Повесть о Дросилле и Харикле [Никита Евгениан] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Никита Евгениан Повесть о Дросилле и Харикле

Содержание

ДРОСИЛЛЫ и Харикла здесь содержатся
Побег, скитанья, бури, грабежи и плен,
Враги, тюрьма, пираты, голод и нужда,
Темницы мрак ужасный, даже солнечным
5 Лучам в нее проникнуть запрещающий,
Ошейник, из железа крепко скованный,
Разлуки тяжкой горе нестерпимое,
Но после все же бракосочетание.

Книга первая

ЕДВА лучи владыки светозарного,
Омытого струями океанскими,
Из нижнего блеснули полушария
И озарили кручи гор окрестные
5 И все равнины, далеко простертые,
Как бросились парфяне к Барзе-городу,[1]
Не для осады вовсе или приступа,
Не для того, чтоб рушить стену камнями,
Бросая их орудьями осадными,
10 Иль чтоб тараном с медным наконечником,
Зубцы ломая верхние, по башням бить
(Ведь трудно было взять им город, скалами
Повсюду окруженный неприступными),
Но чтоб людей барзийских захватить врасплох,
15 Какие попадутся им вне города,
Со всем добром, какое тут случится взять.
И разбрелися всюду, тихо крадучись
От стен подальше городских, разведчики
Парфянского отряда, неожиданно
20 Начав и красть и грабить всё в окрестностях.
Потом к воротам все сбежались варвары
И, как мисийцы,[2] на добычу бросились.
Тех, кто, бедняги, недругам противились,
Всех тотчас же пронзили и прикончили,
25 Других, связав им руки, увели с собой.
Деревья сокрушали все без удержу,
Хоть видели на них плоды обильные;
Тащили тут же коз они с коровами,
Какие скрыты не могли быть в городе;
30 Хватали женщин вместе с их младенцами.
Вопили в голос матери несчастные,
И горько с ними вместе дети плакали
И тщетно грудь сосали материнскую:
Не сок стекал ведь из сосков питательный,
35 А капли крови лишь по груди капали.
Колосья были сжаты там до жарких дней,
Чтобы пойти на корм парфянской коннице;
И виноград обильный весь до времени
Был там истоптан лошадей копытами,
40 Пока опустошали все окрестности
Парфян иноязычных орды дикие.
Чего же больше? А вот те, кому вне стен
Пока еще случилось избежать мечей,
Те сами шею под ярмо подставили,
45 Покорно отдаваясь в тяжкий плен, увы,
Свою оплакав сами участь горькую,
А те, кто поспешили скрыться в городе
И убежали от меча парфянского,
Взбежав на стен твердыню безопасную,
50 Рыдали горько все над злополучными
Своими земляками, в плен попавшими.
— О, что за участь — восклицали — злобная
Родных жестоко так разъединить могла?
Эриния, Аластор,[3] иль Судьба, увы,
55 Свободных отдала на рабство варварам?
Кого теперь оплакать надо горестней?
Мечом убитых? Или тех, кто взяты в плен?
Жен овдовевших? Незамужних девушек?
Толпу детей, несчастья не изведавших?
60 Иль нас самих? О, беды непомерные!
Вот так страдали все они от бедствия,
И поднимался громкий, тяжкий плач кругом:
Мужи стенали, жены, девы, юноши.
А варвары беспечны вовсе не были
65 И собирали всю добычу тщательно.
Ведь враг жестокий, грубый, необузданный
Всегда считает лучшим удовольствием
Напасть внезапно на людей беспомощных.
И лишь оковы наложив на взятых в плен,
70 Враги решили пировать и пьянствовать.
Здесь необычных было двое пленников,
Узлом, как и другие, крепко связанных
И жалобно рыдавших вместе с прочими:
Харикл с Дросиллой, всех других красивее.
75 А на равнине, где расселись варвары
И принялись за пищу там стоявшую,
Посередине был лужок прелестнейший,
Весь окруженный лаврами цветущими,
Платанами, дубами, кипарисами
80 И деревами среди них плодовыми.
Цвели и розы там в траве и лилии,
Служившие лужайке украшением;
А все бутоны этих роз закрытые,
Или, скорее, лишь едва дышавшие,
85 Лелеяли цветок, как новобрачную.
Причиною же этого, наверное,
Лучи сочтем мы Светоносца жаркие:
Когда они во время подходящее
Во глубь бутонов, пламенно вторгаются,
90 То розы испускают благовоние.
Там по лужайке чистый протекал родник.
Холодный и прозрачный, меда сладостней.
Колонна возвышалась над источником
Внутри искусно сделанная мастером,
95 С большой трубой водопроводной схожая;
И била кверху в ней струя высокая
К орлу, который принимал ее в себя
(Орел чудесно изваян из меди был)
И лил из клюва своего он воду вновь.
100 Стоял там круг и статуй