Пиппа проходит [Роберт Браунинг] (fb2) читать постранично, страница - 18

class="book">Я на это не согласна… мне она сказала так:

«Очисти ногти, башмаки твои —

Ха-ха — напоминают две ладьи».

Как эта девушка дерзка! Ужели б стала

И я такой? Но вред едва ли был

Лишь потому, что имя я узнала

Того, кто надо мною пошутил.

Я не встречалась с этим иностранцем

С кудрями русыми, с таким румянцем,

И он не совершал, как говорит она,

Шелкопрядильных мастерских обход.

Коль нам обещанное даст Лука сполна,

Вот будет хорошо: на следующий год

Я башмаки куплю и буду, Занзи, да,

Тебя нарядней, может быть, тогда!

Блеф… как там! Это б имя я поймала!

Когда бы стража Монсеньора вдруг

Не зашумела, разлучив нас двух;

Действительно, добра в том было б мало,

Чтоб наша болтовня в смущенье привела

Епископа, не знающего зла;

Но все-таки я б руку отдала,

Сказав, что смертный не имеет права

Держать себя так величаво;

Не ангел — лучший из людей,

Не самый худший превзойдет чертей,

И надо прятать гордость нашу, право!

Пусть это явится лишь мне самой укором!

Я только что была святейшим Монсеньором,

Тобою, мать Луиджи, и тобой,

Луиджи… Как он выбежал беспечно

Из башенки, отправившись, конечно,

Исполнить замысел какой-нибудь благой;

Едва прошел он в путевом наряде,

Как мрачная компанья между трав

Насупилась с досадою во взгляде,

Как будто в нем добычу утеряв.

Ах, я была и Юлия невестой,

Я занимала и Оттимы место,

И что же я теперь?.. Забавы прочь!

Пусть день для глупостей, для наставлений ночь!

День новогодний кончился привольно

К добру, ко злу ли — только я довольна!

Ах, даже лилия моя покойно спит.

Я сорвала тебе подругу молодую,

Смотри, какой цветок перед тобой горит!

Тебя чудеснейшему научу я:

Вот здесь уже раскрылись лепестки

Пятнистые, как мотыльки,

Тогда как листья, старый их наряд,

О дивных прежних формах говорят,

Оставшись неизменными вон там,

Чтоб сравнивать удобней было нам!

Представь себе, что есть король цветов,

И девушки сошлись среди его дворцов.

«Смотрите, почки, на цветок цветов», —

Кричит он. «Занзи, что из Брента,

Я накормил ее полентой,

И щеки стали тяжелы… почти

Как имя, что нельзя произнести!

Смотрите также на отливы краски,

Она пила браганское вино,

Покуда нос ее — о, как смешно! —

Не сделался карминно-красным!

Смотрите, лишь в глазах ее,

Больших и острых, как копье,

Всего свершенного значенье

Найдет другое объясненье!»

Мой бедный день, как темен твой закат!

Как смело солнце скрыться в этой туче!

Да, Пиппа, утренний закон уже не свят,

Не властен он, что, может быть, и лучше.

Умчался свет, настало время тени…

Ты, Ласточка, — наставница всегда

Для черного и певчего дрозда,

Так отвлеки же их тогда

От полдня и полдневных наслаждений!

И ночью, брат сова, над лесом в темных тучах

В свою часовню мир заснувший увлекай

И хитрым общинам сестер, мышей летучих,

Свои вечерни нежно напевай.

А после все, монашки и монахи,

Сберитесь все, забыв ночные страхи,

В столовую дубового дупла!

(После того как начала раздеваться.)

Теперь одно хотела бы я знать,

Как близко я могла бы подойти

Ко всем, кем я была весь этот день,

Чтоб их касаться — я хочу сказать,

Чтоб как-нибудь их двигать и нести

Добро им или зло, как свет и тень.

Вот, например, коль буду я крутить

Шелк завтра, этот шелк украсит, может быть,

(сидя на постели)

Великолепный борт плаща Оттиме,

А я и все мон блужданья с ними,

Гимн утренний, обещанный лишь мне!

Во всем есть правда, знаю я вполне,

Хоть мимо их я шла и не видала знака.

(Она ложится.)

Господь благословил мои забавы.

Так или иначе, но гимны правы.

Пред Богом все дела равны —

Мы куклы Бога, в этом — свет,

Ни первых, ни последних нет.

(Она засыпает.)

Конец

Примечания

1

Robert