Тот, кто называл себя О.Генри [Николай Андреевич Внуков] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (90) »
Николай Внуков Тот, кто называл себя О.Генри
ГЛАВА О Номере 30664, бывшем ковбое, провизоре, клерке и кассире Национального банка
Прокурор Юджи Максей протянул руку и нажал рычаг сифона. Струя содовой с шипеньем ударила в стакан. Ломтик лимона подпрыгнул и завертелся в белом водовороте. Максей поднял стакан и, скосив глаза на заключение присяжных, положенное перед ним секретарем, отпил ровно половину. Потом вытер губы синим полотняным платком и встал. — Леди и джентльмены! — сказал он звучным, хорошо поставленным голосом. — Мы, техасский уголовный суд, по ходатайству государственного ревизора Национальных банков, рассмотрели три предложенных нам дела, под номерами тысяча сто сорок восемь, тысяча сто семьдесят четыре и семьдесят пять, и установили, что подсудимый Вильям Сидней Портер, тридцати шести лет от роду, уроженец города Гринсборо, графство Гилфорд, штат Северная Каролина, виновен в растрате или присвоении восьмисот пятидесяти четырех долларов и восьми центов, принадлежащих первому Национальному банку города Остин. Максей сделал паузу и посмотрел на подсудимого. Невысокий плотный шатен с длинными обвисшими усами безучастно сидел за своей загородкой. Прокурору показалось, что он даже не слышал его пышного вступления, а просто дремал, прикрыв ладонью глаза. Максей откашлялся и повысил голос на полтона: — Я, прокурор Юджи Максей, ходатайствую перед судом о заключении вышеуказанного Вильяма Сиднея Портера в каторжную тюрьму города Колумбус, штат Огайо, сроком на пять лет. Шатен продолжал сидеть в той же позе. Не вздрогнул, не отвел руку от лица и даже не выругался, как делали другие. Председатель, обращаясь к присяжным, спросил: — Может быть, господа присяжные не согласны с моим ходатайством или с формулировкой приговора? Двенадцать пальцев поднялось над зеленым столом присяжных, и кто-то проворчал: — Какого черта, надо скорее кончать. Подохнуть можно от духоты. — Согласен ли подсудимый с решением суда? Шатен отвел, наконец, руку от лица и поднялся со скамьи. У него были серые глаза. — Я согласен, ваша честь, — сказал он, слегка заикаясь. — Только прошу объяснить, что это за сумма — восемьсот пятьдесят четыре доллара. В докладной ревизора, как я помню, дело шло о трех тысячах. Председатель любезно кивнул. Он мог не отвечать на этот вопрос. Но почему не сделать приятное осужденному в Колумбус? Пусть он унесет в ад хорошие воспоминания о техасских судьях. В конце концов они южане и настоящие джентльмены, не то, что какие-нибудь коннектикутцы или мичиганцы. — Дело о ссуде под расписку трех тысяч долларов прекращено еще в марте. Недостача в восемьсот пятьдесят четыре доллара была обнаружена после тщательной проверки записей в кассовой книге. Таким образом, возникли три новых дела. — Ага, понимаю, — сказал осужденный. Может быть, вы хотите передать что-нибудь семье? — еще раз любезно улыбнулся председатель. — У меня нет семьи. Председатель ударил деревянным молотком по столу. — Процесс окончен, леди и джентльмены. Прошу освободить зал заседаний. Заскрипели отодвигаемые стулья. Публика потянулась к выходу. Секретарь расстегнул ворот рубашки и покрутил шеей. — Даже виски сегодня не идет, — сказал он. — Проклятая погода. Цены на хлопок опять упадут. К осужденному подошел полицейский сержант. — Идем, приятель. Все кончилось, — сказал он. Шатен послушно поднялся со скамьи. Остинская пересылка временно помещается в здании бывшего хлопкового склада. Длинный коридор прорубает постройку вдоль. По сторонам коридора — клетки с дверями из железных прутьев. Вильяма заперли в одну из клеток в начале коридора, а рядом, в такой же клетке, — спокойный симпатичный парень из Эль-Пасо. Мексиканец-конокрад. Он почти все время спит. Наверное, отсыпается за бурные, бесприютные дни на воле. Вильям так не может. Что-то скверное творится с нервами. Хорошо, что у мексиканца большой запас крепких сигар и стены камер не доходят до потолка, сверху решетка, через которую легко перебросить что угодно. Вильям курит мексиканские сигары и ходит по своей клетке или сидит на циновке в углу. Сколько времени уйдет у них на подготовку документов, день, два? Почему они не отправляют в Колумбус сразу после суда? Лучше уж сразу бы, одним махом, прямо в котел. И почему они не зажигают здесь свет, ведь на дворе уже ночь. Где стражник? Билл подошел к двери и крикнул в темную пустоту коридора: — О-гэй! Темнота зашевелилась и спросила хриплым спросонья голосом: — Что нужно? — Свет, — сказал Билл. — Ради бога, зажгите свет. — И чего тебе, парень, не спится? Темнота откашлялась, потом загремела каким-то железом, и, наконец, под потолком вспыхнул и зашипел газовый рожок. Тени железных- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (90) »
Последние комментарии
8 часов 34 минут назад
8 часов 35 минут назад
13 часов 54 минут назад
17 часов 35 минут назад
17 часов 56 минут назад
18 часов 50 минут назад