Мечтательница (СИ) [Все будет уруру] (fb2) читать онлайн

========== 1. Калека ==========

Когда темно, можно не думать, почему так стянуло кожу на всем теле. Не видно страшной комнаты. И его.

Сидеть на липком полу неприятно, но от страха нет сил, чтобы встать. Или это от потери крови?

Щелчок пальцев. Лампа зажглась и развеяла темноту кроваво-алым светом. Я вздрогнула.

Теперь я вижу. Вижу шрамы от ритуальных узоров на теле. Вижу залитые моей кровью камни пола и погасшие руны вокруг алтаря. Чувствую, как он безумно улыбается, глядя на меня, и с трудом поднимаю взгляд.

Он тоже перепачкан моей кровью. И закатанная по локти светлая рубаха, и руки, и темные штаны, и сапоги.

И я.

И все вокруг.

Кажется, что страшнее уже быть не может.

Но он открывает рот, и ужас с новой силой растекается по жилам. Лучше не знать, что он может сказать, не слышать, убежать… Но это невозможно. Хриплый голос проникает в уши.

— Нелари, теперь мы поделимся любовью Хранителей с нашей семьей.

Переполненный украденной «любовью» Источник в груди заныл. «Как поделиться этим? Хочет отдать меня своим сектантам?»

Отчего-то мысль даже не испугала, но тревога осела неприятным прохладным налетом на душе.

— Я подарю им новый путь. Путь счастья, — продолжил он.

Он очистил стол от крови волной алой энергии, подхватил с полки тяжелый фолиант учения секты, сел в кресло и начал читать вслух, будто ничего вокруг и не было.

Прекрасный древний язык. Завораживающий чуть хриплый голос. А еще если он читает, значит, занят и вряд ли будет трогать меня.

— Да, вот здесь и здесь исправим.

Карн открыл чернильницу и поднес кисть.

Тревога отступала. Возвращался разум и горечь от воспоминаний. Мы разрушили наш родной мир. И если кровь можно отмыть, а изуродованное ритуалом тело скрыть под платьем, то с прошлым уже ничего не поделаешь.

«Мы сотворили ужасное. Исправить это уже нельзя, но нужно хоть как-то искупить нашу вину. Сделать как можно больше добра за вечную жизнь. Или нежизнь? Все вокруг такое ненастоящее. Нет ни голода, ни жажды, и моей крови вокруг слишком много, чтобы я оставалась живой. Ничего, теперь я стану сильнее. Я не буду больше бояться, а за силу расплачусь, как смогу».

Получилось слабо улыбнуться. Украденная сущность Хранителей шевельнулась внутри, будто соглашаясь.

Раны уже затянулись, остались только выпуклые шрамы на месте разрезов и кровь. Провела по рубцу на руке. «Будут напоминанием. Надо отмыться и идти».

Энергия из руки вырвалась прерывистыми золотистыми вспышками и потухла. Выплеснуть больше и направить не получалось.

«Нет…» Я прикрыла глаза. «Еще бы, энергетические каналы разрывало и выворачивало… Наверное, плохо срослись».

Не удалось собрать в руке энергии и на простое заклинание.

Паника обернулась ледяным безжалостным осознанием.

Я стала калекой.

Калеке никогда не справиться с ним и не сбежать из этой комнаты.

Нет.

Помотала головой, отгоняя хмурые мысли. Не до этого. Найду способ это исправить позже, а сейчас нужно идти. Бежать из этой комнаты, подальше от этого страшного мужчины. Пусть не могу уйти отсюда своим телом. Но я могу покинуть ее хотя бы мысленно. Хотя бы до вечера. Хотя бы как-то…

Комментарий к 1. Калека

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/album602951280_281077590

========== 2. Лишь след сознания ==========

Аватару не холодно и не жарко. В нем не чувствовалось ни усталости, ни боли. Это лишь след сознания, оболочка из энергии. Каждый раз, когда я появлялась им, казалось, что это не взаправду.

И вот сейчас солнце село, и беженцы из разрушенного мной мира кутались, отогревали руки дыханием. А я ничего не чувствовала в своем латаном-перелатаном ветхом платье. Только видела с холма бесчисленные наспех построенные бараки и огромную толпу. И на сердце было очень горько.

«Как я могла?! Неужели способа правда не было? Ах…»

Слезы покатились из глаз. На плечо легла рука, и мягкий женский голос попросил:

— Золотце, подсоби. Выдавай, я пока еще принесу.

«Золотце? Я же в детском облике, точно… А, как сложно! Не время плакать, глупенькая».

В ногах стояли корзины с аппетитными фруктами.

Я утерла слезы и протянула плод женщине.

— Мне на семью! — возмутилась она.

Я растерялась. «На семью — это сколько?»

Толпа недовольно загудела, и я отдала женщине остатки из корзины, не считая. Та, к моему облегчению, спорить не стала и ушла дальше.

Рядом выдавали теплые плащи, одеяла, даже посуду… Все пришли налегке — ничего не разрешали брать с собой из-за хрупкости порталов и пути.

— Это что еще? Мне попроще, не рассчитаюсь за такое, — неуверенно пробормотал старичок в молочно-белом.

— Не беспокойтесь, берите! Это вкусно! И бесплатно! — улыбнулась я.

«При жизни это было очень вкусно. Хотела бы ощутить это снова. Но теперь не чувствую голода, а вся пища на вкус почти одинакова».

— Мне… — возразил было он, но толпа сзади насела.

Старичок сжался, поспешно взял фрукты и отошел дальше.

Плоды, еще плоды, все новые руки и лица, благодарили, ругали, плакали, вымученно улыбались, скрывая печаль…

«Зря благодарят. Знаю, что не заслуживаю этого».

Сердце разрывалось. Но чтобы поддержать других, и я вновь и вновь фальшиво улыбалась им и говорила, что все будет хорошо, что вырастили достаточно, и достанется всем. Соглашалась, что главное, что выжили. Что отстроимся. Что обживемся. Что Новый Эрв огромен и приютит всех. Что Старый Эрв был мал и опасен, а Новый велик и крепок.

«Лицемерка!»

На глазах вновь выступили слезы.

— Не плачь, солнышко, обживемся, — ласково сказала беженка и забрала плоды.

«О Ловы, она пытается успокоить ту, что лишила ее дома!

Как неудобно. Но не могу же я сказать, что разрушила их мир, меня сразу отведут в храм Архи, решив, что тронулась умом.

Ладно. Если улыбка и помощь приносят облегчение, какая разница, чьи они?»

— Плодов хватит всем! Да здравствует Новый Эрв! — воскликнул кто-то, и в толпе подхватили.

— Да здравствует!!!

— Отстроимся!

— Отстроимся!!!

— Обживемся!

— Обживемся!!!

Я знала, что все совсем не так просто. Что переселяться бы не пришлось, если бы… Но восклицания и ответный гул, вымученные улыбки сквозь слезы и витающий вокруг дух надежды втягивали в свою особенную атмосферу, не оставляя места печали о том, что уже нельзя изменить.

Среди них даже я почувствовала себя почти живой.

Отстроимся. Обживемся. Новый мир лучше.

Комментарий к 2. Лишь след сознания

Иллюстрация от ухозавра

https://vk.com/photo602951280_457243422

========== 3. Я не хочу быть здесь! ==========

В комнате было страшно. Очень страшно. В алой полутьме поблескивали инструменты и оружие. Багровые пятна на полу казались черными. Сквозь закрытое платье будто просвечивали рубцы и кровь, которую так и не удалось оттереть с тела до конца. Становилось еще более жутким бледное лицо того, кто запер нас здесь.

А еще казалось ненастоящим тело Лова. Тело ли это? Я видела свою призрачную душу с золотым Источником в груди, видела, как она покрывается моей энергией и становится копией тела, которое при жизни было моим. Жалкая подделка! Ни голода, ни чувств толком, только сознание, заточенное в ненастоящей оболочке. Вечной оболочке, которой все равно может быть очень больно.

Нет, я так не могу! Надо отвлечься!

Пусть ночью уходить отсюда запрещено, я могла посмотреть, что делали с моей энергией смертные.

К каждому из них тянулись золотистые ниточки, тоньше и толще, и я все видела. Ниточка за ниточкой, капелька за капелькой растворялась в сознании залитая кровью комната и перед глазами проявлялись образы тех, кто пользовался энергией моего Источника.

Ремонтировали плохонькие бараки. Запирали на ночь склады. Вытаскивали воду из бездонного колодца. Зажигали лучинку и накладывали чары времени, сберегая кристаллы.

«Они живут. Пусть еще не устроились, но живут. А я в этой комнате, и нет никаких забот. Мне не хочется есть, не хочется спать, я существую и не существую. И рядом он».

Я поежилась и зарылась в золотистые ниточки снова.

Взгляд выхватил комнатушку, едва освещенную энергией вместо кристаллов. Настолько темно, что лиц не разобрать. Молодая женщина, укутавшись в два плаща и одеяло, кормила грудью в углу, а мужчина рядом, ежась, замазывал щели в стене. За хлипкими перегородками навзрыд кто-то рыдал и шумели явно хмельные ребята.

— Все время так холодно, будто ночь, Тан, — тихо сказала женщина.

— Утеплимся, Оро. Кристаллов мало, и непонятно, есть ли они вообще в новом мире. Поговаривают, на зиму оставить надо, станет намного холоднее, — пропыхтел он.

— Куда уж холоднее, Тан? — тихо заплакала она. — Вчера Нод умер, сегодня Роя. И мы замерзнем и умрем.

— Я уже все щели замазал, не паникуй.

— Все равно холодно, — всхлипнула Оро, прижимая ребенка крепче.

— Это от соседей выдувает. Давай обнимемся, станет теплее.

— Может, дровами согреемся? Тут есть местное, как его… печь.

— Оро, от них задыхаются. Вспомни соседний барак.

— Местные же живут как-то…

— Давай спать, завтра тяжелый день. Я что-нибудь придумаю, дорогая. Ты же мне веришь? Тут же лучше, чем в тесном общежитии, правда?

Двое поцеловались, и я смущенно оторвалась от ниточки. В сердце заныло. Стало одиноко.

Я открыла глаза и увидела его в алом свете, что-то воодушевленно строчившего за столом. Теперь он вовсе не казался таким пугающим. Бледная кожа и темные волосы, бездонные черные глаза. Для такого сухощавого развитые мышцы.

«Почему Карн стал таким? Хорош собой, умен, образован… Зачем ему творить ужасы?»

Вспомнилось, как он дарил сладости и милые украшения.

«Кажется, тогда я жила в междумирье, не в секте. Но где?»

В душе сильно заныло, и пришлось оставить попытки вспомнить. Живот потеплел, будто подбадривая. Я улыбнулась и обняла себя.

«Эйрин, ты вырастешь умным и сильным. Нам надо успокоить твоего отца, чтобы он больше не творил зла. Ты поможешь мне?» — мысленно обратилась я.

Искорка в животе не ответила, только потеплело еще сильнее.

«Горячий ты парень, Эйрин».

Отчего-то стало не так страшно. Кровью больше не пахло. В полумраке темные пятна было видно плохо, а Карн казался увлеченным мирным писателем. Или ученым. Он выводил руну за руной и улыбался сам себе.

«Как семья», — подумала я. — «Жаль, что я так и не смогла вспомнить чувств к нему. Карн говорил, я любила. Да и разве вышла бы я замуж, если бы не любила? Но воспоминания о жизни такие путаные, и чувство, будто очень многих не хватает…»

В груди заныло, и я поспешно оборвала опасные мысли. Духовные силы нужно беречь, иначе не хватит на аватар. А если не хватит на аватар — не смогу выбраться даже сознанием из этой страшной комнаты.

«Почему Карн сделал со мной… вот это все? Неужели какие-то воспоминания могут быть хуже боли в душе? Неужели что-то может стоить стольких жизней и моего искалеченного тела?»

Я провела по выпуклым шрамам. Ощущались даже сквозь рукава. Когда-то переполненные энергией руки теперь казались безжизненными, слабыми, тусклыми и уродливыми. Будто и не свои вовсе. Тихо вздохнула.

«Не хочу думать, что это тело — лишь сосуд для того, что мы отняли у нашего мира, средство для создания детей и… и место для меня».

Нахлынула удушливая паника, и сознание сузилось до одной-единственной мысли.

«Я не хочу быть здесь!»

Ниточки тускнели — элькрины спали. Но связь осталась, можно посмотреть то, что запомнила энергия за день. Хорошо…

========== 4. Бесполезная ==========

Наконец небо посветлело. Теперь можно не только смотреть за живыми, но и прогуляться в мир самой!

Аватар появился посреди сонного города.

И куда идти?

За дровами? Замазывать щели? Вязать теплую одежду? Прогревать колодцы? Можно было бы помочь родным, но стыдно показываться им на глаза.

Что там еще делали смертные?

Я сжала подол старого рыжего платья. Все такое ненастоящее. Нет ни голода, ни жажды, ни холода. Аватар похож на живого, но внутри ничего нет, кроме энергии. И мне не нужно ничего из того, что они делают. Я хочу только сбежать, а сбежать нельзя.

Лучше не думать об этом! Просто куда-нибудь!

Ноги принесли меня на вырубку. «Столько бревен! Ничего, видела, как тут работают». Я уверенно взялась за топор. «Надо наколоть побольше».

Тук. Тук. Тук-тук-тук.

Собрать-уложить.

Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…

А это даже весело! Правда, «тело» аватара до досадного ненастоящее. Нет ни тепла, ни усталости, ни-че-го. Но в стуке и треске есть что-то медитативное.

— Эй-эй, малышка! Отпусти, покалечишься!

От резкого звука рука дрогнула. Топор вошел в пенек и завяз.

— Хочу помочь! — возмутилась я.

— Тогда вот так, — распорядился дедок, направляя. — Ноги разведи. Рукой не держи. Бей.

С трудом вытащила топор и ударила. Получилось кривовато.

— Неудобно, если не держишь!

— Неудобно жить без рук и ног, — проворчал дедок.

Он поднял топоры золотистой дымкой и принялся отработанными движениями колоть и собирать, колоть и собирать… Чурки сменяли друг друга и наполняли поленницу.

«Я бесполезна со своей скоростью». Руки заныли, напоминая о неспособности колдовать, и опустились вместе с топором.

— Не грусти, малышка. У тебя еще все впереди. Сходи лучше в храм Нелы, поучись магии, а то толку с такой работы.

Дедок крякнул и ускорился.

«Поучись магии! Я положила на это целую жизнь. А теперь… теперь…»

Руки заныли.

«Ай, какая разница?»

— Да, — кивнула я и побрела прочь.

«Моя энергия может помочь другим, но не я сама. Сосуд и только! Тоже хочу что-то сделать!»

Брела и повсюду видела, как все вокруг, будто в насмешку мне, с помощью магии споро замазывают щели, укладывают бревна, тащат телеги, мастерят, вяжут…

Вспомнилось, как послушна была энергия раньше, как помогала во всем, как приятно разливалась по телу и поддерживала. А теперь она вся давила переполненную грудь удушающим комком и почти не текла никуда больше. Только так, крохи, из которых не сложить и простейшего заклинания.

«Я и не замечала. В Новом Эрве нет запретов, и все так свободно пользуются магией!

А я…

Я…»

Руки сами собой сжались в кулаки, а из глаз хлынули слезы.

«Я бесполезна. Бесполезна».

========== 5. Так будет лучше ==========

Живот грело все сильнее разгорающейся искоркой. «Эйрин, изжаришь мамочку!» — улыбнулась я, ласково коснувшись вспышек багровой энергии рукой.

«Интересно, каким будет Эйрин? Похож на меня? Или на Карна? Или на обоих? Жаль, Ловы не могут иметь детей. Скоро мне придется отдать моего Эйрина живой женщине».

Отчего-то выступили слезы.

«Почему мне грустно? Я ведь всего лишь подумала о своем ребенке. Почему не хочу расставаться с ним? Он ведь погибнет в моем чреве, и потому отдать живым — благо».

Но все же на душе скребли кошки. Хотелось быть нормальной матерью, хотелось колдовать, хотелось быть живой, а главное — сбежать из страшного дома! Столько всего…

«Почему я хочу сбежать? Ведь при жизни я обещала принести брачную клятву Карну, доверить душу и тело. Значит, сильно любила, хоть и не помню. Не испытывать чувств к Карну стыдно, папочка учил меня, что замуж выходят по любви. Но что делать, если не помнишь ничего, и этой самой любви тоже?»

Было ощущение, что что-то в этой истории не так, но разве разберешься?

Да и толку.

Смутно вспомнилось, как мечтала быть самостоятельной и верила, что учеба поможет мне. Как старательно осваивала магию при жизни. Днем и ночью тренировалась! Как сдала экзамен в общине Кона, трепетно завязала пояс младшего адепта… Тогда я думала, что передо мной открылось будущее. Я так радовалась, когда наконец-то стала взрослой!

Правда, недолго. Оказалось, что я выросла только для того, чтобы умереть и подарить Покровителю внуков.

Точно. Я не хотела замуж за Карна.

«Все равно для меня уже ничего не изменить. Мне страшно, но как можно отказаться от своих слов?

Ничего, я могу каждый день выходить из этой комнаты. Мне хватит этого глотка свободы. Скоро Эйрин родится, буду заниматься им. Надо сберечь».

Я обняла покрепче живот. Отдавать не хотелось.

«Надо, конечно, но потом. Эйрин мой. К тому же я не помню, где осталось мое настоящее тело. Хотя Карн наверняка знает».

Я покосилась на задумчивого мужа. В последнее время он больше читал и хмурился, чем писал. И чем чаще он был недоволен, тем противнее расползался по душе мерзкий липкий страх.

«Что, если он опять что-то мне сделает?»

Хотелось, чтобы Карн писал вечность. Чтобы не трогал. Не пугал. Чтобы можно было днем убегать в мир из этой комнаты, пусть и не принося большой пользы.

Показалось, что Карн шевельнулся, и я застыла. Нет, пишет.

«Может быть, он успокоился, получив желаемое от ритуала? Было бы хорошо. Точнее, мы сотворили ужасное, но ведь уже все равно ничего не изменишь. Нужно ценить то, что есть».

Я погладила живот. «Эйрин, какой ты жаркий! Сильным будешь. Багровая искорка, маленькое воплощение любви. Ты не виноват в ошибках родителей. Ты вырастешь замечательным элькрином. Полноценным и счастливым. Пусть мама с папой натворили дел, но все наладится. На тебе это никак не скажется».

Карн, будто услышав мысли, посмотрел на меня и улыбнулся:

— Пойдем, порадуем стариков.

Он поднялся и шагнул навстречу. Сердце сжалось, и я чуть не отступила. Хорошо, что сил не хватило, вряд ли бы ему это понравилось… Карн подхватил меня на руки и вышел на улицу.

Очень страшно быть так близко к нему. Очень страшно ощущать жар его тела сквозь платье. Очень…

— Я сама… пойду, — еле слышно предложила я.

— Мне нравится тебя носить.

Спорить слишком страшно. Всю храбрость я потратила еще на прошлую фразу. А еще он вышел за порог. Не стоило выяснять отношения публично, тем более, что в Обители Ловов всего одна улица, Карну это точно не понравится. Конечно, вряд ли он поднимет на меня руку вне дома, но вот потом…

Карн опустил меня перед входом в дом и постучал в треснувшую дверь.

Открыла Арха и жестом пригласила внутрь. Покровительница семьи была такая статная! Я смотрела снизу вверх на ее темные волосы, аккуратно собранные в узел, на свободную светлую одежду, развевающуюся при ходьбе.

«Будто излучает силу. Арха такая порядочная, волевая и чистая. Настоящая женщина.

