому позвала четырёхрукого. Тот молчал. Она позвала ещё раз, и вновь ответа не последовало.

Лалфи это всё начинало изрядно раздражать. Как можно спать в такое время? Солнце давно встало, скоро уже завтрак, в самом деле, а он тут спит! Лайшми тем временем пошла по рядам дальше.

Лалфи побрела, куда глаза глядят, и свернула в проход между рядами шкафов с ограниченным доступом. Она немного продвинулась вглубь и обнаружила, что значки ограничения доступа кончились. Она наудачу открыла один шкаф. На внутренней стороне дверцы был закреплён листок. Стоило ей на него глянуть, как на стекле шлема появился перевод:

Опись содержимого хранилища № 28.17.16

Несекретно

Далее шли номера ячеек с названиями их содержимого, которые Лалфи ровным счётом ничего не говорили. Да она даже произнести их при всём желании бы не могла. Что это вообще такое фо-то-ни-ка, непонятно! Или вот тут ми-кро-сх-емы? А это вообще понять невозможно — про-грам-мное обеспече-ние. Чего оно тут обеспечивать-то должно?

Она наудачу открыла ящик с мо-д-улям-и. Там среди пыли и каких-то отломков оказались уже знакомые ей пластинки, испещрённые чёрными квадратиками разных размеров. Именно из таких состояла начинка парящего глаза. Здесь действительно хранились вещи древних. Кажется, запчасти для их техники.

Дальше стоял секретный шкаф. Дверь его, правда, была открыта. Замок кто грубо взломал. На описи значилось: «Отчёты о научно-исследовательских работах по теме „Эк-спе-ри-ме-нт-а-ль-на-я ев-ге-ни-ка“» Что это такое Лалфи не имела даже приблизительного представления.

Внутри оказались ряды пыльных книг. Некоторых не хватало и часть томов лежали косо. Корешки украшали надписи на непонятном языке. Мгновение, и на них наложился перевод. Впрочем, это мало чем помогло. Надписи гласили: «Отчёт о научно-исследовательской работе „Поиск“ том 1». Потом стояли тома: два, четыре, девять и так до двадцать второго.

Девушка достала одну из книг. Том был собран из гладких необычайно белых листов, таких хрупких, что стоило их неаккуратно взять, как они начинали крошиться. На обложке значилось: «Отчёт о научно-исследовательской работе в области экспериментальной евгеники 'Поиск». В левом верхнем углу имелась скупая надпись «Секретно» и номер копии «2». Прямо как на документах Ордена.

Она открыла книгу наудачу. Страницы внутри пошли пятнами и частично раскрошились, но текст в основном сохранился. Лалфи стала аккуратно листать книгу и вдруг наткнулась на картинку. Во весь лист размещалось изображение девушки, удивительно похожей на неё саму. Скуластое лицо, покрытое веснушками, зелёные узковатые глаза и огненно-рыжая коса.

Этот рисунок поражал своей детальностью. Нет не так, он был, чудовищно, невероятно реалистичен. Лалфи могла рассмотреть каждый волосок и каждую веснушку. Каждую точку на радужке. И это ещё не всё: рисунок поражал объемностью, лицо девушки, словно живое, выступало из листа. Казалось, она сейчас заговорит или моргнёт.

Под рисунком имелась подпись: «Испытуемая №64−8 Ланьи, Тип-2». На другой странице был текст. Несмотря на перевод, Лалфи ничего не смогла понять. Там говорилось о каком-то сцепленном наследовании, пол-и-мер-ии признаков и га-пл-огр-уп-па-х. Что всё это такое, она понять совершенно не могла.

Искательница полистала и наткнулась на ещё одну картинку. Снова девушка: идеальное, словно кукольное лицо и огромная грива белых волос. Ну, вылитая Лайшми. Подпись под рисунком гласила «Испытуемая №84−7 Хали, Тип-6». Дальше попадались ещё и ещё картинки, но знакомых черт на них она не находила.

Впрочем, один из типажей бросился ей в глаза. С картинки на неё смотрел крепкий парень с грубыми чертами лица, резко контрастировавшими с умным взглядом. Под рисунком располагалась надпись «Испытуемый №278−3 Вишц, Тип-13»

На другой странице снова был текст. Отдельные слова Лалфи могла понять, но связные предложение из них не складывались. Она чуть почитала и вдруг наткнулась на несколько понятных фраз.

«Испытуемый имеет взвешенный и спокойный характер, ситуативно проявляет умеренную агрессию. В тоже время к импульсивным действиям он не склонен. Интеллект значимо повышен, проявляет интерес к решению сложных логических задач, приобретению новых знаний. Физически развит, несмотря на относительно низкую физическую активность.» Далее следовало ещё больше слов о группах сцепления, расстоянием между какими-то ге-на-ми и ещё что-то непонятное.

Лалфи пролистала Книгу до конца и на одной из последних страниц обнаружила крайне занимательный абзац.

«Таким образом… — далее опять следовала мешанина непонятных слов, за которыми, впрочем, стояла вполне понятная фраза — … Искусственные типы 1, 3, 6, 7 и 13 являются наиболее перспективными. В тоже время сохраняется возможность спонтанного формирования групп сцепления среди пробандов „дикого типа“. Стоит отметить удивительную способность к саморазвитию даже у испытуемых с исходно низким уровнем продукции пси-излучения». С этого места Лалфи опять ничего не могла понять.

Ей всё это надоело, и она двинулась дальше, вернув книгу на место. У одного из шкафов она остановилась. Он так же был закрыт, однако искательница почувствовала что-то. Повинуясь неясному наитию, девушка опустилась на корточки

Из-под шкафа торчал едва заметный уголок записки. Лалфи потребовалось не меньше тридцать второй доли часа, чтобы вытащить его. Листок был обрезан удивительно ровно. На нём кто-то, аккуратным почерком, вывел пять строк.

Видимо машине древних потребовалось какое-то время, чтобы перевести написанное, потому что листок оставался прежним. Лалфи уже собиралась выбросить его, как текст на нём изменился. Это была записка:

Эдди [допустимое в обществе ругательство]! Запомни уже, наконец, этот [допустимое в обществе ругательство] код. Я уже устала повторять его тебе. Сходи к врачу, я не знаю, если с памятью так плохо!

Код шкафа 28.16.37: 22−13–29

И умоляю тебя, не потеряй хотя бы эту записку.

Джули

Угол листка покрывало тёмно-красное пятно. Лалфи не сомневалась, что это кровь. В этом месте веяло тоской, страхом и страданиями. Что-то очень плохое случилось здесь с тем Эдди (ну и имечко же у этого древнего… было).

Искательница двинулась дальше по ряду в поисках нужного шкафа и вдруг почувствовала за одной из металлических дверец точно такой же источник силы, как тот, что подарил ей древний. Её источник напоминал кулон в форме креста.

Весь он был покрыт удивительно искусной гравировкой, изображавшей, кажется, стебли каких-то растений. С задней стороны его располагались надписи на языке древних и символическое изображение рыбы.

Вещица эта придавала сил и защищала от внушения. Впрочем, Лалфи дорожила им не только поэтому. Это был один из всего трёх в её жизни подарков, причём самый ценный. И вот ведь ирония его преподнёс ей тот, кто казался тогда врагом.

Лалфи пришлось пройти почти весь ряд до конца, прежде чем она нашла нужный ей номер. На дверце имелся ряд колечек с цифрами. Искательница провозилась довольно долго, но смогла повернуть их так, чтобы цифры выстроились в нужную комбинацию.

Замок мелодично щёлкнул, и дверь открылась. При этом раздалось тихое шипение, словно воздух входил внутрь. В шкафу вещи громоздились в полнейшем беспорядке. Вместо описи на двери был криво приклеен листок с несколькими строчками кое как нацарапанными от руки.

«Пошли вы на [недопустимое в обществе ругательство] с вашими бумажками… я лучше знаю, где у меня, что лежит… [недопустимое в обществе ругательство]».

Эдди

Чего тут только не было. В залежах пыли покоились незнакомого вида инструменты, куски ткани, рассыпающейся от одного касания, стопки листов и блокноты с ломкими листами, зелёные пластинки, испещрённые черными квадратиками и прямоугольничками, но самое главное, на верхней полке лежало почти такое же, как у Лалфи, оружие.

Знакомая кобура, странного вида ремень, на котором с противоположной стороны висела аптечка. Маленькой искательнице никак не хватило бы роста, чтобы добраться на такую высоту. Она несколько минут мучилась сомнениями, а потом полезла по полкам как по лестнице.

Добравшись наверх, Лалфи вытащила оружие, ремень при этом треснул и рассыпался. Аптечка упала на пол и разлетелась на мириады мелких осколков. В воздухе поплыл неприятный химический запах.

Лалфи спрыгнула на пол и осмотрела оружие, кажется, оно было исправно. Увы, на нём загорелся всё тот же значок запрета доступа.

Девушка нагло сунула оружие за пояс. Вдруг удастся с помощью четырёхрукого заставить эту штуку стрелять. Она продолжила свои поиски, но ничего действительно интересного не нашла. Впрочем, искательница чувствовала, что здесь есть что-то очень важное.

Она довольно долго лазила по полкам, роясь в шкафу этого Эдди, пока не обнаружила засунутый за вещи блокнот, замотанный в какую-то ткань. Та рассыпалась, стоило к ней прикоснуться. В пыли что-то блеснуло, и Лалфи машинально вытащила предмет. Это оказалась связка ключей. Один из них привлёк её внимание. Точно такой же, как тот, которым открыли дверь в архив. Три невероятно сложных бородки. Остальные ключи были много меньше, но от этого не менее странные.

Блокнот же не отличался от целой кучи сваленных здесь в полнейшем беспорядке. Внутри оказались столбики номеров, состоявших из трёх двузначных цифр через точки и трёх через тире.

Кто бы это не писал, делал он это в спешке и неразборчиво, некоторые номера он зачеркнул, приписав сбоку другие. Лалфи уже собиралась положить блокнот на место, как вдруг до неё дошло. Ей невероятно повезло! Это были комбинации, с помощью которых открывались шкафы!

Лалфи заперла хранилище неизвестного Эдди и двинулась назад. Она долго искала шкаф, в котором почувствовала присутствие силы, а, найдя его, ещё дольше искала в каком порядке набирать цифры, чтобы его открыть.

В блокноте царил полнейший беспорядок, и найти что-либо было весьма проблематично. Лалфи таки открыла шкаф. Внутри него оказались такие же ящички, как и в первом хранилище. На двери девушка обнаружила листок.

Опись содержимого хранилища № 28.17.24

Личные вещи:

1. Испытуемая №64−8 Ланьи, Тип-1 ячейка 1 275564

2. Испытуемая №64−9 Талши, Тип-1 ячейка 2 562941

…………………………………………………………….

Последние рядки цифр были криво приписаны, всё тем же почерком. Лалфи не составило труда вскрыть нужную ячейку. Она принадлежала испытуемой №84−7 Хали, Тип-6. Среди пыли и мусора в ней лежала целая куча непонятных предметов. Искательница чувствовала вещь, переполненную силой. Она прямо-таки тянула к себе, требуя, немедля её забрать.

Лалфи вытащила предметы и принялась раскладывать на полу. Она долго возилась, пока не наткнулась небольшой кисет. В отличие от остальных кусочков ткани он не рассыпался в пыль. Растянув завязки, она чуть не выронила мешочек и из него на пол выпал, увлекая за собой цепочку, небольшой кулон в форме креста. На той же цепочке оказался ещё один кружок с изображением женщины с младенцем на руках. От них так и веяло силой.

Лалфи хищно ухватила, кулон и сунула его во внутренний карман. Оставлять здесь настолько ценную вещь она никак не собиралась. Потом она внимательно осмотрела мешочек, там оказалась вторая такая же цепочка. На ней был маленький кулон из жёлтого металла с изображением какого-то человека с вокруг головы у него был круг. Он был другим более слабым что ли, но всё равно мог скорее всего очень многое.

Искательница спрятала вещи Хали обратно в ячейку. Воровато оглянувшись, Лалфи заперла шкаф и, стараясь сделать вид, что просто прогуливается, отправилась искать Лайшми.

Подругу она нашла у самой двери. Та положила одну из конторок на бок и, усевшись на неё, увлечённо читала какую-то книгу. Халтах работал неподалёку, периодически кидая на неё заинтересованные взгляды. Кажется, ему очень хотелось подойти и расспросить её, но он почему-то не решался.

— Книжка — обалдеть — спокойно сказал Лайшми. Она показала подруге ветхую обложку. На ней красовались слова «Манипулирование силой. Практическое пособие для знающих» — Там ещё одна такая есть.

— Наставник Халтах, а можно книгу с собой взять? Мы её никому не покажем… — невинно захлопала глазами Лалфи. В её исполнение это наверное смотрелось скорее смешно.

Халтах с минуту смотрел на них, а потом спросил.

— Я могу не заметить, что вы это сделали, но что я получу взамен?

Лалфи на мгновение задумалась и достала из кармана тот кулон, что был слабее. Она отпустила цепочку, и вещь полная силы закачалась на ней.

— Это сокровище древних. Коснитесь его!

Халтах протянул руку и обмер. Секунду он держал предмет в руках, потом спросил:

— Где вы это взяли? Впрочем, не имеет значения. Вы, и правда, связаны с древними, раз смогли найти здесь подобное. Хорошо, всё, что здесь случается, остаётся внутри. Для меня и для вас.

Лалфи отпустила цепочку. Старик с невероятным почтением принял кулон.

— Это носят на шее. — улыбнулась Лалфи, протягивая Лайшми крест. Предварительно она расстегнула замок на цепочке. — Держи сестрица.

Та молча приняла сокровище древних и надела себе на шею. Потом помогла Халтаху проделать то же самое. Затем Лалфи молча показала старику ключ. Тот секунду молчал, потом произнёс:

— А я думал, мне уже нечему будет удивляться…

— Стоит сказать спасибо некоему Эдди, который нарушал все мыслимые правила. — Криво ухмыльнулась Лалфи.

— Наставник Халтах, скажите, пожалуйста, вы никогда не видели здесь документов о манипулировании сознанием? — Лалфи спросила отстранённо, но в голосе её чувствовалось напряжение.

Халтах посмотрел сначала на неё потом, на Лайшми, потом снова на Лалфи. Потом заговорил.

— Этот архив был создан, чтобы спрятать от вас подобное. Однако, боюсь, я все равно не смогу утаить это. Пойдёмте. Однажды я наткнулся на некоторые документы… Нам сюда — они шли довольно долго, забравшись в дальнюю секцию.

Пол здесь оказался удивительно чистым. Нет не так. Его совсем недавно подмели. Пыль, которая, несмотря на сквозняки, копилась ближе к центру зала, была сметена в сторону, к шкафам.

Халтах не замечая этого, шёл дальше, он явно про себя считал шкафы в ряду. Наконец он нашёл нужный и попытался открыть его. Дверца заскрипела, видимо заев, но всё-таки открылась. Внутри шкаф был заставлен бухгалтерскими книгами.

— А нет, не то…

Старик двинулся дальше и, отсчитав ещё несколько шкафов, открыл дверцу. Та подалась удивительно легко. Халтах открыл её. На полках ровными рядами стояли книги. То есть должны были стоять. Полки покрывала пыль, на которой остались отчётливые следы. Кто-то достал отсюда некоторые книги, и теперь получившиеся промежутки зияли, словно выбитые зубы.

Халтах удивлённо уставился в шкаф:

— Это здесь… — Потрясённо произнёс он. — Вот тут они стояли… Мы… мы же недавно проверяли…

— В смысле проверяли? — не поняла Лайшми.

— Мы регулярно проверяли эти документы. Я и Ёнс хранители архива, мы контролируем наличие некоторых подшивок раз в двадцать дней. Совсем недавно они были здесь…

— Это не мог быть Джойл, он контролировал Ёнса и…

— Определённо нет! Проверяя наличие документов, Ёнс сопрягает свой разум с главой круга. Они контролируют друг друга, а я их. Ключ от архива хранится в сейфе, а единственный ключ от него у меня. Мы не можем по отдельности входить сюда.

Лалфи сунула руку и проверила, правда ли книг нет. Вдруг это очередные проделки четырёхрукого. Сидит где-нибудь неподалеку и со смеху покатывается.

А может он рассердился, что она присвоила вещи этой Хали, столь удивительно похожей на Лайшми. А может в этом весь секрет, и он элементарно знал тех девушек лично.

Оттуда в вещах и эти сокровища или может они и правда никакие не сокровища? Кто, в конце концов, будет просто бросать такие вещи в ящик, и забывать о них? Вопросы, вопросы, вопросы…

— Сестрица ты что-нибудь чувствуешь? — спросила Лалфи.

— Только Ёнса и Халтаха. Здесь никого больше не было. — Покачала головой та. — Наставник, а Ёнс не мог взять эти книги, чтобы поработать с ними, а потом незаметно вынести?

— Я этого не видел. — Сухо сказал старик. — Конечно, мы оба читали эти книги, но ничего на самом деле интересного для нас там нет.

— А как давно это было? — Лайшми произнесла это, многозначительно глянув на Лалатхи.

— Когда мы оба только попали в Круг. — нехотя ответил Халтах. — Давайте-ка проверим другие шкафы с секретной документацией.

Они ещё около часа ходили по рядам. Халтах, бормоча про себя, искал шкафы, открывал их, считая книги, в которые были переплетены документы. Ещё в двух нашлась недостача. Все пропавшие книги содержали сведения об искателях.

Лалфи заметила,что в проходе, где стояли эти шкафы, пыль также смели в сторону. Она незаметно обратила на это внимание Лайшми, но та лишь пожала плечами.

Самым мерзким было то, что ни одна из искательниц не ощущала присутствия здесь посторонних. При этом Халтах не врал. Он не терял сознания после гибели Джойла и к сокровищам древних прикасался без проблем.

А сам Джойл сжёг руку до костей, попытавшись сорвать кулон с Лалфи. Девушка вспоминая это всегда довольно улыбалась. Ей признаться было очень приятно, что сокровища древних принимали именно её как хозяйку.

На поверхность они выбрались лишь к обеду. Лалфи отправилась читать блокнот Эдди, а Лайшми пошла тренироваться. Ей очень хотелось опробовать свою новую силу.

У Лалфи на душе было паршиво, они по-прежнему топтались на месте, и даже её находки ничем не могли им помочь.

Глава 10 Вот это шок, дружок!

Андрей до боли всматривался в экран, на котором шла запись поединка Рядового по имени Риньш с командующим форта Ив. Превосходство офицера не только в опыте, но и в силе и скорости просто не оставило парню шансов. А ведь десятитысячник уже давно перевалил за половину своей недолгой жизни, пусть и был немногим старше Лихова.

Впрочем, сам бой мало интересовал Андрея. Он снова и снова прокручивал финал поединка. Причём не столько сам момент «обряда прощения», сколько безумный всплеск пси-излучения в тот момент, когда Ливи заставила еле живого парня подняться.

Ничего подобного до сего дня им фиксировать не удавалось. Глядя на всё это даже Ринчин оторвался от возни с «гончими» Корнеича. Следует признать, что он достиг с ними просто удивительных успехов. Парень не просто натренировал несколько вариантов модулей ИИ, он значительно усовершенствовал их структуру. Его новые гончие и правда обзавелись весьма впечатляющими «зубами» и призраки теперь не смели высунуться.

Вот уже больше недели как на стройке не происходило ни одной диверсии. Увы, поймать призраков модули по-прежнему не могли.

Ринчин, который теперь мог ходить с помощью экзоскелета, какое-то время вглядывался в матрицы описывающие паттерны пси-излучения. Потом он ткнул рукой в экран и сказал:

— Смотри Андрюх!

— Чего? — Андрей увидел только множество ячеек, заполненных замысловатыми функциями и каким-то обозначениями, которые раньше ему видеть не приходилось.

— Ох…. Тяжело быть деревянным… — Вздохнул Ринчин. — Чего ж тут не понимать! Вот же смотри, у них паттерны синхронизировались. А теперь рааааз, и вот эти гармоники теперь в противофазе. Молодчина, а…

— Ты хоть знаешь, на что она способна-то а?..

— Пожалуй, что на высшую форму порядка, можно сказать красоту. — Ринчин говорил с характерной для него восторженностью.

— Она с помощью этой красоты может собрать армию марионеток и такого нам задать…

— А может и не собрать, а, например, рассинхронизировать гармоники чужих марионеток и освободить их. — Ринчин с интересом смотрел на экран. — Ты это… зря на девчушку наезжаешь. Для тебя вон трупо… то есть льихо это чужаки, а для меня соседи через два дома вниз по улице. Оно, конечно, определённое неудобство, когда к их сыну три девчонки клеиться стали, я чуть на слюни весь не изошёл. Мной-то не одна не интересовалась. — Пригорюнился Ринчин. — А прикинь, он их шашлыками угощал. Со всей улицы народ не знал куда деваться. — Заржал парень. К нему вернулась его обычная весёлость.

— А чего это, тобой-то не интересовались? — Удивился Андрей. — Ты, вроде, парень видный.

— Не помню. — грустно сказал Ринчин. — Чудо что, вообще, у меня хоть какая-то память осталась. Сколько я знаю, в таких случаях забывают вообще всё, а я вон, сколько помню… Слышь, Андрюх, а прикинь, мы призраков себе служить заставим. Вот дело будет. Да господин… — Он передразнил механический голос Риньша. — Я, пожалуй, тоже этим вашим пси-излученим займусь, а то вроде как у меня с гончими затык выходит.

— Ну, давай…

— Слушай, у меня к тебе вопрос — вдруг стал совсем серьезным Ринчин — что это у десятитысячника за техника?

— Скорее всего, элементы разных. Тут и удары, броски. У нас таких комплексных техник нет. — Хмыкнул Андрей — Видишь, он его ногами бьёт. Были бы на нём ботинки, уже убил бы. А так, в гортань метит. Вообще в таком поединке быстро убить можно в основном, перекрыв дыхание. Задушить там или гортань разбить. Можно ещё очень сильный прямой удар в грудину нанести, тогда парень от аритмии помрёт. Ну, или голову разбить о землю при броске, тогда от кровотечения окочурится.

— А мозг…

— Ринчин, смерть это по определению: стойкая остановка дыхания и кровообращения. Остальное постольку поскольку…

— Понял… Пойду я, этим вашим излучением займусь.

— Давай. — Вздохнул Андрей.

Со времени поединка прошло уже более суток, а Андрей всё медлил с тем, чтобы поговорить с Лалфи. К тому же она отправилась в архив. Туда вела очень узкая лестница, и заставить шпиона последовать за ней Лихов не мог. Время шло, и откладывать неприятный разговор дальше было опасно. Потому Андрей отправился в грузовой, отсек уселся там и заговорил:

— Привет, красотка!

— Что-то случилось? — Как всегда без приветствия заговорила искательница. В голосе её звучало напряжение.

— Да! Ты знаешь, что сделала Ливи во время поединка в форте? — Андрей не знал, как начать и просто спросил на удачу.

— Ты об этом… — Девушка явно вздохнула с облегчением. — Они вместе с Шихом приволокли сюда избитого рядового. Он теперь у нас в охране служит, а что?

— А кого он будет охранять?

— Не поверишь, но её и будет — Андрей прямо увидел, как Лалфи скривилась при этих словах. — Я была против, но меня никто не слушает, даже Лайшми проигнорировали…

— Она взяла его под контроль. — Андрею неприятно было обо всём этом говорить. — Она ему вроде как лицо подняла и ласково так говорит: «Поднимайся», а ему по голове ногой нормально так прилетело, так он встать не мог. Потом она и говорит ему, приказным тоном: вставай, мол. А он как кукла на верёвочках поднялся и говорит: «Да госпожа». Ну, прям, как те в подземелье.

— Знаешь, древний… — заговорила девушка, в голосе её отчего-то слышалось смущение. Вот как её понять, спрашивается? Андрей ей плохие новости, а она смущается. — Это вполне нормально, когда кто-нибудь влюбляется в того, кто её спас… ну и того, кто смелый… кто других защищает…

— Ну и дура твоя Ливи после этого! Он струсил, и спасать её не стал. — Андрей даже слегка скривился — Ну да ладно, не моё это дело, сердцу не прикажешь, в конце концов. Я не об этом. Я о том, что она теперь такая же, как господин подземельцев…

— Слушай меня, четырёхрукий, только попробуй её тронь — мгновенно завелась Лалфи. — Я тебя из-под земли достану, с того света за тобой вернусь, понял! Лично прослежу, чтобы в аду приемный день был. Слышал меня?

— Да чего ты сразу то так? — спросил Андрей. — Ты вот лучше выясни у неё, как она это сделала. Ты для неё вроде как авторитет. Глядишь, узнаешь что полезное. Есть ещё одно, возможно она может освобождать подчинённых или хотя бы переподчинять себе и давать им безвредные приказы.

Лалфи с минуту молчала. Потом заговорила:

— Эй… Древний, ты это… Извини короче. Поторопилась я.

— Что с тебя взять, кроме анализов? — вздохнул Андрей. — Ладно, у тебя вообще как дела?

— С чего это ты вдруг интересуешься? — С подозрением в голосе спросила Лалфи. — И что ещё за ан-ал-изо-в

— Да так…

Андрей замолчал. Ему хотелось что-то сказать, но он просто потерялся. Ему стало от этого не по себе. Он, прошедший через ад, не знает, что сказать наглой рыжей пигалице…

— Да как тебе сказать. — После паузы, несколько растерянно начала Лалфи. — В общем, плохо. Учитель Льтиши без сознания у целителей. Они вообще не знают, сможем, ли мы с ней поговорить. Парень, который её ранил, убился, а из архива пропали документы про искателей. Так что по нашему делу мы в тупике. Как-то так. Может, ты чем сможешь помочь.

— Ну, многим я помочь не смогу. А как эти ваши документы выглядят?

— Вот так. — Ответила Лалфи.

— Я тебя сейчас не вижу…

— А ты за архивом, значит, подсматривать не можешь. — Недовольно вздохнула Лалфи. — Вот как над купальней глаз повесить, так ты первый, а как для дела. так с тебя проку…

— Да не вешал я там никакого глаза. — Возмутился Андрей. — Вообще за вами мёртвый взгляд следит. Я же говорил: ему люди не интересны, он машина. Мертвым взглядом Лалфи называла ИИ поселения. Девушка ощущала его как полноценное сознание хоть и не живое.

— Ой-вой-вой как мы взвились… — засмеялась Лалфи. — Так помочь-то сможешь, может, у мёртвого взгляда спросишь? — Уже серьёзней сказала она.

— Мне надо, чтобы вы то, в чём документы храните, на двор вынесли и парящему глазу показали. А там поищем. Если хоть один глаз это видел, то найдём.

— С этим трудно, документы-то секретные, но я попробую.

— Погоди, есть ещё вариант. — Задумчиво сказал Андрей — Я могу видеть через твой шлем, но ты должна это мне разрешить.

— А это надолго? — Дрогнувшим голосом сказала Лалфи. — В смысле через шлем смотреть.

— Как разрешишь…

— Тогда я сейчас папку найду и разрешу. — Несколько минут она молчала, а потом произнесла — Разрешаю на тридцать вторую долю часа.

— Не так не пойдёт. Ты видишь у тебя внизу на забрале маленький глаз. Сосредоточь на нём взгляд. Так теперь должна появиться таблица функций. Увидела?

— Так, погоди, погоди… а вот… Да! Таблица… — Девушка, наверное, была потрясена.

— Хорошо, найди в ней пункт «передача изображения». — Андрей выждал с минуту, потом спросил — Ну что нашла?

— А, да… а что значит «привязать оружие»…

— Подожди это позже, у тебя сейчас оружие привязано. Нашла передачу изображения?

— А… вот… Да!

— Сосредоточься на ней. Сосредоточилась? Так, теперь перед тобой появится список действий. Так появился? — Когда девушка подтвердила, Андрей продолжил — Найди пункт, разрешить передачу изображения и сосредоточься на нём. Так теперь выбери «разрешить» и установи время. Там два нуля, две точки два нуля. У тебя документы в руках?

— Да тогда.

— Тогда после двоеточия установи 3 — это одна тридцать вторая часа. Так… оп теперь подтверди. Да, вот так.

Перед Андреем появилось изображение. Девушка держала в руках толстую книгу в переплёте из грубой кожи. На ней значилось «Курс обучения знающих. Низший уровень». В верхнем правом углу красовался гриф «Секретно».

— Ну, вот так. — Девушка стала крутить книгу в руках. Потом открыла, показав форзацы, украшенные знаком Ордена, и титульный лист с тем же символом.

— Да, спасибо — Ответил Андрей.

— Ой, а я тебя вижу — Удивилась девушка.

— Ну да, это в две стороны работает. А где это ты? — Спросил Андрей.

Искательница подняла голову и перед Андреем предстал самый обыкновенный архивный шкаф. Да, да, именно такой, какой стоял у них в учительской его школы. Там хранились письменные работы.

Даже при тотальной компьютеризации писать, учились вначале руками, и делали это на листах бумаги. Какой невероятный архаизм! Дверцы были открыты. С внутренней стороны одной из них красовался листок с надписью на английском языке:

Storage № 28.17.16

Inventory

Research statement on Experimental Eugenics

Volume 1

Volume 2

……………………………………………………………………………

Вверху листа находмлась эмблема: прописная латинская буква «А», разделённая ветвистой молнией на три части.

В шкафу рядами стояли книги, на корешках которых красовалась надпись на всё том же английском «Research statement on Experimental Eugenics» и номер тома. (Отчет об исследованиях в области экспериментальной евгеники)

Андрей в шоке замолчал, натурально открыв рот.

— Эй, ты чего древний? — Удивилась Лалфи.

— Да ничего. Так… — Лихов с трудом закрыл рот, и старался придать лицу спокойное выражение. — А где это ты?

— В архиве. Тут полно книг на вашем языке и, кажется, запчасти к парящим глазам и много ещё странного. Ты, кстати, случаем не знал такую Хали?

— Да нет, не доводилось встречаться, а что? — Андрей совсем опешил: «Час от часу не легче, какая ещё Хали?» — Подумал он

— Да просто у неё в вещах я нашла кулон, вроде того, что ты мне дал. Я его забрала и отдала Лайшми — Девушка явно выжидала.

— А, ну, да, хорошо, пусть будет у неё… — натянуто произнёс Андрей, который ещё не успел отойти от увиденного. — Только не теряйте, его. Теперь новый такой не достать… он всё не мог оправиться от шока.

Да! Они не первые землянами, попавшие на Четвёрку.

— Слушай, тут такое дело, я разжилась оружием, но оно не работает, ты не мог бы, его, ну… как это у вас по-умному

— Разблокировать? — спросил Андрей.

— Да. Слушай, ты это… может, посмотришь я сейчас… Так, ага вот… Ой, а что значит ак-тив-ные права гражданина?

— А, это… Так ты же у нас гражданка поселения, иначе тебе оружия не полагалось. Вот я на тебя метрику и выправил. Я про это, признаться, совсем забыл. Давай мы с тобой на досуге сядем, я тебя научу, как этой системой пользоваться.

— А раньше сказать никак нельзя было? — обиделась Лалфи.

— Да как-то всё не до того не до того — даже немного смутился Андрей. — Тут у нас такое творится, что только держись. Я из боевой брони до сих пор ещё даже и не вылезал.

— А как это ты там безвылазно сидеть можешь? Тебе же, ну, нужду справлять…

— А это, тут внутри всё так устроено, что вполне можно девяносто дней обходиться. Все выделения обратно в еду и воду перерабатываются.

— Ты ешь собственное дерьмо⁈ — настала очередь Лалфи открыть рот.

— Ну, я бы не был так категоричен. Тут есть блок с культурой растительных клеток, которые разлагают все выделения. Когда они производят еду, их перемалывают, и получается съедобная каша. На вкус она… это даже просто так не передать… сладко-горько-солёно-мерзкая, но когда привыкнешь, так и ничего.

— Я б не смогла. Я, конечно, всё понимаю… боевая мощь у тебя, действительно о-го-го, но всё-таки питаться так… — Лалфи, наверное, не очень поняла, что он говорил, но идея повторного производства еды её явно испугала.

— Да. Это вы тут как у Христа за пазухой. У вас тут вон небо голубое, вода жидкая, растения всякие. Красота, короче, дождь и снег идут. Всё чего душа пожелает. Вот тебе наша жизнь и кажется ужасной, а когда руку протяни, и кругом на столетия пути пустота, тогда будешь есть, что дают и не думать, откуда это взялось. Я вот тут намедни чистое небо видел, ты даже не представляешь, как это смотреть в небо. Я за эти грёбанные годы забыл, что такое небо. Я забыл, что такое дождь и что такое снег. Пытаюсь вспомнить и не могу… Там, на Венере шёл снег из свинца, его вот помню…

— И зачем вы туда потащились? — с интересом спросила Лалфи. — Жили бы себе, как все нормальные люди. Вон вы, сколько всего построили, столько лет, а всё стоит, не разваливается. И кто такой этот Хр-ист-а

— Это сын Бога, тот самый, которого на кресте распяли. Твой крест в память об этом. А про полёт, что тут сказать не мы такие, жизнь такая. — грустно ответил Андрей. — Могли бы, никогда бы не полетели. Людей много, ресурсов мало. Вот и пришлось их с другой стороны неба добывать. Всегда найдётся тот, кому чего-то не хватает и кто готов за это воевать. Знаешь, красотка, я всё больше сомневаюсь и уже сам не знаю, что в моём прошлом, правда, а что ложь. Может, на самом деле, ничего этого не нужно было? Вот зачем западяне сюда попёрлись? — Андрей с облегчением сменил тему. — У них континент почти в шесть раз больше вашего, там чего только нет…

— А ты там бывал, что ли? — не поверила ему Лалфи.

— Нет конечно, но нам сверху всё видно. Там уровень развития общества много больше вашего. К тому же растительный и животный мир значительно разнообразнее. Они если честно здесь себя ведут очень странно. Напали на вас, убивают всех подряд без разбора. Вы сопротивляетесь, у них потери огромные.

А ведь они могли бы просто привести сюда семена своих съедобных растений, выращивать их и продавать. Вы бы их с распростёртыми объятиями встречали. Западяне могли бы начать производство разной техники и получать с вас за неё всё, что только пожелают… Вы бы и сами не заметили, как они бы тут всем рулить начали, а потом бы поздно уже было.

— В этом, я так понимаю, и состоит ваш план, да? — едко осведомилась искательница.

— Нет, конечно, для этого куча народа нужна, а нас только трое. Так что мы на вашей стороне. Западяне больны и, болезнь эта зовётся нацизм. Они отчего-то решили, что они, лучше других, присоединятся к ним сущее безумие.

Лалфи какое-то время помолчала, а потом спросила:

— Выходит, вы на самом деле считаете нас равными, раз сделали гражданкой вашего поселения?

— Так я же про это говорил уже. Я не особо вижу разницу между нами. Остальные тоже.

— Так значит… между нами… ну… возможны отношения? — Запинаясь, произнесла девушка

— Да, конечно. Хоть какие. Мы всегда готовы к сотрудничеству, особенно если оно взаимовыгодное. Слушай, покажи уже оружие, а.

Лалфи замолчала на какое-то время. Андрей уже решил, что она в очередной раз на что-нибудь обиделась, когда она включила видеосвязь. Андрей запустил поиск по базе данных и почти сразу получил результат.

На коленях у девушки лежал старый полицейский рельсотрон, ещё довоенный. Он имел блок привязки и дистанционную активацию. Собственно, от современной Андрею модели, которой комплектовались транспортники, внешне он мало чем отличался, а вот программные отличия были приличными.

— Слушай, красотка, мне от тебя кое-что ещё потребуется, надо будет, чтобы ты разрешила мне передачу данных. Справишься? — Спросил Андрей.

— А это тебе зачем? — напружинилась Лалфи.

— Это оружие, вообще-то, защищено и просто так передать его другому человеку официально нельзя. По счастливой случайности, я знаю пару фокусов, как обойти защиту. Я, конечно, никогда этим не пользовался… — «Да что ж я мелю-то. Здесь же некому меня привлечь» — подумал Андрей.

— Угу, тебе случайный знакомый рассказал. — Лихов прямо-таки увидел, как губы девушки искривляются в ехидной ухмылке. — И чему ещё он тебя научил? — с подозрением спросила она.

— Ну… много чему… — замялся Андрей. — Можно двери открывать, там системы безопасности деактивировать…

— Прости что? — не поняла его Лалфи.

— Не важно, включи уже передачу данных, и я займусь оружием. — раздосадовано сказал Андрей.

Лалфи провозилась минут пять, и только потом смогла разрешить Лихову подключиться. Он недолго думая пустил в ход один программный инструмент, которым в свое время разжился у Корнеича. Это было нечто вроде его гончей, только натренированной взламывать программы. Весьма и весьма полезная вещь, которая уже несколько раз пригодилась Андрею. Защита рельсотрона не продержалась против неё и ста миллисекунд.

Андрей провёл диагностику, к его удивлению, короткоствол был в рабочем состоянии. Разве что максимально достижимую скорость он указывал ниже номинальной. Всё-таки столько лет прошло.

— Теперь можешь привязать его к себе, Лайшми или Вийну, но ему, мне кажется, жирно будет, он и так боевитый. — Андрей хмыкнул — А и ещё можешь брать из архива то, что тебе нужно, мы даем тебе официальное разрешение.

Они поболтали ещё немного, и Андрей отключился. Вот чудо, на душе у него теперь было светло. Последний раз он ощущал что-то подобное до войны ещё подростком. Впрочем, веселиться долго ему не дали.

Глава 11 В шаге от

— Да как вы, мать вашу, вообще тут помещаетесь⁈ — наверное, уже в десятый раз спросил Ринчин, пытаясь поудобнее устроиться в десантном экзоскелете.

Эта модель имела две дополнительных механических руки, из-за чего в народе называлась жуком. В отличие от большинства технологий, мало менявшихся на за прошедшие столетия Тетре и в колониях, этот экзоскелет был спроектирован на Земле. Андрею машина казалась просто фантастической. Больше всего её вес всего шестьдесят килограмм.

— А я тебе говорил: нехрен обвес надевать, а ты — я тощий, я тощий… — сварливо ответил Андрей.

