2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
произведений искусства уже были проданы, чтобы исправить положение дел, но это было несколько лет назад.
— А Каналетто?
— Они хотели и его продать, но никто в Англии не может купить и продать картину за границу, поскольку это будет растранжириванием национального достояния.
Когда Берил сказала зятю, что можно было организовать кампанию в прессе для сбора средств, Найджел возразил:
— Мой долг как журналиста, говорить о том, что надо сделать обязательно, но поскольку я житель Борчестера, публикация становится делом щекотливым. Объявить, что замок плохо охраняется, значит, привлечь сюда вандалов. Или… — он улыбнулся мне и Берил, — людей, желающих завладеть Каналетто.
Через три часа, когда мы лежали в постели, я просил:
— Ты думаешь о том же, что и я?
— Конечно, — ответила Берил, — и я не думаю, что это будет трудно.
— Утро вечера мудренее, поговорим завтра.
Этот короткий обмен мнениями показывает, почему мы составляем счастливую пару. Конечно, у нас есть свои закидоны, но когда речь идет о серьезных делах, к примеру о вступлении на путь преступления после всех лет соблюдения законов, мы показывали полное согласие, даже во сне. Наверное, телепатия.
Проснувшись утром, я первым делом сказал:
— Ты могла быть Валентино.
— А ты Черчиллем, — ответила Берил, взлохматив последние волоски, которые у меня оставались.
За завтраком мы сообщили Найджелу и Эрике, что хотим провести несколько дней в Лондоне, чтобы побродить по магазинам и посмотреть кое-какие спектакли.
Но, прибыв в столицу, мы, вместо занятий туристическими делами, накупили книг о Каналетто, в одной из которых имелась недурная репродукция картины из Борчестер Кастла. В книге говорилось, что это одна из самых маленьких картин Каналетто — пятьдесят сантиметров на тридцать пять. Мы приобрели все принадлежности художника, чтобы, наконец, использовать мои таланты художника, лишенного воображения и вдохновения.
Пока я трудился в номере гостиницы, Берил покупала все остальное, в чем мы нуждались — парики, накладные усы и поношенные одежды.
Больше всего нас беспокоило то, что с наступлением холодов — стоял конец осени — замок привлекал крайне мало туристов, чтобы мы могли затеряться среди них. Но мы выяснили, что по средам и четвергам вход был бесплатным для пожилых людей в надежде — увы, оказавшейся тщетной, — что из благодарности они съедят и выпьют в баре больше обычного, а также купят сувениры в лавочке, где торговали платками и кружками с гербом Борчестеров. Поэтому в эти дни прибывали автобусы, полные людей из домов престарелых.
За четыре последующие недели мы провели глубокую разведку. Каждый раз, напялив парики и разные одежды, мы смешивались с толпой пенсионеров. Наш план был украсть картину, придя с посетителями в среду и покинув музей в четверг утром. Чтобы объяснить свое отсутствие, мы сообщили Найджелу и Эрике, что отправляемся в Стратфорд, чтобы посмотреть пьесу Шекспира, и что останемся в городе, чтобы не возвращаться ночью.
— Ты уверен, что мы должны изображать пару Валентино-Черчилля? — спросила Берил в воскресенье накануне кражи. — Быть может, лучше спрятаться в шкафу или под кроватью?
— Ты боишься мышей, а в замке их должно быть предостаточно, а я страдаю от клаустрофобии…
— А за дверью?
— Ноги не выдержат долгих часов стояния.
— Ты прав, — согласилась Берил. — Просто я давала тебе возможность отступить, если ты наложил в штаны.
Я расхохотался, поскольку такое предположение было немыслимым.
— Прекрасно! — сказала Берил, хлопнув меня по спине. — Прятаться под кроватью или за дверью смахивает на обычную кражу, а наша должна быть особенной.
Утром во вторник, когда мой фальшивый Каналетто занял место в чемодане, мы отбыли на машине Эрики.
— Надеюсь, это представление «Отелло» доставит вам большое удовольствие… Хотя это выражение не очень подходит для ситуации, когда мужчина душит женщину! — улыбнулась наша дочь, захлопывая дверцу.
Съехав на боковую дорогу, мы переоделись, потом добрались до соседнего городка Колвершэма, где оставили машину на стоянке, а потом на поезде вернулись в Борчестер. Ждать прибытия переполненного автобуса пришлось недолго. Зайдя в туалет — хотя для нашего возраста мочевые пузыри у нас в порядке и мы ничего не пили с утра, — мы присоединились к хвосту экскурсии и стали последними, кто созерцал интерьер Большой Библиотеки.
Плащ и шарф скрывали серый пиджак, рубашку со стоячим воротником и заломленными уголками, а также синий галстук, — все как у Черчилля. Берил понадобилось не больше минуты, чтобы надеть тюрбан и вуаль, которая почти скрывала лицо и плечи Валентино. В половину пятого мы заняли места, убрав торсы. Мы надеялись, что не расчихаемся от пыли в комнате, что у нас не сведет мышцы или мы не расхохочемся, глядя друг другу в глаза, как долгие годы таращились друг на друга Валентино и Черчилль.
В
Последние комментарии
5 часов 36 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад