Мастер Рун [Артем Сластин] (fb2) читать онлайн

Мастер Рун

Глава 1

Боль кольнула над правым ухом — липкая, пульсирующая. Она медленно перемещалась ко лбу. Я попытался сфокусировать взгляд, но всё вокруг поплыло и распалось на цветные пятна. Даже запахи изменились, стали едкими и неприятными. Я падаю — понял я только тогда, когда ладони, а следом и голова ударились о холодный пол.

Неужели всё? Отбегался? Но почему голова? С моим образом жизни это скорее был бы сердечный приступ. Последнее, что помню — тусклый свет монитора, внезапно усилившийся гул системника и холодный кофе в кружке. Офис, чертов офис, где я засиделся, исправляя чужие ошибки.

— Лео, мальчик мой, ты меня слышишь? — возникший голос, сбивший меня с мысли, был мягким, женским, полным тревоги. Чьи-то пальцы коснулись моего лба осторожно, стирая что-то влажное и тёплое. Кажется, это кровь. Моя кровь. Неужели это уборщица? Или секретарша с ресепшена? Впрочем, о чём я, что за бред? Скорее набрали в охрану девушек, и одна из них нашла меня.

Я моргнул, и размытая картинка обрела резкость, удивляя обилием деталей и тем, как ярко вокруг. День? Так долго был без сознания?

Надо мной склонилась женщина лет сорока, с обветренным лицом и волосами, убранными под простой платок. Её одежда, платье из грубой ткани в пол, деревянные башмаки, небольшой передник, совершенно не подходила для офиса.

— Это розыгрыш? — спросил я, поднимая голову и пытаясь понять происходящее.

Вот только окружение и действительность оказались совершенно другими. Это не офис. Вокруг не стандартные дурацкие пластиковые перегородки, а деревянные прилавки, заваленные овощами, рыбой, и гомонящая толпа в странных нарядах, занимающаяся своими делами. Я попытался встать, нащупывая камни под задницей, словно сижу на настоящей мостовой, и у меня не получилось.

— Тише, тише, благослови тебя Акна! — проговорила женщина, помогая мне опереться на стену здания. — Этот ублюдок Маркус совсем озверел. Так отделать мальчишку… Я всё видела!

Маркус? Я не знаю никакого Маркуса. И почему она назвала меня этим странным именем — Лео? Я опустил голову, пытаясь прийти в себя, и взгляд уперся в руки, прижимающиеся к груди, и сердце пропустило удар. Не мои. Это не мои руки! Эти были тоньше, с мозолями на пальцах и въевшейся грязью под переломанными ногтями. Как и штаны, перевязанные тонкой верёвкой, и пальцы худых ног, торчащие из-под штанин.

Рядом на камнях валялись осколки разбитых пластинок, покрытые какими-то странными символами, при виде которых в глубине сознания шевельнулся чужой, панический страх. Заказ. Я разбил заказ мастера!

— Ой! — испуганно воскликнула женщина, которая продолжала меня поддерживать, когда в моей голове началось что-то страшное.

Словно плотину прорвало. В мой разум хлынул поток чужих воспоминаний, эмоций и страхов. Я видел себя бегущим по скошенному полю вслед за высоким мужчиной с чёрными глазами. Вспоминал запах свежего хлеба из печи у дома, холодные зимние вечера, когда вся семья собиралась у камина и отец рассказывал сказки про духовных зверей и героев.

Лео это я. Нет, не я. Он. Младший сын фермера Артура, отправленный в город к родному дяде Валериусу учиться у него ремеслу. Трое старших братьев остались с отцом, помогать и развивать хозяйство, а я… получил шанс стать хоть кем-то иным, возможно обрести профессию и выбиться в люди.

Но это невозможно! Я точно знаю, кто я такой. Я — Андрей Михайлович Красников, тридцати семи лет, из которых три последних работал в айти в небольшой компании, связанной с недвижимостью. У меня квартирка в спальном районе, развод, кредит на машину, а также хронический недосып. Я не могу быть Лео.

Я вцепился в голову, стараясь унять весь этот шум, что происходил вокруг и сливался с моими раздваивающимися воспоминаниями, и застонал от бессилия. В голове всё накатывало волнами: то я сижу в офисе, то стою в деревенской кузне, то подметаю пол или отдыхаю с друзьями в походе. Не понимаю.

— Эй! Ты как? Не свалишься? — голос женщины на фоне этого калейдоскопа событий казался мне далёким эхом, но я уцепился за него и смог снова оказаться тем, кем и был. Я Андрей и никак иначе, а Лео, это мой странный сон или скорее тень.

Я посмотрел на неё и ответил, тщательно проговаривая слова и изумляясь тому, что сам слышу. Слова мои, голос чужой, непривычный и ломающийся, явно принадлежащий подростку.

— Кажется… кажется, я ударился сильнее, чем думал.

И эта констатация факта окончательно расставила всё по местам. Я полностью почувствовал тело, бегущую кровь с головы, свои руки и дыхание. Я победил и стал главным в сосуде, за который только что дрались двое внутри одного.

Это не сон. Пока добрая женщина, чьё имя я так и не узнал, вытирала капающую кровь, я внимательно смотрел вокруг, изучая каменные и деревянные дома с острыми крышами, а также людей, что ходили вокруг.

Звуки и запахи вокруг, всё ощущалось так, словно я действительно находился в другом мире, в чужом для меня теле, и не полностью понимаю происходящее. Но стоило мне принять действительность, в памяти начали проявляться знания, ранее незнакомые, я чувствовал их чужеродность.

Зато теперь мог назвать имя доброй женщины, помогающей мне. Мирра, она работает в пекарне в трёх домах от мастерской моего дяди. Поэтому она знает меня, а я её.

— Пойдём, горе ты луковое, — Мирра решительно подхватила меня под локоть. — Отведу тебя к мастеру. Хотя негоже в таком виде шататься, ещё где-нибудь упадёшь.

И женщина повела меня к колодцу посреди площади, усадила на каменный бортик и смочила чистую тряпицу в стоящем рядом ведре с холодной водой. Когда она приложила её к моему лбу, я зашипел от боли, но холод приятно остудил горящую кожу.

— Сиди смирно. Кровь нужно остановить, — проворчала она, но в её голосе не было злости, только участие. — Хорошо хоть, что Маркус не проломил тебе череп. Его отцу стоило бы выпороть этого негодяя как следует.

После того как протерла мне лицо, она снова смочила тряпку и выжала её, а затем повязала мне на голову, закрывая рану.

— Ну вот, уже лучше, — Мирра с удовлетворением оглядела свою работу. — Давай, вставай. Опирайся на меня, если нужно.

Я попытался подняться, и мир снова качнулся. В этот раз странное произошло с моим зрением. Словно кто-то настроил резкость — всё стало чётче, ярче. Я мог различить мельчайшие детали на лицах людей в толпе, услышать отдельные разговоры в общем гуле голосов. Даже запахи стали более отчётливыми.

— Лео? Что с тобой? — обеспокоенно спросила женщина, заметив мой пристальный взгляд.

— Ничего… просто голова ещё кружится, — соврал я.

Но это было не просто головокружение. Что-то изменилось. Удар по голове, потеря сознания, странный процесс слияния двух личностей — всё это как-то повлияло на мой мозг. Или на то, как я воспринимал мир.

— Посидим ещё? Или можем идти? — повторила помощница, и я кивнул.

— Да воздаст вам Теера за доброту и помощь, — само вырвалось из моих уст, означая благодарность. — Тётушка Мирра, помогите собрать таблички мастера, я сейчас не уверен, что смогу опуститься за ними сам.

И пока женщина собирала и складывала мне в мешочек всё, что валялось на камнях возле переулка, я видел вокруг только усмехающиеся лица других людей, которые в отличие от доброй женщины плевать хотели на проблему Лео и его боль.

Вместе с этим я смог найти и опознать в воспоминаниях того самого Маркуса, который и разбил мне голову палкой. Я бежал, стараясь поскорее выполнить поручение мастера, когда он и его дружки нагнали меня и принялись запинывать, хохоча и издеваясь над деревенским пареньком.

Шансов дать им сдачи не было никакой. Лео только полгода живёт у дяди, судя по воспоминаниям, и тот не сильно хочет заниматься его развитием, занятый своими внутренними проблемами.

В то время как Маркус во всю готовился… вот только к чему? Я знаю, что он тренировался, помимо помощи отцу в лавке, вот только что и зачем ускользало из воспоминаний, словно Лео не хотел проговаривать это даже в мыслях.

«Так, — приказал я себе мысленно, пока Мирра вела меня под руку сквозь толпу. — Собрался. Ты же не тряпка в конце концов и не малый несмышлёныш, боящийся собственной тени. Ты. То есть я. Взрослый человек».

Способный и самое главное умеющий решать задачи и определять их цену и важность. Я усмехнулся про себя. А как остаться в офисе, выполняя работу, которая нафиг никому не нужна, так тут я на упорство и свой трудоголизм готов всё свалить, а в этом сне буду всё делать правильно, как нужно.

«Я голос разума в этом теле, я Андрей. А значит, нужно всё правильно разложить по полочкам, и к моменту, как мы дойдём до дома моего родственника, я должен знать, что ему сказать и как объяснить ситуацию». Лео выдал настолько невообразимый шквал эмоций, стоило мысленно упомянуть мастера, что у меня потемнело перед глазами.

Его эмоции откровенно мешали, подсовывая разные образы и чувства, совершенно игнорируя реальность. Словно парень жаловался мне на свою жизнь и показывал, как ему было плохо и трудно.

Но вернёмся к фактам. И они таковы.

Факт первый: я каким-то образом оказался в теле подростка по имени Лео в мире, похожем на земное средневековье, точнее не определить. Я повертел головой, ища что-то современное, но ни проводов, ни какой-либо техники. Проезжающая небольшая лошадь, тянувшая двухколёсную тележку, набитую мешками, на двадцать первый век точно не тянула.

Второй факт: у меня есть доступ к воспоминаниям, и при этом я сохраняю своё сознание, выступая лидером в нашей паре. Кроме слишком ярких всплесков эмоций парня.

Факт третий: я в своём новом теле только что потерпел физическое и финансовое фиаско, которое, судя по всему, может иметь серьёзные последствия для моего… для меня.

Эти факты временно неоспоримы, и я вынужден действовать, полагаясь на них и то, что вокруг меня не сон, а настоящая реальность. Хотя некоторые вещи откровенно заставляли задуматься.

Кроме того, моя рана обработана откровенно плохо, водой из фонтана, так что заражение получить легче лёгкого. Меня били и, возможно, были готовы убить, а стражи нет, и никто кроме соседки не заинтересовался и не помог. Да, вопросов было столько, что я не успевал их составлять в список.

— Вот мы и пришли, — голос Мирры вырвал меня из раздумий.

Мы стояли перед небольшим двухэтажным домом с вывеской, на которой была вырезана искусная руна. Знания Лео подсказали мне — это символ мастерства, знак гильдии рунмастеров. Надпись «Лавка рунмастера Фаррела» также показывала, кто владелец этого дома.

Сердце заколотилось от страха. Не моего — Лео. И неожиданно я понял, что боюсь дяди не потому, что тот был жесток, а потому, что разочаровать его было страшнее любого наказания. Валериус был единственным, кто поверил в него, дал шанс. И теперь…

Память подкинула самый важный фрагмент. Я увидел руки мастера, сильные, покрытые сетью старых шрамов и ожогов от работы с рунными камнями. Он аккуратно заворачивал стопку глиняных табличек в промасленную ткань.

— Это для городской стражи, Лео, — его голос, ровный, неторопливый, не терпел возражений. — Десять табличек с руной «Малая Искра». Заказ оплачен вперёд серебром. Если хоть одна будет с браком или, не дай Теера, разобьётся, мне придётся возмещать им стоимость из своего кармана. А ты… — он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза, — ты будешь отрабатывать этот долг до следующего урожая. С рассвета до заката, каждый день. Никаких выходных, никаких поблажек. Понял меня?

Ни одной таблички целой не осталось, это я могу с уверенностью сказать, так как по-прежнему держал мешочек с ними, прижимая к груди.

Стоя перед дверью, я обдумывал свои варианты. Рассказать правду про Маркуса? В памяти всплыло, что семья торговца пряностями имела довольно большое влияние в торговом квартале. Их лавка была одной из самых процветающих, а сам Маркус, единственный наследник. Пожаловаться на него означало втянуть Валериуса в конфликт с влиятельными людьми. Не лучшая идея для мастера, который и так балансировал на грани финансового выживания. Про финансовые проблемы дяди Лео знал не понаслышке, слышал, как тот ругался.

Соврать про падение? Это покажет меня неуклюжим идиотом, но не создаст дополнительных проблем.

— Добрая тётушка, прошу тебя Теерой и Венату, как искателя истины, не говори мастеру, что меня бил Маркус, я отблагодарю тебя за это.

— Ох, мальчик мой, — покачала тётушка головой, — такие оболтусы, как Маркус, могут и до смерти забить. Ничего ему за это не будет. Заплатят виру, и дальше жить будут. А именем Венату ты зря так разбрасываешься, не к добру такое.

— Теера рассудит, — ответил я и попытался состроить жалобное лицо перед Миррой. — Мастеру лучше не знать… мы сами решим.

— Хорошо, — согласилась женщина, — но будешь должен.

Мне оставалось только кивнуть. Пять минут в этом мире, а уже должник. Неприятно.

Толкнув тяжёлую дубовую дверь, я вошёл в мастерскую. Внутри пахло деревом и едва уловимым ароматом древесной пыли. Пространство было заполнено верстаками и столами, на которых в строгом порядке лежали инструменты: резцы, молоточки, зажимы. По стенам висели связки заготовок для рун, от глиняных табличек до отшлифованных речных камней. В центре, за массивным дубовым столом, склонился высокий мужчина с седеющими волосами, стянутыми в хвост. Мастер Валериус.

Он поднял голову от камня, который изучал через увеличительное стекло, и его суровое лицо мгновенно стало обеспокоенным.

— Лео! Что случилось? — он шагнул мне навстречу, и я увидел в его глазах не только гнев, но и неподдельную тревогу.

— Мастер… простите, — начал я, следуя своему плану. — Я шёл через рыночную площадь, но там была толкотня… Кто-то толкнул меня, я споткнулся и упал. Ударился головой о камни. Таблички… — я сделал паузу, глядя ему в глаза, — они все разбились.

Валериус молча осмотрел мою голову, его пальцы осторожно коснулись повязки, отчего я поморщился. Затем он перевёл взгляд на Мирру, стоявшую в дверях.

— Спасибо, что привели его, — сказал он ей, и его голос немного смягчился. Он достал из кошеля на поясе несколько медных монет. — Возьмите. Это за вашу доброту, да воздаст вам Теера.

— Акна велит помогать людям, делать добро руками и не ожидать ответа.

— Мудрая женщина. Я принесу дары богине, а это всего лишь моя добрая воля, четверо мне свидетели, возьмите.

— Пусть Теера будет милостива этому дому, — приняв деньги, поблагодарила она и ушла, оставив меня наедине с дядей.

Он усадил меня на стул и налил в кружку воды из кувшина.

— Пей. А теперь рассказывай подробнее. И без утайки.

Я повторил свою историю, добавив деталей для правдоподобности. Валериус слушал внимательно, и судя по выражению его лица, я понимал, что он не до конца мне верит, но решает не давить.

— Десять табличек… — он тяжело вздохнул, когда я закончил. — Это серьёзные убытки, Лео. Серебром заплачено вперёд, материалы потрачены, время ушло. Городская стража не тот заказчик, что прощает просрочки.

Валериус прошёл к большому сундуку в углу мастерской, достал оттуда толстую книгу в кожаном переплёте и открыл её на закладке.

— Твой долг за обучение составляет двенадцать монет серебра, — сказал он, водя пальцем по записям. — С учётом неустойки страже… и штрафа гильдии за невыполненный оплаченный заказ… итого семнадцать серебряков. — Он захлопнул книгу так резко, что пыль взметнулась со стола.

Сердце ушло в пятки. Семнадцать серебряков, это состояние для подмастерья. Даже работая без устали, я буду выплачивать этот долг годами. А как подсказывает мне память, мастер не платит мне ни монеты, всё моё жалование, это питание и койка в доме.

— Но я дам тебе шанс отработать быстрее, — продолжил мастер. — Если ты докажешь, что способен на большее, чем простое перекатывание глины и уборка в мастерской. Есть у меня одна задумка.

Я кивнул, не доверяя своему голосу, полностью отдавая свои эмоции на откуп Лео. Изменение его характера мастер почует сразу, нужно делать это максимально аккуратно.

— А сейчас выкладывай осколки. Даже разбитые руны, наполненные этером, могут быть опасны. И я хочу видеть масштаб катастрофы своими глазами. — Дядя положил книгу обратно в сундук и запер на ключ.

Я аккуратно вытряхнул содержимое мешочка на верстак. Ни одной целой из десятка. Среди глиняных осколков лежал небольшой плоский камень тёмно-серого цвета размером примерно с монету.

На нём была вырезана руна, которую я не знал. Более того, руна тускло пульсировала холодным голубоватым светом, который казался неестественным в тёплом свете масляных ламп. Это что — магия?

— Мастер, — позвал я, беря камень и показывая его на ладони.

Валериус обернулся. Увидев находку, он замер. Его лицо окаменело, а рука, тянувшаяся к осколкам, застыла в воздухе. Он осторожно, словно боясь обжечься, взял с ящичка небольшие щипцы и поднял камень.

— Лео… — его голос стал тихим, напряжённым шёпотом. — А где ты это взял?

Он перевернул камень. На обратной стороне был ещё один символ, спираль, закрученная против часовой стрелки. При виде этого знака глаза мастера расширились от удивления, показывая, что эту руну он знает, но её тут явно не ожидал увидеть.

— Интересно, интересно, — прошептал мастер. — И значит, кто-то очень хотел, чтобы мы его нашли. Или чтобы ты его нашёл. Кто-то помогал тебе собирать таблички?

— Мирра, — ответил я.

— Эту добрую женщину, которая привела тебя, зовут Мирра? Она так представилась? — задал следующий вопрос мастер.

— Да, — кивнул я. — Она работает в пекарне у госпожи Санды, иногда стоит за прилавком.

— Мирра… — повторил имя мастер, и его взгляд стал задумчивым. — Двадцать лет я знаю Санду. У неё никогда не было работницы по имени Мирра. Хотя… может, я давно к ним не заходил.

Валериус быстро завернул странный камень в несколько слоёв промасленной кожи и спрятал в потайной ящик под верстаком. Сами таблички, убрал в железный ящик и тоже под замок.

— Никому ни слова о находке. Никому, понял? — его голос не терпел возражений. — Делай вид, что ничего не произошло.

Я кивнул, лихорадочно соображая, что всё это вообще может значить, так как с уверенностью в сто процентов мог доказать, что Мирра работает в пекарне, и я её там тысячу раз видел, не меньше. И за хлебом уже полгода я хожу, с тех пор как поселился у дяди в комнатушке под самой крышей.

— Мне нужно уйти, — неожиданно засобирался мастер и остановился только возле двери, накидывая дорожный плащ. — Немедленно. Займись раной, обработай её как следует спиртовой настойкой. Тряпку сожги в печи. Когда я вернусь, мы поговорим.

— Хорошо, мастер, — только и смог выдавить я.

— И вот ещё что, — он остановился у двери. — Пока меня нет, займись табличками. Если сегодня ты успеешь их сделать нормально, то завтра мы их просушим, и я начерчу новую руну. Время у нас ещё есть.

С этими словами он вышел из дома, оставляя меня одного.

Глава 2

Дверь за Валериусом захлопнулась, и я остался один в тишине мастерской. Только потрескивание фитиля в масляной лампе нарушало покой и можно было спокойно оглядеться.

В мастерской было светло и по-рабочему уютно, чувствовалось, что мастер проводит здесь очень много времени, обустроив под свои нужды каждый метр не слишком большого пространства.

Огромный потолочный светильник светил так ярко, что смотреть на него было больно, но зато прекрасно освещал всю комнату, убирая ненужные тени и позволяя работать хоть днём, хоть ночью.

Моё скромное рабочее место располагается в уголке, небольшой табурет и чуть наклонённый стол, на котором аккуратно лежат несколько заострённых палочек и тряпок.

Серьёзной работой в мастерской я не занимаюсь, хотя очень хочу. Чертить руны мастер не учит, пока только заставляет рисовать разные дурацкие линии и простые фигуры. На этом всё.

Да и обработку самых простых камней мастер не доверяет, хоть и показывал, как правильно это делать. Так что тут с табличками справиться, сделать их качественно, уже большое дело.

Лео, щедро делился нашими воспоминаниями о этой стороне жизни, показывая, как проводит время, чем занимается у мастера. В основном подсобной работой, парень подметал, прибирал, заваривал чай и ходил за небольшими покупками, выполнял мелкие поручение. Доставка табличек была первым серьезным заданием, которое он, то есть я, с треском провалил.

Голова снова загудела от этой смеси очередного «я — не я», а страх Лео, смешанный с моим собственным недоумением, создавал в груди тяжёлый, холодный ком, который вместе с вопросами рос и рос.

Вот как мастер может не помнить Мирру?

Двадцать лет Валериус знает хозяйку пекарни, и теперь говорит, что у неё никогда не было работницы с таким именем? Бред. Я же сам покупал у неё хлеб вчера утром. Границы снова поплыли, и я вцепился в край верстака, чтобы не упасть.

Моментами два сознания в одной голове вспыхивали так ярко, что я начинал терять контроль, и только моя напористость и более уверенная в себе часть души побеждала эмоции и страхи мальчишки.

Тот брал привязанностью к телу, в этом он был сильнее, а я как случайный гость, непонятно как залетевший в его сознание. Одно я знаю точно: стоит Лео победить, и я исчезну, как исчез в своём мире, окончательно стираясь из памяти. А умирать откровенно не хотелось не только молодому парню, но и мне.

— С этим нам еще предстоит поработать, — пробормотал я, успокаиваясь и понимая, что сидеть без дела нельзя. Тем более что задание от дяди получено и нужно его выполнять, а не мучаться неизвестностью

Решить самостоятельно, я ничего не смогу. Даже если пойду сейчас в пекарню и окажется, что Мирра там не работает. Кто будет слушать крестьянского увальня, только недавно ставшего подмастерьем? Да никто. Поэтому все вопросы с камнем и непонятной тётушкой я с чистой совестью замёл под ковер. Судя по всему, теперь этим занимается сам мастер.

Собрался. Приказ ясен: обработать рану, сжечь тряпку, заняться табличками. Первые два пункта не вызывали вопросов. Я нашёл на одной из многочисленных полок склянку с тёмной жидкостью, закупоренную старой, видавшей виды пробкой. Принюхался и почуял знакомый резкий запах спирта, значит та самая настойка.

Чистые тряпки нашлись там же, в небольшом вощёном мешочке.

Тщательно помыл руки в висевшем на стене умывальнике, снял повязку Мирры. Затем смочил небольшой оторванный чистый лоскут и, зажмурившись, прижал его ко лбу, протирая и обеззараживая рану. Было больно, словно в рану вонзили раскалённую иглу. Я зашипел сквозь зубы, но терпел.

Заражение крови, сразу после попадания в другой мир — не то, с чем хотелось бы столкнуться и тут же умереть. Судя по тому, что я увидел на улице, скорая помощь на вызов не приедет и укол от столбняка не сделает.

Другой мир… Скажи я кому, никто же не поверит, а я сейчас спокоен так, словно каждый день бываю в новых мирах. Мои эмоции, эмоции Андрея, словно приглушены, оставляя только личность и разум. А самое главное — четкое понимание, что это не сон.

Старую тряпку я бросил в топку большой печи, где активно тлели угли. Ткань, пропитанная кровью и водой, задымила, загорелась и вскоре обратилась в пепел.

Дело сделано. Часть дела. Аккуратно потрогал пальцами рассечённую кожу на голове и мешающиеся волосы, и пришел к выводу, что можно не зашивать. Удар пришелся вскользь, и пусть ссадина получилась весьма кровавой, по сути, я не так уж и сильно пострадал, можно обойтись и без лекаря. Так что несильно меня сегодня и били.

Теперь нужно найти зеркало. В воспоминаниях Лео оно находилось в комнате мастера, втором этаже. Небольшое бронзовое зеркальце, висящее на стене. Я поднялся по скрипучей узкой лестнице на его этаж и осторожно подергал ручку, дверь была не заперта, и я зашел внутрь. Комната дяди была аскетичной: кровать, кованый сундук с огромным замком и стол, заваленный десятком книг. На стене висело то, что я искал. Правда, в комнате было темно, и пришлось забирать лампу с первого этажа.

Из отполированного до тусклого блеска металла на меня смотрел незнакомец. Худощавый парень лет шестнадцати, не больше. Всклокоченные тёмно-русые волосы, широко расставленные серые глаза, в которых сейчас плескалась смесь страха и удивления, Лео боялся, что в зеркале будет не он…

На скуле виднелся свежий синяк, а на лбу — ссадина. Вот и всё, теперь это точно не я. Не Андрей Красников, тридцатисемилетний мужик с залысинами и усталым взглядом. Но это лицо было моим. Я коснулся щеки, и отражение повторило движение. Придётся привыкать.

— Ты извини, парень, но тут без вариантов, — сказал я своему отражению. — Будем жить вместе? Я помогу тебе, ты — мне. Мне кажется, это хорошее решение.

А других вариантов и нет. Я чувствую, что могу полностью уничтожить Лео и стереть его из головы. Кому от этого будет хорошо? Ведь при этом я лишусь не только его части души, но и всех воспоминаний об этом мире и останусь один. Это не самое лучшее решение.

Где бы я ни находился, мир вокруг совершенно мне не знаком, и мне не хотелось бы выяснять на своей шкуре, как к таким переселенцам относятся местные. На Земле меня бы сожгли. Но те знания Лео об окружающем мире, что были мне доступны, говорили о том, что это не Земля, и ничего про таких, как я, он не знал.

Лео согласился, и мы словно смирились, давая возможность существовать друг другу вместе. Единственный на данный момент правильный вариант.

Вернувшись в мастерскую, я принялся за основную задачу. Таблички. Память услужливо подсунула картину процесса: взять комок специально подготовленной глины, раскатать его деревянной скалкой до нужной толщины, а затем ножом на глаз вырезать прямоугольник заданного размера.

И тут же всплыло другое воспоминание: стопка кривых, разномастных заготовок и недовольное лицо мастера, выбрасывающего в отходы почти половину работы. Я был старательным, но руки у меня словно росли не из того места, будто говоря, что точность — не мой конёк. Каждый раз мучился, пытаясь добиться идеальной формы, и каждый раз терпел неудачу, слушая, как мастер бракует очередную заготовку.

Подойдя к лавке, где хранилась глина, я проверил, что она из себя представляет. Глина была накрыта влажной тканью, мягкая и податливая, как тесто. Рядом лежал образец, почти идеальная табличка, оставленная мастером. Я взял её в руки. Прямые углы, ровные края, выверенная, равномерная толщина.

Я отложил образец и задумался. Руки немного дрожали. Но дело было не только в этом. Проблема крылась глубже.

Лео пытался делать всё вручную, полагаясь на глазомер. Раз за разом терпел неудачу, потому что человеческий глаз — несовершенный инструмент. Особенно когда речь идёт о миллиметровой точности. Я же до того, как попал в айти и стал программистом, провёл почти пятнадцать лет на заводах, где много чему научился.

Вот и сейчас, смотря на забракованные изделия в памяти, а также на свои руки, я быстро вывел простой и понятный принцип, заодно объясняя его для Лео: не пытайся повторить идеал десять раз подряд — создай инструмент, который сделает это за тебя.

Я оглядел мастерскую. Валериус был педантом, и это играло мне на руку. Полки ломились от инструментов и различных материалов. У дальней стены стоял ящик с обрезками дерева, с остатками от изготовления футляров для амулетов. Металлические обрезки, слишком малые для серьёзной работы, но вполне годные для мелочёвки. Молоток, зубило, небольшая пила, гвозди…

Рунмастер в данном случае звучит грозно, а по факту это и слесарь, и каменщик, и практически ювелир, способный гранить камни и не только. Работа велась практически со всеми материалами, что были доступны для человека.

План сформировался быстро. Мне нужна форма-шаблон. Деревянная рамка с точными внутренними размерами, которая позволит вырезать одинаковые таблички.

Я принялся за работу с энтузиазмом, который удивил бы самого Лео. Парень в глубине сознания наблюдал с изумлением: для него мастерская всегда была местом мучений и неудач, а для меня она была знакомой территорией. Не той же самой, конечно, но принципы везде одинаковы.

Первым делом отобрал подходящие деревянные планки. Нашёл две длинные и две покороче, подойдут как раз под размер образца. Дерево было хорошее, плотное, без трещин. Кто-то когда-то потратился на качественный материал для футляров. Их потеря теперь станет моим приобретением.

Разложил планки на верстаке, выстраивая прямоугольник. Измерил образец на глаз, потом проверил, прикладывая к будущей раме. Слишком широко. Нужно обрезать.

Пила в руках лежала удобно. Тело было молодым и сильным, пусть и не слишком умелым. Я начал пилить первую планку, крепко прижав её к верстаку. Дерево поддавалось легко, стружка сыпалась мелкая и ровная. Хороший инструмент. Мастер явно не экономил на рабочих принадлежностях.

— Видишь? — мысленно обратился я к Лео. — Дело не в том, что у тебя руки кривые. Дело в подходе. Нужно думать на шаг вперёд.

Лео молчал, но я чувствовал его внимание. Он впитывал каждое движение, каждую мысль. Учился. Это было хорошо. Нам предстоит ещё долго существовать в одном теле, и чем быстрее мы научимся работать сообща, тем лучше для обоих.

Четыре планки обрезаны. Теперь нужно их соединить. Гвозди? Слишком грубо, да и глина может налипать на выступающие головки. Нужно что-то более изящное.

Я огляделся и заметил на одной из полок моток тонкой медной проволоки. Идеально. Просверлю отверстия в углах, скручу проволокой и получится аккуратное, прочное соединение, причем я смогу заранее подобрать правильную форму, а потом её зафиксировать.

Нашёл тонкое сверло и коловорот. Инструмент был старый, но исправный. Зажал первую планку, наметил точку сверления и начал вращать рукоять. Сверло входило в дерево с приятным поскрипыванием, оставляя за собой идеально круглое отверстие.

Работа шла быстро. Руки двигались почти автоматически, мышечная память из прошлой жизни удивительным образом переносилась в новое тело. Или это Лео подстраивался под мои движения? Граница, между нами, постепенно размывалась, становилась менее чёткой.

Через полчаса рамка была готова. Я соединил планки проволокой, тщательно скрутив концы с внешней стороны, чтобы они не мешали. Получилось ровно, аккуратно. Приложил образец и тот вошёл с минимальным зазором. Именно то, что нужно.

Теперь самое интересное. Я расстелил на верстаке чистую ткань, положил сверху рамку и достал ком глины. Она была приятно прохладной и влажной, податливой под пальцами. Отщипнул кусок размером с кулак, положил в центр рамки и начал раскатывать скалкой.

Глина распространялась равномерно, заполняя пространство внутри рамки. Лишнее выдавливалось по краям, можно аккуратно ее срезать, возвращая обрезки в общий ком. Ещё несколько движений скалкой, и поверхность стала идеально ровной.

Я приподнял рамку. Внутри лежала табличка, прямоугольная, с чёткими краями, равномерной толщины. Никаких кривых линий, никаких неровностей. Идеальная.

— Вот так просто, — пробормотал я вслух, чувствуя удовлетворение.

Лео же в глубине сознания был поражён. Для него это было откровением. Все эти недели мучений, все эти часы, проведённые в попытках вырезать хотя бы одну приличную табличку, и решение оказалось таким простым. Всего лишь нужен был правильный инструмент.

Я повторил процесс. Вторая табличка получилась такой же идеальной. Третья. Четвёртая. Движения отрабатывались до автоматизма, руки двигались быстро и уверенно. Глина послушно принимала нужную форму.

К десятой табличке работал почти не глядя. Раскатал, срезал лишнее, убрал рамку, положил заготовку на деревянную дощечку для просушки. Идеально.

Я отложил скалку и выпрямился, разминая затёкшую спину. Десять табличек лежали ровным рядом на верстаке. Одинаковые, словно их штамповали на заводе. Мастер будет доволен. Должен быть доволен.

Но когда начал подниматься с неудобного стула, как перед глазами снова вспыхнул свет, не настоящий, а какой-то внутренний, словно исходящий из глубины сознания.

— Да едрён батон! — в сердцах сказал я и замер, инстинктивно отшатываясь от света, который становился всё ярче, формируясь в четкие очертания.

Текст. Светящиеся строки, висящие в воздухе перед внутренним взором.

[Система активирована]

[Обнаружена аномалия души. Идентификация. Двойное сознание.]

[Процесс адаптации: 23%]

[Доступны базовые функции]

Я замер, не веря своим глазам. Нет, не глазам, это было не физическое зрение. Текст существовал где-то на границе восприятия, одновременно реальный и нереальный. Лео запаниковал. Что это? Что происходит? Магия? Проклятие?

— Тише, — мысленно попросил я его успокоить бурю эмоций, хотя сам был не меньше шокирован. — Дай мне подумать.

Система. Игровая система. Как в РПГ, в которые я играл в прошлой жизни. Но это не игра. Это реальность. Или то, что теперь является моей реальностью.

Строки текста продолжали появляться:

[Получен навык: Ремесло (Создание форм) — Уровень 1]

[Получен навык: Точность рук — Уровень 1]

[Базовый навык улучшен: Работа с глиной — Уровень 2 — Уровень 3]

Я осторожно попробовал сфокусироваться на одной из строк. Немедленно появилось дополнительное окно:

[Ремесло (Создание форм) — Уровень 1]

Способность создавать простые приспособления и шаблоны для повторяющихся задач. Повышает точность и скорость однотипных операций.

Эффект: Увеличение качества изделий при использовании созданных форм.

Это было безумием. Абсолютным, чистым безумием. Я попал не просто в другой мир, я попал в мир с игровой механикой. С навыками, уровнями, опытом.

— Да так не бывает! — прошептал я вслух, хватаясь за голову.

Но строки не исчезали. Они висели перед моим внутренним взором, терпеливо ожидая дальнейших действий.

Я попробовал подумать о закрытии интерфейса и он послушно исчез, оставив лишь слабое послесвечение на краю восприятия. Подумал об открытии и текст вернулся, ещё и с дополнениями.

[Статус Носителя]

Имя: Леонард Фаррел (Андрей Красников)

Возраст: 16 (37)

Состояние души: Нестабильное (Двойное сознание)

Процесс адаптации: 23%

Этер: 0

Навыки (3/10):

Ремесло (Создание форм)

Точность рук

Работа с глиной

Я снова медленно опустился на табурет, не отрывая внутреннего взгляда от интерфейса. Это меняло абсолютно всё. Ведь если у меня есть система, то я могу развиваться. Получать опыт, улучшать навыки, изучать их. Даже то, чем занимается рунмастер, мне теперь доступно в полной мере, главное начать.

Но главный вопрос — почему? Почему система активировалась именно сейчас? Из-за того, что я создал форму? Или выполнил задачу, используя знания из прошлой жизни? Триггер — создание табличек это точно. Именно законченное дело сформировало навыки и предоставило мне доступ.

Если бы я рубил в это время капусту, то, скорее всего, навыки были бы завязаны на пользовании инструментом для рубки этой самой капусты. Цифра десять в навыках показывала ограничение, за которое я не могу вылезти, но попытка удалить навыки не удалась. Значит, они навсегда со мной? Никаких подсказок или дополнительной информации. Получил? Распишись и работай.

Лео сыпал воспоминаниями из глубины сознания. В них не было ничего подобного, никаких легенд о людях с магическими окнами перед глазами, никаких историй о системах.

— Будем считать, что это только у нас, — сказал я вслух, формулируя мысль. — Никто другой этого не видит. И никто не должен узнать.

Лео согласился. Интуитивно мы оба понимаем, что, если кто-то узнает о системе, это приведёт к большим проблемам. В лучшем случае нас сочтут одержимыми демоном и просто убьют. В худшем… не хотелось даже думать сейчас о худшем.

Я закрыл интерфейс и огляделся в мастерской.

Таблички лежали на верстаке, ожидая просушки. Деревянная рамка лежала рядом, как улика моего нестандартного подхода. Нужно её спрятать пришло очевидное решение. Мастер не должен видеть. По крайней мере, пока я не пойму, как объяснить её появление, не вызвав подозрений.

Я быстро вытер рамку от остатков глины и сунул под верстак, за ящик с обрезками. Там её никто не найдёт случайно. А если мастер и наткнётся на неё, можно будет сказать, что это старая вещь, которую я нашёл и решил использовать. Стоп! Логика действий откровенно захромала, когда Лео стремясь избавиться от улики совершил очевидную глупость.

— Лео, друг мой, ты уверен, что хозяин в своём доме не знает, что это за рамка тут валяется? — уточнил я у своего соседа, и тот вынужден был согласиться, что его решение неверно. — Думаем логично. Форму ломаем, проволоку в карман, палки возвращаем на место. Так будет лучше.

Что я тут же и сделал. В печь ничего кидать не стал, только опилки и мелочь, что валялась на полу. Заодно и порядок навёл.

Таблички нужно поставить в сушильную печь, но для этого требуется разрешение мастера. Я аккуратно перенёс их туда по две-три штуки, раскладывая на специальном поддоне и подготовил к сушке.

Внутри печи было тепло, но не жарко — как раз то, что нужно для медленной, равномерной просушки.

Работа сделана. Десять идеальных табличек. Первое серьёзное задание выполнено успешно.

— А ведь это снова провал, — тут же я осознал новую очевидную глупость Лео. То, что я так быстро сделал эти таблички — это и есть прямой и очевидный указатель на то, что внутри меня что-то изменилось. И я такой умный… Черт!

Я вернулся к верстаку и начал убирать рабочее место. Остатки глины вернул в ком, перемял массу на несколько раз, снова накрыл влажной тканью. Протёр и положил на свои места инструменты. Рабочая поверхность должна быть чистой — это правило я усвоил, ещё работая на заводе. Нужно будет выкинуть несколько табличек обратно…

Дверь мастерской скрипнула.

Я обернулся, понимая, что опоздал. Раздвоение сознания творило настоящую рассинхронизацию поступков и желаний. Я как Лео не хотел ломать таблички, так как это был мой первый успех… Как всё сложно…

В проёме стоял мастер Валериус. Лицо его было непроницаемым, усталым. Глаза смотрели куда-то сквозь меня, погружённые в собственные мысли.

— Таблички готовы? — спросил он сразу же ровным голосом.

Врать смысла не имело, так как они просто лежали на самом видном месте.

— Да, мастер. Десять штук, как вы и приказали. Я поставил их возле печи на проверку.

Я ждал, что он подойдет посмотреть работу, проверит качество, может быть, даже похвалит или раскритикует, но дядя даже не пошевелился.

— Хорошо, — кивнул он. — Рану обработал?

— Да, мастер. Тряпку сжёг. Сделал всё, как было сказано.

— Тогда можешь идти спать. Завтра с утра понадобишься.

— А… — я только хотел спросить про таблички, как мастер сам меня перебил, обходя и останавливаясь у лестницы:

— Таблички в сушку. С утра нанесём руны и решим, что делать с ними дальше.

И всё.

Мастер поднялся в свою комнату. Я, по воспоминаниям, закрыл дверь на два небольших засова и потушил масляную лампу. Светильник на потолке должен был гореть всю ночь, такой приказ мастера, трогать его нельзя.

Таблички аккуратно переместились в сушилку, и я записал время в небольшом блокноте, сверяясь с часами на стене. Сушка на десять часов.

Теперь можно отдыхать. Моя комната находилась на чердаке, небольшом, где даже стоять было невозможно, но, поднявшись наверх и плюхнувшись на тюфяк у большой тёплой печной трубы я ощутил себя по-настоящему дома.

Снова вызвал интерфейс, убеждаясь, что это не сон, прочитал всю доступную мне информацию на несколько раз и убрал с глаз долой.

— Нужно быть осторожным. А как им тут быть, если я совершенно не понимаю, что порой делаю? — возник в голове закономерный вопрос.

Как слон в посудной лавке, я попался везде где только можно, особенно если у мастера есть знания о таких, как я. Камень ещё этот. Мирра. Они связаны, это очевидно, но как это повлияет на меня? Столько вопросов.

Всего один день в новом мире, а проблем уже по горло.

Я закрыл глаза, приказывая себе отдохнуть. Завтра будет новый день, а значит, и реагировать на проблемы будем по мере их поступления. Мастер же собирался со мной поговорить, значит если не сегодня, то всё выяснится завтра.

Глава 3

Проснулся я от холода. Чердак выстыл за ночь, несмотря на теплую печную трубу, проходящую через стену. Серый рассветный свет пробивался сквозь единственное слуховое окошко, освещая тесное пространство под покатой крышей. Я потянулся, чувствуя, как затекшие мышцы неохотно возвращаются к жизни, и сел на тюфяке.

Взгляд упал на рубаху, скомканную у изголовья, вчера, когда работал и раздевался, не обращал на нее внимания, а зря, она вся была залита моей кровью.

— Вот черт! — выругался я, поднимая и рассматривая ткань. Потрогал опухший лоб — ссадина немного побаливала, но вроде подживала. Тело молодое, такие раны должны быстро заживать.

Проверил интерфейс. Работает. Значит, не приснилось. Как и всё остальное. Но в отличие от вчерашнего, имелось небольшое различие.

[Процесс адаптации: 27%]

Процент адаптации увеличился. Хорошо это или плохо, узнать я не мог, но раз это адаптация, то буду оптимистом, пока оно меня не убьет, всё равно этого не изменить.

Я отложил окровавленную рубаху в сторону и дотянулся до небольшого прямоугольного сундука у изголовья. Внутри лежали две чистые рубахи, одни штаны, отрез ткани от матери и маленькая собачка, вырезанная из белого дерева — моя любимая игрушка, которую я забрал с собой.

Моя любимая игрушка? Воспоминания, связанные с ней и как я в действе играл и радовался подарку лились рекой, и мне даже стало грустно, что я не могу поиграть сейчас. Кто-то мешает…

Черт! Брысь! Усилием воли я убрал эмоции и память Лео в сторону и вернулся сам, переводя, испуганно, дух. Своей игрушкой пацан чуть меня не убил!

Я взрослый мужчина, попавший в тело парня! Причем не маленького уже, подростка, работающего на дядю. И эта неожиданная нежность к далеким воспоминаниям… Не только Я, но и Лео мог избавиться от меня в любой момент. И сейчас ненароком это показал.

Меня пробило холодным потом. И теперь уже Лео меня успокаивал, перепуганный тем, что мог убить человека, просто желанием вернуться в детство. Раз и меня нет, даже не по щелчку пальцев, а по желанию. Приятно, когда так можешь ты, хоть это эгоистично, неприятно, когда так могут тебя.

Остается признать, что попадание в новый мир уже необратимо повлияло на меня и произошедшее только что придется принять как должное. Я остался жив, и на месте в своём, нашем теле. Конфликт был исчерпан.

Затем я мысленно прогнал в памяти прошедшие события, весь вчерашний день с момента, как яоткрыл глаза и с ужасом отметил количество несвойственных мне, взрослому, манипуляций, мыслей и движений.

После достаточно бурной молодости, я смирился со своей жизнью, стал более рассудительным, можно сказать даже медленным и спокойным, местами чересчур. За это меня и ценили на работе, за это я, кажется, и умер. Неужели за это я и переродился в другом мире⁈ Это ад и это моё наказание?

Потому что сейчас я совершенно другой, словно шило в одно место воткнули! Влияние второго сознания? Гормонов молодого тела? Так получается, да?

Откинувшись обратно на кровать, я зажмурился и… ничего.

— Доброе утро я.

К чёрту! Всё равно, эти мысли ни до чего не доведут. Стоит отложить их на потом. Я натянул свежую рубаху и понял, что мне нужно помыться — воняло от меня сильно. А испачканную одежду нужно срочно привести в порядок.

Я поднялся, насколько позволяло маленькое пространство, схватил в одну руку рубаху, выполз на лестницу и, стараясь не шуметь, прошел мимо этажа мастера. Судя по всему, он еще спал.

Первый этаж встретил меня тишиной и теплом. В доме мастера было две печи: рабочая и общая, которая топилась углем. Нужно было с утра закидать в рабочую несколько ведер, и сутки она неторопливо тлела, давая тепло первому и второму этажу, и немного чердаку, а также работала как сушилка. Вторая печь служила для бытовых нужд и топилась дровами по обстоятельствам, но дымоход у них был общий.

Я подошёл к печи, присел на корточки. Вчерашние угли на удивление ещё теплились. Подложил сухую щепу, раздул огонь. Пламя лизнуло дерево, и тепло потянулось к лицу. Я подложил поленья потолще, дождался, пока огонь разгорится как следует, и поставил на чугунную плиту большой железный чайник. Вода плеснула внутри, показывая, что он полный.

Пока чайник грелся, зачерпнул воды из умывальника, плеснул себе в лицо. Ледяная. Кожу свело, но голова прояснилась. Из огромного встроенного в стену ящика, нагреб три ведра и аккуратно высыпал в вторую топку, которая открывалась сверху, заодно подмечая что схема весьма хитрая.

Испачканная рубаха так и лежала комком на лавке, брошенная мной, и теперь молчаливо напоминала, что кто-то собирался её постирать.

Я прошёл к задней двери мастерской — узкий проход за стеллажом с разнообразной посудой и кастрюлями, заросшими пылью. Толкнул створку, и утренний свет ударил в глаза.

Дворик оказался крошечным, зажатым между мастерской и соседними домами. Каменная ограда по пояс, утоптанная земля, бочка для воды, верёвки с бельём — чьи-то рубахи, передники, исподнее. Должно быть, Тереза вчера постирала для мастера.

Наполнил из бочки таз и опустил в него рубаху. Вода была мутноватой, холодной. Начал тереть ткань о ткань, выжимать, снова тереть. Бурые пятна медленно, неохотно отдавали свою тайну воде.

— Холодно, но мы сейчас поправим, — бурчал себе под нос, стараясь побыстрее разобраться со стиркой.

Легко сказать. Кровь отстирывалась неохотно, но я упорно тер, пока не получил приемлемый результат. Рубаха была серой, из плотной ткани, и чуть потемневшие места на ней были почти не заметны. Высохнет, проверю и еще раз отстираю, решил я, выжал рубаху, расправил, повесил на верёвку.

Отвернулся, утирая руки о штаны, и бросил взгляд на небо — и замер.

Солнца не было. Вместо него в центре неба висело нечто маленькое. Слишком маленькое. И… красное. Не золотое, не слепяще-яркое, а красное, как раскалённый уголь. Это было настолько противоестественно, что я даже ущипнул себя за руку. Хотя память Лео ничего странного в этом не видела. Такое было здешнее светило.

— Лео! — раздался голос из мастерской.

Я вздрогнул. Мастер проснулся.

— Так, с тобой мы разберемся позже. По мере поступления. — как мантру пробормотал я тихо и вернулся в дом, стараясь не показывать шок, и прикрываясь Лео как щитом.

Внутри мастерской было тепло. Чайник на очаге уже начал посвистывать — вода закипала. Я прошёл к нему, снял с крюка, укутав ручку тряпкой, и отставил в сторону.

Мастер спускался по лестнице. На нём была простая домашняя рубаха, штаны, босые ноги ступали по холодному полу без малейшего дискомфорта. Он что, из стали сделан? Я бы ёжился, если бы пришлось босыми ногами топать.

— Доброе утро, мастер, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, что на фоне потрясения от увиденного давалось с трудом.

Валериус зевнул, прикрывая рот рукой, потянулся. Прошёл к столу, сел на лавку, потёр лицо ладонями.

— Чайник вскипел?

— Да, мастер.

— Завари.

Я снял чайник с крюка, укутав ручку тряпкой, достал с полки глиняную банку с травами. Мята, зверобой, что-то горькое — не разбирался. Насыпал щепоть в кружку, залил кипятком. Запах ударил в нос, едкий и бодрящий.

— Тереза приходила? — недовольно спросил Валериус, нюхая чай.

Мастер не любил готовить, поэтому нанимал женщину соседку, а учить готовке Лео он не желал. Считая, что это неоправданно и дорого. Каждый должен заниматься своими делами.

Лео помог с воспоминаниями, и я ответил:

— Её сегодня не будет, мастер. Она с сыном ушла в деревню, за сыром и свежими овощами.

— И чего, у нас нечего пожрать нет? — удивился дядя.

— Нет, мастер. — печально подтвердил я, и желудок поддержал меня своим бурчанием.

— О, Игнис милосердный, опять траты! — взмолился рунмастер и неторопливо полез в карман. Достал оттуда несколько медных монет и положил на стол. — На, купи хлеба и колбасу у Филина, вчера его видел, говорил, что сегодня свежая будет. Бери сразу на день.

— Да мастер. — я снова кивнул. — Можно вопрос, мастер?

— Давай. — раздраженный, тот махнул рукой.

— Тётушка Мирра… — начал было я, и меня тут же заткнули.

Лицо мастера стало каменным. Он отпил ещё глоток, медленно поставил кружку.

— Проблема решена. — сказал он тихо. — Камень ты не видел. Вопросы никому не задавай, узнаю, отлуплю так, что живого места не останется, понял?

— Да мастер!

— Иди, быстрее! Есть хочу. И тряпку возьми для хлеба, не руками же таскать! — Валериус показал мне на висящую возле стола тряпку.

Я развернулся, забрал тряпку и пошёл к двери. На пороге обернулся. Валериус сидел, глядя в свою кружку, и его лицо было усталым и невыспавшимся. Уже подходя к двери, я заметил, что плащ, в котором он вчера уходил, висит на вешалке. Но вчера я точно помню, как мастер в плаще заходил в свою комнату…

Возможно, ночью он всё же куда-то ходил. Дяде проще крикнуть меня и приказать отнести плащ на место, чем спускаться самому. Зря я что ли тут работаю? Значит, ходил.

Утренний город встретил меня шумом и запахами.

Узкая улица, зажатая между высокими домами в несколько этажей, была уже полна людей. Небольшая торговая площадь тоже была рядом, буквально в полусотне метров от дома рунмастера. С небольшого крыльца мне было видно, как торговцы раскладывали товар на прилавках, мальчишки тащили корзины, женщины с кувшинами спешили к фонтану.

Где-то лаяла собака. Где-то ругались соседи. Вчера я практически ничего не видел, опустошенный и оглушенный ударом и слиянием сознаний, мне казалось, что Мирра вела меня долго до дома, но, по сути, мы прошли не более сотни метров. Я постарался не смотреть на небо, чтобы не свихнуться и двинулся по делам.

Пекарня располагалась в двух домах от мастерской — низкое здание из серого камня с широкой трубой, из которой валил дым. Запах свежего хлеба ударил в нос ещё на подходе, и желудок скрутило так, что я едва не застонал.

Внутри было жарко. Печь занимала половину помещения, у стойки толпились покупатели, выбирая сдобные булки. Я протиснулся ближе, слушая обрывки разговоров.

— … слышала? Дочка барона сбежала!

— Та, что за младшего Торвальда просватана?

— Она самая. Говорят, он её бил. Сильно бил.

— Теера милостивая! Как бы чего не вышло. Баронам ссориться сейчас — последнее дело.

Я замер, прислушиваясь. Женщины — одна постарше, в переднике, другая помоложе, с корзиной на руке — перешептывались, качая головами.

— Торвальды и так в ярости, — продолжила старшая. — А тут ещё звёздный дождь на подходе. Практики уже спускаются, ищут древние осколки, как будто им новых будет мало.

— А если бароны передерутся…

— Не накаркай, — оборвала её другая. — Война в такое время, Игнис милостивый, он не позволит баронам лить кровь.

Я подошёл к стойке, протянул медяк пекарю — широкоплечему мужику с мощными руками. Попытался рассмотреть, что твориться на кухне, заметил пару мельтешащих там женщин, но наткнулся на взгляд продавца и отступил.

— Большую булку, — попросил я, размышляя что это за дождь такой.

Он потянулся, взял с полки тёплый, румяный каравай, завернул в протянутую мной тряпицу.

Я вышел, сжимая свёрток. Хлеб обжигал руки сквозь ткань. Рядом, еще через две лавки, располагалась мясная. Я направился туда, разглядывая и подслушивая всё что говорят вокруг. Было очень интересно окунуться в жизнь города, непонятного барона и неких Торвальдов.

У мясной лавки удалось тоже немного задержаться и погреть уши. Лео так делать любил, и я противоречить ему не стал. Только если у парня всё влетало в одно ухо и вылетало в другое, то я запоминал каждую фразу. Всё равно очередь и никуда не сдвинешься.

Мясная лавка также располагалась по соседству — узкое помещение с крюками под потолком, на которых висели туши и связки колбас. Мясник — жилистый мужчина в кожаном фартуке, перепачканном кровью, — разделывал что-то на массивной колоде. И разговаривал с покупателем — в потрёпанном камзоле и широкополой шляпе.

— Три серебра за бутылку настойки! Три! — возмущался тот, что в камзоле. — Этот проклятый травник совсем охренел! Раньше два брал, теперь вон как вздёрнул цены.

— Так спрос вырос, Гаррет, — отозвался мясник, не отрываясь от работы. — Все запасаться начали. Кто знает, что практики натворят, пока осколки собирать будут. Хочешь быть готов — плати.

— Жадность это, а не спрос Филин! — фыркнул Гаррет. — Каждый раз одно и то же. Теперь вот дождь маячит — и сразу цены вверх. На настойки, на обереги, на всё подряд. А простому люду что делать?

— Молиться, — буркнул мясник. — И в лес не ходить, пока практики тут.

Гаррет что-то проворчал и, бросив монеты на прилавок, схватил свёрток с мясом и ушёл, хлопнув дверью.

Я подошёл ближе. Мясник поднял взгляд, вытер руки о фартук.

— Колбасы, — сказал я, выкладывая четыре медяка. — Сколько дадите.

Он глянул на монеты, усмехнулся.

— Щедро. Ладно, не обижу.

Он снял с крюка круглую скрученную палку колбасы — копчёную, тёмную, пахнущую специями и дымом. Отрезал кусок длиной с три ладони, завернул в промасленную бумагу.

— Держи. Хорошая, вчера доделал.

Я взял колбасу, развернулся и направился к выходу.

— Эй, парень, — окликнул меня мясник, в отличие от наёмного продавца в пекарне, он сам был хозяином магазина и дома над ним.

Я обернулся.

— Мастер Валериус сегодня дома?

— Да, господин, только проснулся.

— Скажи, пусть заходит к вечеру, Мика вернулся, привез несколько бочонков, я ему оставил.

— Хорошо.

Он махнул рукой отпуская меня, и я вышел на улицу. Колбаса, огромная весом, наверное, килограмма полтора, вместе с горячим хлебом пахла так умопомрачительно, что дальше слушать разговоры я уже не мог и припустил бегом до дома мастера, переживая что сейчас по дороге сожру всё что несу в руках.

Когда я вернулся в мастерскую, Валериус сидел за своим рабочим столом, перебирая мои вчерашние таблички. Он поднял взгляд, оценил покупки, и отправил на кухню.

— Клади на стол.

Я выложил хлеб и колбасу и сел скромно на лавку, дожидаясь старшего. Правила нужно соблюдать. Мастер неспеша вернулся за кухонный стол и молча разломил булку пополам, отрезал толстый ломоть колбасы, протянул мне. Я взял, сел напротив.

— Будь благословенен к нам Игнис. — начал мастер неторопливо, и я вторил его словам. — Благословенна к нам Теера, добра к нам Акна и равнодушен Венату к делам нашим. Дары принимаем щедро, отдаем щедро и четверо тому свидетели.

— И четверо тому свидетели. -проговорил я и вслед за мастером приступил к еде.

Боги богов! Что это был за пир! Такого вкусного хлеба и столь невероятной колбасы я не ел никогда в жизни. Правда, чай мне пить не полагалось — слишком дорогой, и я довольствовался кипятком с заваренной ромашкой. Но всё равно это было невероятно вкусно и питательно!

Я наслаждался буквально каждым куском и при это насытился очень быстро, заодно подмечая, что оставшегося куска колбасы и хлеба. что выделил мне дядя, хватит как минимум еще и на вечер.

Мастер сам ел мало, неторопливо, недовольно посматривая на свинтуса-племянника, но не говоря ни слова. Закончил он вместе со мной.

— Ну что же. — сказал он наконец. — Приятное дело сделано, теперь и поговорим.

Я проглотил последний кусок хлеба, который чуть комом в горле не стал от слов мастера и кивнул, напрягаясь.

Валериус поднялся, прошёл к своему столу, где рассматривал мои таблички, и взял несколько из них. Вернулся, положил на стол между нами. Его пальцы скользнули по поверхности глины. Словно изучая их. Как по мне они идеальны.

— Сначала о главном, — его голос был спокойным, но твёрдым. — Забудь о том, что было вчера. Ты ничего не видел и ничего не знаешь. Понял? Я повторил третий и последний раз. Больше повторять не буду.

— Да, мастер, — выдавил я, не поднимая глаз, Лео эмоционально фонил так, что казалось я сейчас расплачусь, приходилось сдерживаться сжимая пальцы в кулаки. Ну не мальчишка же мелкий, что за дела, взрослый пацан, пушок уже растет на губе и подбородке.

Он смотрел на меня ещё несколько секунд, словно проверяя, насколько глубоко засели его слова. Затем постучал пальцем по табличке.

— Хорошо. Теперь о работе. Таблички неплохие. Я посмотрел. Ровные, аккуратные. Когда закончишь следующую партию — эти неси на мой стол, буду выводить руны.

Тепло разлилось в груди. Похвала мастера — редкость.

— Но, — продолжил Валериус, и тепло тут же сменилось холодком, — видимо, количество наконец переросло в качество. Давно ты додумался сделать форму, чтобы ускорить работу?

Я немного выпрямился. Неужели и погордиться можно, считай мой маленький триумф в первый же день новой жизни. А может зря я сломал форму, может стоило ее показать мастеру? Как доказательство того, что я не просто бездумно леплю и порчу глину, а еще и думать умею!

С трудом удалось подавить этот всплеск очередных щенячьих эмоций и собраться в спокойное состояние.

— Молодец, — усмехнулся мастер. — Сообразительность — это хорошо. Вот только больше этой формой не пользуйся.

— Да мастер, — тихо проговорил я удивленно, не понимая причину запрета, это ведь сильно ускоряет производство.

Валериус поднялся и прошёл к дальнему углу мастерской, где стояли старые верстаки и массивные ящики, покрытые пылью. Он присел на корточки, открыл один из ящиков — тяжёлая крышка заскрипела на петлях — и жестом подозвал меня.

— Иди сюда.

Я подошёл, заглянул внутрь.

В ящике, на подстилке из холста, лежали инструменты. И среди них — форма. Бронзовая, тяжёлая, с идеально ровными краями. Она была в несколько раз качественнее той, что я сделал из дерева, но предназначалась для той же работы, я уже оценил размеры и успел сравнить.

Я уставился на неё, чувствуя, как что-то внутри меня медленно рушится.

— Таблички изготавливают уже тысячи лет, — сказал Валериус, глядя на меня сверху вниз. — И если одна или несколько будет немного кривоваты — это не страшно. Но моя задача не в том, чтобы ты научился делать их быстро. Моя задача — дать тебе твёрдую руку и навострить зрение. Ты должен уметь работать с глиной и другими материалами и понимать, как делать правильно. Практика. И только практика.

Он закрыл ящик. Я молчал.

— Если бы ты не витал в своих мечтах всё это время, — продолжил мастер, возвращаясь к столу, — ты бы вспомнил, как я сам леплю эти таблички. Буквально за несколько минут. Без всяких форм. Потому что руки знают, что делать.

Он сел, скрестив руки на груди.

— А ты? Ты думал, что изобрёл что-то новое. Что ты умнее тех, кто занимался этим сотни лет до тебя. Верно?

Я потупился. Он был прав. Полностью прав. Я гордился своей изобретательностью, а на самом деле просто пытался срезать углы. Избежать работы.

— Да, мастер, — пробормотал я соглашаясь.

Валериус вздохнул.

— Ладно. Не вешай нос. Голова у тебя работает — это уже хорошо. Может, после удара что-то встало на место. — Он усмехнулся, но без злобы. — Раз так, то теперь можно заняться и настоящим делом.

Я поднял глаза.

— Настоящим?

— Таблички ты больше резать не будешь. Используй формы из ящика. Освободится время — займёшься другим.

Сердце ёкнуло, отступать в таком разговоре было нельзя, и я рискнул задавить очередной щенячий молчаливый восторг подростка и проговорить, смотря ему прямо в глаза.

— Я… я очень хочу научиться, мастер. Хочу стать достойным учеником великого мастера Валериуса.

Он поморщился, словно я сказал что-то не то, но, судя по всему, обращение ему польстило.

— Ученик, — повторил он медленно. — Ты знаешь, что значит быть учеником?

Я молчал, так как ни я, ни память Лео ничего такого не знала.

— Ученик — это не тот, кто таскает воду и подметает пол, — продолжил Валериус. — Ученик — это тот, кто открыл этеру. Кто получил благословение четырёх богов. Кто начал путь практика.

Он положил тяжёлую ладонь мне на плечо.

— Чтобы стать моим учеником, Лео, тебе нужно открыть в себе этер. Только тогда, твоё тело выдержит нагрузку, а я смогу научить тебя работать с первыми рунами. А пока что…

Он отпустил моё плечо.

— Пока что — только тренировки. Работа по дому. И помощь с огранкой простых камней.

Я сжал кулаки, сейчас мальчишка сотрет меня в порошок беснуясь в голове и порождая настоящий апокалипсис, сдерживать который было невероятно сложно.

— Я готов, мастер.

Валериус посмотрел на меня долгим взглядом. Затем задумчиво почесал подбородок.

— Хорошо. Я вижу, что ты серьёзен. И за твоё рвение, за желание учиться… я разрешу тебе тренироваться по утрам. И более того — обучу первой части тренировок начинающего практика.

Кровь ударила в виски, пробивая только выстроенные границы, словно мастер хотел порвать меня на части и я даже правила поведения забыл, задавая вопрос:

— Правда?

— Правда. Но это не значит, что ты станешь практиком завтра. Или через месяц. Или даже через год. Это долгий путь, Лео. Долгий и болезненный. Многие ломаются. Многие умирают.

Он вернулся к кухонному столу, сел.

— Но, если ты готов — мы начнём.

Я выпрямился. Внутри всё горело, но показывать что я сейчас рухну на пол и забьюсь в конвульсиях я не стал, смел всю эмоциональную бурю, завязал ее узлом и спрятал глубоко, вместе с обиженным на меня Лео, которому словно не дали счастья. Некогда, друг, нужно работать!

— Я готов, мастер.

Валериус кивнул.

— Тогда слушай внимательно.

Он налил себе ещё чая из чайника, отпил.

— Первая ступень — Закалка Тела. Пять шагов. Закалка костей, мышц, кожи, внутренних органов и крови. Каждая ступень требует определённых упражнений, диеты и медитации. Я дам тебе базовые практики для первого шага — закалки костей. Это будут утренние пробежки, работа с весом собственного тела и специальные отвары, которые я приготовлю.

Он посмотрел на меня строго.

— Ты будешь вставать до рассвета. Бегать, пока не упадёшь. Отжиматься, приседать, висеть на перекладине. Каждый день. Без исключений. И Игнис тебя раздери, только попробуй халтурить и лениться. Понял?

— Понял, мастер.

— И ещё одно, — добавил Валериус. — Никому ни слова о том, что я тренирую тебя. Никому. Даже соседям. Даже Терезе. Это наше дело. Ясно? Обучать я тебя буду в доме, но отрабатывать ты будешь на улице, один. Говори что занимаешься сам.

— Ясно, мастер.

Он откинулся на лавке, скрестив руки.

— Хорошо. Тогда завтра начнём. А сегодня — иди, наведи порядок в мастерской. Подмети и помой пол, протри верстаки, проверь запасы глины. И принеси мне ту форму, что ты сделал. Посмотрю, что ты такое выдал.

— Я ее сломал, мастер. — раскаявшись признался я. — Испугался что вы будете сердиться.

Но этим только рассмешил рунмастера.

— У мастерской сегодня выходной. Ты делаешь новую партию табличек, с формой, прибираешься до блеска и можешь быть свободен, я буду ближе к вечеру. Всех посетителей гони вон, ничего сегодня не продаётся. Да никто и не придёт. Остальной день советую провести с пользой, сходи на набережную к порту, посмотри, как тренируются начинающие практики, недавно получившие этер.

— Да мастер. А еще господин Филин, просил передать что Мика привез бочонки. — добавил я, запоминая это странное слово. Этер. Нужно будет разузнать про это больше.

— Да я зайду к нему после библиотеки. Занимайся. — и рунмастер снова оставил меня одного.

Глава 4

Остаться одному в доме, да еще, когда ты не до конца понимаешь, что с тобой происходит и можно подумать о том, что делать дальше? Идеальное сочетание!

Я попытался обратиться к памяти Лео, чтобы узнать хоть немного информации о этере, но он категорически отказался отвечать, обиженный моим финтом и его эмоциональный фон сместился в сторону злости и ненависти. Кажется, я начинаю различать эмоции своего соседа. Точно такие же он испытывал, когда я задавал вопрос о Маркусе.

— Значит Маркус готовится к получению этера. Тренируется чтобы стать начинающим практиком. — Даже подтверждать мои слова было не нужно, я и так ощущал, что догадался верно. — Лео, если ты не будешь мне помогать, я не смогу помочь тебе. Твои эмоции убивают, понимаешь? Ты уже не ребенок, чтобы так фонтанировать, в конце то концов! И я же понимаю, что нужен тебе, как и ты мне, так почему ты так поступаешь?

Разговоры с самом собой не были для меня проблемой, скорее вредной привычкой из прошлой жизни, полтора года после развода я просидел на удалёнке, общаясь только с собой и собакой, и привык говорить вслух, это позволяло проще сосредотачиваться и решать задачи.

Если проговорить вопрос, правильно его сформулировав, то можно в самом вопросе найти половину ответа. Поэтому со временем это стало привычкой. Вот только вынужденная смена работы и возвращение в офис практически убили во мне эту привычку. Да офис и меня убил, если честно. Только уже не в фигуральном смысле.

— Мы же вроде договорились? И ты начинаешь по новой. Да я понимаю, что эмоции в сознании гораздо мощнее чем снаружи, но я тогда теряюсь. Ты ведь хочешь стать рунмастером, как дядя?

Я почувствовал новый отклик, хороший и правильный.

— Вот мы им и станем, я работаю, ты учишься, так и станем.

Теперь уже Лео согласился со мной и весьма рассудительно был готов вести дальнейший диалог, а я занялся обсуждением наших проблем.

— Адаптация, Система, Мирра, непонятный камень, мастер, ведущий себя странно, этер, практики. — перечислил я список и пересчитал по пальцам. Если ничего не забыл, то семь. Еще три вопроса и надо будет записывать. — А, ну и уборка. Тогда восемь. Отметаем лишнее и начинаем с простого.

От звездного дождя, как загадки, я отмахнулся, раз его вспоминают, то явление достаточно привычное, и от него не умирают просто так, хотя показательное отношение к неким практикам, что могут творить разный беспредел и из-за чего не стоит ходить в лес, я на ус намотал. Но где лес, а где я?

Поэтому я с воодушевлением занялся уборкой в мастерской, периодически ругаясь с самим собой и Лео. Парень хотел отправиться спать, считая, что тут и так достаточно чисто, а трогать инструменты на столах мастер запрещал.

Его лень мне категорически не нравилась, и я отстранил парня от управления телом полностью, не смотря на возмущение и принялся наводить порядки. Интересно, как он вообще ощущает усталость, если телом полностью управляю я? Фантомные чувства?

Столы и инструменты действительно трогать не стоило, поэтому я просто стер с них пыль, и вернул на место. Точно так же поступил с полками, ящиками и всем, что было выше пола, заодно добрался до так заинтересовавшего меня светильника на потолке.

Пришлось ставить стул на стол и подниматься к самому потолку, чтобы рассмотреть, что это за чудо техники. А оно действительно было удивительно. Ни проводов, ни батарей. Светильник был сделан из дерева и состоял из нескольких брусков соединенных вместе с небольшим зазором в пару пальцев. Зацепленный к потолку небольшим крюком он вообще ничего из себя не представлял.

— Зараза. — чертыхнулся я, понимая, что ничего не понимаю. — Ты почему работаешь вообще?

Светящиеся полосы, были настолько яркими и белыми, что понять, чем они являются я не смог, а трогать их пальцами или палочкой не рискнул, опасаясь сломать. Но ничего внятного в голову так и не пришло. Довольный смех Лео я воспринял как издевательство, так как его ответ объяснял всё — магия. А если быть точнее руны мастера Валериуса.

— Посмотрим. — я спустился и убрал стул. — Магии не существует. Как и переноса сознаний. Скорее всего, это технологии неотличимые от магии, в силу своей сложности.

Остальные инструменты и всё полки и ящики, куда можно было засунуть свой нос и рассмотреть, я изучил досконально и был разочарован. Они не были похожи на светильник, обычный инструмент без светящихся элементов.

Местами весьма качественный, конечно, но не более того, зато его было много, на все случаи жизни, так и не скажешь, что их хозяин является рунмастером. Основные и важные для Валериуса вещи, как и камни были спрятаны под замками и доступа у меня к ним не было. Даже тот механизм, через который мастер рассматривал камень, когда тётушка Мирра привела меня домой, был под замком.

Разочарованно вздохнув, я принялся за уборку: помыл полы, вычистил всё, до чего дотянутся руки и прибрался на кухне. На всё про всё ушло не более двух часов неспешной работы и праздного любопытства, а сувал нос я в каждую дырку. Лео снова предлагал идти спать, но я, как только закончил уборку, выглянул во двор и убедился, что красное светило на месте и уходить не хочет.

Покупатели к мастеру тоже не спешили, либо было слишком рано, либо дядю не особо любили, этого я даже с воспоминаниями Лео сказать не мог, тот просто никогда такие вопросы себе на задавал.

Ну а я занялся табличками, используя показанную мастером форму, и потратил на получение десяти штук меньше, чем полчаса, от куска глины до сушилки. И на этом мой рабочий день был закончен. Есть откровенно не хотелось, поэтому я взял с вешалки вязанную безрукавку и один из ключей от мастерской и выбрался из дома.

— Пора заняться новым делом, как посоветовал мастер. — пробормотал я, рассматривая улицу и народ.

День уже шел во всю, и город был заполнен людьми. Закрыл дверь на два оборота, отмечая, что было бы хорошо сделать табличку, где написано, открыта мастерская или нет и остановился на улице, стараясь никому не мешать и подумать. Ключ на веревке повесил на шею и спрятал под рубахой.

Память парня услужливо, словно он решил со мной мириться, подбрасывала мне обрывки бытовой информации, будь то названия улиц, лица соседей, немногочисленные места, где он успел побывать.

Но всё это было поверхностным, узким миром деревенского парня, который полгода как выбрался из деревни и количество выходов в город, за пределы освоенной, знакомой территории, мог пересчитать по пальцам одной руки.

Его мир ограничивался мастерской, маршрутом до пекарни и рынка, а оттуда до центральной площади и обратно. Замкнутый и почти безопасный круг, из которого он никогда особо и не стремился вырваться. За исключением попытки с табличками.

Но я не могу оставаться в таком круге. Не могу и не хочу. Мне жизненно необходимо было понять как фундаментальные законы этого мира, так и то, зачем я сюда попал. Это не праздное любопытство, это основа, на которой я буду готов строить дальнейшие планы на жизнь. Быть вечным подмастерьем я не собираюсь, если передо мной открылась новая жизнь, и нет возможности вернуться к старой.

Только изучив эту жизнь я могу понять куда и как двигаться дальше. Да и стоит быть честным перед собой, кто не мечтал снова оказаться молодым? Все же тридцать семь — тот возраст, в котором такие мысли возникают уже не первый раз и чем ближе время подходит к пятому десятку — тем возникают они чаще.

Глупо отрицать, что молодое тело мне нравится. Пока, конечно, неясны перспективы, слегка пугает сосед в голове, но думаю, что со временем всё образуется.

Я уже признал факт, что перенос души возможен, и что он имеет под собой нечто, чего я пока не знаю, но с чем скорее всего столкнусь в дальнейшей жизни, если меня не поймают и не раскроют. Всё же отношение к таким людям, имеющим две души, мне было не известно и это немного пугало.

Как и странная Мирра и камень, про который я хотел бы забыть, но не мог. Неторопливо выдохнул, засунул руки в карманы, неспеша пошел по улице города живущего своей жизнью и которой совершенно не было дела до бедного подмастерья мастера Валериуса, зато мои уши работали как локаторы, запоминая всё, до чего могли дотянуться и распознать.

Рынок был поглощен главной новостью дня. Дочь барона сбежала. Неделю назад, город, как одно из владений барона праздновал свадьбу и вечный союз двух соседей, и вот такая катавасия. Бытовое насилие, и молодая девушка, не выдержав такого скотского отношения к себе со стороны сынка барона Торвальда, удрала, переодевшись в крестьянскую одежду.

Слухов была просто тьма. От такого, что ее спас некий влюбленный практик, прилетевший к заточенной в башне жене на огромном огненном клинке и забравший ее собой, до того что она расплатилась со стражей своим юным телом.

Правда за такие слова, говоривший дедок с всклокоченной седой бородой тут же получил мощного леща, и я понаблюдал как поступают с не слишком адекватными даже по местным меркам людьми. За слова старика отмутузили, попинали, пара женщин плюнула на голову, и он на карачках уполз в один из переулков, зализывать раны.

Не могу сказать, что барона, хозяина этих земель и города любили. Уважали, боялись, но оскорблений не терпели, скорее радовались, что барон уже десять лет не повышает налоги, и жить стало можно по-человечески. Это не могло не радовать уже меня. Значит чума, война или еще чего хуже мне в ближайшем будущем не грозит, и я могу жить спокойно, не ориентируясь на внешние источники раздражения.

Практиков так же вспоминали постоянно, и относились к ним настороженно, но стоило мне только подобраться поближе к местам на рынке, где их обсуждали, как разговоры прекращались и взгляды говоривших устремлялись на меня, что свело желание подслушивать разговоры на рынке на нет. Слишком я подозрительно себя вёл. Поэтому я пошел куда велел мастер, на набережную, посмотреть тренировки.

Память Лео подсказывала направление. Порт. Там всегда было много практиков — охранников торговых караванов, наёмников, бывших солдат. Я никогда там не был. Лео боялся портовых районов — там было опасно, говорили, что там часто происходили драки. Но я не мог позволить себе страх. Мне нужна была информация.

Я двинулся вдоль улицы, уходя всё дальше от мастерской и рынка. Дома становились выше, улицы — шире. Запах дыма и хлеба сменялся солёным ветром с моря и запахом рыбы. Я различал шум прибоя где-то впереди, крики чаек.

И вот оно. Море.

Я замер, уставившись на горизонт, где небо сливалось с водой в единую серо-синюю линию. Солёный ветер ударил в лицо, и я зажмурился — впервые с момента пробуждения в этом теле я почувствовал что-то, что не было связано ни с проблемами, ни со страхом.

Лео никогда не видел моря. Он родился в деревне среди холмов, приехал в город и ни разу не решился подойти к набережной. Страшно было. А я стоял и впитывал этот вид — потому что в моей прошлой жизни море было одним из немногих мест, где я чувствовал себя живым.

Город оказался сильно больше, чем я представлял интуитивно изначально. Тянущийся влево вдоль огромной бухты, он уходил своими зданиями в дымку раскидываясь куда-то левее на километры и километры. Десятки кораблей, стоящих на якоре, огромных трех-пятимачтовых и сотни снующих к порту и кораблям небольших лодочек и корабликов, показывали, чем живет мир. Это было захватывающе интересно. Масштаб поражал. Я в какой-то столице? Потому что даже навскидку тут жили сотни тысяч жителей, если не больше.

Правда в сам портовый район меня не пустили. Окруженный невысокой каменной стеной, вход оказался под стражей десятка воинов в кольчугах и вооруженных копьями и топорами. Только у одного я заметил небольшой меч, висевший с правой стороны. Мне даже спросить не позволили, показали кулак издалека и я сразу верно всё понял и свернул в сторону от закрытых ворот.

Выбраться к нужной набережной оказалось проще, чем я думал. Всего пара кварталов — и городская теснота внезапно расступилась, открывая простор. Перед глазами раскинулась огромная галечная коса, которая тянулась на несколько километров вправо, упираясь в массивную скалу. Её вершину венчала каменная башня — огромная, вздымающаяся в небо на десятки метров. И здесь застройка была необычайно плотной и тянулась в глубину берега.