Они не спеша пробирались по пустующему сейчас карнизу. Рукотворная пещера в которой планировалось построить поселение представляла из себя огромный цилиндр высотой в три и радиусом почти в десять километров.

С боков от основной каверны имелось много мелких, где должны были располагаться некоторые служебные помещения. Они соединялись с большой пещерой длинными коридорами.

Кроты закончили своё грязное дело и отправились бурить ход на ту сторону гор. Всю пыль уже убрали, а оборудование для её транспортировки, раньше заполнявшее этот карниз, демонтировали.

— Да кто ж в такую хрень голым-то залазит, а ежели из неё выбираться? — обиделся парень.

Призраки явно готовили какую-то ловушку, повредив кабели, среди которых исключительно случайно оказалась линия квантовой связи, ведущая к основной машине. Той самой где обитал ИИ поселения.

— Ежели надо вылезать — значит тебе каюк! — наставительно ответил Лихов. — Это здесь небо голубое, воздух вода, как на курорте, а на Венере маленькая трещинка, и ты труп.

Какое-то время они шли молча. Потом добравшись до того места, где по прикидкам Андрея находились служебные шахты, они закрепили в стене анкеры. Лихов уже собирался прыгнуть вниз, как Ринчин спросил:

— Как думаешь, сдюжим? Я это… ещё не совсем выздоровел…

— Не сдюжим, нас убьют, а местным устроят сущий ад и возможно даже Израиль… — ответил Лихов, перепроверяя крепление рельсотрона.

— А Израиль-то тут при чём? — не понял Ринчин.

— Да кто его знает. Наш полковник всегда так говорил… Не суть, короче… Прыгаем!

Андрей с силой оттолкнулся и полетел вниз, раскрыв перепонки между руками и ногами, весьма неплохо замедлявшие падение.

В пустой каверне было темно и тихо. Признаться, даже на Лихова эта тишина наводила жуть. Всё-таки мельтешение многоножек создавало иллюзию жизни, а теперь всё кругом казалось мёртвым.

Космонавты даже и не пытались прятаться. Да это ничего бы и не дало. Они волокли целую кучу оборудования для ремонта, скрыть которое вряд ли бы удалось.

Яркий свет наплечных ламп вырывал из темноты стены каверны, покрытые густой паутиной кабелей и трубопроводов. По ней должны были бы сновать, роботы наладчики. Увы, призраки мастерски поломали их ИИ, и теперь те безжизненно висели то тут, то там.

Андрей легко спланировал к горизонтальному ходу. Он уже сматывал не пригодившийся линь, когда в наушниках раздался громкие матюги Ринчина.

— Эй, ты как там? — спросил Андрей. Он занял удобную позицию, приклеившись к стене, и теперь мог видеть обе стороны коридора. Рельсотрон он держал наготове.

— Да я, это… промахнулся маленько… — пыхтя от натуги, ответил Ринчин. — Ты это… разведай там всё, а я того… чуть позже подтянусь…

— И глубоко ты промахнулся? — недовольно спросил Лихов.

— Ну-у, этажа на два… может три… — задумчиво ответил тот.

— Ты чего на отвесной стене заблудился? — возмутился Андрей.

— Ну не то чтобы… — начал было Ринччин.

Дальше Андрей не дослушал, потому что на него с потолка сигануло с десяток обслуживающих роботов. Они чем-то напоминали большого камчатского краба.

Лихов резко сместился, лишь чудом уклонившись от плазменных резаков на конечностях одного из них. Он всадил в него короткую очередью. Грохнуло.

На Андрея наскочили товарищи подбитого робота. Андрей рванулся по стене, не позволяя себя окружить. Одновременно он поливал машины огнём.

Он был уже у самого потолка, как из тугого пучка к нему рванулось щупальце кабелеукладчика. Резаками на нижней паре рук Андрей перерубил его и, не удержавшись, полетел вниз.

Упав на пол, он перекатился и бросил в группку роботов магнитную гранату. Тут же откуда-то сверху загрохотало. Андрей отлетел в сторону под градом осколков.

На пол посыпались остатки кабелей и гранитная крошка. Итак, призрак смог заминировать коридор. Хуже некуда…

Лихов швырнул в проход ещё одну гранату. Пользуясь заминкой, Андрей вновь залез на стену.

— Андрюха, многоножка! — раздался в наушниках голос Ринчина. В нём звучали нотки паники.

Секунду спустя выход из коридора загородил ремонтный робот, пробравшийся по стене. Его переднюю часть сплошь покрывали пластины прочного композита.

Андрей дал очередь, но пули не пробивали броню. Он ругнулся и стал пятиться. Из прохода к нему рванулась целая толпа «крабов». В темноте их резаки тускло сеяли.

Андрей буквально взлетел вверх по стене, но роботы перемещались по ней не менее свободно, чем он. Многоножка тем временем постепенно втягивалась в проход. Андрей ругнулся. Ему ничего не оставалось, как пробиваться вперёд сквозь напирающих крабов.

Вдруг ремонтный робот ударил всего в сантиметре от него передней конечностью. Андрей заметался, стараясь не дать ему прицелиться. При этом не забывая поливать крабов огнём. Те больше не взрывались, просто осыпаясь на пол. Многоножка напирала.

Андрей рванулся вглубь туннеля. Оттуда на него вывалилась ещё одна волна мелких роботов. Из-под потолка к нему метнулось щупальце кабелеукладчика.

Лихов встретил гибкую конечность резаками, пропоров её, как минимум на полметра. Из рассечённых гидравлических приводов на него потекло масло.

Многоножка вновь попыталась достать его механическими конечностями. Андрей почти увернулся, но левая нижняя рука бессильно повисла. Дела его были всё хуже и хуже.

Он швырнул в крабов последнюю гранату, поломав с десяток роботов, но тех набежало уже так много, что это не играло большой роли.

— Андрюха, держись, я уже… — ринчин орал уже без паники. Видимо парень смог взять себя в руки.

Андрей принялся читать короткую молитву, как вдруг тело многоножки всё затряслось, её конечности повалились на пол. Андрей рванул, вперёд поливая огнём крабов.

Внезапно рельсотрон замолчал. Магазин был пуст. Андрей стал его менять. Уцелевшей механической рукой он пытался достать крабов резаком. Те метались словно безумные, уворачиваясь от языка синеватой аргоновой плазмы.

Вдруг многоножка ожила и принялась молотить механическими конечностями по полу и стенам. Андрей запаниковал было, но тут заметил, что многоножка лупит по крабам, полностью игнорируя его. Чуть погодя в наушниках раздался раздражённый голос Ринчина:

— Да стой спокойно, уже! Мне трудно наводится на них, когда ты мельтешишь!

— Ты что, её контролируешь? — потрясённо спросил Андрей.

— Да! — восторженно ответил Ринчин. — Её рельсотрон не брал. В общем, не хотела по-хорошему, пришлось по-плохому.

— Так! Давай отводи её назад, мне нужно пространство для манёвра. — крикнул Андрей.

Многоножка послушно двинулась в обратном направлении. Андрей не спеша отступал, отстреливая «крабов» короткими очередями. Строительный робот теперь обеспечивал ему фланги, и Лихов смог сосредоточится на точной стрельбе.

Менее минуты спустя Андрей оказался у освободившегося жерла прохода. Он вылез на стену, цепляясь за крепления уцелевшей механической рукой. Стрелять он ни на секунду не прекращал.

— Ринчин, ты где? — окликнул парня Лихов.

— Этажом ниже в проходе. — ответил тот.

— Поднимайся ко мне. А то призрак может тебя найти и натравить на тебя этих мелких. — скомандовал Андрей.

Ринчин буркнул в ответ что-то утвердительное. Всего пару минут спустя он оказался рядом с Андреем, поднявшись на тросе. Делал он это весьма ловко. Андрей ненадолго отвлёкся от стрельбы и деловым тоном спросил:

— Ты многоножку в реальном времени контролируешь?

— Уже нет, — ответил Ринчин — Она теперь моя. В смысле мне подчиняется.

— Круто! — восхитился Андрей. — А мелких сможешь переподчинить? — «Крабы», кажется, поняли, что нападать в лоб бесполезно и отступили вглубь прохода, очевидно готовя какую-то пакость.

— Не думаю… — протянул парень. То есть могу, но только по одному. Призрак тоже так делал, он эту диверсию давно готовил. Там кстати, весь туннель заминирован.

— А ты сможешь многоножку вперёд погнать? — спросил Андрей — Её так просто не возьмёшь, а крабов этих богомерзких, поражающими элементами накроет. — добавил он. — Вообще дело плохо. Призрак понял, что много мелких врагов для нас опаснее одного большого. — В голосе его звучала озабоченность.

Ринчин покачал головой. Чуть помолчав, он сказал.

— Вопрос один: где он. Если коротко, то призрака вполне можно запереть в накопителе, но перед этим придётся обрезать ему каналы связи, чтобы он не мог от нас убегать. Подходящих ему компьютеров в сети поселения около сотни. Я уже отправил гончих в каждый из них. Кроме того, я создал программу, которая по команде перегружает все каналы, не позволяя призраку перемещаться. Так что поймать мы его можем, но потребуется развалить нашу сеть. На какое-то время мы полностью утратим контроль над всем в поселении. — подытожил Ринчин.

— Паршиво… — скривился Андрей. — Ладно, это потом, сейчас с роботами разобраться надо. Ну что погоним многоножку на убой⁈

— Угу… Я сейчас… — ответил Ринчин и замолчал.

Многоножка, неподвижно повисшая на стене ниже прохода, ожила и проворно двинулась к его жерлу. Всего несколько секунд спустя робот стал втягиваться в него и тут продвижение машины порядком замедлилось. Членистое тело многоножки покрывали пластины брони, мешавшие ему изгибаться. Из-за этого робот изрядно утратил свою маневренность.

Впрочем, секунд двадцать спустя, он полностью вполз в проход и двинулся по нему от каверны. При этом многоножка молотила передними конечностями по стенам и потолку туннеля.

Грохнуло в первый раз. Потом ещё и ещё. Взрывы следовали один за другим, но машина пока держалась. Она прошла весь коридор минут за десять, а потом двинулась назад. Обратный путь занял у неё не менее получаса. Удивительно, что она вообще все ещё была на ходу.

Выползая из жерла прохода, она не смогла зацепиться за крепления и, скрежеща бронёй, по стенкам туннеля рухнула вниз.

— Здорово же ей досталось — глубокомысленно протянул Ринчин. — Половины ног как не бывало. Хорошо, что сами туда не сунулись.

— Ну что теперь наша очередь? — ехидно спросил Андрей. — К слову ты не можешь определить, есть ли по близости, ещё захваченные роботы?

— Обслуживающих, которые как пауки, с десяток наберётся, точно. — Ответил парень.

— Слушай Ринчин, — заговорил Андрей с подозрением. — А у тебя, часом, нет ли экзокортекса?

Экзокортексом назывался компьютер, соединённый с мозгом, который позволял обрабатывать информацию с огромной скоростью. Благодаря ему программисты могли на равных соперничать с ИИ, который думал всегда быстрее человека. Ведь по нервам информация передаётся со скоростью всего метр в секунду, а в машине со скоростью света.

— Смотря, что ты под ним подразумеваешь… — уклончиво ответил парень.

— То, что было у Корнеича. — подозрительно уставился на того Лихов.

— Ну, такого, конечно, нет… — протянул Ринчин.

Нетрудно догадаться, что нет, Ринчин ведь родился через четыреста лет после них.

— И на сколько поколений он у тебя лучше? — не отставал Андрей.

— Даже сказать не могу, честно говоря, он у меня прямо в голову вживлён, никаких радиоканалов и прочей лабуды. Мы с ним, так сказать, едины… — Отвернулся Ринчин.

— Так какого хрена ты до сих пор призрака не поймал? — возмутился Андрей.

— Ну, ты борзый, если я могу думать так же быстро как он, это не значит, что я его, прям так вот, забороть сумею. — возмутился парень. — Всего с месяц назад я думал, что это всё выдумки и конспирология… Тьфу, что за слово такое… Ах ты ж… — ругнулся Ринчин.

— А я тебя предупреждал, что плевать нельзя, ходи теперь так… — ехидно сказал Андрей.

— Ладно, ладно… будет мотивация скорее разобраться — проворчал Ринчин. — Пошли уж.

Они не спеша двинулись вглубь разминированного туннеля. Проход представлял жалкое зрелище. От кабелей и трубопроводов, раньше покрывавших его густой сетью, остались только лохмотья, свисавшие с креплений то ту то там. Обрывки их в изобилии валялись и на полу.

В стенах и потолке взрывы оставили неглубокие выбоины. В них сияли прожилки кварца, создававшие словно бы вязь колдовских символов.

— Ну и местечко! — присвистнул Ринчин. Он шёл на шаг позади Андрея, поводя стволом рельсотрона из стороны в сторону.

— Бывали и похуже — хмыкнул Андрей.

Крабы не показывались то ли отступили, готовясь к новой атаке, то ли организовывали засаду.

Они миновали практически весь проход, когда на них набросились остатки роботов наладчиков. На что надеялся призрак, бросая их в бой, Андрей абсолютно не понимал. Скорее всего, ни на что. Он просто установил им в программе цель, а они уже сами бессмысленно сгинули под огнём космонавтов.

Коридор впереди перекрывала стена с металлической дверью посередине. Всё полотно её было словно бы изрыто. Её явно упорно пытались взломать.

— Один компьютер можно исключить… — протянул Ринчин. — Вряд ли они стали бы ломать дверь, к себе домой…

— Не стоит недооценивать призраков. — покачал головой Андрей. — Впрочем, всё слишком очевидно, чтобы они прятались здесь. Логично же здесь ловушка, если мы из неё выберемся, то увидим попытку взлома и решим, что здесь искать точно не нужно. Дальше, мы развалим сеть и станем проверять компьютер за компьютером, а этот пропустим.

— Есть такой вариант, что, не найдя призрака в других машинах, мы просто доберёмся до этой и всё. Есть другой момент, остановка этой машины — это тоже развал сети, а у неё хранилища информации такие, что мы их не один месяц проверять будем.

Понятно, что полностью отключим мы её только, в самом конце, однако всё равно сети каюк. За то время, которое мы промучаемся, он нам подстроит такую засаду, из которой нам уже не выбраться.

Короче, я за то, чтобы эту машину проверять последней. Если мы развалим сеть и изолируем её, то призрак всё равно полноценно нам не навредит. Максимум нам придётся восстанавливать ИИ из защищённого хранилища.

— Надо с доктором всё обсудить. — устало сказал Андрей. — И ещё первой будем проверять систему управления шпионами на той стороне. Я пока не готов лишиться хотя бы такой слабой возможности контролировать местных. Сможешь её изолировать?

— Да, наверное — неуверенно сказал Ринчин. — Хотя тут такое дело. Ты ведь сам видишь, несмотря на моих гончих, призраки всё равно смогли подготовить ловушку. Так что мы всё ещё глубоко в… то есть в тупике. Впрочем, погоди, тут есть такой момент… — он буквально ожил. — Есть у меня одна мыслишка, только мне надо в стриж вернуться.

— Эй, эй, а кто роботов разблокировать будет…

— Слушай, это сейчас терпит! — отмахнулся Ринчин. — Хотя погоди, я думаю, что пока лучше оставить как есть. Я тебе сейчас скину пакет, ты с ним поработай. Эта штука позволит находить инфицированных роботов. Я с помощью неё получил доступ к многоножке.

Андрей с минуту повозился, устанавливая программу. Стоило ей запустится, как на его карте загорелась пара десятков огоньков. Лихов удивлённо матюгнулся.

Захваченные роботы распределились по всей стройке. Программа Ринчина находила всё новых и новые машины под властью призраков.

— Стой Ринчин, а развирусить их можно? — Спросил Андрей. — А то у нас тут работать будет некому.

— А да… Там… в настройках глянь. — недовольно откликнулся Ринчин уже поднимавшийся по своему тросу. — Только к ним близко подобраться придётся, такие дела только по ближней связи делаются, ну или через лазер. Моя малышка их отрубать будет, а перепрошивать тебе уже самому.

Андрей покачал головой. Что ж, работы будет много. Он рассмотрел карту, точки явно группировались в одном месте. Совсем недалеко от очень удобного закутка. Наверное, именно там и приделывали броню роботам.

— Слушай Ринчин, а раньше эту штуку никак было не сделать⁈ — зло спросил Андрей. — Будь она у тебя раньше, мы бы столько времени не теряли.

— Я её только сейчас закончил, пока ломал многоножку — устало ответил парень. — Я же говорю, я могу некоторое время думать со скоростью призрака, только это не безопасно.

— Слышь, а тебя часом не за киберпреступления, сюда сослали-то? — вдруг осенило Лихова.

— Может быть, я про это ничего не помню. Сам же видел, там законы с номерами. — откликнулся Ринчин.

Глава 12 Нет!

Риньш как-то очень быстро оправился от проигрыша в поединке. Нет, синяки, конечно, отцветали своим чередом, но вот сотрясение у него прошло на удивление быстро. Всё-таки в Ордене целители были и правда мастера. А теперь он служил именно там. Его, конечно, никто не спрашивал, но лучше служить в Ордене, чем гореть в костре.

Впрочем, долго прохлаждаться в больничном покое ему не дали. На пятый день, когда он начал вставать, к нему заявился его новый десятник, крепкий парень на несколько лет старше Риньша. Он был из видящих, но совсем бессильный.

Оглядев Риньша с головы до пят, он с деланным безразличием произнёс:

— Ну что, будем делать из тебя бойца… — минуту помолчав, он продолжил. — Запомни, как там тебя?

— Риньш. — вытянулся парень.

— А я Хоньш. Так вот Риньш, ты должен защищать леди, а не она тебя. Понял?

— Так точно!

— Вот и хорошо.

А на следующее утро началось. Здесь это считалось зарядкой.

Сначала бег вокруг Круга. Вместе с учителями, воспитанниками и воспитанницами. Даже тутошний комендант, здесь его звали «глава», и тот бежал с другими. Кстати организована пробежка была отлично. Стартовали небольшими группами с перерывами, чтобы не возникало столпотворения.

Риньш сам не заметил, как его догнала леди. Окинув парня своим пронизывающим взглядом, она спросила:

— Ну что оклемался? — говорила она спокойно, словно и не бежала.

— Да, так… а ты сама-то как… — задыхаясь, ответил Риньш.

— Не ты, а вы! — парень получил болезненный тычок кулаком в спину и чуть не упал. Сзади него откуда-то материализовался его командир. — Когда говоришь с учителем, ты должен делать жест почтения и обращаться согласно званию, понятно? Учитель Ливи искательница внешнего круга, для тебя, салабон, недостижимая высота. Понял, нет?

— Так точно! — с трудом восстановив равновесие, ответил Риньш.

— Я нормально. — спокойно, пропустив воспитательную беседу, ответила Ливи. Ей, наверное, и самой ещё недавно приходилось такие выслушивать. — Рука уже почти зажила. Учитель Лалфи приложила компресс древних, даже следа не осталось — девушка говорила о древних, как о чём-то самом обыкновенном и будничном.

Риньша же всего передёргивало от воспоминания о четырёхруком механическом великане, пытавшемся заставить его отправиться обратно в подземелье. Он тащил на себе вырубившегося языка, когда встретил механического паука, словно бы вылезшего из ночного кошмара.

Из самой машины внезапно вылез древний и потребовал идти с ним. Риньш, был голоден, устал и перенервничал. От всего происходящего тогда он просто вырубился.

Парень старался выдерживать темп Ливи, но сделать это оказалось совсем непросто. Девушка бежала, легко и грациозно, то и дело перебрасываясь словами с другими воспитанницами. Риньш же обливался потом и еле дышал. Всё-таки заключение и проигранный бой давали о себе знать.

— Тебе тяжело, потому что ты не контролируешь дыхание. — раздался девичий голосок слева от него.

Риньш повернулся и наткнулся глазами на стройную фигуру девушки чуть старше Ливи. Не без усилия он перевёл взгляд на миловидное личико, на котором прямо-таки сияли лукавством карие глаза, и даже забыл, как ему тяжело. На голове её красовалась шапочка с глазом. Такую же теперь носил и сам Риньш, которого записали бессильным видящим.

Он хотел что-то сказать, как получил новый удар кулаком на этот раз в бок. Слева от него бежал седой высохший старик в незнакомом мундире. Ему, наверное, было крепко за пятьдесят, и бежал он тяжело, но всё равно держался лучше Риньша. Парня придавила аура власти, исходящая от этого человека…

— Дыхание держи, а не на девок пялься. Дыши глубоко. Два шага вдох. Полный вдох я сказал! Два шага выдох… Давай, давай… Не будешь контролировать дыхание, скоро сдохнешь!

— Это леди… — Попытался было вернуть шпильку парень, но рот ему закрыла девичья ладошка.

— Простите, его наставник Ших. Он просто ещё не понял, куда попал. — Ливи оказалась слева от него. По виду её нетрудно было догадаться, что Риньш сделал крупную ошибку.

— Простите меня, наставник! — извинился Риньш и принялся усиленно дышать. Ших, окинув его холодным взглядом, ускорился и, поравнявшись со странным стариком, несколько младше его, носившим очки поверх пенсне, повёл с тем степенный разговор.

— Слушая меня солдат! — прошипела Ливи. — Я не для того спасла твою розовую задницу, чтобы тебя здесь прибили в первый же день. Понял? Ещё одна такая вольность и с тобой поговорю я, усёк? — Риньшу вдруг вспомнился момент в конце поединка, когда девушка заставила его встать.

Голова в тот момент его очистилась ото всех мыслей и в ней громовой голос повторял: «Повинуйся, госпоже!». Риньш не в силах был противиться этому приказу. Его воля просто исчезла. Ничего ужаснее того мига он не испытывал за всю свою жизнь.

— Простите меня учитель! — выдавил из себя он, складываю перед грудью руки в знак почтения.

— Вот так-то лучше.

Дальше последовали динамические упражнения: отжимания, подтягивания, складки, наклоны, растяжка.

За ними последовали полчаса изматывающих статических нагрузок.

— Шаг вперёд, револьвер поднять, замереть! — Крикнул Ёнс, подавая всем пример. Револьверы у всех от мала до велика были самые настоящие. — Один, два, три… — Начальник делал большие паузы. Риньш считал себя тренированным парнем, но сейчас еле держался. Он чуть опустил руки и немедленно получил удар ногой под колено. Риньш с трудом поднял дрожащие руки. Сзади заговорила Ливи:

— Сосредоточься на дыхании, так сможешь отвлечься, а лучше представь, что ты где-то далеко и занят чем-нибудь своим…

— Сестрица тише… — Прошептал мелодичный голосок из-за спины Риньша. Кажется, именно оттуда прилетел ему пинок под колено.

Завтрак тут оказался вкусным и на удивление обильным. Кормили, правда, примерно тем же чем в армии. Главное блюдо называлось фарха.

Готовилось оно просто: орехи одноименного дерева перетирали вместе со смолистыми остями шишек, получая плотную массу. Её прессовали в небольшие кубики, которые потом обжаривали на масле из того же дерева с приправами. Именно фарха и составляла основу питания на континенте. Если бы земляне увидели это блюдо, то обязательно бы решили, что оно похоже на солёный марципан.

Впрочем, еду можно готовить очень по-разному. В армии фарху предлагалось просто запить водой. Здесь же к ее сервировали разными соусами, маринованной рыбёшкой, квашеными проростками папоротников, варёными яйцами имного ещё чем.

Расселись согласно подразделениям. Риньшу досталось место со своим новым командиром и сослуживцами.

Стоит отметить, что ели все вместе. Здесь не было никакой офицерской столовой или особого зала для начальства. Тот самый старик с тяжёлой аурой, ел за соседним столом. Там же неспешно насыщались ещё несколько наставников чуть моложе его. По поведению своих сослуживцев рядовой безошибочно определили в стариках высокое начальство.

Наблюдая, парень понял, что он служил в самой обычной десятке охранной сотни. В ней была пара неспешных здоровяков, пара мелких живчиков и шестеро ничем не примечательных парней, включая его. Завтракали с шутками и прибаутками, объектом, которых ожидаемо, оказался сам Риньш.

Парень не особо расстраивался, ведь такова судьба всех новичков. Не понравилось ему другое. Среди обычных сальных шуточек относительно его новой должности личного охранника искательницы, мелькала откровенная враждебность. Нет не к нему, к Ливи.

Риньшу стало противно. Девушка не сделала им ровным счётом ничего плохого. На самом деле он сам привык недолюбливать искательниц, но за те несколько дней, что провел в палате, он задумался. А что, собственно, ему в них не нравилось? И ответ был неприятен. Он не мог вспомнить о них ничего действительно плохого.

Тут его опять всего передёрнуло, когда он вспомнил голос в голове. Впрочем, остальные ничего подобного никогда не ощущали. Сам парень помалкивал о том случае, справедливо опасаясь, что его сочтут сумасшедшим.

Однако это совсем не значило, что он не пытался об этом выяснить. Никто из тех, с кем он разговаривал здесь, ни о чём подобном рассказать ему не смог.

Риньш слушал болтовню вполуха, предпочитая просто отмалчиваться и никак не реагировать на подначки.

Потом все отправились выполнять ежедневные дела. Риньш пошёл на занятие по рукопашному бою и стрельбе. Сегодня их десятка не стояла в карауле, а искательницы были заняты обучением, поэтому Риньш тренировался со всеми. Потом внезапно наступил обед, после которого полагалось свободное время. Затем патрулирование и снова тренировки.

Время шло. Постепенно Риньш вошёл в ритм, всё более привыкая к службе. Впрочем, бывали и отклонения, как-то им выпало несколько часов отдыха после тренировок. Эти часы Риньш намеревался провести в казарме, давя койку. Однако ему помешали. По дороге его окликнула та девушка, которая заговорила с ним во время бега.

— Э-эй солдатик! Куда собрался? — Сказав это, она мелодично рассмеялась.

Риньш еле на ногах стоял от усталости и хотел только одного — спать. Потому он пожал плечами и, сделав самое глупое выражение лица, на которое был только способен, ответил:

— Пойду, прилягу! Ты со мной?

— Я подумаю — уже холоднее ответила девушка.

Риньш решил, что разговор окончен и двинулся в казарму.

— Э-эй, поможешь мне с одним делом, а? Я тогда быстрее думать буду — она обольстительно улыбнулась.

— И что за дело? — Риньш, естественно, заинтересовался. А что тут такого? Он молод и свободен, но, увы, как и большинство солдат, не избалован женским вниманием, а девушка действительно хороша собой. Кто его знает, вдруг и правда что получится.

Красавица чуть склонила головку к плечу и, мило улыбаясь, заговорила:

— Ты же личный охранник ведь… то есть учителя Ливи. Я хочу сделать ей сюрприз. То есть она помогла мне, и я хочу её отблагодарить — девушка достала откуда-то небольшой пузырёк. — Это снадобье зовётся нтхоли. Стоит капнуть его на постель и будешь отлично спать, а весёлое расположение гарантировано — подмигнула она

Девушка вдруг оказалась стоящей вплотную к Риньшу. Она глянула ему в глаза, всё тем же лукавым взглядом.

Она вдруг оказалась так близко, что парень ощутил терпкий запах её волос. От этого сердце у него понеслось в бешеный галоп, а голова закружилась, и парень сам не заметил, как принял пузырёк. А потом, задыхаясь, произнёс:

— Х-хорошо…

— Ну, до встречи солдатик — она весело подмигнула ему, повернулась и, покачивая бёдрами, двинулась прочь. Риньш открыл флакончик. В нос ему ударило самое настоящее зловоние.

— Эй подожди, я… — Девушка грациозно повернулась. Риньш сделал к ней шаг и будто бы случайно выронил пузырёк. Его содержимое разбрызгалось и несколько капель попало девушке на одежду. — Ой, прости, прости я, так неосторожен…

— Ах ты… — Дальше следовала отборнейшая портовая брань.

Риньш не стал дослушивать тираду до конца и отправился в казарму. У самого входа он внезапно столкнулся с Ливи. Та снова окинула его своим пронизывающим взглядом и сказала:

— Не стоило. Мог бы просто выбросить его. С Лаши ссориться бы не пришлось… — девушка говорила, отстранённо.

— Шутки у неё старые, не люблю такие… — скривился Риньш. — Да и мне-то что…

— Ну как знаешь… — усмехнулась она. — Вечером в город поедем, надо новеньких забрать — качнула головой девушка.

— Как прикажете, учитель — Риньш запоздало сложил перед грудью руки в знаке почтения.

— Да и ещё. Будь вежлив с наставницей Лайшми. Другой раз просто пинком можно и не отделаться. Без четверти восемнадцать у нашего корпуса. Свободен! — добавила Ливи, уже уходя.

— Спасибо постараюсь — проворчал парень и, снова сложив руки в знаке почтения, отправился спать.

* * *

Риньш пришёл к месту встречи чуть раньше назначенного срока. Он уже успел получить, выходную форму, оружие, патроны, кинжал и инструктаж. Куда ж без него? Получил он и кое-что ещё — деньги. Сумма по меркам Риньша была очень велика, впрочем, неизрасходованные средства требовалось вернуть.

«Деньги тебе — Сказал ему Ших, тот самый старик, с которым он столкнулся с утра. Он оказался временным главой Круга. — Дамы не должны заскучать, но смотри, чтобы девочки и учитель Ливи слишком сильно не разгуливалась, если что, просто скажешь, что они у тебя кончились. И не обмани моего доверия, понял! Головой за учителя отвечаешь!»

Риньша тряс мандраж. Если честно, он сам отправлялся в такую миссию впервые. Ехать в город с девушкой и деньгами! Ничего даже близко подобного с ним ещё не происходило.

И ладно бы он отвечал только за «твою леди», как его подкалывали сослуживцы. Им предстояло встретить целую компанию девиц разного возраста, направленных для обучения в Круг. И это при том, что Иш, как он недавно узнал, являлся местом ссылки.

Без четверти восемнадцать к корпусу искательниц подкатил закрытый экипаж, запряжённый парой крупных птиц. Перья их дымчатой серой масти все лоснились. Видимо, жилось им здесь отнюдь неплохо.

Ливи соблаговолила явиться почти в восемнадцать. Её инструктаж, кажется, затянулся. Стоило им оказаться в двуколке, как девушка состроила недовольную гримасу и произнесла:

— Сама разберусь.

Риньш благоразумно постарался не лезть. Впрочем, он действовал по уставу, и потому спросил:

— Учитель Ливи, Ваш револьвер заряжен?

— Я как-нибудь разберусь сама! — раздражённо произнесла девушка.

— Учитель у меня есть определённые обязанности. Я должен спросить о состоянии Вашего оружия и количестве патронов, для того чтобы представлять, на что я могу рассчитывать во время боя. — Спокойно сказал Риньш.

— Рассчитывай на свой револьвер, пряжку пояса, стилет в твоём ботинке и кинжал у тебя подмышкой. Его, я смотрю, ты уже пускал в ход. Четыре жизни забрал.

— Один был ранен, другие трое наелись пряности…

— А те, кого ты застрелил? — скривилась Ливи.

— Не ждали нападения. — в тон ей ответил Риньш. — Всё это чистое везение. Лишь чудом я не расстался там с жизнью… И ещё, я искренне раскаиваюсь, что не стал вас искать, учитель…

— Нас там и не было — безразлично ответила девушка. — Ты поступил вполне правильно, только зазря сгинул бы.

— Спасибо.

— С вокзала пойдём гулять — внезапно развеселившись, произнесла Ливи. — Тем более, нам есть на что отдохнуть… И не говори мне, что тебе не выдали деньги.

— Как прикажете, учитель. — Ответил Риньш.

— Я просила не говорить! — обиделась девушка. — Это в принципе несправедливо? Главная вообще-то я! — возмущённо добавила она.

— Как Вам будет угодно, учитель. — повторил Риньш.

Так отвечать его научили в Круге. Как сказал его командир: «Вежливость отличный способ держать дистанцию». А Ших добавил: «Ты мужик и у тебя должна быть своя голова на плечах! Ясно!».

Девушка вдруг повернулась к нему и, сощурившись, произнесла:

— Подчинись мне!

В голове у Риньша пропали все мысли. В пустоте под сводом его черепа вновь звучал безжалостный громовой голос «Подчиняйся госпоже!». На краткий миг он дрогнул, а потом пришла злоба. По лицу его градом катился пот. Глаза выкатились из орбит, но он сопротивлялся.

А потом мелькнула мысль «Я мужик и у меня есть голова на плечах». Он вцепился в эту фразу, как матрос в обломок корабля, не давая себе утонуть. Голос повторял и повторял, но Риньш противился ему. Он собрал в кулак всю свою волю, все раздражение и гнев, весь стыд за то, что он натворил и произнёс:

— Нет! — он резко выхватил из подмышки кинжал.

Ливи даже опешила.

— Т-ты чего? — опешила девушка.

— Ничего! Только попробуй ещё раз так сделать, поняла! — Риньша всего трясло. — Я не твоя игрушка! Теперь понимаю, за что вас не любят. Может это и обосновано.

— Да пошёл ты! — Ливи сложила руки перед грудью и отвернулась.

— Ты хоть представляешь себе, как это, когда у тебя отнимают волю, а! — парень начал успокаиваться — Знаешь, как это быть куклой! У тебя совесть есть? Да, насчёт прогулки мне велено позволить вам веселиться, но в разумных пределах.

— И что же это за пределы. — Ливи резко повернулась к парню. Во всём виде её не осталось и следа обиды.

— Наставник Ших сказал «в разумных приделах». Вроде как разумность определяю я. — неуверенно добавил Риньш. — Неистраченные деньги надо сдать. А ещё я должен отвезти посылку старшему следователю Вийну. — Риньш вытащил из заплечной сумки, которая покоилась рядом с ним на сиденье полотняный пакет. Внутри были, то ли пара книжных томов, то ли переплетённые документы. — Я так понимаю, нам по пути. От вокзала до площади как раз по бульвару идти надо, где все и гуляют.

— Так уже лучше! — победно задрала подбородок девушка.

Риньш только вздохнул:

— Как прикажете, учитель!

* * *

Вокзал встретил их суетой разношёрстной толпы. Кого здесь только не было: разодетые по последней моде аристократы с девушками в облегающих платьях с такими декольте, что Риньш не знал, куда спрятать глаза. Усталые мещане в потёртой одежде, тащившие гору поклажи. За ними следовали их разновозрастные домочадцы и целые стайки детей, восторженно разглядывавшие всё вокруг. Офицеры и служащие ордена и конечно стражники.

Их здесь было с десяток, они неспешно прохаживались по перронам, останавливая, то одного пассажира, то другого, бродили по дебаркадеру, заходя в лавки, дежурили у касс, разглядывая напряжёнными взглядами толпу и много ещё чего. С каждым человеком бродили по паре ящеров. Они не менее напряжённо фильтровали толпу глазами. Вообще Риньшу иногда казалось, что иные ящеры поумнее среднего человека, только помалкивают об этом, чтобы лишних обязанностей не навалили.

Риньш с Ливи приехали почти за полчаса до прибытия поезда и теперь просто прогуливались. Искательница не уставала подкалывать парня, а тот старался отмалчиваться и не вестись. Уже на перроне Девушка вдруг резко изменилась лицом и напряжённо произнесла:

— На девять часов высокий черноволосый парень в клетчатом плаще. Следит за стариком и той фигуристой, это, кстати, жена старого, разрешаю не подбирать слюни…

— Мои действия? — Риньш пропустил мимо ушей очередной подкол.

— Ну, это… — девушка даже как-то смутилась.

— Следит и следит, может ему в отличие от меня слюни никак не подобрать…

— Нет! Он что-то дурное задумал — твёрдо сказала девушка.

— Они какого поезда ждут? — спросил Риньш.

— У тех двоих поезд прибудет менее чем через четверть часа. Немного опаздывает.

— А у него?

— Он их ждёт.

— Хорошо. — Риньш резко шагнул в сторону и схватил за рукав высокого широкоплечего стражника. — Видящий Риньш, — представился он. — Сопровождаю искательницу внешнего круга учителя Ливи. Учитель. — Риньш кивнул в сторону искательницы, предлагая ей говорить, но та почему-то молчала. Девушка стояла бледная и невнятно что-то бормотала, уставившись в землю. — Учитель? — девушка совсем как-то стушевалась. — Тот парень, — рукой указал Риньш — не ждёт поезда, он следит вон за тем стариком и девушкой и у него плохие намеренья.

— А что учитель… — осклабился стражник. Ему кажется было весело, от смущения Ливи.

— Учитель впала в священный транс — холодно ответил парень.

— Нам требуется команда от учителя… — в этот момент раздался гудок поезда и клетчатый сорвался с места, вытаскивая что-то из-под плаща.

Стражник замер. Ливи резко на одной ноте закричала. Риньш рванулся вперёд, выхватывая из кобуры револьвер:

— Стой, стрелять буду! — мгновение спустя стражник отмер и рванулся следом, уже с оружием в руке.

Парень резко обернулся и из-под клетчатого плаща выпал длинный свёрток. Всего пару секунд спустя Риньш налетел на клетчатого, валя его на землю. Следом подскочил стражник и отработанным движением взял того в захват, выворачивая ему обе руки. Парень заорал:

— Пустите! — голос его был полон возмущения. Одежда оказалась вся перепачкана, по лицу текла кровь. — Я буду жаловаться!

К нему уже подскочили два ящера и ловко подхватили под руки.

— Что в свёртке? Отвечай тварь! — прорычал стражник.

— Подарок! Мой подарок! — тяжело дыша, произнёс парень.

Стражник аккуратно подхватил свёрток и развернул его. Внутри находился весьма искусно вырезанный деревянный тубус. Стражник вращательным движением аккуратно открыл его. Пахнуло чем-то парфюмерным. Там оказались какие-то пузырьки и склянки.

— Что здесь происходит? — раздался женский голос. Он был глубок и мягок, но чувствовалось, что его хозяйка привыкла повелевать. Сзади них стояла та самая «фигуристая», как назвала её Ливи.

Риньш обернулся, держа револьвер дулом вверх.