Не то что я. Разрушительница мира, бесхребетная запуганная кукла и калека. Я даже рот открыть боюсь. Да и толку, все равно не поможет. Стыдно, так стыдно!»

Я плелась следом за Карном, не поднимая головы. Мы опустились на пушистый темный ковер. Мягко. Приятно. Совсем не липкие жесткие камни пола. Рядом низкий столик с бумагой и кистями, шахматами и мелочами для рукоделия, пухлая подушка рядом так и манит. Так уютно… Видно, что здесь живут двое. Есть место интересам и вкусам обоих.

Я невольно вспомнила кабинет мужа, больше напоминавший пыточную, и поспешно отогнала эти мысли.

Кон с любопытством заглянул в гостиную. Арха жестом пригласила его к нам и сама села на ковер, аккуратно подобрав юбку.

Я не смела открыть рот и сидела рядом с Карном, рассматривая узоры на темном дереве стола. К счастью, говорить и не требовалось. От волнения голоса вокруг сливались в гул, и я разбирала только обрывки фраз.

— Эйрином…

— Славное!

— Передать…

Им что-то ответила Арха и придвинулась ко мне.

Отчего-то захотелось сжаться, исчезнуть, спрятать живот, но получилось лишь зажмуриться. И то на мгновение. После это показалось непочтительным, и я испуганно распахнула глаза.

«Трусиха!»

Арха собрала в ухоженных руках светлую энергию и впилась взглядом в живот. На их с Коном лицах читалось столько предвкушения, радости, восторга, что спрятаться захотелось еще сильнее.

«Это мое дитя, не ваше!»

Стало мерзко от осознания, что только ради этого меня отказался защищать тот, кому я служила верой и правдой. Или, быть может, это и есть лучшая служба? Потерять все, умереть, выйти замуж за того, кто причинил столько зла, чтобы подарить внука предавшему тебя Покровителю?»

При жизни служение Ловам казалось естественным, правильным. Я верила, что учеба поможет мне найти работу. Верила, что могу раскрыть свой талант к магии. Верила, что в скрытом доме безопасно, и не знала, что Лов-Покровитель так легко продаст меня!

Кон мечтательно улыбался и смотрел. Он явно не сожалел ни о чем. В душе волной поднялась ярость, но один предупреждающий взгляд темных с алым отблеском глаз мужа рассыпал волю.

«Слишком страшно. Ничего нельзя сделать. Совсем ничего. И никто не поможет, не вступится».

— Пора передавать, — спокойно сказала Арха.

Я нашла в себе силы кивнуть. Она окинула меня взглядом, и сердце затрепыхалось птицей в горле. Арха мирно продолжила:

— Сольешься с живым телом и подождешь, пока оно примет плод. Я присмотрю.

«Это мой ребенок! Я не хочу его отдавать!» — неуместно вскипело в душе. Но трусость и здравый смысл пересилили. «Конечно, Эйру так будет лучше. Даже если не хочу…»

— Благодарю. Зайду, как договорюсь, Арха, — поклонилась я.

— О чем тебе договариваться со своим телом? Пойдем, — Карн тронул за плечо, и меня сковал ужас.

— Чем дольше ждем, тем хуже для моего внука, — проворковал Кон.

Я посмотрела на Арху украдкой. «Конечно, она не вступится. Тоже ждет».

— Ему плохо рядом с Источником, — кивнула она.

— Пойдемте. Все равно уже оторвался от работы, закончим все дела разом.

Карн поднялся и подхватил на руки меня. Кон и Арха выдвинулись следом.

Я тихонько вздохнула, поглаживая живот и мысленно объясняя больше, кажется, себе, чем ребенку: «Ничего, Эйрин, в живом теле тебе будет лучше. Извини, что мама не сможет выносить тебя».

========== 6. Помнишь? ==========

На горячих руках неуютно и страшно. Слишком близко. Слишком крепко держали. Слишком много боли принесли мне они.

Вокруг разливался непроглядный молочный туман междумирья, и все казалось ненастоящим. Да, мы все мертвы, кроме малыша Эйра. Да, мы лишь сознание, воплощенное магией Источника во внешнюю оболочку. Но почему до сих пор боюсь?

Искорка в животе, видимо, чувствуя мое волнение, разгорелась сильнее, и я прикрыла руками багровый всполох. «Все будет хорошо, Эйрин. Просто твоей маме немного страшно без всякой причины, я трусиха».

Мы пересекли едва заметный радужный иллюзорный барьер. Я засмотрелась на переливы. «Какая тонкая работа! Столько сил Ловов сплетено!» Отчего-то сердце защемило. Мы оказались в благоухающем жасмином и яблонями саду, росшем прямо посреди тумана. «Здесь живет талантливый друид?» Место казалось знакомым. И этот огромный деревянный дом в древнем стиле тоже.

От всего вокруг будто веяло теплом, хотелось остаться здесь навсегда. «Что за мысли?» Я опустила голову пониже.

Карн открыл дверь с ноги. Оказалось, что в обратную сторону, и та слетела с петель с треском и грохотом.

«Как грубо!» — я сжалась, но возразить не посмела.

Внутри все только подтвердило мои догадки — изумрудные с золотым драпировки, огромный портрет мужчины в роскошной одежде лесной общины напротив входа. «Мое тело в лесной общине? А Покровитель Эрв не будет возражать?» В сердце робко затеплилась надежда. Мы собирались сделать явно противоестественное, вряд ли это понравилось бы лесному Лову.

В полутемный холл вышел бритый наголо высокий мужчина в темном одеянии. «Судя по фамильному перстню, хозяин дома. Это тот самый друид? Но почему на нем пояс с кристаллом Главы общины Кона? Почему в родовом доме друидов Глава темной?»

Он кивком пригласил нас в гостиную. Сердце бешено колотилось. «Я точно знала его раньше. Странное чувство, будто родной. Таю. Я же замужем, что со мной? Или это кровь ветреного народа матери?»

Как в тумане опустилась вместе со всеми за стол, заваленный бумагами. Хозяин дома сел напротив и выжидательно посмотрел на нас.

— Малыш Иркрин, даже чаю не предложишь? — хрипло спросил Карн.

— Ловы не нуждаются в пище, — вздохнул он, впившись взглядом в меня.

Я опустила голову еще ниже, и теперь видела только гладкую столешницу. Но взгляд чувствовала все равно. «Голос странный, с эльфийскими переливами. Разве друиды дружат с эльфами, и глава древнего рода может быть с ними в родстве?»

— Это не значит, что нам не хотелось бы попить ароматный чай из свежайших листочков с твоего чудного куста. Даже Покровителя на свою свадьбу не позвал, как непочтительно! И о своем «верном ученике» забыл. А уж по отношению к той, кто подарила тебе возможность жениться не на пустом теле, это совсем грубо! — Карн хмыкнул.

Сердце дрогнуло и разнылось. Перед глазами поплыло. «Больно… Этот элькрин женат на теле? Как ужасно…»

— Ближе к делу, — Иркрин устало потер лоб.

— Доверяю тебе честь вырастить моего внука, — бархатно промурлыкал Кон.

— Все имеет свою цену, — криво улыбнулся хозяин дома, не отрывая взгляда от меня.

— Что же ты хочешь?

— Свободу Нелы.

— Это вне моей власти, — развел руками Кон.

— Как так получилось, что свобода твоей верной служительницы оказалась вне твоей власти? — вздохнул Иркрин.

— Ты же сам благословил брак, — беззаботно улыбнулся Кон.

Я сидела рядом с супругом, не поднимая глаз. «Благословил? Опекун, что ли?»

— Почему бы тогда не заплатить отцу? Тело оставлено мне, — он скрестил руки на груди, холодно глядя на Карна.

— Тело и остается тебе, никто не забирает. Нелари, смотри, как он держится за твою смертную оболочку! Еще и торгует ею, с ума сойти! — хрипло рассмеялся Карн.

Я сосредоточенно рассматривала стол. Вмятинка, будто след от горячего. Жалко, красивый. Дорого выглядит. «Храбрый смертный. Зачем он рискует? Тоже хочет получить вмятинку? Между нами что-то было? Ничего не помню. Он кажется очень знакомым и дорогим. И сердце так болит…» Тычок в бок дал понять, что требуется ответ.

— П-пожалуйста, — тихо попросила я.

— Нела, — тихо вздохнул Иркрин, и я увидела, как он сжал кулаки.

— Откажешь ей? — улыбнулся Карн.

— Ей — нет.

— Проводи нас. Остальные могут идти домой, — спокойно и настолько строго попросила Арха, что захотелось тоже убежать куда подальше.

Кон и Карн, только что вольготно развалившиеся на подушках, поднялись, попрощались и покорно вышли. Я от неожиданности моргнула.

Мы остались втроем. Я, настоящая женщина и этот смертный мужчина, вызывавший столько волнения в сердце. «Мне нельзя. Я замужем. Он женат. Что это за чувство? Почему он такой родной? Почему так хочется побыть с этим смертным рядом?»

Я не поднимала головы. «Как же неловко, да еще и при Архе! Я не только искалеченная кукла, так еще и посмела смотреть на другого, женатого!»

От мысли, что предстоит побывать в теле его женщины, дышать становилось трудно. Так волновало. «Помнит ли тело его прикосновения?» Сознание сузилось до мысли, что получится дотронуться до Иркрина.

Я отогнала ее. «Совершенно не о том думаю! Главное, чтобы Эйрин смог устроиться в живом теле. Чтобы у него и у живой мамы все было хорошо».

Но разум оказался бессилен перед истекающим кровью и неуместными чувствами сердцем, которое билось громко и часто, почти как живое.

Хозяин дома проводил нас в спальню. Я остановилась перед собственным телом, сладко спящим в огромной кровати. Арха укрепила чарами сон женщины и выжидающе посмотрела на меня.

Я взяла собственное тело за руки. «Он держал их». В порыве чувств припала к мягким губам девы своими, со стыдом пытаясь поймать вкус поцелуев ее мужа.

— Не губами, Нела. Местом связи, — смутно донесся голос Архи.

Сердце вырывалось из груди. От губ удалось оторваться с трудом. Я дрожащей рукой прикоснулась к связующему тело и душу месту. Растянутое, но пустое. «Когда-то здесь был мой Источник».

Я наклонилась и прижалась грудью к женщине, сливаясь. Тело Лова переходило в живое, и мы становились единым целым.

Странное ощущение возвращения домой. Уютное и родное тело. Ощущения вспыхнули ярко. Гладкий шелк белья. Мягкая постель. Приятная усталость и расслабленность. С каждым вдохом ощущалась жизнь. Тепло стало приятным. Я открыла глаза. Такое… настоящее. Такое чувствительное. Вот только живот начало жечь. В теле Лова Эйрин только немного пек, но вот в живом!

Арха следила за животом через молочное облако своей энергии. Иркрин взял за руку. Вероятно, он хотел поддержать свою жену, но я воспользовалась этим прикосновением. Суховатая, прохладная. Так бережно, лучше любого обезболивающего. Сердце запело. Боль стихла.

«Арха точно заметит. Хотя это тело его жены, так что вряд ли что-то скажет. Главное, спрятать свои чувства позже». Я прикрыла глаза, и в сознании остался только легкий запах молодой листвы, немножко горький от частичек энергии Кона. «Как же он приятно пахнет! Можно к нему сбежать и стать второй женой? Он не похож на безумца. Такой заботливый…» Очень хотелось это тело навсегда. «Вот бы его жена вечно спала, а я притворилась бы ею, чтобы побыть немножко дольше с ним. Эх, мечты. Все-таки я влюбчивая, в маму, наверное. Лучше бы чувства к мужу вспомнила! Но дома так страшно, а здесь так хорошо. Сколько нужно времени, чтобы Эйрин прижился? Сыночек, извини, но можешь устраиваться подольше? Побалуй свою непутевую мамочку…»

Я сжала ладонь сильнее. «Ты мне нравишься. Извини, что воспользовалась телом твоей женщины». Украдкой приоткрыла глаз.

Иркрин не возражал. Наверное, он не заметил подмены. Я с облегчением вздохнула про себя и осмелела. Он очень нравился. «Мне не страшно доверить ему своего сына. Эйрин, тебе тоже по душе твой второй папочка?»

Эйрин тактично молчал, не отвечая на мысленный бред влюбчивой девы. Он просто устраивался в чреве. Я посмотрела через волшебное облако на живот и удивленно распахнула глаза. «У Эйрина брат! Какой же он крупный… сколько ему? Ничего, что так?» Я покосилась на Арху, но та была сосредоточена и не обратила внимания. Видимо, ничего страшного.

Я посмотрела на Иркрина и встретилась с ним взглядом. «Ой! Хотя… Он же считает меня своей женой, верно?» Я улыбнулась ему. А он мне. И погладил по ладони. «Ах! Как же приятно!» Я украдкой погладила пальцем в ответ, покосившись на Арху. Та делала вид, что не замечала.

«Извини, Покровительница семьи. Это нечестно по отношению к Карну, но как можно устоять, когда этот мужчина так осторожно держит за руку, а сердце поет? И тело не совсем мое. Точнее, уже точно чужое».

В животе что-то зашевелилось. Я посмотрела через молочное облако. Крупный братик попытался обнять Эйра. Получил отпор, но все-таки попытки обнять не оставил. Эйр собрал было багровый сгусток в ручках, но рассеял. Видимо, не хотел обижать брата.

— Прижился, — улыбнулась Арха. — Лучше оставить тело поскорее, Источник вредит детям.

Я кивнула.

«Скоро увидимся, Эйр».

Зажмурившись, выбралась из тела. Такое ощущение, будто выскользнула из уютной постели утром, только вместо холода встретила равнодушная безликая пустота. «Живые» ощущения приглушились, пришло чувство полуреальности происходящего. Как раньше, только искорка из живота пропала.

«Да, я мертва. Но мой Эйр будет жить, и мне хватит этого».

— Если захочешь проведать, приходить лучше аватаром, чтобы не вредить Источником, — наставила Арха.

«Я могу прийти снова!» Улыбку едва удалось сдержать.

— Да, Арха.

Я погладила напоследок живот спящей, прощаясь с Эйром и его братом.

— Спасибо, — не поднимая взгляд и стараясь говорить как можно ровнее, чтобы не выдать чувств, я поклонилась телу, а потом и Иркрину.

— Я же обещал, что всегда помогу тебе. Помнишь, ты спросила: «Даже если забеременею?» Тогда казалось таким надуманным, но кто бы знал, — вздохнул он.

В истерзанном сердце, кажется, что-то оборвалось. «Больно! Эти слова…»

— Спасибо, — сдавленно прошептала я и поспешно выскользнула из комнаты за Архой.

Голову переполнили смешанные воспоминания. Тоска в разлуке, нежные поцелуи, прикосновения к спине… Ах, так хотелось снова ощутить, как он гладит по спинке! Именно по спинке, даже когда выросла, и никак иначе. Переливчатый глубокий голос, вечный кашель, вовсе не бритый, а с толстенной соломенной косой, и такой любимый.

«Карн, как ты мог! Ты лгал мне! Точнее, не врал, не уточнил ведь, кого я любила. Неудивительно, что ему не нравились мои воспоминания. Он… Перекроил душу, потому что ему мешали мои чувства!»

Стало жутко и мерзко. «Домой» совершенно расхотелось.

«Чудовище! Настоящее чудовище! Надо сбежать, но как?»

Некстати вспомнилось, как он избил еще живое тело в первый раз, и ужас парализовал волю. Больно, было так больно, и так мерзко, и деться некуда. И повод возник на ровном месте. «Нет, надо для начала хорошо продумать все. Мне нигде не спрятаться от Карна, пока сердце его Источника внутри. Как бы избавиться?»

Я остановилась перед дверью его дома, не решаясь открыть.

— До встречи, Нелари, — кивнула Арха.

— До встречи, Арха, — поклонилась я и все же толкнула дверь.

Из подвала разливался алый свет. «Пишет, наверное. Я же не должна идти к нему, только вернуться домой, верно? Но здесь только комната, где мне изувечили душу, и комната, где меня сделали калекой».

Немного поразмыслив, я решила, что лучше та комната, где сейчас нет Карна. И как можно скорее вернуться к ниточкам. Найти все об Иркрине. Увидеть его снова. И утром прийти проведать Эйра.

«Можно ли прикоснуться к Иркрину аватаром? Нельзя, конечно, но так хочется. Может, подарить ему что-то?»

========== 7. Не для меня ==========

Я не знаю, как дождалась рассвета. Воспоминания возвращались, и пусть швы на душе больно расходились, меня переполнял восторг и предвкушение новой встречи. Знакомство. Чудный голос. Приятная рука. Его забота и подарок. Его рисунки…

Так хотелось увидеть Иркрина!

С первым лучом сбежала аватаром в скрытый дом. Библиотека… Перемешавшиеся в голове воспоминания нахлынули с новой силой. Здесь переписывала книги и строила коварные планы, как добиться внимания занятого любимого. Мечтала о его объятиях, признании и предложении. И все было, было…

Прижала руку к потеплевшим губам, вспомнив поцелуй. Взгляд затуманился, и я, беззвучно рыдая, опустилась на пол. Было. И больше не будет. Никогда не будет. Никогда.

Послышались вздохи и игривый смех, будто отголосок эха, из спальни. Я замерла, сжимая колени.

«Они…

Да, теперь он не со мной. Не особенно он скучает по мне. Может быть, Карн прав, и Иркрину действительно нужно только мое тело? И правильно, Ловам не место среди живых. К тому же я замужем. Но почему он так смотрел вчера?»

Я утерла слезы и зажмурилась.

«Пусть любятся. Сама же так хотела. Но как же злит! Это мой Иркрин! Мой!»

Делать нечего. Надо уходить. Теперь здесь есть место только для них двоих, но не для меня. Не для меня.

«Хватит ли духовных сил пересоздать аватар?

Я открыла глаза и увидела хмурое небо сквозь странные деревья с иголками вместо листьев.

«Получилось!»

Но оставаться в одиночестве сейчас невыносимо. Хотелось тепла, объятий или просто проплакаться.

«Куда бы пойти? Куда угодно, лишь бы к элькринам!»

Я побежала в поселение. Великоватые ботинки звонко шлепали по грязи улиц, марая брызгами залатанное платье. Безликие бараки со светлыми знаменами общины Архи сменились точно такими же, но рыжими. Бараки, бараки, еще бараки. «Конца и края им нет! Все живут так ужасно из-за меня».

Ноги принесли меня в богатый квартал, и бараки сменились небольшими домами на одну семью. Даже красивые. Замедлилась до шага, разглядывая резные наличники и яркие краски. «Это как у местных, что ли? А вот в древнем стиле с рунами. Такое уютное крыльцо! Кажется… Ой».

Запоздало осознала, что лавка теплой одежды принадлежит Ми, и она в доме брата. Я тронула добротную дверь. Убрала руку. Глубоко вдохнула.

«Нет! Только не после того, что я совершила».

Но сзади кто-то подошел и помог открыть. «Видимо, подумали, что ребенку тяжело. Или просто зашли купить что-то». Звонко брякнул колокольчик.

«Ох, сколько народу!»

Я застыла на пороге. Плащи, пальто, платки и кофты, меха странных животных, шарфы и шапки. Цвета всех общин смешались и зарябили, а от гомона покупателей зачесались шрамы на руках. Шустрая Ми, худенькая, словно подросток, эльфийка, мимолетно поприветствовав меня, зачем-то нагрузила горой вещей и затолкала в примерочную.

Посмотрев в зеркало, я поняла, почему. Ветхое платье, когда все кутаются в плащи и шарфы, выглядело странно. Но аватаром не чувствуешь холода, да и не было в детстве ничего, кроме платьев — зачем? Тогда всегда было тепло, а теперь надеть аватаром нечего. «Если бы не мы с Истом…»

Я зажмурилась и помотала головой. Не стоит об этом.