— Это же сколько тут населения, — пробормотал я изучая округу.

На косе, как и обещал дядя, шла тренировка.

Несколько десятков подростков выстроились в пять ровных шеренг. Перед ними расхаживал инструктор — издалека выглядевший маленькой фигуркой не больше ногтя. Разглядеть, что именно они делают, было невозможно. Я зашагал ближе.

— Стой! Куда пошёл⁈ — голос раздался за спиной, заставляя вздрогнуть и я повернулся к говорившему. Это оказался еще один стражник, в точно такой же кольчуге что и те охранники возле порта, но смотрел на меня с нескрываемым раздражением.

— Я… просто посмотреть хотел, — выдавил я, кивая в сторону тренирующихся.

— А леща получить не хотел? — Стражник сделал шаг вперёд и попытался пнуть меня ногой. Я отскочил, развернулся и рванул обратно в узкие переулки между домами. — Смотреть на тренировки нельзя! Убирайся отсюда!

— Мудак, — пробормотал я, когда снова оказался в безопасности среди стен.

Попытка обойти с другой стороны, тоже провалилась. Другой стражник — постарше, с густыми усами — прогнал меня с тем же успехом. Видимо, эта коса действительно принадлежала кому-то важному. Все дома, что стояли вдоль её края, даже не имели окон с той стороны. Глухие стены, словно граница между мирами.

Я уже собрался уходить, огорченный тем, что не удалось подобраться к тайне, когда сверху раздался свист:

— Эй, пацан!

Я задрал голову. На крыше невысокого дома стоял парнишка в потрёпанной одежде — настоящие лохмотья, но он держался уверенно.

— Ты мне? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Нет, тому пню с усами, что тебя прогнал. Позырить хочешь? Как новички тренятся?

— Хочу. Но не пускают, — кивнул я.

— Монету дашь — покажу, откуда смотреть.

— За монету я тебе сам чего покажу, — я вывернул карманы. Пусто. Только кусочки проволоки, которые я так и не выбросил.

— А это чего? — снова спросили с крыши.

— Проволока. — показал кусочки, перекрученные как попало.

— Отдашь?

— Да забирай.

Парень, представившийся Тингом, помог мне забраться на крышу и провёл к укромному месту, забрал все кусочки проволоки. Оказалось, я не один такой любопытный. На крыше уже сидело человек десять — половина старше меня, остальные — дети помладше.

Человеческое любопытство не истребимо, а детское так вообще. Я в детстве тоже постоянно лазил по запрещённым местам с друзьями, наплевав на запреты. Ну хоть что-то в этом мире такое же, как в моём прошлом.

Все притаились за массивной прибрежной стеной, которая возвышалась над крышей и была сложена в три толстых слоя кирпича.

— Для обороны, — пояснил кто-то из ребят. — Улочки перекрывают, а стены домов становятся крепостными. Оттуда можно стрелять и прятаться от вражеских лучников.

Знакомиться со мной никто не спешил. Да и я не настаивал — всё моё внимание было приковано к тренировке. И там было на что посмотреть, кажется, я пришел к весьма интересной сцене.

Учитель или инструктор, поднял над головой огромную каменную глыбу. Просто взял и поднял — одной рукой, словно детскую игрушку. Я даже протёр глаза. Камень этот весил, на мой взгляд, килограммов пятьсот, не меньше. Он держал его легко, небрежно. А потом швырнул в сторону — метров на сорок. Вокруг меня прокатился восторженный вздох. А я начал с силой тереть свои глаза, не в силах поверить увиденному. Может это циркачи и скала была из пенопласта? Ну просто не может быть такого в реальности!

После этой демонстрации снова начались упражнения. Сначала обычные: отжимания, приседания, прыжки. Ничего особенного. Но потом к инструктору подошли помощники, и всё изменилось. Учеников начали выводить перед строем по пятеро. Ставили в странную стойку: ноги широко расставлены, руки вытянуты вперёд, словно держат невидимую чашу.

И тут же начинали колотить палками — по ногам, рукам, корпусу, выправляя положение. Удары были жёсткими, методичными. Ученик стоял, пока не падал от усталости. Тогда получал ещё пару ударов по заднице и уползал на место. На его место выходил следующий.

— Закалка костей, — прошептал кто-то рядом со мной, и я обернулся на голос. Это был один из старших парней, с изрытым оспинами лицом. — Они уже открыли этер, и тренируются для первой ступени. Нужно стоять в стойке, пока кости не начнут гореть. Потом получаешь отвар, и они становятся крепче.

Парень показал стойку, немного упрощенную, но почти такую же.

— А что такое этер? — вырвалось у меня.

Вокруг засмеялись.

— Ты чего? Откуда вылез вообще?

— Из деревни, — пришлось признаться. Щёки вспыхнули от стыда — эмоции Лео пробились сквозь мой контроль.

— Практики, что приходят из-за моря, называют этер по-другому, — неожиданно продолжил парень, явно довольный вниманием. — То ли АпЧхи, то ли АпЦхи… не помню точно. Но суть одна: человеческое тело не приспособлено к силе практиков. Только приём пилюли или годы тренировок могут открыть этер. Этер это основа. Основа на который каждый практик строит свою силу. Любой может!

— Даже бабушка Мяу? — пискнул детский голос.

Все рассмеялись снова, видимо знакомые с этой бабушкой не понаслышке в отличие от меня.

— Даже она, — усмехнулся парень. — Она, конечно, сумасшедшая старуха с этими кошками, но да — если у неё хватит серебра или времени.

— А я читал, что этер есть у всех, — встрял кто-то ещё. — Просто открыть его сложно.

— Может и так, — согласился парень. — Но тех, кто открыл его без пилюль и серебра, я не знаю. В нашем городе таких нет. Хотя говорят, что это возможно. Путь практика открыт любому, кто готов идти.

— Герой Ланкастер открыл этер в день, когда демоны напали на его деревню, — подхватил кто-то. — А он был обычным кузнецом.

— На то он и герой.

— Главное — тренировки и постоянная практика, — важно поднял палец парень. — Тогда любой сможет…

— Стража! Валим!

Крик Тинга взорвал тишину и поднял панику среди ребят. Все рванули с места. Я последовал за толпой — прыгнул на соседнюю крышу, потом ещё одну. Стражники уже лезли наверх, перекрикиваясь. Мне повезло — следуя за пацанами быстро спустился вниз, расцарапав ладони о кирпичи, а затем и скрылся от стражи в узких переулках, растеряв при этом своих новых знакомых. Жаль… Ведь мог узнать ещё так много о новом мире и заодно об этом странном этере.

Успокоившись и отдышавшись, я попенял Лео, за то, что он такой рохля, даже стометровый забег оказался для меня слишком серьезным испытанием. Тело совершенно не было готово к тренировкам, вынужден это признать. На что получил ответ, что крестьянину и подмастерью бегать совсем не по чину. Зато он мог на поле спину гнуть наравне со взрослыми.

— Угу. То-то, ты бежал с табличками как каракатица, раз тебя смогли догнать. Ладно, пошли домой.

Я шёл в сторону мастерской, обдумывая услышанное и увиденное. Что такое этер, нормального объяснения ребята мне не дали — основа, это слишком странное понятие. Основа чего? Силы? Магии? Тот учитель с камнем, это практик, получивший этер и прошедший определенные ступени развития, так получается? Одни бесконечные вопросы, логичным решением которого мне показалось одно, если ученики школы только начинают путь, так может и мне стоит попробовать пойти в школу? Зачем ходить вокруг да около.

Решено, когда вернется мастер я спрошу у него сколько это будет стоить.

Задумавшись, я свернул с оживлённых улиц в узкие переулки — короткий путь домой, проходил тут. И вот тогда, проходя между глухими стенами, я увидел фигуру, перегородившую выход. За ней — ещё две.

— Смотрите-ка, кто тут у нас, — протянул Маркус, растягивая слова. — Овечка, живущая у рунного мастера. Скажи бе-е, овечка, иначе я утоплю тебя в собственной моче!

Я узнал его сразу. Он был выше меня на полголовы, шире в плечах, одет в добротную кожаную куртку и улыбался такой мерзкой приторной улыбкой, что мне сразу стало понятно, отсюда я просто так не уйду. Проблема, которая даже места в списке не имела, сама пришла ко мне с парочкой помощников.

Глава 5

За свою жизнь, драться мне приходилось не раз, и, если быть честным с самим собой, порой я выступал не с самой хорошей стороны. Но без драк было нельзя, маленький город, полнейшая разруха и тотальный беспредел на улицах и в деревянных бараках. Там я усвоил одно важное правило, которое протащил в взрослую жизнь и которое сделало меня самим собой.

Если драка неизбежна — всегда бей первым!

Маркус еще договорить не успел про своё желание утопить меня, когда я сделал недостающие три шага до него и со всей дури ударил ему лбом в переносицу, моментально выводя ублюдка из строя.

Хрясь.

Маркус истерично заорал, хватаясь руками за разбитый нос и из-под его пальцев хлынула кровь, яркая и теплая, а мне досталась адская боль от удара по голове, которая только вчера получила палкой. Как бы на ровном месте сотрясение не схватить.

Если бы не истерика Лео, его паника, и отчаянный вопль, то на этом всё бы, наверное, и закончилось, я убрал препятствие на пути, и сбежал бы, прекрасно понимая, что справиться с тремя, даже если главарь временно выведен из строя, практически невозможно. Я реалист, а не герой.

Но Лео не дал мне шанса. Как испуганный кролик, он передавил мою волю эмоциями и заставил меня прижаться к стене, так как тело практически лишилось воле к сопротивлению. Всё что я мог делать, это говорить.

— Нет! — зарычал я, пытаясь выпихнуть пацана из сознания. — Уйди!

Двое дружков Маркуса не побежали. Ошарашенные первой неожиданной атакой они сперва отступили, но почуяли, что жертва психологически сдохла и, по сути, не способна оказать сопротивление, подлетели и начали дубасить менякулаками, неумело, но сильно и достаточно напористо. Мгновенная победа обернулась жестокой катастрофой, а мне ничего не оставалось, кроме как комментировать собственное избиение, пытаясь вразумить перепуганного подростка.

Только когда мне прилетело в лицо, и голова зазвенела от удара, откидываясь назад, я смог выкинуть Лео из тела и перехватить управление, реагируя на следующий удар тощего молодчика. Работает!

Я пригнулся — кулак просвистел над головой и ушел в стену, затем выставил руки вперед, вместе с головой, как таран, навалился на самого худого, оттолкнувшись от стены, принимая удары на спину и затылок, давил и бил отступающего врага до тех пор, пока он не споткнулся и не улетел на каменный пол.

Три — слишком много. Да даже два — это перебор. Поэтому я полетел на тощего сверху выставив локти и удачно заряжая в солнечное сплетение.

— Ох! — это всё что парень успел сказать, подгибая ноги, а я следом за ним повторил, когда ботинок третьего впечатался мне в бедро.

Я царапался и пинался, вцепился в лицо и уши противника так, что он начал визжать истошно, как недорезанная свинья. Пытался выдавить ему глаза и добраться зубами до носа. Мне нужно было сломать его до того, как сломаюсь я.

— Вин, сними этого урода! Сними урода! — верещал тощий, пытаясь от меня отползти, но я не давался.

Удары прекратились. Сбивая логику боя, я перевел его в состояние не драки, а полного непонимания происходящего со стороны противника, и Вин, вместо того чтобы бить меня, принялся цеплять меня за одежду и оттаскивать от своего дружка, потерявшегося и уже готового отказаться от драки.

— Убью. Убью, Твари, убью всех! — Скрипел я, пинаясь и рывком смог дотянуться до носа урода и вцепиться зубами, продолжая при этом рвать ему лицо пальцами и нестриженными ногтями.

— А!!! АА!!! — Я даже не понял кто орал, когда сильнейший удар под дых сбросил меня с визжащего от ужаса парня и впечатал в стену. В бой вмешался Маркус и сделал единственное правильное решение, вывел меня из боя.

— Урод, — прохрипел он сквозь сломанный нос. — Я тебя… я тебя… Она сказала…

Мне было всё равно, всю боль что я получил от удара, я щедро дарил трусу, сидящему внутри меня и несмотря на то, что тело отказывалось подниматься, смог встать на одно колено. Глаз заплыл, кровищи был полный рот, но я только начал.

— Иди сюда, урод. — улыбнулся от всей души, и смотря ему в глаза. Собрал кровь во рту и плюнул в лицо противнику. Жаль, но мышечная память нового тела подвела и плевок получился до ужаса неуклюжий, не долетевший до пацана. Никогда не тренировался что ли? Это же базовый навык пацанвы. — Я выжру твои глаза и сердце, и твоих дружков. Я сделаю так что при виде ваших останков будут блевать от ужаса даже самые опытные охотники и практики. Иди сюда…

И Маркус отшатнулся назад и замер. Поверил в мой блеф? Нет, я, конечно, готов драться насмерть. Меня и мой характер даже офис не сломил, но начинать новую жизнь с убийства мелкоты, в сыновья мне годящихся — такая себе идея.

— Ты видел его глаза? — завизжал вдруг тощий. — Ты видел его глаза?

Что-то сменилось на его лице. Ярость и ненависть неожиданно уступили место непониманию и страху.

— Ты… — он попятился. — Ты демон! Я всем расскажу, что ты демон!

Я моргнул и потряс головой, и начал подниматься. Даже если они передумали драться, то мне всё равно надо довести дело до конца. Такие вопросы нужно решать сразу, потому что иначе проблема только будет зреть, накаляя обе стороны конфликта, и в итоге доводя до смертоубийства.

— Продолжаем. — я приглашающе позвал атаковать всю троицу.

— Мы уйдем! — крикнул Маркус, спотыкаясь о булыжники и отступая. — Уйдем! Только не… не надо!

Но на этом вся потасовка и закончилась, Вин подхватил тощего, и вместе с Маркусом они молча, словно нашкодившие щенки убежали не оборачиваясь.

— Ушлёпки. — сплюнул я снова кровь. — Кишка-то, я смотрю, тонка.

Но слова уже ушли в пустоту, в переулке остался только я

Кое как отряхнувшись, я попытался привести себя в порядок, но куда там. Безрукавка, заботливо сшитая мамой Лео, оказалась в грязи и крови и еще и порвана почти пополам, про рубаху и штаны я вообще молчу. Хорошо, что у меня ничего ценного при себе нет.

— Раз уж драться мы закончили, то бывайте. — проговорил я, проверяя целость челюсти и зубов, судя по всему, ничего не выбили, так что из серьезных потерь — заплывающий глаз и порванная одежда.

Можно сказать, что отделался малой кровью. Зато уверен на все сто. Маркус больше не будет ко мне лезть. Только если захочет убить. Теперь я сам полезу к Маркусу, его фраза про то, что кто-то ему сказал мимо не прошла. Я всё услышал, и картинка в голове сложилась полноценная.

Меня специально травят, травят, чтобы подкинуть мастеру камень, чтобы лишить его подмастерья, и… и неизвестно что. Разговорю Маркуса — узнаю хотя бы кто хочет подобраться к рунмастеру. Зачем, это другой вопрос, и я скорее всего его не пойму. Моих знаний о мире пока просто не хватит.

Автоматически я проверил интерфейс и удивился изменившемся процентам и появившейся новой строке в навыках. Вот черт!

[Процесс адаптации: 42%]

[Получен навык: Кулачный бой — Уровень 1]

Ваши удары становятся точнее и больнее, улучшается координация во время боя.

— Приятно, конечно, но что ж так больно то, за полученное. — схватившись за ноющий бок, опираясь о стену я аккуратно потопал к дому мастера, стараясь не шевелиться половиной избитого тела.

Не смотря на жестокость и скорость драки, а я не думаю, что прошло более пяти минут, повреждения меня устроили полностью. Оно того стоило.

А вот скулящий Лео, взбесил неимоверно. Понимая, что он, то есть та часть меня что отвечает за память пацана, слышит меня, я максимально подробно и во всех мыслимых фразах объяснил ему, что так делать нельзя. Страх не спасёт. Разум человека дан не для того, чтобы застывать перед опасностью, а чтобы действовать и побеждать. И впредь должно быть именно так.

Если Лео не хочет драться, значит Лео уходит и прячется в глубине, где нет боли. Я занимаюсь проблемой и как только мы ее решаем, он может возвращаться и снова быть мной. Собой. Черт! Я запутался окончательно! В противном случае я повторю сегодняшний опыт, когда всю боль, получаемую телом, я отдал на откуп ему, и продолжил драться дальше.

— Договорились. Хотя как с тобой договариваться я уже не понимаю.

На этом мы прекратили диалог, и я дополз до мастерской. С трудом открыл дверь, мастера еще не было, и прополз на кухню, поставил чайник, а оттуда на задний дворик, забирая одно из полотенец что висели в шкафу.

Первым делом, умылся и разделся полностью, игнорируя даже соседей. Хотят смотреть на голого парня, пусть смотрят. Рубаху и штаны в таз, замочить. Стирать сил не было. Затем скрипя зубами я принялся обливаться холодной водой и смывать с себя всю грязь, заодно натираясь мылом и смывая его снова.

Наскоро отмывшись, завернулся в полотенце, отпихнул таз в сторону и вернулся в теплый дом, где меня дожидался ромашковый чай, пусть без сахара, но сейчас любой кипяток сойдет. Есть я не стал, оставил на потом, и придерживая болящий живот рукой, поднялся до своей комнатки, где одел чистую одежду и завалился на тюфяк.

Я просто моргнул, а свет в окне сменился на темноту, и я услышал крик мастера снизу.

— Лео!

Черт! Я же даже дверь не закрыл, когда завалился спать! Если нас за это время ограбили, мастер меня по-настоящему прибьет!

— Я здесь, мастер! — подорвался я с тюфяка и спустился с лестницы, ощущая себя на удивление здоровым. Кишки не болели, руки и бедро тоже. Заплывший глаз, в зачет не шел, но это было не страшно, хоть и на самом видимом месте.

— Ирнис всемогущий, это кто тебя так отделал? — спросил мастер разглядывая меня из-за своего стола. Он был завален книгами, открытыми на разных местах. Я видел рисунки и надписи.

— Смотрел на начинающих практиков! — бодро отрапортовал, вытянувшись по струнке.

— И как посмотрел? — поинтересовался дядя сурово.

— Замечательно! Немного не сошлись характером с другим зрителем, и пришлось вот. — пожал я плечами и отвечая в тон.

— На тебя соседи жаловались. — скривил губы Валериус. — Голышом шляешься, весь в кровище, позоришь славное имя рунмастера.

— Я не шлялся, — продолжил я отчитываться. — А чтобы меня голышом увидеть, когда я мылся, надо голову в окно высунуть было. Так что это я могу жаловаться, что на меня смотрели.

— Молодец. — улыбнулся мастер. — Уел. Так и передам госпоже Летер. Но впредь так не делай, иди в баню и мойся там.

— Да мастер. — согласился я. — Впредь так не буду.

Воспоминания про баню у Лео были, и мне даже платить за нее было не нужно, сказать своё имя и что от рунмастера Валериуса, и бесплатная помывка раз в неделю мне обеспечена. Платил, за это удовольствие, конечно мастер, сам предпочитая мыться в более дорогой умывальне. Но мне и такое сойдет, тем более что там давали дешевое мыло, и даже полотенца с мочалками. Мыться чужими я бы побрезговал, но тем не менее, признаки цивилизации на лицо.

— Ты какой-то наглый стал, за последние два дня? Может тебя к лекарю отправить. — задумался дядя. — Сотрясение? Или палок отсыпать?

— Исправлюсь, мастер. — пришлось снова включать Лео и его эмоции, чтобы это смотрелось правдиво. Хотя мастер ни разу не поднимал на парня руку, грозился, было дело, но не более.

— Вот. Другое дело. Порядок ты навел, таблички я оценил, так что придираться мне не к чему. К работе готов?

— Да мастер!

— Хорошо. — Валериус достал и положил передо мной четыре грубых черных камня, и образец, выполненный более искусно. — Сила рун не в камнях, хотя и камни важны. Точнее их структура и качество, но для простых рун, которыми я занимаюсь, излишнее качество тоже избыточно. Отполируй их так же, убери сколы, сделай похожими на образец, приятными на вид, в конце концов. Инструменты в том ящике. У тебя два часа.

— Да мастер. — я забрал камни и пошел к инструментам. Опыт у меня был минимальным, но вот старательности Лео в данный момент было не занимать, парень хотел загладить вину и помог мне правильно разобраться с инструментами и камнями, за что я был ему благодарен.

Работа с камнями оказалась куда как более медитативной и приятной, чем я ожидал. Взяв первый из четырех грубых кусков в руки, я покрутил его, оценивая неровности и сколы. Образец, который оставил мастер, был гладким, почти идеально округлым, с матовой поверхностью, приятной на ощупь.

Валериус, не отрываясь от книг, углубился в свои дела. Он переворачивал страницы, что-то записывал на отдельных листках, сверял рисунки, бормотал под нос непонятные слова. Иногда он замирал, прикрывая глаза, словно пытался что-то вспомнить или представить, а затем снова принимался яростно строчить.

Я устроился за своим рабочим местом, разложил инструменты — напильники разной зернистости, шлифовальные бруски, кусок грубой ткани для финальной полировки. Начал с самого крупного напильника, методично стачивая выступающие углы и острые края. Работа требовала сосредоточенности. Слишком сильный нажим — и можно было повредить структуру камня, слишком слабый — и работа растянется на вечность.

Движения должны были быть равномерными, с одинаковым усилием. Я водил напильником по поверхности, чувствуя, как под пальцами образуется каменная пыль, как постепенно грубая форма становится более округлой.

Первые минут двадцать я привыкал к процессу, подбирал оптимальный угол наклона, силу нажима. Лео внутри меня молчал, будто действительно спрятался куда-то вглубь, давая мне работать. Или, может, он просто наблюдал, учился вместе со мной. Черт его знает, как это всё работает. Он показал начало, основы, а остальное делал я.

Когда первый камень приобрел более-менее правильную форму, я сменил напильник на более мелкий. Теперь нужно было убрать царапины, оставленные грубым инструментом, сгладить поверхность. Работа шла медленнее, но результат становился заметнее. Камень под руками менялся, становился приятнее, словно оживал.

Мастер поднялся из-за стола, потянулся, хрустнув позвоночником, и прошел на кухню. Я слышал, как он там что-то достает, режет. Через пару минут он вернулся с двумя кружками — судя по запаху, снова тот самый травяной отвар — и положил на край моего стола кусок хлеба с колбасой. Чем изрядно удивил нас обоих.

— Перекуси, — бросил он коротко и вернулся к своим книгам. — При полировке не забывай про воду.

Я благодарно кивнул, хотя он уже не смотрел в мою сторону, и откусил хлеб. Есть хотелось зверски — после драки и сна организм требовал восстановления. Колбаса была жирной, с пряностями, хлеб — свежим, хрустящим. Запивая горьковатым отваром, я жадно проглотил свою порцию и вернулся к работе.

Первый камень уже почти соответствовал образцу. Осталось только отполировать его до матового блеска. Я взял самый мелкий шлифовальный брусок и принялся водить им круговыми движениями, периодически смачивая поверхность водой из небольшой чашки. Вода смывала пыль, делала поверхность гладкой. Камень становился темнее, приобретал глубину.

Работа затягивала. В ней было что-то успокаивающее, почти гипнотическое. Монотонные движения, шорох бруска о камень. За окном уже царила ночь, и в мастерской стало тихо, словно весь мир сжался до этих четырех стен, до стола, инструментов и камней.

Я перешел ко второму камню. Теперь работа шла быстрее — руки запомнили движения, пальцы чувствовали нужное усилие. Грубый напильник, средний, мелкий, шлифовка, полировка. Повторять одно и то же, но каждый раз камень был чуть другим — с иной структурой, иными сколами, требовал чуть иного подхода.

Валериус что-то пробормотал себе под нос, перевернул страницу с таким усилием, что она едва не порвалась. Он явно был чем-то недоволен. Потом резко встал, прошелся по комнате, остановился у окна, всматриваясь в темноту. Постоял так минуту, вернулся к столу и снова погрузился в книги.

Третий камень. Мои движения стали почти автоматическими. Где-то в глубине сознания я чувствовал присутствие Лео — он не мешал, но и не спал. Он тоже учился, впитывал опыт. Интересно, как это будет работать дальше? Станем ли мы одним целым, или так и останемся двумя личностями в одном теле? Вопрос без ответа, по крайней мере, сейчас.

Пальцы начали побаливать от монотонной работы, боль отдавалась в ногтях, но я не останавливался. Время поджимало — мастер дал два часа, и я не собирался его подводить. Третий камень получился даже лучше первого. Я начал понимать структуру материала, чувствовать, где можно надавить сильнее, а где нужно быть аккуратнее.

Последний, четвертый камень. Самый крупный и самой неправильной формы. Наверное нужно было взять его первым, пока руки не устали. На нем было больше всего сколов, и поначалу казалось, что привести его в порядок будет сложнее всего. Но, как ни странно, именно с ним работа пошла легче всего. Мышечная память заработала в полную силу, руки двигались уверенно, без колебаний.

Грубая обработка, средняя, тонкая. Шлифовка с водой, полировка куском грубой ткани до тех пор, пока камень не заблестел тем же матовым блеском, что и образец. Я положил все четыре камня рядом с образцом и откинулся на спинку стула, разминая затекшую шею.

В этот момент перед глазами мелькнуло знакомое уведомление:

[Процесс адаптации: 45%]

[Получен навык: Работа с камнем — Уровень 1]

Ваши руки лучше чувствуют структуру материала. Обработка камня идет быстрее и качественнее.

Я усмехнулся. Значит, система считает это достойным отдельного навыка. Ну что ж, не буду спорить — действительно, к концу работы я чувствовал камень совсем иначе, чем в начале.

— Готово, мастер, — доложил я, поднимаясь со стула.

Валериус оторвался от книг, подошел к моему столу и взял камни в руки, один за другим. Он внимательно осмотрел их, покрутил, провел пальцами по поверхности. Его лицо оставалось непроницаемым, и я напрягся, ожидая критики.

— Приемлемо, — наконец произнес он, возвращая камни на стол. — Для первого раза — даже хорошо. Форма не идеальна, но для учебных рун сойдет. Полировка местами неравномерная, но это исправится с практикой.

Я выдохнул. «Приемлемо» от мастера Валериуса, моего родного дяди, звучало почти как похвала.

— Убери инструменты, вымой руки, — приказал мастер. — И садись сюда.

Он указал на стул напротив своего стола. Я быстро навел порядок на рабочем месте, сполоснул руки в тазу с водой и присел туда, куда указал мастер. Валериус откинулся на спинку своего кресла, скрестил руки на груди и долго смотрел на меня молча. Взгляд был тяжелым, оценивающим, будто он пытался заглянуть мне в душу.

— Лео, — наконец заговорил он, — скажи, ты видишь последние дни что-то неожиданное? Слова, цифры? Что они говорят тебе?

Вопрос повис в воздухе, и я почувствовал, как внутри меня напрягся Лео. Он боялся. Боялся признаться, боялся последствий. А я… я понял, что настал момент истины. Можно соврать, отмахнуться, сказать, что ничего не вижу. Но тогда я упущу возможность получить ответы на собственные вопросы. А вопросов у меня было предостаточно.

Я сглотнул, собираясь с мыслями, и посмотрел мастеру прямо в глаза.

Глава 6

Вопрос повис в воздухе, и мне стало душно. Внутри всё сжалось от паники, зато Лео, видимо наученный короткой дракой, — моментально забился в угол сознания, словно загнанный зверь и не отсвечивал. Его эмоциональный след кричал одно — нужно врать, отрицать, скрывать до последнего, у меня перед глазами промелькнули детские страхи — жрецы, сжигающие грешников на костре, практики, выпивающие душу бедного парня. Ведь любое отклонение от нормы означает прямую дорогу к беде.

Но я, думал совершенно иначе. Ложь — это прежде всего тоже инструмент, и применять его сейчас, не эффективно. Мастер Валериус не дурак. Он заметил изменения, даже заранее озвучил, про возникшую мою наглость, те же таблички и форму, про быструю обработку камней. А я уверен — будь Лео без меня, с камнями он провозился бы на несколько часов больше.

Мастер просто поймал меня в ловушку и отыграл как по нотам, а я не могу быть осторожным, когда половина моих мыслей в голове — это мысли подростка. Так что дядя очень быстро сложил два плюс два, что для меня тоже очевидно. Про найденный в мешочке камень в том числе. Всё крутится вокруг него и Мирры.

Поэтому даже юлить сейчас нельзя, это породит еще больше подозрений и может сыграть очень плохо в дальнейшем. Тем более, что Валериус, по сути, оставался единственным человеком в этом мире, способным стать союзником и дать ответы. Логично, что мой родной дядя меня не придушил, как получил информацию, а хочет узнать правду.

Я глубоко вздохнул, заставляя Лео влиться в последующие действия вместе со мной, чтобы прикрываться им при необходимости, и на этот раз это было гораздо проще. Походу адаптация напрямую влияет на наше взаимодействие и взаимопроникновение душ.

— Да мастер. Вижу. И слова, и цифры рядом с ними. — говорить я старался спокойно и ровно, может даже слишком ровно для шестнадцатилетнего парня, стоящего перед самым серьезным испытанием в его короткой жизни.

Мастер Валериус не шелохнулся, только взгляд стал более пристальным, рассматривая меня, он ждал продолжения и его молчание давило сильнее самых громких криков.

— Маркус… они догнали меня возле рынка и ударили палкой по голове. — начал я раскручивать логическую петлю. — Потом, я вернулся и сел делать таблички, и тогда случилось это. Я сна…

— Какие слова? — перебил меня Валериус.

Мгновение колебаний, добавляем страх Лео, и пропускаем адаптацию — это пока слишком личный секрет, раскрывать который я буду только при прямом вопросе от мастера. Пока нужно дать ему только то, что он хочет и я начал быстро тараторить.

— Я когда с глиной работал, в голову пришла идея сделать форму, дощечки я из ящика для футляров взял. Распилил и потом проволокой скрутил, а когда сделал таблички, появились странные надписи, от которых я на пол упал и колено разбил!

— Какие надписи⁈ — начал вскипать мастер. — Ты можешь на них посмотреть прямо сейчас?

Я кивнул.

— Смотри и диктуй.

— Навыки Ремесло, создание форм уровень один, — начал я перечислять, закатывая глаза, будто читаю откуда-то из черепа, хотя открытый интерфейс висел прямо перед глазами, немного затеняясь на лице рунмастера. — Работа с глиной уровень три, точность рук, уровень один, кулачный бой уровень один, работа с камнем уровень один… всё.

Мастер поднял руку, словно закрывая мне рот и принялся смотреть в раскрытых книгах, быстро пролистывая страницы, через пару минут он нашел, что искал и судя по его лицу, это его вполне устроило, так как далее он махнул мне рукой на стул.

— Сядь. Третий день я с тобой уже говорю по делам, словно мы партнёры или какие друзья. Начинает надоедать. И тут такое…

Валериус снова замолчал, читая. В мастерской стояла такая тишина, что я слышал, как собственное сердце стучит. Наконец он получил нужные ему данные, сверился с другими источниками, выдохнул и закрыл лицо сложенными ладонями. Взгляд с сурового и пронзительного изменился на немного озадаченный. Словно он вроде и знал заранее мои ответы, но вот то, что они окажутся правдой, не верил до самого конца.

— Понимаешь, что это значит?

— Нет, мастер. — я покачал головой, — Я боюсь смотреть на эти строки, я их не понимаю… Словно проклятье какое…

Честность Лео в растерянности оказалась весьма уместной.

Неожиданно Валериус резко поднялся. Движение было столь стремительным, что вызвало непроизвольное вздрагивание. Он подошел к массивной двери и с громким щелчком опустил тяжелый железный засов. Никогда прежде мастерская не запиралась на него изнутри днем, не говоря о вечере. Затем плотно задернулось единственное окно тяжелой шторой, отрезая помещение от города.

Вернувшись к столу, мастер сел и наклонился через заваленную книгами столешницу.

— Проклятье? — криво усмехнулся он. — Мальчик мой, это может быть величайшим даром или смертным приговором. Все зависит от того, как распорядиться. И кто узнает.

Взглядом впился в меня с новой силой, словно дырку хотел пробурить и на этот раз в глазах читалось не только интерес, но и тень страха. Но это был страх упустить возможность.

— Скажи, Лео. Кроме меня, ты говорил об этом кому-нибудь? Хоть слово? Хоть намек?

— Нет, мастер! Да и кому мне говорить, у меня нет друзей. Я сделал как вы сказали, даже о тётушке не поминал!

— Да к Венусу эту тётку, чтоб ее там разорвало! Если ты сейчас мне соврал, то тебя сожгут на центральной площади города, понимаешь? И меня вместе с тобой, за укрывательство!

— Но мастер! — я попытался хоть что-то возразить, Валериус не дал.

— Тихо! Вот теперь сиди и слушай. — мастер подтащил к себе одну из раскрытых книг и немного почитал про себя, а затем начал читать вслух, причем торжественно и глухо, словно декламируя важный текст.

— … и есть те, кто не плывет в потоке Этера, пронизывающего все сущее. Они — иные. Плывут параллельно ему, касаясь лишь изредка, но от каждого касания зажигаются, словно звезды в безлунную ночь. Знающие называют их Помеченными богами, ибо сами боги ставят на их душах свой знак. Путь их стремителен и ярок. Они взмывают к вершинам силы и мастерства с немыслимой для обычных смертных скоростью, оставляя позади даже самых одаренных практиков. Но как костёр, что горит ярче других, сгорает быстрее, так и их пути чаще всего обрываются во мраке неизвестности. Древние хроники полны историй о них, но ни одна не повествует, чем закончился их путь.

Замолчав, он поднял взгляд.

— Понимаешь?

— Немного. — прошептал я пораженный текстом.

— Эта книга переписана с десятков других, и лежала в городской библиотеке больше сотни лет. Когда я искал свой путь, я читал ее, и счел часть написанного полнейшим бредом, но сейчас… сейчас оказалось, что это не так. Мой племянник! О Игнис, как любишь ты посмеяться над миром! Мой племянник оказался осенен знаком богов! Что это, как не указание мне пути⁈ А?

— Я не понимаю, мастер… — прошептал я снова, оглушенный теперь уже речью самого мастера.

— Ты, тот о ком говорят эти строки! Помеченный! Какое глупое слово! Они бы еще избранным обозвали! Но так и есть, один из тех, о ком слагали легенды, тот кто может изменить мир, или сгореть, пытаясь это сделать.

Молчание помогло переварить услышанное. Система. Значит, это не уникальное явление, связанное с переносом. Часть местного фольклора, пусть забытая, легендарная. Хорошо и плохо одновременно. Хорошо — есть объяснение, а значит, способы взаимодействия. Плохо — если кто-то знает о легендах, то среди них могут затесаться те, кто не захочет видеть рядом восходящую «яркую звезду».

Мастер закрыл книгу, подняв облачко пыли, и полез в ящик стола. Медленно, почти благоговейно, вытащился на свет небольшой предмет и лег на стол между собеседниками. Та самая свернутая кожа, что мастер использовал для скрытия камня.

— Не знаю, как и кто прокладывал путь, но этот камень называется Камень Бурь, у него есть характерные знаки. — мастер аккуратно раскрыл кожу и не трогая руками указал на знакомый мне знак. Камень по-прежнему немного светился, выделяя на себе спираль, закрученную против часовой стрелки. — Это принадлежит тебе, спрячь его потом, чтобы я не знал куда. И лучше не дома.

Я дотронулся до камня и ничего не произошло. Уже хорошо, повертел его немного в руках, под изучающим взглядом мастера и просто засунул в карман. Не сейчас же прятать.

— А теперь слушай внимательно. Книги рассказывают, что получившие знак богов, становятся умнее, поэтому я не буду юлить и начну с ходу, времени у нас мало, четверо тому свидетели! Я предлагаю тебе сделку, Лео. Стану твоим щитом и учителем, научу всему что знаю о рунах и помогу открыть этер, ставя на путь практика, буду прикрывать спину, насколько это возможно. Ты спросишь, что взамен? Да?

— Да…

— Взамен ты станешь моими руками и глазами. Твой дар — ключ к пониманию мастерства! Я уже пятый год бьюсь над созданием первой сложной рунной связки, действуя вслепую, методом проб и ошибок. Ты же сможешь видеть сам процесс! Расскажешь, как именно улучшается навык, что чувствуешь, какие изменения происходят. С твоей помощью совершу прорыв, о котором и мечтать не смел! Смогу создавать руны, стоящие целое состояние. Мы с тобой, мальчик… заработаем столько денег, что сможем купить себе прощение самого Императора. Рассчитаюсь со старыми долгами, а ты получишь возможность для роста.

Говорил он с таким жаром, что почти верилось в альтруизм. Почти. Понимание было ясным: в этом уравнении его выгода стояла на первом месте. Но сейчас наши интересы совпадали, я всё равно не могу отказать.

— Можно вопрос, мастер. — задал я первое что пришло в голову, чтобы прервать поток слов дяди. — А зачем просить прощение у Императора?

— Все, кто живут на свете, в ближайших сорока баронствах, являются слугами Великих Князей, те в свою очередь подчиняются другим, более сильном практикам. А во главе нашего государства стоит Император. И все люди, кто не достиг определенной ступени развития, грешны перед ним, своей низостью. Только огромные деньги и ресурсы, принесенные в дар, способны дать его прощение и возможность развиваться дальше. Понял?

— Не совсем, мастер, но я разберусь. — ответил я, добавляя новый вопрос в растущий список.

— Хорошо. Да и нет смысла в это углубляться, даже с Наместником города просто так не поговорить, что уж говорить о Императоре людей. Приступим же!

Валериус почти торжественно закатал рукава, и из небольшой шкатулки на столе достал четыре зеленоватых камня, красиво отполированных, и положил передо мной. На каждом были нарисованы по одной руне, красной краской, похожей на спёкшуюся кровь.

— Смотри, мальчик… Посмотри на них внимательно, найди их суть и расскажи мне что ты в них видишь!

Я взял камни в руки, разглядывая и перекладывая их в разных порядках и не понимая, что мне делать, а потом посмотрел на мастера и честно признался:

— Я не знаю, что делать, мастер. Я ничего не вижу.

— Хорошо… Хорошо! Ничего страшного. — мастер встал, повернулся в одну сторону, другую, нервозно постучал пальцами по столу. — возможно я тебе мешаю, схожу прогуляюсь, полчаса. Посиди, посмотри, попробуй проникнуть в их суть! Это должно как-то работать!

Мне оставалось только опять кивать, как болванчику. Я посмотрел, как рунмастер быстрым шагом вышел из мастерской, даже не накидывая на себя плащ и гулко хлопая дверью, и снова перевел взгляд на камни.

— Кажется мы оба не совсем понимаем, что это за хрень…

Я не успел закончить мысль, как дверь снова распахнулась и мастер Валериус буквально вбежал в мастерскую.

— Этер! Ну конечно! Игнис! — Камни в тот же момент были забраны у меня из рук и сложены в шкатулку. А мастер сел на свой стул и, кажется, немного успокоился.

— Мастер?

— Не обращай внимание, — отмахнулся тот. — Я немного рассеян, такое… такое открытие, и так далеко идти, не учел. А всё моё стремление получить результат, быстро и сейчас. Я всегда нетерпелив! Путь к силе не прост, ты не сможешь прочитать камни, для этого тебе нужно открыть этер. Без него ты просто парень с необычным даром. Да, ты сможешь стать настоящим мастером в любом деле, но руны и путь практика останутся для тебя пустыми. Настоящая сила идет только так.

— Я хочу открыть этер, мастер. — твердо сказал я в ответ. — я готов тренироваться, поступить в школу, если нужно, сделать всё, чтобы помочь вам!

— Школа — это рабство. — отмахнулся Валериус. — Этот мир держится на порядке. Власть, богатство, сама сила, всё распределяется сверху вниз. Всё контролируется и ревностно охраняется. Хочешь стать сильнее — иди в школу, плати огромные деньги, служи верой и правдой, и может годам к сорока достигнешь того, что, что я получил в двадцать. Школа обяжет жить ее порядками, сражаться за нее, создавать для неё руны — этим путём пусть идут другие.

— Но если не школа, то что? — не удержался я от вопроса.

— Альтернативы есть, но они едва ли лучше. — Валериус мрачно хмыкнул. — Как я слышал, за морем, к примеру, существуют секты. Вступить в них может любой желающий, и платы не требуют. Звучит заманчиво, да? Но не обольщайся. Их структура — та же школа, только в ней всё ещё строже. Внешний круг в которой практически нереально попасть, не обладая талантом, затем внутренний круг в который попадают единицы из внешнего, бесконечные испытания на преданность, постоянный тяжелый труд и экзамены, где неудачников ждет гибель. Любое сомнение в словах вышестоящих — грех, вопрос к наставнику наказывается ударами палок по пяткам. Волю послушников в сектах перековывают в служение, а дар направляют на достижение своих целей. Иного пути у них нет.

Помолчав, он с усмешкой добавил:

— Ну, а если ты рожден в нужной семье, дорога открыта с пеленок. Великие семьи и кланы копят знания и силу веками, передавая их по крови. Но попасть в такую семью со стороны… — Мастер оглядел меня с ног до головы. — Проще родиться заново. Разве что приглянешься какой-нибудь знатной девице, и она возьмет тебя в мужья-прислужники. Но для этого, парень, нужно иметь лицо посмазливей чем у тебя. А с твоей-то внешностью… — Он многозначительно хмыкнул, давая понять, что этот путь для Лео заказан. — Так что не обольщайся. У каждого свой путь, и наш с тобой лежит в обход и этих тропок.

— А вы, мастер? Каким путём пошли вы? — спросил я, задумавшись о том, как всё в этом мире сложно. Секты, школа и обучение в ней мне категорически разонравились, быть всю жизнь должным кому-то — не самые приятные пожелания. Я уже был ипотечным рабом в другом мире, и тут на мне лежит огромный долг серебром. Не хочу. А вот за не особо смазливое лицо было немного обидно. Но стоит признать, красавчиком, на которого штабелями вешались бы девушки, я не уродился.

— В двадцать лет я ограбил отца и сбежал в город, где все деньги потратил на покупку пилюли открытия источника. — усмехнулся Валериус. — Получил этер и затем записался в армию, где отслужил десять лет на границе Падающих Лесов. Из армии преступников не выдают. Там я стал рунмастером, сколотил состояние, вернул отцу деньги, восстановил своё имя, но он к тому моменту умер. А я поселился здесь, недалеко от родной деревни. Долг деньгами я вернул, долг души, уже видимо никогда.

Эта короткая речь, за которой скрывалось весьма бурная жизнь родного дяди, заставила взглянуть на него по-другому. Лео ничего не знал об этом, поэтому его удивление было настоящим, как и моё. Зато эмоциональную память парня я смог немного пробить и сейчас начал понимать, что Лео не совсем простой парень. Его родители — весьма крупные землевладельцы, поколениями живущие и работающие на огромных территориях.

Что говорить, если в одном из воспоминаний из кабинета отца я вытащил кадр карты на стене, и внимательно рассмотрел. Помимо земель, под рукой отца было как минимум десять небольших деревень, откуда моя семья нанимала работников и что позволяло жить вполне не плохо. Мягко говоря.

Да походу иначе и быть не могло. Взял бы рунмастер себе в подмастерье сына родного брата, у которого ни медной монеты за душой? Вряд ли. А вот так, как виделось это в новом свете — вполне. Дядя отдавал долг деду, через помощь младшему брату. И я всего лишь часть этой сделки. На земле мне нечего было делать, троих старших братьев Лео отцу хватало за глаза.

— Мастер, а сколько стоит такая пилюля? — после возникшего неловкого молчания, когда каждый думал о своём, задал я самый главный вопрос.

— Десять золотых монет. — коротко ответил Валериус. — Даже если я продам мастерскую, то смогу за нее выручить не более восьми, и это с инструментами и всей утварью.

— А тренировки и отвары? Есть же самый просто путь. — продолжил я рассуждать вслух, уже практически не стесняясь. — Пусть он долгий, но по нему идут, те кто хочет стать практиком, я теперь немного знаком с ребятами, которые учатся и хотят открыть этер самостоятельно.

— Долго. С отварами и моими тренировками, конечно, будет попроще. Я думаю, года за два мы уложимся. Проблема в том, что у меня практически нет денег. Прибыль с заказов практически сразу уходит на погашение долга, часть я откровенно пропиваю и трачу на девиц. Всё упирается в деньги, мой мальчик. Деньги, деньги, деньги.

— Мне кажется логично, что раз нам нужны деньги, то мы просто должны их заработать — заключил я в итоге. — может стоит брать больше заказов? Я буду быстро работать и стану лучше полировать камни?

— Не выйдет. — кажется мастер впал в раздумчивое уныние. — В городе кроме меня десять рунмастеров схожего уровня. Еще трое выше ступенью. А у меня не самая хорошая репутация. Тренировки то я тебе обеспечу. А вот травы, чтобы составлять из них усиливающие и восстановительные отвары — купить не смогу, особенно хорошего качества. Всё зависит от этого.

Десять золотых не приговор. А вполне конкретная измеримая цель, может быть чудовищно сложная для меня на данном этапе, но она уже существующая, что гораздо проще. А всё что имеет четкие параметры — достижимо, не мне ли это знать.

— Тебя ведь не должны вычислить? — неожиданно спросил мастер, возвращаясь в нормальное состояние. — Я не чувствую в тебе изменений. Все книги говорят, что только по косвенным признакам в пыточные попадали Помеченные богами. Иначе тебя вычислить невозможно. Да?

— Я не знаю мастер, я не читал книг, и могу судить только о том, что вы мне рассказали.

— Да, это я не подумал. Но ведь читать тебя учили?

Я снова кивнул. Полгода живу у мастера, а он только сейчас поинтересовался умею ли я читать.

— Значит помимо работы и тренировок, будешь читать, два часа каждый день. Я вижу, ты серьезно воспринял всё что сейчас узнал. Поэтому надеюсь на твоё рвение, как в работе, так и в получении знаний. Кроме того…

Валериус погладил шкатулку с камнями, и продолжил:

— Через несколько дней ко мне придет инспектор из Гильдии Рунмастеров. Ежегодная проверка. Ничего особенного, просто формальность. Но этот старый хрыч, магистр Элдрин, славится дотошностью и ненавистью к любым отклонениям от устава. Если заподозрит хоть что-то неладное с тобой… если почувствует в тебе что-то, чего не сможет объяснить… нас обоих сначала долго будут допрашивать в подвалах Гильдии, а потом, для острастки, повесят на городской стене. Спрятать я тебя не могу, ты уже стоишь на учете как подмастерье.

Неожиданно дядя зевнул и прикрыл рот рукой:

— Так что работай аккуратно, Лео. Оттачивай навык. И молись всем богам, чтобы твои цифры не выскочили у тебя на лбу в самый неподходящий момент. Спокойной ночи.

Затем спокойно поднялся и просто ушел в свою комнату, закрывая дверь и оставляя меня охреневшего от развязки сидеть на стуле. Это что сейчас было вообще?

Глава 7

Утро следующего дня застало меня уже на ногах. Я стоял во дворе мастерской и смотрел на этот странный светильник чужого мира. Почему, чёрт подери, он красный и такой мелкий? Что за аномалия с местным солнцем? Как оно вообще греет планету, если находится так далеко и больше похоже на лампочку, чем на полноценный символ жизни и плодородия? Хотя, что уж говорить. Сейчас я хотя бы привык к тому, что он есть и меня не так сшибает, когда я смотрю на небо.

— Хватит пялиться, — окликнул меня Валериус. — Будешь стоять, к обеду не разомнешься.

Я обернулся к мастеру. Дядя вышел с двумя кружками в руках, над ними вились змейки пара. Одну, протянул мне.

— Пей, быстро.

Я взял кружку, принюхался, получил недовольный вздох мастера и сделал глоток. Горячая жидкость обожгла язык, а вкус… Гадость какая! Горький, вяжущий, с привкусом земли и чего-то металлического. Я даже закашлялся.

— То-то и оно. — довольно улыбнулся мастер. — Отвар, для закалки костей. Нашлись старые запасы. Корень железного дуба, скорлупа речных моллюсков, листья горькой полыни и пара секретных ингредиентов. Всё для начинающего. Пей до дна, я там целое ведро намешал. И поверь моему опыту, пить холодным, это еще ужаснее.

— А что за ингредиенты? — не удержался я, опять нарушая субординацию.

— Ржавчина. — ответил тот и засмеялся, подгоняя меня. — Живее, живее. Как каракатица себя ведешь.

Я стиснул зубы, и стараясь не вдыхать зловонный аромат, выпил до дна, даже желудок закрутило, но почти сразу прошло. Мастер удовлетворенно хмыкнул.

— Хорошо. Теперь, добегаешь до дома господина Филина, и оттуда бежишь в сторону Тонкой башни, ее как раз будет видно. Круг под ней и обратно. Без остановок. Не можешь бежать — иди.

Прикидывая куда мне бежать я присвистнул, про себя, но уточнил:

— Это далеко, мастер, я не уверен…

— Конечно далеко. Если было близко, любой лентяй бы стал практиком и в тренировках вообще не было бы смысла, — мастер допил свой чай, и скрестил руки на груди. — Сегодня бежишь один круг, завтра два, послезавтра — три. Потом постоянно по три, больше бегать смысла нет. Дальше посмотрим. Начинай.

Я промолчал и двинулся к выходу. Ноги ватные, после вчерашней драки еще не отошли, и синяки на бедрах были приличные, да и глаз пройти не успел. Мастер никакой мази не выделил, сказал, что заживет как на собаке, поэтому просить ничего я не стал, хорошо хоть голова не болит. Выйдя за дверь мастерской, я оценил туман окутавший еще спящий город и неторопливо побежал.

Как и в прошлый раз, первые пятьдесят метров прошли легко, всё же тело молодое, хоть и не тренированное на бег, но дальше стало посложнее. Я бежал по узким улицам ремесленников и через жилые кварталы, миновал лавку мясника и направился в сторону башни, которую мастер обозвал как Тонкая. Через четыреста метров начал ныть Лео, а следом и легкие. Пришлось переходить на шаг.

— Молчи лучше, а. — прошипел я сам себе. — Сейчас я командую.

И заодно проверил интерфейс. Проценты адаптации находились на отметке в пятьдесят.

[Процесс адаптации: 50%]

Ускориться не получалось, я так и шел быстрым шагом, стараясь сохранить дыхалку и откровенно матеря Лео, но скорее для себя, чем в целях его задеть. Половину пути, отметил дойдя до башни и прикидывая время и расстояние — получается километра два в небольшую горку.

Неплохо. Зато мышцы действительно разогрелись и синяки не так сильно болели, поэтому обратно я всё же попробовал бегом, и смог добиться открытия второго дыхания, а там уже пошло проще. Не обращая внимание на горящие лёгкие и боль в теле, я рысцой бежал до последнего, пока не показалась дверь дома.

Мастер меня уже ждал, причем с этой стороны. Его фигура придала мне сил, и я заставил тело двигаться быстрее, добежал до ворот и рухнул на колени. Честно признавая себе, что я слабак.

— Неплохо, для первого раза, — мастер посмотрел на меня сверху вниз. — Чуть быстрее чем червяки после дождя, но результат я тебе засчитаю, вижу, что старался. Дальше идут упражнения. И я передумал, можешь всем говорить что я тебя тренирую.

— Что?.. — я поднял голову, пытаясь втянуть в себя воздух. — Еще?

— Так это просто разминка, — Валериус повернулся и зашел в дом. — А тренировка начинается сейчас, поднимайся давай, мне не интересно тебя ждать.

Я с трудом поднялся. Мышцы дрожали, в глазах темнело, но заставил себя идти следом.

Во дворе мастер показал серию упражнений. Отжимания, приседания, планка, подъёмы на носках. Всё знакомо по прошлой жизни, но выполнять в этом измученном теле — пытка.

— Двадцать отжиманий. Начинай.

Опустился на землю. Руки тряслись. На пятом повторении почти подломились. Я скрипел зубами, но продолжал. Десять. Пятнадцать. Лео умолял остановиться, его паника захлёстывала изнутри. Восемнадцать. Девятнадцать.

Двадцать.

Рухнул на землю, тяжело дыша. Мастер даже не похвалил.

— Приседания. Тридцать раз. Без передышки.

Встал. Ноги отказывались держать вес. Начал приседать, на десятом повторении левое колено подвернулось. Упал, ударившись плечом.

— Вставай, — голос мастера безжалостный.

— Не могу. Мастер…

— Можешь. Вставай.

Попробовал подняться. Мышцы свело судорогой. Боль такая острая, что перед глазами вспыхнули искры. Я неуклюже упал, на этот раз на бок, сворачиваясь от спазма.

— Свело ногу, — я сел, растирая икру. — Уже отпускает.

Валериус молча смотрел, потом неторопливо покачал головой, словно осуждая меня за слабость.

— На сегодня хватит. Запомнил, как выполнять?

— Да.

— Каждый день, как я сказал, круги увеличиваешь, остальное в том же объёме. Теперь в дом.

— Да мастер. — я кое-как поднялся и доковылял до мастерской, где меня уже дожидался Валериус, с палкой в руке.

— Ноги на ширине плеч. — скомандовал он. — Ни слова, пока я не разрешу.

— Да масте… — и тут же получил ударом по бедру! Зараза!

— То-то. Задницу вниз, руки вперед, сожмикулаки. Хорошо.

Пару раз ткнул меня по ногам и в корпус палкой, затем положил мне на вытянутые руки полено.

— Десять минут стой. Локоть прямо! Ну что ты как… а… — махнул он рукой, оставляя меня одного.

Сзади с кухни раздался звон посуды и по мастерской разнёсся запах вкусного супа. Тётушка Тереза видимо приходила, когда меня не было. От голодного спазма я сглотнул, но остался стоять на месте, только глаза закрыл и старался не дышать.

Мастер ел часа полтора, по моим ощущениям, а как поел, лупанул меня палкой по заднице и довольно сказал:

— Дурацкую стойку я придумал, надо чтобы ты в процессе еще и работал, а то время зря теряешь. Иди ешь, у тебя час времени на умывание и всё остальное. Через час жду в мастерской, займемся камнями и табличками. Я хочу понять сколько нужно тех и тех, чтобы сменить цифры на другие. И не смотри на меня так.

Час пролетел слишком быстро. Я успел умыться ледяной водой, переодеться в чистую высохшую рубаху и съесть большую тарелку супа с краюхой свежего хлеба и чесноком в прикуску и даже полчаса поваляться на тюфяке, приводя мысли, и себя в порядок.

Заодно проверил светящийся камень, он лежал в моём же сундуке под вещами, и куда девать его я не знал. Мастер сразу умыл руки, говоря, что ничего про него не знает и видеть больше не хочет. А зарывать во дворе не даст. Поэтому я пока хранил его так.

Тело ныло, но после такого количества еды, и приятной сытости, разливающейся по организму, это было уже не так и плохо, особенно если лежать и не шевелиться. Я так в армии не упахивался.

А когда спустился обратно, у моего рабочего места уже дожидался небольшой деревянный сундучок, открытый нараспашку и доверху наполненный серыми камнями. Ну и мастер, отвлекшийся от своих рабочих дел на меня.

— Все камни обточить, убрать острые углы, только крупная и средняя обработка, образцы на столе. Если что-то изменится… ты понял где. Скажешь, и посчитаешь, сколько камней на это ушло. Понял?

— Да мастер. — кивнул я, обреченно. Камней было сотни две не меньше, и Лео таких не видел, да и выглядели они, как будто с каменной гряды собрали.

— Попросил Терезу, чтобы ее сын притащил с деревни. Камни не годятся в работу — пустышки, но для тренировки сойдет. Начинаем, не смотрим на меня.

Все точильные бруски, необходимые мне для работы, лежали рядом, так что я сразу принялся за работу. Как и в прошлый раз, это не было особо сложно и постепенно, движение за движением, я втянулся в неторопливый процесс, и не заметил, как закончил первый камень. Тут же отложил его в сторону, чтобы продолжить второй и остановился, прерванный мастером.

— Лео, а что ты делаешь?

— Камни, мастер. Как вы сказали. — ответил я возвращаясь в реальность.

— Нет, я не про это. Почему ты отложил камень после грубой прогонки и взял другой?

— Мне показалось что так правильнее. — сконфузился я. — сначала выполнить одну часть, потом другую. Так проще чем постоянно переключаться между полуготовым камнем и совсем неготовым.

— Так, а кто сказал, что мне нужно проще. — снова удивился мастер. — Мне нужно чтобы ты работал с каждым камнем так, как я тебе указал. И никак иначе, понял. Твои изобретательства, или скорее изовредительства, выкинь в сторону. Камень для рун, это не штамповка каменщика или печника, это уникальный предмет. Его нельзя отложить на потом. Вчера же ты не откладывал камни и всё делал правильно.

— Вчера и камней было меньше, мастер. — не остался я в долгу. — И вчера вы просто сказали сделать, я и сделал.

— Хорошо. — согласился Валериус. — Продолжай.

Сам он всё это время тоже работал, причем делая практически то же что и я, полировал и изучал через линзы готовность небольшого красноватого камня, возможно даже драгоценного, и при этом выглядел весьма довольным собой.

Зато мне пришлось возвращаться к началу и понемногу втягиваться в работу, на этот раз с учетом правок от мастера. Камень был не слишком сложным, даже мягким, поэтому обработка шла быстро. Доделывая двадцатый и аккуратно складывая его в ящичек готовой продукции, я неожиданно получил от мастера тот же напиток, горячий и вонючий.

— Пей. Залпом, чем быстрее, тем лучше.

Пришлось давиться и пить эту гадость, хотя на это раз отвар показался не таким уж и невкусным.

— Трижды в день. Сегодня я тебя контролирую. — мастер посмотрел на часы. — А завтра ты сам. Никто кроме тебя самого не сделает лучше, понял?

— Да мастер! — согласился я и принялся за работу, понимая, что с камнями происходит что-то, совсем не то.

Не могу я сделать двадцать камней и не получить двойку. Нет логики. Но чтобы точно доказать витающую в голове ошибку, я решил не останавливаться и доделать пятьдесят штук. И только тогда привлечь внимание мастера, уже закончившего свои дела с камнями и развалившегося на стуле, читающего книгу.

— Мастер?

— Да, Лео! Получил? — вскочил тот сразу.

— Нет мастер. — отрицательно покачал я головой. — Мне кажется с этим проблема.

— Почему?

— Понимаете, когда я делал таблички и камни, я знал, что это важно, чувствовал, что они важны, и поэтому получались эти навыки. А сейчас всё не так.

— Ты это чувствуешь? — я потряс головой, как болванчик. — Хорошо. Минус еще один способ сделать тебя искуснее. Но проверить то нужно было. Выкинь эти камни во дворе, они не нужны.

— Да мастер. — я даже вскипать начал.

Почти три часа потрачены зря. Хотя вкладка интерфейса показывала, что за это время процент слияния вырос на два процента. Через боль, неприятие, растёт быстрее, так получается

[Процесс адаптации: 52%]

Когда я выкинул оставшиеся бесполезные камни, на моём столе лежало десять новых, точно такие же, что я делал вчера. А может и подороже.

— Испортишь хоть один, припишу к долгу ещё одну монету серебра, понял?

— Да мастер, — я понурил голову и продолжил, но теперь уже с нормальными камнями.

И результат не заставил себя ждать. Стоило мне отполировать пятый камень, как я почувствовал то, что нужно.

— Мастер!

— Получилось?

— Да! — я смотрел на возросший навык и радовался как ребенок, выпуская на волю Лео. Сегодня вообще был полностью его день, после тренировки.

[Навык: Работа с камнем — Уровень 2]

Дядя осмотрел полученный результат, перебирая готовые отполированные камни и в принципе остался доволен.

— Мне кажется, что даже без этой штуки, на десятом камне к тебе бы уже пришел и опыт, и умение и чувство камня, не замечаешь? То есть это вообще бессмысленное увеличение, достигнув уровня десять, например, ты и так будешь уже хорошо поднаторевшим в огранке простых камней работником.

— Согласен, мастер, но ведь и плюсы у этого увеличения могут быть. — ответил я и пояснил. — Скорее всего я не смогу эээ… сделать плохо, имея десятый уровень, то есть вырастет качество, опыт и останется на этой отметке, а не упадёт вниз. — Я как мог, старался отвечать уклончиво, чтобы не выдать себя такими терминами, как деградация навыков и прочее.

— Возможно. Проверим, но позже. На сегодня хватит. Теперь вот, — мастер указал на свой верстак, где лежал небольшой мешочек. — Таблички, сегодня крайний срок, неси их в казармы Северной башни, отдашь на входе, скажешь, что от меня.

Снова таблички и мне предстоит тот же путь. Только на этот раз без драки. Да и отказаться я не мог, хотя выходить из дома совершенно не хотелось. Лучше бы еще камни сделал, глядишь третий уровень получился бы. Но мечтай в одну и делай что скажет мастер, я забрал мешочек и вышел из мастерской, подумывая о том, что уже прохладно, а у меня нечего даже натянуть поверх рубахи в случае морозов. Пришлось даже залазить в воспоминания Лео и выяснять про Северную башню, и я даже не удивился, когда узнал, что мне уже доводилось ее видеть.

Это оказалась та древняя и высокая башня, что стояла на горной гряде, словно запирая бухту на входе города. Вот только в прошлый раз я искал порт и набережную, а теперь знаю, что есть почти прямая дорога, через весь город. И я двинулся туда, стараясь выполнить задание побыстрее и через двадцать минут оказался там, где нужно. Не смотря на небольшой подъем, устал я не сильно. Ноги гудели, и все.

Северная башня возвышалась передо мной — массивное каменное сооружение с узкими бойницами и флагом на вершине. У ворот стояли двое стражников в кожаных доспехах с металлическими пластинами. Подошёл к ним, протягивая документ.

— Доставка от мастера Валериуса. Для дежурного офицера.

Один из стражников взял пергамент, пробежал глазами и скривился.

— Проходи. Второй двор, первая дверь справа.

Прошёл через ворота и оказался в просторном дворе с казармами. Здесь людно — стражники занимались делами, кто-то чинил снаряжение, кто-то таскал мешки. Нашёл нужную дверь и постучал.

— Входи, — раздался грубый голос.

Вошёл. За столом сидел пожилой мужчина с седыми усами, одетый, как и другие стражники. Взглянул на меня и показал взглядом на сверток.

— От Валериуса?

— Да господин. Вот, — развязал свёрток и аккуратно выложил таблички на стол.

Офицер взял одну, осмотрел, провёл пальцем по рунам. Сделал пометку у себя на бумаге.

— Хорошая работа. Как всегда. Распишись здесь, что доставил.

Протянул другой пергамент, и я неуверенно вывел фамилию: Фаррел. Почерк корявый, Лео писал редко, и это чувствуется.

— Свободен, — офицер махнул рукой.

На этом можно было возвращаться домой и я с чувством выполненного долга и снятого груза ответственности направился к выходу, попутно разглядывая как на тренировочной площадке тренируются с копьями воины. Человек двадцать по коротким командам инструктора, били соломенные чучела в несколько точек, голову, сердце и пах.

— А ну не зыркай! — раздался голос, и я отскочил в сторону и помчался к воротам, выйдя за которые, столкнулся с проходящим мимо парнем, мы кувыркнулись и дружно грохнулись на мостовую.

— Игнис тебя раздери! Ты чего носишься! — сказал понимаясь пострадавший и я понял, что его знаю. Это был Тинг, что помог мне посмотреть тренировку школы. Как тесен мир.

— Работу работаю. — ответил я. — А ты чего тут ходишь?

— Я? Гуляю, — Тинг пожал плечами, его взгляд скользнул по закрывающимся воротам. — Хотел подглядеть как тренируются вояки, но не успел.

— А школа? — спросил я закономерно. — я хотел еще прийти посмотреть.

— Да там сейчас никак, мы охрану дерьмом обкидали, они теперь и на крышах ходят, нас высматривают. — рассмеялся парень. — О! А пошли с нами в катакомбы? Мы там собираемся, И Оска и Краб будет, это те пацаны что сидели с нами. Хотим поймать и убить духовного зверя и заработать деньжат! Нам рук не хватает, да и страшно втроём, а?

Полазить по катакомбам? Пу-пу-пу. Не, спасибо, может быть Лео, лишенный общения с ровесниками, и согласился, но я не собирался. Тем более что сегодня у меня будет два часа чтения, и книги я могу читать любые, так мастер сказал. А читать я люблю, тогда как лазить по непонятным хреням, с незнакомыми практически людьми, дело такое — чреватое проблемами.

Пока я обдумывал как сказать нет. Тинг заметил стражника, выходящего из башни, и проорал ему:

— Здарова дерьмоед! Куда пошел? Я с собой еще принес! Будешь?

— Что ты сказал, щенок тупоносый! — послышалось в ответ и из ворот вышли еще трое стражников.

— Так это не я, — в ответ проорал им парень и показал на меня, смеясь. — Это он вас дерьмоедами назвал, лично я считаю, что вылизывать под хвостом, это полезное занятие для псов! Ха-ха!

— Ты что делаешь, придурок? — единственное что я успел сказать, как Тинг дернул меня за рукав и потащил, срываясь с места, а я, оглядываясь, побежал за ним.

К нам уже спешили с палками четверо стражников, и весь мой житейский опыт говорил, что в пылу злости, доказывать взрослым мужикам, что это говорил не я, бесполезно, сначала отобьют палками всё что смогут, спрашивать будут потом.

— Валим, если хочешь жить! — заорал весело парень и мы побежали что есть духу.

— Стоять! — донеслось сзади. — Стоять, ублюдки!

Стражники теперь преследовали нас обоих. В их глазах я не случайный свидетель, а сообщник этого сумасшедшего. Мои планы просто накрылись медным тазом!

— Пусти! — крикнул я, пытаясь вырвать руку. — Ты с ума сошёл!

— Потом спасибо скажешь! — хохотнул Тинг, не сбавляя скорости. — Тут короче!

Мы выскочили из прохода на задний двор, заваленный бочками и ящиками. Впереди тупик — высокая каменная стена. Погоня уже в нескольких метрах позади. Ловушка.

— Идиот! — прошипел я, понимая, что всё кончено. Сейчас нас прямо тут побьют!

Но Тинг, кажется, и не думал сдаваться. Подбежал к куче старых мешков в углу и с силой пнул их ногой. Мешки разлетелись, открывая… неприметный чугунный люк в земле.

— Сюда! — крикнул он, поддевая крышку пальцами и рывком откидывая в сторону.

Из люка пахнуло сыростью и тухлятиной.

Я замер на долю секунды. Мозг лихорадочно просчитывал варианты, но их почти не было. Сдаться? Объяснить, что я ни при чём? Они видели, как я бежал. Видели, как Тинг схватил меня за руку. Они не станут слушать.

Тинг уже скользнул в тёмный провал и орал оттуда:

— Давай! Быстрее!

Топот сапог стражников раздавался уже за спиной. Выбора не было. Моё благоразумие не спасло меня. Оно лишь отсрочило падение в пропасть, сделав его ещё стремительнее и унизительнее.

Я прыгнул, инстинктивно сгруппировался, готовясь к удару.

Приземление жёсткое. Упал на что-то твёрдое и влажное, подвернув лодыжку. Боль прострелила ногу, но адреналин мгновенно приглушил. Рядом, в темноте, кто-то выругался — понял, что приземлился почти на Тинга.

— Слезай с меня, мешок с камнями! — прошипел его голос из-под меня.

Не успел подняться, как сверху донеслись яростные крики.

— Они здесь! В люке!

— Слезай за ними, живо!

Тень метнулась надо мной. Это Тинг. Он вскочил с кошачьей ловкостью и схватил меня за воротник, оттаскивая в сторону от светлого прямоугольника люка.

— Не стой на свету, идиот!

Мы вжались в холодную, скользкую от влаги стену туннеля. Я видел силуэты двух стражников, заглядывающих вниз. Их лица, искаженные злобой, казались масками в проёме люка и останавливаться они походу не собирались, осматривая место спуска.

— Сейчас они нас возьмут, — прошептал я, и сердце рухнуло в район желудка. Лео скулил внутри, уже представляя холодную камеру и как меня будут бить.

— Не возьмут, — так же шёпотом ответил Тинг. В его голосе ни тени страха, только азарт.

Он потянулся к чему-то на стене рядом. Услышал скрип ржавого металла. В следующую секунду раздался оглушительный лязг, от которого заложило уши. Светлый прямоугольник над головой исчез, сменившись абсолютной, непроницаемой тьмой. Тяжёлая решетка, с грохотом упала на горловину люка, отрезая нас от мира наверху.

Крики стражников превратились в глухое, неразборчивое ворчание. Потом кто-то ударил по решётке чем-то тяжёлым. Один раз, второй. Затем наступила тишина, нарушаемая только звуком капающей где-то рядом воды и моим собственным сбивчивым дыханием.

Некоторое время просто стояли в темноте, прислушиваясь. Я пытался унять дрожь в коленях. Адреналин от погони начал спадать, уступая место холодному, липкому осознанию. Я сбежал от стражи. Я, Лео Фаррел, подмастерье рунного мастера, теперь беглец, скрывающийся в вонючих подземельях. Охренеть вообще. Да что происходит тут!

— Ну вот, — нарушил тишину весёлый шёпот Тинга. — Я же говорил, что будет интересно.

Глава 8

Я закрыл глаза. Потом снова открыл, закрыл и ещё раз открыл. Никакой разницы. Нет, я, конечно, понимаю, что висящий высоко в небе красный карлик, выступающий местным светилом, даёт меньше света, но всё же хоть что-то должно было быть видно?

Но нет. Темнота тут была абсолютной. Такая, что протяни руку, и кажется, что упрёшься в чёрную стену. Никаких ощущений.

Зато хорошо ощущал, что сейчас сижу на чём-то холодном и твёрдом, пытаясь отдышаться. Где-то совсем рядом капала вода — монотонный звук, от которого начинало становиться не по себе ещё больше.

Лео был готов паниковать, и тут я вынужден был с ним согласиться. Ненавижу пещеры и любые узкие тёмные пространства, с детства. Как вспомню какие-нибудь истории, где люди застревают в лазах, так дрожь пробирает.

— Ты живой? — раздался голос Тинга из темноты, отвлекая меня от раздумий. — А то замер, словно помер.

— Пока да, — прохрипел я, осторожно шевеля ногой. Больно, но терпимо. Кость вроде целая, скорее ушиб

— Отлично. Значит, не зря прыгнул.

Послышался шорох, скрежет металла о камень. Тинг бил кремнем по огниву, высекая искры над чем-то, что я не видел. На третьей попытке вспыхнул слабый огонёк — трут загорелся. Парень аккуратно поднёс его к фитилю масляного фонаря, стоявшего здесь же, у стены.

Свет был тусклым, жёлтым, но после абсолютной темноты казался ослепительным. Я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел наконец, куда попал.

Туннель. Низкий — если подпрыгнуть, то макушкой обязательно коснёшься потолка. Стены неровные, каменные, покрытые влажной зеленоватой слизью, которая поблёскивала в свете фонаря. Кое-где виднелись белёсые разводы — соль выступила или плесень. Но судя по обстановке, скорее второе. Сводчатый потолок с каменной кладкой, местами обвалившейся. Вдоль одной стены тянулся жёлоб, по которому стекала мутная жидкость. И что-то мне вообще не хотелось в неё наступать.

— Я бы так не сказал. Где мы? — спросил я, медленно поднимаясь.

— В старой ливнёвке, так её называют, но вообще сюда сливают отходы, — Тинг поднял фонарь, осматривая меня. — Тут безопасно. Ну, относительно. Крысы иногда забегают, но они трусливые. А люк наверху мой папка ещё использовал, когда товар через верхний город гонял. Контрабанду здесь протаскивал.

Он сказал это буднично, как будто речь шла о профессии сапожника.

— А сейчас? — задал я тупой вопрос. — Не протаскивает?

— Повесили его лет пять назад, — пожал плечами парень и снова рассмеялся. — Даже судить не стали, прямо во дворе и вздёрнули, при народе.

— Прямо так? — Я не знал, что сказать. Соболезнования? Сейчас звучало бы фальшиво и совершенно не к месту.

— Ага. Да он дурак был, — Тинг снова пожал плечами, поворачиваясь и начиная движение по туннелю.

Я поковылял следом, слушая.

— Связался не с теми людьми. Думал, что хитрее всех, а оказалось — нет. Свои же сдали страже, когда папаша попытался обворовать склад конкурентов. Политика, знаешь ли. Нужно делать то, что умеешь хорошо, а не то, что тебя убьёт, ха! Смешно. Это его и убило. — Он обернулся через плечо, и в свете фонаря его лицо выглядело старше, жёстче. — Ну, хоть научил меня пользоваться этим ходом, пока был жив. И ещё дюжине других. Это его наследство мне. Лучше, чем ничего.

Я посмотрел на парня внимательнее, прихрамывая за ним. Ему было лет шестнадцать, может, семнадцать, в этом возрасте сложно точно определить. Худой, жилистый, весь из сухожилий и костей, ни грамма лишнего жира. С постоянной насмешливой ухмылкой на узком лице, такая вот защитная маска, я знал этот тип.

Одет в потрёпанную кожаную куртку, которая явно досталась с чужого плеча, широка в груди, коротка в рукавах. Штаны с заплатками на коленях, но заплатки аккуратные, крепкие. Когда я видел его в первый раз на крыше, он был вообще в лохмотья замотан, выглядел как нищий попрошайка. Сейчас гораздо поприличнее.

Но при всей этой обыденной бедности на его лице сильно выделялись глаза, живые, острые, ярко-голубые, цвета льда. Отчего в полумраке казалось, что они светятся изнутри, как у хищника.

— Я Тинг Пепер, такое вот странное имя, отец не местный, — представился он, протягивая мне руку, предварительно вытирая её об штанину. — Местный эээ… будущий царь и по совместительству голодранец. Но это пока. И извини, что подставил, просто это показалось весело. Да и получилось весело.

Хороший подход и оптимистичный взгляд на будущее заставил и меня улыбнуться и протянуть руку. Хотя ничего весёлого я особенно и не видел.

— Лео Фаррел, подмастерье, — представился я в ответ и пожал крепкую руку. — Рад знакомству, правда мне не сильно понравилось то, что ты устроил там наверху. Мне нужно выбраться наверх, мастер будет волноваться, он очень ждёт, что я передам заказ…

— Подожди-подожди, — Тинг поднял руку. — Ты вообще не представляешь, где ты сейчас, правда? Это не просто канализация. Это настоящий лабиринт. Тут легко заблудиться и сдохнуть, если не знаешь дороги. А я знаю. Но я тебя выведу не сейчас.

— Почему? — напрягся я.

— Потому что наверху стража нас ищет. Они знают, что мы здесь внизу, и будут караулить у всех выходов, что знают. Часа два минимум. А может и больше, если ты важная персона, за которую назначена награда, — он усмехнулся. — Ты важная персона?

— Нет, — признал я. — Но два часа — это долго.

— Вот и я о том же. Значит, часа через два они плюнут и уйдут. А мы пока посидим у меня в гостях. Ты как, ходить можешь?

Я попробовал сделать шаг. Лодыжка болела, но на ногу я наступить сумел.

— Могу.

— Тогда пошли. Тут недалеко.

Он двинулся вглубь туннеля, и мне пришлось следовать за ним. Выбора не было, без света я бы тут не прошёл и десяти метров. Конечно, можно было бы остаться и попробовать вылезти позже, но где гарантия, что я разберусь с системой замков, которую активировал парень?

Если уж стража не смогла открыть, то мне и подавно не стоит пытаться. Лео внутри беспокойно заворочался, нашёптывая то о темноте, то о том, что мы заблудимся, что нас никто не найдёт. Я мысленно велел ему заткнуться и сосредоточился на дороге.

Мы шли минут пять, сворачивая то влево, то вправо. Туннели расходились, как ветви дерева. Где-то снова слышался шум воды, где-то непонятный скрежет. Один раз мне показалось, что в темноте промелькнула тень, но, когда я обернулся, там никого не было.

На стенах виднелись странные отметины, царапины, оставленные когтями или ножом. Некоторые выглядели старыми, почти стёртыми временем. Я не стал спрашивать, кто их оставил. Не был уверен, что хочу знать ответ, особенно учитывая оговорку парня недавно про охоту на какого-то духовного зверя. Знать бы ещё, что это такое вообще?

— Далеко ещё? — спросил я.

— Уже пришли, — Тинг остановился перед проёмом в стене, завешанным куском грубой ткани. — Добро пожаловать в мой дом.

Он отдёрнул ткань и шагнул внутрь. Я последовал за ним.