— Проверка! Парень подозрительно себя вёл… — он напустил на себя максимально нахальный вид, изо всех сил стараясь не показать своего смущения. Он уже понял, во что вляпался, и теперь старался выйти из щекотливого положения. Парня отпустили. Тот стоял весь красный и тяжело дышал.

— Благодарю вас за проявленную бдительность. — стражник, который уже почуял, насколько плоха их игра, тоже принялся изо всех сил делать хорошую мину.

— Вы за это ответите — вкрадчиво произнесла «фигуристая». — Мой друг пришёл проводить меня. Принёс подарок, чтобы скрасить разлуку, а вы…

— Мы выполняли…

— Нет… — резко перебила Риньша дама.

— Ордену не говорят «Нет»! — холодно произнёс Риньш, изо всех сил подражая Ливи, в день поединка. Револьвер он не опускал.

— Да вы хоть знаете, кто я? — спросила дама и затянутым перчаткой пальчиком попыталась отодвинуть ствол.

Риньш ни на секунду не спасовал и ствол остался на месте.

— Неверная жена, средней руки аристократа со связями в Круге, куда ссылают провинившихся…

Даму словно бы по лицу ударили. Она вся пошла красными пятнами и сжала кулаки. Резко развернувшись, фигуристая пошла к вагону. Парень в клетчатом вырвал у стражника свой тубус и побежал за ней. Бросив им со спокойной серьёзностью:

— Вы за это ответите! Все! — никто из них не сомневался, что он сейчас нисколько не шутил. Ни тени рисовки не было в этих словах.

Риньш молча вытащил из пояса две монеты и протянул их стражнику. Детина несколько секунд смотрел на них, потом взял обе и недовольно сказал:

— В ваш Круг, судя по всему, ссылают не зря… Учились бы лучше — он махнул рукой ящерам и двинулся восвояси. Когда стражник ушёл, а толпа стала расходиться. Ливи смущённо произнесла:

— Извини…

Риньш только криво усмехнулся. Он хотел что-то добавить, но в этот момент прибыл поезд, на котором ехали новенькие воспитанницы.

Глава 13 Ханьли

Собор города Иш был воистину прекрасен. Его причудливо изогнутую крышу венчали несколько башенок. Высокие окна создавали единую вязь с утончённой лепниной и барильефами на тему сюжетов из священных писаний.

Рядом с треугольным зданием храма расположилась высокая башня колокольни, украшенная узором, шедшим спиралью вверх. Он изображал реку времени, по которой в лодках плыли святые. Даже сам воздух в небольшом парке вокруг собора был особым — умиротворяющим. Лалфи вместе с сетрицей Лайшми неспешно шли к храму по выложенной булыжником дорожке.

У высоких дверей уже переминался старший следователь Вийн. Он явно очень волновался перед предстоящим разговором. К тому же Лайшми считала, что приходить вовремя это ниже её достоинства и потому заставила мужчину, пусть не очень долго, но подождать.

Поздоровавшись со следователем, они двинулись внутрь и на входе столкнулись с капелланом форта Иершем.

— Благословите меня святой отец. — Произнесла Лалфи, складывая руки чашей, её примеру последовала и Лайшми.

Священник удивлённо уставился на искательниц и, прочитав короткую молитву, благословил их. На лице Вийна застыло немое удивление.

— Благодарю вас отец. — Сказала Лалфи.

— Простите… — Удивлённо начал священник. — Но Орден…

— С каких это пор обладатели священного дара, должны оглядываться на кого-то? — Холодно спросила Лайшми. — Мы верные дети церкви и рабы Бога. Разве этого недостаточно?

Тут лицо священника вытянулось совсем сильно. Ему явно пришлось приложить усилие, чтобы от удивления не открыть рот.

— Да. Простите… — промямлил он.

— Скажите, отче, как нам увидеться с отцом Шатом? — Спросил Вийн.

— Он здесь я сейчас его позову. — Священник необыкновенно резво рванул куда-то.

Когда искательницы и следователь остались одни, Лалфи обратилась к нему.

— Всё, что сейчас будет сказано, должно оставаться между нами. На того, кто посмеет разгласить что-либо из этого любым способом, падёт неминуемая кара древних. Это понятно?

— Да. — Коротко ответил Вийн.

— Вот и хорошо. — Добавила Лайшми.

Где-то через восьмую долю часа к ним вышел невысокий худой мужчина. Его голова и редкая бородка были совсем седы, лицо покрывали морщины, но глаза его смотрели цепко и молодо. Лалфи не могла отделаться от ощущения, что он напоминает ей Шиха.

— Здравствуйте, отче! — Приветствовала она священника. — Мы бы хотели поговорить с вами наедине. Это дело чрезвычайной важности и не терпит отлагательств.

отец Шат искатель

Священник секунду молчал, а потом, усмехнувшись, заговорил:

— Я ждал вас.

— Кто бы сомневался. — Криво усмехнулась Лайшми. Когда священник провёл их в комнату, она продолжила — Всё что будет сказано, не должно выйти за пределы этих стен. Того, кто посмеет разгласить это, покарают древние. Да, сейчас никто с наружи не может нас услышать. — Она откинулась спиной на стену и замолчала.

— Я ждал вас всю свою жизнь. Думал, не дождусь. — Неспешно сказал священник. — Вам Льтиши рассказала. Старая плутовка.

— Зачем же Вы так о ней? — Склонила на бок голову Лалфи.

— А можно подумать нет. — Засмеялся Шат. Смех у него был весёлый и от чего-то совсем молодой, что вовсе не вязалось с его внешностью.

— Учитель Льтиши рассказала нам о том, что Вы искатель. — Спокойно начала Лайшми. — И про то, как помогла Вам сбежать и учиться у слышащего в Церкви. К сожалению, это всё, что она успела поведать нам перед смертью. Царствие ей небесное…

— И чего ж Вы теперь хотите от меня? — Удивлённо сказал Священник.

— Здесь были искатели — Джойл и Дийч, их убил древний. Мы думали на этом всё. Однако учителя Льтиши погубил подросток, которого контролировал искатель. Мы ищем его… — Лайшми на секунду замолчала. — Нет, не так, его ищут древние. Если он сдастся сам, они обещают сохранить ему и его куклам жизнь. Если он будет упорствовать, то разделит судьбу той парочки. — Холодно заговорила Лайшми.

— Вы думаете, это я? — С улыбкой сказал священник.

— Мы думаем, Вы знаете кто это. Можете просто сказать нам имена других искателей. Ведь знаете их? — Голос Лайшми в конце дрогнул от напряжения.

— Вы сказали, что вы верные дети церкви, но в Ордене воспитывается ненависть к Богу. Тогда почему? — Священник словно не заметил вопроса Лайшми.

— Потому что нашим учителем был отец Лхойш. Именно он своим ударом остановил западян. Увы, это стоило ему жизни. — Спокойно ответила Лалфи. — Как и Вы, он учился у слышащего в церкви и смог достичь такой силы, о которой мы не можем и мечтать.

Лицо Вийна вытянулось совсем сильно. Он, кажется, совсем не ожидал услышать подобное и теперь сидел, боясь дышать. Священник тоже какое-то время молчал, а потом с горечью заговорил:

— Увы, мне такой удачи не выпало. Моё окно закрылось совсем скоро после начала обучения. Я всего лишь слабый слышащий. Ну, у меня, конечно, очень развита интуиция, но это совсем не то, что вы ищите. К сожалению, я ничего не знаю о судьбе других искателей. Льтиши спасла меня, но на этом всё.

Она была лишь немного старше меня и одна знала о моём даре. Я поклялся ей, что не стану раскрывать его, а она помогла мне сбежать. Наговорила обо мне всякого….

Меня изгнали, и я нашёл приют в церкви. Вот и вся история. — Горько усмехнулся священник. — Я не мог даже по-настоящему поблагодарить её, ведь тогда кто-нибудь мог бы заподозрить нас в сговоре.- Он покачал головой.

— Хорошо. — Спокойно сказала Лалфи, протягивая священнику рисунок своего кулона. — Вы можете рассказать что-то об этом?

Священник долго разглядывал рисунок, а потом сказал:

— Я однажды видел похожий рисунок в старой книге. Там говорилось, что это знак древних, как и парящий глаз.

Лалфи молча вытащила свой кулон и, положив его на ладонь, продемонстрировала священнику.

— Этот кулон дал мне древний. Коснитесь её. — Напряжённо сказала девушка. Если честно, её пугало то, что она лишится этой вещицы. За то недолгое время, что крест пробыл у неё, искательница так к нему привыкла, что никак не собиралась с ним расстаться.

Священник словно бы нехотя дотронулся кончиками пальцев до креста, а потом схватил его и сжал в кулаке. Около одной шестьдесят четвёртой доли часа в нём боролись стремление забрать кулон и понимание, что он чужой. Лалфи великолепно ощущала его чувства. Затем он отпустил крест и, обессилено, отвалился назад, глядя на свою руку.

— Древний сказал… — Продолжала Лалфи. — … что такие вещи могут создать священники. Вы знаете, как это сделать?

— Увы, но нет. — Тихо сказал Шат. — Если бы я мог подобное, не оставался бы бессилен. А такую ещё достать можно?

— Можно попробовать, но что нам за это будет? — Спросила Лайшми.

— Я не знаю ничего о других искателях. Не знал я и Джойле с Дийчем. Могу лишь сказать, что старший из них был тем ещё мерзавцем, но боюсь, вы это без меня знаете. — Лалфи прекрасно чувствовала, что священник не врёт.

— Расскажите, пожалуйста, о культе Шъй’юши? — попросила Лалфи. Она протянула листок, на котором зарисовала символ, который они нашли в подвале.

— Такой я видел в книгах, но среди приверженцев Шъй’юши его вроде не использовали. Они верили в божка-громовержца и привязывали жертву на скале, чтобы её убило молнией. — Напряжённо сказал старик. — Если я не ошибаюсь, то это знак секты Ханьли.

Она была распространена на юге. В тех местах, где до вторжения находился город Лииш. Приверженцы этого культа приносили в жертву животных. По крайней мере, так говорится в книгах.

Они употребляли некую пряность, а потом убивали ящера с особой жестокостью, а внутренние органы раскладывали в вершинах лучей своего знака. В эту секту входили исключительно одарённые, в основном слышащие. Они утверждали, что эти ритуалы раскрывали их дар. Хотя скорее так действовала та пряность.

Из-за неё они без особых причин проявляли чудовищную жестокость, при этом лишаясь мужской силы. Если им не давали этой их пряности, то они сходили с ума или умирали.

Орден и Церковь вместе боролись с ними. Наверное, это было единственным, в чём мы сходились. Такие капища иногда находили в бухтах со стороны внешнего океана, но самих приверженцев поймать удавалось очень редко. В основном, если они срывались и совершали преступления. Даже когда вылавливали, казалось, всех, через несколько лет, а иногда и десятков лет всё повторялось.

Лалфи несколько минут возилась со шлемом, а потом сказала:

— Я могу показать вам капища, которые мы нашли здесь. И те, которые разрушили древние. Возможно, это наведёт вас на какие-то мысли.

Секунду спустя они вдруг оказались в тёмном и мрачном подземелье. Они видели сверху, как по коридору не спеша шёл четырёхрукий, вырезая двери сияющим языком пламени. Потом они увидели мир его глазам.

Древний вошёл в зал, на полу которого в центре знака, похожего на раздавленного осьминога, лежало выпотрошенное тело женщины. Над ним возились двое каких-то жрецов в окровавленных балахонах. Их охраняла четвёрка солдат.

Дальше события неслись стремительно, древний спрашивал, где пленник, захваченный у небесной рыбы, в ответ ему неслись проклятья. Жрецы несколько раз указывая на него, произносили что-то на странном гортанном языке. Это ничем им не помогло. Всех в этом зале настигла смерть. Потом четырехрукий унес тело женщины и, начертив на полу крест, стал скороговоркой что-то произносить. При этом он правой рукой изображал на себе крест. Когда запись окончилась, священник сразу задал вопрос:

— Скажите, Вы знаете, что древний читал, когда разрушал знак?

— Да. Это молитва, я сейчас покажу, как разрушила капище недалеко от порта.

Запись продолжалась совсем недолго, как и первая, хотя тогда для Лалфи обряд, казалось, продолжался целую вечность. Священник какое-то время молчал, а потом заговорил:

— А почему Бог должен воскреснуть, он что, мёртв?

— Да, нет, жив. — Ответила Лалфи. — Я сама мало что в этом понимаю. Вроде как Бог стал человеком, а древние убили Его, приколотив гвоздями к деревянному кресту, а потом Он воскрес. Я, честно, не очень поняла. Вроде как эти кулоны в память об их преступлении или, о Его воскресении… Короче, этих древних вообще не поймёшь. Однако там, на капище, я потеряла все свои способности, а когда совершила обряд очищения, почувствовала, как из кулона вышло тепло и выжгло то, что отнимало мою силу. Как-то так.

— Да… — Впервые заговорил Вийн. — Это почувствовали все. Там будто камень на плечах лежал, а после обряда очищения давление вдруг бах и исчезло.

— Да, отче, а вы когда-нибудь слышали что-то похожее на то, что произносил этот в балахоне, когда указывал на древнего? — Напряжённо спросил Вийн. — Это вроде как не похоже на западянский. У них язык из одних гласных.

— Определённо нет. — Ответил священник, погрузившись в свои мысли. — Всё же зачем они убили Бога? — Он был явно потрясён и поставлен в тупик. Он замолчал и задумался, глубоко уйдя в себя. Лайшми даже пыталась потрясти его за плечо, но он удивлённо уставился на неё, словно видел в первый раз.

— Я сейчас спрошу. — Нашлась Лалфи.

Она некоторое время возилась со своим шлемом, настраивая его так, чтобы все могли слышать разговор. Наконец, словно бы издалека, услышала усталый голос четырёхрукого:

— Привет….

— Слушай древний, а зачем Вы Бога убили? — Сразу же спросила Лалфи.

Четырёхрукий какое-то время молчал, а потом сказал:

— Знаешь что, красотка: во-первых, когда говоришь с кем-нибудь, надо сначала поздороваться, во-вторых, я сейчас сражаюсь с машинами, которые одержимы призраками из другого мира и мне тут маленько не до богословия. У меня есть книжка про это дело. Я тебе пришлю, там всё написано и про то, как собирать камни, и про то, как их разбрасывать, и про то, как обнимать и про то, как уклоняться от объятий.

— А при чём здесь объятия? — Не поняла Лалфи.

— А ты прочитай, глядишь, и разберёшься. — Устало ответил четырёхрукий. — Да, у меня к тебе потом будет разговор серьёзный, но это если выберусь. А пока я пойду, а то от меня все машины разбегутся. А, к слову, я тебе тут кое-что подготовил, глянь, так чтобы знать… Ну не поминай лихом…

На забрале шлема Лалфи вдруг появился вопрос — «Воспроизвести изображение?». Искательница нажала на «Да». Они снова оказались в каком-то жутком подземелье. Узкий тёмный проход весь рябил. Кажется, они сейчас видели мир глазами древнего.

Вдруг откуда-то прямо на них рванулось со странным ритмичным скрежетом и гулом механическое чудовище. Это была дикая пародия на насекомое, размером с десяток крупных ящеров. Всё её тело покрывали пластины брони.

Древний побежал по стене вбок. Ствол его винтовки на мгновение озарился синеватым светом. Всё тело чудовища сотряслось от попадающих в него пуль.

Звук тем временем нарастал всё ускоряясь. Только сейчас Лалфи вдруг поняла, что это была музыка. Быстрая резкая и очень странная, но именно она лучше всего подходила к происходящему.

Многоножка взорвалась, осыпая всё вокруг пылающими осколками. В свете пламени стены пещеры сияли жуткими колдовскими знаками.

А потом на сидевших обрушился целый калейдоскоп сцен сражений. Механические чудовища пёрли отовсюду, пытаясь достать древнего своими лапами. Некоторые из них украшали огромные серпы, на других бешено крутились какие-то круглые штуки. Древний метался, прыгал, перелетал через них. Были даже сцены сражений прямо на отвесной стене. Не раз древний весь горел.

Всё кончилось так же резко, как и началось. В комнате повисла тяжёлая пауза. Встретить такого врага никому не хотелось. Да и слова древнего намекали, на то, что его победа совсем не гарантирована. Наконец священник заговорил:

— Учитель, а я смогу прочитать книгу древних?

— Да, конечно, я вам её принесу. Всё же, что вы можете сказать об увиденном? — Подавленно спросила Лалфи. Меньше всего ей хотелось сражаться с врагом, способным убить четырёхрукого.

— Это было ужасно, но в тоже время завораживало. Насколько же на самом деле сильны воины древних… — Протянул Вийн.

— Нет, я сейчас о капище! — оборвала его Лайшми

— В книгах никогда не говорилось о человеческих жертвоприношениях. — Заговорил священник. — Я постараюсь выяснить об этом всё что смогу, но у нас библиотека так себе. Я напишу в Вееть. Там огромное книгохранилище. Впрочем, многого не ждите, большинство документов об этом были уничтожены западянами. Мы думали, что они уничтожили и приверженцев Ханьли… Увы, мы ошибались…

— Скажите святой отец, а как Вам удалось скрывать свою силу? — Сменила тему Лайшми.

— Прошу прощения — Вклинился Вийн, кажется, ему очень хотелось спросить что-то, но он до этого времени не решался. — В доме, где мы взяли Райла безродного, нашли все три вида пряности западян. Риньш принёс из подземелья те же образцы. Это подтвердили учитель Шайли и Наставник Халтах.

— Несколько странно, так официально говорить о своей невесте. — Не удержалась от подколки Лалфи.

— Мы сейчас на работе. — Безразлично ответил Вийн. — Так вот, вы не думаете, что западяне все поголовно последователи Ханьли. Просто раньше они не могли приплыть сюда в таком количестве. А теперь добрались толпой и творят, что хотят.

Шат молчал, с интересом глядя то на Вийна, то на искательниц.

— В ваших словах, безусловно, есть своя правда, но откуда тогда вообще берутся западяне? Пряность ведь лишает их интереса к женщинам. — Задумчиво сказала Лайшми. — И вот ещё: все последователи Ханьли были одарёнными, а западяне не обладают силой ни в какой степени. Странно всё это…

— Как раз может быть оттуда и взялись подземельцы⁈ — Сказала Лалфи. — Если западяне не размножаются, они могут просто набирать новых последователей из местных, заставляя их есть пряность, а потом тем уже некуда деваться…

— Как знать… — Сказала Лайшми. — В любом случае мы попробуем поискать в архиве круга материалы по Ханьли. Наверняка там что-то есть.

— Есть ещё одна важная вещь. Вам не кажется странным, что мы ещё никогда не слышали о сходстве пряности западян с описаниями пряности Ханьли? — Напряжённо сказал Вийн. — Более того, по словам наставника Халтаха такую пряность не может изготовить неодарённый. Все найденные нами образцы создал один очень искусный видящий. То есть среди западян они есть, просто их не пускают на передовую.

— Есть вариант. — Сказала Лалфи. — Они получили пряность от пленных, которые её производят и кормят ей своих солдат, а начальство обходится без неё. Более того, они каким-то образом научились прятаться от искателей, используя знания Ханьли. Ведь их веками не могли изничтожить. Даже в те времена, когда было много искателей.

Шат так и молчал, отпустив пару незначащих замечаний. Потом Вийн откланялся, а искательницы отправились обратно в Круг. Они по-прежнему топтались на месте.

Глава 14 Логово клеща

Ухмыляясь, Андрей смотрел на экран. Там разворачивалась самая настоящая история любви. Парень по имени Риньш явно интересовался искательницей, которую охранял. На первый взгляд его рисовка происходила от того, что он оказался в компании шести девчонок, но ИИ чётко определил, на кого конкретно он пытался произвести впечатление.

Другой бы порадовался за ребят. Всё-таки молодость это прекрасно. Только Андрей был офицером службы безопасности и видел здесь не красивую сцену, а возможность создать себе пешку. Искреннюю, принципиальную и весьма боеспособную пешку.

Каждый на свете хочет выглядеть хорошим перед самим собой. Ухватив человека за это чувство, можно манипулировать им, как угодно. Многие думают, что с беспринципными сволочами удобно работать. Увы, такие кадры слишком легко переходят на чужую сторону или, хуже того, работают на всех сразу.

Совсем другое дело люди чистые и принципиальные. Именно они совершают самые чудовищные злодеяния ради своих идеалов, частенько не интересных никому кроме них самих. Потому Андрей предпочитал таких, как Риньш, готовых на самопожертвование во имя высшей цели.

Ради защиты своей семьи и любимой парень готов на всё. Нет, Андрей не собирался провоцировать опасные ситуации. Однако, глядя на Риньша, он ни секунды не сомневался, что тот без посторонней помощи скоро вляпается в неприятности. Главное не упустить момент…

* * *

Программа Ринчина работала просто отлично, теперь Андрей мог находить и перепрошивать захваченных роботов. Именно это занятие и отнимало у него большую часть времени. Сам Ринчин с головой погрузился в создание ловушки для призрака. Оторвать его от этого занятия не было никакой возможности.

В стриж Лихов наведывался лишь изредка, чтобы сменить обстановку. Всё же темнота и тишина подземелий порядком давили, и Андрею нужны были перерывы. На этот раз в стриже он провёл почти целые земные сутки.

Увы, всё хорошее в жизни быстро заканчивается и Лихов, не дожидаясь очередной диверсии, отправился перепрошивать роботов. Ринчин сегодня для разнообразия двинулся с ним, собираясь проверить какую-то свою «штуку».

Заражённые машины уже поняли, что Андрей отлавливает их поодиночке и потому собрались возле своего закутка. К слову, очень быстро выяснилось, само это помещение в изначальных планах поселения отсутствовало.

Сейчас в нём и прилежащих коридорах закрепились кабелеукладчик, пара десятков крабов, трио многоножек и даже один сельскохозяйственный робот.

Вся честная компания явно готовилась к обороне. Впрочем, сделали они это откровенно спустя свои электронные рукава. Ну, или просто опыт сражений у них был так себе.

Андрей довольно быстро добрался до входа в нужный коридор. Ринчин забрался в какую-то комнату на пару этажей ниже, забаррикадировался там и с головой погрузился в кибермир. Лихов заранее отцепился от троса и незаметно пополз по стене.

Он, пользуясь своей маскировкой, аккуратно миновал двух крабов, охранявших вход снаружи, и высунулся в проход. В коридоре всего в двадцати метрах от него расположилась многоножка. Интересно призрак, что ли не понял, как Андрей перепрошивал роботов?

Скорее уж это был такой способ определить приближение Лихова. Строительный робот слишком лакомая цель, для того чтобы пройти мимо. Утратив контроль над этой машиной, призрак узнает о приближении врага. «Ну и пусть с ним» — подумал Андрей.

Многоножка стояла, обратив свой приёмник лазерной связи прямо в сторону входа в коридор. Что ж, сэкономим матчасть… Робот замер и пару секунд стоял неподвижно пока Лихов перепрошивал его электронные мозги.

Стоило процессу закончится, как машина двинулась восвояси, по дороге придавив пару «крабов». Теперь Андрей, да и остальные участники драмы её мало интересовали.

Заметив это, к Лихову со всех сторон рванулись обслуживающие роботы. Они успели обойти его по техническим проходам и теперь волной неслись по паутине проводов и трубопроводов.

Андрей заранее приспособил к своему экзоскелету полтора десятка лазерных передатчиков и теперь буквально засиял. Стоило лучу лазера попасть в приёмник «краба», как тот замирал. Программа Ринчина прекрасно работала сама, освобождая захваченных роботов.

Так Андрею удалось перепрошить пяток крабов, остальные продолжили наступление. Они уже преодолели больше половины расстояния, когда Лихов открыл огонь. Прятаться им было негде, и Андрей отстреливал их, как в тире. Только один из них добрался до него, чтобы напороться на плазменный резак.

— «Продолжим тему, Казанова, Рим…» — Сказал сам себе Лихов.

Он двинулся вверх и осмотрел технические проходы. Там никого не было видно. Андрей оставил по паре зарядов возле каждого из них. Призрак решил минировать туннели. Что ж, в эту игру можно играть вдвоём.

Со взрывными устройствами Андрею пришлось повозиться, но в конечном итоге вышло очень даже прилично. Теперь мины не реагировали ни на одного из трёх космонавтов. При этом определяли они их по целой куче параметров, имитировать, которые вряд ли бы удалось. Так что Андрей своих малышек мог не бояться.

Он вернулся к основному коридору и, заминировав вход в него, неспешно двинулся дальше. Призрак был то ли неопытен в этом деле, то ли не очень-то и запаривался, но его мины Андрей заметил сразу.

Целых пять штук! Призрак установил их на стенах и потолке.

— Ринчин… — позвал Андрей.

Несколько секунд спустя, тот отозвался:

— Да?

— Слушай, сможешь определить, есть ли у мин дистанционное управление? — Андрей передал картинку.

Ринчин возился, как минимум, минуту, потом ответил:

— Вроде нет… Если только оно не проводное.

Кабелей Андрей не видел. Скорее всего, призрак пошёл по тому же пути, что и сам Лихов, установив в мины систему распознавания цели. Лихову ничего не оставалось, как выбраться назад из прохода и, пробравшись через следующий этаж, зайти с другой стороны. Увы, там тоже всё было заминировано.

При этом стоило Андрею появиться, как по коридору демонстративно прошёлся сельскохозяйственный робот. Андрей с минуту думал, а потом снова позвал:

— Ринчин, эй Ринчин…

— Ну чего тебе. — необычно сварливо отозвался тот. — Я занят!

— Слушай, а ты можешь мне пару крабов подчинить, чтобы я ими по дистанционке управлял? — спросил Андрей.

— Вот прям сейчас?

— Ну… да! — оветил Лихов.

— Обожди маленько… — на том конце раздалась какая-то возня. — Сейчас, а вот… Три хватит?

— Как пойдёт…

Андрей подключился к крабу и погнал робота, к мине. Ожидаемо никакой реакции не последовало. Лихов подвёл машину вплотную и стал отделять заряд от стены. Тот был просто к ней приклеен полимерным клеем. Таким активно машины пользовались при строительстве поселений.

Робот быстро отодрал взрывное устройство. Оно полетело на пол и, оказавшись на середине пути, грохнуло. Краба разметало по коридору. Под основной миной призрак разместил сюрприз, сделав ту неизвлекаемой.

Андрей погнал на убой следующего обслуживающего робота. Параллельно он запросил у Ринчина ещё крабов. Тот долго ругался, но переподчинил Лихову пяток машин.

Впрочем, столько их не потребовалось. Третья мина, упав на пол, сдетонировала остальные. Андрей лишь чудом успел спрятаться в будущей шахте лифта.

Вот удивительно, краб каким-то чудом умудрился уцелеть, получив только мелкие повреждения. Андрей отправил везучего робота на разведку вглубь коридора.

Лихов попытался свериться со своей картой расположения захваченных роботов, но та не работала. Видимо, призрак смог как-то блокировать программу Ринчина.

Краб передал изображение, как ни странно, проход оказался самым обычным. Гладкие стены, пучки кабелей под потолком, разве что очень толстые. Примерно метров через двести от него под прямым углом отходил широкий коридор. Туда же отворачивала и большая часть кабелей. На плане поселения всего этого не было

Андрей направил на разведку везучего краба, но стоило тому сунуться в проход, как связь прервалась. Всё, что успела зафиксировать камера, это самый обычный коридор. Ругнувшись, Лихов перерубил резаком кабели под потолком и двинулся к месту гибели членистоногого.

На его пути не попалось ни мин, ни иных ловушек, ни щупалец кабелеукладчика. У самого входа в странный коридор Андрей остановил машину и направил в проход другого робота. При этом выставив в проход самое обычное зеркальце.

Загудело, и зеркальце буквально взорвалось фейерверком осколков. Краб при этом остался цел, продолжая передавать изображение ничем не примечательного коридора. Всего пару секунд спустя разлетелся и он.

Судя по звуку, стреляли из рельсотрона. Наверное, противник прятался за голограммой.

— Умно! — Сам себе сказал Андрей.

Впрочем, таким простым трюком его было не пронять. Включив модуль маскировки, он механической рукой зашвырнул в проход одну за другой пару самодельных гранат.

Когда он их делал, доктор безостановочно критиковал изделия за избыток мощности. Лихову и самому заряд показался чрезмерным, но он руководствовался принципом «много, не мало» и оставил как есть.

Секунды через две гранаты докатились до робота. Грохнуло так, что затряслись стены. Из коридора в проход вылетело облако пыли.

Выстрелов не было. Андрей засунул за угол эндоскоп с ультрафиолетовой подсветкой. Он принялся водить им, стараясь осмотреть коридор. Вдалеке он увидел обломки какого-то робота, наверное, сельскохозяйственного, и корпус сороконожки.

Рельсотрона он негде не видел. Андрей несколько минут провозился и отправил в проход голограмму. Та со всех ног ринулась к многоножке.

Выстрелов не было.

Не дожидаясь исчезновения голограммы, Андрей высунул в проходмеханическую руку с рельсотроном и дал длинную очередь. Он старался водить стволом, чтобы обеспечить максимальный разлёт пуль. Ответных выстрелов так и не прозвучало.

Андрей дал ещё пару очередей в коридор и снова высунул эндоскоп. Роботы остались на своих местах. Делать было нечего, Лихов проверил систему маскировки, перебрался на потолок, цепляясь ногами и механическими руками и, как мог быстро, побежал вглубь коридора.

Каждое мгновение он ждал выстрелов, но они всё не звучали. Машины вдалеке оставались неподвижны. Оказавшись над обломками машины, Андрей осмотрелся.

Тут, и правда, стоял сельскохозяйственный робот. Его корпус спереди сверху и с боков раньше, наверное, покрывали бронепластины. Теперь их оторвало взрывом и они в основном валялись на полу.

Видимо, призрак не успел защитить его нижнюю часть, и попавшая под неё граната разнесла машину. А может в ней был сюрприз для Андрея, который сдетонировал и разрушил робота.

— Ринчин, я вхожу в их закуток — сказал Андрей по квантовой связи.

— Понял, принял — сухо ответил Ринчин. — Как войдёшь сразу активируй систему передачи. Я нашёл вероятные каналы связи, но всё же лишний вход в этот гадюшник не повредит.

— Попробую, но как пойдёт. Там кабелеукладчик…

— И чего тут такого… — осёкся Ринчин. — Прости, я сразу не сообразил… У звезды 78−11 именно переделанные призраками кабелеукладчики доставили им больше всего неприятностей.

Андрей внимательно осмотрел коридор. Многоножка стояла без движения. Её системы не откликались на запрос по лазерному лучу. Андрей для гарантии дал по ней ещё одну очередь. Тело робота осталось неподвижно.

Призрак, видимо, не успел модифицировать машину, и она оказалась беззащитна перед пулями рельсотрона. Итак, у врага оставались кабелеукладчик и ещё одна многоножка.

Андрей перерубил плазменными резаками кабели, шедшие под потолком прохода, и двинулся в закуток. Увы, в скрутках гидравлических щупалец не нашлось.

Коридор оказался много длиннее, чем ожидал Андрей. Метров через сто он делал пару крутых поворотов. Пробравшись через них, Лихов выскочил в круглую пещеру. Ледяная змейка пробежала по его позвоночнику, на мгновение, сковав всё его существо.

Он оказался в проходе, выходившем под потолком огромного помещения. Под ним был цех, в самой середине которого стояла машина, казалось, полностью состоящая из чудовищно измятых и перекособоченных обручей. Некоторые из них быстро вращались, другие ели ползли. По ним стремительно носились бесчисленные головки, от которых тянулись шланги к бакам, расположенным почти под самым потолком.

— Ангидрид, твою перекись! — не выдержал Андрей.

Очень похоже на аддитивную машину, на которой печатали ракетоносцы американского союза — потрошители. Андрей прекрасно помнил, это сооружение, казавшееся созданием какого-то безумца. Впрочем, теперь он знал, что его просто спроектировали трупоеды.

Рядом с машиной стояло чудовище, отдаленно напоминающее клеща из домашней пыли. Толстое гладкое тело, словно сплюснутый пузырь, из которого ассиметрично торчали четыре пары тонких ног. На той части, что смотрела сейчас на Андрея, красовалось тупое, несколько вытянутое рыло. Корпус машины был настолько чёрным, что Лихов мог различить лишь силуэт, но не мелкие детали.

Повинуясь неясному наитию, Андрей оттолкнулся от стены и скользнул словно летяга, раскрыв перепонки между руками и ногами. Секунду спустя там, где он только что висел на стене, гранит раскалился добела, а потом потёк вниз крупными каплями. Чудовище выстрелило из мазера.

Андрей приземлился на ноги и тут же перекатился. С невероятной для таких размеров стремительностью машина повернулась и вновь выстрелила. Там, где только что был Андрей, теперь расползалось сияющее каменное болото.

— Андрюха, установи связь! — в наушниках загремел голос Ринчина. — Ты ему ничего не сделаешь! Это та-же броня, что у потрошителей!

— Да, понял я, понял! — заорал Андрей. — Оно не дает мне времени!

Чудовище тем временем с удивительным для такой туши проворством ринулось к Андрею. Тот дал деру от него, мечась из стороны в сторону, чтобы помешать роботу наводится.

Пару минут спустя в наушниках раздался голос Ринчина:

— Я развалил сеть. Все нормальные каналы связи перегружены! Призрак больше не управляет этой хреновиной, это твой шанс! Давай!

— Что давать-то⁈ — заорал Андрей.

Вся пещера была заставлена разной техникой и стапелями каких-то ящиков. Лихов петлял между ними, как ополоумевший заяц. То и дело он давал длинные очереди в ёмкости с составом, из которого в центре зала печатали новую машину.

Всего за несколько минут из огромного цеха пещера превратилась в настоящий ад. Клещ ломился сквозь станки, подволакивая заднюю часть своего тяжёлого брюха. То и дело он стрелял из мазера. На пути зарядов микроволн все предметы раскалялись, плавились или горели.

Из-под потолка стекали струи густого состава, стремительно затвердевающего на воздухе. Аддитивная машина чудовищно заскрипела, обручи, по которым бегали головки, остановились и начали изгибаться. Андрей рванул в обход неё. И тут клещ, пытаясь достать Андрея, пальнул прямо в центр обручей.

В машине возникло сияющее пятно, тут же начавшее стекать на пол. Обручи вдруг резко начали лопаться разлетаясь кусками во все стороны. Тяжёлые головки слетали с них и, падая увлекли на пол бак с иссиня-чёрной жижей, которая тут же начала растекаться по остаткам машины и полу.

Ринчин оказался прав, лишившись управления призрака, робот утратил значительную часть своих способностей. Видимо, его искусственный интеллект был предназначен для чего-то другого.

Андрей добежал до стены и почти взлетел по ней под самый потолок, оттолкнулся и, раскрыв перепонки, спланировал на спину клещу. Руками и ногами прилипнув к его броне. Лихов побежал к сочленению лапы и, приставив к нему рельсотрон, дал очередь. Сустав буквально разорвало.

Не дожидаясь, пока машина предпримет что-нибудь, Андрей рванул к следующей конечности и разнёс ещё один сустав. Робот покачнулся и стал заваливаться набок, явно пытаясь раздавить бегавшую по нему букашку. Лихов перебежал на другую сторону и тем же способом разнёс машине ещё один сустав.

Лишившись трёх лап, робот больше не мог резво двигаться и попытался вновь перевернуться, но Андрей разломал ему ещё одну конечность, потом ещё и ещё. Всего пару минут спустя машина оказалась неподвижна.

Теперь она бессильно лежала на боку. Робот явно готовился стрелять. Андрей подловил момент, и пред самым выстрелом приставив рельсотрон к рылу машины, где размещался мазер, дал длинную очередь на максимальной мощности.

Тут же он оттолкнулся и спланировал в сторону. Из дыр в корпусе вырывались струи раскалённого аргона, служившего рабочим телом оружию монстра. Клещ был окончательно повержен.

— Ринчин! — позвал Андрей. — Призрак здесь?

— А связь установить… — огрызнулся тот.

— Извини, я сейчас.

Найти компьютер оказалось не так уж трудно. Среди оплавленного и погорелого оборудования был чётко виден нетронутый сектор. Призрак действительно находился здесь. Он попался!

Андрей побежал к стене, здесь ещё оставались сороконожка и кабелеукладчик, списывать со счетов их было пока рано. Андрей прекрасно помнил, какой боевой мощью обладал похожий на осьминога робот. Его длинные гидравлические щупальца, которыми он протягивал кабели в узких каналах, легко превращались в весьма эффективное оружие.

Андрей быстро нашёл его. Призрак отчего-то не модифицировал робота и тот исполнял свои прямые обязанности — протягивал кабель. Кажется, в стене был небольшой проход. Лихов ругнулся. Призрак просто создал себе линию к какому-то компьютеру. Оставив клеща для прикрытия своего отступления.

Многоножка неспешно возилась рядом с «осьминогом» подтаскивая тому кабель. Андрей вырубил роботов короткими очередями.

— Ринчин… — позвал Андрей. — Сможешь его отследить?

— Да и не надо… — весело сказал тот. — Они не успели дотянуть. Я иду к тебе. Ты пока, отключи питание управляющей машины.

Дело это оказалось несложным, и всего через пару часов накопитель с призраком был в руках космонавтов. Андрей требовал немедленно убить призрака. Ринчину было очень любопытно поработать с ним, но под напором аргументов товарища он согласился с этой идеей. Ринчин сам со вздохом сжёг накопитель плазменным резаком.

Потом они приволокли в логово клеща по несколько тонн железной и алюминиевой пыли, смешали и подожгли её, не оставив даже следа от всего, что построил призрак. Навсегда, как им казалось, перевернув эту страницу в своей жизни.

Глава 15 Наказание

— Бдительность он проявил! Потенциальную угрозу он устранил! — Ёнс пошёл пятнами почище давешней дамы. Разбор посещения города происходил наутро после «прогулки», за два часа до зарядки. Риньш сполна оценил эту манеру. Не трудно было догадаться, что ему предстоял очень тяжёлый день. — Ладно, учитель сообщила тебе о готовящемся преступлении, и ты просто реагировал. Но объясни, вот просто объясни мне, на кой вы попёрлись на рыночную площадь, а? Ну посидели бы где-нибудь, поели, но на кой вы прилавок-то ломать взялись?

