Альманах «Мир приключений», 1962 № 08 [Борис Натанович Стругацкий] (fb2) читать постранично
- Альманах «Мир приключений», 1962 № 08 (а.с. Антология приключений -1962) (и.с. Альманах «Мир приключений»-8) 2.62 Мб, 559с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Борис Натанович Стругацкий - Аркадий Натанович Стругацкий - Сергей Георгиевич Жемайтис - Александр Исаевич Воинов - Борис Авксентьевич Привалов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (213) »
Л. Платов «ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ» УХОДИТ В ТУМАН[1]
ПОБЫВКА В ЛЕНИНГРАДЕ
1
Кто бы мог подумать, что и недели не пройдет после возвращения из шхер, как Шубин сам проникнет внутрь этой загадочной подводной лодки! В одном белье, босого, проволокут его по зыбкой, узкой палубе, потом бережно, на руках, спустят в тот самый люк, откуда в шхерах «пахнло, словно из погреба или раскрытой могилы». А снизу, запрокинув бескровные лица, будут смотреть на него мертвецы… Ничего этого не ожидал и не мог ожидать Шубин, когда его вызвали к командиру островной базы. — Катер на ходу? — Еще в ремонте, товарищ адмирал. — Долго ли? — Дня два. — С оказией пойдешь. С посыльным судном. — Куда? — В Кронштадт. — В разведотдел флота? — Голос Шубина стал жалобным. — А что я могу? — Адмирал рассердился. — Вызывают! Съездишь, расскажешь там, как и что. — Ну что я расскажу? Докладывал, когда заместитель начальника разведотдела прилетал. И рапорт, как приказали, написал. Пять страниц, шутка ли! Черновиков сколько перемарал! А теперь опять писать? Писатель я, что ли? Да по мне, товарищ адмирал, лучше двадцать раз в шхеры сходить… — Всё, всё! Надо… Кстати, моториста и юнгу своих прихватишь. Доктор записку напишет в госпиталь. Очень недовольный, бурча себе под нос, Шубин пошел на пирс, а за юнгой послал Чачко. Шурка не принимал участия в ремонте, только присутствовал при сем — руки его еще были забинтованы. Но язык не был забинтован. Юнга был бодр и весел, как воробей. Усевшись верхом на торпеду, он — в который уже раз! — рассказывал о том, как прятался за вешкой от луча прожектора. Чачко остановился подле него и состроил печальное лицо. Шурка удивленно замолчал. — Укладывайся, брат! — Радист тяжело вздохнул. — С оказией в Кронштадт идешь. — В Кронштадт? Почему? Чачко подмигнул матросам. — Списывают, — пояснил он и вздохнул еще раз. — Списывают тебя по малолетству с катеров… Шурка стоял перед Чачко, хлопая длинными ресницами. Списывают! Не дали довоевать. Сами-то небось довоюют, а он… Юнга круто повернулся и зашагал к жилым домам. — Рассерчал, — пробормотал Дронин. Кто-то засмеялся, а Чачко крикнул вдогонку: — Командир на пирсе! Застегнутый на все пуговицы, с брезентовым чемоданчиком в руке, Шурка разыскал командира. — Ты что? — рассеянно спросил тот, следя за тем, как Степакова вносят на носилках по трапу посыльного судна. — Попрощаться, — тихо сказал юнга. — Списан по вашему приказанию, убываю в тыл. Шубин обернулся: — Фу ты, надулся как! Это разыграли тебя, брат. Не в тыл, а в госпиталь. Полечат геройские ожоги твои. Чего же дуться-то? Эх ты, штурманенок! — и ласково провел рукой по его худенькому лицу. Матросы, стоявшие вокруг, заулыбались. Вот и повысили нашего Шурку в звании! Из «впередсмотрящего всея Балтики» в «штурманенка» переименован. Тоже подходяще! Шубин добавил будто вскользь: — К медали Нахимова представил тебя. Может, медальку там получишь заодно… И всегда-то он умел зайти с какой-нибудь неожиданной стороны, этот хитрый человек, невзначай поднять у матросов настроение, так что уж и сердиться на него было вроде ни к чему… Всю дорогу до Кронштадта Шурка разглагольствовал, не давая командиру скучать. Медаль Нахимова — это было хорошо! Он предпочитал ее любой другой медали. Даже, если хотите, ценил больше, чем орден Красной Звезды. Ведь этот орден дают и гражданским, верно? А медаль Нахимова — с якорьками и на якорных цепях. Всякому ясно: владелец ее — человек флотский. Шубин в знак согласия машинально кивал головой. Мысли его были далеко.2
В Кронштадте он полдня провел у разведчиков. Был уже вечер, когда, помахивая онемевшей, испачканной чернилами рукой, он вышел из здания штаба. Посмотрел в блокнот. Адрес Мезенцевой ему сообщил Селиванов еще на Лавенсари. Она жила в Ленинграде. Что ж, рискнем. Махнем в Ленинград!.. Виктория Павловна сама открыла дверь. — О! Взгляд ее был удивленным, неприветливым. Но Шубин не смутился. Первая фраза была уже заготовлена. Он зубрил ее, мусолил все время, пока добирался до Ленинграда. — Я привет передать! — бодро начал он. — Из шхер. Из наших с вами шхер. — А! Входите! Виктория Павловна провела его по длинному коридору, заставленному вещами. Жильцы в квартире были дисциплинированными. Двери — а их было одиннадцать или двенадцать — не приотворялись, и оттуда не высовывались любопытные физиономии. Комната была маленькая, чуть побольше оранжевого абажура, который висел над круглым столом. В углу стояло пианино. Свитки синих синоптических карт лежали повсюду: на- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (213) »
Последние комментарии
16 минут 56 секунд назад
30 минут 10 секунд назад
1 час 3 минут назад
1 час 36 минут назад
17 часов 5 минут назад
17 часов 15 минут назад