Шарафат бесстрашная [Рубен Акопович Сафаров] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (14) »
Р. Сафаров, Б. Хасанов Шарафат бесстрашная Документальная повесть
Ночной бой
Три дня отряд Алексеева глотал пыль из-под копыт басмаческих коней. В тот вечер она тоже висела серо-розовым облаком над маленьким кишлаком. Прежде чем закатиться, солнце залило пламенем долину, стиснутую горами: живописно разбросанные кибитки, высокие тополя, густые сады. Но командиру красного отряда товарищу Алексееву было сейчас не до этих красот. Он стоял в дверях глиняного домика. Притолока была слишком низка для рослого командира. Он склонился под нею и, вглядываясь вдаль, мучительно размышлял. Как быть? Возвратиться в Андижан, так и не настигнув банду? Признать, что напрасно потрачены время и силы? И шакалы по-прежнему будут бесчинствовать? «Нет, — покачал головой Алексеев. — Надо разорвать этот проклятый круг». Край багрового солнца исчез за ближними горами. «Почему бандиты каждый раз безошибочно узнают о приближении красного отряда?» — снова и снова возвращался к одному и тому же вопросу Алексеев. Вот и сегодня: еще не остыл огромный самовар под карагачом, валяется в пыли богатый шелковый бельбох — кто-то впопыхах не успел надеть, — и пыль над кишлаком еще не успела осесть. Значит, вот только что ушли. Кто-то предупредил их, как предупреждал и прежде. — Но кто? — Аллах, — сказал по этому поводу ординарец Алексеева Кара Сакал. Сказал, иронически сощурившись, и тут же участливо вздохнул, разделяя озабоченность командира. — Ладно, — заключил он. — Не горюй, дорогой товарищ Алексеев. Поймаем, клянусь правым глазом, поймаем. — Он шутил. Наверное, пытался отвлечь Алексеева от невеселых раздумий. Левый глаз Кара Сакала был давно поврежден и едва выглядывал сквозь узенькую щелочку. Широкое лицо заросло густыми черными волосами, потому он и получил свое прозвище — Черная Борода. Он был непривлекателен, что и говорить, но война — не пир. Здесь не красавцу высшая цена. А Кара Сакала любили и бойцы, и сам Алексеев. Чернобородый все умел: починить обувь и вскипятить без дров чай, осадить норовистого коня и развеселить бойцов веселой побасенкой. Но самое главное — он знал андижанские края, как свой двор, и потому его часто посылали в разведку. Кара Сакал зажег свечу и пододвинул ее ближе к карте, развернутой на столе у Алексеева. — Другого пути у них не было, — вслух сказал командир. — Они могли уйти только сюда. — Он отметил на карте маленькую точку. — Вот здесь они, за этим мостом. Дальше — горы. Дорога пропадает. — За мостом их нет, товарищ командир, — сказал Кара Сакал, почтительно заглядывая через плечо начальства. — Я сейчас с дехканами разговаривал. Говорят, басмачи разбежались. И мы утром тоже уедем. Доложим начальству: все, конец банде! — Нет, — произнес Алексеев, будто отвечал не Кара Сакалу, а своим мыслям. — Волчьи повадки я знаю: соберутся опять и устроят засаду на дороге, а мы на них ночью как раз и нарвемся. Ты скажи лучше, кто их предупреждает все время? — Он стукнул кулаком по столу. — Аллах ли, дьявол ли — все равно найдем его. Кара Сакал пожал плечами: — На то и змея, чтоб прятаться. — Он оглянулся на дверь. — Не знаю, конечно, товарищ командир. Может, он и честный человек. — Кто? — перебил Алексеев. — Да есть тут один у нас, — помялся Кара Сакал. — Вот, например, сейчас. Все наши бойцы — кто переобувается, кто чай пьет, а он — шмыг в сторонку — и нету его... Ну, да ладно, аллах с ним. — Нет, — жестко потребовал Алексеев. — Начал, так кончай. Кого ты подозреваешь? Единственный глаз Кара Сакала заметался то вправо, то влево. — Юнус, — шепнул он, наконец, на ухо Алексееву. — Ну этот, молоденький, из третьего взвода. Командир помрачнел. — Не может быть, — произнес он. — Сын бедняка. Мы же его сами хотели... Хорошо, — оборвал он себя и кивнул Кара Сакалу: — За чай — спасибо. Попроси ко мне комиссара, а сам можешь отдыхать. Новая загадка встала перед командиром. Когда-то и он сомневался в Юнусе. Парень из басмачей. Правда, воевал он у них недолго. Как увидел, что басмачи творят, — над бедняками измываются, а байским приспешникам пятки лижут — понял, что к чему. Так он рассказывал Алексееву и комиссару отряда Тулкуну Исмаилову в тот день, когда с конем и новенькой английской винтовкой перешел на сторону красных. Было это не так давно, а парень уже успел проявить себя в боях. Но у командира была и иная мысль: пока басмачи не узнали, что Юнус служит у красных, послать его разведчиком во вражеский стан. Пусть скажет, что отбился и никак не мог пробраться обратно к своим. Вот только можно ли доверять ему? Сейчас Кара Сакал, словно угадав его мысли, заронил в душу Алексеева горькое зерно сомнения. Но командир не привык отступать. —
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (14) »
Последние комментарии
22 часов 2 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
3 дней 50 минут назад