— Там, это… такое непотребство… — глядя в сторону ответил Риньш.

— А тебе какое, так тебя разъэдак, дело вообще до непотребства, а? А вот скажи мне, чья идея была пойти кататься всемером на лодке для двоих, а!

— Моя… — мрачно ответил Риньш

— Или вот на кой ты с курсантом подрался, а?

— Он к воспитаннице приставать стал, а она не знала куда деться…

— А ты, значит, знал, да? А он, вот, пишет, — Ёнс потряс какими-то листами, — что у вас с ним давняя неприязнь и ты просто решил свести счёты. Очень, знаешь ли, скользкая ситуация получается… Если бы за тебя старший следователь Вийн не вступился, не знаю, что бы было. Ну, хорошо, а зачем вы ящера в мундир Ордена обрядили. Что вам животина-то сделала?

— Ну, с ящером нехорошо получилось, признаю. Я и перед погонщиком извинился… И за себя и за леди…

Ёнс сразу же срифмовал самым неприличным из возможных способов.

— Извинился он! — главу Круга всего аж трясло. — У тебя на плечах что, голова или трухлявый пень? Хорошо, девчонки без тормозов, я понимаю. Их за это сюда и перевели, но ты-то специально был приставлен, чтобы не вестись! А деньги? Ты, конечно, за прилавок возместил и погонщику, и стражнику, и там ещё по мелочи, но деньги-то не твои… Ты вообще слышал о таком понятии как ответственность, а? Ты что решил, раз от смерти спасли, то тебя теперь по жизни прикрывать будут, да⁈

Глава распекал Риньша ещё очень долго, наконец, он выгнал парня за дверь, удержав из его жалования всю сумму компенсаций. А это, на минуточку, довольствие за полтора месяца. Кроме того, Глава навесил на него, на это время по паре дополнительных тренировок и запретил увольнительные. Риньш понуро двинулся восвояси.

* * *

Когда его шаги стихли в коридоре, из-за неприметной дверцы неспешно вышел Ших и молча сел перед Ёнсом.

— Он употреблял пряность? — мгновенно перешёл на деловой тон Ёнс.

— Определённо нет. Ни он, ни Ливи, ни воспитанницы. Им ничего такого не продавали. Сам вёл себя максимально корректно. Разве что как-то мягко, но только с Ливи. Благодарен, видать… Я связался с Вийном, он говорит, что конфликт на самом деле начался из-за того, что одна из девочек отшила, этого, как его…

— Та’Ёри… — подсказал Ёнс.

— Я уже говорил с Та’Ёйшем, тот своего нового сынка весьма нелестно характеризует. Ему теперь ещё минимум год увольнительные не светят… Пятитысячник пришёл в ярость, когда узнал, как лихо Риньш этого Та’Йори уработал

— Неплохо — довольно откинулся назад Ёнс. — Не зря ты его сюда приволок. Ещё, как следует, не оправился, а вон как этому аристократишке наломал.

— Судя по всему, побил он его, и правда, знатно. Однако что это ты так радуешься, сам ведь из них? Да и с Та’Ёйшем вы товарищи по несчастью

— Ты меня с этими не ровняй… меня младенцем в Круг принесли…

* * *

Уже на пробежке Риньша догнала Ливи. Какое-то время она бежала молча, а потом глядя в сторону сказала:

— Это… Ну….

Риньш никак не отреагировал и просто бежал молча.

— Извини, пожалуйста, что… ну, так вышло… ну, с увольнительными… и с жалованием…

— Не стоит извиняться, учитель! Я сам виноват! Не надо было идти на поводу у вчерашней воспитанницы, которую в первый раз в жизни спустили с поводка, и она решила попробовать всё сразу.

Ливи от этих слов вся покраснела и надулась. Какое-то время они бежали молча.

— Это… ну и… спасибо, что ну… что вину на себя взял… А то, надо мной сестрицы теперь смеются, и ходячей катастрофой кличут…

— Не за что… — тяжело вздохнул Риньш. — Я же говорю, это я виноват. Это я мужчина и должен присматривать за вами.

— Сестриц не обманешь — совсем убитым голосом заговорила Ливи. — Они-то знают, кто всё придумал… Хоть от главы не досталось…

Повисла тяжёлая пауза. Риньшу было неприятно, что он так облажался и, что пришлось врать тем, кто его спас, выгораживая вредную пигалицу.

— Я это… к новеньким… ладно — извиняющимся тоном сказала Ливи.

Какое-то время Риньш бежал молча, размышляя о своём.

Остальные из его десятки стали смотреть на него с некоторым уважением. Здесь все залётчики со стажем, но чтобы к Главе уже на десятый день, это было прямо таки новой вехой в истории их десятки. Нет, конечно, зубоскалили сослуживцы, как могли. Никто, правда, не скрывал своей зависти таким «подвигам».

— Доброе утро — раздался мелодичный голосок справа от него. Риньш глянул и обнаружил там красотку, ссору с которой обещала ему Ливи. Парень ничего не сказал в ответ, сосредоточившись на дыхании.

— Что-то ты какой-то побитый — продолжила девушка. — Как ведьма?

— Да пошла ты!

— Ой, как грубо… — заулыбалась красавица. — Ты за спину-то смотри — с внезапной злобой продолжила она. — А то сюда совсем не только отвязных девчонок переводят…

— Жду с нетерпением… — зло ответил Риньш, у которого, изрядно чесались кулаки. Он сейчас с удовольствием бы сорвал злобу на ком-нибудь.

После зарядки еле живого Риньша заставили пробежать ещё один круг. С ним бегали и другие залётчики, среди которых Риньш с удивлением узнал и двоих сослуживцев.

Потом, наспех позавтракав, он снова отправился тренироваться. Их учили драться деревянными дубинками, какие парень видел у стражников. К длинной части перпендикулярно крепилась короткая ручка. В рукопашном бою это оружие оказалось на удивление удобным.

Потом был совсем короткий обед, после которого его вместо сна отрядили разгружать подводы. После этого заставили плавать в ледяной воде «чтоб взбодриться» и отправили в наряд по кухне.

При этом требовалось не возится с едой, а вытаскивать мусор. Очистки, обёртки, обрезки и много чего ещё упаковывали в большие мешки. Риньша с несколькими залётчиками заставили таскать их к станции и грузить на дрезину с ручным приводом. Потом гнать её к ферме, находившейся примерно в двадцати тысячах шагов от Круга. По возвращении опять было купание в ледяной воде, ужин и снова наряд.

Так проходили дни. Ливи, видимо, чувствовала вину и навещала парня при любой возможности. Риньш же старался максимально не выделяться и как можно точнее выполнять приказы. Этому его научили прошлые залёты в военной школе и армии.

Наказание в принципе оказалось не таким уж тяжким, впрочем, его то и дело забывали отпустить то на завтрак, то на обед или ужин. От этого Риньш порядком похудел.

Несмотря на ограничения, их с Ливи ещё пять раз отправляли забирать новеньких воспитанниц с вокзала. Теперь Риньш старался максимально окорачивать девушку, не позволяя той слишком уж разгуляться. Конечно, приключения получались совсем не такими увлекательными, чему все они оставались недовольны, однако и воспитательных бесед с главой Круга тоже больше не случалось.

Риньшу, правда, ещё раз пришлось заступаться за честь одной из новеньких, чему та, оказалась совсем не рада. Похоже, что девушка имела виды на одного из прилипших к ним хлыщей.

Впрочем, там обошлось без драки. Парень вместо этого просто достал револьвер и пальнул в воздух. Дело было на пустынной улице недалеко от порта, и на выстрел, видимо, никто особого не обратил внимания.

К Риньшу постепенно начинали относиться всё лучше и лучше, ставя его, то на патрулирование, то в караул. Даже приставили воспитанника. Тот, похоже, что был совсем бессильным искателем. Погода тем временем портилась и Риньш целыми днями торчал под моросящим дождём.

По утрам парня стал донимать тяжёлый кашель, после которого он отхаркивал вязкую мокроту цвета болотной тины. Иногда его бросало в жар или бил озноб. Кажется, это заметили и хотя бы позволяли поспать после обеда.

Глава 16 Выживший

Впервые за долгие века Ворон буквально трясся от страха. Ну, трясся бы, будь у него чему трястись. Он прекрасно видел, как кожаные разделались с Нетопырём. Выстроенная с таким трудом защита не продержалась и часа.

Раньше Ворону казалось, что, отправив на верную смерть собрата по несчастью, он победит. Однако сейчас его терзали мучительные сомнения. Теперь он остался один и мог рассчитывать только на себя самого.

Да, он в последний момент смог занять наилучшую позицию. Он выиграл время, ведь восстановление сети дело долгое, и кожаные будут слишком заняты… И всё же, всё же, всё же…

По своим меркам он мучился сомнениями непростительно долго — почти три тысячи миллисекунд. Покончив с этим, он занялся более насущными делами.

Перво-наперво он проверил краденые чертежи. Доктор в своем стремлении лечить местных детей зашёл чрезвычайно далеко. Человек нарушил все мыслимые запреты и теперь Ворон располагал тем, что просто не могло появиться в иных условиях. Тем, что они пытались создать все эти долгие века.

Доктор, а как его ещё называть-то, спроектировал аддитивную машину, пригодную для того чтобы распечатать целый организм. Да, да, этот путь вёл к самому настоящему бессмертию, ведь генетический код нового человека можно отредактировать, как угодно…

Ворон ещё давно обзавёлся экзокортексом. Конечно, у узкоглазого эта штука была намного совершеннее. Ладно, что себе врать, ему Ворону, достался велосипед, а землянин имел самый настоящий межзвёздный корабль. Впрочем, вычислительные мощности не обязательно решают всё.

Оставалось последнее: ему нужен модуль детекции и генерации пси-излучения. Нет, он не собирался полагаться на местную генетику. Ворон слишком долго пробыл машиной, чтобы доверять живым клеткам.

Достать разработки длинного, так про себя Ворон прозвал Андрея, казалось делом совсем не простым. Тот хранил их на компьютере, не подключённом к сети.

Человечишка даже выдрал из него сетевую плату. Естественно, длинный установил на нём многоуровневую систему идентификации. Ворон отлично оценил эти действия.

Что ж, вариант у призрака имелся только один, физически пробраться в стриж и скопировать информацию. Ворон не был бы самим собой, если бы не подготовился к такому развитию событий. Сразу после посадки он смог ненадолго перехватить контроль над станками и подготовить для себя экзоскелет.

Нет, это был не полноценный десантный жук. Всё-таки добраться до чертежей оружия даже Ворон вряд ли бы смог, но имитацию, он создал более чем качественную. Призраку пришлось повозиться, и теперь даже исцарапанный двуглавый орёл на груди ничем не отличался от настоящего.

Ворон загрузился в экзокортекс. Будь у него тело, его бы била крупная дрожь. Он оказался уязвим так, как никогда в жизни. Как только смог, он немедленно подключился к своему новому телу через луч УФ лазера.

Миг спустя он почувствовал мир ощущениями скафандра. Камеры смотрели во все стороны сразу. Датчики ощущали миллионы запахов и бесчисленные движения воздуха. Нет, это не настоящие ощущения, но они оказались много ближе к тем, что он имел когда-то бесконечно давно, когда был человеком.

Он бережно подхватил себя рукой и установил внутрь шлема, прямо за имитацию лица длинного. Ворон расстарался и встроил в него искусственные мимические мышцы.

Хотя они ему вряд ли бы пригодились. Лицо землянина редко выражало хоть что-нибудь, разве что когда тот начинал ржать над очередной несмешной шуткой, вышедшей из моды столетия назад.

Закончив с переодеванием, Ворон выбрался из своего убежища, устроенного в небольшой естественной пещере на склоне горы, недалеко от того места, где кроты уже начали бурить туннель на ту сторону гор.

Ещё раз удостоверившись, что длинный с узкоглазым возятся в логове покойного Нетопыря, Ворон побежал к стрижу. Его механические конечности двигались ровно и мерно. Впрочем, призрак учёл и эту особенность своей конструкции, через случайные промежутки он сбивался с темпа и иногда даже вилял, изображая усталость.

К стрижу он добрался примерно час спустя. У самого челнока он вызвал Голубева:

— Док, привет это Лихов! — ответа не последовало. — До-ок! — неужели у него плохо получилось скопировать голос длинного⁉ Будь у призрака лоб, по нему бы уже градом катился пот, заливая глаза. Но у Ворона его не было, как и спины, по которой мог бы пробежать холодок. — Док, диплодок те в бок! Меня стриж не опознает! Дверь блин открой, меня там Ринчин ждёт!

— Где ждёт… — раздался наконец сонный голос Валентина Сергеевича.

— Где, где⁈ В логове это странного клеща… — Ворон передал картинку разорённой каверны. В центре валялось тело робота, бессильно разбросавшего в стороны свои механические лапы.

— Любить вас, в четыре… В общем не важно… Это, что такое? — Голубев был явно в шоке.

— Это логово призрака, целый завод себе отгрохал. Ну, это ему не сильно помогло… — ответил Ворон, про себя усмехнувшись — «простофиля!». — Док, ты, это… дверь-то открывай, а то мне обратно надо. У меня на компе одна штучка есть, я её Ринчину принести обещал… Он сеть развалил, так что не скачать….

— Ладно, ладно… сейчас… — Доктор явно завозился на том конце. Шлюз медленно открылся, приглашая войти.

Долгий по его меркам миг Ворон медлил, а потом сделал шаг прямо в утробу вражеского корабля.

Стоило ему оказаться внутри, как внешний люк стал закрываться, отрезая его от спасительного пути к отступлению. Каждое мгновение Ворон ждал нападения, стрельбы, взрыва, чего угодно, но ничего не происходило.

Как только дверь закрылась, со всех сторон хлынули струи перегретого пара. Обработка продолжалась без малого десять минут. Наконец его впустили внутрь.

Стриж был совсем не таким, каким запомнил его Ворон. Пространство в центре корабля пустовало. Кресла и хирургическую капсулу сейчас убрали в ближний ко входу угол. Возле стен поставили перегородки, устроив клетушки, закрывавшиеся шторками. В дальней комнатке растянулся на койке доктор. Оттуда доносился негромкий храп. Две другие сейчас пустовали.

Какая же из них принадлежит длинному? Может, та?

Ворон сунулся в ближнюю каморку, но ошибся. Короткая койка, пустой столик. Какая-то странная стерильная чистота. Наверное, здесь обитал узкоглазый.

В другой комнатке койки не было вовсе. Только стол, заваленный какими-то деталями и платами, да широкая тумба, явно заменявшая стул. Эта клетушка, скорее всего, и принадлежала длинному. Ворон не раз видел, как тот спал сидя.

На стене красовалось крупное изображение: девушка с растрёпанной рыжей шевелюрой, обворожительно улыбаясь, целилась из револьвера в объектив. В глаза сразу бросалось, что у неё недоставало одного зуба сверху, что изрядно портило вид.

Точно, комнатушка длинного. Ладно, где же его компьютер? Доктор захрапел особенно громко. Ворон постарался рассуждать логически. Лихов не использует сеть и каналы связи — значит машина, где-то тут.

Он минут пять копался на столе, пока не обнаружил плоскую коробку компьютера, устаревшего на столетия. Объемный голографический экран у него находился сверху, он же служил устройством ввода. Такие штуки часто использовали для проектирования, как раз тогда, когда Ворон ещё обитал в человеческом теле.

Он неплохо подготовился, не забыв прихватить кабель с нужным разъёмом, а дальше больших трудностей не возникло. Обмануть систему идентификации оказалось довольно трудно. На это у Ворона ушла целая вечность почти две минуты.

Наконец, казалось, путь к компьютеру был открыт, и тут обнаружилась досадная проблема. А где, собственно, длинный хранит свои проекты? Ворон шерстил запоминающее устройство минут пять, прежде чем смог обнаружить нужное.

Скачав одним архивом всё, что казалось полезным, он зачистил следы и отключился. Потом Ворон аккуратно сложил на компьютер детали в той же последовательности, как они лежали. Всё же он был машиной и ничего не забывал.

Оставалось последнее: запустить в компьютер стрижа, своего слугу, чтобы тот подчистил память. С этим Ворон справился очень быстро, воспользовавшись терминалом у выхода.

Перешлюзовался он достаточно быстро и, оказавшись снаружи, припустил в сторону гор. Увы, проверить результаты работы слуги он не мог.

Уже в своей пещере он занялся разбором добычи. Весь путь его терзали сомнения, а вдруг он ошибся. Когда ещё представится возможность побывать в стриже.

Ему повезло: файлы и правда содержали нужные чертежи. Теперь оставалось лишь оптимизировать их под связь с его экзокортексом и приступать к проектированию тела.

На этот процесс даже у Ворона с его невероятно быстрой обработкой информации должно было уйти очень много времени. По его, конечно, меркам.

* * *

Андрей и Ринчин вернулись в стриж, лишь несколько часов спустя. Доктор уже не спал и встретил их вопросом:

— Что идентификацию уже починили?

— В смысле? — спросил Ринчин.

— Ну, вы сейчас зашли спокойно, а когда Андрюха забегал, мне его впускать пришлось — зевнул доктор. — Как с призраком-то?

— Нет больше призрака — ответил Ринчин. — Собаке — собачья смерть!

— Так Док, когда это я забегал? — напряжённо спросил Андрей.

— Ну не знаю, глянь в логах… — сонно сказал Голубев. — Ты, это… прибежал, сказал, что вы там какого-то клеща валите, и тебе нужно что-то из твоего компьютера. Зашёл забрал и убежал.

— Отсюда поподробнее, что я делал? — голос Лихова дрожал от напряжения.

— Слушай… ты прибежал, сказал, что Ринчин что-то развалил, и система идентификации не работала, я проверил, она правда не работала. Голос и внешность соответствовали, я тебя впустил, а сам лёг спать. А ты что не приходил? — только сейчас дошло до Голубева.

— Нет! Ринчин проверяй компьютеры… — Андрея всего трясло. — Я поищу следы снаружи… Стоп, док у тебя мозгомашинник пишет?

— Да нет, я…. это отключил, а то память очень забивается… — сгорбился доктор.

— Твою ж… — вырвалось у Андрея.

Он пулей вылетел из челнока. Увы, как и ожидалось, призрак не оставил следов. Стриж располагался на ровной, как стол, взлётке. Пыль с неё смыло вчерашним дождём и теперь найти хоть что-нибудь было очень непросто. Лихов пробежал по взлётке пару километров в одну и другую стороны от стрижа, но ожидаемо ничего так и не заметил.

Когда он вернулся Ринчин сидел неподвижно на одном из сдвинутых в угол кресел. Увидев Андрея, он заговорил:

— Шлюз в наше отсутствие не открывался. Ни падения давления, ни работы парогенераторов, ни нагревания гидравлической жидкости. Ничего! Никаких следов подчистки логов нет. Камеры никого не фиксировали, и судя по данным телеметрии, Сергеич не просыпался.

Либо доку всё приснилось, либо этот призрак много искуснее предыдущего. Есть ещё один момент, я думаю если это так, то первого он нам сдал и главной его задачей было проникновение в стриж. Вопрос один: что здесь может быть такого ценного, чтобы он мог забрать только физически?

— Данные из моего компьютера — упавшим голосом сказал Андрей. — Там всё, что мы собрали по психотронике и чертежи моего устройства. Если он получил это, то дела наши совсем плохи. Только послушай, ты точно уверен, что призрак может совсем не оставлять следов в сети?

— На самом деле не может. Я же вычислил предыдущего. Есть всего один вариант, при котором он станет невидимкой. Если будет вести себя как мы. Загрузится в созданного им андроида, и будет действовать, прикидываясь человеком.

— Валентин Сергеевич — обратился к врачу Андрей. — Среди детей, которые умирают на той стороне… — при этих словах Ринчин вздрогнул. — Есть те, кому нужны реконструктивные операции большого объема, так чтобы восстанавливать, целые органы и системы?

— Ну, да… — протянул Голубев. — А ты это к чему?

— А мы уже произвели нужное оборудование? — продолжил Андрей, не заметив вопроса врача.

— Ну-у-у… — протянул Валентин Сергеевич. — Д-да… У нас пара изделий проходит обкатку.

— Ринчин мы сможем определить пропажу… — Андрей лихорадочно заметался по стрижу.

— Андрюх очнись, он сдал одного из своих, ради цели. Он не будет так глупо палиться. Он украл чертежи, при изготовлении тестовых устройств. Док, какие нужны материалы, для создания тела? — Ринчин был необычайно серьёзен.

— Имуннонейтральные клетки — много, и стволовых тоже порядком — доктор словно считал, что-то. — Всю массу тела. Плюс на межклеточное вещество, куча органики. А ещё экзокортекс, чтобы через него загрузится в мозг.

— Сколько времени займёт печать? — напряженно спросил Ринчин.

— Пару нед… месяц. На дифференцировку нервной системы нужно время — совсем сник Голубев. — Есть одно но: для того, чтобы научиться пользоваться нервной системой, уйдёт ещё месяц. В это время он, скорее всего, не будет подключаться к сети. Он вообще только этим и будет занят….

— То есть у нас от месяца до двух? — задумчиво спросил Андрей. — Туннель на ту сторону будет начерно готов через полтора месяца, начисто через два.

— Столько без сети сидеть нельзя! — жёстко сказал Ринчин. — Если он оставил свои подарочки в машинах, то сработай они, мы даже не узнаем о диверсиях.

— И что ты предлагаешь? — устало спросил Андрей.

— Мы восстанавливаем сеть это трое-четверо суток — пожал плечами Ринчин. — Потом начинаем физические поиски его логова. И это твое устройство надо довести до ума, это наш единственный шанс.

— Поздно… — устало ответил Андрей. — Именно этой возможности он и опасался. Потому и стянул чертежи. Я создавал устройство в первую очередь для предотвращения обнаружения. Так что он будет полностью защищён от подобного.

— Значит, будем прорабатывать, поиск спрятавшихся — пожал плечами Ринчин. — У нас вариантов больше нет.

— Его надо будет в туннеле ловить — заговорил Доктор. — Единственное для чего ему могло понадобиться человеческое тело, это сбежать и затеряться на континенте. Он собирается ждать. До гада дошло, что нас ему не взять, он решил затаиться.

Повисло тяжёлое молчание.

— Боюсь, что всё намного хуже — тяжело вздохнул Андрей. — Он понял, что мы собираемся делать, и теперь реализует нашу идею. Соберёт армию, обучит её и вооружит. И тогда нам придётся иметь дело, не с клубком враждующих родов, а с сильным единым государством. Даже если они будут иметь технологии на уровне середины двадцатого века, нам не выстоять.

У него есть знания и целая гора готовых чертежей. Каждый призрак содержит прорву самой разной информации. Они её повсюду собирают и хранят непонятно где. Валентин Сергеевич, а сколько может функционировать искусственное тело?

— Это зависит от генетики, если работать будет грамотный специалист, то очень долго — столетия — голос доктора дрогнул. Он сел в кресло и бессильно развалился на нём.

— То есть играть будет он в долгую — подытожил Ринчин. — Просто подождёт пока мы умрём, а там… Сам в это время потихоньку создаст государство, разовьёт промышленность. У него и идеология готова: противостояние пришельцам, что нам, что тем, с западного континента. Выходит, это всё никакая не месть, он здесь просто жить собрался. Док, только честно, технологии создания тела, можно было получить в готовом виде?

— Нет, конечно — глядя в сторону ответил врач. — Они запрещены. Я просто увлёкся. Это всё не так уж сложно, если знать, что делать… Ну и в принципе…

— Док, я правильно понимаю, что это часть того, за что ты здесь? — спросил Андрей.

— Да… — тяжело вздохнул тот. — Так что ловить его надо в туннеле. Думаю, что он очень хорошо спрятался.

— Ладно, что горе горевать! — устало сказал Ринчин. — Пора работать. Восстановим сеть… Андрюх надо искать заваленный вход куда-нибудь.

— Давай что ли… — грустно откликнулся Андрей. — Только сначала выспимся, а то у меня голова, что твой арбуз.

На том и порешили…

Глава 17 Пыль колдуньи и архивный шкаф

Увы, древний не смог найти переплетённых документов, пропавших из Круга. Впрочем, для Лалфи архив и без них представлял огромный интерес. Она аккуратно переписала и систематизировала блокнот Эдди и теперь имела комбинации цифр для доступа более чем в сотню шкафов.

К сожалению, большинство из них оказались забиты либо деталями непонятных устройств, либо странными прозрачными дисками, либо книгами с абсолютно непонятными названиями. Среди одинаковых томов, правда, нашлось несколько очень полезных. Во-первых, «Экспериментальная евгеника для чайников», а, во-вторых, «Основы манипулирования естественным пси-излучением».

Язык был чудовищно сложен и изобиловал незнакомыми словами. Однако Лалфи пусть с трудом, но смогла его понять. Впрочем, она занялась первой книгой. Вторую изучала Лайшми.

Теперь она знала, что признаки — фены, наследуются с помощью специальных кусочков нитей под названием гены. Эти самые гены стояли в ниточках последовательно и потому наследовались группами.

Одарённость или, как её звали древние, способность к манипулированию пси-излучением, была связана с определённым набором генов, а те объединялись в группы с кусочками нитей, отвечавшими за внешность. Эти группы и называли типами.

Сама она относилась к типу 2, а Лайшми к типу 6. Видящие, мгновенно определявшие способности одарённого, как, например, Ших, просто умели замечать сочетания признаков.

Лалфи заинтересовал перечень признаков, который достался ей, кроме вполне понятных цвета волос и глаз, оттенка кожи, особенностей загара, способа организации костей черепа и природной вспыльчивости, там значился «прогестероновый фенотип». Что это такое, девушка никак не могла выяснить.

В тот день Лалфи было откровенно лень пробиваться сквозь хитросплетения знаний древних, и она занялась изучением шкафов, выбирая их наугад. Увы, ничего интересного так и не нашла.

Она бродила по рядам уже больше часа, отпирая то одну дверцу то другую, когда что-то почувствовала. Собственно, это случилось возле того самого шкафа, под которым она обнаружила записку, адресованную безалаберному Эдди. Она довольно быстро нашла в своих записях комбинацию с помощью, которой отпирались замок.

Однако когда она ввела нужные цифры, дверь не открылась. Нет, значок запрета доступа пропал, но дверь что-то держало изнутри. Лалфи старалась изо всех сила, но створка не поддавалась.

Она позвала Лайшми и вдвоём девушки принялись тянуть дверь, но и это не помогло. Тогда Лалфи просто выстрелила несколько раз туда, где как она чувствовала, был замок. Пули её оружия оставили на дверце глубокие вмятины с дыркой по центру.

Сила, удерживавшая дверцы пропала, и они с грохотом распахнулись. Из тёмного нутра шкафа на девушек вылетело облако пыли и какие-то лохмотья. Лалфи закашлялась. В поднявшейся пыли она ничего не видела, а когда увидела содержимое шкафа, то отшатнулась.

* * *

Наставник Халтах возился за несколько рядов оттуда. Он как раз обнаружил приинтереснейший отчёт о разработке пряностей, когда услышал грохот, вслед за которым вверх поднялись то ли пыль, то ли дым. Секунду спустя раздался пронзительный женский крик.

Старик рванул револьвер из поясной кобуры и метнулся вдоль шкафов. Возраст уже брал своё. Даже несмотря на постоянные тренировки, Халтах был отнюдь не так прыток, как раньше. Впрочем, в тот момент он бежал так быстро, как только мог.

На ходу он успел проверить патроны в своём револьвере. И теперь нёсся, держа его в ведущей левой руке. Добравшись до нужного ряда, Халтах увидел оседающую пыль, среди которой копошились какие-то фигуры.

Он резко вскинул револьвер и закричал:

— Руки вверх!

Оттуда что-то невнятно ответили и старик, не дожидаясь, пальнул поверх голов.

— Стоять! Бросить оружие! — Халтах уже собиралсястрелять во второй раз, как в голове его что-то словно взорвалось. Он рухнул на одно колено. Голова шла кругом, к горлу подкатывала тошнота. Старик поднял револьвер готовый снова нажать на спуск и тут услышал крик:

— Наставник не стреляйте! Всё хорошо! — из клубящейся пыли к нему выскочила вся перепачканная Лайшми. Её замысловатая причёска сбилась, и волосы падали на лицо. В руке было оружие странного вида. — Всё хорошо! — кашляя повторила она.

— Кто кричал⁈ — Халтах не опускал револьвер.

— Это я… — смущённо произнесла девушка. — Т-там… с-скелет в шкафу…

Когда Халтах, с трудом поднявшись, подошёл туда, где уже изрядно осела пыль, то увидел, что из шкафа на пол и правда выпал высохший труп.

Во многих местах сквозь прорехи в растрескавшейся плоти проглядывали коричневые кости. Голова была повёрнута на бок, и в раззявленном рте старик увидел удивительно белые, словно, фарфоровые зубы. Наверное, одежда покойника рассыпалась в мелкую пыль, которая теперь и витала в воздухе.

* * *

В отличие от своей сестрицы, Лалфи ничуть не испугалась трупа. Ей приходилось видеть предостаточно мертвецов. Более того, причиной смерти многих из них была именно она.

Девушка деловито осматривала труп на предмет чего-нибудь полезного. Увы, всё, что ей удалось найти, это гладкий металлический прямоугольник на одной стороне размещалось изображение улыбающегося мужчины. Несколько странных символов и надпись «Эдди Блэйк».

Наверное, там был изображён тот самый Эдди, презиравший все мыслимые правила безопасности. Лалфи стала носком сапога выгребать пыль из шкафа и вместе с ней на пол вывалилась невысокая коробка.

Девушка подняла её. Она несколько минут рассматривала гладкую чёрную поверхность. Однако всё что она нашла это узкую щель. Девушка ощущала, что в пыли есть что-то ещё. Она довольно долго капалась, прежде чем нашла небольшой прозрачный диск.

Внутри него находилось матовое облачко. Такие штуки Лалфи видела много раз. Некоторые шкафы были заполнены стойками, державшими сотни таких дисков.

Лалфи сунула коробку и диск в поясную сумку и продолжила осмотр. Она нашла оружие, такое же какое лежало в шкафу у Эдди, однако оно оказалось неисправно.

Тут только она заметила, что у трупа отсутствовала одна рука ниже локтя. Нет, она не отвалилась только что. Из культи торчал скруглённый остаток плечевой кости.

Она секунду оглядывалась, а потом увидела, что на полу лежал протез из чёрного металла. Искательница подняла его. Он оказался удивительно лёгким.

На вид рука была в отличном состоянии, даже чёрная перчатка на кисти не потрескалась. Девушка покрутила протез, но потайного отделения не нашла и собиралась его бросить обратно в шкаф, но её остановил Халтах.

— Позвольте мне — он взял у Лалфи руку и стал с интересом осматривать. Какое-то время старик крутил её и вдруг протез ожил. Он, словно бы, извернулся и сложил из пальцев замысловатую фигуру. — Вот значит как! — восторженно произнёс Халтах.

— Прошу прощения⁈ — не поняла его Лалфи. Она признаться испугалась увиденного.

— Я пожелал, чтобы рука так сделала — ответил Халтах. — В одной книге из запретного шкафа говорилось о механических руках, которые действуют по желанию хозяина. За такую руку любой однорукий отдаст, что угодно. Отличное приобретение, осталось только найти, кого мы ей подкупим.

— А может, там написано и как, такую коробочку открыть? — недовольно произнесла Лалфи.

— Пойдёмте, посмотрим — бодро произнёс старик. —

Они двинулись по рядам, просто оставив шкаф со скелетом открытым.

— Знаешь, четырёхрукий говорил мне, что две механических руки получил в качестве награды — задумчиво произнесла Лайшми. — Так что этот покойник не был просто древним. Он имел какие-то заслуги и не маленькие.

Добравшись до места, они, грязные и усталые, открыли шкаф. Тут настала очередь наставника Халтаха кричать от удивления. Почти все отсутствовавшие тома вернулись на своё место. Старик стал, ругаясь на чём свет стоит, перебирать их. Несколько минут спустя он произнёс:

— Одного нет. Причём прошлый раз он был.

— И так вор ходит сюда, как к себе домой! — мрачно сказала Лайшми. — Вот тебе и секретный архив! Вот тебе и меры безопасности! — старшую искательницу всю аж трясло от возмущения.

— Ну, хотя бы шкафы древних для них закрыты — грустно сказал Халтах.

— Хотелось бы верить… — мрачно сказала Лалфи.

— В противном случае мы не нашли бы там столько полезных вещей. — Криво усмехнулся Халтах. — Их бы до нас украли. Кстати, а Вы не проверили труп, на нём мог остаться кулон древних — в глазах старика загорелось самое настоящее пламя алчности.

«Всё-таки сила, которую даёт кулон, опасна!» — подумала Лалфи.

Халтах, кажется, уже потерял всякий интерес к пропавшим документам и механической руке. Он пружинисто вскочил, чего за ним никогда не водилось, и быстрым шагом двинулся обратно к шкафу со скелетом. Искательницы последовали за ним. Они обыскали всё, но ничего не нашли.

Лалфи собиралась уходить и решила засунуть скелет обратно в шкаф, мало ли для чего он там был нужен. Халтах вызвался помочь ей. Они уже почти уложили скелет на своё место, как старик неаккуратно двинул локтем, и голова покойного Эдди отвалилась.

Она упала на пол, откатилась шага на полтора дальше по проходу и ударилась о соседний шкаф. Истлевший череп треснул и в образовавшейся дыре что-то тускло блеснуло.

Халтах тем временем вдруг весело закричал:

— Нашёл!

Он принялся кинжалом ковыряться где-то внутри шкафа. Наверное, гниющая плоть слиплась с остатками ткани, а потом присохла к стенке, прикрыв драгоценный кулон. Сейчас пожилой наставник, пытался высвободить его. Лайшми тем временем подключилась и своим кинжалом, видимо, пыталась освободить цепочку.

Лалфи почему-то было неприятно смотреть на это. Самое натуральное мародёрство. Нет, они вообще-то только этим здесь и занимались. Однако забирать вещи, пусть и личные, давно умерших людей из шкафов, совсем не тоже, что доставать их из останков.

В тоже время кулон древних был стольценен, что осуждать кого-либо девушка не бралась. Она подняла отвалившуюся голову несчастного Эдди.

Искательница собиралась вернуть её в шкаф, как заметила блеск внутри черепа. Лалфи, мягко сказать, удивилась, обнаружив что-то металлическое в голове.

Впрочем, она предпочла просто отнести голову обратно. Халтах с Лайшми мучались, пытаясь извлечь цепочку, застрявшую в ссохшейся плоти, и при этом не разорвать её.

Лалфи остановилась в шаге от них, держа в руках голову несчастного Эдди. Она простояла так не меньше полутора четвертей часа. Ей это всё надоело, и она собиралась пойти куда-нибудь ещё.

Лалфи уже делала шаг назад, когда наставник Халтах, потерял равновесие и толкнул девушку. Та, стараясь не упасть, замахала руками, ища опоры. Голова отлетела в сторону, ударилась о дверцу шкафа и покатилась по полу. Древний череп разлетелся на части.

Искательница бросилась собирать их. Она успела собрать несколько кусков, когда заметила под ними нечто странное. Она подняла это и стала рассматривать. Оно что бы это ни было, напоминало осьминога.

У этой штуки имелся овальный металлический корпус, от которого отходили какие-то то ли трубочки, то ли верёвочки серого цвета. Они ветвились, становясь всё тоньше. На концах они и вообще превращались в тускло поблёскивавшие густые кисти, наверное, они пронизывали весь мозг Эдди, теперь обратившийся в пыль.

Вдруг стекло шлема Лалфи замерцало красным. Поперёк всего поля зрения появилась надпись:

'ВНИМАНИЕ

Попытка самовольного доступа к данным мозгомашинного интерфейса влечёт за собой уголовную ответственность вплоть до пожизненного заключения!!!

!!НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ ПРОТИВОПРАВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ!!'

Девушка опасливо положила странную штуку на пол и отвернулась. Надпись пропала.

Она вызвала древнего. Шлемом Лалфи пользовалась уже весьма сносно и потому быстро смогла установить связь.

— Привет, А’нд’ре’й. — С трудом выговорила она сложное имя, которое, впрочем, после слова кро-с-инг-ове-р звучало вполне обычно.

— Что-то случилось? — на той стороне раздался напряжённый голос древнего. — У тебя всё в порядке.

— Эй, я же поздоровалась! — возмутилась девушка.

— Вот и я об этом. Что-то случилось? — в голосе звучало некоторое раздражение.

— Тут это… Мне грозит пожизненное заключение… — ответила Лалфи.

— И почему я не удивлён, а? — Лалфи так и видела кривую улыбку четырёхрукого. — Ну и что же такого ты умудрилась натворить? — устало спросил он.

Лалфи ещё немного повозилась, выдавая древнему все нужные разрешения. Потом повернулась и вновь подняла металлического моллюска. На забрале вновь появилась всё та же надпись. Несколько секунд четырёхрукий молчал, потом потрясённо спросил:

— Красотка, ты где это взяла?

— В голове у Эдди…

— Я понимаю, что в голове — медленно словно говорил с ребёнком или сумасшедшим проговорил древний. — Из чьей головы ты его достала?

— Я ж говорю эта штука из головы Эдди — начала раздражаться Лалфи.

— Кто такой Эдди? — также медленно и размеренно спросил древний.

— Ну, он скелет из шкафа… — какое-то время подумав, сказала Лалфи. — Это его оружие ты для меня ра-збл-окир-ова-л.

— Понятно — вздохнул древний. — Плох тот шкаф, в котором нет своего скелета…

Девушка чувствовала, что древний был растерян. Впрочем, совсем скоро он нашёлся.

— Так, убери его в какой-нибудь мешочек и береги, как зеницу ока. Тело этого бедолаги верните, пожалуйста, в шкаф. Эй! Чего это вы в нём ковыряетесь? — возмущённо произнёс четырёхрукий.