«Спасибо тебе, Ми».

Я перемерила все, вернула на место и засмотрелась на охряно-красный шарф. «Такой яркий и пушистый. Теплый, наверное. Интересно, это из чего?»

— Как мне это пальто? Или лучше плащ? — донесся девичий голос.

— Покажите еще, этот колется Лиру! — заквохтала старушка в изумрудном плаще.

— А мне бы побольше кофту, наела на друидских плодах, — смущенно попросила девушка в светлом.

Ми улыбалась им, кивала, приносила все новое и новое, но успеть одной было невозможно. Я и сама не заметила, как принялась помогать. Принеси, подай, другое, улыбнись, поклонись.

Все приходили с покрасневшими озябшими руками и лицами. Неудивительно, что столько народу в лавке с теплой одеждой — становилось все холоднее, хотя я этого и не чувствовала.

«Ох, чуть не пропустила покупателя!»

Пожилой мужчина разглядывал вещи, но никак не мог определиться. Я подошла ближе и почувствовала тонкий запах гнили. «Сектант! Отмыт, ухожен, одет в пыльно-золотое, как простолюдин из моей общины, но ауру гнили от руны на его спине не перепутаю ни с чем. Проклятье! Ладно, не стоит привлекать к нему внимания, распугает всех». Я поклонилась в знак приветствия и предложила:

— Дядюшка, позвольте помочь! Что бы вы хотели?

Сектант расплылся в улыбке и поклонился, явно косясь на заколку с алым кристаллом в моей прическе:

— Очаровательное дитя! Мне бы плащ потеплее да носочки, чтобы согреть старые косточки.

Прикинув на глаз, сняла с вешалки подбитый мехом местных животных теплый плащ, расшитый золотистыми нитями. Самый теплый и дорогой в лавке, не считая изумрудных вещей богатой лесной общины. «Пусть уж сектант хотя бы разорится немножко, Ми пользу принесет!»

— Попробуйте это, дядюшка!

Сектант померил и стал еще больше походить на благополучного дедушку. Я похвалила:

— Вам очень идет! Вы же служите Неле, верно?

— Да, как раз подумывал открыть храм, место нашел. Я уже стар, мне детишки в радость. И книги люблю, — мечтательно улыбнулся он.

— Дядюшка, возьмите еще шапку и шарф. Тоже с золотыми нитками, — я протянула ему комплект из дорогих.

Сектант послушно надел.

— Вам так идет! А еще кофта пригодится, чтобы не замерзнуть в храме. Хотите посмотреть?

— И вправду…

Я злорадно пользовалась своим положением. Сектант, похоже, догадывался, кто перед ним, и не смел отказать жене Покровителя. Разведя старичка на дорогую одежду на все случаи жизни, я с очаровательной улыбкой упаковала все и предложила зайти еще.

Ми проводила перегруженного покупателя взглядом и тихо шепнула:

— Откуда ты узнала, что у него есть кристаллы?

— Это сектант, — еще тише прошептала я в ответ.

— Проклятье! Много их здесь? — встревожилась Ми.

— Понятия не имею. Будь осторожна с такими вотдедушками-«служителями Нелы».

— Спасибо. Никогда бы не подумала, что он способен на страшные вещи. Взгляд такой светлый, улыбка теплая и искренняя!

— А ты что хотела? Ист же учит своих служителей любви! Они уверены, что делают хорошие дела, — усмехнулась я и поздоровалась с еще одним зрелым мужчиной в пыльно-золотом.

Покупатель тоже поклонился уж слишком низко для девчушки-продавщицы. Ми подошла к беременной женщине в темном и ненароком отвела ее подальше.

Мы пробегали в лавке целый день. Толпа сектантов! В основном, совсем дедушки, несколько чуть моложе. Сколько же их?! И все, как один, представлялись моими последователями! Похоже, сектанты только начали переселяться из междумирья, поэтому и пришли за теплой одеждой в таком количестве. Все они одеты в легкие ткани старого мира, похоже, не рассчитанные на такие холода, как сейчас.

Наблюдая за щедрыми дедушками, другие тоже меньше скупились. К вечеру Ми закрыла дверь на засов, обессиленно опустилась за прилавок и сияя от счастья, начала подсчитывать выручку.

— Ни… — она тряхнула хвостом роскошных каштановых кудрей, — То есть Нела, приходи еще. Разбогатеем!

— Разве ты не богата? — рассмеялась я.

— Я хочу нормальный дом. Это ужасно дорого! — вздохнула Ми.

— Смотри, не перетрудись, — я кивнула на ее выступающий живот.

— Я себя отлично чувствую! Устала только.

— Как там Гай?

— Пропадает в последнее время до самой ночи. Понятия не имею, чем он там занят.

— У старейшин много дел.

— Глава его эксплуатирует нещадно. А Гай и рад, — вздохнула Ми.

— Не грусти. Теперь он хотя бы по ночам дома, верно? — я погладила ее по острому плечу, закусив губу. Как же хотелось тоже ждать любимого дома, чтобы он приходил хоть иногда! Но он не придет. Он там. С другой в моем теле.

— Угу.

— Ми, возьми.

Я материализовала в руках серебристое колье с алыми кристаллами. Ми приняла и удивленно стала рассматривать. Вообще-то цветом секты считался серебристый, об алой части Учения знали только внутри секты. А уж это колье!.. Я поежилась, вспоминая пронзительный взгляд отца, прогнавшего меня. Лучше никому и никогда не знать, за что это подарили мне.

— Поможет общаться с сектантами, — тихо пояснила я.

— Они из-за твоей заколки кланялись так? — рассмеялась Ми.

— Конечно. Подарить не могу, но одолжить на время — вполне. Позже постараюсь достать что-нибудь.

— То есть с этим я сектантка?

— Приближенная к элите секты женщина. Все сектанты — мужчины, — поправила ее я.

— Ну и мерзость!

— Да брось, никто не знает, кроме них. Это скорее для защиты. Кто знает, что у них на уме? Да и прибыль неплохую выручишь.

— И то верно. Сколько их сегодня было, аж жуть берет! Эх, где же Гая носит?! — в сердцах воскликнула она и ударила по прилавку кулаком.

Сердце сжалось, и к глазам подступили слезы. Мучительно захотелось увидеть Иркрина. Пусть даже и с другой, неважно. Просто увидеть.

— Я пойду, Ми.

— Счастливо, Нела!

Я материализовала рыжее вязаное пальто, теплые чулки, охряно-красную шапку с шарфиком. «Вроде бы ничего не забыла? Теперь не выделяюсь». Я грустно улыбнулась, теребя шарф перед зеркалом. «Как же хочется жить!» Все трудились, спешно готовясь к неведомой местной зиме. Я приходила и помогала, но… Но мне на самом деле ничего из этого не нужно. Не покидало ощущение, что это все не по-настоящему.

Я чужая здесь.

Только бы увидеть его. Вдруг взгляд упал на зябко кутающуюся в шаль девочку с корзинкой, заботливо накрытой теплым платком. «Это же!»

Я заглянула внутрь, и сердце забилось быстрее. Крохотные котята! «Точно для него! Это дар Ловов, лесная община, запретившая их держать, ничего не скажет Иркрину. И вообще я могла бы подарить как бы не ему, а его жене. Лучше не придумаешь!»

— Сколько стоят?

— Просто так. А то выкинут, мне жалко.

Я покопалась за пазухой, протянула фруктов, которыми угостили, когда помогала, и пару кристалликов.

— Спасибо, возьму всех! Можно с корзинкой?

Глаза озябшей девочки загорелись надеждой.

— Спасибо! Конечно!

Я подхватила корзинку и побежала к выходу в междумирье. Очень вовремя приметила торговку молоком, и, опомнившись, взяла у нее немного. «Хорошо, что сообразила, а то у Иркрина дома одни фрукты…»

Духовные силы почти кончились. Да и к ночи нужно быть дома. «Успею ли пообщаться с ним?»

Я проверила ниточку Иркрина. Он сидел в гостиной и разбирал бумаги. Его жена спала на ковре рядом, обнимая живот. «Удобно ли будет, если я приду? Нет уж, все равно котят в Обитель Ловов не утащишь!»

И вот туман сменил барьер. А барьер — душистый сад, незапертая дверь, уже вновь заботливо подвешенная на петли, темный холл. Дома! Вот только не у себя. Я прижала к груди корзинку с маленькими сокровищами и прокралась в гостиную.

Иркрин все-таки оторвался от бумаг и подмигнул:

— Приветствую, почтенная Нела! Ну и облик! Не сразу узнал!

Похоже, сон его жены был магическим: он спокойно говорил в голос, не опасаясь разбудить. Я хитро улыбнулась, села рядом и показала содержимое корзинки:

— Я принесла кое-что, смотри!

Он удивленно распахнул глаза, а затем запустил руку в корзинку, поглаживая комочки. Такой счастливый!

— Как назовем?

— Хм… Черненький — Кон, белая — Арха, дымчатый — Ист, трехцветная — Нела, рыжий — Гай… — затараторила я.

— Почему Гай? Тогда уж Эйрол, если именами Ловов называешь! — возразил Иркрин.

— Я хочу, чтобы рыжий был Гай, как братик, — надула губы я.

— Ну ладно! А полосатый? — со смехом спросил он.

— М-м… Пусть будет Иркрин!

— Неплохо ты распорядилась моим истинным именем! — возмутился он и потянул меня за щеку, как в детстве.

— Ну тогда Крин! — легко уступила я.

— Хорошо, Крин, — улыбнулся он, принес золотой энергией откуда-то с кухни миски и налил молока. Похоже, котята были голодными — накинулись, будто в жизни еды не видели. Иркрин с улыбкой следил за питомцами, а я — за ним. Точно не ошиблась. Сколько лет назад его разлучили с кошками? Похоже, для него это стало очень суровым наказанием.

— Кстати, думаю попросить Эрва о покровительстве для нашего Нира.

— Хорошая идея. Он сильный, защитит. Но как лесной Лов относится к тебе после, ну… — я замялась, не решая напоминать об изгнании.

— Кто знает. Решения общины — это дела смертных, они его не интересуют. Все-таки Нир — прямой наследник древнего рода, не должен отказать.

— Ниру тяжковато придется в общине одному, наверное.

— Попросил Эрлина присмотреть. Возьмет ученичка в память о нашем Учителе.

— Смотрю, ты уже все спланировал!

— Ист научил меня беспокоиться о подобных мелочах, знаешь ли, — вздохнул Иркрин и обнял, зарываясь в волосы аватара.

«Нельзя! Этот мужчина не для меня. Но так хочется ответить!»

— Ист… — я осеклась.

«Нет, не стоит говорить об этом».

— Ах, уже поздно! Я как-нибудь зайду еще, — всполошилась я.

— Заходи в любое время.

Я улыбнулась напоследок и вернулась сознанием в истинное тело, рассыпав аватар золотистыми искорками.

Комментарий к 7. Не для меня

https://vk.com/photo602951280_457240141

Котята от Элины Кузнецовой (https://vk.com/blooming_lynx)

https://vk.com/photo602951280_457243643

Ни, Ми и щедрый покупатель от Марины Ветер https://vk.com/kaze_dono, группа https://vk.com/club60129757, инстаграм https://www.instagram.com/marina_veter_art)

========== 8. Награда ==========

Темная комната и тело, затекшее за день, вновь встретили меня. Вот теперь я точно дома.

Привычно хотелось спрятаться от страха, но некуда. Хорошо, что Карн до сих пор безвылазно сидел в подвале, переписывая свое Учение, и я могла побыть одна. А еще, что духовных сил хватало, чтобы поддерживать аватар целый день.

Кажется, Карн говорил, что у всех Ловов свой талант. У кого-то к физической силе, у кого-то к магии, у кого-то духовный. Тогда я подумала, что мой бесполезен, но оказалось, что и у него есть свои плюсы. Даже теперь, когда из-за травм не поколдуешь, я каждый день могла использовать аватар, а ночью смотреть, что запомнила моя энергия.

Наверное, это жалко — растрачивать дар, чтобы сбежать от реальности. Но я не могла иначе. Слишком неуютно. Слишком пуста моя нежизнь в этом доме. Слишком хотелось быть там, со всеми.

В мире происходило так много всего! Пусть я могла лишь смотреть, но это лучше, чем обнимать куклу и вздрагивать от малейших шорохов из подвала.

Сегодня мне попалась на глаза эльфийка. Я увидела, как она притаилась за деревом с добычей, убегая от друида. Шаг, еще один, сейчас заметит!.. Эльфийка поймала друида в золотой кокон Изоляции и убежала, звонко смеясь. «Такая смелая!»

Я следила за ней, и увидела, как она вышла на улицу Дира. Вокруг торговали и трудились обнаженные по пояс снежные эльфы, некоторые с белыми ледяными шкурами на плечах. Лучшие мастера Старого Эрва! Хорошо, что хоть кому-то такие холода по душе.

Эльфийка свернула к какой-то скромной на фоне богатого квартала лачуге, прошла по темному дому на задний двор и показала добычу смуглому эльфенку.

— Смотри кого принесла! Местный зверь, пушистый такой!

Эльфенок отложил недоделанный сапог и цепко осмотрел добычу. Зверек напоминал зайца из Старого Эрва, только мельче.

— Не годится, линяет, — заключил он.

— Да ты что! — возмутилась эльфийка.

— Готов заплатить за мясо. Можешь обрить мех, отдать в общину на валяние и пряжу. Мне не нужен, — отрезал эльфенок и вернулся к сапогу.

— Да ты просто платить не хочешь!

— Я плачу за материал ровно столько, сколько он стоит.

— Элвин! Скряга мелкий! — всплеснула руками эльфийка.

— Ты же знаешь, что не обману, потому и пришла. Вижу, что убила аккуратно, вижу, что это из северного леса укротителей. Верю, что тяжело далась добыча, но мех не годится. Отложи пока охоту, сейчас, похоже, все местные звери линяют.

«Такой юный, и так рассуждает сознательно. Неужели охотница и сама не видит?»

Но охотница, похоже, все-таки и сама знала, что добыча не очень. Она крепко выругалась, помянув родню Элвина до древнего колена, а сама разложила местного зайца и стала потрошить тут же.

Это жизнь, и она полна мелких и крупных забот, счастья и тревог. Наблюдая за другими, я могла пережить вместе с ними волнующие приключения, разделить радость и горе, забыть, где нахожусь. Жизнь в окружении бесплатных золотых искр, кажется, стала легче. Быть может, это немного искупит нашу вину.

Правда, тоже хотелось оказаться там по-настоящему. Хорошо, что я могла днем уходить и быть со всеми. Так легче. Можно суетиться, договариваться, искать. Пусть и понарошку, ведь мне самой ничего не нужно. Разве что сбежать, но этого не могу.

Тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли, и с любопытством ухватилась за того же эльфенка. Он раскраивал шкуру в свете золотистых искр, руки мелькали споро и ловко, завораживая. Работа казалась волшебством. Бусы из клыков на шее медитативно постукивали, а белая шкура на плечах казалась частью самого эльфа.

«Такой талантливый, сколько ему?»

Вспомнилось, как я денно и нощно упражнялась в магии. «Наверное, он тоже хочет стать мастером, столько трудится. Или даже уже стал? Пусть у него все будет хорошо. Пусть его талант не сломает никакое увечье», — мысленно помолилась я.

От мыслей о эльфенке оторвал неожиданный болезненно крепкий поцелуй.

Стало противно и захотелось оттолкнуть. Но надо ответить. Не злить.

«Страшно. Карн закончил работу? Будет ли спрашивать о том, что я делала? Или он следил? А если он узнает, что я вспомнила? Надо вести себя как обычно».

Я приоткрыла рот и коснулась языком в ответ, проклиная свою трусость.

«Как можно целоваться с этим чудовищем? Как-как, чем охотнее, тем лучше, если не хочу, чтобы снова перекроили душу».

Насладившись поцелуем, Карн сел рядом и сладко потянулся:

— Я закончил Учение, Нелари. У меня столько планов! Наши последователи станут частью общества! Разомни мне плечи.

«Твоя секта. И сильно сомневаюсь, что вас примут». Но поправлять я, разумеется, не стала. Недоверчиво покосилась только, села рядом и стала послушно массировать. «Лучше не думать, что может устроить секта. Похоже, это те «служители Нелы», которых я видела в лавке Ми. Так мерзко! Но лучше узнать побольше».

— Чем они займутся?

— Пусть вливаются, прикрываясь служением тебе. Заведут семьи, заживут обычной жизнью. Будут исследовать мир, как и все.

Я не поверила своим ушам. Слова Карна казались непривычно нормальными. «Это точно он? Вроде да. Неужели… Обойдется без боли на этот раз?» Зародилась робкая надежда, но подозрение еще точило.

Он счастливо улыбался. «В моих руках точно нежится безумец, разрушивший мир, и строит планы на мирную жизнь среди тех, кого приносил в жертву? Как вообще так можно?!»

— Нелари, так хорошо… Подожди, я лягу поудобнее.

Он стянул рубашку и лег на живот. Я старательно разминала спину, молясь, чтобы все сказанное им было правдой. «Кажется, правда обойдется на этот раз!» По телу разлилась легкость, захотелось вдруг смеяться. Я поняла, что очень люблю этот день, эту нежизнь и весь мир. «Разве не прекрасно, если он откажется от зла и начнет новую жизнь? Может, и меня отпустит. Я искуплю вину за обоих, только бы перестал!»

— Мы тоже заведем детишек побольше. О, походи мне по спине.

«Каких еще детишек?! Ему? Снова? Хотя это быстро и не так больно, как после ритуала, наверное. А потом я снова смогу оказаться в теле той женщины. Ощутить жизнь. Прикоснуться к Иркрину». Настроение улучшилось.

— Я же уже тяжелая для этого! — рассмеялась я.

— А ты стань помладше.

«Тело Лова тоже можно изменять?»

— Хорошо.

Оказалось, что это несложно и даже духовных сил почти не тратит. Я обернулась девочкой, какой обычно появлялась в мире аватаром. Забралась. Попробовала походить, неловко балансируя. Стало немножко смешно. «Покровитель разрушения просит девочку походить ему по спине? Странные развлечения. Но не жалко. Лучше уж так, чем… Ай, не буду даже думать!»

— Вот так?

— Идеально. Я счастлив.

Карн разве что не мурлыкал. «Ну и ладно, зато странных вещей не болтает. Даже милый сейчас! По нему не скажешь, что он страшный, когда вот так вот валяется».

— Нела, будь такой почаще.

Я как можно естественнее рассмеялась. «Так разомлел! Ну по спине ходить — не целоваться и, тем более, не сношаться. Не так мерзко!»

— Я тебе нарядное платье для этого облика сошью.

— Сошью? Ты что, мои платья все сам сделал?

— Да.

— Ничего себе. А как ты с размером угадал?

— На Эйлира померил.

— Вот оно что! У тебя хорошо получается.

«Покровитель разрушения Ист шьет кукольные платьишки? Что-то это уже совсем странное хобби. Хотя он тогда так ловко залатал мне душу, что верю!»

— Давай мерки снимем. Слезай.

Я спустилась. Карн достал ленту из ящика стола, обмерил, записал на листок и лег обратно — и моргнуть не успела.

— Походи еще.

— Карн, а можно мне подарить украшения Ми?

— Эльфийке твоего брата? Конечно. Посмотри в шкатулке в ящике стола, может быть, понравится что-то.

— Спасибо.

