2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
заниматься, Грег.
Я поднял голову и увидел Линн. Она стояла, теребя поясок хлопчатобумажной юбки-клеш. Я впервые видел, что она по-настоящему нервничает. Словно ее что-то напугало. Девять месяцев назад на ней была эта же самая юбка, и тогда я сказал, что мне такие нравятся. Сегодня она снова ее надела, чтобы угодить мне. Синдром шоколадного кекса, верно?
— Не занимайся этим сегодня, Грег. — Она повторяла одно и то же, как заклинание. — Тебя ведь никто не заставляет.
— По крайней мере, есть что делать. — Да, черт возьми. Такая уж у меня гребаная, навязчивая идея. Своего рода пунктик. — Где Уильям?
— Спит.
— Как дети?
— Нормально. Все хорошо. И собачки тоже в порядке, если тебя и это интересует. — Линн рассмеялась. Раньше она так не смеялась. Смех получился нервный… какой-то скованный. Конечно, ей было страшно. Она боялась меня. И, тем не менее, пришла. Разве что шоколадный кекс не захватила.
— Грег, почему бы нам с тобой не прогуляться по берегу?
— Не могу. — Я поднял камень размером с человеческий череп. На месте воображаемых глаз темнели впадинки. — Не уложил положенные двенадцать кусков.
— Но ты не обязан это делать, понимаешь? — Ее глаза блеснули в лунном свете. — Они… — Линн остановилась, подбирая слова, — их теперь никто не потревожит.
У меня сдавило горло, как бывает, когда знаешь, что сказать нечего. Я нашел отличное место для похожего на череп камня. Вот так. Там, где мог бы быть рот, появилось кровавое пятно.
Прошло еще какое-то время, прежде чем я выдавил застрявшие в горле слова.
— Тебе бы лучше вернуться домой, к Уильяму. Что он подумает, если проснется и увидит, что тебя нет.
— Уильям знает, где я.
— Ты давненько сюда не приходила. Что случилось сегодня?
— Была занята с Адамом и Маршей. Последние недели такие трудные. Девочка плохо спит, а днем за ней все приходится убирать. Врач говорит, что в два года дети всегда такие.
— Я видел, как Уильям гулял с ними по пляжу. Знаешь, у тебя хороший муж.
— Знаю.
— Тогда зачем приходишь ко мне?
— Я думала…
— Ты думала? А может, это Совещание так решило, а? Может, они позвонили тебе и сказали, что с Грегом Валдивой надо поработать? Чтобы он не был таким букой, а?
— Я прекрасно знаю, что сегодня произошло. Вот и подумала, что, может быть, тебе захочется с кем-то поговорить.
— Или кого-нибудь трахнуть.
Она улыбнулась.
— Если ты этого хочешь. Буду более чем рада…
— Сыграть роль шлюхи?
— Все, что захочешь, Грег. Я все сделаю…
— Все? Все, что захочу? — Я и сам не заметил, как повысил голос. Сердце колотилось в груди, словно кто-то безжалостно барабанил по ребрам кулаком. Да, она сделает все что угодно. Можно быть жестоким. Можно причинить ей боль, ударить кулаком в момент оргазма. И она только улыбнется и скажет: «Спасибо, Грег. Я так рада, что смогла тебе помочь». Она скажет это вежливо, тоном услужливой гостиничной горничной. И улыбка ее не дрогнет. Я могу оскорблять ее, поносить ее мужа, глумиться над ее детьми. Вот почему она вызывала во мне такую злость. Потому, что она готова принести себя в жертву, только бы угодить мне. Только бы я был паинькой. Как будто Грег Валдива — это какое-то гнусное косматое божество или что-то вроде того. Весь Салливан с радостью лизал бы мне зад, лишь бы я не сердился. А все потому, что мне удалось распознать настоящего чужака. Я снова их спас. Только мне-то от этого лучше не стало. Не стало легче от предложенного шоколадного кекса. От предложившей себя чужой жены.
И вот что я вам скажу: нет в этом ничего хорошего. Гордиться тут нечем. Однажды, вскоре после того, как я пришел в Салливан, мне стало чертовски одиноко, и я трахнул Линн. И тут же весь этот милый, славный городок смекнул, что к чему. Они быстренько сообразили, как это выгодно, если я прилеплюсь к ней. Поняли, что если время от времени подкладывать ее под меня, то я буду весел и счастлив. Может быть, я даже влюблюсь в Линн, и тогда уж она приберет меня к рукам. А значит, и весь Салливан возьмет Валдиву на крючок. И я никуда не уйду. Навечно останусь их ангелом-хранителем.
Только вот не сработал их план. Не все вышло так, как им хотелось. Да, Линн прекрасная женщина. У нее гибкое тело супермодели. Она восхитительная любовница, достойная золотой медали. Но я трахнул ее потому, что мне было одиноко и хотелось спать, обнимая женщину. Это не стало привычкой, потому что меня жгло чувство вины. Ее муж — славный парень. Спокойный, вежливый, всегда мне улыбается, как будто это я оказываю ему услугу, развлекаясь с его женщиной.
Вот почему, когда в голосе Линн послышались эдакие сладкие нотки, и когда она двинулась ко мне, покачивая бедрами и бросая призывные взгляды, я вдруг подумал, что было бы совсем не плохо превратиться в какое-нибудь страшилище, с черной душой и облупленным носом.
Но расчетливая жестокость не по мне. Нет. Линн такая милая, такая славная. Поэтому я лишь покачал головой, повторяя голосом, звучащим в моих ушах хриплым шепотом:
Последние комментарии
17 часов 39 минут назад
17 часов 57 минут назад
18 часов 6 минут назад
18 часов 8 минут назад
18 часов 10 минут назад
18 часов 28 минут назад