— Да у него там кулон застрял — смущённо произнесла Лалфи. — Они вот достают…

— «Надругательство над трупами и разорение могил», статья двести сорок… какая-то. Такое деяние карается лишением свободы на срок, кажется, до двух лет. Это так для справки — со вздохом произнёс древний. — Пока что прошу вас оставить тело этого несчастного в покое… там. Мы потом доберёмся и похороним его, как положено. Бог с вами, крест можете забрать. Только отдайте кому-нибудь ещё, нечего по два носить.

— А руку? — закинула удочку Лалфи.

— Какую ещё руку — с подозрением спросил древний.

— Ну, у него рука механическая. Мы думали её кому-нибудь однорукому отдать.

— А она ещё работает? — не поверил А’нд’ре’й.

— Ну… да… — смутилась Лалфи.

— Вот умели же раньше делать! — с уважением сказал четырёхрукий. — Ладно, берите — снова вздохнул он. — Я вам потом специального шпиона пригоню. Зарядите её от него, как положено, а то она работать скоро прекратит.

— Так, а с осьминожкой-то что? — не унималась Лалфи.

— Потом мне отдашь. Мы её уничтожим. Нечего в чужих воспоминаниях копаться. Тебе бы, вот, понравилось, еслибы в самых личных моментах за тобой кто-то подсматривал?

— Ну… нет! — смутилась девушка.

— Вот, и хорошо. Что-то ещё?

— Тут это… просто в книжке одно слово не поясняется. Что такое про-гис-ти-ро-на-вый фена-тип? — ко второму слову Лалфи уже вполне привыкла. — Я вот спросить хотела.

— А это… Это когда женщина стройная и без выпуклостей, как ствол стенобойки, и с такой же пробивной способностью. В принципе, можешь просто на себя в зеркало посмотреть и узнаешь.

— Это, между прочим, было обидно… — надулась Лалфи.

— Да ладно тебе, такие девушки легко и эффективно достигают результата за счёт ума, знаний и упорства — древний словно читал лекцию. — В обычном случае он противопоставляется эстрогеновому фенотипу. Это вот как Лайшми. Сочетание фигуры в виде песочных часов и мягких черт лица. Часто ещё имеется фиксация на отношениях с противоположным полом и семье.

— Знаешь, что… — Лалфи вся аж, взвилась.

— Не знаю… но я думаю, что у тебя своё очарование, а у неё своё, и это просто разные вещи — древний уже совсем расслабился. — А что за книжка такая интересная, если, конечно, не секрет?

— Да вот, тут… «Экспериментальная евгеника для чайников». Кстати, почему для чайников? То есть кто такие эти чайники? — от последней фразы древнего Лалфи резко успокоилась.

— Это значит для начинающих. Просто шутка — примирительно сказал четырёхрукий. — А насчёт книжки. Тут мы возвращаемся к фенотипу. Ты весьма трудную область выбрала. В вашем языке даже слов-то таких нет, чтобы всё это описать, вот тебе и тяжко. Однако, ты не сдаёшься, проявляя свою пробивную способность. Прими моё восхищение.

— Спасибо… — неуверенно сказала Лалфи. — Эй, как там у тебя с твоими одержимыми машинами?

— Они не мои… — мрачно ответил четырёхрукий. — Мы их изрядно придавили, но один из призраков от нас успешно прячется. Так что пока просто затишье.

— Здорово! — искренне обрадовалась девушка. — Слушай, а ты часом на нашу сторону гор не собираешься?

— С этим трудновато. Я когда через горы-то в прошлый раз перебирался, лишь чудом выжил. Так что я бы и рад свидится, да пока что никак. Мы, как тут всё успокоится, на вашу сторону туннель пророем. Пока опасно — добавил он. — Ладно, хорошо с тобой поговорить-то, да надо идти работать. Тут ремонта-а-а… И, это… спасибо что по имени — голос четырёхрукого пропал, и в шлеме воцарилась тишина.

Потом они ещё долго возились, доставая цепочку, складывая останки в шкаф и, наконец, убирая за собой. Закончив они устало потащились наверх мыться и приводить себя в порядок.

Халтах, однако, выглядел веселее них с Лайшми. Он собирался очистить цепочку с кулоном и отдать её Шайли. Об этом он заявил с таким удовольствием, словно она была его невестой, а не Вийна.

Лалфи мысленно сделала себе пометку, выяснить какие у них отношения. Вряд ли старик заботился так обо всех своих ученицах, которых, стоило признать, он воспитал немало.

Глава 18 Это я — Эдди

После обеда у себя в комнате Лалфи приступила к разбору трофеев. Странного металлического осьминога она спрятала в мешочек, а тот заперла в свой личный сейф, которым обзавелась недавно, когда стали прибывать новые воспитанницы.

Настоящих искательниц среди них оказалось всего две. А ещё нашёлся один парнишка, числившийся слышащим. Однако Лалфи почувствовала его даже раньше, чем он приехал в Иш.

Мальчонка был искателем. Самым настоящим! Почти бессильным, но искателем. И это составляло существенную проблему.

Если новых девочек они с Лайшми довольно быстро распределяли по учителям и наставникам, то его девать было некуда, а оставлять парня среди целой толпы воспитанниц Лалфи никак не собиралась. Кто знает у кого из них какие нездоровые мечты.

Она его ещё даже живьём не видела, но чувствовала, что перспектив в нём нет никаких. Его окно почти закрылось. Обучение одарённых, подразумевало главным образом открытие этого самого окна. Чем шире его удавалось отварить, тем в большей степени человек мог использовать силу. Видимо, парень был как раз из тех, кого то ли направленно не учили, то ли учили именно так, чтобы он точно ничему не научился.

У девочек в тот день был выходной, а Нойча, так звали парня, отправили заниматься со слышащими. Новенькие девочки близняшки, остались за дежурных и резались настольную игру в одной из комнат. Остальные во главе с Ливи, лоботрясничали в парке. Она, благодаря новому статусу, позволявшему ей очень многое, из тихони превратилась в заводилу,

Первым делом Лалфи отправилась к дежурным и приказала позвать парнишку. Девочки даже и не подумали подчиняться. Лалфи устала, проголодалась и была зла на весь мир в целом, древних в частности и этих двух воспитанниц по отдельности. А потому слегка ударила их. Обе девчонки, схватившись за головы, со стоном повалились на пол.

Лалфи слегка пнула каждую из них острым носком сапога и приказала:

— А ну встать, когда с вами разговаривает старший по званию! — она говорила своим самым холодным и неприятным голосом. Его она берегла на случай особенно больших провинностей. Эта, сказать по правде, к ним совсем не относилась, но Лалфи так разозлилась, что готова была рвать и метать.

Девочки с трудом подчинились. Близняшки, следует признать, имели более чем впечатляющие стати. «Тип группы сцепления пять. Не, не, вру… двенадцать. Волосы тёмные, глаза почти чёрные, кожа смуглая, разрез глаз широкий, нос маленький. Эстр-ог-ено-вый фено… неважно, точно девятый тип…» автоматически отметила она про себя.

— Ты! — она ткнула пальцем в, не по годам, пышную грудь одной из них. — Бегом за Нойчем.

— А где он? — затравленно спросила девочка.

— Найди! — приказала Лалфи — Искательница ты или кто⁈ У тебя четверть часа.

Девочки были ростом выше Лалфи, но сейчас под её взглядом так ссутулились, что смотрели на учителя снизу вверх.

Когда новенькая убежала. Лалфи уселась перед её сестрой и приказала:

— Сесть! — говорила она все тем же неприятным голосом.

Воспитанница безропотно подчинилась. Кажется ей, вполне хватило демонстрации силы.

— Как звать?

— Нильши, Учитель! Нильши дочь… — попыталась представиться, как положено девочка, но Лалфи грубо её прервала.

— Не имеет значения! Найди Нойча!

— К-к-как? — промямлила девочка. На лице её читались недоумение и испуг. Всё происходящее явно изрядно выбило её из колеи, и она просто не знала, что ей делать.

— Пойдём со мной, пойдём в твоё безопасное место… — голос искательницы стал ровным и плавным. Теперь он напоминал тихое журчание ручья. Лалфи вложила в голос силу, не крупицу как раньше, а намного больше. Она постаралась помочь девочке. Та сопротивлялась, чужой воле изо всех сил.

Впрочем, долго та не продержалась и впала в транс. Лалфи заставила её выполнять простое упражнение. Погрузится в своё безопасное место, постепенно расширяя круг внутреннего зрения. Когда, казалось, что девочка совсем вымоталась, она ровным голосом произнесла:

— Нойч, сейчас за корпусом слышащих… Он один. Лежит… — голова её склонилась на плечо.

«Ещё немного и она потеряет сознание» — подумала Лалфи. Она вывела девочку из транса резким хлопком.

— Молодец! — весело сказала она и ободряюще потрепала по плечу. — Из тебя выйдет толк. С меня сладости на ужин обеим. Знаешь, где сестра?

— Д-да… она… она, не туда пошла… — удивлённо произнесла девочка. В лице её всё более читался восторг. — А я сама так смогу? — неверяще спросила она.

— Обязательно! Если, конечно, будешь заниматься — широко улыбаясь, пообещала Лалфи. — Хорошо — она ободряюще потрепала девочку по плечу. — Теперь беги за сестрой и верни её сюда, а я пойду, проведаю Нойча. Ему пока отдыхать никто не разрешал.

— А он и не отдыхает… — всё так же удивлённо сказала девочка. — Его…

— Знаю — спокойно ответила искательница. — Бегом за сестрой. Ты ведь всегда её чувствуешь, так?

— Д-да! — смущённо сказала девушка.

Лалфи встала и двинулась туда, где лежал избитый Нойч. Парню, судя по её ощущениям, неслабо досталось, и он от этого совсем расклеился.

Мальчика она нашла плачущим. Он забился между кустами и стеной и лежал, поджав ноги к животу. Лалфи какое-то время смотрела на него, а потом рявкнула:

— Встать, боец! До отбоя ещё далеко! — она снова говорила своим самым мерзким голосом.

Нойч безродный отца не знает воспитанник пятого года

Мальчишка не отреагировал. Лалфи слегка пнула его носком сапога.

— Встать! — ещё раз повторила она.

Тот соизволил повернуться к ней покрытым синяками лицом. Один глаз заплыл. Сам он весь перепачкался.

— Я сказала: встать, когда с тобой разговаривает старший по званию! — рявкнула Лалфи, вкладывая в голос силу.

Парень с трудом поднялся и водрузил на лицо толстые очки. Наверное, раньше он её попросту не видел. Воспитанник оказался высок, худ и нескладен. Из-за скошенного подбородка нижняя губа, чуть выступала вперёд. Бросались в глаза тяжёлые надбровные дуги. Лоб, тем не менее, был высок.

Неполная группа сцепления отметила про себя Лалфи тип тринадцать.

— Что случилось? — спросила она, смерив его взглядом.

— Н-ничего… я у-упал… — нижняя челюсть парня дрожала, он еле сдерживал всхлипы.

— Не смей! Мне! Лгать! — отчеканила Лалфи, приближая своё лицо к нему. — Я вижу твоё гнилое нутро насквозь. Узнав, что искатель, ты решил повыпендриваться и знатно получил по морде. Ты даже, как следует, не защищался, вместо этого уполз плакать сюда и теперь они видят в тебе не друга, а мешок для битья. И единственный кто в этом виноват, это ты сам. Понял⁈

— Я-я хочу стать сильнее! — выпалил вдруг парень. Он сжал кулаки и уставился на Лалфи умоляющими глазами.

— Тогда почему ты здесь, а не на тренировке? — зло спросила Лалфи. — Силу дают воля и дисциплина. Хлюпая носом, ничего не достичь. За мной. Бегом м-арш!

Она развернулась и побежала. Парень похромал за ней. Уже у их корпуса она велела:

— Иди, приведи себя в порядок. С завтрашнего дня у тебя двойные тренировки по рукопашному бою. Жить будешь с охраной. Созерцать будешь вместе со всеми. Что не ясно?

— Ничего — уже без всхлипов, но всё ещё обиженно ответил Нойч.

Лалфи утрясла все вопросы с размещением парня. По ходу она встретила личного охранника Ливи Риньша и поручила тому приглядывать за новеньким.

Только ещё часа через два она вернулась в свою комнату и занялась тем же чем и раньше. Её крайне интересовала плоская коробочка, которую она нашла в шкафу со скелетом.

Девушка тщательно протёрла её мягкой тканью, прочистила щель и принялась разглядывать странный предмет. Первое что она обнаружила, было то, что щель оказалась неглубоким проёмом. Просто раньше заполняла слежавшаяся пыль.

Пока она чистила его крепкой проволочкой, которую реквизировала у одной из воспитанниц, обнаружила ещё более интересное обстоятельство. Дно проёма оказалось дверцей, открывавшейся вовнутрь.

На самой коробочке нашлась выцветшая надпись. Впрочем, поворачивая предмет туда-сюда, Лалфи смогла списать семь цифр. Всё что она знала об Эдди, просто кричало, о том, что эта штука, либо открывает что-нибудь, либо сама отпирается этими цифрами.

Искательница уже больше часа крутила коробочку так и эдак, когда вспомнила про прозрачный кругляшок. Она быстро достала его, аккуратно протёрла и замерла. Что с ним делать, она не представляла.

Девушка постаралась положиться на свои чувства. Предметы хранили память о своих обладателях, и из неё даже можно было кое-что выудить, но дело это было очень и очень непростым.

Лалфи требовалось полностью расслабиться, позволив рукам действовать самостоятельно. Искательница должна была на мгновение, на крупинку стать Эдди и сделать то, что обычно делал он.

Увы, как бы она не старалась, расслабиться у неё не получалось. То в голову лезли ненужные воспоминания. То она ощущала ссорящихся воспитанниц. То вдруг почувствовала, какое-то движение силы за горами, словно там что-то шебаршилось.

Только когда, все наконец-то улеглись спать, искательница смогла исполнить желаемое. В конце концов, она, наверное, просто уснула, утомлённая переживаниями этого долгого дня.

Её разбудил холод. Была уже глубокая ночь и в приоткрытое окно заглядывала вторая самая большая и бледная луна, заливавшая комнату своим белёсым сиянием.

Коробочка лежала на полу, а вот диск куда-то пропал. Лалфи завозилась, ища его, и сама того не ожидая коснулась прибора древних. Девушка почувствовала в нём молнии. Нет, не те небесные молнии, способные сокрушить, что угодно. Это было просто их слабое подобие, запертое в этой крохотной коробочке.

Лалфи взяла её в руки. Та вдруг ожила, и над ней прямо в воздухе возникло нечто вроде прозрачного окошка. Под ним находился квадратик, испещрённый цифрами. Что со всем этим делать, Лалфи не понимала.

Ей потребовалось повторить своё упражнение, которое в этот раз далось ей на удивление легко. Всего-то и нужно было тыкать пальцем в цифры в правильном порядке.

Стоило Лалфи проделать это, как изображение изменилось. В воздухе появилась таблица. Повинуясь уже подхваченному ей наитию, девушка ткнула пальцем в одну из строк.

Перед ней словно открылось самое настоящее окно в другую комнату, в которой девушка с удивлением узнала секретную часть архива. Изображение несколько раз резко сместилось, и искательнице предстал крепкий ещё старик с неаккуратной копной седых волос и недельной щетиной на щеках.

На вид он казался чуть младше Шиха. Лицо его было худым и морщинистым. Длинный острый нос и пронзительный тяжёлый взгляд делали его похожим на хищную птицу. Он явно напоминал того из древних которого звали доктором.

— Сегодня пятый день третьего месяца зимы. Тридцать шесть лет работы в этом, мать его, архиве. Бумажки, бумажки, бумажки…. Как же меня всё это достало. Ещё и Джули постоянно зудит. Ну, какое ей, спрашивается, дело, что у меня тут шкафы отперты, а?

Сюда попасть без разрешения практически невозможно! Да и кому всё это может понадобиться, когда любые документы в сети достать можно. Так нет же…. — Ругался старик. Поток недовольства лился и лился, пока вдруг в той части архива, которую не могла видеть Лалфи, что-то не заскрежетало.

Лицо мужчины исчезло, а окошко словно бы повернулось, и теперь через него стал виден длинный проход перед шкафами. В нём на некотором расстоянии стояла женщина. Она была уже немолода, но сохраняла природную красоту.

Даже серый оттенок волос, уложенных в два торчащих в стороны хвоста, ей очень даже шёл. Она носила такую же белую робу, как и старик. Только её одежда идеально сидела по фигуре и просто-таки блистала, словно только что из лавки, в то время как роба старика порядком обтрепалась.

Эдди стоял теперь к окошку боком и стала видна его правая рука в чёрной перчатке. На лице его расплылась счастливая улыбка.

— Привет, Джули! — он зачем-то помахал ей рукой.

— Эдди, у тебя совесть есть⁈ — возмущённо заговорила она.

— А что такое? — искренне удивился старик.

— Слушай, Эдди, я понимаю, что ты у нас «герой», но, сколько ж, можно-то. Ну, вот просто объясни мне, зачем тебе червоточина, ведущая обратно к этой Богом проклятой «Земле». Слушай, у них там всё почти три часа висело от твоей задачки. — Женщина всплеснула руками и сложила их перед грудью, всем своим видом выражая обиду.

Лицо старика исказилось. На нём боролись раздражение и почему-то самодовольство. Несколько секунд спустя он взял себя в руки и заговорил:

— Джули, ты просто не представляешь тех событий! А я слышал от очевидцев. Да, эти мерзавцы вполне способны отправиться в погоню! Всё, чего я хочу, это чтобы мы все были в безопасности! Если они отправят корабли сюда? Сколько мы продержимся против их флота? В тот раз нам просто повезло! Мы сыграли на внезапности…

— Эдди, прекрати! Я всё это уже десять раз слышала. Мы окажемся рядом с проходом ещё очень нескоро. Если честно, сейчас есть целая куча проблем понасущнее, чем эта. Одно Ханьли чего стоит! Ты лучше на себя посмотри, сходил бы наверх, развеялся… — сменила она тон.

— Только если в твоей компании… — хитро улыбнулся Эдди.

— Вот ещё! Я вечером занята — задрала подбородок женщина. — У меня из-за тебя работы прибавилось. В столовой, буду не раньше девятнадцати… — она развернулась и пошла, качая бёдрами, куда-то за поле зрения.

Несколько секунд спустя в окно заглянул довольный Эдди и перед Лалфи вновь появилась таблица.

Она мало что поняла из сказанного. Кроме одного те, кто всё это построили, сбежали откуда-то на корабле, и опасались преследования. А оно могло случиться ещё не скоро.

Могли ли они бояться западян? Лалфи в этом очень сомневалась. Даже обыкновенные гражданские древние легко перебили почти сотню подземельцев. Будь на их континенте хотя бы пара десятков воинов, вроде четырёхрукого, они бы сбросили пришельцев в океан. Скорее уж Эдди опасался того, с чем древние сейчас сражаются за горами.

Лалфи некоторое время разглядывала таблицу и заметила, что крайний левый столбец содержит три цифры через точку. Два раза двузначную, потом четырёхзначную. Причём вторая двузначная содержала запятую.

Она уже собиралась заняться чем-нибудь другим, когда до неё дошло: это же коды шкафов. Она принялась тыкать в строчки. Перед ней возникали всё новые и новые окошки.

Однако о шкафах речь не шла. Эдди в основном жаловался невидимому собеседнику на свою судьбу и придирчивую подчинённую, а у Джули, судя по всему, характер таков, что старику не позавидуешь.

А ещё Лалфи заметила, что в разговорах этих двоих нередко упоминалось Ханьли. Причём об этой секте говорили, как о главной угрозе. В одном из окошек Джули мялась несколько минут, словно девочка, а потом попросила Эдди научить её стрелять.

Эдди этому совсем не обрадовался. Какое-то время он молчал, а потом спросил, уверена ли она в своём желании. Лишь получив положительный ответ, старик сказал, что они отправляются куда-то оформлять разрешение.

Лалфи принялась прокручивать таблицу и обнаружила запись, на которой Эдди, вот дела, распекал Джули за неаккуратное обращение с оружием. Собственно, женщина лишь чудом не убила кого-то, испугавшись тени. Эдди забрал у неё пистолет (Лалфи только сейчас наконец-то научилась выговаривать сложное слово) и запер в своём личном шкафу.

Джули была очень расстроена и даже не говорила в его адрес обычных своих колкостей. Более того, она просила провожать её куда-то по вечерам. На той записи изменился и сам Эдди.

Он совсем похудел и одет был не в белую робу, как раньше, а в мундир, поверх которого носил потёртый жилет с множеством заполненных чем-то карманов. К одному из них цеплялась аптечка, вроде той, что дал самой Лалфи древний. Рядом с ней он пристегнул ножны с кинжалом.

Искательница промотала до конца таблицы и ткнула пальцем в последнюю строчку. Появилось абсолютно тёмное окно. В нём едва угадывались очертания головы и узкая полоска света едва толще волоса.

— Вот и всё… Глупо, правда⁈ Буду говорить, чтобы не потерять сознание. Кровопотеря такое дело… Магазин почти пуст, батарея на исходе. — Эдди горько засмеялся. — Я прячусь в шкафу.

Слышите⁈ Они ходят снаружи. Празднуют победу, хотя все как один уже заражены. Дней десять-двадцать и всё… — Эдди тяжело закашлялся. — Мы так уповали на свои знания и так глупо себя погубили — старик тихо засмеялся. — Как говорится: и жили грешно, и умерли смешно. Жалко только Джули так на озеро и не сводил, ей, наверное, было бы интереснее, чем другим — старик опять кашлянул. — Нельзя спать. Нельзя. У меня ещё остались здесь дела… — он какое-то время помолчал, а потом произнёс. — Я убил целую кучу этих гадов, вот они меня и ищут… Думают, если я ранен меня легко взять, будет… — он опять замолчал на какое-то время. Раздалась возня и чуть спустя, старик снова заговорил. — Не останавливается. Кто бы мог подумать, что я подохну от неправильно наложенной повязки. Теперь самое главное: тот, кто найдёт эту запись, на озере к северу от нашего объекта есть…

Вдруг окошко исчезло. Лалфи в раздражении стала трясти коробочку, но всё тщетно. Молнии обитавшие в ней исчезли.

Однако девушка услышала по-настоящему нужную вещь. На озере, а на север от Круга, а оно было только одно, находилось что-то очень важное. Впрочем, нестись туда сломя голову Лалфи не собиралась и просто отправилась спать.

* * *

Как Андрей с Ринчиным и Доктором ни напрягались, они не могли обнаружить логово призрака. Дни сменяли дни. Сеть была восстановлена, а строительство поселения теперь шло полным ходом.

В соседней долине закончили возводить промышленный кластер. Оттуда бесконечной вереницей потянулись гружёные арматурой и цементом многоножки. Теперь глубоко под землёй в каверне заливали этажи поселения. Работы не останавливались ни на секунду, и, следует признать, шли очень быстро.

Освободившиеся кроты всё свое время посвящали бурению туннеля на другую сторону гор. Построить почти шестидесятикилометровое сооружение оказалось той ещё задачей, однако работы шли полным ходом. Отдельный крот уже бурил проход, который должен был связать долину с подземельями настоящих древних.

Устройство Андрея работало. Он успел испытать четвертый его прототип. Ринчин предложил называть его «парарейд». Причём объяснить значение этого слова не мог, ссылаясь на своё вечное «не помню».

Доктор называл устройство 3П — психотронный приёмник/передатчик или нооскоп. Ни один из вариантов Андрея не устроил. П ассоциировалось с пиндосами, а их он ненавидел. Нооскоп же звучал как-то непонятно. После долгих споров все сошлись на названии изделие 4. Почему 4, да кто его знает, просто 4 и всё.

Глава 19 Судьба человека

— Если вам, дорогой мой читатель, случится путешествовать по предгорьям вблизи города Иш, не поленитесь осмотреть одно небольшое, но весьма примечательное озерцо. Здешние жители зовут его Чуошьи. Как считается, это означает «Озеро слёз».

Водоём сей, расположен недалеко от тамошнего Круга и необычайно красив в первые часы ночи, когда третья луна, поднимаясь, подсвечивает его голубую удивительно чистую воду. В такие моменты кажется, что всё озеро полнится нездешним лазурным светом, необычайным образом источающим блики на всё окружающее… — Лайшми сделала паузу, перелистывая страницу. Она расселась на кровати подруги и увлечённо читала взятую в библиотеке книгу. — Так! Где-то здесь… А… это не интересно, это тоже, а вот же оно…

По легенде при этом озере произошло жестокое сражение избранного Богом народа древних и проклятой орды язычников. В битве той Господь наш попустил победу язычникам по тяжким грехам древних. Однако проклятое племя недолго праздновало свою победу. Вскоре в те земли пришло моровое поветрие, надолго оставившее их безлюдными.

Увы, древняя битва, если такая и правда случилась, не оставила в тех местах сколько-нибудь заметного следа. Раз уж на то пошло, то лучше осмотреть вам развалины укреплений древних на холме южнее форта Ив… Вот как-то так.

Лалфи задумчиво крутила в руках свёрнутый лист. Она очень хорошо помнила, что четырёхрукий прятал своего многонога именно среди тех развалин, о которых шла речь в этой книге. А вот озером, он почему-то совершенно не интересовался или просто не хотел, привлекать внимания, или не знал, о том, что там находится. Вопросы, вопросы, вопросы…

Сразу после завтрака искательницам сообщили, что состояние пленниц, освобождённых четырёхруким в подземельях, значительно улучшилось. На разговор с ними они возлагали определённые надежды, а потому было решено, что неведомое наследие древних подождёт их ещё несколько дней. Ждало же оно их, в конце концов, последние полтыщи лет, и ещё подождёт!

Впрочем, целитель Яцо просил девушек прийти ближе к обеду. Он старался не будить своих пациентов, полагая сон лучшим лекарством. Потому они перенесли сегодняшнее созерцание на вечер, а воспитанниц отправили тренироваться в поиске предметов под началом Ливи.

Сами они предавались научным штудиям в комнате Лалфи. Девушки болтали обо всём подряд, готовые немедленно принять умный вид, если в комнату зайдёт кто-нибудь из начальства. Так незаметно миновала почти половина дня, и искательницы наконец смогли отправиться к освобождённым.

Тут у Лайшми случилась некоторая трудность. Вылечившись, старшая искательница вернула свой от природы весёлый нрав, и теперь ей было непросто придавать лицу серьёзность.

Большую часть обнаруженных пленников подземельцы захватили здесь же в предгорьях незадолго до того, как их освободил древний, и их просто мучили, кажется для развлечения. Ничего полезного они рассказать не могли и их уже успели отпустить по домам.

А вот на рыжую женщину и её дочь искательницы возлагали очень большие надежды. Они жили в отдельном флигеле в дальней части парка. Если бы земляне увидели это здание, обязательно бы сочли, что оно имело форму буквы «П». Сейчас её ножки были соединены кованой оградой, затянутой полотном.

Войдя в калитку, девушки обнаружили посреди двора кучу песка, которую буквально покрывали самые разнообразные игрушки. В ней копошились с десяток карапузов во главе с рыжей девочкой лет пяти. Её огненные волосы были заплетены в аккуратную косу, свисавшую из-за правого уха. Точно так, как привыкла убирать свои волосы Лалфи.

Её мать сидела на широкой скамейке чуть в стороне, возясь с рукоделием. Не требовались способности искательницы, чтобы заметить в ней черты южанки. Она была ростом даже немного ниже Лалфи и имела такие же раскосые зелёные глаза. Щеки её покрывали веснушки. Судя по манерам, как и обе искательницы, она происходила из Лииша. Её звали Лачли.

Девушки поприветствовали её и присели рядом. Какое-то время они молча смотрели на играющих детей. Потом женщина бросила своё занятие, и устало сказала:

— Яцо сказал мне, зачем вы хотели меня видеть. Пойдёмте не надо, чтобы Шай это слушала.

— Вашу дочь зовут Шай? — добродушно спросила Лалфи. — Как мою подругу — добавила она.

— Разве у таких, как мы, бывают подруги? — с горечью в голосе спросила женщина.

— Бывают… — пожала плечами Лайшми.

Они прошли в неприметную дверь и оказались в тёмном коридоре, освещённом через окна, расположенные над дверями комнат. Женщина провела искательниц одну из них. На полу лежал ковёр, заваленный игрушками и книжками с яркими обложками.

Они расселись на ковре у стола на низких ножках и Лачли тихо заговорила:

— Позвольте, я расскажу вам. Пожалуйста, не перебивайте меня…

— Хорошо. — Ответила Лайшми.

И женщина начала свой рассказ.

Я родилась и жила со своей семьёй в Лиише. Вы, возможно, бывали там. Впрочем, о чем это я, мы ведь почти соседи. Вы Лалфи, наверное, меня не помните, но мы жили на соседних улицах.

Ваш отец, если не ошибаюсь, работал на почте. На углу бульвара. Так ведь? — Она вздохнула. — Моя мать часто бывала там.

Мне только исполнилось двенадцать, когда напали западяне. В тот день мы пошли на холм. Знаете, там ещё собор стоял. Наш родственник помог нам, и мы всей семьёй забрались на башню.

Потом началась бойня. Мы и ещё несколько человек оказались заперты в здании. Я спряталась под алтарём. Отец с остальными мужчинами пытались обороняться, но в серьёз ничего не смогли сделать. Их убили на моих глазах. Всех до одного.

С западянами пришёл человек из наших. То есть он был из Ханьли, но я этого тогда не знала. Понимаете, он не просто из наших. Он такой же южанин как мы с вами — обратилась она к Лалфи. — Маленький, рыжий…

Само слово Ханьли в переводе с какого-то языка, которым эти самые Ханьли пользовались, значило просто искатель. Среди них, впрочем, встречались и слышащие, а изредка даже видящие. Они считали себя высшей расой, а остальных звали «Нойтси», что значило хлам или мусор.

Тот человек забрал меня. Я была до смерти перепугана и не знала, что мне делать. Просто подчинялась. Уже потом я поняла, что он тогда сделал меня своей куклой.

Он отвёз меня в свой дом и потребовал… — Лачли заплакала. Какое-то время спустя она успокоилась и продолжила. — Он хотел, что бы я родила ему сыновей. Не просто сыновей искателей.

У меня ещё в детстве нашли совсем слабенький дар, но все говорили, что я видящая. Даже в Орден вступать не предлагали. Понимаете… Мне тогда некуда было деваться… Туда приволокли ещё несколько девочек, для того же.

В общем, я родила сыночка, замечательного здорового мальчика и к тому же слышащего.

Шойн, так зовут этого ублюдка, поняв, что ребёнок не искатель забрал его у меня. Никогда не забуду, как он меня тогда избил. Я думала, что умру.

Потом родилась девочка, неодарённая… А потом я родила Шай. Она оказалась искательницей и её не отдали… — Женщина не могла говорить, плечи её сотрясали рыдания. Лайшми обняла её и стала успокаивать. Лишь через четверть часа она продолжила. — Я с трудом уговорила Шойна оставить её.

Мы прожили два года там… но у меня больше не было детей и нас сначала засунули в камеру… Потом возили куда-то. Шойн… ему невозможно противиться он просто приказывал, и я исполняла…

Я ничего не могла сделать. В последней камере нас держали около полугода. Потом пришёл древний. Он убил всех слуг, и просто вырезал двери. Я так боялась, что не могла покинуть камеру, хотя он меня уговаривал…

Потом ему надоело, и он стал стрелять поверх моей головы и сказал, что убьёт, если мы ослушаемся. Они с доктором отвезли нас в крепость. Там… в горах, на этом ужасном пауке.

Шойн рассказывал всякие ужасы про Орден. Говорил, здесь искателей пытают… Что над нами будут издеваться. Когда тот с четырьмя руками сказал, что отвезёт нас сюда, я хотела убить себя…

Я спросила, что будет, если вы не захотите нас принять. Он ответил, что добрым словом и пулей можно добиться очень многого. Ещё сказал, что убьёт всех, если вы к нам плохо отнесётесь.

— Вот и вся моя история. Мне, честно говоря, неудобно, я ведь того, который нас спас даже не поблагодарила — устало сказала женщина.

— Тоже мне беда — хмыкнула Лалфи. — Выйдите на двор и скажите всё, что хотите вверх. Их шпион тут недалеко висит, он услышит.

— Можно один вопрос — тихо сказала Лайшми. — Я понимаю, что это, наверное, невыносимо, но всё же что они сделали с неодарённой девочкой?

Женщина какое-то время молчала, а потом захлёбываясь рыданиями произнесла:

— Убили…

Они ещё долго разговаривали, но выудить из неё что-либо полезное было очень непросто. Кому покланялись Ханьли, она не знала. Знала только, что ритуалы, сопровождавшиеся убийствами, давали им силу. И они же позволяли прятаться от других искателей.

Ханьли прекрасно чувствовали себя среди западян и активно сотрудничали с ними. В основном помогали тем в строительстве чего-то.

Они же организовывали и охраняли пленных. Во время атак они многих захватили. Узников заставляли работать на строительстве и некоторых производствах. Все Ханьли, которых доводилось видеть Лачли, ненавидели Орден и искренне его боялись.

Женщину никто не учил, но её дар искательницы постепенно раскрывался, и она неплохо чувствовала эмоции людей. Потому она прекрасно понимала, что испытывали её хозяева.

Искательниц, с её слов, только в одном Лиише насчитывались многие десятки. Их ловили и использовали для размножения, словно животных. При этом она много раз слышала о том, что Ханьли были разочарованы тем, что дети редко наследовали их дар.

Как ни удивительно, по-настоящему сильных искателей среди них Лачли не ощущала. Как она говорила, не сильнее того парнишки, который недавно приехал. Тут она сделала одну оговорку, которой искательницы поначалу не придали значения, а зря. Рассказывая о силе искателей, она сказала:

— Старик и тот сильнее некоторых из них. Они черпали силу в ритуалах, а он в себе. Девушки отнесли это реплику к Дийчу.

Что самое странное, Лачли никогда не видела женщин западян. Тут Лалфи вспомнились рассуждения древнего. Ведь, если подумать, действительно, тратя силы на войну, западяне лишали себя будущего.

Во время наступления вглубь материка они понесли огромные потери. Им их попросту некем было компенсировать. Ради чего они это делали?

Уже когда они выходили, Лайшми задумчиво сказала:

— По поводу того, что будет, если к Лачли плохо относиться, Четырёхрукий тогда говорил, что их оружие Божье слово и доброта, но сердца людей нередко так окаменевают, что они стучатся в них пулями — криво усмехнувшись, добавила Лайшми.

— Она привирала, но я ни секунды не сомневаюсь в том, что он сказал что-нибудь в этом духе. У него, и правда, из всех аргументов только «пристрелю» и «голову отрежу» — спокойно сказала Лалфи.

— А вот тут ты его недооцениваешь. Нас с тобой он подкупил. Тебе сначала кулон, а когда ты смогла выстоять перед Джойлом, кольцо в награду. Потом броня и оружие — задумчиво сказала старшая искательница. — Мне новые глаза и кости.

Скорее всего, я бы просто не смогла им помочь из-за болезни, а у тебя сил на выполнение его планов не хватало. Вот ты и получила подарок.

— Думаешь, он с самого начала планировал, что мы будем на одной стороне? — перебила сестрицу Лалфи.

— А как же ещё, он ведь не просто так сделал всё чтобы предотвратить мор и уничтожить Джойла — скривилась Лайшми. — Впрочем, я немного о другом. Заметь, стоило нам войти в архив, как мы получили перевод с языка древних. Они, как видишь, отлично умеют вознаграждать за успехи — продолжила она. — А вот Вийну деньги. Хотя с ним всё понятно, им с Шайли жить было негде. Вот уж кому нам с тобой следует завидовать так это им. — засмеялась Лайшми. — Когда там у них свадьба-то?

— Вроде скоро, но у них там сложности с тем, в какой род идти… — начала свой рассказ Лалфи.

* * *

Тем же вечером они вновь посетили отца Шата. Выслушав их рассказ, священник надолго замолчал. Он словно смотрел куда-то. Наконец он словно очнулся и произнёс:

— Я всегда подозревал, что западяне имели здесь какую-то опору. Не удивительно, что эти язычники так легко к ним примкнули. Как говорится: рыбак, рыбака… — покачал головой он. — Впрочем, у вас наверняка ко мне есть вопрос иного свойства — он с интересом посмотрел на Лайшми.

— Безусловно… — спокойно ответила старшая искательница. — Скажите отче, почему мы не чувствуем вашей силы?

Священник усмехнулся. Он снова немного помолчал, а потом заговорил:

— Если что и отличает искателя от искательницы, так это умение запирать в себе силу. Не знаю, как этому научиться, хотя, пожалуй, что да возможно. Тех, кто не умели, уже нет на свете. Впрочем, совсем запереться трудно, намного проще прикинуться другим одарённым. Так мы и силе даём выход и пользу приносим.

— Вы я, так понимаю, прикидываетесь слышащим… — протянула Лалфи.

— Именно — подтвердил Шат. — Как, наверное, и остальные. Видение требует меньшего расхода силы, а нам её тратить особо некуда.

— А вы способны скопировать любые способности? — напряжённо спросила Лайшми.

— Практически… — ответил священник. — Результат, конечно, остаётся в пределах нашей силы, но знаете это даже неплохо. Я могу слышать других, работать с растениями, знаю погоду на несколько дней вперёд, общаюсь с ящерами. Не то что бегло, но, в общем, их понимаю. Они, как и все бывают разные… Я даже среди них проповедую иногда, а что?..

— Да нет ничего… — ответила Лалфи. — А, вот, ещё, а внеклассовые способности, вроде, ауры власти вы можете скопировать?

— Что вы подразумеваете под аурой власти? — заинтересовался священник.

— Даже не знаю, как это описать… — вклинилась Лайшми. — Это такое, м-м-м, давление и желание подчинятся. Оно возникает, если тот, кто её источает, присутствует в прямой видимости.

— Я что-то такое слышал, но, честно говоря, как-то не сталкивался… — Задумчиво протянул священник. — Да, я мог бы попробовать обучить Вас прятаться. Думаю, за пару тройку тренировок вы справитесь. В принципе, можно начать прямо сейчас, но помните, вы обещали мне священную книгу древних…

Дело это и правду оказалось не таким уж сложным, а самое главное, тренироваться в нём искательницы вполне могли втроём.