Пещера оказалась небольшой, метров пять на пять. Потолок чуть выше, чем в туннеле, стены более-менее сухие. В углу лежали тюки с тряпьём, видимо, спальные места. У противоположной стены стояли несколько прогнивших деревянных ящиков, служивших столом и стульями. На полу валялись обрывки верёвок, какие-то железки, пустые бутылки. На одном из ящиков стояла оловянная кружка с засохшим воском, небольшая самодельная свеча.

И ещё здесь было двое парней. Одного в лицо я знал, это был тот парень с оспинами, который рассказывал мне про этер и практиков, а потом показывал стойку. Он сидел на ящике и собирал конструкцию из верёвки в виде нескольких петель. Второй, наоборот, был худой и юркий, перебирал что-то в мешке, сидя к нам спиной. Когда мы вошли, он тут же замер, рука скользнула к поясу, там, скорее всего, был нож.

Оба подняли головы, когда мы вошли.

— Тинг, ты кого притащил? — спросил крупный хмуро, откладывая верёвку.

— Это Лео, — Тинг поставил фонарь на ящик. — Подмастерье. Мы с ним от стражи удирали. Вместе прыгнули в люк, вот он теперь у нас в гостях. Я его немного подставил, — Тинг засмеялся. — Не специально, конечно. Просто стража меня увидела, подумала, типа, это он их обозвал, и мы вместе свалили. Хороший парень, синяк опять же под глазом, сразу подкупает.

Да, тут я тоже вынужден согласиться, с синяком, разбитой головой и лбом, на котором была хорошо видна заживающая ссадина, я выглядел весьма непрезентабельно. В духе местных оборванцев.

— Это Оска, — Тинг показал пальцем на большого, — а вон тот Краб.

— Я Лео, — снова представился я. На этот раз руки никто не жал, все настороженно смотрели друг на друга. — Мы встречались на крыше, когда смотрели тренировки.

— А, точно, ты же деревенский, что спрашивал про этер, — протянул большой, узнавая, поднялся и подошёл сам, протягивая руку. — Вообще меня Оскар зовут, но Оска лучше, похоже на имя героя из древних легенд.

Краб же только пробурчал и даже вставать не стал, смотря на меня свысока, хотя был гораздо мельче меня.

— Мы его выведем через пару часов, — пояснил Тинг, — а пока он с нами побудет.

— Я не буду ему помогать, — оскалился мелкий. — А если он крыса и сольёт нас страже? Если сюда приведёт?

— Краб, заткнись и даже не начинай, пока я тебя не отпинал.

— Помогать — это одно, — проворчал Оска, согласный с позицией Краба. — А таскать за собой чужаков — другое. Нам и так проблем хватает.

— Оба завалили пасти, — неожиданно резко парень начал вскипать. — Нам нужны были четвёртые руки, я их привёл. Я его знаю, видел. Поэтому в жопу гонор свой засунули. Все готовы?

— Угу, — буркнули оба и вернулись к своим делам. Тинга они откровенно боялись. А ситуация, и раньше мне не сильно нравившаяся, вообще перестала даже с натяжкой выглядеть как нечто хорошее. Слишком много недомолвок.

— Ты сказал, что выведешь меня, — повернулся я к лидеру этой группы. — Я молчок. Между нами нет проблем, и мы не враги, более того, я хочу дружить, может, даже вместе тренироваться и изучать стойки. Но не надо начинать с таких непоняток. — Решил я расставить точки. У меня не было никакого желания влезать в мутные истории.

— Так ты сам согласился, когда я тебя позвал охотиться на духовного зверя, — пожал тот плечами, разводя руки. — Так что как только мы закончим дело, можешь спокойно идти, я своё слово держу.

Все слова Тинга смазались происходящей ситуацией, мне пришлось сделать два шага назад, так как Оска и Краб резко оказались около меня, зажимая. Теперь они втроём стояли полукругом, и я чувствовал, что сейчас решается важное. Не то чтобы меня собирались убить, вряд ли. Но ничего хорошего ждать уже не придётся. Впервые я согласился с тем, что хотел сделать Лео, казалось, проще получить палок наверху, чтобы отделаться синяками, чем попасть непонятно куда с неясными последствиями.

— Слушайте, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Я понимаю, что вы не обязаны мне помогать. Но я действительно не хотел вас подставлять каким-либо способом. Это Тинг меня в это втянул.

— Ага, — усмехнулся Краб. — А теперь нам с этим разбираться. Знаешь, что будет, если стража узнает, что мы тут сидим? Нас закуют в кандалы и в каменоломни отправят. До конца жизни.

— Почему? — не удержался я. — Вы же просто…

— Просто или не просто, какая разница, — закончил за меня Оска. — Да, конечно. Я — помощник на мукодельне. Краб — сын вора, которого повесили три года назад. Тинг — сын контрабандиста. И все мы здесь, потому что копим на пилюлю, чтобы открыть этер. Или на взятку в школу практиков. Или на то, чтобы сбежать из этого дерьма за море. Думаешь, мы там, наверху, кому-то нужны?

Я покачал головой. Если бы не дядя, Лео бы остался в деревне, и вся его жизнь была бы сущим днём сурка. Ему бы не досталось наследства, как трём старшим братьям, и, скорее всего, пришлось бы уходить в город, искать работу. А в городе и того хуже. Если ты не обладаешь властью или нет нужных знаний, которые можно монетизировать, то твой удел вечное прозябание и нищета. Мир средневековья жесток. Отправляя своего сына в город к Валериусу, даже родная мать не дала Лео денег, только вязаную безрукавку, которую пришлось просто выкинуть.

— Вот, — Оска скрестил руки на груди. — А ты, подмастерье, у тебя путь уже есть. Тебе не нужно в катакомбах гнить, чтобы заработать на мечту. Так с какой стати мы должны тебе помогать?

— С той, что я не просил вас меня сюда тащить, — ответил я резче, чем хотел. — Это Тинг меня сюда затащил. Я вообще хотел просто уйти, а не прыгать в вашу дыру.

— Значит, теперь это наша вина? — Краб сделал шаг вперёд, и в его руке появился небольшой нож с тонким, сточенным лезвием.

Я инстинктивно отступил на шаг. Адреналин заставил забыть даже про боль в лодыжке.

— Убери железку, — тихо сказал я, глядя ему в глаза.

Краб только осклабился.

— А ты заставь.

Он придвинулся чуть ближе, сделал короткий выпад, скорее демонстративный, чтобы напугать. Но я был не в том настроении.

Короткий шаг навстречу, сокращая дистанцию. Толчком по запястью отбил его вооружённую руку в сторону и тут же вцепился в него мёртвой хваткой. Продолжая движение по инерции, вкрутил захваченную руку за его же спину и, используя своё тело как рычаг, с силой прибил его самого к стене туннеля. Раздался глухой удар, и из груди Краба вырвался хриплый стон. Я прижал его сильнее, выкручивая руку с ножом в неестественном положении.

— Я предупреждал, — прошипел я ему в ухо. — Брось нож.

Нож с лязгом отскочил на каменный пол. Краб, прижатый лицом к стене, хрипел от бессильной ярости и боли.

Оска, опешив на секунду, с рыком рванулся ко мне, чтобы оттащить. Но Тинг, молниеносно среагировав, встал у него на пути, упираясь ладонью в его грудь.

— Стоять! — его голос прозвучал негромко, но с такой интонацией, что Оска замер на месте, будто упершись в невидимую стену. Тинг смотрел не на него, а на меня. Его глаза сузились, оценивая технику, которой он никогда не видел, и он слегка улыбнулся.

— Отпусти его, Лео. Думаю, урок он усвоил.

Я, не сводя глаз с Оски, медленно ослабил хватку и отступил на шаг. Краб, оттолкнувшись от стены, с ненавистью потёр вывернутую руку. В его взгляде я прочёл личную, кровную обиду. Похоже, мне не стоит поворачиваться к нему спиной.

— Ну всё, всё, — Тинг встал, между нами, поднял нож и вручил его Крабу. — На, держи и убери его. Лео, не психуй. Мы сейчас спокойно всё обсудим.

— Мы по кругу ходим. А время идёт, — сказал Оска. — Пора уже выходить.

— Обсуждать нечего, — процедил Краб, но нож всё же убрал, послушавшись товарища. — Ты привёл чужака, Тинг. Это твоя ответственность. Если он нас сдаст страже…

— Я никого не сдам, что ты заладил! — перебил я. — Мне от вас ничего не нужно, кроме выхода наверх. Просто покажите дорогу, и я уйду. Забудете обо мне через час. Какой мне резон про вас говорить, если вы знаете, кто я такой.

— У кого ты работаешь? — неожиданно спросил Тинг. — Я придумал решение проблемы, тем более что я действительно её сам создал, потому что вы, придурки, никому не доверяете, в отличие от меня!

— Рунмастер Валериус Фаррел, — признался я, готовясь к драке и переставляя ноги поудобнее. Тупиковая ситуация, скорее всего, решится только так, и сдаваться я не собираюсь. Вторая драка за два дня, и опять с тремя, что же мне не везёт-то всё время, а.

— Это с третьего круга? Бабник, который? — спросил Оска и добавил немного, разъясняя. — Он Длинному торчит двадцать монет серебра, проигрался в пух и прах после того, как разнёс кабак на третьей параллели, помните? Где он шлюх заставлял катать его на телеге голышом.

— Ещё бы, — засмеялся Краб, неожиданно расслабляясь и из пружины, готовой атаковать, становясь просто подростком. — Большая там драка была.

Тинг тоже рассмеялся и хлопнул в ладоши, словно закрепляя новую ситуацию в положительную для меня сторону. Хотя это и выглядело как какая-то незнакомая мне гоповская разводка. Правда, содрать с меня нечего.

— Можешь расслабиться, Лео, ты с нами в одной лодке.

— Почему? — спросил я, вообще не понимая, что происходит.

— Если ты сдашь нас страже, мы скажем, что ты наш вожак, — ответил Тинг, внимательно меня изучая, словно видел в первый раз. — Мастер Валериус участвует в некоторых делах нашего района, так что если нас просто повесят, то с тебя и рунмастера сдерут сначала шкуры, а потом отправят к барону на суд. Это же организованная преступность, не чета мелким хулиганам. Твой мастер — должник Длинного, а тот Ночной Хозяин, если тебе что-то это говорит. В одном омуте водимся. А! А я же говорил, что он мне сразу показался своим. А, пацаны! Четверо мне свидетели, да боги сами привели его к нам!

— Ладно, я понял. Конфликт исчерпан, и мы можем спокойно поговорить, — мирно опуская руки и демонстрируя дружелюбие, начал я. — Вам нужен четвёртый, мне нужно наверх, но несколько часов у нас есть. Так почему бы и не помочь своим новым друзьям, тем более что мне полагается с этого доля? Затем вы меня выводите, так? — Обозначил я сразу границы.

— Обещаю, — кивнул Тинг. — Я не бросаю своих.

— А я не твой, — уточнил я расстановку сил. — Я сам по себе.

Настоящим плюсом было то, что здесь, среди этих ребят, я мог вести себя по-настоящему, не прикрываясь эмоциями Лео и не придумывая ничего для того, чтобы меня не раскрыли. Если… точнее, когда я выберусь отсюда, нужно будет подумать о том, как можно и дальше сотрудничать с Тингом и его парнями, если я смогу на этом заработать.

Долг в семнадцать серебряных монет, конечно, не тяготил меня, дядя не требовал их еженощно, да и не факт, что будет требовать, учитывая, что я для него сейчас — это билет в лучшую жизнь, но в памяти-то держал. Не хотелось быть должником. И опять же, если что-то пойдёт не так, мне нужно иметь альтернативный план. План на отступление. А с живыми деньгами в кармане оно как бы всегда легче.

— Пока нет, — усмехнулся он. — Но кто знает. Может, через пару часов передумаешь.

Тинг похлопал меня по плечу, и я скривился от боли, там тоже был сплошной синяк.

— И кстати, я ещё тогда хотел спросить, это кто тебя так отделал? Товарищ ты мой дорогой.

— Меня никто. Я отделал, — улыбнулся я в ответ хищно. — Драться я умею.

— Это я уже заметил, лихо у тебя, конечно, получилось. А с кем поцапался?

— С Маркусом, сыном…

— Жирного, — продолжил Оска. — Торговца пряностями, знаем такого, вчера дрался с ним?

— Да, — кивнул я.

— Ну хорошо. А как дрался? Так же, как с Крабом? Тогда откуда синяки?

— Им пришлось гораздо хуже.

— Им? — Задумчиво переспросил он.

— Ага. Их было трое. Отделал так, что мама родная не узнает.

Оска задумался, уставившись в потолок.

— Неплохо, — признал он наконец. — Даже хорошо. Нам пригодится помощь бойца. А то вокруг сплошь тюфяки и слабаки.

Он вернулся на своё место, и я выдохнул. Не знал, что ожидал, но одобрение Оски почему-то успокоило.

— Ладно, — Тинг хлопнул в ладоши. — Тогда собираемся. Оска, бери дубину. Краб. Лео, с нами, — ткнул он пальцем в мелкого. — И если будет драка, я на тебя рассчитываю. Договорились?

— Если это опасно, я имею право отказаться, — добавил я.

— Тут всегда опасно, — с презрением в голосе протянул Краб. — Если откажешься, то просто не получишь свою долю.

— Всё, пошли, — сказал Тинг и двинулся к выходу. — Время — деньги. А деньги — это наше будущее.

— А оружие? Или вы предлагаете бить их кулаками? Это несерьёзно, ребят.

— Кого? Костяных? Да ты не смеши мои портянки, чего их бить, мы одну просто по приколу ногами забивали как нефиг делать, — заржал Оска. — Я дубиной их побью, а ты просто пинай, они ломаются сразу почти. Да и много их обычно не бывает, три, ну, пять штук, они же дерутся друг с другом из-за жратвы. Эх, деревня, таких вещей не знаешь.

— На, — Тинг поступил проще, вырвал из трухлявого ящика одну из досок покрепче и протянул мне. — Ногами запинаем, не переживай! Но если будет спокойнее, то вот тебе дубинка. Тут дел-то на пару часов, как говорил мой отец, зайти и выйти.

Угу, зайти и выйти. Я помахал палкой и скривился, такой дубинкой только детей шлёпать, развалится сразу, но на всякий случай всё же её взял, может и пригодится.

Иногда необдуманные поступки и встречи происходят так не вовремя, что даже задуматься не успеваешь, как попадаешь в течение и уже не выплыть. У меня сейчас было именно такое ощущение, словно меня стремительно затягивает в водоворот событий, и я безуспешно гребу со всей силы, но максимум, на что меня хватает, это оставаться на одном и том же месте. И, осознав этот факт, я просто отпустил ситуацию, шагнув за парнем. Будь что будет.

Глава 9

Мы шли уже минут двадцать, петляя по узким проходам. По моим прикидкам, как минимум метров на пять ниже того уровня, где была база парней. И вскоре коридоры вокруг изменились, стали повыше и уже, появились многочисленные полки, по бокам, забитые трухой или пустые.

Стало сухо, и как будто даже теплее, хотя сам воздух был свежим, и порой весьма пронзительно свистел, заставляя морщиться. Хорошая система вентиляции? И как она работает, учитывая, что тут я не видел никаких механизмов? Опять магия, как выразился бы Лео?

Фонарь выхватывал из мрака то скальной выступ, то провал в полу или стенах, в которых была свалена рваная ветошь, то очередные странные царапины на камне. Знаков, что часто встречались в других коридорах и куда периодически посматривал Тинг, больше не попадалось, и наверное это связано с тем, что здесь особо не ходят.

— Не отставай, — бросил через плечо Краб, оглядываясь на меня. — Заблудишься тут — сдохнешь от голода раньше, чем найдут.

Я кивнул, хотя он уже отвернулся. Как бы я не пытался запомнить дорогу, но это было бесполезно. Я понятия не имел, где мы находились и без проводника выбраться отсюда действительно было нереально. Но стало понятно, почему эти катакомбы использовались контрабандистами — в таком месте можно спрятать что угодно! Да тут полгорода можно разместить с комфортом!

Сердце колотилось чаще, чем следовало бы — адреналин смешивался с любопытством и тревогой. Лео внутри пытался паниковать, но я держал его мысли в узде. Не сейчас, пацан. Сейчас нужна трезвая голова, а не захлёстывающая истерика.

— Тинг, — Оска шёл впереди, держа дубину наготове. — Мы уже близко?

— Ага. — Тинг притормозил, поднял фонарь выше. — Видишь? Ниши в стенах. Это старые катакомбы. Раньше тут хоронили людей. Теперь тут живут твари.

Я присмотрелся. Действительно, то что я принял за ветошь, было останками — среди трухи в некоторых местах торчали обломки костей и истлевшая ткань. По спине прокатилась ледяная дрожь, но я сдержал её усилием мысли.

— Духовные звери любят такие места. — рассказывал тем временем Тинг, понизив голос. — Когда звездный дождь заканчивается, не все капли собирают, часть из тех, что не найдены — пропитывают всё вокруг. Животные, что живут тут долго, начинают меняться. Становятся больше и опаснее. Костяные крысы — самые мелкие из них. Но даже они могут разорвать горло, если дать слабину.

Спрашивать про дождь я не стал, в воспоминаниях Лео о нём ничего не было, что было подозрительно, за исключением того, что такое событие просто есть, и существует в мире. Лично же он его не видел, принимая за байки взрослых. Но сейчас лучше молчать и слушать, раз со мной делятся информацией.

— Как мне батя рассказывал, капли дождя бывают разные. Ходят легенды, что встречаются размером даже с кулак взрослого, но мне кажется это враки, учитывая, что стоят они ого-го. Если бы мы нашли хоть одну, то враз обогатились. Он мне как то показывал каплю, размером с песчинку, но я не увидел там ничего необычного. Песок песком. — продолжал Тинг. — Самые мелкие крупинки смывает дождями, и они иногда скапливаются в канализации. Возле них и живут звери, пропитываются сиянием и открывают этер.

— Ага. — подхватил Краб. — Я тоже слышал, как о таком рассказывал один старый стражник. Он своими глазами видел звёздный дождь и жуткую битву, что после него разразилась. Но в наших краях его не было уже лет сорок, поэтому практикам не интересно тут лазить в их поисках. А раз нет капель, то и большим тварям неоткуда взяться. Максимум мелочевка.

— А если человек будет возле этих капель? — тут же ухватил я суть. — Тоже сможет открыть этер?

— Не, — махнул рукой Тинг. — Помрёт и всё. Шанс пробудить этер таким образом конечно есть, иначе откуда бы взялись первые практики, но он настолько мал, что дураков считай и нет.

— А крысы? Я так понимаю, вы тут уже были и охотились на них? — спросил я запоздало.

— Да, несколько штук, что вылазили повыше, но вглубь еще не спускались. — ответил Оска. — Втроём страшно, а четверо — счастливое число, поэтому Тинг и пошел искать тебя, хе-хе.

— Угу. — только и оставалось мне ответить. Значит прёмся в глубины катакомб где живут непонятные монстры с целью поохотиться на них. А ведь день так хорошо начинался. Ещё и идём как на параде, нормального оружия нет, только дубинка у Оска и всё, посмотрю я, как Краб будет тыкать шуструю крысу ножом. И сам я как дурак с трухлявой палкой.

— Стоп, — Тинг поднял руку. — Слышите?

Мы замерли прислушиваясь. Скрежет стал громче и к нему добавился новый звук — шуршание. Много шуршания. Будто кто-то тащил по камню мешок с песком.

— Они тут, — прошептал Краб. — Близко.

Тинг медленно двинулся вперёд, держа фонарь на вытянутой руке. Мы последовали за ним, стараясь теперь не шуметь. Проход расширился, и мы вышли и остановились у входа в более просторное помещение — старый склеп с высоким потолком и массивными стенами. Света хватало чтобы рассмотреть что там творится.

В центре склепа, возле кучи мусора — обломков дерева, костей, тряпок — копошились твари. Размером с жирную кошку, с тёмной, почти чёрной шерстью, сквозь которую просвечивали белые, светящиеся тусклым светом кости. Их было восемь, может, девять — в куче трудно было разобрать. Костяные крысы? Нежить? Что чёрт побери тут происходит?

Я уже ничему не удивлялся, кажется встреться нам сейчас настоящий зомби, я просто пройду мимо и всё, да и парни вели себя спокойно, словно видели нечто такое каждый день. Лео, не спешащий вылезти из глубины души и тот не выглядел удивлённым. Да что чёрт побери не так с этим миром? Непонятки всё множились и множились.

Тем временем крысы грызлись между собой, дрались за какой-то кусок, мерзко пища при этом.

— Духовные звери, — прошептал Тинг. — Видите? Кости светятся. Это значит, что звездные капли уже пропитали их насквозь. Клыки и лапы у них самое ценное. Аптекарь платит по медяку за штуку. У каждой твари — четыре лапы и клыки с нижней челюсти. Считайте сами. Но надо аккуратней, если клык будет повреждён, то он ваще за него не заплатит.

— Сорок медяков, — быстро прикинул Краб. — Если всех завалим.

— Если, — повторил Оска, сжимая дубину. — Тинг, какой план?

Тинг опустил фонарь ниже, пряча свет за спиной.

— Окружаем. Они не любят свет. Я буду светить в морды — ослеплю их. Оска, ты справа. Краб — слева. Лео — со мной в центре. Бъём всё, что движется. Вопросы?

— Насколько они опасны? — спросил я еще раз. Идея расходиться, вместо удара сплоченной группой мне совершенно не нравилась

Оска хмыкнул.

— Если вцепятся в горло — очень. Если просто укусят — выживешь, но будет больно. Рана может загноиться. Но ты не дрейфь, крысы слабые, мы уже говорили. Да и не атакуют они толпой.

— Понял, — кивнул я. Значит защищать горло и стараться не повредить добычу.

— Вот и молодец, —усмехнулся Тинг. — Тогда пошли. Тихо. И помните — не кричать, пока не начнём. Иначе спугнём.

Мы начали расходиться. Оска двинулся вправо, прижимаясь к стене. Краб — влево, крадучись, как кот. Тинг и я остались в центре, медленно приближаясь к куче.

Крысы продолжали грызться, не обращая внимания на нас. Одна из них, покрупнее остальных, рвала зубами кусок чего-то мягкого, рыча на сородичей. Остальные топтались вокруг, скалились, но не решались напасть.

Ещё несколько шагов.

И тут одна из крыс, самая маленькая, которой не досталось добычи, осторожно замерла. Её голова повернулась в нашу сторону, красные глаза вспыхнули ярче. Она принюхалась и пискнула, резко, пронзительно.

Все остальные мгновенно прекратили возню и уставились на нас.

— Твою мать, — выдохнул Тинг останавливаясь. — Засекли.

К моему удивлению, крысы не бросились на нас. Они замерли и смотрели, словно гипнотизируя нас взглядом. И в этой тишине я понял, что что-то идёт не так, они были слишком спокойны.

— Ти-инг, — прошипел Краб слева. — Они нас окружают.

Я обернулся. Из темноты, из ниш в стенах, из-за обломков выползали новые твари. Ещё три. Ещё две. Ещё одна. Они расходились веером, отрезая нам путь к отступлению.

— Они умные, — прошептал Оска. — О Теера! Они умнее, чем должны быть.

— План не работает, — рявкнул Тинг. — Отходим!

Но было уже поздно, крысы словно получили команду и дружно нас атаковали со всех сторон.

Первой прыгнула та, что была помельче, она метнулась к Крабу с такой скоростью, что я едва успел моргнуть. Её челюсть распахнулась, обнажив ряд жёлтых игл, и она впилась ему в предплечье.

Краб заорал от страха и рванулся к стене, пытаясь размазать тварь о камень. Но она вцепилась намертво, задние лапы заработали, царапая его руку, оставляя кровавые борозды.

— Аааа! Тварь! — Он молотил крысой о стену, забывая, что в правой руке у него нож.

— Ножом режь! — проорал я, делая подшаг в бок, сбивая летящую в меня тварь и пиная ее обратно, в сторону товарок.

Оска бросился на помощь, занёс дубину для удара и тут же его нога подвернулась на выступе в полу. Он грохнулся на колено, а дубина с глухим стуком вылетела из рук и покатилась в темноту.

— Оска! — крикнул Тинг, но две крысы уже неслись к нему.

Он выбросил фонарь вперёд — яркий свет ударил тварям в морды. Они пискнули, шарахнулись, но не отступили, а начали неторопливо обходить его с флангов.

Умные. Слишком умные для животных. Словно ими кто-то управляет.

— Мы в жопе, — истерично пробормотал Лео внутри, и я снова искренне с ним согласился, заодно попросил заткнуться и дать мне работать.

Я развернулся, впечатывая еще одну тварь в стену и в ту же секунду что-то вцепилось в левую руку. Острая, режущая боль, будто кто-то вонзил в мышцу раскалённый гвоздь и начал крутить. Я дёрнул рукой, тварь висела на ней, клыки прокусили кожу чуть выше запястья. Ударил палкой, ломая ее о кости зверюги, а затем поступил, как и Краб, ударил в стену рукой, сбивая ее и ломая ей позвоночник.

— К стене! — заорал я как можно громче привлекая внимание всех. — Все к стене, сюда!

Тинг, среагировал первым и рванул назад, подхватывая дубинку, которую потерял Оска и сразу же разбивая голову одной из тварей. Остальные тоже быстро отбежали назад, и мы встали группой у самого входа в склеп.

— Руками не трогать! Оска — дубина! — командовал я. — Тинг, свети блин, а не маши им как кадилом! Ногами пинайте!

После этого работа пошла, Оска удачно махал, сбивая самых наглых, пока дубинка не переломилась. Мы отпинывали остальных, ломая им позвоночники и сворачивая морды и буквально через пять минут, перевес стал на нашей стороне. Парни это почувствовали и оставшихся трех тварей просто затоптали в атаке, пока я отвлекся на окровавленную руку.

— Это был хреновый план. — сказал я, когда всё закончилось и мы оценивали понесенный ущерб. Укушены были все и не по одному разу. — Будь их тут на пять, десять штук больше, и нас бы заживо сожрали.

— Дело говоришь. — ответил Тинг. — Ты просто взял и разгреб всю эту кучу говна, в которую мы залетели! А! Что я говорил? Четверо свидетели, Лео, ты теперь в моей банде.

От этих слов оставалось только морщиться. Ни в какие банды я точно не собирался вступать, чтобы потом как половина их отцов болтаться в петле. Нет, спасибо. У меня другой путь.

— С другой стороны, если у нас будут копья… — видя скептические взгляды ребят я исправился. — обожжённые и заостренные колья и нечто похожее на щиты, мы бы забили их почти сразу. Тут делов то, держать дистанцию и колоть. Так можно все катакомбы вынести.

— Хм. Потом обдумаем этот вариант. — согласился он. — Краб, чего стоим, нож у тебя, давай потрошить трофеи!

И топор. Нам нужен топор.

Это второе что пришло мне в голову, когда мы занялись разделкой туш. Клыки тварей еще можно было выдрать, лупася их мертвые головы о камни, и то половина ломалась не под корень, а выдавливать было себе дороже, мелкие черепа не позволяли держать нормально и можно было исколоть все руки. Нож Краба, старый и сточенный до ужаса, оказался еще и тупым, и шкуры тварей просто не поддавались ему, а про кости вообще молчу. Они что, прошли эту самую первую стадию закалки костей? Или просто нож настолько тупой.

Через полчаса варварского жесточайшего потрошения туш врагов мы вынуждены были сдаться. Имея на руках четыре лапы и два десятка клыков.

— Оно того вообще не стоит. — подвел вердикт первым сам Краб. — Пошлите домой, я жрать хочу и плечо у меня болит.

— Согласен, — поддержал я мелкого.

Тинг поднял фонарь над головой, освещая склеп полностью с потолком, словно проверяя что тут еще есть, но он был тупиком.

— Эй, смотрите.

Мы подошли. В нише лежал скелет, причем в отличие от остальных абсолютно целый, по сравнению с другими в нишах. Разбитый череп и сломанная кость руки не считается.

— Свежачок — уверенно заявил Оска, почесывая затылок. — Стукнули и положили, о, а это чего?

На груди, среди рёбер, поблёскивало что-то металлическое. Тинг наклонился и осторожно снял предмет. Круглый, размером с ладонь, покрытый ржавчиной и странными буквами. Когда-то он висел на шнурке или, его положили позже, было не ясно.

— Что это? — спросил Оска.

— Понятия не имею, — ответил Тинг, разглядывая находку. — Лео, ты умеешь читать. Что тут написано?

Я взял медальон, Лео как и я читать умеет, но это были не привычные слова, и не руны, а что-то другое. Кроме незнакомых символов, ничего интересного в нём не было, он был тонкий и плоский и судя по дырке, не мог скрывать в себе что-то еще. Я покачал головой.

— Не знаю. Никогда такого не видел.

— Может, покажем кому? — предложил Краб. — Вдруг, ценное что-то

Тинг кивнул.

— Ага. Покажем. Потом того, кто его покажет, возьмут за яйца и спросят, где взяли. Лучше просто выкинуть, всё равно ржавый. Может запрещёнка какая? Я на костёр не хочу.

— Давай я заберу, — предложил я. — покажу мастеру, может он подскажет чего. Если будет чего стоить, деньги пополам.

— Да он у тебя заберет его еще и по уху съездит! — ответил Краб.

— Не заберет. — уверенно произнёс я, и Танг вручил мне медальон.

— На, проверим. Монета к монете. Но сначала — свалим отсюда. Мне тут не нравится.

Я посмотрел на череп скелета, в его пустые глазницы и на мгновение мне показалось, что он мне подмигнул. Что-то в этом месте было не так.

— Нужно валить.

Мы двинулись к выходу. Тинг вёл, держа фонарь перед собой. Оска и Краб шли по бокам, я замыкал. Моя левая рука болела, от чего мне хотелось материться вдвойне, я тут двое суток, и меня избивают каждый день! Это не справедливо в конце концов!

И тут я услышал это. Тихий, но постепенно нарастающий знакомый уже скрежет.

— Тинг, — прошипел я. — Стой.

Он замер. Все прислушались. Звук шёл со всех сторон, спереди, сзади, из боковых проходов.

— Теера милостивая! — выдохнул Оска.

Из темноты показались первые крысы. Не восемь, как раньше. Десятки. Может, больше.

— Бежим, — рявкнул Тинг. — Сейчас!

Мы побежали.

— Налево! — крикнул Тинг, сворачивая в боковой проход. Мы ринулись за ним. В широком коридое свет почти не касался стен. Пол шёл под уклон, спотыкаясь, я едва не упал, но удержался.

— Они обходят! — заорал истошно Краб, пиная прыгнувшую на него тварь.

— Тинг! — крикнул я. — Узкий проход. Найди узкий проход!

Он понял мою идею мгновенно, рванул вперёд, свет фонаря метался по стенам, выхватывая трещины, провалы, расщелины.

— Там! — указал вперёд и первым протиснулся в узкую щель, подавая пример. Я задержался, пропуская остальных и полез последний.

Узкая щель, в которой пришлось двигаться боком, закончилась чрез несколько метров, открывая очередной большой коридор, на этот раз гораздо более тихий. Твари шли за нами, но не отсюда, этот коридор был чист от них. Ну теперь самое время дать бой в удобном месте.

— Я свечу, давите всех! — собрался Тинг, и мы встретили крыс ударами ног, стараясь запинать их обратно.

Крысам было неудобно, они мешались сами себе, пытаясь пролезть напролом, но всё это выглядела как какая-то нелепая игра, которая прервалась от громкого хриплого рыка со стороны.

— Какого хрена вы тут разорались, уроды⁈

Пока мы сдерживали напор тварей, с боку к нам подошли несколько человек с светильниками и застали нас в врасплох.

— Валим! — истошно заорал Краб, Тинг пнул светильник ближайшего мужика в сторону, и мы побежали с места драки, оставляя ошарашенных людей разбираться с крысами. От такой неожиданной активности наш светильник погас через десять шагов, и мы бежали в полной темноте, пока Тинг не закричал.

— Все тут? Смотрите назад!

Я повернулся назад, увидев как в коридоре дерутся люди и крысы. За нами в погоню никто не пошел, так как стоило нам освободить проём, и плотно забитые там твари десятками выползли навстречу людям. Им было плевать кого атаковать, что наши шкуры и спасло.

— Это… Кто? — глотая воздух спросил я.

— Серые псы. Венату, покровитель! Мы на их территории! Нужно валить! Если нас поймают, убьют, они даже спрашивать не будут откуда мы здесь. Тем более что лазить по катакомбам нельзя никому, это закон Ночного Хозяина.

— Тинг, ты…. У меня нет слов. — пробормотал я, понимая в какое днище попал. — Вы вообще в курсе, что так дела не делаются?

— Монетка к монетке, а как иначе разбогатеть, не честным же трудом? — ответил тот, поджигая фитиль фонаря с первого раза. — Пошли, нам нужно проползти на нашу сторону. Пока придурки развлекаются, мы и свалим. Четверо мне свидетели, они никого не найдут. Вот только куда идти?

Свет, осветил коридор и прямо напротив нас я увидел круглый проём, закрытый толстой решеткой. Кто-то давно часть решетки спилил, и в ней была небольшая щель, в которую можно было пролезть.

— Туда и полезем. По коридору нельзя, — решился парень и затушил фонарь. — привыкайте к темноте, в дыру.

Мы двинулись за ним гуськом, я напоролся сначала на Краба, потом и Оска, оказался тут, и я понял, что решение Тинга — правильное, впереди, метрах в ста, по коридору из которого мы ушли, показались всполохи света. Нам на встречу шли люди, и скрыться в так удачно попавшей дыре, оказался единственный вариант. Чутье Тинга не подвело. Протискиваясь в проём, я умудрился разорвать рубаху, хотя Оска — гораздо крупнее меня, судя по его дыханию, пролез спокойно.

С той стороны всё оказалось хреново. Меня схватили руки и голос Краба, над ухом прошептал:

— Стой. Стой. Тут карниз, надо по стенке.

Я нащупал ногой, судя по всему. карниз был сантиметров двадцать в ширину, так что стоять можно было спокойно.

— Вдоль стеночки. — снова шепот. — Упс. Стоять! Тут дыра.

Источники света там временем приближались, и мы более привычные к темноте, смогли хоть немного понять, где находимся. Это был колодец ведущий в тьму, чёрт его знает, какой глубины, и с другой стороны от него находился такой же проем как наш, вот только расстояние между ними было как минимум полутора метра.

— Куда теперь? — обречённо прошептал Оска.

— Прыгать, — ответил Тинг и не разбегаясь первым сделал прыжок с места, зацепившись с той стороны. Он, пройдя пару шагов, обернулся и зашипел нам:

— Четверо мне свидетели! Кто не прыгнет, того я сам убью. Ну, пока не поймали!

Оска перепрыгнул легко, Третьим стоял я, и у меня болела лодыжка. Но понимая, что вариантов нет, с двух шагов, я как мог разогнался и прыгнул навстречу протянутой руке Тинга. Сердце ухнуло в пятки, но я, не ожидая от себя такой прыти всё же допрыгнул. На той стороне остался лишь Краб.

Голоса за спиной и из коридора становились громче, а свет уже был практически рядом

— … следы… тут были…

— … ищите! Быстрее!

— Ускоряемся, — прошипел Тинг.

— … тут! Карниз, они ушли на карниз! Вижу следы.

Краб стоял на противоположном краю. Бледный. Руки дрожали.

— Не могу, — прошептал он. — Высота… я не могу…

— Краб, — Тинг говорил спокойно, но твёрдо. — Если не прыгнешь — они тебя схватят. Понял?

Краб кивнул. Но не двигался. Голоса за его спиной стали громче.

— Краб! — заорал Оска. — Сейчас! Немедленно!

Краб дёрнулся, разбежался и прыгнул. Он не допрыгнул. Его ноги коснулись края, но он не удержал равновесие, начал падать назад. Я рванулся вперёд, выбрасывая правую руку. Пальцы сомкнулись на его запястье. Вес дёрнул меня вперед. Чьи-то руку схватили за плечи и удержали. Краб повис над пропастью, его глаза были широко раскрыты, рот открыт в беззвучном крике.

— Держу! — прохрипел я. — Держу! Тяните!

И Оска с Тингом вытянули нас вдвоем резким движением, падая и не разбирая кто куда, мы как тараканы заползли за старую решетку и остановились, стараясь не двигаться и даже не дышать.

— Нож. Дай. — Тинг забрал нож у Краба и переполз ближе к решетке, готовый бить того, кто первым полезет сюда и заорал. — Нахер пошли! Кто сюда сунется, того на ленты порежу! Мне терять нечего!

— Слышь уроды — раздался громкий голос в трубе. — Вы трупы, поняли? Там некуда идти, дальше только смерть. А Гард уже идет сюда, он практик, он вас по стенке размажет.

Кто-то ещё хохотнул и люди с той стороны начали обсуждать, что с нами сделают, когда придёт их товарищ.

— Теера милосердная, — под нос пробормотал я. — И как меня угораздило во всю эту дичь вот так вляпаться?

Глава 10

Угроза прихода практика, уменьшила наши шансы выбраться живыми практически до нуля. И пусть я не совсем понимаю, почему эти люди так отличаются от обычных, но пока сам не открыл этер, так и останусь в неведении. Тут бы выжить сначала, а остальное потом.

Бандиты за нами не полезли — это уже небольшая передышка, и Тинг показал себя с лучшей стороны, особенно когда свет из коридора притих, и мы расслышали голоса. Судя по ним, нас на выходе охраняло пятеро, и сейчас они отдыхали, продолжая лениво трепаться.

— Поползли. Стоять будем потом. — негромко скомандовал Тинг, и мы гуськом двинулись за ним вдоль стены, и только уйдя метров за двадцать, я услышал знакомое чирканье кремня и наконец появился свет.

— Нас убьют! — отчаянно шипел Краб, сжимая двумя руками свой бесполезный нож. — Нас на куски порежут, Тинг! Ты…

— Заткнись, слабак. Всегда нужно бороться до конца, не поймали же еще. Про смерть тут врут — твердо возразил лидер группы. — Я в этих катакомбах почти год ползаю, где только не был, нет тут монстров кроме крыс. Проблема только в том, что можно найти места где люди давно не бывали, вот там будет туго, но у меня чутье, я выведу!

— Ну так веди, чо встали. Надо валить отсюда подальше, — добавил Оска угрюмо. — Ты позвал, сказал надо будет зайти и выйти, делов на двадцать минут, а в итоге что? Мы с каждым шагом всё глубже в дерьмо лезем!

— Не беси меня, — зарычал Тинг в ответ. — Я не тебя одного послал с крысами разбираться, я сам тоже пошел, и мы с тобой в одной банде, и я тут главный, понял?

— Да понял я, веди давай.

— Вот так и будь. Выберемся. А еще раз услышу, что недоволен, сделаю такой же красивый фингал как у Лео.

Вся дружная троица, в итоге стала казаться мне сборищем случайных попутчиков, которые встретились, идя по легкой тропе, а стоило ситуации стать хреновой, сразу начались конфликты и непонятки. Я прямо сейчас наблюдал разрушение группы, если мы выберемся, точнее, когда мы выберемся, я уверен, они вместе больше не соберутся.

Предлагать какое-то решение с моей стороны, вылезая вперед, смысла я не видел, так только всю агрессию на себя переведу, а это будет еще неприятнее. Я начал осматриваться, стараясь понять, где мы находимся, и заодно начал понимать причину, почему те бандюки кричали про смерть.

В отличие от сухих и крепких коридоров и лазов, по которым мы ползали до этого, тот в который мы попали был в крайне катастрофическом положении, камни, целые блоки, валялись вокруг, местами коридор был завален наполовину, и снова появились звуки воды, вот только не отдельные капли. Нет, где-то текли самые настоящие ручьи. А так как коридор шел немного под углом, то и вода здесь текла весьма быстро.

Я поднялся и прошелся к другой стене, переступая через камни, и увидел ручеек. Он за годы сточил основание и послужил причиной разрушения всего вокруг. Но самое главное, что меня заинтересовало в воде и окружающей местности — отсутствие запаха. Если выше воняло тухлятиной, то тут ручей и коридор вообще не пахли плохо, скорее даже свежо.

— А мы же не поднимались наверх? — спросил я тихо, прерывая разгоравшийся конфликт. — Откуда тут такая вода? Тут свежо, и гораздо чище чем в подземке.

— Не знаю. — Тинг подошел ко мне и подсветил поближе. — Интересно. Пойдем наверх? Всё равно пора выбираться, у меня колено болит от укуса. Возможно там и выход есть.

Он засунул палец в ручей и понюхал его.

— Кажется морская, Краб, лизни, проверь?

— Не буду я лизать, пусть Лео пробует!

— Ну и иди в пень, четверо мне свидетели, я с тобой больше работать не буду! Стоять! А где мешок?

Мешок нес сам Тинг, и его вопрос и искреннее удивление только добавили напряженности.

Быстрое выяснение обстоятельств показало все просто, когда сваливали с коридора, мешок просто отвязался от пояса и Тинг не заметил. И в итоге всё это приключение и раны оказались совершенно зря полученными, что еще больше раззадорило и разозлило всех троих моих попутчиков.

Я не успел и глазом моргнуть, как Тинг пнул сидящего Оскара в грудь и дважды заехал кулаком по лицу Краба, а затем еще и отпинал обоих, не сопротивляющихся ему парней. Нож у Краба при этом отобрал. Мне пришлось отступить на пару шагов, наблюдая за конфликтом, и прикидывая как я буду драться со взбесившимся парнем. Если полезет, жалеть я его не стану.

— Крысы, тупые, сука крысы, воняете тут, только и умеете что вонять! Я сказал! Встали и пошли! Просрали, значит просрали, значит Игнис класть хотел на наше богатство, ему с горы не видно, что вы тут тупни в жопе города лазите как черви. Еще слово и выбью зубы всем, понятно⁈ А ты чо молчишь?

Он обратился ко мне.

— Мне нечего сказать, кроме того, что, сидя на месте, мы дождемся прихода практика и все тут умрем. — ответил я спокойно. — Умирать я не хочу, куда идти не знаю, но предлагаю вверх, если вниз течет такой ручей, то там дальше может быть всё затоплено, а нам всё равно надо выбираться.

— Дело говоришь, — устало, словно с него спал весь запал, ответил Тинг, — Пошли, если хотите жить. Лео, держи фонарь и иди первым.

Я перехватил протянутый светильник, развернулся и не говоря больше ни слова, пошел, аккуратно переступая через камни и стараясь рассмотреть свод, не хотелось, чтобы оттуда что-то свалилось. Местами идти было трудно, завалы доходили до груди, так что пару раз даже приходилось ползти под самым верхом.

Но затем, когда Тинг и Оска, расшатали один из потолочных блоков и тот завалил проход полностью, стало немного спокойнее. Хотя вспоминая, как человек на берегу моря поднял каменюку с себя ростом, в то, что это сможет задержать таинственного практика, верилось слабо.

— Всё равно назад нет смысла возвращаться. — пожал плечами Оска, когда мы выбрались на чистую поверхность и немного отдышались. — А так, пусть роются и ищут.

Никто не хотел думать о том, что там, куда мы идем, выхода может не быть. Нам еще трижды пришлось пролезать через завалы, разгребать камни, и проползать, проходя по краю, когда понимаешь, если сейчас застрянешь, то всё, тебя не вытащат. Мне и Крабу было куда вольготнее, а вот крепкий Оска страдал сильно, поэтому мы все старались расчищать путь для него, чтобы было удобнее лезть.

В итоге, когда оказались в чистом и сухом коридоре, я даже сначала не поверил, что мы выбрались. Но свет показывал явно, разрушенное место мы проползли. Теперь можно было и отдохнуть. Спина, руки и колени горели от десятков царапин и ссадин, что я получил пока ползал, мои спутники выглядели не слишком лучше. Рубаху вообще пришлось снять, и замотать руки по локоть, так как там живого места не осталось. Слабый голос Лео в голове, смирившийся с тем, что мы сейчас умрём, даже ничего не сказал по этому поводу.

Коридор тянулся ровно, без подъёма, и чуть дальше, метрах в пяти я видел две развилки. Пока остальные сидели, я прошелся вперед, рассматривая стены. Судя по всему, древние строители посчитали развилку более слабым местом чем обычный коридор, и вместо нескольких больших валунов и свода, выбитого из скалы, положили огромную тесаную плиту. И именно она не дала этому месту развалиться.

— Мы под морем. — уверенно заявил Тинг. — Если учесть, где мы вошли, и как выбрались сюда, эта часть тянется под бухтой и ведет в сторону южной башни. Даже не знал, что тут есть такие проходы.

— Это хорошо или плохо? — уточнил я на всякий случай.

— Ну, кроме того, что я выходов в тех местах не знаю, то хорошо. Там находится владения самого Ночного Хозяина, возможно, что мы сможем договориться с его людьми, он хорошо знал моего отца.

— Знаешь, ты мне в самом начале нашего путешествия задал важный вопрос. — продумывая варианты, заметил я. — Про важную птицу и цену. Я верну его тебе. Люди Ночного Хозяина дадут тебе цену? Посчитают, что стоит нам помочь, так как ты сын своего отца, или закопают так же, как Серые?

— Еще слово и я тебя так отмудохаю, что ходить не сможешь, понял? — ответил Тинг зло поднимаясь с пола, понимая, что я сейчас рушу его репутацию среди его маленькой стаи.

Я поднял руки, показывая открытые ладони, но ноги ставя в стойку, готовый к драке прямо сейчас.

— Я просто хочу, чтобы мы все вместе подумали головой, — сказал я медленно. — Не хочу, чтобы нас закопали из-за того, что мы пришли не туда и не к тем. Идем сами по себе, и сами выползаем, не надеясь на помощь. Вот что я хочу.

— Согласен. — ко мне присоединился Краб, Оска кивнул тут же. — Тебя они может и вспомнят, Лео тоже, а нас? Там не прокатит что мы вместе, с каждой головы будут судить по-своему. Идем сами.

— Ладно, уговорил. — ответил Тинг через минуту раздумья. — Мыслишь ты интересно, а вроде деревенский? А? Кто тебя учил? Рунмастер?

— Мой дядя служил в армии много лет, он меня воспитывал. — нагнал я тумана. — Драться тоже он учил.

— Твой дядя за такое на каторгу улетит запросто, если он не практик. Простым смертным запрещено обучение бою, если ты не в армии или если не началась война.

Вот черт. И как теперь выкручиваться? Говорить, что моя дядя рунмастер — точно не вариант, если об этом и знают, то только те, кому надо, а вот всем встречным я такое рассказывать не буду. Я же им представлялся простым подмастерьем, не упоминая что рунмастер и есть мой дядя.

— Он давно мертв. — придумал я первую более-менее нормальную версию. — Пошли, нечего рассусоливать тут про то, что было.

— Фонарь у тебя, иди первый.

Я кивнул, развернулся и пошёл к развилке. Светильник выхватывал из темноты стены, пол, изредка — россыпи мелких камней, но было приятно, что ползать больше не придется, хоть какой-то плюс. Возле проходов остановился на секунду. Левый проход уходил круто вниз, правый — оставался ровным. Выбор был очевиден.

— Направо, — бросил я через плечо.

Никто не возразил. Мы двинулись гуськом, молча. Только шаги эхом отражались от камня, да изредка кто-то шипел, споткнувшись о неровность. Через минут десять коридор расширился. Стены стали выше, потолок — дальше. И тут я увидел первый скелет.

Он лежал у самой стены, свернувшись калачиком. Рёбра торчали сквозь истлевшую ткань, череп был повёрнут к нам, словно обвиняя нас в чем-то, смотрел пустыми глазницами. На костях — множество мелких царапин и сколов, даже за десять шагов было видно, что это следы острых, мелких зубов.

— Крысы, — прошептал Краб за моей спиной. — Его сожрали.

— Не совсем, — уточнил Тинг, подходя осторожно ближе и наклоняясь изучая кости. — Они не жрут кости. Грызут, но не жрут. Давно сдох, очень. Даже запаха нет.

Я обошёл труп, поднимая фонарь выше. Дальше, метрах в трёх, лежал второй скелет. Потом третий. Четвёртый. Всего пять. Все в похожих позах — скрючившись, будто пытались защититься от чего-то.

— Они бежали, — сказал Оска, разглядывая расположение тел. — Видите? Все лежат головами в одну сторону. Бежали от чего-то и не успели.

— От крыс? — недоверчиво хмыкнул Краб. — Да они же мелкие.

— Как будто не ты пару часов назад сам бежал от стаи, — ухмыльнулся Тинг и поднял с пола палку, оказавшуюся дубинкой, рукоять которой когда-то была перемотана кожей, а сейчас остались только ошметки. — Надо обыскать, тут никого не было много лет!

Мы быстро обыскали останки. Возле второго скелета нашлась ещё одна дубинка — целая, хоть и потрескавшаяся. Краб схватил её, взвесил в руке и довольно кивнул. Третий труп лежал на небольшом деревянном щите — круглом, диаметром сантиметров сорок, с металлическим ободом по краю. Щит был треснут пополам, но одна половина держалась крепко.

— Моё, — заявил Оска, забирая его себе, вместе с очередной дубинкой.

Возле четвёртого скелета я нашёл копьё. Вернее, то, что от него осталось. Древко сгрызено посередине, но наконечник — широкий, листовидный, длиной сантиметров двадцать — был цел. Я поднял его, провёл пальцем по лезвию. Тупое, покрытое ржавчиной, но всё же металл. Лучше, чем палка. Древко спокойно вылезло с лезвия, и я его выкинул — бесполезный хлам, а вот как отличная замена длинного ножа, подойдет.

— Отдай, — протянул руку Тинг.

Я посмотрел на него, потом на наконечник. Внутри что-то дёрнулось, это Лео засуетился, считая, что нужно отдать и не злить. Но я сжал рукоять крепче, да хрен там.

— Нет, — сказал я спокойно. — У тебя нож и дубинка, могу отдать фонарь. У Краба — дубинка. У Оски — полный комплект. Копьё у меня. Когда выйдем, отдам, оно мне будет ни к чему.

Тинг шагнул ближе, глаза сузились, но лезвие было у меня, и я перехватил его так, чтобы удобно было бить. Сейчас я ничего отдавать не собираюсь.

— Я сказал — отдай.

— А я сказал — нет.

Напряженную паузу перебил вопль Краба, и мы повернулись к нему. Тот стоял на коленях у последнего трупа и держал на вытянутых ладонях несколько монет, прокрытых зеленым налётом, но целых.

— Восемь медяков, да благословенен будет Игнис, принеся мне удачу!

— Ладно, пока у тебя. Сам сказал. Краб монеты поровну, на четверых. Давай сюда. — Тинг протянул руку, требуя свою долю.

Краб замялся, но высыпал монеты. Тот пересчитал, отложил две себе, две отдал Оске, две — Крабу. Последние две протянул мне.

— Держи. Справедливо.

Я взял монеты, разглядывая их в свете фонаря. На одной стороне — профиль человека в короне, на другой — что-то вроде корабля. Мелочь. Но приятно.

— Спасибо, — сказал я. — Копье отдам, когда выберемся.

— Не за что, — Тинг усмехнулся. — Четверо свидетели, я честен со своими. Монета к монете, ведет к богатству и силе.

Находка, а главное халява, сильно разрядила обстановку, и вскоре мы, еще несколько раз перепроверив всё вокруг трупов, не нашли ничего ценного и двинулись в путь. Есть хотелось неимоверно, по моим внутренним часам, наше зашли и вышли затянулось уже часов на десять. Мастер там уже все волосы из себя выдрал, считай отправил свою золотую лошадку выполнить пустяковое дело, а тот пропал. Нда, ситуация.

Идти по ровному коридору было хорошо, мы отметили, что помимо звериных малочисленных следов, тут кроме пыли больше ничего и не было, поэтому шли спокойно, выходя как говорил Тинг всё к той же южной части города. Но мне казалось это сомнительно, мы уже километров пять по ровной поверхности прошли, плюс под завалами километр не меньше, и не думается мне, что мы еще под бухтой.

Вот только ни проходов, ни лазов, ничего подобного нам не попадалось, вентиляционные шахты были слишком малы чтобы туда можно было пролезть, но дуло оттуда сильно. Просто бесконечный коридор. Несколько раз мы прятали фонарь, пытаясь найти всполохи света вдалеке или позади, но ничего кроме непроглядной тьмы, от которой мурашки по коже бегали не было. В коридоре никто годами не ходил.

Изменения начались, когда мы порядком устали идти, коридор начал сужаться в размерах, так что порой приходилось снова опускать голову, я заметил, что мы словно перешли границу. До этого был просто древний коридор, а теперь начался еще более старый, разница была очень сильной. Длинные ровные плиты под ногами сменились на камни, снова появились запахи канализации и тухлятины. Мы снизили скорость и шли осторожно, пока запах стал просто невыносим. Кто-то недавно умер здесь.

Впереди коридор расширялся, открывая большое помещение и я осторожно шагнул в него, стараясь осветить максимальную площадь и увидел её.

Посреди зала лежала туша. Огромная, размером с большую собаку. Костяная крыса, но в десять раз больше тех, что мы убили раньше. Шерсть была бурой, свалявшейся, сквозь неё проступали белые пластины костей, покрывавшие спину и бока, как броня. Голова — широкая, с мощными челюстями и длинными, кривыми клыками была обгрызено до костей почти полностью.

— Теера милостивая, это еще что за тварь! — пораженно зашептал стоящий сзади Оска.

— Назад, всё назад, это матка! — выдохнул Тинг, схватил меня за плечо и потянул обратно в коридор, но было поздно.

— Бежим! — заорал кто-то еще, когда из-за туши, из темноты зала начали выползать костяные крысы, мелкие размером с две моей ладони, но от этого не менее страшные, они не пищали, не издавали звуков, как их более взрослые особи, атаковали молча, ковром покрывая всё пространство перед нами.

Я пнул ближайшую мелочь, ударил лезвием еще одну, протыкая ее насквозь, и сбросил пару тварей со штанин, прежде чем сорваться с места за удирающими парнями. Светильник, болтаясь как шар на веревочке, светил каким-то чудом, но огонь в нём был минимален и не освещал ничего.

— Стойте! — заорал я вслед трусам. — Драться! Надо убивать этих тварей! Держимся в коридоре! Иначе нас сожрут как тех недоумков!

И я остановился. Поставил фонарь с левой стороны, перекрывая крысам возможность атаковать и принялся отшвыривать и убивать тварей одну за другой. Мелкие твари, не смотря на свою многочисленность, действительно были слабы, хватало одного хорошего удара, чтобы убить крысу. Не считая, я бил одну за другой, когда почувствовал сзади тяжелое дыхание и голос Тинга:

— В героев решил поиграть? Сдохнуть хочешь? — Но при этом, его дубинка работала по крысам как мельница, круша тварей одна за другой.

— Некуда бежать! — стараясь сохранять дыхание и концентрацию, ответил я. — Тут узко, и их не так уж и много.

Краб И Оска присоединились чуть позже, и благодаря щиту в руке парня, который он поставил рядом с фонарем, стало еще проще.

Лезвие копья застряло в очередной твари и улетело в сторону, и я продолжил бить их руками, завернутыми в остатки рубахи, вперед вышел Краб, закрывая безоружного меня, и мне оставалось только убивать тварей, ползущих по стенам. Командная работа оказалась продуктивной, и вскоре мы переубивали всех тварей, кто хотел атаковать. У страха глаза велики. Если бы в самом начале не побежали, а выбрали более удобное место, то справились бы ещё проще.

— Четверо свидетели, не так я хотел продолжить сегодняшний день, — упал на пол Оска, показывая всем свои прокусанные залитые кровью руки. — Зашли и вышли, да…

— Зато живы. — ответил Тинг, который выглядел не лучше. — Жаль, что с этой мелочи ничего не взять, они бесполезные твари, но клыки как иглы, во мне дырок сто лишних, не меньше.

Немного отдохнули, и по трупам пошли назад к мертвой твари. По пути я подобрал лезвие, и держа фонарь, неспеша вышел вперед. Минуту мы еще ждали новой атаки, но, судя по всему, весь мелкий выводок подох в коридоре.

— Блистательная победа четверки героев! — заключил в итоге Тинг, — Во, смотрите, это что такое?

Он указал пальцем на тело большой крысы, и я заметил, что под ребрами у трупа что-то блестит. Неожиданно Краб, стоящий за мной, толкнул меня в сторону, следом толкнул Тинга и выскочил вперед, опуская руку в труп почти полностью, он тут же вытащил блестящий предмет, взглянул на нас безумным взглядом, и засунул себе в рот и побежал вперед по коридору.

— Стой! Стой! Идиот, это неочищеное ядро! — орал вслед Тинг, пока мы попытались догнать вора.

Бесполезно. Тот оказался самым шустрым из нас.

— Да стой ты! За него можно серебруху выручить не меньше! А то и золотой! Тварь, Краб ты тварь! Пусть твоё сердце обглодают псы Венуса, подлый ты выкормыш!

Краб убежал в темноту, бросая нас и оставляя меня в совершенных непонятках. Ни я, ни воспоминания Лео ничего про ядра и их очищение не знали.

— Что это такое? — спросил я в темноту, обращаясь ко всем оставшимся, — Краб повелся на деньги и решил, что сможет выйти один?

— Ядро. — устало ответил Оска, видимо более всех разбирающийся в теме — Некоторые твари, становясь духовными зверьми, создают его в себе, накачивая силой этера, каждую каплю в него вкладывая, это даёт силу и много чего другого. Обычный человек, который сожрет такое ядро, сдохнет в муках, но если отдать его практику, и тот будет добр, то он своей силой сможет убрать яд твари из ядра, и тогда… поглощенное ядро сильно ускоряет возможность открытия этера. Бывали случаи, когда хватало одного ядра. Краб — крыса и дурак, он знает легенду о Лысом Зяблике, монахе из секты. Тот был обычным лесорубом, обеспечивая секту дровами, и ему повезло, он убил зверя, в котором было ядро, Зяблик его проглотил и открыл этер, не больше часа прошло. Но это не наш случай, если Краб его сожрет, он умрет и ядро просто развалится на части. Крыса он, как и его папаша.

Я только качнул головой на эту историю. Мне этот крысёныш сразу не понравился и как итог, он сбежал с ядром зверя.

— Ладно. Толку то стоять? Пойдемте, всё равно надо выбираться. — Сказал я, и двинулся вперёд, подавая пример.

Глава 11

— Это вообще должно же когда-нибудь закончиться, а? Я уже не могу, — проговорил минут через двадцать Оска, останавливаясь и оседая на пол.

Ноги гудели. Нет, не гудели — они просто отказывались работать. Каждый шаг отдавался тупой болью в икрах и поврежденной лодыжке, а пальцы в промокших ботинках онемели так, что я их вообще не чувствовал. Мы находились в катакомбах уже почти сутки. Без еды, воды и сна.

Тело Лео было молодым, но даже оно работало на пределе, я в своём старом, остался бы еще в районе завалов. Но моя воля, заставляющая переступать шаг за шагом и моё новое тело делали дело. Вернее наше тело. Внутри него подросток всхлипывал от усталости, упрашивая меня остановиться лечь и закрыть глаза. Заснуть, чтобы проснуться дома, в тепле и чувствуя невероятный запах свежего хлеба. Ворчание и тень мастера Валериуса над всем этим, воспринималось им уже как дар богов и никак иначе. Если так себя чувствовал я, то о моих спутниках можно было сказать, что им приходится еще хуже.

— Да скоро придём, я чую, — ответил Тинг, внимательно рассматривая стены. Фонарь он давно у меня забрал, и теперь подсвечивал им очередные знаки, выцарапанные на камнях. Ориентировался он в них быстро, но сначала стоял минуты по полторы, вникая в написанное. Усталость притормаживала, и мы уже дважды сворачивали в узкие переходы, куда я бы не в жизнь не свернул. Так как в одном месте нам пришлось идти по щиколотку в холодной морской воде. Но вёл уверенно, этого было не отнять.

— Мы проскочили территорию местных, — продолжил он, — сейчас ползем по нейтральной, как и хотели, чтобы нас никто не трогал. Этот грязный крысёныш спёрший ядро, идёт тем же путем, так что может и нагоним. А затем я прикончу ублюдка! — стукнул он кулаком об ладонь.

— Плевать, — вяло сказал Оска, поднимаясь и бросая щит на пол с глухим стуком. — Я знаю где он ночует, ночлежка у бабушки Мяо. Выберемся, я займусь им. Тебе нужен это щит, Лео?

— Нет. — отказался я, провожая взглядом брошенный щит. — Себя бы дотащить.

— Ну и пусть валяется.

Как три каракатицы мы поползли дальше, до следующего знака, делая очередной привал.

— А можешь рассказать про знаки? — спросил я, разглядывая тот который изучал Тинг.

Десяток тонких полосок, перечёркнутых двумя косыми линиями. Выцарапаны чем-то острым, глубоко, чтобы не стёрлись.

— Никто не будет делиться секретами с чужаками, — Тинг повернулся, и свет фонаря полоснул по его лицу. Усмешка. — Но раз я сказал, что ты свой, то смотри.

Он ткнул пальцем в первый знак.

— Это как дорожная карта. Он означает, что каждый второй поворот справа выведет на новый знак. Их бесполезно изучать просто так, нужно понимать саму задумку, и тогда всё станет гораздо проще.

Логика была простая, и складывалась в полноценную систему, где каждый такой знак — точка маршрута. И можно спокойно дойти до нужного места.

— Количество полосок десять, это?

— Так совпало. — просто ответил Тинг, — Просто совпало.

— А если не четное количество? Ну или что-то другое? Допустим в первом, третьем и девятом?

— Будет другой знак, но объяснять его я тебе не буду, пока не увидим. Оска, вставай, пошли дальше.

— И на том спасибо, — попытка отвлечь организм на получение новых знаний провалилась, организм хотел пить и есть. Я был готов жрать даже крыс. Только не местных, с торчащими из тела костями, а обычных, как дома.

— А зачем больше. — не возражая продолжил он. — Мы знаем куда нам надо, а т…

Слова Тинга заглушил громкий протяжный и полный боли вопль. Мы замерли, тут же закрывая остатками куртки фонарь, и коридор погрузился во тьму. Сколько не вглядывались, света не было ни, с одной стороны, а вот вопль снова повторился, обрастая внятными словами, что я даже разобрать смог.

— Аааа! Боль….наааа…!

Звук шёл откуда-то спереди. Эхо размазывало его по стенам, искажало, делало почти нечеловеческим. Но я узнал этот голос, так орал Краб, когда чуть не упал в обрыв при прыжке через карниз.

— Ноготь даю, это крыса там подыхает, — злорадно прошептал Оска. — Говорили же ему не жрать всякую гадость, вот теперь пожинает плоды. Пошли, посмотрим на дурака.

— Ага, разбежался, — вместо этого Тинг начал отходить назад, к развилке. — Тебе надо, ты и иди. Мне не нравится, что это так орёт, хоть и похоже на Краба. Помнишь, как он визжал, когда у Тонкой башни ему по яйцам прилетело в драке?

— Ещё как, — буркнул Оска. — Зря его тогда отбивали от тех помоечников.

Я прислушался. Вопли стихли, но теперь слышалось что-то другое. Шлёпающие звуки. Как будто кто-то идёт босиком по мокрому полу. Медленно. Неровно.

Шлёп. Пауза. Шлёп-шлёп.

— Тише, — сказал я. — Сюда кто-то идёт. Дайте свет.

Тинг приоткрыл фонарь. Тусклый жёлтый свет полоснул по стенам, выхватывая из темноты очертания коридора. Тишина, а потом звуки повторились более часто. Шлёп. Шлёп-шлёп.

И из темноты показалась фигура, при взгляде на которую, Лео перехватил управление телом и застыл, испуганно трясясь, повторялась ситуация как при встрече с Маркусом.

Я не стал перебивать управление, сосредоточившись на том, чтобы понять, что не так.

Движения фигуры. Они были… неправильными. Дёрганными, как у сломанной марионетки. Руки болтались, выворачиваясь в суставах под невозможными углами. Словно сгибаясь под собственным весом. Но тело упрямо двигалось вперёд. В нашу сторону!

Тинг поднял фонарь повыше, и я увидел лицо. Краб. Но кроме общих черт, в этой твари ничего от пацана не осталось. Его кожа стала белёсой, почти прозрачной и изнутри проступали вены — чёрными полосами. Из плеч, локтей, коленей торчали костяные наросты. Точь в точь, как у костяных крыс. Острые, белые, блестящие в свете фонаря. На руках не было пальцев. Только культи, покрытые этими же шипами. Он шёл с закрытыми глазами.

— Эй, крыса, — Оска подал голос первым. Голос дрогнул. — Ты ещё не сдохла?

— По… мо… гииииии, — протянул Краб свои конечности к нам.

Я смотрел, как кости выворачиваются наружу, как кожа натягивается, и рвётся. А из ран появлялись новые костяные наросты, словно тело Краба внутри состояло из сотен небольших переломанных кусочков, и не имело ни одной целой.

— Игнис всемогущий, — ошарашенно выдохнул Тинг. — Да что это за мерзость…

Он сделал шаг вперёд, всматриваясь.

— Краб, ты в порядке?

Идиотский вопрос.

Краб не ответил. Только протянул руки ещё дальше, и я услышал хруст. Кости в запястьях ломались, выворачивались, торчали наружу.

— По… гииииии…

— Теера милосердная, — прошептал Тинг.

Воздух наполнился запахом гниющей плоти, смешанным с чем-то металлическим. Кровь. Много крови.

— Бежим! — заорал я, понимая, что все мои попытки, вывести сознание Лео в сторону и попытаться хоть что-то сделать тщетны. В своём страхе, парень просто заблокировал меня, не давая даже шанса нам выжить!

— Стой! — Тинг схватил меня за руку. — Он один и он слаб, его нужно добить и попробовать забрать ядро! Очнись, Лео!

Всё что мне сейчас оставалось, это попытка достучаться до разума Лео и показать, что, этот ужас — всего лишь полутруп, может быть и опасный, но медленный, поэтому мы всегда сможем убежать, а если нужно, то сделать как говорит Тинг — добить, чтобы Краб не мучался.

Страх отступил. Немного. Но я чувствовал, как Лео уступает, этого было достаточно, чтобы я перестал трястись.

— Ладно, — выдохнул я.

А пока я разбирался с Лео, Оска поступил проще, и как мне казалось правильнее, обращая страх в агрессию, он подскочил к неспешно тащащемуся к нам Крабу, и с руганью и проклятиями — пнул его в живот.

— Крыса! Что ты ещё крысил за эти годы, пока мы были знакомы, а? — Удар ногой в колено заставил Краба согнуться, но он не упал. — Это же ты спёр тогда всю жрачку у бабули, да? Вот и сдохни теперь! А оплату за работу подсобными рабочими? Мы же тогда неделю голодали, и только ты выглядел подозрительно довольным. Жрал нашу еду сучёныш?

Следующий удар повалил его на каменный пол.

Ещё удар. В живот. Краб качнулся, но руки его дёрнулись вперёд, цепляясь за ногу Оски. Зубы впились в лодыжку. Оска истошно заорал, когда Краб вырвал кусок мяса,и кровь брызнула на камни.

— Твою мать! — Оска с размаху врезал ему по голове.

В голове мелькнула мысль, что тварь, а в ней не было уже ничего человеческого — нужно добить, и я схватив наконечник копья поудобнее, перехватил управление над телом, показывая, что мы в безопасности и должны помочь парню, избавляя его от таких адских мук. Но я не успел.

— Дай копье! — требовательно протянул руку Тинг. — Это не человек, поверь мне, это всё. Краб уже умер, а это только сила, которая не может покинуть тело. Держи фонарь! Бить буду я. Я привел его, я его и заберу.

Мы обменялись и Тинг, стараясь не подходить близко, оттащил орущего Оску в сторону, а затем, в несколько неумелых ударов добил валяющуюся тварь. И я впервые был рад, что принял это решение не я, и всё было сделано не мной.

Местные гораздо более суровые люди, гораздо сильнее и устойчивее в некоторых моментах. В драке я бы не отстал. Но при виде этой твари, во мне пробудился такой ужас, что, если бы он захотел, то, наверное, сожрал бы меня без сопротивления.

— Вот и всё. — сказал, поднимаясь Тинг, после того как обшарил карманы трупа и достал две монеты. — Я… не полезу ему внутрь. Четверо свидетели, даже думая об этом хочется блевать.

Я кивнул. Меня тоже тошнило. От запаха и осознания, что ЭТО было живым человеком ещё несколько часов назад. Подлый поступок с воровством, сыграл плохую шутку с жизнью Краба.

— Уходим. Просто уходим. — Сказал я, помогая Оска подняться.

Оска ходить не мог. Кровь лилась из раны, просачиваясь сквозь штаны. Мы подхватили его с двух сторон и потащили вперёд, но сначала перевязали укус остатками куртки. Ткань сразу пропиталась кровью, стала липкой, тяжёлой.

— Ещё немного, — твердил Тинг после каждой остановки. — Ещё чуть-чуть.

— Не сдохну, — прохрипел Оска. — Не дам этой крысе оставить за собой последнее слово.

Коридор снова пошел вверх, мы шли прямо под городом. Даже я, привыкший за это время к катакомбам, чувствовал, как сверху ходят живые, как стучат колеса телег и происходит нормальная жизнь. Порой в коридоре попадались светлые пятна — вентиляции, но они были высоко и слишком маленькими. Зато я точно мог сказать, что уже как минимум утро, всю ночь мы прошлялись под городом.

— Вот оно! — И небольшая лестница стала нам настоящим подарком небес, не знаю, есть ли боги в этом мире или нет, но сейчас и я и Лео и все остальные благодарили всех, поднимаясь наверх и оказываясь в небольшом тупичке, заваленном ящиками и мусором.

— Фу…. Я вздохнул городской воздух и у меня закружилась голова, а количество света резало глаза.

— Где мы?

— Сейчас. Сидите тут пока.

— Сейчас, — Тинг выглянул за поворот. Вернулся быстро, ухмыляясь. — Мы у Тонкой башни, прикинь! Четверо мне свидетели, лучше места для выхода наверх просто не найти!

И я с ним был полностью согласен. Тем более что отсюда до дома рунмастера было не так уж и далеко.

— Что дальше? — спросил я у него, смотря на беспамятного Оскара.

— Ничего, — пожал плечами тот. — Ты идёшь домой, я тащу Оску, тут неподалёку. Лучше, чтобы нас никто не видел вместе, как понадобишься — я тебя найду. Копьё, я забрал, на удачу.

Он усмехнулся.

— Ты крепкий парень, Лео. А у меня ещё много планов по захвату этого прекрасного города. Неужели не хочешь стать богатым практиком?

Я посмотрел ему в глаза.

— Лучше не надо, — ответил я зло. — И не начинай. Увижу тебя рядом — изобью до полусмерти, понял?

— Увидимся. — улыбнулся он и ответил в таком же тоне, — Я Тинг Пепер. Своих не бросаю, понял?

— Вали давай. — я поднялся и не обращая внимание на тихий смех говнюка, пошел на выход.

Улица встретила меня прежде всего запахами, настороженными взглядами прохожих и прекрасным видом тянущейся в небо Тонкой башни, откуда открывалась практически прямая дорога до дома.

Правда с основной улицы меня практически сразу прогнали нежданно появившиеся стражники, пришлось свернуть в один из переулков и идти параллельно, здесь было тихо, и никто не обращал внимания на грязного тощего голодранца в оборванных штанах.

Неожиданно по дороге я открыл интерфейс и заметил, что изменились некоторые параметры. Новых навыков я не получил, что было хорошо.

[Процесс адаптации: 62%]

Почти две трети. Я чувствовал это — граница между Лео и Андреем размывалась. Медленно, но, верно сливая душу в одно целое, и я этого не боялся совершенно, да и со стороны моего соседа не было никакой паники, всё шло естественным путём, в итоге которого каждый получит своё.

Очень странная мысль для меня предыдущего, периодически раздумывающего даже над таким вопросом, как пробуждение после сна в контексте того, остаюсь ли я всё тем же человеком, или старый я всегда умираю, а утром рождается новый. Это влияние Системы? Или нового мира? Или скопа свалившихся на меня событий? Или просто наши души очень похожи и сейчас соединяются в нечто цельное?

Может моё попадание в этот мир как то связано с этим? Там, у себя, я помер, и меня просто притянуло к чему-то подобному? Ведь, если так подумать, то что я, что Лео, мы всегда были слегка не от мира сего. Но если я в своём мире как-то адаптировался, дожив почти до сорока, то тут парень болтался неприкаянным, пока не прибился к дяде. И даже будучи у него в подмастерьях, умудрялся просто плыть по течению, не стараясь взять чего-то от жизни.

А сейчас… Сейчас я прям чувствовал жуткую жажду действий. Я видел потенциал этого мира, видел возможности практиков и хотел добиться как минимум того-же, а как максимум вообще, взобраться на вершину этого странного мира. Ведь даже казалось бы кровавая вакханалия, которую мы только что пережили, должна была подействовать на меня отрезвляюще — как ледяной душ. Но я странным, парадоксальным образом ощущал скорее воодушевление, чем панику.

Как там говорил Тинг? Планирует стать местным царём? Похвальное желание, но я пожалуй замахнусь повыше. Куда как повыше.

Отвлекаясь от размышлений, перевел взгляд на следующее сообщение.

[Кулачный бой — Уровень 3]

— Неплохо мы с тобой порезвились, Лео, — усмехнулся я сам себе. — Понять бы еще как сильно улучшился мой кулачный бой, это я теперь могу избить и опытного бойца, или как?

Я сжал кулак, попробовал ударить воздух, движение получилось вялым и ушло куда-то в сторону. Сейчас не лучший день для новой драки.

Не доходя буквально метров ста до торговой площади, которой мне было не миновать, я наткнулся на сидящую на ступеньках знакомую и, видимо, неразлучную троицу. Маркус и двое его товарищей что-то обсуждали между собой, говоря шёпотом и совершенно не обращали внимания на окружающих, пока тощий, который отзывался на имя Вин не заметил меня. Он ткнул своих дружков и теперь все трое, повернувшись смотрели на то, как я прохожу мимо.

А неплохо я их отделал! Зараза! Почему нельзя просто дать мне дойти до дома? Но никакой агрессии ни словами, ни делами он не предприняли, и я прошел спокойно, наконец выходя на финишную прямую. Дом рунмастера Валериуса, а точнее его крыльцо я видел уже отсюда.

Конец ужасного путешествия словно дал сил. Я толкнул дверь, и она открылась с легким скрипом, словно предупреждая о моём возвращении. За столом, на своём стуле, сидел мастер, руки сложены перед собой, а взгляд… взгляд был направлен прямо на меня, ещё до того, как я переступил порог.

Стол выглядел так, будто здесь недавно проходила небольшая пирушка: несколько кружек разного размера, несколько тарелок с объеденными рыбьими костями, три бутылки из-под вина, две пустые, третья недопитая. Судя по всему, мастер провёл вечер не один, и компания у него была довольно весёлая. Но сейчас, глядя на его лицо, я не видел ни следа опьянения, только холодную сосредоточенность и что-то похожее на сдерживаемый гнев.

— Мастер, — я поклонился, как велела традиция, но голову не опустил, встретившись с ним взглядом.

Валериус молчал, разглядывая меня с головы до ног — мои разорванные штаны, испачканные кровью, исцарапанные руки и лицо. Молчание затягивалось, становясь всё тяжелее, и я почувствовал, как внутри начинает закипать раздражение. После всего, через что я прошёл, последнее, чего мне хотелось, это стоять под этим испытующим взглядом и ждать, пока мастер соизволит заговорить.

— Где ты был, Лео? — наконец произнёс он, и голос его был ровным, спокойным, абсолютно трезвым, что сбивало с толку ещё больше, учитывая количество выпитого на столе.

— Мастер, разрешите мне сначала попить и немного поесть, — попросил я, стараясь не показывать, насколько измотан. — Я больше суток не ел и не пил. После этого я отвечу на все ваши вопросы.

Валериус коротко кивнул и махнул рукой в сторону бочки с водой.

— Валяй.

Я бросился к бочке, едва сдерживаясь, чтобы не упасть от слабости. Зачерпнул кружку, поднёс к губам и начал пить жадными глотками, не останавливаясь, пока не осушил её до дна. Потом ещё одну. И ещё. Вода казалась божественным нектаром после всего того ада, через который я прошёл. Только когда я выпил, наверное, больше литра, внутри что-то успокоилось, и я смог перевести дух.

Следом черед пришел до укутанной тряпкой половинки хлеба, я налил себе кружку воды, схватил хлеб, и с наслаждением сделал первый кус, а потом моргнул и хлеб пропал из рук, я сожрал его в два счета.

