Тени грядущего зла [Рэй Дуглас Брэдбери] (fb2) читать постранично, страница - 233

необходимую сумму и поехал в Нью-Йорк. Несколько дней он, проводя ночи в благотворительной ночлежке, бегал по редакциям огромного города без ощутимых результатов, пока наконец опытный редактор не посоветовал ему объединить все написанные им «марсианские» рассказы в роман. Совет оказался дельным, через год после поездки в Нью-Йорк (в 1950 г.) «Марсианские хроники» увидели свет.

Любопытно, что редактора, давшего Брэдбери добрый совет, звали Уолтер Брэдбери и ему-то писатель и посвятил свой автобиографический роман «Вино из одуванчиков», вышедший отдельной книгой в 1957 году со следующим обращением на титульном листе: «Уолтеру А. Брэдбери, не дядюшке и не двоюродному брату, но, вне всякого сомнения, издателю и другу».

Романы «Марсианские хроники», «451° по Фаренгейту», «Вино из одуванчиков» и «…И духов зла явилась рать», вышедшие один за другим с промежутками в 3–4 года, принесли Брэдбери известность не только в Америке и Англии, но и во всем мире. Романами и рассказами его зачитывались и зачитываются взрослые и дети, любители фантастики и те, кто равнодушен к ней или даже вовсе ее не жалует. Причин популярности Брэдбери несколько, но вероятно главная заключается в том, что большинство из написанного им — это настоящая Литература. В его прозе много новых, нетрафаретных мыслей, она стремительна, лаконична, изобилует неожиданными поворотами захватывающего сюжета, язык по-настоящему поэтичен и исчерпывающе точен. Вторая причина его популярности — в позитивной, созидательной программе, которая очень четко сформулирована им в «451° по Фаренгейту»: «Каждый должен что-то оставить после себя. Сына или книгу, картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведенную из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив… Не важно, что именно ты делаешь, важно, чтобы все, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нем оставалась частица тебя самого. В этом разница между человеком просто стригущим траву на лужайке, и настоящим садовником…Первый пройдет, и его как не бывало, но садовник будет жить не одно поколение». Из приведенного отрывка видно, что Брэдбери иногда несколько прямолинеен и грешит морализаторством, но благородство измерений, чувство ответственности литературы за будущее мира и искренность писателя не вызывают сомнений и искупают присущую ему порой декларативность.

Третья причина популярности Брэдбери видится в том, что среди множества произведений, написанных им в самых разных жанрах, любой читатель может отыскать что-то соответствующее его литературным вкусам. Такие рассказы как «Лед и пламя», «Здесь обитают тигры», «Нескончаемый дождь» — оценят любители «жесткой» научной фантастики. «Акведук», «Смерть и дева» — это скорее притчи, лишь чуть-чуть замаскированные под космическую фантастику, так же как декорированы фантастической атрибутикой рассказы «Человек» и «Подарок», носящие откровенно религиозный характер. Работает Брэдбери и в чисто реалистической манере: «Шлем», «Время уходить» и «Примирительница» сделаны в традициях О'Генри, Марка Твена, Джека Лондона. Много у писателя рассказов о детях: «Верхний сосед», «Поиграем в «Отраву»», «Здравствуй и прощай». Есть, наконец, сказки для взрослых, мудрые и печальные, близкие по интонации к «Маленькому принцу» Экзюпери, «Жила-была старушка», «Диковинное диво», «Человек в воздухе».

Порой Рэя Брэдбери обвиняют в том, что фантастика его «Не научит», к месту и не к месту поминая любовь его к технике. Писатель и сам охотно признает, что техника всегда интересовала его «неизмеримо меньше, чем связанные с ними моральные и социальные вопросы — влияние техники на отношения между людьми». И это естественно — в центре внимания хороших писателей всегда остается человек — кому был бы интересен «Наутилус», не будь на нем капитана Немо? И чего бы стоил Солярис без трагедии Кельвина, Сарториса, других обитателей орбитальной станции и их «гостей»? А разве идеи и футурологические прогнозы Брэдбери в области социологии и психологии не являются научными в том смысле, в каком литература, а фантастика — это прежде всего литература, может быть научной?

Как и многие другие писатели: Честертон, Конан-Дойль, ОТенри, Айзек Азимов, Брэдбери часто Объединяет рассказы по темам, а одни и те же герои нередко переходят у него из произведения в произведение. Такими «сквозными» героями являются сестры Мари и Мэг в рассказах «Научный подход» и «Знали, чего хотят». Дядюшка Эйнар, Сиси и другие члены Семьи в рассказах «Апрельское колдовство», «Дядюшка Эйнар», «Та, которая странствует», «Семейный сбор» — цикле, чем-то напоминающим каттнеровскую серию рассказов о Хогбинах. Рассказы «Лучшее из времен» и «Верхний сосед» непосредственно примыкают к роману «Вино из