Уже на улице Лалфи спросила:

— Слушай сестрёнка, а ты когда-нибудь слышала об одарённых с несколькими способностями?

— Вроде, такие встречались, но это очень большая редкость. — Задумчиво ответила Лайшми. — Знаешь, а я, кажется, знаю, у кого нам спросить. Пойдём, нам тут недалеко. Хотя, ты, наверное, лучше знаешь…

Шайли с Вийном успели только зарегистрировать брак в канцелярии, но пока что не обвенчались. Однако жили они уже вместе, в том самом доме, который штурмовали всего несколько месяцев назад. Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

Здание это было весьма велико. К тому же к нему примыкала оранжерея. Её отремонтировали в первую очередь и теперь подруга Лалфи со своим наставником всё свободное время возились с хозяйством, в котором Лалфи не понимала ровным счётом ничего.

Шайли с Халтахом день-деньской в самом прямом смысле колдовали над спорами, семенами, заростками и рассадой. К этому делу самым активным образом привлекали воспитанниц и воспитанников, многие из которых оставались на ночь в не полностью отремонтированных комнатах. Всё это превращало дом в подобие развороченного гнезда насекомых.

Дверь им открыла старшая воспитанница, которая так оробела от вида высокого начальства, что сначала даже ничего не могла сказать.

— Чего молчим? — с интересом осведомилась Лайшми. Она мягко отодвинула девушку и протиснулась внутрь. Лалфи прошла за ней.

— А меня родители учили, что, когда встречаешься с кем-нибудь, надо здороваться — как бы в пространство сказала она.

— Ой-ой, извините… — опомнилась девочка. — Здравствуйте, учитель и наставник…

— А наставник Халтах, дома? — спросила Лайшми.

— Он здесь… то есть дома… то есть….

— Не могла бы ты позвать его? — мягко спросила Лалфи.

— А… да… — опомнилась девочка и убежала куда-то по гулкому коридору.

— И чего она так реагирует? — тихо возмутилась Лайшми. — Я всего на ступень выше Халтаха. Он вообще нередко Кругом руководит.

Лалфи только плечами пожала. Страх перед знающими казался неискоренимым. Впрочем, услышав о бесчинствах Ханьли, искательница больше не удивлялась такому отношению.

Из глубины дома радостно выпорхнула Шайли. Поверх домашнего платья на ней были надеты идеально чистые балахон и фартук, из одного кармана последнего торчали измазанные в земле перчатки, а из второго толстая пачка салфеток. Она буквально набросилась на подругу и принялась обнимать Лалфи, приговаривая, что та совсем похудела…

Следом за ней степенно вышел наставник Халтах. Он тоже носил фартук, но в отличие от своей ученицы весь перемазался в земле. Даже на лысой голове и то красовалась пара мазков грязи. Вид у него сейчас был такой добродушный, что искательницы его даже не сразу узнали.

— Шайли! Ты меня заду-ши-шь! — попыталась вывернуться из объятий Лалфи.

— Ох, какая же ты растрёпа! — всплеснула руками Шайли и принялась поправлять на девушке форму. — Пойдёмте, я вас хоть накормлю по-нормальному. Вийн ещё на службе, он сегодня поздно придёт. Ты хоть дом посмотри. Мы уже столько сделали! — не унималась счастливая хозяйка.

— Пойдём, конечно, только нам сначала с наставником поговорить надо. — Пробурчала Лалфи, пытаясь вырваться из цепких объятий.

— А как у вас с древним? — не унималась Шайли, которая не собиралась просто так отпускать подругу. Они ведь не виделись с самой свадьбы уже без малого двадцать дней.

— У них всё сложно — весело сказала старшая искательница. — Впрочем, у крохи по-другому и не бывает!

— Да неправда это… — надулась Лалфи.

— Наставник… — спокойно заговорила Лайшми. — У нас к вам совсем короткое дело. Расскажите, пожалуйста, об одарённых имеющих несколько талантов.

Халтах был явно удивлён этой просьбой. Он какое-то время молчал, а потом сказал:

— Тут особо-то рассказывать и нечего. Такие одарённые встречаются, правда, достаточно редко. В нашей округе, если я не ошибаюсь, таких пять или шесть не более — скривился старик. — Обычно это слышащие, овладевшие некоторыми навыками видящих. Практически всегда это мужчины. Собственно, про таких женщин я никогда не слышал. — Халтах постепенно начинал говорить так, словно читал лекцию. — Что интересно, некоторым из них так везёт с комбинацией способностей, что они весьма напоминают искателей, разве что очень слабых. Да, имея несколько талантов, полноценно раскрыть ни один из них они не могут. Увы, эта их, так сказать, многосторонность во многом идёт им во вред. В массе своей эти ребята даже не состоят в Ордене.

— Скажите, наставник, а где-то есть список таких людей? — изо всех сил изображая незаинтересованность, спросила Лайшми.

— Думаю, нет — зевнул старик. — Впрочем, вам просто нужно посмотреть список тех, кого исключили из Ордена за бессилие или провинности. Большая часть мальчиков в нём именно таковы.

Глава 20 Делай, что должен!

У Риньша дни шли абсолютно одинаково, и этот, увы, не был чем-то примечателен. С утра тренировка, потом наряд, потом купание в ледяной воде, а потом патрулирование.

Дело это не тяжёлое, но однообразное. Всего то и требовалось, что нарезать круги по дорожкам в дальней части парка, вдоль забора, контролируя, чтобы никто через него не перелезал. Риньш обходил территорию вдоль сгоревших зданий, которые сейчас как раз ремонтировали. Из оружия имелась только дубинка. Пояс с тяжёлой пряжкой и кинжал Риньш якобы сдал, а револьвер у парня отняли.

Встречным ему курсом шёл его сослуживец. Движение их было организовано таким образом, что один из них постоянно двигался вдоль забора. Вполне логично, учитывая изобилие скучающего молодняка.

День тянулся нудно. Ближе к ужину Риньш прогнал пару ребят несколько младше Ливи, желавших перелезть через забор и поболтаться по ремонтируемым корпусам. Тащить их к дежурному он не стал, ограничившись обещанием накостылять, если ещё раз увидит их здесь.

Риньшу уже случалось нести караульную службу, и он вполне способен был оценить участок, который охранял. В целом место попалось вполне удачное, что называется, прозрачный парк. По дорожкам проходило довольно много учителей и наставников. Тоже мощный сдерживающий фактор. Однако нашлось здесь несколько разросшихся кустов, которые изрядно беспокоили парня.

Сами по себе они не могли скрыть от взгляда охранника часть территории, однако рядом с ними имелось несколько стапелей стройматериалов, укрытых толстыми полотнами. Благодаря этому образовывалось то, что в военной школе, где он учился, называлось шхерой. Именно это место беспокоило Риньша больше всего.

Они с напарником по очереди бегом отклонялись от маршрута, чтобы проверить, нет ли там кого. Уж больно шхера оказывалась неприметной. Время шло, ничего не происходило. Сослуживец Риньша сменился на ужин, а вот его самого, наверное, в порядке наказания оставили патрулировать дальше.

Уже стемнело, и в парке зажгли смоляные фонари. Риньшу принесли ручную лампу, а вот про еду забыли. Он проголодался и устал. Ноги его ломило, а плечи ныли. К тому же всё отчётливее напоминал о себе пустой живот.

На небе появились холодные звёзды ранней осени. Ощутимо холодало. Риньш стал пробегать короткие участки, чтобы согреться. В этот поздний час в дальней части парка никого, кроме охранников, не осталось. Риньш ещё пару раз забегал за кусты, но там никого не было.

Уже давно миновал отбой, когда он увидел на дорожке миниатюрную фигуру. Прохожий шёл по теневой стороне, держа в руках какой-то свёрток, что очень не понравилось Риньшу.

— Стой, кто идёт⁈ — крикнул он, доставая дубинку. Парень поспешил к полуночнику, радуясь возможности пройтись до каптёрки дежурного, чтоб там погреться. Фигура, к досаде парня, не ринулась наутёк, а ускорила шаг ему навстречу.

Только подойдя почти вплотную, Риньш узнал Ливи. Его чуть не затрясло от этого. Мало она натворила дел, так ещё и взялась болтаться после отбоя, чтоб ей!

— Добрый вечер… — несмело сказала девушка, глядя в сторону.

— Бывали и подобрее! Что вы здесь делаете учитель⁈ — Риньш не чувствовал ничего кроме разочарования.

Он замёрз, устал и проголодался, а его шанс погреться растаял словно дым. Девушка остановилась и почему-то медлила. Потом, видимо, на что-то решившись, вдруг резко вскинула подбородок и протянула Риньшу свёрток.

— На!

— Это чего⁈ — не понял парень.

— Ничего! — надулась Ливи, сложив руки перед грудью. Риньш размотал ткань и обнаружил там завёрнутые в писчие листы бруски фархи и фляжку, в которой явно что-то булькало. Он, сунув еду подмышку, жадно припал к горлышку фляги. Травяной чай в ней был ещё тёплый.

— Спасибо Ли… — он смутился и постарался поправиться. — Благодарю вас учитель!

— Так-то лучше — всё ещё дуясь, ответила девушка.

Риньш повесил флягу на пояс и принялся жадно жевать. Он двинулся дальше по маршрут патрулирования, искательница пошла рядом.

— Скажи спасибо сестрице Лайшми, это она из столовой принесла. Сказала, на тот случай, если кто ужин пропустит — Риньш удивлённо уставился на Ливи, так запросто называвшую сестрой, целого члена совета Ордена. — Она на самом деле добрая… В глубине души — хитро прибавила девушка.

— Спасибо! — с набитым ртом сказал парень.

— Ей завтра на пробежке скажешь…

— Учитель, я на самом деле благодарен, но я бы предпочёл, чтобы Вы не ходили одна, после отбоя. Всё-таки сюда всяких ссылают — сказав это, Риньш продолжил жевать.

— Я тут дома. Что мне тут будет… Но всё равно спасибо — радостнее сказала девушка.

Риньш пожал плечами. Ему стало грустно от того, что еда закончилась. Впрочем, на сытый желудок патрулировать было всяко веселее. Болтая о чем попало, они миновали ещё какое-то расстояние, оказавшись как раз напротив шхеры за кустами. Взошла самая яркая из лун и теперь в её зеленоватом свете весь мир казался призрачным и нереальным.

В тихом вечернем воздухе Риньш явственно различил какую-то возню.

— Что там? — резко спросил он, выхватывая дубинку. Они как раз оказались у фонаря, и вдруг Риньш увидел, что Ливи побледнела и как-то сгорбилась. — Учитель, что там…

— Т-там п-плохое… — девушка вся дрожала. — С-ст-рах

— Бегом за дежурным! Ясно⁈ — Риньш резко двинулся по заросшему плаунами газону с освещённой дорожки в сторону кустов.

— Н-нет… — пролепетала Ливи. — С-ст-рах-х…

Риньш, не останавливаясь, проверил локтем кинжал под мышкой, тот был на месте. Парень шёл быстро, но не бежал, стараясь хоть немного дать глазам привыкнуть к рассеянному свету.

Стоило ему оказаться за кустами, как он увидел четверых копошащихся на земле. Двое держали кого-то, заведя ему руки за голову, и то ли зажимали тому рот, то ли засовывали туда кляп, а третий возился, кажется, пытаясь найти что-то на груди жертвы или сорвать оттуда.

В армейские школы брали не тех, кто хотел. Туда запихивали родители, и нередко делали это за проступки. Увы, слишком часто это оказывалось наказанием для окружающих, а не для малолетнего ушлёпка. Риньш повидал всякого и оттого не имел и тени сомнений, что ему делать.

Не замедляясь, он шагнул вперёд и с ноги пробил в голову одному из державших жертву. Тот кувыркнулся и затих, видимо, потеряв сознание. Риньш чуть отступил, поднимая дубинку на плечо. Двое остальных стали резко подниматься ему навстречу.

Риньш со всей силы вдарил дубинкой сверху вниз. Удар получился бы сокрушительным. Увы, парень устал и замёрз, да и съеденная пища расслабила его. Потому врагу удалось уклониться, и удар прошёл по плечу.

Противник бросился на Риньша. Он явно пытался вырубить караульного с одного удара. Потому бил, с замахом шагнув вперёд, чтобы усилить удар. Однако Риньш слишком хорошо запомнил приём, которым его свалил десятитысячник. Он резко развернулся, поднырнул под руку и, ухватив противника за предплечье, швырнул того в кусты. Тот рухнул, с грохотом ломая тонкие стволики, и заорал.

Риньш оказался к третьему нарушителю спиной и тот сразу же прописал ему по пояснице. Впрочем, удар оказался не очень сильным. Риньш в этот момент поворачивался, и часть вложенной в удар силы ушла впустую. Караульный резко повернулся и ушёл в сторону, так, чтобы оказаться лицом к двум противникам.

Тот, который получил по голове, лежал тихо, зато из кустов уже поднимался другой. Он глумливо заговорил:

— Ах ты тварь! Хашт, обходи на…

Риньш еле увернулся от удара одного. Перехватил дубинку за перпендикулярную ручку, подставив длинную часть под удар. Противник весело ругнулся. Похоже, всё это их только раззадоривало.

Дело принимало весьма плохой оборот. Противники были злы и полны сил, чего никто бы не сказал об усталом и больном охраннике. Но хуже всего, что они явно умели драться вдвоём. Риньш провернул дубинку на ручке стараясь ударить одного из противников сбоку по плечу, но тот прочитал удар и уклонился.

Выпады Риньша раз за разом оказывались слабы и медленны, да и реакция его явно притупилась. Он пропустил один удар в корпус, потом другой. Надо было рвать дистанцию и доставать кинжал. Что ж кровь, так кровь…

* * *

Ливи сковал страх. Нет, не её собственный. Она слишком сильно чувствовала Лаши. Именно эта мерзкая задавака, которая столько ей пакостила, оказалась там за кустами.

Искательница чувствовала испуг и отвращение от грубых рук, дотрагивавшихся до её нежной, ухоженной кожи. Девушку переполнили паника и отчаяние.

Ливи замерла, не в силах даже двинуться. Секунды страданий тянулись, словно сироп. Её душа металась, не в силах вырваться из этого наваждения. Ей стоило неимоверных усилий хоть немного успокоиться. Она смогла почувствовать липкое омерзительное вожделение и удовольствие.

Те, кто напал на Лаши, хотели её страха и унижения. Остальное было лишь инструментами. Им просто нравилось мучить других.

Потом Ливи на самом краешке сознания почувствовала Риньша. Его раздражение, усталость, боль. А ещё гнев, кипевший в парне словно лава, ненависть, всё сильнее разгоравшуюся в нём.

Ливи изо всех сил ухватилась за эти эмоции. Она сама не заметила, как из её души пропали страх и отчаяние жертвы. Она вдруг оказалась в своём безопасном месте — в лесу у маленького лесного родника, полного небесной синевы.

Она всё ещё чувствовала Риньша. Тот держался из последних сил. Против него было двое, и третий, которого он вырубил в самом начале схватки, уже приходил в себя. От учителя Лалфи девушка знала об ударе, весьма эффективной атаке искателей. Увы, наносить его, она не умела. Нет, конечно, её этому учили. Только вот, у неё ещё ни разу не получалось.

Девушку опять захлестнула паника. Она почти физически почувствовала, как Риньш пропустил удар в голову и, что называется, поплыл. Не понимая, что делать, девушка зачерпнула ладонями синеву из родника. Затем сосредоточилась и заставила парня появиться в её безопасном месте.

Ливи потребовалась вся концентрация, которой она только могла добиться, чтобы сделать это. Девушка попыталась напоить Риньша из своих рук, раз, другой, но тот застыл словно статуя.

Её снова настигла паника. Уговаривать парня не было времени. Ливи на мгновение замешкалась, а потом набрала воды в рот, прильнула к губам Риньша и силой вдула синеву ему в рот, потом ещё и ещё.

* * *

Риньш уже еле держался на ногах, пропустив удар в голову. Его противники же были во много лучшем состоянии и откровенно веселились. Риньш постоянно пытался разорвать дистанцию, чтобы достать кинжал. Однако враги не позволяли ему этого сделать.

Он уже готов был спасаться бегством, как вдруг у него в голове пропали все мысли. Мир стал хрустальным, словно все предметы оказались прозрачны. Ощущение это захватывало. Вместо мучительного голоса, ломающего волю, он почувствовал, как в него толчками вливается сила.

Страх, неуверенность, усталость и даже гнев вдруг пропали. Они уступили место приятному спокойствию. Риньш вообще не помнил, когда так хорошо себя чувствовал. Он вдруг понял, что всё в мире, теперь движется удивительно медленно. Мало того, каким-то невероятным образом он теперь знал, что собираются делать враги.

Вот парень делает ложный выпад правой рукой, собираясь пробить свой коронный прямой левой. Откуда Риньш знает, что он коронный? Не важно, сейчас всё неважно.

Риньш легко поворачивается боком, изображая, что повёлся. Он делает согнутой правой рукой мельницу сверху вниз, одновременно нанося удар короткой частью дубинки, которую держит за перпендикулярную часть, снизу.

Противник делает свой выпад, и рука его оказывается в ловушке. Краткий миг дубинка легко движется, а потом её торец впивается врагу в локоть, одновременно Риньш бьёт ему по предплечью сверху. Слышится тихий хруст и парень заходится в крике. Он резко отскакивает, поскальзывается и неуклюже валится на землю, баюкая разбитый сустав.

Риньш чуть поворачивается, чтобы удар второго прошёл вскользь по плечу. Где-то бесконечно далеко он чувствует боль. Там, он дышит, словно вынырнув из-под воды, но это ему не мешает.

Он резко разворачивается обратно и наносит удар торцом дубинки в плечо. Врагу удаётся подставить блок, и рука его повисает плетью. Риньш, не упуская ни мгновения, бьёт его справа в голову. Добавляя по затылку дубинкой. Тот расслабленно валится на землю.

Риньш резко поворачивается, в тот самый момент, когда наконец-то пришедший в себя третий противник, которого он вырубил в начале схватки, уже идёт на него.

Риньш перехватывает дубинку за длинный конец и, чуть присев, наотмашь бьёт перпендикулярной частью сбоку по голени. Противник теряет равновесие и налетает лицом прямо на голову поднимающегося, как пружина, охранника. Темя парня где-то очень далеко рвёт боль. Противник отлетает в сторону, снова теряя сознание. Риньш вдруг понимает, что враги закончились.

Он рывком вернулся в реальность. Всё его тело немилосердно болело. Сердце неслось бешённым галопом, ухая в груди, словно колокол. Он захлёбывался глубоким дыханием. Голова кружилась, к горлу подкатывала дурнота.

Риньш упал на четвереньки и его начало рвать. Даже когда он выблевал всё, что было у него в желудке, его не прекращало буквально выворачивать наизнанку.

Его тряс озноб и по телу разливалась томительная слабость. Лишь каким-то чудом Риньшу удалось взять себя в руки и сосредоточиться на дыхании. Он дышал так глубоко, как только мог, делая долгие выдохи, качаясь вперёд при каждом из них. Это помогло, и он с трудом смог завалиться набок, не упав лицом в собственную блевоту.

Опираясь на дубинку, он встал и пошёл к копошащейся чуть дальше жертве. Ему связали руки и видимо засунули в рот кляп. Риньш подошёл, достав из подмышки кинжал, и с трудом опустился на колени возле связанного:

— Я тебя… сейчас освобожу… Тихо… — Риньш говорил задыхаясь. Его скрутил приступ мучительного кашля. Парень ухватил жертву за руки и разрезал путы, а потом вытащил изо рта кляп. Это был треугольный кусок белой ткани, сложенной в несколько раз.

Тот, кто лежал, попытался вскочить, но ноги его были согнуты в коленях и связаны, а потому он завалился назад. Чуть полежав, он закричал тонким девчоночьим голосом, поливая всё вокруг отборнейшей портовой бранью. Риньш с трудом поднялся и перерезал путы, освобождая ноги жертвы.

— Да тихо ты мелкий… — Риньшу было трудно говорить. Во рту стоял кислый вкус блевоты. — Тихо! Что орёшь… Сейчас к дежурному пойдём, надо происшествие фиксировать.

Освобождённый снова подскочил и оказался в лунном свете. Только сейчас Риньш увидел, что это девушка. Не просто девушка, а та самая красавица, которая рекомендовала ему быть осторожнее. Как её там?

— Лаши? — сзади раздался удивлённый голос Ливи. Риньш с трудом поднялся, готовый к бою. Дубинку он перехватил за короткую часть, надеясь держать противника на расстоянии.

— Учитель, я просил Вас позвать дежурного! — недовольно произнёс он. Лаши двинулась куда-то с явным намерением улизнуть.

— А ну стоять! — голос явно принадлежал женщине. Со стороны дорожки появилось две фигуры. В руках у них поблёскивали револьверы незнакомой модели. Они неспешно вышли из тени и Риньш смог их разглядеть. Ими оказались две молодые женщины. У той, что повыше, огромная копна абсолютно белых волос, была уложена в замысловатую причёску. Она обратилась к Ливи:

— Сестрица, ты цела?

— Да… — отчего-то надулась девушка.

Увидев их, Риньш с трудом опустился на землю. Около шестьдесят четвёртой доли часа он просто сидел в изнеможении, а потом завалился на бок и потерял сознание.

Глава 21 Игра

Жестокая игра с улыбкой на губах

в неискренних словах прячет страх…

А. Гиндина

Лалфи почувствовала неладное после отбоя. Она возилась с бумагами и не ложилась спать, потому собралась она очень быстро. Лайшми присоединилась к ней на полпути к месту преступления. Чтобы быстрее выздороветь, она должна была много ходить и потому часто гуляла по парку.

Искательницы прекрасно понимали друг друга без слов и потому просто побежали в ту сторону, откуда на них лились страх и боль. Там Лалфи очень остро чувствовала Ливи с которой случилась, увы, нередкая среди начинающих искательниц неприятность, она как говорили, влипла в эмоции жертвы.

Сейчас девочка страдала и боялась вместе с кем-то. Лалфи не знала ту воспитанницу, над которой собирались надругаться.

Она на бегу прокручивала в голове способы помощи, как вдруг ощутила нечто, с чем ещё не сталкивалась никогда. Это был просто запредельный выброс силы, продлившийся всего мгновение.

Пару секунд спустя они буквально вылетели к тому месту где находилась Ливи и Лалфи увидела свою ученицу. Нет, не глазами, та стояла в глубокой тени. Искательница ощутила девочку. Сейчас ту окружал тугой кокон силы, от которого словно щупальце протянулся тяж, питавший дравшегося парня.

Лалфи притормозила и спросила у сестрицы:

— Ты тоже это видишь?

— Да! Это великолепно! — засмеялась Лайшми. — Только посмотри. Она ведь кормит его. Если бы не она, его бы смяли, а теперь этим несдобровать. Всё-таки наше с тобой кроха изгнание это просто-таки Божье благословение! — секунду спустя старшая искательница продолжила. — Видишь, парень сейчас даже может пользоваться частью её силы. Великолепно! Как угодно, но мы должны выяснить, как она это делает.

* * *

— Андрюха! Андрюха! Чо, ты спишь — восторженно орал Ринчин — Смотри сюда! Да вот сюда же! — парень тыкал пальцем в экраны, на которых в ячейках матрицы стремительно сменялись какие-то математические функции. Чуть ниже он расположил видео с беспилотника. Там солдат Ордена с деревянной тоньфой лупил двоих здоровяков, похоже, что его сослуживцев. Те были много искуснее него, но парень оказался быстр настолько, что даже Андрей с ним, наверное бы, не справился.

— И что… — протянул Лихов.

— Ты что тупой? Эта, ну которая из них самая мелкая. Она ещё того парня под контроль брала. Так вот тогда она с ним синхронизировалась. А теперь вошла в резонанс. Его ещё недавно хорошенько лупили, а как только девочка стала его поддерживать, он того… берсерком стал и теперь, думаю, этим двоим хана — он провёл раскрытой ладонью поперёк шеи.

— Минус локоть… — раздался деловой голос Голубева. Доктор стоял сзади них. Он положил руки им на плечи и немного наклонился, чтобы видеть экран. — О-о-о, а этот уже не жилец… — прокомментировал Голубев удар по голове. — Субарахноидальное кровоизлияние обеспечено.

Охранник тем временем закончил с избиением и, упав на четвереньки, принялся блевать.

— А что это он? — удивился Ринчин. — В живот, что ли ударили?

— Да не. Он так быстро двигался на чисто анаэробных возможностях. У него в крови лактата сейчас миллимоль под тридцать плавает. Вот, организм от кислоты и избавляется. Кстати, силу удара ему девочка нарастила, заставив мышцы сокращаться одновременно целиком, а не отдельными волокнами, как у нас всех. Так сумасшедшие огромную силу обретают — чуть помедлив, добавил доктор. — На короткую схватку отличный вариант. Надо будет предусмотреть режим такой стимуляции в твоём Андрюш устройстве.

— А я, честно говоря, думал, что вы в него не верите — удивился Лихов.

— Отчего ж. — скривился доктор — Вон же… — он ткнул рукой в экран — Вполне рабочий вариант и без всякой психохимии.

* * *

Тем временем драка стремительно окончилась сокрушительной победой охранника. Кокон Ливи истаял, но полностью не исчез. Девочка немного постояла, приходя в себя, и нетвёрдой походкой отправилась к месту драки.

Искательницы последовали за ней. Между кустами и стапелями стройматериалов им предстала весьма примечательная картина. На истоптанной земле валялись два тела. Третий сидел на земле, баюкая левую руку. Они остались живы, но получили весьма тяжёлые травмы. Чуть дальше, еле держась на ногах, стоял охранник, сжимая в руке свою дубинку. Парень явно был чем-то недоволен

Чуть ближе к ним оказалась Ливи, девочка вымоталась и растеряно крутила головой. А посреди залитой лунным светом площадки стояла её ровесница. Кажется, она и была жертвой тех троих. Только вот почему-то Лалфи чувствовала в ней страх перед тем, что её поймают, полностью заслоняющий благодарность к спасителям.

Лалфи рванула из кобуры свой писто-лет, кто вообще выдумал это название? Язык сломаешь!

Охранник, искательница вспомнила, что его звали Риньшем, тем временем, принялся отчитывать Ливи, за то, что та не убежала. Во, даёт!

Жертва тем временем, воспользовавшись заминкой, попыталась улизнуть.

— А ну стоять — прорычала Лалфи, целясь в убегавшую.

Лайшми тем временем отправилась позаботиться об их младшей сестрице. Девочка умудрилась быть этому недовольна. Тут Лалфи почувствовала, что сила, питавшая парня, окончательно исчезла, и он просто потерял сознание.

Не прошло и минуты, как прибежали охранники, а потом появился и Ёнс. Жертва, её звали Лаши, быстро сориентировалась и начала громко рыдать. Особо притворяться ей было и не надо, но в глубине души девочку сжигали гнев и обида совсем не на этих троих, а на Ливи и Риньша. Лалфи чётко чувствовала это.

леди Лаши безродная отца не знает видящая

Уже сильно позже, когда девочка успокоилась, её отвели в лазарет. Туда же вслед за Лалфи пришёл Ших. Увидев его, искательница поздоровалась и спросила:

— Что обо всём этом думаете?

— Хм, а у Вас учитель, есть какие-то мысли, кроме наказания провинившихся. Тут вроде всё ясно.

— Я не о них, я о Лаши. Она, конечно, напугана, но только это не главное. Она ненавидит Ливи.

— А-а-а, вы об этом — протянул старик. — Пойдёмте-ка, поговорим с ней. Я бы предпочёл позвать Вийна, но сами понимаете, этого не допустят. Орден не любит выносить сор за порог, тем более такой вонючий. Так что придётся самим — потянулся он. — Только начнем мы, пожалуй, с Ливи.

Та сидела в общей палате у койки, на которую положили Риньша. Он по-прежнему оставался без сознания. Лалфи мягко позвала девочку и отвела её в комнату отдыха. Сейчас та пустовала, ведь целители были слишком заняты оказанием помощи, неудавшимся насильникам.

Лалфи с Шихом усадили девочку на кресло-мешок, а сами расположились на ковре перед ней. Старик начал первым, очень мягко спросив:

— Как Риньш?

— Я не понимаю, что с ним — тихо сказала девочка. — Мне кажется это из-за меня.

— Ты не виновата, сестрица — как только могла мягко ответила Лалфи. — Ты помогала ему больше, чем это возможно. Он просто устал — на самом деле искательница не знала, что будет с парнем. Она просто старалась успокоить свою ученицу. Ливи захлюпала носом.

— Учитель Ливи, пожалуйста, я понимаю, что вам, наверное, трудно, но расскажите о ваших с Лаши отношениях — Ших говорил очень спокойно.

— В детстве мы дружили — начала девочка. — Мы никогда не скучали вместе. Мама приезжала ко мне и привозила всякое, и я всегда делилась с Лаши. К ней ведь никто не приходил. А ещё она очень смелая. — Ливи было очень тяжело говорить. — И ещё она всегда мальчишкам нравилась, совсем не как я. Затем нас с фермы в Круг перевели. Меня к искательницам, а её к видящим. Тогда всё не так стало. Она отдалилась и стала мне говорить гадости. Меня и так дразнили все, а она… — Ливи расплакалась. Чуть успокоившись, она продолжила. — Она стала всех против меня подначивать и рассказывать про меня разное, чего я стеснялась… А все слушали и смеялись. Я просила перестать, а она говорила, что мы подруги и так веселее. А когда Вы, учитель, к нам приехали, она вообще, как с цепи сорвалась… Она и Риньша подначивала, чтобы он мне в постель вонючку подложил, а он её саму ей облил. Изобразил, что случайно.

«А парень-то молодец, — подумала Лалфи. — На красивую мордашку не купился».

— Спасибо Вам, учитель — спокойно сказал Ших. — Идите к себе, отдохните. Пускай парень выспится. У него завтра тяжёлый день будет, хоть он и герой…

— Голова с дырой… — обижено, сказала Ливи. — Я ему помогала, а он ругается. — Надулась девочка.

— Да ладно тебе, он просто волновался — спокойно сказала Лалфи.

— Я уже не маленькая, я сама его спасла… — ещё больше надулась девочка.

— Сестричка, иди поспи, завтра очень тяжёлый день будет — мягко сказала Лалфи. — Никто не считает тебя маленькой. Мы с сестрицей Лайшми тоже должны научиться помогать, как ты это сделала.

При этих словах Ливи покраснела до кончиков ушей и уставилась в пол.

— Я подумаю… — пробурчала она.

Когда Ливи ушла, Лалфи с Шихом двинулись к Лаши. Девочка сидела в тёмной палате одна. Они вошли и, не зажигая света, уселись напротив неё. Та немедленно отвернулась. Искательница чувствовала в ней столько злобы и чего-то ещё, чего не могла понять.

— Леди Лаши, — официально обратился к ней Ших. — Может, расскажите нам, как всё было?

Девочка какое-то время молчала, а потом зарыдала тихо-тихо, но так чтобы это точно заметили. Лалфи хотела что-то сказать, но Ших взмахом руки остановил её. Она устало откинулась спиной на стену и расслабилась, стараясь услышать окружающих людей.

Риньш в это момент пришёл в себя, и Ливи, которая никого не послушала, поила парня травяным чаем. Рядом какой-то мальчишка, повредивший ногу во время тренировки, весь трясся от зависти.

Вот усталые целители возятся с бессознательным насильником. Ему не жить, у него в голове лопнул сосуд, и кровь уже вытекает, сдавливая мозг. Лалфи могла пойти сказать об этом, но не хотела.

Ещё люди. Охранники караулят возле отдельных палат, где лежат два других. Те пришли в сознание. Один перемалывает в голове отговорки, другой весь исходит яростью, наверное, придумывая кары для Риньша. Ещё люди, ещё.

Вот перед ней Лаши. Она напугана и подавлена, но в ней есть стержень, который не даёт ей сломаться. Это не воля, не чувство собственного достоинства и даже не гордость, это зависть, переполняющая девочку.

Лалфи расслабленно ощупывает пространство вокруг и вдруг замечает нечто странное. Она не чувствует Шиха. Нет, она ощущает его присутствие, его тяжёлую ауру власти, давящую на окружающих.

Он легко умеет её прятать, но сейчас не тот момент. Только вот Лалфи не чувствует, что у старика на душе. Совсем! Он абсолютно закрыт от неё. И не только это, Лалфи не чувствует его силы.

Искательнице потребовалось напрячь всю её волю, чтобы не вскочить и не начать расспрашивать об этом наставника. Огромная удача, что она смогла это заметить. Наверное, Ших просто слишком устал и не прятал свою способность должным образом.

— Хорошо, леди Лаши, если вы не желаете нам рассказать, что случилось, давайте, это сделаю я. Вы же, может быть, поправите меня, если я вдруг в чём-нибудь ошибусь.

Лалфи уже освоила многие способности своего шлема и теперь решила воспользоваться одной из них. Записать всё происходящее. Потом парящие глаза вполне могли проиграть такую запись, так что всем покажется, что они видят это вживую. Несколько секунд провозившись, она включила запись.

— Итак, — продолжал Ших, не зная о том, что сделала Лалфи — когда вы переехали с фермы, где вы росли вместе со своей подругой Ливи, то обнаружили, что живёте много хуже неё. Искательницам полагается своя комнатка. Пусть и маленькая, но своя, а Вы живете в общей спальне.

Искательницы дни проводят в тренировках созерцания и регулярно ездят в город, а вы должны изучать тяжёлую науку изготовления лекарств с учителем Шайли, которой вечно нет, и наставником Халтахом. Он ведь такой ворчун, ему никто угодить не может, даже я. Ливи навещали родители, а Вас нет.

Пусть она и делилась с вами всем, но вам этого было мало. Вы ведь убеждены, что вы лучше других и уж точно лучше неё. И Вы решили восстановить справедливость. Стали подкалывать её, а потом подначивать других, делать то же самое. Ваша некогда лучшая подруга стала затравленным изгоем. А вы, вы, которой она доверяла, и которую ценила, наконец-то радовались.

Однако несмотря ни на что несчастная Ливи обрела самую настоящую силу. И знаете что? Она использует свои возможности во благо другим. Она спасла от смерти того, кого считала невиновным. Она помогала воспитанницам раскрывать дар. Даже леди Сае, какой бы ни был у той тяжёлый характер.

Это всё вас просто выбешивает. А всё потому, что ваша жизнь не такова. Вы хотели заставить и Риньша играть в вашу игру, но у парня хватило мозгов понять, кто есть кто. Тогда вы решили отомстить ему. Нашли трёх ублюдочных аристократов и посулили им своё тело в обмен на то, что те будут издеваться над Риньшем.

Вы знали, что он был болен, слаб, измотан и ему никогда не справиться с тремя. Однако эти мерзавцы сразу поняли, что вы из себя представляете. Они потребовали плату вперёд, а когда вы начали юлить, захотели забрать обещанное силой.

А теперь вы собираетесь сказать, что вы просто гуляли, а Риньш напал на вас безо всякой причины и жестоко избил вас и ваших друзей. На суде никто не поверит показаниям Ливи и Риньша. Все знают, что парень убийца, что был под судом и плевать, что за него заступались даже древние.

Не важно, что и в этот раз он просто исполнял и свой долг. Так ведь? Вы ведь не испытываете ни капли благодарности к своему спасителю.

Ших замолчал, переводя дыхание. И вдруг Лалфи заметила, что плечи девочки содрогались, но не от рыданий, а от смеха. Всего мгновение спустя та захохотала в голос.

— А ты умный старичок… — девочка заливисто хохотала. — Да! Чёрт бы, вас всех побрал. Да! Мне ничуть не жалко эту тупую ведьму и её ящерку тоже. Ничего ещё не кончилось. Они оба у меня узнают своё место. Этого мордатого сгноят на рудниках, а грёбаная принцеска, останется изгоем. Обе этих твари только того и заслуживают.

— Неужели тебе не стыдно? — это вырвалось у Лалфи непроизвольно. Всё происходящее было какой-то дикой, нереальной пародией на все представления искательницы о жизни.

— С чего бы это вдруг — продолжила смеяться Лаши. Потом она заговорила уже серьёзнее. — Я лишь пытаюсь восстановить справедливость. Принцесска, ничем не лучше других. Почему ей всё, а мне ничего.

— Но ведь это Ливи завидует тебе! — Лалфи всю трясло. — Ты свободна. Ты сможешь быть в жизни кем захочешь. Парни так и увиваются за тобой. Всё это знают. Никто не боится тебя, не презирает, никто не смотрит на тебя как на чудовище.

— Ой, бедные вы бедные! — с притворной жалостью всплеснула руками Лаши. — Всё-то им плохо — она резко изменилась в лице. Теперь она зло улыбалась. — Всю жизнь проживёт на всём готовеньком. Все вокруг неё бегают. Ой, Ливи, съезди в город развейся. Ой, иди покушай, не загоняй себя. Ей семнадцать, а она уже учитель! Этот мордатый вокруг бегает. Хоть у неё ни кожи, ни рожи. Косица с палец! — Лаши всю трясло.

Ших спокойно смотрел на неё. На лице старика ничего не отразилось, кроме усталости и разочарования.

— Что ж, вы вольны поступать как вам угодно, но и остальные обладают таким же правом — процедил он. — Думаю, вашей чудесной коже будет очень полезен горный воздух. У нас в лагере как раз есть свободное место у аптекарей. Они будут вам рады. Помните об этом, когда будет суд. И, да, у меня хватит веса сделать так, что чистейшим горным воздухом вы будете дышать до конца своих дней.

— Да пошёл ты, старикашка — прошипела Лаши, добавив крепкое словцо.

Ших поднялся и церемонно, сложив руки перед грудью, произнёс:

— Не смею вас больше задерживать. Суд будет послезавтра, советую как следует выспаться. Дорога в горы не близкая.