Валериус поднялся со своего места, подошёл ближе и молча опустил передо мной небольшую тарелку с несколькими кусками вяленого мяса. Я не стал церемониться и принялся за него с той же жадностью, запивая водой, чувствуя, как тело наконец начинает оживать.

— Аппетит у тебя хороший, это радует, — в его голосе прозвучала ирония. — Но вот что странно: судя по твоему лицу, били тебя не так уж сильно, а вот руки и одежда говорят о том, что тебя изрядно покусали. — Он сделал паузу, и я почувствовал, как его взгляд стал жёстче. — Рассказывай. И начни с главного: посылка доставлена?

Я отставил кружку, вытер рот тыльной стороной ладони и кивнул.

— Да, мастер, посылка доставлена в целости и сохранности, — ответил я, стараясь держать голос ровным. — После этого я, как вы и велели, направился домой. Но по дороге… по дороге случилась небольшая неприятность. Я провалился в старый колодец, который вёл в катакомбы. Пришлось пробираться через них, чтобы найти выход на поверхность. Немного заплутал, поэтому и вернулся только сейчас.

Валириус немного помолчал, покрутил кружку, постучал пальцами по столу, нервно, но не напряженно.

— И это всё? А это что ты из себя представляешь сейчас… Твой вид… это, как?

— Да мастер. — смиренно склонил я голову. — Чистой воды случайность, не заметил куда наступал. Мне попались Костяные крысы, пришлось убегать, немного покусали.

Я показал свои руки и поморщился. Это не выглядело как немного, всё моё тело было в следах укусов, царапинах, синяках и Теера ведает чём.

— А твои цифры… с ними все в порядке? Есть изменения?

— Да мастер, — покаялся я. — Кулачный бой немного вырос, до тройки.

— Немного? — от возмущения мне показалось что его сейчас порвет. — Наглец! И давно ты связался с не теми, с кем стоит водиться? А? Отвечай, когда я спрашиваю!

— Я не связывался, мастер!

— Врешь! — оборвал меня Валериус. — Врёшь, потому что в городе, крыс из катакомб называют паутинными тварями, и только определенные эээ… личности, называют их костяными. Так откуда ты знаешь это название, Лео? Откуда?

Я сжал кулаки, чувствуя, как усталость смешивается с гневом. Мне хотелось просто упасть и заснуть, а не выслушивать допрос. Сейчас было откровенно плевать на правила поведения и необходимость подчиняться, поэтому я начал огрызаться в ответ.

— Мастер, у меня был очень плохой день, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие, хотя голос сорвался на повышенный тон. — Меня били, кусали, я ползал в завалах под тоннами камней, дрался с тварями, которых обычному человеку даже в кошмарах не увидеть. Я устал. Был голоден и сейчас очень хочу спать. Я просто упал в колодец и выбрался оттуда как смог. Больше ничего не было. Прошу вас, разрешите мне уйти.

— Из дома больше ни ногой, — произнёс он жёстко. — Ты остаёшься здесь до тех пор, пока не откроешь этер. А дальше… дальше тоже сидишь. Я найду тебе занятие, которое будет держать тебя подальше от всякой сомнительной компании и тёмных мест. Понял?

Я кивнул, слишком измотанный, чтобы спорить.

— Да, мастер. Это будет идеальное решение, и я с ним абсолютно согласен, из дома ни ногой.

— Свободен, — бросил он коротко.

Я встал из-за стола и направился к лестнице, ведущей наверх, когда его голос остановил меня.

— Лео.

Я обернулся. Валериус стоял у полки, порывшись в ней, и достал небольшую глиняную баночку.

— Спать даже не думай, пока не приведёшь себя в порядок, — сказал он, протягивая мне баночку. — Иди во двор, умойся как следует. Мало ли какая зараза могла к тебе прицепиться в этих проклятых катакомбах. Все царапины, укусы, раны, смажь этой мазью. Она поможет заживлению и снимет воспаление. А уж потом вали наверх и отдыхай.

Я взял баночку, чувствуя, как немного теплеет внутри от этой неожиданной заботы.

— Спасибо, мастер, — коротко поклонился я.

Он махнул рукой, словно отгоняя благодарность, и вернулся к своему столу. Я развернулся и пошёл к выходу во двор, чувствуя на себе его взгляд. Достойное завершение кошмарного дня. Теперь осталось только подлечиться, привести себя в порядок и наконец, наконец-то лечь спать.

Глава 12

Проснулся от того, что неудачно дернул плечом и оно обожгло меня болью, попытка перевернуться на другой бок встретила дружный вой всех мышц разом.

— Ох, — пробормотал я, разлепляя глаза и аккуратно уселся на кровати.

Рассвет едва пробивался сквозь щели в ставнях, где-то внизу гремела посудой Тереза, всегда приходящая чуть свет ни заря. Значит и мне пора вставать.

Но сначала я стянул с себя рубаху и осмотрелся. Царапины и следы укусов выглядели гораздо лучше, чем когда я ложился. Мазь мастера творила удивительные дела. Или моё молодое тело просто восстанавливалось быстрее? Хотя какая разница — болело всё равно конкретно.

Быстро составил себе план сегодняшних дел. Мастер запретил уходить из дома и посадил меня под арест. Что может быть лучше чем это? Я смогу спокойно заниматься делами, может даже подтяну уровни на табличках и камнях, должно же будет что-то измениться с увеличением цифр.

Посмотрел интерфейс.

[Процесс адаптации: 64%]

За ночь еще плюс два процента. Немного. Лучше всего адаптация происходит, когда я нахожусь в экстремальных условиях, но мысль об этом и я и Лео, возмущённо отвергли. Приключений за эти пару дней, мне хватит надолго, к черту. Я не любитель драться и творить черте-что как Тинг, хотя опыт и имею, мне гораздо комфортнее плыть по течению, развиваясь и получая удовольствие от работы, особенно, если она не только интересна, но еще и прибыльна.

А желание стать рунмастером, крепло во мне с каждым прожитым часом в новой жизни. Валериус, не пахал как конь, умирая по двенадцать часов за станком, а спокойно выполнял небольшие заказы, неплохо зарабатывал, хотя и был весь в долгах. А судя по тому, что говорили пацаны, ему хватало денег на весьма специфические увлечения. Я усмехнулся, представляя как дядя иногда развлекается. Нда, с таким темпераментом, он должен постоянно что-нибудь отчебучивать.

Алкоголь — зло, особенно для тех, кому от него голову сносит. В общем биография дяди меня впечатляла, хоть и знал я не самый большой кусок его жизни. Почему он не общался с моими родителями, тоже было понятно, первый раз я его увидел вместе с отцом, когда тот приехал и вернул долг, с процентами. Мне было пять лет.

Ого! Я удивился и улыбнулся. Всё же адаптация работает, и работает хорошо, раз воспоминания Лео, уже не перемешиваются с моими как Андрея, но при этом выглядят естественно, ведь это моя жизнь.

Вот только что делать с рубахами и штанами, тот еще вопрос. Придется просить у дяди денег, так как одеть мне было уже нечего. Но с этим разберемся позже.

Я неторопливо спустился вниз, стараясь не шуметь.

— Доброе утро тётушка Тереза — поздоровался я первым, замечая невысокую стройную женщину в простом темно-синем платье до пола с белым передником и повязанным на голове чепчиком. Женщина хлопотала на кухне, нарезая овощи в большую миску.

— Доброе, Лео! О, Теера! Это кто тебя так отделал?

— Не сошлись взглядами на некоторые вопросы, но я победил. — ответил я выпирая грудь, совсем по мальчишечьи и хвастаясь. — Видели бы вы моих врагов!

— Молодец! Но будь аккуратнее, драки никогда до добра не доводят — наставительно сказала тётушка, заканчивая дела и вытирая руки о передник.

— Да, тётушка, я подрался, и хоть и победил, мне совсем не понравилось. — признался я, умываясь и потягиваясь. На плите стояла кастрюля с отваром для меня. А значит отлынивать нельзя. — Будь милостива к вам Теера за вашу доброту и еду.

На этом дела Терезы по нашему дому были завершены и она, потрепала меня по голове и ушла через задний двор. А я поставил чайник, засыпал уголь, выпил премерзкий отвар и вышел на улицу. Было зябко и неприятно, хотелось обратно в тепло, но нашу лень я зарубил на корню, еще немного размялся и пошел быстрым шагом.

— До Тонкой башни и обратно. — шептал я, вышагивая и стараясь не сильно хромать, даже попробовал перейти на бег, но хватило меня ненадолго. Ноги сводило. Решил, что и так хорошо, мастер точно ругаться не будет.

Когда дом мастера уже был рукой подать я проклял всё, планируя упасть прямо после того как открою дверь и послать к черту и тренировки и всё до чего дотянусь. Но стоило мне зайти внутрь, как я тут же увидел злого, только что проснувшегося мастера, от которого при этом еще и разило мерзко.

— Ты где опять шлялся! — рявнул он, стоя на лестнице.

— Тренировался, мастер! — я опустил руки на колени и пытался успокоить ноги. — Бегал до Тонкой башни и обратно.

— Игнис тебя раздери, я же сказал, из дома ни ногой!

— А до этого вы сказали тренироваться каждый день. — пошел я в контры, показывая, что мастер не справедлив.

— Отменяю. Бегать не будешь. — немного подумал мастер и спустившись с лестницы добавил — Тренируешься во дворе. Никакого бега. Только упражнения.

— Да мастер! — не могу сказать, что мне понравилось, но в принципе с решением мастера я был согласен, бегать я не люблю.

— Ладно, перейдем к делам насущным. — мастер резко подобрел, убирая полотенца с еды на столе. — И каша, хорошо. Садись. Сегодня тренировки не будет, я отменяю. Сначала пусть заживут синяки и царапины, потом буду гонять тебя до потери сознания.

— А отвар?

— А что с ним не так, ты устал его пить? Пока ведро не закончится, даже не думай. Три раза в день. Отвар и тренировки — это всего лишь малая часть. Вместе и по отдельности.

Я кивнул, сходил умылся и уселся за стол. После стандартной молитвы, мы принялись за еду. Сегодня Тереза сварганила кашу, похожую на пшенную, с кусочками мяса и овощей, и отдельно большой таз салата, ну и конечно вкуснейший свежий хлеб. Поэтому наелся я от пуза.

— Вчера я долго думал, — начал разговор дядя, традиционно после еды. — И пришел к выводу что во многом не прав, нет смысла нагружать тебя только табличками и работой с камнями. Дело важное, не спорю, но у тебя впереди тысячи и тех и других, и, если мы сильно увлечемся только этими навыками, будет не хорошо. Согласен?

— Да, дядя. — я не совсем понял куда он клонит, но согласился.

— Сегодня начнём чертить руны. Может даже на тех камнях, что ты полировал. Я хочу, чтобы ты получил навык, который будет направлен именно на начертание рун. Так что, как бы пафосно это сейчас не звучало, но сейчас мы будем изучать основы, которые заложены в основе профессии рунмастера. Вопросы?

Вопросы у меня были.

— Мастер, а разве можно рисовать руны без открытого этера? — осторожно спросил я.

— Нет, — согласился мастер. — Это плохая практика, при неправильном использовании, она может и взорваться, убивая того, кто напитывает ее этером. Но я готов рискнуть. Твоя задача — рисовать руны, всё остальное — моё, так что руки тебе не оторвёт. Еще вопросы?

— Нет, мастер.

— Тогда приступим. За мной! — мастер стремительно поднялся и широкими шагами дошел до своего стола, а я поплелся следом. — Садись, сначала немного теории.

Я сел, выпрямив спину и приготовился слушать, включив режим максимальной концентрации. Внутри меня Лео тоже навострил уши, словно ребёнок, дорвавшийся до сладкого. Неудивительно. Раньше, когда он пытался подсматривать, Валериус гнал его взашей, а теперь смотри-ка, сам учит.

Валериус достал небольшую пластинку и положил передо мной, а также небольшое стило, тяжелое, и холодное, словно из камня сделано.

— Руна — не просто рисунок. Это язык, на котором ты разговариваешь с материалом и этером, сливая их в единое целое. Нарисовать руну правильно — это пол дела, нужно почувствовать камень, понять, сможет ли его структура принять эту руну, напитаться силой. Для этого подходят не все материалы, как я уже не раз говорил, но заниматься их отбором мы не будем. Только работой.

Мастер достал точно такую же табличку и стило, и сосредоточившись аккуратно нарисовал несколько линий, превращая рисунок в руну.

— Если начертишь знак правильно, но не вложишь в него намерение — получишь мертвый испорченный материал, если вложишь намерение, но не почувствуешь материал — получишь испорченную заготовку. Понял?

— Не совсем. — признался я.

— И не поймешь, пока не попробуешь. Путь рун — это медленный путь, который вначале может сильно отставать от силы практика, но со временем, эта медленность оборачивается в такую силу, что практик, стоящий на одной ступени с противником без пути рун, может победить просто щелчком пальцем.

— Ого, — невольно вырвалось у меня.

— Твоя задача сейчас — мастер протянул мне табличку с нарисованной им руной, — почувствовать и принять основу, на которой находится руна, а потом повторить ее рисунок. Пробуй. Сосредоточься и пробуй.

— Да мастер! — я взял табличку, оказавшуюся прохладной и немного шершавой на ощупь и попытался сосредоточиться. Закрыл глаза, проводя пальцами по ней, и держал, пока она не нагрелась и не стала теплой от моих рук. Ни-фи-га.

— Что чувствуешь?

— Ничего мастер. — виновато ответил я. — Узор, шершавость, как она стала тёплой.

— С учетом что ты лодырь, каких сам Игнус не видел с момента своего возвышения, почувствовать, что она шершавая — это уже успех. — проговорил рунмастер, весьма несправедливо обвиняя меня в ленности. — Но и проблема очевидна. Без этера понимание мира не полноценно. Смертные видят мир совершенно не так как практики, но этер есть в каждом, и каждая тренировка приближает тебя к его полноценному открытию. Не ленись! Хоть языком ее облизывай, но ты должен хоть что-то почувствовать. Сиди, я приду через час.

— Мастер, можно просьбу — спросил я.

— Давай уже.

— У меня не осталось нормальной одежды, и я бы хотел в баню сходить, помыться. — проговорил я.

— Кто о чем, в вшивый о бане! — возмутился Валериус. — Одни траты на тебя. А польза? Польза где?

И тогда, как последний аргумент, я вытащил из кармана найденный медальон и положил на стол.

— Я нашел его в катакомбах, когда пытался выбраться. — сказал я рунмастеру, — Там слова написаны, не руны, может эта штука чего-то стоит?

— Лео, — мастер посмотрел на медальон, нисколько ему не удивляясь, а затем на меня. — Если хочешь лазить по катакомбам, можешь собирать монатки и валить отсюда на все четыре стороны. Эта «штука» — обычная и бесполезная древняя табличка, которую клали на тела мертвецов, с его именем и видом деятельности при жизни. Когда-то, лет десять назад, таких табличек в городе болталось несколько сотен, потом они пропали. Эта штука не стоит и медной монеты. Можешь повесить ее себе на шею, если нравится касаться мертвецов.

— Понял. — огорченно сказал я. — Тогда я продолжу?

— Давай, давай. Я верю, что ты сможешь. Твоя эта штука… она должна помочь. И если ты сделаешь то, что я прошу, то не поскуплюсь, вскрою кубышку и куплю тебе пять рубашек… нет, четыре, нужны же ещё штаны и теплая куртка на зиму. И в баню сходишь. Без вопросов.

— Так вы запретили мне выходить на улицу.

— Значит будешь щеголять в доме, какая мне разница. Иди на своё место и работай с материалом.

На этом мастер меня оставил, занялся своими делами, а я уселся в угол и задумался. Подход мастера был понятен и основан на том, как работают с учениками уже имеющими этер. А я пока пустышка, значит мне нужно кардинально развернуть ситуацию, чтобы добиться нужного результата. Попробовать наоборот? Идея мне понравилась. Принцип тот же что и с камнями и табличками.

— Мастер. — обратился я к Валериусу. — Научите меня чертить нужную руну для этой пластины, может быть на глине, или на бумаге, чтоб тренироваться, кажется, это может так сработать.

— Хм. Давай попробуем.

Мы снова оказались за одним столом, и теперь я был готов научиться писать свою первую руну.

— Начнем с базовой руны. — и мастер начертил первую. Выглядела она как немного скошенный ромб, перечёркнутый ломаной линией. — Повтори. Следи за движениями. В отличие от каллиграфии — науки заморских городов, руны могут чертиться любым способом, тут гораздо важнее соблюдение пропорций между ее частями и концентрация на ее будущем наполнении.

Я аккуратно начертил, отмечая, что не так уж и плохо получилось, даже наоборот, один в один и показал мастеру. Валериус посмотрел и его лицо окаменело.

— Это не руна. Если бы это было на камне, то все боги камней прокляли бы тебя за твою тупость! Это издевательство над руной. Еще!

…Еще!

…Еще!

— Стоп. Ты не чувствуешь материал и рисунок, ты не чувствуешь резец, ты насилуешь их и вместе и по отдельности. Поверь, они каждый миг сейчас воют в моей бедной голове о том, что тебя надо сжечь, четвертовать, а потом повесить.

— Так зачем тогда повесить, если сначала четвертовали? — усомнился я, представляя до чего довел руны и глину.

— Не ёрзай. Еще. А сжечь тебя значит не смущает?

После сотой, когда у меня уже сознание поплыло, от бесконечных повторений как самой руны, так и слова «ещё», мастер неожиданно щелкнул пальцами и сказал:

— А вот эта сойдет. Повтори.

Я повторил, машинально, и закрывая глаза, чувствуя каждую крупинку глины, по которой идет тонкий резец.

— Ну… — задумчиво посмотрел мастер на последний результат. — В принципе, на уровне годовалого дитя. Но сойдет, я вижу, что ты, кажется, начал понимать. Что руна — это точность, построенная на понимании материала, ты идешь по глине, камню, или бронзе, только так, как позволяет тебе камень, ты не резчик, или строитель, ты союзник — это нечто другое. Любая линия органична, она — сам камень, как он дышит, словно живой.

— Тогда получается, что не все руны могут подходить для любых материалов? — спросил я, рисуя снова и получая одобрение мастера.

— Верно. Верно подмечено. Не только материал, но и руна должны захотеть находиться на этом материале. Никогда руна Барьера не ляжет на глину или медь, только на бронзовый круг. И так во всём. Можно сказать, наша задача найти их союз и совместить. Не более. Продолжай.

— А этер?

— Этер делает их теми, кто они есть, руна Барьера помогает защищать, руна Огня — может как дарить тепло, так и сжигать врагов, руна Света — мастер показал на светильник. — может работать вот так. Он делает их нашими помощниками, и наделяет той силой, какую мы захотим им отдать.

— Я понял мастер. Я готов продолжить.

И следующие несколько часов прошли по кругу, я бесконечно повторял и повторял одни и те же движения, нанося руну на глину, сминая ее перемешивая и снова, пока не понял, что мне даже не нужно смотреть на то, что я делаю. Мне даже показалось что произошло смещение сознания, и я провалился куда-то в темноту на секунду. Закружилась голова, и я открыл глаза, осознавая себя в мастерской. Мастер писал за столом, сидя ко мне спиной, а я…

Открыл интерфейс.

[Процесс адаптации: 69%]

Вот как. Не обязательно проводить время экстремально, можно еще и так. Через созидание.

Кроме того, в списке навыков появилась новая строчка.

Начертание Рун — уровень 1.

Базовое понимание принципов нанесения рунных символов. Позволяет чувствовать структуру материала и наносить простейшие руны с соблюдением пропорций.

Это что получается? Я сделал? Сделал!

— Мастер! — завопил я радостно, совершенно игнорируя правила поведения.

— Да? И орать так не обязательно!

— Получилось, мастер — успокаиваясь прошептал я. — Ремесло, путь рун, уровень один. Но я не совсем понимаю, что это даёт…

— Прекрасно! — Валериус словно не удивился тому, что я сказал, и тут же протянул мне один из камней, что лежали у него на столе. — Бери этот камень и попробуй начертить руну на нём.

Камень точно был похож на те, которые я полировал, вот только сделан не мной, поэтому я высказал рунмастеру свои сомнения:

— Мне кажется, нужно работать только с теми камнями, что я сам полировал, словно… иначе ничего не получится.

— Пф… — задумался мастер. — Этот камень стоит два десятка меди, а вот те, которые делал ты, уже пол серебряка… дороговато на первую попытку.

— Но ведь если получится?

— Если? Скорее, когда, Лео, если бы всё было так просто.

— Скажите, мастер, а в чем разница, — я повертел камень в руке и положил на стол, — он был лучше полирован чем мои, чувствовалась более опытная рука. — почему этот дешевле, они же одинаковые, а я даже названия его не знаю.

— Жильный камень, он же жилка — начал рассказывать мастер. — Один из самых часто добываемых материалов для рунмастеров по всему миру, качество камня зависит от глубины залегания, чем выше к поверхности, тем камни хуже. Начерченная руна на этом, развалит камень сразу после применения, и в нее можно залить буквально каплю силы.

— А которые полировал я, могут использоваться дважды?

— Нет конечно, руны одноразовые, во всяком случае простые. Качество камня — это возможность больше залить силы этера. Если брать тот же изумруд, то там уже потребуется помощь серьезных практиков, как минимум второй ступени. А такие как я, могут потратить тысячу лет и не наполнить изумруд даже на половину.

Второй ступени? Я взял камень в руки. А ведь я даже не знал, где находится мастер Валериус, на каком шаге, или, возможно, ступени.

— Уверен, нужны только мои. — сказал я снова, откладывая в сторону жильный камень. — Попробуем? Мне кажется, стоит рискнуть.

— Да, отступать смысла нет, — мастер сам сходил до запертого ящика и принес мне четыре камня, которые я полировал самыми первыми. Я внимательно осмотрел их, проводя пальцами по их поверхности. Неровности и шероховатости чувствовались даже без этера — первые работы всегда самые неумелые.

— Мастер, мне нужны будут инструменты для полировки, — сказал я, уже направляясь к ящику, где хранились нужные мне инструменты и порошки.

— Бери что нужно, — кивнул Валериус, наблюдая за мной с неожиданным интересом.

Я взял мелкозернистый порошок, мягкую ткань, и устроился за своим рабочим местом, принимаясь за дело. Движения были уже отточенными, мне даже думать не нужно было. Первый камень занял около десяти минут. Я методично снимал неровности, которые раньше не замечал, добиваясь идеальной гладкости. С каждым камнем работа шла быстрее — руки помнили, что делать. Когда последний камень засверкал ровным матовым блеском, мастер осмотрел их и одобрительно хмыкнул:

— Неплохо. Теперь самое интересное.

Он открыл небольшой сундучок на своём столе и достал две вещи: тонкое стило с острым наконечником и небольшой флакон с густой чёрной жидкостью.

— Это специальная краска, — пояснил мастер, осторожно откупоривая флакон. — Она содержит толчёные кристаллы и связующее из древесной смолы. Помогает руне лучше принять этер. Стило окунай аккуратно, краска должна ложиться тонким слоем.

Я взял инструменты, чувствуя, как сердце забилось чаще, понимая, что именно сейчас начнётся настоящая работа.

— Сначала потренируйся здесь, — мастер указал на гладкую каменную табличку, лежавшую на столе. — Почувствуй краску, как она течёт, как ложится. Это не глина, здесь нужно работать чуть по-другому, но ты должен понять это сам.

Я окунул стило во флакон. Краска оказалась густой. Первое касание к камню — и тонкая чёрная линия потянулась за острием. Слишком толсто. Я вытер краску, попробовал снова. Теперь слишком бледно, почти не видно.

— Равномерно, — напомнил Валериус. — Чувствуй материал.

Закрыл глаза, сделал глубокий вдох, концентрируясь и начертил руну. Движение шло само собой, словно рука помнила каждый изгиб, каждую пропорцию. Когда открыл глаза, передо мной лежал почти идеальный символ.

— Лучше, — одобрил мастер. — Ещё раз.

Я повторил. И ещё раз. И ещё. Какое-то бесконечное еще! Но каждая новая написанная руна становилась лучше. Где-то после двадцатой попытки я понял — больше тренироваться на табличке бессмысленно. Мне нужен был настоящий камень.

— Мастер, я готов, — сказал я, откладывая стило.

Валериус внимательно и серьезно посмотрел на мою последнюю работу, затем кивнул:

— Давай. Бери первый камень.

Я взял один из отполированных мною камней. Он лежал в ладони, тёплый, словно живой. Я чувствовал его структуру, каждую крупинку, каждое микроскопическое углубление. Окунул стило в краску, поднёс к поверхности и замер.

Сейчас или никогда.

Острие коснулось камня. Я вёл линию медленно, чувствуя, как краска впитывается в структуру, становясь единым целым с материалом. Руна складывалась сама собой — изгиб, прямая, завиток. Моё дыхание замерло. Последний штрих, и я отложил стило в сторону и открыл глаза, только сейчас понимая, что не только делал всё с закрытыми, но еще и не дышал.

— Покажи, — мастер протянул руку, и я осторожно передал ему камень.

Валериус долго рассматривал мою работу, поворачивая камень под разными углами. Его лицо оставалось непроницаемым.

— Неплохо для первого раза, — наконец произнёс он. — Сейчас проверим, сработает ли.

Он положил камень на ладонь и прикрыл глаза, готовясь влить этер.

— А не взорвётся? — вырвалось у меня.

— Не думаю, — спокойно ответил мастер, и его пальцы начали светиться слабым голубоватым свечением, вызывая уже не только в Лео, но и во мне, взрослом мужике восторг. Это же настоящая магия, черт ее подери!

В этот момент раздался настойчивый, почти требовательный стук в дверь, заставив нас обоих вздрогнуть.

Глава 13

— Ты кого-то ждёшь?

— Нет, мастер, — развёл руками недоумённо.

Валериус быстро прибрался на столе, убрал все камни и навёл порядок сам, а затем вручил мне книгу и жестом велел сесть за свой рабочий стол. Смысл был предельно ясен, сидеть и не отсвечивать. Только убедившись, что я «занят делом», мастер снял большой засов с двери, чем меня удвил, я и не заметил, когда он закрыл на него дверь. Пока тот открывал, я обратил внимание на книгу, не совсем понимая смысл такой инсценировки.

Книга называлась «Основы рунной теории» магистра Кориана.

Я сделал вид, что читаю, хотя периодически поглядывал на попытавшегося зайти в мастерскую гостя — невысокого полноватого мужчину, лысеющего, одетого в весьма нарядную раскрашенную в несколько цветов рубаху и такие же штаны. На ногах у гостя красовались длинные, почти по колено сапоги, которые похрустывали при каждом шаге. Новые чтоли надел? Неразношенные?

С моего стола было видно всё максимально открыто. Как, собственно, и слышно. Я поставил книгу на край стола, сделал так, что только макушка торчала и притворился читающим, а при перевороте страницы, будто бы случайно поднимаю голову, разглядывая что происходит вокруг.

— Приветствую уважаемого мастера Валериуса! — задорно начал гость, едва мастер открыл дверь. — Какая радость! Какая неожиданная встреча!

Валериус попытался сразу закрыть дверь, но сапог оказался быстрее — нога гостя проскользнула в щель.

— Ну куда же ты, мой друг! Неужели ты так не рад старому знакомому?

Мастер мог ударить, силой выбив незваного визитёра наружу, но это было бы неприлично и создало бы лишние проблемы. Он сдался и пропустил гостя внутрь, скрещивая руки на груди в явно недружелюбном жесте. Гость ворвался совершенно бесцеремонно.

— Совершенно не рад тебя видеть, уважаемый мастер Орландо, тем более в такое время.

— Дела, дела, друг мой! — Орландо всплеснул театрально руками, словно роль отыгрывал, так неестественно это выглядело. — Они как ветер, переносят меня с веточки на веточку, от одного приятного человека к другому, а затем к тебе — не слишком приятному, увы.

Орландо прошёлся по мастерской вальяжно, провёл пальцем по столу, понюхал его с показной важностью, затем крутанулся, скрипя сапогами на каблуках к Валериусу, разводя руки в стороны.

— И вот я и наше дело тут!

— Какое дело? — холодно спросил мастер.

— Интересное! — Орландо поднял указательный палец, словно открывая великую тайну. — Для тебя. — Поднял второй палец. — И для меня! — Развёл руки в стороны, будто ожидая аплодисментов от невидимой публики.

— А ближе к сути?

— Тут такое дело, — Орландо понизил голос до заговорщического шёпота, хотя интонация оставалась нарочито театральной. — Птичка нашептала, что ты заказ Северной башне сделал, а значит, появилась возможность отдать долг?

— Аха-ха, — сухо усмехнулся мастер. — Ты пришёл за долгом? Всего-то? Из-за этого такой шум и наглость? Подожди, когда получу деньги в управлении, сам тебя найду.

— Нет-нет-нет! — Орландо замахал руками, словно отгоняя назойливых мух. — Долг, долг, долг… Мне не нужны монеты! Мне нужна услуга, понимаешь?

— Руны делать не буду, — тут же отрезал Валериус, и в голосе его прозвучал металл.

— Да при чём тут руны вообще! — Орландо подошёл ко мне, заглянул в книгу, которой я прикрывался, потом оглядел меня самого с головы до ног с любопытством торговца, оценивающего товар. — Твой ученик?

— Скорее служка и подмастерье, — ответил мастер.

— Ещё лучше! Бам! — Орландо хлопнул в ладоши, и звук прозвучал неожиданно громко в тишине мастерской. — Слушай внимательно, мой угрюмый друг. Скоро будет знаменательное событие — звёздный дождь! В эти дни все практики будут носиться по лесам как безумные, топтать всё что можно, включая смертных и более слабых практиков, чтобы набрать себе капель силы. Но! — поднял он палец драматично делая паузу. — Но перед этим у нас есть небольшое затишье, когда…

— Не пойду в лес перед дождём, — перебил Валериус жёстко. — Разве я похож на самоубийцу? Все звери в ожидании дождя сходят с ума. Ты тоже пошел по их стопам?

— Пойдёшь, — уверенно заявил Орландо и вытащил из нагрудного кармана запечатанное письмо с тяжёлой восковой печатью. — Твой долг и ещё пара мелких долгов зачтутся полностью, кроме того, тебе заплатят сверху… Этому мальчишке можно доверять?

— Как и мне, — коротко ответил мастер.

— Пре-вос-ход-но! — Орландо протянул письмо, и Валериус взял его с видимой неохотой. — Так вот, ты один из лучших бойцов в нашем маленьком городе, имеешь военный опыт и репутацию человека, который умеет держать удар. Нужно охранять травника, который соберёт некоторые растения, цветущие только перед дождём. С тобой будут ещё трое практиков, пожиже тебя рангом, так что задача совсем лёгкая!

Это он называет маленьким городом, пронеслась в голове мысль? Да тут народу тысяч под сто не меньше. Отложил эту странность в копилку мыслей, которые надо не забыть потом обдумать.

— Не… — мастер не договорил, остановившись и дочитывая письмо, и было видно, как напряглись его плечи. — Когда началось?

— И суток не прошло! Видишь, как мы заботимся о безопасности родного города. — мужчина, снова начал вертеть руками изображая непонятные пассы. — Не то, что эти оглоеды в управлении. Ни слуху ни духу. Говорят, они родню уже вывезли, но тут я скорее приврал.

— Всё так плохо?

— Сделай дело, и мы успеем. Справимся. — впервые ответил Орландо серьезно.

— Хорошо, — наконец выдохнул Валериус тяжело. — Пойду. Когда выступаем?

— Сейчас! — Орландо крутанулся на месте, сапоги снова захрустели. — Вот прямо сейчас! Экипажи наняты, они довезут вас до развилки, вы зайдёте в туманный лес и не выйдете оттуда, пока травник не соберёт нужное количество ингредиентов. Но чем быстрее тем лучше.

Валериус молчал, взвешивая что-то внутри себя, просчитывая варианты. Наконец выдохнул:

— Задача не проста, но если иных вариантов сейчас нет, то решить можно.

Орландо кивнул, довольный, и улыбка его стала ещё шире.

— Отлично! И мальчишку бери с собой.

Моё сердце биться временно перестало. Вот только от испуга или странного желания поучаствовать в интересном деле, непонятно.

С одной стороны в городе творятся странные вещи, с другой, переться в лес, где делать обычным людям нечего. Вся память Лео твердила одно, что лес это смерть для обычных людей. Нечего там делать.

Валериус застыл на месте.

— Что?

— Мальчишку. Твоего племянника. — Орландо небрежно кивнул в мою сторону, демонстрируя свою осведомлённость о делах мастера. — Травнику нужен помощник, кто-то должен таскать корзины, срывать не требующие особого навыка травы, ставить лагерь, мало ли суток не хватит. Старикашка уже не в том возрасте, чтобы делать это самому, а ты будешь занят охраной периметра.

— Нет. — Валериус шагнул вперёд, и в этом движении читалась угроза. — Он неопытен, в лесу перед дождём слишком опасно даже для опытных воинов имеющих опыт схваток.

— Пойдёт, пойдёт! — Орландо махнул рукой, словно отмахиваясь от пустяка, недостойного внимания. — Это просьба Ночного Хозяина, неужели ты хочешь ему отказать? — Он понизил голос, и в нём впервые появилась сталь, как у человека которые умеет и привык раздавать приказы. — Твой долг, Валериус, не просто несколько серебряных монет. Ты помнишь, кому на самом деле должен, правда? Да и парню будет с тобой безопаснее, поверь.

Валериус сжал челюсти так, что желваки заходили на скулах.

— Хорошо, — процедил мастер сквозь зубы, и каждое слово давалось ему с трудом. — Мальчишка пойдёт. Но если…

— Да кому он сдался, твой племянник! — снова беззаботно рассмеялся Орландо, мгновенно возвращаясь к прежней театральной манере. — Просто дело очень и очень срочное, ты же прочитал письмо… обстоятельства, понимаешь? Ночной Хозяин хочет подстраховаться на всякий случай.

— Четыре часа, — сказал Валериус твёрдо. — Мне нужно время подготовиться как следует.

— Согласен! — Орландо направился к двери, и сапоги снова противно захрустели. — Готовься. Экипаж прибудет прямо к дому, не придётся никуда идти. Это очень важно, Валериус, для всех нас без исключения. Постарайся сделать всё быстро и вернуться суспехом, иначе Ночной Хозяин будет… разочарован, а ты знаешь, как он выражает разочарование в своих людях.

Орландо театрально поклонился, подмигнул мне напоследок и вышел, напевая что-то весёлое и совершенно не подходящее к ситуации.

Валериус стоял спиной ко мне, не двигаясь. Молчал минуту, потом ещё одну. Затем медленно повернулся и посмотрел на меня так, будто видел впервые.

— Ты слышал?

— Да, мастер. — Естественно слышал, можно сказать, был прямым свидетелем всего разговора. — Только не совсем понял, что случилось. Беда?

Мастер прошёл к своему рабочему столу, тяжело опустился на табурет, словно на плечи легла невидимая тяжесть. Провёл рукой по лицу, потом постучал пальцами по столешнице, он откровенно нервничал, принимая и обдумывая дальнейшие свои решения, я читал его как на ладони.

— Три серебряных, — наконец пробормотал Валериус, больше себе, чем мне и не ответил на вопрос. — Три Игнис их раздери, серебряных монеты, и так не вовремя всё это.

Он задумчиво замолчал, снова постукивая пальцами по дереву и только тогда туманно ответил:

— Да, беда. Почти классическая, когда в погоне за силой, люди теряют разум и жажда затмевает собой всё. Пф… Не вовремя…

— Мастер, может быть…

— Нет, — оборвал он резко. — Ты не можешь помочь. У тебя нет ни денег, ни силы, ни опыта в таких делах. Ты даже руну начертить толком не умеешь пока. Дай подумать.

Слышать это было не приятно, но справедливо, но отставать я не собирался.

— Тогда скажите, что нужно сделать, чтобы быть полезным в лесу?

Валериус поднял голову, уставился долгим взглядом. В глазах мелькнуло что-то — удивление? Или просто усталость от всей этой неожиданной ситуации?

— Ты понимаешь, что там опасно?

— Понимаю.

— Нет, не понимаешь, — он встал, подошёл к полке, достал оттуда небольшой деревянный ящичек и открыл его. Внутри лежали высушенные части чего-то: коготь длиной с мой палец, чёрный. Несколько чешуек, и кажется коренной зуб размером с мой указательный палец.

— Это из леса, во время обычного сбора трав, не в дождь, или упаси Теера не перед дождем. — Валериус взял коготь, повертел в пальцах задумчиво. — Лесной кошак, четвёртого ранга по гильдейской классификации. Убивает взрослого смертного за три секунды, а во время ожидания звёздного дождя они становятся агрессивнее в два раза. Плюс появляются твари, которые в обычное время спят где-то глубоко в земле: этерофаги, костяные пауки, иногда даже призрачные волки. Наша земля слишком скудна этером для них, но не в эти дни.

Положил коготь обратно, захлопнул ящик с глухим звуком.

— Орландо прав в одном: мне нужен помощник для травника, не смогу одновременно охранять его и собирать для него материалы. Без подсобника он сам не справится — слишком много работы для одного старика. — Мастер посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом. — Но, если возьму тебя, ты сам будешь отвечать за свою жизнь, большую часть времени. Я не могу так рисковать, тем более твоя Система. Так рядом всё…

Горло пересохло, мне пришлось сглотнуть и согласиться, да и какая к черту, а точнее Игнис ее подери разница, меня уже отправили с ним, всё остальное просто слова. Мастер должен сделать дело, а я должен выжить. Хотя что за беда, могла выдернуть так людей, я пока не понимал, а он не спешил говорить.

— Мастер, не прошу вас отвечать за меня, сам отвечу за себя.

— Ты? — Валериус усмехнулся коротко, без малейшей радости. — Ты пару дней назад разбил лоб до беспамятства, подрался, вчера приполз искусанный костяными крысами из катакомб. И ты будешь отвечать за себя в лесу, где водятся твари в десять раз опаснее? С таким подходом, мне тебя проще тут придушить, спокойнее будет, да и тело привезу родителям, а в лесу даже косточки не останется.

— Буду учиться быстро, — выпрямился я, заставляя голос звучать увереннее, чем ощущал себя на самом деле. — Скажите, что нужно знать, выучу. Скажите, что нужно уметь, научусь. У меня есть четыре часа на подготовку.

Валериус молчал долго, смотрел так, будто пытался разглядеть, блеф это или серьёзные слова. Наконец тяжело вздохнул.

— Четыре часа, ладно, — он прошёл к полке, достал ещё одну книгу — потрёпанную, с пятнами на обложке, явно видавшую виды.

Бросил мне на руки. Глаза сами зацепились за название «Выживание начинающего практика в дикой природе. С картинками».

— Читай внимательно, раздел про туманный лес должен знать наизусть, главы про опасные растения, зверей и базовые правила поведения в лесу. Потом начнём собирать снаряжение, и проверю, что запомнил.

Я перехватил книгу поудобнее — тяжёлая, толстая, страниц триста, не меньше.

— Запомню.

— Ещё одно, — Валериус шагнул ближе, и голос его стал тише, жёстче. — В лесу делаешь строго то, что скажу, ни шагу в сторону, ни одного самостоятельного решения без моего разрешения. Услышал шорох — не идёшь проверять, увидел красивый цветок — не срываешь, захотелось отойти поссать — спрашиваешь разрешения. Понял?

— Понял, мастер.

— Хорошо, — отвернулся, вернулся к своему столу. — Иди читай, времени мало. Я за покупками и через час вернусь, дверь никому не открывать, даже если там будут кричать что к тебе твоя родная мама приехала, понял?

— Да мастер!

Я запер за ним дверь, кивнул и вернулся на своё место, убирая первую книгу, в которой ни строчки не прочитал, открыл вторую. Первая страница содержала предупреждение написанное кроваво-красными чернилами:

«Эта книга написана кровью тех, кто не послушал советов. Если ты читаешь её накануне похода — ты уже опоздал. Но лучше поздно, чем никогда».

Звучит весьма ободряюще, но и правда, лучше поздно чем никогда, и следующие полчаса я читал, изучал весьма кровожадные картинки, которые рисовали, кажется, с мест происшествий и под которыми я бы сразу поставил тэг жесть, настолько они были правдоподобны.

Информация ложилась в голове структурно, основные опасные растения, звери, а также правила выживания и первая помощь. Теория была усвоена практически моментально, на свою память я не жаловался, теперь нужно надеяться, что на практике не придётся применять большую её часть. Особенно мне запомнился раздел седьмой главы, который звучал так — Подготовка к смерти. Как сделать так, чтобы вас убили быстро.

Вскоре вернулся мастер и принес с собой два рюкзака и большой баул.

— Дочитал до конца?

— Да, все семь глав.

— Тогда расскажи, —он скидал вещи в углу и повернулся ко мне. — Что делать, если встретил костяного паука?

— Не паниковать, потому что паук чувствует движение. Если заметил сеть — обходить стороной, не касаться. Если попал в сеть — не дёргаться, он почувствует вибрацию и прибежит. Резать нитки ножом, начиная с краёв, освобождая конечности. Слабое место паука — сочленения лап, целиться туда, если придётся драться.

Валериус кивнул, продолжая проверку.

— Кровавый плющ, признаки близости?

— Красноватый оттенок воздуха, сладковатый запах, похожий на гниющие фрукты. Деревья вокруг выглядят больными — кора темнеет, листья мелкие и редкие. Если увидел — не подходить ближе десяти шагов без защиты практика.

— Что делать, если группу атаковал этерофаг?

— Не геройствовать и не лезть в драку. Если нет практика стадии шага закалки кожи — задача остаться в живых и не мешать тем, кто может сражаться с такой тварью. Отступать медленно, не поворачиваться к твари спиной. Этерофаг охотится на слабых — если показать страх или побежать, станешь первоочередной целью.

Валериус смотрел долго, изучающе. Потом медленно выдохнул.

— Хорошо. Главное, чтобы теперь это не выветрилось из головы. Теперь разбирай баул.

В нем оказались несколько комплектов одежды, сделанной из прочной жесткой кожи, с твердыми вставками, когда я нашел себе одежду по размеру, то даже удивился, она сидела плотно, подтягиваясь десятком ремешков и всё моё тело было закрыто гибкими и твердыми пластинами, даже спина и шея.

— Комплект охотника. Практику полностью бесполезен, а вот смертному может сохранить жизнь, — мастер даже одевать такой не стал, обходясь всё тем же плащом, и камзолом с обычными сапогами. — Это немного тебя защитит.

— Да мастер. — кивнул я. Одежда и правду была хороша, и даже страшно спрашивать сколько она стоит.

— Взял в аренду, — сказал мастер. — Четыре серебра в сутки. Добавил к твоему долгу.

— Да мастер, — понуро пришлось согласиться.

То говорит мы денег заработаем, то вешает на меня новый долг, зараза. И вообще, это несправедливо — это же его заставили меня взять, а не я сам напросился. Что-то меня терзает сомнение, что он желает мне добра. Всё больше и больше он показывал, что заботится только о себе.

Впрочем, мне было грех жаловаться, где я ещё найду учителя? А долг… С долгом разберусь

— Кроме того. — Валериус достал с самой верхней полки небольшую деревянную шкатулку, покрытую рунами. Открыл аккуратно. Внутри лежали несколько каменных амулетов овальной формы, покрытых выгравированными рунами, светящимися слабым голубым свечением.

— Это защитные амулеты базового уровня, слабые по меркам настоящих практиков, но не имеющим этера, мощнее не найти, — взял один амулет, протянул мне на ладони. — Носи на шее под рубахой, ближе к телу. Он отпугивает мелких тварей. На крупных хищников не подействует никак, но костяные крысы или лесные пиявки будут обходить стороной инстинктивно.

Я взял амулет осторожно — камень был тёплым и гладким на ощупь, с выгравированным символом в виде круга с точкой в центре. Повесил на шею, спрятав под рубаху. Амулет лёг на грудь, почти невесомый, но ощущалось слабое покалывание, словно статическое электричество.

— Спасибо, мастер.

Валериус взял второй амулет, повесил себе на шею под одежду.

— Не благодари раньше времени, — голос стал жёстче. — Это не для тебя лично, это для моего спокойствия. Ты мне уже столько денег должен, что, если помрешь, я очень, очень расстроюсь.

— У меня вопрос мастер, можно?

— Давай, время есть.

— Мастер Валериус. Эта ситуация с Миррой и камнем, стойте! — я перебил начинающего вскипать дядю. — Дайте договорить!

— Продолжай. — скрипя и недовольно мастер согласился.

— Нельзя так отпускать ситуацию, я… мне откровенно страшно, от того, что я не понимаю, что происходит. Была эта женщина или не была, зачем этот камень, что мне с ним делать. Это же должно иметь какую-то логику, смысл. А вы говорите молчать. Да я ночами спать не могу, боюсь, что она ко мне в окно залезет и утащит куда.

— Спишь ночами ты хорошо, даже слишком. — ответил мастер. — Храпишь порой так, что у меня уши в трубочку сворачиваются, но думаю, как все синяки пройдут, станет поспокойнее. А на счет камня и твоих цифр. Если бы ты не поперся шляться по катакомбам, то прочитал бы все легенды о таких как ты, и вопросы бы отпали сами с собой. Понял?

— Да мастер.

— Но раз уж ты задал, отвечаю. Мирра — посланник кого-то из богов, не наших, скорее всего. А камень — это отличительный знак таких как ты. Кого называют Помеченными. Всё. Ни опасности, ни проблем, ни этой женщины ты скорее всего не увидишь. Легенды не врут. Могут привирать, но точно не врут. Такие как ты на этих землях не появлялись несколько веков, но это не значит, что ты редкость, есть другие земли, где прямо сейчас живут Помеченные, я уверен в этом.

— А камень. Тогда его лучше спрятать подальше? Если он выведет на меня?

— Я тебе так и сказал. Спрячь его куда подальше. Надеюсь ты не додумался засунуть его под кровать?

— Так вы не разрешили выходить никуда. Он наверху.

— Бери его с собой, закопаешь в лесу, чтобы никто не видел. На это вопрос закрыт?

— Да мастер. — с меня спал огромный ком непоняток, и я снова был вежливым учеником. — А если кто-то притронется к камню, тоже получит эээ…. Цифры и навыки.

— Нет. — покачал головой Валериус. — Скорее всего его убьет молнией. Или еще чем. Руна, которая похожа на круговорот, как раз и означает мгновенную смерть для чужака. А чужак — это любой, кто не ты. Так что давай, тащи эту гадость сюда.

Я потом поднялся наверх и взял камень с собой. Когда вернемся, обязательно перечитаю все книги мастера, тем более что разрешение у меня есть, считай это тоже работой.

Оставшееся время пролетело быстро, мы собрали еду, и ждали только телегу, которая подкатила точно через четыре часа. Валериус закрыл мастерскую на ключ, второй отдал мне, и я повесил его рядом с амулетом, и мы залезли в телегу.

— Впереди место мастеру. — заявил возница, — Малёк назад пусть идет.

Мне в принципе без разницы, где было сидеть, зато много чего рассмотрю, я уселся на узкую скамью и схватился за деревянный поручень. Неожиданно рядом показалась фигура и уселась тут же. Я сразу узнал в нем Тинга и тот был весьма весел, не смотря на разбитый нос и огромный фингал под глазом, если у меня под левым, то у него под правым.

— Привет Лео! Давно не виделись. — шмыгнул носом Тинг. — Я же говорил еще встретимся. Правда не думал, что так скоро.

— Ты что тут делаешь? — зашипел я на него понимая, что мастер всё видит и пытаться сделать вид что я его не знаю было невозможно.

— То же что и ты, исправляю наш косяк. Ох, братан, ну и накосячили мы с тобой в этих драных катакомбах, ты бы знал. А я сейчас и расскажу!

Глава 14

На словах Тинга телега дёрнулась, колёса жёстко заскрипели по булыжникам мостовой, и я рефлекторно вцепился в поручень, стараясь не выпасть по дороге. Если нас весь путь так будут везти, меня укачает к чёрту.

Город уже готовился ко сну, редкие светильники загорались, количество людей по сравнению с днём уменьшилось кратно. И царила непривычная тишина.

— Ну так вот, слушай сюда, друг, — Тинг наклонился поближе, понизил голос до заговорщического шёпота, затем остановился, словно что-то обдумывал и неожиданно задал вопрос. — А ты, получается, вообще не в курсе, зачем нас тащат в этот дурацкий лес?

— Откуда, — пожал я плечами, не собираясь рассказывать про произошедшее в мастерской несколько часов назад. — Пришёл какой-то тип, показал письмо, и мастер сказал собираться. Будем помогать собирать травы и охранять. Типа срочное дело. Причём тут мы вообще, а точнее ты и я?

— А вот при том. Ночной Хозяин давно поддерживает запрет лазить по катакомбам без его разрешения. А мы его нарушили. — Тинг всхлипнул носом, вытер его рукавом и продолжил. — Потревожили мы древнее зло своими действиями, никак иначе. Краб еще гнидой оказался. Если бы так не протупил, мы бы с того ядра три серебра взяли, зуб даю, я узнавал у знающих. Куча меди каждому. А он… тьфу. Хуже даже чем крыса. А ведь я его с детства знал.

Тинг оглянулся на сидящих впереди, проверяя, подслушивают ли они или нет. Мастер Валериус сидел, не шелохнувшись, замотавшись целиком в плащ и чуть сгорбившись, даже лица не видно. Сидящему рядом с ним вознице, тощему мужику, вообще было на всё плевать, он торопливо погонял лошадей, словно стремясь поскорее свалить из города. Недовольные крики некоторых не расторопных граждан были тому свидетельством. Мы явно спешили.

— Так мы же ничего не сделали, — возмущённо ответил я, подскакивая при очередном рывке и поворачиваясь к парню. — Краб умер, мы выбрались, та тварь была давно мертва, и даже не мы её убили. Что не так?

— Оска, — горько ответил тот. — Оска умер.

Я замолчал, выслушивая эту плохую новость. Оскар был неплохой парень, его было жаль. Получается, укус его и убил. Похоже заражение крови и прочее. Я вообще не силён в медицине, даже из моего мира, что уж говорить об этом. Но укус Краба был страшен, он столько мяса выдрал из ноги, даже не удивительно, что парень умер. Страшно, что я даже не подумал об этом в тот момент, когда мы выбрались на поверхность. Хотя чем бы я помог?

— Но если бы он просто умер, это было бы полбеды, — продолжил Тинг. — Перед тем как умереть, я отвёл его в ночлежку к бабуле Мяу и оставил там. Заплатил две медных монеты, что забрал с тела Краба, мелочь, но главное показать действие. Бабуля и так бы помогла. Ну и оставил его лечиться. Кто же знал, что дальше будет такое.

— Хватит уже нагнетать! — я ткнул его кулаком в плечо. — Я в следующий раз дам в морду. Почему мы виноваты-то? Из-за смерти Оски?

— Тётушка его посмотрела, — продолжал Тинг, не отрывая взгляда от моего лица, будто проверял реакцию. — Сказала, что укус странный. Не от обычной крысы. Что-то с ядом намешано или… не знаю, магия какая. Она дала ему отвар, связала руки, приказала лежать смирно. Я ушёл, думал, переспит, и всё пройдёт.

Бух, мы снова подпрыгнули на ухабе, и я повернулся посмотреть, где едем. Местность была незнакомая, дома тянулись и тянулись, показывая, как огромен город. Мало того что он вдоль бухты тянется на несколько километров, так и в глубину уходит ещё прилично. Телега катилась со скоростью бегущего человека, постепенно набирая разгон на прямой дороге, местность шла немного на спуск.

— И? Это всё? Потом тебя поймали?

— Да не, — отмахнулся Тинг. Судя по всему, ему нравилось рассказывать эту странную историю, смотря, как я нервничаю. — Потом он ожил, перегрыз бабушке Мяу горло, залил всё кровищей и перекусал два десятка мелких пацанов и не очень. Там такая бойня была, ужас просто. Теера милостивая, помоги развидеть, я кровищи столько ни разу не видел. Я-то спал в это время, пока он там народ убивал, пропустил всё.

Дальнейшее звучало как полнейший бред: оживший Оска, разорвавший спутанные руки убил несколько десятков человек, которые тоже ожили и начали убивать всех, до кого могли дотянуться. Настоящий зомби-апокалипсис, Ингис его подери! С какого перепугу вообще тут зомби⁈

— Что было дальше, — голос мастера за спиной заставил нас вздрогнуть и замереть. — Рассказывай, или я сверну тебе шею.

— Да, господин, — Тинг вжал голову в плечи, побледнел, лихость пропала сразу. Попытался отодвинуться, но спина уперлась в борт телеги. — Я не сильно много знаю, что было дальше. Оска порвал несколько людей на улицах, пока не нарвался на парней Дыбы, те смогли его отогнать, и он ушёл в катакомбы. Как мне рассказал друг, он добрался до тела нашего погибшего товарища и сожрал его полностью, и изменился.

— Что за товарищ? Почему погиб?

— Мы нашли костяную крысу-матку, и Краб, полудурок, ай! — Тинг получил леща. — Простите, господин! Краб увидел в трупе ядро, нечищеное, и засунул в рот, а потом убежал. Мы его догнали и убили, он уже монстром стал, наверное, сам бы умер. Там Оску и укусил за ногу, когда с ним дрались.

— Что дальше⁈ Где эта тварь?

— Его гонят… Но он вылазит через ходы и грызёт людей, оставляя их в своих домах. Практики участвуют, вместе с стражей. Скажите, господин, а разве мёртвые могут оживать? Он же помер, какой с него толк.

— Ингис милосердный, вы даже не представляете, что натворили! — выругался мастер. — Видит Венату, вас обоих по-хорошему должны повесить, если дело выйдет наружу и сюда придёт кто-то типа Ордена Очищения! Это же…

Мастер замолчал и уселся между нами, прижимая нас по разные стороны телеги. Мои мысли крутились вокруг зомби и того, кем стал Оска. Но как об этом узнать, если не спросить мастера? Поэтому я спросил. Если вопрос Тинга он оставил без ответа, то на мой, возможно, ответит.

— Мастер, а что случилось с Оской? Почему так?

— Неочищенное зерно, это такая прорва энергии, которую даже начинающий практик переварить не сможет, независимо от того, с какого монстра он его получил. Слишком редкая вещь. Ваш пацан поверил в сказки сектантов с Седых островов, именно оттуда приходят истории о простых людях, проглотивших ядро и ставших практиками. Как показывают наблюдения минимум последней тысячи лет, все те разы, когда простые смертные это делали, происходило одно и то же. Сначала попытка переродиться, затем тело растворяется, превращаясь в кучу бесформенной плоти, которая в таком состоянии может лежать годами, дожидаясь зверя или человека. Затем нападение и перерождение. Так появляются Проклятые.

— Теера милосердная! — выдохнул Тинг. — Проклятые в городе! Это же чума!

— Тихо. Заткнись. Почему ты вообще оказался здесь? — мастер снова отвесил ему леща и продолжил выпытывать информацию вместо меня.

— Выжившие видели, что Оску притащил я, — виновато ответил Тинг. — Ну, а найти меня для знающих не проблема. Нашли, немного приукрасили и посадили в телегу. Сказали, что своими делами я заслужил стать кормом для духовных зверей. Вот. Господин, а вы скормите меня им, да?

Они отправили Тинга на смерть? А нас? Тоже на смерть? Вряд ли. Орландо был очень заинтересован в поездке мастера. Если он так силён, то это действительно просто задача по защите города от странной напасти и не более. Опасная, но выполнимая.

Несмотря на то что я узнал, вины своей я не чувствовал. Это чистая случайность. Пацаны без меня, если быть откровенным, не выбрались бы после первой драки с крысами и там бы и померли. Хотя с другой стороны… Зараза.

Получается, триггер этих событий, всё-таки я, такая составилась логическая цепочка. Не утащи меня с собой Тинг, этого бы не произошло, и всё шло своим чередом. Парни бы умерли в катакомбах. Они и так уже умерли, один остался. И я.

Валериус немного повернулся, схватил Тинга за ворот и вытащил его перед собой так, что у бедного парня ноги волочились по мостовой. Тинг захрипел и задёргал ногами.

— Ты говоришь, — голос мастера был ледяным, — что зомби в катакомбах появились из-за вас двоих? Что Ночной Хозяин послал нас в лес именно за травами для борьбы с укусами проклятых?

— Я… я не знал, что вам не сказали! — Тинг задыхался, лицо краснело. — Орландо обещал, что всё объяснит!

— Орландо, — Валериус сплюнул, не отпуская хватку. — Этот лживый урод специально умолчал эту часть. Специально подставил меня, рассказывая про то… Что вам лучше не знать…

Я рванулся вперёд, схватил дядю за руку, пытаясь оттащить.

— Мастер, отпустите его! Он не виноват!

Валериус посмотрел на меня, и я застыл. В его взгляде читалась ярость.

— Не виноват? — переспросил он медленно. — Он втянул тебя в эту авантюру, он привёл к тому, что город под угрозой, и скорее всего в ближайшие несколько дней погибнет очень много народа, а ты говоришь, не виноват?

— Это я согласился идти, — выпалил я, не отводя взгляда, и продолжая рассказывать не совсем правду. — Меня никто не заставлял. Тинг предложил, но решение принял я. Если хотите кого-то винить, вините меня тоже.

Мастер смотрел долго, изучающе. Потом отпустил Тинга, и тот рухнул на скамью, кашляя и хватаясь за горло.

— Оба идиоты, — Валериус развернулся, перешёл обратно к козлам. — Возница, живее! Если бы я знал ситуацию заранее, мы бы поехали четыре часа назад!

Возница что-то буркнул невнятное, но хлестнул вожжами сильнее. Лошади перешли на рысь, телега затряслась ещё сильнее.

— Четыре часа назад меня ещё мутузили, — поправляя куртку и проверяя шею, прошептал Тинг. Судя по всему, ему нисколько не было страшно. — Спасибо, конечно, за то, что заступился, но ты не прав. Я, конечно, будущий царь этого города, но ошибки должен признавать, это мой косяк.

— Ты ещё надеешься выжить? — усмехнулся я горько. Слишком мало информации и слишком много проблем.

— Конечно! — оптимистично ответил парень. — Не только выжить, но и разжиться чем-нибудь ценным. Не каждый год я из города выползаю в лес, тем более в туманный лес. Без дорогого подарочка в пару серебряков я оттуда не вылезу. Тем более что твой мастер будет нас охранять.

— Вот сейчас лучше заткнись, а то я пожалею о своих словах.

— Зато будет весело! — хрипло рассмеялся будущий царь города. — Жизнь должна кипеть вокруг, иначе это не жизнь, а полный тухляк. Будь как я, и мы с тобой ещё корабль украдём, чтобы сплавать на ту сторону Великого моря! Там столько сокровищ, не представляешь!

— Если не заткнёшься, то твоя жизнь оборвётся прямо сейчас, — бросил мастер, и пацан наконец заткнулся.

Впереди Валериус негромко заговорил с возницей. Я напряг слух, пытаясь расслышать.

— Как часто ты возишь людей к лесу? — спросил мастер.

— Да раз в месяц, не больше, — ответил возница хрипло. — Практики ездят, травники. Кто за наживой, кто за знаниями. Обратно везу не всех.

— Понятно. А сколько раз за последнюю неделю?

— Это третий, — возница сплюнул в сторону. — Ненормально это. Что-то творится. Звери беспокойные.

— Перед Звёздным дождём всегда так, — отмахнулся Валериус.

— Не, не так, — возница покачал головой. — Отец рассказывал про прошлый дождь, легче было, явно легче.

Мастер замолчал, видимо обдумывая слова возницы. Я переглянулся с Тингом. Парень пожал плечами, но в его глазах читалась тревога.

Дальше мы ехали молча. Город закончился огромными, толстенными стенами высотой метров двадцать не меньше, причём саму толщину я смог оценить прямо изнутри — тоже метров десять. В огромном коридоре с здоровенными воротами было много тёмных провалов-окон, откуда на нас смотрели длинные наконечники стрел. От кого чёрт подери они так защищаются?

Безопасность была на уровне, но нас пропустили быстро, стоило мастеру показать стражникам письмо. В отличие от портовых, эти были снаряжены гораздо лучше: помимо кольчуг, панцири, металлические наплечники и наколенники, огромные щиты и копья, у каждого меч и ещё куча разных орудий убийства на поясах и за спинами.

— Это господа практики, — завороженно прошептал Тинг. — Настоящие, они уже прошли закалку костей либо в самом её конце. Послужат тут пару лет и уйдут дальше по службе, в настоящие города…

— Ты тут что ли никогда не был? — удивился я. Да и наш город настоящий, разве нет

— Откуда. Это не моя территория, я из города с рождения не выходил, — ответил врун. И непонятно, правду он говорил или нет. — Там практически нет смертных, города где живут практики.

Телега покатилась дальше, и мне оставалось только рассматривать темнеющие и отдаляющиеся стены и огромные квадратные башни, тянущиеся в темноту. Я посмотрел на небо и вздохнул.

Тьма бездонная! Ни одной звезды. Вместо этого красный светильник словно закрыло чем-то чёрным, оставляя небольшие проблески по бокам, как при полном затмении на Земле. Куда я попал вообще! Такое же не должно существовать. Это не настоящая звезда, а какой-то искусственный светильник иначе я просто не могу объяснить.

— Странно это всё, — пробормотал я вслух.

— Что странно? — отозвался Тинг.

— Всё это. — я развел руками, показывая мир вокруг, и заткнулся, понимая ужас того, что только что сказал.

— А что с ними не так? — парень посмотрел вверх, явно не понимая, о чём я.

— Забудь, я просто про всё происходящее. — отмахнулся я, ругая себя всеми словами. Черт! Это же полнейшая подстава, что вырвалось так из головы.

За городскими стенами ночная темнота стала абсолютной. Возница зажёг фонарь, прикреплённый к телеге, но его свет казался слабым и беззащитным по сравнению с ночью.

— Лучше не смотрите на свет, пусть глаза привыкают к темноте, — посоветовал мастер и накрыл голову капюшоном, защищая себя от света. — Больше разглядите.

Мы с Тингом молча последовали совету рунмастера.

— Слушай, — шепнул я и натянул капюшон, пришитый к костюму. — Расскажи мне про Орландо. Что он вообще за тип?

Тинг вздрогнул, поднял глаза.

— Орландо? — задумчиво протянул он, поправляя одежду и усаживаясь поудобнее, всё же деревянная лавка была не самым приятным местом для сидения, особенно когда так трясет на ухабах. — Правая рука Ночного Хозяина. Он собирает долги, организует… всякое. Когда в катакомбах началась эта движуха, Хозяин поручил Орландо разобраться. Тот и разобрался, нашёл виноватых, то есть меня, и придумал, как использовать.

— Использовать, — повторил я горько. — Вот так просто… и меня тоже, получается? Я ведь там был.

— Ну нет, тебя-то я не сдал, — Тинг усмехнулся криво, без радости. — Меня били, но я не сдал. Тинг Пепер своих не бросает.

— А сразу сказать было нельзя? — я снова ударил его в плечо. На этот раз в благодарность, наверное. — Но тогда… Зачем ты сразу соврал, что мы тут исправляем наш косяк?

— Ага. Чтобы ты вёл себя так, как надо, — улыбнулся тот. — Видишь, ты тоже своих не бросаешь. Мастер Валериус мог меня задушить, и ему бы ничего не было. Даже виру платить некому.

— Я и сейчас тебя могу придушить, придурок мелкий, — громко ответил мастер спереди. — Я всё слышу.

— Простите, господин, — Тинг поморщился. — Я — никто. Беспризорник, который натворил дел и запустил заразу по трущобам. Меня никто не хватится. Если мы подохнем в лесу, Хозяину плевать. Если выживу, отлично, долг закрыт. В любом случае они в плюсе.

Логика была железной и мерзкой одновременно. Я сглотнул комок в горле, чувствуя, как злость смешивается с бессилием. Меня использовали. Нас обоих использовали. И даже Валериуса использовали, подставили, не сказав всей правды, зная, что мастер из-за долга не откажется.

— А почему Орландо не сказал дяде? — спросил я тихо. — Зачем скрывать?

— Да я откуда знаю. Мне и рассказали-то только потому, что, когда били, пришёл сам Ночной Хозяин и отдавал распоряжения.

— То есть ты просто подслушал, — заключил я.

— Конечно! Уши греть всегда хорошо, целее будешь! — Тинг хохотнул.

Впереди мастер снова заговорил с возницей, на этот раз громче.

— Ты говорил, что не всех обратно везёшь. Многих теряешь?

— Из десяти — трое не возвращаются, — ответил возница буднично. — Иногда больше. Лес не прощает ошибок.

— А что с телами?

— Какие тела, господин рунмастер? — возница хмыкнул. — Лес забирает. К утру и костей не найдёшь. Туман съедает.

Потом мы долго ехали молча, разглядывая безжизненную картину: поля, местами разрушенные заборы и дома, словно здесь прошла чума. Местность, особенно в темноте, казалась мёртвой, и у меня мурашки по телу пробежали, когда на очередной яме я подпрыгнул, услышав протяжный скрип колеса.

— Как-то тут жутковато, — пробормотал я.

— Ага. Северный вход, он такой, — согласился Тинг. — Вот южный, там жизнь. Там ярмарки и деревень целая тьма. Говорят, что можно год скакать по дороге, и каждый километр будет стоять или таверна, или деревня, так тут много народу.

— А почему?

— Так туманный лес же, — непонятно пояснил Тинг. — Плохое место. Отец рассказывал, что когда-то он был далеко, в нескольких днях пути, но постепенно подползает к городу.

— И с ним ничего не делают? — удивился я.

— А что с ним делаешь? Это ж туманный лес.

— Готовьтесь, лес близко, — гаркнул молчащий всю дорогу возничий.

Я посмотрел вперёд, приподнявшись с телеги. Впереди показался лес, на фоне ночи ещё более тёмным пятном. Вскоре дорога запетляла между деревьями, сужаясь до тропы. И я понял причину названия: у самого подножия деревьев клубился туман, словно живой, расползаясь щупальцами в сторону полей.

— Там, где он встал, растут деревья, которые не срубить, — прошептал Тинг. — Даже сильные практики, что посещают наши земли, не смогли с ним справиться. А барону пока нет дела, зачем ему зачищать место, которое не является его вотчиной. Территории баронства начинаются с города. Говаривают, что залётным практикам это тоже выгодно: удобно делать вылазки в лес. В городе есть люди, ресурсы, таверны, портовые шлюхи и развлечения на любой вкус. Ну а тут сила и звери.

Телега замедлила ход. Возница натянул вожжи, лошади перешли на шаг. Дорога превратилась в едва различимую тропу, петляющую между корнями.

— Дальше пешком, — сказал Валериус, спрыгивая с козел. — Телега не пройдёт.

Я поднялся, ноги затекли от долгого сидения. Тинг рядом застонал, разминая спину. Мы оба спрыгнули на землю, и я почувствовал, как мягкая почва проседает под ботинками.

Валериус кивнул, развернулся к вознице.

— Жди здесь до рассвета. Если не вернёмся, езжай обратно, доложишь Орландо.

Возница кивнул молча, явно облегчённый, что его не тащат вглубь леса. Мы двинулись по тропе. Впереди шёл Валериус, за ним я, замыкал Тинг.

— Ступайте только по тропе, пока не разрешу, — сказал нам мастер, доставая из-под плаща небольшой клинок. Странно, я даже не заметил, где он его взял, даже не знал, что у мастера есть оружие. Хотя тот факт, что он десять лет служил, должен был мне намекнуть.

— Мастер, — осторожно спросил я, надеясь не нарваться на ругань сосредоточенного рунмастера. — А почему мы приехали ночью, ну, точнее, не лучше ли тогда дождаться утра и с утра пойти в лес?

— В туманном лесу без разницы, когда ты в него пойдёшь. Ночью даже немного проще. Духовные звери чуть светятся в темноте из-за этера, накопленного в телах. Будет проще увидеть опасность.

Фонарь с собой мы не брали, но видимость в лесу была лучше, чем вне его, как раз благодаря этому туману. Во всяком случае, метров на двадцать в разные стороны я смог рассмотреть как деревья, так и растения на земле.

— Даже если вас будет рвать зверь на части, не сходите с тропы. Понятно? Тогда я смогу вас вытащить. Впереди будет лагерь и нас там уже ждут.

— Да, мастер, — ответил я и тут же прозвучал голос Тинга.

— Да, господин.

Глава 15

Тропа петляла между стволами деревьев, то уходя вверх по склону, то спускаясь в низины, где туман становился плотнее и влажнее. Я шёл за мастером, стараясь не отставать и не сбиваться с едва различимого пути, периодически спотыкаясь о корни, которые словно живые переплетались под ногами, выступая из земли узловатыми дугами, словно пытаясь схватить за лодыжку и свалить наземь.

Тинг позади меня сопел, иногда тихо ругаясь, когда спотыкался. В отличие от нас, периодически наступающих на хрустящую ветку и производящих много шума, мастер двигался бесшумно. Он даже клинок запахнул обратно под плащ и шёл, закутавшись, словно мёрз. Мне даже казалось, что с закрытыми глазами.

Мы шли минут двадцать, может больше, когда впереди замерцал огонёк. Валериус замедлил шаг, поднял руку, останавливая нас. Я замер, Тинг уткнулся в меня и засопел. Где-то впереди слышались голоса, негромкие, почти неразличимые.

— Наши, — коротко бросил мастер и двинулся дальше.

Тропа вывела нас на небольшую поляну, окружённую деревьями. В центре горел костёр, у которого сидели трое мужчин. Рядом стоял небольшой навес из тонких брёвен, под которым виднелись свёрнутые тюки и две корзины. Ещё один человек, старик в потрёпанном плаще, копался в одной из корзин, что-то бормоча себе под нос.

Трое у костра подняли головы при нашем появлении. Один из них, широкоплечий детина с короткой бородой и шрамом через всю щёку, ухмыльнулся.

— О, рунмастер пожаловал. Думали, ты передумал и свалил обратно в город.

— Задержались, — сухо ответил Валериус, подходя ближе. — Орландо не всё рассказал.

— Когда это он всё рассказывал? — хмыкнул второй мужчина, тощий и жилистый, с длинными волосами, собранными в хвост. — Главное, что ты здесь. А это кто с тобой?

Валериус кивнул на нас с Тингом.

— Помощники. Будут таскать корзины и делать, что скажут.

Третий охранник, молодой парень лет двадцати пяти с гладко выбритым лицом и настороженным взглядом, окинул нас оценивающим взором.

— Совсем зелёные. Они хоть амулеты носят? Без личных стражей я с ними не пойду, смертные дети в туманном лесу к добру не приведут.

— Теперь носят, — мастер достал из кармана две небольшие деревянные фигурки на кожаных шнурках и бросил мне и Тингу. — Надевайте. Не снимайте, пока не выйдем из леса.

Я поймал амулет, рассматривая резную фигурку. Качество было такое себе, больше похожее на поделку новичка и смутно напоминало какое-то животное, скорее даже волка или собаку, с открытой пастью и поднятой лапой. Дерево было тёплым на ощупь и источало горьковатый аромат полыни. Это уже второй амулет выданный мастером, но на этот раз никакой информации о том, для чего он, мастер не дал. Амулет добавился к другому на шее, и на этом всё.

— А ты, мастер? — снова спросил молодой.

— Я защищён, — ответил Валериус, и я понял, что свой амулет он отдал Тингу.

— Хорошо, — широкоплечий охранник поднялся, отряхивая штаны от травы и влаги. — Я Дарелл, это Линдор, — он кивнул на тощего, — а это Эйд. Будем твоей командой, пока старикашка собирает травки. Передаю командование тебе.

Линдор фыркнул, доставая фляжку из-за пояса, и тоже встрял в разговор:

— Серьёзно, рунмастер, зачем тебе трое практиков на прогулку в Туманный Лес? Орландо совсем с катушек съехал.

— Ты здесь по той же причине, что и я, — резко ответил Валериус, — а не по собственной воле. Будь иначе, я бы поперся в этот драный лес, Игнис его сожги, только с армией практиков моего уровня. Поэтому меньше шума. Мы должны быть самыми тихими существами этого леса, и тогда нам, возможно, повезёт.

— И денег пообещали, — недовольно скривился тот в ответ.

— Выживи и заплатят, в чём проблема? — буркнул Валериус, подходя к навесу. — Мастер Мориан, ты готов?

Старик у корзин выпрямился, повернулся к нам. Его лицо было морщинистым, как печёное яблоко, глаза маленькие и блестящие, нос крючком. Седые волосы торчали из-под капюшона взлохмаченным ежом.

— Готов, готов, не торопи, — проскрипел он раздражённо. — Вечно вы, практики, носитесь как ошпаренные. Травы терпят, город тоже потерпит. Главное, всё собрать правильно, а не абы как.

— Мастер Мориан, мы должны закончить дело как можно быстрее, это не терпит отлагательств. Я полагаю, ты в курсе, что происходит?

— Ну само собой, я в курсе! Звёзды сошлись так, как сходятся почти каждый раз, стоит звёздному дождю дойти до нас. Не первый и не последний раз проклятые появляются. Я на своей жизни уже четыре волны таких встречал, и поверь, эта самая малая из тех, что были. Вот помню, был случай…

— Мастер Мориан, — перебил травника Валериус. — Собираемся и выходим. Я тебя понял, но у нас есть сутки, максимум полтора. Звёздный дождь может начаться в любой момент.

— Сутки это много, — старик махнул рукой. — За сутки я половину леса обойду, до Трёх Сестёр точно. Тем более что сейчас самое время. Перед дождём травы набирают силу, особенно лунный мох. Если соберём правильно, хватит на годы вперёд.

— А город? — голос мастера стал жёстче. — Там люди умирают, а мох это не то, что нужно для борьбы с проклятыми.

Мориан поморщился, словно от зубной боли.

— Город простоит. Проклятым нужно время, чтобы набрать силу. А вот травы перед дождём бывают раз в Игнис знает сколько лет. Упустим момент, придётся ждать до следующего дождя. А кто знает, когда он будет?

Повисла напряжённая пауза. Валериус смотрел на старика, и я видел, как желваки ходят на его скулах. Наконец мастер выдохнул.

— Хорошо. Но если я скажу сворачиваться, ты не будешь спорить.

— Посмотрим, — проворчал Мориан и снова полез в корзину.

Дарелл расхохотался, хлопнув Линдора по плечу.

— Вот это характер! Старик, ты бы ещё рунмастеру указывать начал, как меч держать.

— Мне плевать, как он меч держит, — огрызнулся Мориан. — Главное, чтобы делал своё дело. Кто виноват, что вы хуже помойных червей среди практиков, даже не стремитесь развиваться, в отличие от него.

Линдор сделал глоток из фляжки, вытер рот.

— Не зарывайся, старик.

Мориан не шевельнулся. Даже не выпрямился. Просто продолжал смотреть на Линдора теми маленькими блестящими глазками, и в этом взгляде было что-то такое, отчего у меня засосало под ложечкой.

— Ты много возомнил о себе? — голос старика стал тише, но острее. — Хочешь поединок прямо здесь?

От старика словно холод пошел, заставляя нас с Тингом отступать в сторону и сжиматься, стараясь быть максимально незаметными. Вопящий внутри от страха Лео ничего хорошего к этой ситуации не добавлял, а я окончательно понял, что это очередной попадос, причем не самый приятный. Если тут начнется драка практиков, таким малькам как я остаётся только умереть.

— Игнис тебя сожги, — выдохнул Линдор, и голос его дрогнул. Рука медленно отползла от рукояти клинка. — Я просто… это была шутка, мастер Мориан, прошу простить мою грубость.

— Шутка, — протянул старик. — Весёлая. Развешивать кишки по веткам тоже знаешь ли весело.

Он наконец отвернулся, снова склонился над корзиной, и температура начала возвращаться к норме. Но по спине у меня всё ещё бежали мурашки.

— Кто вообще набрал это быдло? Орландо? — проворчал Мориан громко чтобы слышали все, роясь в своих травах. — Я сделаю ему выговор, как вернёмся.

Даже мастер, задумчивый и превратившийся в статую в своём темном плаще никак на это не отреагировал. И тем более ни один из охранников даже не пискнул что-то на обидные слова, признавая его силу, а мне остаётся лишь гадать, на каком шаге ступени закалки он находится.

— Эй, парни, — крикнул травник, поворачиваясь и глядя на нас с Тингом. — Идите сюда. Будете таскать, что соберу.

Мы подошли. Старик сунул нам по мешку с перевязанной верёвкой горловиной и дал короткую инструкцию.

— Повесите на плечо. Руки свободными держите. И смотрите, куда наступаете. Лунный мох растёт у корней, на камнях, в тени. Если увидите светящиеся голубоватые пятна, зовите меня. Но сами не трогайте! Сорвёте неправильно, мох потеряет свои свойства, и толку от него будет ноль.