«Такой мирный! Может быть, он и вправду исправится?..» Я с улыбкой ходила по горячей спине. «Мускулистый такой. И что он ко мне прицепился? Красавчик же, нашел бы свое счастье подальше от меня, а!»

Карн лежал молча, прикрыв глаза, и улыбался.

«Что-то совсем не шевелится. Уснул, что ли? Точно».

Я достала шкатулку и стала перебирать украшения. Шпильки, гребни, подвески, цепочки…

«Что бы подошло Ми? Она вроде бы не носит такое. Разве что сережки, точно! У нее всегда очень милые. Но какие выбрать?..»

Массивные в древнем стиле, изящные, как у снежных эльфов, из металла и дерева…

«Я ничего в этом не понимаю, ни разу не носила. Ладно, пусть сама решит».

========== 9. Что ты принесла в наш дом? ==========

Несмотря на еще ранний вечер, в лавке Ми было не протолкнуться. «Сплошь светлые дедушки! Откуда хоть? Ах, это, наверное, из-за меня. Решили по заколке, что лавка с сектой связана». Видимо, теперь, переселяясь в Новый Эрв, сектанты приходили сюда за теплой одеждой. Ну еще бы: среди своих-то они не вызовут подозрений. И колье на шее Ми только подтверждало, что она своя. Завидев меня, Ми махнула рукой, чтобы помогла.

День пролетел в безумном круговороте вещей и лиц. Я без конца таскала со склада новую и новую одежду с золотым шитьем. Хорошо, что предприимчивые подруги Чи и Ми загодя заготовили много. Мы улыбались и продавали все новые и новые вещи «служителям Нелы».

Ми, кажется, не беспокоили ни сектанты, ни заметный живот. Носилась, сияя улыбкой ярче алых кристаллов в колье.

«Хотела извиниться, что сектантов привлекла, а она и счастлива. Хорошо».

К ночи Ми закрыла дверь на засов и легла грудью на прилавок.

— Нела, я точно разбогатею. Мне безразлично, кто они. Это вежливые непроблемные покупатели, которые не скупятся.

— Поздравляю, Ми! — рассмеялась я и выложила перед ней горкой сережки с алыми кристаллами.

— Это вместо колье. Выбери, что понравится. Можешь хоть все забрать, только чужим не давай.

Глаза Ми загорелись интересом. «Похоже, не ошиблась», — обрадовалась я. Она вернула колье, сняла свои серьги и бросилась примерять новые перед зеркалом, забыв про усталость. Кажется, ей шли вообще все, подчеркивая изящные эльфийские уши.

— Они чудесны! Правда можно все? Где ты такие берешь?

— Это лично Ист сделал. Бери, — улыбнулась я.

— Ловы с тем, кто их сделал! Я готова носить их, не снимая!

Я материализовала шкатулку с оставшимися украшениями.

— Если хочешь, можешь и отсюда взять все, что понравится.

Ми покопалась и покивала:

— Да не, сережки только. Они чудесны, надеваешь и сразу будто сил прибавляется!

— Рада, что понравились. Тебе очень идет!

В лавку со склада заглянул здоровый рыжий детина в фартуке.

— Братик!

— Гай!

Он скользнул взглядом по нам, задержался на ушах Ми, и его лицо перекосило.

— Какого Иста здесь происходит?! Откуда здесь эта дрянь?! — он в ужасе схватил сережки с прилавка.

— Не дрянь, а сокровище. Смотри, сколько здесь оставили сектанты! — Ми приоткрыла ящик под прилавком.

Эмоции на лице Гая сложно было описать словами. Я потупилась. Конечно. Он всей душой ненавидел секту и ее Покровителя. Но его сестра продалась врагу, а теперь еще принесла беременной жене то, чем ей заплатили за это.

Гаю наверняка были безразличны кристаллы, заработанные Ми. Но она так радовалась. Он молча сжимал сережки в трясущемся кулаке, поглядывая то на них, то на счастливую жену. Постояв немного, опустил их обратно.

А на меня так и не посмотрел.

— Ист с этим. Пусть хоть какую-то пользу приносят.

Видимо, ему было неудобно что-то говорить против. И действительно — сережки ведь украшение, не более. Гай и Ми обнялись так нежно, так… Смотреть, как они счастливы, было неловко и больно. Я сложила колье в шкатулку и помахав на прощание рукой, развеяла аватар.

Карна не было. И хорошо, кажется, зря торопилась. Вот только что брат отводил от меня взгляд, больно ранило. «Он прав. Зачем смотреть на сестру, если вышла замуж за Покровителя секты, с которой он столько боролся? Я после такого, наверное, и не сестра вовсе».

Стало очень мерзко, и я тряхнула головой, отгоняя мысли.

«Проверю своих новых «служителей». Ох, как же все затекло! Надоело лежать». Я забралась с ногами в кресло с высокой спинкой.

Сектанты мирно обустраивались. «Что-то среди них много «молодых» — разве не все стареют от скверной энергии Иста? Или что, зелье молодости выпили? Наверное, так и есть».

Секта не скупилась. У каждого из «молодых» полноценный дом, а не комнатка, как у большинства переселенцев в Новом Эрве. «Дедушки» в основном занимались храмами Нелы и помогали другим, а «молодые» ухаживали кто как умел за девушками.

«Это что, поручение секты, что ли?»

Рассмеялась.

Похожи на нормальных молодых мужчин, порядочных и при деньгах. На внешность и достаток невест сектанты, похоже, не смотрели, разве что молодых старались выбирать. Толстые, тощие, прыщавые, кривые и косые — вообще неважно. Я никогда не видела столько странных избранниц разом, сколько сегодня. Наверное, сосредоточились на целях полегче.

Другие устраивали храмы. У меня внезапно появилось огромное количество «ревностных служителей»! Улыбчивые дедушки со светлыми глазами, присматривающие за детишками, обучающие простой народ, выдающие и переписывающие книги — по нескольку сектантов на храм.

А вот еще «простые работяги» или даже волонтеры везде, где только можно было придумать.

«Это точно те же элькрины, которые с восторгом кромсали живьем юных девушек? Куда пропала их кровожадность?»

Осмотрев ниточки энергии, я не нашла ни одного сектанта, который не вел бы образцово-показательный образ жизни. В сердце закралось подозрение. Возможно, они прерывали связь со мной, когда творили что-то нехорошее? Или притаились?

Я переключилась на настоящих служителей. Их меньше, даже обидно. Зато в храмах появились портреты. Разные, но на всех мы с Истом смотрелись исключительно гармонично и были преподнесены с самой лучшей стороны. Я так вовсе казалась святой, чуть ли не светилась. Не поддаться влиянию работ очень сложно!

Похоже, элькрины верили этим волшебным портретам. Или, быть может, Ловам в целом. Служили, молились, кланялись почтительно. «Иркрин, что ты творишь? Даже я поверила тебе!»

Вспомнилась белая папка в его спальне. Невольно улыбнулась. «На твоих работах вся душа нараспашку. Вот только я совсем не такая чистая, как ты нарисовал. Такие ужасы сотворила!»

Откуда-то поползли разговоры о Лове Неле, очаровавшей Иста и спасшей дочь простого барда от несчастной судьбы. Стало больно, пусть это и слухи. «Да, папочка прогнал меня. Я не его дочь, его дочь с моим любимым в моем теле».

Выступили слезы, но продолжила проверять, и услышала о том, что Ист, вдохновленный супругой, ступил на новый путь и увлек сектантов за собой. «Обелили и его заодно! Почему это не вызывает ни у кого сомнений? Все настолько верят Ловам? Или просто папочка знал, как и через кого распространить нужные слова? Или не папочка теперь?»

Комментарий к 9. Что ты принесла в наш дом?

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457243488

========== 10. Ценить то, что есть ==========

Я проверяла ниточки до утра. «Столько знаю теперь!» Кажется, в теле Лова все запоминалось намного лучше. Жаль только, у смертных не было и не могло быть ничего дельного о том, как противостоять Ловам.

«Можно ли бороться с Карном? Нет, конечно. Я и раньше была слабой, а теперь и вовсе калека. Я мертва, и все, что могу — помогать живым быть счастливыми. Как же хочется увидеть Эйра с Ниром! Но так больно видеть, что они в чреве другой женщины. Той, которая заняла мое место рядом с Иркрином. Я так люблю его, столько ждала, пока он признает меня взрослой, пока закончится исследование, а потом и строительство барьеров, столько, столько, столько… Но разве мертвым можно любить? Как я могу претендовать на него? Ладно. Мне хватит просто быть рядом. Помогать растить наших детей. Хотя бы днем сбегать из этого страшного дома».

Слезы хлынули ручьем, и я обняла колени.

«Я не хочу так. Хочу жить. Хочу обратно в свое тело. Хочу сбежать из этого страшного дома, от этого страшного Лова».

Слезы лились и лились.

«Почему я плачу? — всхлипнула я. — Я ведь уже не живая. Какая разница?»

А разница была. Лову тоже больно. Лову тоже страшно. Лову тоже хочется счастья.

Взгляд упал на ветвь искаженного жасмина на столе. Ветка, застывшая во времени, упорно распускалась серыми жутковатыми цветами, несмотря на оползающую с ветви гнилую растрескавшуюся кору и свернувшиеся листья. Подарок брата.

«Я буду бороться!»

В неожиданном порыве чувств выхватила духовный нож из ящика стола.

«Просто вскрыть плохо сросшиеся энергетические каналы и срастить заново, да ведь?»

Руки задрожали.

Страшно.

Я смотрела на нож и с ужасом вспоминала, как им причинили мне столько невыносимой боли в первый день здесь. Поежилась.

«Ладно. Нужно восстановиться, тогда получится сбежать!»

Я поднесла нож к левой руке.

«Ну же, глупышка! Ты хочешь сбежать или нет?!»

Вздохнула.

«Режь. Ну! Вскроешь спайку и сможешь колдовать!»

Прикрыла глаза, сжала покрепче нож и вскрыла самое узкое место энергетического канала в руке.

«Больно, как больно!»

Слезы хлынули ручьем. Закусила губу, пытаясь отдышаться, и стала рассматривать результат. Крови почти не было — помогала регенерация, подаренная Источником мужа. Но душа теперь нестерпимо ныла. Рассеченная спайка медленно стягивалась.

«Нет, не зарастай!»

Я поспешно запустила энергию по вскрытому каналу, закусив губу от боли. Но спайка стягивалась все равно, зарастая сильнее прежнего. Я в панике подрезала ее снова.

— Ш-ш-ш…

Во рту почувствовался металлический привкус — прокусила губу.

«Чепуха, хоть немножко отвлечься. Ну же, давай, родимая!»

Но спайка не поддавалась, будто назло мне зарастая все сильнее.

Надрез.

Боль.

Зарастает.

Еще надрез.

Удержать!

Не вышло.

Снова!

За окном посветлело.

Обессиленная рука опустила нож. Верить не хотелось, но все указывало на то, что Хранители взяли равноценное возмещение за использование их сил.

«Я останусь калекой навсегда? Это моя расплата? Не то что бы я не заслужила такое. Скорее, напротив, это очень мягкая плата за разрушение мира, но…».

Расхохоталась, утирая слезы.

«Я приняла треть ядра старого мира. Теперь мой Источник мощнейший среди всех Ловов, а я самая беззащитная из всех. Лов, который не может пользоваться собственной энергией! Не смешно ли?»

Я устало уперлась лбом в столешницу.

Даже если уже мертва, неприятно положить жизнь на обучение магии, а затем лишиться всего. Даже если мертва, больно оттого, что нельзя быть с любимым. Даже если мертва, страшно, что Карн накажет.

Хотя какая разница в этом доме, на что я когда-то положила жизнь и кого любила?

Все равно мечты о счастье недостижимы, и каждый новый порыв приносит лишь новую боль, погружает в отчаяние глубже.

Не лучше ли обойтись без боли?

Я сжала в руке занывший обрубок нити, связующей душу и тело. Мне никогда больше не стать живой. Пора принять реальность. Я стала Ловом. Я заплатила за возможность близких спокойно жить дальше, защитив их своим послушанием. Хорошо, что Карн хотя бы не вспоминает о моем обещании принести клятву, и я могу быть самой собой хотя бы в мыслях, сохраняя иллюзию свободы. Да и после ритуала оставил в покое. Буду иногда ходить ему по спинке и всего-то. С близкими видеться могу. Куда бежать, зачем рисковать?

Я опустевшим взглядом посмотрела на испачканный нож, вытерла его и сложила на место.

Все правильно. Зачем зря страдать? Да, я не смогу стать даже тенью себя прежней. Но еще не все потеряно. Стоит ценить то, что есть. Пока есть.

Я жалко улыбнулась и нащупала ниточку связи с Иркрином. Тот работал за столом, заваленным бумагами в гостиной. На его коленях лежала голова спящей Ни, волосы которой он задумчиво перебирал, скользя взглядом по строчкам очередного отчета.

В сердце защемило.

«Я ведь могу навестить его, верно? Обсудить планы на устройство детской, например. Или поинтересоваться состоянием Ни. Да, вполне». Я бросила взгляд на свежий шрамик на руке. Ценить то, что есть. Все верно.

========== 11. Слишком много деталей ==========

Пусть я никогда не смогу сбежать. Иркрин подарил мне глоток свободы, и было бы глупо не воспользоваться им. Уже светло. Можно вновь вернуться к живым. К любимому. Хотя нельзя прикоснуться к нему, можно просто побыть рядом.

Я вновь проверила золотистую ниточку энергии. Иркрин все так же работал за столом, заваленным бумагами. Ни спала рядом, обнимая живот, котята играли друг с другом на ковре, но Иркрин и ухом не вел. «Слишком занят, дел по горло». Я чувствовала, что если приду, только помешаю. Как и в детстве… «Хотя я же много знаю от своих ниточек. Может быть, получится помочь? Просто тихо посижу, разберусь на месте».

Аватар материализовался в этот раз очень точно — прямо рядом с Ни. Теперь, когда я была сознанием так близко, наконец-то смогла разглядеть, что Ни хмурилась, и услышать, как она едва слышно постанывала во сне. «Она мучится! И как я не замечала? Это же очевидно — рядом таз с настойкой из морозного корня, а под ней подстилка из энергии, чтобы не было пролежней».

Стало очень горько. «Это я виновата. Если бы не попросила, Иркрин бы не разрешил передать Ни плод, если бы не… Но ведь тогда бы мой Эйр погиб! Прости, Ни. Скоро это кончится».

Я отжала полотенце в тазу и протерла вспотевший лоб спящей. Аватаром почти не чувствую температуры, но вроде бы горячая. Я потрогала котенка, сравнивая. «Вроде бы котенок теплее. Или нет?»

— Спасибо, и живот тоже, — раздался голос позади, и внутри все перевернулось.

Невольно обратила внимание, что руки Иркрина красные и шелушатся, будто обветрены, хотя он и сидел дома — видимо, морозным корнем протирал регулярно. «Как я не увидела раньше? Думала только о себе!»

Я распахнула свободный халат на Ни и обтерла выступающий живот. Даже мне он казался теплым. «Красный, точно ли все хорошо?» Приложила ладонь. «Как вы там, Эйр и Нир?» Но дети не ответили. Видимо, устали от жара.

— Извини, — потупилась я.

— Арха говорит, скоро станет легче. А пока чары сна облегчают боль, морозный корень спасает от жара. Ненадолго, правда.

— Понятно. Я протру еще, не беспокойся.

— Спасибо за помощь, — Иркрин потер испорченные руки.

— Работы много?

— Очень. Рук не хватает, — вздохнул он.

— Почему бы просто не разрешить женщинам работать? — предложила я.

— Это не запрещено. Просто так традиционно сложилось в общине Кона, что женщины занимаются хозяйством.

— Не запрещено, ага! Ты бы знал, чего я наслушалась, когда пыталась получить работу после экзамена! — вскипела я, припоминая сомнительные вакансии «для девушек».

— Могу представить. Зачем ты пошла искать работу, когда я предложил тебе быть моим ассистентом? Не хотела?

— Прости. Я восприняла это как опеку, не хотела нагружать тебя.

— Мне нравилось с тобой работать.

«Иркрин всегда так заботился обо мне. Вырастил, выучил магии, работу дал, слова против не говорил, даже когда совсем наглела!»

Мерзкое воспоминание о том, как Карн в ответ на непослушание избил, проступило стыдным горьким пятном на сердце. А еще лишил возможности заниматься тем, чему я с таким восторгом училась всю жизнь.

«Я не ценила. Принимала заботу и талант как должное и желала большего, пока не потеряла все. Что же, попробую еще немного». Я облизала губы и робко спросила:

— Предложение еще в силе?

— Разумеется! Хочешь поработать?

— Ох, спросила, не подумав. Рада бы, но… — я беспомощно осмотрела свои руки.

— Впрочем, предлагать такое Лову, даже не знаю, — замялся он. Видимо, понял неправильно.

— Очень хочу, если можно, — поспешно закивала я.

— Пожелания по зарплате?

— Помогать мне с общиной и дальше.

— Это запросто.

Опустила голову. С губ почти сорвалось: «Как же я тебя люблю!». Нельзя. Я переборола себя и улыбнулась:

— По рукам.

— Тогда можешь приступать. Твое Учение само себя не распространит, — подмигнул он, погладил прикорнувшую на коленях трехцветную кошечку и вернулся к бумагам.

Я улыбнулась, запахнула халат на Ни и взялась за кисть. Теперь у нас был еще один повод встречаться. А потом вместе вырастим детей. Да, вполне хватит того, чтобы просто быть с ним рядом. Его объятия и ласки, конечно, приятны, но имеем что имеем.

Ревниво покосилась на спящую на коленях Иркрина кошку и уткнулась взглядом в собственное Учение. «Все-таки завидую страшно. Но ничего. Ни же тоже моя часть, верно? Можно сказать, что сейчас я полностью вместе с любимым. Просто… Ну, по частям. Это детали. Надо работать».

Вывела первые руны. Вспомнилось, как раньше кисти, ведомые магией, могли переписывать быстро столько Учений разом, сколько со своей нынешней скоростью успею только за год, наверное. Но и это тоже детали.

Я тряхнула головой. Слишком много деталей!

Комментарий к 11. Слишком много деталей

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457243489

========== 12. Все не так плохо ==========

Как и всегда в последние дни, мы работали в гостиной. Здесь все напоминало о счастливом прошлом. Пушистый изумрудный ковер, на котором я так любила поваляться. Крепкий стол, который так берег Иркрин, а я в детстве то горячее ставила, то проливала, то сама с ногами забиралась. Он прощал все, ворчал только и просил больше так не делать.

Провела по вмятинке на столе. Это я чайником постаралась, вспомнила теперь.

Хорошо тогда было, а теперь… Делать вид, что переписываю Учение, украдкой наблюдая за любимым — вот и вся моя «жизнь». Да, хотелось большего, но ведь нельзя. Если только помечтать.

Иркрин заботливо обновил сонные чары на Ни. Я засмотрелась на его отросшие волосы. «Вот бы тоже его подстричь, как Ни!» Я почувствовала себя виноватой. «Она мучится из-за меня, а я мечтаю о ее муже. Но сделать ничего нельзя, что теперь, не мечтать, что ли?» Иркрин вместо работы внезапно заговорил:

— Нела, я должен узнать о возможностях Иста. Хочу укрыть тебя где-нибудь, где он не найдет.

— Ах, милый! Забудь, я сама разберусь, — неловко рассмеялась я.

По жилам потек ядовитый ужас. Я слишком хорошо помнила, что бывает, когда идешь против мужа. «Иркрин еще верит, что я смогу сбежать? Он хоть представляет? Я бессильна. Ист страшен. И сердце его Источника всегда со мной, не спрячешься».

— Одна голова хорошо, а две лучше.

