Счастливый конец [Фредерик Браун] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Фредерик Браун, Мак Рейнольдс Счастливый конец

Их было четверо в спасательной шлюпке, отделившейся от космического крейсера. Трое из них все еще были в форме галактической гвардии.

Четвертый, сгорбившись, сидел в носовой части маленького суденышка, молчал и глядел вниз, туда, куда они направлялись. Спасаясь от орбитального холода, он прятал свое тело в пальто — вещь, которая, начиная с этого утра, больше ему никогда не понадобится. Шляпа на его голове была низко надвинута на лоб, на глазах — темные очки, нижнюю часть лица скрывали бинты, как будто у него сломана челюсть.

Внезапно человек понял, что теперь, когда они покинули крейсер, надобность в темных очках отпала. Он их снял. После серого цвета, в котором долгое время он видел мир, россыпь ярких красок внизу буквально ударила по глазам. Человек заморгал, затем принялся смотреть снова.

Они быстро опускались к береговой черте. Песок был невероятной, просто потрясающей белизны — такого у себя на родной планете ему в жизни не доводилось видеть. Голубое небо, вода, фантастической красоты джунгли. Когда они опустились ниже, в зелени проступили ярко-красные пятна. Он вдруг понял, что это мериджи, полуразумные венерианские попугаи, когда-то очень популярные у обитателей Солнечной системы в качестве домашних любимцев.

Той самой Солнечной системы, на планеты которой, залив их кровью, с неба упала стальная смерть. Но теперь все это позади.

А он — здесь. В этом всеми забытом, чудом уцелевшем уголке почти полностью разрушенного мира.

Лишь в месте, подобном этому, он мог чувствовать себя в относительной безопасности. В любом другом он в лучшем случае сидел бы в тюрьме, а в худшем — его ожидала смерть. Но даже здесь существовала опасность. Трое из экипажа крейсера знали правду. Возможно, один из них когда-нибудь заговорит. Тогда его отыщут и здесь.

Это был риск, на который пришлось пойти. Риск не очень большой, поскольку во всей Системе только три человека знали, где он находится. И эти трое были верноподданными глупцами.

Спасательная шлюпка мягко коснулась земли. Люк открылся, он выбрался наружу и сделал несколько шагов по песку. Остановился, дожидаясь, пока двое космонавтов вынесут контейнер с его вещами и оттащат его по песку к маленькой лачуге из гофрированного материала, у самого края джунглей. Когда-то эта лачуга представляла собой ретрансляционную станцию космической связи. Находившееся в ней оборудование давно исчезло, мачту антенны разобрали. Однако сама лачуга продолжала стоять. На время она станет его домом. На долгое время.

Космонавты вернулись к шлюпке и занялись подготовкой к отлету.

И вот капитан стоит перед ним с застывшим, словно маска, лицом. Ему потребовалось усилие, чтобы удержать правую руку, но все же он ее удержал. Не надо салютовать, никаких уставных традиций.

Суровый голос капитана был лишен всяких эмоций.

— Номер первый…

— Замолчи! — И потом, уже с меньшей горечью: — Отойдем подальше от судна, там и будешь распускать свой язык. Вон туда.

Они остановились возле лачуги.

— Вы правы, номер…

— Нет. Я больше не номер первый. Привыкай думать обо мне как о мистере Смите, твоем кузене. Доставленном сюда по причинам, которые ты объяснишь своим подчиненным перед тем, как сдашься. Если будешь держаться этой версии, меньше вероятности, что проговоришься.

— Больше я ничего не могу для вас сделать… мистер Смит?

— Ничего. Теперь иди.

— И мне приказано сдаться…

— Какие могут быть приказы? Война окончена, мы проиграли. Я могу лишь посоветовать тебе хорошенько подумать, на какой именно космодром лучше сесть. В некоторых ты можешь рассчитывать на человеческое обращение, в других…

Капитан кивнул:

— В других на неприкрытую ненависть. Да. Это все?

— Все. И, капитан… Ты сумел вырваться из блокады, достать топливо… В нынешних условиях это требует немалой доблести. В ответ же я могу предложить тебе лишь мою благодарность. А теперь прощай.

— Нет, — импульсивно выпалил капитан, — hasta la vista, auf Wiedersehen[1], до встречи… Вы позволите мне в последний раз отсалютовать вам и обратиться как положено?

Человек в пальто пожал плечами:

— Если хочешь.

Щелканье каблуков, рука, поднятая в салюте. Когда-то так приветствовали Цезарей, позднее знаменитого в двадцатом веке псевдоарийца, а еще вчера того, кого называли последним диктатором.

— До свидания, номер первый!

— Прощай, — без всякого выражения ответил он.


Мистер Смит, темное пятнышко на невероятно белом песке, проводил взглядом тающую в голубом и скоро исчезнувшую в легкой дымке верхних слоев атмосферы Венеры спасательную шлюпку. Эта дымка будет здесь вечно, словно в насмешку над его крахом и горечью его одиночества.

День за днем медленно утекали прочь, солнце тускло сияло, мериджи встречали криком рассвет, и целыми днями среди деревьев мелькали похожие на обезьян шестиногие беруны, тараторя что-то