Кровь и слезы Луганска [Алексей Геннадьевич Ивакин] (fb2) читать постранично, страница - 5

Батька, ты? — сквозь нездоровый сон спросила Оленька.

— Я, — ответил знакомый и незнакомый одновременно мужчина с георгиевской ленточкой на автомате.

— Пашка, — простонала Татьяна Леонидовна. — А доча...

— Да здесь я, здесь, мамо! Держи ей руку, сейчас вколю. Держи руку маме. Вот, все. Все хорошо будет, мамо. Мы здесь, мы вернулись. Несите ее! Дочка, иди ко мне...

 Остывали автоматы. Догорал дом и БТР. Валялся в кювете холодильник «Либхер». Раздавленные пирожки пылились в кювете. Мертвых людей с черно-красными повязками закидывали в «Уралы» люди с георгиевскими лентами. На косом заборе сидел толстый кот Степан и с презрением смотрел на суетливых людей. Где-то взорвался боекомплект украинского танка.

— Мамо, а война уже кончилась? — спросила Оленька. Над луганскими степями вздымались дымы, ответить дочке было нечего.

Флора и Березка

Тот, который в "березке", шел со старым "калашом". Тот, который во "флоре", шел со связанными руками.

 Между ними и вокруг них пахла полынью степь. Впереди была балка. Позади был допрос.

 Березка держал во рту травинку.

 Флора думал о сигарете. Флора хотел думать о другом, о важном. Но когда думаешь о важном — хочется кричать. А кричать — стыдно.

 Флора прихрамывал и плевался розовыми осколками зубов.

 Березка тоже думал о сигарете. О другом он размышлять не хотел. Когда есть приказ — лучше думать о сигарете. Вот Березка и прикидывал — дать сигарету Флоре или не дать? А если дать, то сейчас или перед тем как?

 Шелестела сухая, желтая трава. Жужжал шмель. Кто-то куда-то кинул минометку — глухой шлепок стукнул по ушам и белому горизонту.

 У Березки лицо черного цвета. У Флоры такое же.

 И руки одинаковые: только у одного уголь въелся в кожу, у другого чернозем. А в лицах — черное солнце.

 "Хорошо, что не пацан ведет".

 "Хорошо, что не пацана веду".

 Мысли скользнули по периферии сознаний и пропали.

 Березка стер пот со лба. Флора тоже бы стер, но не мог.

 Шаги тяжелые, неторопливые. Куда спешить? Балка-то, вот она.

 Опять хлопнул миномет. Лениво хлопнул. Для порядка. Не по ним.

 Безжалостное солнце не обратило внимания на хлопок. Мина и мина. Не первый раз.

 Флора шмыгнул. Березка кашлянул.

 Пришли.

 Флора остановился перед обрывом. Посмотрел вниз — нет, не прыгнуть. Прыгать — только поломаться. Если с разбегу только, чтобы на предыдущих упасть. Мягкие, раздутые уже. Нет, не помогут. Разобьется.

 Березка тоже подошел к обрыву. Выплюнул травинку. Тоже посмотрел вниз:

— Не думай даже. Поломаешься. Долго помирать будешь.

— И не думал, — соврал Флора.

 Березка достал из кармана пачку сигарет. Коробку спичек достал из другого кармана. Вынул одну сигарету из пачки. Вынул одну спичку из коробки. Чиркнул. Прикурил. Синий дым поплыл над желтым ковылем. Зажал сигарету между указательным и средним правой руки. Посмотрел на огонек. Показал тлеющую сигарету Флоре. Флора кивнул.

 Березка сунул сигарету в рот. Взял из пачки еще одну. Повертел в руках. Вынул зажженную. Сунул в рот незажженную. Прикурил от уголька, смачно пыхнув пару раз. Сунул новую в разбитые губы Флоры.

 Флоре попал в левый глаз дым. Флора сощурился. Березка покосился на Флору. Флора языком перекинул сигарету из левого угла рта в правый. Потом обратно. Потом снова перекинул.

 Сигареты едва слышно хрустели горящим табаком. Жаворонок звенел громче. А Флора не слышал жаворонка. Он слушал треск сигареты.

 Березка тоже не слышал жаворонка. Но он и сигареты не слышал. Он вообще ничего не слышал. Не хотел.

 Пепельный палец сломался и упал на землю.

— Отпусти, а? — сам себе сказал Флора, глядя на пепел.

 Березка не услышал и отвернулся.

 Опять хлопнул миномет.

 "Наши" — подумал Березка.

 "По нашим" — подумал Флора.

 Травы шевельнул ветерок. Березка снял с плеча "калаш".

 Флора выплюнул окурок. Березка плюнул на ладонь, потушил окурок и сунул его в карман.

— Молиться будешь? — спросил Березка.

— Можно, — согласился Флора и посмотрел в белое небо. Посмотрел и понял, что надо вот что-то подумать...

 И Флора подумал, что надо бы сказать адрес семьи, чтобы этот мужик зашел потом и рассказал.

— Ты откуда, — сказал, не спросил, Флора.

 Березка ответил.

— Земляк, — не удивился Флора. Ему уже некогда было удивляться.

 Березка отошел на пять шагов.

 Флора подумал, что надо бы свой адрес Березке сказать. Потом, после войны, зайдет и расскажет, где муж и отец погиб. А потом подумал — вот как это Березка придёт? Придёт и скажет, то вот, мол, я вашего мужика убил? А если он раньше, до Победы придёт, что тогда? Придёт и убьет моих? А если придёт и наврет — после Победы, конечно, наврет — что пытался, мол, спасти, но вот, мол, не вышло...

 Все это пронеслось в голове Флоры, пока Березка делал один шаг. Березка ногу поднял — а Флора об адресе подумал. Березка ногу вытянул — а Флора подумал, что он бы не смог так придти. Березка начал