— А как правильно, господин? — спросил я, перевешивая мешок через плечо. Лично я срывать опасный мох точно не собирался. Помнил, что про него было написано в книге, которую дал почитать мастер.

Мориан прищурился, разглядывая меня.

— Ты грамотный? Книжки читал?

— Читал.

— Про травы?

— Немного. Лунный мох выделяет ядовитые споры, вызывающие удушье и отёк лёгких при вдыхании.

Старик хмыкнул и спросил то же самое у Тинга. Тот отрицательно покачал головой, не говоря при этом ни слова.

— Морда твоя знакомая, типаж характерный, — неожиданно проговорил травник. — Твой отец не Шантар Пепер, случайно?

— Да, он, господин, — склонился в поклоне Тинг.

— Вот оно что, хитрый лис… — непонятно протянул Мориан. — Но, с другой стороны, я его понимаю. Забавно, как всё обернулось. Мастер Валериус, у меня к тебе просьба.

— Слушаю.

— Этот парень должен выжить, если такое будет возможно. У меня будет пара дел к нему, по старой памяти. Знал я его папашу и деда, хорошо. Не должна такая кровь прерываться. Биться за него до смерти не прошу, если что, бросай смело, ничего путного из него уже не вырастет, там такая родня, вся в крови по колено. Интересно будет просто, кое-что разузнать.

Тинг хотел было огрызнуться, но старик легонько ткнул его пальцем в живот, и тот со стоном загнулся.

— Делай дело, Тинг Пепер, не порти мне нервы. Я готов. Вернёмся сюда, когда наполнятся мешки.

Группа двинулась в путь. Впереди шёл Дарелл, за ним Валериус и Мориан, следом я с Тингом, замыкали Линдор и Эйд. Охранники молчали, нервничали и держали оружие наготове. У каждого было короткое копьё с широким наконечником и крестовиной под ним. Кажется, именно такими охотятся на зверей.

Мастер же не стал доставать свой клинок, о чём-то тихо переговариваясь стравником.

Мы шли ещё минут тридцать, петляя между деревьями. Туман становился всё плотнее, обволакивая ноги до колен. Светящиеся пятна на стволах и под корнями попадались всё чаще, и Мориан каждый раз останавливался, осматривая их придирчиво.

— Нет, это не то. Этот уже отцвёл. А вот этот слишком молодой.

Я начинал понимать, почему старик говорил, что травы терпят. Он был невероятно придирчивым, отбрасывая девять из десяти найденных растений.

Наконец Мориан остановился у большого валуна, покрытого мхом. Голубоватое свечение исходило от основания камня, где росли густые подушки какого-то растения.

— Вот! — старик просиял, опускаясь на корточки. — Вот это настоящий лунный мох. Зрелый, здоровый, полный силы.

Он достал из боковой сумки небольшой серповидный нож и аккуратно начал срезать пучки мха, складывая их в принесённую корзину. Затем остановился и жестом подозвал меня.

— Смотри и учись, мальчик, — сказал он мне. — Видишь, как я режу? Под углом, оставляя корешки. Вот так. Теперь попробуй сам.

— А яд, господин? — спросил я, совсем не собираясь заниматься таким опасным делом.

— Яд вреден смертным, да, вот беда, ты как раз из них. Хе-хе. Но смотри, мы сделаем так. — Старик поднялся, порылся в сумке и достал большой платок, затем следом появился небольшой флакон, из которого тот побрызгал на тряпку и протянул мне. — Повяжи так, чтобы остались только глаза, это защитит.

Я посмотрел на мастера Валериуса, тот, сжав губы, кивнул, мол, делай, что говорят. Зараза, они так меня убьют же! Впрочем, вариантов не было, пришлось делать, как сказали, и показывать травнику, что я готов.

— Если мой подмастерье получит серьёзные повреждения дыхательных путей, я заставлю тебя платить виру, мастер Мориан.

— Да хоть две, — отозвался тот. — Главное, сделать дело.

Да уж. Спокойствия его слова мне не добавили. Надо дышать через раз.

Мориан протянул мне нож. Я взял его осторожно, опустился рядом со стариком. Мох был мягким и влажным на ощупь, приятно холодил кожу. От этого тот факт, что его споры ядовиты, лучше выглядеть не стал. Руки бы тоже потом протереть, перчаток-то у меня нет. Я приложил лезвие, как показал травник, и аккуратно срезал небольшой пучок.

— Хорошо, — кивнул старик. — У тебя рука лёгкая. Продолжай. Складывай в кучу, потом разберём.

Я работал медленно, стараясь не испортить. Мориан начал собирать мох с другой стороны камня, бормоча себе под нос непонятные слова. Тинг стоял рядом и откровенно зевал. Судя по его лицу, он был вполне доволен, что его ничего не заставляют делать.

Охранники расположились по периметру, а мастер стоял в центре, периодически неторопливо поворачиваясь в разные стороны, наблюдая за происходящим.

Я срезал очередной пучок, когда заметил движение краем глаза. Что-то ползло по земле, огибая корни. Несколько тёмных, блестящих фигур размером с ладонь.

— Мастер, — позвал я тихо.

Валериус обернулся, проследил за моим взглядом и тихо сказал:

— Пиявки.

Мориан поднял голову, прищурился.

— Лесные пиявки? Они не должны подходить близко к амулетам.

— Не должны, — согласился мастер, поднимаясь. — Но подходят.

Я разглядел тварей получше. Они были похожи на обычных пиявок, только крупнее и с множеством коротких ножек по бокам. Двигались быстро, волнообразно извиваясь. Их было штук десять, может больше, и они ползли прямо ко мне.

— Дарелл, — окликнул Валериус.

Широкоплечий охранник уже был рядом, наготове.

— Убить? — спросил охранник.

— Пока не стоит, смерть живого существа поднимет волну. Откидывайте их аккуратно.

— Они не уходят, — тихо сказал Эйд. — Должны уходить от амулетов.

— Что-то их привлекает, — Валериус обернулся к Мориану, — или выгоняет из обычных мест.

— Делайте своё дело, — ворчливо ответил старик. — Мне плевать на эту живность.

Двое охранников копьями поднимали пиявок и отшвыривали их от места нашей работы, пока не убрали всех. На этом стало поспокойнее, и мы достаточно быстро закончили. Травник жестом остановил меня после очередного среза мха.

— Хватит, оставь другим. — Он поднялся, оценил объёмы и довольно кивнул. — Ну вот, одно место, и мы уже выполнили план по мху. Теперь ты. — Он указал на Тинга. — Собирай мох и складывай в свой мешок, сильно не дави, но всё должно влезть.

— У меня нет такой тряпки, как у Лео, господин, — снова поклонился Тинг, показывая на лицо. — Я-то от такого точно умру.

— Значит, складываешь ты. Больше расходовать свои ресурсы я не буду, — ответил старик недовольно.

Я показал Тингу кулак и быстро запихал всё в его мешок.

— Упрямые твари, — проговорил за сменой Эйд и откинул очередную толстую пиявку. — Вот так-то лучше.

Где-то вдали, едва различимо, прозвучал протяжный вой.

Настроение группы изменилось. Небольшая расхлябанность и лёгкость, появившиеся во время остановки, исчезли окончательно. Охранники стояли напряжённо, поглядывая в темноту. Валериус и старший охранник обменялись долгим взглядом, и я понял, что они оба чувствуют что-то неладное.

— Продолжаем, — сказал мастер. — Но быстрее.

Мориан проворчал что-то недовольное, но кивнул. Мы собрали вещи, я отдал нож травнику и теперь то и дело оглядывался, вслушиваясь в каждый шорох. Казалось, что сам лес наблюдает за нами из темноты. Группу теперь вёл сам рунмастер, не спеша, уводя нас от мха. Все охранники шли сзади, ну а мы со стариком в самом центре.

Очень скоро вой повторился снова, и я почувствовал, как у меня волосы встают на затылке. Казалось, что он был совсем рядом. Но полчаса бесконечного блуждания бдительность всё же усыпили, пока мастер не поднял руку, показывая остановку. Мориан тут же прошёл вперёд, словно ищейка, принюхиваясь к чему-то.

— Твой мастер сам не хуже травника, — зашептал стоящий рядом Тинг.

Травник что-то деловито срезал, сам не обращаясь к нам, а потом положил это себе в сумку, не передавая нам. После короткого разговора отряд снова поменялся. Старик пошёл первым с одним из практиков, а мастер остался с нами.

— Идём дальше. — Валериус не стал спорить, хотя корзина была заполнена лишь наполовину. — Дарелл, веди.

Мы прошли метров двадцать, когда Дарелл резко остановился, подняв руку. Все замерли.

— Что там? — тихо спросил Валериус.

Охранник молча указал вперёд. Я вытянул шею, пытаясь разглядеть что-то в тумане. Сначала ничего не увидел, но потом заметил странные тени на земле, пересекающие тропу. Длинные, глубокие борозды в мягкой почве.

— След, — прошептал Эйд. — Крупный зверь.

Валериус протиснулся вперёд, опустился на одно колено возле борозд. Изучал их долго, проводя пальцами по краям, измеряя глубину. Лицо мастера становилось всё более мрачным.

— Четыре когтя, — произнёс он наконец. — Глубина около пяти сантиметров. Вес не меньше двухсот килограммов, может больше.

— След свежий, — добавил Дарелл. — Края ещё не размылись. Прошёл недавно, может, полчаса назад. Это не кошак, его следы я знаю, он легче.

— Волки тоже следы не оставляют… только если Серый…

— Мастер, — позвал я дядю, смотря, как практики расходятся в стороны, осторожно осматриваясь и оставляя нас в центре у следа. — Что такое Серый Призрак?

— Хищник высшего ранга, — наконец ответил Валериус, не отрывая взгляда от борозд. — Духовный зверь третьей ступени закалки костей. Охотятся стаями в северных лесах, за сотни километров отсюда. В твоей книге его не было.

— Но мы не на севере, — подал голос Мориан. Старик стоял, опираясь на посох, лицо осунулось. Новость про появление новой твари ему совершенно не понравилась. — Они никогда не приходят так далеко на юг.

— Звёздный дождь, — Линдор сплюнул. — Гонит тварей, заставляя выбираться из глубоких нор.

— Они уходят, — Валериус наконец оторвался от следа, посмотрел на нас. — Они ищут безопасные места, подальше от эпицентра. И если Серый Призрак здесь, значит, дождь будет сильнее, чем мы думали.

— Теера милосердная, — прошептал Тинг, крепче сжимая мешок.

— Но почему он не напал? — спросил Линдор. — Если он такой сильный, почему просто не вышел и не перебил нас?

— Потому что он один, — ответил Валериус. — Серые Призраки охотятся стаями, но этот один. А значит, изгнанник. Его выгнали, и он пришёл сюда, в чужие земли. Нужно возвращаться. По следам мы не пойдём, попробуем свернуть на другую тропу и от лагеря уйти в сторону. Сражаться с таким зверем сейчас… проще просто повеситься или нажраться мха.

Мориан скривился, но согласно кивнул. Мы развернулись и пошли назад, стараясь ступать как можно тише. Дарелл шёл впереди, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться.

Прошло минут пятнадцать. Впереди что-то громко хрустнуло, будто сломали толстую ветку. Дарелл поднял руку. Все застыли на месте.

Справа из тумана появилась существо величиной с крупную собаку. Тело покрывала грубая щетина тёмно-бурого цвета, из пасти торчали изогнутые клыки. Глаза ярко светились светом, напоминая мне костяных крыс. Духовный зверь похожий на кабана? В книге ничего не было про него.

Он замер, уставился на нас и шумно принюхался.

— Стоять на месте, — тихо скомандовал Валериус. — Не двигаться.

Глава 16

Кабан стоял неподвижно, но массивная туша напряглась, словно готовясь к атаке, он вертел головой, оценивая группу почти разумным взглядом и перу раз бил копытом по лежащим под животным корням деревьев.

— Не двигаться, — повторил рунмастер чуть громче, словно кто-то был готов ослушаться с первого раза.

Несколько секунд царила оглушительная тишина, у меня зачесался нос под платком, что я не снял до сих пор, и зверь, фыркнул, затем медленно, посматривая на нас начал обходить группу двигаясь направо. За ним из тумана показался второй, потом третий, четвертый.

Следующие животные, наоборот, начали обходить нас слева, медленно и методично, словно загоняя добычу в ловушку. Когда образовался неровный круг и я насчитал восемь зверей. Вдали послышался знакомый протяжный вой, послуживший сигналом для атаки.

Мастер Валериус среагировал мгновенно. Шагнул вперед, на встречу первой атакующей твари и встретил ее ударом клинка. Лезвие вошло точно в шею, на половину лезвия как минимум. Тварь взвизгнула, захрипела, дёрнулась, пытаясь вывернуться из-под острого лезвия, и ударить мастера, но тот успел отпрыгнуть и вытащить клинок, проводя повторную атаку и подрубая переднюю лапу зверю.

В этот же момент атаковали и остальные. Практики встретили их копьями, не слишком удачно, но уверенно, никто не стал отступать или даже мешкаться перед атакующими. А мы в центре, оказались в весьма опасной ситуации. Пока все разобрали себе по одному зверю, оставшаяся часть атаковала нас, вместе с мастером Морианом, который в прочем вообще не паниковал, выглядя так, словно нас не пытаются сожрать опасные дикие звери, а он вышел на лёгкую прогулку.

Травник махнул рукой перед собой, бросая маленький зеленый клубок из сумки, который взорвался, оборачиваясь небольшим зелёным облаком, окутавшим двух атакующих кабанов, отчего те остановились на месте и замерли, ворочая клыкастыми головами в разные стороны.

— Бежим! — Заорал Тинг и дернул меня в сторону ближайшего дерева, намереваясь использовать его в качестве щита. А я понесся за ним, прекрасно понимая, что увернуться как мастер не получится, нет у меня такой скорости, а оказаться на месте удара этих тварей совершенно не хочется.

Несколько шагов, отделявших нас от ближайшего ствола, мы буквально пролетели, прижимаясь к нему и заставляя атакующую нас пару замедлиться. Но вскоре они начали расходиться в разные стороны, закрывая нам возможность защититься у дерева.

— Я отвлеку, — быстро проговорил я, кинул полупустой мешок в одного из атакующих, только потом осознав, что это было весьма бессмысленно. В следующий миг я уже понял всю идиотизм этой затеи, мешок был слишком легким, и кабан даже не почувствует удар. Но было поздно. Тело уже рванулось вперёд, подчиняясь инстинкту, и я побежал, слыша заодно гневный крик травника.

— Ты что творишь, гаденыш! Это же мох!

Да плевать! Я жить хочу! Здесь и сейчас, к чёрту всё.

Кабаны оказались не слишком сильны, хоть и невероятно умны. Я с перепугу ожидал большего. Сначала со своим разделался рунмастер, отрубая ему голову, затем он переключился на двух зверей возле травника, точными и быстрыми ударами пронзая тела и пробивая сердца, а потом атаковал тех тварей, что вознамерились убить меня, напрочь игнорируя присутствие Тинга.

Я не успевал! Будь зверь один, мне бы хватило скорости, но на перехват пошли оба, и второй буквально ревел мне в спину, когда мастер кинул в мою сторону пластину с рунами. Она ударилась о землю и позади меня образовалась прозрачный барьер, в который на полном ходу врезался кабан. Барьер выдержал, покрываясь трещинами, но дело своё сделал, и я смог прикрыться деревом. Второй неожиданно свернул, изменяя вектор атаки и ударил сражающемуся Эйду в бок, чего практик совершенно не ожидал, случайно оказавшись так близко.

— Стойте там и не шевелитесь — приказал мастер, отправляясь помогать практикам.

Если Дарелл со своим справился, и теперь помогал Линдору, то дела у Эйда были плохи, даром его отшвырнуло в сторону как переломанную куклу и следом по телу протоптался раненый и визжащий от боли зверь, что сражался с ним с самого начала.

Рунмастер убил их обоих несколькими движениями меча, отрубая одному голову, и втыкая в глазницу второму меч по рукоять. А практики добили последнего оставшегося и бросились к своему раненому товарищу.

Мой мастер же неспеша подошел к травнику, ну а мы с Тингом, как самые бесполезные участники боя, тоже подошли к мастерам, я поднял свой мешок под пристальным взглядом старика, который на этот раз ничего не сказал.

— Что с Эйдом? — спросил Валериус, смотря как Даррел и Линдор переворачивают тело, и осматривают его, судя по всему, он был жив, но не совсем цел.

— Ранен, вся спина как сплошной синяк и рука сломана. — откликнулся главный из тройки.

— Есть чем лечить?

— Да, рунмастер, — снова ответил Даррел, — Орландо выдал несколько эликсиров, но нужно время, пока они сработают.

— Времени у нас нет, на трупы скоро слетятся стервятники. — провел рукой по волосам, откидывая их назад, мастер. — Мастер Мориан, оставим их тут, пусть прикрывают своего, а потом следуют за нами.

— Как скажешь, мастер Валериус. — усмехнулся от. — Вообще не понимаю смысла их присутствия, они же мясо, не лучше, чем эти твои подмастерья.

— Делай дело, травник, и позволь я буду решать, что и как дальше будет. — отозвался дядя. — Ладно, пока небольшая передышка, проверим что у них есть. Кабаны тоже не частые гости в туманном лесу, это что-то новое. Даррел, проверь наши трофеи.

Дарелл, послушно кивнул и подошёл к туше ближайшего кабана, того самого, чью голову отсёк Валериус. Охранник достал нож, присел на корточки и начал вскрывать грудную клетку зверя, затем погружает руку внутрь туши по самый локоть.

Охранник что-то нащупал там, копаясь в кровавом месиве внутренностей. Наконец он удовлетворённо хмыкнул и вытащил руку.

В окровавленной ладони лежал небольшой шарик размером с грецкий орех. Он светился изнутри тусклым красным светом, немного пульсируя. Поверхность была неровной, как скорлупа. Затем практик промыл его водой из фляги и тот стал сиять еще ярче.

— С первого же зверя? Везет, — проговорил довольный Дарелл, поднимая шарик к свету.

— Охренеть, — восторженно сопел стоящий за моей спиной Тинг, — эта штука стоит монет десять, серебром. Чем сильнее зверь, тем крупнее и чище ядро.

Валериус подошёл, молча забрал ядро у охранника и спрятал в сумку.

— Достанем остальные. Это наша компенсация за риск.

Дарелл кивнул и двинулся к следующей туше. Линдор присоединился к нему, оставив у дерева Эйда. Охранники работали быстро и оперативно. Вскрывали грудные клетки, извлекали ядра, промывали их и складывали в отдельный мешочек.

Я смотрел, как они работают, стараясь запомнить процесс. Разрез делается чуть ниже горла, там, где расходятся рёбра. Потом лезвие идёт вниз, вскрывая грудину. Сердце остаётся целым, большое, размером с две сложенные ладони. Ядро находится внутри, в самом центре. Его нужно вырезать аккуратно, не повредив структуру, иначе энергия рассеется, так сказал один из практиков, видя, как мы с Тингом смотрим на их действия.

Из восьми убитых кабанов удалось извлечь три ядра. Все они были примерно одного размера, светились тусклым красным. Валериус осмотрел добычу, пересчитал и остался доволен.

— Неплохо, — заметил мастер. — Мягко говоря, порой в лесу можно месяц проторчать чтобы добыть одно, такой силы, а тут сразу несколько. Сразу видно, что сильные звери вылезает из своих нор, чуя приближение звёздного дождя.

— Зато и проблем нам это прибавило. — возразил травник. — Что нам до этой мелочи, если нужно делать дело. Стоим тут и ждем, когда призрак придет по наши души. Стоит оставить ядра ему, может они, заставят его остаться тут и пировать, столько мяса.

Практики тоже срезали с зверей небольшие куски мяса и засовывали их в свои сумки.

— Мясо духовных зверей тоже полезно, помогает и порой значительно. — рассказал нам рунмастер, подбирая табличку с рунами, барьер истончился и исчез меньше чем за минуту, но дело своё он сделал.

— Зря потратил барьер, дорогая была штука, — заметил старик.

— Была, — согласился мастер, — Но вышла дешевле, чем жизнь одного из нас.

— Справедливо, но помяни моё слово, иногда стоит пожертвовать малым, чтобы выжить самому.

У меня мелькнула мысль, что он чёртов урод, и Лео был со мной солидарен. Я понял, окончательно осознал, что ему, да впрочем и любым другим практикам не только просто плевать на жизни других, но если это поможет, то, что старик, что остальные практики, спокойно отдадут нас на съедение любым зверям. Даже родственная кровь ничего не значила в мире, где сила была единственной настоящей валютой. Валериус смотрел на меня не как на драгоценного племянника, а скорее как на актив, чья стоимость пока что перевешивала потенциальные риски. И этот баланс мог измениться в любую секунду. Мой бонус, в виде системы и родной крови — это, по сути, мелочь, приятное дополнение, которое только отдаляет от меня момент, когда тот же рунмастер, мой родной дядя, не мешкая пожертвует мной ради личной жизни. Богатство, это безусловно хорошо, но жизнь важнее, особенно своя.

— Выдвигаемся. — приказал рунмастер и я поправляя мешок на спине обреченно потопал за остальными, оставляя троицу практиков позади. Травник ушел вперед, видимо тоже понимая что задерживаться всё же в этом лесу сильно не стоит. Он периодически останавливался, принюхивался как ищейка по следу идущая, затем бормотал себе под нос и менял направление, сворачивая в сторону.

— Близко, — пробормотал травник. — Совсем близко. Чую его.

Он остановился у края небольшого склона, ведущего вниз. Внизу расстилалась ложбина между корнями огромного дерева, настолько огромного, что его ствол терялся в тумане где-то высоко над головой. Корни были толщиной с человеческое тело, извивались причудливыми узорами, уходя в землю и снова выныривая на поверхность. А между корнями, росли кусты растения. Даже в тусклом свете, было видно, что листья этих кустов мерцают: тихо, едва заметно, но при этом растение просвечивало насквозь.

— Вот он, — выдохнул Мориан благоговейно. — Призрачный папоротник. Зрелый. Игнис свидетель, я не видел такого экземпляра лет двадцать.

Валериус спустился первым, осматривая ложбину. Корни дерева образовывали естественный полукруг, защищая папоротник от ветра и таких охотников как мы.

Мастер обошёл ложбину по периметру, заглядывая за каждый корень, проверяя каждую тень. Наконец кивнул:

— Чисто. Пока что.

Мориан спустился следом, чуть не подскакивая от нетерпения. Старик подошёл к ближайшему кусту папоротника, присел на корточки, протянул руку, но не коснулся листьев. Просто завис так, глядя на растение с выражением настоящего восторга.

— Красота, — прошептал он. — Истинная красота природы. Зови своего мальца, будем срезать.

— А сам?

— Нет. Нужна рука смертного. Так противоядие выйдет сильнее и лучше.

Валериус качнул головой, но всё же кивнул, соглашаясь.

— Лео иди сюда, мастер покажет, что делать.

Сказать, что я не хочу, это ничего не сказать! Впрочем, какой у меня был выбор?

— Мастер, я…

Но Валериус прервал меня, останавливая ладонью, мол делай что говорят, и протянул перчатку.

— Будешь держать корень ей. Это не даст яду папоротника коснуться кожи. Всё будет нормально.

Мориан тем временем жестом подозвал меня ближе к кусту. Теперь, с расстояния в пару шагов, я разглядел папоротник детальнее. Его листья завораживающе пульсировали. Свет медленно струился от основания к кончикам каждого листа, затухал и разгорался вновь. Внутри просвечивающих прожилок пульсировала бледно-зеленая субстанция, и от всего исходил едва уловимый, сладковато-гнилостный запах, от которого слезились глаза и слегка кружилась голова.

Травник протянул мне нож, на этот раз это был расщепленный камень, заточенный с помощью скалывания лезвия, я такие на картинках и в музее видел. Растение плохо реагирует на металл? Как всё сложно.

Он показал мне кольцо на стволе, и объяснил:

— Срезай чуть выше, потом складывай сюда, нам нужно три штуки, так что еще останется.

И травник расстелил большую тряпку, показывая куда складывать. Я вздохнул, привычно усмирил эмоции Лео, с которыми был вполне согласен и аккуратно перехватывая стебель первого растения быстрым движением срезал его. Получилось!

— Дальше. Молодец.

Остальные так же не доставили проблем. Я спокойно срезал все требуемые стебли и листьями в одну сторону уложил в тряпку, Мориан замотал папоротник в несколько слоёв и сложил их в мой мешок.

— Вот теперь если кинешь мешок, то голову оторву, и поверь, даже самый искусный рунмастер тебе ее обратно не приделает, понял?

Оставалось только кивнуть.

И мы снова продолжили путь, хотя скорее это напоминало блуждание заблудившегося в лесу, иначе не назвать. Часа через полтора, когда у меня уже ноги начали ныть от постоянного поднимания и перешагивания через корни, мы снова остановились. И на этот раз я сразу понял почему.

Воздух впереди окрасился красноватым цветом, да и деревья вокруг, на которые я особо не обращал внимания, автоматом шагая за травником, стали выглядеть хуже, болезненней даже. В памяти автоматически всплыло, что в туманном лесу такое состояние деревьев связано прежде всего с кровавым плющом.

— К нему пацанов не пущу. — резко ответил мастер Валериус останавливаясь. — Слишком опасно.

— Тут я сам, это мой уровень. — вздохнул в ответ старик. — Давно, я ждал его появления рядом с нами. Прошлый раз пришлось заказывать аж через жлобов-торгашей, за бешенные деньги, и брали они по весу, а принесли меньше ста грамм.

— Серебра?

— Пф… золота, рунмастер, золота. Ценность не в самом плюще, а в тонких прожилках его листьев.

Плющ травник срезал таким же каменным ножом, что давал мне, срезал небольшими кусочками, складывая в шкатулку из своей сумки, я оценил нашу добычу. По всему выходило, что мы не оправдали надежд травника даже на четверть. Мешки забиты на половину и в самом лагере так же этих мешков было прилично, плюс корзины.

Мориан работал медленно, почти медитативно. Каждый лист осматривал на просвет, выбирая те, где красные прожилки были ярче и толще. Срезал их осторожно, будто один неверный надрез мог испортить всю добычу. Скорее всего так и было.

— Не торопи меня, — буркнул он, не оборачиваясь. — Это не какой-нибудь мох собирать.

Валериус стоял в нескольких шагах, держа меч наготове, но не говорил ни слова. Я понимаю его напряжение, запах плюща приманивает хищников и без защиты практика ступени закалки кожи тут делать нечего. Получается мастер и Травник стоят на таком уровне? Вряд ли выше, уже много оговорок вокруг, в беседах дали мне понять, что мой дядя является одним из самых высокоуровневых практиков города. Самое смешное что его имя я не знаю. Даже Лео не знает, что странно.

— Слышите? — прошептал Тинг.

Я прислушался. Тишина. Даже ветер замер. Такого еще не было.

— Заканчивай, — коротко бросил мастер.

Мориан кивнул, срезал последний лист и аккуратно закрыл шкатулку, обмотав её тряпицей.

— Готово.

— Назад. Быстро.

Мы двинулись обратно по своим следам. Валериус шёл последним, периодически оглядываясь. Я старался не думать о том, что где-то там, в тумане, может быть что угодно, призрачный волк, этерофаг, или что-то ещё хуже тот самый непонятный серый.

Путь обратно показался короче. Может, потому что мы шли быстрее. или, потому что я уже знал маршрут. Когда впереди показались силуэты практиков, я выдохнул с облегчением.

Эйд с бледным лицом, сидел у дерева, прислонившись к стволу. Рука была примотана к груди импровизированной повязкой. Даррел стоял рядом, держа копьё. Линдор — чуть поодаль, тоже настороже.

— Как он? — спросил Валериус.

— Эликсир подействовал, — ответил Даррел. — Но идти сам не сможет. Придётся поддерживать.

— Тогда не теряем времени. Линдор, помоги ему. Даррел, идешь впереди. Мориан, за ним. Лео в центр, Тинг с тобой. Я замыкаю.

Мы выстроились в колонну. Линдор подхватил Эйда под здоровую руку, помогая подняться. Тот поморщился, но встал. Шаг за шагом мы двинулись обратно.

И лес словно ожил. То там, то здесь послышались шорохи, треск веток. Один раз опять прозвучал вой. Но мы даже не останавливались, словно беда уже миновала.

— Не, — пробормотал Тинг рядом со мной. — Слишком далеко.

Я кивнул, не отвечая.

Дважды Даррел останавливал нас, видя что-то в тумане. Оба раза это оказывалось ложной тревогой, но каждая остановка выматывала нервы.

Когда впереди показались первые знакомые ориентиры, судя по голосам практиков, я почувствовал, как напряжение начало спадать. Ещё немного.

Базовый лагерь, появился неожиданно, и сразу все расслабились, словно дело было уже сделано, хотя мы и находились в туманном лесу.

— Это было нервно, — засмеялся Даррел, опускаясь на землю рядом с Эйдом.

— и не говори, дай воды…

— Мастер Валериус, я был рад увидеть тебя в деле, — снова Даррел. — Говорили, что ты служил в армии? Чувствуется настоящая сила.

Вот только мастер Валериус был не особо настроен разговаривать:

— Передохнули? Уходим, быстро, что-то не то, кто-то сильнее меня шел тут, мастер Мориан, ты чуешь?

— Слабо, — отозвался сидящий под навесом старик, — плющ высосал все силы. Но ты был прав, мастер Валериус, оставаться там больше было нельзя, он слишком роскошен и приманивает зверей. Мне нужно в лабораторию.

Не подчиняться приказу рунмастера никто не стал, немного передохнули, даже не перекусили, выпили воды, литровую флягу минимум, мастер приказал мне отдельно прополоскать руки, и забрал перчатку, которую я свернул в кулёк, чтобы не трогать то, что осталось на внешней стороне.

— Не забудь прикопать камень. — прошептал он мне, когда все ушли вперед.

— А если бросить? — спросил я.

— Я потом тебя брошу. С ума сошел? Прикопаешь, когда будем возле телеги, и место запомнишь. Вдруг когда-нибудь потом пригодится.

Последние сотни шагов до опушки дались невероятно тяжело. Ноги стали ватными, туман начал понемногу редеть.

Кто-то из практиков сзади громко выдохнул, и я понял, что не один я так радуюсь этому изменению. Даже мастер Валериус, шагавший с каменным лицом, чуть расслабил плечи. Мы почти вырвались. Собрали травы, и даже добыли ядра зверей. Оставалось только добраться до телеги, сесть в кузов и позволить усталости накрыть себя с головой. Эта мысль была такой сладкой, что на мгновение я позволил себе в нее поверить.

Но вместо этого, на опушке, мы сначала увидели разломанную телегу, и тушу лошади, порванную на части. А затем из кустов впереди раздался утробный рык и нам на встречу вышел зверь. И только увидев его, я понял, почему его называют серым.

Глава 17

Но вместо долгожданного транспорта до дома нас встретила поляна, буквально залитая кровью. Разломанная телега валялась на боку, переломанная полностью. Лошадь, вернее то чо от нее осталось, была разодрана так, что было совершенно непонятно, что это за животное. Не знал бы я, что это привёзшая нас кляча — ни за что в жизни не смог бы опознать. И знакомый уже запах свежей крови, стоял, заставляя меня нервно сглотнуть. Где среди этого месива был сам наш возничий, определить было невозможно.

Практики тут же выставили копья, даже Эйд, опершись на одно колено, а мастер Валериус достал меч.

— Игнис милосердный. — это вырвалось уже у меня, когда рунмастер негромко приказал всем заткнуться и слушать. Тишина. Как и некоторое время назад в лесу. Сейчас вокруг была именно такая же тишина.

— Мастер Мориан, что чуешь? — спросил Валериус.

Старик, стоял с закрытыми глазами, водя перед собой руками, несколько секунд он молчал, затем медленно покачал головой и ответил.

— Близко. Очень. Гораздо ближе, чем раньше. Запах этера сильный, его не перебить кровью. Это не кошак, это…

Договорить он не успел. Из зарослей слева раздался рык — низкий, следом из кустов медленно, с неспешностью хищника, уверенного в своём превосходстве, вышел он.

Я сразу понял, почему зверя называют Серый Призрак. Шкура зверя буквально переливалась серо-серебристым цветом, при каждом движение, кожа и кости под ней светились, очень похоже на то, как светились костяные крысы. Он был очень большим, как минимум мне по плечо, а строением напоминал скорее гигантского волка: массивные толстые лапы, широкая грудная клетка. Зверь был полностью без шерсти, и кроме того, у него не было хвоста. Точнее он был словно отрублен под самый кончик. Помимо всего прочего, он был серьезно ранен. По всему телу были десятки длинных кровавых полос, уже немного подживших. Судя по тому, как Призрак немного подволакивал заднюю лапу, досталось ему неплохо.

— Копья вперед! — резко скомандовал Валериус и трое практиков моментально выполнили приказ, ставя Эйда в центре, и ощетинившись острыми наконечниками в сторону неторопливо приближающегося зверя. Сам мастер, встал с ближнего к лесу края, закрывая таким образом нас с травником от возможного удара.

— Цельтесь в шею. — продолжал рунмастер, не сводя взгляда с Серого Призрака. — Не пытайтесь пробить шкуру на спине или боках, — она усилена. Мориан. Если ты будешь стоять на месте как столб, тебя просто убьют последним.

Старик молча кивнул. На этот раз возражать Валериусу он не стал, а достал из сумки два пузырька, которые тут же открыл и протянул Валериусу.

Тот молча, не обсуждая, выпил, и я заметил, как у дяди на коже появилось небольшое свечение. Затем травник сам сделал то же самое, и снова достал из сумки два пузырька, на этот раз никому, не предлагая их выпить, а судя по красным этикеткам, это был либо яд, либо нечто, чем он остановил атакующих кабанов.

Зверь наблюдал за нашими приготовлениями с жутким спокойствием. Не бросался в атаку, не рычал больше. Просто дошел до видимой ему точки на поляне и стоял, медленно переступая огромными лапами, словно разминаясь перед долгожданной охотой. Воздух вокруг Призрака искажался, словно над раскалённым камнем в летний зной.

— Умный, выжидает, — прошептал Мориан. — Если мы начнем двигаться в лес, атакует сразу, ему явно не нравится убивать среди деревьев.

Секунды тянулись мучительно долго. А потом зверь дёрнулся.

Движение было настолько быстрым, что мой разум не сразу его заметил. Я осознал его тольпо постфактум. В одно мгновение Призрак стоял на месте, а в следующее, его массивное тело уже летело вперёд.

— Держать строй! — заорал Валериус, но его голос почти утонул в рёве зверя.

Даррел, стоящий с бока, принял удар первым. Встретил атакующую тушу целясь прямо в раскрытую пасть. Копьё должно было войти в глотку, пробить мягкие ткани и остановить зверя, но Серый Призрак был не обычным зверем.

Зверь в последний момент дёрнул головой в сторону, и наконечник копья лишь скользнул по его морде, оставив тонкую красную полоску на серой шкуре. Одновременно с этим Призрак ударил передней лапой. Массивная конечность, усиленная весом разогнавшегося тела, врезалась в грудь Дарреллу с силой таранного удара. Раздался хруст, тело практика отбросило назад, он пролетел несколько метров и с глухим стуком врезался в ствол дерева.

— Даррел! — заорал Линдор, но его крик оборвался на полуслове.

Зверь, не теряя инерции, развернулся на задних лапах и бросился влево, туда, где стоял раненый Эйд. Практик, ослабленный, с перевязанной рукой, не успел даже среагировать. Челюсти сомкнулись на плече Эйда, зубы с хрустом прошли сквозь кожу, мышцы, кости. Передние же лапы, как игрушку обхватили корпус практика, удерживая на месте. Зверь дёрнул головой в сторону, и тело практика разорвалось пополам. Кровь фонтаном брызнула во все стороны, обагрив серую шкуру хищника, окрасив траву под ногами в тёмно-красный цвет.

Всё это заняло от силы три секунды. И я даже не понял, что пока зверь рвал практиков и мастер Валериус и мастер Мориан не стояли в стороне, а атаковали Призрака практически одновременно с его ударами по охранникам.

В морду твари прилетел один из пузырей, разбиваясь зеленым облаком, от чего тот выплюнул остатки Эйда из пасти и в несколько коротких прыжков сместился в сторону, припадая теперь и на переднюю лапу. Клинок Валериуса, успел прочертить на шкуре зверя несколько новых кровавых полос, глубоких, но видимо не сильно повлиявших на его здоровье.

Несмотря на то, что зверю пришлось отскочить и он захромал еще и на переднюю лапу, он не долго стоял в стороне отряхиваясь от зеленой напасти, а буквально через пару секунда, атаковал оставшегося Линдора.

Стоять и смотреть на эту бойню, понимая как ты беззащитен, я уже не мог. Вариантов было два — бежать, или попытаться сражаться. В лесу я не выживу, поэтому вариант бежать сразу отпал. Только помочь. И даже отчаянный вопль Лео внутри ничего сделать не смог. Я подобрал упавшее рядом со мной копье Эйда и попытался ударить наседающего на оставшегося практика зверя в бок.

Лезвие неуклюже ткнулось в бок, даже не пробивая и не царапая крепкую кожу. Копье оказалось тяжелее чем я ожидал, кроме того, оно всё было залито свежей кровью, проскальзывая в руках и я судорожно сжал пальцы, стараясь удержать древко. Призрак даже взглядом меня не удостоил, продолжая наседать на Линдора, и просто слегка махнул лапой в мою сторону, словно показывая, не мешай, я тобой потом закушу. Но я успел отскочить, и упер копье в корни деревьев, направляя лезвие на зверя.

Валериус снова провел серию атак, молниеносно появляясь с другого бока зверя и отвлекая его внимание от кричащего от боли практика, которого он смог, пронырнув под копьем, схватить за руку. Движение головы и Линдор укатывается ко мне под ноги, без оружия и с перемолотой по самое плечо рукой.

Призрак завертелся под ударами мастера и прыгнул в мою сторону, чтобы добить раненого охранника, когда я присел, держа копье почти у самой земли и принял зверя на копье.

Может будь у меня больше силы, я бы смог его удержать, или поставь я копье более крепко, в такие мгновения счет идет буквально на удары сердца, но я не удержал, копье соскочило с груди зверя, уходя в сторону, и следом меня отбросило к деревьям и выбило дух.

Перед глазами потемнело, но я заметил, как Тинг пытается повторить то же что и я, подбирая копье и отходя к травнику. Боль ни животе была адская, я попытался дотянутся рукой и потрогать рану и понял, что всё плохо. Костюм, не смотря на свои броневые вставки, не выдержал, и порвался, оставляя несколько длинных ран на животе и заливая меня кровью.

— Вф…. — я даже закричать не смог, настолько было плохо, и боясь потерять сознание, откинул голову назад, одновременно стараясь зажать кровавую рану руками.

Дальнейшие события боя я видел мельком. Призрак разорвал последнего охранника, попытался атаковать мастера Валериуса, и получил новым пузырьком в корпус от травника, от чего его кожу начало разъедать, словно в пузыре была кислота. Зверь завизжал совершенно другим тоном, начал крутиться вокруг своей оси, пытаясь избавиться от кислоты, но сделал только хуже, когда ткнулся туда мордой, ему буквально сожрало нос и часть пасти, плавя шкуру и кости так будто это был снег под воздействием кипятка.

А затем мастер Валериус несколькими ударами окончательно отрубил ему раненую переднюю лапу и снёс нижнюю челюсть, и добил сокрушительным ударом в основание черепа.

Победа!

Если бы не… я, понял, что сейчас умру… Смерть не справилась со мной тогда, в офисе, и затащила сюда, и здесь, уже окончательно расставила все точки в моей жизни, сначала несколько дней, заставляя меня попадать в различные неприятные ситуации, а затем выведя из этого закономерный итог.

Я увидел, как Валериус склонился надо мной, что-то говорит и заставляет выпить сладкую жидкость из флакона, от этого становится лучше, и сознание проясняется.

— Мастер, я…

— Всё хорошо, держись, — отвечает дядя. — Рана сильная, но у нас достаточно средств чтобы тебя вытянуть…

— Повезло мальцу, — раздался хриплый голос травника, подошедшего ближе. Мориан присел на корточки, разглядывая мои раны. — Когтистый зацепил по касательной, не достал до внутренностей. Будь удар глубже — никакие эликсиры не помогли бы.

Старик покачал головой, доставая из сумки бинты и какую-то мазь.

— Смелый парень, но дурак.

Перед глазами снова как во время активации показались буквы, и на этот раз я не стал их бояться и прятать, а прочитал сразу.

Активация: Камень Бурь. Первый уровень.

Отправление сигнала… Отклик… Отправление данных о носителе… получение ответа.

Носитель: Леонард Фаррел (Андрей Красников)

Камень Бурь, помощник на пути адаптации и встраивания в структуру и жизнь мира Сферы. Пока он рядом, свойства Ускорение освоения навыков: +25% к скорости роста активировано.

Доступны дополнительные возможности системы адаптации. Хотите ими воспользоваться?

Внутри что-то щёлкнуло, словно механизм сложился в единое целое. Да, да, да!

— Да, — прохрипел я, и мир вокруг остановился.

Тепло разлилось по всему телу, не обжигающее, а странно успокаивающее, словно кто-то невидимый начал латать разорванную плоть изнутри. Камень пульсировал в такт моему сердцу, и с каждым ударом боль отступала, заменяясь покалывающим онемением.

[Вы признаны достойным носителем. Доступна одна бонусная возможность]

[Анализ…]

Выберите что необходимо вам в данный момент.

Кулачный бой, +3 уровня.

Ремесленная идентификация: анализ предметов, связанных с профессией носителя.

Да вы издеваетесь! Лечение, регенерация, восстановление! Что-нибудь такое! А не бесполезную вещь!

Но ничего подобного. Пока я тут витаю в облаках, моё тело там запросто может умереть, а у меня стоит перед глазами настолько дурацкий и бесполезный выбор? Видимо Система считала по-другому, скорее всего я выживу, да даже не скорее, а точно. Значит выбирать нужно из того, что есть. Я выбрал вторую.

Получен навык: Ремесленная идентификация — Уровень 1

Теперь вы можете оценивать качество объектов, с которыми предстоит работать.

И на этом всё закончилось, я снова оказался на поляне, рядом возился Тинг, молчаливо пыхтя и перетягивая мою рану тряпкой.

— А…

— Всё хорошо, Лео — ответил парень улыбаясь. — Вот это приключение да? Пожалуй веселее, чем в катакомбах!

— Я бы не сказал.

— Ты бы видел, как твои раны заживали — восторженно продолжил Тинг. — Это зелье не меньше золотого стоит, и мастер на тебя его потратил, прикинь! Я бы на его месте, конечно, оставил тебя помирать. Да и ты бы не потратил, слишком дорого для наших дешевых шкур.

— Уйди, пока я тебя тут не придушил.

— Вот, уже силы появились.

— Где мастер?

— Мастер разделывает зверя, хочешь посмотреть? — И без моего спроса Тинг снова перевел меня в сидячее положение. А я даже не заметил, что меня уложили.

Мастер Валериус находился возле тела Призрака, вместе с травником, они сидели, скрестив ноги, с двух сторон от тела, и словно медитировали, закрыв глаза. Зверь был мертв.

— Что это? — спросил я тихо у своего врачевателя.

— Да я откуда знаю, уселись, когда мастер Валериус с тобой разобрался, словно это как-то важно. Хотя может и важно. — пожал плечами Тинг. — А ты молодец, я уже второй раз в этом убеждаюсь. Не испугался в катакомбах и сейчас, хотя я, если честно, был готов в штаны наложить и распроститься с своей бедной жизнью. Но зря полез копьем в него тыкать. Надо было стоять на месте.

— Это ты сейчас такой умный да? — на удивление я чувствовал себя хорошо, ничего не болело, перевязанные раны, зудели, но это было терпимо. — Это же мы какого монстра уделали?

— Ага. Мастер Мориан сказал, что закалка кожи, причем уже второй этап. Ты знал, что у шагов еще есть и этапы?

— Неа.

— Мастера тоже на закалке кожи, но зверь оказался сильнее их, ты видел, как он разделал этих сопляков?

— Тинг, ты вообще придурок? — яростно зашипел я в ответ. — Эти сопляки погибли, чтобы мы выжили, придурок. Ты хоть на что-то нормально смотреть можешь?

— Я на всё нормально смотрю, это ты слишком нежен. — отстал от меня он, и уселся рядом, в такую же позу как мастера и закрыл глаза. — Может тоже чего перехвачу таким способом.

Я же пробовать медитировать не стал, вместо этого вызвал интерфейс, чтобы понять что изменилось. А изменилось многое.

[Статус Носителя]

Имя: Леонард Фаррел (Андрей Красников)

Возраст: 16 (37)

Состояние души: Нестабильное (Двойное сознание)

Процесс адаптации: 75%

Прогресс открытия этера: 12%

Этер: 0

Навыки (6/10):

Ремесло (Создание форм)

Точность рук

Работа с глиной

Работа с камнем

Кулачный бой

Травник

Ремесленная идентификация

Ого! Сколько всего нового! И травника я получил и идентификацию. И новый процесс открытия этера, как я понимаю это связано с дополнительными способностями к адаптации. Я теперь вижу, что нахожусь практически в самом начале пути. Хотя и пройденный путь весьма интересен. Где я успел набрать двенадцать процентов?

— Ты смотри, живее всех живых — раздался голос травника рядом, и я открыл глаза. Кажется, медитация возле трупа закончилась. Или что это было. — Ты если захочешь поискать новое место, мало-ли, рунмастер плохо кормить будет, так заходи, поговорим, чую я в тебе не только лёгкую руку, но и способность. Забавно, кхе… До этого не чуял. Видимо кровь влияет, и твоя душа умеет щедро принимать ее дары.

—Спасибо, господин, но я с мастером останусь. — кивнул я в ответ.

— Ну, как знаешь. — отстал от меня мастер Мориан. — Так, таперь ты Пепер, проверь карманы наших погибших спутников: сумки, монеты, все до последней нитки стаскивай сюда возле меня, сопрешь хоть что, я учую.

Пока Тинг выполнял задание травника, выполняя не самое приятное действия, ковыряясь в остатках людей, я смотрел как мастер Валериус занялся зверем.

Валериус сделал глубокий надрез чуть ниже горла, там, где должна была быть грудина. Кровь хлынула снова, но мастер не обращал внимания. Нож двигался уверенно, вскрывая рёбра одно за другим словно вся сила и броня зверя исчезли сразу после его смерти, делая его обычным.

Сердце Призрака оказалось очень большим. Валериус извлёк его осторожно, положил на траву и сделал ещё один надрез, уже в самом центре органа. Мастер опустил руку внутрь, нащупал и медленно вытащил ядро. Оно было раза в два больше кабаньих, такое же неровное, покрытое какими-то наростами, серебристо-красного цвета, с проблесками тёмного. Свет исходил изнутри, пульсируя ровным ритмом.

— Вот это да, — присвистнул Мориан, подходя ближе. — Не видел таких лет двадцать. Может, и больше.

Валериус промыл ядро водой из фляги и спрятал к другим в небольшой мешочек.

— Теперь остальное, — проговорил Валериус, снова склоняясь над тушей. Споро вырубил клыки, когти, слушая причитания травника.

— Мы не можем оставить его здесь, он нужен весь в городе. Ты представляешь сколько из его потрохов и костей можно сделать?

— Естественно. Вот только нам не на ком его тащить. — ответил Валериус устало, — Я забираю самое ценное. Твоя с этого треть. Согласен?

— Мог бы и поспорить, но не стал. Почему ты не применял руны? — неожиданно спросил травник.

— А с чего ты взял что не применял. — Мастер показал клинок, что-то сделал и тот рассыпался в прах, вызывая восторженный ох не только у нас с Тингом, но и у самого старика. — А остальные секреты я тебе не покажу.

— Уел старика! — рассмеялся мастер Мориан. — Но оставлять такого зверя жалко. Теперь сюда несколько лет никто не сунется, слишком он сильный был, пока не придёт новый хозяин еще сильнее.

— И тогда придется нанимать не просто практиков, — закончил за травником Валериус. — А целый отряд, чтобы зачищать это место.

— Тогда передохнём и в путь. Я не собираюсь тут оставаться, мы слишком мало собрали мха и всего остального, и мне совершенно не хочется сидеть на этой залитой кровью земле.

Я снова потрогал камень в кармане, если верить данным что я получил, находясь рядом со мной он даёт огромную прибавку к росту навыков, и, возможно ускоряет темп получения этера. Пожалуй, выкидывать его сейчас, не самая лучшая идея, хотя мне категорически не нравится, что он куда-то отправляет мои данные и вообще ведет себя как маяк.

Тем временем бледный Тинг принес старику всё оружие и всё что нашел у практиков, залитое кровью, тот смотал добычу в один из мешков, перевязал и выдал ему обратно.

— Потащишь вместе с травой.

Неожиданно послышался лязг колес и голоса. Мастер Валериус, вытащил копьё из связки Тинга и вышел вперед.

— Много народа.

Звуки приближались. Потом из-за деревьев показались силуэты, две повозки, запряжённые лошадьми. И люди, вооружённые в них, в доспехах и с оружием. Не меньше десятка.

Во главе ехал Орландо на черном небольшом коне. Увидев нас, он спешился и быстро зашагал вперёд.

— Валериус! Мориан! Мои дорогие друзья! — окликнул он. — Вы живы!

— Как видишь, — отозвался мастер, запихивая копье обратно. — Хотя не без потерь.

Орландо окинул нас взглядом — меня, Тинга, травника. Потом посмотрел на мешки.

— Практики?

— Все трое погибли. Серый Призрак.

Лицо Орландо потемнело.

— Игнис его раздери, откуда тут эта тварь? Я так и думал, что случилась беда, когда вы не вернулись вовремя. Собрал людей и выдвинулся следом. В городе уже начинает некоторых трясти, как бы вести не ушли к барону, будет весьма кроваво.

— Поэтому мы едем в город, а вы занимайтесь похоронами людей и разделкой зверя. — отозвался мастер. — Тинг, скидывай все мешки в телегу, и тащи туда Лео, пора домой, пока солнце еще высоко.

Глава 18

Город встретил нас недружелюбно. Среди дня, когда мы проехали через ворота, охраняемые несколькими десятками хмурых стражников, словно ожидающих проблем, внезапная пустота на улицах, ранее полных народу, выглядела весьма тревожно.

Обычно в это время здесь уже вовсю кипела жизнь. Сейчас же ставни домов были наглухо закрыты, а редкие прохожие спешили по своим делам, не поднимая глаз. Торговцы не спешили открывать свои лавки, а количество стражи в городе, патрулирующих вооруженными до зубов пятерками, было до неприличия большим. Даже не думал, что тут столько людей, занимающихся охраной правопорядка. Впрочем, раз уж это условное средневековье, то возможно это нормально. Эти же люди должны грудью вставать на защиту города. Причём как от тварей из леса, так и от таких же как и они.

Орландо, оставивший свой отряд заниматься погребением павших практиков и разделкой Серого Призрака, устроился в повозке напротив нас с видом человека, отправившегося на увеселительную прогулку. Всю дорогу обратно он не замолкал ни на минуту, словно тишина причиняла ему физическую боль.

— Зато как чист воздух, когда люди чувствуют страх! — с наслаждением вдохнул он, разглядывая пустынные улицы. — Обожаю такие моменты. Никакой толкотни, никакого шума, никаких вонючих торгашей под боком. Красота!

Валериус сидел молча, опершись спиной о борт повозки. Лицо мастера было непроницаемым, но я заметил, как он напряжён. Рядом со мной Тинг задремал, покачиваясь в такт движению телеги, а мастер Мориан устроился в углу, закрыв глаза, но по едва заметной усмешке на его морщинистом лице было понятно — старик не спит, просто не желает участвовать в беседе.

— Хотя, — продолжал Орландо, не дождавшись ответа, — ещё больше я люблю, когда тебя встречают как триумфатора и победителя! Толпы, толпы людей вокруг, цветы в руках, женщины плачут от счастья и мечтают родить от тебя детей. А я — в отделанной золотом колеснице, машу рукой благодарным согражданам… — Он театрально взмахнул ладонью, изображая величественный жест. — Как тебе такое, мастер Валериус?

— Мне плевать, — буркнул мастер, не открывая глаз. — Сделайте своё дело и уничтожьте этих проклятых. Вы тут хозяева, или кто?

Орландо присвистнул и наклонился вперёд, упираясь локтями в колени.

— О-о-о, сложный вопрос, друг мой! Очень сложный. — Он покачал головой с деланным сожалением. — С одной стороны, да, мы, ночная сторона, держим город за горло. Наши люди в каждом квартале, наши уши в каждой таверне, наши глаза на каждом углу. Но! — Он поднял указательный палец. — С другой стороны, у нас есть маленькая проблемка. Городская власть настолько прогнила и продалась за последние десять лет, что превратилась в сборище трусливых крыс. Запершись в верхнем квартале за высокими стенами, вся эта знать и знать не желает о том, что творится дальше собственного носа!

Он расхохотался собственной игре слов.

— Знать не желает знать! Слышал? Какая красота получилась! Я же настоящий поэт, Валериус. Прирождённый! Может, бросить всю эту грязную работу и податься в менестрели? Что скажешь?

— Скажу, что ты болтаешь слишком много, — отозвался Валериус. — И по делу, слишком мало. Ты меня обманул, когда не рассказал о истинной причине появления проклятых. Так дела не делаются.

Мориан хмыкнул, не раскрывая век.

— Дело, дело… — протянул Орландо, откидываясь назад. — Всегда вы, практики, о деле. Скучно с вами, честное слово. Ладно, так и быть, раз уж ты настаиваешь. Проклятые — да, это проблема. Большая проблема. Загнанные в катакомбы, они в прошлый раз там и передохли от голода, а сейчас творится нечто странное. Твари находят новые лазы и выходят на поверхность. Ночью потеряли двоих на восточной окраине.

— Твоих бойцов? — уточнил Валериус.

— Практиков, — кивнул Орландо, и впервые в его голосе прозвучали серьёзные нотки. — Хороших ребят. Опытных. Но нежить сейчас какая-то… другая. Агрессивнее. Голоднее, что ли. Раньше они держались глубже, а сейчас выползают на поверхность, словно их что-то гонит снизу.

— Или притягивает сверху, — пробормотал Мориан, не открывая глаз.

Орландо щёлкнул пальцами.

— Вот! Именно! Старик всё понимает. Притягивает. — Он понизил голос до заговорщического шёпота, хотя вокруг, кроме нас и возницы, не было ни души. — Слухи ходят… что в верхнем квартале кто-то проводит ритуалы. Сила разливается в воздухе. Даже простые смертные чувствуют что что-то не так. А практики и вовсе с ума сходят.

— Звёздный дождь близко, — вставил Валериус. — Естественно, что сейчас всё на нервах.

— Близко, да не настолько, — возразил Орландо. — До дождя ещё неделя, может, полторы, цикл сдвинулся в другую сторону, хотя дождь ожидали уже сегодня. А волнения начались три дня назад. Прямо перед тем, как проклятые появились. Совпадение? — Он хитро прищурился. — Я в совпадения не верю. И эти мальки.

Он пнул спящего Тинга ногой. И показал пальцем на меня, слушающего разговор и запоминающего каждое слово. Орландо сам практик, я чую это, но почему он всё время говорит о себе так, словно он обычный смертный?

— Эти мальки всего лишь немного ускорили появление проклятых, из-за своей тупости. Не более того. Уже понятно, что зверята не виноваты, но своё они уже отработали, так что долга на них нет.

Мориан открыл один глаз и посмотрел на Орландо с интересом.

— Ты намекаешь, что кто-то наверху специально мутит воду?

— Я ни на что не намекаю, — Орландо развёл руками с невинным видом. — Я просто констатирую факты. А выводы, это уже дело ваше, уважаемые мастера. Вы же умные люди, практики, закалённые в боях и познаниях. Я всего лишь скромный посредник.

— Скромный, — фыркнул Валериус. — Ты зато многословнее базарной торговки.

— Это комплимент? — Орландо приложил руку к сердцу. — Я растроган до глубины души!

Повозка подпрыгнула на выбоине, и Тинг дёрнулся, едва не свалившись с лавки. Я придержал его за плечо, и он благодарно кивнул, снова закрывая глаза.

— Так что там насчёт ритуалов? — спросил Мориан, выпрямляясь и разминая затёкшую шею. — Кто конкретно замешан, есть подозрения?

Орландо пожал плечами.

— Если бы я знал наверняка, уже бы доложил Ночному Хозяину. Но есть подозрения. Дом Ластерих, например. Старая семейка практиков, корнями ещё в доимперские времена уходят. Закрылись в своём особняке две недели назад, слуг распустили, ворота на замок закрыли. Соседи жалуются на странные звуки по ночам. А ещё, дом Вейранов. Последнюю неделю скупают всё, что связано с древними обрядами, погребальные таблички в том числе. Кости освящённые, прах сожжённых практиков, артефакты из катакомб…

— Древние обряды? — переспросил Валериус, и в голосе его прозвучало удивление. — В городе? Кому сейчас вообще нужна эта старая муть? Оно уже давно сгнить должно, как и всё что связано с временами, до появления практиков в наших землях.

— Ну, официально — нет, конечно, — усмехнулся Орландо. — Запрещено законами баронства, карается смертью и всё такое. Но ты же знаешь, как оно бывает. Закон для бедных, а богатые делают что хотят. Вейраны платят налоги исправно, барону отстёгивают щедро, так что городская стража к ним даже близко не подходит.

Мориан поморщился.

— Фанатики… Терпеть их не могу.

— Ты многих не любишь, старик, — заметил Орландо весело. — Рунмастеров не любишь, фанатиков не любишь, барона не любишь… Кого вообще любишь?

— Тишину, — буркнул Мориан. — И чтобы дураки рот не открывали без нужды.

Орландо театрально всплеснул руками.

— Какая грубость! Какое неуважение к моей персоне! А ведь я тебе травы для зелий достаю, рискую жизнью ради твоих алхимических забав!

— Рискуешь кошельком, — поправил старик. — Чужим, к тому же. И не забывай, кто тебе последний раз противоядие делал, когда ты с отравленным клинком связался.

— Прекрасное было время, — мечтательно протянул Орландо. — Три дня в горячке провалялся, видения такие красочные приходили… Чуть не женился на призраке императрицы, представляешь?

— Представляю, — сухо отозвался Мориан. — Она бы тебя за язык удавила в первую же ночь. Да тебе за эти слова уже виселица светит.

Валериус хмыкнул — впервые за всю дорогу на его лице мелькнула тень улыбки. Орландо это заметил и оживился ещё больше, игнорируя слова про виселицу.

— О! Мастер Валериус улыбнулся! Чудеса! Запишите в анналы города — в этот день великий и ужасный рунмастер Валериус явил миру подобие человеческой эмоции!

— Заткнись уже, — проворчал Валериус, но без прежней злости.

— Не могу, — Орландо развёл руками. — Это выше моих сил. Молчание убивает меня изнутри, разъедает душу, превращает в скучного и унылого человека. А я — артист! Поэт! Свободный художник слова!

— Ты — болтливый бандит, — поправил Мориан.

— Бандит — это так грубо, — Орландо поморщился. — Я предпочитаю такое, пособник в сфере нестандартных услуг.

— Услуг по выбиванию долгов и перерезанию глоток, — добавил Валериус.

— Именно! — Орландо сиял. — Видишь, ты меня понимаешь! Я знал, что мы с тобой родственные души.

— Упаси Теера, — пробормотал мастер.

Повозка свернула на более широкую улицу. Здесь людей было чуть больше — несколько торговцев даже открыли свои лавки-дома, но дажу тут, у каждой стояло человек по пять с дубинками и палками в качестве охраны. Десяток стражников патрулировал перекрёсток. Один из них узнал Орландо и почтительно кивнул. Тот помахал в ответ с царственным видом.

— Видал? Меня здесь уважают. Я человек известный, влиятельный. Не то что вы, затворники, в своих мастерских закопавшиеся.

— Затворники живут дольше, — заметил Мориан.

— Но скучнее! — возразил Орландо. — Я лучше проживу яркую, насыщенную жизнь, полную приключений и женщин, чем буду как ты, старик, над склянками корпеть. Кстати, о женщинах… Валериус, ты женат?

— Нет.

— Вдовец?

— Нет.

— Монах, давший обет целомудрия?

— Орландо, — голос Валериуса стал опасно тихим, — если ты сейчас не заткнёшься, я тебя выкину из повозки.

— Попробуй, — Орландо подмигнул. — Я верткий, не поймаешь.

— Хочешь проверить?

— Не-а, — Орландо откинулся назад, складывая руки на груди. — Передумал. Мне ещё жить да жить. Хотя… — Он помолчал секунду, потом не выдержал: — А почему не женат? Ты же статный мужик, практик, мастер своего дела, руны… Женщины должны вокруг тебя табуном бегать!

— Орландо…

— Ладно-ладно, молчу! — Он поднял руки в примирительном жесте. — Только вот ещё одну мысль выскажу, и всё, обещаю. Слушай внимательно, это важно.

— Говори уже, — устало выдохнул Валериус.

Орландо наклонился вперёд, понизил голос и с абсолютно серьёзным выражением лица произнёс:

— В поле вырос цветок огня… Когда ты полюбила меня… Я витал от тебя в облаках… Когда ты теребила мой пах.

Повисла мёртвая тишина.

Мориан открыл оба глаза и уставился на Орландо с выражением крайнего недоумения. Даже возница обернулся, чтобы посмотреть на поэта-импровизатора.

— Ну? — Орландо выжидающе посмотрел на всех. — Как вам свежачок от автора? Гениально же, правда? Чувствуете глубину образов, игру смыслов, изящество рифмы?

— Быдло, — наконец выдохнул Мориан.

— Сумасшедший, — добавил Валериус.

Орландо расцвёл в улыбке.

— Вот видите! Уже два отзыва собрал! Значит, стих цепляет, раз вызывает такие эмоции. Я же говорил — прирождённый поэт! Моя лирика будет ещё вырезана в граните, как образец золотого века расцвета культуры нашего прекрасного города!

— Единственное, что будет вырезано, это твоё имя на могильной плите, — пробормотал Валериус, — если не научишься вовремя затыкаться.

— Критики, — Орландо махнул рукой. — Всегда критики не признают гениев при жизни. Но я не сдамся! У меня ещё целый цикл сонетов заготовлен. Хотите послушать продолжение?

— НЕТ! — хором гаркнули Валериус, Мориан и возница.

Я невольно усмехнулся. Даже в такой напряжённой ситуации, после боя с Серым Призраком, после гибели практиков, Орландо умудрялся создавать атмосферу абсурдного фарса. Может, в этом и был смысл — отвлечь, не дать погрузиться в тяжёлые мысли.

— Ладно, ладно, — Орландо снова поднял руки в примирительном жесте. — Вижу, аудитория не готова к высокому искусству. Что ж, вернёмся к прозе жизни. Мы уже приехали к дому уважаемого рунмастера. Когда можно к тебе заскочить? Видишь, я предупреждаю заранее, я сама вежливость, надо обмозговать еще одно дело.

— Сегодня вечером, — ответил мастер. — Как только разберусь с добычей и приведу племянника в порядок.

Орландо посмотрел на меня оценивающим взглядом. А я перехватил взгляд Тинга, который был совершенно не удивлен. Вот гадина, он знал, что рунмастер мой родной дядя.

— Мальчишка-то ничего, живучий. Такую рану получить и остаться в сознании… Впечатляет. У тебя кровь практика, парень? Или твои родители могут похвастаться чем-то подобным?

Я покачал головой.

— Нет. Обычный смертный.

— Странно, — протянул Орландо. — Очень странно. Ладно, не моё дело. — Он снова повернулся к Валериусу. — Значит, вечером. Хорошо.

Валериус молча кивнул.

Остаток пути мы проехали в относительной тишине. Орландо, на удивление, действительно замолчал, задумчиво глядя на пустынные улицы.

Повозка остановилась возле дома мастера. Валериус первым спрыгнул на землю, потом помог мне. Ноги всё ещё были ватными, но держали. На удивление я смог стоять самостоятельно.

— Ну что ж, господа, — Орландо поклонился с сиденья, — было приятно провести с вами это время. Особенно вам, мастер Валериус, вы — замечательный собеседник. Такой… молчаливый. И вы, мастер Мориан, ваше общество тоже доставило мне истинное наслаждение. А ты, парень, — он ткнул пальцем в мою сторону, — постарайся не помереть в ближайшие дни. Ты мне нравишься. В тебе есть что-то… интересное.

С этими словами он отдал команду вознице, и повозка тронулась дальше по улице.

Мы остались вдвоём — я и Валериус. Мастер посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом.

— Внутрь, — коротко бросил он. — Нужно осмотреть рану как следует.

Я кивнул и поплёлся к дверям мастерской, чувствуя, как накатывает усталость. Мастер открыл дверь, пропуская нас внутрь, и только тут мы оба выдохнули спокойно.

— Рассказывай. — коротко начал Валериус, оборачиваясь ко мне — Зелье лечения очень дорогое, чрезвычайно дорогое, но максимум на что я надеялся, это что ты не умрешь до посещения лекаря. А что я вижу в итоге? Раны зажили так словно им уже больше недели, а ты еще и ходить умудряешься при этом спокойно.

— Мастер? — удивлению не было предела. — Но я точно ничего не делал, наоборот думал это зелье такое что залечило.

Я потрогал повязку на животе, почти не болит.

— Но я получил ремесло травника — рассказал я дяде, решая оставить пока возможность идентификации напоследок, я даже не понимаю, как он работает. — Не знаю, как это может пригодиться, но получилось, что теперь могу делать с травами… что-то…

— Что-то, не знаю что. — добавил мастер. — иди раздевайся, одежду скидывай сюда, посмотрим, что с животом.

После того как я сам размотал повязки и скинул комбинезон, удивлению и моему, и мастера действительно не было предела. Вместо рваных длинных полос, были пусть и неровные, но хорошо поджившие швы, красноватые, тянущиеся через весь живот, но полноценно зажившие.

— Акна милостива к тебе, — помянул богиню лекарей рунмастер осматривая раны. — Удивительно, неужели так влияет твоя способность?

— Я не уверен мастер, — честно ответил я, — Но и не понимаю происходящее, нечего сказать.

— Ладно. Хорошо. Даже я бы сказал отлично. Меньше денег потратим на твоё лечение. — согласился Валериус. — Тогда поедим и тебе стоит идти отсыпаться. Я уйду по делам, закрою мастерскую. Сегодня у тебя выходной. Да, я смотрю, я вообще веду себя с тобой как добрый родитель, чуть ли не пятки мою.

— Я отработаю, мастер. — ответил я. — И зелье, и траты, только дайте работу.

— Завтра. Драться с проклятыми мы не будем, ополчение тоже никто не будет созывать. Так что следующие пару недель, тем более, когда грянет звездный дождь, будем сидеть дома и работать. Много работать.

Мастер прошелся по мастерской, размахивая руками, словно показывая объемы, которые мы должны сделать, чтобы оплатить все долги и заработать гору денег. Я с ним был категорически согласен. Оценить, что такое лес, духовные звери, и как сражаются практики, я уже мог. Понимание появилось и было оно весьма и весьма печальным.

Да, практик сильнее обычного смертного, но вся тройка охранников, по сути, даже поцарапать нормально не смогла зверя, который был выше их на стадии развития. Только мастера смогли с ним справиться. С раненым зверем! А если бы он был здоров? Он порвал бы нас всех, хватайся я за то копье или нет.

Практику, хочет он того или не хочет, всё равно придется занимать чью-то сторону, искать союзников, и платить за это, порой так же, как этой ночью заплатили три человека. Мне такое не нравится. Мне даже подчиняться мастеру, родному дяде не нравится. Что уж говорить о тех, кто спокойно тебя отправит на смерть, а потом всю дорогу будет вести себя как шут и рассказывать похабные стихи. Были, и умерли.

Мы скоро позавтракали супом, с крупными кусами овоща похожего на тыкву, очень вкусного и питательного, на этот раз вместо салата, тётушка принесли половину рыбного пирога, в котором было буквально по минимуму теста и огромная куча рыбы, перемешанной с рисом, так что я даже половину куска, отрезанного дядей, не осилил. Оставил на вечер.

— Мастер, я хорошо себя чувствую, разрешите заняться работой? — заявил я после обеда, когда Валериус начал собираться по делам, которые решил мне не рассказывать.

— Нет. Сиди пока… Хотя… В сундуке с биркой, найди камни, и если будет желание, обработать сколько хватит сил, я на пару часов. Если припрется этот шут, впускай, пусть ждёт. Но, думаю успею.

Мастер забрал одежду что принес перед походом, я помог свернуть ее в баул, отдельно сложил свой костюм, аккуратно, чтобы он не видел спрятал камень в кармане штанов. Его он забрал с собой, собираясь выручить за остатки хотя бы часть монет.

— О остальном потом. Никого не впускать. Понял?

— Да мастер.

Я закрылся на большой засов, уселся на стул, снова открыл интерфейс, никаких изменений не заметил и закрыл. Полез в нужный мне ящик, достал оттуда камни. Те, которые были обработаны мной, чувствовались даже с закрытыми глазами, кроме того, теперь при касании к ним, в поле зрения появлялась надпись.

Жилка. Камень, качество ниже среднего. Обработка, качество 33%

— Тридцать три гораздо лучше, чем ноль. — проговорил я вслух, перебирая камни.

Уверен, что это после второй обработки. После первой там были скорее единицы. Камни, которые делал не я, тоже особо качеством обработки не выделялись, все были чуть больше пятидесяти процентов. Значит именно такое качество устроит мастера и его профессиональный взгляд на камни? Может попробовать сделать больше? Даже интересно стало, что получится. О том, что я сломаю камень или сделаю с ним что-то не то, я особе не переживал. Нц сломаю, ну запишет дядя на меня очередную серебрушку, толку то. Как были две монеты в сундуке, так и остались. Не богач я, далеко не богач. А попробовать всё же стоит.

Может, это именно то, что мне и нужно?

Глава 19

Я сидел за своим рабочим столом, полностью погрузившись в процесс обработки камней. После всей этой чертовщины в лесу, после боя с Серым Призраком и ранения, которое будем откровенны, зажило каким-то чудом, работа руками казалась чем-то простым и понятным. Здесь не было духовных зверей, проклятых или откровенно странных поэтов-бандитов. Только я и камни. Знай, сиди себе и шлифуй потихоньку.

Взяв очередную жилку из ящика, провел по ней пальцами, и в поле зрения тут же всплыла уже знакомая надпись:

Жилка. Камень, качество ниже среднего. Обработка, качество 34%.

Тридцать четыре процента. Да и сам камень откровенный хлам. Напильник в руке принялся методично выравнивать поверхность, убирая мелкие неровности, зачастую даже слишком много. Движения были привычными. Рука сама знала, куда прикладывать усилие, где нажать сильнее, где пройтись легче.

Через полчаса, после основной полировки, я снова коснулся камня, получая информцию.

Обработка, качество 52%

— Вот теперь похоже на дело, — пробормотал я вслух, откладывая жилку в сторону.

Следующий камень показал в самом начале сорок процентов. А значит, из него мог и результат выйти лучше, если я правильно понял логику. Я взялся за него с удвоенным усердием, стараясь довести до пятидесяти, как минимум. Странное дело, всего сутки назад я мог часа полтора прокорпеть над одним камнем, не видя особого прогресса. Теперь же результат был очевиден после каждого действия. Словно кто-то включил свет в тёмной комнате, и я наконец увидел, что именно делаю не так.

Ещё один камень. Следующий. Работа затягивала, отвлекала от тяжёлых мыслей о суровости мира в котором я оказался, в котором каждый поход за стены города превращался в смертельную рулетку. В мир, где существовали жутко сильные звери, двигающиеся так быстро, что глаз едва успевал зафиксировать их рывок. Я мотнул головой, отбрасывая мысли и снова сосредотачиваясь над работой.

Навык повышен: Идентификация 3

Навык повышен: Работа с камнем 3

Всплывшие перед глазами уведомления возникли так неожиданно, что я едва не уронил инструмент. Эта система невероятная штука, а главное — всё очень наглядно. Чем больше практикуешься, тем лучше становишься. Логично, но всё равно удивительно, видеть цифры, которые подтверждают твой прогресс. Мне бы такое в прошлой жизни и глядишь, вся бы сложилась по другому. Даже банальный поход в спортзал бы выглядел совсем по другому, если по итогам тренировки получались зримые улучшения, пусть и на долю процента, а не только лишь ноющая боль в мышцах.

Внимательно рассмотрел разложенные перед собой, готовые к нанесению рун, камни. Все были обработаны мною вручную и у каждого качество было выше пятидесяти процентов. Некоторые дотягивали даже до шестидесяти. Для новичка, которым я был ещё несколько суток назад, это казалось невозможным достижением. Зато сейчас собой я доволен, всё говорило о том, что я вытащил максимум возможного из этого материала. Сотню он никогда не достигнет, слишком плох изначально, даже если навык разовью до предела, всё таки базу никто не отменял.

Я откинулся на спинку стула, разминая затёкшую шею, замечая, что за окном уже начало темнеть. Прошло уже несколько часов, как мастер Валериус ушёл по делам и велел никого не впускать и заниматься камнями. Сил пока хватало, я снова потрогал живот, но теперь по другой причине, голод давал о себе знать. Неторопливо встал, потянулся и направился на маленькую кухню, где на полке стоял оставшийся с обеда кусок рыбного пирога завернутый в ткань, чтобы не заветрилось.

Стоило мне только взять его в руки, и именно в этот момент в дверь постучали.

— Зараза. — тихо подошел к двери, прислушиваясь. Пусть думают, что в мастерской сегодня никого.

Стук повторился, настойчиво и громко. Не так стучат случайные посетители или соседи. Так стучат те, кто знает, что их всё равно впустят.

— Открывай, парень, я знаю, что ты там, стоишь прямо за дверью и слушаешь. Я же тебя чую. — раздался знакомый голос Орландо. — Я по делу. С мастером Валериусом договорённость была.

Ага, вот этого гражданина только и не хватало!

— Мастер велел никого не пускать, — громко сказал я, отходя от двери на пару шагов назад, а то с него хватит и выбить дверь. — Его сейчас нет дома.

— Да какое мне дело, есть мастер дома или нет. Я пришел. Как там тебя, Лео? Открывай… Похоро… — его голос прервался на половине фразы, — О! А вот и мастер Валериус собственной персоной.

Дальше они говорили тихо, потом раздался голос дяди.

— Лео, открывай.

Поколебавшись секунду, отодвинул засов и приоткрыл дверь. На пороге стоял Орландо, но не тот балагур и шут, которого я видел днём в повозке. Этот Орландо был серьёзен, собран, и в его глазах не было ни тени весёлости. За его спиной маячила тень, ещё один человек, которого я не разглядел в сумерках. А чуть дальше стоял мастер Валериус

— Вот и хорошо, а то я уже начал злиться, — Орландо шагнул вперёд, не дожидаясь приглашения.

Отступая назад, пропустил его внутрь. Второй человек остался снаружи, видимо это была охрана, хотя зачем она практику, я не понял. Орландо окинул взглядом мастерскую, задержался на разложенных на столе камнях, потом повернулся ко мне. Мастер зашел следом.

— Работаешь? Молодец. Трудолюбие, редкая добродетель в наше время. Даже рана, не повод чтобы не трудиться, дядя держит тебя в кулаке, да? — Он прошёлся вдоль стеллажей, разглядывая инструменты и заготовки. — Скажи, парень, тебе дядюшка рассказывал, сколько он нам должен?

Я напрягся, отходя до своего стола.

— Нет. Это не моё дело.

— Не твоё? — Орландо усмехнулся. — Странная позиция. Ты живёшь в этом доме, работаешь в этой мастерской, носишь одежду, которую он тебе купил. Его долги — твои долги, нравится тебе это или нет.

Спорить с таким человеком было бессмысленно, поэтому я промолчал.

— Чтож… он должен довольно много, — продолжал Орландо, поворачиваясь ко мне. — Плюс проценты. Плюс неустойка за просрочку. Итого набегает уже приличная сумма даже для рунмастера средней руки, который большую часть времени проводит в своей мастерской и не ищет богатых заказчиков. Дядя твой, редкостный затворник, хе-хе, ну кроме некоторых проделок, которые иначе как баловством и не назовешь.

Мастер имел вид очень уставшего человека, а слушая Орландо, его лицо стало непроницаемым.

— Ты пришёл раньше, чем я ожидал, — сказал он, снимая плащ и вешая его на крюк у двери. — У меня тоже есть дела.