Сознание плыло и путалось от обрывочных воспоминаний. Нож. Пылающие алым глаза. Грубые руки. Прикосновения там, где нельзя. Хотелось сжаться, спрятаться, заплакать.

— Он найдет меня везде, где пожелает, — я покачала головой.

— А если…

— Иркрин, мне достаточно, что я могу быть твоим ассистентом. И того, что частичка меня может подарить тебе мои чувства, — поспешно перебила я, борясь с паникой.

— Ты не хочешь вернуться?

— Хочу, но это риск. Сначала я думала стать сильнее. И я даже стала, — затараторила я, накручивая косицу на палец. — Но ты знаешь…

Я вытянула дрожащую руку и с трудом выпустила пару вспышек энергии. «Все, чему училась, теперь бесполезно!»

— Найдем способ восстановиться.

— Я уже пробовала, — руки заныли. — И так, и так. Не получится. Давай оставим все, как есть. Все не так плохо.

Он протянул руку, видимо, желая успокоить, и я испуганно отдернула свою. «Нельзя». Иркрин вздохнул.

— Не так плохо?

— Карн занят, ему не до меня. Почему бы не порадоваться тому, что есть? Мы можем видеться. Можем вместе исследовать новый мир. Можем вырастить наших детей. А магия — это ведь не так важно, верно? — спросила я, разглядывая стол.

«Не так важно, как же! Это было для меня всем. Но я найду новый смысл жить. Например, видеть тебя, Иркрин».

— У меня сердце кровью обливается, когда я думаю, что он уже сделал и может еще сотворить с тобой.

— Тело Лова все равно бессмертное. Если я буду соблюдать простые правила, Ист будет спокоен. Все, как мы хотели! — натянуто улыбнулась я и развела руками.

— Ты правда так думаешь?

— А что мне остается? Попытаться сбежать и потерять все? Ай, давай не будем о пустом! Лучше посмотри, сколько о новом мире узнала!

Я передала конспекты того, что собрала с ниточек энергии. Иркрин отодвинул их и нахмурился:

— Для меня неприемлемо, что ты торгуешь собой из-за моей слабости. Я буду искать способ.

— Иркрин, я ведь уже продала себя. И вовсе не из-за твоей слабости, а потому что сама так решила. Что было, то было. Если тебе неприятно смотреть на меня, я могу уйти.

Он потер лоб. Подумал-подумал, вздохнул и открыл записи:

— Нет уж. Что ты там говорила о мире, ассистент Нела?

— Скоро выпадет снег, было бы здорово сходить посмотреть. В исследовательских целях, — подмигнула я.

— Да… Это… Как раз хотел попробовать запечатывать чарами времени снег и использовать позже, — кивнул он.

— Соберем образцы.

— Обязательно.

Мы обменялись натянутыми улыбками. Повисла томительная пауза. Наконец я через силу отвела взгляд в сторону, нервно облизнула губы и уткнулась в документы своей общины. Снова неловкая пауза. Я начала неверным голосом:

— Еще нужно продумать учебную программу…

— Да.

Я ощущала на себе его тяжелый взгляд. «Ну уж нет, если позволить высказать все, что он хочет, я прямо здесь расплачусь. Кому от этого станет легче? Он же сам все понимает, потому и молчит. Причем здесь вообще его слабость?! Надумал себе. Просто мне не повезло стать избранницей слишком могущественного существа, да еще и досадно растерять все свои и без того небольшие силы. Не надо беспокоиться еще и об этом, Иркрин. Ты и так сделал даже больше, чем мог».

Разговор не клеился. Дел много, но мысли совершенно не о них. И мы все чаще замолкали, зная, о чем на самом деле хотелось бы поговорить, но не стоило.

Наше мучения длились до тех самых пор, пока Арха не появилась аватаром рядом с Ни.

— Почтенные, позвольте осмотреть.

— Приветствую, Арха! Конечно, — кивнул Иркрин и переложил спящую поудобнее.

«Она ведь знала, что Ни будет плохо! Не могла не знать! Почему разрешила это? Почему не сказала ничего?»

Я покрепче сжала одну руку другой. Рядом с этой женщиной я чувствовала себя ничтожной. «Стыдно обвинять ее. Арха смотрит за состоянием моего же тела. Правда, потому, что ей тоже нужны внуки. И все же она вступилась за меня. Разрешила мне стереть брачную руну, если захочу. Только это ничего не дает. Вроде бы и помогла, но недостаточно, чтобы что-то изменить. Хотя, какой ей смысл вообще помогать мне? Не все ли равно, что будет с чужой девушкой? Да она просто осталась в белом, сделав этот жест. Ханжа! «Ничто не держит», как же. Ай, толку! Мне ничего уже не поможет».

Я беспомощно смотрела на тело, в которое никогда не смогу вернуться. «Ист сохранил его только для того, чтобы выносить каких-то внуков для Кона! Как я сразу не поняла, что все не может быть так просто? Хотя какая разница? Я уже мертва. Моя связь с телом разорвана, а его существование лишь дарит мне сводящую с ума несбыточную надежду».

Раздался спокойный голос Архи:

— Состояние неплохое. Но оболочка Источника до сих пор очень слабая, похоже, унаследовал от Карна.

Я посмотрела на живот своего тела сквозь молочное облако энергии Архи. Нет, теперь не моего тела. Тела Ни, жены Критира. «Ах, столько деталей! Не знаю, чье это тело, но для меня это мои дети. Точнее, наши с Ни. И Иркрином».

— Все-таки лесные девы — отличные матери. Еще многих сможет выносить, как отдохнет, — улыбнулась Арха, поглаживая живот спящей.

«Ей действительно нужно только это. Неужели ей совсем не жалко Ни? Не жалко, конечно, не жалко. Когда из моей души вырезали то, что теперь стало Ни, я кричала целый день, звала, умоляла. Не услышать в крохотной Обители Ловов мои вопли было невозможно. Все знали. Но никто не пришел на помощь».

— Эй-эй, моя жена — не средство для ваших внуков! — нахмурился Критир.

«Это бесполезно, любимый».

— Кон хочет еще внучку. Вряд ли получится его отговорить, — покачала головой Арха, обновляя сонные чары на зашевелившейся, тихо постанывающей Ни.

Я опустила взгляд. «Такая ханжа. «Потому что хочет муж», как же! Извини, Ни. Извини, Иркрин. Это всеиз-за меня. Из-за того, что я родилась с Источником, но оказалась слишком слабой, чтобы защитить себя и вас. Ах, если бы можно было просто отказаться от этого! Быть рядышком. Душой и телом. Целой. Без всяких проблем!»

========== 13. Первый снег ==========

Время шло. Карн все не появлялся. И хорошо. Пусть со своей сектой развлекается, а не со мной, «семью» и «счастье» строит. Пусть и дальше его секта храмы мне открывает, учит полезным вещам бесплатно или недорого. Хоть немного искупят нашу вину.

Поначалу я с подозрением относилась к сектантам. Не доверяла и сейчас. Но сколько бы я ни проверяла ниточки, благостные дедушки оставались благостными дедушками. Добры к детям и их родителям, учат грамоте и магии от мала до велика, книги в библиотеке нормальные, никаких Учений Иста нет.

Да и приметила, что за моими храмами, открытыми сектантами, присматривала община Эйрола: в каждом свой «ученик» сидел. Хотя, быть может, хитрый старик-Глава просто отправил поучиться забесплатно?

Иногда я видела, как в храмах дежурил Гай, забавно сосредотачиваясь. Но больше пропадал в междумирье: пути к местам, где поселили друидов, эльфов и великанов сами себя не достроят. Работы много, а внутри мира, тем более по размытому дождями бездорожью, слишком уж далеко. Можно было бы отложить, но проводящие кристаллы, найденные великанами в горах, нужны в такие холода как никогда. Да и сады друидов раскинулись далековато, на плодородных землях — в лесах странных деревьев с иголками вместо листьев, окружавших столицу, все росло плохо.

Дни с Иркрином, заботой о Ни и котятах переходили в ночные перебирания ниточек в полном одиночестве. Комната уже пугала не слишком. Когда Карна не было, а жизнь переполнялась счастливыми встречами с любимым, все дурное забывалось.

Правда, немного беспокоило, что Ни до сих пор чувствовала себя плохо, и ее усыпляли. Но Арха говорила, что все в порядке, и как бы цинично это ни было, меня даже радовало, что Ни постоянно спит. Боль притупляли чарами, здоровье в безопасности, покормить и убрать пару раз в день несложно. Для успокоения совести я перекладывала и растирала Ни как можно чаще. А сама могла побыть рядом с Иркрином и не делить его ни с кем.

И вот сегодня явно настал тот день, когда ярких воспоминаний должно прибавиться. Ночью в Новом Эрве выпал снег, те самые холодные белые искорки, о которых так много рассказывали строители. Правда, я не чувствовала аватаром большую часть того, что ощущали живые, но как же красиво этот снег переливался в лучах местного солнца! Прелесть.

Я материализовалась в доме, помогла убрать за Ни, обмыть ее и растереть морозным корнем. Сейчас чары обновим, на подстилку уложим, а потом гулять!

Кольнуло чувством вины. «Мы пойдем развлекаться, а Ни будет спать в одиночестве? Это все из-за меня. Но что я могу изменить?

Тяжело не двигаться, даже если спишь постоянно. Хорошо, что Иркрин эту подстилку придумал. Эх, Эйр оказался жарче, чем я думала! Бедняги Ни и Нир. Даже Арха развела руками.

И все равно Ни лучше в последнее время. Она уже реже стонет во сне. Арха говорила, что скоро можно будет снять чары. А пока спит, нужно наслаждаться временем с любимым!»

Я помогла уложить Ни поудобнее, переплела ей растрепавшиеся косы, мурлыча под нос прилипчивый мотив. Рядом с Ни пристроились греться подросшие котята, и Иркрин погладил их с настолько милой улыбкой, что я залюбовалась.

— Разве от кошек ей не станет жарче?

— Станет. Но она любит с ними лежать, даже если жарко, когда не спит. Пусть будет. Повязки с морозным корнем хватит, чтобы сбить жар. Она отдохнет здесь, пойдем работать?

— Иркрин, там снег выпал! Красота такая, ты не представляешь! Пойдем скорее, тебе же нужен был корм для котят?

Он замялся, но подумал и кивнул.

— Подожди немного, соберусь.

***

В теплом плаще и темной шапке с шарфом Иркрин выглядел непривычно. Высокий и массивный. Ему даже шло — скрывало болезненную худобу. Я шла с ним за руку в истинном облике, притворяясь женой. Конечно, даже аватаром не смела переходить границы дозволенного, но ведь сквозь варежки прикосновения не считаются?

Сердце трепетало. Вокруг носились дети и кутались взрослые. Смех, веселье и искрящийся снег, прекрасно! Кажется, Иркрин тоже был рад, улыбался. «Мой Иркрин. Только мой».

Эта вылазка грела душу и вдохновляла «жить» дальше. «Не все так плохо. Я действительно почти свободна. Любимый со мной. Хоть немножко. Хотя бы с аватаром. А потом еще детей вместе вырастим, им с Ни пригодится помощь».

Хотелось большего. Хотелось выбраться из этого проклятого дома и забыть Иста. Хотелось жить с Иркрином. Хотелось носить для него Риннира под сердцем.

День пролетел незаметно. Смеркалось.

— Знаешь, в юности я был в Ледяной пещере, где жили снежные эльфы, — кутаясь в шарф, глухо сказал Иркрин. — Ледяные глыбы, изморозь, иней, и все переливается в свете волшебных огней. Красиво и чудовищно холодно. Может быть, если подсветить, здесь будет так же?

Он выпустил золотистый всполох из руки. Снег вокруг и сосульки на деревьях засияли.

— Красиво, — выдохнула я.

Захотелось обнять, но нельзя. Зато можно любоваться тем, как он запускает новые и новые потоки золотых искр, оживляя темный лес и припорошенные снегом дома.

— Дядя, покажи еще! — потянул его за рукав ребенок.

Женщина шикнула и поспешно оттащила сына.

— Я тебе!..

А Иркрин запустил еще. И еще. Я сжала крепче его руку сквозь варежку. Вечерело, и золотые искры цветами, каскадами, животными и рунами разукрашивали хмурое небо.

Вокруг нас собралась уже небольшая толпа, и Иркрину стали помогать, добавляя энергию других Ловов.

Как красиво!

На домах вокруг зажглись тусклые светильники — не на кристаллах, простые огни из щепок, замедленные чарами времени. И все равно уютно. На снегу отблески теплые такие…

Только рано стемнело почему-то. Почему дни короче стали? Но с солнышком не поспоришь. Пора домой. Я посмотрела, как рассыпается искорками цветок жасмина в небе и грустно улыбнулась Иркрину.

— Спасибо за этот день! Мне пора. До завтра!

— До завтра, — улыбнулся он и закашлялся.

Снова захотелось обнять, но нельзя. Я рассыпала аватар и сжала кулаки истинным телом.

Отсутствие Карна создавало иллюзию свободы от контроля. Так и подмывало натворить дел! Лучше не стоит. Я и так в теле Ни сильно рисковала. Если всплывет, да еще и не в чужом теле, аватаром, меня могут навсегда и наглухо запереть. Лучше не поддаваться соблазну.

Материализовала варежки и сжала одну свою руку в другой. Это не считается плохим поведением, верно? Мы просто отправились за кормом для котят, шел снег, а так ведь теплее, верно? К тому же сквозь варежки! Воспоминание грело. «Ой, мы же корм так и не купили! Ну ничего, у Иркрина есть запас». Я хихикнула в кулачок.

Комментарий к 13. Первый снег

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457243725

========== 14. Ты сама-то веришь в то, что говоришь? ==========

Дверь хлопнула, и я услышала быстрые шаги. «Вернулся!» Сердце сжалось. «А если узнает? Нет-нет, я же ничего запретного не делала. Все будет хорошо».

Я поднялась и церемонно поклонилась. Он уже в комнате сменил облик с гнилого старика в рванье на молодого мужчину. Завоняло страшно. Как он не чует? Я прикрыла нос рукой. Он повалился на кровать и похлопал рядом:

— Так устал. Пойдем ко мне.

Я растерянно смотрела на него. Он выглядел грустным. Что-то не получалось? Это хорошо или плохо? Ничего, повод отвлечь и успокоить.

— Я помну тебе спину и все пройдет, — ласково предложила я.

Карн без лишних слов стянул рубашку. «Вот ведь! Отличный способ из детства. Спасибо тебе, Иркрин». Я стала поглаживать и растирать. «Чем же он занимался? Кто его знает».

— Посильнее, — попросил он.

Я начала старательно мять. Карн расплылся в улыбке:

— Да, вот так.

Млея, он неожиданно обратился в свой предсмертный облик седого покрытого шрамами мужчины. Я удивилась, но продолжила.

— В истинном облике даже приятнее! Вот бы еще ощутить твоей энергии, как раньше.

Я закусила губу.

— Не могу больше так.

— И ладно. Чувствую себя таким живым рядом с тобой! Даже спать захотелось.

— Поспи. Сон — лучшее лекарство от усталости, — кивнула я.

— Ложись рядом, Нелари.

Я устроилась с краю и накрыла нас пледом. Карн перевернулся и обнял, сжав в руке грудь. Противно так. И больновато. Над ухом раздался булькающий хриплый шепот, заставивший вздрогнуть:

— Приятная такая. Не уходи завтра никуда. Хочу побыть с тобой, соскучился.

— Х-хорошо.

«Но ведь завтра я обещала прийти снова. Послать весточку? Нет, слишком опасно».

Карн уснул, обнимая. «Со спины не видно. Может, представить любимого? Хотя нет, не похож. Совершенно не похож. Такой горячий. И запах пряностей. И шумное дыхание от перерезанного когда-то горла. И эти грубые руки. Не получится».

Я тихонько вздохнула. Вот бы к Иркрину. Запах чистого тела с примесью молодой листвы. Ласковые суховатые руки. Чудесный переливчатый голос. Я проверила его ниточку. Он рисовал портрет в очередной храм с сосредоточенным выражением на лице. «Не хочу, чтобы ты рисовал меня с ним. Нарисуй меня с собой, как раньше!»

Снова вырвался вздох. «Спасибо тебе за помощь. Благодаря твоим работам поверили мне».

Я не стала отвлекать его и начала проверять другие ниточки. Ничего интересного. Разве что местные Нового Эрва, раньше добродушно торговавшие, почему-то вдруг напряженно стали воспринимать элькринов в последнее время и сегодня отказались торговать совсем.

Ми, раньше закупавшая у них шкуры и пряжу, срочно отправилась искать замену в дальних деревнях местных. Ничего не говорили, просто отказались торговать и все. Мне даже с сетью ниточек ничего не удалось выяснить: в поселениях не было не только моих служителей, но и элькринов вообще. Стали видеть в нас опасность? Кто-то что-то сделал им? Они догадались, что мы не их расы? Кто бы знал.

Под утро от проверки ниточек меня оторвал хриплый шепот:

— Доброе утро, Нелари.

— Доброе, — глухо отозвалась я, потихоньку приходя в себя.

Карн прижал к себе.

— Хочу найти способ дочистить тебя. Я ведь обещал.

Я похолодела. «Вот чем он занимался, да? Опыты с душой?»

— Н-ничего страшного, меня ничего не беспокоит.

— Зато беспокоит меня.

— Ты ставишь опыты на местных? — с подозрением уточнила я.

— Да. Их души очень похожи, только Источников нет. Местных никто не считает. Но вот если начнут пропадать элькрины, будут ненужные волнения.

— Это ужасно!

— Это замечательное исследование!

— Это жестокие убийства.

— Они не умирают. Только личность разваливается. Сначала им просто больно. Потом они начинают искать потерянный кусок и пытаться вспомнить. От этого расползаются все более глубокие трещины и постепенно душа разваливается на части. Но знаешь, в чем волшебство? Если вернуть извлеченный кусок в основу души, он прирастет сам и постепенно заживет. Даже пришивать не надо. И трещины закроются.

— Это ужасно! Перестань делать это! — я сжала голову руками, невольно вспоминая, что довелось пережить здесь.

— Я хочу, чтобы ты была полностью моей. Ты ведь вспомнила все, верно?

Я занервничала. «Он следил? Пожалуй, дарить котят и приходить к Иркрину, пусть и не переходя границ, было слишком опрометчиво! Выдала себя с головой!»

— Я… п-полностью твоя, Карн.

— Нет. Твоя душа полна его следов.

— Я соблюдаю твои правила. Дарю тебе ласку. Этого мало?

— Мало. Мне не нравится, что ты думаешь о нем. Давай почистим тебя снова.

— Как в тот раз? — севшим голосом уточнила я.

— Да.

— Тогда ты оставишь опыты на местных?

— Если ты забудешь о нем — да.

— А можно… Обезболивающее? Что-нибудь?

Паника забрала последние силы. Захотелось прилечь. Исчезнуть. Все равно не сбежать. «Нет, надо бороться. Но как?»

— Ты же изучала работу с душой. Не получится.

— Но я ведь вспомню снова.

— Поэтому и ищу способ покончить с этим раз и навсегда.

— Карн, не трогай мою душу.

— Не ты ли пообещала подарить ее мне, если Иркрин будет счастлив с другой, подобной тебе? Я тогда целый день провозился с тобой, неблагодарная!

— Он несчастлив. Ему нужна я, — твердо сказала я.

— Ах вот оно как. Давай я покажу тебе, как он несчастлив? — зловеще сказал Карн и достал зеркало Кона.

Он протер рукавом мутное стекло, проявляя изображения.

— Смотри, как он несчастливо сшивает ее душу. Как несчастливо отпаивает лекарством. Как несчастливо кормит с ложечки. Как несчастливо облизывает ее перемазанное лицо. Как несчастливо дает ей срезать его холостяцкие косы. Как несчастливо усыпляет, когда ей плохо. Как несчастливо сношает ее. Страдает, бедняжка!

Я опустила взгляд.

— Спроси у него сам, счастлив ли он рядом с ней.

— Даже спрашивать не надо, смотри сама, — он еще раз протер зеркало Кона, показав, как парочка валялась на постели.

— Я счастлива.

— Я тоже.

Я сжала кулаки. «Это не считается! Понятно, что он не будет говорить Ни, что несчастлив с ней! И вообще он был счастлив в тот момент, наверное. Но ведь Иркрин хотел спасти и меня. Меня? Он… Ему просто жалко? Или он вправду меня любит? Он же вполне хорошо живет себе, верно?»

В горле встал ком.

— Я не готова поклясться прямо сейчас.

— Я и не заставляю. Хочу, чтобы ты сделала это сама. Но ты глянь-ка, ради кого упрямишься. Ему нужно от тебя лишь тело, Нелари. Он пришил к нему кусочек души, чтобы живой выглядела, и доволен.

— Это не так, — тихо возразила я.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — рассмеялся Карн.

«Верю ли я? Подожди, какая разница, верю или нет? Я ничего не нарушала, а он собирается истязать меня снова. Почему? Это несправедливо. Не хочу! Боюсь!»

========== 15. Я не тюремщик ==========

Я поднялась с кровати и сжала кулаки. Нашла в себе силы посмотреть в пугающие глаза. Все такие же черные с равнодушными алыми отблесками в зрачках. «Все ведь как договаривались! Как он смеет?!»

— Верю. Да, я верю в то, что говорю! Иркрин искренне заботился обо мне. В его руках я росла прекрасным цветком. А ты… ты! — я схватила искаженную ветвь жасмина со стола, подаренную когда-то братом.

— Ты сделал меня такой. Отравил своим дыханием. Запер в клетке. Не давал прикасаться к нему. Заставил сделать ужасные вещи. Надругался. Искалечил. А сейчас даже думать запрещаешь!

— Так вот как ты ценишь мою заботу, Нелари! — Карн сел и покачал головой. — Я защитил тебя. Подарил тебе прекрасную одежду и высокий статус. Сделал сильнее. Отдал тебе самую свою сущность. Наполнил тебя любовью наших Создателей. Дал возможность стать матерью. Тебе не стыдно говорить мне такое?

— Мне не нужно ничего из того, что ты сделал для меня! Я об этом не просила! Мне нужна лишь свобода! — возмутилась я.

— Ах, вот оно что! Ну что же, Нелари. Я не тюремщик. Можешь идти.

Я удивленно моргнула и с подозрением спросила:

— Правда?

— Иди. Сотри руну Архи со лба, если хочешь. Ты свободна.

Жутко. Я прижала к груди запечатанный чарами времени искаженный цветок. Что-то было не так. Не могло быть все так просто! Но я все же материализовала на себе форму общины Кона, медленно сняла обруч Архи и стерла руну со лба. Карн следил с интересом. «Пожалуй, я ему много наговорила, даже как-то неудобно… Надо бы извиниться и поблагодарить, что отпустил».

— Все, готова? И куда ты пойдешь?

— Домой.

— Станешь его второй женой?

— Без разницы.

— Следующими моими подопытными станут жена твоего брата и он сам.

— Как же правило о невмешательстве?!

— А они не умрут.

— Ты с ума сошел, — прошептала я, закрыв рот руками.

— Сможешь ли ты защитить своих близких? Ты оскорбила меня и собираешься опозорить, сбежав из моего дома. Думаешь, Эйрол защитит вас? Или Кон? Или ты сама, быть может?

Я похолодела.

— Не тюремщик, говоришь?

— Конечно нет. Мир так устроен, что слабые подчиняются сильным. Кто же виноват в том, что твои старшие плохо воспитали тебя? Нужно вести себя соответственно положению. Я дал тебе все. Будь благодарной и покорись мне.

Я сжала кулаки.

— Я покорилась тебе. Вела себя послушно. Дарила тебе ласку. Но тебе этого мало! Что же еще ты ждешь от меня?

— Того, что ты станешь только моей. Душой и телом. Разве я так много прошу? Просто быть благодарной искренней супругой!

— Любви нельзя добиться угрозами и силой, — прошептала я.

— Иди уже, Нелари. Незамужней женщине не следует приходить в дом к одинокому мужчине.

— Но ты угрожаешь мне! — возмутилась я.

— А ты настолько глупа, что до сих пор смеешь перечить мне! — развел руками Карн.

Я посмотрела ему в лицо, но не увидела ни капли сомнений или сожаления. Кажется, даже и вовсе не злился. Как вообще можно так спокойно говорить подобное?!

«Да он попросту развлекается! Как же мерзко».

Сомнений в его угрозах не было. Этот больной и вправду способен на это.

========== 16. Если бы была благодарной ==========

«Что ж, развлекать этого безумца не в первый раз. Жаль, что и не в последний. Папочка. Братик. Ми. Племяшка».

Я вздохнула и, решаясь, прижала руки к груди. В горле застряли слезы. «Мне придется попрощаться со всем, что есть. С Иркрином. С воспоминаниями. Может, так будет и лучше. Ничего. Жизнь близких бесценна, а мое положение ничто не изменит. Не стоит упрямиться».

Я медленно опустилась на колени, поклонилась и поцеловала ноги.

— Карн, извини. Я буду… благодарной.

— Уже лучше. Но искренности не хватает. Разве так дарят себя?

— Я буду покорной, — стараясь не закипать от скучающего равнодушия в его голосе, я еще раз поцеловала в самую ступню, а затем в другую.

— Не испытывай мое терпение.

Я украдкой утерла несвоевременную слезу и со вздохом сказала:

— Я буду с тобой душой и телом.

— Ты даже клятву нормально произнести не можешь! Давай правильно и на древнем, как положено.

Я сжала кулаки, пытаясь проглотить ком в горле. «Он спровоцировал меня ради этого?! Как я глупа! Провела с ним столько времени, но до сих пор будто верила в своего «друга Карна» и вела себя так неосторожно с ним!»

Бросила взгляд на искаженный цветок и сдавленно произнесла на древнем:

— Я хочу принадлежать тебе душой и телом.

Руна Архи ожгла лоб, отпечатываясь намного крепче, чем в прошлый раз. Карн был все также спокоен внешне, только с последним словом клятвы в глубине черных глаз ярче полыхнул алый огонек.

— Приведи себя в порядок и проси прощения, как следует, Нелари.

Руки и ноги стали будто ватными, но что-то придавало сил двигаться. Страх? Клятва? Безысходность? Я переоделась в алую рубашку, расчесала волосы и сколола гребешком. Наряжаться даже успокаивало. Любила при жизни покрутиться перед зеркалом, и украшения нравились. И чудесные рубашки хотелось примерить. Не для Карна, конечно, прихорашивалась тогда, но не все ли равно теперь? Я села на полу и стала разминать и облизывать ноги. «Даже чистые. Ловы не потеют? Но все равно так унизительно».

— Да, вот так намного лучше, — Карн вернул мне на голову обруч, прикрывая руну Архи. Потревоженный ожог заныл.

Я молча ласкала его ступни. «Все же поклялась, и так скоро. Ай, на что я надеялась? Сразу было понятно, что ничего не выйдет. Ладно. Я еще увижу своего любимого. И вообще, Карн со мной не так плохо обращался, пока не помнила ничего».

— Достаточно. Покинь тело, почистим тебя.

Я задрожала, сжавшись комочком на полу.

— Ты оглохла?

Я прикрыла глаза и выпустила душу из тела Лова.

— Да оно еще глубже в основу вросло! Ты издеваешься?

Я молчала.

— Отвечай, когда спрашивают, — напомнил он.

— Я виновата, Карн.

— Вот, уже лучше.

Духовный нож коснулся, и все мое существо обратилось воплощением боли. Я закричала. Нож отняли, и острая боль сменилась ноющей. Я приоткрыла глаза и увидела, как Карн положил в рот полупрозрачный кусочек и съел.

— Больно?

— Да.

— Была бы благодарной, не было бы больно.

Я, трепеща, смотрела на духовный нож в безжалостной руке, приносивший столько боли. Кусочек за кусочком. Я не выдержу, точно не выдержу! Боль переполняла, смешиваясь с блеском ножа и страшных глаз с огнем в глубине. Я кричала и не слышала себя, только ощущала горячее дыхание из перерезанного когда-то горла.

Уже и не помнила, не сознавала, как Карн затянул последний шов и дал восстанавливающее зелье.

— Больно?

— Очень.

— Это потому что ты плохо себя вела. Возвращайся в тело и впредь веди себя хорошо.

Я прикрыла глаза. Очень больно. И спать хочется. Кажется, опять забыла что-то важное. Но сейчас не до этого.

========== 17. Более важное дело ==========

Полумрак развеивал блеклый утренний свет. Теперь уже почти не больно, только в груди ныло, и слабость разбивала. Швы, кажется, сняли.

«Почему я спорила с Карном? Я же знала, что он опасен. Надо осторожнее. Даже не помню, о чем уже. Ну ладно. Нужно проверить, как дела в мире. Кстати, зачем? Я же живу в Обители Ловов, какое мне дело до забот смертных? В голове полный беспорядок. И слабость такая, духовных сил почти нет».

Я сжала голову. Мягкость волос успокаивала.

«Как у мамы… Мамы? Ах, да, мамы уже давно нет. Зато есть отец и брат. Точно. Я хотела зачем-то уйти и наговорила ужасных вещей мужу. Он разозлился и угрожал расправиться с близкими за оскорбление и позор. Как я вообще посмела так поступить с самим Покровителем разрушения?! Не в себе была, что ли? Как они?»

Я отыскала ниточки отца и брата. От сердца отлегло. В порядке. Гай на стройку перевелся. Хорошо.

«Ой, что это с Ми? Ей плохо? Ах, это!»

Старушка Чи склонилась над ней, что-то ласково бормоча.

«Надо сказать брату. Наверное, Чи и Ми не до этого сейчас».

— Гай, — тихо позвала я по ниточке. — Ми рожает.

По воспоминаниям мама с виду не мучилась. Но обычно бодрая Ми подозрительно побледнела и морщилась. Похоже, у эльфиек не так, как у лесных дев. Кажется, ей очень больно.

«Ми, держись!»

От присмотра за Ми оторвал хлопок двери. «Вернулся». Стало жутко. Я поднялась с кровати и вежливо поклонилась.

— Здравствуй, Нелари. Помоги мне расслабиться, я устал.

«Такой волнительный момент! Но как возразить?»

— Карн, Ми рожает. Хочешь посмотреть?

— Каждое мгновение кто-то приходит и уходит, — он пожал плечами и лег.

«Ладно. За Ми присмотрят. Все равно ничем не помогу».

Я нехотя оторвалась от наблюдения за ниточкой и занялась спиной. Карн млел.

«Как же там Ми? Ладно, лучше не отвлекаться и не злить Карна, тем более сейчас, когда близкие так уязвимы».

Мять, пытаться поддержать крохами энергии сквозь перебитые руки. Кажется, вот здесь любит, где раньше связь с телом была.

«О, задремал!»

Я хотела создать аватар, но духовных сил не хватило. Оставалось только следить через ниточку.

Кажется, Ми стало лучше — улыбалась. Или просто взяла себя в руки и старалась держаться, как и всегда? Но прошло мгновение, она замолкла и схватилась за простыню с такой силой, что стало не по себе.

Брата рядом еще не было. А Ми тихо звала его. «Где он там?»

Я переключилась на другую ниточку.

— Дурачье, куда ломишься! Руки помыл? Новую одежду нашел? Хочешь помочь или навредить, несешься так? Заявиться в плаще с въевшейся гнилью — отличная идея, — ворчал Ог, и сам торопливо умывался.

— Спасибо, спасибо, — Гай в полной растерянности оттирался, зачем-то «побрил» несуществующую щетину…

«Может, я его зря позвала? Сейчас только панику наведет».

Наконец Гай под присмотром отца собрался, тихонько прокрался и взял Ми за руку. Та почувствовала и открыла глаза:

— Гай!

— Я с тобой, Ми.

— Угу.

Ми опять сжала руку Гая. Она помолчала, кусая губы, а потом прошептала:

— Гай. Если я умру, не вздумай спать со своим голубым другом. Я тебя с того света пришибу, обещаю.

Гай растерянно захлопал глазами. Ог улыбнулся в бороду:

— Дочка, постарайся уж выжить. С того света неудобно.

— О Ловы, да не спал я с ним! И не сплю! И не собираюсь! И не думаю об этом! — возмутился Гай.

— Не шуми, — цыкнула Чи.

— Да ни с кем я не сплю, — простонал он.

Я растерялась. О ком они? Ми сжала руку Гая снова.

— Заткнитесь! Все!

Смутно увидела истинным телом, как Карн шевельнулся и сел. Поспешно вернулась сознанием к нему.

— Еще, милый?

— Теперь ноги.

Я спустилась на пол и принялась массировать его ступни. «Какой же чепухой занимаюсь! Неужели ему вообще все равно?»

Украдкой посмотрела на него и встретилась взглядом с тлеющими углями зрачков.

— Да, смотри. Мне так больше нравится. И языком помоги, хорошо получалось.

Когда смотришь в глаза, думать, что это чепуха, уже неудобно. Показалось, что он слышит все, о чем я думаю, и сковал страх.

— Я действительно слышу, — кивнул Карн.

Внутри что-то надломилось. Разум опустел. Я старательно не думала ни о чем. Кроме его ноги. И другой ноги. И страшных притягательных глаз.

— Рад, что ты начала думать о своем деле. Правильный подход, — похвалил он.

«Но!..» Я оборвала мысль и задрожала. Ступня. Палец. Другой палец. И эти глаза. Он с жуткой ухмылкой наблюдал.

— На тебе многовато одежды. Сними платье.

Я развязала пояс и стянула серебристое одеяние, аккуратно сложила на сундук и осталась в рубашке.

Почему-то без одежды стало еще страшнее. Так неловко! Прикрыться хочется.

— Можешь продолжать. И в глаза смотри.

Его взгляд пугал и завораживал. Карн ужасно сильный, а я лишь слабая калека. У него были мечты и цели, а я не помнила своих.

— Твоя мечта — принадлежать мне, а цель — служить, — подсказал он.

Я не спорила. От этих дурманящих глаз начало казаться, что так и есть. Он позволил мне подняться по ноге выше. Затем еще выше. И еще. И еще. И еще. Взгляд уперся в волосатый мешочек кожи и напряженный член.

«Это…»

— Я не разрешал тебе отводить взгляд.

Я поспешно посмотрела в глаза.

— Поскольку ты прервалась, придется начать сначала.

Покорно опустилась к ступням. Я горела в алом пламени его зрачков. Все существо трепетало. Желала принадлежать ему и служить. Или не желала? «Нет, так думать нельзя! Ах, эти глаза, растворяешься в них. Кто я?»

— Это правильный подход. Запомни это ощущение. Ложись, я овладею тобой в награду за твои труды, — хрипло похвалил он.

Все так же не отводя глаз легла на спину и пропустила в себя, обняв ногами. Я была его частью. Теперь на самом деле! Он владел мной. Приятный трепет души от единения и болезненные ощущения тела. И эти глаза. Я не помнила себя. Все мое существо было подчинено его сознанию.

— Да, вот так. Тебе хорошо. Смотри еще. Потеряй себя.

Мне было вовсе не хорошо, а больно, но разум одурманивался, и хотелось верить. Стало неловко. Я невольно прикрыла глаза и сразу ощутила резкую боль, грудь ожгло будто хлыстом. Я распахнула их и увидела поток алой энергии. Хриплый шепот:

— Смотри.

Смесь боли и дурмана, алый блеск притягательных черных глаз опустошали. Меня больше не существовало. Был только он и принадлежавшее ему тело, наполненное семенем.

— Молодец. Теперь закрой глаза.

Я прикрыла их и почувствовала, как руки развели и приковали к кровати. Как тычком в грудь перекрыли возможность отслеживать ниточки и разговаривать со служителями.

— Не открывай глаз, пока я не вернусь.

Послышались удаляющиеся шаги. Щипало грудь. Между ног вытекало семя. Огненные зрачки застыли в сознании. Я вся была в них. Боялась думать и трепетала. Не помнила, кто я. И только в груди болезненно ныло, напоминая, что я есть. Что я не часть этих дурманящих глаз. Что у меня где-то в глубине спряталась и своя воля.

Я прислушалась к голосу в душе и внезапно осознала, что на мне применили сектантскую технику внушения. Все совпадало — требовала зрительного контакта, подавляла волю, закладывала в душу жертвы нужные заклинателю мысли и желания.

«Но это же сильно вредит душе! Он пытался сломать меня?!»

Я тихо вздохнула.

«Меня зовут Нела. Я осталась с Карном, чтобы защитить своих близких. Подарила ему свою душу и тело, но не позволю уничтожить свою сущность!»

Усилие воли, еще одно, жуткая боль. Страшные глаза в сознании рассыпались. Никто не сможет сравниться, пусть даже и с ослабленным духовным Ловом во внушении! Вот только так больно. И совсем не осталось духовных сил.

Напомнили о себе затекшие руки. Между ног было неприятно грязно и мокро. Пахло семенем.

«Как он обращается со мной!»

Я неловко повернулась на бок, едва не вывихнув руку. Плечо заныло.

«И не видно ничего. Нет, глаза все же лучше не открывать. Не провоцировать».

========== 18. Пусть спит ==========

На боку стало немного удобнее. Сознание от недостатка духовных сил расплывалось, и я сама не заметила, как уснула.

Благоухающие кусты жасмина и деревья с аппетитными плодами, теплое оранжевое солнце Старого Эрва, шелковая травка… Ничего не болит, так славно! Откуда-то из-за кустов доносился смех вперемешку с незатейливой мелодией флейты.

Я выглянула и увидела златокудрого юношу в окружении очень похожих на него лесных дев всех возрастов.

«Покровитель мира!»

Кто насвистывал, кто слушал, кто танцевал, кто пел. Им так весело!

Я робко следила за ними. Разве так бывает? Или в заповедниках всегда так? Хотелось к ним. Они такие же мертвые, как и я, но счастливы. Вот куст прошел сквозь полупрозрачный живот девы, а она и не заметила.

«Может быть, и мама здесь?»

Безумно захотелось увидеть маму. Я всматривалась, но среди похожих друг на друга дев не видела ее.

«Даже если я ее встречу, что ей скажу? Что продалась и вышла замуж за Покровителя секты? Что разрушила наш мир?»

Стало стыдно. Я потупилась. Мягкая травка успокаивала, и я сжалась на ней в комочек, тихо всхлипывая.

«В воспоминаниях каша. Помню, что в детстве было хорошо, мы играли в лесу и разоряли кухню. А потом я уже взрослая оказалась в секте. Так плохо себя вела, вспомнить страшно! Как я выросла? Где была все те годы после потери дома? Не помню».

Из-за куста доносился смех, похожий на эхо, и задорная мелодия. А я лежала и понимала, что чужая здесь. Я виновата. Я слаба и не могу танцевать. Но даже слушать, как веселятся другие, успокаивает.

«Эх, Покровитель мира, почему же ты спишь?

Помоги мне, предок! Я твое дитя. Я тоже хочу веселиться, петь, играть на флейте и танцевать. Хочу дарить любовь и счастье тем, кто мне нравится. Даже если так виновата, хочу…

Может быть, подойти? Поможет ли он?

Но он так счастлив среди лесных дев. Если проснется, будет ли рад узнать, что они почти вымерли в искаженных лесах? Что мир, который ему снится, разрушен? Что его любовник женился?

Пусть спит».

Корсет впивался, я стянула неудобное платье и осталась в одной рубашке. Все равно в кустах никто не увидит.

«Как же здесь хорошо, Покровитель! Какой чудесный сон. Можно побыть еще немного здесь? Я не хочу просыпаться. Когда проснусь, увижу страшного мужчину, который снова сделает больно.

Кто-то зовет. Не буду отвечать. Я сплю здесь. На травке. Под кустиком. Ай!»

Грудь ожгло.

Я проснулась и встретилась взглядом с пылающими алым страшными глазами.

— Когда зовут, надо отвечать.

Я кивнула. Руки и ноги затекли и не чувствовались. Свежий след от жгучей энергии неприятно щипало. «Сколько я проспала?»

— Собирайся, пойдем знакомиться с нашим сыном.

Руки и ноги развязали, но они не слушались. Закололо.

— Ты глухая?

— Нет. Пошевелиться не получается, затекло все.

— Помочь разогнать кровь?

Карн занес руку с алой энергией. Я округлила глаза и попыталась прикрыться непослушными руками.

— Стой! Уже отходит. Сейчас.

С трудом села, а затем и встала, чуть не упав. Стянула порванную рубашку и поняла, что перемазана в семени. Почиститься не могу — контроль над энергией ужасен, и Карн торопит… Ладно, под одеждой незаметно. Пахнуть может только. Но под плотной тканью, наверное, не слишком.

Я накинула первую попавшуюся рубашку, залезла в серебристое одеяние, едва подтянула корсет и подвязалась широким поясом.

Карн нетерпеливо и больно собрал мне волосы, сколол шпилькой и подхватил на руки.

— Пошли, копуша.

Я опустила взгляд. Сын, какой у нас сын? Помню только, как он грел мне живот, а потом пропал. И сейчас живот печет. У нас будет еще ребенок?

Комментарий к 18. Пусть спит

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457243491

========== 19. Теперь у меня есть Эйрин ==========

Карн нес меня сквозь туманное безликое междумирье, срезая зыбкими тропами. Я прикрыла глаза. «Страшно немного. И почему-то еще спать хочется. Разве недостаточно поспала?» Я пристроилась на груди мужа и задремала.

Снова Покровитель мира с девами. Отдыхают на мягкой травке всей оравой, я тоже с ними полежу.

Разбудил хриплый голос:

— Эй, просыпайся, мы пришли.

Я открыла глаза и увидела, как мы проходим через причудливый иллюзорный купол. Какой красивый барьер!

За ним оказался огромный деревянный дом, окруженный садом. «Будто в общине Эрва. Как тут уютно! А этот аромат!» Карн вошел в дом сквозь незапертую дверь с деревянной табличкой: «Ловам вход только аватаром!»

Я захлопала глазами. «Мы же истинными телами! Ну ладно». Карн уверенно пронес в полутемную комнату и опустил на ковер перед двумя маленькими лежанками. Рядом сидели Арха с Коном. Аватарами. Я закусила губу. Неловко нарушать правила. Открыла было рот, но Арха приложила палец к губам. Я кивнула и посмотрела на лежанку. Два малыша лежали вплотную. Крупный и румяный ребенок со светлым пушком на голове обнимал того, что поменьше — бледного с темными кудряшками. Двойня!

Хорошенькие. Я села рядом и улыбнулась. В комнату вошел высокий худой мужчина с коротким хвостиком светлых волос. Какой-то он знакомый, вот только вспомнить не получается.

Он подошел ближе и сел между мной и Архой, чуть задев мою ногу сквозь платье. Деревцем немного пахнет. Яблонькой. Как во сне. Приятный. Тоже пришел на малышей посмотреть?

Малыш покрупнее вдруг заплакал. Мужчина быстро подхватил его на руки и с улыбкой отчитал низким переливчатым голосом:

— Ну ты и обжора, Нир. Может, дашь маме хоть немножко поспать?

«Ну и голос!» В животе все перевернулось. Я присмотрелась к малышу в его руках, который не желал умолкать, требуя еды, и запоздало осознала, что это далеко не новорожденный. Нир слишком крупный. «Сколько я проспала?»

Я перевела взгляд на мальчика с темными влажными кудряшками. Поменьше на фоне брата, но тоже никак не выглядел только что появившимся на свет. Если тот Нир, значит этот Эйрин. Нир орет как резаный, а этот спит себе. Похоже, ему не привыкать. Бледненький. И пот на лобике. Ему плохо! Ну да, он эньека, вон Источник багровыми всполохами пробивается в груди. И искорки золотые от меня. Милашка, полный любви!

Милашка открыл глаза, но орать не стал, только обаятельно улыбнулся, протянул ко мне ручки.

Я улыбнулась в ответ и взяла его. Эйр деловито ощупал грудь. Кажется, он остался недоволен тем, что не может достать ее из-под платья. Он так укоризненно смотрел, что стало неудобно. И молока у меня нет. Я растерялась и посмотрела на Арху.

Она протянула бутылочку с запечатанным чарами времени теплым молоком. Я предложила малышу, но он отпихнул и нахмурился, сжимая грудь сквозь платье. Сильный!

— Эйр, у меня там нет ничего. Ну же, кушай, — я ловко затолкала соску в уже приоткрытый для возмущений рот.

Малыш стал есть, но смотрел на меня, как на предателя, теребя грудь. Я вздохнула. Мне бы хотелось, конечно, покормить, почувствовать себя живой, настоящей матерью, но откуда возьмется молоко?

— Не веришь мне? Попробуй. Убедишься сам, что там ничего нет.

Я потянулась назад, чтобы ослабить шнуровку платья, но встретилась взглядом с Карном. «Ах, точно, здесь же есть и другие! Совсем глуплю».

— Не делай ерунды.

Я кивнула и потупилась. Никак не получалось до конца проснуться и привести мысли в порядок.

— Эйр такой горячий.

— Оболочка Источника окрепнет годам к семи-восьми. А если в Карна пошел, то всю жизнь плохая будет, — кивнула Арха.

Я посмотрела на жаркое чудо. «В детстве будет слабеньким, как я». Немного помучив бутылочку, малыш уснул.

«Почти не поел! Ну и ладно. Наверстает, как подрастет. Теперь у меня есть Эйрин. Жаль, что проспала столько. Но теперь проснулась и хорошо позабочусь о нем».

— Приходите в следующий раз аватарами. Не портите детей, — отчитала нас Арха.

Я кивнула. В этом старом доме, пахшим деревом и жасмином из сада, так славно! Малышам наверняка хорошо здесь.

— Карн, можно я буду и по ночам приходить к детям? — тихонько спросила я.

— Можно. Только аватаром.

— Хорошо.

«Но найдутся ли у меня силы на аватар? Даже сознание в теле поддерживаю с трудом. Духовные силы будто утекают». Клонило в сон. Я уложила малыша на место, прислонилась к мужу и задремала. Снова эта чудесная роща. Разбудил сильный тычок в бок и тихий хриплый шепот в ухо:

— Еще раз уснешь при родителях, получишь.

Я кивнула и выпрямилась. Но как же хотелось спать! Невольно встретилась взглядом с внимательно следящим Коном и потупилась.

— Надо передать ребенка, — сказал Карн.

— У Ни молоко может пропасть. Есть еще время? — тихо спросила Арха.

— Почти два месяца прошло.

— Пойдем, — Арха вздохнула и поднялась.

В бок снова ткнули, и я поняла, что должна идти. Карн и Кон остались с Эйрином, а встревоженный хозяин дома с Ниром на руках увязался за нами.

— Нела, — тихо позвал он, и в животе все перевернулось.

Я не решилась ответить и поспешила за Архой. Он замолчал и не звал больше. Полутемный коридор привел нас в спальню, где в кровати спало мое тело.

— Без улучшений? — спросила Арха.

— Да, — кивнул хозяин дома.

Арха вздохнула и покачала головой.

— Я возмещу, чем смогу. Можно рассчитывать на мою помощь для детей и их детей.

Я слилась с телом, и почувствовала, что отголосок души в нем ослабел. «Осколки души без основы не могут продержаться долго?» Тело затекло, но не так, как в Обители Ловов. Не было ни ноющих пролежней, ни онемевших рук и ног. Просто неудобно немного. Я потянулась и поворочалась. Эта искорка не жглась, как Эйр когда-то. То теплела, то холодела, но приятно.

Живот окутало молочным облаком, Арха присмотрелась.

— Девочка. Зачатки оболочки Источника даже есть, крепкая будет.

Улыбнулась, глядя на малышку. Интересно, что у нее за Источник такой? Невесомый, духовный, что ли? От лиловой энергии веяло умиротворением. Хотелось помечтать.

Я рассматривала искорку дочери, но никак не могла понять, что значит ее имя. «Инсирь» — мечтательная искорка. Или искорка надежды? Но и все на этом. Ее сила правда в мечтах?»

— Никак не приживается, — нахмурилась Арха. — На ночь бы оставить.

— Без проблем, — кивнул хозяин дома.

Сердце радостно трепыхнулось в предвкушении, но я поспешно одернула себя. «Я замужем. Нельзя. Будет больно, если плохо себя вести».

А мужчина взял меня или, скорее, свою жену, за руку. Прохладная ладонь. Так бережно. Так спокойно. Так приятно.

========== 20. Что лучше? ==========

Почему-то я чувствовала себя в безопасности, так непривычно.Может, из-за прохладной руки смертного. Может, из-за присутствия Архи. Может, потому что Карна рядом не было. Очень хотелось спать, но Карн сказал, что в присутствии его родителей нельзя. Или в смертном теле можно?

— Спи, если хочется, — будто читая мысли, разрешила Арха.

И я послушала. Но мне не снилось обиталище лесных дев. Мне снился мужчина рядом со мной. Мы нежно целовались, лаская губы друг друга и чуть касаясь языками, и он осторожно прижимал меня к себе. А я его. Сердце билось громко и часто, и едва мы отнимались друг от друга, как хотелось припасть снова.

«Нельзя!»

Но устоять невозможно.

«Ладно. Это лишь сон».

И я целовала его в ответ все более и более жадно, и прижималась все крепче. Он пах свежей листвой, и был таким ласковым, таким головокружительно-бережным, когда прикасался к отзывчивому хрупкому живому телу.

— Спасибо, матушка, — раздался над ухом хриплый голос, и плечо больно сжали.

Сон растаял, и ужас сковал меня.

— Выбирайся. Пойдем домой.

Я не смотрела ему в глаза, только неловко покинула живое тело. Сформировать оболочку Лова получалось плохо, не хватало духовных сил. Я с ужасом осознала, что просвечиваю.

«Плохо. Карн будет недоволен».

Но он лишь накинул на меня роскошный серебристый плащ и взял на руки, даже не угрожая. Сердце трепыхнулось в робком восторге. Я благодарно уткнулась носом в плечо.

Мы вышли в междумирье, и меня снова сморило. Он не будил. Прекрасная роща. Я сидела под яблонькой, такая же нагая, как и все девы вокруг, с Эйрином на руках, и кормила его переполненной молоком грудью. Он пил жадно и осторожно. Как хорошо. Спокойно.

Разбудило прикосновение ложки к губам и хриплый голос:

— Пей. А то так и будешь спать.

Я выпила три ложки и вернулась в грезы с Эйром. Он наелся молока и прижался к груди, обнимая горячими ручками. Я гладила его по влажным от пота кудряшкам и улыбалась. «Так реалистично. Это сон? Или мы правда где-то есть?»

***

Пробуждение настигло в страшной маленькой комнате Карна. Сонливости больше не было. Карна рядом тоже. Эйрин! Нир!

Попыталась создать аватар. Духовные силы еще не восстановились толком, но все же спустя несколько попыток вышло. С трудом скопировав истинный облик, я появилась рядом с лежанкой. Арха играла с малышами. Нир был в восторге, размахивая погремушкой и иногда в порыве чувств заезжая ей брату. Эйр не плакал, только смотрел на Нира, как на идиота. Было очень смешно.

Похоже, Эйру не нравился шум. Зато увидев меня, он улыбнулся, как тогда, и протянул ручки. Я все так же улыбнулась в ответ и взяла его. Это было ошибкой. Теперь ручки тянул Нир. Я хотела было взять и его, но Эйр показушно захныкал при первой же моей попытке взять брата. Он манипулировал мной! Хитрюга!

Нира поспешно взяла на руки Арха. Он схватил ее за нос и рассмеялся. Она улыбнулась и ухватила его за нос в ответ.

Эйру тоже захотелось, как брату, и он больно схватил меня за волосы, испортив прическу. От неожиданности даже ойкнула. Я сделала грустное лицо и сказала:

— Больно, Эйр, больно.

Он понял и отпустил. Вдумчиво вглядываясь ореховыми глазами, погладил по щеке. Какой смышленый! Я улыбнулась, погладила его по головушке и поцеловала в щеку.

Малыш расцвел и залопотал что-то на своем. Кажется, он был счастлив.

Ниру тоже понадобилось в щечку. Арха поцеловала его в обе и тот победно посмотрел на брата. Эйр наградил его презрительным взглядом, поглаживая меня по шелку платья. У братьев, похоже, шла вечная борьба!

Нир от игр проголодался и заплакал. Арха предложила ему бутылочку и тот радостно присосался. Эйр посмотрел на него с таким превосходством, что я рассмеялась. Этот взгляд просто невозможно передать словами. Эйр явно считал своего брата полным идиотом. Он требовательно похлопал меня по груди. Я приняла от Архи бутылочку и ловко всунула ему в рот. Возмущению Эйра не было предела! Он не считал себя дураком и еще раз похлопал по груди недогадливую меня. Я покачала головой. Эйр разве что глаза не закатил и посмотрел на меня почти как на Нира только что. Но просить перестал, видимо решил, что взять с меня нечего.

Малыши поели и уснули. Я вернула Эйра на лежанку и отозвала аватар — духовных сил почти не осталось.

Комната Карна давила серыми стенами и тяжелой алой шторой. Так страшно. Так неуютно. Хотелось отвлечься, но уснуть не получалось.

«Поперебирать ниточки или подкопить духовных сил на аватар? Подкоплю. Хочу увидеть малышей поскорее».

Я взяла со стола кудрявую куклу в пышном платье и прижала к груди. «Мы с тобой в одной комнате. Перешитые. Нарядные. Только тебе все равно, а мне страшно. Знаешь, Малышка, ты никогда не жила, а там целый мир. Интересно, что лучше — не жить никогда, чтобы не бояться сейчас, или жить, радоваться малышам, но бояться одной этой комнаты и ее владельца? Но выбора все равно нет. Давай я расскажу тебе о том, какие Нир и Эйр миленькие?»

Комментарий к 20. Что лучше?

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457243674

========== 21. Давно тебя не видел, Нела ==========

Духовные силы восстанавливались мучительно медленно. Карна не было, но все здесь напоминало о нем. И душа ныла снова. Я прижимала к себе куклу, шептала ей успокаивающие слова и тихо плакала. Наверное, я сходила с ума, но мне казалось, будто кукла понимает меня. Слышит. Безмолвно успокаивает.

«Сколько тебе лет, Малышка? Сколько ты прожила в этом страшном доме?»

Кукла не отвечала. Видимо, это было не особенно важно. Некстати вспомнились гнилые источники встреченных на кладбище душ, и я вздрогнула. «Я стала бы такой же, если бы внушение удалось? Наверняка. Забыла бы себя, потеряла имя и потускнела. Может, мне стало бы легче? Порванная духовная часть Источника так ноет, и уйти теперь, как раньше, не могу».

И все-таки было радостно, что я осознаю себя. Что увидела Эйра и Нира. И хозяина скрытого дома. Он славный, но лучше не думать о нем. Это не влюбленность, конечно, какая может быть связь между Ловом и простым смертным? Но рядом с ним очень уютно.

Густели вечерние сумерки. Я создала аватар снова. Малыши спали.

В комнату заглянул хозяин дома в окружении кошек, путавшихся у него под ногами. В его огромных руках разнежилась трехцветная, довольно мурлыча. Арха кивнула на спящих малышей и рассыпала аватар молочным облаком. Видимо, у них была договоренность — она тоже не могла поддерживать аватар постоянно.

Мужчина сел рядом и улыбнулся. Я робко улыбнулась в ответ и опустила взгляд. Кошки разлеглись вокруг, самые наглые забрались к тепленьким малышам. Хозяин не прогонял их, только поглаживал свою мурчащую любимицу. Полосатый кот свернулся у меня на коленях, и я почесала его за ухом. Хорошенький.

— Давно тебя не видел, Нела.

— Я долго проспала и с трудом вспоминаю теперь, что было, — виновато пробормотала я.

— Он опять? — нахмурился тот, прищурившись.

— Что? — от одного воспоминания подурнело, и я перевела тему. — Как Гай с Ми? Видела только начало родов, даже не знаю, как все прошло.

— Ог говорит, прошло тяжело. Но ты же знаешь Ми, она уже снова в лавке скачет, как раньше. Родилась девочка, назвали Юру. Волосатая такая! Ми даже косичку в шутку заплетает. Рыжая, как Гай, а в остальном больше похожа на эльфов — телосложение типичное, худенькая очень. Ползает уже.

— Здорово! — мечтательно улыбнулась я, представляя забавную кроху. — Ни в порядке?

— Спит. Она в порядке, просто почему-то сонная в последнее время. Когда просыпается, ест, иногда сюда приходит, любит мальчишек. Я тоже на этих двоих смотрю и наглядеться не могу. Не знаю, как Нир, но Эйр точно не пропадет. Поражаюсь его соображалке.

— Да, они забавные, — кивнула я.

Рядом с этим мужчиной сердце пело. Пусть душа и тело принадлежали Карну, но посидеть рядом и посмотреть вместе за детьми ведь можно? Ощущения чудесные. Будто дома. Хотелось летать, и улыбка не сползала с лица. Хорошо, что невинный повод радоваться был — милые малыши.

========== 22. Маленькое чудовище ==========

Я проводила все время, что могла, рядом с очаровательными детишками. В спокойном скрытом доме духовных сил стало больше, будто восстанавливались, а не тратились от аватара. Я распечатала каналы связи со служителями, но совершенно не помнила, чем хотела заниматься, поэтому предоставила общину самой себе. Смертным виднее, что им нужно.

А меня заботили малыши. Мое сокровище, моя отдушина, мое счастье и мой повод уходить из страшной комнаты.

Румяный крепыш Нир с соломенными волосами был прожорлив и активен. Смысл его жизни, казалось, заключался в еде. Он ел сразу, как только просыпался. Ел после попытки ползать. Ел перед сном. Не ел разве что во сне.

Бледный Эйр больше спал, зато проявлял недюжинную сообразительность. Как мог додуматься ребенок, что нужно лишь улыбнуться или нахмуриться в нужный момент, чтобы взрослые дали то, что нужно? Казалось, он понимал вообще все, что бы ни говорили. Даже больше, он успокаивающе поглаживал меня своей маленькой ручкой и серьезно смотрел светлыми ореховыми глазами, когда я вспоминала страшное. Мне казалось, что он читает мысли.

Иногда приходил отец и приносил Юру. Та была очень деловой: точно знала, чего хотела, и добивалась этого. Доползти за игрушкой на другой конец ковра. Поцеловать братика. Поменять бантик на косичке. И, не приведи Ловы, попытаешься ей помочь! Дама была с характером. Таких истерик не закатывал даже голодный Нир.

Эльфийский нрав — разводил руками отец. Врожденные вредность и упорство.

