Избранное [Борис Васильевич Изюмский] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Кто ведает, привел бы в исполнение свою угрозу учитель, но дверь распахнулась и в избу вошел боярин Вокша, прозванный киевлянами Хромым Волком. На Вокше темно-синий плащ с застежкой у плеча; бархатная шапка, отороченная мехом, почти надвинута на темные кустистые брови; щеки изборождены глубокими морщинами. В Киеве знали: силен и влиятелен Хромой Волк. Именно ему поручил Ярослав присмотр за строительством Софийского собора, за обучением в училищной избе; его, любимого советчика, наделял угодьями, казной и милостью. И Вокша оправдывал доверие князя: не за страх, а на совесть служил ему. Ярослав сначала настороженно отнесся к этому рвению, но, убедившись, что оно искренне, приблизил боярина и вовсе. Скорым шагом Вокша пересек училищную избу. Сняв шапку, положил ее на стол, сел на лавку, обвел избу суровым взглядом. Петух, семеня, подбежал к боярину, закланялся быстро, прижимая руки к груди. Григорий диву дался, как сразу изменился облик Петуха: словно бы на глазах сделался он меньше, смотрел на боярина снизу вверх, с покорностью. Вокша, пытливо оглядев притихших учеников, властно спросил Елфима: – Кто у тебя, обучитель, примерен? Григорий с неприязненным любопытством уставился на боярина. Видел его и прежде. В позапрошлое лето рисовал как-то на песчаной косе Почайны щепой всадника и не слышал, как сзади подошел князь Ярослав. Поглядев на рисунок, стал расспрашивать Григория, кто он, чей, давно ли рисует. Нежданно спросил: – Книжной грамоте обучаться охота? Еще бы не охота! Князь привел его к Вокше: – Вот, сыскал тебе еще одного унота… Вокша покосился на босые ноги Григория, пробурчал с сомнением: – Голь обучать? Ярослав ответил непонятно: – Нам бы впрок… И вот попал Григорий в училищную избу – белой вороной среди богатых, – и надобно терпеть несправедливости, глотать слюну, когда Харька жрет пироги. А Вокша, неторопливо переводя взгляд с лица на лицо, думал: «Обучим, пошлем в дальние пределы… Грамотные люди везде надобны. Соберем еще писцов прилежных для перевода с греческого на славянский». – Так кто в науке примерен? – повторил он вопрос. Елфим повернул к ученикам лицо с застывшей искательной улыбкой, сказал ласково: – Да вот Григорий Черный горазд. Харька с ненавистью покосился на соседа – даже чирей под глазом стал еще зеленее. Выслушав ответы Григория, Вокша скупо заметил: – То хорошо, что стараешься. Широконосое, с большим ртом лицо юноши залила краска удовольствия. Но тут же, вспомнив рассказы отца о Хромом Волке, Григорий насупился: «Чего там расхваливать – не лучше других. Еще неведомо, чем обернется твоя ласкавость. Клацнешь клыками, коли что не по тебе, и весь ответ…» Притушил радость в глазах. Вокша встал. Сказал хрипловатым голосом, обращаясь ко всем: – К мягкому воску льнет печать, к юности – ученье. Помните княжьи слова: сладость книжная – и свет дневной, и узда воздержанья, и утешенье в печали, и то же, что парус для ладьи, а оружье для воина. Книги – реки, напоящие Вселенную, источники мудрости и неисчислимой глубины…
Последние комментарии
10 часов 25 минут назад
18 часов 25 минут назад
1 день 9 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад