Мечтательница (СИ) [Все будет уруру] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== 1. Калека ==========

Когда темно, можно не думать, почему так стянуло кожу на всем теле. Не видно страшной комнаты. И его.

Сидеть на липком полу неприятно, но от страха нет сил, чтобы встать. Или это от потери крови?

Щелчок пальцев. Лампа зажглась и развеяла темноту кроваво-алым светом. Я вздрогнула.

Теперь я вижу. Вижу шрамы от ритуальных узоров на теле. Вижу залитые моей кровью камни пола и погасшие руны вокруг алтаря. Чувствую, как он безумно улыбается, глядя на меня, и с трудом поднимаю взгляд.

Он тоже перепачкан моей кровью. И закатанная по локти светлая рубаха, и руки, и темные штаны, и сапоги.

И я.

И все вокруг.

Кажется, что страшнее уже быть не может.

Но он открывает рот, и ужас с новой силой растекается по жилам. Лучше не знать, что он может сказать, не слышать, убежать… Но это невозможно. Хриплый голос проникает в уши.

— Нелари, теперь мы поделимся любовью Хранителей с нашей семьей.

Переполненный украденной «любовью» Источник в груди заныл. «Как поделиться этим? Хочет отдать меня своим сектантам?»

Отчего-то мысль даже не испугала, но тревога осела неприятным прохладным налетом на душе.

— Я подарю им новый путь. Путь счастья, — продолжил он.

Он очистил стол от крови волной алой энергии, подхватил с полки тяжелый фолиант учения секты, сел в кресло и начал читать вслух, будто ничего вокруг и не было.

Прекрасный древний язык. Завораживающий чуть хриплый голос. А еще если он читает, значит, занят и вряд ли будет трогать меня.

— Да, вот здесь и здесь исправим.

Карн открыл чернильницу и поднес кисть.

Тревога отступала. Возвращался разум и горечь от воспоминаний. Мы разрушили наш родной мир. И если кровь можно отмыть, а изуродованное ритуалом тело скрыть под платьем, то с прошлым уже ничего не поделаешь.

«Мы сотворили ужасное. Исправить это уже нельзя, но нужно хоть как-то искупить нашу вину. Сделать как можно больше добра за вечную жизнь. Или нежизнь? Все вокруг такое ненастоящее. Нет ни голода, ни жажды, и моей крови вокруг слишком много, чтобы я оставалась живой. Ничего, теперь я стану сильнее. Я не буду больше бояться, а за силу расплачусь, как смогу».

Получилось слабо улыбнуться. Украденная сущность Хранителей шевельнулась внутри, будто соглашаясь.

Раны уже затянулись, остались только выпуклые шрамы на месте разрезов и кровь. Провела по рубцу на руке. «Будут напоминанием. Надо отмыться и идти».

Энергия из руки вырвалась прерывистыми золотистыми вспышками и потухла. Выплеснуть больше и направить не получалось.

«Нет…» Я прикрыла глаза. «Еще бы, энергетические каналы разрывало и выворачивало… Наверное, плохо срослись».

Не удалось собрать в руке энергии и на простое заклинание.

Паника обернулась ледяным безжалостным осознанием.

Я стала калекой.

Калеке никогда не справиться с ним и не сбежать из этой комнаты.

Нет.

Помотала головой, отгоняя хмурые мысли. Не до этого. Найду способ это исправить позже, а сейчас нужно идти. Бежать из этой комнаты, подальше от этого страшного мужчины. Пусть не могу уйти отсюда своим телом. Но я могу покинуть ее хотя бы мысленно. Хотя бы до вечера. Хотя бы как-то…

Комментарий к 1. Калека

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/album602951280_281077590

========== 2. Лишь след сознания ==========

Аватару не холодно и не жарко. В нем не чувствовалось ни усталости, ни боли. Это лишь след сознания, оболочка из энергии. Каждый раз, когда я появлялась им, казалось, что это не взаправду.

И вот сейчас солнце село, и беженцы из разрушенного мной мира кутались, отогревали руки дыханием. А я ничего не чувствовала в своем латаном-перелатаном ветхом платье. Только видела с холма бесчисленные наспех построенные бараки и огромную толпу. И на сердце было очень горько.

«Как я могла?! Неужели способа правда не было? Ах…»

Слезы покатились из глаз. На плечо легла рука, и мягкий женский голос попросил:

— Золотце, подсоби. Выдавай, я пока еще принесу.

«Золотце? Я же в детском облике, точно… А, как сложно! Не время плакать, глупенькая».

В ногах стояли корзины с аппетитными фруктами.

Я утерла слезы и протянула плод женщине.

— Мне на семью! — возмутилась она.

Я растерялась. «На семью — это сколько?»

Толпа недовольно загудела, и я отдала женщине остатки из корзины, не считая. Та, к моему облегчению, спорить не стала и ушла дальше.

Рядом выдавали теплые плащи, одеяла, даже посуду… Все пришли налегке — ничего не разрешали брать с собой из-за хрупкости порталов и