Эйр был самым спокойным из этих троих. Он добивался своего обаянием и смекалкой, морщась от шумных брата с сестрой. А если не мог, то просто разочарованно смотрел. Хотя он и возмущался иногда, не получая желаемого, но всегда делал это тихо, чаще прибегая к выразительной мимике, чем к крику.

Хозяин дома постоянно приходил повозиться с малышами. Или увидеться со мной? Он ужасно нравился мне. Я старалась не смотреть на него, опускала голову. Но даже если не видела, его голос и смех сводили с ума. Я, кажется, безнадежно влюблялась в этого мужчину все больше с каждым днем.

«Карну это точно не понравится. Но что делать, я же просто забочусь о детях, верно?»

Вместе с хозяином приходили и кошки. Малыши забавно повторяли — почесывали и поглаживали, совсем как хозяин. Мягкие и теплые, приятные. Хотела бы и я ощутить шерстку живой рукой. Жаль, что сейчас ощущения смазаны.

Нир щедро угощал их. Кошки были рады, а хозяин, кажется, не очень, но объяснить, почему не стоит перекармливать питомцев, Ниру не мог.

Горячий Эйр пользовался популярностью у пушистиков, они любили об него погреться. Наглый черный кот полюбил ложиться сверху, приходилось постоянно сгонять, чтобы не раздавил. Эйр, впрочем, любил всех. И этого черного проказника тоже. Эйр и сам, играя с ними, напоминал кота.

Но если братья обращались с котиками аккуратно, то у малышки Юру разгорался охотничий азарт. Особенно страдал от нее рыжий кот. Сам по себе он был добрым и никогда не обижал детей, что бы они ни делали. Когда его тискала или пыталась поймать за ухо или хвост эта девчонка, в кошачьих глазах, казалось, появлялись слезы. Он просто приходил поспать с теплыми детишками, за что с ним так?

Впрочем, Юру, наблюдая за братьями, тоже научилась почесывать и поглаживать. Правда, только когда сама этого хотела. И тискать рыжего кота не перестала. Тот смирился и терпеливо сидел на ее руках, подставляя уши и горлышко.

Я любила наблюдать за ними. В дружбе и играх подросших котят и детей было что-то особенно приятное, уютное. С ними я будто по-настоящему жила.

Ничего не предвещало беды, пока в один день малыши не заинтересовались трехцветной любимицей хозяина дома. Та практически не слезала с его рук и одежды, была очень ручным зверьком. Но у хитрого Эйра родился план. Он уличил момент, когда Нир попросился на руки к хозяину дома, выманил кошечку, уложил у себя на коленях и стал почесывать. Та не возражала. Ей, как и всем кошкам, нравился горячий мальчик. Она нежилась в его руках и громко мурчала.

Я улыбалась, наблюдая за находчивым мальчиком, но вдруг почувствовала напряжение в воздухе. На хозяине дома не было лица. Он тяжело смотрел на Эйра, который победно улыбался ему, добившись цели, жутко напоминая Карна. Наконец, хозяин дома простонал:

— Чудовище, и ты туда же?

Эйр примирительно вернул ему любимицу. Он не был жадным, простой интерес. Но все, что нужно было Эйру, нужно было и Ниру. В итоге трехцветную кошечку загладили так, что она даже похрюкивать начала.

Я тихонько рассмеялась, прикрыв рот рукой. Это же всего лишь кошка, откуда такая конкуренция и ревность? На меня покосились два совершенно несогласных с моей реакцией взгляда. Старший и младший. Ладно-ладно, я что-то не понимала! Один Нир как ни в чем не бывало поглаживал кошечку. Правильный подход, малыш.

========== 23. Чему он учит наших детей? ==========

Карн опять куда-то пропал. Сколько бы я ни возвращалась, никогда не видела его дома. «Хоть бы он не проводил опять эксперименты с душами, ну пожалуйста!»

Впрочем, хорошо, что его не было. Я пока еще не могла справиться со своими неуместными чувствами. Ему бы точно не понравилось.

Возможно, о Карне думать не стоило. В следующее же появление аватаром я нашла его играющим с детьми. Он с коварной улыбкой вместе с Эйром на руках стриг пушистого полосатого кота. Кот был недоволен, шипел и громко мяукал, но его крепко держали алой энергией.

— Смотри, какой теперь тепленький, — Карн приложил ладошку Эйра к выбритой филейной части кота.

Малыш улыбнулся и кивнул, успокаивающе почесывая котика за ухом.

У меня не нашлось слов. Но не спорить же при детях? Это всего лишь стрижка, верно? Карн злорадно перевернул кота и добрил с другого бока, окружив задницу несчастного животного огромным лысым сердечком.

— Так намного лучше.

Карн собрал шерсть кота и протянул сыну:

— Смотри, и кот горяченький, и шерстки мягкой настригли, сплошная польза. Сейчас устроим твоей кошке хорошую подстилку.

Малыш рассудительно кивнул и начал собирать шерсть в корзинку. Я запереживала. Хозяин кошек точно будет недоволен. Но Эйр так счастливо собирал шерстку! Да и кот вроде бы пришел в себя и зализывал бритое место. Малыш протянул и мне пучок, показывая, как хорошо они с папой придумали. Я не смогла улыбнуться. Это было издевательством над хозяином дома! Эйр внимательно заглянул мне в глаза и начал прикладывать шерстку обратно к котику. Та не прирастала. Он нахмурился и посмотрел на пучок в своих руках, а потом на отца.

— Это на подстилку, — показал Карн, укладывая другой пучок в корзинку.

Эйр указал на бритого кота. Карн пояснил:

— А там теплый приятный кот, потрогай.

Эйр поднял взгляд на меня, улыбнулся и протянул ручку. Я хотела взять его, но он схватил за палец и приложил к горячей задней части кота.

«Чему его только учил Карн?!»

— Мама не понимает, Эйр. Женщины вообще не очень сообразительные, но забавные.

Малыш с пониманием кивнул. «Предатель!»

— Вырастешь и тоже заведешь себе такую.

Эйр уверенно кивнул. «Эй! Что значит «заведешь»?!»

— Мы пойдем, малыш. Присмотри за бабушкой.

Эйр снова рассудительно кивнул. Я огляделась. Странно, где Нир? Их же двое. Я увидела малыша со связанными руками и заткнутым ртом рядом с добрым рыжим котом в углу. Я поспешно подошла и развязала. Руки уже начали синеть, ужасно! Как грубо! Малыш заплакал, и я прижала его к себе, успокаивающе поглаживая.

— Видишь, Эйр, какие женщины глупые. Он орал, мы его успокоили. А она пришла и развязала. Опять орет.

Эйр с готовностью закивал. Я тихо вздохнула. Нир никак не унимался, и я протянула ему бутылочку. Он все плакал и едва ел. Я насилу успокоила его и положила рядом с братом. Карн с сыном обменялись понимающими взглядами, в которых явно читалось: «Женщина. Что с нее взять?»

— Пошли, — Карн подхватил меня на руки и вынес.

Я потупилась, внимательно разглядывая ткань междумирья под ногами мужа. «Чему он учил нашего сына?! Где Арха? Где хозяин дома? Брат связан, кот побрит. Что же будет дальше?»

— Нелари, у нас растет замечательный сын.

Я со вздохом кивнула.

— Закончил новые украшения для тебя. Примеришь дома.

Я кивнула вновь и поняла, что духовные силы кончаются. «Разозлится, если отзову аватар? Лучше продержаться».

Остаток пути прошел в молчании.

Сквозь туман междумирья проступили очертания Обители Ловов — одна улица кажущихся нереальными маленьких домиков. За столом в центре сидели Кон с Эйролом, отодвинув шахматы и что-то разглядывая на гладкой поверхности. Завидев нас, он приветственно помахал. Карн подошел ближе, опустил меня за стул и сам сел рядом.

«Мы не домой? Но у меня духовных сил совсем мало осталось! Я же снова усну, если потрачу все!»

— Жду не дождусь внучки! Мы с Эйролом обсуждали платья, как думаешь, какое лучше? — бархатно проворковал Кон.

Карн посмотрел на рисунки, разложенные на столе:

— Папаш, они отвратительны.

— Сынок, сейчас такое, как тебе нравится, уже не носят. Ладно Нелу никто не видит, но малютка-то будет расти среди элькринов!

— Моя дочь не наденет такое, как здесь.

«Кон что, тоже кукловод?» Я с любопытством посмотрела. Платья как платья. Цвета общины Кона мрачноваты, конечно, но такие популярны, многие берут для детишек. Коротенькие, не мешают двигаться, и теплые штаны можно пододеть. «А почему цвета общины Кона? Он и нашу дочь к себе в общину хочет забрать? Почему бы ей не решить самой, кому служить, и служить ли кому-то вообще?»

— Источник духовный. В мать пойдет, — улыбнулся Эйрол и заправил за ухо рыжие пряди. Он выглядел измученным. Похоже, разговор его уже утомил, но уходить он не смел.

— Для женщины самое оно, — кивнул Карн.

Карн тоже выглядел каким-то безрадостным. «Он не хотел дочь? Или дело в другом? Вряд ли это из-за платьев». Я посмотрела на рисунки и улыбнулась. «Миленькие такие, малышку Юру наряжают в похожие, только рыжие… Кстати, брата не видела давно».

Я проверила его ниточку. Гай лохматой заспанной лошадкой катал по дому счастливую Юру. Ми спала в одежде на кровати рядом в такой позе, будто бы упала и потеряла сознание. «Похоже, молодым родителям нелегко! Юру с характером. С Ниром и Эйром-то мы с Архой сидим. Надо будет забирать самой Юру иногда, пусть с мальчишками общаются. Ой, что-то отвлеклась, надо вернуться».

Комментарий к 23. Чему он учит наших детей?

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457243783

========== 24. Мне тоже больно ==========

Но Кон с Карном болтали о чем-то своем: какой-то игре, планах, ставках. Ничего не понятно! Я все-таки вернулась к перебору ниточек. Сектанты все так же работают на благое дело, изображая светлых и счастливых «служителей Нелы». Старших адептов среди них, разумеется, нет — они Исту служат, поэтому им высшие техники других Ловов недоступны. Но никто и не подозревает, почему они ими не владеют — смешались с простолюдинами, у которых нет ни опыта, ни таланта. Безупречная репутация!

А вот жены «молодых»… Ох, они молятся мне.

Ну да. Меня же рисуют такой счастливой с самим Истом! Да и грех жене служителя Нелы не помолиться в трудный момент Покровительнице их семьи. Если им от этого легче, что теперь? Пускай молятся. Но что я могу сделать? Они поклялись, им не сбежать теперь.

Хотя есть и исключения. Да, вот эти нормально живут. Хорошо. И эти. И эти ничего. Но так мало! Я вздохнула про себя. Устроили тут элькринский заповедник!

А мои настоящие служители? Ого, нарасхват. Так много! Общине Кона столько старших адептов и не снилось. Кажется, мое Учение легко освоить!

О, появились организационные храмы. Доски переполнены заказами, моя община процветает! И лица у служителей такие счастливые, мягкие. На детей похожи. Это от моей энергии? Или из-за того, что они много помогают другим, следуя Учению?

Хорошо. Служители счастливы, от этого и мне приятно.

От ниточек меня оторвали грубые руки, подхватившие снова. «Любит же Карн меня таскать! Ну и ладно, привыкла уже. Не личом вонючим хотя бы. Ой, он слышит…» Карн хмыкнул:

— Могу и личом.

— Нет, спасибо, — криво улыбнулась я.

Дверь в дом за нами закрылась. Нахлынула паника. Аватар рассеялся и сознание вернулось в кресло к истинному телу. Я тихо вздохнула и заставила себя подумать о чем угодно другом. «Да, в храмах дела отлично идут, пользы столько. Хорошо, что стала Ловом. Что еще хорошего там было?»

Карн вошел в комнату, я поспешно поднялась и поклонилась.

— Боишься меня?

— Боюсь, — призналась я.

— Кон помешал мне, я сильно огорчен. Тебе лучше порадовать меня сегодня как следует.

Я кивнула.

— Спину?

— Этим закончим.

— Ноги?

— Это было в прошлый раз. У меня есть идея поинтереснее.

Карн отнес меня в подвал и усадил на стол.

— Сегодня ты устроишь мне представление.

Он опустился в кресло, алой энергией притянул с полки духовный нож и вручил мне. Я приняла крупно дрожащей рукой, холодея.

— Нелари, пока меня не было, ты снова плохо себя вела, верно?

— В-вовсе нет.

— Ах, ты уже забыла! Я тебе напомню.

В голове всплыло воспоминание о хозяине скрытого иллюзорным барьером дома. Я неосторожно посмотрела ему в лицо и встретилась взглядами. Какой красивый! Сладкую картинку прервал хриплый вкрадчивый голос:

— Разве это правильная реакция на других мужчин? Вырезай из себя эту дрянь сама, я уже устал.

Я задрожала. «Служительницы молятся мне, а мне кому помолиться, чтобы стало легче?»

— Можешь помолиться мне. Давай-давай, выпускай душу и режь. Прежде чем предлагать мне себя, приведи в порядок.

Я выпустила душу. Совсем прозрачная!

«Так истончилась! И Источник поврежден. Я умру? Совсем развеюсь?»

Но взгляд Карна был все-таки страшнее. Я нашла это воспоминание и дрожащей рукой поднесла нож. Лезвие коснулось, и меня пронзила ужасная боль. Я вскрикнула.

— Больно? Мне тоже больно, когда ты себя непорядочно ведешь. Режь давай, что застыла? — ухмыльнулся Карн.

Сквозь жуткую боль я вырезала криво и косо свое воспоминание и сжала в призрачной руке, трепеща.

— Давай сюда, не пропадать же добру. Мне нравится твоя душа. Хоть какая-то польза.

Я протянула ему дрожащей рукой кусочек. Он принял и съел.

— Сладко, как всегда. И горчинка небольшая, раскрывает вкус. Следующее напомнить, или ты сама?

Я вырезала кусок за куском, пока не забыла все, что не нравилось Карну. Получалось плохо, но ужас помогал справляться. Не знаю, как мне это удалось. Понимала от боли смутно, но страх оказался сильнее. Наконец хриплый голос сказал:

— Зашиться ты своими кривыми руками не сможешь, я помогу.

Карн проглотил последний кусочек и ловко скрепил душу.

— В этот раз поменьше. Молодец, что сдерживаешься. Видишь, не так больно, как в прошлый раз.

— Больно очень.

— Если хорошо приласкаешь меня, дам заживляющее.

Я вернулась в тело и сползла на пол, загибаясь от боли.

— Ну же, если испортишь внешность, я буду недоволен. Давай, раздевайся. Если хорошо помнешь ноги, дам первую ложку лекарства.

Я непослушными руками ослабила шнуровку и стянула платье. Сознание плыло. Даже хуже, чем обычно. Казалось, будто сейчас рассыплюсь на куски. Принялась разминать ноги. В глазах темнело. Ужасно ныло. Почему душа не заживает, как тело?

— Ты точно хочешь вылечиться? Старайся лучше.

Я надавила из последних сил, тронула языком и губами, стараясь не потерять сознание.

— Да, вот так. Держи первую ложку.

Проглотила зелье. Стало чуть полегче. Перед глазами уже не темнело и не плыло, только все невозможно ныло.

— Теперь член.

«Каменный… Почему у него стоит? Ему нравится, что я унижаюсь и загибаюсь от боли?» Промучившись совсем немного, я удовлетворила его и получила в награду еще ложку. Начало клонить в сон. Я поспешно встала и принялась за голову, за шею и плечи.

Карн млел. Глаза закрывались. «Нельзя спать!» Я ласкала его, борясь со сном, как мне показалось, вечность, прежде чем он выдал последнюю ложку. Я выпила и, кажется, сползла прямо на пол.

Я не помнила, что мне снилось. Когда я открыла глаза, слабость осталась. Карн работал за столом рядом, а я валялась на полу, как уснула. Задела ногой, и платье предательски зашелестело. Сердце ушло в пятки.

— Доброе утро, Нелари.

— Д-доброе.

— Готова заработать еще лекарства?

— Угу.

— Мне нужны элькрины для экспериментов.

— Я перед тобой, — отозвалась я.

— Нет, ты уже не годишься, слишком слабая. Отправь ко мне трех своих служителей.

— Я не торгую элькринами.

— По элькрину за ложку вполне нормально. Разве ты не хочешь скорее поправиться? Увидеть Эйрина? Дети так быстро растут, каждый день важен!

— Хочу. Но элькринами не торгую.

— Их все равно украдут. А если отдашь сама, то получишь зелье.

Я промолчала. «Пусть издевается. Я еще не настолько низко пала».

— Как хочешь, сиди без лекарства, — легко согласился он.

Я прикрыла глаза. Слабость. И в сердце ноет. Я плохо себя вела. Снова. Когда же я научусь вести себя хорошо? Еще немного посплю. Может быть, снова увижу эту чудесную рощицу?..

========== 25. Когда я вырасту? ==========

Красный лес был уютным и теплым. Бурые стволы, рыжая листва, доброе солнышко Старого Эрва… Я сидела на затертых досках террасы и вдыхала аромат жасмина от пышного куста рядом. Такой славный сон! Как приятно вернуться в родной дом. Пусть небольшой, пусть потрепанный, но переполненный близкими мне, будто в детстве.

Детство, как хорошо было в детстве!

Сая и Син играли в салки, и так заливисто хохотали, что невольно заслушалась. Рыжие, как папа, милые очень, но растрепанные такие. Хоть бы косы заплели! Но веселые, румяные зато. Кажется, они опять перепутали, кто из них водит, и охотились за остальными вдвоем. Совсем как раньше!

Все разбежались, и они тронули меня. Но это в шутку, я ведь не могла бегать тогда. Просто они проголодались и хотели завершить игру.

— Кто первый на кухню? — предложила новую игру Син.

— Эй, так нечестно! — эхом откликается из-за куста малышка Лия и со всех ног бежит следом.

Мама вышла на крыльцо, удивленно посмотрела на меня, бросилась и прижала к себе.

— Ни! Я так рада! Папу с Гаем не видела?

Я растерянно обняла ее, и поняла, что облик детский, а все вокруг дома расплывается, особенно вдали. Подол у мамы порван, но почему-то не зашила, хотя всегда следила за своим платьем.

«Сказать ей, что мы мертвы? Но это лишь сон, зачем портить его? Или не сон?»

— Нет, мамочка. Думаю, они придут, когда закончат дела.

— Угу, — кивнула она.

Дома так хорошо. Мама сорвала цветы с куста и стала вплетать мне в волосы.

— Такой красавицей растешь…

Братья и сестры вернулись с кухни довольные и сытые. Лая взяла лютню, и другие сонно подпевали. Сая плела косу Син, украшая лентами, а малышка Лия прижалась к маме. Мама обняла ее и погладила по голове.

— Мам, а когда я вырасту?

Я замерла. На глаза навернулись слезы. «Никогда, Лия. Никто из вас никогда не вырастет». Но мама лишь уверила ее:

— Совсем скоро.

А Лая проникновенно запела:

— Ты приходил в ту ночь

И подарил мечты.

Мы были у реки

Ты пел про мир и жизнь.

А утром ты ушел,

Но обещал прийти.

Оставил мне платок

И книгу о любви.

Мама подхватила:

—Я так люблю тебя!

Побудь еще со мной.

Я научусь читать

И убегу с тобой.

Лежу, мечтаю я

И кутаюсь в платок.

А звезды над рекой

Такие, как с тобой.

Я отвернулась, чтобы никто не видел моих слез. «Мамочка, ты прости, но я надеюсь, что папа придет нескоро. И Гай тоже. И Эйр с Ниром. И Ми с Юру. Живите, пожалуйста, живите! А я пока присмотрю за нашей семьей здесь».