— Дела не терпят отлагательств, не спорю, но пока мои важнее — ответил Орландо. — Садись, мастер. Поговорим.

— Снова? Ты повторяешься.

Валериус молча прошёл к столу, сел на свой обычный стул и жестом показал Орландо на другой, чтобы устраивался рядом.

— Да, я такой, люблю, знаешь, когда меня слушают, но не люблю, когда забывают. А так, два три раза повторил, и когда режешь непонятливому горло, твоя совесть чиста, как горный родник — Орландо уселся напротив, закинув ногу на ногу. — А то о вас, мастер, в последнее время говорят в таких местах, где обычно обсуждают только золото и кровь.

Валериус чуть склонил голову в сторону.

— Что за намёки?

— Никаких намёков, — Орландо развёл руками. — Чистая констатация фактов. Ты хорошо поработал сегодня в лесу. Помог нам добыть нужные ингредиенты, для борьбы с проблемой. Убил крутого зверя. Ночной Хозяин это оценил. Да и я это оценил. Но события… события мой дорогой рунмастер, текут совершенно не в том русле как мы изначально планировали.

— И что дальше? — В голосе мастера было равнодушие.

— Дальше последует предложение. — Орландо наклонился вперёд, сложив руки на столе. — Хозяин готов простить весь твой долг. Всё до последней монеты.

Повисла тишина. Я видел, как напряглись плечи дяди.

— В обмен на что? — медленно спросил он.

— Пока нас не было, матка проклятой стаи выползла наверх и убила очень много несчастных людей. — ответил Орландо. — Нам нужны амулеты. Рунические амулеты защиты от нечисти. Такие, которые не развалятся после первого же столкновения с проклятыми. Я знаю, что ты зарекался работать с нами и уважаю твой принцип. Но сейчас о принципах стоит забыть. Последние обстоятельства, таковы, что споры за город начинают разгораться всё сильнее и сильнее. Страдают от этого обычно простые люди, как мы с тобой, привыкшие к гармонии и покою, а не всему этому бедламу вокруг.

— А если я скажу нет?

— Ты не скажешь. — грустно улыбнулся Орландо. — Ты алкоголик, скупердяй и средней руки рунмастер для своего уровня, этер с неба не хватаешь. Если сгорит твоя мастерская, никто не выплатит тебе ни медной пыли за причиненный ущерб, потому что некому будет выплачивать, если мы не остановим эту обезумевшую тварь в ближайшие пару дней. Видит Игнис, я уже сам подумываю сесть на корабль и уйти в море.

— Всё настолько плохо? — глухо спросил Валериус.

— Да. Видишь, я говорю откровенно. Такой прорыв, данные из летописей говорят, что нечто похожее было почти тысячу лет назад, когда Империя только вставала на ноги, и остатки древних практик, еще были сильны. Сказать, что тогда получилось? Наш город пришлось отстраивать заново, вон, твой малец, ходил по катакомбам, а даже не подозревал, что тысячу лет назад, там были улицы старого города, перемешанные с более древними катакомбами.

— Мне не нужна сейчас лекция по истории. — ответил, прерывая начавшего рассказывать историю города Орландо, мастер. — Наймите практиков, сейчас тут их тьма.

— Им плевать. Даже те, кто вышел корнями отсюда, только посмеялись над просьбой о помощи. Какое дело практикам, так высоко взлетевшим, до города, где живут обычные смертные и самые слабые практики, при всём к тебе уважении. Мы для них копошащиеся в навозе черви, не более. И поверь, мы просили не как люди Ночного Хозяина. Наместник, заперся в своём квартале, и велел убивать всех, кто приблизится к стенам на десять шагов. Достучаться до него не удалось. Видишь, я откровенен перед тобой.

— Но это же прямое невыполнение своих обязанностей. — Валериус начал было вскипать, но остановился, озарённый идеей. — Вы хотите устроить мятеж? Сейчас? В это время?

— Игнис милостивый, ты как такое вообще мог подумать? — покачал головой Орландо. — Нас же никто не поймёт. Даже вот если за дело возьмутся старые кланы… но они так же игнорируют всё происходящее не в их кварталах. Да и плевать нам на этих выскочек и ублюдков. Нам придется защитить город самим. Стража на нашей стороне.

— Другие рунмастера?

— Заняты этим же заказом. — кивнул Орландо. — Мы наняли всех, ты последний, до кого я дошел сегодня. Но твой опыт, он бесценен мастер Валериус, Падающие Леса, где ты воевал столько лет с этой древней падалью, делают твои амулеты против них невероятно сильными. Мы снарядим три сотни бойцов, вычистим катакомбы и выманим матку на практиков что согласились нам помочь. Они убьют тварь и на этом дело закончится. Надеюсь, что на этом всё. А пройдёт дождь, и мы снова будем обычным сонным городком, где муха, насравшая на лепешку в пекарне — это уже повод для разговоров на целую неделю.

— Сколько? — Валериус уже просчитывал в уме, я видел это по его лицу. — Сколько нужно амулетов.

— Пятьдесят штук. До начала зачистки первых уровней два дня, и время уже тикает.

Мастер замер.

— Пятьдесят⁈ — Он резко встал, опрокинув стул. — Ты смеёшься надо мной⁈ На один качественный амулет уходит минимум три часа работы! Полировка, выверка граней, нанесение руны, активация… Это сто пятьдесят часов непрерывного труда без перерыва на сон и еду!

— Мы не просим сделать всё за два дня. — поднял руки Орландо успокаивая мастера. — Но просим максимально ускориться. Чтобы первая сотня была укомплектована уже через сутки. Сначала перекроем все известные выходы и входы, будем забивать тварей так, пока готовятся и тренируются те, кто пойдет на зачистку. Тем более, у тебя есть ученик. Он же не совсем бесталантен, скинь на него часть работы.

Валериус бросил на меня задумчивый взгляд, снова вперил взор в собеседника, а затем проговорил.

— Второй раз за сутки, ты заставляешь меня согласиться делать то, что я не хочу. Я знаю куда потом пойдут оставшиеся амулеты. А их много останется, я уверен. Вы хорошо заработаете на этом.

— О наших заработках не переживай, дважды дорогой мастер Валериус. Нам бы траты сначала отбить, не так это просто собрать несколько сотен головорезов не с целью пощекотать богача, а с целью благородной, как моя матушка. Я бы и тебя позвал, как хорошего бойца, но тут увы, приходится выбирать — один хороший боец или защита нескольких десятков парней. Логично что мы выбрали второе. Большая часть лучших практиков города связаны заказами по его защите и не будут драться с проклятыми, вот она ирония.

— Камни. Мне нужна партия особенных камней. Нужен гранит с берега Мёртвого моря.

— Я в курсе и мы уже подготовились. Пришлось напрячь старых знакомых и потрясти мошну тьме народа, чтобы насобирать нужное, Артур — заорал бандит во всю глотку, так что на улице было слышно. — Тащи ящик!

Я сразу понял, зачем был нужен второй человек. Не охранник, а обычный носильщик. Через минуту он занес небольшой длинный и тяжелый деревянный ящик, и поставил на стол.

Орландо встал, оправил камзол и направился к двери.

— Через сутки прибудет гонец, заберет всё что будет готово. Если их будет больше двадцати, мы заплатим за каждый следующий, две монеты серебром. Так что выбор за тобой, мастер Валериус. Мало того, что долг выплатишь, так ещё и заработаешь. хватит и на девиц и на вино и возможно даже на пилюлю пробуждения для ученика.

Тишина после ухода Орландо была тяжёлой, почти осязаемой. Валериус сидел неподвижно, уставившись в одну точку на столе, словно просчитывая варианты. Хотя как по мне, всё складывалось очень даже хорошо. Возможность заработать, скинуть долги, да еще при этом и помочь городу. Я представил толпы зомби, бродящих по средневековому городу, и поёжился. Не самое приятное место. Хотя тут каждый дом можно как маленькую крепость использовать.

Но вот слова самого Орландо, были странными. Я совершенно не знаю историю не то, что мира, а даже города, про название уже и говорить смешно, все вокруг говорят просто город, а я как все. Древние кланы, древняя история, нечто, против чего сражался, когда был в армии сам Валериус. Нежить? Как же мало я знаю. И только книги помогут мне во всём разобраться.

— Мастер Валериус. — начал я, заставляя дядю, наконец вылезти из дум и оказаться в реальности. — Я возьму камни и начну их полировку, чтобы сделать всё быстро. Даже думаю, что мы можем и успеть, если я буду хорошо стараться.

— Дело не только в этом, Лео, далеко не только. Гранит под проклятых нужно не полировать, а придавать определенную форму, нужна выверка граней, чтобы руна легла ровно в нужное место. Сама руна пишется кровью, и кровь практиков совершенно для этого не подходит. Только кровь смертных. Это не самый простой амулет. Из плюсов, что не нужно сверлить дырку под веревку, они в специальной оплётке собираются, но это уже не наше дело.

— Так тем более. — пожал я плечами, уверенный в своих силах. — Сделаю как нужно, дайте образец, и я начну.

Валериус молча поднялся, прошёл к дальнему стеллажу и достал оттуда небольшой деревянный ящик, запылённый и явно давно не открывавшийся. Поставил его на стол с глухим стуком, открыл крышку. Внутри, на выцветшей ткани, лежало несколько ромбовидных камней тёмно-серого цвета, размером чуть больше моей ладони.

— Вот, — он взял один из них и протянул мне. — Образец. Это гранит с берега Мёртвого моря. Видишь структуру?

Я взял камень в руки, ощущая его шероховатую поверхность и внушительный вес. Всмотрелся, стараясь использовать навык.

Гранитная заготовка. Качество камня — среднее. Обработка — 78%. Предназначение: защита от нежити.

Семьдесят восемь процентов. Для такого качества материала это было впечатляюще. Еще и предназначение приписано, интересно, как это работает? Чем лучше прокачен навык, тем больше информации? Скорее всего.

— Гранит, это тебе не глина и не жилка, с которыми ты работал раньше, — продолжал мастер, возвращаясь к столу с принесённым Орландо ящиком. — Его нельзя просто полировать. Он твёрже, плотнее. У него определенная внутренняя структура. Если попытаешься обтёсывать его как придётся, он расколется не так, как нужно.

— Первое, что нужно сделать, расщепить заготовку правильно, — Валериус взял один кусок и повертел его в руках. — Гранит имеет естественные линии разлома. Их нужно найти. Прощупать камень, понять, где он согласится расколоться, а где будет сопротивляться. Попытаешься ломать против структуры, получишь груду осколков. Найдёшь правильную линию и он сам ляжет в руку нужной формой.

Он положил камень на стол, взял тонкое зубило и небольшой молоток.

— Смотри. Вот здесь, — он провёл пальцем по едва заметной линии на поверхности, — видишь? Чуть светлее остального. Это слабое место. Здесь камень расколется легко.

Приставил зубило, несильно ударил молотком. Один раз. Второй. Третий. На четвёртом ударе камень разделился на две части с тихим щелчком, словно так и было задумано. Одна часть осталась лежать на столе, почти идеальный ромб с неровными краями.

— Вот так, — мастер кивнул. — Теперь нужно срезать углы, придать форму. Но не напильником. Гранит слишком твёрд для этого. Нужен специальный резец.

Ха! Да я ему сам могу целую лекцию прочитать про твёрдость материалов по шкале Мооса, но пожалуй промолчу. Лео точно неоткуда знать такие подробности.

Валериус достал из ящика с инструментами небольшой резец, с длинной и необычной рукоятью, куда был вставлен небольшой камень с руной. Ого! Судя по всему, усиленный этером инструмент, который я вижу впервые. Мастер же принялся методично обтёсывать грани, только стружка сыпалась на стол серой пылью. Гранит резался словно крепкое дерево.

— Каждая грань должна быть ровной, — пояснял он, не отрываясь от работы. — Не идеально гладкой, как на тех камнях, что ты полировал, но ровной. Углы должны быть одинаковыми. Иначе руна ляжет криво, и амулет не сработает. Или сработает один раз и рассыплется, хотя должна не просто отпугивать, но и выдерживать как минимум пару ударов проклятых.

Мне оставалось только смотреть, запоминая каждое движение.

— Попробуй, — мастер протянул мне инструменты и свежий кусок гранита.

Я взял камень, ощупал его пальцами, прикрыл глаза, пытаясь почувствовать ту самую внутреннюю структуру. Сначала ничего не чувствовал. Просто, держу в ладони холодный и твёрдый камень. Но потом, словно что-то щёлкнуло в голове, я начал различать едва уловимые неровности и линии, по которым камень был готов расколоться. Очень странное ощущение.

Приставил зубило. Ударил. Ещё раз. Камень не поддавался. Я сместил зубило чуть правее, туда, где чувствовал слабину. Ударил снова. Раздался щелчок и камень разделился, но не так ровно, как у мастера. Один осколок был слишком мелким, а второй неправильной формы.

— Плохо, — коротко оценил Валериус. — Ты торопишься. Камень нужно слушать, следовать егот подсказкам. Не надо заставлять его. Ещё раз.

Следующая попытка была лучше. И следующая. К пятому камню я уже начал чувствовать, где именно нужноударить. Шестой раскололся почти идеально.

Я выдохнул, глядя на получившийся ромб с неровными краями.

— Неплохо, — мастер взял заготовку, осмотрел. — Теперь грани. Срезай углы, придавай форму. Помни, главное сделать ровно. Резец держи вот так.

Он показал, как правильно держать инструмент, под каким углом прикладывать усилие. Я принялся обтёсывать грани. Гранит был неподатливым и норовил выскочить из-под удара, поэтому каждое движение давалось с усилием. Пальцы быстро устали, но я упорно продолжал.

Через час на столе лежала первая законченная заготовка. Кривоватая, где-то неровная, но узнаваемая.

Гранитная заготовка. Качество камня — среднее. Обработка — 41%.

— Мастер, — сказал я до того, как он взял заготовку на проверку. — Я вижу проблему, и знаю, как исправить, сейчас сделаю.

— Эта не подойдет. — ответил рунмастер откидывая в сторону. — Следующая.

На этот раз работал медленнее, тщательнее. Прощупывал камень пальцами перед каждым ударом. Получилось дойти до пятидесяти пяти, если верить навыку. А вот что порадовало, так это увеличение навыка Работа с камнем. Теперь он стал четвертым уровнем.

Навык повышен: Работа с камнем 4.

Мастер Валериус, тоже не слонялся без дела, пока я корпел с резаком, он делал сами заготовки, ловко разбивая куски гранита, и получая из каждого по три-четыре готовых в дело заготовки.

— Теперь понимаешь? — удовлетворенно кивнул дядя, когда я отдал ему новую поделку. Почти семьдесят процентов. — В остальном, хорошо.

На улице уже была полная ночь и спать хотелось неимоверно, но еще внутри пылал настоящий азарт, я чувствовал, что, если возьму пятый уровень, такая сложность станет для меня нормой и я смогу увеличить скорость доработки.

— Мастер. Ложитесь спать. — решил я в итоге, работать до конца. — Вы наделали достаточно заготовок, я всю ночь буду работать, а утром поменяемся. Вы делаете руны и всё остальное, а я как раз высплюсь и вернусь к работе, всё равно одновременно работать мы не сможем.

— Да, такой резец стоит десятку серебра, и он у меня один. — согласился Валериус. — Уверен, что справишься? Тебя и так-то сегодня чуть не убили с утра. Или ты уже привыкший?

— Привыкший, мастер. — улыбнулся я. — Да и правило не выходить из дома, меня вполне устраивает. Хватит приключений. По крайней мере, на время. — уже не так уверенно добавил я.

Глава 20

Ночь прошла для меня невероятно продуктивно, и по-другому сказать было просто нельзя, потому что я не только добил пятый уровень Работы с камнем, но и получил именно то, о чем думал всё это время — скорость обработки и совершенно новое качество заготовки, которое раньше казалось мне недостижимым. И довольный собой, поднял заготовку к свету, осматривая последний выполненный мной гранитный амулет.

Гранитная заготовка. Качество камня — среднее. Обработка — 78%.

Близко к идеалу, очень близко, но лучше уже точно не будет, по крайней мере, при моём текущем уровне мастерства и понимании материала. А также качестве самого камня. Моя работа была закончена, и на столе у мастера Валериуса лежали шестнадцать готовых пластин, одна возле другой. Оставалось только руны нанести, что было исключительно прерогативой мастера. Пока. Когда-нибудь я и до этого доберусь, а потом и вовсе — перегоню.

Руны у меня открыты, развивать этот навык тем более важно, поэтому я был уверен, что сегодня, как отдохну, займусь и начертанием рун, пусть пока на плохих заготовках, но тем не менее. Чем раньше, тем лучше будет получаться. По моим мысленным прикидкам, сделав амулетов десять, я выйду на третий уровень навыка, не меньше. Хотя и до сих пор не понимаю, как определяется переход на новую ступень, практика показала, что не от количества сделанных изделий, а скорее от внутренней некой наполненности, чтоли. Точной формулировки я пока подобрать не мог. Просто делаю одну из заготовок, сосуд навыка наполнялся полностью, а затем, переформировывался в больший.

Брррр, подумал я с лёгкой дрожью. Ещё и кровь свою придётся пожертвовать, так получается, если судить по тому, что он вчера говорил? Надеюсь, мастер не сольёт с меня целый литр и хватит пары капель, потому что я и так чувствую себя выжатым как лимон.

Я покачал головой, пытаясь разогнать уставший мозг, а заодно понимая фразу, когда говорят, что голова чугунная. Сейчас хотелось просто упасть на стол и вырубиться. Проспать часов двадцать, не меньше и потом еще долго не вставать с кровати, наслаждаясь тишиной и покоем. Вот ага, покой нам только снится будет.

Мастер проснулся, когда небо в окне начало сереть, и спустился вниз. Даже тётушка Тереза еще не пришла. Первым делом Валериус подошёл к рабочему столу, молча осмотрел все заготовки, что я разложил в ряд, перетрогал их, изучая поверхность дотошно, чуть ли не на зуб пробуя качество моей работы.

— Вот эта идеальна — показал он на одну из последних, но далеко не лучшую. — Даже лучше, чем образец.

Мне даже немного обидно стало от того, что самую идеальную, на мой взгляд, заготовку он не взял и даже не отметил особо, и я показал на неё пальцем, не в силах сдержать своё любопытство.

— А эта мастер?

— Эта… Хороша, даже слишком, но что-то в ней мне не нравится. Слишком ровная. — в итоге решил Валериус.

Я кивнул, но решил не спорить, мастер на то и мастер, что имеет право решать, а что идеально или нет, субъективная точка зрения, не больше.

— Иди спать, я займусь подготовкой рун.

— А как же кровь? — удивился я, вспоминая вчерашний разговор. — Мастер, вы же сказали, что нужна кровь обычного смертного.

— Тебя что, пустить на жертвенный алтарь, что ли? — иронично спросил мастер, и в его глазах мелькнули искорки веселья. — Кровь можно спокойно купить в Гильдии, для таких амулетов и других похожих изделий многие сдают свою кровь, получая за это немного медных монет, что для бедняков неплохое подспорье. Да и нужно её совсем немного, всего несколько капель на амулет. В обед я схожу в Гильдию, и куплю пару склянок. Этого хватит с запасом.

Мастер, вчера такой сосредоточенный и серьезный, сегодня вел себя совершенно по-другому, словно никуда не спешил. А может быть это время такое. Даже выполняя срочный заказ, от которого зависит жизнь сотен, если не тысяч людей, он был готов ждать пока откроется Гильдия и идти туда покупать кровь, когда ее можно взять тут? Глупость какая.

— Так зачем тогда тратить время и ходить в Гильдию? — возразил я, протягивая руку ладонью вверх. — Давайте возьмёте с меня, сколько нужно, и я пойду спать с чистой совестью.

— Ха! Если ты думаешь, что так всё просто, то ты глубоко ошибаешься. — ответил мастер — Кровь должна пройти специальную обработку, и кроме того, для ее обезличивания, используют смесь от десяти и даже больше людей. Это связано с путём Крови, очень опасным и запретным сейчас. По крови очень легко найти его обладателя и убить. Другое дело, что заморачиваться ради простых смертных никто не будет, а сильный практик может и ответить. Поэтому нет, рисковать ради скорости я не намерен. Оставшиеся амулеты попадут на берега Мёртвого моря, и будут использоваться там, вдруг какая гадость решит потом заглянуть в гости на наши территории, идя по твоему следу.

— Мастер, а почему Мёртвое море? — спросил я, соглашаясь что рисковать так не стоит. Рисков мне уже за глаза хватило, спасибо. — Несколько раз его упоминали вчера. — мне стало интересно, связано ли как то с Мёртвым морем моего прошлого мира.

— Потому что там правят мёртвые, — просто ответил мастер, опускаясь на край стола и разрушаю мою теорию. — И их кукловоды, тёмные маги, что превратили цветущие земли в проклятую пустошь. Сложно описать это место в двух словах, но я попытаюсь. Представь себе сотни городов огромной страны, по сравнению с которыми наш, маленькая деревенька, и которые когда-то, много веков назад, были полны живых людей — они торговали со всем обозримым миром, кормили зерном соседей и жили своими обычными жизнями. А потом… — мастер замолчал, и его лицо потемнело. — Туда пришла смерть в её самом чистом и ужасном проявлении, и обратила всех жителей этих городов в Проклятых. Земля и скалы пропитались энергией смерти настолько глубоко, что даже духовные звери, которые случайно добираются туда, превращаются в чудовищных монстров, с которыми не справятся и десятки практиков схожего ранга. Но эти города манят всех, кто хочет лёгкой наживы. А надо сказать, что там жили далеко не бедные люди, это была богатейшая торговая империя.

— Ого, — невольно вырвалось у меня, пока я пытался представить масштабы этой катастрофы, если уж этот город, словно раскинувшийся от края до края он назвал по сравнению с ними деревенькой.

— Вот тебе и ого, — усмехнулся мастер без особой радости. — Вот только всё далеко не так просто, как кажется жадным до золота авантюристам. Прибрежные города, что ближе всего к проливу, были почти полностью разграблены за эти годы, ведь всё же прошло очень много времени с тех пор, как случилась катастрофа, а чем дальше вглубь континента, к самым крупным городам Проклятых, тем больше самих этих тварей и тем они опаснее. Поэтому многие капитаны кораблей, которые ходят через пролив, скупают рабов и бедняков, подряжая на эту смертельно опасную работу. Дают им защитные амулеты вроде тех, что мы сейчас делаем, и отправляют на верную смерть в поисках сокровищ. Людям этим некуда возвращаться, кроме как обратно на корабль, который их привёз, и они тысячами гибнут в проклятых руинах, пытаясь выжить и найти чем заплатить за обратный билет домой или хотя бы за место на палубе. Вот так устроен этот жестокий мир.

— И вы не хотите, чтобы людей отправляли туда с вашими амулетами? — медленно спросил я, начиная понимать в чём дело. — Потому что без них это вообще стопроцентная смерть?

— Без них смерть наступит почти сразу. — согласился мастер. — Амулет скрывает смертного от взора проклятого, что позволяет спокойно обходить места их скопления, и убивать практически не сопротивляющуюся нежить. Но проблема в другом. Среди проклятых есть маги, и порой случаются вещи прямо обратные походам вольных капитанов в Мёртвое море.

— Это какие же вещи? — я наклонился ближе, заинтригованный.

— Проклятые строят корабли из костей, захватывают обычные, не самые удачливые в своём походе и когда их набирается огромный флот, то они выходят через пролив и идут к тем, кто создал амулеты. Это для них как маяк. Не очень, знаешь ли, приятно, жить и знать, что где-то там, проклятые ждут момента добраться до твоей глотки. Для рунмастеров стоит гильдейский запрет на такие амулеты, особенно если выпускать их массово. Единично можно, для этого и кровь общая и максимальное обезличивание изделия. Но из-за скорости и количества, нам всё равно придётся допустить ошибки, и после того, как проклятых местных убьют, оставшиеся окажутся там. А значит, рано или поздно, какая-то тварь, где то там, далеко — почует мой след, оставленный на амулете и кто знает, до чего это дойдет.

— Я понимаю, мастер.

Вот тебе и человеколюбие мастера, подумал я с некоторым разочарованием. Оказалось, что его нежелание делать амулеты было не более чем запретом организации и личной предосторожностью перед возможной опасностью для самого себя, а не заботой о судьбе несчастных. Я был бы сильнее разочарован этим открытием, если бы не знал мастера Валериуса чуть лучше и не понимал, что в этом мире выживание часто важнее высоких идеалов.

— Поэтому и в Гильдию я схожу, чтобы обозначить заказ, и дать пояснительную записку, как и другие рунмастера города.

Нашу неспешную беседу внезапно прервал громкий стук в дверь мастерской, резкий и требовательный. Мастер удивлённо поднял бровь, так как было слишком рано для посетителей и открыл дверь сам. К его явному удивлению, которое отразилось на лице, ему передали небольшую посылку прямо из Гильдии, запечатанную официальными печатями. Внутри оказались три небольших флакона из тёмного стекла, наполненные густой тёмно-красной жидкостью, что медленно перетекала внутри при движении.

— Ну, что же, раз и такая проблема решена. — Валериус оторвал взгляд от письма, что шло к посылке и посмотрел на меня. — Орландо позаботился и об этом. Гильдия встревожена и даёт добро… Замечательно, это ускорит работу. Так… У нас шестнадцать заготовок, отлично. Можешь идти спать, я разбужу тебя через четыре часа.

Я кивнул мастеру, умылся и ушел наверх, где вырубился практически моментально, даже не снимая одежду.

И проснулся так же. Только от громкого окрика мастера, который даже поднялся ко мне и стоя у двери моей комнатушки, звал меня по имени. Я с трудом разлепил глаза, чувствуя, что спал не четыре часа, а минут пять не больше, и спустился вниз, всё еще пребывая в полудрёме.

— Отдохнул? — спросил мастер, быстро вернувшийся назад и не отрывавшийся от амулета, на который наносил руну серебряной иглой.

— Не очень, если честно, — признался я, зевая. — Четыре часа — это мало после такой ночи.

— После таких суток, — усмехнулся Валериус. — Иди поешь. Тереза сидит дома и боится даже высунуть нос, пришлось сходить к Филину за едой.

На кухне меня ждал всё тот же вонючий отвар, который я выпил залпом, и огромный кусок лепешки с колбасой внутри, на манер сосиски в тесте. Сожрал я её меньше чем за минуту, толком не жуя, чувствуя, как тяжелеет живот и снова клонит ко сну.

Наевшись и снова умывшись, я размялся и зашел в мастерскую.

— Мастер, а сколько вы… — начал было я.

— Хм, я ожидал от тебя семь, максимум десять приемлемых заготовок, даже с учетом твоих способностей Помеченного богами, — перебил он меня, словно читая мои мысли. — Но ты смог удивить, мягко говоря. Все шестнадцать пошли в дело, и мне осталось доделать последние две, прежде чем я смогу сказать, что треть заказа мы выполнили. Меньше чем за сутки. Так что ты превзошел мои ожидания, племянник.

Последняя фраза прозвучала как признание, и мне польстило, как и то, что рунмастер назвал меня племянником — до этого он такого ни разу не делал. Я машинально проверил интерфейс и мысленно присвистнул.

Процесс адаптации: 84%

Почти десятка за последние полтора суток! Процесс открытия этера стоял на месте, а в остальном я мог собой гордиться, а это значило что нужно продолжать. Тем более очень хотелось добить до десятки один из навыков. У меня было подозрение, что за это полагается либо дополнительная плюшка, либо нечто интересное, если ориентироваться на земные ролевые игры и их особенности. В общем, повышу до нужной цифры и посмотрим, чего гадать-то.

И я принялся за работу. Начал с разделения на сами пластины, и на этот раз мастер даже не смотрел, как я это делаю, а я настроился и за несколько минут разделал четыре больших камня, получая сорок две нормальные заготовки. Дальше уже дело обработки.

— Мастер, проверите?

— Не вижу смысла, — продолжил тот чертить руну, не поворачиваясь. — Делай дальше.

Пожалуй, это вдохновило еще больше, и перехватывая резец, я начал творить — иначе и не назвать. Работа превратилась в медитативный транс, где существовали только я, камень и инструменты, и ничего больше вокруг. Камень просто оживал в руках, рассказывая мне свою историю, как он стал тем, кем стал, как его омывало соленое теплое море, и как он радуется тому, что может стать чем-то, чем не был никогда. Звучит конечно по дурацки, но именно такое ощущение переполняло меня в процессе.

Из рабочего транса меня вывел холод в кармане, такой, что мне пришлось резко вскочить и оттянуть штаны, чтобы камень не касался кожи. Это заметил мастер и оставил в сторону последний амулет.

— Что случилось?

— Камень бурь, — я потер ледяную кожу и вывернул карман, роняя его на пол. — Он стал холодным как лёд!

— Ты какого хрена его не закопал в лесу?

— Мастер, не до этого было, — совершенно скис я, но рассказывать о его незадокументированных возможностях не стал. — Меня же ранило, потом случилась вся эта чехарда.

— Понятно всё с тобой. Раньше такое было?

— Нет, — покачал я головой. Мастер протянул мне щипцы, и я с их помощью положил ледяной камень на стол.

— О таких камнях ничего в книгах нет, — сказал Валериус. — Либо нужно лезть в большую библиотеку и делать запрос, а делать запрос, считай то же самое, что прямо сказать: эй, внимание, у нас тут Помеченный богами появился, не хотите ли разделать его на ингридиенты для алхимии, пока он не стал слишком силён? Камень может быть меткой, маяком, который ведёт к тебе, понимаешь это? Видит Игнис, твой дурацкий поступок с тем, что ты решил его оставить, до добра не доведёт, поверь моему опыту. Они могут… Венату вас разорви! Ну что за уроды!

Стук в дверь, очередной, громкий и быстрый, как барабанная дробь, выбил мастера из колеи, и разделать меня в пух и прах он не успел.

Резко дошел до двери и стремительно её открыл:

— Видят четверо, если ты по какому пустяку, я тебя прямо здесь повешу! Что надо⁈

— Мастер Валериус! — затараторил парень с копьем в руке и в толстой тяжелой куртке. — Мастер Орландо просит о помощи, Проклятые прорвались, идет бой!

— Где? — коротко спросил мастер, моментально успокаиваясь. — Рассказывай!

— Порт, они атаковали дневную базу Серых, а оттуда прошли по ходам до Поющего Лиса и зашли в Теневой район! Их очень много. Мастер Орландо просит взять все амулеты, что получились, и помочь с делом, вот записка.

Валериус взял записку из дрожащих рук парня, прочитал молча, и свернув, положил в карман.

— Иди, да будет благословен твой путь Игнисом Вечным. Я скоро буду.

Затем он захлопнул дверь и обратился ко мне.

— Камень пока пусть лежит тут, никуда его не убирай. Помоги с броней.

Ого! Дело серьезное, раз он решил экипироватиься. По крайней мере, в лесу он так не беспокоился о защите.

Мы поднялись в комнату мастера, где он начал доставать из сундука то, что назвал броней: кольчугу чуть выше колена, разрезанную по бокам, панцирь из десятка крепких пластин, наколенники, наплечники, толстые кожаные перчатки, которые даже зверю сложно прокусить. На броне виднелись несколько значков.

— Броня четырнадцатого имперского легиона, — коротко рассказал мне Валериус, начиная в неё облачаться. — Специально создана для войны с Проклятыми, в лесу против зверей практически бесполезна, так как там важна скорость и реакция. Ремни туже затяни.

— А здесь она поможет?

— Да. — коротко ответил он. — Тварей будет много, один укус и смертный тут же помрёт, мутируя, а вот практика ещё можно спасти, для этого есть эликсиры. Так что за меня особо не переживай. — Он обернулся и скомандовал, кивнув головой. — Эти ремни туже затяни.

— А где прорыв случился? — продолжал я расспрашивать дядю, выполняя его указания.

— В доме Ночного Хозяина. В его личном районе.

Мастер Валериус застегнул последний ремень на броне, проверил подвижность, наклоняясь в разные стороны и повернулся ко мне, его лицо было серьезным и сосредоточенным.

— Лео, слушай меня внимательно, — начал он, доставая из сундука длинный клинок в потертых ножнах, который явно видел немало сражений. — Ты останешься здесь и никуда не выходишь, понял? Ни при каких обстоятельствах. Закроешься изнутри и будешь сидеть тихо. Если что-то пойдет не так, и они доберутся сюда, а я очень надеюсь, что этого не случится — то сразу лезь на крышу через чердак, помнишь люк? Оттуда на соседние дома и к Тонкой башне, там точно будет стража и укрепления. Запомнил?

— Запомнил, мастер, — кивнул я, чувствуя, как в груди начинает нарастать тревога, которую я пытался подавить. — А вы… вы справитесь?

— Я не первый раз иду против проклятых, — усмехнулся Валериус, но в его глазах не было веселья, только холодная уверенность опытного воина. — Эта броня сделана не для красоты, повидала многое, а меч и вовсе пил кровь подобных тварей не один десяток раз. Справлюсь, не переживай. Главное, чтобы ты тут не наделал глупостей и дождался моего возвращения. На, держи.

Он протянул мне второй клинок. Короткий и тяжелый, в простых ножнах и с ремнем.

— На всякий случай. — сказал рунмастер, заодно доставая из сундука, целую связку камней с рунами.

Он быстро спустился вниз, я следовал за ним по пятам, наблюдая, как мастер собирает готовые амулеты в кожаный мешок, проверяя каждый беглым, но внимательным взглядом. Шестнадцать штук. Для сдерживания прорыва проклятых этого может оказаться недостаточно, но лучше хоть что-то, чем ничего. Шестнадцать человек получат шанс и могут стать ударным ядром, который переломит ход схватки в нужное время.

— Остальные сделаем потом, если будет нужно, пока ничего не трогай. — отрезал Валериус, затягивая ремень на мешке. — Сейчас важнее остановить прорыв, пока они не распространились по всему району. Если Орландо просит о помощи, значит, дело действительно дрянь. Он не из тех, кто паникует по пустякам.

Мастер направился к двери, но я не удержался и окликнул его:

— Мастер Валериус! Будьте осторожны, пожалуйста.

Он обернулся, и на его лице промелькнуло что-то похожее на удивление, а затем спокойная улыбка.

— Постараюсь, племянник. Береги себя и мастерскую. И камень этот чертов не трогай, пока я не вернусь.

Дверь захлопнулась, я задвинул большой засов, повесил оружие на пояс и понял, что не знаю, что делать дальше. Эти проклятые пугали до усрачки, пусть я никого из них еще и не видел, кроме Краба. На всякий случай закрыл еще и ставни единственного окна, которые до этого были скрыты ящиками с материалами и длинным тубусом с неизвестным содержимым.

Заодно проверил вторую дверь, ведущую во двор. Она так же запиралась на мощный засов, что я и сделал, но сначала высунул голову послушать что происходит. Где-то что-то ухнуло, так что в доме кастрюли забренчали, и дверь я сразу закрыл. Работать дальше перехотелось совершенно, да и мастер запретил. Взял тряпку, положил туда ледяной камень, и повесил его на пояс к оружию.

Я поднялся в комнату дяди, и попробовал закрыть окно и там, оно было небольшим, и оттуда было хорошо видно дневную улицу. На которой в этот момент происходило нечто непонятное.

Три взрослых мужика, тащили в сторону Тонкой башни, длинными баграми, человекоподобную тварь, полностью черную, оставляющую моркрый след на дороге. У нее были отрублены все конечности и голова, и всё это привязано веревками к телу. Молчаливо пройдя мимо дома, они скрылись в ближайшем переулке. Потащили сжигать что-ли?

Окно закрывать было нечем, так что я остался сидеть на стуле и смотреть на улицу.

Прошло, наверное, полчаса или час, я не следил за временем, просто сидел прислушиваясь к звукам. Город был на удивление тих, а потом услышал странный шум на улице. А потом увидел источник.

Сначала по улице пробежал парень, в полумаске, и одежде, явно не по размерам. Он показался мне смутно знакомым, либо сын мясника, либо откуда-то с рынка.

По улице следуя за ним, двигалась группа людей, человек двадцать, может, больше. Они шли неровно, дергано. Кожа у них была мертвенно-бледной, местами вздутой и покрытой черными венами, которые пульсировали в такт их движениям. Из суставов некоторых торчали острые костяные наросты, как у костяных крыс из катакомб. Проклятые. Они выглядели так же, как и Краб. Разве что не настолько изуродованные.

Но во главе этой жуткой процессии шел крупный монстр, почти вдвое больше остальных, с массивными плечами и руками, которые волочились по земле. Его тело было сильно изуродовано, кости прорвали кожу на спине, образуя подобие гребня, а из локтей и коленей торчали длинные, изогнутые шипы. Помимо самого уродства, тварь была изрезана десятками рваных крупных ран, которые видимо и не позволяли ей двигаться быстрее, так как брела она со скоростью улитки, остальные просто следовали за ней.

Голова твари была немного откинута назад, а глаза закрыты.

Оска.

Я узнал его, несмотря на чудовищные изменения тела, его лицо было абсолютно чистым, без единой царапины и он улыбался, безмятежно смотря на небо над головой. А затем словно почувствовал мой взгляд, шея дернулась, и голова изменила положение. Глаза Оскара открылись, уставились точно на меня. Губы зашевелились, но я сразу понял, что он хочет сказать, и бегом рванул на верх, стараясь свалить из дома по пути, что рассказал мастер.

— Я иду за тобой, Лео. Иду за тобой.

Глава 21

Я споткнулся на третьей ступеньке, едва не растянулся на лестнице, но схватился за перила, с трудом удерживаясь и рванул вверх, перепрыгивая по две ступеньки разом. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Внизу гулко ухнула дверь. Ударили с такой силой, что дом задрожал до самого основания. Сразу раздался еще удар, и крепкая древесина затрещала, не выдерживая натиска. Загремели ставни мерзким тянущимся звуком, послышался звон разлетающегося стекла.

Добравшись до чердака, я бросился к дальнему концу крыши, где находился люк. Сбил ржавые крючки дрожащими пальцами и уперся руками в крышку, толкнул вверх. Она не поддалась, петли заржавели от времени и сырости. Я толкнул сильнее, вкладывая в толчок всю свою силу. Люк открылся с протяжным скрипом, но давая достаточно места чтобы я смог пролезть

Внизу что-то с треском сломалось, похоже, дверь в дом слетела с петель, и засовы не помогли перед мощью тварей. Следом послышался гулкий тяжелый топот по лестнице. Черт! Как же быстро!

— Игнис милосердный, помоги!

Схватившись за перекрытие, я подтянулся, царапаясь о грубые доски. Ремень с тесаком и камнем на поясе зацепился за край, врезаясь в бок. Я рванул сильнее, слыша, как скрипит одежда. С трудом, но всё же взобрался на крышу и перекатился на спину, затем рывком поднялся на колени. Крутой скат заставил меня балансировать, цепляясь за скользкую черепицу.

Захлопнув люк, я вытащил тесак из ножен, понимая, что этого совершенно недостаточно, чтобы удержать тварь, которая опытных бойцов рвет на части в городе.

Удар снизу заставил меня и люк вздрогнуть. Крышка распахнулась, и оттуда появилась черная голова твари с впадинами вместо глаз. Не Оска, кто-то другой. Я ударил, держа тесак двумя руками, разрубая голову твари практически пополам. Клинок застрял в черепе, и я дернул его, высвобождая. Черная кровь брызнула на черепицу.

Не оглядываясь, я рванул к противоположной стороне крыши, скользя ногами по старой черепице. Она крошилась под ногами, осыпаясь вниз с сухим стуком. Мелькнувшую мысль, остаться там и бить им по черепушкам, выбросил из головы. Это очень плохая идея. Тут в голове у первого монстра клинок чуть не застрял, а что я буду делать, когда это всё таки случится? Или промахнусь и меня перешибут лапой? Как потом со сломанными ногами убегать от зомби?

Расстояние до крыши соседнего дома минимальное — на нашем отрезке улицы пять домов стоят вплотную друг к другу, соединяясь крышами и водостоками. Я запрыгнул на соседскую крышу как раз в тот момент, когда место, где я только что стоял, взорвалось разломанной черепицей и досками. Оттуда, как и из люка, полезли твари.

И сам Оскар.

Я побежал по коньку второй крыши, балансируя руками. Слева и справа крутые скаты уходили вниз, стоит совершить одно неверное движение, и я навернусь вниз. Позади раздался топот, твари были слишком быстры, они уже были на крыше и я похвалил себя за правильное решение.

Перепрыгнул на третий дом. Четвертый. Черепица под ногами была совершенно дряхлой, ломалась от ударов ног. Я едва удержал равновесие, когда нога соскользнула. Ухватился за дымоход, обдирая ладонь о шершавый кирпич и обернулся.

Одна из тварей, когда-то бывшей худым мужчиной, почти голая, мчалась за мной с нечеловеческой скоростью. Слишком быстро. Намного быстрее остальных.

Добегая до края пятого дома я развернулся, прижавшись спиной к дымовой трубе. Тварь уже карабкалась по скату, цепляясь руками за черепицу. Мертвые белесые глаза смотрели прямо на меня. Пустые и безэмоциональные буркала, без намека на жажду плоти или ярости.

Когда тварь приблизилась, ударил тесаком сверху вниз, целясь в шею. Клинок прошел через гниющую плоть, и голова монстра запрокинулась назад, почти оторвавшись. Но тварь продолжала карабкаться, хватаясь одной рукой.

— Да умри же, тварь! — прохрипел я и ударил еще раз, полностью отсекая голову, откуда фонтаном ударила черная жидкость и залила мне штаны и рубаху.

Тело соскользнуло вниз, увлекая за собой целый поток черепицы, разломало водосток и осталось лежать неподвижно.

Остальные твари уже добирались до третьей крыши. Впереди зиял пролет, почти два метра до следующего здания. Дома здесь стояли не так плотно, первый проулок.

Я отбежал на несколько шагов назад, засунул тесак в ножны, разогнался и прыгнул.

Приземлился на край крыши, проскользнув на животе по черепице. Рубаха задралась и всё пузо в итоге оказалось в царапинах и ссадинах. Пальцы впились в желоб, удерживая меня от падения. Подтянулся, перебросил ногу и вскарабкался наверх, добравшись до печной трубы и оглядываясь назад.

Первая тварь, что оказалась ближе всех ко мне, женщина в изорванном платье, разбежалась и прыгнула следом. Платье помешало сделать это нормально и тварь не допрыгнула, упала вниз с коротким воем, разбившись о булыжники мостовой. Вторая даже не попыталась прыгнуть, просто шагнула в пустоту и рухнула вниз.

Они не умеют прыгать. Или не понимают, что это нужно делать.

Но потом на краю противоположной крыши появился Оскар, и я не стал дожидаться момента и узнавать будет он прыгать или шмякнется вниз, как предыдущие твари. Ну его к черту, нужно валить, и я побежал.

— Что тебе надо от меня, урод страшный? — выдохнул я, перепрыгивая на очередную крышу.

Следующий дом был ниже. Я спрыгнул, при приземлении боль пронзительной вспышкой отозвалась в незажившей лодыжке, и покатился вперёд. В плече что-то хрустнуло снова отозвавшись болью, но я вскочил на ноги и побежал дальше. Позади раздался глухой удар. Оска прыгнул следом.

В голове была только одна мысль, как не упасть с крыши, и добежать до Тонкой башни, там стража, и там спасение. Даже мысли попытаться дать бой в голове не промелькнуло. Ну уж нет! Я жить хочу!

Но башня была далеко, на другом конце квартала, и с каждой секундой я чувствовал, как силы утекают. Руки дрожали, в боку кололо так, что хотелось согнуться пополам. Снова стоит пожалеть о плохой физической подготовке меня в детстве, детстве этого мира.

Я перескочил на крышу большого трёхэтажного здания, вспоминая, что это торговая лавка, и замер на мгновение. Крыша резко закончилась — впереди зиял широкий проулок, метра четыре, может, пять. Слишком далеко для прыжка. Я затормозил, чуть не соскользнув с края и осматриваясь.

Слева был тупик, глухая стена высокого дома, там только падать во внутренний двор, даже деревьев нет, и высота такая что костей не соберу. Справа широкий, метров в десять провал большой улицы, мне его тоже не перепрыгнуть. Позади копошится Оскар, до меня ему оставалось только переползти крышу.

Выбора не было, сам себя сюда загнал.

Я прыгнул на водосток, хватаясь руками за трубу. Дерево затрещало под моим весом, крепежи повырывались из стены. Труба водостока качнулась, и вся конструкция начала отваливаться вместе со мной, и лишь в последний момент мне удалось отцепиться и ухватиться за край крыши. Ноги болтались в воздухе, но удалось почти сразу встать на один из отломанных крепежей.

Подтягиваясь, пытаясь забраться наверх, поставил одну ногу на почти отвалившуюся трубу и резко оттолкнулся от нее перебрасывая вторую ногу через край. Водосток, состоящий из десятка коротких скрепленные между собой труб, с грохотом обрушился вниз, разбиваясь о мостовую, но главное, что я смог зацепиться и залезть.

Оскар стоял на краю противоположной крыши и смотрел на меня, дёрнулся, будто хотел прыгнуть, но не решился.

Потом он развернулся, взобрался наверх и исчез за трубой.

Всё? Сдался? Не, вряд ли. Скорее он ищет другой путь. Это блин не тупые зомби из земных фильмов, эта тварь гораздо умнее, а значит мне нужно сваливать. Сейчас же. Я поднялся, чувствуя, как всё тело болит. Рубаха прилипла к телу, пропитанная потом и этой мерзкой чёрной жижей, что брызнула из твари.

— Самка собаки… — зашипел я, осматривая ссадины и кровавые потёки. Такое чувство что меня полночи били и скорее всего, ногами.

Дальше крыши шли более полого, переходя одна в другую без больших перепадов. Где-то приходилось спрыгивать, где-то наоборот залазить, но таких приключений уже не было. Я двинулся вперёд, стараясь не думать о боли, фокусируясь на том, что чувствуют люди внутри, по крышам которых сейчас топаю я и более того, что ощущают те, над головами которых ходит чёртова мутировавшая тварь.

Тонкая башня виднелась впереди, её шпиль поднимался над крышами, а значит нужно искать возможность спуститься вниз и добежать до нее, по крышам я скорее всего не дойду. В памяти тут были провалы, я плохо ориентировался по крышам, а точнее никогда не обращал на них внимания, когда ходил по городу с рунмастером или за покупками. Сейчас это было плохо.

Перелезая через покосившийся конёк очередного старого дома, я остановился и замер.

На крыше, метрах в десяти от меня, сидела семья.

Отец, мать и двое детей — мальчик лет восьми и девочка помладше. Они жались друг к другу возле дымохода, укрывшись потрёпанным одеялом. Лица грязные, испуганные. Мать прижимала детей к себе, отец держал в руках крепкий разделочный нож.

Они смотрели на меня широко распахнутыми глазами.

— Не подходи! — крикнул отец, поднимая оружие. — Мы… мы не хотим проблем!

Я поднял руки, показывая, что безоружен. Точнее, что не собираюсь нападать.

— Я не… — начал я, но тут услышал за спиной знакомый звук.

Проклятые перешли на другую сторону и вломились в дом, а теперь снова ползли на крышу. Показались три твари, одна из них была мне знакома, дружок Магнуса, по имени Вин, он снова играет за другую сторону.

Я выхватил тесак и побежал, огибая семью стороной. Не хотел вести тварей к ним. Не хотел, чтобы эти люди…

Но две твари устремились за мной, а третья, бывшая женщина — свернула в сторону дымохода к семье.

Я замахал руками, пытаясь привлечь внимание. Швырнул в тварь осколок черепицы. Попал в спину, но она даже не обернулась, продолжая ползти к семье. Девочка закричала.

Мать попыталась оттолкнуть проклятую, но та смахнула её рукой, будто муху. Женщина покатилась по скату крыши, едва оставшись на крыше и не упав вниз. Отец замахнулся ножом, ударил тварь, сначала по тянущейся руке, а следом и по голове несколько раз, от чего атакующая проклятая упала на колени и затряслась словно у нее судороги случились.

— Стража! — заорал я во весь голос, срывая глотку и привлекая к себе внимание. — Стража! Помогите! Здесь люди! На крышах!

Две другие твари уже были рядом со мной. Первую что метнулась вперёд, и я встретил ударом тесака наотмашь, разрубая руку почти до локтя. Чёрная кровь брызнула, но тварь даже не замедлилась, попытавшись схватить меня другой рукой.

Отпрыгнул в сторону, едва не поскользнувшись, и ударил снова, целясь в шею. Но клинок прошел глубоко по груди и застрял в ребрах. Тварь дёрнулась, начала падать, хрипя, и я рванул тесак на себя, выворачивая грудную клетку, она оказалась на четвереньках, слишком удачно, чтобы этим не воспользоваться и я пнул её в лицо, так что голова неестественно запрокинулась назад. Услышав хруст, отбежал в сторону.

Кажется отвлечь внимание от семьи мне удалось, и если они сами себя не выдадут, то выживут.

— Стража! — заорал я снова, надеясь, что хоть кто-то внизу услышит. — На крышах! Проклятые на крышах!

Я развернулся и побежал вдоль края крыши, огибая дымоход. Оска преследовал, сокращая расстояние.

Когда добежал до угла дома, замер. Внизу, на мостовой, метрах в десяти, стояли стражники, с копьями и арбалетом и вертели головами, рассматривая крыши. Значит всё же услышали!

— Помогите! — заорал я, махая руками. — Проклятые! Наверху!

Стражники подняли головы, и увидели меня. Один из них поднял арбалет.

— Не двигайся! — крикнул он.

Оскар вышел из-за дымохода.

Стражник увидел его и выстрелил. Болт просвистел мимо, ударив в черепицу рядом с тварью.

— Их двое! — крикнул второй стражник. — Зовите подмогу!

Двое?

Они думали, что я…

— Нет! — заорал я. — Я не… я живой! Рунмастер Валериус! Ученик Валериуса!

Пока стражник перезаряжал арбалет Оскар прыгнул в мою сторону, а я кинул в него тесак, попав в лобешник твари рукоятью, заставляя его сбавить скорость. Мне ничего не оставалось, только бежать дальше, перемахивая одну крышу за другой, благо что они тут как на подбор стояли кучно и не давали мне возможности серьезно разбиться.

Стражники внизу кричали что-то неразборчивое, но их голоса быстро затихли за поворотом улицы. Оскар не отставал, его костлявая фигура мелькала в периферийном зрении каждый раз, когда я оглядывался.

Оскар словно нарочно загонял меня в сторону, противоположную Тонкой башне. Каждый раз, когда я пытался свернуть вправо, к спасительному шпилю, тварь оказывалась там раньше меня, отрезая путь. Как же так? Он же был медленный как улитка, почему ускорился? Или тогда притворялся? В любом случае, сейчас он явно гнал меня так как нужно ему.

Черепица под ногами начала меняться становилась более добротной. Я понял, что вышел к границе нашего района, когда увидел внизу широкую улицу, с фонарями на кованных столбах и аккуратные зеленые деревья и поляны перед домами. Бедные такого позволить себе не могли. Зато богатые могли позволить себе стены, отделяющую их дома от остального мира.

Главная же проблема, в том, что дальше я мог попасть еще на один небольшой дом, со стеклянным куполом на крыше и всё, потом только прыгать вниз. Я перепрыгнул на крышу этого дома, пересекая границу района и кубарем прокатился по полу, уткнувшись лицом прямо в стекло. Это дало мне возможность рассмотреть, что внизу находится небольшая оранжерея.

Я не знаю в чей район залез, но не думаю, что огражденные стенами люди, будут рады тому, что я привел в их дом столько проклятых тварей. Но терять мне было нечего, особенно когда, туша Оска приземлилась тут же и начала обходить меня с правой стороны, загоняя под двойку своих черных тварей.

— Да нахрена я тебе сдался, гад ты черный! Чего прицепился то? Нормально же общались. — прохрипел я, пытаясь отдышаться и понять, что делать дальше.

До земли было метра четыре, а потом целые сто метров до ближайшего дома, где вовсю горели яркие огни и даже отсюда, не смотря на уличные крики полные ужаса, слышалась льющаяся из дома музыка. Кто-то в происходящем дурдоме развлекался на полную.

Поэтому принятое решение было единственным верным, на данный момент, я свалился с крыши, вцепился в ее край и повис и только потом спрыгнул, на землю, поднялся, и поковылял к дому, следом за мной как мешок свалился и Оска, просто упал плашмя, и только потом начал подниматься.

Бег к дому выжимал последние соки, но останавливаться нельзя. Взлетев на крыльцо, я вцепился в перила, чтобы не рухнуть. Ноги, тряслись от усталости, а в груди всё тряслось.

За спиной две черные твари уже переваливались через ограду сада, неуклюже, но быстро. А за ними, не меняя шага, шел Оскар.

— Стража! — из горла вырвался лишь хрип. — Помогите!

Оружие… Нужно хоть что-то. Тесак остался там, на крышах. Взгляд упал на статую у входа. Небольшая, но увесистая фигура какого-то благородного господина в парадном облачении, стоявшая на постаменте высотой по пояс.

Мрамор или что-то похожее. Я схватил статую за основание и рванул на себя. Не поддалась. Крепление держало крепко. Упершись ногой в постамент, потянул снова, выжимая из себя остатки сил. Хруст! Статуя накренилась. Еще рывок — и она рухнула в руки, едва не придавив весом. Тяжелая зараза, килограммов десять, не меньше.

Первая тварь уже карабкалась на крыльцо. Я замахнулся статуей, держа её обеими руками за основание, и ударил с размаху. Мраморная голова благородного господина врезалась в череп твари с мокрым хрустом. Кости проломились, черная жижа брызнула на белый мрамор и мои руки. Тварь дернулась, но продолжала двигаться, пытаясь вцепиться в ноги.

— Умри! — прорычал я и ударил снова. И еще раз. И еще.

С каждым ударом голова твари всё больше деформировалась, превращаясь в месиво костей и гниющей плоти. Наконец, тело обмякло и рухнуло на ступени, дергаясь в последних судорогах.

Короткий бой отнял все силы. Статуя выскользнула из рук и с грохотом покатилась по ступеням. Руки горели огнем, каждый палец пульсировал болью.

Вторая тварь была уже у ограды. А позади неё, неторопливо пересекая поляну, шел Оскар. Пятясь спиной к дому, нащупал резную дверь. Пальцы наткнулись на огромную, бронзовую ручку. Рывок от себя. Заперто.

— Нет, нет, нет… — прошептал я, дергая ручку снова и снова. — Откройте! Помогите!

Я заколотил кулаком в дверь, чувствуя, как кожа на костяшках лопается. Вторая тварь взобралась на крыльцо. Женщина в грязном платье, волосы спутаны и свалялись в колтуны. Она двинулась ко мне, вытянув руки.

Прижался спиной к двери, замирая и ища варианты спасения, которых не было, некуда было бежать. Я сам загнал себя в этот угол, вырваться из которого теперь не видел вариантов. А напротив был Оскар, который уже ступал на первую ступень лестницы.

Тварь подошла ближе. Я видел каждую деталь её лица. Вонь ударила в нос так сильно, что меня чуть не вырвало. Почему они так быстро гниют? Это ведь недавно случилось!

И я пнул ее из последних сил. Раз придется здесь умереть, то стоять и ждать смерти я не намерен!

В этот миг дверь за спиной распахнулась.

Потеряв равновесие, я полетел назад, врезавшись в чьи-то ноги. Наружу хлынул поток музыки и запаха перегара.

— Ого! — раздался довольный, пьяный голос. — Кто заказывал веселье⁈

Перевернувшись на спину и щурясь от яркого света, увидел стоящего надо мной мужчину. Лет пятидесяти, богатый камзол с золотым шитьем, румяное, круглое лицо и блестящие глаза. В руке бокал вина. Он смотрел на меня с широкой улыбкой, явно не врубаясь в происходящее.

— Господин… — прохрипел я, пытаясь подняться. — Дверь… закройте… твари…

Мужчина моргнул. Его взгляд скользнул за мою спину, на крыльцо. Улыбка медленно сползла с его лица.

— Что за… — начал он, но не закончил. Проклятая шагнула в дверной проем и тут же отлетела назад от мощного удара кулаком в грудь. Мужчина стряхнул невидимую пыль с кулака и недовольно посмотрел на меня. — Ты зачем статую сломал, недоносок?

В этот момент Оска атаковал, пытаясь добраться до меня, по-прежнему валяющегося под ногами открывшего дверь. И тут же получил такой же удар в лицо, мне даже показалось, что кулак мужчины даже не коснулся Оски, остановившись на расстоянии ладони. Тем не менее проклятый монстр улетелна несколько метров и своими костяными наростами перепахал ухоженную поляну.

— Та-ак! Это еще что такое! — практик, а это очевидно был он, вышел на улицу и упёр руки в бока. — Ты какого хера, Игнис тебя раздери, портишь эту прекрасную поляну!

Вместо ответа Оска зарычал и снова попытался атаковать, с тем же успехом. К нему уже шли десятки других проклятых, переваливая через невысокую стену, и спеша на помощь своему главному.

— Господин, — неожиданно музыка затихла и рядом появилась девушка, на которой из одежды была только прозрачная накидка. — Приходили вести что в городе снова вспышка проклятых, звездный дождь скоро.

— А я за что столько плачу местной страже? — спокойно ответил мужчина. — Чтобы проклятые приходили в мой дом, когда я отдыхаю? Завтра же выскажу Наместнику всё, что думаю о его бескультурном поведении. Эй, мальчишка. Ты как сюда попал?

— По крышам домов, господин. — виновато сознался я. — Проклятые ворвались в дом, мастер сказал, чтобы я сидел дома, но, если что, убегал по крышам. Я и убежал, они за мной гнались, особенно эта тварь. Он главный среди проклятых.

— Откуда знаешь? — неожиданно заинтересовался хозяин дома и присел на корточки смотря на меня. — Матка не выходит из катакомб, если ее специально не гонят.

— Я знал парня, — показал я на Оску, — Его укусили в катакомбах, но тот, кто укусил умер, он съел ядро мёртвой твари.

— Интересная история. — практик поднялся и вышел за дверь. — Если это матка, то сейчас мы посмотрим, врут древние сказки или нет.

А затем он выпустил свет из рук, такой яркий, что, когда я проморгался, вместо десятков проклятых вокруг был только падающий пепел, а сам Оска, обожжённый до костей, лежал и даже не шевелился. Практик неспешно подошел к нему, пробил грудь рукой, пошарил там, словно такое каждый день делает, и вытащил сердце из разорванной груди, а оттуда очередное ядро твари.

И всё. Я даже глазам своим не сразу поверил, что можно вот так, одним щелчком пальцев, убить тварей и при этом даже не запыхаться.

— Ого, Ульяна, смотри! Действительно. — практик показал девушке ядро. — Необычное качество. Жаль слабовато для меня.

Практик повертел ядро в руках, разглядывая его на свету, затем бросил девушке. Та поймала его одной рукой, даже не глядя, и скрылась в доме. Мужчина вернулся ко мне, нависая сверху.

— Ну что, мальчишка? Рассказывай толком. Откуда, говоришь, ты знал, что именно эта тварь — главная?

Я попытался подняться, но ноги отказывались слушаться. Всё тело превратилось в один сплошной синяк.

— Мы вместе в катакомбы лазили. Момент, когда его укусили, я видел лично. А потом… — я сглотнул, вспоминая Оскара, стоящего на крыше напротив. — Потом он переродился и всех убивать начал. Дом мой нашел. Смотрел прямо на меня. Говорил, что идет за мной. Остальные твари просто шли рядом, слушались его.

Практик присел на корточки, изучая меня внимательным взглядом, от него сильно разило перегаром.

— Интересно. Матка сохраняет часть памяти, особенно последние яркие события в жизни, ты значит был в одном из них? — Он хмыкнул. — Тебя как зовут?

— Лео, господин. Подмастерье рунмастера Валериуса Фаррела.

— Валериуса? — Практик приподнял бровь. — Того самого пьяницу из нижнего квартала? Который когда-то служил в Четырнадцатом имперском?

— Он… да, господин.

Мужчина выпрямился, качая головой.

— Надо же. Не знал, что рунмастер решил завести себе подмастерье — Он допил вино из бокала и швырнул его через плечо. Хрустальный бокал разбился о мраморный пол дома. — Ладно. Это всё, конечно, занимательно, но у нас тут есть одна небольшая проблема.

Он обернулся, глядя на статую, валяющуюся у ступеней в луже черной крови.

— Статуя. Работы мастера Геронта. Стоила мне минимум двадцать золотых. — Его голос стал холоднее. — А ты её так варварски сломал. Но одного проклятого ты убил, неплохо, неплохо.

Я почувствовал, как краской заливает лицо, от собственной беспомощности и ощущения слабости. Ненавижу чувствовать себя так.

— Я.… мне было нечем защищаться. Тварь… и я троих убил, или даже больше.

— Тварь, тварь, — передразнил он, махнув рукой и не обращая внимания на названное мной количество. — Да мне плевать на тварь. Я её одним щелчком убил. А вот статую обратно не склеишь. Понимаешь?

— Так она целая, господин, — нагло ответил я, собираясь с духом. — она оказалась крепче чем, черепушка этого проклятого. Её нужно просто поставить на место. Дайте мне пару дней, и я оплачу работу мастеров они всё починят.

— Ты? Оплатишь? — Практик расхохотался. — Мальчик, у тебя на штанах дыры, рубаха вся в крови и дерьме какой-то твари. Ты весь ободранный, еле стоишь на ногах. Откуда у тебя деньги на оплату ремонта?

Сказать было нечего. Мужчина вздохнул, потирая переносицу.

— Ладно. Значит так. — Он ухмыльнулся. — Пошли внутрь. Здесь холодно, да и вонь от этих тварей просто отвратительная.

Практик развернулся и направился к двери. Я попытался встать, но ноги подкосились. Он обернулся, щелкнул пальцами, и я почувствовал, как невидимая сила подхватила меня под мышки, поставив на ноги.

— Давай, хромай за мной. Только грязь с ног вытри. Ковры дорогие.

Я поковылял следом, чувствуя, как каждый шаг отдается болью во всём теле.

Внутри дома было роскошно. Высокие потолки, хрустальные люстры, картины в золотых рамах. В большом зале накрыт стол, на котором горами лежали яства. Несколько девушек в прозрачных накидках сидели на диванах, лениво потягивая вино.

Практик плюхнулся в массивное кресло, закинув ногу на подлокотник и на некоторое время задумался, пока я осматривался и снова краснел под смешливые взгляды полуголых красавиц.

— Ульяна, налей ему воды, а то на мертвеца похож.

Девушка, которая ловила ядро, подошла ко мне с кувшином и чашей. Я жадно выпил, чувствуя, как пересохшее горло оживает.

— Передай своему мастеру, чтобы завтра утром пришел. Вот адрес. — Он щелкнул пальцами, и в воздухе возникла небольшая карточка, которая плавно опустилась мне в руки. — И пусть не опаздывает. Я не люблю, когда опаздывают. А теперь иди.

Я поклонился, чувствуя, как всё тело протестует против этого.

— Спасибо, господин.

— Посмотрим. Всё же Венату умеет шутить, еще как умеет. — усмехнулся он. — Ульяна, проводи его до ворот. И дай ему какую-нибудь тряпку. А то он весь в дерьме.

— Господин, а я могу забрать статую с собой? — спросил я кланяясь. — Я отмою её и почищу, а затем верну на место с работниками, что поставят ее на место.

— Статую, которая стоит двадцать золотых? — снова засмеялся практик. — Да ты ее продашь на первой же барахолке за пару монет и свалишь с города. Шустрый парень, ты мне определенно нравишься. Завтра приходи с мастером.

Девушка кивнула и повела меня к выходу. Я ковылял следом, чувствуя, как адреналин постепенно уходит, оставляя только усталость и боль. Она довела меня прямо до стены и ворот, где стояла стража. Которая всё это время делала вид, что ее тут нет. Уроды, конченые!

У ворот Ульяна протянула мне чистую рубаху.

— Переоденься. Твоя уже ни на что не годна.

Поблагодарив девушку, взял рубаху. Она была большая, но чистая и пахла лавандой. Но переодеваться не стал, только поклонился в ответ, аккуратно держа подарок в руках.

— Спасибо.

— Не благодари. Хозяин добрый, но строгий. Не подведи его.

На этом со мной закончили и выпроводили за ворота. Улица была пуста. Вдалеке слышались крики и лязг оружия. Город продолжал бороться с проклятыми.

Затем посмотрел на карточку в руке. На ней был выведен адрес: Верхний квартал, улица Солнечных Фонарей, дом двенадцать. Корнелиус Вейран.

Вейран. То самое имя, что упоминал Орландо. Дом, который скупает предметы, связанные с древними обрядами, и чья кровь такая же древняя, как и сами эти обряды.

Я сглотнул, сжимая карточку в кулаке, кажется, я только что вляпался в нечто гораздо большее, чем просто долг за разбитую статую. Мастер меня убьет.

Глава 22

В момент, когда я остался один на улице, я почувствовал себя крайне неуютно, даже несмотря на то что день был в самом разгаре, и повернулся к стражникам, сидящим в будке. Кто знает, где тут ещё скрываются голодные до плоти зомбаки?

— Уважаемые стражи, может проводите меня до Тонкой башни?

— А ты не оборзел, парень? Я могу и палкой отходить. — огрызнулся в ответ один из стражников, поворачиваясь назад и проверяя что Ульяна далеко отошла и не слышит его слова. Вот жеш падаль. Боится невзначай оскорбить девчонку из богатого квартала? — Вали давай отсюда.

— Ну вы и уроды. — я сплюнул на землю, и отбежал от говнюков подальше. — Я еще вернусь, прощения просить будете.

Карточку, которую мне вручил богатей, засунул в карман, заодно потрогал спрятанный камень. К моему удивлению, тот больше не излучал холод, ставь на ощупь совершенно обычным. И вот к чему это было?

Я прикинул направление откуда здесь появился, и пошел вдоль стены в сторону здания с оранжереей, оттуда по идее нужно было пройти метров двести и смогу выйти на широкую улицу, а там станет понятно, как топать дальше, сейчас из-за плотной застройки я ничего толком не видел, кроме самой улицы.

Вокруг царила чуть ли не могильная тишина. Жители сидели по домам, боясь даже чихнуть, закрыв все двери и окна, местами даже заколотив наспех досками, только на вторых этажах порой были заметны лица, наблюдающие за мной. Поначалу даже показалось, что проклятые обошли это место стороной, но иногда попадались следы, те кто шли за Оскаром и нашли смерть у дома Вейранов. Местами кровь, показывая место, где сожрали очередного несчастного, местами, какие-то непонятные черные куски, которые я старательно обходил, боясь к ним даже приближаться.

Первые признаки настоящего бедствия начались, когда я дошел до переулка и увидел то, что мне нужно, высоченный шпиль Тонкой Башни. Весь перекресток был залит кровью, словно ей тут дети плескались. Кругом валялись тела проклятых и живых, убитых в драке. В драке, а не в беспомощности. Рядом со сражающимися валялось и их оружие, и я, коротко оглянувшись, подобрал копье: короткое, метра полтора длиной, с толстой палкой и коротким, но широким лепестком лезвия. Не такое конечно, как я видел у практиков в туманном лесу, с перекладиной. Рубаху, подаренную мне Ульяной, сложил за пазуху, и заправил штаны, только сейчас понимая, что я выгляжу как оборванец.

— Хотя, с другой стороны, этому городу не привыкать меня таким видеть. — Я подпоясался, затянул ремень потуже, сместил ножны назад, и взял копье в две руки.

Одна из стен ближайшего дома была словно располосована глубокими царапинами, до самой крыши. Кажется, это именно то место, где Оскар залез снова на крышу и продолжил погоню. Дверь в дом была выбита, болтаясь на согнутой петле и тихонько поскрипывала. Судя по кровавому пятну ладони на стекле, жильцам этого дома уже не помочь. Как и нескольким другим идущими следом.

Я откровенно боялся, что кто-то из проклятых спрячется в одном из разворошенных домов и нападет на меня оттуда, но судя по тому, как я спокойно дошел до следующего перекрестка, проклятых в доме не было. А до нужной мне башни оказалось рукой подать, когда послышался шум и крики людей.

Площадь, на которой стояла башня, была забита толпой. Много. Больше сотни человек, если на глаз прикинуть. Мужчины и женщины, в основном простолюдины, судя по одежде. Ремесленники, портовые рабочие. В руках у них копья, дубины, топоры, ножи. Кто-то держал импровизированные щиты из досок и крышек от бочек. Детей я увидел в самой башне, судя по всему, их туда отвели специально под защиту от проклятых.

У самой башни стояли стражники. Человек пятнадцать, не больше. В кожаных доспехах, с копьями. Один из них, высокий мужчина с седеющей бородой, громко отдавал приказы:

— Распределяемся десятками! Повторяю для особо одарённых, разбиться по десять человек! К каждой десятке будет приставлен один стражник! Он командует и он старший. Идём по улицам, зачищаем дом за домом! Никаких геройств, никто не лезет вперёд один! Видите тварь — кричите, окружаем, добиваем вместе! Ясно⁈

— Ясно! — загудела толпа в ответ.

Я вышел из тени переулка, собираясь пробраться к толпе поближе, как на меня тут же заорали и ближайшие люди, выставили в мою сторону копья.

— Стоять! — рявкнул голос слева.

— Я живой, — сказал я, стараясь говорить спокойно и показывая копье в руке. — Не проклятый.

— Заткнись! — огрызнулся второй стражник, постарше. Его взгляд скользнул по мне, грязному, ободранному, в изорванной, пропитанной чёрной кровью рубахе. — Ты откуда вылез?

— Из нижнего квартала. — я кивнул в сторону идущей на спуск улицы, ведущей к моему дому. — Меня преследовали проклятые, я убегал по крышам. Мастер Валериус сказал в случае опасности приходить к Тонкой Башне, тут помогут. Вот я пришел.

— Копье откуда? Кусали?

— Копье там подобрал, на перекрестке несколько убитых людей и проклятых. — показал я в сторону откуда вышел. — Не кусали меня. Я целый. Я подмастерье рунмастера Валериуса Фарелла.

— Ты на бродягу больше похож, чем на подмастерье, или зараженного. Отложи копье, и повернись, покажи лодыжки и руки. Артур осмотри его.

Ко мне подошел стражник помоложе с тремя парнями с копьями, которые тут же взяли меня в полукольцо, готовые нанизать на острия, если я вдруг решу броситься и покусать кого-нибудь. Меня внимательно осмотрели.

— Чистый. А черная кровь откуда на одежде?

— Я убил несколько тварей. — сказал я в ответ. — У меня был тесак, сам мастер дал, им отбивался.

— Драться умеешь? Копьем?

— Не особо, но думаю справлюсь. Там не сложно вроде тыкай во врага, да и всё.

— Не особо сложно, говоришь? — Артур хмыкнул, но без злости. — Ну, научишься. Живым останешься — точно научишься. Мэрик, куда его?

Старший стражник, тот, что с седой бородой — подошёл ближе, оглядел меня с ног до головы.

— Фарелла, значит? — переспросил он. — А мастер куда пропал?

— С утра случился прорыв проклятых… — начал я осторожно, не совсем понимая, что стоит говорить стражам, а что не стоит, всё же рунмастер пошел помогать практически местным бандитам. Хотя и слышал я, что стража с ними заодно.

— Который в порту? Так его сразу почти закрыли, они оттуда как тараканы и разбежались. Хотя, когда эта главная тварь выползла, там жестко было. Значит рунмастер там воевал. Хорошо.

Он повернулся к Артуру.

— Запиши пацана. Как зовут?

— Лео.

— Фамилия?

Я замешкался.

— Фарелл, — сказал я. — Лео Фарелл.

— Сын? — удивленно спросил Артур. — У этого повесы?

— Племянник.

Артур что-то нацарапал в потрёпанной книжке, которую держал в руках.

— Записан. В какую десятку его?

— К Бернарду, — бросил Мэрик. — У него двое выбыли. Пусть парень заполнит одно место.

Меня подтолкнули в спину к группе людей, стоявших чуть в стороне. Высокий широкоплечий мужчина с топором за спиной обернулся, оглядел меня мрачным взглядом.

— Это и есть пополнение? — спросил он у Артура.

— Он самый, Бернард. Говорит, умеет драться.

— Говорит, — передразнил Бернард и сплюнул. — Ладно. Становись сзади, парень.

Я кивнул и занял место в задних рядах десятки. Рядом со мной оказался паренёк лет восемнадцати, худой, с нервно дёргающимся глазом. В руках он сжимал копьё так, словно оно могло вырваться и убежать.

— Первый раз в ополчение? — спросил он шёпотом.

— Первый, — ответил я.

— Я Томас. Живу в порту. — Он облизнул пересохшие губы. — Говорят, их уже почти всех перебили. Говорят, осталось штук двадцать, может меньше.

— Надеюсь, — пробормотал я, вспоминая, сколько этих тварей бежало за Оскаром и как легко с ними расправился тот Вейран.

— Слушай сюда! — рявкнул Мэрик, и площадь затихла. — Сейчас двинемся в нижний квартал! Идём плотно, улица за улицей! Каждую дверь проверяем! Каждый подвал, каждый чердак! Находите тварь, даёте сигнал. Не геройствовать и в одну харю не лезть! Издалека закололи и пошли дальше. Труп на середину улицы вытаскивайте, уборщики придут позже. Понятно⁈

— Понятно! — рявкнула толпа.

— Тогда вперёд! Первая, второй и третья десятки идут на улицу Кожевников! Четвёртая, пятая зачищают улица Бондарей! Остальные следуют за мной!

Толпа пришла в движение. Наша десятка двинулась следом за Бернардом, который шёл рядом со стражником, молодым парнем с копьём и круглым щитом. Выглядел он напуганным и доверия мне не внушал.

Мы свернули в узкий переулок. Справа и слева теснились дома. Многие двери были выломаны или распахнуты настежь. Окна зияли чёрными провалами.

— Стой, — бросил стражник, поднимая руку.

Мы замерли. Он кивнул на ближайший дом.

— Проверяем. Бернард, бери троих. Остальные — прикрываем выход.

Бернард кивнул, выбрал двух здоровых мужиков с топорами и… меня.

— Ты, парень. С нами.

— Я? — опешил я.

— Ты копьё держишь, значит ты. Пошли.

Сердце ухнуло вниз. Я сглотнул, сжал копьё покрепче и двинулся следом. Хотя как по мне, зачищать дом с копьем, было не самым удачным решением. А вот принимать лезущих из окон монстров — самое оно. Я посмотрел на своих соратников, у них копья были точно такими же, как и у меня и стало понятно, что особого варианта нет, тем более, я сам сказал, что умею обращаться с ним.

Внутри дома было тихо. Тусклый свет лился через разбитое окно, выхватывая из полумрака перевёрнутый стол, разбитую посуду, бурые разводы на полу.

— Тихо, — прошептал Бернард. — Проверяем комнаты.

Мы двинулись вглубь. Я шёл последним, оглядываясь через плечо, боясь, что тварь выскочит откуда-то сзади. Первая комната оказалась пустой. Только опрокинутая кровать и разодранное одеяло.

Второй шла кухня. На полу валялось тело. Женщина. Вернее, то, что от неё осталось. Я отвернулся, борясь с подступающей тошнотой.

— Мёртвая, — буркнул один из мужиков. — Давно. Голову ей разбили, и она не встала.

Бернард кивнул.

— Дальше.

Мы поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Здесь было темнее. Узкий коридор, две двери. Бернард толкнул первую. Пусто, даже заходить было не нужно, так как она сама по себе была абсолютно пуста. И кроме железной койки, без матраца, ничего не было. Будто люди, жили на первом этаже и комнаты второго этажа сдавали в аренду.

Последняя дверь этажа была приоткрыта. Из-за неё доносилось тихое шуршание.

Бернард замер, поднял руку. Мы застыли. Шуршание повторилось.

Он кивнул одному из мужиков. Тот подошёл к двери, и резко распахнул её, толкая копьем.

Из темноты нам навстречу тут же метнулась тень. Проклятый, маленький, размером с ребёнка, с длинными, скрюченными руками. Он завизжал, бросаясь на копье. Тот ткнул неловко, промахнулся, тварь увернулась, пытаясь вцепиться зубами ему в руку.

Мужик заорал.

— Держи её! — рявкнул Бернард, кидаясь вперёд.

Дальше я действовал не думая. Шагнул вперед и выставил копьё. Проклятая обернулась на меня и попыталась прыгнуть с места. Широкое лезвие вошло ей в грудь, и тварь завизжала так, что уши заложило. Она билась на древке, захлёбываясь чёрной кровью, царапая воздух когтями, пытаясь достать меня, но куда там — длины древка хватало с запасом.

— Бей! — крикнул Бернард. И сам начал наносить удары топором по телу твари.