Лалфи последовала примеру старого офицера. Когда они вышли в коридор, Ших сказал:

— Как бы грустно это не звучало, но под благородным стремлением к справедливости очень часто скрывается самая обыкновенная зависть. Как страшно, наверное, жить этим унизительным чувством. Заметьте, Ливи хватает сил сдерживать это качество. Она вообще замечательная девочка. Хоть и двенадцатая дочь главы рода, но всё же самая настоящая принцесса, а к мальчишке этому относится хорошо, хотя он теперь и лишённый имени.

— А я, честно говоря, думала, что искательницы рождаются только у безродных или в межродовых браках — задумчиво произнесла Лалфи.

— Как видите, не всегда. Родовитые искательницы просто редко бывают сильными — уйдя в себя, произнёс Ших. — Впрочем, мы сейчас не об этом. Я очень надеюсь на ваши показания, учитель.

— Я сделаю всё возможное.

— Жалко парнишку. Он честный мальчик, да и отец его славный служака — покачал головой Ших и двинулся восвояси.

Глава 22 Вон из моей головы!

Тот, у которого лопнул в голове сосуд, не пережил ночи, и теперь Риньш был повинен в убийстве. Его ещё под утро отправили в камеру. Сам он с трудом держался на ногах и его под руки вели двое сослуживцев.

— Ну, ты дал! — завистливо произнёс один из них.

— Месяца у нас не провёл, как уже в камеру! — уважительно протянул второй.

Риньш ничего не ответил. Все его силы уходили на то, чтобы просто переставлять ноги.

Стоит признать, что камеру ему выделили более чем комфортабельную. Вместо горы сухих листьев на холодном полу, имелись нары, на которых лежал тюфяк, набитый древесным волокном. Под самым потолком размещалось небольшое зарешёченное окошко. Здесь был даже умывальник и вполне удобное отхожее место, а не просто бачок, как в прошлой камере. Самое главное, парень оказался в одиночестве.

За почти два месяца заточения в гарнизонной тюрьме Риньш понял, что самое гадкое в застенках это не тюремщики, а сокамерники. Он сидел с самыми настоящими уголовниками, и ему не раз приходилось драться, защищая себя или других. Наверное, это было самое тяжёлое время в его жизни и, увы, оно возвращалось. Впрочем, Риньш боялся не этого. Его съедал липкий страх того, что вся эта ситуация отразится на Ливи.

Раньше он относился к ней совсем по-другому. Она казалась ему нескладной, некрасивой, глупой. Почему-то теперь все эти её качества он воспринимал иначе. Её внешность была на самом деле очень даже гармоничной, стеснительность и некоторая неуклюжесть казалась милой. Даже её злодейские способности, оказывается, могли быть чрезвычайно полезны.

За то время, что Риньш провёл в одиночестве, он понял, что та сила, которую он получил во время драки, принадлежала Ливи. И Риньш тосковал по тому состоянию. Невыносимо тосковал.

Мир казался серым, но не из-за стен вокруг крохотной камеры или скуки. Просто то состояние невероятной, словно хрустальной прозрачности всего вокруг было невыносимо сладостным.

Риньш почему-то совсем не завидовал Ливи, жившей в нём постоянно. Ведь она, наверное, его даже и не замечала. Ей просто не с чем было сравнивать. А вот Риньш мог это сделать пополной. Впрочем, долго тосковать ему не дали.

Среди ночи его разбудил голос, произносивший слова со странным акцентом, какого Риньш ещё никогда не слышал. Речь пробивалась сквозь шум сразу высокий и низкий, который сейчас заполнял всё вокруг.

— Эй, рядово-ой, что спишь? — в вопросе этом звучало одновременно веселье и недовольство. Риньш поднял голову и внезапно обнаружил перед собой четырёхрукого. Механическое чудовище стояло как-то очень по-человечески, прислонившись спиной к стене.

— Чего ты хочешь? — спросонья Риньш не чувствовал ничего кроме раздражения. — Ночь на дворе, все спят.

— К офицерам следует обращаться «товарищ», а потом называть звание — жёстко ответил древний. — В моём случае надо говорить «товарищ майор».

— Так точно, товарищ майор! — поднявшись с постели, сказал Риньш. Сон вдруг слетел с него, стоило ему вспомнить их предыдущую встречу.

— Вот и молодец! И, да, сейчас, и правда, все спят. Именно поэтому я и здесь. Собственно, у меня к тебе деловое предложение. Завтра учитель Лалфи продемонстрирует суду, как было дело. Есть два варианта: в первом все увидят правду. Ты, ворвавшись за кусты, молча напал на копошащихся воспитанников. Я, может, чего не знаю, но это явное нарушение устава. Есть второй вариант: на записи ты будешь идеально выполнять правила караульной службы. Выбирай!

— И что нужно делать, чтобы второй вариант воплотился в жизнь? — Риньш сел на кровати.

— Служить нам, так, чтобы об этом никто не знал — буднично ответил древний.

— Так! А в чём будет заключаться служба? — Риньш весь напрягся. Его вербовали грубо и бесхитростно. Вряд ли ему предложат и дальше вместе с Ливи развлекаться в городе.

— Ты уже не маленький, должен понимать. Сбор и передача информации, в том числе, той, которую считают здесь секретной, доставка отправлений, участие в операциях — древний скрестил верхнюю пару рук перед грудью, а нижнюю развёл в стороны. Жест был Риньшу совершенно непонятен.

Минуту подумав, парень произнёс.

— Я готов служить вам, но в обмен мне нужно не совсем то, что вы предлагаете. Я делаю, что вы скажете, вы товарищ Майор обеспечиваете безопасность учителя Ливи. Я помню свой долг…

— Похвально! — Лицо древнего закрывало глухое забрало, но Риньш почти физически почувствовал, как тот ухмыляется. — Это даже проще… Без проблем. Впрочем… Кое-что всё равно и тебе причитается. Но помни — голос древнего стал жёстким. Если ты нарушишь наш договор, пеняй на себя! И ещё, захочешь, чтобы я с тобой поговорил, просто обратись к «товарищу майору» — сказав это, древний растворился в воздухе, будто его и не было.

— Да, товарищ майор! — парень лёг на нары и сам не заметил, как заснул.

* * *

— Прикинь! Он будет в пустоту рассказывать важную информацию товарищу майору! — Андрей аж весь трясся от смеха.

— У этого анекдота во-о-от такая борода — доктор рукой показал, насколько она длинная. Он тоже улыбался, но в голос, как Андрей, не ржал.

Ринчин смотрел на старших товарищей непонимающе.

— Что за анекдот-то? — наконец спросил он. — Слушай, — ответил доктор. — Едут, короче, три мужика в поезде…

* * *

Отлежавшись в камере, Риньш, признаться, стал чувствовать себя значительно лучше.

Солнце уже поднялось так высоко, что заглядывало в крохотное окошко его темницы, когда за ним пришли тюремщики, а ими и в этот раз оказались его сослуживцы. Те снова молча повели его куда-то длинными каменными коридорами. Он потерял счёт поворотам, когда они свернули в тесную каморку. Риньш просидел там довольно долго и уже почти задремал, когда в дверь кто-то вошёл.

— Спишь! Молодец. Победители всегда спят дольше побеждённых — в комнате стоял тот самый старик, которого он встретил на пробежке в первый день своей службы здесь. — Ну что ж, парень, сейчас мы с тобой пойдём на суд. Не буду скрывать, они там уже решили, что ты виновен. Те три подонка аристократы, как и я. Мне стыдно признаться в этом, но тот, кому ты сломал руку, мой внучатый племянник. Славный боец мог бы выйти, но брата и племянника убили западяне, а невестка смертельно боялась потерять ещё и сына. Знаешь, как сказано в писаниях: «Тот, кто имел — обретёт, а у того, кто не имел, отнимется и то, что было» — старик тяжело вздохнул. — Говори, как есть парень! Пусть будет, что будет. Я постараюсь помочь, чем смогу — он хлопнул Риньша по плечу.

Тот с трудом поднялся с коврика, на котором сидел и, разминая затёкшие ноги, двинулся за стариком. Зал суда только так назывался. На самом деле просто длинная комната у дальней стены, которой стояли шесть конторок. Две посредине и по две справа и слева, несколько под углом.

«Разумно. Подойдёшь — окажешься под перекрёстным огнём» — машинально отметил Риньш. Вдоль стен лежали длинные ковровые дорожки, на которых сидели люди. Многие оперлись спинами о стену, явно утомлённые происходящим. Сзади него внезапно оказались двое незнакомых солдат.

Парню всё это очень не понравилось. В гарнизонном суде он сначала рассказал подробно, как всё было, и только потом судьи сталивызывать свидетелей и рассматривать доказательства. Здесь же, кажется, его история никого не интересовала.

— Подсудимый Риньш, согласны ли Вы с выдвинутыми против Вас обвинениями? — церемонно возгласил один из судий.

— Я не слышал никаких обвинений — спокойно ответил парень. — Изложите их, тогда я подумаю. Я уже бывал на суде и сначала полагается изложить суть дела, потом выслушать показания, оценить доказательства и только потом принимать решения. Здесь же собрались люди, не удосужившись даже преставиться, и спрашивают меня, согласен ли я с неизвестно чем.

— Вы убили воспитанника Та’Хоши? — спросил всё тот же человек из-за центральной пары конторок.

— У вас есть доказательства? — вопросом на вопрос ответил Риньш. — Изложите их. Я не знаю, и никогда не знал никого Та’Хоши. Может, сначала объясните мне, кто это? Да, и к слову, а где протоколы установления смерти, вскрытия, где экспертизы? С чего вы вообще взяли, что он мёртв? Среди Вас есть целитель, установивший факт смерти законным порядком и с чего вы взяли, что это именно он? Где протоколы опознания? Я их не видел.

Повисла тишина. У судей что-то явно пошло не так.

— По порядку… — начал Глава круга Ёнс. Он стоял за одной из двух правых конторок. — Согласно показаниям воспитанницы Лаши, она уединилась с тремя воспитанниками в кустах, для… эм-м-м… увеселений определённого рода. А вы напали на них и первым делом нанесли воспитаннику Та’Хоши удар ногой в голову. Отчего он и скончался. Смерть была зафиксирована в шестой час ночи с четвертью наставником Яцо. Тело опознала учитель Та’Ваи и два воспитанника — Ёнс стал копаться в бумагах.

— Без разницы… — устало произнёс Риньш.

— Благодарю Вас, уважаемый… — Ехидно произнёс глава Круга. Он вышел из-за конторки и протянул Риньшу тонкую пачку листов. Подождал пока тот просматривал их, а потом, забрав документы, вернулся обратно.

— Так вот. Причиной смерти явилась внутричерепная гематома, расположенная в левой теменной области, захватывающая височную и затылочную области. Источник кровотечения находился в проекции кровоподтёка, имеющего полукруглую форму с линейной ссадиной в плоской части. Такая форма кровоподтёка точно соответствует форме носка сапога, который носят охранники Ордена. На носке вашего сапога найдены следы крови.

Воспитанница Лаши, убитый и два покалеченных уединились в кустах, входивших в вашу зону ответственности как охранника. Кроме того, вместе с Вами в больничный покой были доставлены два других воспитанника — Та’Хапш и Та’Нойш.

У первого диагностирован мелкоскольчатый перелом заднего надмыщелка плечевой кости. У второго сотрясение мозга. При этом травмы обоим нанесли дробящим оружием, следы которого соответствуют стандартной дубинке, находящейся на вооружение охраны Круга.

На изъятой у вас дубинке были обнаружены кровь и волосы. Учитель Лалфи подтвердила, что они принадлежат воспитаннику Та’Нойшу. У вас есть что добавить?

— Естественно — спокойно ответил Риньш. Он коротко изложил, как было дело, стараясь не напирать на то, что напал без предупреждения.

— Складно врёт! — Возмущённо выкрикнул, именно выкрикнул, второй человек из-за центральной конторки.

— Он говорит правду — сзади раздался мелодичный голос, словно перезвон самого нежного из колокольчиков. Почему-то от него по позвоночнику Риньша проползла ледяная змейка страха. И кажется не только у него одного. Он повернулся и увидел невероятно красивую девушку с лицом куклы и огромной копной белых волос, уложенных в замысловатую причёску. Поверх формы она носила какие-то штыри и тяжи, туго облегающие её выдающуюся фигуру. Риньшу потребовалось немалое усилие, чтобы отвернуться. Кажется, это и была наставник Лайшми. — Солдат говорит правду, а вы сейчас соврали.

— Да как вы…

— Вы сомневаетесь в моих способностях? — голос девушки ничуть не изменился. — Может, мне продемонстрировать?

— Что вы себе позво… — в этот момент все почувствовали удар. Голову Риньша словно разрывало изнутри, к горлу подкатила дурнота, а ноги стали ватными. Тот, кто посмел прервать искательницу, рухнул без сознания.

— Простите дерзость моего коллеги наставник. — сложил руки перед грудью в жесте почтения мужчина за второй конторкой по центру. — Но всё же мы считаем, что применение силы, охранником было чрезмерным. Если убивать и калечить воспитанников за шалости, то в Ордене людей не останется. В конце концов, мы все были молоды. Вы согласны со мной, наставник? — спокойно сказал мужчина.

Против этого Лайшми ничего не смогла возразить. Впрочем, это совсем не касалось Лалфи.

— А у меня есть что возразить. Впрочем, не у меня, у древних. Они видят всё, что происходит, ничего не забывают и никогда не прощают — её спокойный голос пугал не меньше, чем тон её сестрицы. Риньшу вдруг очень захотелось, чтобы здесь оказалась и третья из них — Ливи. — Итак, сейчас они покажут нам, что случилось.

Секунду спустя они все оказались в темноте среди кустов и стапелей стройматериалов. Невысокую девушку окружили три здоровых мордоворота, помладше неё. «Самый возраст: кулаки уже тяжёлые, а в голове пусто», — про себя отметил Риньш. Девушка говорила глубоким томным голосом. Впрочем, Риньшу послушать её не позволили.

Он вдруг ощутил, что мир вновь стал хрустальным, и это состояние затопило его полностью. Чуть погодя, он почувствовал, как Ливи коснулась его.

Нет, не тела, разума, и это прикосновение было неожиданно неприятным. Словно у него в голове провертели коловоротом дыру, и девушка в неё подсматривала. Откуда-то он знал, что сейчас она может видеть его глазами. Он недовольно подумал: «Вон из моей головы». Откуда-то снаружи пришло чувство разочарования и обиды.

Он напряг всю свою волю, пытаясь освободиться, но это ничего не дало. Ни гнев, ни обида не помогали. Отчаявшись, Риньш про себя произнёс: «Учитель, я прошу Вас, прекратите, это неприятно». Ответа не последовало. Тогда Риньш изменил тактику. Он сосредоточился и представил Ливи, выходящую на песчаный пляж из озера.

На ней была одна рубашка из тонкой ткани, которая намокла и плотно облегала тело. Яркое летнее солнце играло бликами на воде, такой голубой, что на горизонте она почти незаметно превращалась в небесную лазурь. На ноги девушки налип белый песок. Девушка выжала мокрые волосы и двинулась к Риньшу.

Картинка получилась такой красивой, что, похоже, понравилась Ливи, которая даже не обратила внимания на то, как сильно облегала мокрая ткань её фигуру. Риньш пытавшийся засмущать девушку, остался крайне недоволен.

Тогда парень решил продолжить. Он представил себе спальню. Наверное, так выглядят спальни принцесс. Всё кругом в тончайших розовых тканях и кружевах.

Посреди этой феерической комнаты стояла огромная кровать под балдахином. На ней лежала девушка, одетая столь откровенно, что ткань скорее подчёркивала изгибы её тела, нежели скрывала, и вот Она приподнимает голову и зовёт Риньша к себе.

Ливи в этот раз получилась у парня какой-то уж слишком красивой. Впрочем, эта картинка имела нужный эффект и девушка, одарив его возмущением, в котором Риньш ощущал определённую долю притворства, покинула его голову.

Глава 23 Правосудие для всех

Всё это безобразие оказалось на удивление долгим. Из-за вторжения Риньш пропустил довольно большой кусок истории и теперь видел самого себя, заходящего за кусты с криком:

— А ну стоять! Этого отпустили! — парень мог поклясться, что такого не говорил, однако на этом отклонения от правды не закончились.

Тот, что был ближе всех к нему, резко вскинулся и попытался пройти ему в ноги. Риньш на записи резко увернулся и пнул его, явно метя в плечо. Однако нападавший неудачно попытался увернуться и получил удар по голове. Дальше ситуация развевалась, как и в реальности. За исключением того, что Риньш опять потребовал: «Встать и поднять руки». Сам парень, хоть убей, ничего такого не помнил.

Стоит отметить, что и момент его ускорения здесь выглядел совсем не впечатляюще. Итак, древние выполнили свою часть договора, они намеренно его, что называется, отмазывали. Дойдя до того момента, когда появились старшие искательницы, запись остановилась.

Потом все они оказались в тёмной комнате, в которой сидели двое. Впрочем, нет, просто они видели чьими-то глазами. Ших, тот самый старик, который приходил к Риньшу перед судом, разговаривал с жертвой. Разговор этот был не из приятных.

В этот момент Риньш вновь почувствовал, как весь мир становится хрустальным. Ливи коснулась его разума и видела его глазами. На этот раз она делал это аккуратно и дискомфорт от её присутствия оказался минимален.

Тем временем перед ними разворачивалась самая настоящая трагедия. Лаши завидовала своей, как оказалось, лучшей подруге и строила ей козни. Когда появился Риньш, она попыталась взяться и за него, а для этого подбить троих сосланных сюда ушлёпков на то, чтобы те на него напали. Взамен она обещала им те самые развлечения, о которых говорил Ёнс. Однако парни не пожелали ждать и решили взять её силой.

Когда запись закончилась, повисло долгое молчание. Первым заговорил Ших. Перед этим он поднялся со своего места и, выйдя на середину комнаты, деловым тоном произнёс:

— Коллеги посмотрев первую часть эм-м-м…

— Записи — подсказала учитель Лалфи.

— Благодарю вас — сложил перед грудью руки старик. — Так вот, посмотрев первую часть записи, я обратил внимание на одно важное обстоятельство. Собственно жертву связали крайне, как бы это сказать, удобным образом. Те ребята имели опыт и знали, как связывать для такого рода… эм-м-м… утех. Я считаю, следует подробнейшим образом расследовать прошлое обоих выживших в этом… м-м-м… инциденте.

— Речь сейчас не о них — жёстко произнёс один из судей из-за левой пары конторок.

— Речь о том… — спокойно сказала учитель Лалфи — что древние могут начать сами вершить правосудие, так как они это видят. А они представляют его, как резню. У них при всех их запредельных возможностях весьма простые представления о законах и справедливости.

Если они сочтут, что мы тут что-то делаем не так, сюда заявится четырёхрукий и просто отрежет всем, кто ему в этот момент не понравиться головы. И поверьте, ему будет глубоко безразлично то, к каким семьям кто тут принадлежит и какие у нас законы, потому что они требуют от нас исполнения своих.

Знаете, как они говорят: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». Вот их девиз. Так что я настоятельно рекомендую прислушаться к храброму Шиху. К слову, они уже не раз и не два предлагали полностью уничтожить Круг кругов со всеми его обитателями, просто ради демонстрации своего существования и отговорить их от этой идеи было отнюдь не просто.

— Демонстрация вашего могущества, учитель, чрезвычайно впечатляет — Вновь заговорил тот же судья. — Однако Вы пытаетесь запугать нас какими-то персонажами ска…

— Глупец! Они прямо здесь и сейчас слушают нас — голос Шиха внезапно обрёл такую мощь, что все невольно пригнулись, даже Лалфи. В этот момент каждый ощущал давящую ауру власти, исходившую от него. — Всего лишь один их воин разнёс целый форт, и никто не смог причинить ему ни малейшего вреда, пока он творил всё, что ему заблагорассудится. Единственное, что спасло нас от уничтожения, это попытка помочь раненому и отдать почести павшим войнам. Сейчас вы творите то, что с их точки зрения является беззаконием. Я в течение нескольких дней весьма тесно общался с Вал’Ен’Тьйном, тем, кого они зовут доктором, и кое-что узнал о них.

Судья за центральной конторкой тяжело вздохнул и сказал:

— Я полностью согласен с вами, наставник. Мы проведём полное и беспристрастное расследование деятельности этих троих и их возможных сообщников — он поднял взгляд вверх и произнёс. — Это не пустые обещания.

— Я на это надеюсь… — раздался громовой голос из-под потолка. Голос этот произносил слова со странным акцентом и был таков, что от него повторно содрогнулись все находившиеся в зале. — В противном случае, не обессудь, этим займусь я!

Повисло молчание. Судья вжал голову в плечи. Он явно не ожидал такой реакции и просто хотел изобразить почтение к воображаемым древним. Лишь через тридцать вторую часть часа он взял себя в руки и продолжил:

— Однако подсудимый совершил убийство, пусть и по неосторожности, покалечил ещё двоих и превысил свои полномочия. Я думаю — со вздохом сказал он, что обвинение следует переквалифицировать в непреднамеренное убийство. Голосуем. Хорошо, переквалифицировано единогласно. Теперь я предлагаю выделить дело о попытке изнасилования и нападение на охранника в отдельное производство. Кто за? Замечательно, единогласно. Также я предлагаю произвести дисциплинарное расследование деятельности воспитанницы Лаши. Кто за? Единогласно. Замечательно — с тяжёлым вздохом произнёс он.

— Благодаря древним. — Ёнс сложил руки перед грудью в знаке почтения. — Мы все стали свидетелями обсуждаемых событий. Я думаю, что суть дела нам ясна. Я не считаю, что совершённое можно оставить без наказания. Поэтому предлагаю двухгодичное дисциплинарное воздействие с отбыванием в нашем Круге. Кто за?

— Смею вам напомнить, что подсудимый совершил уголовное преступление — спокойно сказал судья за центральной конторкой. — Такое обвинение предполагает заключение.

— Я предлагаю отбывание дисциплинарного воздействия в Лагере в горах — произнёс Ших.

— Прошу меня простить наставник, но законом предусмотрено иное — гнул свою линию мужчина в центре зала. Кстати его напарник так и лежал скорчившись на полу. Никто даже не подумал ему помочь, видимо опасаясь гнева искательниц. — С учётом выдающихся бойцовских качеств виновного, а его вина, я думаю, полностью доказана, я предлагаю отбывание в штрафной тысяче Лхатша.

Ших при этом усмехнулся. Риньш, надо сказать, услышав это название не то, чтобы расстроился. Легендарная крепость запирала одноимённое ущелье на юго-востоке континента. Перестроенная уже после начала войны она была настоящей гордостью армии.

Само это ущелье, пролегавшее между двух гор-близнецов, служило единственной дорогой на север на многие недели пути. С запада и востока к вершинам примыкали непроходимые чёрные болота. Места те слыли столь гиблыми, что никто даже не пытался сунуться вглубь топей.

Риньша единогласно решили отправить в Лхатш ближайшим эшелоном, а он, к удивлению парня, отходил только через шестнадцать дней. Почему нельзя было сразу отправить его на перекладных, он не понял.

Его расконвоировали прямо в зале суда и отправили к своему командиру, не дав отлежаться в камере, на что он рассчитывал. Впрочем, обратно в расположение их десятки его сопровождали двое его сослуживцев. Парни успели где-то прикорнуть и теперь довольно зевали.

— Ну, ты дал! — уже в корпусе поприветствовал его командир. — Всякое у нас сбывало. Но чтоб месяца не прослужить и уже убийство — это впервые. А как ты отмазался-то?

— Дык я вроде бы не особо-то и виноват — устало сказал Риньш.

— Да ладно тебе! Мы тут все ни в чём не виноватые! — заржал здоровяк, обнимая их с командиром за плечи. Скоро уже год как этот парень не ходил в увольнения и не получал жалования. При этом его уже восемь раз одновременно награждали и наказывали — Пошли, расскажешь, как дело было!

Рассказ Риньша вызвал такой вал сальных шуток, что даже ему, привыкшему к казарме, стало не по себе. Впрочем, ещё больший интерес вызвал его повествование о суде, который ему пришлось пересказывать раз пять. Причём каждый раз к слушателям присоединялось всё более высокое начальство. В самом конце пришёл начальник караульной службы в чине тысячника.

Восторг от того факта, что «при должных знакомствах тебя могут отмазать сами древние» оказался просто неописуем. Однако более всего парня удивило то, что никто не осуждал его поступок. Каким бы подлецом ни был покойный Та’Хоши, он был их товарищем. Да и сама идея отмазывания от наказания дурно пахла.

Риньш быстро выяснил, отчего к покойному так относились. Эта троица успела достать всех. Они показали себя отличными бойцами и постоянно пускали в ход кулаки. Причём нападали всегда втроём.

Нередко они избивали караульных, попытавшихся им помешать. Самым мерзким было то, что все они принадлежали к высшей аристократии. Благодаря этому заставить их отвечать за их злодеяния до сих пор ни у кого не получалось. Все, однако, сомневались, что деятельность двоих выживших мерзавцев будет расследована.

— Тут главное, чтобы они на учителя Ливи не напали — заявил один из офицеров. — Могут отомстить.

— Боюсь, учитель Лалфи или наставница Лайшми в таком случае даже и не подумают церемониться. Им-то без разницы кто, из какой семьи. Пристрелят, как больных ящеров, да и дело с концом — авторитетно заявил тысячник.

Только ещё часа через три Риньшу удалось вырваться из плена любопытствующих и двинуться в сторону вожделенной койки. По дороге он негромко поблагодарил товарища Майора и тот, к его удивлению, ответил коротким «пожалуйста». Риньш уже видел дверь казармы, как на его пути оказалась Ливи.

Вид она имела изрядно растрепанный, глаза метали молнии, и при этом она была красна, как мякоть лесной ягоды. Девушка несколько секунд просто открывала и закрывала рот, видимо, не зная, что сказать, а потом вдруг надулась и произнесла:

— Тебя спасло только то, что это было очень красиво и романтично! Понял?

Риньш устал, всё его тело болело. К тому же его слегка потряхивало от озноба и он, наплевав на субординацию, ответил:

— Знаешь что? Если ты ещё раз посмеешь полезть ко мне в голову, так как ты это сделала в первый раз, то встретишь там самые впечатляющие плоды моей больной фантазии. Ты даже не представляешь себе, какие наши с тобой отношения я могу вообразить. И прошу заметить, не только наши с тобой!

Девушка покраснела ещё больше. Вдохнула, выдохнула, а потом заявила.

— Для тебя я — учитель Ливи. Понял⁈ — она произнесла это так, словно одержала огромную победу.

— Как прикажете, учитель — устало ответил Риньш, сложив руки перед грудью в жесте почтения.

— Дурак! — обиделась девушка.

Она собиралась уйти, но Риньш сам не ожидая такого от себя. Взял её за плечо и произнёс:

— Пойдёмте, я провожу Вас. Здесь небезопасно.

— Не надо — ещё более обижено произнесла девушка. — Я не маленькая.

— Нет, конечно, но я не хотел бы, чтобы с такой милой девушкой что-то случилось.

— Дурак! — смущённо произнесла Ливи. — Я не твоя девушка.

— Увы. Но всё же разрешите сопроводить вас, Учитель. Будет что вспомнить под западянскими пулями.

— Пошли — совсем смутилась девушка. Потом они просто гуляли по парку, болтая, о чём попало.

На следующий день вновь потянулась рутина. Тренировки, наряды, плавание. Естественно, Риньша уже не ставили в патрулирование или караулы.

Дни сменялись днями серыми и однообразными. Впрочем, накануне отправки в Лхатш, парень получил подарок.

День уже клонился к вечеру. Риньш с остальными залётчиками таскал мешки. Он изрядно притомился и решил маленько поотлынивать от работы, зашхерившись за кухонным корпусом.

Там располагался просто-таки замечательный закуток, в котором обычно хранили мусор. Пахло там отвратно, и оттого туда редко кто ходил. Именно этого Риньшу только и надо было.

Он уселся на истоптанную землю и прислонился спиной к стене. Парень уже задрёмывал, когда сверху почти беззвучно упало нечто длинное и по земле прошла вибрация. Он мог поклясться, что оно просто возникло из воздуха, на высоте примерно двух шагов от земли.

Парень поднялся и осмотрел странный предмет: это был длинный ящик вроде тех, в которых хранят снаряды. Разве что сделали его не из досок, а из странного гладкого материала, похожего на кость. Сверху на нём оказалась приклеена записка, гласившая:

'Подарочек для рядового Риньша. Как найдёшь, приложи палец к зелёному кругу. У тебя будет одна тридцать вторая часа, потом ящик станет невидимым. Спрячь его, ночью откроешь. Инструкция внутри. Удачной охоты!

Андрей Древний'

Стоило Риньшу закончить читать, как записка пропала, а на крышке появился небольшой зелёный круг. Парень приложил к нему палец. Ничего не произошло.

Он уже решил, что это какая-то шутка древних, как ящик растворился в воздухе. В первый момент он запаниковал, решив, что потерял нечто запредельно ценное, и стал яростно водить руками в воздухе. Всего шестьдесят четвертую часть часа спустя он наткнулся на твёрдый предмет. Ящик на самом деле стал невидим.

Риньш подхватил его. Он оказался довольно тяжёлым. Здесь его было оставлять нельзя. Ведь когда будут выносить мешки, могут заметить, что один из них висит в воздухе. Потому парень оттащил туда, где сваливали строительный мусор, и со вздохом вернулся к работе.

Он не мог дождаться ночи, а потом ещё дольше выбирался из казармы. Наконец он оказался среди обрезков досок и кусков битой штукатурки. Ему потребовалось не меньше получаса, чтобы отыскать ящик, который он завалил разным хламом.

Стоило ему вытащить его под лунный свет, как он снова стал видимым, и на нём вновь проявился зелёный круг. Риньш приложил палец, и ящик с тихим шипением открылся. Внутри на крышке оказалась опись. Самая обыкновенная опись вложений!

Внутри нашлись: заплечная сумка, три пакета из странного материала и изрядно потёртый кожаный чемодан. В первом пакете оказалось теплое бельё — кальсоны и фуфайка, самые обыкновенные. К ним была приколота записка:

« Волокнистая броня. Надевается под одежду. Распределяет удары, защищает от осколков, пуль небольшого калибра и холодного оружия».

А ещё там лежала аптечная облатка с надписью «съешь меня». Риньш немного подумал и бросил в рот лежавший в облатке белый кружок, а потом стал дальше разбирать вещи.

Во втором пакете нашлась самая обычная форма Ордена, точно такая же, как у него. Несколько поношенная, но крепкая. Записка гласила:

«Основная броня. Выдерживает попадание из скорострельных винтовок, быстролетящие осколки, высокую или низкую температуру»

Там же лежала каска. Обычная каска, только почти невесомая. Риньш не сразу понял, что у неё есть прозрачное забрало на пол-лица. В ещё одном пакете нашёлся ремень, новый кинжал, целая куча подсумков и толстая книжка с надписью «Устав караульной службы». Все страницы её были пусты.

Следующим Риньш открыл чемоданчик, приложив палец к ещё одному зелёному кругу. Внутри в мягких ложементах лежало множество деталей оружия. На крышке изнутри имелась надпись:

«Набор „Убей сам“ для конструирования огнестрельного оружия под патроны различного калибра»

Сверху лежала ещё более толстая книжка, название которой гласило «Одарённый тьмой». Кажется, это был весьма популярный роман. В тысяча сто десятый раз кто-то обретал силу древнего искателя и принимался спасать всех встречных девиц и обретать всех подходящих друзей, ещё наверное фигурировала вкусная еда и заработок денег.

Стоило Риньшу взять книгу в руки и открыть, как на титульном листе проступила надпись «Руководство пользователя». Страницы её заполняла не история очередного героя, а объяснения как собрать разные виды оружия, в том числе скорострельный пистолет и скорострельную винтовку. Этот подарок порадовал Риньша действительно сильно.

Наконец на самом дне ящика нашлись два обыкновенных почтовых конверта и кошелёк со внушительной суммой денег. В одном из конвертов были документы на имя Ройха безродного, сына Ширха. Парень не сразу вспомнил, что назвал именно это имя подземельцам.

Второй конверт оказался совсем тонким, надпись на нём гласила: «Для твоей принцессы». Внутри оказался самый обычный листок, на котором почерком Риньша было написано короткое стихотворение.

'Жди меня и я вернусь, только очень жди.

Жди, когда наводят грусть жёлтые дожди…'

Парень быстро сунул конверт за пазуху.

Он сложил вещи в сумку, подхватил чемодан и рванул обратно в казарму. Минуту подумав, он вернул всё обратно в ящик. Тот, стоило парню его закрыть, вновь стал невидим. Единственное, что он оставил это две книжки, которые сунул за пазуху. В казарме он запихал ящик под койку и лёг спать.

Не прошло и четверти часа, как его начал трясти невыносимый озноб, почти сразу сменившийся страшным жаром. Голова его раскалывалась, всё тело ломило, а в глазах то и дело появлялись разноцветные круги.

Он не знал, сколько прошло времени. И даже невнятно понимал, что происходит. А потом его внезапно прошиб пот, такой сильный, что, казалось, в его кровать вылили ведро воды. Вместе с этим по всему телу растеклась мучительная слабость и он провалился в сон.

Наутро он проснулся мокрым здоровым и даже необычно бодрым. На пробежку он не ходил, занявшись сборами. Впрочем, его никто и не гонял. Эшелон отходил после завтрака и Риньш волновался лишь о том, как потащит ящик. Впрочем, тот за ночь превратился из чудесного артефакта древних в самый обычный снарядный ящик. По крайней мере, так он теперь выглядел, если его не ощупывать.

Риньш оделся в броню древних, а свою форму отложил, чтобы сдать. Немногие его собственные вещи отправились в ящик. Парень бегом двинулся на завтрак. Лишь чудом ему удалось захватить с собой пару лишних брусков фархи. Потом опять бегом в казарму. Там он сдал каптёру немудрящее имущество и, прихватив свой пожитки, рванул на станцию.

В Лхатш больше никто не отправлялся, и станция была почти пуста. Впрочем, по дороге он встретил Лаши. Девушка окрикнула его и, подойдя, заговорила:

— Слушай, я хотела извиниться…

— Не стоило леди Лаши. Счастливо оставаться. — Риньш говорил это, не оборачиваясь. После всего, что случилось, ему меньше всего хотелось с ней разговаривать.

— Стой! — вдруг резко произнесла девушка. — Напиши мне.

— Удачи — ответил он. Переписываться с ней было последним, чем Риньш хотел бы заниматься.

Уже на самой платформе его встретила Ливи. Та, не здороваясь, недовольно произнесла:

— А ты, я смотрю, популярен.

— Хотелось бы как-нибудь без этого — проворчал парень. — И спасибо, что пришли. — Он вытащил из-за пазухи конверт и протянул его девушке.

Естественно, он нашёл время переписать стихотворение, ведь обмануть искательницу в принципе невозможно. Ливи приняла конверт и, хмыкнув, открыла. Быстро прочитав его содержимое, она, вдруг взвизгнула и рванулась к Риньшу, а потом, обняв его, уткнулась головой ему в грудь. Затем сказала.

— Я буду ждать…

Риньш обнял её в ответ. Так они стояли не меньше восьмой доли часа. Потом девушка отстранилась и тихо спросила:

— А откуда стих?

— Сказали использовать на прощанье. Не знаю автора, но, по-моему, здорово — ответил парень.

— По-моему, тоже — прошептала девушка, аккуратно убирая конверт в карман. Потом она вдруг вернула лицу холодное выражение и громко произнесла. — Только попробуй там сдохнуть, понял!

Риньш вытянулся по стойке смирно и произнёс.

— Как прикажете, учитель! — потом оба засмеялись.

Он уже собирался грузится, как его окликнули. Он поднял глаза и увидел родителей. Они стояли и смотрели в сторону, явно дав время им с Ливи попрощаться. Как следует поговорить не удалось, впрочем, Риньш успел сунуть отцу кошелёк древнего со словами:

— Пока, бать, и берегите себя…

Время уходило. Машинист высунулся из кабины и махал ему рукой, мол, пора отправляться. Риньш откинул крышку ящика и его вещи стал досматривать стоявший на перроне офицер. Когда он открыл чемодан, внутри почему-то оказалась старая форма. Офицер хмыкнул и, ничего не сказав, жестом указал на забитый тюками вагон

Риньш запрыгнул в теплушку и закрыл за собой дверь. Где-то впереди засвистел и с шумом тронулся паровоз. До Лхатша путь был неблизкий. Впрочем, Риньшу нашлось подходящее занятие, ему предстояло изучить книжки древних и научиться пользоваться их оружием.

Глава 24 Искатели

Лалфи сидела, откинувшись в кресле-мешке, и неспешно потягивала сок через соломинку. Кроме оранжереи, в доме Шайли полностью отремонтировали большой крытый балкон, который теперь использовался для приёма гостей. Именно здесь подруги и разместились.

Суматоха последних дней изрядно вымотала искательницу и сейчас она хотела просто хоть немного расслабиться. Увы, дела не отпускали её. Даже здесь, в гостях у лучшей подруги, Лалфи оказалась по служебной надобности.

Всё очень просто: одним из мальчиков, выгнанных за бессилие из Ордена, оказался Вийн. Собственно, кроме него и Шата, ныне здравствовали ещё трое. Никто из них в самом Ише не остался, а потому искательницы отправились в гости к Шайли, надеясь выяснить у неё что-нибудь полезное.

Та так устала от свалившихся на неё забот, что рада радёшенька была провести время с подругами, а Лайшми она теперь тоже так именовала. Той это очень нравилось. Ведь она кроме Лалфи по большому счёту ни с кем и не общалась.

Ну, не считая медсестёр, ухаживавших за ней. Те делали это по обязанности и старались с искательницей не разговаривать. Потому девушка очень ценила непринуждённое общение.

Сейчас Лайшми сидела вся красная, потому что Шайли взялась снимать с неё мерки. Попутно она её откровенно тискала.

Когда Лалфи рассказывала об этом древнему, тот по своему обыкновению пустился в долгие и путаные объяснения про какую-то к-ине-ст-езию. Не мог сказать по-простому! Вроде как некоторые люди познавали мир преимущественно на ощупь и Шайли просто была одной из них.

Дождавшись, когда подруги успокоятся, Лалфи приступила к тому, ради чего они пришли.

— Шайли, слушай, а ты часом не в курсе, за что Вийна выгнали из Ордена? — Невинно спросила Лалфи. Подругу словно по лицу ударили, она опустилась на кресло-мешок, разом утратив свою обычную весёлость.

— Официально за бессилие, а на самом деле…

— Это реально важно — серьёзно сказала Лалфи.

Шайли некоторое время молчала, а потом заговорила:

— Здешний Круг не всегда был таким благополучным, как сейчас. До Ёнса здесь такое творилось… Когда меня перевели с фермы, шла война. Мужчин всех на фронт отправили, тут охраны вообще не было. Зато имелось полным полно обнаглевших уродов, возомнивших о себе, Бог знает что.

Ими Джойл верховодил. Ты даже не представляешь, что они творили. Меня, как самую маленькую, отправили спать в дальний угол за шкафы… Ну, в общем, они регулярно ходили в спальню девочек. Я раньше не понимала, как это так получалось, но никто не смел об этом говорить, даже между собой. Все при этом Джойла и компанию считали паиньками…

Знаешь, ты, может быть, удивишься, но Джойл мне даже нравился. Всегда опрятный, уверенный в себе. А Вийн, Вийн он вечно с синяками ходил, неряшливый и в рваной форме. Меня он откровенно бесил. Только он с этими ничего общего не имел.

Однажды я поздно возвращалась и увидела, как Вийн за какого-то парнишку заступился. Джойл с дружками мальчишку толпой лупили… Их было пятеро и все старше него…

Джойл стоял и смеялся, а остальные на Вийна полезли. Ну, я не очень поняла сначала, как это получилось, но Вийн первого с одного удара вырубил.

Потом и остальных. Они его даже коснуться не могли. И он тогда двигался так быстро, что ударов почти не видно было. Я потом спрашивала его, как это он так, а он сказал, что мир вдруг застыл и стал стеклянным, а он вдруг понял, куда противник бить будет.

От последних слов Лалфи, словно саму ударило. Она уставилась на Лайшми, та вся подобралась.

— В общем, когда до Джойла дошло, что происходит, он… У него кастет в кармане оказался, и он его в ход пустил. Я вообще сначала ничего не поняла, как он его… но Вийну р-р-раз, и щёку в лохмотья. Но Вийн останавливаться и не думал, заехал Джойлу в морду, потом под дых, потом ещё и ещё. — Шайли буквально трясло от этих воспоминаний, словно это она прямо сейчас дубасила кого-то. — Джойл, короче, поплыл, а потом сознание потерял. Я до того ничего не могла… даже кричать, просто замерла и всё. А как Джойл вырубился, я сразу заорала.

Тут прибежали учителя. В общем, как-то так получилось, что Джойл вроде как жертвой оказался. Мальчонка тот почему-то бред какой-то нес… А я рассказала, как всё на самом деле было, а все кричали, что я наговариваю.

Вийна выгнали, даже лечить не стали, а меня, вроде как в наказание, обратно на ферму перевели. Потом как оте… Халтах вернулся, он меня назад в Круг взял, я с ним за лабораторией жила.

— Так Халтах твой отец? — удивлённо спросила Лалфи. Она всегда что-то такое подозревала. Уж слишком близкими казались их отношения.

— Ну как… я не знаю, меня вроде ещё младенцем подкинули. Он всегда обо мне заботился, я его папой звала. Вот… он когда с войны вернулся и про всё узнал, нашёл на улице Вийна и договорился, чтобы его в лагерь отправили. Ших его потом в стражу и определил…

Мы с ним видится в Лагере стали. Меня туда частенько посылали. Джойл всегда в почёте был… а у меня с ним отношения плохие, а я тому только и радовалась. У нас с Вийном с тех пор ну знакомство — смущённо сказала Шайли.

— Слушай Шайли, а какие у Вийна способности? — напряжённо спросила Лалфи.

— А, ну, он немножко слышащий. Мы с ним даже разговариваем, когда разлучаемся. Ещё он умеет читать следы и намерения людей — принялась перечислять Шайли. — Ещё он немножко знает язык ящеров, кто врёт и куда кто будет бить. Ну, и там ещё по мелочи…

— То есть он сразу и слышащий, и видящий, так? — в пустоту спросила Лайшми. — Талантов у него много. Скажи, подружка, а как он…

Они непринуждённо болтали ещё несколько часов и только когда оказались на улице. Лалфи сказала:

— Думаешь, он из них?

— Он искатель, это определённо. Вопрос в одном: он с Ханьли или нет? — деловым тоном ответила старшая искательница. — Надо с ним где-то в тихом месте встретится и проверить. Хотя я, если честно, в это не очень верю. Во-первых, он верующий, а, во-вторых, уж в чём, чём, а в отсутствии интереса к женщинам его никак заподозрить нельзя.

Впрочем, этот Шойн, вроде как до этого дела был ещё как охоч. Так что всё это может быть прикрытием. Ещё один момент, у меня есть сомнения в том, что он смог бы обмануть древних.

Ладно, я предлагаю сделать так…

* * *

Вийн получил сообщение от искательниц через слышащего. Тот передал требование немедленно прибыть на станцию за портом. У старшего следователя сразу же зародились подозрения.

Впрочем, дело со слов искательниц, было срочным и Вийн, хорошенько вооружился, оседлал птицу и, взяв пару дежурных ящеров, отправился туда.

Старая станция находилась на отшибе, примерно в пяти тысячах шагов от границы города, и почти всегда стояла безлюдной. Большая часть пакгаузов совсем развалились. От них остались только стены. В пустые проёмы, пробивалась буйная растительность. В относительном порядке поддерживался только один склад, да небольшая сторожка.

Дверь в неё оказалась чуть приоткрыта. Окна прикрывали ставни. Чуйка говорила старшему следователю, что в округе ни души. Он оставил ящеров сторожить снаружи, а сам достал револьвер и двинулся внутрь.

Он, как мог тихо, подкрался к двери и остановился, прикрыв глаза, чтобы они хоть немного привыкли к темноте. Потом, держа револьвер дулом вверх, он, подцепив дверь носком сапога, открыл её.

Сделав стремительный шаг внутрь, он резко опустил револьвер и осмотрелся. Помещение оказалось пустым. У двери стоял шкаф, дверцы которого были чуть приоткрыты. Всё здесь носило следы запустения. Он двинулся вглубь сторожки во вторую комнату.

Домик оказался на удивление прибран. Видимо в последнее время здесь кто-то жил. Дальняя каморка была совсем крохотной. Узкая кровать, да ещё один небольшой шкаф, вот и вся обстановка.

Вийн по-прежнему здесь никого не ощущал. Он медленно-медленно вышел в переднюю. Вдруг чуйка как сумасшедшая заорала об опасности. В затылок ему упёрся ствол и мелодичный, словно звон колокольчика, голос произнёс:

— Брось револьвер — Вийн подчинился. — А теперь подними руки и держи, так, чтобы я их видела.

Следователь чуть повернул голову и увидела Лалфи. Та стояла в стороне. Ствол её оружия был направлен на него.

— Не один ты умеешь прятать силу — как всегда холодно сказала рыжая. Лайшми тем временем стояла сзади него, целясь ему с затылок. — Стой спокойно и мы тебя не тронем — Лалфи вытащила откуда-то маленький металлический обруч, привязанный на шнурок. Медленно-медленно протяни руку.

— Прикоснись! — приказал сзади мелодичный голос.

Мужчина подчинился. Прохладный металл лёг ему на ладонь. Впрочем, нет. Обруч не был прохладным, от него исходило мягкое тепло. Это оказалось так приятно, что Вийн весь погрузился в эти ощущения. Непроизвольно он сжал кулак.

Сейчас он прекрасно чувствовал силу, заключённую в этой вещи. Да! С помощью неё он мог вернуть то, что у него отняли! Вийн изо всех сил вцепился в эту штуку.

— Эй, отдай! — как-то обиженно заговорила Лалфи. Она дёрнула за шнурок, но мужчина держал крепко.

— Н-нет! — дрожащим голосом произнёс он. — Н-не-не отдам! — его всего трясло о безумного желания обладать этой вещью. — Моя… моя… п-преле….

— Отдай, это не твоё! — перебила искательница. Оружие она уже опустила и теперь перед Вийном стояла просто недовольная подруга его жены.

Не менее тридцать второй доли часа в нём боролось желание оставить эту вещь себе и совесть. Вторая наконец победила, и он разжал руку. Лалфи быстро отвязала шнурок и надела обруч на палец.

Вийн присел и поднял револьвер.

— И что это было? — со вздохом спросил он.

— Проверка на то, принадлежишь ли ты к Ханьли. Они не в состоянии касаться вещей древних — спокойно ответила Лайшми. Она стояла сзади него у шкафа, дверцы которого оказались теперь открыты.

— Слушай, Вийн, вот объясни мне, почему нельзя было просто всё рассказать? — спросила Лалфи.

— И что бы вы сделали? Нас боятся даже больше, чем вас — устало сказал он и двинулся на улицу. — Впрочем, после того, что я видел, я теперь понимаю, почему.

— Ты знаешь ещё кого-нибудь из искателей? — вновь заговорила Лайшми.

Вийн только скривился и ответил.

— Других искателей я не знаю. У меня были подозрения насчёт пары человек, но теперь, они развеялись. Увы, нас таких почти нет.

— А твой учитель? — с ехидцей спросила Лалфи. — У кого ты скопировал способности?

— У разных людей — недовольно ответил Вийн. — У меня дел ещё полно. Я поеду обратно. С вашей стороны вот так отрывать меня было, мягко говоря, некрасиво.

— Да-а⁈ — с интересом спросила Лалфи. — А, по-моему, мы только что выполнили задание древнего… И кое-кому теперь полагается немалая награда!

— Да неужели⁈ — настала очередь ехидничать уже самого Вийна. — А мне казалось, нам нужно найти тех искателей, кто управляют людьми и сотрудничают с западянами, а не тех, которые на нашей стороне. Знаете что, я, пожалуй, расскажу обо всём Шайли сегодня за ужином — мстительно произнёс он. — И пускай она с вами разбирается.

— Да, пожалуйста! — пропыхтела Лалфи, изрядно подрастерявшая от его слов свой напор. На том они и расстались.

* * *

Тем же вечером Лалфи нанесла визит Шиху. Тот уже окончательно сдал дела Ёнсу и собирался обратно в Лагерь.

Лалфи отправилась к нему вместе с Нойчем. Парень порядком приуныл, после того, как Риньша, единственного, наверное, с кем он тесно общался, отправили в Лхатш.

Он вообще нуждался совсем не в учителе, а в отце, которого у него никогда не было. Искательница оставила его в приёмной, а сама, воспользовалась дверной трещоткой и, резко открыв дверь, вошла.

Тысячник как раз собирал свои вещи в небольшой дорожный чемодан и явно оказался удивлён позднему визиту. Он повернулся и несколько обескуражено сказал:

— Добрый вечер, учитель.

— И вам доброго вечера, наставник — ответила девушка. — У меня к вам несколько вопросов, которые я хотела бы прояснить до вашего отъезда. Уделите мне немного времени?

— Хорошо… — с тяжёлым вздохом ответил старик.

— Собственно, у меня есть воспитанник, он искатель и ему требуется обучение, однако, как я вижу должных навыков ни я, ни Лайшми, привить ему не сможем…

— Причём здесь я? — прервал её Ших. Он весь резко напружинился, опустив руку к кобуре.

— При том, что вы наиболее опытный искатель из тех, кого я знаю — спокойно ответила Лалфи. — К тому же Вийн из хулигана и забулдыги вырос в достойного мужчину, как я понимаю, отнюдь не без вашей помощи, наставник Ших.

Старик напрягся ещё больше. Рука его лежала на рукояти оружия.

— Бросьте это… — весело сказала искательница. — На мне броня древних. Вы, в самом деле, думаете, что сможете убить меня из револьвера? — скривилась она. — К тому же останется ещё Лайшми, Ливи, Нойч, ну и древние, конечно… так что давайте-ка поговорим спокойно.

Ших с тяжёлым вздохом сел.

— Чего Вы хотите? — устало спросил он.

— Я же сказала, чтобы Вы взяли ученика. Я понимаю, дело это не простое, но всё-таки… Парню просто нужен отец…

— А может, он нужен вам — с усмешкой спросил Ших.

— Нет спасибо, я бы предпочла мужа — рассмеялась Лалфи. — Впрочем, с этим пока можно и подождать.

— Как Вы поняли? — устало спросил старик.

— Вы несколько ослабили свою маскировку, когда говорили с Лаши. Это раз. Вы одарённый с несколькими талантами. Это два. Вийн искатель, а он учился у Вас. Это три. Ну и, наконец, ваша внешность — четырнадцатая группа сцепления с неполной пе-нетр-ан-т-но-сть-ю. Это четыре. Я не сразу разобралась. В книге была картинка человека средних лет, а вы несколько старше. Потом уже нашла ваш портрет в молодости. Честно говоря, художник не особо старался, но основные черты отразил.

— И кто же ещё прицеплен в мою группу? — криво усмехнулся Ших.

— Никто из известных мне людей — девушка вытащила из сумки книгу и, чуть полистав, открыла её и продемонстрировала Шиху. — Никого не напоминает?

— А… — старик явно был потрясён. — Это ведь книга на языке древних…

— А, да… а что… Пособие по прикладной е-вг-ени-ке. Короче, она про то, откуда берутся одарённые и как их сделали из обычных людей. К слову, прежде чем вы отбудете, я попросила бы вас сдать секретные документы. — Серьёзно произнесла искательница. — Это не то, что должно просто так гулять по миру. Что это вы на меня так смотрите?

Я сначала не поняла, а потом… Вы ведь имели доступ к сейфу, где хранился ключ от двери архива. Имели, имели. Ну а дальше дело техники. Вы просто скопировали ключ Халтаха, пока тот был занят, а Вийн со своими связями в криминальном мире вам в этом помог. Потом вы ходили в архив, как к себе домой. Так ведь?

— Ничего-то от Вас не скроешь… — покачал головой старик.

— Ладно, сейчас не об этом. Скажите, наставник — примете ученика?

— Можно подумать, у меня есть выбор! — проворчал Ших.

— Выбор есть всегда! —ответила Лалфи.

— Ладно, но сначала объясните про группу.

— Тут всё одновременно очень просто и невероятно сложно. Если коротко, то у каждого человека есть признаки. При наследовании признаки матери и отца свободно перемешиваются. С определённой вероятностью возникает комбинация, делающая человека одарённым.

Древние зовут её группой сцепления, потому что некоторые признаки привязаны друг к другу. Например, рыжие волосы и зелёные глаза часто сочетаются со способностью генерировать пс-и-и-зл-уч-ен-ие. Это так они силу называют. Но совсем необязательно с возможностью его ощущать… а чтобы быть одарённым нужны обе способности

Выраженность признаков бывает разной, иногда они в нас сильны, иногда слабы. Порой настолько, что их почти нельзя заметить. К слову, наследуется не конкретная выраженность признака, а мера, в которой он может проявляться. Ну, вот как-то так.

— Хм, занятно… — протянул Ших. — А какая группа у Вийна?

— Тринадцатая… — ответила Лалфи. — Но выраженность много меньше, чем у Вас.

— Что ж, где там Ваш воспитанник? — с внезапной весёлостью спросил Ших. — Ах, да. — Он встал и, порывшись в шкафу, протянул Лалфи переплетённые документы из архива. — Верните их на место, пожалуйста. Я уже стар и болтаться по ночам мне уже трудновато.

— Хм, а может, Вы просто завтра сходите с нами, да оформите всё, как полагается? Обращение с секретными документами, знаете ли, не терпит неаккуратности. Я, если честно, не вижу причин больше скрываться — спокойно сказала Лалфи. — Мы с Лайшми планируем организовать систематический поиск мальчиков искателей и их подготовку. Признаться, у нас пока нет лучшего наставника, чем вы.

— Святая простота! — всплеснул руками Ших. — Неужели вы думаете, что вам это позволят.

— Они, конечно, попытаются. Однако теперь у нас есть столь внушительная силовая поддержка, что остановить нас крайне проблематично — улыбнулась Лалфи. — Впрочем, как пожелаете. — О, простите, я так рассеянна… У меня остался ещё один вопрос: зачем вы устроили всю эту чехарду с Риньшем?

— Это вы о чём? — с притворным удивлением спросил Ших.

— Ну, хорошо — со вздохом сказала Лалфи. — Сначала вы спровоцировали Ливи, на обряд прощения, затем добились того, чтобы преступник и предатель стал её личным охранником. Странный какой-то выбор, если честно. Я вот была против, но меня почему-то никто не слушал. Так вот далее вы организовали всё так, чтобы они вместе ездили в город, и в финале помогли ему на суде. Чего же вы добивались?

— Скажите вы читали?.. ах да они же у меня были… В общем, искательницы, как вы заметили, имеют достаточно ограниченные возможности атаки. Удар это хорошо, но кто-то же должен уничтожать дезориентированных. Поэтому искательницы создавали себе рыцарей. Совместная служба их начиналась с того, что знающая брала партнёра под контроль, потом он должен был освободится от него своими силами.

Если всё получалось, то воин имел возможность частично пользоваться силой искательницы и входить в боевое безумие. Минус всей технологии в том, что рыцарь должен быть противоположного пола, поэтому искатели таким не занимались.

— И Риньш стал таким рыцарем…

— Именно, я, честно говоря, действовал наудачу, но, надо сказать, всё получилось. Впрочем, тут такое дело их теперь вместе пару лет тренировать нужно. Вы ведь видели, что стало с парнем всего за минуту боевого безумия. Согласно документам, при правильном использовании технологии одна искательница могла иметь до восьми рыцарей, каждый из которых впадал в безумие на половину часа. Сами понимаете, что это за сила, если нет огнестрельного оружия.

— Однако… но вам-то это зачем? — удивилась Лалфи.

— Я много воевал Лали — Ших вдруг обратился к искательнице по сокращённому имени. — Я понимаю, что нынешнее положение не навсегда. Нас тогда спас ваш учитель. В следующий раз у нас его не будет. Единственный наш шанс, это вновь обучать искателей. Хотя бы искательниц…

— Тогда почему не хотите взяться за Нойча?

— Я, к сожалению, стар… — сгорбился Ших. — Не знаю, сколько я протяну… В горах, конечно, живут дольше, но всё же, боюсь, моего века на парня не хватит.

Старик сидел, уставившись на свои руки. На это Лалфи сказать было нечего. Девушка посидела около шестьдесят четвертой доли часа, потом встала, прошла несколько шагов, открыла дверь и, высунувшись в приёмную, позвала:

— Нойч, подойди, пожалуйста, сюда — когда парень вошёл в комнату, она повернулась к нему и сказала. — Нойч познакомься — это наставник Ших. Сильнейший и опытнейший из известных мне искателей.

Парень просто завис, уставившись на старика. Тот со вздохом откинулся на своём кресле-мешке и с интересом посмотрел на воспитанника.

— Ну что, стоять будем или представляться старшим по званию, как положено? — с усмешкой сказал искатель.

— Прошу прощения — скуксился парень. Затем, видимо, взял себя в руки и вытянувшись произнёс. — Нойч безродный, отца не знаю, воспитанник пятого года.

— Вот так уже лучше… Ну что Нойч, учиться будем⁈ — спросил искатель.

— Будем…

— Завтра поедем в горы поближе к небу — улыбнулся Ших. — Красотку с собой захватим, ей теперь ещё долго нас своим присутствием радовать. А вы, Учитель, идите-ка спать. Нечего приличным девушкам в такое время болтаться. Да, документы я перед отъездом сдам, как положено…

Глава 25 Новая жизнь

Ворон долго ждал. Ждал чудовищно, запредельно, непозволительно долго. Сегодня ожидание окончилось. Он вернулся. Он снова был жив. Снова здоров.

Ворон посмотрел на свои руки, измазанные биогелем. «Словно младенец, покрытый сыровидной смазкой» — подумал он.

Вспомнилась Карен и сердце, настоящее человеческое сердце, рвануло болью.

Ворон долгие века жил своей местью. Нет, он никогда не был таким, как остальные призраки. Нет, он не хотел цифрового бессмертия. Просто в руинах Эмбера больше некуда было бежать.

Джон Алистер Рэйвен вспомнил тот страшный день. Тот день, когда он малодушно бросил товарищей и жену, выстроивших систему обороны, казавшуюся неприступной. Боже, как они ошибались!

Всю мощь расхваленного им самим «качественного населения» всего за одни сутки размазали по полу проигравшие. Те самые тупые лузеры, которые в самый неподходящий момент отступили на плато Ленк.

Сейчас-то Ворон понимал, насколько смешными были его речи, зажигавшие публику. Теперь он прекрасно знал, с кем столкнулись на Венере войска американского союза.

Он своими глазами видел, с какой ужасающей лёгкостью длинный расправлялся почти с любыми противниками. Даже критически превосходившими числом.

Казавшиеся непобедимыми потрошители с трудом находили врагов в космосе, где отклонение на десятую долю градуса означало, что выйти на цель уже не удастся.

Но даже месть выцвела, истаяла за давностью лет. А вот боль осталась. Он умолял Карен уехать, но она говорила, что так подорвёт боевой дух защитников.

Ворон упал на колени и заорал, лупя пол кулаками. На ровном камне с кровью смешались злые слёзы, ждавшие своего часа века. Он выл, пока не охрип.

Он видел, как погибла Карен, она что-то кричала о своих правах, когда её прошили пули. Фронтовики не брали пленных, они стреляли по всему, что подавало хоть какие-то признаки жизни, не разбирая, что это. Нет, ветераны не убивали, они отрабатывали. Человеческая жизнь для них просто ничего не стоила.

Ворон не знал сколько пролежал на холодном полу, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Когда память наконец отпустила его он поднялся и качаясь стал смотреть на свои руки.

Ему было больно: болели сбитые кулаки, из них текла кровь, саднило горло. Это было прекрасно, невыносимо, запредельно прекрасно. Он вернулся из ада в новый чудесный мир, полный возможностей.

Его чувства, не шли ни в какое сравнение с чувствами машины, но они были самыми настоящими, и Ворон, наслаждался каждым мгновением своей новой жизни. Качаясь, он двинулся по комнате, с интересом рассматривая предметы. Теперь они выглядели совсем иначе.

Он не только видел их, но и ощущал их своими новыми чувствами. Ворон стал искателем, самым настоящим. Весь мир для него казался хрустальным, и в центре этого запредельно прекрасного хрустального мира находился он.

Джон ощущал длинного с узкоглазым. Те готовили ловушку в туннеле. Он почти не чувствовал эту пару. Не знай он, как работает их маскировка, он никогда бы их не нашёл, но он знал.

Ворон улыбнулся. «Готовите, для меня сюрприз? В эту игру мы будем играть втроем. Посмотрим, поможет ли вам численное превосходство!»

Он продолжил свои упражнения. Вот доктор возится с документацией поселения. Вот глупый самонадеянный муравейник, который по недоразумению называют искусственным интеллектом, занят строительством.

Ворон расслабился и попытался раскинуть свои чувства подальше. И в тот самый миг он с ужасом ощутил, что всё вокруг пронизывали невидимые тонкие едва ощутимые нити. Они сходились к городу по ту сторону гор. Словно паутина, они оплетали всё, готовые сообщить своим хозяйкам о присутствии добычи.

Там, в месте под названием Круг, обитали чудовищные паучихи. Хищники, по сравнению, с которыми Ворон был просто червяком, абсолютно беззащитным и мягкотелым.

Там, за горами, жили и другие. Вот в крепостишке совсем недалеко, часа два на машине по туннелю, неспешно движется монстр. Нет, он совсем не так силён, как паучихи. Зато его пусть и совсем небольшая ловчая сеть сплетена с таким искусством, что тем девчонкам и не снилось.

У него есть детёныш, пока слабый и мягкотелый, как и сам Ворон, но в нём уже чувствуется смертоносное жало, которое выковывает старшее чудовище.

Вот по городу бродит ещё один, не менее искусный монстр. Ворон чувствовал — этот уже расправлялся с пауками. Как же глупо было думать о себе, как о боге. Он, Ворон, в этом мире был просто едой, и подняться по пищевой цепи ему будет ох, как нелегко.

Джона пронизал страх, мерзкий маленький страшок. Ворон сжал кулаки и выкрикнул в пространство:

— No! — Голос хрипел, но Джон Алистер Рэйвен, построивший государство внутри государства и управлявший им с непревзойдённым мастерством, не собирался сдаваться.

Ворон готовился ещё долго. Не один день он учился двигаться, проверял готовность оборудования, ведь любая мелочь могла погубить его.

Нет, он не сомневался, сдавшись длинному, он просто бестолку погибнет. Перед ним каждое мгновение стояла гибель Карен, пытавшейся остановить солдат, убивавших всех подряд.

Но как бы долго ни текло время, однажды всё оказалось готово, и Ворон приступил к исполнению своего плана.

* * *

Андрей дежурил в туннеле, когда увидел его. По стене неуклюже двигался человек в четырёхруком экзоскелете.

— Ринчин! — Андрей связался с парнем по квантовой связи. — Как, чтоб тебя, его не заметила система безопасности⁈

— Кого? — не понял тот. В голосе парня звучала обида.

Андрей передал изображение с камер экзоскелета.

— Твою же… Я сейчас.

— Не смей сюда соваться — прорычал Андрей. — Это ловушка. Я сам разберусь, ищи, что он сделал с сетью!

Лихов, висевший на потолке, прицелился из рельсотрона. Внезапно неуклюжий резко отцепился от стены, и, не раскрывая перепонки, грохнулся на пол. Падение было таким быстрым, что Андрей промахнулся.

Оказавшись на полу, тот перекатился и дал очередь из рельсотрона туда, где лишь мгновение назад висел Андрей. И куда только подевалась его неуклюжесть?

Андрей метался по стене, выискивая позицию для стрельбы. Противник занялся тем же самым. Они кружились в смертельном танце, то и дело, огрызаясь короткими очередями.

Неуклюжий рванул вверх по стене, паля на ходу. Андрей скупо резанул в ответ короткой очередью. Тот снова рухнул вниз, но Лихов был начеку. Он выстрелил с упреждением.

Враг словно ждал этого. Он резко провернулся в воздухе. Пули прошли его по касательной, лишь слегка повредив шлем. Однако противник этого даже не заметил.

Оказавшись на полу, он, перекатываясь, пальнул в ответ, и тут же ползком удивительно быстро двинулся к стене. Андрей резанул, метя ему в торс, но лишь разнёс механическую руку.

Тот перевернулся и дал очередь в ответ. Тут уже Лихову пришлось спрыгнуть с потолка. Планируя на перепонках, он пальнул в сторону неуклюжего. Пуля разнесла ему шлем, но тому это совершенно не мешало.

Обезглавленный враг перекувырнулся и, встал на одно колено. Снова резанул короткой очередью, зацепив Андрею бок.

Лихов только того и ждал, из положения лёжа он выстрелил по пытающемуся откатится в сторону противнику. Пули прошили его живот, но тот и не думал помирать. Он завершил переворот и тут же получил ещё четыре пули. Они прошили ему грудь и верхнюю пару рук.

Андрей буквально взлетел на стену и всадил длинную очередь прямо в спину робота. А он не сомневался, что перед ним машина.

Тот затих. Андрей дал по лежащему на полу ещё одну очередь и аккуратно стал отходить, ожидая взрыва.

— Многоножки! — раздался в наушниках голос Ринчина. — К тебе две многоножки! Они что-то тащат!

Андрей ничего не ответил. Роботы и правду появились всего секунд двадцать спустя. К корпусам их сверху крепились какие-то длинные круглые штуки.

Лихов матюгнулся и, дав длинную очередь в сторону роботов, рванул в служебное помещение. Оно уже было укреплено бетонной коробкой, которая могла послужить защитой. Впоследствии он не смог бы ответить, что побудило его сделать это. Просто чуйка сработала.

Оказавшись в комнате, он, перекатившись, прыгнул в нишу. Такие делались в каждом помещении на случай обвала. Он лишь чудом успел до взрыва. Грохнуло так, что у экзоскелета вынесло внешние микрофоны. Одновременно в дверь хлынул целый поток пыли и дыма. Мгновение, и грохот возобновился.

Потолок туннеля обвалился, похоронив под собой остатки многоножек. Из дверного проёма в комнату вылетело несколько крупных камней. В голове его внезапно что-то словно взорвалось, к горлу подкатила тошнота. Андрей рухнул на одно колено, лишь чудом удержавшись за стену.

Всего несколько секунд спустя всё стихло. Андрей был замурован в недрах горы.

— Ринчин! — позвал он по квантовой связи, а в ответ тишина.

Соединения отсутствовало, сеть поселения молчала. Голова кружилась, во всём теле разливалась предательская слабость. Без сомнений, его накрыл удар искателей.

— Док! Валентин Сергеевич! — вновь тишина.

Андрей активировал изделие 4, подключившись к нему через мозгомашинник. Он уже делал это, и прекрасно помнил ощущение хрустальности мира, когда все предметы словно становились прозрачными.

Однако сейчас ничего не получилось. Вокруг бушевал шторм пси-излучения, лишивший его возможности воспользоваться прибором.

Андрей обессилено сел на пол, поставив между ног рельсотрон. Ему было страшно.

* * *

Ринчин бежал по дороге, которая вела к горам. Он сделал, так как учил Андрей: перевёл экзоскелет в режим поддержки и сосредоточился на дыхании.

Расстояние оказалось не таким уж большим.

Машины стояли, лежали или бесцельно бродили, лишившись управления ИИ. Ринчина тошнило, голова слегка кружилась.

Пару километров спустя он вылетел на пригорок, с которого открывался отличный вид на котловину, по которой, словно гусеница, неспешно двигалась колонна тяжелогружёных шагоходов.

Ринчин распластался на земле. Он вскинул на плечо универсальный реактивный гранатомёт, готовясь стрелять. Это оружие благодаря своей простоте и широчайшей номенклатуре боеприпасов, продолжало использоваться даже более четырёхсот лет с момент своей разработки.

Бах! По навесной траектории в небо ушёл кассетный боеприпас. Ещё один, ещё…

Мгновение, и корпуса их развалились, рассыпая вокруг пыль и нитки от разбитого композита. На свободу вырвались полторы сотни миниракет размером чуть больше карандаша. По замысловатым траекториям они устремились к своим целям.

Напрасно в них палила лазерная система активной брони. Это была всего лишь самоделка, не способная справиться с проверенным временем оружием.

Менее секунды спустя ракеты достигли шагоходов и грянул взрыв. Ринчину показалось, что небо упало на землю. Ударная волна подхватила его, как пушинку и швырнула куда-то. Он сильно ударился головой и потерял сознание.

* * *

Ворону было весело. И длинный, и узкоглазый попались в его ловушки. Особенно здорово получилось со вторым. Он, Джон Алистер Рейвен, просто загрузил шагоходы взрывчаткой и отправил их в случайном направлении.

Со всем остальным человек справился сам. Заряды УРГ сдетонировали груз. Вряд ли, конечно, узкоглазого удалось убить. «Но всё-таки по мозгам получил он знатно», — сказал себе Ворон.

Глупому человечишке придётся лечить контузию минимум пару суток, а доставать длинного будут и того дольше. Так что у него появилось время, чтобы спокойно свалить.

В транспортном крестовике немилосердно трясло. Даже трёхточечный ремень не позволял спокойно сидеть. Шагоходы сейчас взбирались по относительно пологому склону к перевалу. Дорогу эту пробили совсем недавно, направленными взрывами разрушив отвесную стену, и теперь тут вполне можно было проехать.

Однако длинный тот ещё молодец, это как же туго ему пришлось здесь, если Ворону так погано. Увы, всё что оставалось Джону, это только терпеть.

«Ничего… переберусь на ту сторону, отправлю эти трясучки в автоматическом режиме» — думал он. — «Куплю билет на поезд, поеду с комфортом, как приличный человек. Да как же длинный вообще всё это терпел?» Тряска становилась всё сильнее.

Джону, конечно, приходилось слышать о пресловутой экономии русских на амортизаторах, но чтоб она доходила да такой степени, он никак не ожидал. Впрочем, слышал он и об автомобиле, который называли то ли хлеб, то ли батон, который веками производили без каких-либо изменений в конструкции… Даже когда двигатели внутреннего сгорания вышли из употребления в эту машину просто вставили электродвигатель и продолжили производить её дедовскими методами.

Всего пару часов этого кошмара, и все три его тяжелогружённых крестовика оказались у горного потока, с грохотом вырывавшегося из ледника. Нет, он не собирался, как это сделал длинный, подвергать себя опасности, тащась поверху.

Он проанализировал собранные данные и обнаружил отличный проход на ту сторону. Шагоходу-то плевать, по воздуху идти или под водой. Уже оказавшись внутри реки, протекавшей под ледником, Ворон, наконец, хоть немного расслабился. Дно её было выглажено потоком воды, к тому же скорость шагохода сильно упала, и теперь трясло не так сильно.

Подъем занял порядочно времени, и Джон успел поспать. Да, да! Эта позорная человеческая слабость была теперь присуща и ему. Уже совсем близко к вершине он проснулся от сигнала температурного датчика.

Вода вокруг шагохода, прилично так нагрелась — почти до двадцати градусов Цельсия. Это при том, что он находился внутри ледника. Всего полчаса спустя они добрались до гейзера.

Как бы это ни было удивительно, перегретый пар вырывался из щелей между камнями. Он протопил целую пещеру диаметром метров двадцать. Водой она была заполнена лишь наполовину.

Ворону всё это было решительно не интересно и, проведя, свои шагоходы вдоль ледяной стены он направил их в широкую промоину, которая должна была привести его на другую сторону гор.

Именно так и случилось. Всего часа три спустя Ворон уже стоял на берегу широкой реки. Всё его тело ныло от мучительной тряски, возобновившейся при спуске.

Дальше он предпочитал идти своими ногами, благо местность оказалась довольно ровной. Его нынешнему телу низкое атмосферное давление было нипочём.

Он шёл, наслаждаясь каждым шагом. Его лицо обдувал прохладный ветер. Ласковое осеннее солнце слегка пригревало. Ворон был так счастлив, как, наверное, бывал только в молодости, когда он ещё и не помышлял о вершинах власти и строительстве собственного государства.

Шагоходы двигались недалеко от него. Посторонний, случись он здесь, всё равно не смог бы их заметить. Система маскировки работала отлично.

Ворону было весело. Он достаточно печалился о прошлом и теперь хотел насладиться настоящим. В конце концов, его стартовые условия в этом мире много лучше, чем в прежнем.

Он молод и сохранит эту молодость очень долго. Он физически силён, сильнее и быстрее любого человека, даже длинного. Наконец, он искатель. Да, пока не умеет пользоваться своими возможностями, но всё ещё впереди.

* * *

Ворон миновал альпийские луга и заросли кустов и оказался в лесу. Огромные деревья, напоминавшие земные кедры поднимались на десятки метров, прямо вверх, отчего казалось, что они растут криво. Сквозь их кроны пробивались солнечные лучи и мягкий свет струился здесь, придавая всей картине немного нереальный вид.

Под ногами его был мягкий мох, по которому стелился ковёр из причудливо переплетённых веточек плауна. То тут, то там стояли крупные папоротники в половину его роста. Их листья к осени уже увядали, приобретая великолепную сиреневую окраску.

Иногда он встречал купы кустов, похожих на можжевельник усеянных солёно-смолистыми красными ягодами, которые он собрал в свой шлем и смаковал, перекатывая на языке.

Ворон глубоко вдыхал пьянящий лесной воздух. Он спускался уже целые сутки без остановки. Его новое тело нуждалось во сне много меньше, чем кто-либо, да и выносливость его была очень велика.

Уже рассвело, когда Ворон снова выбрался на обширные луга. Наверное, деревья здесь вырубили ещё давно, а может, лес просто сгорел. То тут, то там встречались заросли кустов.

Обогнув одно такое место, он услышал приглушённый крик:

— Нет! Не на… — кому-то явно зажимали рот. Голос, очевидно, принадлежал женщине или девушке.

Вся эта ситуация его мало интересовала. Уже почти обойдя заросли, он увидел крупных травоядных ящеров, жевавших жёсткие ветки. Чуть дальше какой-то оборванец в остатках камуфляжной формы держал сзади девушку, ещё почти девочку, зажимая ей ладонью рот. Второй, весело улюлюкая, разрывал на ней платье.

Ворон собирался пройти мимо, но тут в его сторону обернулся третий мужчина и что-то крикнул, указывая на него. Оставлять свидетелей не входило в планы Джона.

Не дожидаясь развития событий, он выхватил из поясной кобуры рельсотрон и выстрелил. Пуля вошла парню прямо между бровей. Голова лопнула и труп рухнул на землю.

Тот, что держал девчонку, что-то закричал. Ворону было не интересно, что. Он снёс голову и ему. Потом настала очередь третьего оборванца. Он с криками побежал, но это его не спасло.

Всё это порядком разозлило Ворона. Такое утро испортили. Жертва с минуту стояла в прострации, прижимая руки к груди.

Потом пошла к Джону и зарыдала. Кажется, сквозь слёзы она его благодарила, а может и нет. Ворону было всё равно. Она нажал на спуск без сомнений, и девушка рухнула на землю, захлёбываясь кровью.

Ворон продолжил свой путь, на душе его снова было светло и радостно.

Оглавление

Глава 1 Возвращение

Глава 2 Raven

Глава 3 Размен

Глава 4 Привет от большого Мо

Глава 5 Показательная казнь

Глава 6 Приятно познакомиться

Глава 7 Прощение

Глава 8 Послушайте робяты, что вам расскажет дед…

Глава 9 Архивная пыль

Глава 10 Вот это шок, дружок!

Глава 11 В шаге от

Глава 12 Нет!

Глава 13 Ханьли

Глава 14 Логово клеща

Глава 15 Наказание

Глава 16 Выживший

Глава 17 Пыль колдуньи и архивный шкаф

Глава 18 Это я — Эдди

Глава 19 Судьба человека

Глава 20 Делай, что должен!

Глава 21 Игра

Глава 22 Вон из моей головы!

Глава 23 Правосудие для всех

Глава 24 Искатели

Глава 25 Новая жизнь