Пришлось наваливаться всем весом, прижимая тварь к полу. Нехорошо так думать, но повезло, что она была мелкая. Был бы взрослый мужик, я бы не удержал, потому что чёртовы мутанты были зверски сильны и даже эта мелочь доставляла проблем. Она дёргалась, хрипела, отказываясь умирать. Второй мужик с копьем ударил ей по шее. Раз. Другой. Еще несколько ударов топором и голова отлетела в сторону, тело обмякло. Я отпустил копьё, выдергивая лезвие из мертвого тела и отшатнулся.

— Нормально, парень, — Бернард хлопнул меня по плечу. — Нормально. Дышать не забывай. А вы чего? Горн, Игнис тебя раздери! А если бы она тебя укусила, как бы я говорил твой жене и детям, что ты сдох из-за такой глупости, а!

— Шустрая тварь, Бернард. Меня аж трясет всего. — ответил Горн — Новенький молодец, спас. Теера милостивая, спас меня!

Мы проверили комнату, никого не обнаружили, Бернард обвязал руки проклятого, и стянул тело вниз, следом полетела и голова. И вскоре труп лежал посреди улицы. Рядом еще один. Вторая группа из нашей десятки зачистила соседний дом, и там нашли еще одного, но забили быстро, быстрее чем мы. Никто не сплоховал, его сразу в четыре копья прижали к стене и прикончили.

— Это же сколько тварей тут быть может — пробормотал Томас, стоявший на страже и в зачистке домов не участвовавший. — А ведь говорили штук двадцать.

— Отставить болтовню! Идём дальше, — скомандовал стражник.

Мы двинулись по улице. Проверили ещё три дома. В одном нашли труп — мужчину, сидящего у стены с перерезанным горлом. Судя по всему, убили его не проклятые. В другом, разгромленную лавку, но ни людей, ни тварей. В третьем было пусто.

На следующей улице к нам присоединилась вторая десятка.

— Сколько у вас? — крикнул их командир.

— Двоих взяли, — ответил наш стражник. — У вас?

— Троих, в подвале пекарни сидели.

— Идём дальше. Вместе будем безопаснее.

Мы свернули на другую улицу, широкую, с мастерскими и складами. Здесь было больше разрушений. Но проверив два десятка зданий, ни одного проклятого не нашли, кровь была и много, а вот тварей ни одной, словно они сбежали.

— Кто, что сворует у жильцов, будет предан суду на месте, — сказал наш командир, когда мы дошли до старой знакомой мне площади рядом с моим домом. — Вы все записаны, и по десяткам и кто какие дома проверял. Предупреждаю на всякий случай.

К площади постепенно подтягивались еще десятки, и нам объявили отдых, пока командиры разбирались с планами и проделанной работой.

— Думаю на этом всё, во всяком случае у нас. — сказал Бернард нам, поворачиваясь с облегчённым вздохом.

— А я вот тут живу, — показал я на переулок и дома. — может я пойду?

— Там, конечно, проверили, но давай мы его тоже проверим. — ответил, немного подумав Бернард, — всё равно сейчас разгонят.

Меня довели до дома ввосьмером, предварительно сказав командующему нами стражнику, который спокойно отпустил, действительно, зачистка района заканчивалась.

— Оружие заберете у парня и будет свободен, оно подотчётное.

Мы подошли к знакомой двери. Она была закрыта, но было видно, что ее выламывали, а потом поставили обратно на место, кое-как приладив. Я постучал.

— Мастер Валериус! Это я, Лео

Несколько томительных мгновений тишины, в которые я думал, что мастера нет дома, но затем дверь распахнулась, и на пороге возник сам рунмастер, взъерошенный, в расстегнутой рубахе и с мечом в руке. Его взгляд прошелся по людям за моей спиной, потом остановился на мне.

— Всё хорошо? — спросил он. — Проходи.

На этом моя эпопея с проклятыми можно считать и закончилась. Стоило мне войти домой, рассматривая разрушения, которые понаделали тут проклятые как меня словно отпустило от напряжения, и я уселся на стул, и закрыл глаза.

— Я смотрю тебе без приключений не живется? — спросил дядя.

— Мастер, хотите верьте, хотите нет, но это ни я. Ни одно из этих, так называемых приключений, не свершилось по моей воле или моему желанию. — ответил я, не открывая глаза. — Теера милостивая, пусть видит она меня насквозь и пусть меня прибьет, если я говорю не правду. Единственное что я хочу, это тишину и покой, ну еще поесть, помыться, поспать… Меня вполне устраивает сидеть дома и обрабатывать камни.

— Хватит. Я понял. По крышам удрал? — начал расспрашивать меня мастер.

— Да, мастер, сам главный проклятый за мной пришел. — ответил я, садясь на стул ровно и открывая глаза. — Пришел, даже как будто что-то сказал, сломал дверь и бегал за мной по крыше, пока я не загнал себя в ловушку. Тесак ваш потерял, на крыше, когда дрался.

— Дрался?

— Троих убил, потом в лоб Оскару запулил, и он где-то там на крыше остался.

Валериус присвистнул, оглядывая меня с ног до головы.

— Неплохо для паршивца, который каждый день приходит избитый и искусанный. — Он прошёл к столу, плеснул в две кружки воды из кувшина и протянул одну мне. — Пей. И рассказывай всё по порядку.

Я жадно осушил кружку, чувствуя, как вода смывает привкус пыли и крови. Потом начал рассказывать с того момента, как закрыл за мастером дверь. Как Оскар стоял на улице и смотрел прямо на меня, как бежал по крышам, как прыгал через провалы между домами.

— Значит, Оскар сохранил память, — пробормотал Валериус, когда я закончил. — Интересно. Очень интересно.

— Что интересного? — не выдержал я. — Он хотел меня убить!

— Не убить. — Рунмастер покачал головой. — Если бы хотел убить, ты бы уже был мёртв. Проклятые не преследуют жертву через полгорода, если могут просто разорвать её на месте. Он тебя гнал. Куда-то. Зачем-то.

Я замолчал, переваривая его слова. Вспомнил, как Оскар каждый раз отрезал мне путь к Тонкой башне, заставляя сворачивать в сторону. Как загнал меня в тупик на крыше богатого дома.

— К Вейрану, — выдохнул я. — Он гнал меня к дому Вейрана.

Валериус резко обернулся.

— К кому?

— К Корнелиусу Вейрану. — Я полез в карман, вытащил измятую карточку. — Вот. Он велел вам завтра утром прийти по этому адресу. Сказал, не опаздывать.

Рунмастер взял карточку, разглядел её при свете лампы. Лицо его стало каменным.

— Как ты там оказался?

— Меня загнали на крышу его дома, затем я прибился под дверь, где думал, что уже помру. А он вышел и убил Оскара одним ударом, словно надоедливую муху пришиб. Всех остальных проклятых тоже. Просто щёлкнул пальцами, и от них один лишь только пепел остался. — Я сглотнул. — Потом сказал, что я разбил его статую, когда защищался. Велел вам прийти.

— Какое-то неприкрытое безумие. — схватился за голову рунмастер, и начал широкими шагами ходить из стороны в сторону. — Причем тут вообще ты, зачем тебя гнать к самому Вейрану, я не понимаю… Что он сказал?

— Да ничего особенно, — пожал я плечами, — он… сказал, что вы много пьете, служили в четырнадцатом. Вроде всё, ну, что статуя стоит каких-то бешенных денег. Но я ее не разбивал! Честно! Видит Игнис, просто вырвал из места, где она стояла, она целая была, крепкая, я ей башку проклятого разбил как нефиг делать.

Рунмастер прикрыл глаза ладонью и тихо выругался.

— Теера милостивая, дай мне терпения… — Он опустил руку и посмотрел на меня. — Лео, ты хоть понимаешь, кто такой Корнелиус Вейран?

— Богатый практик? — неуверенно предположил я. — Я помню, что рассказывал господин Орландо, что они древности скупают, и прочее.

— Богатый, это мягко сказано. — Валериус плеснул себе ещё воды. — Он младший сын главы Дома Вейранов. Одной из старейших семей города. У них связи при дворе Наместника, они владеют половиной портовых складов и четвертью торговых судов. И это, не считая их… других интересов.

— Других? — насторожился я.

— Не твоего ума дело, — отрезал мастер. — Главное, что завтра мы идём к нему на поклон. И молись всем богам, чтобы он не решил содрать с меня цену этой статуи. Потому что, если решит, то я буду работать на него до конца своих дней. А если я, то и ты тоже.

Я сглотнул. Вспомнил холодный взгляд Вейрана, его пьяную усмешку, лёгкость, с которой он убивал проклятых.

— Мастер, а может… не пойдём? Это ведь ловушка, разве нет?

Валериус усмехнулся без тени веселья.

— Не пойти к Вейрану, когда он вызвал? Это всё равно что плюнуть в лицо самому наместнику. Нет, парень. Пойдём. И будем улыбаться и кланяться. — Он окинул меня оценивающим взглядом. — Хотя в таком виде ты разве что пугать детей годишься. Когда последний раз мылся?

Я задумался. После катакомб прошло… сколько? Три дня? Четыре? И сколько еще до этого, мытье в бочке во дворе за мытье не считается.

— Давно, — честно признался я.

— Вижу. Воняешь как дохлая крыса. — Рунмастер встал. — Собирайся. Идём в баню.

— Сейчас? — удивился я. — Уже темнеет. И проклятые.

— Именно поэтому. Пока город отходит от нападения, народу будет мало. — Он снял боевую броню, переоделся в обычную одежду. — И заодно зайдём к Маргарите. Надо тебе что-то приличное купить.

— У меня нет денег, — напомнил я.

— У тебя вообще ничего нет, кроме долгов. — Валериус достал кошель, пересчитал монеты. — Но завтра мы идём к Вейрану. И если ты явишься туда в обносках, он решит, что я совсем опустился. А это мне не нужно. Так что считай это инвестицией. Которую, естественно, ты мне вернёшь.

— Естественно, — вздохнул я, мысленно прибавляя к своему долгу ещё одну строку. Оставил подаренную рубаху на табурете, и пошел за мастером.

— А нас не ограбят?

— Пусть попробуют. Я не в том настроении, чтобы сохранять грабителям жизнь.

Выглядел он грозно и на мгновение мне даже стало интересно, что будет с теми, кто станет на пути, но нет. Так никто и не встретился, пока мы шли. Баня располагалась в двух кварталах от нашего дома, в приземистом каменном здании с потемневшими от времени стенами. Из трубы над крышей вился дым, но дверь была закрыта.

— Хозяин! — гаркнул Валериус, громко стуча по двери. — Есть кто живой?

— Живей некуда, мастер Валериус! — отозвался весёлый голос, и дверь быстро распахнулась внутрь, затем появился круглолицый мужчина с залысинами и красным от жара лицом. — А я уж думал, сегодня никто не придёт. После этой суматохи все по домам попрятались.

— Тем лучше, — ответил рунмастер. — Нам с племянником нужна хорошая помывка. С парилкой.

Хозяин окинул меня взглядом и присвистнул.

— Это племянник? Выглядит так, словно в канализации жил.

— Почти угадал, — усмехнулся Валериус. — Сколько?

— Для вас, четыре медяка. С парилкой, шесть.

— Я не пойду, только он.

Рунмастер достал монеты четыре монеты, бросил их на стойку.

— Мыло давай. И мочалку. Жёсткую.

Хозяин кивнул, исчез за перегородкой и вернулся с узлом, в котором лежал кусок серого мыла, грубая мочалка и большое чистое полотенце.

— Тряпки выбрасывай сюда, — велел мастер, показывая на мою одежду, — ее только сжечь, даже на половые не годятся.

Я послушно стянул с себя окровавленную, пропитанную потом и грязью одежду. Штаны тоже были в плачевном состоянии, разорванные, со следами когтей проклятых, и зашел в комнату: просторное помещение с каменным полом, вдоль стен стоят деревянные скамьи, а в центре два огромных чана с водой, холодной и горячей. Кроме того, на крючках висели большие деревянные тазы.

Взяв один из них, я намешал себе теплой волы, взял мочалку, намылил её и принялся за дело. Первые минуты было больно — царапины и ссадины на теле жгло нещадно. Но постепенно боль притупилась, и я начал получать удовольствие от процесса.

Теплая вода стекала по плечам, смывая грязь, пот и засохшую кровь. Я тер кожу мочалкой, пока она не заалела, и чувствовал, как напряжение последних дней медленно отпускает. Намылил волосы и ополоснулся. Вода в тазу была просто черная от грязи. Сейчас бы в парилку, но мастер ее не оплатил, чем опять подчеркнул мою зависимость от него. Неприятную, если честно. Чем больше я понимал, что происходит в мире тем больше приходило озарение, что мастер, мягко говоря, далеко не самая серьезная и уважаемая фигура в городе. Вопросов к нему, было больше, чем я получал от него информации.

Когда я, наконец, закончил, то чувствовал себя заново рождённым. Чистым, свежим, почти человеком. А выйдя из бани в общий зал, увидел недовольного рунмастера, протягивающего мне большой узел и новые ботинки.

— Одевайся, — приказал тот. — Я купил тебе вещи. Всё остальное что валяется дома, тоже выкинешь.

Так я стал обладателем пары широченных серых штанов, пяти рубашек, мастер вообще не скупился, и новых ботинков.

— Вы еще куртку обещали, теплую, — улыбнулся я несмотря на то, что это добавляло ещё немного к долгу перед мастером.

— Куртку… Когда сделаешь, что должен, тогда и будет куртка. — усмехнулся мастер. — А пока это огромный аванс. Пошли, нечего тут стоять, нам еще в мастерской прибраться надо.

Глава 23

Утро в городе после того, как по его улицам пронеслись самые настоящие зомби, началось довольно нервно. Тереза не пришла, торговые лавки пока не открывались, и если я всю ночь спал как убитый, на скамьях на кухне, то мастер заперся в своей комнате и пил. Это я знаю точно, так как проснулся раньше него, посмотрел на время и понял, что осталось не так уж и много времени до момента, когда нам следует прибыть. Пришлось дядю будить.

Не смотря на вчерашнюю уборку и то, что проклятые не так уж и сильно натворили дел в доме, они сразу рвались за мной на чердак, а не шарились по дому, проблем всё равно хватало. Нужно было починить крышу и дверь. Да и вчера я не стал мыть полы, сил уже не было, поэтому обстановка была такая себе. Грязная и вонючая.

Но несмотря на это, у большой печи было спать очень тепло и приятно, особенно на двух сдвинутых вместе скамьях, в отличие от моего чердака. Я ещё под ноги поставил табуреты и притащил сверху матрас. Просто идеально.

Когда я поднялся по скрипучей лестнице к комнате мастера, дверь была заперта изнутри. Я постучал.

— Мастер Валериус? Пора вставать.

Тишина.

— Мастер, — повторил я громче. — До встречи с Вейраном осталось меньше двух часов.

За дверью что-то глухо стукнуло, послышалось невнятное ругательство. Потом шаркающие шаги.

— Я не глухой, — прохрипел с похмелья голос Валериуса. — Иди вниз. Сейчас выйду.

Я спустился обратно, зажег лампу в мастерской, так как светильник мастера твари всё же разбили. Засыпал в топку обязательные три ведра угля и поставил чайник. Заодно сразу выпивая кружку теплого невкусного отвара.

Валериус спустился минут через десять. Выглядел он так, будто его несколько раз протащили через катакомбы. Глаза красные, щетина на щеках, запах перегара.

— Воды, — буркнул он, плюхаясь на лавку.

Я налил ему кружку из ведра. Мастер выпил залпом, потом ещё одну. Только после этого он посмотрел на меня более-менее осмысленно.

— Ты воду поставил, на чай?

— Да, — ответил я.

— Хорошо, надо взбодриться. — Валериус потёр лицо ладонями. — Сколько времени?

— Час сорок до встречи, если идти не спеша.

— Достаточно. — Он поднялся, качнулся, но устоял. — Иди умойся. Приведи себя в порядок. Я сам займусь собой.

Пока мастер умывался, брился и приводил себя в порядок, я в основном бездельничал.

— Значит пойдём так, — сказал он минут через двадцать, нарядившись в свой лучший камзол. Единственный, если честно, в котором он ходил каждый день.

Он окинул меня придирчивым взглядом, осматривая с головы до ног. Словно оценивая состояние. Как по мне так я был великолепен. Я специально натянул подаренную рубаху, так как по качеству она была гораздо лучше, чем купленные мастером.

— Это у тебя откуда? — Валериус ткнул пальцем в рубаху, хотя вчера я рассказывал, кажется.

— Подарил господин практик. — четко отрапортовал я. — Другую одеть?

— Да не по статусу тебе такая, она стоит за серебро не меньше. — пробормотал дядя, словно примериваясь, отобрать ее у меня или нет. Я решил, что не отдам. — Ладно иди. Раз подарок, то подарок, только не запачкай.

Новые ботинки были жестковаты и грозили сильно натереть ноги, а вот носков я не имел, пришлось оборачивать ногу в портянку. Старым ботинкам было пофигу, они были разношены до состояния «оторви и выбрось», но Лео, ещё до нашего совместного, так сказать, соединения, очень за ними следил.

Штаны тоже были большеваты, но я их подвернул, тут всё равно не шьют на человека, не того мы еще уровня, чтобы лично портной меня обшивал, тут скорее шили стандартные по размерам вещи, которые уже на месте можно было обкорнать и подшить, местами просто подвернуть придавая вид слегка расхлябаный, заодно указывая на статус человека. Раз ходит в таком, значит бедняк, а если ещё под себя не переделывает, то и вовсе пропащий. Я себя конечно таким не считал, но вчера не успел привести себя в порядок, так что пришлось идти в чем был. Ремень с ножнами, мастер забрал и спрятал, поэтому подпоясан я был веревкой. В общем чистый, красивый и почти довольный собой молодой увалень. Если бы еще не мысли, о том, что будет дальше, вообще было бы хорошо.

— Запомни главное, — Голос Валериуса, был спокойным, и лишенным эмоций. — Ты придешь туда, встанешь за моей спиной и будешь молчать. Не произнесёшь ни слова, пока к тебе прямо не обратятся. Не будешь смотреть по сторонам как индюк, и не будешь ничего трогать. Пришли, встал и замер. Ты моя тень, пустое место. Понял меня?

— Понял, мастер. — кивнул я покорно.

— Повтори, — велел он, не поворачиваясь.

— Стою за вашей спиной, молчу, не хватаю руками что ни попадя, не пялюсь по сторонам на диковинки. Отвечаю только если спросят напрямую.

— Хорошо. — Валериус наконец обернулся. — Ещё одно. Если Вейран начнёт задавать вопросы — отвечай правду. Не приукрашивай, не додумывай. Он умеет чувствовать ложь. Понял?

— Понял.

— И ещё. Что бы там ни происходило, не суетись и не дёргайся. Дай мне говорить.

Я уже в тысячный раз кивнул, голова чуть не отвалилась.

— Мастер, а камень брать?

— Он не холодный, как в прошлый раз?

— Нет. — проверил я камень, обычный.

— Хочешь, бери. — пожал плечами мастер.

Всё же действительно это по моей вине, пусть и глупой, надуманной, но кто я такой, чтобы считать иначе. Раз сломал статую, то плати. Зараза. Как же хочется сразу стать сильным и уверенным себе практиком, открыть этер и самому решать, как будет идти моя жизнь.

Мы вышли на улицу. Город выглядел так, будто его накрыла серая пелена. Дома с закрытыми ставнями, пустые улицы, но патрули стражи стояли на каждом углу.

Поход до самого особняка и квартала, особо не запомнился, я шел за мастером, осматривая улицы и замечая, что пока мы спали, город жил и восстанавливался после прорыва проклятых.

— Мастер, можно спросить? — задал я вопрос, когда мы дошли до Тонкой башни и ни одного тела проклятого я не увидел.

— Давай.

— А вчера в порту, что там было? И с проклятыми в итоге чего? Если главная тварь сдохла…

— Это не один вопрос, а два. — ответил мастер. — В порту было хреново, но ничего страшного. А вот в теневом районе, была мясорубка. Эта тварь, была на уровне перехода на второй шаг ступени закалки, еще чуть-чуть и перешел бы. Не уверен, что тогда мы бы с ним справились. Сейчас уже не звучит так странно, но проклятый куда-то рвался, он видел какую-то цель. Но стоило ему наткнуться на сотню ополчения и нескольких практиков, получить пару дырок в теле, и он убежал как нагадивший щенок. Только что и оставил там почти всю орду.

— И вы всех убили?

— Часть убили, большая часть расползлась по норам, когда их вожак убежал достаточно далеко, чтобы перестать контролировать. В городе то и беспорядки начались из-за того, что мы слишком долго там проторчали, ждали новую атаку. А оказывается, он по городу пошел. И нашел тебя. Не совсем понятно почему. Но хорошего ждать не приходится.

— А что с остальными проклятыми? — спросил я снова. — Если главный мёртв, они ведь должны были…

— Что с ними? — Валериус пожал плечами. — Ты про то, что дальше? Если убили всех, то всё, закончилось. Если нет — то пара вспышек будет, но это уже мелочи. Без главного проклятого это пустяк, с которым справится хорошо обученное ополчение. Это же не просто так мертвые покусанные встают. Они питают своей силой главную особь. Чем больше подчинённых, тем сильнее тварь. Так что сейчас оставшиеся это, по сути, бесполезные куски дерьма, которые только и могут что обувь замарать. Ничего серьёзного.

— Но ведь мы никому не сказали, что главная тварь мертва, ее уже не ищут?

— Зачем говорить то, что и так очевидно, — усмехнулся мастер. — Когда Вейран убил твоего Оску, мы сразу поняли, что всё, проклятые раза в два слабее стали. И моё дело оказалось закончено.

— А долг? — не удержался я.

Валериус остановился, повернулся ко мне и долго смотрел в глаза. Потом тяжело вздохнул.

— Не задавай глупых вопросов, — сказал он ровно. — Не получишь в ответ ничего хорошего о своих умственных способностях.

— Понял, — ответил я.

Мы снова зашагали в тишине. Я уже мысленно представил, как всё было. Долг с мастера не сняли. Учли стоимость готовых амулетов, учли, что рубил он слабых тварей после того, как Оска сбежал оттуда — и всё равно оставили на крючке. Вот бьюсь об заклад на обе мои медные монеты, что дело было именно так. И мастер, как обычно, ничего толком и не добился. Но хоть остальные амулеты делать не стал и значит что по наши души вряд ли приплывёт сильная немёртвая тварь.

Мы прошли мимо закрытых лавок. Где-то вдалеке раздавался стук молотков — кто-то с утра уже чинил разрушенное. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что.

— Мастер, — снова заговорил я. — А что вы знаете о Доме Вейранов?

Валериус поморщился.

— Достаточно, чтобы не лезть туда без крайней нужды. Старый род. Очень старый. Ещё со времён Первой Империи, если верить их собственным легендам. Богатые, очень влиятельные, связаны с магистратом и Гильдией. Но это всё внешняя сторона.

— А внутренняя?

— Лучше пропусти. Еще вопросы?

— Не знаю, не понимаю — пожал я плечами. — Этот Вейран вчера меня спас, когда убил всех проклятых и Оскара. Но кто я для него? Обычный смертный.

— Да, — мастер остановился у поворота, посмотрел на меня. — И это самое странное. Корнелиус Вейран — младший сын. Второй в семье. У него репутация пьяницы и гуляки. Он вечно на вечеринках, вечно с женщинами, вечно в долгах. Но при этом он практик третьего шага закалки кожи. Почти на пороге прорыва. И он убил матку проклятых одним ударом. Одним, Лео. Я бы не справился так быстро.

— Но вы ведь тоже на стадии закалки ко… — я не успел договорить, как мастер взял меня за шкирку и приподнял. И он был откровенно зол.

— Кто тебе такое сказал? — спросил он — В городе не живут практики выше закалки мышц. Им здесь слишком тесно, кроме как раз таких богачей как Вейран. Но у него другие возможности, ему лучшие пилюли и отвары приносят и кладут прямо в рот.

— Понял, молчу. — ответил я, не совсем понимая такой злости на ровном месте. Разве мастер не на третье шаге?

У ворот нас встретили другие стражники, посмотрели на карточку в руке рунмастера и молча пропустили внутрь, на территорию особняка.

— Теперь молчи. — произнес мастер, когда мы пересекли поляну, которую уже полностью отремонтировали, и подошли к двери.

Сломанная статуя, стоящая целую двадцатку золотых, стояла рядом, чистенькая и отмытая. Кроме того, место откуда я е выдрал, сейчас было полностью вычищено, как и подставка статуи, и всё было готово к тому, чтобы ее установить обратно.

Заодно я смог осмотреть дом более внимательно. Особняк, мягко говоря, внушал. Высокие стены, с огромными окнами, вместо стекла, мозаика. Колонны, держащие крышу. Всё выглядело дорого, помпезно, и как по мне, излишне богато. Словно создательэтого строения специально задался такой целью, показать богатство хозяев и подчеркнуть это.

Нас уже ждали.

Ульяна, та самая служанка, что вчера подарила мне чистую рубаху, кивнула мастеру и молча, велела следовать за ней. В отличие от вчерашнего вечера, когда она была практически голой, сегодня она выглядела строго: тёмное платье, волосы убраны и закреплены двумя длинными шпильками, и никакой снисходительности во взгляде. Словно машина, выполняющая свои функции.

Мы прошли огромный холл, по мраморным плитам, минуя ковры, на которых были изображены сцены из битв, и по широченному коридору, мимо других залов, нас повели куда-то дальше, в саму глубину особняка. Внутри было очень светло, и в основном преобладали рунные светильники, с ярким, практически дневным светом.

Наконец мы остановились перед высокой дверью из тёмного дерева, украшенной резьбой в виде сплетённых рун. Ульяна постучала дважды и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

— Мастер Фарелл прибыл, господин.

Кабинет был просторным, но не роскошным. Книжные полки вдоль стен, широкий стол у окна, несколько кресел. И Корнелиус Вейран, сидящий в одном из них, облачённый в шёлковый домашний халат цвета бордо.

Он выглядел расслабленным и умиротворённым, с бокалом вина в одной руке и книгой в другой. Светлые волосы небрежно откинуты назад, на лице — лёгкая улыбка.

— А, Фарелл! — Вейран отложил книгу, но не для того, чтобы поздороваться, а скорее, чтобы лучше нас рассмотреть. — Входи, входи. Ульяна, можешь идти.

Девушка молча вышла, закрыв за собой дверь. Мы с мастером остались наедине с человеком, который вчера, одним движением руки уничтожил целую стаю проклятых.

Валериус чуть заметно поклонился, сдерживая себя из последних сил.

— Господин Вейран. Вы меня вызывали.

— Вызывал, — кивнул Корнелиус, делая маленький глоток вина. — Да, припоминаю. Какая-то неприятность со статуей, не так ли? Ваш… — он снова посмотрел на меня, — … щенок что-то разбил.

— Мой подмастерье проявил неосторожность, спасая свою жизнь, — ровным, чеканным голосом ответил Валериус. — Я пришел, чтобы принести извинения от его и своего имени. И, разумеется, поговорить о возмещении ущерба.

— Ущерб, о нет! Об этом даже говорить нечего. Статуя мастера Геронта, оказалась полностью цела, я дал указания, сегодня или завтра ее поставят на место. Древние умели делать крепкие вещи, покрепче чем головы некоторых проклятых.

— Тогда… — начал было мастер, но Корнелиус его перебил, показывая рукой на кресло.

— Присаживайтесь, мастер. — Вейран жестом указал на кресла напротив. — Вино будете? Нет? Ну, как знаете.

Валериус сел, держась прямо. Я устроился рядом чуть сзади, мне сидеть не предложили. Вейран, откинулся назад и пригубил вино.

— Значит, ты Валериус Фарелл, — начал он, разглядывая мастера. — Ремесленник. Практик. Что удивительно. Рунмастер третьего ранга, если мне не изменяет память. Живёшь в нижнем квартале, делаешь амулеты и прочую белиберду для стражи и для торговцев. Сам особо не продаешь, но при этом должен кучу денег Ночному Хозяину.

— Господин Вейран… — Валериус начал, но тот перебил его, подняв руку. Вейран наклонился вперёд, смотря прямо в глаза дяде.

— Не торопись, Фарелл. Я ещё не закончил. — Он улыбнулся. — Ты когда-то был перспективным практиком. Четырнадцатый имперский легион, если не ошибаюсь? Довольно элитное подразделение. Специализация легиона, зачистка проклятых земель.

— К чему это… — начал мастер, но снова был прерван.

— Как к чему? — Вейран рассмеялся. — Фарелл, мы живём в одном городе более десяти лет. Ты думал, что твоё прошлое никого не интересует? Дом Вейранов не терпит неожиданностей на своей территории. Мы знаем всё о всех, кто имеет хоть какое-то значение.

— Четырнадцатый легион был уничтожен чуть более десяти лет назад, — продолжил Вейран, вращая бокал в руке. — Засада в Падающих Лесах. Из трёх тысяч бойцов выжило меньше двадцати. Ты был среди них. Хотя, если судить по рапортам, многие считали, что выжившие… как бы это сказать… не должны были выжить.

— Это было давно, — глухо произнес Валериус. — Я заплатил свою цену.

— Ты заплатил, верно. Шесть лет понадобилось чтобы слухи и детали дела, о том зачем твой легион был отправлен на смерть, дошли до меня. А я очень интересуюсь такими делами. Проклятые это знаешь ли мой конёк. Ты слышал о Сердце Сумерек?

— Нет. — твердо ответил дядя. — Мы не нашли это место, точнее мы не дошли.

— Да. Всё верно. Остатки вышли к форту практически без оружия и все были ранены. Империя списала это на катастрофу, наградила тебя медалью и отправила в отставку. Но ведь остались вопросы, правда? Как ты выжил? Что ты видел? Что ты забрал оттуда?

— Я ничего не забирал, — ответил Валериус. — Я едва выжил и мне было не до поиска сокровищ.

— Едва выжил, — передразнил Вейран. — Как скромно, даже благородно. Только вот практики твоего уровня не выживают просто так. Они либо сражаются, либо умирают. А ты… бросил карьеру, резко, хотя на тебя были планы, серьезные планы. Вдруг взял и променял путь практика на жизнь ремесленника. Запёрся в дешёвой мастерской, чертишь руны на копеечных камнях… Нет, Фарелл, здесь что-то не так. Ты от чего-то прячешься. Или чего-то ждёшь. Скажи мне рунмастер.

— Я ничего не жду. Это вообще не связано с тем, зачем я сюда пришел. Да, я прекратил развиваться после того как не смог перейти на следующий шаг. Но я не совершал ничего плохого. Ни одного преступления или даже соучастия в нем!

Рунмастер замолчал и установилась тишина, лишь вдалеке где-то слышался девичий смех.

— Это мы потом обсудим, чуть позже. — наконец вышел из раздумий Корнелиус Вейран. — Так. Давай пропустим часть, где ты пытаешься изобразить из себя скромного ремесленника, а я доброго аристократа. Мы оба знаем, зачем ты здесь.

— Вы сами вызвали меня, — Валериус тоже решил играть в гляделки, но я видел, как вспотел его затылок, дядя откровенно нервничал. — Из-за статуи. И если она цела, я готов оплатить работу и принести извинения за подчиненного.

Вейран расхохотался. Громко и искренне, откидывая голову назад.

— Итак, — Вейран отпил вина, и его взгляд скользнул по мне, задержавшись на мгновение дольше, чем было комфортно, — давайте говорить откровенно, Фарелл. Мне не интересны ваши извинения за статую. Она цела, её поставят на место, и об этом можно забыть. Меня интересует совсем другое.

Вейран указал на меня пальцем, и я понял, что всё очень и очень плохо.

Валериус молчал, напряжённо выпрямившись в кресле, и я видел, как побелели костяшки его пальцев, сжавших подлокотник. Он ждал, не перебивая, и это было непривычно. Но здесь, в этом кабинете, перед этим человеком в шёлковом халате, он был тих, как мышь перед змеёй.

— Ваш племянник, — продолжил Вейран, и его улыбка стала чуть шире, словно он наслаждался каждым произнесённым словом, — очень необычный мальчик. Вчера он убил троих проклятых. Троих, Фарелл. Обычный подмастерье, без этера, без практики боя, без какой-либо подготовки. И при этом он не только выжил, но и умудрился пробежать через полгорода по крышам, уходя от целой стаи тварей и их матки. Вы не находите это… странным?

— Он испугался и бежал, — ровно ответил Валериус, и в его голосе не дрогнула ни одна нота. — У страха глаза велики, господин Вейран. Лео преувеличил. Возможно, он добил одну-две уже раненых твари, но не более того.

— Неправда, — я не удержался и выпалил это слово раньше, чем успел себя остановить.

Валериус резко обернулся, и его взгляд был таким, что я едва не отшатнулся. Молчать. Он велел мне молчать. Я нарушил единственное правило, которое он мне дал. В такой момент Лео внутри меня подвел!

— О, — Вейран рассмеялся, коротко и довольно, — кажется, у мальчика есть свой голос. Продолжай, Лео. Что неправда?

Валериус сжал челюсть, но промолчал. Вейран ждал, и я понял, что молчание сейчас будет воспринято как признание лжи. Мастер сам загнал нас в эту ловушку, а я так глупо закрыл её на замок.

— Я не преувеличивал, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется наружу. — Я убил троих. Первого на крыше, тесаком мастера разрубил череп. Второго обезглавил, когда он полез за мной. Третьего здесь, статуей, когда загнали к вашему дому.

Вейран кивнул, словно я подтвердил что-то, что он и так знал.

— Видите, Фарелл? Мальчик не врёт. Он даже не пытается приукрасить. Он просто делал, что должен был, чтобы выжить. И это само по себе удивительно. Но ещё удивительнее то, что он вообще оказался в такой ситуации.

— Проклятые вырвались по всему городу, — Валериус заговорил быстрее, словно пытаясь перехватить инициативу. — Лео был дома, они ворвались, он убежал. Ничего необычного.

— Необычно то, — Вейран поднял палец, и его улыбка исчезла, сменившись холодным, расчётливым выражением, — что матка проклятых шла именно за ним. Не разрывала дома подряд, не пожирала первых встречных. Она целенаправленно преследовала вашего племянника. Через полгорода. По крышам. До самого моего особняка. Как вы это объясните, Фарелл?

Валериус не ответил.

— Вы знаете, кто такой Помеченный богами? — Вейран задал вопрос небрежно, словно спрашивал о погоде, но его глаза впились в Валериуса с такой силой, что я почувствовал, как воздух в комнате сгустился и мне стало страшно.

Похоже, сейчас нас будут убивать.

Глава 24

После недолгой тишины, рунмастер всё же ответил.

— Слышал, — коротко ответил Валериус.

— Слышали, — передразнил Вейран. — Конечно, слышали. Легенды и сказки. Люди, которых коснулись боги, и они обрели дар видеть то, что скрыто от других. Цифры в воздухе, голоса в голове, знания, которые не должны принадлежать смертным. Их называют избранными, проклятыми, порой даже безумцами. Они редки, Фарелл. Один на сотню миллионов. И они чрезвычайно ценны.

Он сделал паузу, давая словам осесть, и я почувствовал, как у меня похолодело внутри. Он знал. Он знал про интерфейс, про цифры, про всё.

— Голоса в голове, — продолжил Вейран, не отрывая взгляда от Валериуса. — Странные символы, которые видит только он. Подсказки, которые приходят в самый нужный момент. Скажите, Фарелл, ваш племянник жаловался на что-то подобное?

— Нет, — твёрдо сказал Валериус. — Никогда.

— Врёте, — так же твёрдо ответил Вейран. — И очень плохо. Я вижу, как вы сжимаете кулаки. Я вижу, как пот выступил у вас на висках. Вы врёте, потому что боитесь. Боитесь за себя. Или боитесь, что я узнаю правду?

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы, — Валериус поднялся с кресла, и его голос зазвучал жёстче. — Если у вас есть ко мне претензии, то озвучьте их прямо. Если нет, я ухожу. Зачем эти домыслы и странные слова, Лео обычный…

— Садитесь, — Вейран не повысил голос, но в этом слове было столько власти, что Валериус замер и сел.

— Несколько дней назад, — Вейран откинулся назад, — в городе произошла вспышка энергии. Очень мощная. Наши артефакты зафиксировали её недалеко от порта, на маленькой торговой площади. Нам понадобилось несколько часов, чтобы понять, что это было. Это была инициация Помеченного богами, прошедшая четко, как по нотам и с последствиями, описанными в книгах, до малейшей вибрации. Редчайшее событие. И опросы показали, что в тот день ничего особенного на площади не произошло. Кроме того, что вашего племянника побили в переулке, и некая женщина помогла ему дойти до дома. Женщина, которую никто не знает и не видел ни до, ни после.

Валериус молчал. Его лицо превратилось в каменную маску.

— Я не знаю, о чём вы говорите, — произнёс он наконец, и голос его звучал глухо. — Лео обычный служка, не больше. Если он и пережил что-то странное, то я об этом не в курсе. Эту женщину я сам искал… но ее нигде не было, хотел отблагодарить…

— Неправда, — спокойно возразил Вейран. — Вы прекрасно знаете. Более того, у меня есть предположение, что вы сами организовали это. Вопрос лишь в том, зачем? И что вы планируете делать дальше? Заметьте, я пропустил вопрос о том, как вам удалось.

Корнелиус Вейран неторопливо поднялся с кресла, прошелся по кабинету и вернулся обратно, налил себе вина и не садясь продолжил:

— Знаете, Фарелл, я мог бы просто забрать Леонарда. Прямо сейчас. У меня есть на это полное право, он находился на территории моего особняка, повредил имущество, пусть и случайно. Я мог бы потребовать его в качестве компенсации. Вы не смогли бы возразить.

— Но вы этого не сделаете, — заявил Валериус, и в его голосе появилась сталь. — Потому что это вызовет слишком много вопросов. Дом Вейранов не любит привлекать внимание к своим… исследованиям.

— О! Наконец-то вы заговорили как мужчина, а не как испуганный жалкий торгаш. Мне это нравится. — Он вернулся к креслу, но не сел. — Вы правы. Я не хочу шума. Но я хочу сотрудничества.

— Какого сотрудничества? — настороженно спросил Валериус.

— Простого. — Вейран пожал плечами. — Вы продолжаете жить в своей мастерской, обучаете его ремеслу. Делаете вид, что ничего не изменилось. А я даю вам большой заказ, который погасит ваш долг перед Ночным Хозяином. Выгодно?

— А взамен?

— Взамен, — Вейран улыбнулся ещё шире, — вы готовите Лео. Обучаете его мастерству рун, помогаете ему отточить навыки. Через две недели я дам ему золотую пилюлю прорыва. Он станет практиком. А дальше… дальше мы посмотрим, насколько он станет ценен на самом деле.

— Нет, — твёрдо сказал Валериус. — Я не продам племянника.

— Вы уже продали, — холодно ответил Вейран. — В тот момент, когда сделали его Помеченным. Или вы думали, что это останется незамеченным? Вопрос не в том, продадите ли вы. Вопрос в том, когда, кому и на каких условиях.

Тишина повисла тяжёлым грузом.

— Я предлагаю честную сделку, — продолжил Вейран и начал говорить более гневно, перескакивая с вы на ты. — Вы сохраняете свободу и возможность много заработать. Тем более что парень откровенно испорчен. Сделать из Помеченного богами рунмастера! Видит Игнис, я бы от всего сердца хотел, чтобы вас казнили, и чрезвычайно жестоко. Просто уничтожить огромный потенциал на месте. Рунолога? Путь, который настоящему практику подходит как пятая нога собаке! О чём ты думал вообще, мастер Валериус Фаррел?

— Вы не понимаете, о чем говорите. — начал отвечать дядя, но Вейран перебил его резким жестом.

— Не понимаю? — Корнелиус не улыбался и был предельно серьезен. — Я понимаю прекрасно, Фарелл. Ты извратил суть парня, практически отрезая его от пути практика. С какой целью, путь мне пока не ясно, но я выясню. Думал, что, сделав его Помеченным и направив в сторону ремесла, сможешь его контролировать? Что так будет безопасно? Но ты не учел одного, Помеченный не может быть безопасным. Он светится как маяк в ночи. Возле него всегда происходит что-то необычное. Его будут искать. Всегда. А когда он поймет, что ты с ним сделал, он проклянёт тебя. Но…. Вернемся к делу. Я слишком расстроен фактами, которые получил, придётся работать с чем есть. Сейчас я зачитаю вам, не уважаемый мной Валериус Фаррел небольшой список вариантов. А ваша задача выбрать. Как мы работаем.

Я стоял, как пыльным мешком ударенный, стараясь уложить в голове всё происходящее. Значит это была не случайность? Надо мной провели ритуал? Вернее над Лео. А при чём тут тогда я? Как я оказался в его теле? И почему путь рунмастера считается провальным? Ведь это же настоящая магия, и если я правильно понимаю, то в рунами можно условно говоря закодировать что угодно, считай написать программу. А уж это то я умею, мне только нужно получить возможность. Ещё и золотая пилюля прорыва. Гарантированный и быстрый путь к силе?

Корнелиус наконец уселся, отставил бокал вина и принялся загибать пальцы, перечисляя варианты. Мне же было откровенно тошно смотреть и слушать происходящее, чувствуя себя мебелью, которую продают на базаре. Слова о моей привязанности и тому что мастер делает всё для себя, не открыли ничего нового, но добавили ярких деталей и еще больше вопросов.

Если дядя, смог запустить этот процесс, синхронизации двух душ, и получение системы, то как? Неужели у всего этого, есть какой-то план. Объясняющий, почему рунмастер, живет на жалкие копейки в городе, хотя мог бы иметь и особняк, и приличную мастерскую, и всё на свете, если бы занимался именно своей работой.

Что не говори, его в городе считали мастером. Алкоголиком, дебоширом, тем еще любителем спустить деньги на шлюх, но не дураком. И в голове всплыли возникающие тут и там вопросы посторонних людей, удивляющихся что рунмастер взял себе подмастерье…

— Мы прямо сейчас заявляем, что нашли Помеченного богами, официально. Тем самым избавляясь от подозрений. Леонард, убегая, дошел до особняка и попал под воздействие изучающих артефактов, которые выявили его полное соответствие типопрофилю Помеченного, это есть в карточках, это действительно было вчера, у меня есть все доказательства. После этого, вашего племянника заберут в башню барона, а оттуда и выше. Там выжмут все соки, которых будет мало, так как рунмастера никому не нужны. В книгах доступных к изучению, говориться, что для нормального алхимика нужно получить десять навыков, связанных с ними, треть из которых завязаны на самого практика и его развитие. Леонард, сколько у тебя осталось места для навыков, свободных? Отвечай. Мы все тут свои и все знаем правду. Нет смысла скрывать

Я открыл интерфейс.

— Два.

— Игнис… Фарелл… — Корнелиус проговорил это сквозь зубы. — Это просто невероятное убожество, то, что ты сделал. Продолжаю. Если не повезёт, его труп разберут на компоненты для зелий. Кости Помеченного, знаешь ли, очень ценятся в алхимии. А что будет если повезет, я не знаю, таких вариантов нет.

Вейран загнул один палец, под молчание мастера.

— Второй вариант. Не сегодня так завтра, кто-нибудь еще узнает о том, что Помеченный появился в городе, слишком уж идеальные условия. Перед звездным дождём, в городе, весьма известном своими жертвоприношениями в прошлом, от чего некоторые обряды работают здесь гораздо лучше, чем в других местах. И тогда к вам придут менее официальные люди: работорговцы, наёмники или, Игнис упаси, культисты. Тебя убьют, без лишних церемоний, а парня заберут, потом просто продадут тому, кто заплатит больше. Скорее всего на Седые острова. Там такие ценятся. Опять же, в силу испорченности. Из парня выжмут всё что можно и… пустят в расход. Рассказать третий вариант?

— Догадаться не сложно. — усмехнулся Валериус. — Работа с вами, господин Корнелиус Вейран.

— В точку. — довольно поднял бокал практик. — Здесь и под моей защитой. Я плачу за обучение, даю ресурсы, защищаю от внешних угроз и попытки раскрытия. Взамен вы работаете на меня. Причем мы всё сделаем максимально честно и открыто, повод есть. Сначала заказ, чтобы откупиться от долга за статую, это подтвердят все. Потом, по мере роста Леонарда как мастера, выйдем на небольшой доход в плюс. Мастер Валериус купит пилюлю, для своего ученика и возведёт его в ранг практиков. Как никак родная кровь, почему бы и не посчитать это семейным подрядом, да? И мы живём долго и счастливо. Никто никого не убивает, вы работаете, мы вместе богатеем, тут я придерживаюсь принципа, что-то, что не слишком важно высокоуровневым практикам, пригодится мне, так что я надеюсь мы все и Леонард в том числе проживём долгую и плодотворную жизнь.

— Это не выбор, — сказал Валериус. — Это шантаж.

— Это реальность, — спокойно ответил Вейран. — Я не создавал эти правила, Фарелл. Я просто играю по ним лучше других. И если вы хотите, чтобы ваш племянник выжил, вы примете моё предложение.

— Сколько времени? — спросил Валериус после долгой паузы.

— На что?

— Сколько времени у меня на раздумья?

Вейран улыбнулся.

— До завтрашнего вечера. Приходите с ответом. Если откажетесь, я просто забуду об этом разговоре. Но я не гарантирую, что другие тоже забудут. Пока я молчу. Но если мы не договоримся… — он пожал плечами. — будет что-то из первых двух вариантов. Да как бы тут вообще войну не устроили, всё же звездный дождь должен начаться со дня на день и слухи разносятся очень быстро.

Валериус медленно поднялся.

— Я подумаю, — сказал он.

— Хорошо. Пока думаете, мои люди передадут в мастерскую необходимые материалы и задачу, а также суть заказа, хочу сделать один подарок своему младшему сыну. Можете идти.

И нас просто отпустили. Выпроводили на улицу и отправили домой как ни в чем не бывало.

Молчание между нами тянулось всю дорогу до мастерской. Я шёл рядом с дядей, чувствуя, как с каждым шагом давление в груди усиливается. Хотелось кричать, требовать объяснений, но слова застревали в горле. Валериус же шагал размеренно, глядя прямо перед собой, и лицо его оставалось таким же каменным, как в кабинете Вейрана.

Когда мы свернули в наш переулок, я наконец не выдержал.

— Мастер, что он имел в виду, когда говорил про алхимика? И про то, что вы… — я запнулся, подбирая слова, — что вы меня испортили?

Валериус остановился у двери мастерской, достал ключ, но не вставил его в замок. Дверь была сломана и просто стояла на месте.

— Внутри поговорим, — глухо сказал он. — На улице не место для таких разговоров.

Мы вошли. Мастерская встретила нас привычным запахом камня, угля и металла. Валериус прошёл к столу на кухне, плеснул себе воды из кувшина и залпом выпил. Потом налил ещё одну кружку и протянул мне.

— Садись, — велел он, кивая на табурет.

Я сел, сжимая кружку в руках. Валериус остался стоять, опершись о верстак.

— Ты хочешь знать правду? — спросил он, не глядя на меня. — Хорошо. Слушай. Помеченные богами, это не просто люди с необычным даром. Это источник силы. Их кровь, кости, органы, всё это можно использовать в алхимии для создания пилюль невероятной мощности, в зависимости от ступени развития. Естественно, тебя сейчас только на корм собакам пускать… Понимаешь, о чём я?

Я сглотнул.

— То есть… меня хотят убить и переработать?

— Рано или поздно, да, — жёстко ответил Валериус. — Если ты попадёшь не в те руки. Вейран прав в одном, ты маяк. Я… Мы не учли, некоторые моменты. Практик не сможет тебя учуять, это я знаю твердо, травник ничего не заподозрил. А вот артефакты. Я даже не подозревал, что тут есть такое… Это неприятно.

— Почему вы не сказали мне раньше? — я поднялся с табурета, чувствуя, как внутри всё закипает. — Почему молчали⁈

— Потому что не было смысла, — отрезал мастер. — Ты бы запаниковал и попытался сбежать. И тебя бы поймали в первый же день. Сделать тебя рунмастером, это путь, который должен был позволить скрыть твои способности, быть тенью при мне, чтобы я развивался дальше, как рунмастер. Я ошибся, мы все ошиблись, некоторые вещи в легендах и книгах врут, и врут сознательно, так как это позволяет делать такие ошибки.

— Ошибки? — спросил я, теперь точно убеждаясь, что мастер не врёт, и именно он сам стоял за моей инициацией системой и попаданием меня в тело Лео.

— Да, когда я просил тебя посмотреть на рунную цепочку. И когда понял, что без этера ты не сможешь даже понять, что там написано, какие бы цифры у тебя не мелькали перед глазами. В этом и ловушка. Пробуждая Помеченного богами, ты сразу совершаешь ошибку, которая подготовлена сознательно, еще тысячи лет назад. Всё для того, чтобы спрятать таких людей было невозможно. Практика нельзя остановить, если его развитие идет как по маслу, улавливаешь?

— Не до конца. — честно признался я.

— Когда ты станешь практиком, ты поймешь. — ответил рунмастер. — Сила, и каждое твоё движение, новое изделие и практика будут делать тебя сильнее и сильнее, пока ты не достигнешь той же высоты, как и тот, на кого ты работаешь, сидя в золотой клетке. А кому нужен такой соперник рядом, под боком?

— Ага. Вот оно как. — заключил я понимая ясность картины окончательно. Если раньше всё это было непонятным пятном, с надерганными отовсюду беспорядочными знаниями и не совсем верными заключениями, следующими от нехватки информации, то теперь картинка открылась полностью и была безрадостна. — Значит и Вейран?

— Ну естественно! — раздраженно ответил мастер. — Неужели ты думаешь, что он потерпит рядом равного. Он сможет подняться на ступень выше, благодаря тебе, может быть даже на две, просто делая деньги. И покупая пилюли и эликсиры элитных качеств, но придет время, и ты станешь выше, чем он, так как развиваешься быстрее. Естественно, он от тебя избавится.

— А вы?

— У меня был изначально другой план. — отрезал мастер. — Ты как практик, был мне не нужен. Я же только что объяснил! А потом возникла проблема… Но я нашел решение, кажется, и теперь вылез Вейран.

— А почему Вейран сказал, что из меня мог бы выйти алхимик? — задал я очередной вопрос. — Путь рун второстепенный путь, я понимаю, он всего лишь поддержка. Почему нельзя было меня качать в сторону алхимии?

— А я похож на алхимика? Или обладаю достаточными знаниями чтобы тренировать тебя? Не задавай глупых вопросов. Кроме того, алхимики, особенно талантливые, всегда становятся целью. Их крадут, продают, заставляют работать до самой смерти, держа в лабораториях и не позволяя увидеть небо.

— Значит, что бы я ни делал, я всё равно обречён? Это жестоко.

— Это жизнь, — жёстко сказал Валериус. — Мир практиков жесток. Здесь нет справедливости. Есть только сила и хитрость. Вейран хитёр. Он даёт нам выбор, но это иллюзия выбора. Мы уже в ловушке. Вопрос только в том, как долго мы продержимся. А ответ так же очевиден, до завтрашнего вечера. Причем с ответом он уверен. Иначе бы не говорил, про материалы и доставку.

— Вы серьёзно хотите согласиться? — я не поверил своим ушам.

— У нас нет выбора, — устало ответил мастер. — Если мы откажемся, мы мертвы. Видит Игнис, хочу прямо с утра нажраться! Как же всё не вовремя!

— Не самый хороший план, мастер. — сказал я после долгой паузы. — А что, если я просто сбегу? Прямо сейчас. Уйду из города, спрячусь где-нибудь в лесу или…

— Ты проживёшь неделю, — перебил меня Валериус. — Максимум. Без денег, без защиты, без знаний о мире. Тебя найдут, а потом продадут или убьют на месте. Нет, Лео. Бежать, это не выход. Мне нужно будет ненадолго отойти. Да, только сначала починить дверь… или уже плевать? Лучше починить, а то, что скажут соседи.

В этот момент в дверь постучали.

— Кто? — окликнул мастер.

— Посыльный от господина Вейрана, — раздался спокойный голос. — Принёс заказ и материалы.

Валериус переглянулся со мной, затем подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял молодой парень в курте с большим гербом на груди, видимо говорящий за принадлежность к дому Вейранов, я такие гербы видел в доме и на воротах. Парень держал большой деревянный ящик, а сзади стояла небольшая повозка с лошадью, и рядом четверо вооруженных мужчин, с такими же гербами на одежде.

— Господин Корнелиус велел передать это мастеру Фареллу, — сказал он, протягивая ящик. — И просил напомнить, что ждёт ответа до завтрашнего вечера.

— Передай своему хозяину, что мы всё поняли, — кивнул Валериус, принимая ящик.

Посыльный поклонился и ушёл. Мастер закрыл дверь и поставил ящик на верстак. Я подошёл ближе, чувствуя, как любопытство борется со страхом.

Валериус открыл крышку. Внутри, аккуратно уложенные на мягкой ткани, лежали десятки полудрагоценных камней — аметисты, топазы, яшма, лазурит. Рядом с ними — моток тонкой шёлковой верёвки и свёрнутый пергамент.

Мастер развернул пергамент и прочитал вслух:

— Заказ: изготовить партию рунных чёток для младшего сына Дома Вейранов. Пятьдесят бусин. Защитные и атакующие руны. Качество максимально высокое. Срок — две недели. Оплата, списание долга и золотая пилюля прорыва для подмастерья Леонарда Фарелла. Вы приняли правильное решение мастер Валериус, я верю в вашу благоразумность.

— Он поднял голову и посмотрел на меня. — Он так открыто об этом пишет и так нетерпелив, даже не стал ждать времени, на раскачку. Хорошо было бы тебя полгода-год промариновать в подмастерьях, а уже потом давать пилюлю… И ему плевать на подозрительность. Он уже давно всё решил. Что скажешь?

Я посмотрел на камни и на пергамент.

— Когда начинаем? — спросил я.

— Сначала починим дверь. Когда я уйду, будешь сидеть под замком.

И мы занялись дверью, выгнули сломанные петли, верхнюю петлю переделали ниже, и через полчаса, можно было спокойно запирать, доска большого засова даже не сломалась, просто вылетела из паза, вместе с держателями.

— Ну, закрываться на большой всё равно смысла нет. — ответил чуть погодя дядя. И открыл дверь.

Совсем рядом стоял табурет, на котором сидел один из вейрановских охранников, что приехал с посыльным. У нашего дома появилась охрана. И это в нашем то районе, где ничего такого отродясь не было? Они бы ещё вывеску повесили. И словно подтверждая мои мысли, дядя прокомментировал.

— И это они называют не привлекать внимание? Идиоты чистой воды.

Глава 25

Валериус, закончив работу, молча прошел на кухню, налил себе воды и уставился в окно, за которым уже вовсю начался новый день. Выглядел мастер довольно грустно, впрочем, учитывая происходящее — довольно обоснованно. Я же остался у верстака, разглядывая содержимое ящика, присланного Вейраном.

Десятки полудрагоценных камней, гладких и прохладных на ощупь, переливались в тусклом свете мастерской, обещая своему владельцу богатство и процветание, но для меня они были лишь звеньями новой цепи, которую на нас надели.

— Мастер, — я нарушил затянувшееся молчание, взяв в руки один из лазуритовых камней, покрытый золотистыми прожилками, — эти четки… В чем их смысл?

— Поясни, что ты имеешь ввиду?

— Ну, — я вертел камни и так, и эдак. — Если это сын Корнелиуса Вейрана, он ведь тоже практик, как и господин Корнелиус, разве нет?

— Нет, стой. Младший сын Дома Вейранов это и есть Корнелиус Вейран. — мастер, вернулся к столу. — Это такая форма обращения, если идет от домов, то говорят так. Так что это заказ лично для Корнелиуса.

— А зачем? — не унимался я. — Он Оску в секунду в прах превратил, а следом за ним и кучу проклятых. А тут такое. Вы говорили, что Путь Рун — это дополнение, да и он сегодня ругался на то, что руны, всё же это не самое сильное дело для практика.

— Да, верно. — подтвердил дядя. — Но всё же не до конца, не думаю, что ему с его уровнем, нужна такая поделка. Скорее всего он ее продаст. Стоимость материалов тут, более десятка монет золотом. А четки с рунами, будут стоить раз в пять дороже. И вот тем практикам, которые находятся на уровне между начинающим и Корнелиусом Вейраном, такие четки — серьезное подспорье в бою с равными по силе, или при охоте на духовных тварей.

— А вам они подойдут? — спросил я, соглашаясь с этим заранее. Еще как подойдут.

— Как по мне, это довольно глупая идея. — ответил Валериус и достал из кармана несколько камней. — Смотри, тот же принцип, но они лежат у меня под рукой, когда я иду по улице, у меня всегда пальцы прикасаются к одному из камней, в зависимости от обстоятельств. Это даст шанс сбежать, если противник сильнее, и сражаться если равен.

— Ого. — я был удивлён, тому, как мастер раскрыл один из своих секретов, а заодно понял, что у него на руках четыре небольших тонких кольца, почти сливающихся с цветом кожи. — А кольца?

— Наблюдательный. Да кольца тоже — оружие последнего шанса, но даже если я применю их все, против Корнелиуса, самое большое что я сделаю, это вызову его раздражение, прежде чем он меня убьет, ну или я успею скрыться. В бою с более высокоранговым практиком других вариантов нет.

— А когда тогда стоит применять руны? В бою с равными?

— Да, верно. Либо, когда ты один, а против тебя двое равных. Не верь сказкам и легендам, когда против практика, допустим, уровня Пробуждения Меридианов, выступала сотня таких же как он, и он, превозмогая, убил всех поднимаясь на ступень выше. Это откровенная чушь. Если ты выступаешь против двух практиков твоего уровня, ты всегда труп. Но всегда есть исключение — руны.

— Они помогают уравнять шансы. — кивнул я, понимая тактику применения. — От сильного могут помочь сбежать, с равными, дать возможность.

— Верно. Если ты, конечно, не грандмастер, или нечто подобное. Во всяком случае надо стоять в гильдейском ранге на несколько ступеней выше, чтобы уметь делать что-то действительно серьезное, что даст тебе не просто шанс, а преимущество.

— А чем отличается? Ну ступени.

— Связки. Рунные связки, из двух, или пяти рун, кратно увеличивают силу и возможности. Я считаюсь рунмастером пятого ранга, из семи. Они идут на понижение и первый уровень считается сильнее второго. Связки как раз начинаются с четвертого, я получу его, как только, — мастер кивнул на свой небольшой ящичек, стоящий у стены, откуда показывал мне руны. — разберусь как эта схема правильно работает и смогу ее запустить.

— Мастер, а разве нет учебников, или книг по рунам? — спросил я давно назревавший вопрос. — А то получается странно. Руны есть, а по ним ничего нет.

— Есть. Почему бы им не быть. В той же Гильдии допустим. К примеру, я могу стать ее полноценным членом, заплатить огромные деньги, принести клятву верности, и через лет пять вырасти до четвертого ранга, затем еще лет за двадцать до третьего. Дальше всё равно не пропустят.

— Почему?

— Потому что я чужак.– пожал тот плечами, объясняя очевидную вещь. — Гильдии, как и школы и секты, варятся сами по себе, поколениями в семьях растят рунмастеров, практиков, сочетая это с семейными разработками и просто деньгами. Это не мой путь.

— А какой тогда ваш?

— Узнаешь. — туманно ответил Валериус, и добавил, — Всё, некогда болтать, время поджимает, я ушел. Можешь пока поразвлекаться с содержимым, а чтобы было более понятно. — Он повернулся ко мне, взял горсть камней, перемешал их в руке и скинул на место. — Пятьдесят бусин, — он кивнул на пергамент с заказом. — Это пятьдесят мгновенных заклинаний, которые можно выпустить в противника за считанные секунды, просто перебирая четки в руках. Лазурит для защиты, он создаст щит, способный выдержать удар проклятого или клинок наемника. Яшма для атаки — из нее вырвется сгусток чистой силы, не смертельный, но способный отбросить и оглушить. Так что скорее для сдерживания. Это не оружие для поля боя, это дорогая игрушка для защиты. Но для нас с тобой, — он сделал паузу, и его взгляд стал тяжелым, — это единственная возможность купить себе немного времени.

Я молча кивнул, проводя пальцем по гладкой поверхности камня.

— Нам нужно сделать их максимально качественными, — сказал я вслух, повторяя слова из заказа и пытаясь придать своему голосу уверенности. — Что это значит? Да их тут значительно больше, чем пятьдесят.

— Ну ты же их будешь делать, — ответил мастер, укутываясь в плащ. — Как минимум часть угробишь, ну а максимальное качество, это понятие индивидуальное и зависит от твоих знаний, а в случае тебя и твоих цифер. Будем отбирать лучшие из того, что ты с ними сделаешь и из этого составлять.

— Мастер, а ведь можно наносить руны на дерево или железо, просто так? — еще один вечный вопрос что задавал я себе регулярно. — взять и покрыть весь дом рунами, чтобы никто даже Игнис Великий пробиться не смог, почему так не делают?

— А напитывать руны ты как будешь? Каждая руна должна быть активирована чтобы стать действующей. Для этого в нее сначала закачивается этер, и создаётся точка активации, давя силой на которую, ты и активируешь руну. Ну а про качество. — Мастер постучал по дереву двери. — Посмотрю я, что будет если ты руну нанесешь на эту дверь. Даже готов ставки делать. На то, что тебе оторвёт первым: голову или руку. Всё, что используется для рун, должно быть сделано с полным пониманием того, что ты делаешь. Это основа основ. Каждая вещь, на которую ты наносишь руну, должна быть готова ее принять. Дерево, особенно такое, не готово. Можно ведь руны и на тело нанести, в воздухе рисовать, только толку от этого никакого не будет. Активировать такие руны можно только для того, чтобы убить себя, и всё. Понял? Начни с лазурита, он более податлив. Изучи схемы, попробуй начертить их на глине, пока не доведешь до автоматизма. Не прикасайся к камням, пока не будешь уверен в каждом движении.

Он, залез в один из шкафчиков, вынул оттуда и протянул мне резец и несколько листов с подробными инструкциями, исписанных его убористым почерком. Схемы нанесения рун, пропорции краски, время сушки, последовательность сборки — все было расписано до мелочей.

— Это по работе с такими камнями, я делал по ним записи, так как в открытом доступе информации по работе с ними нет, для рунмастеров, а не ювелиров, естественно. У ювелиров всё гораздо проще.

— Да мастер. — кивнул я, вслед мастеру, поднявшемуся в свою комнату.

Руны, руны, руны. Почему так? Почему работает именно так, с пониманием, да даже с требованием к тому, чтобы материал принял руну и дал возможность нарисовать ее, даже не заполнить этером, и активировать, а просто нарисовать. Вот тоже интересная новость, что ювелирные камни, сделанные ими, не подойдут для рун. Пожал плечами, понимая, что всё равно пока ничего не узнаю и углубился в чтение записей.

Валериус недолго там пробыл, вышел и словно прикрываясь от меня прошел мимо, но благодаря приобретенному после слияния душ зрению я понял, что он держит под плащом меч. Вот черт!

— Сиди, я приду через два или три часа.

— Мастер, вы… — я осекся, не зная, как сформулировать вопрос, который вертелся на языке. Спросить его, куда это он попёрся с оружием? Так он пошлёт меня куда подальше и будет прав.

Но он, казалось, понял мой невысказанный вопрос.

— Некоторые проблемы, Лео, не требуют изящных решений, — он провел большим пальцем по столу. — Не натвори глупостей парень. Просто делай что тебе велено.

Я закрыл за ним дверь на один из небольших засовов, и прислонился к ней. Не сходится. Что-то сильно не сходится в происходящем, и я совершенно не могу уловить эту грань, чтобы понять, что именно. Чтобы собраться с мыслями и отвлечься, открыл интерфейс.

[Процесс адаптации: 95%]

Как близко. Не сегодня, так завтра, произойдет нечто, что точно изменит мою жизнь. Помимо уже произошедших событий. Заодно, наблюдая и изучая, список навыков, подумал, как это странно. Я очень много всякого разного делал, за последние пару дней. Бегал, прыгал, даже дрался, но ни одного навыка мне более не прибавилось. Хотя акробатика была бы вполне заслуженна точно. Но нет, ни одной новой строки.

Похоже это та же штука, и работает она так же, как с камнями. Если я хочу, и я внутри себя даю такое согласие, то навык придёт. Иначе нет.

— Интересно получается. — задумчиво проговорил я вполгоса, наливая себе отвар, и выпивая даже не морщась. — Я получается, как заготовка не более. Заготовка, с которой работает некий мастер. Который тоже я. Брррр. Сложно.

С четками не сложно, там простая и эффективная, как по мне система, если рассуждать как программист, то четки это сборка неких макросов, на одной нитке, не сильно эффективно, но наиболее подходяще по простоте использования. А вот сам я, сложный.

— И главное, ни одной подсказки, зараза ты! Клятая Система или как тебя назвать. — в сердцах я ударил кулаком в стену, не сильно, скорее на эмоциях. — Есть задача, есть ресурсы, я в безопасности, значит нужно качаться.

Я расправил плечами, глубоко вдохнул воздух мастерской и подошел к верстаку. Разложил перед собой пергамент с инструкциями, рядом положил гладкую доску для тренировки, поставил баночку с краской. Затем аккуратно, один за другим, выложил на мягкую ткань десять лазуритовых бусин. Красиво. Но, камни оставим на потом, сейчас я хочу тренировать руны. Получить сегодня двойку или тройку в навыке, вот что нужно. Вначале дерево, потом попробую на глине, чтобы понимать разницу материалов, а там уже посмотрим.

Погрузиться в процесс было легко, я всё равно утонул, куда здесь бодаться дальше? Как бы неприятно это звучало в моменте, только прокачиваясь я стану сильнее и буду иметь больше вариантов выбраться от Вейранов живым, а не в качестве некой пилюли. И меня сделают практиком, вот это точно круто. Одна пилюля и готов. А потом. Я не буду прекращать попыток сбежать или найти лазейку, они должны быть, в это нужно верить и мне и Лео. В том что мы сможем вырваться и стать самим собой. Слова о том, что такие как я очень быстро растут в силе и способны порвать любые цепи — я накрепко запомнил. И значит рано или поздно случится такое, что уже я буду диктовать свои условия что Валериусу, что Вейранам. Главное, дожить до этого.

Работа быстро спорилась, сначала просто копировал руны на доску, стараясь повторить каждую линию, каждый завиток с математической точностью. Затем начал делать это с закрытыми глазами, полагаясь на мышечную память и чувство инструмента. Разрисовал всю доску, стер повторил еще несколько раз, так что мир просто сузился до кончика кисточки и поверхности дерева. Ни долгов, ни Вейранов, только настоящее искусство.

Именно в этот момент, когда появилась долгожданная надпись перед глазами, а кисть замерла в миллиметре от доски, я услышал звук.

Навык повышен: Начертание Рун — 2.

Тихий, едва различимый скрежет откуда-то сверху. Я замер, стараясь не дышать и не шевелиться, надеясь, что мне показалось и это сквозняк. Дыра то на чердаке не заделана. Мы просто закрыли дверь на замок, когда я забрал оттуда матрас и свой сундук, доверху набитый новыми вещами и старыми.

Первая мысль, была что это крысы. Но ни о каких крысах в доме память Лео не подсказывала, звук был слишком, даже не подобрать слово, осмысленным что ли.

Я медленно опустил кисть, отставил в сторону всё что может помешать и медленно поднялся со стула, тихо, стараясь не дышать, переставляя ноги по знакомой дороге, где ни одна доска не должна была заскрипеть, я дошел до кухни и взял нож.

Против проклятого или практика — не самое подходящее оружие, но другого не было. Возникла мысль, откинуть засов и удрать из дома, через задний дворик. Но я ее отбросил. Там тоже может кто-то быть. Возможно лучше вернуться к двери. Там охранник Вейранов. Не думается что его поставили только для привлечения внимания. Хотя я даже не уверен, что он практик.

И я такими же плавными движениями, не нарушая тишину, начал скользить обратно, мимо лестницы, когда послышался новый звук. Шёпот.

— Лео. Лео, Четверо мне свидетели! Услышь меня или я подожгу крышу!

Твою мать!

Я тихо поднялся по лестнице до чердака, стараясь перешагивать скрипучие ступени, шепот повторился.

— Да я тебя вижу! — в черной тонкой полосе под дверью мигнуло белым.

— Игнис тебя раздери, ты что тут делаешь придурок? — сел я рядом с дверью и опустил нож. Так как голос не узнать было невозможно.

Тинг Пепер, собственной персоной. Приперся по мою душу прямо ко мне домой.

— А я за тобой, товарищ, —продолжил шептать Тинг. — Так ты откроешь или так и будем, как романтическая парочка шептаться.

— Не открою. — отрезал я грубо. — Так говори, что надо или лучше вали отсюда.

— Я пришел по целому ряду причин. Одна из которых, связана с Оской…

Перед глазами тут же появилась картинка, бегущий смутно знакомый парень в полумаске и за ним орда проклятых, я думал…

— Ах ты урод! — зашептал я в ответ. — Это ты пригнал Оскара ко мне домой!

— Я, я! Меня заставили! — ответил тот. — Сказали или я сделаю, или меня и моего деда повесят в порту, за нападение на дом Вейранов!

Я схватился за голову. всё проблемы, все, до одной, кроме Маркуса, начались из-за знакомства с Тингом. Из-за приказа мастера, отправить меня посмотреть, как тренируются начинающие в школе и этого парня.

— Не было других вариантов, мне сказали, что Оска пойдет за мной пока не догонит. И либо я сброшу его возле дома рунмастера. Либо меня сожрут. Жить то хочется.

— Кто сказал?

— Вейраны, кто. — искренне удивился Тинг. — У тебя же от них охрана. Вас с мастером вызвали же сегодня, я сам видел, как вы туда ходили. Большой заказ получили, да?

— Тебе надо то что? — спросил я, понимая, что клубок стал с одной стороны еще более запутанным, а с другой, многие детали начали смотреться по-новому.

— И давно ты с ними сотрудничаешь с Вейранами? А как же кодекс или что там у вас, детей контрабандистов есть? Это же власть, богачи. Ты им подмахиваешь?

— Ты тут меня не оскорбляй, меня поймали на улице, когда мы немного пошалили, — начал оправдываться и рассказывать Тинг. — Я с Вейранами не сотрудничал… но мне предоставили такие условия, что пришлось. Пришлось добежать до тебя, на этом всё. Но четверо мне свидетели, хочешь я Венату поклянусь, в поиске истины, что пришел я к тебе по другой причине.

— Не надо мне никем клясться. Говори и вали.

— Впустишь?

— Нет.

— А еще друг. — от этой фразы, я попытался засунуть лезвие под дверь и зарезать Тинга, но тот видимо был весьма предусмотрителен и ловок. — В общем, у рунмастера проблема. К нему идут.

— Кто? Да давай ты к делу! — нетерпеливо, уже в полный голос ответил я.

— Дед мой. Ночной Хозяин. Он что-то пронюхал, про рунмастера, я точно не знаю, что, подслушал разговор, хотят вас двоих поймать и вывести куда-то на острова, и как только мастер вернется вас возьмут.

— Ты прикалываешься? Мастер один из сильнейших практиков города.

— Ну видимо нет, так как там странные люди участвуют. Дед дословно сказал так. — прошептал Тинг. — С их группой надо кончать, мы слишком долго прикрывали, а теперь попробуем выторговать условия лучше.

— Легче от этого не стало. И ты пришел предупредить?

— Нет. Я Тинг Пепер, я своих не бросаю. Я пришел забрать тебя с собой!

— Куда, придурок?

— За словами следи. А то выбью зубы, будем на пару ходить с фингалами и без зубов. — огрызнулся парень. — У меня есть два места на корабль. Поплывем в страну, где есть та бесплатная секта, станем практиками и все дела. Ты же хотел.

— Ты купил билеты?

— Какие билеты, идиот, я избил двух юнг до полусмерти и занял их места! Договорился с капитаном, что мы с тобой будем исполнять обязанности вместо этих придурков, внезапно решивших остаться на берегу. Если бы прибудем через час, они наши. Придется поработать конечно, но это море, свобода! Новая жизнь!

— И ты ведь не прикалываешься, да? — произнес, я, горько смакуя новые обстоятельства. — А почему не хочешь один?

Тинг фыркнул, отмахиваясь от моих слов, как от назойливой мухи, и подошел ближе, понизив голос до заговорщицкого шепота.

— Один я не могу, смысл теряется, нужно совершить поступок, чтобы не возвращаться назад. Что-то такое, что точно закроет дорогу назад. А так это не победа, а детская игра. Так дед говорит.

Дед Тинга — Ночной хозяин. Это вполне укладывалось в голове, я запомнил еще слова травника, что Тинг не совсем обычный парень, и что-то у него есть такое, что практик приглядывался к смертному.

— Вот именно поэтому я здесь, друг мой Лео, я пришел тебя спасать, пока ты окончательно не превратился в ручную зверушку этого напудренного аристократа. Ты думаешь, Вейраны это твоя защита? Ночной Хозяин тоже сила.

— Ты просто не видел, как он убил Оскара. — ответил я. — Ты даже не представляешь против кого пошел Ночной Хозяин.

— Да мне плевать! Я не за этим пришел. Пусть они хоть перебьют друг друга! Главное, что мы свалим. Давай, Лео! Пойми, что это самый правильный путь! В пекло деда, в пекло твоего дядю, он всё равно та еще гнида, ты не всё про него знаешь… Корабль! Ай!

Последнее слово, Тинг уже истошно орал, а я скатывался с лестницы, от мощнейшего удара, выбившего дверь. неизвестный, в черном костюме, полностью закрывающий всё тело и лицо, отопнул в сторону парня и прыгнул за убегающим мной, хватая меня за рубаху.

Последнее что я запомнил, видя как ломается входная дверь, так это то, как за дверью лежит убитый охранник Вейранов, и то, что нападающих было всего двое. И рунмастера Валериуса Фарелла с ними не было.

Глава 26

Это было похоже на момент моего рождения, или появления в этом мире. Голова трещала так, словно кто-то забил мне пару гвоздей в виски, а потом ещё и потоптался по телу. Стоило только чуть пошевелиться, как боль становилась просто невыносимой. Я замерз. Под руками, ощущался холодный пол. Лежать было просто невозможно, от холода тело било дрожью.

Я открыл глаза и не совсем сразу понял, где нахожусь, а когда наконец до меня дошло, стало по-настоящему страшно. Клетка, а подо мной непроглядная темнота. Мерно капающие с невидимого потолка капли, бьющие по голове, и летящие вниз летели. Но сколько я не вслушивался, звука падения слышно не было.

— А, очнулся, спящий принц, я уже думал тебя прямо там укокошили. — раздался знакомый голос откуда-то рядом, и я с трудом повернул голову. В такой же клетке, в паре метров от меня сидел Тинг, прислонившийся к прутьям и путающийся эту клетку раскачать. — Ты слишком долго думал, там, на лестнице. Нада было бросать всё и валить. Говорил же, что тебя хотят поймать.

— Что? — я кое-как прошептал слова, и попытался подняться и сесть, опираясь на локоть, и клетка качнулась сильнее, заставив меня вцепиться в прутья обеими руками.

— Что, что? Говорю, слушать меня надо было. А теперь сидим мы с тобой оба в большой заднице, причем с весьма неприятными перспективами. Ладно ты, так еще и меня поймали. Может и правду стоило одному валить, но нет же, пошёл за другом.

— Где мы? — спросил я, хотя по запаху и звукам, эху капающей воды, и отдалённым голосам, уже догадывался. Катакомбы. Снова проклятые катакомбы.

— В гостях у моего дорогого дедушки, — Тинг фыркнул, потирая разбитую губу и морщась. — Ну, не совсем у него лично, скорее в одном из его многочисленных подвальчиков, где он хранит особо ценные вещи и особо провинившихся людей, среди которых теперь и мы с тобой.

— Ночной Хозяин, — я сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле. — Твой дед, это Ночной Хозяин.

— Есть такое. — ответил Тинг. — Только я из тех внуков, которых не признают. Отец был чужаком, и мамка, евойная дочь, поступила против его воли. Так что я не являюсь дедовской подстилкой, я сам по себе, я будущий хозяин этого города! Как видишь, родственные связи для него штука относительная, особенно когда потомок пытался слинять с тем, кого дед считал ценным активом.

Я огляделся, пытаясь разглядеть что-то в тусклом свете факелов. Помещение было большим, сводчатым, явно древним, стены выложены из массивных каменных блоков. Наши клетки висели на толстых цепях, прикреплённых к потолочным балкам, рядом было ещё несколько таких же клеток, некоторые пустые, в некоторых виднелись неподвижные силуэты. Трупы что-ли? Или манекены? Буду надеяться на второе.

— Как давно мы здесь? — спросил я, массируя затылок и нащупывая там внушительную шишку. Это мне хорошо так прилетело. Мелькнула мысль, что я с момента попадания, ещё ни один день не провёл без драки или побоев. Меня что, прокляли? Я просто уверен. что если бы Система показывала характеристики тела, как в играх, то там точно была бы отрицательная цифра в удаче.

— Часа три, может четыре, точно не скажу, времени тут не особо чувствуешь, — Тинг зевнул, скалясь зубами и проверяя языком зубы на предмет целостности. — Тебя притащили первым, минут через пять меня поймали на крыше, когда я пытался слинять, думал успею, да видит Венату, почти успел! Но нет, видимо дед уже всё предусмотрел.

— Ты успел удрать с чердака?

— Ага, — самодовольно ответил Тинг. — Правда недалеко, когда этот урод меня пнул, я оказался прямо под дыркой в потолке, ну и всё, дальше дело ловкости. Я залез наверх и побежалпо крышам, а там уже и поймали, не успел далеко отойти. Этот гад мне ребра, кажется, сломал.

— А я им зачем? — спросил я надеясь не услышать нечто типа того, что говорил Вейран во время нашего сегодняшнего утреннего посещения его особняка.

— Да ты им вообще не сдался, четверо мне свидетели! — ответил парень. — На тебя будут ловить как на живца. Скорее всего… о, а вот и посетители!

Звук шагов заставил нас обоих замолчать и повернуться к входу. Дверь в дальнем конце помещения распахнулась, и в помещение вошёл Орландо в сопровождении двух молчаливых охранников. Орландо же выглядел совсем не так, как при наших последних встречах — никакой театральности и странного костюма, черный камзол и черные сапоги, и небольшой белый платок, повязанный на шее.

— А вот и наши дорогие гости соизволили проснуться, — произнёс он, подходя к нашей клетке и оглядывая нас с выражением лица человека, оценивающего товар на рынке. — Лео Фаррелл, племянник рунмастера, и Тинг Пепер, внук Ночного Хозяина и при этом предатель. Какое занимательное сочетание, прямо как в плохой пьесе, где все роли перепутаны.

— Господин Орландо, — я попытался придать голосу твёрдость, хотя внутри всё сжалось в комок. — Что происходит?

— О, вопросы, вопросы, всегда эти проклятые вопросы, — Орландо театрально вздохнул, но глаза его оставались холодными. — Видишь ли, мой юный друг, именно я должен задавать вопросы, а ты — отвечать на них, причём максимально честно и без лишних украшательств. Вытащите его.

Охранники каким-то багром подцепили клетку, перетянули ее на другой крюк и уже по нему передвинули меня с бездны в сторону пола под ногами. Один из них достал связку ключей, открыл замок, и клетка качнулась, когда дверца распахнулась. Меня грубо схватили за руку и вытащили наружу, ноги подкосились, и я едва не упал, но меня подхватили и усадили на деревянный стул, который кто-то уже приготовил. Орландо уселся напротив, закинув ногу на ногу, и достал из кармана небольшой нож, которым начал ковырять под ногтями, словно готовясь к неспешной беседе.

— Итак, Лео, у меня к тебе три простых вопроса, и я очень надеюсь, что ты не будешь заставлять меня применять методы убеждения, которые мне лично не доставляют удовольствия, хотя кто знает, может я и передумаю, — он усмехнулся, но в этой усмешке не было ничего весёлого. — Первое: куда делся твой дорогой дядюшка, рунмастер Валериус Фаррелл? Второе: зачем вас вызывал к себе Корнелиус Вейран? И третье: что именно вы должны были делать для Вейранов? Просто, понятно, без лишних слов.

Я сглотнул, вспоминая наставления мастера о том, что ложь легко распознаётся практиками, особенно теми, кто привык иметь дело с людьми, и решил отвечать максимально честно, но избирательно, не раскрывая главного. И при этом подумалось, я же постоянно вру. Как паталогический врун, за такое и навык можно получить. Какое-нибудь лицедейство. Буду потом ходить, на публику выступать. Всё лучше, чем сидеть в клетке.

— Мастер ушел несколько часов назад, сказал, что вернётся через два-три часа, — я говорил медленно, подбирая слова. — Куда именно он пошёл не сказал, я не знаю. Господин Вейран же вызвал нас, чтобы сделать заказ, зачем-то он захотел рунные четки из лазурита и яшмы на пятьдесят бусин. Мастер должен был их изготовить, я должен был помогать с подготовкой камней и нанесением рун.

— И всё? — Орландо прищурился, кончик ножа замер. — Просто четки? Корнелиус Вейран, практик третьего шага закалки кожи, вызывает к себе захудалого рунмастера-должника ради каких-то четок? Ты меня за идиота держишь, мальчик?

— Мастер сказал, что господин Вейран, скорее всего, продаст их, — я поспешил добавить, чувствуя, как напряглись охранники. — Что для практиков его уровня такие четки — это товар, который можно продать втридорога тем, кто слабее, материалы стоят больше десятка золотых, а готовое изделие — в пять раз дороже. Это был просто заказ, дорогой заказ, который должен был покрыть часть долга.

Орландо молчал, разглядывая меня, и я чувствовал, как его взгляд буквально сверлит насквозь, пытаясь найти ложь, но я говорил правду, по крайней мере ту её часть, которую мог раскрыть. О своём статусе Помеченного богами я не сказал ни слова, и я не собирался его раскрывать.

— Ты видел самого Корнелиуса Вейрана? — спросил Орландо, и я кивнул.

— Да, видел, он принимал нас в своём кабинете, разговаривал с мастером.

— О чём говорили?

— О статуе, которую я разбил, когда бежал от проклятых, — я сглотнул, вспоминая. — Вейран сказал, что статуя цела, что это был просто предлог вызвать мастера. Потом они говорили о заказе, о деталях, о сроках. Я стоял в стороне, мне велено было молчать.

— И только об этом? О Ночном Хозяине?

— Нет. — ответил я удивленно. — Там статуя работы мастера… ээ… я забыл его имя, она стоила господину Вейрану двадцать монет золотом.

Сзади послышался вздох Тинга, полностью уверен, что, если парня сейчас выпустить на волю, он пойдет красть эту статую и погибнет там от рук охраны.

— Даже можно поверить. Но я чую, ты не все договариваешь. — сказал Орландо. — будто не всё, что еще было? Может ты видел что-то интересное, с кем-то еще мастер общался.

— Только Ульяна, — ответил я, вспоминая красивое женское тело в шелке, что увидел тогда. — Я не знаю кто она, она довела нас до кабинета, и молчала, даже слова не сказала. Она очень красивая.

— таких шлюх, под каждым забором десят… влюбился? Ха, может быть, возраст у тебя подходящий, хоть ты и мелок, кормили что ли плохо? Слушайте сюда, мелкие уродцы. — произнес Орландо вставая и отряхивая одежду. — У меня для вас есть особое мероприятие, которое решит судьбу одного из вас точно.

Он указал пальцем на вторую клетку и повелительно махнул, охрана выцепила ее и перетянула по соседству к моей, оттуда достали Тинга.

— А может и второго. Я бы давно тебя задушил, мелкий ты засранец!

— Да мне плевать что бы ты сделал. — ответил Тинг. — Ты срать то без приказа деда не сядешь, так что веди и заткнись.

— Язык у тебя длинный, как у базарной торговки. — вздыхая ответил Орландо. — А ведь какой перспективный рос. Я ведь на тебя надеялся.

— А я не вор.

— Угу. Гордый голожопый засранец, весь в папашку, там же висеть будешь, дурень. Ведите их в центр, я отлучусь

— Будет надо и буду. — упрямо ответил Тинг, смотря вслед удаляющемуся главарю, а затем на нас нацепили железные ошейники на шеи и повели в темноту.

Первые минут пять мы шли по узким коридорам, похожим на те, в которых я был раньше. Вокруг голый камень, лужи воды на полу и запах плесени. Потом коридоры начали расширяться, и я увидел первые признаки того, что катакомбы Ночного Хозяина, это не просто система подземных ходов для контрабандистов, а настоящий подземный город.

Мы вышли в широкий зал, где своды подпирали массивные колонны, высеченные прямо из скальной породы, и здесь уже было людно — десятки мужчин и женщин сновали туда-сюда, занятые своими делами, и никто даже не обратил внимания на двух пленников, которых вели через зал.

Вдоль стен громоздились штабеля ящиков и бочек, некоторые открытые, и я успел разглядеть тюки дорогих тканей, которые явно были либо ворованными, либо контрабандой.

— Это главный склад деда, — прошептал Тинг, обернувшись ко мне и получив за это тычок в спину от охранника. — Тут хранят всё, что идёт мимо городских ворот и таможни, а потом продают втридорога, потому что никто не хочет платить налоги, а дед берёт за своё молчание и услуги процентов двадцать от стоимости товара, что всё равно дешевле, чем платить городу.

— Заткнись — буркнул один из охранников.

— Тут вообще всё делают, от оружия, до подделки документов. Даже не знаю, что тебе еще рассказать. — и снова получил тычок в спину.

Мы свернули в боковой коридор, и тут я увидел то, чего совсем не ожидал, жилые помещения. В нишах, вырубленных в стенах, располагались подобия комнат, отгороженные занавесками или деревянными перегородками, и в них жили люди, целые семьи с детьми. Я видел женщину, качающую младенца на руках, старика, чинившего рыболовную сеть, видел детей, игравших в какую-то игру на полу, используя камешки и палочки.

— Кто они? — спросил я тихо, и на этот раз охранник не одёрнул меня, видимо решив, что разговор всё равно ни на что не повлияет.

— Семьи тех, кто работает на деда, — ответил Тинг, и в его голосе послышалась какая-то странная смесь гордости и горечи. — Дед даёт им приют, кормит, защищает, и они платят ему верностью и службой, это как отдельный мир, где действуют свои правила, и многие считают, что тут жить лучше, чем наверху, потому что дед, при всей своей жёстокости, своих не бросает. Не то, что городские власти, которым плевать на простой народ.

Я вспомнил, что происходило недавно. Атака проклятых на город и знать, запершаяся в своих домах и не интересующаяся происходящим в бедных кварталах. Тут он был прав.

Постепенно обстановка начала меняться: коридоры стали шире и выше, стены украсились мозаикой, изображающей сцены охоты и пиров, на полу появились дорожки из плитки, рунические светильники. Я понял, что мы приближаемся к личным владениям Ночного Хозяина, месту, где он жил и правил.

Наконец мы дошли до конца коридора и вышли к ещё одной двери, за которой слышался гул голосов и какие-то странные звуки, похожие на рёв толпы. Охранник с шрамом постучал в дверь, она открылась, и нас втолкнули внутрь, в небольшое помещение без окон, с каменными стенами и полом.

— Сидите тут и не рыпайтесь, — приказал охранник. — Скоро за вами придут и поведут на арену, а там уж как боги решат, может выживете, а может и нет, но это уже не моя забота.

Дверь захлопнулась, и мы остались одни в этой каменной коробке, где не было ничего, кроме узкой щели в стене, через которую проникал слабый свет и доносился тот самый гул голосов, который я слышал снаружи.

Я подошёл к щели и заглянул наружу, и то, что я увидел, заставило моё сердце ухнуть вниз и забиться быстрее, за стеной простиралась огромная пещера, в центре которой располагалась арена, окружённая рядами каменных сидений, уходящими вверх амфитеатром, и на этих сиденьях уже сидели и азартно кричали люди, все те, кто пришёл сюда за развлечением и зрелищем, которое, судя по пятнам крови на песке арены, обещало быть кровавым и смертельным.

— Ого! Это мы чего, драться что ли тоже будем? — прошептал тут же сунувший свой нос вперед Тинг, рассматривая арену. — Я тут даже никогда не был. Слышал, что бои устраивают и всё.

— Практики дерутся? — спросил я у него.

— С ума сошел? — усмехнулся парень. — Они тут все сломают полностью. Не, такие как мы, обычные смертные. А это значит загон.

Тинг обернулся, оглядывая комнатушку.

— Нда, скудновато тут для тех, кто будет умирать на арене, хоть бы воды поставили, а то пить хочется сил нет.

— Смотри. — позвал я товарища по несчастью, так как на арене началась движуха и послышался громкий знакомый голос

— Господа практики, уважаемые гости, начинаем первое состязание вечера! — это был Орландо, его фигура появилась на возвышении сбоку от арены, где стоял длинный стол, заваленный свитками, монетами и какими-то предметами, которые я не мог разглядеть с такого расстояния. — Перед вами двое преступников, осуждённых Ночным Хозяином за воровство и убийство соответственно, и сейчас они получат шанс искупить свою вину кровью! Тот, кто выживет в течении следующих пяти боёв, получит свободу и десять серебряных монет на дорогу, а тот, кто падёт, ну что ж, боги примут его душу в своих чертогах! Ставки принимаются!

Охранники вытолкнули на арену двух мужчин: одного взрослого, черноволосого, в каком-то тряпье, и второго помоложе, худощавого парня чуть старше нас с кривой ухмылкой на лице. У него был бритый череп и больше я ничего особенного не заметил, таких людей на улицах города пруд пруди. Им под ноги кинули длинные ножи и на этом всё. Кто из них вор, а кто убийца было непонятно.

Удар гонга разорвал гул голосов, и бой начался. Взрослый, несмотря на кажущееся физическое преимущество, с воплем ужаса кинулся в сторону, пытаясь увернуться от парня, который сразу же пошёл в атаку, держа нож низко, двигаясь как опытный боец, медленно и методично загоняя противника к стене, отрезая пути отступления и не давая ему ни секунды передышки.

Мужчина метался по арене, размахивая ножом как попало и выкрикивая проклятия, пока не споткнулся о собственные ноги и не упал лицом в песок, и тогда второй прыгнул на него сверху, вцепился свободной рукой в волосы и дважды, коротко и жестко, всадил нож в основание черепа, прямо туда, где позвоночник соединяется с головой, и его противник дёрнулся, захрипел и затих, выплёскивая кровь в песок, который тут же стал темнеть, впитывая её.

Толпа взревела ещё громче, кто-то свистел, и кто-то аплодировал, кто-то проклинал победителя за то, что бой закончился слишком быстро и они не успели как следует насладиться зрелищем, и я почувствовал, как внутри меня поднимается тошнота, когда увидел, как охранники выволакивают тело за ноги, оставляя за собой кровавый след на песке, а победителя уводят обратно в служебные помещения.

Удар гонга звучал еще четыре раза и все четыре раза победителем выходил этот парень, жестоко и крайне быстро убивающий своих соперников.

— Вот реально убийца. — прошептал обескураженный такими событиями Тинг, пока наконец пятый бой не завершился, и победитель, сплёвывая откушенное ухо проигравшего, в которое вцепился, подмяв под себя противника, склонился над трупом, начал елозить ножом, а затем поднял отрезанную голову мертвеца над собой, поливая себя кровью. Он что-то орал, но из-за разбитых губ, не было понятно что.

В дело вступил Орландо.

— Жаркий денек, да, господа! Какой быстрый. Какая серия убийств. И кто бы мог подумать, что мелкий воришка, укравший булку в одной из наших пекарен, способен на такое! Но он оказал сопротивление при попытке к бегству, избил до полусмерти наших доблестных помощников и был отправлен сюда, где показал, что достоин чести быть свободным. Ночной Хозяин дарует ему свободу, десять монет серебра и сутки на то, чтобы убраться из города!

Толпа взревела еще громче, а мы просто разинули рты от удивления. Я то думал, что это был вор, а оно воно как оказалось.

— Разогрелись, господа? — голос Орландо снова прокатился по пещере, и я увидел, как он широко улыбается, разводя руками в театральном жесте. — Тогда переходим к основному блюду вечера. К тому, ради чего многие из вас здесь собрались! Перед вами Лео Фаррелл, племянник знаменитого рунмастера Валериуса Фаррелла! Юноша обучался ремеслу у своего дядюшки последние несколько месяцев, владеет базовыми навыками нанесения рун и подготовки материалов, и совсем недавно получил престижный заказ от самого Корнелиуса Вейрана, да-да, того самого, которого здесь никто особо не любит! Ха-ха!

Дверь нашей комнаты распахнулась, охранники схватили меня за руки и потащили к выходу на арену, и я попытался сопротивляться, упираясь ногами в пол, но толку от этого было ноль и меня просто волокли, как мешок, пока не вытолкнули через низкую арку прямо на песок арены, где я упал на колени, и поднял голову, встречаясь взглядом с десятками пар глаз, смотрящих на меня сверху вниз с выражениями, варьирующимися от любопытства до откровенной злости.

— Как вы понимаете, такой ценный актив нельзя просто отпустить или убить в бессмысленном поединке, — продолжал Орландо, расхаживая вдоль своего стола и жестикулируя с размахом опытного торговца на базаре. — Ночной Хозяин, в своей безграничной мудрости и щедрости, решил предложить вам, уважаемые гости, уникальную возможность приобрести этого юношу прямо здесь и сейчас! Да-да, вы не ослышались — аукцион!

Орландо разливался соловьем:

— Обученный ученик рунмастера, который может продолжить обучение под руководством нового хозяина или же быть использован для выполнения простых работ, а когда его дядюшка объявится, а он обязательно объявится, ведь речь идёт о родной крови, вы сможете предъявить ему счёт и получить двойную, нет, тройную цену за возвращение племянника! Выгодное вложение, господа, очень выгодное! Что может быть выгоднее, чем насолить этой жадной скотине, чье семейство что веками ставит палки в колеса свободным людям и честным искателям истины?

Он замер, выдерживая театральную паузу.

— Итак господа. Жду ваших предложений!

Глава 27

Орландо поднял руку, требуя тишины, и толпа постепенно затихла, хотя отдельные выкрики и смешки всё ещё прорывались сквозь общий гул. Я стоял на песке арены, чувствуя, как десятки взглядов буквально впиваются в меня, словно я — кусок мяса на крюке в мясной лавке. Что, в общем-то, недалеко от истины.

— Итак, господа, начальная ставка — пять золотых монет! — объявил Орландо, разводя руками. — Кто больше? Кто хочет заполучить обученного подмастерья рунмастера и при этом насолить Вейранам? Можно сбить две птицы одним камнем, господа, две птицы!

— Шесть! — выкрикнул кто-то из верхних рядов, грузный мужик с бородой до пояса, одетый в дорогой, но грязный камзол. — И я выпотрошу его прямо на этой арене, а голову отправлю Вейрану! Будет знать, как переходить мне дорогу.

— Семь! — перебил его другой голос, принадлежащий худощавому типу в чёрном, сидящему ближе к арене.

— Восемь золотых! — это был женский голос, резкий и властный. Я обернулся и увидел женщину средних лет с рыжими волосами и золотыми украшениями на шее. Она сидела в окружении двух молодых парней, явно телохранителей.

Орландо потирал руки, явно довольный разворачивающимся представлением:

— Восемь от прекрасной госпожи Марты! Кто больше? Господа, не стесняйтесь! Этот юноша не просто умеет держать в руках резец, он работал под руководством самого Валериуса Фаррелла! Его даже можно оставить живым, чтобы содрать с его дяди тройную цену! Да это лучшее вложение из возможных!

— Девять! — рявкнул бородач, стукнув кулаком по каменному подлокотнику своего сиденья.

— Десять золотых! — перебила рыжая женщина, не оборачиваясь.

Худощавый тип в чёрном скривился и махнул рукой, отказываясь от дальнейших торгов. Бородач же, наоборот, побагровел и наклонился вперёд:

— Одиннадцать! И чтоб ты, Марта, подавилась своими золотыми побрякушками!

Рыжая обернулась:

— А ты, Горбун, сдох от собственной жадности раньше, чем успеешь потратить хоть медяк из своих припрятанных сокровищ! Двенадцать!

Толпа загудела громче, кто-то засмеялся, кто-то начал подбадривать одного из участников торга. Я стоял, чувствуя себя полным идиотом, и пытался понять, что вообще происходит.

— Тринадцать! — выкрикнул бородач, тряся кулаком в сторону Марты.

— Четырнадцать, — спокойно парировала она.

— Господа, господа, какой азарт! — Орландо аплодировал, его голос звенел от восторга. — Четырнадцать золотых! Кто больше? Может быть, кто-то из уважаемых практиков гостей соизволит сделать ставку? Понимаю, вам семейство Вейранов не особо интересно, но инвестиции!

— Пятнадцать, — раздался новый голос, низкий и хриплый. Говоривший сидел в тени, в дальнем углу амфитеатра, и я не мог разглядеть его лица, но по реакции окружающих понял, что это кто-то влиятельный.

Марта обернулась, её лицо исказилось:

— Шестнадцать! И пошёл ты, Крысиный Хвост, к своим подземным норам!

Хриплый голос усмехнулся:

— Семнадцать. И ты, Марта, слишком стара для таких игр. Лучше бы копила на достойные похороны.

Рыжая вскочила с места, её телохранители тут же напряглись:

— Ты что сказал, мразь⁈

— Я сказал, — медленно произнёс голос из тени, — что семнадцать золотых — это моя ставка. И если хочешь поспорить, давай выходи на арену. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь истекать кровью на этом песочке.

Горбун тоже поднялся, явно намереваясь вмешаться:

— Восемнадцать! И хватит тут устраивать базар! Мальчишка достанется мне, и точка!

— Девятнадцать, — невозмутимо ответил Крысиный Хвост.

— Двадцать! — заорал Горбун, его лицо стало пунцовым.

Марта развернулась к нему:

— Ты что, совсем охренел, жирная свинья? У тебя таких денег отродясь не было!

— Заткнись, шлюха! — рявкнул Горбун. — У меня денег больше, чем ты можешь заработать раздвигая ноги за всю жизнь!

— Повтори! — Марта шагнула вперёд, и её телохранители положили руки на рукояти мечей.

— Господа, пожалуйста, давайте сохраним цивилизованность! — Орландо попытался вклиниться, но его голос потонул в нарастающем шуме.

— Двадцать одна золотая, — сказал Крысиный Хвост, и в его голосе послышалась насмешка. — И если вы, уважаемые конкуренты, хотите продолжить, я готов поднять ставку до тридцати. Но сомневаюсь, что у вас хватит сбережений.

Горбун повернулся к тени, его рука метнулась к поясу и выхватила короткий клинок:

— Ты меня за нищего держишь, крыса⁈

— Нет, — ответил Крысиный Хвост. — Я держу тебя за идиота, который не понимает, когда проиграл.

Драка началась так неожиданно, что даже Орландо вначале сплоховал и упустил момент, когда ее можно было разнять. Горбун, хотя он и не выглядел горбуном, взревел и бросился в сторону Крысиного Хвоста, доставая из ножен короткий клинок, и мимоходом убивая одного из телохранителей Марты, второй же успел оттащить свою госпожу в сторону от разъярённого бородача.

Хвост не остался в стороне и в свою очередь кинул в бородатого несколько ножей, который тот спокойно отбил и между ними завязалась полноценная драка на мечах, которой никто не мешал. Все зрители арены повскакали с мест и расступились, отходя подальше от схватки и стараясь не попасть под выпады ни одного из них. Практически сразу образовался новый тотализатор и ставки делались уже на сражающихся.

А я стоял и смотрел на один из коротких тонких ножей, что валялся практически под ногами, так далеко его отшвырнул клинок Горбуна. Сделал пару шагов вперед, и пользуясь тем, что абсолютно все отвлеклись на драку, я наклонился и одним слитным движением спокойно подобрал нож, засунув его за пазуху. Он был небольшой, с кольцом на рукояти, обтянутой темными полосками кожи.

Поединок продолжался не долго, стоило Орландо заорать охране, как на мгновение арену окутал туман и почти моментально развеялся. А бородач остался ни с чем, так как его противник просто испарился.

— Ублюдок! Сын крысы! Ты струсил! — проорал тот довольный собой и повернулся в мою сторону — А теперь этого. Я убью этого червя, чтобы он не достался этим скотам, чего бы это не стоило.

И помчался на меня, словно обезумевший, перепрыгивая через ряды сидений.

Стоять и ждать смерти я не собирался, тем более что меня ничем, кроме ошейника не ограничивали, и я прошмыгнул за спиной хохочущего Орландо, и выскочил с арены на противоположную сторону пещеры. Двери были закрыты и ухмылки охранников прямо говорили, что мне отсюда не выйти. Но сдаваться я не стал, прыгая между зрителями, под восторженные крики и вопли народа.

В этот момент мир взорвался.

Вход, мимо которого я проскочил в самом начале, и возле которого пробегал Горбун, вспыхнул ярким светом и разлетелся на куски, раня и калеча сидящих рядом людей, а также сбивая бородатого с ног. Меня накрыло взрывной волной, я распластался меж рядов, между панически поднимающимися людьми и пропустил момент, когда вокруг начал твориться откровенный хаос.

Несколько фигур ворвались на территорию арены, убивая всех подряд, и они не опасались использовать свою силу, показывая, как сражаются практики. Местный люд, опешивший поначалу, сразу разделился на две категории, тех кто бежит и тех, кто сражается с пришельцами, не смотря на их силу. Практики напали на практиков, и началась настоящая битва, которая всё равно, почти сразу превратилась в побоище. Атакующие были гораздо сильнее чем местные.

Я схватил накидку, валяющуюся на полу и вместе с паникующей толпой выбежал через открытый вход, закрываясь как можно сильнее, затем поддался общему влиянию бегущих людей и побежал с ними, пока не понял по крикам, что они идут в убежище, куда мне совершенно точно не надо, тогда я свернул в один из более темных коридоров и побежал по нему, надеясь, что он выведет меня куда-нибудь подальше от всей этой хрени.

— Знаки! — я вспомнил как Тинг рассматривал знаки на стенах и принялся их внимательно изучать, так как они могли дать надежду на шанс выбраться отсюда.

— Знаки? — неожиданно раздался голос спереди, и я увидел парня, сидящего на ящике, чуть постарше меня.

Он выглядел странно: расширенные зрачки, вялые мышцы лица, руки, прижатые к груди, а рядом, на ящике лежала небольшая трубка, еще немного дымящаяся.

— Какие тебе знаки, призрак?

— Как выбраться на верх? — спросил я у человека, отступая немного назад.

Видимо из-за черной накидки, в которую я завернулся полностью, тот принял меня за галлюцинации или что-то подобное.

— Ааа. Наверх. — медленно протянул парень. — На небо хочешь? Будешь?

Он показал на трубку.

— Нет. Ты знаешь, как подняться в город? — я всё еще надеялся, что он подскажет, но начал обходить его по краю коридора, пропуская перед лицом.

— Да он тут везде, выход, — отмахнулся тот.

— Тогда я пошел.

Я уже сделал пару шагов, когда услышал позади скрежет, парень соскользнул с ящика, и что-то тяжёлое с глухим стуком упало на камень.

— Стой, призрак, — голос его изменился, стал резче, злее.

Я обернулся. Парень поднимался на ноги, покачиваясь, и в руке у него был нож, длинный, с зазубринами на лезвии. Расширенные зрачки сузились до булавочных головок, а на лице проступило выражение животной злобы.

— Ты сдашь меня, — прохрипел он, делая шаг вперёд. — Скажешь охране, что я тут курю. Они меня убьют. Хозяин запретил дурь в катакомбах. Убьют…

— Я никому ничего не скажу, — я попятился, чувствуя, как сердце колотится о рёбра. — Мне плевать на тебя и твою дурь, мне просто нужно выбраться отсюда.

— Врёшь! — он качнулся и бросился на меня с ножом наперевес, двигаясь быстрее, чем я ожидал от человека в таком состоянии.

Я увернулся, отшатнувшись к стене, и его лезвие просвистело мимо, распарывая ткань на моей накидке. Нападавший развернулся, споткнулся о собственные ноги, но не упал, а снова метнулся вперёд, размахивая ножом как безумный.

— Я тебя убью! Не дам сдать! — вопил он, и слюна летела с его губ.

Мой нож всё ещё был за пазухой. Я рванул накидку, нащупал рукоять с кольцом, выхватил оружие и едва успел выставить его перед собой, когда враг налетел на меня всем телом. Мы столкнулись, я упал на спину, а он, сверху, и его нож пролетел в паре сантиметров от моего лица, ударившись о камень и высекая искру.

Лезвие моего ножа провалилось во что-то мягкое, я услышал хрип и ощутил, как горячая жидкость полилась мне на руку. Человек дёрнулся, его глаза расширились, он открыл рот, но вместо слов оттуда вырвался только булькающий звук и новый поток крови.

Я оттолкнул его, вырвал нож из его живота и откатился в сторону. Парень упал лицом вниз, забился в конвульсиях, царапая пальцами камень, а потом затих, свернувшись калачиком.

— Видит Теера, я этого не хотел. Четверо мне свидетели. — прошептал я ошарашенный как скоротечной схваткой, так и тем что произошло потом.

Сидя на полу и тяжело дыша, я смотрел на окровавленный нож в своей руке. Я убил человека, просто зарезал, как бешенное животное. Человека, который напал, поправил я сам себя. Убил не потому что захотел, а потому что защищался. И всё это произошло за считанные секунды.

Тошнота подкатила к горлу, но я стиснул зубы и заставил себя подняться. Времени на переживания не было. Грань между мной и Лео стала настолько тонкой, что я спокойно задавил нарастающую панику с его стороны и дал осознание, что так было нужно. Убивать это плохо, но быть убитым человеком, которое из-за своей привычки превратилась даже не в существо, а в полноценную тварь… это благо. Я избавил других людей от серьезной опасности, потому что рано или поздно, но он наткнулся бы на кого-нибудь другого и прирезал его.

В отдалении всё ещё слышались крики, звон металла и чьи-то вопли значит. Эти звуки здорова так меня подгоняли. В тех всполохах что я успел увидеть, я могу зуб дать, что нападающие точно были представителями дома Вейран, а значит они пришли за мной, тут без вариантов. Еще и дядя исчез. Не удивлюсь если его труп плавает где-нибудь в море, с привязанным к ногам камнем. Достойный конец человека, который был непонятно кем. Жалеть его, и даже думать о нем, ни сил, ни желания не было.

Я вытер нож и руку о одежду мертвеца, спрятал оружие обратно за пазуху, подобрал валяющийся нож и побежал дальше по коридору, стараясь не поворачиваться и не смотреть на распростёртое тело позади. Сейчас мне нужно найти знаки.

Коридор петлял, уводя всё глубже в катакомбы. Я бежал, прижимая накидку к груди, чтобы не споткнуться о её края, и всматривался в стены, пытаясь разглядеть хоть что-то похожее на знаки контрабандистов. Свет здесь был скудным, редкие светильники на стенах давно закончились, и я просто своровал последний, что висел на перекрёстке, и теперь шел с ним в полной темноте.

Вернулся к мысли, на которой меня прервали, о том, что Тинг говорил, что знаки — это карта. Каждый символ указывает путь. Я вспоминал его слова, его движения, когда он водил пальцем по царапинам на камне. Десять полосок — каждый второй поворот направо. Две косые черты значат что-то ещё.

Только когда наступила полная тишина, мне пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Сердце колотилось как бешеное, в ушах гудело, а руки всё ещё дрожали после схватки. Я провёл рукой по стене, ощупывая камень. Ничего. Гладкая поверхность, никаких царапин.

— Где же вы, твою мать? — прошипел я сквозь зубы и двинулся дальше, выбирая наугад правый коридор.

Шаги эхом отдавались в темноте. Я ускорился, практически побежал, пока не наткнулся на очередную развилку.

Здесь я остановился и заставил себя дышать медленнее. Спокойно. Тинг не торопился. Он внимательно смотрел. Я поднял руку к ближайшей стене и начал методично ощупывать её, сантиметр за сантиметром. И наткнулся. Тонкие линии. Глубокие, прорезанные чем-то острым. Я наклонился ближе, щурясь в полумраке, и различил рисунок: шесть вертикальных полосок, перечёркнутых одной косой чертой.

— Вот ты где, — выдохнул я с облегчением.

Шесть полосок. Что это значило? Каждый шестой поворот? Или наоборот — пропустить шесть? Тинг говорил, что логика простая, но сейчас, стоя в темноте с окровавленными руками и гудящей головой, я не мог вспомнить точно.

Попробуем так: каждый третий поворот налево. Я решил действовать интуитивно, полагаясь на смутное воспоминание о том, как Тинг объяснял систему. Шесть полосок, одна черта — значит, нечётные повороты.

Я пошёл дальше, считая развилки. Первая — прямо. Вторая — прямо. Третья — налево. Коридор сузился, потолок стал ниже, и мне пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о выступающие камни. Воздух здесь был спёртым, давно не проветриваемым.

Ещё три поворота, и я снова нашёл знак. На этот раз восемь полосок, две косые черты. Я прислонился лбом к холодной стене, пытаясь сообразить.

— Восемь… два раза перечёркнуто… — пробормотал я. — Каждый четвёртый? Или каждый второй из восьми?

Плевать. Я выбрал второй поворот направо и побежал дальше.

Коридор вывел меня в небольшую круглую камеру с тремя выходами. Посередине валялись обломки деревянных ящиков, какие-то тряпки, пустые бутылки. Похоже, здесь кто-то обитал. Или обитает.

Шорох.

Я замер, вслушиваясь. Звук повторился, лёгкий, скребущий, как будто что-то ползло по камню. Из дальнего выхода, того, что слева, показалась тень. Низкая, сгорбленная, двигающаяся урывками.

Она выползла на свет факела, и я увидел её во всей красе: тощее слегка светящееся тело, покрытое редкой шерстью, из которой торчали белые костяные шипы. Глаза горели тусклым красным светом. Пасть была приоткрыта, обнажая ряды мелких острых зубов.

Тварь учуяла меня. Голова дёрнулась в мою сторону, шипы на спине встали дыбом, и она издала звук — нечто среднее между писком и рычанием.

— Только не это, — выдохнул я, отступая к стене.

Крыса прыгнула, и я ударил ее ногой. Попал. Моя нога врезалась ей в морду, она взвизгнула и отлетела к стене, но тут же вскочила, ещё более разъярённая, но я не дал возможность даже попытаться атаковать. Ударил сам, моя нога снова врезалась ей в бок, впечатывая тело в камень и ломая кости.

— Ну давай, давай! — заорал я, чувствуя, как адреналин затопляет разум.

Удар вышел сильным, крыса захрипела и покатилась по полу. Я не дал ей опомниться. Шагнул вперёд и с размаху впечатал ботинок ей в рёбра. Хруст. Ещё удар. И ещё.

Тварь забилась, попыталась укусить, но я наступил ей на шею, придавив к камню. Она царапала мои штаны когтями, рвала ткань, но я давил сильнее, пока не услышал финальный хруст, и она затихла.

Некогда было медлить. Я выбрал средний выход и побежал дальше. Коридор пошёл вверх, хороший знак. Значит, я двигаюсь к поверхности.

Ещё один знак. Четыре полоски, три косые черты. Я уже не пытался понять логику, просто пошёл налево, потому что чувствовал, что это правильно. Воздух стал свежее. Появился слабый сквозняк, пахнущий дымом. Коридор расширился, потолок поднялся, и впереди на потолке замаячил тусклый свет. Решетка?

Да, решётка. Тяжёлая, чугунная, вмурованная в каменный свод. Сквозь неё пробивался неяркий, рассеянный свет, и доносился едва уловимый гниющей рыбы. Я был близко.

Но до решётки было метра три, не меньше. Я подпрыгнул, но смог лишь коснуться прутьев кончиками пальцев. Нужно было что-то подставить. Мой взгляд метнулся в круглую камеру, мимо которой я пробегал, там валялись трухлявые ящики и еще какое-то старье. Пришлось вернуться и рыться в этих обломках, выбирая более-менее надёжные доски. Тут же, под одним из ящиков я обнаружил старый человеческий череп, с позвоночником, укрытый неизвестно когда и кем, судя по его состоянию, человек умер очень давно, видимо лежал в одном из могильников, и кто-то притащил его сюда.

Удалось быстро соорудить довольно шаткую конструкцию, забравшись накоторую смог дотянуться до решетки. Она не поддавалась.

— Давай же, тварь, — прошипел я, упираясь ногами в своё хлипкое сооружение и толкая решётку руками.

Дерево подо мной затрещало. Я замер, боясь, что вся конструкция сейчас развалится, и я рухну вниз. Но она выдержала. Снова навалился на решётку, вкладывая в толчок всю свою злость и отчаяние. Раздался скрежет, и один край решётки сдвинулся с места, осыпая мне в лицо пыль и куски ржавчины.

Ещё один толчок, и она, противно скрипнув, откинулась в верх. Я подтянулся, просунул голову и плечи в отверстие и с трудом выбрался наружу, оказавшись в узком, грязном месте под деревянным настилом. Сверху, сквозь щели между досками, пробивался тусклый ночной свет и доносились приглушённые крики и плеск воды. Пришлось ползти по скользкому воняющему помоями камню, пока не наткнулся на еще одну решетку, на этот раз вертикальную, закрывающую выход из этой непонятной помойной ямы. К счастью, она была не заперта, и я осторожно отодвинул ее выглянул наружу.

Судя по всему, выход находился между высокими стенами домов, без окон, в глухом пятаке. Только в самом конце виднелась узкая дверца. С другой стороны, была видна освещенная улица, чей свет я и увидел.

Кое как отряхнувшись, я проверил оружие, и выглянул из перекрестка. Город вокруг уже почти спал, редко где слышались пьяные крики и песни, да ходили люди. Где я нахожусь, было откровенно не понятно, поэтому держась стен улицы я вышел на улицу, готовый в любой момент свалить обратно в катакомбы и пошел вслед за одной из кампаний, тащившей на себе упитого в ноль товарища. А затем, увидел ее. Сначала залив, сам порт и далекую, но хорошо освещенную Северную Башню, сразу подсказавшую мне куда идти.

Да и вариантов то, особо не было. Я знал только один путь, как выбраться из города, по верху, и шел он как раз через дом рунмастера, мой дом. Поэтому вздохнул, собрался с мыслями и пошел максимально быстрым шагом, закутываясь в трофейную накидку. Уже там, на площади, буду думать, что делать дальше, сейчас просто нужно покинуть этот район. Любой ищейка найдет место, где я вылез. Там оставлен фонарь и доски, значит меня будут искать.

Нужно убраться успеть убраться подальше, пока это не случилось.

Глава 28

Путь до дома занял приличное количество времени. Казалось, будто сам город противился моему возвращению, вытягивая из ног последние силы. Обходя портовый район, и стараясь не вылазить на сильно освещённые места, я крался почти полтора часа, а может быть, и чуть больше. Ноги гудели от усталости, сердце сжималось в тревоге. И с каждым шагом, приближающим меня к дому рунмастера, я чувствовал себя всё хуже и хуже, будто невидимая тяжесть давила на плечи. Еще и ошейник этот дурацкий, который непонятно как снять, впивался в шею холодным металлом, напоминая о недавнем плене.

Периодически ощупывая его под накидкой пальцами, я пытался понять, есть ли там какие-либо замысловатые узоры или руны, что могли бы привести по этому ошейнику ко мне. Но, судя по всему, это была простая, грубая железяка — обычный металлический ошейник, запирающийся на маленький замок и имеющий лишь петлю, на которую традиционно цепляли пленников или рабов, и всё. Отсутствие скрытой магии меня скорее обнадеживало, чем пугало. Значит, пока меня не ищут и у меня есть шанс.

А вот исчезновение людей, тревожный, едва уловимый гул в воздухе, исходящий будто из-под земли, и повсеместно закрывающиеся повсюду ставни и двери, вообще не способствовали спокойствию. Липкий страх сковал меня настолько, что мне даже с трудом удалось сообразить, что вся эта суета и паника творятся не из-за меня, а из-за чего-то более глобального и неприятного, нависшего над всем городом.

Знакомая торговая площадь, обычно шумная и полная жизни, сейчас встретила меня гнетущей пустотой и мраком. Но это даже к лучшему. Я забрался на одну из деревянных лавок, срезал ножом несколько прочных веревок, держащих полог на случай дождя, и связал их вместе в длинную петлю. Оттуда, поймав момент, бросил её вверх, зацепился за выступ крыши и, напрягая все мышцы, залез наверх. Дальше, дошел до стены дома и старого, проржавевшего водостока. Схватившись за него, я стал подниматься, затаив дыхание и боясь, что он развалится прямо в руках, как в тот раз, когда за мной гнался Оска. Но, четверо мне свидетели, на этот раз мне повезло — скрипя и постанывая, конструкция выдержала, и вскоре я оказался на плоской части крыши.

Стоило мне только ступить на шершавую поверхность кровли, как наступила полная тьма. Я совсем упустил момент прихода ночи. Только вот на этот раз, тьма была какая-то странная. Непроницаемая. Вокруг, кроме одиноких фонарей вдалеке, не было ни одного светлого пятна. Даже небесный диск, обычно закрывающий красное светило не до конца, оставляя тонкую полоску по краям, сейчас был не виден, поглощенный чернильной мглой. А ещё эта аномалия, которую местные воспринимали абсолютно нормально — в небе, ни одной звезды, ни единого проблеска, полнейшая, беспробудная темень, давящая на сознание. Ну что за странный, нелогичный мир?

Двигаясь на ощупь, хорошо помня планировку, я перелез через холодный каменный конёк крыши и замер, вслушиваясь в тишину и всматриваясь в расплывчатые очертания вперед. Через две крыши впереди будет узкий переулок, а за ним дом дяди. Если там есть охрана, я их увижу по силуэтам или огонькам. И скорее всего, просто уйду дальше, не искушая судьбу. А вот если нет… то попробую пролезть внутрь, забрать свои жалкие пожитки и…

Внезапно, без всякого перехода, стало светлей. Я рефлекторно поднял голову вверх. На чёрном диске, закрывающем солнце появилось светящееся пятно. По крайней мере, так показалось мне сначала. А затем, она вспыхнула, превращаясь в яркую желтую точку.

Это была не звезда. Точно не звезда. Таких звезд просто не бывает. Она горела слишком ярко, слишком близко, и двигалась. Медленно сначала, почти незаметно, но я видел, что она неумолимо приближалась. За ней тянулся шлейф, такой же желтый, но постепенно переходящий в тревожный, красноватый, почти кровавый оттенок у самого основания.

— Это что за херня такая? — ошарашено, открыв рот и забывая всё на свете, я поднялся во весь рост на скользкой крыше и смотрел на происходящее небесное чудо. Понятно, что я такого никогда не видел, но и у Лео в памяти не было ничего подобного.

Следом появилась вторая точка, третья, десятая, и все они неслись, распушиваясь огненными хвостами, словно кометы. Они множились с пугающей скоростью, превращая безжизненную тьму неба в живое, испещренное падающими огнями полотно.

А вот и Звездный дождь. Ничем другим это событие быть просто не может.

Дождь, во время которого смертным вообще нельзя покидать дома и появляться в Туманном лесу. Значит, никто не будет ставить охрану в такое время. Я почему-то был в этом абсолютно, на все сто процентов уверен.

Поэтому, быстро, вернулся назад, благо небо стало более светлым от падающих звезд и было видно, куда ступать. Спустился тем же путем. Хотел было бросить веревку, но на секунду задумался и решил, что пусть побудет со мной, в хозяйстве все сгодится. И почти бегом направился к дому рунмастера.

Кровь у двери была тщательно вытерта, сама дверь, аккуратно поставлена на место, но не заперта, будто хозяин ненадолго вышел. В сердце на миг блеснула слабая надежда, что дядя дома и, возможно, даже жив. Что он сейчас выглянет навстречу и снова качнёт головой, задерживая взгляд на очередных царапинах на моём теле. Но стоило мне только отодвинуть тяжелую деревянную дверь, скрипнувшую на петлях, стало понятно, что дома никого нет и не было с того момента, как меня похитили.

На ощупь я нашел знакомый светильник, прошел на кухню, по пути проверяя заднюю дверь, и сразу же распахнул ее настежь, на всякий случай, планируя путь к отступлению. Быстро нашел старый мешок, засунул туда пару чистых рубах и штаны, бережно завернул фигурку, к которой был привязан Лео и нащупал Камень Бурь. Который снова на ощупь оказался холодным как лёд.

— Значит, так ты предупреждаешь об опасности? — прошептал я, и замотав его в мягкую тряпку, засунул в карман, к двум медным монетам.

Снаружи начало нарастать громыхание, словно начиналась невидимая гроза. Сначала отдаленно, но с каждой минутой всё мощнее и сильнее, да так, что через мгновение, казалось, можно было орать в голос и никто бы не услышал.

Поэтому я решил немедленно избавиться от ненавистного ошейника. Сначала попробовал стачивать замочную скобу напильником, но металл поддавался плохо. Тогда, недолго думая, взял молоток из дядиного набора и несколькими точными ударами сбил замок. С облегчением выдохнув, я выкинул дрянную железяку в холодную топку. Уже собираясь уходить, краем глаза я заметил, что ящичек Вейрана с камнями, все его инструменты и записки лежали там, где я их и оставил. Не задумываясь и не колеблясь, я сгреб всё это богатство в свой мешок, и… в голову пришла интересная мысль. Дядя же собирал в дорогу часть инструментов.

Если мне удастся свалить из этого ада, может, стоит ими воспользоваться? Тем более, если он уже мертв, то они ему точно не понадобятся.

Поиск привел меня к кожаному рюкзаку, набитому специализированными инструментами и упакованному почти наполовину. Я сложил туда свой скромный мешок, застегнул все ремни рюкзака и с усилием закинул его на плечи. Тяжеловато, но нести можно, если не бежать. Напился воды, а затем взял с полки стоящие там пустые бутылки и налил в них воду, пара литров воды точно пригодится. Жаль дома есть было нечего.

А затем, не оглядываясь, вышел из дома и, не прощаясь с этим местом, быстрым шагом направился вдоль стен домов к городской стене. Шанс, что я смогу перелезть через огромную, толстенную стену, был минимальным, почти призрачным. Но я отчаянно хотел попробовать. Не получится, буду искать выход в катакомбах, пойду путём Тинга, который вел нас к костяным крысам. Я был уверен, что из лабиринта катакомб есть выход за город, но это был путь на самый крайний случай. Слишком уж там опасно.

Небо вовсю полыхало. Красные, огненные звёзды падали всё чаще и гуще, их светящиеся следы пересекались, превращая небосвод в гигантскую, пульсирующую кровавую паутину. Где-то вдалеке, в стороне порта, послышался гулкий, низкий взрыв, следом еще один, мощнее и ближе первого. Земля под ногами заметно задрожала, а мне оставалось только стиснуть зубы и ускорить шаг, периодически оглядываясь назад и на небо, словно завороженный.

Если это и впрямь метеоритный дождь, то городу осталось жить считанные часы. Он способен разрушить тут всё до основания, я был в этом уверен, поэтому поведение людей, покорно прячущихся в домах, для меня было необъяснимой загадкой. Им нужно было бросать всё, уходить всем городом в те же катакомбы, и то не факт, что они выдержат удар, но явно не сидеть по домам, как в ловушке. Это был какой-то самоубийственный, стадный порыв.

Всему должно быть логическое объяснение. И очень скоро я его увидел, и оно повергло меня в еще больший трепет.

Навстречу огненному дождю, с земли, из разных районов города, полетели яркие светящиеся сгустки, в основном синеватого оттенка, очень похожие на тех светящихся этером зверей. Эти энергетические точки неслись прямо навстречу метеоритам и сталкивались с ними в высоте, взрываясь ослепительными вспышками в километрах от поверхности. Догадаться, что это работа практиков, было не сложно. И я еще раз с ужасом прикинул мощь этих сверхлюдей. Невероятно, просто фантастика! Да как это вообще возможно? Ладно, бросать тяжеленные глыбы, но лететь самим вверх? Что за безумие?

Неужели они здесь для этого? Чтобы разбивать падающие метеориты? Нет, чушь! Но ведь они делают это, я видел это своими глазами, совершенно не понимая, как работает это противометеоритное оружие. Там, на подлете, скорость должна быть запредельной, и уловить, поймать ее в нужной точке — это уже не магия, это технологии какие-то, просто настолько совершенные, что простые люди принимают их за магию? Ну не верю я в то, что этого можно добиться собственными силами.

Вскоре я вышел на прямую улицу, тянущуюся прямо до нужных мне ворот, и перешел на быстрый шаг, обливаясь потом и стараясь больше не отвлекаться на небесное светопреставление. Вокруг стало почти светло, как в пасмурный день. Всё вокруг освещалось слепящими всполохами от непрекращающихся взрывов. Судя по траекториям, основной дождь пришел с юга и шел чуть в стороне от города, тем не менее, неумолимо подбираясь всё ближе и ближе. Я был полностью уверен, что без жертв тут не обойдется, и нужно будет срочно искать укрытие, как только сбивать метеориты начнут прямо над городскими крышами.

Камень Бурь в кармане пульсировал так сильно, что я чувствовал его через ткань — холодный, почти обжигающий ритм, совпадающий с падением звёзд. Я достал его на бегу, развернул тряпку. Серый камень светился слабым голубоватым светом, по его поверхности пробегали искры.

— Ты что, радуешься этому бардаку? — прошептал я, сжимая камень в ладони. Он снова дёрнулся в руке, словно живой, отзываясь на грохот вокруг.

[ВНИМАНИЕ! Обнаружен источник резонанса высокой мощности]

[Камень Бурь подключен к источнику. Идёт процесс накопления.]

[Процесс адаптации: 99%. Финализация через 1 час 47 минут]

[ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Критическая нестабильность души. Рекомендуется избегать стрессовых ситуаций]

— Избегать? — я рассмеялся, и смех вышел нервным, истеричным. — Это какая-то тупая шутка? Что за финализация, черт тебя подери! И почему прямо сейчас?

Происходило что-то настолько странное, что это дало мне сил, я буквально почувствовал, как ускоряюсь и бегу, тратя при этом гораздо меньше энергии чем когда бегал до Тонкой Башни. Даже рюкзак казалось уже не так оттягивал плечи.

Очень скоро впереди, в паре километров, показались монументальные стены и сторожевые башни, защищающие город, а также тёмное пятно распахнутых настежь ворот. И, к моему удивлению, там копошились люди.

Чего? Зачем они тут? Но очень скоро всё стало понятно: в город в панике бежали те, кого дождь застал за городом. Тащились переполненные экипажи и мчались всадники на взмыленных лошадях. Даже мимо меня, обдавая грязью, пронеслось несколько перепуганных горожан, долбящихся кулаками в каждую дверь.

— Милостивой Теерой просим, впустите нас, впустите нас! — хрипели и плакали люди, пытаясь хоть как-то укрыться от наступающего апокалипсиса.

Кого-то впускали, кого-то нет, и тогда обезумевшие от страха люди разбегались по всему городу от ворот, как букашки. Несколько здоровых мужиков выломали канализацию и полезли внутрь, а за ними, увидев шанс на спасение полезли и остальные, в том числе и прилично одетые женщины.

Мне пришлось снова прижиматься к стене, к краю улицы, чтобы меня не сбили с ног несущиеся всадники и кареты, лихо спешащие по разбитой мостовой.

— Быстрее, быстрее! Все в укрытие! Те, кто останется на улице, — умрут! — кричал кто-то сиплым голосом.

— Дождь скоро будет прямо в городе! В укрытие!

И всё это тонуло в общей панике и всеобщей истерике.

А звёзды всё падали и падали.

И тут я услышал вой. Не человеческий. Звериный, и от этого еще более страшный. Я резко обернулся на звук. Из-за угла ближайшего дома, ломая забор, выскочила знакомая тварь — костяная крыса, но огромная, размером с крупную собаку. Её кости светились красным, глаза горели как угли. Она увидела меня, ощерилась, демонстрируя клыки длиной с палец.

Мутация. Этер от падающих звёзд уже начал менять местную фауну, делая её максимально агрессивной и сильной. Даже в относительной безопасности катакомб сейчас можно было выжить только в районах, где есть мощная защита, у того же Ночного Хозяина, например. Вот она, главная проблема, материализовавшаяся передо мной.

Я моментально выхватил из-за пояса нож, добытый в недавней схватке, и развернулся к твари, принимая устойчивую позу. Она, не раздумывая, прыгнула, я едва успел отшатнуться в сторону, полоснув клинком по ее боку. Лезвие звякнуло, но лишь скользнуло по шкуре — кости под ней были твердыми, как сталь. Тварь ловко развернулась на месте и прыгнула снова. Я попытался нанести укол сверху, целясь в уязвимую шею, но она увернулась с кошачьей гибкостью и впилась острыми зубами мне в рукав. Ткань порвалась, и я почувствовал острую боль, клыки прошли по коже, оставив глубокие, жгущие царапины.

Рывком, с криком я отбросил крысу от себя. Она отлетела, ударилась о стену, но тут же вскочила на лапы. Я прижался спиной к камню, сжимая рукоять ножа. Моя очередь. Когда она прыгнула в третий раз, я не отступил. Наоборот, я шагнул ей навстречу, под низкий прыжок пригибаясь, и изо всех сил вонзил нож вверх, под ребра, в незащищенное костями брюхо. Лезвие вошло глубоко, по самую рукоять.

Тварь дико взвизгнула, забилась в судорогах, слетая к стене вместе с застрявшим в ней ножом, и попыталась дотянуться до меня, получая по морде и голове моими кулаками. Я бил ее, не помня себя, пока она не затихла, позабыв про второй нож, а затем с отвращением отшвырнул окровавленное тело ногой в сторону. Руки тряслись от выброса адреналина.

[Навык повышен: Кулачный бой — 4]

Я механически достал и вытер лезвие о шерсть твари, спрятал его обратно, и тут заметил, что глубоко в ране что-то слабо мерцает. Недолго думая, снова достал нож и, понимая, что задерживаться смертельно опасно, всё равно, вспоминая, как мастерски разделывал кабанов дядя, повторил его движения, вскрыл грудную клетку, вытащил дымящееся сердце и оттуда — небольшое, теплое ядро. Протер его о штаны. Воды для промывки не было, и я просто засунул трофей в скинутый на землю рюкзак, а затем, взвалив его снова на плечи, пошел к воротам, с горечью понимая, что всё, что я сейчас делаю, от добычи ядра до бегства, — полностью бессмысленно в масштабах происходящего. Куда я иду? Прямиком навстречу смерти?

Да и повышение боевого навыка нисколько не обрадовало, оставив во рту лишь горький привкус.

Минут через десять, запыхавшийся, я уже стоял у распахнутых настежь городских ворот, глядя на ту сторону, где кончался город и начиналась неизвестность, словно не решаясь сделать последние, решающие сто шагов.

Стены, толстенные и неприступные, возвышались надо мной грозной громадой и давили своей монументальностью, напоминая о границе между двумя мирами. Город, со всеми его опасностями — всё же более спокойное место чем то, что находится за ним.

— Зачем мне туда надо? — Проговорил я сам себе, пытаясь заглушить внутреннюю панику.

Ответ был очевиден и горек. В городе мне больше нечего делать. Я — обычный смертный. Человек второго сорта, на чье слово всем, кто имеет хоть малую толику силы, просто наплевать. Потеряв дядю, или просто пропустив момент встречи с ним, я лишился последнего возможного защитника и покровителя. Пусть у меня и сформировалось о нём далеко не самое лучшее мнение. Слишком много странностей, полуправды и откровенного подвоха было в его поведении и личности.

Почему-то я был почти уверен, что дядя, будь он на месте, поступил бы со мной точно так же, как, несомненно, поступят Вейран и любые другие, кому достанется «Помеченный богами». Убьет и переработает на пилюлю. Ждать от него каких-то родственных чувств или сантиментов было бы наивно и нелогично. Этот вопрос еще предстояло осмыслить. Так как лично для меня, отдельно от воспоминаний Лео, всё выглядело однозначно.

Этот скользкий тип, что-то скрывая, преследует свою цель, на которую он положил долгие годы и ради которой не пощадил даже родного племянника, заражая его системой и подсаживая вторую душу. Пусть он, возможно, и не знал о последнем. К черту его. Пропавшего рунмастера Валериуса Фаррела — к черту. Вейрана, что Корнелиуса, что всех остальных, тоже к черту. И Тинга с его загадочным дедом — тоже туда же, в небытие.

И все эти путаные мысли — к черту.

Лео хочет назад, в свою спокойную деревню, к привычной жизни. А я… я хочу куда-нибудь подальше от этой безумной гонки на выживание, и взглядов на меня как на раба или ценное имущество. Мне нужен покой, тишина и неспешное развитие. Нужно понять и разобраться с собственными силами. Без драк, конкуренции и проблем.

— Ты или валишь, полудурок, или остаешься тут навсегда? — сквозь нарастающий грохот разрывающихся в небе метеоритов я услышал хриплый, раздраженный голос и повернулся. У подножия стены, возле пустой, брошенной телеги, сидел старый, изможденный мужчина, совсем седой, с длинной, спутанной бородой. Рядом с ним валялась простая палка с набалдашником, видимо, он опирался на нее в пути. Но силы, видимо, окончательно покинули его, и он остался здесь, брошенный. Да, скорее всего, его бросили, судя по одинокому узелку с пожитками.

— А какая, собственно, разница? — устало бросил я ему, не в силах проявлять сочувствие.

— Как какая? Помоги дотащить меня до дома, коровья отрыжка, не видишь, я выбился из сил и не могу идти! — проговорил старик злобным голосом.

— При всем моём неуважении, шел бы ты, дядя, куда подальше, —ответил я, поправил тяжелый рюкзак на плечах и сделал шаг в темноту арочного прохода ворот, за которыми угадывалась дорога на Туманный лес.

— Ну и вали, полудурок сумасшедший! — закричал старик мне вслед. — Шляются тут придурки всякие! До деревни ближайшей два километра по прямой, ты же сдохнешь там по дороге, одурел! А так бы хоть дело полезное сделал, урод бессердечный! До дома меня дотащил, а там подыхай, коли так хочется.

Угу. Его слова лишь утвердили меня в правильности выбора.

Пока я стоял в нерешительности, звездный дождь даже не думал утихать. Наоборот, грохот разрывов становился всё оглушительнее, словно взрывалось само небо прямо над городскими крышами, но я был уверен, что нет, звуки просто разносились эхом по улицам.

Поэтому, немного отдохнувший, я снова перевел дух и начал бежать в сторону темнеющих впереди, на фоне огненного неба, полуразрушенных домиков старой, заброшенной деревни. Именно про нее и говорил тот старикашка. А ведь попроси он вежливо, без оскорблений, было бы гораздо сложнее и неприятнее ему отказать. Но он сам сделал свой выбор. И я сам сделал свой. Каждый сам за себя в этом аду.

[Процесс адаптации: 99%. Финализация через 1 час 12 минут]

Как мало осталось. Что будет, когда финализация завершится, я не знал. Но внутри, где-то глубоко, росло странное, липкое предчувствие, что после этого я уже не буду прежним.

Раньше это воспринималось по-другому. Я понимал, как и что будет, и принимал неизбежность. Но сейчас, на самой границе, практически уже видя конечную точку, мне было страшно.

Страшно было и Лео и Андрею.

Глава 29

Разрушенная деревня встретила меня гнетущим молчанием, нарушаемым только взрывами за спиной, над городом. Ни мычания живности, которая казалось бы должна была сходить с ума от апокалипсиса, ни истошного лая собак или криков людей, пытающихся спасти имущество. И этот контраст между тишиной вокруг и грохотом позади давил на психику, заставляя оглядываться каждые несколько секунд, проверяя, не летит ли на меня очередной огненный шар с неба.

Оно полыхало красным и желтым, словно кто-то разорвал саму ткань мира и за ней открылась преисподняя. Практики метались там наверху светящимися точками, но их явно не хватало, потому что кое-где за массивными стенами города поднимались столбы дыма, а значит метеориты всё же пробивались сквозь их оборону и падали прямо в жилые кварталы, сжигая дома и людей внутри них.

Я окончательно выдохся, перешел на шаг, стараясь не думать о том, что творится там, в городе, потому что теперь это было не моей проблемой. Я сделал свой выбор. Лучше уж сгореть здесь, на открытой дороге, но свободным, чем умереть на холодном каменном столе в подвале какого-нибудь практика, разделываемый как свинья на пилюли.

Рюкзак с инструментами бил по спине в такт шагам, тяжелый, неудобный, но я не собирался его бросать, это всё что у меня осталось от той жизни, которая закончилась в момент, когда я переместился в этот мир.

[Процесс адаптации: 99%. Финализация через 37 минут]

Нда, надо сказать бегун из меня никакой, да и наврал этот паршивец у ворот, никакими тут двумя километрами и не пахнет, минимум пять. Так как те дома, точнее руины, через которые я проходил раньше, представляли из себя, просто остовы, где даже спрятаться невозможно. Мне пришлось свернуть с основного тракта и углубиться в нераспаханные поля, к темнеющим чуть дальше, более добротным строениям.

Звездный дождь дошел до меня, поэтому выбирать не приходилось, я нырнул в первые попавшиеся развалины когда-то крепкого каменного дома, подмечая почерневшие от времени и пожара стены. Крыша обвалилась внутрь, не пуская, но стоило мне немного попинать доски, как проход открылся и я смог залезть туда сначала сам, а потом затащить рюкзак.

В развалинах было светло. Пара проёмов, когда-то бывших окнами, давали достаточно света.

Небо над головой дрогнуло, яркая вспышка осветила всё вокруг как днем, и я инстинктивно пригнулся, хотя взрыв прогремел где-то далеко, километрах в трех или четырех минимум, но ударная волна докатилась даже сюда, потревожив пыль на земле и заставив старые стены ходить ходуном. Камень Бурь в кармане пульсировал всё сильнее, он всё ещё был холодным как лёд, но при этом от него исходило странное ощущение накапливающейся мощи, словно внутри серого невзрачного камня собиралась прорва силы, готовой вырваться наружу в любой момент.

Я быстро осмотрел помещение, раздумывая, как тут лучше спрятаться. Может вообще стоит бежать в соседний дом? Мне нужен подвал. Если бы дело происходило под водой, то наоборот надо было бы выбираться наружу, спасаясь от гидродинамического удара, но когда такое происходит на поверхности, лучше закопаться поглубже. И почти сразу нашел дыру, с вывернутым люком, скрытым наполовину упавшими балками. Пришлось потратить еще несколько минут, чтобы расчистить проход и добраться до люка, заодно пытаясь понять, что там есть.

Погреб. Именно то что нужно. Еще и глубокий, света за окнами было так много, но он не доставал до темноты внизу. Я вытащил нож, подобрал пару кусков камней и швырнул вниз и по сторонам. Они почти сразу, гулким ударом показали, что пол близко, как и стены. Тогда я засунул туда валяющуюся рядом балку, чтобы удобно было подниматься обратно, скинул вниз рюкзак, и спрыгнул сам.

Пришлось на ощупь исследовать пространство, небольшое, метра два на два, с земляными стенами и низким потолком, в углу лежала куча старой соломы, слежавшейся и пахнувшей прелостью, но мне было всё равно, это был мой бункер на ближайший час.

[Процесс адаптации: 99%. Финализация через 19 минут]

[Рекомендация: телу носителя требуется покой. Активирован протокол принудительного сна для вторичного сознания]

Что? Я замер, читая строки, пытаясь понять, что это значит, и почти сразу почувствовал, как внутри меня что-то меняется, паника Лео, его страх и ужас перед происходящим, которые всё это время были фоном в моей голове, внезапно затихли, словно кто-то щелкнул выключателем и отключил его от сети. Остался только я, Андрей, мой холодный расчет, голод, жажда и усталость, но без примеси чужих эмоций это было почти комфортно, почти спокойно. И от этого же было неимоверно плохо. Наше слияние, настолько захватило меня и моё сознание, растворяя его, что только сейчас я осознал, сколько ошибок я наделал, пока добрался сюда.

— Это же издевательство какое, никак иначе. — прошептал я и понимая, что ничего уже не остаётся, начал закрывать люк, всем чем попалось под руки. Нашел в углу погреба остатки деревянной бочки и закрыл ими дыру люка, это будет моей крышей, моей последней защитой от того, что может случиться. Напоследок ещё подпёр балкой, уперев её в землю. Всё, я сделал что мог.

Снаружи раздались голоса. Я замер, вслушиваясь, на фоне гулкой серии взрывов. Неужели это за мной⁈

— Смотрите, магистр! Прямое попадание в город! — кричал кто-то, голос звучал возбужденно, почти радостно.

— Если попало в порт, то нам повезло! — заорал второй.

Ему что-то ответили, дальше голоса стали тише.

— Начинаем — взревел кто-то.

И началось. Если до этого я думал, что уже привык к взрывам, громким бабахам и прочим, что идет вместе с звездным дождём. То сейчас всё было по-другому. Снаружи раздался новый звук.

Высокий, пронзительный, нарастающий свист падающего метеорита, и он становился всё громче, всё ближе, резал слух и вызывал животный страх, желание вскочить и бежать куда угодно, только не оставаться на месте потенциального удара.

Я закрыл уши, зарываясь в солому и закрываясь рюкзаком, заставляя себя не двигаться, не выдавать своего присутствия, потому что бежать было некуда, единственное что мне остается, это надеяться, что метеорит упадет достаточно далеко чтобы не убить меня взрывом или обрушившимся домом.

Свист достиг пика.

Где-то совсем рядом раздался крик, голос того практика, он кричал что-то магистру, слова терялись в реве падающего камня, и потом мир взорвался светом и звуком, ослепительная вспышка пробилась даже сквозь деревянный щит над моей головой и закрытые веки, ударная волна достигла дома и он содрогнулся, балки затрещали, посыпалась пыль и мелкие камешки, что-то тяжелое грохнулось на пол первого этажа, стены заскрипели от чудовищного напряжения.

Потом всё начало падать.

Земля, камни, обломки дерева, всё это свалилось разом, закрывая меня от мира и оставляя узкий кусок подвала, в котором только чудом, иначе никак, осталось место для меня. перекрытия переломанные камнями и взрывом, упали так, что образовали небольшую щель, в которой я сидел, сжавшись в комок, но на этом всё. Судя по тому, что я еще мог ощущать. Часть дома просто снесло недалеким взрывом и именно поэтому меня не раздавило полностью.

А следом пошел настоящий град из взрывов гораздо более мелких, но многочисленных.

[Процесс адаптации: 99%. Финализация через 2 минут]

Я выдохнул. Живой. Кажется, пронесло и основная часть прошла мимо, когда снова перед глазами вылезли очередные предупреждения.

[Внимание! Обнаружен критический скачок энергии этера!]

[Источник: Камень Бурь. Состояние: Перегрузка!]

[Камень переполнен энергией. Активирован протокол аварийного сброса!]

Сброса? Куда? Видимо Система тоже понимала, что сбрасывать некуда, и я, вывернул карман и откинул камень от себя. Если он сейчас взорвётся, мне хана.

[Сканирование окружающего пространства…]

[Реципиент обнаружен: Носитель системы. Совместимость: 100%]

Я почувствовал как что-то внутри камня треснуло, но не он сам, он то остался цел, по крайней мере внешне. Внутри него словно лопнула невидимая плотина которая до этого сдерживала поток, и в следующее мгновение вся накопленная Камнем энергия хлынула наружу, но не взрывом который разнёс бы всё вокруг, а направленным потоком который ударил прямо в мне в грудь, прожёг ткань одежды как будто её вообще не существовало, впился в кожу и мышцы раскалённым крюком и потащил внутрь, в самую глубину моего существа.

Это было не похоже ни на что что я испытывал раньше, даже первое пробуждение Системы не было таким. Тогда это была волна информации и ощущений которая накрыла сознание, а сейчас это был чистый, концентрированный поток силы, который вливался в меня помимо моей воли, игнорируя любое сопротивление, заполняя каждую клетку тела энергией которая была слишком мощной, слишком чужеродной для обычного человека.

Попытался закричать, но звук застрял в горле, задушенный пылью и нехваткой воздуха, тело выгнулось дугой насколько позволял завал, мышцы свело судорогой, и я почувствовал, как кожа на спине начинает гореть, не метафорически, а по-настоящему. Ткани плавились от температуры втекающей энергии, оставляя страшные ожоги.

Внутренний взор, который до этого показывал только сообщения Системы, вспыхнул ослепительным светом, и я увидел себя изнутри. Увидел, как по венам и артериям течёт светящаяся субстанция голубого и красного цвета, как она пульсирует в такт сердцебиению, расползается по всему телу сетью горящих линий, проникает в органы и ткани, меняет их.

Я увидел две фигуры в глубине этого внутреннего пространства, одна была мною, взрослым мужчиной с усталым лицом, а вторая была Лео, испуганным подростком, который до сих пор не понимал, что с ним происходит и почему его жизнь превратилась в этот кошмар.

Поток энергии ударил по нам одновременно. Волна силы, которая смела любые границы между двумя душами, стёрла различия между воспоминаниями и личностями, и мы начали таять, создавая новую фигуру в центре, между нами. Не по своей воле, а потому что другого выбора просто не существовало, потому что Система решила, что так будет лучше, что слияние должно завершиться прямо сейчас, в этот момент, под завалом разрушенного дома, в эпицентре энергетического шторма, который должен был нас убить, но вместо этого стал катализатором последней трансформации.

Система выдавала сообщение за сообщением, строки текста мелькали перед внутренним взором с бешеной скоростью, но я уже не мог их читать, не мог сосредоточиться на словах и цифрах, потому что боль достигла той точки когда сознание просто отключается чтобы защитить себя от перегрузки. Но Система не давала мне провалиться в темноту, она держала меня на грани, заставляла оставаться в сознании и чувствовать каждую секунду трансформации, каждое изменение которое происходило с телом и душой.

Сколько это длилось, вечность или краткий миг, я не знаю. Для меня субъективное время перестало существовать, но очень скоро поток энергии начал ослабевать, Камень Бурь пульсировал всё реже, отдавая последние излишки накопленной силы, и я почувствовал как напряжение в теле понемногу спадает, мышцы расслабляются, боль отступает оставляя после себя странное ощущение лёгкости и невесомости, словно меня освободили от тяжких оков которые я носил всю жизнь не осознавая их присутствия, и теперь я мог двигаться свободно и существовать без постоянной внутренней борьбы которая высасывала все силы.

Последняя волна прокатилась по телу, обжигающая и очищающая одновременно, вымывая остатки старых личностей и окончательно закрепляя новую, и в этот момент я открыл глаза. Увидел темноту погреба, узкую щель между обломками через которую пробивался тусклый красноватый свет снаружи, увидел свои руки, покрытые сетью тонких серебристых шрамов, которые слабо светились в темноте, увидел разорванную одежду и понял, что всё закончилось, слияние произошло.

Система выдала последнее сообщение, которые яркими буквами повисли в воздухе перед глазами:

[Процесс адаптации: 100%. Завершен.]

[Обнаружено критическое изменение носителя. Требуется переидентификация.]

[Статус души: стабильный. Целостность: восстановлена.]

[Прогресс открытия этера: 50%]

[Камень Бурь: Наполнение — 100%. Состояние: стабильное]

Я медленно сел, насколько позволял завал, чувствуя, как каждая мышца откликается на команду без задержки, без той неловкости которая всегда сопровождала меня раньше, это было тело молодое и сильное, натренированное последними днями постоянных испытаний и закалённое энергией звёздного дождя, и оно слушалось меня идеально, словно всегда было моим, словно я родился в нём, а не получил в наследство от двух разных людей.

Воспоминания были здесь. В любой момент я мог посмотреть и вытащить на свет каждый день жизни Андрея и Лео, как до их совмещения, так и после.

— Странно. — я снова посмотрел на руки. — Ну и ладно. Нужно придумать себе новое имя, чтобы запустить процесс?

Мои знания говорили, что произошедшие изменения не нормальны. Ни Вейран, ни дядя, ничего такого не упоминали. Тем более о том что Помеченные богами менялись физически. Ну кроме пары фраз Валериуса, что Лео стал словно умнее, когда сделал свою первую форму. В чем же подвох?

Звездный дождь, это очевидно. Именно он и переполнение камня сыграли такую роль. Но и сама адаптация. Здесь мысль вертелась, правильная, но я не мог ее зацепить, а затем всё встало на место, стоило только правильно об этом подумать.

И Андрей, и Лео, могли выкинуть другую сущность из головы, убивая ее полностью, и тем самым избавляясь от серьезной проблемы. Дело скорее всего было именно в этом. Те Помеченные богами, что были известны разным людям, не проходили слияние душ, получая в довесок бесплатный чит в виде системы. Скорее всего, они убивали носителя, оставаясь единичным владельцем тела, более опытным, и более опасным.

Но у Лео и Андрея сложилось так, что они оба оказались нужны друг другу, Андрей хотел жить, имел опыт в жизни, и Лео, которому нужна была помощь, был не против этому помочь. А далее, после начала совместной деятельности, мы уже начали существовать вместе, пусть и не идеально, но всё же.

— Будем считать, что это дело раскрыто. — я вытащил из земли рюкзак, достал оттуда бутылку и выпил полностью, отдавая дань уважения самому себе. — Теперь самое сложное. Чтобы запустить себя заново, мне нужно придумать имя.

Имя пришло само, даже придумывать не пришлось, всплыло из глубины подсознания, где смешивались два языка и две культуры.

— Корвин Андерс. — сказал я вслух и усмехнулся. Так звали деда Лео, отца Валериуса Фарелла, ну а фамилия, это уже производное от имени Андрея. На этом можно считать, что я завершил их трудное воссоединение.

[Идентификация принята. Имя зарегистрировано: Корвин Андерс.]

[Обновление статуса носителя…]

[Статус Носителя]

Имя: Корвин Андерс

Возраст: 17

Состояние души: Стабильное

Прогресс открытия этера: 50%

Этер: 0

Навыки (8/10):

Ремесло (Создание форм) — 1

Точность рук — 1

Работа с глиной — 3

Работа с камнем — 5

Кулачный бой — 4

Травник — 1

Начертание Рун — 2

Ремесленная идентификация — 3

[Камень Бурь: активирован, поглощение этера — 100%. Возможность передачи носителю — доступна. Бонус к скорости развития навыков: +25%.]

— Ого! — я был откровенно удивлен открывшимся мне интерфейсом. — А неплохой набор для старта. Еще и год сверху накинули, это же у меня день рождения сегодня, так получается, да?

Главное помнить, что Камень Бурь, это прежде всего метка богов, и пусть он пока мне нужен, я избавлюсь от него при первой же возможности. Сейчас он мне не угрожает, я уверен. В деле моего появления замешаны настолько серьезные силы, по сравнению с которыми и Вейраны и другие практики, всего лишь пешки в игре.

Я начал медленно выбираться из завала, раздвигая обломки и разрывая землю и камни и очень скоро мне удалось сделать достаточно большую дыру, чтобы пролезть самому. А вот с рюкзаком пришлось повозиться. Зато, когда выбрался полностью, со всеми вещами, то смог оглядеться нормально.

Вокруг было на что посмотреть. Кажется, я без сознания провалялся не одни сутки, иначе происходящее трудно объяснить. Незнакомцы, бывшие рядом прямо перед большим взрывом куда-то пропали. От них не осталась ни одного следа.

Вдобавок, все поля и дороги до виднеющегося вдали города были перепаханы мелкими ямами от взрывов мелких метеоритов. Всё поле просто было превращено в решето. Затем по нему прошлись, собирая каждую частичку капель звездного дождя, и стирая слишком глубокие ямы. А затем на этой свежей земле поднялась новая зелень. И вот сейчас я как раз и наблюдал свежие многочисленные зеленые ростки, покрывающие всё огромное поле до города. Дороги, дома, всё что было раньше тут, исчезло всё. В самом городе, разрушения тоже были, но с моей точки их видно не было. Не было даже дыма от пожарищ. Получается, что я там валялся несколько суток как минимум, раз успели навести какой-никакой порядок, а заодно замести мои следы.

Усмехнувшись, осмотрел себя, черного от земли и сажи, голого и с рюкзаком. Запасные вещи есть, нужно только отмыться, а значит найти ручей или реку. Всё равно вокруг никого. Даже ворота ведущие в город закрыты.

Я закинул рюкзак на спину, и пошел в сторону от города, название которого так и не узнал. По крайней мере, в моей общей памяти Лео всегда называл его просто «город», а Андрею не довелось услышать его название.

Но теперь я был ни Андреем и ни Лео, я был Корвином, тем кто взял лучшее от обоих и отбросил слабости. Я был человеком, который прожил две жизни, и получил второй шанс в мире, где сила решает всё. Я не собирался упускать этот шанс. Не собирался снова стать пешкой в чужой игре или жертвой обстоятельств, я выживу, стану сильнее, и найду свой собственный путь в этом мире.

Я разберусь, что происходит вокруг. Раскрою тайны этого мира, узнаю почему нет звёзд и почему метеоритный дождь называют звёздным дождём. Узнаю, как люди могут летать и ударом кулака разбивать летающие с небес каменюки.

И сам стану таким.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29